Гирфанова Маргарита Александровна : другие произведения.

Приключения чудной девчонки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Приключения чудной девчонки
  
   Коротким резким свистком известив о своём прибытии, к станции медленно приближался пассажирский поезд. Окутанный горячим паром, тяжело дышащий, словно измученный быстрым бегом, паровоз постепенно замедлял ход. Скрежетали, вжимаясь в стальные рельсы, огромные чёрно-красные колёса. Вереницей катились за ним нарядные, зелёные вагоны с занавесочками на окнах, с белыми табличками названия пунктов назначения. Поезд остановился и местные бабы, подхватив свои сумки и вёдра, двинулись вдоль состава.
   - Картошечка горячая... малосольные огурчики!
   - Берите пирожки! Тёпленькие ещё... с капусткой, с зелёным лучком! - наперебой предлагали женщины вышедшим из вагонов пассажирам. Остановка поезда была недолгой - всего семь минут и все торопились хоть что-нибудь продать.
   - Айда быстрее! - крикнула Катя и, подхватив корзинку с ягодами, побежала вперёд. Но Женька не спешила. Она медленно шла вдоль последнего вагона с маленьким лукошком, полным черники, и с любопытством поглядывала вверх на окошки, за которыми незнакомые ей люди жили своей походной жизнью в тесноватых, но уютных домиках на колёсах. Как им Женька завидовала! Когда-то, года четыре назад, она вот так же ехала с мамой в поезде к бабушке. До чего же нравилось ей, сидя возле окошка, глядеть, как проносятся мимо, сменяя друг друга, яркие, живые картинки. А как здорово, лёжа на верхней полке и задремав под мерный стук колёс, вздрогнуть вдруг весело, когда прогрохочет, вихрем мчащийся навстречу по соседней колее, пассажирский или товарный поезд. Умчится, затихая, и за окном снова спокойный, уплывающий медленно, пейзаж с лесами и деревеньками, с железными мостами через речки, с ребятишками на пригорке, прощально машущими ладошками. Женька тоже махала им в ответ, и ей было их немного жаль, потому что они остались на своём пригорке, а она, Женька, скоро увидит Москву. И Красную площадь она увидит взаправду, а не на картинке. И даже опустится глубоко-глубоко под землю по бегущей лесенке и прокатится там, под землёй на самом быстром в мире поезде! Вспомнив то время, Женька вздохнула... Не пришлось ей ни Красную площадь увидеть, ни в метро прокатиться. Проторчали они с мамой весь день на вокзале в огромной очереди за билетами, а когда, наконец, купили, было уже поздно по Москве гулять. Тогда ещё неприятный случай произошёл с ними: их очередь уже приближалась к кассе, как вдруг Женьке захотелось по малой нужде. Вначале она терпела, мялась, но наконец, не выдержав, шепнула маме об этом на ушко...
   - Вот ведь, приспичило не вовремя! - расстроилась тогда мама. - Что ж ты терпела до сих пор?! Побежали скорее!
   В здании вокзала на двери туалета висела табличка "Не работает" и им пришлось искать отхожее место на улице. Вернувшись, они обнаружили стеклянную дверь вокзала запертой... За ней стояли два милиционера - мужчина и женщина.
   - Впустите нас, пожалуйста! - взмолилась мама, - мы в кассу стоим... наша очередь вот-вот подойдёт... дочка по-малому захотела, вот и вышли... - Но милиционеры повернулись к ним спиной.
   - Пожалуйста, откройте!!! - Мама отчаянно стучала в стекло. - Нам ехать надо, понимаете?! Да что ж вы за люди такие?!!
  Милиционер приоткрыл дверь, но тотчас же преградил дорогу пытающейся протиснуться маме.
   - Будешь хулиганить - в камеру закрою! Немедленно убирайтесь отсюда! - припугнул её этот злой дядька в форме и с кобурой на боку. Женька очень испугалась тогда. Она даже зареветь не могла, настолько всё в ней внутри застыло от страха. "И всё это из-за меня..." - покаянно думала она и не решалась взглянуть на мать, боясь увидеть на её лице слёзы. Тогда бы Женька точно не выдержала и разревелась бы во весь голос, потому что не могла видеть свою маму плачущей.
   - Давай уйдём... - тронула она маму за руку, - у него ведь пистолет, вдруг он... - Но в этот момент приоткрылась дверь и женщина-милиционер, опасливо оглядываясь, впустила их и велела быстрее бежать, пока его нет. Но они и так неслись со всех ног к кассе, страшась обнаружить, что потеряли очередь. К счастью, успели.
   - Почему они не хотели нас впускать? - недоумевала Женька.
   - Наверное, решили, что мы собираемся по вагонам ходить, песни петь и у пассажиров деньги просить, - ответила мама. - Увидели у меня гитару, вот и подумали так.
  
