- Знаешь, мама, когда я дорасту до собственной квартиры, у меня не будет ни цветов, вот этих, в горшках, так красиво смотрящихся на фоне занавесок, ни животных, всех этих кошечек, собачек. Нет, я люблю их, очень. Меня всегда радует вид котят, щеночков, толстых и неуклюжих. Мне приятно водить рукой по мягкой шерсти. Мне нравится, когда в квартире зелено. Но я не могу смотреть, как этот вот котеночек-щеночек жалобно скулит под дверью, возит по квартире пустую миску, и некому его утешить-накормить-напоить. (Что значит не вижу? Ну и что, что меня нет дома, я же знаю, а знаю - все равно, что вижу). И я никогда не смогу видеть все свое счастье в них одних, как эти старушки собачницы-цветочницы, у которых так хорошо всем этим братьям меньшим. Мне нужно больше...
Ты знаешь, мама, когда я дорасту до твоего возраста, у меня не будет детей. Нет, никакие врачи не ставили мне диагноз, я обладаю самым усредненным для нашего времени здоровьем. Я болею только тем, чем болеют все. Нет, я просто в восторге от них - непосредственных, красивых, еще не испорченных, и я всегда удивляюсь тому, как же они вырастают в таких нас. Я не боюсь узнать, что в девять лет они учатся ругаться матом, в пятнадцать - ненавидят меня больше смерти, в пятьдесят - рыдают на моей могиле, и я не в силах это изменить. Но я не смогу отдать их в детдом. Не смогу отдать их кому-либо чужому. И не смогу воспитать их с должным вниманием. Не смогу отдать им себя целиком. Я не смогу увидеть в них одних свое счастье, как видит любящая мать. Мне нужно больше...
Знаешь что, мама, мне тут подумалось: у меня никогда не будет взаимной любви. Нет, что ты, я не в депрессии, я не могу похвастаться тем уродством, за которое никто не любит и даже уже не жалеет. Нет, я очень хорошо отношусь к людям, со всеми их изъянами, я ведь знаю, у меня их не меньше. Но я не смогу полюбить того, кого как магнитом тянет ко мне. Не смогу полюбить того, кто все время стремится пощупать, потрогать, как какую-то экзотическую вещицу. Кто смотрит на меня и подмечает все мелочи, даже те, которых нет. Не смогу полюбить того, кто любит меня. Я всегда буду стремиться к тем, кто забывает поздороваться со мной при встрече, кто говорит со мной только по делу. К тем, в чьей прекрасной жизни нет места мне. И даже если кто-то из этих десятков моих единственных вдруг обернется ко мне, увидит, оценит - разве смогу я видеть свое счастье в нем одном, как видит влюбленный? Мне ведь нужно будет больше. Пусть лучше не оборачивается.
Знаешь, мама, у меня никогда не будет определенного круга друзей. Люди будут проходить мимо, оставаясь в памяти и запоминая меня - одноклассники, однокурсники, коллеги. Я никогда не скажу, что я общаюсь с такими, а вот с этакими - ни за что. Что я интересуюсь этим, но не интересуюсь тем. Что мне нравится это, но совсем не нравится то. Да, мама, может, ты права, я просто еще не имею своего места в жизни, своего мнения, своего "я". Но разве смогу я видеть свое место тут, если есть еще и там, и вот здесь? Разве могу я не тянуться от тех, кто строго очертил это свое место к тем, кто еще не очертил, или же к тем, кого я еще не знаю? Я ведь знаю, что можно больше.
Знаешь мама, когда я дорасту до смерти, у меня будет весь мир.