Гимон Наталья : другие произведения.

Выбор сердца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта сказка приснилась мне очень давно. Она окрашена в цвет грусти и рассказывает о том, как тяжело иногда делать выбор между близкими нам людьми, между теми, кого мы любим. И ещё о том, что порой, движимые надеждой, люди делают неправильные, нерациональные вещи. Это - сказка-эмоция.
  Выбор сердца.
  (сказка, которую я когда-нибудь напишу)
  (зарисовка)
  
  Дети всё воспринимают иначе. Вокруг себя они всё время видят что-то сказочное: в простом карандаше - волшебную палочку; в белых облаках - прекрасный воздушный замок; в пламени костра - танцующих саламандр; в озёрных стрекозах - маленьких крылатых человечков. Им кажется, что можно услышать ветер или взлететь вверх, просто взмахнув руками. И что неприметная тропинка обязательно приведёт их в иной, волшебный мир... Взрослые лишены такого восприятия окружающего, они сознательно отказываются от него, списывая всё на возраст и на то, что они называют "мудростью лет". И лишь иногда, во сне они вспоминают, насколько необыкновенна наша земля. И сказка вновь возвращается к ним...
  *
  Вздохнув, мама распахнула дверь подъезда, и я вышла следом за ней. Солнце опустилось почти к самому горизонту, посыпав золотой пудрой всё, до чего дотягивались его лучи. Во дворе было людно. Все куда-то спешили, торопились, хотели что-то успеть, и им не было ровным счётом никакого дела до остальных. Только мой Любимый ждал нас на лавочке возле дома.
  Мама торопливо взяла меня за руку и повела вглубь двора, к началу широкой вытоптанной сотнями ног тропинки. Он шёл за нами чуть поодаль.
  - Быстрее, а то опоздаем, - негромко сказала она.
  Теперь я знала, куда ведёт эта тропа, и знала, почему всю жизнь эта пыльная дорожка казалась мне особенной и манящей.
  Мне вспомнилась моя любимая сказка, которую мама рассказывала мне в детстве. О том, как принцесса заката влюбилась в человека и вышла за него замуж, как в порыве гнева король закатного королевства наложил на землю людей страшное пророчество: в день, когда их ребёнку исполнится один год, весь человеческий мир погибнет. В своё время у принцессы и человека родилась дочка - маленькая девочка с глазами бирюзового цвета. И когда Король увидел её, то полюбил свою внучку так сильно, что слёзы радости, побежавшие по его щекам, смыли гнев с его сердца и сняли чёрное проклятье. Вот такая своеобразная "Спящая красавица". Банальная история любви, которых великое множество в наших земных сказках, только переведённая на межзвёздный статус.
  И вот, несколько дней назад я узнала, что моя любимая сказка - и не сказка вовсе. Принцесса действительно существовала. Она действительно вышла замуж за человеком и у них действительно родилась дочь. Я. Только вот раскаявшийся Король изменить ничего уже не смог. Сумел только как-то обмануть время и сколько мог по чуть-чуть отодвигал назначенный день. Но всё же, смириться с будущей потерей любимой дочери оказалось выше его сил. И поэтому он согласился сам нарушить законы Вселенной и укрыть её и меня в своём мире, чтобы спасти.
  Но, как и полагается принцессе крови, поначалу мама гордо отказалась от такой милости. Ведь помогать её мужу Король не собирался вовсе. Более того, даже слышать ничего об этом не хотел. А бросить его здесь одного перед лицом ужасной гибели мама никогда бы не согласилась. Правитель заката понял, что ему ни за что не переубедить свою дочь, и тогда, превозмогая гордость, он попросил помощи у моего отца...
  Я не знаю, что именно папа сказал ей после этого, какие струны её сердца затронул, - почти полчаса они тихо просидели на кухне. Но, в конце концов, мама вышла одна и, пряча покрасневшие от слёз глаза, сказала, что сегодня вечером мы уходим вдвоём - одна я ни за что не смогу даже встать на закатную тропу.
