Из переписки с автором:

-------- Уважаемая Шура!

Высылаю на литературную обработку фрагмент своих мемуаров. Надеюсь на выполнение заказа в кратчайшие сроки. Гарантирую своевременную оплату в любой удобной для Вас форме.

Искренне Ваш,

Проф. П.И.Завьялов, д.б.н., д.ф.н., лаур. Ноб. премии по биологии, физике и социологии, поч.член Всемирной АН, действ. глава Букрусской АН, лектор БГУ и ряда др. вузов

-------- Дорогой Павел Игоревич!

Ваш заказ выполнен, после оплаты готова отправить текст в любой момент.

P.S. Ох и намучилась я с Вашим канцеляритом! Боюсь, выловила не всех блох (мошек?:)), но сроки поджимали.

С уважением,

Шура Глазунова

-------- Уважаемый Павел Игоревич!

Разрешите Вам напомнить, что прошел месяц, а моя работа еще не оплачена. Если Вы не свяжетесь со мной в ближайшие несколько дней, я буду считать текст своей интеллектуальной собственностью и распоряжусь им по собственному усмотрению.

С уважением и нетерпением,

Шура Глазунова

***

Фигуры в желтых комбинезонах выходили из камеры стерилизации и шеренгой выстраивались перед зеленым человечком с планшетом.

- Антирадиационные капсулы все приняли? - строго сдвинул брови профессор Белозубов, наш руководитель практики.

- Конечно, Анри Витальевич! - прощебетали на разные голоса девчонки. Я промолчал.

- К зачету все готовы? - продолжал задавать глупые вопросы профессор.

- Готовы! - хором ответили остальные, и я кивнул, чтобы не слишком выделяться.

Белозубов накинул зеленый капюшон, энергично развернулся на пятках и повел нас по короткому коридору в предбанник, соединяющий станцию с изолированным пространством Зоны.

Сейчас уже мало кто помнит подробности, но в начале эпохи атома эта местность подверглась радиоактивному заражению. Самые опасные для человека места закрыли кордоном. Правда, оказалось, что этого недостаточно: радиация невидима и людей не пугает. Когда трагедия начала забываться, леса и поля над Припятью превратились в место паломничества для любопытных. Тогда и было решено отгородить Зону от внешнего мира несколькими светопроницаемыми колпаками.

О причинах дальнейших событий специалисты спорят по сей день. То ли так сказалась изоляция, то ли радиоактивность может иметь куда более целенаправленный эффект, чем полагала наука - но флора закрытой Зоны начала бурно мутировать. При первых сбоях в пищевой цепочке погибли многие виды животных, а выжившие сменили специализацию. В результате образовался совершенно новый, уникальный биогеоценоз - рай для исследователей-биологов (и для некоторых студентов, которых отправляли в десятый корпус на практику, в качестве поощрения за успехи в учебе).

Успехи, ворчал я себе под нос. Что толку с этих оценок, если в группе пять девчонок и ни одна на меня даже не смотрит. Все разинув рот слушают Белозубова. Который, между прочим, ниже любой из них, а мне чуть ли не по пояс. "Ах, Анри Витальевич такой умница! Ах, он такой веселый!" Даже имя позерское, думал я и сверлил взглядом зеленую спину.

Я даже не был уверен, сработает мой сегодняшний план или нет. Когда стандартные приемы не помогают, надо сделать что-то необычное. Но оценит ли это Оля - сероглазая, светленькая, с аккуратным веснушчатым носиком? Ну, если не Оля, на крайний случай сойдет любая другая...

С чмоканьем открылась пневматическая дверь. Мы вышли в Зону.

Надо сказать, на статичных фотоснимках пейзажи Зоны практически неотличимы от обычной природы средней полосы: зеленая трава, тропинки, березки, заброшенные яблоневые сады, вдалеке темнеют зубцы елового леса. Но в реальном времени, в движении все совершенно иначе. А все потому, что случайная мутация вызвала у растений резкое повышение чувства самосохранения - и немыслимую мобильность. Ни одно растение, от сосны до последнего пырея, не стоит на месте! Все движется, колышется, ползает и прыгает, так что у непривычного наблюдателя даже голова может закружиться. Теперь представьте, какие адаптивные механизмы пришлось развить травоядным, чтобы не умереть от голода.

