Мне звонит дохлая добыча вчерашнего вечера. Дохлая, потерявшая краски, обросшая ненужными деталями. Он издыхает, из него вытекает жизнь.
Это на вечеринке он вертел лопастями, как пароходик из ромашково и переливался, как перламутровая пуговица.
Он достает меня из кармана, как старую пожелтевшую фотографию, как зеркало, в котором сохранилась его собственная улыбка, когда он выглядел лет на пятнадцать и хулигански поглядывал на меня, сквозь загнутые ресницы - хорош?
Он трясет меня, как сломанную погремушку - работай! Работай! напомни мне о временах, когда я был хорош! Нежные и нахальные губы. Надменный поворот головы. Покорные руки.
Как тебя там зовут? Ага. Ну что ж, начнем? Давай!
Глаза растопырены и понеслись (мы его теряем! мы теряем пациента! из него уходит жизнь! Push! Oxygen!)
- А помнишь, как вчера я тебя увидел, ты стояла такая неземная, вся в белом, и я подумал - умру, но заговорю с этой девушкой!
- А ты помнишь, когда меня первый раз увидела? Что ты почувствовала? Что?
Помню... пока помню... хотя прошло целых четыре часа!
А ты что чувствовал? ...Ах, все же видно было - медленно, мгновенно, рапидом - вся гамма чувств, и влечений, и боли :
- Муки ревности: отошла за дринком и две минуты болтала с замшелым существом у стойки.
- Разрыв- ушел пописать и забыл, как я выгляжу.
- Воссоединение - случайно увидел, только что выкурил джойнт, обуялся радостью.
- Любовь до гроба: в 8 утра, когда все мертвые, случайно столкнулись у гардероба и сил уже не было отшатнуться друг от друга - синие, помятые, мокрой грудой водорослей шлепнулись на сиденье в метро, приобняли друг на друга щупальцами ...будь что будет. Спать.
(жизнь, стократно ускоренная: все искренно и навсегда - только очень быстро:
Почти как у обычных людей.
Почти как обычная жизнь.
Только очень быстро.
Только - вся жизнь за одну ночь.
на золотой свадьбе замшелый старичок шамкает, смахивает слезы умиления- я как сейчас помню, стоит Тося - вся в белом, и такие туфельки с бантиками, и коса - вот такая - в руку!- все оборачиваются к сдобной морщинистой Тосе, гордо подоткнувшей три подбородка , на голове у нее шевелятся оставшиеся прозрачные волосики, подложив подушечку под больную ногу, она умиленно смотрит на своего Мишаню)
Спать, спать, сил же нет, нету ни глоточка энергии, выпита до дна, львы и ягнята заключили перемирие и валятся без разбору на кровать ....туалет по коридору и налево... милый, родной, как тебя там....весь мир , и я, в этот мир впаянная, не разобрать, кто где, - все валится, валится в бурую сонную патоку.
Повалились, зарылись, - и вдруг встряхнулись, ужаснулись - блади хелл, живое тело рядом, а я тут прохлаждаюсь!!! И, как в пляске святого Витта, до утра, в мясо, в мясо, в горячее тело, в плодородную планету, в жадную землю...а там тебя поворачивают, изучают, поглаживают, перебирают внутри, octopussy, нежными присосками, говорят на языке, не переводимом ни на один язык мира. При каждом взгляде на циферблат - он перелистывает по два часа. Бешеный циферблат, бешеные мы.
В пять утра солнце освещает только бледные посеревшие туши, горгулии, поскуливающие во сне, ветошь, из которой уползли все желания, выжаренные на пустынном солнце...
Я была б рада тебя любить, родной. незнакомый, милый, но - высушена, выдолблена, как старый кокос, как лодка, валяющаяся на песке... снаружи и внутри - песок, засуха, ржавчина...мы обречены скитаться в сером сне, натыкаясь друг на друга и не узнавая...но как хороши и свежи мы были вчера! Нежные и нахальные губы. Надменный поворот головы. Покорные руки ... Глаза в глаза, и никогда не насытиться..
Мы еще вспомним об этом, седым посеревшим утром, поднимая каменные руки и чокаясь медными кубками, со скрежетом поворачивая головы вслед прохожим.