  Узнав об этом, я устроила настоящий ураган в нашей квартире. Я кричала, швырялась первым, что попадалось мне под руку, рыдала как сумасшедшая. Но больше всего на свете мне хотелось придушить этого старого мерзавца, который по какому-то недоразумению приходился мне дедом. Когда я выдохлась и без сил упала на кушетку, заливаясь слезами, отец сам подошёл ко мне, обнял за плечи и сказал:
  - Солнышко, вы должны уйти.
  - А ты?! А как же ты?! - всхлипнула я, отрывая лицо от подушки.
  - А я должен остаться.
  - Но почему? Неужели тебе ни капельки не страшно?
  - Страшно. Очень. Но если вы не уйдёте, мне станет ещё страшнее. Из-за вас. Наша жизнь будет прожита зря, ведь не останется совсем никого. А так ты унесёшь с собой частицу меня и этого мира. В себе. В своих воспоминаниях.
  - Но ведь это нечестно, пап! Лучше остаться здесь всем вместе, чем всю оставшуюся жизнь чувствовать себя предателем!
  - Это не предательство. - Его рука ласково погладила меня по волосам. Удивительно, но он говорил совершенно спокойно, будто уговаривал меня поехать отдохнуть в летний лагерь на недельку-другую.
  - А что же это?!
  - Когда у тебя появятся дети, ты поймёшь...
  Сейчас я чувствовала - он смотрит на нас из окна и будет смотреть, пока мы не скроемся из виду. Я ощущала на себе его взгляд, как тёплое прикосновение. И мама тоже, но она не оборачивалась. Всё, что было нужно, они друг другу уже сказали, и теперь её сердце разрывалось от боли, сжимая губы в тонкую бледную линию и прокладывая глубокую морщинку между бровей.
  - Мама, мы не можем так с ним поступить, - осторожно дёрнула я её за руку. Но она не обернулась, только бесцветно откликнулась:
  - Пожалуйста, не надо. Мне и так тяжело.
  Я сглотнула подступивший к горлу ком и замолчала. Глядя себе под ноги, мама торопливо заговорила, словно повторяя вызубренный урок:
  - Я пойду первой. Ты - следом за мной. Ни в коем случае не сходи с тропы и не вздумай сделать ни одного шага назад. Старайся не отставать. - И, глянув на моего Любимого, добавила: - Присматривай за ней.
  Он едва заметно ей поклонился и улыбнулся мне. Я отвернулась.
  Я любила его. Очень. Он стал моей первой и единственной настоящей любовью. В тайне ото всех я уже видела себя его женой. Он заботился обо мне, этот высокий светловолосый парень, цвет глаз которого я никогда не могла точно определить - то ли серый, то ли зелёный, то ли голубой, а иногда все цвета сразу, да ещё и с янтарными прожилками. Совсем недавно я доверяла ему, как себе. Мой мир, мои мечты рассыпались как карточный домик, когда я узнала, что он даже не человек. Мой Любимый оказался одним из народа моей мамы, приставленным ко мне Его Величеством Королём Заката, чтобы охранять меня и всегда быть рядом. И ещё чтобы я - не дай бог! - не пошла по стопам своей матери, влюбившись в землянина. Он и сейчас будет идти позади меня, замыкая наш крошечный отряд - верный слуга своего Короля. Только вот теперь я даже не знала, любил ли он меня когда-нибудь по-настоящему или же вот уже несколько лет мастерски играл передо мной роль пылкого Ромео. Но больнее всего было то, что даже когда я узнала правду, и мне мучительно хотелось вырвать его из своего сердца, я не могла. Глубоко внутри жило понимание, что рано или поздно я прощу его, потому что он не сделал мне ничего дурного.
