Я спасся. Благодаря моей находчивости вместе со мной ушла из плена и девушка Лия. Только не говорите, что это само собой разумеется. Мол, естественно, - если повествование ведется от первого лица, то с главным героем все будет тип-топ.
Как бы не так. Первый опыт разочарования я испытал еще в юном возрасте, когда мне полюбился один героический идиот, а в конце книги он погибает, хотя рассказ велся именно от лица этого персонажа. "Рукопись на этом обрывается, о дальнейшей судьбе героя известно только то, что на одном из горных перевалов красный боец погиб в схватке с басмачами", - вот такую свинью подготовил читателю в своей книге популярный в советское время писатель.
Впрочем, как я понял за свою достаточно длинную читательскую жизнь, авторы зачастую безжалостно расправляются со своими выдуманными персонажами. Например, даже любимый мною Александр Дюма и то не удержался и на последних страницах трилогии о мушкетерах без сожаления убивает Д"Артаньяна. Делает он это, впрочем, не из-за желания позлить читателя. Причину я понял позднее, когда узнал, что Дюма в своем творчестве использовал мемуары реального человека. Прототип погиб за минуту до вручения ему маршальского жезла. Великий французский писатель не мог изменить исторический ход событий в угоду своим пожеланиям. Что получилось бы, если Фурманов спас в своем произведении Чапаева? Вот то-то же!
А вот Конан Дойл - это сущий изверг. Настоящий садист среди классиков и классик среди садистов. Разве не он, идя на поводу своих амбиций, лишил жизни знаменитого сыщика с Бейкер-стрит, любимого персонажа школьников и пенсионеров. Правда, детектив, играющий на скрипке и просвещающий на каждом шагу доктора Ватсона - придуманный персонаж. Скорее всего. И придумал в минуту озарения его писатель из Англии Конан Дойл, если кто подзабыл. Сам родил - сам и убил. Другими словами, пришла блажь - убил, захотел - воскресил. Что ему стоит! Зато в результате подобных экспериментов с возвращением к жизни из мертвых прошел испытание на любовь читателей всего мира.
Возвратимся ко мне. Осмелюсь надеяться, мой уважаемый читатель, также с неизменным сочувствием следит за нашими полными опасностей приключениями.
После чудесного избавления мы нашли красивую уединенную полянку и присели на поваленное бурей дерево. Когда отдышались, я призадумался. Произошедшее недавно с нами уже казалось чем-то нереальным. Бородатые древние стрельцы, боевой лагерь, война со старинным оружием - бред какой-то.
Мысли стали проясняться. Я ущипнул Лию.
- Дурак! - она заорала, словно хотела попасть в книгу рекордов Гиннеса. Мне следовало сначала закрыть уши. Так громко она орала.
- Я дурак...
Это я сказал, откликаясь на свои мысли.
- А я что говорю?
Это уже Лия - наверное, тоже откликается на свои мысли.
Она права. Я дурак. Надо ведь себя щипать. Не тех людей, которые тебе снятся. Это золотое правило сомневающихся сонь.
Сказано - сделано. Боли не было. Вот где собака зарылась!
Я облегченно вздохнул.
- Здорово! - невольно сказал я вслух.
Лия повернулась ко мне лицом. Я стушевался.
Она смотрела на меня как когда-то Миклухо-Маклай на папуасов.
- Сейчас я тебе все объясню... - сказал я и засмеялся.
Пришла в голову забавная мысль. С Лией теперь можно не церемониться. Мало ли какая гадость приснится, а ты будешь ее обхаживать словно в реальной жизни. В детстве я как-то занялся радиотехникой и мучился в поисках диодов, триодов, транзисторов и конденсаторов, чтобы собрать радиоприемник собственными руками по схеме в журнале "Юный техник". Так вот, каждую ночь мне снилось, как я набредаю на свалку радиодеталей. И, набрав полный карман, я просыпался. Обиднее всего было даже не то, что из сновидений я не мог ничего перетащить в реальную жизнь, а то обстоятельство, что я впустую тратил время и энергию, роясь в мусоре. Я-то не сознавал, что это мне привиделось. Позднее, уже учась в институте, я засыпал тревожным сном накануне экзамена и, благополучно сдав предмет, радостно вставал поутру с постели. Какая досада! Все удачи во сне.
