Девочка явно принадлежала к поколению пепси - пепси, чипсов и искусственных леденцов - с зубами, способными перегрызть проволоку, и здоровым румянцем.
Поразительно - чем больше дряни жрут - тем здоровее выглядят.
Румянец под мейк-апом.
Здоровенькая.
Упругая походка.
Упругая.
Сидела спокойно, чай не пила, в сторону отставила, но видимо релаксировала. Устала с дороги. Такой взрослой красивой усталостью . Потная и пыльная и реальная.
А он тут мучайся.
Он потчевал девочку вареньем а внутри весь завязывался в узлы, потел и корчился. А на лице изображал вежливенькую такую невинненькую улыбочкку.
- Вареньице.
Ббббболван!.
Действия его выглядели педофильскими до беспредела. Черт! Дурак! Вляпался! И уже не выправить. Главное обвинение было - отсутствие цели. Зачем вы заманили девочку к себе, кроме как с целью надругаться? Зачем? а????
Да вы че, мужики! Вы че!? Ну не оставлять же человека в беде!
Как на духу, любому суду он мог бы сказать - да вы что, мужики, вышел по утру - на соседском крыльце сидит девчонка. Ждет. С чемоданами. Картина ясная.
Давайте вспомним. Он сказал: Джейн уехала. На два дня. Я ее сосед.
Она сказала. Ой. Что ж она мне не сказала. А я приперлась из Балтимора.
Он. Зайди попей чаю, потом подумаем, что делать.
Она сказала: Спасибо. - и пошла за ним.
(вроде ничего преступного в ее действиях нет. ПОКА нет)
Любому нормальному мужику он мог бы сказать -не оставлять же человека в беде. Любому нормальному мужику. Любому.
Ага.
И любой нормальный мужик, посмотрев на ее футболку с нарисованным черепом с продетой в глазницу розой, и молодые сисечки под футболкой, подумал бы - ага.
Ага.
Я тебе верю, как себе.
Именно.
Как на духу, как на духу, дяденьки - высокая же девочка, накрашена в три слоя, как они все сейчас, мне показалась - ну, девушка, 20-22.
Именно.
И уже когда расселись в саду, молочный жирок на шейке, пухлая ручка, полоски на костяшках пальцев ниточками, как у младенца,...мама дорогая... влип!
-Зайди попей чаю, потом подумаем, что делать.
ну и что я теперь, педофил?
Ну и что я теперь, педофил?
ну и что я тепеерь, педофил?
И спокойный голос внутри Семена ( он так мог представить, как Спокойный Голос закуривает, оглядывает с ног до головы девчонку - от густо накрашенных глаз, взбитой гривы, до пухленьких длинных ног ) - спокойный голос спокойно сказал:
- Че ты орешь, Семен. Ну конечно ты хочешь ее трахнуть. Причем лучше б чтоб ей было 15. Интереснее..Педофил и есть.
Хорошо, что я тогда не сказал 'Зайдете, умоетесь с дороги!'- подумал Семен.
И от этой мысли воображение понеслось...Ему стало совсем нехорошо... то есть совсем-совсем нехорошо, до тошноты и гоовокружения, и главное что там, внизу...
Семен почувствовал, что руки у него потеют - ему нужен был тайм-брейк.
- Пойду посмотрю, есть ли чего еще дома.
***
Он заскочил в дом, прислонился к холодильнику. Хосссподи, до чего его довела проклятая Америка. Эти истории во всех газетах. Ведь делает что-то - абсолютно правильно, точно знает, что НАДО было ее позвать и НАДО чаем напоить - или пепси, whatever - а весь потеет и оправдывается. Ну и фигняяяяя!
Он схватил банку пива, выдул - и с напряженной улыбкой, но хоть не дыша как загнанная лошадь, вышел в сад к тинейджерке.
Она сидела в той же позе, спокойно смотрела в сад. Он потел - а она воздухом дышала.
