Герасимова Ирина Григорьевна : другие произведения.

Дети империи Зла. Глава 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  "HOMO SUM, HUMANI NIHIL A ME ALIENUM PUTO", лат. -
  Я человек, ничто человеческое мне не чуждо.
  
  Публий Теренций Афр
  
  
  "Да вы все еще не спите, детки", - ужаснулась Анна Трофимовна, одной рукой разматывая сырой с прилипшими льдинками шарф, другой пытаясь оттолкнуть Эллу, старающуюся повиснуть у нее на шее, невзирая на мокрую холодную шубу.
  "Да дай же раздеться!" - наконец рассердилась Анна Трофимовна и легонько оттолкнула дочь от себя, из-за чего та пролетела полкомнаты иврезалась в стоявших кучкой подружек, чуть не уронив всех на многострадальную вьетнамскую циновку.
  Анна Трофимовна была женщина видная, в полной силе. Ну не такая сильная, как кузнец Вакула, например, но редкий мужчина устоял бы против нее в рукопашной. Особенно, если учесть, что среднестатистический советский мужчина, благодаря своеобразной 70-летней эволюции в одной, отдельно взятой стране, представлял собой особь, сильно ослабленную чрезмерным употреблением низкокачественного алкоголя.
  Впрочем, пресловутое "чрезмерное употребление" объяснялось с научной точки зрения менталитетом русского человека, Мол, от Природы мы такие пьяницы, от нее - Матушки. И рады бы остановиться, но никак нельзя. Сама Природа Мать подталкивает и шепчет при этом, голубушка:
  "Возьми где хочешь, но выпей!"
  Вот такая у нас, русских, горькая судьба, а все он - проклятый менталитет.
  Эх!..
  "Тетя Аня", - зазвенел голосок Лиды: "А как же вы на лифте доехали? Он же отключен был..."
  "А черт его знает", - пожала Анна Трофимовна могучими плечами, с трудом с помощью Эллы стаскивая промокшие сапоги с отекших ног. Наконец-то разоблачившись, в стареньком вязаном платье и войлочных тапочках, она прошлепала в комнату, где с наслаждением уселась в протяжно скрипнувшее кресло поближе к горячей батарее.
  "Захожу я в подъезд - темень, хоть глаз выколи", - продолжила она свое повествование, для наглядности даже прикрыв глаз рукой: "Вдруг смотрю - красный огонек горит. Я аж чуточку испугалась, а потом пригляделась - да это ж глазок от лифта светится. И тут вдруг дверцы открываются, а там..."
  Анна Трофимовна сделала эффектную паузу, в которую тут же встряла Марьянка:
  "Дед Мороз с подарками?!"
  На что тут же получила пинок от Лидиной коленки по известному месту. И поделом - не передразнивай взрослых!
  Анна Трофимовна насмешки не заметила:
  "Ну что ты, деточка, просто кабинка лифта, чистенькая и аж светится, и на табло циферка "9" горит. Я и нажимать не стала - села и поехала".
  "Как же это?" - удивилась Лида, добросовестно изучившая законы физики, в пределах школьной программы, конечно: "Ведь в доме обесточка была?"
  "Не знаю, детка", - тяжело, со вздохом, поднялась Анна Трофимовна с кресла (причем вздохнули оба - (и Анна Трофимовна, и кресло): "Видно, монтеры первым лифт подключили".
  "Не монтеры, а электрики", - тихо поправила мать Элла, несколько стесняясь своей матери из-за ее необразованности.
  Но та, занятая своими мыслями, уже взбивала в спальне подушки на Эллиной кровати.
  "Ну-ка, куколки, раздеваться - и в постель", - скомандовала она: "А то аж посерели с лица, гадальщицы. Я вот вам еще на диване в комнате постелю".
  Когда Анна Трофимовна разогнула над застеленным диваном натруженную спину, она с удивлением обнаружила, что все три девочки уже забились под пуховое одеяло на Эллину кровать, и прижавшись друг к другу, спали мертвецким сном.
  "Ну и ну!" - всплеснула руками Анна Трофимовна: "Вот это натрудились - нагадались, аж попадали без сил!"
  "Даже не рассказали, что видели-то", - посетовала она, обращаясь к своему отражению в зеркале трюмо, на что то ей в ответ сочувственно улыбнулось.
  