Пожалуй, и сейчас происходило нечто подобное. Как замечательно, что я догадался проверить свои наблюдения. Хотя... когда стрельцы терзали нас, боль была как будто бы совсем натуральная. Такая реальная, не киношная боль!
Для верности я еще раз ущипнул себя. Теперь уже гораздо сильнее.
- О!
Это орал я. Больно-то как! Не то что в первый раз...
Да еще эта мерзавка Лия, видя мои упражнения, приложила свои руки!
- Ты чего? - заорал я.
- А ты чего? - насупилась девчонка.
Открытие обескураживало. Значит, не ударился я в танке головой и наше кошмарное приключение мне не привиделось во сне.
- Лия, что будем делать?
Проблема явно усложнялась. Прямо на глазах.
Ба! Молнией сверкнула в голове неожиданная и светлая мысль. Может, мне просто снится, что мне больно?
Просто снится...
Тогда почему все так реально?
- Ты имеешь в виду, как мы будем возвращаться к себе домой? - спросила неуверенно Лия.
- Именно это меня и интересует сейчас больше всего на свете. Давай, шевели извилинами.
- Что? - Лия сжала голову руками. Видимо, для того, чтобы убедиться, что башка у нее на месте.
- Идем! Скоро совсем стемнеет.
Лия пошла.
- Ты куда?
- К выходу из леса.
- Дорога - там! - подсказал я ей.
- Ошибаешься. В отличие от тебя я твердо уверена, что дорога... - Лия сделала небольшую паузу, видимо, оперируя в голове двумя-тремя несложными мыслями, которые случайно посетили ее светлую голову, а потом выдала: - там, где солнце.
- Дура! Солнце все время меняется. Ты знаешь, что бывают рассветы и закаты. Солнце всходит на востоке и заходит на западе.
- Вот-вот, - обрадовалась девушка, - путешественники ориентируются по компасу. Север-юг, запад-восток. Компаса у нас нет, но у нас есть солнце. Ты идешь?
- Ты ошибаешься.
- Нет, все по науке. У меня есть еще одно доказательство моей правоты.
- Это еще что?
- То, чего нет у тебя. Это - женская интуиция.
Заниматься больше образованием этой дрянной девчонки я не хотел и пошел туда, где находилась лесная дорога.
Лия усмехнулась и пошла в другую сторону - противоположную.
- Ты заблудишься и замерзнешь! Тебя съедят дикие звери! - крикнул я ей напоследок.
Лия не отзывалась. Она насвистывала "Марш юных энтузиастов" не помню из какого кинофильма.
Глава шестая,
в которой все благополучно заканчивается или почти заканчивается.
Реальность - это иллюзия, порожденная
длительным отсутствием алкоголя.
Шутка любителей выпить
Из тех слов, которыми я вспоминал Лию, можно было составить "Краткий словарь идиоматических выражений русского разговорного языка".
Идя напролом через чахлый кустарник, раздвигая ветки невысоких деревьев и обходя столетние могучие дубы, я упрямо шел вперед. В лесу было тихо, так что был слышен даже далекий перестук дятла. Я остановился и прислушался.
Где-то у озера квакала одинокая лягушка, оставшаяся без подружки.
Значит, надо взять чуть правее. Скорректировав курс, я пошел увереннее. Через несколько минут слева в просвете между соснами я увидел рыжее полотно лесной дороги.
Прямо передо мной за кустами показалась человеческая фигура. Я прибавил шаг.
- Ура! - заорал я.
Этой фигурой был Айдар. Айдар - это водитель моего давнего знакомого офицера из штаба МВД республики. Айдар стоял у обочины и... как бы это сказать деликатнее, орошал придорожные кусты. При том вовсе не из лейки. Вы понимаете, о чем я?
Рядом находилась его белая "девятка", и все говорило о том, что мои приключения закончились. Как бы не были мне симпатичны встречавшиеся в пути люди, теперь я попал в свою эпоху и в свой такой знакомый и любимый мир. Просто праздник души!