Протянула руку к банке пива -
- Так-то лучше. Ты че, мужик, переживаешь? Оказалось, что они живут в одном доме. На одной планете.
Их английский стал другим. И раньше они только пару слов друг другу сказали. Джейн уехала. Я ее сосед. Ой. Что ж она мне не сказала. А я приперлась из Балтимора. Зайди попей чаю. Варенья?- Нет, спасибо.
Базовый английский, десятый урок. Стрелочки. Никакого человеч. контакта. Правда, легкость и беглость и интонации - уже у него аутентичные. Но - неважно. Простые коммуникативные функции.
Сейчас она - этак, по-родному так, по-женски. Давно он не слышал такой интонации!
Но, ччччерт! Это ж...Он как в колодец провалился. Такие интонации не нарастишь на общении здрассти-здрассти. Это - коммуналки, и кухни, и загулы, и чужая жена у тебя в постели, и не просто чужая жена, а Ленка, и какая любовь была на первом курсе, и она уже год замужем за Антоном, и она высовывает мордочку из-под одеяла, и у нее такие глаза ... о, ббболван, и у нее такие глаза... чувствуешь - ну, опять закрутилось, влииип!
Он протянул ей банку пива. Вокруг сгущались сумерки. Америка - с рекламой, агентствами по найму, паспортом, гринкартой, страховками, дантистами, агенствами по недвижимости - отступила во тьму. Россия - с прекрасными девушками, от которых не осталось фотографий, с чувствами, от которых не отсталось ни записей, ни писем , с друзьями, к которым можно завалиться в любое время суток и которым веришь, как себе- вышла из сумерек и уселась между ними, как хозяйка, как серый сумеречный медведь.
Госсподи, где она раньше была, все эти годы?... Вернее - где он-то был?
- Сколько тебе лет?
Раньше - слишком боялся, чтоб даже и спросить.
- Семнадцать. - ответила она. Посмотрела на него и добавила. - А какая разница?
и передала пиво.
- Мне сорок.
Действительно- какая разница? Ну, было б пятнадцать - так что, встать, открыть калитку и - извини, от греха подальше?
***
Если без сентиментальности - ну, сидят, пьют пиво, хорошо.
Ей - семнадцать. Ему- сорок. Ну так хорошо ведь!
А если глубже...вот уже и 'глубже' появилось, за какой-то час! Если глубже- она - его друг, и свой парень, и отличная баба. И он ее хочет. Нечего стесняться. Девочка умная, все понимает. Положит подушку, прикроется, поржут.
(Его понесло) Чем он занимался все это время? На что потратил свою жизнь? Непонятно. Какие-то придуманные препятствия, какая-то сплошная изнуряющая мелочная борьба, а ведь все эти годы, - перед глазами были чистые, красивые картины - сад, берег моря, чистый смех, простор, понимание без слов...а годы - годы - ушли на борьбу - совершенно не за то.
Боялся контактов, боялся. Обвинения в харрасменте - на работе, педофилии, боясь, что его не поймут, - и его, конечно, не понимали.... потея и завязываясь в узлы... чтоб он сдох, если он будет дальше так жить!
Сколько времени он шел к океану? ... да большей частью он, сопя и пыхтя, пытался взобраться на кучу мусора!А к океану - нарочно поворачивался спиной.
Он скорее сдохнет, чем будет еще жить так, как он жил все эти семь лет, в этой треклятой Америке - без таких моментов, без тишины, без глубины, без... интимности - да, без интимности с другим человеческим существом.
И тут эта девушка... Они просто друг друга понимают. Поразительно, как моментально унеслось все наносное.
- Я пойду, умоюсь с дороги - сказала она.
И давно пора! - подумал он. И разозлился на себя и на нее.
Взрослые ведь люди. Ну конечно - помыться. Конечно. И нечего тут перевозбуждаться и воображать. Это не порнофильм, это реальная жизнь.
А может и...