  Несколько секунд мы стояли на самом краю тропы, и когда брошенные двумя домами тени выровнялись и превратили её в подобие золотого, прямого как стрела коридора, мама, наконец, сделала первый шаг. В тот миг, когда и моя нога ступила на закатную дорогу, что-то вокруг изменилось, словно время потекло иначе. Я заглянула через мамино плечо вперёд и увидела, что тропа совершенно пуста, словно всем шедшим по ней прохожим почему-то вдруг срочно понадобилось отойти в сторону. И только в самом конце её, там, где дорожка выходила из домов, ныряя дальше в необузданные заросли бурьяна, сидел огромный рыжий кот - невообразимо красивый и до невозможного знакомый. Его огненный мех будто сливался с лучами заходящего солнца, растворяясь в них. И оттого он казался ещё больше.
  - Мам! Гляди - Рыжик! - наконец осенило меня. И действительно: эту царственную ушастую морду, благородно обвитый вокруг лап пушистый хвост, белоснежную манишку на солнечной шубке и золотые глаза, глядевшие на нас в снисходительном прищуре, я не перепутала бы ни с каким другим мохнатым зверем. Вот только наш Рыжик пропал несколько лет назад. Ушёл из дома и не вернулся.
  Я хотела было забежать вперёд, чтобы получше рассмотреть пушистого исполина, но твёрдая рука схватила меня сзади за плечо.
  - Я думаю, не стоит нарушать порядок нашего следования. - Я оглянулась и встретилась взглядом с моим Любимым. На этот раз его глаза были серо-зелёными с жёлтыми крапинками. - И уж тем более не стоит называть Его Величество Короля Заката "Рыжиком".
  - Его... Кого? - тупо переспросила я, непроизвольно останавливаясь.
  - Его Величество Короля Заката, - спокойно повторил он, и мне показалось, что он смеётся надо мной. Пусть одними глазами, но и этого хватило. Я дёрнула плечом, высвобождаясь, и ускорила шаг, догоняя обернувшуюся маму.
  - Ма-ам, это что, правда...он?
  - Да.
  - А он что... кот, что ли?
  - Нет. Он просто десять лет жил рядом с нами в таком обличие.
  - А... о... - только и сказала я, не сводя глаз с пушистого изваяния.
  Мама принесла его откуда-то с улицы. Сказала, что подобрала это мохнатенькое рыженькое чудо где-то в подворотне. Мы решили его оставить, назвали Рыжик, и он прижился. Поначалу признавал только маму, и даже помогал ей, насколько хватало его кошачьего ума - то ноги согреет, то боль снимет, то разбудит вовремя, когда будильник не срабатывал. Потом привык и ко мне - мы с ним души друг в друге не чаяли. И только папу вечно изводил мелкими пакостями: то костюм пометит, то в тапки надует. Теперь-то было понятно, почему...
  Вспомнив об отце, я оглянулась на наш дом. И мне даже показалось, что в окне восьмого этажа я различаю светлое пятно его лица. "Папа", - одними губами прошептала я, и боль накатила с новой силой. Вытерев ладонями слёзы, я опять взглянула на "вернувшегося" кота. Мама как раз проходила мимо него, но даже не удостоила его взглядом. Золотые глаза животного при этом на мгновенье закрылись как у человека, который вот-вот заплачет. А потом Рыжик взглянул на меня, мяукнул, и, задрав хвост, бросился мне под ноги, громко мурлыча и чуть ли не подпрыгивая, пытаясь дотянуться головой до моей руки. Я хотела его оттолкнуть, но не смогла.
  Возглавляемые Его Величеством Королём Заката, мы вышли, наконец, из дворов, пересекли дорогу и углубились в яркое разнотравье вольготно раскинувшегося за домами пустыря. Мне казалось, что с каждым нашим шагом солнце, до половины утонувшее за горизонтом, становится всё больше и больше. В какой-то миг оно загородило для меня весь окружающий мир. Щурясь от яркого света, я заметила, как мама сделала какое-то движении рукой, словно отодвигая тяжелую штору. Воздух вокруг заколебался. Я сделала ещё пару шагов вперёд внутри этого дрожащего марева и остолбенела.
