Я до сих помню свою реакцию на этот подарок. Знал ли я тогда, что он целиком и полностью изменит мою жизнь? Нет, разумеется, нет.
Этот день рождение я решил провести в кругу семьи. Я не был зачуханным ботаном, у меня было много друзей, была любимая девушка, несколько настойчивых поклонниц и примерно сотня фанаток. Единственный парень на факультете журналистики, с первого курса поющий в популярной в определенных кругах рок-группе, я постоянно был в центре внимания. Но вот своё двадцатидвухлетие мне захотелось отпраздновать в родном городе, с родителями и младшей сестренкой.
Анжелика была похожа на маленькое светящееся солнышко. Светло-рыжие локоны спускались на плечи блестящей волной, чаще - были собраны в два высоких хвоста; на щеках алел живой румянец, который придавал ей еще более милый вид; карие глаза сверкали темно-охровыми озерцами на чуть округлом лице. В них я всегда видел жизнь, оптимизм и надежду на светлое будущее. Я представлял, как она вырастет, станет красивой девушкой с чарующим ангельским голоском, как я буду защищать её от многочисленных женихов.
К сожалению, моим планам не суждено было сбыться.
- Лика... - шокированно протянул я, глядя на то, что осталось от моей сестры.
- Женя, - обрадованно протянула она руки и кинулась ко мне через весь коридор, оттолкнув маму, - Ты пришел!
Тень. Жалкая тень от того солнышка, которое светило на протяжении шести лет, радуя окружающих. Исхудалое тело с чуть ли не торчащими наружу ребрами, жидкие сальные волосы, прямыми сосульками свисающие вниз, синюшная кожа и... глаза. Тусклые, с сероватым оттенком и какой-то мутной пленкой, котороя появляется у людей в пожилом возрасте, когда жизнь уже перестает и радовать.
- Как ты... подросла, - выдавил я, обнимая хрупкое тело. Анжелика широко улыбнулась, показав полное отсутствие зубов во рту и весело показала мне язык.
- А вот ты совсем не изменился! - произнесла она, пытаясь еще крепче обнять меня. Я непонимающе посмотрел на мать, а после перевел взгляд на отца, сидевшего на кухне с бутылкой водкой перед глазами. Опять он запил! Получается, я зря целых два месяца круглосуточно пахал на стройке, чтобы только закодировать его!
- Потом расскажу, - шепнула она, стерев слезы с щек, и наигранно добрым голосом произнесла, - А теперь, дети, пошлите-ка на кухню, яблочный пирог ждет только вас!
...
- Рак, - сухим, безжизненным голосом произнесла мать, опуская глаза в пол. Анжелика сидела в своей комнате - я видел через приоткрытую дверь, как она играется с игрушками, сидя перед большим зеркалом в посеребренной раме. Я видел его во время прошлого приезда, но тогда оно выглядело грязным и, кажется, было потрескавшимся. Сейчас же оно притягивало взгляд.
- Не может быть, - отрицательно покачал головой я, отказываясь в это верить, - Она всегда была здоровой, даже простудой всего лишь один раз болела.
- У нее паталогия с рождения, просто раньше опухоль не росла, а вот в последнее время...
- Сколько стоит операция? - строго перебил я мать, отец раздраженно поморщился и икнул, дыхнув на меня перегаром. Он был не доволен, что я отнял у него бутылку и сейчас время от времени косился на шкаф, куда я запрятал водку. Молчание затянулось и я зло ударил кулаком по столу, сшибая с него чашку с чаем, - Сколько?!
- Опухоль неоперабельна, - выдохнул чуть протрезвевший отец приговор для своей дочери, - Ей осталось не больше месяца.
Анжелика. Солнечная, жизнерадостная Анжелика скоро умрет. Умрет.
- Женя, Женя! - слабым голосом окликнула меня сестра и я повернул голову, смотря как она заходит в кухню, неся в руках то самое огромное зеркало, - С днем рождения!