Белозубов остановился посреди тропинки, повернулся к нам. От его ботинок отползли подальше три розетки подорожника и один тысячелистник.

- Ну-с, кто первый? Квадрат Б-1?

- Это мой! - пискнула то ли Маша, то ли Даша. Мы все как раз подошли к столбу с табличкой "Б-1". - На моем участке за две недели регулярного наблюдения обнаружено...

Писклявая Даша включила голографическую проекцию со своего планшета и продемонстрировала нам три миграции молодых кленов, пять хороводов тимофеевки и стычку бронированного крота с осотом (победил осот).

- Так, славно, - Белозубов сделал у себя пометку. - Пройдемте к Б-2.

Мы перешли на другую сторону тропы и придвинулись ближе к еловому лесу.

- Это мой участок, - вышла вперед Оля.

- Так, так! - Белозубов потер руки. Мне показалось, или его глаза по-особенному блеснули? Я стиснул челюсти и чуть не забыл, что надо слушать Олю.

--... чаще всего можжевельник и туя. Два раза проходила бродячая яблоня. А однажды - голос Оли торжествующе зазвенел - я наблюдала за охотой мини-зубра! - Она включила голограмму: зубр размером с дворняжку кидался на траву, а та огрызалась и отступала. - К сожалению, остатки убитой пастушьей сумки и ромашки быстро растащили падальщицы.

Ого, неплохо! Девчонки зашушукались. Белозубов кивнул и сделал пометку у себя в планшете.

- Следующий.

- Я, Анри Витальевич! Студент пятого курса факультета биологии Букрусского государственного университета Павел Завьялов к вашим услугам! - Я отвесил шутовской поклон: терять было нечего.

Мы всей группой пошли к табличке "В-3", мимо настороженной компании можжевеловых кустов.

На мой участок иногда наведывались ели и даже сосны, регулярно приходила насекомоядная крапива. Я включил голограмму, оттарабанил заученный текст отчета. А потом сделал эффектную паузу и...

- Что самое неожиданное, мне удалось вступить в контакт с новой цивилизацией! Дорогие коллеги, уважаемый Анри Витальевич! Именно здесь и именно сейчас вы познакомитесь, не побоюсь этого слова, с нашими братьями по разуму!

Я отступил в сторону и повел рукой, указывая на большой муравейник.

Девочки и Белозубов недоумевающе воззрились на меня.

- А вы подойдите поближе! - небрежно сказал я. Подошел к муравейнику сам и сдвинул верхнюю часть конуса, как крышку.

Вам не передать, сколько часов я трудился: выкуривал муравьев, скреплял клеевым спреем сыпучие иголки, расширял муравьиные ходы и мастерил для них бумажную игрушечную мебель. Даже одурманил несколько насекомых капелькой снотворного (стащил из аптечки) и усадил за крошечные "компьютерные терминалы"!

Но мои усилия того стоили. Группа ахала, охала, рассматривала мельчайшие детали. А потом все захлопали в ладоши.

- Какие хорошенькие!

- Ой, а вдруг они вправду разумные?

- Ты что, дура?..

Тем временем Оля подошла ко мне; ее глаза сияли от смеха. За ней подскочила Даша, и вскоре меня обступили все девчонки.

- Паша, ну ты и выдумщик! Только мурашек жалко...

Я открыл было рот, чтобы сказать, что ни один муравей не погиб, и заодно намекнуть на другие свои достоинства. Но увидел Белозубова и осекся.

Тот сидел на корточках перед моей "братской цивилизацией". Брал в руки то стульчик, то кроватку, рассеянно ставил на место. И что-то беззвучно шептал.

Практическая часть зачета на том и закончилась. Белозубов отправил всех на станцию, а сам остался возле муравейника.

Наутро я постучался в профессорскую лабораторию, напустив на себя вид полного раскаяния. Белозубов распахнул дверь. Волосы у него были всклокочены, глаза как-то странно горели. Неужели еще злится? На это я не рассчитывал.

- Анри Витальевич, я признаю, что это был дурацкий розыгрыш... - начал я.

Он не дал мне договорить, схватил за руку, затянул через порог.