  Пестрящий дроком, вьюнком и мышиным горошком пустырь куда-то исчез. Теперь мы стояли в невероятном месте. Оно тоже всё было залито солнечным светом. Небеса над головой были девственно голубыми, но казались очень низкими, словно рукой дотянуться можно. Но самого солнца видно нигде не было.
  - Ух, ты! - запрокинув голову, восторженно протянула я.
  - Когда на вашей земле наступает весна, грань между нею и междумирьем истончается, и тогда люди видят именно это небо, - словно прочитав мои мысли, негромко произнёс стоявший за моим плечом Любимый.
  - Откуда ты... - начала, было, я, но запнулась. - Грань между нею и чем?
  - Междумирьем.
  - Так мы ещё не пришли?
  - Нет.
  - И это не твой мир?
  Он усмехнулся:
  - Когда ты увидишь мой мир, ты сразу это поймёшь.
  Я фыркнула и взглянула на маму. Она, обернувшись, смотрела на нечто плескавшееся у нас за спинами. Это нечто больше всего напоминало вставшее на дыбы хрустально-прозрачное озерцо, в глубине которого угадывались очертания многоэтажных домов, скрытые тенью дворы и спешащие по своим делам люди.
  - Ваше высочество, нам нужно идти, - мягко позвал мой Любимый, и мама вздрогнула.
  - Да-да, - кивнула она. - Идём дальше. Как и раньше, - и зашагала между деревьями, туда, где секунду назад мелькнул пушистый рыжий хвост.
  Мы шли, словно по коридору в карликовом березняке - именно на берёзы больше всего походили росшие по бокам дорожки невысокие, на голову выше меня деревца. И листья их были такими же зубчатыми, только в несколько раз больше. Я хотела рассмотреть их поближе, но на этот раз меня остановила мама:
  - Не трогай.
  - Почему? - удивилась я, и она, вдохнув, спросила:
  - Как ты думаешь, что это?
  - Какие-то деревья. Очень похожи на наши берёзки.
  Мама помолчала немного и быстро пояснила:
  - Это люди.
  Я аж подпрыгнула на месте, отдёргивая руку от едва шелестящих ветвей и пряча за спину сразу обе.
  - Чего?!
  - Если человек, - разворачивая меня лицом в нужную сторону и подталкивая в спину, начал рассказывать мой Любимый, - обычный человек, попадает сюда и лишается защиты жителя закатной земли, спустя очень недолгий срок междумирье поглощает его. Таким образом, оно защищает вселенские законы от нарушения, препятствуя проникновению непосвящённых в другие реальности.
  Оглядевшись по сторонам, я заметила:
  - Однако, много людей отправлялось искать счастья на закате.
  - За сотни тысяч лет-то - больше, чем достаточно, - согласился он. - Но и таким как я здесь тоже задерживаться нельзя.
  - Почему? - снова влезла я с ненужным вопросом.
  - Потому что хотя междумирье не способно поглотить моё тело, превратив его в такой вот нарост, но оно вполне может подменить моё сердце, если я задержусь здесь неоправданно долго.
  - В смысле?
  - В смысле никто не может предсказать, в кого я превращусь.
  - Интересно, а что здесь станет со мной? - помолчав, пробормотала я.
  - То, что оно захочет.
  - Что значит "оно захочет"? Оно что - живое?
  - Именно. Живое. И я бы не советовал тебе проверять его лояльность к твоей персоне.
  Какое-то время мы молча шли по этому странному месту, ведомые извилистой тропинкой. Оно было удивительным и пугающим одновременно. Крупнолистные "берёзки" всё же напоминали мне о моём мире, о том, как он прекрасен, и от этого тоскливо сжималось сердце. Но всё-таки они казались куда более живыми, чем их земные двойники, и потому идти среди них было немного жутковато.
  - Долго нам ещё? - не выдержала я, и мама ответила через плечо:
  - Нет.
  - Если считать по времени междумирья, - пояснили у меня за спиной, - весь путь от двери до двери занимает минут пятнадцать. В моём мире пройдёт пятнадцать дней. В твоём - ещё больше.
