Георгиев Андрей Владимирович : другие произведения.

Наследие предков

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Аненербе, организация под названием "ОДЕССА". Что мы о них знаем? Три мира, одинаковых и совершенно разных. Наш мир, мир Коммуна, третий мир, где острая проблема нехватки энергии. Юра, главный герой, волею случая попадает из мира в мир, где знакомится с разными людьми, с обычаями, с проблемами. Проблемы везде одни и те же, но вот их решение все миры видят по-своему. Темпоральные лаборатории, институты пространства и времени. Загадка на загадке, которые придётся решить Юрию Князеву и его друзьям. Вперёд?
   Часть 1. Тайна Аненербе.
  
  
  
  
  
  
  
   ПРОЛОГ
  
  
  
  
  Ирак, пригород Багдада;
  Июнь-месяц, 1934 года.
  
  Шараф Эль Дин проснулся, посмотрел на настенные часы. Два часа пятнадцать минут. Пора воплотить в жизнь то, что он должен сделать во имя Аллаха. Деяния его зачтутся, потомки с благодарностью будут вспоминать его имя, прославлять в веках. До восхода Солнца больше двух часов, нужно к этому времени закончить все дела. Пятидесяти пяти летний мужчина, смотритель Национального музея Багдада, прошёл по коридору дома, остановился возле двери комнаты младшего сына. Покачав головой и проведя двумя руками по лицу, Шараф приоткрыл дверь, произнёс:
  - Салар, сынок, нам пора.
  - Да, отец. Дай мне пять минут.
  
  Шараф ножом приподнял доску пола в спальной комнате, достал из ниши шкатулку, изготовленную из сандалового дерева. Приоткрыв крышку шкатулки, погладил рукой чёрный кристалл, который отозвался вспышкой света, по его граням пробежала череда красных искр, затем чёрный алмаз 'успокоился' и 'уснул'. Завернув шкатулку в плотную промасленную бумагу, Шараф подошёл к шкафу, взял с полки белую простынь. Завернув в неё шкатулку с карбонадо, камнем космического происхождения, мужчина вышел на улицу. Проклиная жаркую липкую ночь, Шараф присел на ступени дома, посмотрел на далёкие звёзды. Они на него смотрели осуждающе.
  Эль Дин покачал головой: небесный камень, подарок богов и безграничного космоса, и такая незавидная судьба. Шараф вздохнул, но потом взял себя в руки: за этим камнем тянется кровавый след, начавший свой путь с великих Гималаев. Сколько жизней канули бесследно, кто бы знал! Появились люди, от которых этот камень нужно обязательно спрятать. Нацисты усиленно ищут похожие предметы, не оставляя никакого шанса выжить владельцам артефактов. Только по чистой случайности, в одна тысяча девятьсот двадцать шестом году, шкатулку с карбонадо удалось выкрасть из Багдадского археологического музея. Это произошло благодаря тому, что для музея было выделено огромное, вновь отстроенное прекрасное здание, а переезды, как известно, всегда сопровождаются сумятицей и неразберихой.
  Тогда ещё младший смотритель музея, Шараф Эль Дин, нашёл в одном манускрипте, датированным сто пятнадцатым годом до нашей эры, описание 'небесного камня чёрного цвета'. Когда он прочитал историю появления алмаза у людей, то ужаснулся. Рано или поздно, владельцы небесного камня заканчивали жизнь самоубийством или их находили со следами насильственной смерти. География путешествия карбонадо впечатляла, все передвижения алмаза сопровождались смертями, обрастая всевозможными мистическими историями.
  Шараф, сложив два и два, пришёл к выводу, что кто-то из проживающих в одной из стран Европы, предположительно в Германии, тратил просто немыслимые деньги, снаряжая экспедицию за экспедицией для поиска алмаза. Помимо описания драгоценного камня, в манускрипте было слова о том, что алмаз несёт в себе чудовищную разрушительную мощь, которую невозможно сопоставить ни с одним оружием, когда-либо созданным человеком, или с тем оружием, которое когда-нибудь будет создано. Первоначально Багдадский археологический музей располагался во дворце короля Фейсала, но экспедиций, находящихся в Месопотамии, с каждым годом становилось всё больше и больше, как и экспонатов. Музей благополучно переехал в новое просторное здание, но... уже без чёрного алмаза. Шкатулка с карбонадо, почему-то долгое пролежавшая на складе, в запаснике, исчезла. По мнению многих археологов с мировым именем, алмаз не представлял большой ценности для археологии. Было принято решение алмаз передать на хранение в Государственный банк Багдада, но, когда хватились шкатулки с небесным камнем, её не обнаружили.
  Шараф негромко рассмеялся, вспомнив громкое дело по расследованию кражи в музее. Прошло время, страсти утихли, виновным признали директора музея. Шараф, когда услышал эту новость, спокойно вздохнул и продолжил жить, работать, растить детей и продвигаться вверх по карьерной лестнице. Но последние две недели над головой смотрителя начали сгущаться грозовые тучи. Кто-то очень влиятельный инициировал повторное расследование случая пропажи чёрного алмаза. Шараф много раз ловил на себе странные взгляды сослуживцев.
  Так продолжалось до тех пор, пока его не вызвал в кабинет директор музея. Щарафа всего передернуло, когда он вспомнил взгляд человека, стоявшего у открытого окна в кабинете директора: Отто фон Шнитке, так представился светловолосый мужчина с голубыми, слегка прищуренными глазами. Директор вышел из кабинета, сославшись на срочные дела. Шнитке задавал скользкие и неприятные вопросы: 'где вы были, что знаете, как выглядел алмаз, кто из посторонних мог попасть на склад, что вы думаете по этому поводу'? Слава Аллаху, Шараф хорошо себя контролировал, отвечал на вопросы чётко и без задержек, почти не задумываясь. Отто фон Шнитке на прощание намекнул, что его, Шарафа, косвенно считают виновным в пропаже артефакта и, пока не закончится расследование кражи, за подозреваемыми будет установлено скрытое наблюдение.
  В тот же вечер, придя домой с работы, Шараф нашёл своего сына Салара избитым, со связанными руками и со следами пыток. Какие-то мерзавцы, дети шакала, ему прижигали тело сигаретами. Что-то внятное сын рассказать не смог. О чём-то расспрашивали, задавали идиотские вопросы. Но потом, не получив от Салара нужные сведения, сделали какой-то укол и у Салара наступил провал в памяти. В доме был полный разгром, и среди всего этого беспорядка Шараф нашёл смятый спичечный коробок с рекламой ресторана в далёком городе Берлине. Всё стало на свои места: человек, организовавший обыск в доме и издевательство над Саларом, был Отто фон Шнитке, представитель Третьего рейха.
  
  - Отец, я готов.
  - Да, сынок. Ты говорил, что знаешь короткую дорогу?
  - Конечно, отец.
  Салар нёс в руке небольшую лопату, завернутую в плотный материал. Он свернул в один из тёмных переулков, остановился.
  - Не знаю почему, отец, но у меня такое чувство, что мы с тобой сюда больше никогда не вернёмся.
  Шараф сглотнул слюну, откашлялся.
  - Что ты такое говоришь? Нужно поспешить, сделать все дела до рассвета Солнца. Веди, сын, да поможет нам Аллах!
  Фигуры отца и сына лишь изредка появлялись в свете уличных фонарей. И когда они скрылись за очередным поворотом, в дальнем конце улицы зажглись фары автомобиля с откидным верхом.
  - Трогай потихонечку, Ганс, - произнёс светловолосый мужчина, прикуривая от зажжённой спички сигарету.
  Зашипела рация, раздался женский голос:
  - Я вижу их. Мои действия?
  - Эльза, ждать.
  - Да, господин гауптштурмфюрер. Жду вашей команды.
  - Шайза! Вот что ты с этими женщинами сделаешь? Договаривались же - никаких воинских званий, - произнёс Отто фон Шнитке. - Если всё сложится так, как я думаю, сегодня вечером мы будем уже дома, Ганс.
  - Я их потеряла! - из рации раздался взволнованный голос снайпера.
  - Что значит я их потеряла, Эльза? - удивлённо произнёс Отто.
  - Их нет, как сквозь землю провалились, господин....
  - Чтоб вас всех разодрало на части! Жди здесь, Ганс, я скоро вернусь!
  Отто выскочил из машины, доставая из кобуры свой любимый 'Вальтер'.
  
  
  ***
  
  
  - Сынок, почему мы возвращаемся домой? - спросил Шараф, останавливаясь.
  - Отец, за нами следили, - ответил Салар. - Разве ты не услышал запах табака? Разве кто-то среди наших соседей курит?
  - Никто, сын, это же богопротивное дело! А ты молодец, но что нам дальше делать?
  - Пройдём по нашей улице, потом... потом увидишь, отец. Я в этих местах вырос, доверься мне.
  Отец и сын прошли по улице мимо своего дома, через триста метров Салар остановился, передал лопату отцу. Парень, подтянувшись на руках, оказался по другую сторону глиняного забора. Через минуту скрипнул засов калитки, она приоткрылась.
  - Иди за мной, отец. Шаг в шаг, - шепотом произнёс Салар, закрывая калитку на засов.
  Они прошли по двору своих соседей, вышли за дом, и через несколько минут опять перелезли через забор, но теперь сплетённый из очень прочных жил пальмовых листьев. В километре от последнего дома посёлка росли три пальмы. Сколько им лет, никто точно на этот вопрос ответить не смог бы. Просто старые пальмы, каких множество, но как примета будущего захоронения смертоносного артефакта, они подходили просто идеально: деревья расположились в вершинах воображаемого треугольника. Определив на глаз его центр, Салар начал копать яму. Шараф внимательно осматривал прилегающие окрестности, но ничего подозрительного не обнаружил. Город спал, чтобы рано утром проснуться и заняться своими привычными делами.
  - Хватит, отец? - спросил Салар. - Почему ты плачешь?
  - Да-да, хватит. Яма глубокая. Давай я тебе помогу выбраться, сынок, давай руку ....
  Прозвучал сухой звук выстрела. Шараф, не проронив ни единого звука, упал на землю. Прозвучал второй выстрел, Салар схватился за грудь, осел на дно ямы. Рядом с пальмами, словно из ниоткуда, появился невысокого роста, крепко сбитый темноволосый мужчина. В тишине ночи прозвучали ещё два выстрела. Мужчина произнёс:
  - Вот так хорошо! Так вы точно не оживёте. Мертвецы не склонны к болтовне.
  Мужчина подтянул тело Шарафа к яме, сбросил вниз. Потом, достав из кармана небольшой фонарик, он развернул простыню и промасленную бумагу, проверил содержимое шкатулки. Мужчина взял в руки лопату, начал засыпать получившуюся могилу землёй. Разровняв землю лопатой, он забросил её подальше, куда-то в темноту. Мужчина наклонился, чтобы подобрать с земли шкатулку, но застыл неподвижно, услышав:
  - Так-так! И кто это у нас любитель рытья ям по ночам, проще говоря, могил? Ба! Да это же неуловимый Джек Саймонс, мой дорогой американский друг. Какая встреча, Джек! Я из-за тебя, паршивец, всю жизнь хромать буду. Долги нужно отдавать. Как думаешь, Джек?
  Прозвучал приглушенный выстрел винтовки, Джек упал на землю, держась руками за простреленную ногу. Он скрежетал от боли зубами, но молчал.
  - Простреленная коленная чашечка, это очень серьёзно, Джек. Один - один. Теперь к делу. Я могу пристрелить тебя прямо здесь, как бешенную собаку. Но ты сделал за меня грязную работу, ковбой, поэтому имеешь право на снисхождение. Выбирай - или смерть, или ты мне всё рассказываешь: кто интересуется чёрным камушком, для каких целей и так далее.
  - Иди ты в задницу, Отто! Ты же прекрасно знаешь на кого я работаю, да и меня ты знаешь. Так что лучше убей сразу.
  - Эльза, повтори! - произнёс Отто.
  Джек не выдержал, закричал от боли. Вторая нога тоже была прострелена.
  - Повторить вопрос? - поинтересовался Отто. - Стой, что ты делаешь?
  Джек Саймонс раздавил зубами ампулу с ядом, вшитую в воротник рубашки.
  - Ну, что же. Каждый выбирает свою судьбу, свою смерть. Я сжалюсь над тобой. Прощай, Джек, - произнёс Отто, нажимая на курок 'Вальтера'.
  
  ***
  
  Горный хребет Веттерштайн, Бавария;
  Германия, 1944 год.
  
