Он не мог описать, почему ему было так нехорошо. Нехорошо - даже не то слово, он был словно прозрачным. Ноги его не касались земли, пальцы двигались сквозь воздух как сквозь вязкую жидкость... Он парил, реял, двигался не в такт с остальным миром... Если б не чувство постоянной опасностти и шаткости мира - такая неопределенность, прозрачность - были б даже приятны.
Но почему?... Да, вчера он пил.. как всегда.. и белые пунктирные линии на столе... как всегда... И насмешливое внимание Мардж... и спал в результате он всего ничего, ухватил призрачные часы на рассвете... Но все это не объяснялло, почему по реальности словно провели тонким ножом, словно отодвинули ( карточкой, с пристукиваниями, медленно) - эту реальность от него. Не далеко, но отделили - наверняка, прочно. Это - Луис, а вот эта дорожка- реальность.
Луис сделал круг, плохо понимая, куда идет, и оказался рядом с Джо. Джо - это было хорошо, Джо - это был почти дом. Джо ничему не удивлялся, и потому рядом с ним легче было пережидать, если тебе - странно.
- Привет!
- И тебе того же! - посмотрел на него Джо и сказал Джо - особым своим, все-ставящим на места голосом. Джо сидел сгорбившись, привалившись к одному из ящиков, в своей нише под церковной стеной. У правого уха Джо покачивались гладиолусы. В руке Джо - между пальцев цвета самого темного гладиолуса - белел стаканчик с кофе. В другой руке тлел огонек сигареты. Кофе Джо не пил, и сигаретой не затягивался - и запах зерен, и огонек нужны ему были для комфорта.
Луис встал под тень зеленого козырька. Теперь он стал как бы частью декора - тощий парень, и его кудрявые волосы рифмовались с какими-т дорогими курчавыми травинами, которые добавляют в дорогие букеты.
- Ох... что -то я вчера... - сказал он и замолчал, молчанием рассказывая: ну, я вчера!
Джо сочувственно пошевелил огоньком сигареты...
- Вижу, старик! - Луис любил это "старик", это обращение на равных... Еще год назад он был для Джо пацан, а сейчас он говорит ему "старик" - ему, 16-летнему пацану.
Луис едва заметно кивнул, подтверждая: да уж!
...Джо продавал цветы, траву, и давал бесплатные советы - любому, кто хотел выслушать их. С теми, кто не хотел совета, Джо просто молчал или курил джойнт, пережидая, пока все придет в норму.
Подошла женщина, Луис не видел ее лица, только кусочек щеки и волосы. Прическа была дорогой, волосы аккуратно покрашены в три переходящих друг в друга оттенка. ... Женщина вдыхала и выдыхала тревогу. Она склонилась над розами, тайком разглядывая Луиса. ПО тому, как ее рука скользнула по волосам, он понял - он почувствовал с ее стороны острое желание и острое сожаление, что нельзя вот так сразу схватить его, мальчика, Луиса, за запястье - и зашептать жарко, честно: пойдем со мной... на сегодня только, вот сейчас, пойдем!
Женщина купила яркую, ядовитую розу и медленно, с сожалением отошла. Когда между ней и лавочкой Джо расстояние увеличилось до десяти шагов - спина ее стала равнодушной, и вся тревога и желание исчезли. Деловая, уверенная женщина средних лет, никто бы и не подумал... Никто и не думал, это просто у Луиса были нервы на взводе.
Начал накрапывать дождь.
- Не много ты продашь сегодня, - сказал он Джо.
- Точно, торговля ни к черту - пробасил довольно Джо. - Хоть сиди, хоть домой иди. - И он не двинулся с места.
Быстрым шагом прошла рыжая девочка, и остановилась у столба, оглядываясь, когда можно будет перейти. Все ее движения были быстры и легки, как сигаретная бумажка. Молочная кожа просвечивала сквозь прядку цвета огонька сигареты.
Ему внезапно захотелось, чтобы она - спешила к нему, чтобы к нему она повернула лицо, отвела рукой прядку, и притронулась рукой - не к перилам, а - легко - к его рукаву.... Он представил всеэто живо, и тяжесть легла на его плечи... Не сейчас... и никогда... Так хочется все это - в его жизнь, как у других, но - или это - или враждебная прозрачность... Родная прозрачность. Девочка сделала один маленький, легкий шажок, заправила прядку за ухо - теперь ее лицо было открыто, и можно было рассмотреть... Он отвернулся: что там проверять, он и так знал - родная, родная - и вот - затеряется в толпе.
Наконец спины прохожих заслонили ее... Шли другие, лучше, хуже - но уже не для него... Джо щурился, курил, передавал ему джойнт, и так они ждали под дождем, пока пройдет неудобный кусок времени. Неудобный для Луиса - у Джо все время уже было - прошедшим. Он свое время скурил, и смотрел теперь, как исчезают в воздухе клубы дыма. Поэтому с ним было так комфортно.
- Просто одинокий старик, которому нечего делать дома, - подумал Луис про Джо. Было время идти. Домой, дальше по улицам - но куда-то идти. Он кивнул:
- Ну, пошел я..
- Иди, - отпустил его Джо так же приветливо, как раньше пригласил под навес.
Джо было все равно.
Тут пошел наконец сильный дождь, смешал все звуки, и Луис почувствовал себя дома.