|
Тихий московский дворик. Писатель Юрий Мамлеев сидит на скамейке.
Ю.Мамлеев входит в арку и - исчезает.
Возникают обложки книг Ю.Мамлеева: "Шатуны", "Вечный дом", "Утопи мою голову", "Голос из ничто". Перелистываются страницы.
Медленная ПНР по безлюдным московским улочкам и дворам. Город точно вымер. Крупным планом - названия улиц и переулков.
Двойная экспозиция - продолжение ПНР и бредущая прямо на телезрителя ДЕВУШКА-СОМНАМБУЛА. Двор-колодец (вроде "петербургских") начинает крутиться в кадре всё быстрее и быстрее. ДЕВУШКА движется всё в том же замедленном ритме.
ЧсП возникает в кадре вместо ДЕВУШКИ. Он улыбается; портфель прижат к груди.
Неподвижный план двора. ЧсГ, шатаясь, выходит из той самой арки, куда нырнул Ю.Мамлеев. Наезд на крупный план.
ЗТМ. Писатель Ю.В.МАМЛЕЕВ сидит в домашней обстановке и говорит в кадр.
Возникает обложка книги "Утопи мою голову", перелистывается страница. Микшером проявляется новый план:
ЧсГ сидит на асфальте, зажав гитару между ног (руки на грифе, подбородок на корпусе) - на том же месте, где мы с ним расстались. ЧсП стоит за его спиной, в профиль. Держит портфель одной рукой, вторая занята книгой, которую он близко поднёс к глазам.
|
ГОЛОС ОТ АВТОРА. Семнадцать лет назад был выдворен из России широко известный в узких кругах писатель, ярчайшая фигура так называемого "московского метафизического подполья". Нервный стресс первых месяцев эмигрантской жизни, преподавание литературы в Нью-Йорке, затем в Париже, членство в престижном международном ПЕН-клубе, запоздалое возвращение на Родину - судьба Юрия Мамлеева типична для русских писателей его поколения. Однако, пожалуй, единственный среди них, он вступил в конфликт с большевистской властью по причинам совсем не политического свойства. Впрочем, эстетическое инакомыслие считалось по тем временам грехом куда более тяжким. Да и сегодня - ко двору ли в своём Отечестве такой сомнительный пророк как писатель-сюрреалист?
Гомон человеческой толпы, отдалённый шум автомобилей, вой клаксонов - еле слышный "городской" звуковой фон.
ГОЛОС ЧсП (бархатный бас, с еле скрываемым смакованием). Народ в этих местах жил шальной и бывалый, и, несмотря на одиночество, крик здесь стоял день и ночь; сами людишки носили тут печать особой, животной индивидуальности, были тяжёлые, с расплывающимся мешком вместо лица, на котором сидели, правда, как ненужные наросты, два тупо блестящих выпученных глаза; были матерно-активные, условные, как бегущие сами не зная куда лошади...
Звуки города становятся чуть слышнее.
ГОЛОС ЧсГ (надтреснутый, визгливо-плачущий тенорок). Существо я странное, в общем, простое и неприхотливое, но с болезненно-хрустальной, построенной из воображения душой...
ГОЛОС ЧсП (подхватывает) ...Вид у мужчин помятый, странный, глаз - полузвериный, полуищущий правду, кулак - тяжёл и увесист, словно грузное и уверенное дополнение к правде. Бывает, что летними вечерами крик восходит от домов, как плотное облако; женщины кричат о разбитой посуде, о жизни, о детях, о деньгах; мужчины переругиваются более тихо и мрачновато, в основном о водке и смерти...
Шум города ещё усиливается.
ГОЛОС ЧсГ (форсированный). Человек я нервный, издёрганный, замученный противоречиями жизни. Но когда возникают ещё и другие противоречия, не всегда свойственные жизни, то тут уж совсем беда...
ЧсП (зловеще-торжественно). Изредка этот монотонный вой прерывается взрывным грохотом, тяжёлым падением тела - и наступает тишина, мёртвая и страшная, как в глубине вод. Это верный знак того, что произошло нечто, близкое к смерти: удар, кровь, стон и замирание чьего-то сердца и скорый выход души. Но куда?
Шум совершенно стихает.
Слышны лишь нетвёрдые шаги ЧсГ. Он берёт нестройный аккорд и тут же опускает гитару.
ЧсГ (измученно, полушёпотом). Неудачный я человек. Очень нежный и очень жестокий. Нежный, потому что люблю себя, и, наверно, от страха хочу перенести эту нежность вовне, смягчив ею пугающий меня мир... Очень жестокий, потому что ничего не нахожу в мире похожего на меня и готов поджечь его за это...
Ю.МАМЛЕЕВ. В какой-то момент я увидел людей и их души по-другому. Я увидел, что человеческая душа, которая отражается в поступках, действиях, разговоре - это только маленькая часть всей огромной и таинственной человеческой души. И по некоторым поступкам, по некоторым моментам можно всё-таки судить об этих глубинах. Мне как бы открылось видение бездны, глубины человеческой души; я был настолько поражён этим видением, что решил: это обязательно надо выразить художественно...
ЧсГ (раздражённо, в кадр). Любили мы друг друга, целыми днями скитаясь по нашим запертым комнатам наедине с кошмаром и тёмным, молчаливым небом, глядящим на нас в окна. Зина чаще молчала, и всё больше небо в себя впитывала. Я же подвизгивал, смотрел на неё и строил миры. Миров она моих боялась и, кажется, плакала от них. Но до меня ей было далеко, не хватало полёта-с! Так и глядели мы, одинокие, растрёпанные, из своих миров друг на друга и пели потайные сказки...
ЧсП (глядит в книжку, хихикает). И вы не расписались в ЗАГСе, не оформились, не зачлись?..
ЧсГ (не оборачиваясь). Если я мистик, так уж значит, ничего этого и не было?.. Было, было, всё было. И ЗАГс, и идиотическая свадьба с идиотическими родственниками, и салат с картошкой, и даже "горько"... Впрочем, у меня было такое ощущение, что женят не меня, а кого-то другого.
|