- Привет! - крикнул я Айдару, слегка его напугав.
Он уже закончил свое неотложное дело и теперь старательно вытирал руки об свой голубой пиджак, когда-то бывший очень импозантным.
- А... Артур. Это ты! - сказал он. - Что ты здесь делаешь?
Рассказывать о своих приключениях - вызвать смех и недоверие.
- Заблудился, - коротко объяснил я.
Мы сели в машину.
В салоне пахло свежими запахами нового автомобиля и не менее свежим перегаром.
- Айдар! - позвал я.
Айдар как-то странно копошился у себя под сиденьем.
Второй вопрос, который он задал с того момента, как мы встретились, был понятен, но оказался для меня несколько неожиданным.
- Пить будешь? - спросил он.
- Да.
Айдар вытащил два пластиковых стакана. Один - мне, другой - себе.
После перенесенных потрясений глоток алкоголя мне был просто необходим.
- Есть чего нюхнуть? - поинтересовался я.
- Открой бардачок.
Я вытащил осторожно из бардачка выпечку. Это был треугольник. Присмотрелся и сморщился. Нет, это был уже не треугольник, а уже и вовсе... пятиугольник, потому что кто-то его давно, сразу после покупки хорошо куснул. А теперь он сморщился и усох, как мумия фараона Рамзеса. Или Тутанхамона. Да и по возрасту, пожалуй, этот эчпочмак был ненамного моложе забальзамированных обитателей Долины фараонов в Египте. Во всяком случае, вид его меня никак не вдохновил.
Сам Айдар вопрос закуски решал незатейливо: он выпил и привычно занюхал рукавом.
- Ну! - обратился он ко мне.
Я последовал его примеру.
Оказывается, с утра мой желудок настойчиво требовал водки и вот, наконец, рандеву состоялось.
- Ты кого-то ждешь? - спросил я, когда мысли мои прояснились.
- Да, - коротко ответил он и не стал вдаваться в подробности.
- Машина работает, карбюратор, аккумулятор, трамблер - все в исправности? - осторожно спросил я.
- Как часы, - ответил Айдар, начиная снова возиться у себя под ногами.
Возникло продолжительное молчание.
- Довезешь меня до города? - спросил я.
- Без проблем.
То, что он достал из-под сиденья, оказалось снова бутылкой водки. На этот раз не раскупоренной. Но недолго она оставалась девственницей. Айдар профессиональным движением взболтнул ее.
- Чтобы гадости поровну досталось, - объяснил он с очаровательной улыбкой и добавил: - Давай стакан.
- Еще будем пить? - задал я наивный вопрос.
Тратить время на объяснения водитель не стал, только скупо кивнул.
- А как же руль? Ты же - за рулем! - напомнил я.
Может, в пьяном кураже он забыл об этом щекотливом обстоятельстве.
- Ну и что?
Я пожал плечами. Милиционерам, наверное, можно ездить пьяным. Странно, что я этого не знал.
Водитель поднес стакан к губам и выпил.
- Ты что, не будешь? - спросил Айдар, глядя на дно пластикового стаканчика, содержимое которого говорило о том, что он умеет делать приличные глотки.
Я почувствовал себя меньшевиком-мартовцем, на которого смотрят большевики-ленинцы после резолюций II съезда РСДРП.
Что ж... Я сдался. Не каждый день нарываешься на машину времени и неизбежные в связи с этим приключения. Тем более, что трезвенником я не был. Я давно научился пить залпом из стакана и неоднократно совершенствовал удар.
Хорошо. Махнешь стакан и сидишь, тепло думая о Менделееве. Или Ломоносове. В общем, о том умнейшем русском мужике, который водку изобрел. 40 градусов - идеальное сочетание "цены-качества".
Вот такие мысли научного плана роились у меня в голове, когда организм подсказал мне, что пора отлить. Я выбрался из машины. Правда, с некоторым трудом.
Земля вращалась.
Я это чувствовал всем своим существом, поскольку становилось все труднее и труднее удержаться и не упасть от этого чудовищного вращения.