  
   - Эй, малявка! - прервал Женькины воспоминания мужской голос сзади. Женя оглянулась. У вагона стоял и курил мужик в синей майке.
   - Что там у тебя? - указывая на лукошко, перевязанное куском марли, спросил он.
   - Черника...
   - Сколько просишь?
  
  Женька вдруг подумала, что ей совсем не хочется продавать свои ягодки. И пришла она сюда, к поезду, впервые - с девчонками "за компанию". Недавно Катюша подарила ей кругленькое, такое симпатичное лукошко - её дедушка сам плетёт их для продажи. Вот и позвали её подружки в лес по ягоды, лукошко это обновить. Женя всё налюбоваться им не могла, такое чудное, новенькое, золотистого цвета! Жалко, братик Мишка умудрился уже начеркать на нём каракули химическим карандашом, и за это Женя шлёпнула озорника по попе. Тот, конечно, рёв поднял на весь дом, а мама ещё и Женьку отругала: нечего, мол, карандаши разбрасывать, где попало, сама виновата!
  
   - Ну, так, за сколько же продаёшь свои ягоды? - опять спросил мужчина.
  
  Женька задумалась на мгновение и поняла вдруг, что совсем не знает, за сколько же их надо продавать... Девчонки торговали, насыпая ягоды в стакан, и просили за стакан один рубль. А у Женьки стакана не было, а сколько ягод вместилось в корзиночку, она не знала... Но мужик выжидал, глядя на неё с пронзительным прищуром.
   - Ну-у-у, два рубля, наверное... а можно - три...
   - Хм... - пассажир насмешливо оглядел Женьку с ног до головы. - Ладно, беру. Давай сюда!
   - Подождите! - спохватилась Женя, - а во что вам пересыпать? Есть у вас газета какая-нибудь или торбочка?
   - Щас пересыплю и вынесу тебе и деньги и тару. - Мужчина протянул руку к корзинке.
   - Ой, а вдруг сейчас поезд тронется? - забеспокоилась Женька.
   - Не боись... - мужик поглядел на ручные часы, - есть ещё время, я быстро!
  Женя нехотя протянула ему своё лукошко, и мужчина ловко, в два шага, вскочив по ступенькам, исчез в вагоне.
  
   Женька нетерпеливо поглядывала в проём вагонной двери. Секунды тянулись минутами, и она со страхом ожидала, что вот-вот паровоз вдалеке даст прощальный гудок, дёрнутся и медленно покатятся вагоны, и вместе с ними её сокровище - новенькое плетёное лукошко. Но проводницы ещё не заняли свои места в дверях вагонов, стояли у подножек, а возле этого вагона почему-то вообще не было проводника, и Женька решительно взобралась по ступенькам. Миновав тамбур и узенький коридорчик, она оторопело остановилась... Вместо полок и сидений со столиками по обе стороны вагона, увидела Женька пустой, длинный коридор, застеленный красной ковровой дорожкой, а справа много красивых, блестящих дверей. Женя скинула башмачки и робко пошла по нарядному ковру, заглядывая в открытые двери маленьких комнаток и встречая то удивлённые, то равнодушные взгляды сидящих или лежащих в них людей. В самой последней трое мужчин и одна женщина играли в карты, разложив их на огромном чемодане.
   - Извините, пожалуйста, - смущаясь, обратилась к ним Женька, - вы не знаете, где тут... живёт дяденька в синей майке?.. У него, вот здесь, на руке, синяя такая наколка...
   - А! видела я здесь такого, - сказала женщина, - кажется, он или в соседнем, или через одно купе.
  Женя робко постучалась в закрытую дверь купе.
   - Чего тебе? - полная женщина, приоткрыв слегка дверь, уставилась на Женьку.
   - Извините, мне очень нужно... - начала было говорить Женька, но тётка со словами "нет у меня ничего, топай отсюда!", резко задвинула дверь перед самым её носом. "Наверное, приняла меня за попрошайку какую-то" - с обидой подумала девочка и заторопилась к выходу. В остальные закрытые двери она уже не решалась стучаться, горестно смирившись с потерей. Подходя к тамбуру, вдруг почувствовала толчок внизу под полом и с ужасом поняла, что поезд тронулся. Женька рванулась к открытой двери вагона, и стоявшая там проводница едва успела оттолкнуть отчаянную девчонку.
   - Куда?!!! - заорала она, - совсем умом, что ли, тронулась?!!
   - Пустите меня скорее, я спрыгну!! - Женька опять кинулась к двери, но проводница торопливо её захлопнула и повернулась лицом к странной "пассажирке".
   - Ты что, чокнулась?!.. или жить уже надоело? Разбилась бы сейчас, а я из-за тебя за решётку садись?!!
   - Тётенька, ми-миленькая! Остановите, пожа-пожалуйста, поезд!! - Женька рыдала навзрыд, размазывая по лицу грязной ладошкой слёзы.
   - Да как я тебе его остановлю, соображаешь? Через час сам остановится, когда в город прибудем.
   - Я не хочу в город! Мне домой нужно, к маме! Она же с ума сойдёт, если я не приду!!!
   - Ничего не понимаю... ты откуда? Как очутилась в вагоне? Ты нищенка, что ли? - спросила проводница, взглянув на Женькины ноги. Только тут Женя заметила, что стоит босиком.
   - Я их там скинула... чтобы ковёр не запачкать.
   - Чудная какая-то ... - удивилась проводница. - Ладно, хватит уже пузыри носом пускать, ступай, обуйся - и в туалет. Умоешься, а потом поговорим. И кончай реветь - не в тайге заблудилась!
  
