Аннотация: Бильярд - это катание не только шаров (хотя как сказать...).
Игорь Гергенрёдер
Из книги сказов "Пинской - неизменно Пинской!"
Подлый случай
Весь Свердловск знает: Хрущёв испортил Пинского. Было в пятьдесят седьмом году. В пивной "Голубой Дунай" на улице Энтузиастов - очередь. Пинской стоит в очереди и двумя руками держит цветы: во-оо такой букет! Люди говорят:
- Чтоб пива было достаточно - не дожили, а чтоб за пивом с цветами стояли - дожили!
Пинской помалкивает. Один мужик, крепкий из себя, к нему:
- Зачем на больные мозоли наступаешь? Сюда пришли пиво пить! Устранись с букетом!
У Пинского улыбочка:
- Я, кажется, без очереди не лезу.
Мужик:
- Ну-ну-ну, уймись! Я те полезу без очереди! Отнеси букет кому собрался, а после приходи в пивную нормально.
Пинской помотал головой:
- Нет. Я выпью пива, выйду на улицу и подарю цветы первой встречной незнакомой девушке!
Пивная в смех. Кто-то говорит:
- Парнишка зелёный ещё. Пускай стоит.
А другие: а с чего, мол, первой встречной цветы дарить? Чай, они дорогие, сколько кружек пива выпить можно...
Пинской эдак плечи расправил:
- Я хочу почувствовать радость до отказа! Потому что надо мной открылось синее небо и знойное солнце.
Это он имел в виду, что Хрущёв стал разоблачать культ и террор Сталина.
Народ молчит. А мужик, который из себя крепкий, говорит про Пинского:
- Если б он бутылку водки принёс - в пиво себе подливать, я слова бы не сказал. А с букетом - противно. Он просто выражает нам своё лирическое презрение. - Берёт парня за локоть: - Уйди!
Тот сунул цветы подмышку, правую руку опустил в карман брюк, вынимает: на руке - кастет. Тяжёлый, из эбонита и меди, со свинцовыми шишками. Мужик глядит: "Чего такого? Не богатырь передо мной".
- Ты мне грозишь? - орёт. - Ты - сопля! - и хотел заехать Пинскому в челюсть.
Тот увернулся и кастетом мужика по мурлу - свалился мешком.
Поднялась канитель, парню уже пива не попить. Смываться надо.
Но радость его приманивает, он всё сильнее чувствует над собой синее небо. И поехал в Москву на фестиваль молодёжи и студентов.
Это празднество - затея Хрущёва. Никогда до того не пёрли иностранцы таким табуном. А тут вся Москва - нахальный балаган. Куда ни сверни: только и слышишь иностранный язык.
У иностранок никакого стеснения в одежде и поведении. Столько полуоткрытого разврата - вынести невозможно! Но немало и совсем открытого. Ну, а Пинской - юноша приятный, красивый, всё у него очень привлекательно. Вот иностранки и стали водить его в "Арагви" - шашлык по-карски жрать. Спит с ними в номерах-люкс, в полдесятого утра от него уже коньячком попахивает...
А ведь его отец - известный в Свердловске композитор, и сам он - студент УПИ*. Но не тянет возвращаться на учёбу. То похабно танцует буги-вуги с американской негритянкой, то безобразничает со шведской блондинкой. Частенько предаётся наслаждению сразу с двумя очаровашками, устраивает за счёт миллионерш и оргии с участием не только друзей и подруг, но и вовсе незнакомых обожателей любопытного действа.
Но всё равно он в каком-то смысле - наш, советский человек, и ему больно, что наша молодёжь бегает за иностранцами разинув рот и слепо подражает. Вот он раз с одной голландской девушкой и со швейцарской дочкой миллионера заходит в магазин старинных редких изделий.
- Гляньте! - и показывает на китайский бильярд под названием "бикса". Раньше в России была мода на эти бильярды. Они отличаются тем, что поверхность у них наклонная. - Я открою тайну, - говорит Пинской, - этого дела ни одна иностранная девушка не пробовала...
Его подруги в один голос:
- Какого дела?