  Шесть тентованных 'немецких лошадок', грузовых автомобилей 'Opel Blitz', натружено завывая двигателями в семьдесят три лошадиные силы, медленно двигались по серпантину горной дороги. Конец сорок четвёртого года, все прекрасно понимали, что не за горами конец войны.
  'Чёртовы русские, им не страшен ни мороз, ни грязь раскисших дорог, не говоря уже о водных преградах. Они упрямо, цепляясь за каждую пядь земли, продвигаются всё дальше и дальше на запад, к границам Германии. Полыхают огнем Венгрия, Румыния. Будь прокляты эти русские свиньи и их союзники!'
  Штурмбаннфюрер СС Отто фон Шнитке сжал рукой набалдашник трости, почувствовал тепло, излучаемое чёрным камнем. Отто посмотрел на набалдашник, погладил алмаз: 'всё хорошо, успокойся'. Фон Шнитке выглянул в окно 'Horch 830', передёрнул плечами: казалось, что стоит машине принять чуть правее, и она сорвётся в пропасть, унося с собою двух человек и ту величайшую тайну, которая сейчас находится в кузове грузовых машин. Тайну, предмет, из-за которого пролито очень много крови.
  'Одного Ирака хватило', - офицер усмехнулся, вспоминая события десятилетней давности.
  Водитель автомобиля начал старательно выводить мелодию некогда популярной песни. Отто прислушался, потом резко произнёс:
  - У тебя совершенно нет музыкального слуха, Гельмут! Если хочешь петь песню, или насвистывать мелодию, делай это, когда меня не будет рядом. Фальшь на фальши. Поверь мне, поёшь ты скверно, у меня абсолютный слух.
  - Да, господин офицер. - Гельмут виновато посмотрел на офицера, замолчал.
  'Horch 830', в кабине которой находился штурмбаннфюрер, замыкала колонну из шести грузовиков. Впереди идущая машина скрылась за очередным поворотом, Гельмут выругался, сбросил скорость.
  - Ты чего чёрта не к месту вспомнил, Гельмут? - спросил Отто. - Что случилось?
  Причину остановки он увидел сам - из-под капота автомобиля валил пар. Отто вытащил из нагрудного кармана швейцарские часы "Longines", одна тысяча восемьсот девяносто восьмого года выпуска, с любовью посмотрел на эмалированный циферблат, на резные стрелки. Ровно два часа дня и теперь, из-за этой дурацкой остановки, он, возможно, не успеет вернуться к вечернему чаепитию в родной Гармиш-Партенкирхен. Его любимая Ева и двое сыновей будут допоздна ждать мужа и отца, потом разойдутся по своим комнатам. Отто, не зная почему, следуя интуиции, положил старинные часы на приборную панель автомобиля, взялся рукой за набалдашник трости, но руку сразу же отдёрнул - на ладони появился сильный ожог. Сам набалдашник стал светиться, карбонадо из угольно-чёрного превратился в кристалл ярко-красного цвета.
  - Ай да монах, ай да суки сын! Зачем, спрашивается, я встречался с ним в Гималаях? Встречу - убью, - произнёс фон Шнитке.
  Из-за поворота, куда повернули гружённые артефактами Древних грузовые машины, произошла вспышка яркого света, прогремел мощный взрыв. Затем последовали ещё четыре взрыва, на которые горы ответили раскатистым эхом. С одной из вершин самой высокой горы вниз устремился снежный поток, с каждой секундой набирающий скорость и чудовищную мощь, превращаясь в беспощадную снежную лавину.
  Достав из кобуры 'Walther PPK', и сняв его с предохранителя, Отто открыл дверь машины, спрыгнул на землю. Правая, больная, нога попала на камень, подвернулась, офицер, нелепо размахивая руками, начал крениться в сторону обрыва. Фон Шнитке ухватился за дверь, стараясь удержать равновесие.
  - Вы в порядке, господин штурмбаннфюрер?
  - Да какой там в порядке? Ты что, не слышал взрывы? Занимайся машиной, я разберусь, что там, за поворотом, произошло.
  - Да, господин офицер, - ответил Гельмут, поднимая капот машины.
  Морозный ветер пригладил рукой волосы офицера, и только сейчас Отто понял, что фуражка находится где-то там, внизу, на дне отвесного обрыва. Офицер прошёл около сорока метров, прижался спиной к скале, за которой начинался поворот и потом - прямая дорога к секретной базе Аненербе. Из-за обожжённой ладони, Отто держал пистолет в левой руке, трость, с которой он никогда не расставался, сжимал в правой руке. Выглянув из-за скалы, штурмбаннфюрер обомлел: кабины автомобилей были смяты, как после удара огромной кувалды, тенты машин горели, огонь перебросился на деревянные борта грузовиков. Но самое страшное и удивительное происходило над машинами: четыре деревянных ящика с артефактами кружили в воздухе, на высоте, примерно, десяти метров.
  Взрывы такой мощности должны были услышать на базе Аненербе, но стальные ворота оставались закрытыми, никакого движения не наблюдалось. В голубом и чистом небе послышался странный звук, из воздуха, как из ниоткуда, материализовались три странные существа. Глазомер у Отто был развит очень хорошо, он сразу определил, что существа не менее трёх метров роста. Одеты незнакомцы были в облегающую серебристую форму, на головах у них - непонятно для чего надеты шлемы округлой формы с тёмными непрозрачными стёклами. Когда одно существо повернулось к Отто боком, он мог поклясться, что увидел шеврон с эмблемой его организации - овал, в котором находится меч, обвитый чёрно-жёлтой лентой.
  'Что, чёрт возьми, здесь происходит?'
  Был только один способ это узнать. Отто вышел из-за скалы, направился к незнакомцам, не обратившим на офицера никакого внимания. Тем временем, деревянные ящики с нанесёнными на них знаками секретной организации Аненербе, упали на землю, но от удара о землю не рассыпались, а почернели, превратились в золу. Стало видно их содержимое.
  Штурмбаннфюрер СС Отто фон Шнитке знал наизусть параграфы инструкции по сопровождению грузов с литером 'СС', поэтому он открыл огонь на поражение. Существо в серебристом костюме выставило в сторону приближающегося офицера правую руку, с ладони сорвался сгусток серебристо-серого цвета, ударивший Отто в грудь. Сделав в воздухе немыслимый кульбит, офицер ударился спиной о скалу, сполз на землю и на некоторое время затих. В этот момент, камень чёрного цвета, который до этого времени служил украшением трости, вспыхнул ослепительно-красным светом, от него в сторону артефактов сорвались три изломанные молнии, четвертая ушла куда-то вверх, в небо, которое ответило молнии громовым раскатом и яркой вспышкой света. Где-то наверху раздался звук раздираемой плотной ткани и потом... Штурмбаннфюрер СС Отто фон Шнитке почувствовал, что его тело 'распирает изнутри'. Он закричал, когда увидел истончившуюся, расползающуюся на глазах и исчезающую кожу кистей рук. Из носа, ушей бежала кровь, перед глазами появились синие мельтешащие пятна. Мозг отказывался верить, что ему осталось существовать считанные секунды. Тело офицера СС 'взорвалось', склон скалы от крови стал красным.
  Жители города Гармиш-Партенкирхен единогласно засвидетельствовали, что в горах Веттерштайн, в июне одна тысяча девятьсот сорок четвёртого года, появилась яркая вспышка света, которая затмила свет Солнца. Затем раздался мощный взрыв и появилось облако серого цвета, по форме напоминающее гриб: тонкая ножка и огромная шляпка. Гриб долгое время, раскачиваясь из стороны в сторону, находясь на месте, потом, по истечении восьми часов, он исчез.
  Спустя десять лет после описываемых событий, местный житель одной из деревень, расположенных на склоне горного хребта Веттерштайн, нашёл на дне ущелья трость, в набалдашник которой был вставлен маленький, с ноготь мизинца, неогранённый камень чёрного цвета. Предположительно, алмаз космического происхождения, который специалисты не оценили по достоинству: карбонадо такого размера не представлял никакого интереса ни для ювелиров, ни для науки в целом.
  
  
   Глава 1
  
  
  'Кто они, эти спарды?'
  'Адепты, или Разящие. У них имен полно. Вот так и живем, ходим по краю обрыва. А они, Тёмные, наглеют все больше и больше', - ответил Вячеслав.
  'Почему они такие?' - спросил я у майора.
  'Какие, Юра?'
  'Голова из не пойми какая, а тело - настоящее'.
  'Ах, вот ты о чем? Да, это их особенное умение похищать тела людей. Происходит 'подсаживание' чужого сознания в матрицу любого существа. В сознание. Если это человек - то его очень трудно отличить от обычного человека, который ходит на работу, имеет семью, детей и так далее. Если нужно совершить преступление, примерно такое же, как сегодня, поступает команда от адепта и всё, человек перестает быть человеком. Он убийца, причём безжалостный и очень изобретательный. Вот представь, сидишь ты сейчас за столом и мирно кушаешь пельмени. Даже в компании своих домашних. Кто-то что-то плохое сказал о Тьме, о Падшем и тому подобное. У тебя активизируется особая программа, подсаженная тебе в личностную матрицу сознания. Ты берешь нож со стола и хладнокровно убиваешь жену, детей, родственников. Потом открываешь окно на балконе и прыгаешь с пятого этажа. Всё, концы в воду! Преступление классифицируют, как бытовое, со всеми вытекающими. Вот такой мир у нас сейчас, Юра'.
  'Я с тобой не соглашусь! Ты мне закричал, чтобы я не смотрел спарду в глаза. А глаз-то у него и не было, Славик! Одни темные провалы, из которых клубилась Тьма. Да и запах у них изо рта - не дай Бог какой! Такого человека, зараженного, сразу можно отличить от нормального'.
  
  Из разговора Юрия Князева и подполковника ФСБ подразделения 'Сигма' Вячеслава Прошина.
  
  
  
  
  
  Париж, Франция;
  Декабрь 2017 года.
  
  
  Времени на размышления у профессора не было. Он пересёк улицу, свернул в какой-то тёмный переулок, вышел на улицу Муфтар. Пожалуй, самую любимую профессором в Париже. Это очень красивое место загадок, тайн, легенд и чудес. На каждом углу здесь происходит что-то интересное: презентация духов, дегустация вин или конфет, флэшмобы, вернисажы, сеансы массажа. Это улица уютных кафе, в которых можно выпить настоящий горячий шоколад и съесть традиционных круассанов. Монье втянул в себя 'вкусный воздух' улицы, на несколько секунд остановился, мысленно прощаясь с Парижем. Предчувствие неотвратимой беды витало в воздухе, как казалось профессору, - стоит протянуть руку и к этой беде можно прикоснуться.
  Профессор Монье оглянулся. В этот предновогодний вечер по улицам Парижа перемещалось просто невероятное количество парижан и гостей столицы Франции. Кто-то ходил по магазинам, кто-то прогуливался по вечернему городу, подолгу останавливаясь возле сказочно напряженных витрин магазинов, окон кафе и ресторанов. Относительно тепло, в Париже в этом году на Новый год, похоже, снега не будет.
  Монье ускорил шаг, но остановился, когда услышал какой-то шум: далеко позади, расталкивая руками прохожих, шли люди с размытыми контурами лиц. Когда они проходили мимо какой-нибудь ярко освещённой витрины, вместо привычных лиц у них был виден чёрный овал, вместо волос - шевелящийся змеиный клубок. Люди возмущённо посылали им вслед проклятия, но шестёрка оскалившихся полузверей не обращала на прохожих внимания. Профессор прижал к груди кейс с документами, с итогом всей его научной деятельности, растерянно посмотрел по сторонам. Куда бежать, что делать?
  - Я вам помогу, мсье, - услышал Монье мужской голос. Из тени дома, как из ниоткуда, появился темноволосый человек, лет тридцати пяти - сорока. Он улыбнулся профессору, добавив: - Со мной вы будете в безопасности, профессор Монье.
  - Откуда вы.... Хотя, это мне уже безразлично. Они повесили на меня 'маячок' и куда бы я не шёл, куда бы не уезжал, они меня обязательно находят.
  - Мсье, доверьтесь мне, я сделаю всё очень красиво и быстро. Моя машина припаркована не так далеко отсюда в подземном гараже. Мсье, решайтесь, у нас не больше двух минут. Иначе спарды...
  - Кто такие спарды, молодой человек?
  - Нет времени на объяснение, профессор. Решайтесь.
  Монье сильнее прижал к себе кожаный кейс, на ходу бросил:
  - Ведите куда-нибудь, но подальше от этих уродов. Как вас зовут?
  - Юра. Юрий Князев.
  - Странное имя, но мне всё равно Юра вы или Дитлер, Гебель, Поль, Кристиан...
  Монье отдышался только тогда, когда они сели в белоснежный 'Пежо', припаркованный в подземном гараже. Не выпуская из рук кейс, профессор спросил:
  - Раз мы в относительной безопасности, не могли бы вы, мсье, сказать, куда мы направляемся?
  Ответ молодого человека его шокировал:
  - В Россию. Не нужно бледнеть и волноваться, профессор. В нормальную Россию, в которой вы получите возможность заниматься любимым делом, изучать проблемы пространственно-временного континуума, искать способы перемещения во времени и так далее. Я не силён в науке, господин Монье, у меня дар перемещаться на большие расстояния с рождения. Ах, чёрт, похоже выехать мы не успеваем, спарды нас и здесь нашли. Вот же твари!
  - Это звучит глупо, Юрий Князев, но могу ли я получить хоть какие-то гарантии... Вот дьявол, в моём положении требовать гарантии - это чистой воды идиотизм.
  - Я гарантирую вам жизнь, - ответил темноволосый мужчина. - А теперь, если не хотите ослепнуть, закройте глаза.
  
