Аннотация: Как я пришел к Суинберну? На заре туманной юности - в середине 50-ых годов - мне довелось прочесть по-английски роман Джека Лондона "Мартин Иден", где меня поразила своей звучностью и выразительностью стихотворная цитата - предпоследняя строфа из стихотворения Суинберна "Сад Прозерпины" (тем же самым поразившая, кстати, и самого Мартина Идена):
From too much love of living, From hope and fear set free, We thank with brief thanksgiving Whatever gods may be, That no life lives for ever, That dead men rise up never, That even the weariest river Winds somewhere safe to sea.
Найдя в русском издании романа эту строфу, я был разочарован тем, что в ее переводе не осталось и следа от звучности и выразительности английского оригинала. Тогда я решил сам перевести эту строфу. То, что из этого получилось после многих переделок, вы можете прочитать в этой книге. С этих строк началось мое увлечение Суинберном - а, может быть, и вся моя переводческая деятельность. Георгий Бен
Алджернон Чарльз Суинберн
"Сад Прозерпины"
перевод Георгия Бена
Здесь мир умолк в покое,
Тревоги здесь слышны,
Как мертвый плеск прибоя,
Вторгающийся в сны.
И, жатвы ожидая,
Недвижная, немая,
Стоит трава густая
Средь сонной тишины.
Мне чужд огонь дерзаний,
Скучны мне смех и стон,
Устал я от желаний
И жизнью утомлен,
Устал от роз унылых,
Цветущих на могилах,
Устал от грез постылых --
Мне нужен только сон.
Здесь жизнь со смертью дружит -
А где-то там, вдали,
Печально ветры кружат
И ходят корабли;
И слабых струй движенье
Влечет их по теченью -
А здесь царит забвенье
Средь замершей земли.
Здесь не цветут долины,
Леса не шелестят --
Растет лишь Прозерпины
Янтарный виноград;
И, гроздья выжимая,
Здесь в пору урожая
Владычица немая
Для мертвых цедит яд.
Они в полях бесплодных
Блуждают без числа,
Нет звезд им путеводных,
Нет солнца и тепла;
Всю ночь без сновидений
До утра спят их тени,
Пока в туманной пене
Не растворится мгла.
Едва сюда вступая,
Все станем мы равны;
Здесь нет сиянья рая
И пыток Сатаны;
Всё, что прекрасно было
И нас с ума сводило --
Ум, красота и сила, --
Здесь превратилось в сны.
Богиня ждет бесстрастно
Под блеклою листвой,
И смертных манит властно
Бессмертною рукой
Она в свои твердыни,
И поцелуй Богини --
Холодный, точно иней, --
Страстнėй любви земной.
Средь тėней обреченных,
Безмолвна и бледна,
Ждет всех земнорожденных
В саду своем она;
Она давно забыла
Мать-землю и светила,
Всё в мире ей постыло -
Царице царства сна.
Здесь сохнут крылья страсти,
Здесь дружбы мавзолей,
Здесь умирает счастье
И боль былых скорбей,
Здесь тени дней забытых,
Цветов, под снегом скрытых,
Стволов, ветрами сбитых,
Нехоженых путей.
В удачи и невзгоды
Не верим мы давно,
Нам неподвластны годы,
Грядущее - темно;
Любовь бессильной стала
И сетовать устала
На то, что жизнь сначала
Начать ей не дано.
Мы любим жизнь и много
Прошли земных дорог;
Но все ж мы славим Бога -
Кто б ни был этот Бог --
За то, что жизнь прервется,
Что мертвый не проснется,
Что в океан вольется
В свой срок любой поток.
Здесь тишь не нарушают
Ни вопль, ни зов, ни стон,
Заря не пробуждает
Тяжелый небосклон,
Здесь нет весны беспечной,
Нет радости сердечной -
Здесь царство ночи вечной,
Где длится вечный сон.