Анна медленно шла по улице города. Солнце с апрельской нежностью обнимало умытую ночным прохладным дождём, освободившуюся от последнего снега землю. Сквозь прошлогоднюю жухлую траву уже спешила прорваться к жизни молодая, яркая и сочная поросль, и вместе с набухшими, слегка приоткрывшимися на ветвях деревьев почками являла миру трогательную картину возрождения природы. Лица встречных людей, особенно женщин, были как-то по-особенному красивыми и одухотворёнными. Приближение святого праздника Пасхи, в этом году совпадающего с майскими, длительные выходные, поездки за город - все эти приятные хлопоты в предвкушение отдыха создавали им чудесное настроение, и без того приподнятое солнечной погодой и бодрящим свежим ветерком.
Аня тоже ещё сегодняшним утром строила планы, как проводить праздники, что готовить, и список необходимых дел и покупок так и лежал нетронутым в её сумочке. Но сейчас она об этом не думала. Она шла к остановке автобуса медленно, как бы нехотя, словно и торопиться ей некуда и незачем, а все эти люди, спешащие, улыбающиеся, весело болтающие друг с дружкой казались ей как никогда, чужими, словно были они из другого мира, ей уже недоступного. Солнечные лучи казались слишком яркими и раздражающими. Хотелось дождя, нет, не просто дождя, а холодного ливня с громом и молниями, чтобы хлынул он студёным водопадом и смыл эту горечь нежданной беды, эту неожиданную боль... И хоть умом она понимала, что желания её несущественны и глупы, ей, окаменевшей от недавних страшных слов, хотелось какой-то жуткой встряски, чтобы сухие глаза и лицо стали мокрыми от слёз и дождя, а застрявший в горле тяжкий ком прорвался бы, наконец, наружу рыданиями вперемежку с громовыми раскатами.
Где осталось это сегодняшнее утро, прохладное и хмурое от серых облаков?.. Как бы хотелось ей вернуться в него, полное надежд и мечтаний в преддверии отпуска.
Подошёл автобус, но Анна почему-то не села в него, хотя знала, что по этому маршруту они ходят нечасто. Оставшись в одиночестве на остановке, она медленно присела на скамейку.
"Ну почему?.. почему это произошло именно со мной, именно сейчас, когда всё, казалось бы, наладилось в жизни? Когда наступил покой и в доме, и в душе. Когда, преодолев все невзгоды и несчастья можно было бы хоть немного пожить и для себя"...
С Егором они прожили вместе уже почти тридцать лет. Вырастили дочь, замуж выдали, вот уже и внуки вышли из памперсного возраста. Жаль только, что видятся они теперь не так часто, как хотелось бы, слишком далеко живут друг от друга - дочь вышла замуж за однокурсника, гражданина Австралии. А у Анны с мужем приближался юбилей - жемчужная свадьба. Вот и решили они в честь такого события в кои-то веки съездить вместе отдохнуть, да и подлечиться заодно. Купили путёвки в санаторий, в Адлер, на Чёрное море. Аня уже много лет не бывала на море и потому радовалась, словно ребёнок. Но прежде нужно было походить по врачам - собрать необходимые справки для санаторной карты. Всё уже было готово, но врач, вдруг, зацепившись взглядом на какой-то записи в карточке, спросила:
- А последний снимок МРТ головного мозга у вас с собой?
- Н-нет... Я проходила её лет пять-шесть назад, но снимок, к сожалению, затерялся.
- Я тут вижу, вам было рекомендовано сделать его повторно, через три месяца. Видимо, у врача возникли какие-то сомнения?
Почему Анна не выполнила тогда совет врача, она уже и не помнила. Хлопоты ли с переездом дочери были тому причиной, или слово "рекомендовано" она не восприняла всерьёз? Так или иначе, но Аня не придала значения этому тогда, да и сейчас недоумевала.
- Но ведь, если бы что-то было не так, проявилось бы, наверное, за столько лет?.. - спросила она у врача.
- Я тоже так думаю, - ответила та. - Но всё-таки, чтобы снять этот вопросик, вам придётся снова эту процедуру пройти! И вам спокойнее будет, и у меня совесть останется чиста - решительно сказала врач, протягивая несколько огорчённой Анне листок с направлением. - Не забудьте в регистратуре поставить печать!
***
- У вас опухоль головного мозга... - бесстрастно заявила врач-нейрохирург спустя двое суток, просматривая снимки МРТ. - Говорю вам это откровенно, чтобы вы поняли всю серьёзность положения. Опухоль обширная... К счастью, пока не задеты жизненно важные центры, но тянуть со временем ни в коем случае нельзя. Нужна срочная операция. У нас, к сожалению, ещё не делают такие сложные, поэтому вам нужно связаться с клиникой Бурденко в Москве.
Анна почти не слышала, о чём говорит врач. Голова стала словно ватной, заложило уши, и только три слова, как удары молотом, гулко отзывались в мозгу с каким-то нарастающим свистящим звуком, и Аня обхватила руками голову, словно пытаясь остановить этот невыносимый, безумный свист.