  
  ***
  
  
  Поль Лурье нёс на руках пятилетнюю дочь, обхватившую руками шею отца и сладко посапывающую. Кристина, жена Поля, спускалась по ступеням лестницы подземной парковки, держа мужа под руку. Когда до конца лестницы осталось несколько ступенек, Крис вскрикнула из-за того, что кто-то сильно толкнул её в спину. Из сгустившегося перед супругами воздуха, вышел странного вида человек, направляясь вниз, к стоянке.
  - Нельзя осторожнее, мсье? - крикнула Крис.
  - Тихо, милая, ты не заметила, что он из воздуха появился? Стой на месте, - шепотом произнёс Поль, погладив дочь по голове. - Возьми Николь и садитесь в машину. И без разговоров, милая. Я должен во всём разобраться.
  - Ты же не на работе!? Зачем тебе это всё нужно, Поль!?
  - Работа у меня такая, милая. Детектив всегда на работе. Даже после окончания рабочего дня, дорогая, он бдит. Из машины позвони Лео Бланше, он под номером три на быстром наборе, объясни ему ситуацию. Возьми телефон, иди в машину. Быстрее, Крис.
  - Зачем тебе Бланше, Поль?
  - Во-первых, мы с ним встретились в магазине, шеф рядом; и во-вторых, мне нужен его авторитет и оперативность в расследовании преступления. Оно будет, поверь мне на слово, Крис. Я прям чувствую в воздухе эманации страха, запах крови.
  Достав из плечевой кобуры пистолет, Поль прошёл мимо ряда автомобилей, встал за колонну. Мужчина, одетый в кожаный чёрный костюм, стоял посреди парковки, жадно втягивая в себя воздух. Полю он напомнил хищника, вышедшего на охоту. В дальнем углу парковки раздался звук закрываемых дверей автомобиля. Странный мужчина, оскалившись, пошёл в сторону авто, откуда раздался странный, пугающий звук. Поль выглянул из-за колонны, по его телу пробежал озноб: вместо головы, у незнакомца был серый овал, над головой что-то шевелилось, сплетаясь в клубки. Змеи? Поль вышел из-за колонны, потом - в проход между рядами автомобилей. Поль успел разглядеть лица двух мужчин в салоне белого 'Пежо', потом по глазам больно ударила вспышка яркого света. Проморгавшись и вытерев выступившие слёзы, Поль увидел, что салон белого автомобиля пустой. Но как, чёрт побери?
  - Поль, - Лурье услышал голос своего шефа, Лео Бланше. - Ты умеешь находить неприятности там, где их нет. Только собрался выезжать с парковки, позвонила твоя супруга, несравненная Крис. Это что такое? Что вообще происходит, Поль?
  Мужчина со змеиным клубком на голове задрал голову вверх, прозвучал звериный рык раненого животного. Незнакомец подошёл к 'Пежо', с лёгкостью оторвал передний бампер, отбросил его в сторону. Затем, сложив руки в 'замок', он сильно ударил по крыше автомобиля. Крыша прогнулась, стёкла авто разлетелись в стороны множеством осколков. Соседние автомобили зашлись криком сигнализаций.
  - У меня, как всегда, оружия нет, Поль, - тихо сказал Лео. - Я вроде как в отпуске.
  - Ничего, шеф. У меня есть пистолет и сейчас я этому засранцу устрою жизнь, полную сюрпризов.
  Змееголовый поднял с пола оторванный бампер, бросил его в сторону приближающихся Поля и Лео, потом, сорвавшись с места, чудовищными прыжками, стал приближаться к полицейским.
  Выстрел, второй. Пауза, потом опять прозвучали два выстрела. На парковке стало тихо.
  - Да, Поль, умеешь ты стрелять. Четыре из четырёх в цель. Я так не умею. Но куда эта тварь змееголовая делась?
  - Никуда, шеф. Вон та кучка пепла - это всё, что от него осталось. Мой телефон у Крис, шеф, нужно вызвать экспертную группу.
  - Да, иди к жене. Только я тебе так скажу, Поль: нам никто не поверит, что здесь произошло. Мистика какая-то, честное слово.
  - Поверят, шеф. Вы слишком долго в отпуске, пора выходить на работу. Это уже третий подобный случай за прошедшую неделю. Такие, или им подобные твари охотятся, в основном, за известными людьми. Я вспомнил, кто находился в 'Пежо' до вспышки света. Это был профессор Монье, которого люди из его окружения называют сумасшедшим.
  - Монье, Монье, - задумался Лео Бланше. - Не тот ли это чудак, заявивший, что находится на пороге великого открытия, которому могли бы позавидовать и Ньютон, и Эйнштейн? Открытие, если мне не изменяет память, связано с проблемами перемещения между мирами и во времени.
  - Он. Все смеются над профессором, но я ему верю.
  - Да ладно, - усмехнулся Бланше. - В инопланетян ты тоже веришь, Поль?
  - Не смешно, шеф. Вы помните, что произошло в 'Четыре времени года'?
  - Ещё бы. Какой-то сумасшедший русский спас от смерти тысячи парижан, - ответил Бланше. - Подожди, не хочешь же ты сказать, что...
  - Браво, шеф. Именно тот, как вы сказали, сумасшедший русский, находился с Монье в салоне 'Пежо'. И, шеф, не стоит принижать роль русского в спасении Парижа от катастрофы. Не называйте его сумасшедшим.
  Бланше махнул рукой, подошёл к кучке пепла. По серым хлопьям пробегали красные искры, пепел исчезал на глазах. Выругавшись, Лео достал из кармана пальто пачку 'Gitanes', высыпал сигареты на пол. Набрав, не без брезгливости, пепел в пачку из-под сигарет, он положил её во внутренний карман пиджака. Потом, оглянувшись, посмотрев по сторонам, поднял сигарету, сунул её в рот, прикурил от зажигалки.
  - Не понял! Вы же бросили курить, - засмеялся Поль Лурье. - Вы только что проиграли тысячу евро, шеф!
  - Молчи, негодяй, - буркнул Бланше. - Дозвонился?
  - Да, через пять минут прибудут эксперты. Шеф, а где прах твари?
  - В бетонный пол...ммм...всосался.
  - Шеф, с вами всё нормально? - спросил Поль, присаживаясь на корточки рядом с Бланше. - Это же не вода, чтобы куда-то там 'всосаться'.
  - Я всё меньше и меньше понимаю в произошедшем, - задумчиво произнес Бланше.
  Он поднялся на ноги, посмотрел в сторону лестницы. Цокая каблуками, по ступеням спускалась высокая, стройная светловолосая женщина. Она остановилась на последней ступеньке, посмотрела по сторонам и, увидев полицейских, улыбнулась.
  - Ух, какая! - сказал Лурье. - Блузка - парусом, поймавшим ветер странствий, формы тела юбку рвут на лоскуты.
  - Молчи, не дай Бог тебя Крис услышит. Сделает она тебе и порванный парус, и лоскуты кожи на твоём лице. Красивая, да, но почему она нам улыбается? Ты знаешь эту женщину, Поль?
  - Нет, шеф. А хотя, подождите. Точно, это же женщина из 'Четыре времени года'.
  - Нам её как раз и не хватало, - насупился Бланше.
  Поль рассмотрел молодую, лет двадцать пяти-двадцать восьми, женщину, когда она вышла на хорошо освещённое место. Светлые, с пепельным оттенком, волосы чуть ниже плеч, голубые, с поволокой, глаза. Женщина, не обращая внимания на полицейских, подошла к тому месту, где совсем недавно находился прах змееподобного создания. Она присела на корточки, провела ладонью над бетонным полом, закрыла глаза.
  - Мадам, но... - Поль сделал шаг к женщине.
  - Мадемуазель, - поправила Лурье незнакомка. - Снегиня, если вам так интересно моё имя. Чуточку терпения, господа.
  Воздух в подземной парковке загустел, из бетонного пола появилось изображение исчезнувшего создания со змеиным клубком на голове. Поль сглотнул слюну, Бланше на шаг отступил, когда увидел глаза полузверя-получеловека. Наполненные Тьмой, ничего не выражающие, эти глаза внушали людям животный страх. Лурье и Бланше одновременно почувствовали необъяснимое желание убежать куда-нибудь подальше от изображения страшного создания, от загадочной женщины. Чёрный костюм, выпирающие жёлтые клыки, звериный оскал... создание исчезло, Снегиня подошла к белому 'Пежо', заглянула в салон.
  - Ох, Юра-Юра! Не бережёшь ты себя, - произнесла на русском языке женщина, потом, повернувшись к полицейским, сказала:
  - А что тут произошло, господа? Какой-то идиот разбил машину, но разве из-за этого нужно было поднимать такой шум?
  - Нет, но... - начал возражать Поль, но замолчал. Мысли сплелись в огромный клубок, конец верёвки оказался надёжно спрятан в центре клубка. Поль попытался вспомнить детали произошедшего в подземной парковке, и, неожиданно для себя, согласился с женщиной: - Действительно, шеф, случай рядовой. Пусть этим занимаются...
  - Так какого дьявола ты меня сюда позвал, Поль? Я что, не видел разбитых машин? Все, пора по домам. Привет Крис и маленькой Николь.
  - Минуточку, - Снегиня вплотную подошла к Бланше, протянула руку. - Отдайте то, что вам не принадлежит.
  Бланше достал из кармана пиджака пачку 'Gitanes', протянул её женщине.
  - Не понял, шеф! Вы же бросили курить, - засмеялся Поль Лурье. - Да вы только что проиграли отделу тысячу евро, шеф!
  - Молчи, негодяй, - ответил Бланше, направляясь в сторону своего автомобиля.
  Поль Лурье повернулся к женщине, но никого не увидел. Посмотрев по сторонам и пожав плечами, он пошёл к своей машине, в которой его ждали Крис и маленькая Николь.
  
  
  ***
  
  
  ... июля 2018 года; город Краснодар.
  
  Полковник Свиридов включил ночник, с ненавистью посмотрел на телефон. Настенные часы, беспристрастно отсчитывая секунды, минуты и часы, показывали три часа пятьдесят минут. Вспомнив, что сегодня воскресенье, полковник выругался, поднял трубку.
  - Какого лешего?
  - Товарищ полковник, вы предупредили о том, что...
  - Скобеев, ты что ли? Не тяни кота за бубенцы. Что-то случилось?
  - Да. Пожар в ломбарде на Сокольниковой. Внутри здания опергруппа обнаружила частично обгоревший труп шестидесятилетнего гражданина Скоридзе.
  - И? - Свиридов зевнул, посмотрел на жену, нащупал ногами тапочки, вышел в коридор, прикрыв дверь в спальную комнату. - Скобеев, ты там что, заснул? Говори...
  - Личность Скоридзе определили по паспорту, найденному во внутреннем кармане куртки. Но гражданин Скоридзе официально мёртв уже два с половиной года. Вы, товарищ полковник, курировали это дело в две тысячи шестнадцатом.
  - Вот как? Да-да, что-то такое припоминаю. Это не тот ли маньяк, которого нашли повешенным в собственной квартире на Набережной? Громкое дело было.
  - Так точно, - подтвердил дежурный по Управлению. - Я тогда с Прошиным и с Юрой Князевым работал, поэтому всё прекрасно помню. Скоридзе написал предсмертную записку, в которой раскаялся за все совершённые преступления. Он повесился на змеевике в ванной комнате на бельевой верёвке. Хозяин ломбарда, проживающий с семьёй на втором этаже здания, сказал, что услышал шум на первом этаже ровно в три часа. Камеры видеонаблюдения, установленные на входе в ночной клуб 'Пегас', это через дорогу от ломбарда, зафиксировали яркую вспышку света в ломбарде в три ноль-ноль.
  - Понятно, - сказал Свиридов, включая электрический чайник. - Высылай машину, капитан. Хотя нет, ломбард от меня через три дома. Прогуляюсь. Да, чуть не забыл: ты подполковника Прошина нашёл? Нечего ему спать. Звони, буди и так далее.
  - Прошин со своей группой в Сочи, товарищ полковник. Мобильный на задании он всегда отключает.
  - Вот дьявол! Сам же подписывал командировочное Прошину. Ладно, отбой, капитан.
  - Минуту, товарищ полковник. У трупа на обеих руках отрезаны фаланги пальцев, поэтому отпечатков...
  - Как интересно, - полковник посмотрел на насыщенный фиолетовый цвет воды в чайнике, подсвеченной светодиодными лампами. - Попробуй дозвониться Прошину, капитан. Отбой.
  - Минутку, товарищ полковник!
  - Ну что еще, капитан? - недовольно спросил Свиридов.
  - В кармане куртки, точнее в паспорте, опергруппа обнаружила послание некому профессору Монье, учёному из Парижа.
  - И что там написано?
  - Никто не смог разобрать букв, товарищ полковник. Сплошные завитушки, похожие на арабскую вязь.
  - Час от часу не легче. Теперь-то всё?
  
  На улице было душно, и полковник пожалел, что надел спортивный костюм. Чтобы срезать путь до ломбарда, он обошёл пятиэтажку по отмостке, прошёл мимо гаражей, вышел на пустырь. Заметив слева от себя какое-то движение и тихий женский крик, Свиридов остановился. Глаза привыкли к сумраку, Свиридов увидел, что на земле лежат двое человек, над ними склонился мужчина в странном наряде: деловой костюм, не пойми какого цвета, на голове шляпа. Мужчина нанёс сильный удар тростью по голове пытавшегося встать на ноги парня, потом оглянулся, улыбнулся полковнику:
  - Поймите, это вынужденная мера. Я спасал жизнь девушке.
  - Помогите...пожалуйста, - прошептала молодая, лет двадцати, темноволосая девушка, прикрывая руками грудь. Светлая блузка и джинсовая юбка лежали на земле. Свиридов поднял вещи, отдал их темноволосой:
  - Одевайтесь. А вы кто и что делаете на задворках, гражданин? Спасибо за помощь, конечно, но...
  - Пожалуйста, господин Свиридов, - опять улыбнулся незнакомец, сняв шляпу и доставая из кармана пиджака носовой платок. - Жарко у вас, прогноз темполтоногов, как всегда, оказался ошибочным. У нас сейчас глубокая осень, господин Свиридов.
  - Да кто вы, чёрт побери, и откуда вы меня знаете? Мы раньше встречались?
  - Нет, ну что вы, - незнакомец промокнул лысую голову платком, надев шляпу, подошёл к Свиридову вплотную. - Я оттуда, где в скором времени побывает ваш сотрудник Юрий Князев. Знаете такого?
  - Естественно, - кивнул полковник. - Минуточку, сейчас вызову наряд полиции, и мы с вами поговорим о Князеве, о том месте откуда вы прибыли. И вообще, кто вы есть на самом деле.
  - Да, - произнёс незнакомец, отступая на шаг от Свиридова. - А ведь меня предупреждали, что в этом мире люди плохо идут на контакт. Печально. Проблемы придётся решать самому. В ломбарде вы увидите копрайка, по-вашему, - клон человека. Он специально создан, чтобы найти и уничтожить сумасшедшего профессора Монье. Но так вышло, что телепортация прошла не совсем удачно, копрайк погиб.
  - Были бы общие точки соприкосновения для контакта... - усмехнулся полковник. Потом он запоздало крикнул: - Что? Какой 'этот мир'? Что за клоны? Что за ерунда, уважаемый? Эй, а ну-ка подождите, не уходите!
  Незнакомец повернулся спиной к полковнику и к девушке, воздух перед ним начал излучать сиреневый свет. Мужчина в костюме сделал шаг в сторону света, исчез. Свечение через несколько секунд пропало, полковник почесал затылок:
  - Чертовщина какая-то, честное слово. Ты чего по ночам шастаешь, красавица?
  - С работы возвращалась, - ответила девушка дрожащим голосом. - Я работаю в 'Пегасе'.
  - В 'Пегасе' она работает, - недовольно покачал головой Свиридов. - Живёшь далеко отсюда?
  - В том же доме, что и вы. А он их не убил?
  - Кто кого? - не понял Свиридов.
  Девушка посмотрела в сторону лежащих парней, но увидела лишь примятую траву. В воздухе кружили хлопья пепла.
  - И правда чертовщина какая-то, - прошептала темноволосая. - Я пойду домой?
  Ответа от Свиридова девушка не дождалась: полковник, размашистым шагом, шёл в сторону девятиэтажного дома, рядом с которым находился злополучный ломбард.
  
