Цивилизация этой планеты имела множество орбитальных военных спутников и мощные наземные радары. Но ни те, ни другие не могли обнаружить его звездолет. Завернутый в кокон, свитый из силовых линий защитного поля, он был невидим для любого вида сканирующего излучения.
Он направил корабль к поверхности планеты и завис над материком. Под ним лежала территория огромной, холодной, полупустой и - он знал это - полунищей страны. Он выбрал цель - небольшое городское поселение, стоящее вблизи гигантского мегаполиса, - и направил звездолет к ней. Через несколько минут его корабль-невидимка замер над крышами домов. Он включил генератор личного защитного поля и стал невидимым ни для кого и ни для чего. После этого он телепортировался на центральную улицу города.
С темного вечернего неба сыпала серая морось. Желтым огнем горели сильные уличные фонари, но их свет не мог пробить грязную пелену завесы мелкого холодного дождя. Зябко кутаясь в темные одежды, мимо него по улице шли люди, много людей. Кто-то из них доходил до места, где останавливались средства массовой перевозки пассажиров и, переминаясь с ноги на ногу, терпеливо ждал транспорта. Кто-то нырял в двери заведений, в которых продавались продукты питания. Кто-то сворачивал в темные дворы, и тогда человека мгновенно поглощала непроглядная тьма, казалось, навсегда...
Он, избегая столкновения с прохожими, тихо отошел к стене ближайшего здания и стал наблюдать, вглядываться, впитывать, вдыхать... Он умел чувствовать настроение и читать мысли людей. И он жадно делал это. Никто не давал ему задание проводить подобное исследование, никто не посылал его в эту космическую командировку. Он прилетел сюда по собственной воле, это нужно было для его работы; в его мире, так когда-то похожим на этот, уже не найти ни одного уголка, хоть чем-то напоминающего серую улицу с желтыми фонарями...
Был конец рабочего дня. Люди - почти каждый из них - излучали усталость и озабоченность. Они не были голодны, но и не были сыты. Они не были несчастны, но он не видел ни одного, кто испускал бы волны счастливого расположения духа. Полнеющие пожилые женщины с тяжелыми сумками в руках; мрачные мужчины, среди них немало одурманенных каким-то наркотиком; очень много старых и больных; бродяги - опустившиеся, грязные, источающие вонь и дух безумия... Когда-то, несколько десятилетий назад, их ограбили, отняли возможность вершить настоящие дела, со вкусом жить, отдыхать, отняли возможность иметь столько детей, сколько они хотят, - бедность, неустроенность не позволяли дать детям то, что эти люди считали необходимым, и они постепенно отказывались от желания их иметь. Этот народ вымирал - пытаясь выжить посреди серой мороси своей несчастной судьбы. Эти люди еще верили в свое будущее, у них еще было достаточно сил, но они уже потеряли ориентировку, их энергетика стала тусклой, многие из них уже не понимали, что делают. Кто-то из них жил, как автомат, с тупой настойчивостью выполняя свою грошовую работу - без мысли, без чувства; кого-то по горло захлестывала слепая агрессивность - тогда он грабил и убивал себе подобных, и жил этим; чья-то судьба представляла собой одну сплошную ложь - наглую, безжалостную, жадную до чужого добра, ненасытную...
Сбоку от него раздался громкий хохот. Он увидел недалеко от себя компанию молодых людей. Их было человек десять, они образовали кружок и стояли посреди тротуара, загораживая проход, но не обращали на это внимания. Каждый из них держал в руке небольшую стеклянную емкость с несильным жидким наркотиком; насколько он понял, говорили они, используя лексику, которая считалась среди взрослых неприличной. У семерых молодых людей он определил довольно сильные мозговые дисфункции, мысленные образы каждого были пошлыми и примитивными. Будущее города не могло принадлежать этим ребятам. В дальнейшем, подумал он, достигнув зрелости, они даже не смогут делать то малое и беспомощное добро, которое сегодня еше пытаются творить немногие взрослые.
Он вспомнил яркое синее небо над родной планетой, свой светлый город - колонны небоскребов, гигантские подвесные мосты, арочные развязки автотрасс, зеленую прохладу лесопарков, здоровых, веселых, умных и энергичных соплеменников... Он снова посмотрел на людей, идущих мимо него, на хохочущую компанию молодежи и зябко поежился. "Этот мир наполняют нужда и горе, а тех, кому удается их избежать, во всех углах подстерегает скука. К тому же здесь обычно царит зло и имеет важный голос глупость. Судьба жестока, и люди жалки", - пришло на ум. В чьей книге он прочел этот пассаж?..
Он поднял голову и подставил лицо мелкому дождю.
"Пора уходить, - сказал он себе. - В конце концов, это вредно - так долго находиться в подобных условиях". Он в последний раз вдохнул слякотную атмосферу безысходности и темной энергетики чужого мира и телепортировался на звездолет. "Пора домой, - еще раз сказал он себе, давая бортовому компьютеру команду на подготовку к взлету. - Если я начал мыслить, цитируя "вселенского пессимиста" Шопенгауэра, то недалеко и до депрессии".
- Домой, на Землю! - скомандовал он, и его корабль рванулся к звездам.