- Вам плохо? Тоня, быстро нашатырку! Давайте-ка смерим давление. Да, подскочило... Тоня, инъекцию магнезии внутривенно... Полежите немного! Скажите номер телефона, я позвоню, пусть кто-нибудь из домашних встретит вас - всё-таки отпускать вас одну опасно.
- Нет. Не надо! Сейчас пройдёт... Некому звонить. - прошептала Анна одеревеневшими губами. Ей вдруг захотелось поскорее выйти из этого кабинета, из этой бесстрастной , холодной, стерильной чистоты, где она задыхалась, на спасительную улицу, шумную, ещё влажную от ночного дождя, наполненную людьми, машинами и трамваями. Казалось, что стоит ей только выйти отсюда, как всё опять встанет на свои привычные места, и этот кошмар окажется просто тяжёлым сном.
- Вот, возьмите снимок и результаты обследования. Об отдыхе на юге вам, к сожалению, придётся забыть: солнце для вас сейчас - враг номер один. И, пожалуйста, не затягивайте с поездкой в клинику - чем быстрее будет сделана операция, тем больше гарантий, что она будет успешной. Операция, как вы понимаете, платная.
Подошёл ещё один автобус. Аня встала, но, почувствовав дрожь в коленях, опять села на скамью.
- Что с вами?.. - участливо спросил молодой человек, - может, скорую вызвать? - Анна отрицательно покачала головой, и он вскочил в уже закрывающий створки дверей автобус. На остановке опять стало пустынно и тихо, и Аня подумала, как странно, что Егор даже не звонит. Но достав мобильник, увидела, что он вообще отключён. Ну, правильно, она же сама отключила его, входя в кабинет - так требуют правила медицинского учреждения. Любимая мелодия, показавшаяся теперь такой неуместной, заиграла тут же, едва она нажала кнопку включения.
- Что случилось?! Ты где? Почему у тебя телефон отключен? Я полдня не могу дозвониться до тебя! Ведь ты прекрасно знаешь, что я волнуюсь! - Поток гневных слов шумным водопадом обрушился в уши Анне, и она чуть отстранила телефон от уха.
- Прости, я скоро буду... - Анна даже не узнала свой собственный голос. - Через полчаса, наверное... - Егор ещё что-то начал кричать, но она отключилась. Тут же снова раздался звонок. - Ты чего бросаешь трубку, оборвав на полуслове? - возмущался муж. - Ты оформила карту? Ладно, слушай, зайди по пути в аптеку, купи мне лекарства. - и Анна судорожно стала рыться в сумочке в поисках ручки и блокнотика, чтобы записать названия.
Как ни странно, но звонок Егора отвлёк от горьких мыслей о себе, и проблемы здоровья мужа вновь заняли своё главное и привычное место. Но вопрос под названием "Что сказать ему?" острым камушком застрял в мыслях Анны. Говорить правду она решительно отмела - это его убьёт... Но как и что придумать, чтобы выглядел естественно её отказ от поездки, как убедить его уехать без неё?.. Беда в том, что Анна не умела лгать, и Егор любую её невинную ложь тут же "раскусывал". "Никогда не ври мне! Я ведь вижу тебя насквозь и ещё на семь метров под тобой"! - было любимым его изречением в таких случаях. Сейчас Аня, задвинув глубоко в подсознание свою страшную проблему, терзалась только одной этой думой.
***
Познакомились они когда-то на студенческом вечере. В актовом зале авиационного института проходил смотр художественной самодеятельности коллективов учебных заведений города, и симпатичный парнишка с гитарой, студент третьего курса этого же института покорил её своим выступлением. Аня пришла, когда концерт был в самом разгаре и свободных мест почти не было. Она постеснялась беспокоить зрителей, чтобы пробраться к пустому креслу, и просто встала в проходе у окна, недалеко от сцены. Парня не хотели отпускать, и он на бис стал исполнять песню, не знакомую Анне, но удивительно красивую. При этом он смотрел на неё, на Анну, да так, словно пел именно ей, и никому больше. На неё стали оборачиваться с любопытством ребята-студенты, а в глазах некоторых девчонок Аня заметила даже зависть. Свою неловкость Аня постаралась скрыть, и отвечала на внимание "артиста" открытой, дружеской улыбкой, словно старому знакомому. А потом были танцы, и он пригласил её. С этого вечера и начался их роман.
Аня грустно улыбнулась своим мыслям... Эта картинка так ярко стояла перед глазами, будто и не прошло с тех пор столько лет!
Егор был весёлым, остроумным заводилой в их студенческой компании, и влюблённая Анна видела в нём именно того "принца", о котором мечтала ещё в ранние юношеские годы. Театры, кино, концерты, жаркие споры и обсуждения их в часы прогулок по вечерним улицам города... Скамейка в самом тёмном месте сквера, где они так упоённо целовались... Всё это Анна часто вспоминала потом с нежностью и грустью, потому что вся романтика закончилась вскоре после свадьбы. В быту Егор оказался человеком довольно нелёгким, противоречивым и непредсказуемым. И эти черты характера супруга слегка приглушали в сердце Анны всё то хорошее, что было в нём - доброту, беспокойство за родных людей, и немного притупляли её любовь к нему... Но время шло, росла дочь, и Анна свыклась, приспособившись к непростым отношениям с мужем, зная, как безмерно он любит их, как за них тревожится.