  
   Глава 2
  
  
  Побережье Чёрного моря.
  ... июля 2018 года.
  
  'Море, море, мир бездонный', - крутилось у меня в голове.
  Я бросил бренное тело на лежак, не утруждая себя расстелить подстилку, припал к горлышку бутылки с пенным напитком. Первая бутылка ещё была наполовину полной, когда моя правая рука уже нащупала в полиэтиленовом пакете вторую бутылку. Живительная влага наполняла рот, скользила по пищеводу, между делом раздражая во рту всевозможные рецепторы. Я оторвался от бутылки, выдохнул воздух. Пара изо рта не пошёл, и это обнадёживало. Литр благоговейного напитка благополучно прижился в желудке, я похлопал себя по животу, выпуская на свободу углекислый газ, и сразу получил в свой адрес укоризненный взгляд пожилой женщины, который мне говорил...а что он мне говорил?
  'Какой с виду интеллигентный молодой человек, но в девять утра уже пьёт пиво!'
  Захотелось встать во весь рост, расшаркаться ногой, левую руку приложить к груди, правую вытянуть и произнести спич:
  'Нет-нет, женщина, я не уже, я ещё! Попробовали бы вы не спать всю ночь, занимаясь борьбой без правил в одном из номеров гостиницы 'Рэдиссон'. Спарринг у меня проходил с тридцати пятилетней женщиной из славного города Загреб. Чередуя водку, мартини и текилу, мы изучали основные отличия женского тела от мужского. И самое интересное, представляете, эти различия есть! Не верите, женщина? Могу провести наглядно-показательный урок с какой-нибудь...'
  Хотя, сил нет, желания нет. Вру: есть, но оно банальное до неприличия - поспать. Что за публика нас окружает? Привычная картина: качки, протеина содержащие, демонстрируют друг другу трицепсы-бицепсы и кубике на животе. Это не интересно. Так, а вот и представители некоего меньшинства, которое в последнее время не уменьшается, а наоборот - увеличивается. Тоже - мимо. Ага, а вот это класс, картина маслом, не иначе: покачивая бедрами, по пляжу, как каравелла под парусами, идёт молодая и горячая. О, нет! Она мама двоих детей! Нет-нет, это тоже мимо. Я люблю детей, но не до такой же степени.
  Ну вас всех, буду я созерцать не созерцательное, обаять и обонять весь мир. Дивный, смешной и грустный через донышко третьей бутылочки чешского. Вот не надо, женщина, бросать на меня взгляд, полный презрения. Вы бы попробовали всю ночь не спать...Ах, да, я это уже рассказывал. Тогда - отбой. А может, в море? Да ну его, оно солёное и грязное. Мне нужно поспать. Вот изверги, совсем превратили место отдыха соотечественников, и не только соотечественников, в какое-то обжирательно-поедательное место:
  'Чурчхела-а-а, ка-аму чурчхел-а?'
  'Ка-аму гарачий кукуруз?'
  'Ка-аму пиво холодненькое?'
  Хоть один нормальный продавец нашёлся, знает, что мужикам нужно. Уважаю! Борясь с соблазном купить пиво и нарваться на просроченную кислятину, я демонстративно перевернулся на живот, своим видом показывая, что я только что вступил в общество трезвых холостяков.
  - Привет, ковбой! - услышал я чарующе-завлекательный женский голос.
  Я скосил глаза вправо. Да, педикюрист, не знаю, как правильно назвать этого специалиста, постарался на славу: на ногтях ног женщины были тщательно прорисованы пальмы, остров из жёлтого песка. Я хмыкнул. Робинзона Крузо не хватает и Пятницы, но только женского пола. Аккуратные лодыжки, переходящие в очаровательные ноги. Так, уже интересно! Ноги длинные, может и не от ушей, но близко к тому. Шортики бирюзового цвета, какая-то распашонка, сумка через плечо, панама, а дальше ничего я не вижу. Обзор плохой.
  - Привет, стюардесса, - голос мой пропитый-прокуренный, но должен же я соответствовать?
  - Если я стюардесса, а это так и есть, то разрешите произвести посадку на ваш аэродром?
  - Детей нет? - спросил я голосом, в котором прозвучала надежда услышать слово 'нет'.
  - Нет, детей нет!
   Аллилуйя!
  - Разрешаю посадку, борт с позывным...
  - Вика! Ковбою пора в водичку. Спина уже огненно-красная.
  - Юра, - представился я. - Но многие меня зовут Джеймсом. Если посторожите мой пакет с пустыми бутылками, то буду вам очень благодарен. Я поныряю немного и вернусь.
  Сбросив с себя шорты, зашёл в горячую воду, нырнул. Потом раскинул руки в стороны, начал дрейфовать. Хорошо, благодать-то какая! Как сказал бы Иван Васильевич - 'ляпота'! Я почувствовал в воде какое-то движение. Голубоглазое чудо вынырнуло из воды и сразу, с ходу, без предупредительного в воздух, выпалила:
  - Вам привет от Вячеслава Юрьевича!
  - Какого такого Вячеслава Юрьевича?
  - Товарища подполковника, - засмеялась девушка. - Он там, на берегу, машет вам рукой, Юрий!
  Я нашёл глазами Славика, подполковника интересного заведения, но сделал вид, что никого и ничего не знаю.
  - Если с вами что-то странное произойдёт, то он сказал, чтобы вы действовали по плану номер три.
  Это плохо, очень-очень плохо. План три - спасайся как можешь, иначе склеишь ласты. А Вячеслав - самая настоящая сволочь, хоть и самый лучший друг. Опять он меня использует как приманку в ловле спардов.
  - А вы... - я посмотрел вокруг, но никого не увидел. - Меня ни с кем не перепутали?
  Дьявол, весь отдых насмарку. Эти безликие вообще охамели! Я, полный негодования из-за испорченного недельного отпуска, вышел из воды на берег, окинув взглядом пляж. Теперь понятно, почему Вика ко мне 'приземлилась'. Пляж забит до отказа, нет ни метра свободного пространства. Вика сняла шортики, осталась в распашонке. Соблазнительная какая, чтоб мне пусто было. Как в этом райском месте со мною что-то может произойти или случиться?
  - Как вода? - спросила Вика, снимая солнцезащитные очки.
  Я сделал вид, что ничего не заметил: прекрасное лицо девушки потеряло своё очертание, вместо зелёных выразительных глаз теперь были чёрные провалы. Рта нет, вместо светлых коротких волос - клубок шевелящихся змей. Безликий? Возможно. Я выдавил из себя улыбку:
  - Отличная! - И добавил: - Спард!
  'Вика' сделала вид, что не расслышала слово 'спард', поднялась с лежака, сбросила с себя распашонку. Я уставился на великолепную женскую грудь третьего размера, в голове - неприличные мысли. Я сделал шаг в сторону воды, потом ещё, ещё. Боковым зрением вижу, как с лежаков поднимаются с десяток спардов, безликих созданий, смотрящих в мою сторону. Море ласково приняло в свои объятия, я выдохнул воздух, сделал полный вдох, лёгкие заполнились водой. Неприятно, больно, но куда деваться? Слившись со стихией Вода, начал работать руками-ногами, отталкивать от себя воду. Вынырнув далеко от берега, посмотрел в сторону пляжа: там было самое настоящее маски-шоу во главе с Вячеславом, товарищем, с недавних пор, подполковником. Меня вывернуло наизнанку, лёгкие освободились от солёной воды, наполнились воздухом. Опять больно, но нужно потерпеть. Услышав звук работающего двигателя скутера, я собрался опять спрятаться под водой, но увидел на скутере Тимура Гонгадзе, товарища капитана. Находясь за спиной Тимура, вспомнил татуировку на плече лже-Вики: меч, обвитый чёрно-жёлтой лентой. Знак Аненербе. Наследие предков.
  
  
  ***
  
  
  - Тимур, тормози!
  - Это тебе что, автомобиль или мотоцикл? Сам остановится, - огрызнулся капитан.
  Скутер неуклюже, боком присоседился к белоснежной яхте 'Queen of the Seas', вызвав у капитана яхты приступ неуправляемого гнева.
  - Тимур, тебе только кобылой управлять, - выругавшись задорно и непередаваемо-зажигательно, произнёс капитан Гарик.
  - Я им хорошо хвосты кручу. Могу на твоей кобылке продемонстрировать, - бросил капитан, поднимаясь на низкую, находящуюся под водой, ступеньку для подъёма на катер.
  Белоснежная яхта, синее море, по-летнему чистое небо и беспощадное южное солнце. Рай для северян и остальных отдыхающих, тяжёлый каторжный труд для местного населения. Но, перефразируя известное выражение, скажу: три-четыре месяца год кормит. С этим не поспоришь. Я поднялся следом за Тимуром на верхнюю палубу яхты, и моя челюсть громко, по-праздничному щёлкнула, оказалась в нижнем положении. Небольшой бассейн с изумрудной водой, вокруг него, на удобных шезлонгах, возлежало шесть 'организмов'. Все они женского пола, топлесс. Лежат и на появление меня, загадочного и красивого, никак не реагируют. Я сел на край бассейна, свесил ноги в почти горячую воду, громко сказал:
  - Погоды нынче....
  - С кем вы разговариваете, мужчина? И давно с вами такое? Год, два, или с самого рождения?
  - А вы кто, собственно? - спросил я, рассматривая подошедшую ко мне девушку. О таких говорят 'вся из себя' и добавляют: 'всё при себе'. Светлые волосы, зелёные глаза, ну, и как приложение к этой красоте, брови вразлёт, нос, чувственные губы.
  - Я? Ах, да! Мы же не знакомы, - ответила девушка. - Я - кобылка капитана Гарика. Мне можно крутить хвост. Если есть желание, то можете попробовать.
  - Да-да, капитан Гарик потом под днищем яхты пропустит и остатки меня, красивого и нарядного, скормит рыбам. Спасибо, это к Тимуру. У него хоть пистолет системы 'Наган' в плавках где-то спрятан, он отобьётся, у меня ничего в плавках нет.
  - Что, совсем? - притворно вздохнув, произнесла зеленоглазая, широко-круто-бедренная, третье-грудо-размерная собеседница.
  - А вот это уже секрет, - ответил я, стараясь не хамить и не материться. - Кто они?
  - Манекены, с почти натуральной кожей, ну, и всем остальным. Раз в час над нами пролетает дрон-разведчик, поэтому решили подстраховаться. Пусть думают, что бездельники вышли в море чаек покормить, барабульку половить. Пойдём, искупаемся?
  - О, нет! Я сегодня уже накупался. Спасибо, но без меня.
  Да что же сегодня за день! День всемирного топлесса, что ли? Ни стыда у девушек не осталось, ни совести.
  - Нравится? - ко мне подсел капитан Гарик.
  Памятуя, что Гарик горячий южный парень, я, пожав плечами, ответил:
  - Видал и покрасившее. - Потом, спохватившись, поинтересовался: - Это о чём был вопрос?
  - Да ладно, не придуривайся. Я о своей сестре, Андре, спрашиваю, - капитан показал глазами на плавающую в бассейне девушку. - Все думают, что она моя подружка.
  - Я твоя кобылка, братец, - произнесла Андре, опираясь грудью на борт бассейна. - Всё хозяйство на мне, между прочим.
  - Ну да, - неожиданно задумчиво, даже для себя, произнёс я. - Кур накормить, коров подоить, хлеб испечь, бельё постирать и прополоскать в речке.
  - Он мне нравится, Гарри, определённо в моём вкусе, - произнесла Андре, подтягиваясь на руках и умащивая свою... себя рядом со мной.
  - Сочувствую, брат, - произнёс Гарик, похлопав меня по плечу. - Ладно, идём в бухту, всем пристегнуть ремни безопасности.
  Корпус яхты едва заметно вздрогнул, плохо просматриваемый берег стал смещаться куда-то влево-вбок, яхта прибавила ходу, сделала зачем-то 'петлю Нестерова', только на воде, понеслась в сторону берега.
  - Куда мы сейчас? - спросил я у Андре, рассматривая изумрудную воду бассейна.
  - В Турцию. У меня там дом шикарный и сад с экзотическими растениями и птицами.
  - А деревья с райскими яблочками имеются? - спросил я.
  - Есть. Что ты будешь пить? Водка, мартини, или...
  - Коньяк или виски 'Джек Дэниэлс' без льда. Такую красоту разбавлять водой - извращение.
  - Гурман, - бросила Андре. Покачивая бедрами, она зашла за стеклянную раздвижную дверь.
  Берег невероятно быстро приближался. Не знаю, не разбираюсь, какая у яхты сейчас скорость в узлах, но отметил, что она очень высокая. На такой яхте контрабандой можно смело заниматься, ни один пограничный корабль не догонит. А пуля да, пуля-дура догонит, а штык-молодец закончит начатое дело. Слава Богу, Андре на себя подобие футболки набросила. Иначе, никакой ни Джек и ни Дэниэлс в глотку бы не полез, это точно.
  - А правда, что ты самого Гуора в охапку взял и уничтожил? - спросила зеленоглазка.
  - А то! И ещё хвост ему накрутил. Так что свой - не подставляй.
  - Нет, ну я правду хочу услышать, не вредничай. Из-за чего на тебя спарды ополчились?
  - Гуор, по-нашему дьявол, сейчас находится в перстне Мунке Хитрого, если ты знаешь о чём я говорю.
  - Знаю. Точнее, читала отчёты. И твой и Славика.
  - Ну вот. Перстень, по праву наследства, принадлежит мне, а спарды до сих пор думают, что я этот перстень с собой таскаю. Ищут меня, словно с цепи сорвались.
  - А он находится в 'Заповеднике'. Ты там был, Юра? Или тебя лучше Джеймсом называть?
  - Меня так называет только одна женщина.
  - Снегиня, я знаю, - закончила вместо меня Андре. - Это моя лучшая подруга.
  - О, как! Так ты из Парижа?
  - Нет, из Марселя. Не могу ни дня прожить без моря. Вот такая я романтическая натура, Юра-Джеймс. Снегиня, кстати, тебя часто вспоминает. И теперь я поняла почему. Ладно, вон на пирсе стоит, руками машет твой любимый друг и товарищ Вячеслав.
  - Приготовь тряпки, чтобы кровь с палубы стереть, Андре. Я есть буду мала-мала морду бить подполковнику Вячеславу Юрьевичу.
  - Пожалуй, я поставлю сто евро на подполковника. Он начальник, у него должен пистолет побольше твоего быть. Ах, да! У тебя же его вообще нет, забыла, - засмеялась Андре.
  - Смотря что ты называешь пистолетом, девочка.
  - Не хами, мальчик!
  Вода в бассейне оказалась действительно горячей. Хорошо, что я, прежде, чем упасть в бассейн, с виски разделался. Хороша деваха! Двумя пальцами меня, восьмидесятикилограммового, столкнула в бассейн. Эх, хороша! Интересно, почему она сейчас в России, а не на пляже где-нибудь на побережье Средиземного моря? Что-то опять Славик замышляет. Хотя, что его организация хорошего может придумать? Вон, взяли и отдых мне испортили, изверги. А Марсель - красивый город. Что я о нём знаю? Город на юго-востоке Франции, Альпы, Лазурный берег и самый крупный порт Средиземноморья. Ещё что? Да чёрт его знает! На ум приходит только кухня какая-то особенная. Хотя, она везде своя и особенная. Взять хотя бы русскую кухню. Для иностранцев она - экзотика, для нас - самая привычная. Именно поэтому-то и едут к нам с запада, чтобы посмотреть на Мавзолей, Кремль, купить матрёшку, выпить водки и познакомиться с нашей кухней. Я тут же себя одёрнул: а сам ты не такой? Выпил кофе в комплексе 'Четыре времени года' города Парижа, восхитился им и круассанами. Кстати, чего бы такого поесть? Желудок понимающе заурчал, над моей головой раздался знакомый смех.
  - Не накупался сегодня, Юра?
  - Нет, товарищ между майором и полковником. Так бы и жил в воде, только быть бы от вас подальше. Славик, ну сколько можно? Ты постоянно меня используешь как наживку, как кусок мяса при ловле акул. Славик, я не кошка, и у меня нет девяти жизней! И не брат ты мне с сегодняшнего дня, морда светлоокая!
  - О, юморишь, значит, всё нормально. А где Тимур?
  - Без понятия. Исчез, как призрак. Чуть не разбил меня и скутер о борт яхты, - ответил я и громко, чтобы было слышно на капитанском мостике, спросил:
  - У вас на яхте кормят не членов постоянного экипажа? Товарищ подполковник толстый и сильный, он обедать не будет.
  Откуда-то сверху, раздался голос Гарика:
  - Обед через час. Морской порядок, нарушать его не позволю.
  - Во, как, - сказал я, погрузившись в воду с головой.
  Когда я вынырнул, на месте Славика стояла моя сумка, которая должна находиться в гостиничном номере. Гарик, с длинной штангой в руках, раздвигал над палубой полосатый тент. В тени стало на удивление прохладно и уютно. Только сейчас я понял, что яхта отчалила от пристани и куда-то держит курс. Куда - только Славику и капитану яхты известно. Я по ступеням лестницы поднялся на палубу, сбросил с шезлонга один 'организм', лёг и закрыл глаза. Ровно на пять секунд, как мне показалось.
  