   Женька стояла возле умывальника, ополаскивая заплаканное лицо прохладной водицей. Поезд уже набрал ход и уносил её всё дальше и дальше от родных мест, куда-то в неизвестные дали. И девчонка чувствовала себя самой одинокой и несчастной в этом красивом, но чуждом ей вагоне с ковром во весь коридор. Что теперь с ней будет?.. Куда привезёт её этот страшный чёрный паровоз?.. Слёз уже не было, только всхлипывания всё ещё рвались из груди... Вагон сильно раскачивало, и Женька еле сдерживала равновесие, ухватившись за край раковины. Стучали колёса под полом вагона и сердито-ехидное "вот так... вот так... так тебе... так тебе..." - слышалось ей в их стуке. Встречный ветер врывался в приоткрытое окно и Женька с горечью подумала, как было бы здорово превратиться в птичку, вылететь в это окошко и скорее... скорее домой, к родному крылечку. Успеть приземлиться, пока мама ещё не узнала от Катьки ужасную новость, и опять превратиться в самою себя... И тогда она подошла бы к маме и сказала ей тихонько: "Прости меня, мамуль, пожалуйста, прости, я сказала тебе неправду. Я тебя очень-очень люблю!" А ещё было бы лучше, если бы этот ветер превратился в волшебный вихрь, подхватил бы Женьку, как пушинку и унёс обратно во вчерашний день. В то мгновение, когда ещё не сказала она маме тех гадких, обидных слов. И она бы их не сказала никогда и ни за что на свете!! Как бы сильно ни была обижена на маму... И пусть бы мама отхлестала её прутом, потому что она, Женька, заслужила!
  