"Нет, ему обязательно нужно отдохнуть... - отодвинув вглубь сознания собственные горькие проблемы, опять подумала Анна. - Но как, как скрыть от него всё это, что же придумать такое, чтобы её отказ от поездки выглядел убедительно и естественно"? Теперь одна только эта мысль занимала сознание Ани.
** *
Праздничные дни прошли как в тумане. Анна, не ощущая усталости, крутилась по дому, убирала, готовила, резала-жарила-пекла, не давая себе ни минуты передышки, отвлекаясь от горьких дум, боясь расслабиться и дать мужу повод усомниться в её искренне прекрасном настроении. По сложившейся годами традиции собрали друзей, близкую родню. Семья дочери приехать, к сожалению, не смогла, но пообщались с детьми по телефону, поздравили друг друга. За столом Анна была излишне весела, много шутила, смеялась, но поймав озадаченный взгляд мужа, поняла, что, кажется, слегка переигрывает.
- Ты, мать, с шампанским-то не перебирай... - шепнул он ей, - а то болеть будешь завтра. Ишь, как разрумянилась вся... - Выйдя за ней на кухню, вдруг обнял, прижал к груди с пылкостью. В его тёмных глазах она увидела восторг и желание, и в груди заныло вдруг от острой жалости к нему, да и к себе тоже.
Эта ночь была незабываемой. И Анна уже не играла роль, а была естественной, самой собою, но с осознанием, что всё происходит в последний раз. Она была нежной и страстной, абсолютно бесстыдной, словно умелая любовница, желающая доставить максимум удовольствий своему мужчине, и получить то же самое в ответ. Обо всём позабыв, с каким-то отчаянием отдавалась она этому неожиданно нахлынувшему чувству невероятного желания... Смесь наслаждения и душевного страдания привнесли удивительно острый привкус этой, такой сладостной близости.
- Ты сегодня какая-то необычная... новая... такая безумно восхитительная. Я тебя такой давно не помню... что с тобой сегодня? - шептал он, нежно целуя лицо, шею, грудь жены и не замечая слёз на её щеках.
Потом она, прикрыв его, уснувшего, пледом, зашла в ванную и, скрестив на груди руки, долго стояла под холодным душем, подставив разгорячённое лицо тугим струйкам воды.
Как ни странно, но страшный диагноз отошёл пока на задний план. Анна всё никак не могла придумать, как решить эту непростую задачу, как умудриться обмануть его бдительность, как убедить уехать без неё?.. Это был вопрос номер один для неё, всё остальное - потом. Оставался всего один день до отъезда, и Анна машинально собирала, гладила и складывала и свои, и его вещи в разные чемоданы. И думала... думала... Неожиданно её осенило!
- Егор, я отлучусь на часок, кое-что купить нужно! - крикнула она мужу и, набросив куртку, выбежала из дома.
Давняя подруга Люся жила в этом же доме, в соседнем подъезде. В двухкомнатной квартире жили они вместе с дочерью - две одинокие души, потерявшие два года назад в автомобильной катастрофе обоих своих мужчин одновременно: Люся - мужа и зятя, а Эля - отца и мужа. Раньше они дружили семьями, особенно их девочки - одногодки, которые вместе росли, вместе ходили в садик, потом в школу, но со временем их пути разошлись. У Эли, рано выскочившей замуж за своего бывшего одноклассника, жизнь не сложилась, разбежались, не прожив и года, потом был ещё один пробный, как говорят в народе, брак. И вот погиб, сев за руль нетрезвым, очередной гражданский муж, унеся с собой на тот свет и тестя... А Люська после этой страшной двойной трагедии стала частенько прикладываться к рюмке. Они с Анной так и продолжали встречаться, регулярно перезванивались, но отношение Людмилы к семье Ани становилось всё более прохладным. Вот и в этот раз, в гостях у Анны, выпив изрядно, а Люся признавала только крепкие напитки, она, по обыкновению оставшись после ухода всех гостей, чтобы "поболтать наедине с подругой", горестно вздохнув, окинула взглядом гостиную и заявила, как обычно:
- Счастливая ты, Анька! Как сыр в масле катаешься - прекрасный муж, шикарная квартира, дача, машина... На курорт вон едешь отдыхать... Ну, скажи мне, почему такая несправедливость - одним всё, а другим кукиш с маслом?!
- Люсь... Но ведь и ты не на улице обитаешь. Сама же прекрасно знаешь, какая большая была у нас раньше семья, а теперь вот вдвоём остались. Ну, а муж... Ну, что поделаешь, Люся, кто ж виноват, что так судьбой предназначено? - Анна понимала, что слова её банальны и у Людмилы вызывают только ещё большее раздражение, но зачем-то их всё равно произносила. - Не переживай, подруга, какие твои годы? Найдёте вы с Элей в конце концов своё счастье!