- Завьялов! Заходите, заходите, вы мне как раз нужны!

- Анри Витальевич, я...

- Друг мой Павел, вы просто гений! Как вы догадались? - Он буквально подпрыгнул и потащил меня к терминалу.

Я ничего не понимал, но решил не слишком упираться.

- Павел, ваш, как вы говорите, "дурацкий розыгрыш" открыл мне глаза!

Он сдвинул видеодиск с надписью "Звездный путь-40" (мода на космические сериалы не проходила уже второй век), усадил меня перед столом и включил голографические слайды.

- Бродячие деревья? Вздор. Волки-мутанты? Старо. Бабочки-падальщицы? Абсурд... Мы, ученые, так увлеклись изучением всяческих аномалий, что перестали смотреть себе под ноги!

С последнего слайда на меня уставилась огромная усатая морда муравья. Она шевелила жвалами - как мне показалось, с осуждением.

- Отныне, друг мой, - Белозубов серьезно посмотрел на меня, - отныне я посвящу себя исследованию самых малых из высокоорганизованных организмов Зоны. Особенно тех, кто не проявляет ярких признаков мутаций, как ваши приятели. Кто знает - быть может, они приспособились к новым условиям совсем иначе?

Он задумчиво закусил губу, почесал затылок.

- Предположим, смена поколений происходит чаще... Иерархия не такая жесткая...

Его глаза затуманились.

- Кхгм! - Я вежливо откашлялся. - Так что насчет зачета?

Чистая наука меня, если честно, не слишком интересовала.

***

Прошло несколько лет. Из студента-практиканта я превратился в ассистента на кафедре. Писал статью за статьей, к революционным прорывам не стремился: на таком карьеру не сделаешь. О чудаковатом профессоре из Чернобыльской зоны совершенно не вспоминал. Пока на мой терминал не пришел видеовызов от - кого бы вы думали? - Ольги.

Мы с ней пару лет, кстати говоря, встречались. И, возможно, до сих пор остались бы вместе, если бы не один досадный инцидент с лаборанткой... Не буду углубляться в подробности, но сейчас она смотрела на меня лишь в виде голограммы, очень красивой и очень далекой.

И смеялась.

- Привет! Паш, я ненадолго, просто хочу поздравить контактера с новыми дружественными цивилизациями! Взялся за старое?

- Не п-п-понял...

- Да ладно тебе притворяться! В "Вестнике" вышла статья. Дрозофилы - с ума сойти!

Ольга еще раз хихикнула и выключила связь.

Я взялся за манипулятор и вызвал на экран свежий номер "Вестника чернобыльской биологии". Оглавление. Моя статья: "К вопросу о поддержании биологического гомеостаза в негерметичном светопроницаемом пространстве". Вряд ли она вызвала бы такую реакцию.

И тут из списка буквально выпрыгнуло еще одно название:

"DROSOPHILA MELANOGASTER ИЛИ DROSOPHILA SAPIENS: ПРОБЛЕМА КОНТАКТА". Авторы: А.В. Белозубов и... П.И.Завьялов!

Дрожащей рукой я нажал на название, открыл текст статьи. Чья-то дурацкая шутка? Да нет, вроде бы сегодня не первое апреля. Или, смешно сказать, профессор решил отомстить мне за тот розыгрыш трехлетней давности?

На экране высветились первые строчки.

...на подготовительном этапе был произведен отсев большинства мутировавших видов из списка кандидатур. В результате область выбора сузилась до трех типов существ, не претерпевших в Зоне каких-либо внешних изменений: муравьи (первоначальная гипотеза одного из авторов), стрекозы нескольких видов, а также плодовые мушки-дрозофилы. Первые были исключены из дальнейших исследований по причине слишком жесткой иерархической системы, а также специализации, не способствующей развитию интеллекта. Вторые не удовлетворили нашим критериям, напротив, как существа долгоживущие и сугубо необщественные. Очевидно, что внимание необходимо сосредоточить на Drosophila melanogaster: при средней продолжительности жизни в 30 дней, т.е. достаточно частой смене поколений, эти неприхотливые насекомые недаром были любимцами древних генетиков. Наша гипотеза: в благоприятных условиях в результате случайных полезных мутаций у дрозофил вполне могли возникнуть зачатки интеллекта, а также простые общественные структуры.

