Под вечер гадают в глубоком окне наважденья, 
И воск, и кофейная гуща, и карты - мухлюют. 
Дрожа, у обрыва над тьмой мир стоит на коленях. 
Дрожа, бездна бездну - смешит, бездна бездну - целует. 

Сквозь райские птицы туманностей, их гоголь-моголь, 
Проходишь навылет, и кротки пугливые совы. 
Ты маленький леший миров, и осенняя тога 
Твоя извивается пламенем лун бирюзовых. 

Смотри: приземлившиеся, угловатые люди 
Не слышат твой пульс, не пульсируют вместе с тобою, 
И капсулы тел их обтянуты войлоком буден, 
Они герметичны, у них - нет пути к водопою. 

Они не заметят тебя, пока ты - несомненно - 
Туда не вернёшься, блистающей, юной, беспечной. 
Но Здесь - твоё место, и ты, домовёнок Вселенной, - 
Ты знаешь теперь: твоим пульсом пульсирует вечность. 

... Промозглой Вселенной кофейная гуща угрюма. 
Линяя, шуршит под ногой насыпь звёзд-привидений. 
Внезапно бессмертные люди в текучих костюмах, 
Тебя увлекают - в свой каменный век, в свои сени. 

И ты так прекрасно нелепа среди всех осколков 
Их душ, облачённых в периоды полураспада. 
Они от тебя отвернутся так скоро, как только 
Постигнут, насколько ты лучше их всех, вместе взятых.