   - А я уж подумала, не сиганула ль ты в окошко... - в дверях стояла проводница с полотенцем, - а то с тебя станется! Пошли, чаем напою, заодно поведаешь мне о своей беде. Подумаем вместе, как нам быть дальше. Зовут-то тебя как? Женя? А меня - тётя Аня.
   Женька грызла вкусное домашнее печенье, прихлёбывая сладкий чай из стакана в красивом, блестящем подстаканнике и сбивчиво рассказывала тёте Ане свою бесхитростную историю. Жене было очень стыдно. Она поняла, насколько глупой и мелочной оказалась её выходка, и ещё она поняла, что нельзя так бездумно доверять людям.
   - Только не надо, дочка, всех под одну гребёнку... - выслушав её, заметила Тётя Аня. - Да, есть негодяи, но их, поверь, гораздо меньше, чем порядочных людей. А этого подлеца мы найдём, если только он в нашем вагоне едет, и выведем на чистую воду!
   - А какой теперь от этого толк? - грустно спросила девочка. - Как я вернусь теперь домой?! Что будет с моей мамой?!! - Представив себе, как мама, услышав от Катьки, что она, Женька, уехала в поезде, обессилено опустится на табурет, в ужасе закрыв лицо руками, у несчастной Женьки опять заныло в груди и слёзы подступили к горлу.
   - Ну всё, всё... Опять, гляди, глаза на мокром месте. Неужто ты думаешь, что я тебя брошу на произвол судьбы? Как приедем в город, передам тебя своей родственнице, она на вокзале работает. Побудешь у неё, а завтра она тебя на поезд посадит и...
   - Как завтра?.. почему завтра?! - испугалась Женька.
   - Потому что сегодня поезда в обратную сторону не будет, только завтра! Да не переживай ты так! Ну, поволнуется малость твоя мама, зато сильнее любить будет. Вставай, пошли народу чай предлагать! Я буду спрашивать, а ты на мужиков гляди внимательно, ищи среди них своего обидчика. Ты хоть его запомнила?
   - Да, вроде... - неуверенно ответила девочка.
  Они обошли уже почти все купе, и Женька сказала, что всё это бесполезно, и вообще она не хочет больше видеть "этого синего"...
   - А вот это напрасно, - покачала головой проводница, - должна же ты получить то, что тебе принадлежит? Да мне и самой уже интересно взглянуть на этого типа.
  Следующее купе было открыто, и Женька сразу узнала толстую тётку, которая недавно захлопнула перед ней двери. Рядом с ней сидел, скрестив ножки, мальчонка лет четырёх и уплетал за обе щёки ягоды, запуская ручонку в кузовок, примостившийся на его коленках.
   - Да вот же оно, моё лукошко! - воскликнула Женька, всплеснув руками.
  Малыш от неожиданности застыл с открытым, окрашенным черникой, ртом.
   - Ты уверена? - спросила тётя Аня.
   - Очень похожа, только... - Женя взглянула на верхнюю полку. Там, с развёрнутой газетой лежал мужчина в полосатой пижаме. - Только тот был в синей майке...
   - Что тут вообще происходит?! - мужик, бросив газету на столик, ловко спрыгнул с полки и изумлённо уставился на Женьку. Она тут же узнала этот цепкий взгляд.
   - Это ведь вы на станции взяли у меня вот эту корзиночку с ягодами? - робко произнесла Женька. - Сказали, что сейчас принесёте деньги и её обратно, а сами...
   - Что-о-о?... - мужик удивлённо поднял брови. - Я у тебя брал корзинку?! Да я тебя первый раз вижу и, надеюсь, последний!
   - Да как же вам не стыдно, дяденька, обманывать!! Я ведь вас узнала! Только вы были в синей майке там!
   - Ты что-то путаешь, детка! Да, был я там, на станции и ягоды покупал, но только не у тебя, а у старушки. Я их у неё вместе с корзинкой купил!
   - Послушайте, - обернулась к проводнице тётка, - наверное, вы поверили этой её душераздирающей истории, раз с ней сюда пришли? Так знайте, она ходила тут по вагону и сюда заглядывала, милостыню просила... Босиком ходила, чтобы жалость к себе вызвать. Знаем мы таких - кому хочешь, голову заморочат! - Ну что, может, скажешь, не было тебя здесь?! - прищурилась она.- Я тебе ничего не дала, так ты таким вот способом решила своё, в кавычках, взять?! Не на тех напала, милая моя!!
   - Женя, это правда? Ты была уже здесь? - спросила тётя Аня, явно огорошенная услышанным. Но девчонка вся в слезах выскочила в коридор.
   - Ну-ка, ну-ка зайди, Женя! - втащила её обратно в купе проводница. - Давайте-ка разбираться, кто здесь прав, а кто виноват!
   - Она всё врёт, врёт! - кричала, плача, Женька, - никакой милостыни я ни у кого не просила! Она не впустила меня, даже не выслушала! А я искала его, этого, в синей майке! Я просто хотела взять обратно своё лукошко! И не надо мне от них никаких денег...
  
   По коридору проходили, с любопытством заглядывая в купе, пассажиры, явно заинтригованные происходящим тут событием. А напротив примостились возле окна двое - мужчина и женщина.
   - Извините, это не моё дело, конечно, - повернулась к проводнице женщина, - но девочка заходила и в наше купе, здесь, рядом. Она и в самом деле искала этого мужчину... И я её послала сюда, потому что узнала его по её описанию.
   - А это действительно не ваше дело! - тётка вскочила и, оттолкнув Женьку, попыталась задвинуть двери. - Идите к своему купе и не суйтесь в чужие дела!
   - Спокойно, гражданочка, - остановила её проводница. - Во-первых, коридор место общее, а во-вторых, свидетели нам нужны, потому как собираюсь я дежурному по поезду доложить о происшествии, а он, естественно, вызовет милицию, как только в город прибудем.
   Услышав про милицию, все притихли.
   - Ой, только, пожалуйста, не надо милицию... - опомнившись, взмолилась Женька.
   - Ага! Вот вам и ответ на все вопросы! - воодушевился мужик. - Девочка боится милиции! Это о чём-то говорит?! Мне вот нечего её бояться, моя совесть чиста! А она чего испугалась? Может, сбежала, или украла чего-нибудь? А?! И чем она докажет, что корзинку эту я у неё взял?!
   - Это моя корзиночка!! Мне её недавно подарили! - вскричала Женька. - Ещё мой братик на её донышке карандашом начеркал. Я отмыть не смогла - карандаш потому что химический.
  