Какой идиотский, сентиментальный, антинаучный бред. И я значусь его соавтором!

Снова пришел сигнал видеовызова. Наверняка еще какой-нибудь доброхот решил меня поздравить с "открытием". Я отключил все входящие и, сильно нажимая на клавиши, набрал номер станции Белозубова.

В лаборатории, конечно, его не оказалось. Наверняка где-то в Зоне, а портативный аппарат отключил или не взял.

Откладывать было некогда. Я хлопком в ладоши обесточил терминал, собрал все необходимое, поднялся на крышу и сел в аэромобиль.

Вскоре внизу показались гигантские серые бугры десяти чернобыльских станций. Я посадил аэромобиль перед крайней справа, на площадку перед лабораторным зданием. Через пятнадцать минут я снова, как в старые добрые времена, стоял в защитном комбинезоне в камере стерилизации. Еще через пять минут чмокнула пневматическая дверь, и я оказался в Зоне.

Да, за три года кабинетной жизни я и забыл, что такое природа... Пусть даже такая сумасшедшая, как здесь. Я нагнулся к подорожнику, потрепал его за листочки. В этот раз он почему-то не спешил удирать.

- С-стой! Куда?! - послышался возмущенный вопль. - А-а-а!

Я поспешил вперед по тропинке. Хищники Зоны - что мини-зубры, что бронированные грызуны - на людей не охотились, так что мысль об осторожности у меня даже не мелькнула.

За поворотом мне открылась странная картина. Профессор Белозубов, лохматый и раскрасневшийся, в расхристанном зеленом комбинезоне, изо всех сил удерживал бродячую яблоню и пытался ее стреножить. Яблоня вырывалась.

- Помоги! Наступи ей на корни! - прохрипел он вместо приветствия.

Я секунду не знал, что делать. Потом подбежал к нему, наступил подошвами ботинок на узловатые, упругие корни. Одна ветка больно хлестнула меня по лицу, остальные бессильно скрипели и дрожали. По счастью, дерево попалось молодое.

- Уф, все! Можно отпускать! - крикнул профессор. Он успел обмотать ствол яблони прочным полимерным тросом и закрепить оба конца на столбах с табличками.

Я отошел на несколько шагов. Яблоня замерла на натянутом тросе, мелко подрагивая.

- Ну, вот... - Профессор Белозубов перевел дух. - На ней с тех пор, как образовались завязи, живет крупная колония. Пытаюсь войти с ними в контакт - а как, если дерево пляшет туда-сюда? Сегодня вообще от рук отбилось.

Он кивнул за левое плечо, и я только сейчас заметил поваленный экран терминала, на котором лихорадочно высвечивались схемы, формулы и двоичные коды вперемешку с репродукциями картин великих мастеров.

- Смотри! - Профессор ткнул мне под нос странного вида клавиатуру. - Сделал даже сверхчувствительные кнопки, специально для них. Где там! Сидят на листьях, смотрят на меня и даже не чешутся! Смеются надо мной! Все смеются...

Он махнул рукой и понурился.

Был ведь нормальный человек. Руководил студентами, вел собственные исследования помаленьку... В тот момент я, конечно, не думал, что тут к чему-то причастен. Тысячи людей могут увидеть или услышать одно и то же, и лишь одного это натолкнет на идею. Вот угораздило меня устроить этот розыгрыш с муравейником - и что теперь, позор на всю жизнь?

- Профессор... Я как раз хотел с вами поговорить.

- С тобой! Паша, давай на ты! Ведь мы теперь коллеги. Более того, я тебе по гроб жизни благодарен... Ты ведь читал статью? Как раз должна была выйти. Я и тебя туда вписал, ты этого заслуживаешь. Настоящий прорыв, прав...

- Профессор! - почти крикнул я.

Он растерянно заморгал.

- Я приехал, чтобы заявить лично: я не хочу иметь ничего общего с вашим.... псевдонаучным шарлатанством. Пишите опровержение, фамилию мою отовсюду уберите. А то подам на вас в суд за клевету.

