В ту секунду, когда муж задумал с ней окончательно развестись - Ленка встала руки в боки и затребовала секс два раза в неделю и посудомоечную машину.
Ему показалось, что он ослышался.
- Ты не поняла, ты не можешь ставить условия - я ухожу!
Может, у него случилось временное помутнение сознания, и ему только ПОКАЗАЛОСЬ, что он сказал то, что он сказал? Давай-ка еще раз...
Его давно уже возбуждали только офисные девочки, тип 'секретарша', с прямыми спинками и маленькими, упакованными в узкие юбочки задками. Его любимое порно было именно такое: секретарша вносила факс, а потом...
Он любил сесть в районе пяти на главной площади и смотреть, как эти воздушные, но уверенные в себе создания после долгого дня работы цокают в магазин, чтобы купить себе кофточку или еще одни туфельки с тонким, словно жало осы, каблучком.
Так забавно было угадывать, какие они там, под одеждой. Многие были - первый класс. А тем не менее - вставали раным-рано, весь день улыбались и печатали что-то тонкими пальчиками, а вечером шли встречаться с бойфрендами...
Не то что эта ленивая корова, которая весь день валяется, а вечером ноет - купи ей то, купи ей се!
Если б она просто заткнулась и переквалифицировалась в добрую маму и пекла пирожки... Но готовила она тяп-ляп, без души, а убираться и вовсе не любила. И претензии, и попреки, и нытье...
В общем - баста. Он не собирался дальше гробить с ней жизнь.
Сказал он все это или не сказал?
По логике после этого она должна была заплакать и, хлюпая, начать собирать чемодан, повторяя 'и без тебя проживу!' - но так жалобно, что было бы понятно, что не проживет.
Но иногда у нее прорывалось гениальное, женское, нелогичное, как сейчас.
- Если не хочешь, чтоб я тебя выгнала - то только на таких условиях! - триумфально произнесла она. Глаза ее светились, сиськи победно торчали, и ни грамма жалобности в ней не было.
Силы у него кончились. Он ослабел. В его голове все как-то перемешалось, он жалобно запросил нурофен и захотел прилечь, и совсем уж нелогично подумал, что так и быть, посудомойка - отличная идея.
Так возникла идея выбить из хозяина посудомойку.
Ленка резво взялась за дело, словно показывая, какая она энергичная и полезная. 'Я займусь агентами' - сказала она.
Дело в том, что Леша и Лена снимали квартиру. Все их друзья говорили им 'вы с ума сошли, платите чужому дяде, а могли бы выплачивать за свое!'. Но они тем не менее продолжали снимать, хотя по совершенно различным причинам. Леша снимал потому, что он любил комфорт и ненавидел разговаривать с водопроводчиками и плотниками. Лена не любила домашнее хозяйство и считала, что в сьемной квартире можно по крайней мере жить 'на чемоданах'. Как в гостинице. Итак, они снимали, и посудомоечную машину нельзя было купить, но нужно было выбивать из агентов.
В агенстве девочка, выглядящая, как стюардесса, бойко поднялась ей навстречу, блеснула дорогостоящей улыбкой и мотнула густой, эксклюзивно подстриженной гривкой.
Невозможно было поддерживать всю эту красоту на зарплату в восемнадцать тысяч. Или все же это была - молодость?
- Каролайн, - представилась она. Она была новенькая, водил их смотреть квартиру - пожилой индус.
Лена изложила, что они хотели бы посудомойку, и побыстрее. И они согласны платить побольше каждый месяц. Все казалось просто.
Она ушла, ожидая звонка от Каролайн назавтра- послезавтра.
Но наскок натолкнулся на ватную стену: через неделю Каролайн позвонила, и не извинилась за задержку, но проинформировала, что она поговорит с хозяином, когда сможет. Но хозяин был в вечных разъездах, потом наступили праздники, потом Каролайн ушла в отпуск, потом опять забыла. Лена ей напомнила - та сказала 'ах, да, конечно, я позвоню прямо сейчас' - и взяла трубку как неживой предмет, не имеющий ничего общего с коммуникацией - с таким же успехом она могла звонить по дыроколу. Не удивительно, что из трубки раздались гудки, и Каролайн, сияя глазами на Ленку (амальгама, покрывающая ненависть к назойливому клиенту), сказала - 'обещаю вам, что я не слезу с телефона, пока не дозвонюсь'. Было ясно, что она забудет о посудомойке, как только Лена перешагнет порог. Так и повелось. Раз в неделю Лена звонила Каролайн, и та говорила 'ах, да!'. Ленка кипятилась, Каролайн отвечала вежливо, объясняя про не зависящие от администрации обстоятельства, потом начинала урезонивать, и Ленка, вспомнив, что ей надо ехать, а не шашечки (дишвошер, а не покричать) - начинала канючить. Чувствуя свое моральное превосходство, Каролайн, красивая сука, обещала доставить в срок - и вешала трубку.