- Да ладно, хватит тебе! - прервала её Людмила, - сытый ведь, как говорится, голодного не разумеет!
Такие её рассуждения на нетрезвую голову были всегда неприятны Анне, но теперь они казались ей вообще неуместными и даже кощунственными. Как же всё в жизни относительно... Людмила завидует Аниному благополучию и не подозревает даже, что всё, чего так горячо желает Анна - это только опять стать здоровой, как прежде. За это она отдала бы все эти их с Егором "богатства".
Люська была дома одна и, к счастью, трезвая. Приходу подруги она слегка удивилась.
- Чай будешь, или кофе?
- Всё равно мне... Люсь, у меня к тебе серьёзный разговор.
Выслушав невероятную историю Анны, Людмила была потрясена.
- Да-а-а... - только и вымолвила она, - богатые, оказывается, тоже плачут. Не могу только понять, зачем ты от него-то скрываешь? Да он же тебя в лучшую клинику заграничную отправит - в Германию, или Израиль!
- Да знаю я... Потому и не хочу говорить. Понимаешь, Люсь, боюсь, что ни Москва, ни даже заграница мне уже ничем помочь не смогут. Да и нет у нас таких средств, чтобы лечиться в заграничных клиниках. Можешь мне не верить, но это правда. Ну, может быть, если всё-всё продать, плюс сбережения... Но нет, всё равно не хватит - вот ты, ради интереса, загляни-ка в интернет, какие расценки на все процедуры, на операцию и прочее, и прочее... Там, кстати, всё чётко оговорено, а вот в наших клиниках почему-то такая информация за семью печатями. Впрочем, дело даже не в этом... Не хочу я, Люся, этот ушат ледяной воды ему на голову выливать именно сейчас - рука не подымается. Как ни кажется, наверное, странным, но мне легче будет с этим всем одной справиться, если честно! Уже одно то, что я не буду видеть его несчастных глаз и невольно чувствовать свою вину перед ним, придаст мне больше силы и уверенности. И главное, я хочу, чтобы он, наконец, сам отдохнул и подлечил своё больное сердце, понимаешь ты меня? Думаю, эти три недели всё равно ничего не решат для меня конкретно: вряд ли, если меня и положат в клинику, то сразу же операцию сделают - пока всякие предварительные процедуры да анализы сделают, там уж он и сам вернётся...
В общем, всё это я к тому говорю, что передо мной сейчас одна задача - сделать так, чтобы он согласился уехать без меня и ничего не заподозрил.
- И как ты это собираешься сделать? - хмыкнула Люська.
- Разыграю небольшой спектакль, а ты мне в этом поможешь. Короче, завтра, в 14.30, когда мы с Егором уже будем в аэропорту, ты звонишь мне по мобильнику, и...
И Анна пересказала Людмиле коротенький текст их будущего разговора.
- Ради Бога, только не подведи меня, Люсинька, умоляю! Всё будет зависеть только от этого твоего звонка!
***
В аэропорт они приехали загодя, регистрацию ещё не объявили, но Анна, то и дело поглядывала на часы.
- Не волнуйся, улетим вовремя, погода лётная, всё хорошо! - Егор, в отличие от неё, был в прекрасном расположении духа. - А ты чего такая напряжённая?
- Всё нормально... - улыбнулась Анна как то вымученно. -Ну, ты же знаешь, я всегда волнуюсь перед полётом, такая уж я трусиха. - Это прозвучало естественно, и оттого, что Егор ни о чём не подозревал, и был весел, как школьник в предвкушении радостных каникул, Анне было невероятно больно. "Может быть, я действительно всё это напрасно затеяла, и Люська права - надо было признаться ему во всём сразу... - думала она с горечью, и чувствовала себя предательницей, глупой, бестолковой идиоткой. "Кстати, что же она не звонит - уже десять минут назад должна была?.. - взглянув на часы, забеспокоилась Анна, - заснула там что ли?!"
Регистрацию уже объявили, и они встали в очередь. Анна, отлучившись якобы в дамскую комнату, нервно названивала подруге, но в ответ только слышала длинные гудки. Озадаченная, вернулась к мужу. Время шло, их очередь приближалась к стойке. "А может, это и к лучшему?.. - эта неожиданная мысль вдруг мелькнула в её голове. - А и чёрт с ней, с этой болезнью! Отдохну, забыв обо всём, ведь больше уже не придётся. Оторвусь по полной программе, а там - будь, что будет". Она вздохнула облегчённо, радостно улыбнулась мужу и... в этот самый момент заиграла мелодия её мобильника...
- Анна Ивановна, здравствуйте! Это Катя... - Аня даже не узнала изменённый Люськин голос. - Анна Иванна, у нас ЧП - завтра заказчики приезжают! Какие-то у них вопросы по договору возникли.
- Какие вопросы, Катя? Я улетаю через полчаса! Все вопросы к Тамаре Сергеевне, я же в отпуске!