  Тётя Аня подошла к мальчишке, взяла с его коленок лукошко и, расстелив на столике газету, высыпала ягоды. Потом, перевернув корзиночку, показала всем Мишкины каракули.
   - Держи своё лукошко! - сказала она Женьке. - А с вами мы теперь поговорим по-серьёзному.
   - Только закройте, пожалуйста, купе! - попросила тётка, - что ж вы нас так позорите из-за какой-то ерунды...
   - Обокрали ребёнка и считаете это ерундой?! - возмутилась проводница, закрывая двери купе.
   - Послушайте... - Мужик выглядел слегка смущённым. - Ну зачем вы из меня делаете какого-то монстра? Ну, так получилось - не оказалось у нас мелких денег. А с пятёрки у неё наверняка сдачи не было...
   - Почему же тогда вы, человек с "чистой совестью", не вернули ей всё обратно?
   - Ну, я же сынишке гостинец принёс, как я у него его назад заберу?! Рука не поднимется.
   - И ради прихоти собственного чада без сожаления изранили душу чужого ребёнка? -
  тётя Аня презрительно глядела на супругов.
  
   - Ну, ладно, хорош, кончаем базар! - мужик достал из кармана деньги. - Вы мне разменяете пять рублей? - Так сколько я тебе должен? - обратился он к Женьке, - три или два?
   - Ну, ты чудачка, Женя! - воскликнула тётя Аня, - да здесь же не меньше пяти-шести стаканов! - А вам я ничего менять не собираюсь! - обернулась она к пассажиру. - По вашей милости ребёнок едет один за много километров от дома! Где и на что ей прожить до завтрашнего дня в чужом, незнакомом городе?! А представьте себе, что испытывают сейчас её родители!! Нет, пожалуй, без милиции тут никак не обойтись! - и тётя Аня открыла двери купе, намереваясь выйти.
   - Да погодите вы! - вскричал мужчина, - может, решим этот вопрос на месте? Я готов возместить ущерб, так сказать... Скажите, сколько ей нужно?
   - Ничего мне от них не нужно! - потянула Женя проводницу за рукав. - Пойдёмте отсюда скорее!
   - Как это не нужно?! - сердито воскликнула тётя Аня, незаметно подмигивая Женьке. - А за койку заплатить в гостинице?! Не на лавке же в зале ожидания тебе ночевать?! Вот там уж точно тебя милиция заберёт! А поесть? Ты когда в последний раз ела, вчера, наверное? А билетик до своей станции на какие шиши купишь?! Вот так-то вот! - Короче... - повернулась она к мужику, - по самым скромным подсчётам рублей десять, не меньше, понадобится. Плюс пятёрку за ягоды.
   - Дай пять рублей! - повернулся к жене мужчина, доставая из кармана деньги.
   - Да это же форменный грабёж!! - взвизгнула толстая тётка, доставая кошелёк. Она нервно копалась в нём и, достав три рублёвые купюры, с остервенением бросила их на столик.
   - Нет у меня пятёрки, хватит ей и этого за глаза!!
   - Да-а-а, сказала бы я вам, кто вы есть... - презрительно усмехнулась проводница, - если б не дети! А пацана вашего мне жаль - таким же воспитаете.
  
   В купе у тёти Ани Женя сидела совершенно разбитая после пережитого происшествия. Щёки и уши горели, будто их отхлестали и надрали за какую-то провинность. Было стыдно, что это она, Женька, стала причиной ужасного скандала. Вспомнился полный ненависти и злобы взгляд той тётки, обращённый к ней, Женьке, когда проводница, взяв деньги, положила их в кармашек её сарафанчика.
   - Ничего, не переживай... - успокаивала девочку тётя Аня, - таких только так и надо наказывать! Жаль, что ты не захотела, а то бы я его, этого козла, всё-таки сдала в милицию! А ты не волнуйся - я тебя сестрёнке своей передам, она там в детской комнате работает. Покормит тебя, заночуешь у неё, а завтра, ближе к обеду, на поезд посадит, без всякого билета. Деньги держи, никому не показывай! Завтра мамке привезёшь - она и подобреет, бить не станет.
  