  Я открыл глаза, сердце готово было вырваться наружу, разорваться на части. Холодный пот застил лоб. Глубоко вдохнув, вспомнил, что мне приснилось за эти несколько секунд:
  'Скорбите по невинно убиенным? Не стоит этого делать, молодой человек'.
  Я оглянулся. Высокая, очень стройная женщина, чёрное платье до пят. На голове небольшая шляпка и вуаль, в руках ридикюль. Что за мода нынче разгуливать по кладбищу в таком наряде? Кисти рук начало пощипывать. Перстень Мунке Хитрого, который я не решился оставить дома, в кармане моих джинсовых штанов очень сильно нагрелся. И тут меня прошиб холодный пот. Она! Сказала! Невинно убиенные! Так, успокоиться... Вдох-выдох, вдох-выдох'.
  Но как такое возможно? Это было в прошлой жизни, там, возле могилок моих родителей. Сейчас же мне приснилась встреча с призраком, которая происходила на высокой скале, рядом с могилкой. Я вздрогнул. На обелиске были закреплены фотографии: моя, Славика, Гарика, Тимура, Андре! Там, на памятнике из серого мрамора, были фотографии людей, присутствующих сейчас на яхте.
  Волны непонятно какого моря или океана, разбивались о скалу, разлетались на множество мельчайших брызг, чайки кружили над головой, от их крика закладывало уши. Женщина с ридикюлем показывала рукой в море, смеялась и говорила мне:
  - Ты, ты меня убил, теперь моя очередь отплатить тем же! Сдохнешь на острове, никто тебя не спасёт! Умри, мразь!
  Я посмотрел вниз, на гигантские волны, перевёл взгляд на безбрежные просторы моря-океана. К берегу спешила белоснежная яхта, на капитанском мостике стоял Гарик. Я увидел, как из глубины, с громким всплеском, вынырнуло рогатое существо. Мина! Я начал махать руками, пытаясь подать сигнал тревоги, привлечь к себе внимание. Раздался взрыв, и я повторно проснулся. Оттолкнув в сторону Тимура, упавшего в бассейн, перепрыгивая через ступени трапа, поднялся на верхнюю палубу, осмотрелся в поисках дверь капитанского мостика. Нашёл, рванул её на себя, от себя - она ни с места. Дверь сама скользнули вбок, я увидел удивлённое лицо капитана.
  - Гарик, стоп машины, потом объясню! Останавливай, нахрен, яхту!
  Моё предпоследнее слово возымело действие, Гарик потянул какой-то рычаг на себя, оглянулся.
  - Что это значит?
  - Дай мне бинокль и пока без объяснений, Гарик!
  Я выхватил из рук капитана бинокль, приложил его к глазам. Буквально через десять секунд, прямо по курсу яхты, из глубины моря с громким всплеском, поднимая вверх огромное количество воды, на поверхности появилась рогатая мина.
  - Твою ж...
  - И не говори. Под нами рванула бы, - сказал Гарик, передавая бинокль подошедшему к нам Вячеславу.
  - И сюда добрались, сволочи!
  - Думаешь спарды, командир? - спросил капитан яхты.
  - Гарик, я не верю в совпадения, и ты слишком плохо знаешь нашего Юру. Он - как магнит, притягивающий к себе приключения, потусторонних существ, которых мы уничтожаем.
  Гарик повёл яхту в обход мины и, заглушив двигатели, сказал:
  - Придётся здесь остаться на какое-то время, командир. Мне нужно с берегом связаться, объяснить, что к чему.
  - Делай, что положено. Нам спешить некуда. Так, Юра?
  Я посмотрел на подошедшую Андре, на Вячеслава, Гарика, Тимура, схватился рукой за поручень. Мне, мягко говоря, стало не по себе.
  - Опять начались видения, Юра? - спросил Вячеслав, поддерживая меня под руку.
  - Да.
  - Давно?
  - Две недели, - ответил я Славику, еле сдерживая дрожь в руках. Адреналин и энергия бушевали в теле, они искали выход наружу. Я вышел на палубу, набрал в лёгкие воздух и...
  Моё тело охватил огонь, но он, почему-то, меня не обжигал. Огонь успокаивал, красные искры нашёптывали ласковые слова, напоминая о том, что мы с ними стали друзьями с того самого момента, когда я замерзал в заснеженной степи, стирая о наст в окровавленные лохмотья кожу рук. Я ничего не забыл, это было как будто вчера. Возможность управлять и аккумулировать энергию мироздания ко мне вернулась, но я не знал - радоваться этому или нет. С моих рук сорвался бесформенный рваный ком огня, полетевший в сторону мины, этого страшного 'существа' времён Великой Отечественной войны. Раздался оглушительный взрыв, в небо поднялся огромный столб белой, вспененной воды. Стало тихо, на душе - пусто.
  - Ну, и так можно поступить, - услышал я за спиной голос Славика. - С возвращением, Джеймс.
  - Да идите вы все к чёрту! Кто мне покажет мою каюту?
  
  
   Глава 3
  
  
  Я прошёлся по каюте, моему временному убежищу. Её содержимое полностью соответствовало внешнему виду яхты. Позолота, красное дерево, плафон ламп освещения - из хрусталя. Интересно, отдел, в котором служит Вячеслав Юрьевич Прошин, кем финансируется? Ответ напрашивался сам собой: государством, из особого фонда, который, скорее всего, контролируется Самим! 'Сам' и сам из бывших (я засмеялся каламбуру), поэтому ограничений в финансировании, скорее всего, никаких нет. Я - внештатный сотрудник, маленький винтик в сложном механизме огромной машины, имеющей ответвления, своих представителей во всех, без исключения, кафедрах и факультетах огромного института власти. 'Заповедник', о котором спрашивала Андре, - аналог американской 'Зоны 51'. Скорее всего, эта зона - хорошо проработанный вымысел, фейк американцев, но 'Заповедник', расположенный в особо охраняемой зоне Подмосковья, это нечто, и он реальный. Основанный правительством Советского Союза, безвременно почившего (я смахнул слезу умиления и ностальгии), в одна тысяча девятьсот сорок третьем году, он до сих пор функционирует.
  Работники и служащие контролируют в хранилищах температурный режим, поддерживают необходимую влажность воздуха, периодически проверяют сохранность артефактов, в основном вывезенных с территории тогда ещё фашистской Германии. Когда я передавал артефакт - наследство моего деда - перстень Мунке Хитрого в 'Заповедник', то попросил Вячеслава организовать экскурсию, показать хоть какие-то артефакты Древних. Товарищ, тогда ещё майор, покрутил пальцем у виска и покачал головой: мол, я тебя считал умным человеком, Юра. Потом, в машине, когда мы ехали в сторону Москвы, он остановил 'крузак', предложил прогуляться по небольшому лесу. Вячеслав чуть приоткрыл завесу тайны 'Заповедника': его сотрудники мало того, что никуда не имеют право выехать, но они, по большей части, не знают друг друга в лицо, не имеют ни малейшего представления, что хранится на пятнадцати подземных этажах здания. Муж никогда не заговорит о работе со своей женой, и наоборот. Хотел бы я, прикоснувшись к тайне, навсегда оказаться 'невыездным'? А если нет, то стоит помалкивать, что мы увидели за шестнадцатиметровыми стенами 'Заповедника', а ещё лучше - как можно реже о нём вспоминать.
  Я достал из сумки ноутбук, включил его 'разогреться', потом запустил программу, позволяющую рассматривать предметы со всех сторон. Проще говоря - программу 3D-моделирования. Присланный из лаборатории Управления файл, по размеру был относительно небольшим, открыв его, я удобно устроился на откидной кровати, начал ждать, когда файл покажет мне карбонадо, алмаз космического происхождения. Появилось изображение чёрного кристалла, медленно вращающегося вокруг своей оси и нагонявшего на меня тоску. Что, собственно говоря, я знаю о перстне Мунке Хитрого? Кто этот легендарный придворный маг Его Величества Отто Первого, позже ставшего первым Кайзером Германии? Воспоминания двухлетней давности накатили, как волны безбрежного океана: вот я нахожу дневник деда, с головой погружаюсь в короткие очерки-рассказы моего предка. Один из рассказов как раз и посвящён перстню Мунке Хитрого:
  
  'Потсдам, Германия.
   14 апреля 1945 года.
   Восемь часов вечера.
  