  - Ещё больше?! - ахнула я. - Сколько же?
  - Чуть больше года.
  - Чуть больше года... - поражённо повторила я его слова и всхлипнула: - О, господи... Один уже больше года... Папочка... Как ты там...
  - Пришли, - прерывая мои стенания, неожиданно раздалось впереди, и я чуть не врезалась в мамину спину.
  Прямо перед нами тропа заканчивалась. Она упиралась в ещё одно озерцо, такое же прозрачное, как и то, из которого мы попали сюда. Но в глубине его были видны крутобокие цветущие холмы, над которыми висело чистое небо удивительного цвета.
  - Фиолетовое, - изумлённо прошептала я. - Небо фиолетовое.
  - Да, в моём мире оно именно такое, - совсем рядом негромко произнёс мой Любимый, и в его голосе было столько нежности. - Оно столь же яркое днём, как земные колокольчики, и густое, почти чёрное, ночью. И, как ваше, так же усыпано звёздами, только вместо Млечного пути над нашим миром по ночам медленно вращается дымчатая спираль Единорога. Наше солнце - это огненно-белая звезда, дарящая жизнь. А когда оно прячется за горизонт, всё вокруг окутывается мягким сиянием лун.
  - У вас что - две луны? - заворожёно прошептала я, и он улыбнулся:
  - Четыре. Каждая открывает тропу в другие миры. И мы сейчас выйдем из врат зелёной луны - Та́рии.
  - Зелёной?
  - Да. В своё полнолуние она становится такого же оттенка, как твои глаза - нежно-бирюзовой. И тогда трава, и деревья, и дома - всё окрашивается в цвет прозрачной морской волны, словно весь мир погрузился на дно неглубокого кристально-чистого морского залива. - Мой Любимый посмотрел мне в глаза, осторожно коснулся моего виска, и мечтательная улыбка тронула его губы. - Это необыкновенно красивое зрелище, поверь мне.
  Я сглотнула подкативший к внезапно пересохшему горлу горячий ком и, стараясь не утонуть в его взгляде, отвернулась, рассматривая чужой мир, ещё очень светлый для ночи.
  - По-моему, там сейчас слишком светло, - проворчала я первое, что пришло мне в голову, но он ответил:
  - Тария встаёт с последним лучом солнца.
  - А другие луны - какие они?
  - Белая - Сера́да, самая маленькая; она как перламутровая жемчужина покоится среди россыпи бриллиантовых звёзд. На золотистой Ками́е можно разглядеть застывшие волны, похожие на дюны земных пустынь. А голубая Ли́мма очень напоминает подтаявший весенний снег, прикрытый от солнечных лучей кружевной тенью кустарника.
  Я слушала его и словно наяву видела пред собой волшебные картины чужого неба. Дотронувшись до маминой руки, я спросила:
  - Там правда так красиво?
  - Правда, - кивнула она и добавила дрогнувшим голосом: - Я столько лет мечтала вернуться сюда, столько лет хотела снова оказаться дома... И теперь я не могу заставить себя переступить последнюю черту...
  Я снова взглянула в прозрачное зеркало "озера" и увидела в нём мужчину. Высокий, могучего телосложения, с голубыми как у мамы глазами, он был облачён в свободную белую рубаху с тонкой серебристой вышивкой по вороту и просторные штаны. Его льняные от седины волосы были перехвачены простым золотым обручем, единственным украшением которого был сверкавший в центре лба камень, яркий как полночная звезда. Король Заката глядел на нас и улыбался, и улыбка его светилась теплом и любовью. Словно почувствовав мамино замешательство, он медленно протянул руку, и, пройдя сквозь подрагивающую поверхность врат, она замерла в ожидании. Мама помедлила ещё мгновение, потом всё же вложила свои пальцы в ладонь отца и сделала последний шаг.