- Беда в том, Анна Иванна, что Тамару Сергеевну ночью на "скорой" в больницу увезли с аппендицитом! Она велела вас вызвать. Что же делать?.. Издалека ведь едут. Потеряем ведь нужных клиентов!
Люська играла роль секретарши директора, Тамары Сергеевны, как заправская артистка - с растерянностью и отчаянием в голосе. Но Анна, "перегоревшая" ожиданием и уже настроившаяся, не смотря ни на что, лететь с мужем, была раздосадована звонком. Егор, стоя рядом, похоже, слышал скороговорку некой звонкоголосой Катерины, и выглядел расстроенным.
- Да ну их всех к чертям собачьим! - совсем не по заготовленному тексту выкрикнула Анна, наверняка огорошенной новым развитием событий Люське. - Нет меня уже в городе - я улетаю! - и отключила мобильник.
- Отойдём-ка в сторонку! - шепнул Егор Анне. - Извините, мы чуть позже... - это он уже служащей аэропорта, попросившей паспорта и билеты. Они отошли от стойки.
- Как я понял, у тебя на фирме проблемы?
- Да ерунда! Справятся и без меня! И вообще...
- Погоди... Я тебе удивляюсь, - всегда такая ответственная и вдруг... Аня, это же бизнес!
- А если бы мы уже улетели? Вот дура! Надо было так и сказать... - Лицо Анны покрылось пятнами, в глазах стояли слёзы. Она уже забыла, что этот короткий диалог с мнимой секретаршей всего лишь спектакль, разыгранный именно для него, для Егора. Теперь она хотела только одного - поскорее оказаться в самолёте и уже сегодня вечером гулять по пляжу в новом купальнике и любоваться закатом над морем.
- Ну, успокойся, милая... - Егор привлёк к себе жену, поцеловал пушистые, светлые волосы. - Сколько времени потребуется, чтобы уладить все дела - день, два? Я тебя понимаю, очень сочувствую, но... всё-таки придётся остаться, раз уж так случилось. Позвони, успокой, извинись за несдержанность. Вот твои документы, билет сдай прямо сейчас в кассу возврата. Ну, давай прощаться! Два дня пролетят незаметно, не успеем соскучиться! Прилечу - позвоню.
***
Людмила выглядела несколько сконфуженно.
- Чуть не подвела тебя, да? Представляешь, стою в кассу в магазухе, на часы глянула - пора звонить, а мобилку-то, оказывается, дома забыла! Успела?
- Да лучше б не успела, - вздохнула Анна, - я уж настроилась было с ним лететь.
- Ну, а дальше что собираешься делать?
- Попытаюсь сдать путёвку, хотя вряд ли получится, слишком поздно.
- Слушай, а если попробовать переоформить её на Эльку? Ну, естественно, со скидкой, как "горящую". Вот была бы ей радость, она всю жизнь мечтает! Представляешь, её сократили, а на новое место пока не устроилась. Отвлеклась бы немного, отдохнула, глядишь, может и нашла бы себе на курортах богатенького спонсора, хи-хи-хи...
- А что? Это было бы здорово! - обрадовалась Аня, - тогда надо быстрее действовать! Поехали.
Итак, два важных дела было сделано: путёвка со значительной скидкой была оформлена на обезумевшую от счастья Эльку, Христом-Богом пообещавшую не выдавать Егору Степанычу секрет, каким образом она ей досталась, и вообще молчать, как рыба, обо всём, что касается Анны. И второе - наконец, связавшись с клиникой, она получила всю информацию и приглашение. Уже был куплен билет на поезд до Москвы, куда Анна должна была отправиться через два дня, и осталось главное - найти недостающую сумму. Сбережений на её книжке оказалось достаточно на операцию, но необходимо было иметь дополнительно на всё прочее, ведь теперь даже за обычный укол надо платить, не говоря уж об анализах и всяких процедурах. Да ещё питаться же надо ежедневно!
- А ты разве с его карточки не можешь снимать? - спросила Люська. - Они сидели на Аниной кухне, пили чай с вишнёвым вареньем и обсуждали эти вопросы.
- Могу, конечно. Если совсем уж будет невмоготу, то придётся. Вот что мне ему врать через пару-тройку дней, ума не приложу. Ладно, это я придумаю, главное, тысяч пятьдесят надо раздобыть как-то... Времени совсем не остаётся, а то можно было бы кое-что из вещей продать через интернет.
- Кстати, я так и не видела твою новую шубу, ты её надевала зимой?
- Раза три надевала.
- А ну покажи!
Люська покрутилась перед зеркалом в Аниной шубке и, сняв, вздохнула с сожалением: - Такие вещицы не про нас! Сколько заплатила?
- Сто тысяч.
- Я точно такую же видела за семьдесят в "Мелите"!
- Такую, да не совсем... вернее, совсем не такую! - слегка обиженно сказала Аня. - Впрочем, я отдала бы её тебе за семьдесят.
- Откуда у меня такая сумма? На Эльку сколько ушло... Нет, больше сорока я не наберу! Давай так договоримся: сейчас даю тебе сорок, а остальные тридцать - когда вернёшься, идёт?
Анна, грустно вздохнув, согласно кивнула.
