Аннотация: Автор статьи Давид Нодиа - журналист, критик. "Посев", номер 12 за 1998 год, Москва, ISSN 0234-8284.
Давид Нодиа
"Безумные" нежные одиночки
(Игорь Гергенрёдер. Комбинации против
Хода Истории. Повести. Berlin-Brandenburg:
Verlag Thomas Beckmann, 1997)
Повести Игоря Гергенрёдера, объединённые в книгу под общим названием "Комбинации против Хода Истории", - о Белом движении. И.Гергенрёдер, бывший советский журналист, воссоздаёт картины Гражданской войны, опираясь на устные воспоминания своего отца. Тот пятнадцатилетним подростком вступил в Народную Армию Комуча (армию антибольшевистского правительства в Самаре). Впоследствии прошлое удалось скрыть. Сделавшись незаметным обывателем, он поведал сыну о пережитом.
И.Гергенрёдер построил остросюжетные лаконичные повести. В ярких, зримых эпизодах предстают изумительно живые характеры - гимназисты, умирающие за идеалы Белой России. Как много их в сравнительно небольшой книге: выпукло выписанных, вызывающих пронзительное сопереживание героев! Восхищаясь ими, сострадая им, наталкиваешься на некую "трудность" - на фигуры, которые запутывают. Их трудновато назвать "плохими", но и не менее тяжело решить, что они - "хорошие". Таковы: Шерапенков, выдавший красным белую разведгруппу, Ромеев - бывший тайный агент охранки, комиссар Костарев, который собирается победить большевиков чудовищной ложью и кровопролитием...
Кого показывает нам Гергенрёдер? Уж не рисует ли он, часом, карикатуры? Задумываешься и видишь тонкое душевное строение его загадочных героев, их глубоко сложный внутренний мир. Революция с её глобальными вопросами оказывается слишком примитивной для этих характеров, она не решит их проблем. Эти люди чужды и красным, и белым, они своего рода "горбатые" для всякого нормального человека: для него дика их способность к нежным чувствам.
Как понять, например, того же Костарева, который со смакованием рассуждал об ожидаемых реках крови, едва хладнокровно не застрелил своего собеседника (отложил на завтра), а затем пошёл под расстрел, чтобы спасти этого человека и его семью? Одержимый Идеей, он и Идею, и свою жизнь принёс в жертву "банальной", по его словам, благодарности, которую сам же проклинал...
Нам непривычны подобные личности. Мы достаточно прочли о тех, кто, встав в революции на ту или иную сторону, беззаветно сражался за "общее дело". Читали и о таких, кто мучительно метался в поисках "правды". Знаем и про тех, кто оказался на той или иной стороне случайно, кто корыстно приспосабливался.
Герои же Гергенрёдера не приспосабливаются. "Правды" не ищут: у каждого из них она собственная, трепетно-интимная. С "общим делом" не сливаются. Они пошли в революционную борьбу по сугубо личным, "странным" мотивам, которые скрыты от окружающих. (Шерапенков пошёл, чтобы, "вернув долг", доказать своё бесстрашие, свою значимость и гордо погибнуть - умереть чисто и чистым. Он от всех убережёт эту тайну и унесёт с собой).
Они чувствуют свою исключительность, эти "тронутые", они прячут и свои страдания, и то трогательно светлое, чем щедро наделены. Своего индивидуального не уступят ни грана и перед лицом смерти...
Революциями движет всё тот же вопрос: почему одни объедаются телятиной, а другим не хватает хлеба. Ну, а заговорят ли когда-нибудь о революции для "горбатых"? Был построен и с позором развалился "социализм". Человечество обогатилось невероятным опытом. А этих одиночек мы до сих пор не знали. Теперь - знаем.
"Посев", номер 12 за 1998 год, Москва, ISSN 0234-8284