  Я смотрела на неё, стоящую под небом своего детства, и не видела в её лице ни капельки счастья. Её глаза уже погасли, и я подумала: что же станет с ней через год с небольшим? Сможет ли она смириться с потерей любимого человека? Вряд ли. Я бы не смогла. Что бы он не говорил, но это всё- таки предательство. Даже если они сделали это ради меня. Из-за меня. Это я виновата в том, что они теперь не вместе. Я...
  - Прости меня, мама, - прошептала я. - Но я должна попробовать всё исправить. Я пойду и приведу его сюда, и пусть только этот Король (яростный взгляд в сторону Его Величества) попробует не пропустить нас к тебе.
  Я глубоко вздохнула и сделала шаг. Назад.
  И мгновенье спустя меня накрыл дикий шум. Нет, это не было криками или грохотом. Это были завывания ветра, рванувшегося ко мне со всех сторон и пытавшегося раздавить, расплющить, развеять моё тело в мелкую пыль. Увидев, что я сделала, мама побледнела как мел и бросилась обратно, однако врата её уже не впустили. Тропа была нарушена. Она колотила в невидимое стекло, пытаясь проломить незримую преграду, но тщетно. Я видела, как она что-то кричала, и в глазах её полыхал ужас.
  - Ты с ума сошла?! - сильные руки вдруг резко развернули меня лицом к моему Любимому. Он схватил меня за плечи и нещадно тряс, стараясь перекричать рёв урагана. - Ты что творишь?!
  - Пусти меня! - взвизгнула я, вырываясь. - Я не могу оставить его там! Он мой отец, и я должна за ним вернуться!
  - Да ты хоть понимаешь, что, скорее всего, даже не дойдёшь до своего мирка?! Ты заблудишься в междумирье! Заблудишься! Слышишь?! Тропа свернётся быстрее, чем твои ножки добегут до ваших врат!
  - Тебе-то какое дело?!
  - Ты идиотка! Тебе может быть и возвращаться уже не куда!
  - Отвали! "Может быть" - не значит "точно"! Я хотя бы попытаюсь! И знаешь что: возможно, я и идиотка, но, по крайней мере, следую велениям только своего сердца, а не какого-то там старого маразматика, который приказывает приударить за глупой дурочкой из другого мира, отсталой ветвью развития - наверное, так вы нас называете?! И при этом не забывать делать влюблённое лицо, чтобы сомнений не возникло! Тебя хоть блевать не тянуло, когда мы с тобой целовались, а?! - Мой Любимый молча отпустил меня и отступил на шаг назад. Я чувствовала, что, наверное, наговорила чего-то не того, но боль наконец-то прорвалась и обжигающим потоком хлынула наружу, не давая мне остановиться. - То-то, верный слуга Его Величества... - процедила я напоследок и бросилась в медленно сужающийся "берёзовый" проход.
  Он догнал меня за первым же извивом "коридора", схватил за руку и сам потащил дальше сквозь ветер, крича набегу:
  - Я буду ждать тебя в середине тропы...
  - Не нужно мне от тебя ничего! - Я попыталась выдернуть ладонь из его пальцев, но их железная хватка только усилилась.
  - Ты не поняла! Я буду ждать в середине тропы! И постараюсь дождаться, чтобы вытащить тебя отсюда! Потому что я не могу по-другому! - Он вдруг обернулся и остановился. - Потому что любить тебя мне никто не приказывал! Я сам!
  Ошалев от такого признания, я, раскрыв рот, смотрела в чисто-серые - чисто-серые? - глаза своего Любимого и не находила, что ответить. А он развернулся и снова потащил меня за собой. Мы бежали ещё какое-то время, и листья "деревьев" уже чиркали нам по плечам. Вдруг он снова замер, а затем толкнул меня вперёд в спину:
  - Теперь одна! И постарайся вернуться как можно быстрее! Я не знаю, насколько меня хватит!
  - Но тебе же нельзя здесь оставаться!
  - Беги!
  - Я не хочу так!
