Девять лет жила Ангелка с мужем,
Девять лет, ещё и день короткий,
Всё в дому есть- нет лишь ребятишек.

Вот приснился чудный сон Ангелке:
Снится, что Дунай- река прозрачной,
Чистой ключевой водой струится;
Видно малых рыбок, как играют
Стайкою весёлой меж каменьев,
Меж травы и мхов разнообразных;
Видно их укромные жилища,
Слепленные чудно из ракушек;
Видно, как угрюмый рак отшельник
Прячется от солнечного света.

Вот вошла по- щиколотку в воду-
Ищет с любопытством-не находит
Что- то меж каменьев, вот по- пояс,
Нежными очами с прилежаньем
Всматриваясь в дно перед собою,
Вот по- грудь, и сердце улыбнулось:
Меж каменьев дивных, разноцветных
Выбирает мраморный окатыш,
Во платок его запеленала,
По'д сердцем за пазуху ложила;
Сердце задышало, затеплился
Камешек под сердцем у Ангелки.
Вот минуют радостные сроки:
Камешек сыночком обратился.

Чуден сон Ангелки, Боже правый,
Но Ангелка в сон тот свято верит.

Лишь заутра солнце заиграло
По волне Дунай- реки широкой,
Уж в воде по- щиколку Ангелка.
Плещет мирно водная стихия;
Уж она по- пояс, уж по- груди.
Вот Ангелка камешек находит,
Бережно с любовью пеленает
И кладёт за пазуху под сердцем,-
Сердце её радостью вздохнуло,
Камешек под сердцем затеплился.

Как домой Ангелка возвратилась
К мужу ненаглядному Димитру,
Испросил тогда у ней Димитрий:
Люба моя, милая Ангелка,
Что, Ангелка, держишь бок рукою?-
Недогадлив был он, непонятлив,
Непонятлив, что дитя простое.
Люба его, милая Ангелка,
Вся зардевшись в гордости  приятной,
Отвечала с тихою улыбкой:
Муж мой ненаглядный, мой Димитрий,
Быть тебе отцом чрез срок счастливый.
Подскочил Димитрий точно заяц,
Из кустов что прянул на дорогу,
Целовал Ангелку, свою любу,
Прижимал к груди своей широкой.

Вот проходит месяц- два иль боле,
Надобно Димитру отправляться
На торги во град богатый, дальный,
Град на море, каменем мощёный,
Град укрытый куполом злащённым.
Отправлялся в путь он, обещался:
Не тужи, печалясь, моя люба,-
Я уж к срокам уродин счастливых
Возвращусь из каменного плена.

Как подходят сроки те счастливы,
Камешек Ангелка повивает
Пеленами с золотым повоем
И кладёт его в просторну люльку,-
Но молчит окатыш- не шело'хнет.
Вот в дому уже её Димитрий:
Люба моя, милая Ангелка,
Где же, покажи скорей ребёнка.
Отвечала люба, потерявшись:
Погоди, дитя я искупала,
Песню пела, в люльке укачала.
А сама взошла тихонько к люльке:
Тихо всё, окатыш не шело'хнет.
Вот вернулась, вновь её Димитрий
О дитяти ласково пытает.
Отвечает бедная Ангелка:
Уж дитя тебе я разбудила,
Надобно повить лишь пеленою.
Всходит, затаив дыханье к люльке:
Та висит уныло и печально.
Что же? камень- вечно будет камень,
Нет у камня рук, ни ног, ни лика!
Горестно Ангелка зарыдала,
Кинулась к Димитрию на шею,
Сотрясаясь в жалобных рыданьях,
Жаркими от жарких слёз устами
Грех свой пред Димитрием открыла;
Грустно обнимал её Димитрий,
Пряча взгляд потерянно- унылый.

Услыхал Господь тут плач сердечный-
Глянул вниз, тихонько улыбнулся:
Пелена с повоем шевельнулась,
Люлька скрипнула, заплакало дитя в ней...