Вечером, после долгих, мучительных раздумий, позвонила Егору и, придав своему голосу решительность сообщила, что отпуск ей придётся прервать, поскольку возникла необходимость ехать в командировку. Она опять искусно врала, удивляясь себе, и страдала от жалости к мужу, слушая его такой, необычно тихий говор и остро ощущая его огорчение и грусть.
Эти бессонные ночи наедине с горькими мыслями, страх перед неизбежностью, переживания и стрессы последних дней, сожаление и стыд перед близкими людьми не могли не сказаться на самочувствии Анны. Резкая боль впервые за последнее время вдруг сжала в тиски голову Ани. "Кажется, начинается... - ёкнуло в сердце. - А если я потеряю вдруг сознание и вообще умру тут в одиночестве, и никому ведь в голову не придёт, что я тут лежу". - От ужаса представленной себе картины у Анны побежали мурашки по спине. "Да что же я натворила... В какое положение поставила родного мужа... Каково ему будет смотреть в глаза людям, если такое произойдёт? Простит ли он мне этот обман? Нет-нет... Не может это случиться так быстро! Господи, скорее бы уже утро настало"... Аня выпила таблетку от головной боли и ещё одну - успокоительную. Легла, стараясь не думать больше об этих неприятностях. Сон подкрался быстро и незаметно и увлёк её далеко-далеко, на берег желанного моря, такой тёплый, ласковый, солнечный. Море было ярким, сине-зелёным, как на картине, и ослепительное солнце полоскалось в воде, отражаясь в ней, словно в множестве разбитых зеркальных осколков. А где-то далеко слышна была музыка, такая знакомая мелодия... Она звучала с прекрасной белой яхты, плывущей вдалеке по волнам. Яхта умчалась, но мелодия почему-то не затихала и Анна, проснувшись, поняла, что это звонит мобильник.
- Это Анна Ивановна? Доброе утро! Вас беспокоят из диагностического центра. Простите, вам необходимо срочно придти к нам с последним снимком МРТ, результатами исследования и паспортом. Вы ведь здесь ещё?.. в городе?
- Пока да. Но сегодня вечером уезжаю. А в чём дело?
- Тогда прямо с утра постарайтесь придти, это очень важно для вас!
- А что... что случилось?
- Досадное недоразумение произошло. Но это не по телефону. Мы ждём вас!
Странный звонок встревожил Анну. Что ещё за "досадное недоразумение"?.. Хотя, что ещё может быть хуже того, что уже есть?.. Взяв снимки, помчалась в МКДЦ.
Врач в кабинете встретила её несколько смущённо.
- Такого казуса у нас ещё не бывало, Анна Ивановна... - сказала она растерянно. - Ошибка вышла из-за одной только буквы - представляете? Да и как могло так случиться, чтобы в одно и то же время обратились к нам две почти полные тёзки... только одна Кленова, а другая - Клёнова, у которых даже год рождения одинаковый?! Вот ваши результаты, Анна Ивановна Клёнова - у вас очаговой патологии не обнаружено. Вашу тёзку привезли с резким ухудшением на повторную томографию, вот тут-то и выяснилось путаница. Что же вы-то раньше не заметили, что фамилия ваша с ошибкой написана?
- Что?.. Что Вы сказали, не обнаружено? - Анна не слышала последних фраз врача, только три слова "патологии не обнаружено" крутились в воспалённом мозгу, никак не давая сосредоточиться и успокоиться. - Вы хотите сказать, что я... здорова?! - Анна, затаив дыхание, ждала ответа и боялась, что это всё ещё или её сон, или какое-то недоразумение. Она держала в дрожащей руке отпечатанный на принтере белый лист с её фамилией, на котором чёрным шрифтом было написано:
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ДАННЫХ ЗА ОБЪЁМНЫЙ ПРОЦЕСС (ОЧАГОВУЮ ПАТОЛОГИЮ) Г/МОЗГА НЕ ВЫЯВЛЕНО.
- Да, на вашем снимке всё в норме. Я прошу у Вас извинения за свою оплошность. До сих пор не пойму, как такое могло получиться...
- Спасибо! Спасибо вам огромное! - Анна что-то бормотала про свою фамилию, в которой часто вместо Ё ставят Е, и она к этому привыкнув, не придала значения... Слёзы текли по щекам Ани, она и смеялась и плакала одновременно.
Анна вышла за порог клиники, села на пустую скамейку возле дерева и, глубоко вдохнув свежий утренний воздух, огляделась. Берёзки уже обрядились в прозрачную светло-зелёную кисею, а распустившийся клён ловил маленькими ладошками прячущихся в его ветвях солнечных зайчиков и их тени прыгали по стене, по скамейке и плиткам. Анна, словно впервые глядела вокруг себя и удивлялась возрождению жизни. Когда же успела природа разодеть в лёгкие одежды эти деревья и кустарники? Кажется, ещё вчера были они серыми и невзрачными...
"Да что же я сижу?! - вдруг спохватилась она, - у меня же столько дел!" Она вскочила со скамейки и помчалась к остановке бегом, и, вскочив почти на ходу в отъезжающий автобус, плюхнулась на сиденье.