- Вот как... - прошептал Белозубов. - Паша, и ты с ними? Ты тоже мне не веришь?

- Профессор, ваша теория ненаучна.

- Но ты сам натолкнул меня на...

- Это была шутка!!! Вы же просто маньяк какой-то, вцепились в дурацкую идею и...

Я продолжал в том же духе, брызгая слюной и размахивая руками. Профессор поднял глаза на меня и вдруг начал пристально всматриваться в ворот и плечи моего комбинезона.

- Паша, а ну-ка повернись спиной.

От неожиданности я послушался.

- Господи!.. Сколько их на тебе! Понравился ты им, что ли? Стой, не шевелись! Попробую условные сигналы, пока они близко.

Спиной я ничего не видел, но по вибрации земли и сотрясению воздуха представлял себе, как Белозубов неуклюже скачет перед несколькими мошками, севшими на мой комбинезон. Имитирует танец пчел, наверное.

Профессор Белозубов сошел с ума.

И тут я вспомнил нечто такое, отчего весь похолодел и как-то сразу забыл и про мошек, и про безумного профессора.

Я стою посреди Зоны, неподалеку от остатков реактора, вдыхаю радиоактивную пыль - и так разозлился на Белозубова, что забыл принять антирадиационную капсулу!

- Павел! Ты куда?!..

- Забыл пилюлю! - бросил я через плечо и побежал. Нет, смертельную дозу за пару минут (да и за месяц) в Зоне не получить, но мало ли... Плевать на профессора и его проклятые статейки.

На станции я прошел стерилизацию и антирадиационную обработку и немного успокоился. Профессор возвращаться не спешил. Что ж, я сказал ему все, что хотел.

Оглядываясь назад, я до сих пор не могу понять, почему я, почему именно мои слова и поступки Белозубов воспринимал как откровение? Ведь каждый год через него проходили десятки студентов, ведь общался он иногда с коллегами. А монографии, а периодика? Нет, судьба - это действительно цепь странных и противоестественных случайностей.

И все же...

Впрочем, я забегаю вперед.

***

Профессор Белозубов все-таки опубликовал в "Вестнике" опровержение. Какое-то время надо мной еще подшучивали, но вскоре все забылось. На чудаковатого руководителя практики из десятого корпуса руководство давно махнуло рукой: пусть себе занимается своими прожектами, главное - в свободное от работы время.

А года через полтора в "Вестнике" начали появляться странные статьи:

"СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ DROSOPHILA SAPIENS"

"ЯЗЫК ДРОЗОФИЛ И ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ УНИВЕРСАЛИИ"

"УМОЗРИТЕЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ НАУКИ И ТЕХНИКИ В ИНСЕКТОИДНОМ СООБЩЕСТВЕ"

"ПОЭТИЧЕСКИЙ ЭПОС НАРОДА ДРОЗОФИЛ"

На последней статье терпение журнала, видимо, кончилось. В серьезные издания статьи Белозубова брать перестали, зато в "желтых" медиа начался настоящий ажиотаж.

Вскоре и дня не проходило без того, чтобы в сети не всплыло очередное "сенсационное интервью" с профессором Букрусского университета, вступившим в контакт с цивилизацией плодовых мушек.

- Профессор, чем вы объясняете то, что никому не удается повторить ваш эксперимент?

- [Смеется]Обычные плодовые мушки, которые садятся на ваш компот, вряд ли обладают высокоразвитым интеллектом! Не забывайте, речь идет только о мутантных Drosophila Sapiens, проживающих в Чернобыльской зоне.

- Мутанты? А что, если они размножатся и захватят всю Землю?

- Ну что вы! Дрозофилы - кроткие, интеллигентные существа, которые всего лишь ищут общения с себе подобными. Хотите, прочитаю вам коротенький стих в своем переводе?..

Балаган пора было прекращать.

Я, новоиспеченный замдекана биофака БГУ, снова летел на служебном аэромобиле в Зону. После разговора с ректором руки слегка тряслись, и я переключил машину на автопилот.

Была середина ноября, в большом мире стояла промозглая осенняя сырость; под колпаком же десятой станции оказалось куда теплее и суше. Правда, длину светового дня никто не менял, так что наши стеснительные тысячелистники с подорожниками и прочие бродячие, ползучие и мигрирующие представители флоры заметно пожелтели.

