Аннотация: Короткие истории про похождения деревенского кота.
Как кот Бегемот Петра Васильевича стращал.
Зеленоглазый, серый кот по кличке Бегемот, сидел на старой берёзе, своём любимом месте, и с тоской озирал окрестности. Он давно уже хотел прогуляться по деревне, навестить старых друзей, однако спуститься с дерева он не мог. Причиной был великолепный ярко-огненный петух, который, прохаживаясь под берёзой и заботливо подзывая находящихся здесь же кур, не забывал посматривать наверх, победоносно при этом кукарекая. А началась эта история немного раньше...
Василий Иванович Петренко проживал в доме напротив. Его имя-отчество, а также преклонный возраст (а был он настолько стар, что вполне вероятно застал гражданскую), давали местным острякам повод называть его "за глаза" Чапаевым. Они и называли. Василий Иванович про прозвище своё знал, но не обижался, так как был он ярым коммунистом, а героя войны Чапаева, весьма уважал. Вообще, политика была его "коньком". Он самозабвенно ругал существующие порядки, обязательно ходил на выборы, а с фразы - Вот раньше было... - начинал и заканчивал день.
Второй его страстью было разведение кур. Когда это началось уже и вспомнить некому, однако с незапамятных времён куры у Чапаева были лучшие в деревне. Петухи, самые красивые и голосистые. Курицы, все несушки-рекордистки и заботливые мамаши-квохтушки. Всё пернатое царство своего хозяина обожало. Василий Иванович любил рассказать "как было раньше", и про неминуемое торжество коммунизма. Петухи и куры, преданно глядя на него, внимательно выслушивали, и шли копаться в навозной куче.
Вот в этом курином раю, вылупился как-то летом рыженький цыплёнок. Во всех цыплячьих делах был он первым. И прибежит раньше всех на зов мамы-курицы, и пойманного червячка тянет сильнее. Быстро рос и взрослел рыжий цыплёнок. К осени, когда петушки пробуют свой голос и смешно кукарекают, Василий Иванович уже решил, кто придёт на смену постаревшему петуху, с громкой кличкой Донбасс. Петушку дали имя Петя (в честь лидера украинских коммунистов Петра Симоненко). Имел наш Чапаев украинские корни, и историческую родину не забывал. За зиму Петя окреп, раздался. Его перья приобрели огненный оттенок, а шпоры и клюв угрожающие размеры. Называть такого петуха Петей стало даже как-то неудобно. Поэтому, когда по весне стали выходить пернатые на первые прогулки, иначе как Пётр Васильевич, петуха уже никто не называл.
И всё бы ничего, да только невзлюбил Пётр Васильевич нашего героя, кота Бегемота.
Бегемот уселся поудобнее, и вспомнил первую встречу с петухом... Серой тенью скользил кот по дворам и крышам домов. Солнце лишь недавно встало, и Бегемот торопился домой, отоспаться после славной ночки проведённой с кошечкой Милой. До дома оставалось совсем немного. Кот спрыгнул с крыши во двор соседей Петренко, и, случайно угодил на курицу. Курица с воплями выбралась из-под Бегемота, и, кудахтая умчалась прочь. Серый проводил ей взглядом, а когда повернул голову, его ждал неприятный сюрприз. Наклонив голову и пружиня ногами, перед ним в боевой стойке стоял огненно-рыжий петух. Клюв матово поблёскивал, шпоры кровожадно подёргивались. - Позвольте, сударь! Здесь на лицо явное недоразумение! - начал, было, Бегемот, - Я сейчас всё объя.... - огненный вихрь отмёл все аргументы бедняги. - Да подождите же вы, Отелло несчаст... - новая атака заставила сначала попятиться, а потом и позорно бежать до самого дома. За время бегства организм кота подвергся ударам: шпор - три раза, клювом - четыре раза.
С той поры жизнь Бегемота если и не превратилась в ад, то была близка к этому. Проклятый петух подстерегал нашего героя повсюду. Стоило Бегемоту зазеваться, как на него налетал Пётр Васильевич, и беспощадные шпоры вонзались в многострадальные телеса. В преследовании кота петух демонстрировал чудеса изобретательности и маскировки. Он слетал неожиданно с крыш. Выскакивал из-за угла. Возникал из придорожной пыли. Однажды, когда Бегемот, осмотревшись, присел на огороде, для того чтобы справить, извиняюсь за столь интимную подробность, большую физиологическую потребность, создалась ситуация, про которую говорят "жареный петух в задницу клюнул". Только слово жареный, следует заменить на огненный, а остальное, верно.
