- У тебя лицо - как тысячу раз переписанная картина, слишком долго стоявшая в мастерской. - сказала жена.
- Тааак. - ну-ка, разьясни!
- Ты иди, иди!
- Еще успеется!
- Ну я ничего не имела в виду!
- Имела! Давай все подробненько!
- Ну, помнишь, как мы познакомились?
- Да!
- Все было - как набросок. Ни напряга, ни расчетов. Ты куда-то шел, отвлекся, откликнулся, запнулся, опомнился, очаровался, взбесился, простил, дотронулся, замурлыкал...
- И через месяц мы уже были в загсе!
- Да...Ты был - как набросок, чистый и безошибочный, один из тех набросков, которые художник раcкидывавает по мастерской
- Ах! ...Ты была - как шарик в небе
- Ты был - как музыкант, играющий на улице в три часа утра, когда никто не слышит
- Ты была - как первая мать-и-мачеха весной
- Ты был - как украденная в магазине настоящая взрослая помада
- Ты - бежала, танцевала, смеялась, едва взглянула, все сразу поняла, вспорхнула, спрыгнула, спряталась, нашлась, исчезла, убаюкала, была всегда, прилетела на миг...
- Ты - щурился, кокетничал, приближался, останавливался, смотрел в сторону, следил искоса, стряхивал пепел, приглаживал волосы, оборачивался, смотрел...
Они посмотрели друг на друга, на до дыр стертые глаза, сто раз переписанные ландшафты, до грязи смешанные цвета, тусклые блики, грязные тени - он взял большой ластик - и, понимая всю глубину ответственности,зная, что он будет чувствовать себя сволочью, все понимая,все сознавая - навсегда, навечно, напрочь -стер жену.
И чем меньше ее оставалось на бумаге -тем более любящим был ее взгляд. Вот от нее остался только набросок. Челка, берет, восемнадцать лет.
Он последний раз взмахнул ластиком -и тонкая карандашная линия исчезла.