Вот именно - а может и. А может и не.
Человеку с дороги надо вымыться по-любому.
****
Из душа вышла вся мокрая, чистенькая, свеженькая. Села пить пиво, честно наглухо запахнувшись в халат. Но не пережимая, обратно в джинсы не переоделась.
Он сидел по-прежнему в джинсах и толстом джемпере, и ему было неловко, тело чесалось, хотелось, конечно, ну как пойдет, а хорошо они сидят.
Они поговорили про колледж и про дуру-Джейн и про Балтимор, где он никогда не был - и не надо, пересели на диван.
- Слушай, мне ужасно противно, носил эту сбрую весь день, дай переоденусь
Он переоделся в старую, застиранную куртку и льняные штаны. Внезапно почувствовал на себе ее одобрительный взгляд.
- Ты выглядишь как французский мим, очень стильно. Классная одежда
Он и не подумал бы! Он прошелся на цыпочках, делая лицо как у мима.
- Да, да! Давай играть в театр!
Она вскочила, сделала серьезное, строгое лицо-маску, потом , 'испуганно заозиралась', изобразила - опасность, 'лес', одиночество. Ему стало ее на самом деле жалко. В то же время она - не переигрывала. ее подвижное лицо выражало именно намекало на чувства, обозначало их. Ее тело было гибко, но она нарочно выбирала угловатые позы. Чувствовалось, может, уроки в студии, но не школа, не профессионализм, а талант и - момент.
Потом вытянула шею, помахала кому-то вдали, ее лицо осветилось узнаванием и надеждой, потом она ступила на 'шаткий мостик', перебежала мелкими шажками и они с невидимым кем-то 'встретились', она обняла его бережно и нежно.
Семен почувствовал, как ревность горько плеснула в глотку. Хотя может - это была история про них, про их - встречу? ... Да какая там история, три движения, десять слов...история.
- Еще по одной?
-Давай , где у тебя жрачка, я нарежу? Может, пожарить что-нибудь? - она уже ковырялась в холодильнике.
***
- Так, надо решать. Уходишь или остаешься. - Он помедлил. - Да что там решать - оставайся переночевать .
Она кивнула. Он шел в свою спальню и думал - вот буду ведь не спать, мучиться всю ночь. На свою голову.
И все равно лучше, чем вчера и позавчера, когда вариантов не было - посмотрел фильм, подрочил и на боковую. Сегодня хоть есть от чего мучиться, есть чего ожидать. Или не ждать. Подчеркнуто не ждать. Он посмотрел в зеркало и рассмеялся - своей мужественно выпяченной челюсти, стальному блеску в глазах.
- Да, брат,- сказал он себе. - Это мужество. Не приставать к девочке, не приставать, ведь - друг. Медаль тебе.
****
Стук в его дверь - часа в три ночи- и ее лохматая голова, просунувшаяся в дверной проем.
Началось, оно - сценарий порнофильма.
- А у тебя нет ничего покрепче?
И его: - А, покрепче?
Ох, мучение.
И он шел к шкафчику, все время уговаривая себя- ну, не спится ей, это ничего не значит.
А она все как-то шла слишком близко, подворачивалась как-то под руку и не хотела отстраняться, и его решимость подтаивала с краев...
Виски разлилось по языку. Все окуталось пряным дымом. Все стало - здесь и всерьез и слегка отстраненно. Девушка - соблазнительница, строгая, как Лорен Баколл. Она обмотала вокруг головы платок, как тюрбан, ее глаза оттянулись к вискам. Он сам - сильный мужчина с трагедией в прошлом...пьют виски в ночи. Смотрят вдаль.
Все очень красиво. Глвное, чтоб все было красиво и круто. Их вело только в одном направлении, было бесполезно сопротивляться... Через секунду, когда он уже вальсировал с ней по комнате, он возблагодарил свою судьбу... Им всем будет лучше. Возникла ясная картина... Что они делали до этого момента. почему тянули, почему не вели себя как взрослые? почему возились, как щеночки, вместо простых и строгих и красивых действий?