Наш герой если и не стал неврастеником, то был к этому весьма близок. От громких звуков он вздрагивал. К шикарному пушистому хвосту, казалось, навсегда привязался нервный тик. Бегемот пугался, когда на него падала тень облака, или пролетающей птицы. А однажды, когда на него случайно опустился лист с берёзы, кот нервно вскрикнул, и чуть было не свалился в обморок. Лишь с темнотой наступало затишье. Из-за физиологических особенностей организма, Пётр Васильевич был вынужден оставить ночью Бегемота в покое. И очень этому расстраивался. Но летние ночи коротки, и с первым лучом солнца, петух с радостным "ку-ка-ре-ку", нёсся проведать дорогого соседа.
Бегемот сидел на берёзе, и отчётливо понимал, долго он так не протянет. Нужно было что-то делать, и, похоже, он знал к кому обратиться за помощью. Хотя ему этого очень не хотелось...
Чудесным, солнечным утром Пётр Васильевич от души прокукарекал, спрыгнул с насеста, и позвал своих кур к кормушке с отборной пшеницей. Окинул свои владения хозяйским взглядом, всё было в порядке. Настроение было отличным, можно было сходить навестить этого нахала, полосатого кота, соседа. Петух уже давно не сердился на кота, просто охотиться на него было довольно забавно. Он так умильно пугался, и потешно жмурился, закрывая от клюва лапой самое чувствительное место, свой нос. Пётр Васильевич перелетел забор, и, увидел, как во дворе соседнего дома мелькнул серый, пушистый хвост. Петух включил четвёртую скорость. Серая тень мелькнула около сарая, ярко-рыжая молния неумолимо догоняла...
Когда Пётр Васильевич выскочил из-за угла, к своему изумлению, он увидел не только кота, но и средних размеров лохматого пса, неопределённой расцветки. Многие жители деревни Иваново, знали его под именем Сигизмунд. Пёс подскочил к оторопевшему петуху, ударом плеча сбил с ног, и прижал лапой к земле. - Что птичка, порезвимся? - ухмыльнулся Сигизмунд. Взгляд собаки Петру Васильевичу категорически не понравился. Было в нём какое-то безумство, способность пойти до конца. Челюсти пса сжали горло петуха, и рыжий издал жалобный писк. - Мудя, погоди! - вмешался Бегемот. Хватка слегка ослабла. - Слушай, ты, петух! Ты меня достал! Какого тебе от меня надо!? Сам вынудил меня пойти на крайние меры! - Кот перевёл дух. - Не трогал я твоей курицы, ясно? Случайно это получилось. - Мудя что-то промычал. - Что? - переспросил Бегемот. Мудя выплюнул шею петуха - Интеллигентские сопли, говорю. Кончать его надо, и всё тут. Что ты ему объясняешь? - Ккак кончать? - дрогнувшим голосом переспросил кот. - Зубками. - Оскалился Сигизмунд. - Да ты не боись, ты чистеньким останешься, я сам всё сделаю. Иди домой, ты ничего не видел, и все дела. И живи себе спокойненько, никто тебя больше не тронет.
Да друзья мои, было, было, секундное искушение у нашего героя. Всего то и надо было Бегемоту развернуться, и уйти. И все проблемы решены. Но, взглянув на Петра Васильевича, который и глаза уже закатил как-то нехорошо, серый решительно сказал - Не пойдёт! Нельзя так! Отпусти его. - Ты чего, сдурел? Не отпущу! Я на полпути не останавливаюсь! Теперь это моя добыча! - Мудя оскалился, шерсть на загривке поднялась дыбом. Бегемоту стало страшно, но он не показал вида. - Сигизмунд, отпусти его. Это моя проблема. Или ты снова хочешь повстречаться с Митей?* - При упоминании Мити, Мудя съёжился, понурился и отпустил петуха. - Ладно, я чего, я помочь хотел.... Смотри сам, я пошёл. - И пёс огородами затрусил прочь. Кот лапой слегка потряс петуха, тот издал жалобный стон, и открыл левый глаз. На всякий пожарный серый не стал ждать, пока откроется правый, и ретировался.
Прошла неделя. Наш герой сидел, пригревшись на крылечке дома, и размышлял. За это время Бегемот ни разу не видел соседского петуха. Сердобольным котом стало овладевать раскаяние. - Не слишком ли жестоко я с ним поступил? Вдруг у него нервный срыв? Этот Сигизмунд любого до истерики доведёт. Что я, в самом деле, не мог потерпеть выходки этого петуха? - От несильного, но неожиданного щипка, Бегемот чуть не свалился с крыльца. Перед ним, во всём великолепии стояло огненное чудо в перьях. Горделивая осанка, ярко-красный гребень, кот невольно залюбовался. Пётр Васильевич приосанился, и, выдав звонкое "ку-ка-ре-ку", подмигнул Бегемоту ярким, блестящим глазом. Или ему это только показалось?
* Рассказ "Как кот Бегемот Сигизмунда толерантности учил"