  Анна Трофимовна опять грузно уселась в закряхтевшее кресло, сложила на животе натруженные, мозолистые, в трещинках и мокнущих язвочках руки, искалеченные в холодной солоноватой воде самого тяжелого, но и самого высокооплачиваемого ( хотя кто и когда подсчитал стоимость утраченного здоровья?) разделочного цеха орденоносного рыбзавода.
  В "разделке" люди работали в бесформенных резиновых сапогах и уродливых прорезиненных фартуках, стоя по 8 часов по щиколотку в холодной воде, ловко орудуя длинными, остро наточенными ножами.
  По технике безопасности полагалось работать в резиновых перчатках, но они были до безобразия неудобные: грубые, негнущиеся, сковывающие движения. Ну как тут выполнить норму, не говоря уже о взятых соц. обязательствах?..
  Поэтому работницы (мужчины в "разделку" не шли категорически, занимая, по возможности руководящие посты - поближе к теплым кабинетам, подальше от сырых, мрачных, пропахнувших рыбой цехов), трудились без перчаток, стараясь заработать побольше денег для своих семей и пренебрегая собственным здоровьем.
  Поэтому ревматизм, полиартрит и недостаточность митрального клапана "косили" работниц "разделки" ускоренными темпами. Отлежав очередной раз в кардиологическом отделении городской больницы, и проклиная убийственную работу, в большинстве своем работницы вновь возвращались в ставший родным разделочный цех, почесывая исколотые антибиотиками мягкие места и зубоскаля на всегда актуальную в советской России, уже ставшую хрестоматийной тему эксплуатации женского труда:
  "Я и лошадь, я и бык,
  Я и баба, и мужик..."
  
  Манила сравнительно высокая зарплата, время от времени перепадающие премии, дополнительные дни к отпуску и более ранний уход на пенсию.
  Эх, дешева баба на Руси...
  Анна Трофимовна тяжело вздохнула. Потом поглядела в дверной проем на черную, рыжую и золотистую головки, уткнувшиеся в подушку, и тепло улыбнувшись, подумала про себя:
  "Небось, нагадали себе красавцев-женихов да богатую счастливую жизнь... Ну и дай то Бог!"
  
  Незаметно для самой себя Анна Трофимовна перенеслась в те далекие годы, когда по всей, в недавнем прошлом вполне благополучной и зажиточной стране, взрывали церкви и уничтожали монастыри вместе с их обитателями. А, также, осуществляли помпезные стройки социализма, возводя их фактически на костях сгоняемых туда полуграмотных крестьян из разоренных деревень, и люмпен - пролетариев.
  Родители Анны Трофимовны в голодном 33-м году бежали из кубанской станицы Тамань в город Керчь от раскулачивания (в то время взялись уж и за крепких середняков). После всю жизнь скитались по чужим углам, надрываясь на тяжелой малоквалифицированной работе и мечтая о лучшей доле для своей единственной дочурки Анюты, которая родилась уже в Керчи в 1938 году.
  Надорвав здоровье на строительстве советского гиганта (по тем временам) - металлургического завода имени Войкова, отец Анюты умер, не дожив до Великой Отечественной войны 22 дня.
  Мать Ани, пережившая с маленькой дочкой на руках фашистскую оккупацию, голод и разруху, после войны, не жалея себя, восстанавливала разрушенный немцами все тот же металлургический комбинат имени Войкова, отдавая почти весь свой паек подрастающей дочери. Посчитав, что она уже достаточно настрадалась в этой жизни, она тихо скончалась, едва Анюте исполнилось 16 лет.
  Оставшись одна, девушка по комсомольскому призыву пошла работать в разделочный цех рыбзавода, тем более, что там давали койку в бараке, и надежды на лучшую жизнь пришлось возложить на удачное замужество.
  На рыбзаводе Анюта успешно проработала около пяти лет, став ударницей коммунистического труда, когда, наконец-то, подвернулся подходящий жених - Валентин Осадчий, отслуживший в стройбате положенные два года и, в настоящее время, оформлявшийся матросом на советское торговое судно "XX съезд КПСС", ходившее в загранплавание.
  В то время, при советской власти, плавание в "загранку" служило пропуском в гораздо более зажиточную и комфортабельную жизнь, чем у остальных советских рабочих и служащих. Солидная зарплата моряков, часть которой выплачивалась в валюте, в целом безобидные аферы по обмену "контрабандой" между социалистическим и капиталистическим берегами (по схеме: икра, водка, матрешки - туда; импортные одежда и обувь, аппаратура - сюда); возможность перепродать в измученном дефицитом городе заграничные диковинки (сигареты, жевательную резинку, журналы фривольного содержания) с большим "наваром" и, наконец, допуск в местный валютный "бонный" магазин - все это поднимало семьи "загранщиков" на более высокую ступень социальной лестницы.
  Моряки - загранщики имели реальную возможность построить кооперативную квартиру. В последующем - приобрести верх роскоши советского времени - автомобиль "Жигули" и, даже, привести своей жене заморское норковое манто. Если, конечно, она, то есть жена, этого заслуживала своим безупречным поведением во время долгого (6 - 8 месяцев) отсутствия мужа.
  А вот именно безупречное поведение жен "загранщиков" и было для оных самым тяжелым и почти что невыполнимым испытанием. Ну вот представьте себе молодую, обеспеченную, да если, на беду, еще и симпатичную, фактически одинокую женщину, ко всему прочему обернутую в норковое манто!
  Гормоны играют, кровь бурлит, бриллианты в ушах зазывно посверкивают... А муж - где то там: на просторе, в синем море. Не зря же в народе говорят:
  "Моряк - не муж, актриса - не жена"
  Ну как тут не пуститься во все тяжкие... Годы молодые, они ведь - как вода сквозь пальцы: проморгаешь - и нет их. А когда драгоценный муж - добытчик, наконец-то, выйдет на пенсию и обоснуется на берегу, супругам будет уже за пятьдесят. И, как Вы думаете, взыграют ли гормоны так же, как в двадцать пять? Ну то то же...
  Не удивительно, что чудесная песня:
  "Я пью до дна,
  За тех, кто в море,
  За тех, кого любит волна,
  За тех, кому повезет..."
  
