Море и шум. Видишь, как одно целое, все картинки нарисованные неизвестным художником. Фотография как культ, как самозащита от Бытия, когда то, что не получается зафиксировать в сознании, фиксируешь на фотопленку. Старая мечта человечества, остановись мгновение, и вот кто - то уже нарисовал или пришпилил тебя на бумагу. Мы продолжаем идти по кромке Бело-Черного моря и холодно-теплые волны бросаются голодными зверями, пытаясь поглотить эти крохотные, недолго живущие, человеческие существа, желательно чтобы играла музыка Муслимгауз. Море, ты слышишь нас? Вечно живущее порождающее жизнь и забирающее обратно в свои волны. Бог заплакал и ушел, и это вовсе не смешно. Если Бог ушел, то кто же остался? Об этом не хочется думать, просто чувствуешь, земную жизнь пройдя до середины... br>Ты смеешься в припадке пароксизма, а небо падает на нас своими тяжелыми тучами и море, отвечая на твой призыв, дает нам ощущение счастья, только нам принадлежащего момента, техника в ауте, кадры закончились, и появилось желание уйти в это море. Уйти туда, где нет ничего. Ничто. Оно великое прощение всех кажущихся грехов, мое словоблудие прощается, а то, что ты считаешь виной, уходит, навсегда, унесенное набежавшей волной ничтожения. Мы не видим, не слышим, мы читаем письмена божественного рисунка, оставленного для нас, на песке забвения морского берега вечного сострадания всему живущему и умирающему в муках. Сердца плавятся в вещих снах незнания и растекается имя того существа, которое мы всегда ищем. У Него нет рук, нет глаз, нет волос, нет вообще тела. Оно то, чем хотелось бы быть и не быть всегда и никогда. Это странник нашей Вселенной, он двигается в неизвестном направлении, но оно известно нам, мы видим, куда идти по этому песчаному пляжу наших снов, мы знаем и фиксируем наше движение на пленку возрождающейся жизни. Ибо смерть отступает из Ничто что, мы есть Она. Нет ненависти, нет страдания, мы идем через колесо, сквозь разорванную змею вечного возвращения, вращение здесь есть ключевое слово.
|