Пинской: когда-то, мол, в России происходило в дорогих ночных ресторанах. Установят бильярд "биксу", обрызгают сукно вином. Загодя собраны красотки и ловкачки - раздеваются, натирают окорочки розовым маслом. Голая девушка - к бильярду. И должна усесться у его края, у верхнего: коленки эдак к подбородку, ноги руками обхватить - чтоб сидела только на своих упругих булочках.
Надо по наклону донизу съехать и притом сделать на заду полный круговой оборот.
Сумела - ей приз деньгами, титул "Бикса", подарки несчётно... С зада делают слепки, рисуют его знаменитые художники. Никакая бабёнка по почёту и славе с "Биксой" не сравнится.
Подруги хвать Пинского:
- И мы хотим в эту тайну!
Дочка миллионера тут же и купи бильярд. В гостинице "Интурист" пошло соревнование. Номер полон публики, в сторонке - голые желающие, окорочки маслом роз блестят; на своём месте судьи: из мужиков выбраны.
Вот голенькая скок на бильярд, коленки к мордашке, руками их обхватила - уселась на край выпуклой задницей. Теперь должна на заду крутнуться по часовой стрелке, как юла крутится, - и одновременно заскользить по наклону... И пока не съехала, нужно сделать полный оборот...
Эх, не поспела - не хватило ей длины бильярда. Расстройство, рыданья, иностранный мат.
Иная со злости своему дружку - бац по морде! Иностранки волю-то любят...
А вот: гляди, гляди - оп-ля! - есть оборот. Сумела! Поздравленья, фотовспышки, пакет с валютой, шампанское - ба-бах!..
Развлекуха - каких не было. Пинской и название дал: "Русский голожопый волчок на бильярде". Или просто - "русский волчок".
Иностранцы парня чуть на руках не носят. И как он употребил своё влияние? Чтобы русские девушки участвовали: на каждую иностранку - по две.
И чтоб тем, кто не осилит задания, всё равно платили хоть какую-то часть. А кто осилил - тем премия двойная.
Сколько он принёс радости! От благодарных проходу нет. У дверей гостиницы кидается к нему какой-то старый мужик - хо! - профессор из Свердловска, из УПИ. Тоже принесло на фестиваль.
- Костя! - орёт и на месте подпрыгивает. - У меня к вашим конкурсам - живой научный интерес. Устройте присутствовать зрителем!
Пинской смотрит: ну, натурально мучается мужчина, столько крика души в глазах. Приличный человек не пройдёт мимо без сочувствия.
- Знаете что, - говорит, - я вас проведу, чтобы вы могли наблюдать... Нет-нет, целовать меня не надо, вы мне уже на ногу наступили! Ну, так: если вас застанут, скажете, вы - студент. И спокойно отвечайте, как положено студенту...
Пинской знал, что на него, конечно, строчат доносы. Как это следует в советской стране, уже должны в любой момент замести.
Провёл профессора в гостиницу, а номер-люкс там состоит из двух комнат. Первая, как войдёшь, - поменьше, а из неё заходишь во вторую: где и происходит соревнование. Пинской в первой комнате профессора оставил: тот перед замочной скважиной как встал раком, так и не оторвётся.
В этом виде его и застали два мусора. Они были посланы проверить "сигналы" - какой-то студент учит иностранцев показывать советской власти голую жопу. Мусора профессора в сторонку, знаком приказали молчать. Заглянули в замочную скважину: ага, голые жопы налицо!
Мент задаёт профессору вопрос:
- Вы кто?
- Студент.
Ага, так и есть.
- Что тут делаешь?
- Наблюдаю вращательное скольжение по наклонной плоскости.
Мусора переглянулись. Посмотрели в скважину, посмотрели... Так-то оно так: имеется и вращение, и скольжение, и наклонная плоскость... Хитро сволочь придумал, как вывернуться. Но, чай, и советская милиция не дура: вращение вращением, но жопы-то голые!
Мент спрашивает резко:
- Где разрешение от... как его... кто вами, студентами, руководит?
Другой мент подсказывает:
- От профессора?!
- Нет у меня...
Ну, так, мол, пойдёшь с нами! Хвать мужика. Тот:
- Что такое? Я сам - профессор!
Мусора:
- Ну-ну, тут же и профессором стал, студент сраный, старая твоя морда, седые космы! - Дали ему по лбу, стали руки крутить...