Профессора я заметил издали. Он стоял перед целой рощицей яблонь, крутился на месте и делал какие-то пассы. Увидев меня, он резко остановился, замахал руками и закричал:

- Сто-ой! Стойте на месте! Не подходите!

Я остановился. Профессор, запыхавшись, подбежал ко мне, утер пот со лба.

- Что происходит? - хмуро спросил я.

- Им больно! Всем больно, и деревьям, и насекомым. Пойдемте скорее отсюда! - Он взял меня под локоть и повел в лабораторию.

- Анри Витальевич! Прошу вас наконец объяснить, в чем дело!

- Павел Игоревич... Паша...

- Лучше Павел Игоревич.

- Как прикажете. Вы теперь мой начальник, - он серьезно посмотрел на меня. Я только сейчас заметил, насколько хуже Белозубов стал выглядеть. Волосы сильно поредели, глаза слезятся, кожа отслаивается крупными чешуйками... Не мог возраст так быстро сказаться.

- Павел Игоревич, вы знаете, как действует антирадиационная пилюля?

- Я не физик, но, насколько понимаю, она вызывает квантовое мерцание тела, в котором находится. Двенадцать часов после приема радиоактивные волны проходят мимо и не оказывают на организм никакого воздействия.

- Совершенно верно. А вы знаете, что живые организмы в Зоне воспринимают квантовое мерцание, как мы - скрежет, например, вилки по тарелке, только усиленный в тысячу раз? Или как собаки - отпугивающий ультразвуковой свисток?

- Хм...

- Более того: чем существо более высокоорганизованно, тем больше оно страдает.

- Поэтому они от нас постоянно убегают?

- Да. Да, именно так. Помните, как вы однажды забыли принять капсулу и что из этого вышло? Это и подтолкнуло меня к пониманию.

Мы направились по коридору в стерилизационную камеру. Зашли внутрь, надели защитные капюшоны.

Так значит, Белозубов перестал принимать антирадиационные капсулы? Раньше я над ним смеялся. Когда он впутал в свои прожекты меня - злился. Теперь - теперь мне оставалось только ужасаться. Нет, Белозубова срочно в больницу, станцию закрыть до новой весенней практики!

Я уже набрал воздуха, чтобы сказать о своем решении, как Белозубов открыл передо мной дверь в лабораторию. Ладно, посмотрим, что там у него...

Я переступил порог - и замер. Со всех стен на меня смотрели увеличенные фотографии мушек. Вроде бы неприятное зрелище - но почему-то фасеточные глаза показались мне осмысленными. Разумными.

Профессор хлопком включил терминал. Появилась голографическая картинка: мушки ходят по клавиатуре, перелетают с кнопки на кнопку. И печатают связный текст.

- Вот. - Белозубов кивнул на стопки бумаг на полках. - Распечатки всего, что они успели сообщить. В основном мы общаемся через мини-терминал, но иногда я из вежливости говорю на их языке. У меня в статьях все описано... И основы языка, и методика контакта.

Я листал стопку за стопкой, хотя уже не сомневался: Белозубов с самого начала был прав, достаточно взглянуть на эти снимки. Господи, как же я все это просмотрел! Почему не я?..

- Они не принимают моих результатов. Говорят, что я все сочиняю сам, что мне надо писать... фантастику, - усмехнулся профессор.

И тут я совершил самую большую подлость в своей жизни. Я сделал вид, что по-прежнему не верю Белозубову.

- И правильно делают. Неплохо вы придумали с пилюлей!

- Нет, Паша, подожди... Ты не так понимаешь... Пока других методов защиты нет, а я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал, как я. Вывести дрозофил из среды насильно тоже нельзя, там их дом, - забормотал профессор.

- Анри Витальевич, вот что я вам скажу. Вы сошли с ума, и я окончательно в этом убедился. На самом деле я приехал, чтобы закрыть станцию. А вас нужно отправить на лечение.

Белозубов с размаху сел на табурет, охватил голову руками.

- Нет! Нет, Паша, только не сейчас! Уже поздняя осень, они скоро впадут в спячку, и весной придется начинать все заново!