Стараясь не обращать внимания на горькие мысли, я улыбнулся, принимая из рук сестры странный подарок. Улыбка была искренней и чистой, потому что такую улыбку хотела видеть Лика, а я не мог ей отказать.
- Спасибо, сестренка, - подмигнул я ей, чуть морщась от чувства, как будто в глаза насыпали песка, - Это мой самый лучший подарок. Знаешь, я даже останусь тут ненадолго, возьму академ, поживу у вас пару месяцев... Моя комната ведь свободна?
...Разумеется, она была свободна. Подарок от сестры я поставил на самое видное место, прямо перед кроватью. Плевать на все глупые суеверия, что напротив спального места нельзя вешать зеркала. Последние дни жизни Анжелики я проведу вместе с ней, чего бы мне это не стоило. Созвонившись с университетом, я сообщил куратору о своем решении, даже не став объяснить причин. Молодой мужчина не стал настаивать и выразил своё желание снова видеть меня на следующий год в нашем университете. Я сказал, что я вернусь.
Я солгал.
Ночью я проснулся от странного ощущения, что на меня кто-то смотрит. Резко сев в кровати, я столкнулся взглядом со своим отражением и чуть не вскрикнул от испуга, настолько яркими казались глаза на моем лице. Ими я пошел в отца - темно-зеленые, насыщенного цвета лесного мха. В тот момент они мне показались похожими на плесневелые болотца, противные и неприятные. Как будто из отражения на меня смотрел кто-то другой. Передернувшись от странного холода, я снова откинулся на подушку и закрыл глаза, ни на секунду не избавляясь от ощущения чужого взгляда.
По коже побежали мурашки, а волосы встали дыбом. Глаза резко распахнулись и я недовольно посмотрел на окно. Открытое окно, само собой. Вот вам и объяснение дискомфорта, всё до ужаса банально. Никаких призраков, никаких теней и монстров под кроватью. Поднявшись с кровати и мимолетно проскользнув взглядом по комнате, я подошел к окну и захлопнул его. Только задвинув обратно штору, упав на кровать и расслабленно прикрыв глаза, я понял, что было не так.
Когда я встал, моего отражения в зеркале не было.
Сердце пропустило удар и я затаил дыхание. Второстепенное внимание у меня всегда было развито на высоте, просто невозможно было ошибиться. В сознании поднялись спрятанные страхи детства и сердце ожило, начав барабанить сумасшедший ритм.
Мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы снова открыть глаза, подняться, подойти к зеркалу и убедится, что мне ничего не померещилось. Что моё отражение действительно пропало.
Резкий толчок в спину стал неожиданностью и меня впечатало в отражающую поверхность. В следующую секунду я почувствовал, как по коже скользят сотни, тысячи, миллионы осколков, как они раздирают кожу до мяса, как оставляют глубокие на всей поверхности тела.
Я оказался в точнейшем отражении моей комнаты, только воздух был более тягучим и ощущаемым, а из всех моих царапин лилась черная кровь. Нет, не черная, скорее темно-красная, бардовая.
- Извини, братик, - раздался голос сзади. Медленно, словно я находился в воде, я развернулся к зеркалу и увидел свою комнату и её. Анжелику, такую же веселую, яркую, светящуюся жизнью. Солнечную - это самое точное определение к ней. Карие глаза искристо светились на румяном лице, - Женечка, мне очень нужна твоя жизнь, - мелодичным голоском произнесла она, чуть виновато прикрывая глаза густыми ресницами. Девочка подняла взгляд и широко улыбнулась белозубой улыбкой, - Не волнуйся, твоё отражение будет отгонять от меня моих женихов. Как ты и хотел.
Анжелика подняла тонкую ручку с тяжелой хрустальной пепельницей в руках и, резко замахнувшись, разжала пальцы.
Разлетался на окровавленные осколки я с улыбкой на губах. Если моя жизнь способна уничтожить тень солнца, вернув миру всегда такую жизнерадостную и солнечную Анжелику, то я согласен умереть.