- Нам нужны какие-то рычаги, - говорила Лена Леше. Но тот самоустранился.
Леша, как прилег тогда на диван с выражением недоумения и усталости на лице - так там и остался. Вернее, он ложился на диван, с этой плаксиво-обиженной гримасой, когда приходил с работы или уставал от компьютера, и больше никак участвовать в семейной жизни не хотел.
То есть он выполнил свою угрозу - ушел. И от бабушки ушел, и от дедушки ушел - только ушел внутрь. Словно посудомоечной машиной (которая не получилась) откупился и от Ленки, и от мира.
Но Ленка-то не переставала повторять: но посудомойки-то у меня нет!
Леша приподнимался на локте и говорил удивленно, слабо: но я же за, что ты от меня хочешь?
Каролайн говорила: но мы же все сделали, это хозяин не отвечает!
Посудомойки по-прежнему не было.
И Ленка, чертыхаясь, шаркала ершиком по сковородке, мыла губкой с особым средством стаканы, проводила рукой по обратной стороне тарелок, чтобы не было жирных точечек.
Она уже в упор не понимала, зачем ей эта битва за посудомойку - что у нее, все остальное есть? Ничего у нее нет, ничего не налажено... Вон, не муж, а зомби...Так нафиг тогда этот дишвошер?
Тем не менее битва продолжалась.
Леша же после работы шел на площадь, усаживался на скамейку, тщательно выбирая, чтоб соседями не оказались какие-нибудь неадекваты, бомжи или просто толстые тетки с пронзительными голосами - и начинал обычный свой сеанс наблюдения за офисными девочками. Час он наблюдал за ними, а потом шел коматозничать на диване.
В последнее время он заметил одну, особенно красивую, стильную, высокую. Как-то незаметно каждый день он пересаживался на скамейку ближе и ближе к той улице, из которой она выходила на полощадь, пока не оказался наконец однажды рядом с вывеской 'Питер и ко'. Больше рядом дверей не было. Значит, вот где ОНА работает!
Это были их агенты.
Он обрадовался. Простой и изящный план возник у него: завтра он зайдет в контору, заговорит с НЕЙ про дишвошер, поповоду которого МЫМРА так давно его пилила.
Одним ударом решит две проблемы: докажет мымре, что она ни на что не годна, а он - молодец - и познакомится с девочкой.
Он спрятал мобильник в карман и начал было подниматься со скамейки, чтобы шагнуть в 'Питер и ко' - когда молниеносно произошло следующее: ОНА выбежала из двери с медной табличкой, шлепнулась рядом с ним на скамейку, нырнула в свою сумочку, не нашла то, что искала - и повернулась к нему (щеки горят, глаза сверкают, волосы развеваются).
- У вас нет дишвошера?
Он обалдел.
- Ой, я хотела сказать - у вас нет зажигалки? - она искренне и громко засмеялась.
Он тоже засмеялся. Теперь она чувствовала, что ей нужно объяснит оговорку:
- Да знаете, у меня есть клиентка, надоела уже.. Я делаю, что могу, а она звонит и звонит... Мымра!
- Мымра! - с чувством согласился Леша.
***
Через день два лысых мужика в синих поддевках сгрузили дишвошер с каталки на кухне и подсоединили его к воде и электричеству. После того, как за ними наконец закрылась дверь, Леша прокашлялся и заявил, стараясь произносить каждое слово округло и отчетливо:
- Я ухожу. Я встретил другую. Пока.
Через час Ленка выкатилась с чемоданами, рыдая и хлюпая и крича 'и без тебя проживу'.
В одиннадцать у подъезда мелькнул огонек такси. Леша, в черной футболке, элегантный и раскованный, ждал у подъезда.
Каролайн выпорхнула из такси, как кинозвезда на церемонии Оскар. Каждое ее движение было фальшиво и обдумано.
От него пахло дорогими духами, и в тумбочке у него лежали две таблетки виагры - хотя он знал, что они ему не понадобятся.
Каролайн оглядела кухню, и он понял, что не помахнулся, что не стал звать после ухода Ленки уборщицу - квартира выглядела как берлога богемного холостяка - слава богу, нигде не читалась 'женская рука'.
Она села на диван рядом с ним.
- Вот она, знаменитая посудомойка, - сказала она. - Но знаешь, я не возражаю против того, чтоб мыть руками.
- Я тоже, - сказал Леша, трогая первую пуговицу ее кофточки.