Пинской всё это время был настороже. Слышит: за дверью творится нехорошее. За публику протиснулся и на балкон. А балкон - общий для нескольких номеров. Пинской скользнул в другой номер, оттуда - в коридор... И слинял из гостиницы.
А "волчок" в советской стране прикрыли наглухо. Но обозначение "бикса" проникло в обиход. Девушку с выпуклым круглым и вертлявым очком называют "биксой". Тем мы обязаны Пинскому Константину Павловичу.
Он в Мурманск умотал. Там ксиву раздобыл, устроился матросом на корабль. И ушёл в загранплавание...
По заграницам окончательно нахватался плохого. Но всё-таки он был нашим уральским человеком - ни в одном иностранном порту не остался.
Раз корабль зашёл в японский порт Осака. Команде увольнительные дали как незнамо какой подарок. Морячки топают по городу, на световые рекламы глаза пялят. А Пинской уже дня два полистывал японский словарь - с его головой больше и не надо. Глянул на вывеску, пригляделся и разобрал: "Заменитель женщины".
Эх, ты, ёлки-моталки! Зуд прошиб от подмышек до пяток и от копчика до лобка. Советским морякам портовые женщины были недоступны. Всякая возможность строго запрещена. От своей группы не оторвёшься: взаимная слежка. Но если всё-таки улизнул и перепихнулся - не видать тебе больше ни загранплавания, ни любой нормальной работы. Вот и стоял в человеке сгусток страданья...
Пинской говорит своим спутникам:
- Побудьте у этого магазина - я куплю надувной матрас.
Матросы ему:
- Нашёл, на что валюту тратить! На хрена тебе надувной матрас?
- Поеду в отпуск на Белое море. Там для купанья вода холодная - буду на матрасе на волнах качаться.
Матросы друг на дружку глядят: вот, мол, дебил! Не надоел ему наш Мурманск - на Белое море он в отпуск поедет...
И никакого уже интереса нет к дураку. Забежал он в магазин - вышел с большущей коробкой.
Как вернулись на судно, он - к коку. С ним у Пинского была дружба: оба увлекались шахматами. Кок иногда пускал друга в подсобную каморку возле камбуза: шахматные задачи решать спокойно, партии разыгрывать. То же самое и теперь. Пинской попросил:
- Нельзя посидеть с полчаса?
Кок сунул ему ключ. Пинской со своей коробкой - нырк в подсобку. Достаёт из коробки здоровенную куклу. Приложено описание на японском языке: что да как делать. Но Пинской не стал мучить мозги - по кукле и без того всё понятно: какие у неё титьки! а попочка, ляжки! До чего жаль, что не живая... А выглядит - ну, живая да и только.
Он цап за эластичные ножки - они тут же разъехались: "шпагат" сделала кукла. Открылась щель - правда, что-то очень длинная. Но Пинской, чтобы не терять времени, впихнул: от души дал первый толчок... В кукле эдак скоренько застрекотало, и - боль!
- А-аа-аааа!!!
В жизни не переносил он такой боли... Выдернул страдальца, а к залупе пришита пуговица. Вот вам и заменитель-то женщины!
Пинской мучается сутки-другие, третьи... К чему пуговицей ни коснётся - хоть вопи от боли. Со временем болеть перестало. Но зато уж пуговица и вросла! Полуутопла в головке. Пинской так и сяк - с помощью бритвочки - пробовал: без лишней, мол, муки освобожусь... куда там!
Ну и привык жить с пуговицей на... да! Возвращается судно в Мурманск - все, как положено, бегут к бабам. Пинской тут же на морвокзале закадрил красотулю, пошли к ней. Выпили, раздеваются - она давай пальчиками ласкать... и нащупала на кончике что-то холодное и твёрдое.
- Ой, чего это?
Пинской: ничего-де особенного... а вообще, какая будет от этого гамма чувств!
Она:
- Нет-нет! - отскочила, зенки вытаращила, вся трясётся.
Пинской уговаривает - та ни в какую:
- Оно у меня там лопнет, осколки там вопьются... ой-ой, мамочки!
Ополоумела. Пришлось сваливать.
Это же самое ожидало и у других чувих...
Вот советские проститутки - развратности хоть отбавляй, а темноты ещё больше. Моржовый х... их не устрашит, а обыкновенная залупа с пуговицей бросает в панику:
- Ой-ой, я никогда про такое не слыхала - боюсь!