   За окном вагона медленно уплывали одинокие домики с садиками и огородами, пасущиеся в густой траве козочки... Гулко прогудел металлом под колёсами поезда мост над небольшой речушкой, резво бегущей в глубоком овраге. Но Женька рассеянно, равнодушным взглядом провожала красоты, которые когда-то её так радовали и умиляли. Тётя Аня разносила пассажирам чай, в купе иногда заглядывали люди, что-то спрашивая, но Женя их не слышала - монотонный стук колёс убаюкивал и она задремала...
  
   Открыв глаза, Женька прислушалась. Что-то было не так... Выглянув в окошко вагона, поняла, что поезд стоит посреди леса. Выбежав в тамбур, увидела приоткрытую дверь. "Где же она, тётя Аня?.." - растерявшаяся девчонка бегала от купе к тамбуру и обратно, нетерпеливо дожидаясь проводницу. - "Вот она, возможность поскорее вернуться домой, но, как же уйти, не простившись с доброй тётей Аней?!" Время бежало и Женька, наконец, решилась. Она вытащила из кармашка две пятёрки, положила их на столик, прижав стаканом в блестящем подстаканнике и, подхватив своё лукошко, торопливо двинулась к выходу. Лесенки у вагона не оказалось, до земли было высоко, но Женя, отбросив подальше корзиночку, спрыгнула сама. Круглые, мелкие камушки заскользили под подошвами. Потеряв равновесие, Женька упала, больно содрав коленку. Вскочила, и, перебравшись через рельсы, прихрамывая, поспешила к лесу.
   - Женька! Глупая девчонка! Куда же ты?!! Пропадёшь!!
   Женя обернулась. В дверях вагона стояла проводница.
   - Тётя Аня! - Женя кинулась обратно к поезду.
   - Стой! Стой!! - Проводница отчаянно махала Женьке рукой, веля остановиться. Невесть откуда вылетевший поезд с грохотом нёсся по рельсам. Мелькали коричневые, без окон, вагоны, огромные чёрные бочки с крупными надписями, низкие платформы... Женька ждала с нетерпением, когда же кончится эта вереница вагонов и в просветах между ними высматривала тётю Аню, всё так же стоявшую в открытых дверях. Но вот уже не видно её, промелькнул и исчез последний вагон пассажирского поезда, а товарный состав всё проносился мимо, и казалось, что нет ему конца. Наконец, он умчался и на Женьку опустилась, заложив, словно ватой, уши зловещая тишина... Растерянная и испуганная, она одиноко стояла посреди высокого тёмного леса, перечёркнутого длинной чертой железной дороги. Там, куда унёсся её поезд, леса не было, но Жене надо было идти в другую сторону, туда, где сплошной стеной до самого горизонта тянулся чужой, незнакомый ей, лес.
   Весело стрекотали в густой траве кузнечики; трепеща прозрачными, радужными крылышками, перелетали с цветка на цветок стрекозы. Отмахиваясь от кусачих слепней, Женька шла краем леса. Не было ни дороги, ни тропинок. Густые заросли колючих кустарников хлестали и царапали девчоночьи ноги и руки, чертополох цеплялся за платье. Идти по шпалам тоже было нелегко - мелкая галька насыпи залезала в растоптанные башмаки, и Женьке часто приходилось их вытряхивать. К тому же, надо было часто оглядываться, чтобы успеть отбежать подальше, когда появится за спиной мчащийся по рельсам поезд. "Глупая девчонка" - слышался ей возглас проводницы. "В самом деле глупая... - думала Женька, - дура, дура, настоящая дурища!"
  
