Лучший натюрморт, который нарисовала Лера в художке был-стекло и кости. Она вытащила куриный каркас из супа и поставила рядом с молочными бутылками, предназначенными на выброс- и это был ее шедевр.
Миша Качман, баловень и светило, сказал:
- Это -лучшее! Молодец Киселева!...Это похоже на Гюйга и Гейгера (и что-то и что-то, Миша Качман знал много таких слов, которые никто не знал)
- Не знают таких - потерянно сказала она.
- А Шульца?
- И Шульца не знаю...
Он на всякий случай походил вокруг Леры кругами, принюхиваясь, не знает ли она секрет - но понял, что нет, это у нее случайно вышло -и забыл про нее. Ему прочили большое будущее.
В 17 Лера Киселева решила, что рисовать она не будет. По многим причинам. И она пошла в совсем другой институт, а краски и кисточки забросила. Килограммы краски были сьедены зря (ну какой художник не облизывает кисточки!), но зато руки у нее перестали трястись от хронической усталости, и с них почти вывелась темно-синяя, едкая. Сиена, кобальт, умбра, прусская синяя -все это было в прошлом.
К ней пришел домой мальчик-одногруппник, и испугался художественного беспорядка, строгой мамы и безумной собаки...В темноте он наступил на кость, побежал в Лерину комнату, снял носок и долго рассматривал свою ногу. Нога была белая и толстая.
- Да ничего там нет! - раздраженно сказала Лера
- Почему у вас кости разбросаны? -спросил он сердито
-Так собака же! - сказала Лера. Костей она не замечала, да и собаку тоже не очень -собака была мамина, не ее.
- Зеленку! Где у вас зеленка? - потребовал мальчик.
- Где у нас зеленка? - всерьез задумалась Лера.
Это все было так скучно! Она ничего не хотела знать про лекарства-это пусть больные болеют, она что -больная?
Лера мальчику не понравилась, квартира не понравилась...Но он на Лере все равно потом женился, в каком-то припадке слабоволия. Вот такая загадка! Поехал во Францию. И Лерка с ним.
Там она ничего не делала, смотрела на северное море, но кисти в руки не брала. Ей нравилась прозрачность воздуха, серое небо, урбанистические окраины...А рыбацкие деревушки, в которых блаженствовал ее муж, попивая беленькое и пробуя устрицы...- нет. Ммм, так немодно! Хотя нельзя сказать, что она не любила беленькое и устрицы.
Лера скучала, толстела и злилась на мужа, убегала из дома и бродила по окрестностям - фотографировала груды мусора, лазила всюду, и ее дразнили местные мальчишки -и однажды сверзилась с горы использованных шин и старых холодильников... Громадная изогнутая ржавая хрень вонзилась ей в ногу. Она лежала в больнице и только скулила. Нога беспомощно торчала на распялках.
Муж пришел и принес ей конфеты, носочки, книжки
- Это ваш муж? Какой заботливый! - сказала сестричка, а Лера только скривилась. Если б был заботливый - понял бы, как ей скучно, и не лежала бы она здесь с ногой в бетонном коконе.
-Угу, просто душка - прошипела она.
А он все приходил и приносил маленькие смешные вещи из дома , и еще принес желтенькую тетрадочку и в ней рисовал - Лера и ее ножка, Лера выздоравливает, а скоро Лерочка будет вот так прыгать.
Рисовать он не умел, но в его семье было принято подбадривать и тетешкать больных.Лера смотрела на его беспомощные каляки и не знала - смеяться или плакать...
Лера выздоровела и поехала домой - желтенькая тетрадочка с рисунками осталась на пластмассовом больничном столике...И когда обмирающая от восторга перед изысканным русским медсестричка принесла ее Микаелю Качману - известному художнику, который лежал в совсем другом отделениии- он понял, что нашел настоящее сокровище - и небрежно спрятал тетрадочку в карман.
Микаэль приехал домой. Тур Эффель торчал, как дурак, над решеткой балкончика. Скучно,скучно... Безошибочное чутье, проявившее ся в детстве, не изменяло ему и сделало его знаменитым...и оно же лишило его всякого интереса к жизни. Он еще раз рассмотрел желтую тетрадочку из больницы: да, именно такая неуклюжесть и наивность и искренность сейчас в моде...он посмотрел на стену, где висела его собственная картина: нечто вроде горы фиолетового стекла поднебом цвета мертвой кости - и открыл пустой холодильник . Надо все-таки спуститься вниз, выпить кофе у Жюльена. Сейчас только, еще одна сигарета.