"Так... Первым делом - купить билет на ближайший рейс. Ах, как жаль, что поторопилась избавиться от путёвки! Но ничего, на месте заплатим, Егор ведь снял двухместный номер. Ой! Надо же ещё сдать билет на поезд! Как же хорошо, что не успела снять вклад с книжки, потеряв при этом все проценты! Так... Надо позвонить Егору! Нет, не буду, позвоню, когда билет будет на руках. Потом, потом домой! Надо перебрать чемодан, убрать ненужное, положить шортики, маечки, шляпку, новый купальник и всё остальное... Новый купальник! О, Господи, спасибо тебе! Ой, забыла! Ещё же санаторно-курортную карту надо получить!"
***
Уже на следующее утро курортный город встретил Анну по-летнему жарким солнцем и яркой, нарядной зеленью. Несколько минут автобусом от аэропорта - и перед Анной открылось прекрасное величественное здание санатория! Анна решила не звонить Егору, пусть её приезд станет чудесным сюрпризом. Не успела она и с Людмилой пообщаться - вчера не застала дома, а утром мобильник у неё оказался отключён. "Она ведь думает, что я в Москву отправилась, вот изумится, когда узнает эту новость"! - улыбалась своим мыслям Анна, входя в здание. Оставив вещи в камере хранения, она в лифте поднялась на седьмой этаж и, пройдя широким коридором по ковровой дорожке, тихонечко постучалась в номер.
- Ах! - радость, удивление, недоумение выразилось и в этом восклицании, и в его глазах. Они обнялись и Анна, прижавшись к мужу, вдыхая родной запах его волос, щёк, пахнущих кремом после бритья, вдруг осознала, как же она любит его, как истосковалась по нему... И хоть со дня их расставания не прошло и недели, но ей это время показалось вечностью.
- Как тебе удалось?.. Почему ты не позвонила?
- Ой, как много мне нужно тебе рассказать! Если бы ты только знал...
- А где твои вещи? Пойдём за ними!
- Да, конечно. Только душ отключи, шумит там вовсю.
- Да там...
- Егор! У меня там халатик на стуле! - неожиданно раздался женский голос. Очень знакомый голос...
- Кто это?.. - Анна растерянно взглянула Егору в глаза. Он выглядел явно смущённым.
- Понимаешь... Я сейчас объясню...
Но в этот момент из ванной вышла... Элька. Только перевязанное на бёдрах полотенце едва прикрывало нижнюю часть её стройного тела.
- Ой! Тётя Аня?! Извините... - и, схватив со стула махровый халат, на ходу надевая его, Элька выскочила в коридор.
Они молча стояли несколько секунд, не глядя друг на друга, и Анна, взирая на мокрые следы от Элькиных ножек никак не могла взять в толк, почему та оказалась в номере её мужа да ещё в таком перед ним виде? У них... да нет, не может быть! Что может быть у него с ровесницей его дочери, её подружкой, росшей рядом с ними почти тридцать лет? ...Она назвала его Егором. Ну да, не дядей Егором, как всегда, а просто по имени. Как это понимать?.. - Мысли, противоречивые, борящиеся друг с другом, не желающие признавать очевидное, теснились в измученной голове Анны. Неприятно засосало под ложечкой. Она хотела, но не могла взглянуть на мужа.
- Аня... - наконец произнёс он, - до чего же глупая вышла ситуация. Но ты, наверное, не так всё поняла!
"Господи, какая банальность, - подумала Анна. - Как в дурном анекдоте. Да, он прав - глупее ситуации и не придумаешь. Хотела устроить ему сюрприз... - горько ухмыльнулась она своим мыслям, - а устроила... себе".
- Ну, ладно, желаю вам приятного отдыха! - стараясь придать голосу твёрдость и сарказм, сказала она, но голос всё равно неожиданно дрогнул, и шагнула к двери.
- Анна, подожди! Я всё объясню.
- А что тут объяснять, Егор? Я видела всё своими глазами, слышала собственными ушами. - Анне вдруг стало как-то душно и захотелось поскорее выйти на воздух. Она вспомнила, как похожие ощущения испытала она, услышав страшный диагноз, и неожиданно пожалела, что он не подтвердился. Тогда она никогда бы не узнала о предательстве любимого человека.
- Нет, ты должна выслушать меня! - решительно произнёс Егор и, взяв за плечи, повернул Анну к себе. - Пройдём в гостиную. - Он усадил её в кресло, сам сев напротив и попытался взять жену за руку, но Анна выдернула её.
- Посмотри мне в глаза... - сказал он, - ну как ты могла подумать такое?! Да я на неё смотрю, как на дочь, она же с нашей Инкой вместе росла, она для меня ребёнок, хоть уже и взрослый.
- И этот "ребёнок" называет тебя так запросто "Егором", как своего ровесника?! Ходит перед тобой в чём мать родила?! Моется в твоей ванной... Или вы тут вместе этот номер делите?