   Женя не представляла себе, какой путь она прошла и сколько ей ещё надо идти, но спросить было не у кого - она была одна-одинёшенька в этом глухом, поросшем диким лесом, неизвестном краю. Иногда железнодорожное полотно пересекала дорога, ведущая куда-то в глубину леса. За ним, наверное, были деревни и луга, но Женька не решалась туда сворачивать - идти по пути поезда было надёжнее. "Наверное, здесь есть волки... - в страхе думала она, напряжённо вглядываясь в густую тьму деревьев и кустарников, - только бы успеть выйти отсюда засветло..."
   "... Придёт серенький волчок и ухватит за бочок,
   он ухватит за бочок и утащит во лесок..."
  - вспомнилась вдруг девочке колыбельная, которую когда-то пела ей мама. Как это было давно... - горестно вздохнув, подумала Женька. А теперь она, Женька, сама поёт колыбельные братику и годовалой сестрёнке. Ведь она старшая сестра - ей целых девять лет! И ей частенько достаётся от мамы: то корова Ночка отвяжется и забредёт на чужие угодья, потом маме разбирайся с хозяевами... То кошка расцарапает Алёнкину мордашку, возмущённая тем, что та её таскает за хвост... А вчера Мишка, забравшись на табурет, взял мамину любимую фарфоровую статуэтку, которую ей папа подарил, но упал с ней вместе и разбил вдребезги! да и себе нос расквасил... Рёву было! Расстроенная мама сгоряча отхлестала Женьку прутом за то, что не уследила. И Женька... что на неё нашло? Как только могли вырваться у неё эти слова: "Я не люблю тебя больше, ты злая! Я уйду от вас и никогда не вернусь!!!" Она и в самом деле, не спросив разрешения у мамы, чего никогда с ней не бывало, ушла с подружками в лес. Жене казалось, что это было когда-то давным-давно, а вовсе не сегодняшним утром...
  
  
   Лес с одной стороны кончился, открылся вид на стоящие вдалеке дома, на церквушку, примостившуюся на пригорке, на пасущееся стадо коров. Девочка очень устала, сильно хотелось пить. Она решила спуститься с железнодорожного полотна, но вдруг замерла... В двух шагах от себя Женя увидела... змею. Свернувшись колечком, змея дремала, пригревшись на солнце. Женя в страхе отступила на шаг и змея резко подняла маленькую, треугольную головку. На девочку смотрели немигающие чёрные бусинки глаз, и Женька сразу поняла, что перед ней настоящая гадюка. Она никогда не видела гадюку, но узнала её - точно такую же, тёмно-серую, с чёрным рисунком вдоль всего тела видела Женька на картинке в книжке. По спине девочки поползли мурашки. Секунды три длилось это противостояние, но Женьке они показались вечностью. Внезапно змея отвернула головку и, грациозно преодолев рельс, шурша камешками, уползла с насыпи куда-то в траву. Женя обессилено опустилась на землю и, не отрываясь, глядела на то место, где только что нежилась на солнышке эта пёстрая, жуткая тварь. "Она же могла меня укусить... - с ужасом думала девочка, - и я бы умерла на закате солнца..." Почему именно на закате солнца - Женя не знала, но все так говорили: укушенный ядовитой гадюкой человек умирает на закате солнца. Представив себе как он, глядя на заходящее кроваво-красное светило, медленно отсчитывает свои последние мгновения, Женька содрогнулась.
   Что-то блеснуло неожиданно среди серой гальки. Женя наклонилась, разгребла пальчиком камни и увидела... колечко! Перстенёк с крошечным камушком сверкал на солнце такими яркими, радужными искорками, что у Женьки от восторга перехватило дыхание. "Как оно могло здесь очутиться?!" - думала девчонка, с изумлением разглядывая находку. - Наверное, какая-нибудь богатая дама обронила его..." Женька представила себе, как богатая дама в шляпке и на высоких каблуках топает по шпалам, спотыкается и, падая, теряет одно из колечек на своих нежных, холёных пальчиках. Девчонке стало очень весело. Она принесёт маме подарок - настоящее золотое колечко с камушком! Вот мама обрадуется, и, может быть, не будет сердиться на неё...
  
   - ... Легко на сердце от песни весёлой!
   Она скучать не даёт никогда...
  Куда только девалась усталость?! Женя бежала вприпрыжку, громко распевая любимую песенку, и сама не заметила, как очутилась на мосту. Мост был металлический - идти по нему было неудобно и страшновато - приходилось перешагивать через большие треугольные отверстия, сквозь которые была видна узенькая, резвая речушка, окаймлённая зелёной порослью камышей. Женька преодолела уже бОльшую половину моста, как вдруг услышала позади протяжный гудок. "Поезд!" Девчонка заметалась в страхе. Быстро убежать вперёд было невозможно, да и поздно - страшный, ревущий паровоз неумолимо приближался к мосту. Пространство между рельсами и пролётом моста было узким даже для худенькой Женьки... " Боженька, спаси меня..." - шептала девочка, и, обхватив руками стальную балку, изо всех сил вжалась в неё.
   Мост дико гудел и дрожал под многотонным весом паровоза, и бедная Женька с ужасом ждала, что вот сейчас... сейчас... эта страшная махина сорвёт её, как травинку и затащит под свои огромные, чёрно-красные колёса. Жизнь в девочке словно остановилась - не было уже ни мыслей, ни даже страха. Жаркий пар окутал Женьку смесью запахов горячего машинного масла, разогретого металла и ещё чего-то непонятного, оглушил невыносимым лязгом стальных колёс. Паровоз, медленно двигаясь по мосту, миновал застывшую в немом ужасе девчонку... и всё стихло.
  