  - Беги!!! Всё, что хотела, ты уже сделала!
  Выбор между любовью крови и любовью сердца разрывал мою душу на куски. Я не знала, как мне поступить. У меня был только один шанс вытащить отца, и он был гораздо меньше вероятности спасти моего Любимого. Но ведь он говорит, что дождётся. И значит, я постараюсь успеть.
  Стремглав я бросилась дальше, и когда вылетела к другому концу дороги, то уже почти продиралась сквозь густой "березняк".
  То, что я увидела, повергло меня в шок. "Родник" прохода в мой родной мир высох и покрылся сухой растрескавшейся коркой. Его края будто оплавились от сильнейшего жара. Я осторожно коснулась его мёртвой поверхности и ощутила тепло - врата выжгло сравнительно недавно.
  Без сил я повалилась на землю, прижалась спиной к горячей теперь уже стене и заплакала. Не успела. Я не успела.
  - Что же мне делать? - спросила я саму себя. И до меня вдруг дошло, что ветра больше нет. Междумирье снова стало тихим и светлым, только тропы в нём больше не было. Я понятия не имела куда идти и где искать ворота в мир заката. И уж тем более не знала, как я найду своего Любимого. Но я твёрдо знала, что его-то я найду точно. Должна найти, иначе случится непоправимое.
  И вдруг где-то недалеко в низкое небо взлетел жуткий рёв, от которого мурашки побежали по телу. Я замешкалась всего на секунду, а потом ринулась, не разбирая дороги, прямо в чащу "березняка", и сейчас мне было не до брезгливости - всё равно, что на самом деле эти несчастные были когда-то людьми. Продравшись немного вперёд, я остановилась и снова прислушалась. Рёв повторился, указывая мне направление, и я, не раздумывая, последовала туда, даже не смотря на то, что от этого рёва у меня леденело сердце. Потому что оно же мне твердило, что это правильно, и почти против воли тянуло за собой.
  С разбегу я почти что выпала из тесного переплетения "стволов и ветвей" на небольшую округлую поляну, в центре которой замер мой Любимый. Он стоял ко мне спиной, но услыхав производимый мною оглушительный шум и треск, обернулся, и я ахнула. Его глаза были чёрными, как сажа, даже зрачков было не различить.
  - Что с тобой? - испуганно пролепетала я. Любимый лишь рассеянно пожал плечами:
  - Ничего особенного, срастаюсь с междумирьем, - и криво ухмыльнулся, когда мне захотелось умереть. - Выше нос! Всё не так страшно! - Потом его взгляд скользнул мне за спину: - Ты одна?
  - Я опоздала, - убитым голосом ответила я, и чуть было не разревелась. - Проход закрылся. Он словно выжжен чудовищной силы огнём, даже края оплавились. - Всё-таки не сдержавшись, я шмыгнула носом. Но мой Любимый, снова усмехнувшись, сделал ко мне всего один шаг и почему-то остановился:
  - Открою тебе одну тайну, - мягко заговорил он, а потом медленно пошёл куда-то, заставляя меня невольно следовать за собой. И "деревья" расступались перед нами. - Это место - оно особенное. Здесь все получают по заслугам. Думаю, именно его имели в виду люди твоего мира, когда говорили о чистилище. Так вот, возможно, проход вовсе не выжжен. Он просто схлопнулся за ненадобностью. Ведь если нет тропы, то нет и цели.
  - Ты в этом точно уверен?
  - Нет. Только процентов на восемьдесят. Но это лучше, чем твёрдая уверенность в том, что целый мир сгорел в какой-нибудь глобальной катастрофе, навсегда запечатав свои врата, теперь ведущие в никуда.
  - А как же их открыть опять, эти врата? Ну, если вдруг ты прав, и они просто схлопнулись.
  - Боюсь, что никак, по крайней мере, некоторое время.
  - Сколько?
  - Может год, а может и целое столетие.
  - Откуда ты всё это знаешь? - удивилась я, и он развёл руками:
  - Я теперь много чего знаю, потому что уже являюсь частью этого места.
