Он говорил бабушке 'ты' - как будто она была девочка
или его друг.
или собака.
Он еще не понимал, что такое - уважение к старшим. Он просто отвечал на человеческий взгляд.
Странно, что она такая большая. Странно, что на ней так много надето- складчатые юбки, кофты, повязанный вокруг поясницы платок. Но взобравшись на колени, он нашел бабушкино лицо и посмотрел ей в глаза. Глаза были живые - среди вороха морщин.
- Давай побегаем.
Бабушка, уловив это непререкаемое 'ты', это непререкаемое - давай беситься!' - сказала угасающим голосом.
- Бабушка старая, она не может бегать, у нее ножки болят!
Радостно он сказал:
- У меня тоже болят, когда не бегаю. Побегаю - они болят. Значит, надо снова бегать!
Он еще не знал, что 'болит' - это плохо. Он был всегда здоровый, а когда болел - не помнил этого. Вставал - и опять здоровый.
- У бабушки завтра все будет болеть, все косточки, все жилочки, если она побегает. - заныла бабушка.
Мальчику стало скучно, он слез с коленок. Но жалко ведь - человеческие глаза. Он взял бабушку за руку и сповторил:
- Побегай со мной.
Он не знал, как ее еще убедить. Все же сказано, все понятно.
Бабушка пошла семенящей походкой.
Он не торопил ее.
Она вспомнила Доменико. Ни у кого не было Доменико, а у нее был. Он вставал на кухне, когда она готовила, прислонившись плечом к стене, не спешил, просто смотрел на нее лукаво, стряхивал пепел, и ей ничего уже не хотелось - ни готовить, ни проверять тетради, ни говорить, - только смеяться с ним и качаться с ним на волнах. Она наспех вытирала фартуком руки и снимала с огня недожаренное - не время сейчас готовить. Это было неразумно, она не думала тогда, что назавтра ножки будут болеть...
Ни у кого не было Доменико, а у нее был. И он тоже не спрашивал, устала она или нет - он брал ее за руку и говорил - давай танцевать? и прижимался бедром. Она говорила: 'что скажут люди?'. Она говорила 'завтра рано вставать', она говорила - 'это платье мне не идет' - а он ничего не говорил, только улыбался и курил - сам по себе лучшее доказательство того, что это все - чушь, белиберда.
Ни у кого не было Доменико, а у нее был. Он был только год, и с ним ушло все - надежды и мечты пожить в теплой стране, долгими вечерами заниматься любовью, ерошить курчавые волосы, заглядывать в глаза...И у нее стали болеть ножки, и она стала очень разумна.
Она пошла быстро-быстро, побежала, ветер в лицо, облака заскользили по небу быстро, быстро... Она улыбаясь, смотрела вниз, на мальчика. У него тоже были курчавые волосы, он был похож на Доменико....Мальчик отпустил ее руку и сказал:
- Мне скучно, ты ходишь пешком, ты не бегаешь. - и ушел.