Голос из февраля

Ибо я не надеюсь вернуться назад
к серым утренним лужам,
повторяю вам снова: что сад - это сад,
это яблони, груши.
Ибо я не надеюсь вернуться в ваш край,
под февраль озверелый -
покарай меня, пуля-петля, покарай
моё грешное тело!
Ибо я не надеюсь вернуться сюда,
в самолётное небо,
где, взрываясь, летят в облака поезда -
возвращаю вам хлебы.
С полуужасом дантовым свыкшийся ад
мне покажется раем.
Ибо я не надеюсь вернуться назад,
ибо я умираю.
Ибо я не пытаюсь притронуться вновь
ни к огню и ни к дыму,
принимая, как должное, кровь и любовь,
весны, лета и зимы.
Куст колючий горячим зрачком поглядит,
прыгнет дождь на ... качели -
и простит меня почва, и почта простит,
и простят письмочеи.
А как только нахлынет вечерний закат -
тут бы им и проснуться.
Только я не надеюсь вернуться назад
и надеюсь вернуться.


*  *  *


...И о чем ни скажу, ни спою -
издалече до нынешних пор -
сквозь несытую память мою
проступают то стыд, то позор.
Ночью колется, жжет простыня.
Одеяло топорщится, и
не ко мне - от меня, сквозь меня -
пролетают твои соловьи!
Я, рубли разменяв на гроши,
рай и ад поместил в шалаше.
От родной оторвался души
и к чужой прилепился душе.
И не зная, как зла тишина -
одиночество вырастил, но -
память, что же ты так тяжела?
Входишь в дверь и влезаешь в окно.
Видно, время проходит не зря.
И не вовремя старится сад.
И, усталою кровью горя,
наши песни летят на закат.
Спи, моя ненаглядная, спи,
не ворочайся в бедном бреду.
Чтоб не видела ты, 
			я в степи,
в зауральской степи упаду...


*  *  *

И когда ничего не останется, кроме
этих страшных минут,
что хоть блеском, хоть треском,
			хоть воем, хоть кровью
но придут, но придут!
Отпусти меня в вечер холодный,
				дождливый,
в августовскую хмарь -
и случайно в карман урони мне красивый
личный травник-букварь.
Мы намыкались с умными книгами.
						Время
чепухи подползло.
Голубой и оранжевый - с красками теми
мне дружить повезло.
О, какой опускается ливень на крыши!
Прямо Ноев потоп.
Ничего не попишешь, ты слышишь, 
					ты слышишь -
я почти уж готов.
У заборной канавы, что за два подъезда,
в лопуховой воде,
где берёза гниёт безнадзорной невестой,
жмясь ко мховой звезде.
Потечёт по волнам за страницей страница,
от ручья и к ручью.
...Может, данным манером
			к тебе возвратиться
я, мой ангел, хочу.
Может, ты эту книжку любила, жалела,
берегла до сих пор,
чтоб упёр - да с глазами твоими и телом -
записной щелкопёр!
Но как ливень гудит.
		Словно встретились несколько ливней
и давай - в унисон.
Я хотел, чтоб ты стала немного счастливей
В эту жизнь, в эту ночь, ну хоть в сон...