  - И что же это значит? - Недолгая пауза вновь прервалась моим вопросом.
  - Ты так сильно желала спасти отца, что даже готова была рискнуть жизнью ради этого. И возможно, твоё желание было услышано - спася от гибели одно из своих детищ, междумирье сохранило жизнь и твоему отцу. Только вот выпускать его за пределы скорлупы его мира оно не станет - можешь даже не надеяться.
  - Почему?
  - Потому что это нарушит один из главных законов вселенной: смешение миров невозможно.
  - А как же моя мама?
  - Твоя мама, как представитель - уж прости - более развитой цивилизации, расценивалась скорее как наблюдатель, и с её уходом на земле не осталось никаких следов чужого пребывания.
  - Но ведь она не собиралась уходить!
  - Если бы она этого не сделала, твой мир точно бы уже ничто не уберегло от беды. И дело тут было вовсе не в проклятии её отца.
  - А я? Меня же пропустили в твой мир?
  Мой Любимый улыбнулся:
  - Ты не совсем человек, не до конца землянин, не забывай об этом. В своём роде ты - отпечаток своей матери. Твоё пребывание в любом из двух миров ничего не решало.
  Помолчав немного, я потёрла висок и устало спросила:
  - И что теперь? Что со мной будет дальше?
  - Я отведу тебя домой.
  - Домой?! - воскликнула я, но радость моя мгновенно угасла. Под какое бы солнце я ни попала, одного из близких мне людей всё равно рядом не будет. Или мамы, или папы.
  - Я отведу тебя на Фье́рию.
  - Куда? - у меня голова пошла кругом.
  - Так назывался мой дом. Мир, который ты наивно окрестила Миром Заката.
  - А почему "назывался"? - спохватилась я.
  - Потому что теперь мой дом здесь. - Он сжалился над моим очумевшим от непонимания сознанием и пояснил: - Я не смогу пойти с тобой. Также как и ты, я тоже принёс определённую жертву, когда добровольно остался здесь, в междумирье. И в ответ на подаренное ему живое сердце, оно отпустит тебя.
  - Нет! - Я вцепилась в его руку, боясь, что он вдруг сейчас исчезнет. Но он остановился, осторожно высвободился и легонько сжал мои ладони.
  - Это честный обмен, поверь мне. - Мой Любимый нежно поцеловал мои руки и заглянул мне в глаза: - Мне всегда безумно нравилось целовать тебя. Ты пахнешь солнцем. - Он низко-низко наклонился к моему лицу и прошептал: - Не забывай меня.
  А потом с силой толкнул меня в грудь. И я, нелепо взмахнув руками, начала падать на спину. В какой-то миг мне показалось, что я упала в прозрачную воду морского залива, только почему-то при этом могла дышать. Воздух вокруг задрожал. Мой Любимый, с нежностью смотревший на меня, пусть даже чёрными как ночь глазами, подёрнулся рябью и пропал.
  Я приземлилась на пятую точку и оказалась на траве на вершине одного из крутобоких холмов. Вокруг меня тихо звенела ночь. Она переливалась сотней серебряных колокольчиков, и только прислушавшись, я поняла, что это где-то совсем рядом бежит ручей. Опустив глаза, я осторожно погладила шелковистую траву цвета морской волны. А потом увидела, что в небе, совсем невысоко над горизонтом, застыл кусочек земного моря, пронизанный на мелководье яркими лучами солнца.
  - Тария, - шепнула я, заворожено глядя на лик бледно-бирюзовой луны, неторопливо плывущей по глубокому фиолетовому небосклону, усыпанному искрами звёзд.
  Там, за завесой её диска, за призрачной гранью перехода остался мой Любимый. Там навсегда осталось и моё сердце. И мне теперь нужно будет научиться жить без него здесь, в незнакомом, но удивительно красивом мире Фьерии. В мире, который когда-нибудь станет мне вторым домом.
  
  31.10.2012 г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"