стоп, стоп, какой болван.
Он отстранился - но девушка уже закинула голову. Она была всерьез пьяна, но несильно, немного притворялась, и явно была в струе и ее тоже несло.
Немного смешно и напряженно она держала 'взрослое и красивое' лицо.
Но ему не нравился расклад. Он бросил ее в кресло и проглотил виски, плевать на вкус, просто глотку обжечь. Потом еще. Девушка недоуменно и трезво взглянула на него.
Ему не нравился расклад. Радоваться, как ребенок, что ему 'дали', изнемогая от страсти и благодарности, и все козыри - на ее стороне?
Кто он? Испуганный эмигрант, с приличной работой, с которой завтра могут попереть, а девушка - вся в системе. Даже если слегка нестандартная, путешествует одна налегке - но вся в системе. Папы, мамы, колледж, пенсионный фонд.
Молодая, ухоженная, обеспеченная. Забежала поиграться, из своего молодого, обеспеченного далека. Поразвлечься.
Если они на секунду тут будут играть в Богарта и Бакалл - к утру это будет просто смятая постель и куча проблем. Или не куча проблем, она отряхнется и пойдет в свою жизнь, а он будет продолжать тащить свою лямку и доживать.
Нахлынет утро, понедельничное утро, меловое, плоское, стаканчик кофе в руке, серый кьюбикл, компьютер, и она ему не поможет.
И в понедельник вечером опять будет посмотрел фильм-подрочил.
Ему в упор не нравился расклад.
Он бросил ее в кресло. Он ушел спать.
Подрочить и спать. Спасибо, но обойдемся.
***
Наутро она стояла на пороге. Он помахал ей рукой.
Прощай-прощай. - очень отстраненно и ни намека. Очень английский английский. Он чувствовал себя как на картинке из учебника.
На ней было меньше мейкапа. Она выглядела выспавшейся, чистенькой, домашней американочкой. Топик с черепом она сменила на какую-то розовенькую полу-блузочку с фонариками. Он был рад, что избежал опасности.
Пусть жизнь продолжается - без провалов, без откровений. спокойная, спокойная, размеренная жизнь. Он уж сам как-нибудь справится, без ловушек. Не давайте ничего - но и не отьедайте от меня.
****
Вы молодые и в системе. А мы уж так к вам заползли из нашей загадочной рашши, думали с вами вместе хвостиками помахать - но нет. Ваши игры нас не вставляют. Пришли неизвестно зачем и неизвестно зачем тут, на вашей территории, стареем, подгребая, сохраняя вокруг себя то, что вам даже не видимо и необьяснимо. Катаясь на вашем английском, как на велосипеде с квадратными колесами. Ожидая интегрированного в друзей предательства. Ожидая, что всех уносит на льдинах, и ты остаешься один.
И ни от одной женщины - никогда, ты не сможешь ожидать, что ты будешь для нее больше чем жизнь и навсегда. Чтоб дала пощечину, но не предала-никогда.
По законам Запада если у человека от общения с тобой ухудшается кредитная история - она может тебя бросить.
Мы не говорим про раскаленные иглы под ногти.
И пошли вы все лесом. И не купите меня на сиськи под футболкой и тихий голос.
И он шумно спустил воду в сортире и пошел к постели, шаркая шлепанцами. Нафиг.
***
Ночью она ему приснилась. Она была чуть постарше, еще роднее, еще призывнее.
- Дурак . Тебе дали кусок подлинного - а ты потребовал гарантий, обещаний, клятв. - сказала она. - Разобижался. Строил из себя целку.
- Но ты - играла. - бурнул он. - Отряхнулась бы утром и пошла. А я б в дураках остался.
- Веселилась. Резвилась. - Сказала она - уже на русском, во сне она точно перешла на русский. - И ты веселился.