  Старый Шульке не любил огромные напольные часы, семейную реликвию, доставшуюся ему по наследству от отца. Громким боем часы выводили Шульке из равновесия: вокруг война, гибнут люди - и какие люди - а этим часам хоть бы что. Мирное раскачивание маятника, тихая работа вечного, как его называли специалисты, часового механизма и весёлый ежечасный перезвон. Казалось, часы показывали человеку, что только время бесценно и вечно, а всё остальное - тлен и подлежит забвению. Когда русские варвары ворвутся в город, то страшно представить, что здесь будет твориться. Слухи разные. Одни люди говорили, что советские войска наоборот стараются освобождать города без сильных разрушений, и что они очень хорошо относятся к мирным жителям. Другие рассказывали, что всех мирных жителей сгоняют в одно место и глумятся над ними, как могут. Отбирают детей и в поездах отправляют в Сибирь. Только для чего это нужно русским - непонятно.
  Шульке всю жизнь работал смотрителем в дворце-музее Сан-Суси. Сколько себя помнил. Дворец - это память о великих людях, королях Германии. Шульке с улыбкой вспоминал, что круглый год на каменной плите надгробья Фридриха II Великого, лежали не цветы, нет. Самые обычные клубни картофеля. Многие посетители сильно удивлялись этому, особенно иностранцы. Но немцы-то знали правду: именно Фридрих и привил любовь немцев к картофелю. Долго народ сопротивлялся этой культуре, считая ниже своего достоинства ухаживать за растением. Тогда Король распорядился посадить картофель на территории Дворца и распустить слух, что посажен особый, королевский овощ, который подают на стол самому Фридриху. Простые немцы стали правдой и неправдой доставать, проще говоря - воровать, клубни картофеля и высаживать его у себя на огородах. Так и привил Старый Фриц немцам любовь к картофелю, который позже спас от голода миллионы немцев.
  Шульке подошёл к окну из разноцветного стекла, приоткрыл створку, прислушался к городу. Мёртвый город. Тишина и ожидание чего-то страшного. Внук, восьмилетний Гюнтер-младший, сегодня бегал на рынок за растительным маслом и принёс оттуда ужасающую новость, повергшую Шульке и его невестку Мадлен в самый настоящий шок: люди судачили, что сегодня ночью начнется бомбардировка города. Больше чем половина города эвакуировалась, но остальным, таким, как его семья, бежать некуда. Да и куда бежать? Здесь корни старинного рода Шульке, здесь его и должны похоронить. В семьдесят лет начинать новую жизнь? Нет, это не для него. Старик взял в руки длинную палку с крюком, на окнах библиотеки задернул гардины из плотного чёрного материала. С керосиновой лампой он прошёл вдоль стеллажей, провёл тыльной стороной ладони по корешкам книг, словно с ними прощаясь. Подтянув стремянку к третьему стеллажу, Шульке осторожно поднялся на самую верхнюю ступень и потянул на себя книгу в чёрном переплете. Сработал невидимый механизм, первый от стены стеллаж беззвучно повернулся вокруг оси, открывая вход в святые святых дома. В потайной комнате хранились реликвии рода Шульке, которым было двести лет и больше.
  Особое, центральное место коллекции уделялось массивному перстню с чёрным камнем. О происхождении этого перстня ходило много легенд, но лишь одна нашла подтверждение в реальной жизни. Этот перстень, дающий владельцу воистину неограниченную силу и могущество, принадлежал самому легендарному и загадочному придворному магу первого немецкого кайзера Отто Первого, Мунке Хитрому. Магу приписывали многие чудеса, которые позже обросли слухами, превратились в легенды и небылицы. В летописях говорилось о том, что Мунке мог ходить по небу, перемещаясь между городами за считанные секунды, что он мог исцелять людей, умел поднимать из могилы мёртвых. По требованию Отто Первого, придворный маг самолично отлил из чистейшего золота перстень, на котором ювелир, позже умерщвлённым придворным магом, нанёс надпись на никому не известном языке. Украшением перстня стал огромный чёрный ограненный камень, периодически излучающий красный свет. Перстень должен был продлить жизнь Кайзера, излечить его от болезней. Для того, чтобы вдохнуть жизнь в чёрный алмаз, позже названный карбонадо, маг лишил жизни более пятисот человек. В другой летописи говорится, что Мунке изъял души у трёх тысяч человек.
  Но к великому сожалению первого Кайзера Германии, его здоровье стало ухудшаться прямо на глазах. Появились болезни, которых у него до ношения перстня не было. Придворного мага схватили, привязали к столбу, обложили хворостом и разожгли огромный костёр. Много людей присутствовало на казни, поэтому то, что произошло в дальнейшем, можно считать чистой правдой: великий маг одним взглядом потушил огонь, обратился к Кайзеру всемогущему и к присутствующим людям. В своей речи Мунке проклял правителя Германии и исчез с места казни, растворившись в воздухе. В ту же секунду с пальца кайзера исчез и перстень. Его, чисто случайно, нашёл стражник при дворце Отто Первого, далекий предок Шульке. Как гласит легенда, перстень появился из воздуха и упал к ногам стражника. Перстень передавался из поколения в поколение, тайна о нём хранилась в строжайшем секрете. В роду Шульке, по мужской линии, никто не обладал магическими способностями. Поэтому перстень хранился много веков в специальные коробке, отделанной изнутри красным бархатом.
  Старик завернул перстень в мягкую бархатистую тряпочку, положил в карман пиджака, вышел из потайной комнаты. Стеллаж с книгами вернулся в исходное положение. Старик направился из библиотеки в гостиную комнату, в которой на диване сидела его невестка и внук.
  - Гюнтер, внук, я хочу тебе передать реликвию. Её ты должен беречь до своей смерти, хранить нашу родовую тайну. Если бы не эта никому не нужная война, владельцем перстня был бы твой отец. Но увы, его уже нет в живых.
  Старик, смахнув с щеки слезу, вложил перстень в руку мальчика.
  - Мадлен, нам нужно спуститься в подвал. Постараемся выжить, это сейчас самое главное. Мне сердце подсказывает, что сегодняшняя ночь - последняя в моей жизни. Слишком я стар, мои дорогие.
  
  Бомбардировка Потсдама американцами началась четырнадцатого апреля одна тысяча девятьсот сорок пятого года. За это время с пятисот самолётов, всего за тридцать четыре минуты, было сброшено одна тысяча семьсот пятьдесят тонн бомб. Бомбометание проходило широкой полосой. Погибло более четырех тысяч человек, мирных жителей и восемьдесят военных. Гарнизонная церковь, Городской дворец и ещё более восьмисот пятидесяти домов, превратились в руины, в то время как парки с их замками остались почти невредимыми, как и дворец Сан-Суси.
  
  
  ***
  
  - Старший лейтенант, ко мне! - подал команду полковник Мазур.
  Подбежавший к нему молодой парень, с безобразным шрамом на правой щеке, отдал честь и застыл в ожидании приказа.
  - Бери своих людей и начинайте обход вон тех зданий, - полковник показал рукой на полуразрушенные жилые дома. Бывших жилых и бывших дома. - Смотри, все ценные вещи и утварь сносите в одно место. Выставишь для охраны двух человек и не дай Бог... ты меня понял, старший лейтенант Князев?
  - Так точно, товарищ полковник. Не первый раз разгребаем завалы.
  Старший лейтенант отдал честь, направился к своему взводу. Полковник с удовольствием отметил, как из сопливого мальчишки, которого оторвали от студенческой скамьи, получился отличный офицер.
  'Кем он хотел стать? По-моему, геологом. Ну ничего, скоро война закончится, продолжит обучение', - подумал Мазур.
  Старший лейтенант поднял руку вверх, призывая бойцов к тишине. Все замерли неподвижно. В мёртвой тишине полуразрушенного дома отчетливо был слышен звук работающих часов. После того, как приподняли и убрали в сторону массивную деревянную балку перекрытия, всё увидели очень красивые старинные напольные часы.
  - Вот это да! - протянул в восхищении сержант Подайло. - Сколько же им лет, товарищ старший лейтенант?
  Часы исправно работали, раскачивался маятник, при этом груз, в виде диска с закрученной спиралью, поворачивался вокруг оси. Даже стекло, закрывающее механизм часов и циферблат от воздействия пыли, осталось целыми. Как насмешка над погибшими в Потсдаме людьми, напоминание о вечности времени. Ножки, как и сам корпус часов, были изготовлены из красного дерева. Поражало то, с какой любовью и мастерством изготавливались мелкие детали, составляющие на корпусе единую картину. Князев вспомнил, как называется картина: 'Король Фридрих Первый охотится на оленя'. На обратной стороне часов нашлась бронзовая табличка. '1864 год'
  С первого этажа кто-то крикнул:
  - Товарищ старший лейтенант, мы нашли крышку подвала. Вас ждать?
  - Иду! - крикнул Князев, бросив взгляд на напольные часы. Хороши, до чего же они хороши.
  - Где вход? - бросил Князев, осматривая помещение.
  - Вы на нём стоите, товарищ старший лейтенант, - ответил сержант Горчаков. - Мы чудом увидели крышку.
  Да, немецкие строители знали толк. Щель между крышкой и самим полом была едва заметна. Часть бетонного пола обрушилась, но часть с крышкой уцелела. Зная, с какой тщательностью немецкие мастера относятся к качеству построек, можно было не сомневаться, что открыть люк будет очень и очень сложно. Где-то должен находиться или скрытый от глаз рычаг или какая-то вещь, с помощью которой приводится в движение механизм, открывающий и закрывающий крышку входа в подпол. На полу, среди хлама, найти что-то - бесполезная трата времени. Стены? Да, две остались относительно целые. Просто удивительно. Строили на века немцы. Так бы жили и жили себе спокойно, но нет, война перечеркнула все планы. На стенах висели две подставки под факелы, самые обычные, в форме конических трубок.
  Между ними, в небольшом углублении, на стене закреплена морда льва. Во рту хищника - большое металлическое кольцо. Тоже подставка для факелов, которыми пользовались в старину. Зачем такая красота в подвале? Князев подошёл к необычному украшению, взялся за кольцо. Попробовал потянуть на себя. Нет движения. Офицер повернул кольцо вправо, и морда льва совершила полуоборот. Крышка подпола дрогнула, начала открываться. В нос солдатам ударил запах трупного разложения.
  - Товарищ старший лейтенант, может, ну его, этот подвал? - спросил сержант. - Там не может быть ничего ценного.
  - Откуда такая уверенность, Горчаков? Можете не спускаться, я сам полезу, посмотрю, - ответил офицер. - Самойлов, фонарик мне дай.
  Вниз уходила капитальная каменная лестница. Глубина подвала - примерно пять метров. Старший лейтенант остановился на последней ступени лестнице, осмотрел помещение. Стол, стулья, два канделябра со свечами. В дальнем углу - две огромные деревянные бочки, опоясанные металлическими кольцами. Князев поморщился: трупный запах стал усиливаться, стал просто невыносимым. Старший лейтенант вздрогнул, когда увидел под обрушившимся перекрытием детскую руку. Ладонь открыта, на полу что-то поблескивает. Подойдя поближе к месту завала, офицер увидел перстень. Чёрный огромный камень неожиданно выбросил вверх сноп огненно-красных искр.
  - Что-то нашли интересное, товарищ старший лейтенант?
  Князев вздрогнул от неожиданности. За его спиной стоял сержант Горчаков.
  - Вам показалось, сержант. Руку ребёнка увидел, наклонился посмотреть. Мне показалось, что на полу что-то лежит, - ответил Князев, пряча перстень в карман галифе.
  - Так точно, Вам показалось, но мне - нет. Вы что-то подняли с пола, товарищ старший лейтенант, - настаивал Горчаков.
  Князев посветил фонарем на то место, где недавно лежал перстень: возле руки ребёнка теперь лежала россыпь золотых старинных монет.
  - Ага, вот что вы увидели, - протянул Горчаков, наклоняясь. - Значит не зря вам и мне померещилось что-то блестящее.
  Сержант поднял с пола монету, положил её во внутренний карман гимнастерки.
  - Да как ты смеешь, сержант?
  - Смею, старшой, смею. Не всё вам, офицерам, наживаться на войне. Нужно и о себе подумать. Или ты хочешь, чтобы я рассказал...
  Горчаков замолчал: в подвал спустились солдаты.
  - Ладно, сержант Горчаков. Монеты пересчитать и сдать по описи особисту. И организуйте здесь расчистку завала, я пойду посмотрю, что в других домах творится. Да, ещё! Если кого-то обнаружите под завалом, кроме погибшего ребёнка, нужно организовать похороны. У нас вера разная, но все мы люди. Выполняйте.
  Старший лейтенант заканчивал осматривать третий дом, когда прибежал рядовой Самойлов и доложил, что с сержантом Горчаковым приключилась беда: после окончания расчистки завала были извлечены тела трёх погибших немцев - старика, лет семидесяти, молодой женщины, примерно тридцати лет и мальчика лет восьми-десяти. Солдаты закончили свои дела в подвале дома, всё были уже наверху, в подвале оставался сержант Горчаков. Он решил последний раз всё тщательно осмотреть и только после этого подняться наверх, к своим товарищам. Когда сержант стоял на верхней ступени лестницы, неожиданно сработал механизм, удерживающий до этого люк подпола.
  Много сот килограммовая крышка упала, ударив Горчакова по голове. Он упал с лестницы. Как потом стало известно руководству части, в которой служил старший лейтенант, сержант Горчаков до конца жизни останется прикованным к инвалидной коляске из-за повреждения позвоночника при падении с пятиметровой высоты. Во внутреннем кармане гимнастерки сержанта санитары обнаружили странную деревянную пуговицу с надписью на 'мёртвом' языке, который в Германии давно не используют. Перевод надписи был следующий:
  'Алчному по заслугам его, ибо дьяволу он душу продал''
  
  ***
  
  Медленно вращался кристалл, программисты, талантливые специалисты, смоделировали даже череду красных искр, пробегающих снизу-вверх по граням алмаза. И из-за этой хрени столько крови пролилось? Нет, мир точно сошёл с ума. Я поставил ноутбук на откидной столик каюты, любезно предоставленной капитаном Гариком и его верной помощницей, по совместительству - юнгой Андре.
  Андре. Странное имя, нужно узнать, какое у неё полное, настоящее имя. Иностранцев не поймёшь. У нас с этим всё проще. Иван, Иванов сын из рода Ивановых. Всё, все вопросы отпадают. Хосе Мартино Пабло Элизабет Гарсия Панаркорке. И попробуй потом разберись, кто из этих мужиков принимал активнейшее участие в приятном, не отрицаю, процессе зачатия ребёнка. То ли Гарсиа, то ли Мартино является биологическим отцом. Не разобрать.
  Мартино, Мартино...какая-то ассоциация. Точно, с мартини. Нужно на сон грядущий что-нибудь принять. Кстати, меня же пригласила на вечерний коктейль сама госпожа юнга. Катер болтается где-то в районе Сочи, Вячеслав сейчас на берегу решает разрешительно-утрясательные паспортные вопросы. Указаний не было. Вечер, лето, яхта, мартини, оливки, её нежное 'прости, но я замужем', а на прощание - страстный поцелуй, от которого носки летних тапочек заворачиваются и становятся похожими на тапочки турецкого паши и еже с ним.
  Я подошёл к двери каюты, но остановился, посмотрев на экран ноутбука. А что если...
  Добавив контрастности изображению кристалла, подвёл курсор мыши к ползуну скорости вращения макета. Увеличил её на пять, потом на десять процентов. На пятидесяти процентах кристалл превратился в размытый силуэт, по которому струилась красная спираль искр. Но, увы, ничего за этим не последовало. Я включил реверсное вращение изображения карбонадо, начал постепенно увеличивать частоту вращения макета. Десять, двадцать, сорок процентов. На пятидесяти кристалл потерял привычное очертание, спираль красного цвета замедлила вращение, отделилась от силуэта кристалла, начала распадаться на отдельные отрезки. Они, в свою очередь, выстраивались в определённом порядке: сначала появилась огненно-красная цифра ноль, потом единица, ноль, шесть, один, девять четыре, ноль. Я попробовал ещё 'поиграть' с макетом, со скоростью вращения. Ничего интересного больше не происходило, я закрыл ноутбук, вышел из каюты: нужно немного освежиться, привести мысли в порядок.
  Я спустился по трапу на нижнюю палубу в поиске заветной стеклянной двери, ведущей в бар. Протянув руку к двери, услышал то ли чьё-то бормотание, то ли песнь морской сирены. Подойдя к ступеням, ведущим прямо к воде, прислушался. В воздухе, в метре от правого борта яхты, появился прямоугольник света, из него в воду выпал человек. Я услышал громкий всплеск, потом жалобное всхлипывание и крик о помощи. Сбросив с ног шлёпанцы, я нырнул. Вода показалась мне твёрже бетона, и я потерял сознание.
  