   - Жива? - двое машинистов с покрытыми угольной пылью лицами подбежали к ней.
   - В шоке она, вроде... - сказал один из них, с трудом отцепляя руки девочки от металлической балки. Он легко подхватил Женьку на руки и понёс к паровозу.
   - Где я?! - очнувшись, Женька испуганно оглядывалась. Молодой машинист в чёрном комбинезоне кидал лопатой уголь в пылающее жерло топки. Огонь гулко пожирал его, и языки пламени отражались в глазах паренька.
   - В аду! - захохотал он, сверкая белыми зубами на чёрном лице, а я - чёрт!
   - Дурень ты, на чёрта похожий! - осадил его пожилой машинист, - чего ребёнка пугаешь?! На ней и так лица нет...
   - На, попей водички... - он протянул Жене фляжку. - И каким же ветром тебя занесло на этот мост, ведь совсем недалеко есть пешеходный? - удивляясь, качал головой машинист.
   - Ой, а где моя корзиночка?! - спохватилась вдруг Женька.
   - Да здесь, здесь она... - успокоил её парень. - Что ж ты, идёшь из леса, а корзинка пустая?
   - А я продала ягоды... за три рубля.
   - Где, в лесу?! - развеселились машинисты.
   - Нет, на станции "Березино"...
  Мужики переглянулись и недоумённо уставились на Женьку.
   - Да как же ты очутилась так далеко от станции?!!
   - А я в поезде ехала... а потом спрыгнула с него. Вот, коленку расшибла, болит ещё. А ещё я гадюку видела, вооот такую, она хотела меня укусить, но потом уползла, а мне колечко оставила золотое! - рассказывала Женя свою невероятную историю, кусая крупное, красное яблоко.
   - Ну, заливает! - весело качнул головой парень. - Девчонка то ли в себя ещё не пришла, то ли... - он выразительно покрутил пальцем у виска. - Да... - согласился с ним пожилой, - с причудами девочка...
  
   На станции машинист передал отчаянно упирающуюся Женьку дежурному милиционеру.
   - А мы тут с ног сбились, разыскивая её по всем окрестностям! - обрадовался тот. - Мать с ума сходит, всю округу на ноги подняла! Где вы её обнаружили?
   - В двадцати километрах отсюда, на железнодорожном мосту! Еле живая была, а, поди ж ты, оклемалась! - Ну, бывай, чудилка! По путям больше не гуляй! - Машинист, погрозив Женьке пальцем, взобрался в кабину, и одинокий паровоз, дав короткий свисток, снова тронулся в путь.
   - Спасибо, вам, дяденьки! - крикнула Женька и помахала рукой.
  
   - Ну, что, лягушка-путешественница, домой, к маме поедем? - весело спросил милиционер, усаживая Женьку в коляску мотоцикла. - На, держи, чтобы скучно не было! - и он дал Женьке жестяную коробочку с ландринками. Они неслись по просёлочной дороге, и Женька сосала леденец, искоса поглядывая на милиционера. "И вовсе он и не страшный даже, хоть и висит у него на боку кобура с пистолетом, а наоборот, добрый... - размышляла девчонка. - И те дяденьки, что посадили её в паровоз, тоже добрые... А значит, тётя Аня правду сказала, что хороших людей больше!"
   Мама бежала навстречу... Она была очень бледной, и у Женьки защемило сердце.
   - Мамочка, прости меня, я совсем не хотела...
   - Это ты меня прости, моя девочка... - мама плакала, прижимая к себе дочку, - ты ведь у меня самая-самая любимая! Не обижайся на меня, я никогда-никогда тебя больше не...
   - Мам, не плачь... - у Женьки тоже слёзы лились ручьём, - я тебя очень-очень сильно люблю!
  Они повернулись к милиционеру, чтобы поблагодарить его, но увидели только густой столб пыли на дороге.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"