- Не говори ерунды! Просто нелепость какая-то... Я сам в шоке! Она попросила разрешения душ здесь принять, сказала, что у них там якобы что-то сломалось, и слесарь работает. Чушь какая-то! Я, кстати сказать, вообще удивился, когда она дня три назад пришла ко мне вечером, предложила пойти в кафе и заявила, что ты сама попросила её не давать мне скучать.
- И что, ты водил её в кафе?
- Не только. В боулинг-бар ходили... А вчера ездили в океанариум. Ты же сказала, что в командировку уезжаешь...
- Прелестно... Нет слов!
- Аня, поверь, не могло у нас с ней быть ничего! Пойми, она же мне, как дочка! Господи, ну как тебе такое в голову пришло?! Умоляю, Аня, не вынуждай меня оправдываться, как пацана несмышлёного! неприятно, чесслово! Мы столько лет вместе, и неужели до сих пор не поняла, что ты всегда была и есть у меня одна-единственная?!
Анна взглянула в глаза Егору. В них, влажных, увидела и нежность, и боль, и растерянность. Захотелось обнять его, не думая ни о чём, но... обнажённая Элька с блестящей влажной кожей, успевшая уже загореть на южном солнце, красивая, как модель с обложки модного журнала, словно стояла между ними. Никак не верилось в эту странную историю со сломанным душем и рабочим-слесарем. Что-то тут было не так...
Где-то зазвонил телефон.
- Это её телефон. Забыла в прихожей... - пробормотал Егор.
- Дай мне его! - Егор удивлённо взглянул на жену, но перечить, как видно, не посмел.
- Да... - тихо сказала Анна, поднеся мобильник к уху.
- Ну, как там у тебя? - услышала она голос Людмилы, - получилось, надеюсь?
- Угу...
- Ну, вот, видишь! Я ж говорила, что этот вариант беспроигрышный! Разве мужчина устоит перед такой красотой?! Тебе, моя милая, скоро тридцать, а всё учить надо, как мужика соблазнять! Теперь постарайся не упустить, держи мёртвой хваткой. Анюта уехала в Москву, но у неё, похоже, нет никаких шансов. Я тут с одним знакомым врачом говорила - операция в её случае бесполезна, ну, или почти бесполезна. Так что, вряд ли она выкарабкается. А отдавать такого мужика в чужие руки просто преступление! Ты меня слышишь?
- Да, Люся, я тебя слышу. Это ты верно говоришь... отдавать мужика в чужие руки - преступление.
- Кто это? Аня, ты что ли?.. Я, видать, по ошибке к тебе попала. Сотруднице своей звонила по поводу одной нашей коллеги, у неё эта... как её?.. лейкемия.
- Да не оправдывайся, Людмила! Ты попала правильно, рада была услышать рассуждения истинной подруги. А дочке посоветуй не разбрасывать свои вещи по номерам чужих мужей!
- Как? ты разве не в Мос... - Но Анна уже отключила мобильник.
- Что это было?.. - с некоторой долей робости спросил Егор. - Впрочем... кажется, я начинаю соображать, чья была идея разыграть передо мной этот глупый спектакль... или я не прав? Ань... Что ты молчишь? Ну, теперь-то ты поняла, что всё подстроено было?! Довольно, забыли об этом! Стоит ли так болезненно реагировать на выходку двух непорядочных баб?!
- Хотела бы я увидеть, как отреагировал бы ты, обнаружив в моём номере голого мужика? Поверил бы моему лепету о каком-то там сломанном душе или о том, что тот тип мне в сыновья годится?! - Анна вдруг представила себе эту невероятную картинку и едва сдержала смех. - Да уж... - напустив на себя холодность, сказала она, - забыть мне такое вряд ли удастся. Этот славный эпизод из нашей жизни так просто не стереть.
- И ты будешь казнить меня, невиновного всю оставшуюся жизнь?.. - расстроено спросил Егор.
- Не знаю... Всё зависит от тебя, мой милый, только от тебя. Учти это! - медленно, с расстановкой произнесла Анна. - Ладно, пошли оформляться. И мобилу этой чертовки захвати, оставишь на ресепшене.
Напряжённая ситуация наконец разрядилась, и супруги вздохнули с явным облегчением.
Они медленно шли вдвоём вдоль берега, любуясь морем и купающимся в нём закатным солнцем. Анна улыбалась. Сбылось то, что виделось ей в прерывистых, коротких снах прошедшей недели, что казалось несбыточной сказкой, о чём она уже не смела и мечтать. И только думы о незнакомой женщине с таким же именем, как у неё, омрачали настроение.
- Здесь, наверное, должна быть часовенка где-нибудь поблизости? - сказала она мужу. - Завтра утром сходим и закажем молебен за здравие всех нас и... и ещё одной женщины по имени Анна.
- А кто эта Анна? - спросил Егор.
- Я не знакома с ней, но она мне чем-то близка оказалась, и ей сейчас,
наверное, очень, очень плохо... Я расскажу тебе обо всём сегодня.
Озадаченный Егор обнял жену и нежно поцеловал в щёку. "Как же я тебя люблю"... - прошептал он.