  Молодой вокально-инструментальной группы "Машина времени", сразу полюбившаяся всем советским слушателям, в Керчи была мгновенно переведена на местный диалект:
  "Я пью до дна,
  Когда муж в море,
  И пусть его смоет волна,
  Я с тем, кому повезло..."
  
  Вот Вам и ответ на извечный вопрос:
  "Является ли богатство необходимой и достаточной предпосылкой для счастья?"
  Является, несомненно, но только желательной, а совсем - не необходимой. Ну и уж, конечно, не достаточной.
  
  Однако пора вернуться к нашей героине, пока она окончательно не заснула в своем ворчливом кресле.
  Итак, Анна Трофимовна в молодости была красивой, высокой , крупной девушкой с манящими черными глазами под кокетливо взбитой челкой и тяжелой черной косой, уложенной венцом на голове - настоящая кубанская казачка.
  Что и говорить - Валентин Осадчий был ей не пара: невзрачный, худощавый, горбоносый, он едва доставал Ане до уха, и то в том случае, если девушка была в туфлях на низких каблуках. Но возможность в скором времени стать обеспеченной женой моряка - "загранщика" и вырваться из уже въевшейся в душу нищеты решила все. На предложение Валентина "выйти за него замуж" тотчас последовало согласие. И, не откладывая дело "в долгий ящик", в ближайшее воскресенье молодые люди направились в ЗАГС, где получили по штампу в паспорта и короткое напутствие - быть достойной советской семьей - ячейкой социалистического государства.
  Оформление в загранплавание в те подозрительные годы шло довольно медленно, и пока молодожены поселились в комнатке семейного барака от Аниного рыбзавода. Однако Аня даже не пыталась создать хоть какой-то уют в их семейном гнездышке, считая это пристанище временным. И, даже, с некоторым высокомерием поглядывала на соседей по бараку, в душе жалея их за неумение устроиться в жизни поудобнее.
  Сама же Анна Осадчая стояла на пороге сказочной страны, готовая с легкостью Золушки перепорхнуть из жалкого барака в королевские покои.
  Да, видать, не та сказка сказывалась... Вернее, Аннушка и была-то как раз самой настоящей Золушкой, да вот не случилось ей иметь в крёстных волшебную Фею. Почему, спросите? Да потому, что родители Анюты в свое время вообще не покрестили ее в церкви, чтобы не попасть в гиблый список "врагов народа". Ну а что за Золушка без волшебной Феи?..
  Несбывшиеся мечты, вот что.
  Все рухнуло в одночасье. При прохождении Валентином Осадчим обязательного при оформлении в загранплавание медицинского осмотра у него выявили сахарный диабет. Как с ужасом узнала Аня, эта болезнь не только ставила крест на карьере мужа как моряка - "загранщика", но и вообще низводила его к статусу инвалида, исключая возможность заниматься тяжелым физическим трудом.
  Не имея профессионального образования, Валентин Осадчий в перспективе мог заниматься только сравнительно легким физическим трудом, например, в должности матроса на причале морского торгового порта, выполняющего функции дворника и подающего и принимающего концы у причаливающих катеров и буксиров. Куда, впрочем, Валентин в скором времени и вынужден был устроиться, не имея другой альтернативы. Но и заработная плата за "легкий" труд была весьма облегченной, и уж, конечно, не сравнима с доходами, уже мысленно подсчитываемыми его молодой женой.
  Анна некоторое время пребывала в шоке. Беда усугублялась тем, что девушка вышла замуж без любви и даже какой-либо особой симпатии, движимая исключительно корыстными побуждениями. Но, зная историю ее жизни, вправе ли мы осуждать Аню за ее стремление просто прожить свою жизнь в нормальных человеческих условиях...
  Вправе ли мы вообще судить других людей? Только Господь Бог знает все тайники и бездны человеческой души, и только Он вправе судить свое не очень-то удачное творение - Человека.
  Но, как мы уже выяснили, в советском государстве Бога не было. Ну а, известное дело - свято место пусто не бывает. Поэтому функции Судьи взяли на себя коммунистическая партийная организация и безликий коллектив, засудившие и покалечившие за годы советской власти немало человеческих душ.
  