И стал Пинской как тяжело раненный. Подлый случай - до чего может он испохабить жизнь! Довёл до такого ужасного состояния, что только и осталось - в родной Свердловск ехать.
Подъезжает поезд к Свердловску, Пинской сидит в вагоне-ресторане. И вдруг заваливает в ресторан молодой мужчина, одетый очень модно. Пинской и этот франт смотрят и узнают друг друга. Они оказались друзья детства.
За пельменями под водочку разговорились. Франт возвращается в родной город из Сочи, где роскошно провёл время. Он в Свердловске - лицо при возможностях. Его папаша, старый делец, миллионер подпольный, заправляет теневыми цехами. Пинской рассказал про свой несчастный случай, и друг детства кивает:
- Уладим.
Через своего папашу устроил дельце. Оно стало делаться в фотоателье - напротив театра музкомедии. В ателье было выделено заднее помещение, там поставлена фанерная ширма с небольшими аккуратными отверстиями: одно над другим.
Что же делалось? Приходит женщина - она заранее разыскала сведения и знает, чего ей нужно. Пришла и фотографу:
- Я хочу сняться как на юге.
Он взглянет на неё, взглянет.
- Угу. - И ведёт в заднее помещение. - Видите, - говорит, - у нас здесь на стенах - морские южные пейзажи. Пожалуйста, раздевайтесь. Получитесь на фотографии, словно вы на пляже в Алуште.
Говорится одно, а имеется в виду другое. Женщине надо или заиметь ребёнка, или получить удовольствие. Она раздевается и становится на четвереньки задом к ширме: плотно к отверстиям. А за ширмой - Пинской. Он сквозь отверстие, какое окажется на нужном уровне, и засандаливает...
В отличие от проституток женщина не может видеть, а тем более трогать конфету, и впечатление от пуговицы на неё не создаётся. А если что-то почувствует уже в ходе дела, то это вызывает не панику, а удивление в разной степени или даже радость новизны.
К Пинскому как будто пришло удовлетворение от его места в жизни. Но то, что он должен находиться за ширмой, мешало ему считать себя хозяином своей судьбы. Он не мог погрузиться с женщиной во взаимные ласки и потому чувствовал свои руки и ноги как бы скованными стальными цепями. Иногда обделённость сосала его так, словно он таскал деревья или мучился под тяжестью огромных камней. Но дал взяться за гуж, будь стоек и дюж! Втыки из-за ширмы должны продолжаться.
Делая однажды влупку, Пинской, как всегда, почувствовал кончик во влажном, упругом и сладком. Стало хорошо, и он принялся наращивать темп движений. Делалось лучше и лучше, как вдруг:
- О-оо-оооо!!!
Боль пронзила такая - чуть мослаки не вылетели из тазобедренных суставов. Пинской прыг от ширмы, обеими руками схватился за ненаглядного. Глядит: на залупе нет пуговицы, только выступила кровь.
Оказывается, попалась такая любительница, что к отверстию встала ртом... Начала баловаться вафлей, почуяла языком что-то твёрдое и, не долго думая, в экстазе, откусила.
Кровь скоро удалось остановить. И осознал Пинской свободу... Опупел от счастья. Вышел из фотоателье - так бы и полетел. Здравствуй, синее небо, знойное солнце! Ну, просто иди и дари букет фиалок первой встречной незнакомой девушке!..
Зашёл в сквер, сел на скамейку - и каждую проходящую милашку глазами ест. Вот, мол, избавленье! Можно теперь ласкаться обоюдно, пусть даёт волю рукам - ни на что подозрительное не наткнётся! Нету!
И трогает себя между ног, трогает... А рядом сидел старичок. Понаблюдал и говорит:
- В молодости у меня, хм-хм, при виде женщины вставал ужасно. Так вставал - на ширинке пуговицы на одной ниточке держались. Вижу, у вас то же самое?
Пинской улыбается и счастливо, в полную грудь вздыхает:
- Да нет. Мою с мясом вырвало!
*Уральский Краснознамённый Политехнический Институт имени С.М.Кирова существует с 19 октября 1920 года (Прим. автора).
Сказ "Подлый случай" открывает книгу "Пинской - неизменно Пинской!"