   Глава 4
  
  
  Я пришёл в сознание от того, что моё тело обожгло холодом. Я опускался на дно Чёрного моря, не в состоянии пошевелить ногами, руками. Сознание раздвоилось: одна его часть шептала, что 'покой, неотъемлемой частью которого является смерть, это то, что человек ищет и не находит на протяжении всей жизни'. Вторая часть сознания кричала: 'что ты делаешь, идиот? Борись, греби наверх, к светлой воде, не сдавайся!' Мысли неторопливо перекатывались в голове, как бильярдные шары. Популярные социальные сети, в том числе Фейсбук, задают вопросы: 'о чём вы думаете?', 'у вас есть, что сказать?'. Была бы у меня сейчас возможность ответить на эти вопросы, я бы ответил так, чтобы меня забанили на неограниченный срок, может быть, и аккаунт заблокировали бы! В данный момент времени у меня на языке крутилось много слов, но они все были из разряда матерных. И вдобавок ко всему, я начал замерзать, тело стало покалывать иглами. И это летом, когда температура воды плюс двадцать пять - двадцать семь градусов по шкале Цельсия.
  Элементаль Воды кружил где-то рядом, боясь ко мне приблизиться. Я 'погладил воду', она ответила взаимностью и моё тело стало подниматься наверх, туда, где лунная дорожка, кипарисы и магнолии, огни неоновых реклам, громкая музыка и влюблённые пары, разгуливающие по берегу моря. Когда до поверхности осталось совсем немного, я замер: лунная дорожка действительно есть, но её перечёркивает следы маломерных судов, или следы от скутера. Меня ищут? Конечно, кого же ещё? Был человек на яхте и не стало человека. Почти Иосифа нашего Виссарионыча процитировал. Ну что, последний рывок? Вперёд! Я усиленно поднимался наверх, и когда до поверхности остаётся каких-то пара метров, остановился, замер: звуков нет, но я вижу, что в воду 'вгрызаются' пули, выпущенные из автоматического оружия. Скутер, его силуэт я рассмотрел довольно-таки отчётливо, сдвинулся в сторону, 'скутерист' выпустил в воду ещё несколько очередей. Я вынырнул и посмотрел по сторонам. Вовремя: на меня, как бык на красную тряпку, несётся скутер. У него на кронштейне, в районе руля, непривычно-отвратительно для восприятия, закреплено оружие. Автоматическое или полуавтоматическое. Сути это не меняет, потому что и то, и это - смертельно-опасное. Я нырнул вниз-вбок, затих.
  Где-то в метре от меня брызнула 'стайка мальков'. Идиот! Эти рыбки - смертельные и называются 'пули-дуры', от которых нужно держаться как можно дальше. Что же это получается? Меня не спасают, а открыли на меня, красивого и пока ещё молодого, охоту? Этакое морское сафари? Нет, я не хочу быть в роли дичи, сейчас я кого-то буду убивать. Вот только не надо мне о моей совести напоминать. Это я кому? Ах, да! Это я своей совести отвечаю. На войне, как на войне. Или ты его или он, она, оно тебя. Третьего не дано и никогда не будет. Прямо надо мной дрейфует скутер. Вот и жертва. У меня преимущество: я умею сливаться со стихией Вода. Не уверен, что охотник сможет меня увидеть через толщу воды. 'Спасатель' хренов склонился над скутером, что-то высматривает в воде. Не что-то, а кого-то. Меня, то есть. Я аккуратно подплыл сзади скутера и, стараясь не шуметь, опершись на раму скутера, столкнул охотника за головами в воду. Он огрызается, нахал такой, хочет жить. Но при жизни охотник плохо ел, мало спал и поэтому стал тонким и звонким. Не то что я, восьмидесятикилограммовый, в меру упитанный, но не воспитанный. Поборемся под водой? Нет, не хочет. Он меня больно бьёт меня в солнечное сплетение, я на доли секунды отпускаю свою хватку, и охотник устремляется наверх. Но воздух в его лёгких закончился, тело замирает, руки повисли плетьми. Это называется смерть, дорогой. А не надо было в живого человека стрелять! Человек - венец творения Вселенной, а ты...
  Испил ты, братец Иванушка, водицы солёненькой, и превратился ты в планктон. Через некоторое время тобою будут рыбки завтракать, обедать и ужинать. Возможно, полдничать. Гурманы - они такие. Распробуют, потом за уши, то есть, за хвост не оттащишь. Так, дальше что? Я буду выделяться среди членов кружка морских охотников, потому что на мне - яркая футболка с не менее ярким исполнителем моих любимых песен. Мне ужас как не хочется надевать на себя одежду усопшего товарища, но куда деваться? На мёртвом человеке какая-то жилетка темных расцветок со множеством карманов и подкарманов. Все они закрыты на застёжки типа молния. Что в этих карманах, меня пока не интересует. О, да что же это такое? Жилетка даже под водой весит прилично. Бронник, что ли?
  Поди разберись. Мёртвые не разговаривают, с ними особо и не поговоришь. Так, жилетка-бронник на мне, теперь попробую наверх подняться. Тяжело с таким балластом, но умение и труд, как известно, всё перетрут. Луна, сука, выкатила на небо просто огромная, как кусок сыра, как огромный фонарь, прямо. Главное, чтобы яхта на месте была. Я, как Стивен Сигал, на яхте всех освобожу, и в мире одной угрозой станет меньше. Подтянувшись на руках, опершись ногой о раму скутера, бросил тело на сиденье. Моя лошадка одна в чистом поле. Куда, интересно, остальные мои не товарищи, коллеги охотника за головами, делись? Решили, что я давно утоп? Правильно, столько времени под водой нормальный человек не может находиться. Но откуда им, убогим, знать, что я не совсем обычный человек? Яхты поблизости нет, конец кино и прощай Сигал! Что-то странное и непонятное произошло, только о произошедшем спросить не у кого. Ладно, нужно к берегу пробираться тайными тропами, там видно будет. Где наш заветный ключик? Вот он, родимый. Совсем забыл освободить лёгкие от воды. Но они и сами, без меня, прекрасно справились с этой проблемой. Дважды за сутки заполнять лёгкие солёной водой - больно. Даже не так: это очень больно.
  По скутеру пробежала едва заметная дрожь. А скутер необычный, он без двигателя внутреннего сгорания. На нём установлен не бензиновый двигатель, а электродвигатель. Странно! Я прикрыл глаза рукой, 'спрятался' от луча яркого света. Мать честная, да ведь к городу, огни которого я вижу, по небу скользит дирижабль. С каких таких пор в России дирижабль стал средством передвижения? Нет, всё это неспроста, поэтому я кручу-верчу 'газульку', скутер рвёт из-под себя, оставляя белый след вспененной воды. Меня как обухом по голове приложило и не отпускает. Я сбросил скорость, скутер заложил вираж и в моём поле зрения появился дирижабль, этакая блестящая махина, со свастикой на гондоле. Я закрыл и открыл глаза. Нет, всё верно! Чёрный крест, белый круг и всё это безобразие на красном фоне. Похоже, пришла пора ознакомиться с содержимым карманов куртки-жилетки-бронника. Или потерпеть до берега? Луна хоть и яркая, но вдруг что-то в воду уроню, то, что поможет мне выжить и разобраться в ситуации, в которую я попал.
  Скутер быстро мчится к берегу, ветер холодит кожу, я вижу череду причалов. И опять отпускаю 'газульку', скутер по инерции некоторое время бороздит просторы моря. Пришвартована яхта. Белоснежная яхта, в свете фонаря на верхней палубе вижу капитана Гарика, собственной персоной. И его сестру, Андре, в обнимку... Чёрт, да что же это происходит? Девушка нежно обнимает меня! Она! Меня! Обнимает! И что-то шепчет мне на ушко. На яхте та же свастика, только на флаге небольшое дополнение. Меч, обвитый чёрно-жёлтой лентой.
  Аненербе, твою мать, через два колена не замай. Ладно, дорогие мои, с вами потом разберёмся. Я на малом газу протискиваюсь мимо яхты к причалу, туда, где собрались собратья моего, в кавычках, скутера. Никого в округе, и я немного расслабляюсь, перевожу дыхание. Рано! Бухту освещает огромный прожектор, установленный... нет, не установленный, он - одно целое с летательным аппаратом, который мы называем 'летающая тарелка'. Точно-точно, как на картинках или фотографиях. Это летающее чудо инженерной мысли бесшумно парит над бухтой, свет яркого прожектора кого-то ищет. Не меня ли? Да с чего бы? Я для всех уже давно сгинул в мир иной, уже разговариваю с рыбами на дне моря-океана, близ острова Буяна. Сыпешь прибаутками, Юра? Это плохо, нервы твои, значит, ни к чёрту. Другой бы на моём месте как бы поступил, интересно? С ума сошёл? Не исключено.
  Пора идти, только куда идти? Я приподнял часть сидения скутера, где обычно находится отсек для всякой мелочёвки. Хорошая находка, и это уже серьёзно: небольшой автомат со складным прикладом, магазин на месте. Забрать с собой? А смысл? Ходить по набережной, изредка постреливая вверх, периодически спрашивая заикающихся от испуга прохожих?
  'Я правильно иду в город Москву?'
  Нет, брать с собой ничего не буду, а вот спрятать автомат в каком-нибудь укромном месте - это то, что нужно. Причал - лёгкая ажурная конструкция. Я встал на колени, провёл под деревянным настилом рукой, на металлической несущей раме нащупал какой-то изогнутый штырь. Сгодится, только можно ли этот автомат долго держать в воде, тем более в солёной? Как-то нехорошо унижать достоинство красивого и смертельно-великолепного автомата. Ничего, повисит и никуда не денется - выстрелит, если что. Я в него верю, как верю в автомат Калашникова.
  Я прошёл сорок метров причала, затаив дыхание. Причал закончился, я вышел на узкую набережную. Извечная проблема: налево пойдёшь - коня потеряешь, направо пойдёшь - жизни лишишься. Нет, всё-таки придётся налево повернуть: метров двести от меня находится стеклянное окно какой-то будки. Контрольно-пропускной пункт? Сейчас узнаем. А повернул бы я направо, упёрся бы в тупик, кстати. Я одёрнул курточку-бронник, сделал морду кирпичом, попытался пройти через подобие метрополитенного турникета. Не открывается. Откуда-то сверху раздался механический голос:
  - Копрайк ноль три семнадцать, вы забыли сдать аккумуляторную батарею. Вернитесь к своему water bike и...
  Ещё один минус этому миру. Скутер - это скутер, а байк - это что-то блестяще-никелированное, рычащее, красивое и очень дорогое. Делать нечего, ещё бы знать, где этот аккумулятор в water bike находится и как его снять. А вот это уже засада и провал всей операции. По причалу, где недавно ступали мои ноги сорок третьего размера, шествует влюблённая парочка. Я и Андре. На меня накатывает волна гнева праведного, но потом я сам себе признался: это элементарное чувство ревности себя к себе и себя к ней, Андре. И ко всему миру, кстати, который меня окружает. Я прошёл мимо поворота в сторону причала скутеров, упёрся в тупик, оперся на низкий заборчик. Типа, любуюсь морем. Погоды нынче...ветра нет, Луна, море, тепло. Чего тебе ещё нужно? Живи - не хочу. Но это чужой мир, а я хочу в свой, без свастики и без факельных шествий, без сжигания книг и без концлагерей, без идола-маразматика и превосходства одной расы над другой. Это у меня на генном уровне, от моего деда, который воевал и выжил всем назло.
  Влюблённые уже миновали пункт пропуска, повернули направо. Мне к water bike, мать его так, искать батарею. А вот и мой скутер: в прямоугольной фаре, в правом верхнем углу, периодически загорается маленькая оранжевая лампочка. Батарею я нашёл в том же отсеке, в котором находился миниатюрный автомат. Аккумулятор удобно расположился в углублении, сверху его прижимает поворачивающаяся подпружиненная пластина. Приподнял пластину, повернул на девяносто градусов, батарея выскочила из углубления. Её размер - с пачку сигарет, не больше, цвет - угольно чёрный. По батарее пробегают искры красного цвета. Ассоциация с нераспустившимся бутоном из камня космического происхождения - полная. Ай, да сукины дети! Вот зачем немцам и другим негодяям нужен карбонадо! Им нужен совершенно другой тип переносного источника энергии, с практически неограниченной, как сейчас говорят, ёмкостью. Я совершенно не удивлюсь, если в этом мире забыли, что такое нефть и газ. Если электроэнергия дешёвая и доступная, зачем понапрасну расходовать углеводороды? А вот это жирный плюс этому миру, даже два плюса и лайк плюс сто-пятьсот.
  В 'моей' жилетке-броннике нашлось место для батареи. Я закрыл сидение, убедился, что лампочка перестала моргать и уже сделал шаг в сторону набережной, но потом остановился и начал искать автомат. На яхте я видел капитана Гарика, почему бы не попытать счастье и не схватить Всевышнего за блестящие шары? Пробраться по сходням на яхту оказалось даже проще, чем я думал. Ничего не скрипнуло, никто не задал мне каверзных вопросов, не спросил пароль. Где-то играла лёгкая джазовая музыка, хорошо сочетавшаяся с шумом моря и с атмосферой летнего вечера. Расположение кают на яхте и всего остального я держал в уме, прокручивая в голове всевозможные варианты встречи с капитаном Гариком. Один из них:
  'Привет, братан! Какими судьбами в этом мире?' - спросит Гарик.
  'Да вот, у вас здесь пиво всегда свежее и креветки, брат, вот такие! Пиво баварское, сам знаешь, какое замечательное! Нефильтрованное зелёное!'
  Я сглотнул слюну. Мечты-мечты... Жилые каюты - на верхней палубе, туда я и пошлёпал своими босыми ногами. Но вместо длинного коридора с дверьми кают, я увидел огромное помещение, разделённое стеклянными перегородками. Большие белоснежные столы, на них - слегка изогнутые мониторы, на которых появлялись и исчезали какие-то графики, изображение Земли из космоса, непонятные летательные аппараты. Но везде - я выругался про себя - была свастика. Безумие какое-то, честное слово! Вместо коридора был узкий сквозной проход, заканчивающийся каким-то щитом. То ли силовым, то ли щитом управления. Время на уточнение этих незначительных деталей у меня нет, я прошёл по узкому проходу, рассматривая комнаты, расположенные слева-справа.
  Последний, самый большой отсек, отделён от помещения толстым бронированным стеклом. В отсеке огромные конденсаторные батареи (спасибо кружку 'Юный техник'), соединенные между собой по схеме 'параллельно'. То есть, эта конструкция имеет чудовищную ёмкость и если, не дай Бог, произойдёт взрыв, то будет больно от осознания своей бесцельно прожитой жизни. А вот и капитан Гарик, собственной персоной. Он смотрит на показания каких-то приборов, и, с помощью стилуса, в планшете делает какие-то записи или отметки. Ну-ну, счетовод хренов, сейчас мы узнаем 'ху из ху' и все остальное, вплоть до того, какому богу преклоняешь свои загоревшие колени. Вы нам ещё за Севастополь, кстати, не ответили, фашистские недобитки!
  - Пишем? - спросил я ласково и почти нежно.
  Но реакция парня на мои слова превзошла все самые смелые предположения и ожидания. Капитан Гарик, или как его в этом мире называют, упустил из рук стилус, упал на пол и планшет.
  - Юргалас, ты меня до смерти напугал! Разве так можно?
  Парень нагнулся за планшетом и стилусом, но на мгновение замер, потом выпрямился:
  - Ты не Юргалас. Копрайк, в чём дело? Это частная собственность и я буду жаловаться в Департамент полиции.
  Гарик посмотрел на автомат, мазнул взглядом по жилетке-броннику, посмотрел мне в глаза. От его лица отхлынула кровь, губы задрожали, как и его голос:
  - Ты не копрайк, ты - самозванец!
  