  Но мы что-то отвлеклись. Итак, очнувшись после оглушившего ее известия, Анна решила уйти от нелюбимого мужа, не оправдавшего ее надежд. Однако к этому времени выяснилось, что неудачник на профессиональном поприще, Валентин хорошо преуспел в семейной жизни, успев сделать Анну матерью. Пока еще будущей, но... Не оставишь же ребенка без отца.
  Так, "благодаря" еще не родившейся Элле, Анна Трофимовна смирилась со своей несчастной долей - провести оставшуюся жизнь, надрываясь на работе в разделочном цехе (так как функции кормильца семьи, помимо ее желания, перекочевали к ней), в жалком бараке, да еще и с постылым мужем.
  Сначала Анна возненавидела Валентина, неумышленно сломавшего ей жизнь и растоптавшего сладостные мечты о комфортабельной жизни. Потом, после рождения дочери, стала к нему абсолютно равнодушна, сосредоточив всю любовь на крохе-дочурке, и живя мечтами о лучшей доле уже для своей дочери.
  Валентин, чувствуя отношение жены, старался как можно меньше бывать дома, свободное от работы время проводя на том же причале, ловя на блесну "бычков" и щедро раздаривая улов окрестным кошкам. Как злословят в народе: "Так они и жили - спали врозь, а дети были", уже без малого 18 лет.
  
  В детстве мне сказали:
  "Вот твоя дорога.
  Приложи усилия,
  Потрудись немного.
  Честная дорога
  Приведет к успеху,
  И тогда всем недругам
  Будет не до смеху".
  
  И я побежала.
  Бежала и бежала...
  Мелькали годы
  Словно опахало,
  Сквозь рыжие пряди
  Пробилась седина,
  "Нельзя остановиться", -
  Шептала мне страна.
  
  И я опять бежала,
  Бежала и бежала,
  Бежала и бежала,
  И, наконец, устала...
  Ну, думаю: "Ура!
  Я осилила свой путь,
  Мне пора и отдохнуть".
  
  Но где ж обещанный успех?
  Лишь за спиной - большой пробег,
  А конца пути все нет!
  Все та же, что и в детстве
  Дорога впереди...
  "Господи! Помилуй. Помилуй и спаси..."
  
  Недоумение. Испуг.
  Но голос тут раздался вдруг.
  Нет, нет, не ангельское пение,
  Но все же, все же - Откровение.
  
  Итак, раздался голос,
  Веселый детский голос
  Забавный звонкий голос
  Как будто бы с Небес:
  
  "Вы только посмотрите,
  Вы только поглядите,
  Какая же смешная
  Эта белка в колесе!"
  
  Белка в колесе. Это обо мне?!..
  
  Утомившись от нахлынувших воспоминаний, Анна Трофимовна удобно вытянула отекшие ноги и, пригревшись в уютном кресле, заснула, слегка при этом похрапывая, на что ее отражение в стоящем напротив кресла трюмо, укоризненно покачало головой.
  Крепко спали и девочки, забыв на время о своем Крещенском гадании. И лишь огромная оранжевая луна с любопытством заглядывала в спящие лица через не зашторенное окно, будто пытаясь рассмотреть - не началось ли уже сбываться шутливое предсказание о будущем у девочек, так легкомысленно попытавшихся заглянуть в свою судьбу.
  Но и ее вскоре заволокли растрепанные штормовым ветром снеговые тучи. Пошел мокрый снег, тут же закружившийся в воздушных вихрях. Началась метель. Ничего удивительного, таков он - январь в Крыму.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"