Я слушал его с каменным лицом.

Он вздохнул.

- Ладно, скажу тебе всю правду: есть у нас с ними один козырь. Технология, которой нет у людей. Как только мы ее разработаем и представим широкой публике, уже никто не сможет отрицать, что цивилизация разумных дрозофил существует. Никто не скажет, что все придумал скромный биолог, понимаешь? - Он поднял голову и умоляюще посмотрел на меня.

Я долго молчал. А потом совершил еще большую подлость.

- Хорошо, Анри Витальевич. Мне все равно, что с вами будет, вы сами роете себе могилу. Вам нужно время? Даю еще месяц. Но никаких - слышите меня? - никаких интервью.

***

Ректору я сказал, что Белозубов больше не будет общаться с прессой и съедет со станции в ближайшее время. А сам - сам принялся ждать.

Когда профессор Белозубов перестал отвечать на звонки журналистов, те еще больше им заинтересовались. Стаи аэромобилей роились вокруг десятого корпуса, но ни в Зону, ни в лабораторию без специального разрешения попасть не могли. Профессор держал слово.

Что произошло дальше - история, известная каждому школьнику. Двадцатого декабря 2096 года профессор Белозубов выслал в Академию наук, университетскую библиотеку и основные научные журналы набор формул и чертежей с описаниями. Еще через неделю в университет со всех концов Земли полетели запросы: как, кто, откуда? Сам профессор уже ничего разъяснить не мог, потому что скончался в больнице двадцать второго декабря от тяжелой формы хронической лучевой болезни.

И все-таки Белозубов успел. Вместе с инсектоидными инженерами и физиками он разработал новый принцип двигателя для межзвездных перелетов, над которым человечество билось уже второй век. После нескольких поспешных испытаний стало ясно: идея рабочая, можно начинать строить корабли.

Мировая общественность взорвалась: мы летим в космос! Привет, братья по разуму! Мушки-мутанты преодолели световой барьер! В этой суматохе, конечно, забыли про самого Анри Белозубова - человека, который установил контакт с первой иной цивилизацией. Вспомнят, конечно, когда наиграются с новой игрушкой и снова научатся смотреть себе под ноги...

Неизвестно, что вообще выйдет из этих межзвездных перелетов. Наверняка нас ждут и ошибки, и неудачи, и трагедии. Одна надежда на то, что человечество во всем сумеет найти полезную, светлую сторону, как современные ученые - в последствиях страшной аварии на Чернобыльской АЭС. Как профессор Белозубов - в моих глупых выходках, равнодушии и эгоизме.

Да, кстати: в своей предсмертной записке Белозубов трогательно благодарил меня за понимание, за то, что я вдохновил и поддержал его в самый ответственный момент. Никто не обвинил меня в преступном небрежении - кроме меня самого.

Почему я не отправил его лечиться насильно? Ведь тогда его наверняка спасли бы, а с дрозофилами связались бы заново, по весне. Нашли бы ему замену, в конце концов.

Я хотел, чтобы Белозубов поскорей осчастливил человечество?

Или я, бесталанный администратор, настолько завидовал Белозубову, что желал ему смерти?

Надеялся, что он не успеет доказать свою правоту?

У меня на этот счет свое мнение, но пусть рассудит история. Впрочем, если удастся довершить задуманное, я ей немного помогу.

***

-------- Дорогая Шура!

Умоляю, простите старика за вопиющую задержку. Дело в том, что я был занят долгим и утомительным судебным разбирательством и никак не мог с вами связаться. Однако теперь я наконец-то могу без стыда открыть свою личную историю людям. Вчера Верховный суд объединенных земных цивилизаций удовлетворил мой многолетний иск! Сверхсветовой двигатель Завьялова переименован в двигатель Белозубова. Увы, всей вины мне не искупить, но тридцать семь лет спустя удалось хоть отчасти восстановить справедливость.

P.S. Деньги уже перечислены на приведенный вами номер счета. Сам текст пересылать нет нужды, я нашел его в электронной библиотеке - правда, как ни странно, в рубрике "фантастика", а не "мемуары", и под совершенно абсурдной датой. Разберитесь, пожалуйста.

Ваш П.И. Завьялов