  
   Глава 5
  
  
  
  В одна тысяча девятьсот сорок шестом году в Мадриде, где правил союзник Гитлера Франко, была создана организация 'ОДЕССА' - в расшифровке эта аббревиатура звучит как 'Общество бывших членов СС'. Но члены СС, бывшими не бывают. Всю Европу накрывает сеть под кодовым названием 'Паук', через которую из Германии в безопасные страны бежали десятки и сотни эсэсовцев. Приоритет в 'Пауке' отдавался тем, кто запятнал себя кровью, особое внимание в организации уделялось сотрудникам "Аненербе".
  
  
  ***
  
  
  Восточная Германия;
  Город Дрезден;
  ... июля 2018 года.
  
  - Дрезден - это столица земли Саксония на востоке Германии, господа. Город знаменит художественными музеями и классической архитектурой реконструированного старого города. Одна из основных достопримечательностей - церковь Фрауэнкирхе с величественным куполом. Она была возведена в одна тысяча семьсот сорок третьем году, а после Второй мировой войны - полностью перестроена, - произнесла экскурсовод, показывая привычным жестом на улицы города, на здания.
  Гид, молодая женщина, примерно тридцати пяти лет, посмотрела на экскурсантов, вздохнула. По-настоящему только один из двадцати человек, находящихся сейчас в автобусе, смотрел с интересом на достопримечательности города. Седоволосый мужчина, с виду - лет семидесяти-семидесяти пяти, в добротном костюме тёмно-зелёного цвета, белоснежной рубашке. В руках мужчина крутил трость с набалдашником в форме орла-белохвоста. Что-то в нём притягивало, но что именно, Вирена никак не могла понять. Может быть, взгляд серо-стальных глаз, многое говорящее о человеке? В первую очередь то, что Дрезден очень дорог ему, и в этом городе этот мужчина когда-то жил, любил, творил?
  - На территории архитектурного комплекса Цвингер, построенного по образу Версаля, расположено несколько музеев, в том числе Галерея старых мастеров. В последней представлены такие шедевры мирового искусства, как 'Сикстинская Мадонна' Рафаэля, - Вирена сделал паузу, предоставляя возможность экскурсантам насладиться видом красивейших зданий города. - В честь Дрездена назван астероид Дрезда, открытый в 1886 году. Номер астероида двести шестьдесят три.
  Экскурсовод с кем-то поговорила по телефону, потом обратилась к экскурсантам:
  - А сейчас, дамы и господа, мы с вами отправимся к основной достопримечательности Дрездена - в Королевский замок.
  - Извините, дорогая, почему мы отклоняемся от графика посещения других мест города? Почему сразу в Королевский замок? - недовольным тоном произнесла на ломаном немецком языке пожилая англичанка.
  - Да, извините, господа! Мне только что позвонил смотритель замка-музея, и сообщил, что сегодня музей закроется раньше обычного. Посетим Королевский замок, потом вернёмся к экскурсии по остальным достопримечательностям. Возражений нет? - Вирена обвела взглядом экскурсантов.
  Все молчали, седоволосый мужчина улыбался. Женщина посмотрела на трость мужчины и вздрогнула: глаза орла-белохвоста горели ярким красным светом. Когда оцепенение прошло, Вирена, выдохнув воздух, посмотрела в глаза мужчине. Мужчина всё так же улыбался, но его глаза... глаза были холодные и отчуждённые. Страшные глаза. Водитель автобуса остановился на парковке, открыл дверь. Вирена первой вышла на улицу, ожидая туристов. Но из автобуса вышел только мужчина с тростью, подошёл к экскурсоводу.
  - Пойдёмте, дорогая, покажите мне замок. Давно мечтал здесь побывать. Ну-с, чего вы ждёте?
  - Извините, герр... - ответила Вирена.
  - Ах, бросьте эти ненужные приставки. Зовите меня Паулем. Пауль Шнитке.
  - Хорошо, Пауль. Сейчас из автобуса выйдут остальные и мы...
  - Никто не выйдет из автобуса. Всем уже не интересен этот загадочный и красивый Королевский замок. Да и Дрезден больше никого не интересует, - ответил мужчина, улыбаясь. - Не верите? Сами убедитесь.
  Вирена сделала шаг к автобусу и остановилась. Ступени были покрыты изморозью, на окнах были морозные узоры. Поднявшись на верхнюю ступеньку трапа автобуса, посмотрев на водителя и в салон, Вирена, с белым, как мел, лицом, вышла из автобуса, её согнуло пополам, тело содрогнулось в рвотном приступе. В автобусе сидели двадцать скелетов, смотревшие пустыми глазницами в окна автобуса.
  - Что происходит? Кто вы, чёрт побери? За что вы их так? - прохрипела девушка.
  - Да-да, понимаю вас, милая Вирена! Экий я не предусмотрительный, нужно было вас предупредить. Зачем? После того, что мы с вами сделаем, я не хочу, чтобы у полиции были хоть какие-то зацепки и описания меня, такого умного, но старого и больного.
  - Зачем я вам нужна? Вам нужны мои деньги? Что вы от меня хотите? - спросила Вирена, пятясь назад, стараясь отойти подальше от страшного человека. - Кто вы на самом деле?
  - Вы умная и образованная женщина. Мы с вами, кстати, земляки. Я тоже из Гармиш-Партенкирхен. Мы с вами туда прокатимся, вы же не будете возражать?
  - Да вы просто сумасшедший! Я никуда не поеду, я сейчас вызову полицию!
  - Да-да. Только сначала ответьте своему мужу. Вам звонят.
  Мужчина деликатно отошёл в сторону, рассматривая Королевский замок, своеобразную Мекку для туристов. Потом он открыл путеводитель, прочитал: 'Замок, расположенный рядом с Цвингером, поражает своей красотой. Когда-то здесь жили правители земли Саксония, изображённые на мозаичном панно, находящемся на одной из прилегающих улочек. Стометровую башню Хаусманнстурм видно издалека'.
  Но не внешний вид и внутренние украшения интерьера интересовали Пауля Шнитке, сына Отто фон Шнитке, штурмбаннфюрер СС, руководителя подразделения Аненербе в Баварии. Его, как ни странно, интересовал тайник в подвальном помещении замка. Пропавший где-то в горном массиве хребта Веттерштайн, Отто фон Шнитке оставил родственникам дневник, совсем недавно найденным в родовом доме семьи Шнитке Паулем. Пожилой мужчина прислушался к разговору Вирены с мужем, усмехнулся.
  - Да, Клаус...какая командировка в Италию? Почему ты мне вчера ничего не рассказал о ней...да-да, я понимаю...да, ключи от машины у меня с собой.
  Вирена бросила телефон в сумочку, посмотрела на Пауля, не зная какие ему можно задавать вопросы, какие нет. Но мужчина, подойдя к женщине поближе, начал отвечать на её же, не озвученные вопросы:
  - Мы с вами, хотите вы этого или нет, связаны одной незримой нитью. Это долгая история, Вирена. Вы - внучка человека, который очень хорошо знал моего отца. И он единственный, кто уцелел самым загадочным способом при взрыве в декабре сорок четвёртого года в горах. Знаете эту историю? Вижу по глазам, что знаете и слышали её от своего деда Гюнтера и от своего отца. Так вот, у вас в семье хранится одна вещь, которая принадлежала моему отцу. Вы спросите откуда я знаю ваше имя? В наш век интернета - это сделать очень просто, согласитесь. Так вот, в дневнике моего отца я нашёл одну интересную запись, в которой говорится, что в Королевском замке находятся очень ценные записи, которые помогут мне вернуть величие Германии, величие всего арийского народа и возродить Третий рейх. Вы знаете замок, как свои пять пальцев, ведь именно здесь вы проводили всё время практических занятий во время учёбы в Берлинском... хотя, зачем я всё это вам рассказываю?
  - О, боги! - прошептала Вирена. - Мой дед был сумасшедшим, и вы такой же. Какая вас интересует вещь в доме моих родителей?
  - Швейцарские часы "Longines" одна тысяча восемьсот девяносто восьмого года. Вы, скорее всего, с ними игрались и не раз. Ведь так? Вот видите!
  - Хорошо, я отдам вам часы. А в замке какая вещь вас интересует?
  - Посмотрите на трость. Видите - это орёл-белохвост. Где-то в подвале должна быть каменная скульптура - копия моего друга, такого же орла. Идём?
  - А если я откажусь? - спросила Вирена.
  - Тогда вы умрёте, умрёт ваш муж. Выбирайте. Я плохого никому не желаю. Завтра суббота, никто вас искать не будет. Сегодня выйдем на машине, через шесть часов окажемся на месте. Всего пятьсот пятьдесят километров пути.
  - Я не знаю зачем мне это всё нужно, но я вам покажу каменного орла. Он находится у входа в замок. Пойдёмте, - произнесла Вирена, поднимаясь по ступеням замка Королей.
  Пауль, несмотря на свой возраст, от Вирены не отставал. Когда до входа в Королевский замок осталось около десяти метров, Вирена впала в ступор: набалдашник трости мужчины вспыхнул красным светом, в воздух поднялась полупрозрачная фигура орла-белохвоста, севшая на голову каменной скульптуры. Пауль засмеялся, произнеся:
  - Я думал, что всё будет гораздо сложнее, Вирена.
  - Как видите, я здесь ни причём, герр Шнитке.
  - Что-то вы совсем без настроения, фрау Вирена.
  - Вам напомнить, что я увидела в автобусе? Или я должна радоваться увиденному?
  - Ах, автобус?! Да все там живые, поверьте мне на слово. Это была иллюзия, не более того. Должен же я был вас убедить мне помочь, - ответил мужчина, подходя к каменной скульптуре орла.
  - Вы ещё более сумасшедший, чем я думала. А скульптуру орла неделю назад вынесли из подвала, не знаю зачем. Она ни с чем не гармонирует, - сказала Вирена, наблюдая за манипуляциями Пауля, или герр Шнитке. Как его правильно называть, она не знала.
  Пауль взял трость в левую руку, большим и указательным пальцами с силой надавил на крылья орла-белохвоста, из трости, её опорной части, выскочил длинный ключ с очень необычным рисунком. Мужчина подошёл к каменной скульптуре, вставил ключ в раскрытый клюв орла, провернул два раза трость по часовой стрелке, в утробе скульптуры раздался мелодичный звук. Пауль провернул ключ против часовой стрелки три раза, голова орла на шарнире откинулась вниз. Стал виден рулон плотной промасленной бумаги. Достав рулон из полого тела скульптуры, герр Шнитке, надев очки, придирчиво стал рассматривать сургучную печать, скрепляющую края бумаги. Вирена подошла поближе к мужчине, увидела то, что хотела. На сургучной печати чётко просматривался оттиск меча с прямой гардой, меч обвивала полосатая лента. Вирена вздохнула: это был знак самой секретной организации Третьего рейха, всем известной, как Аненербе.
  
  
  Город Гармиш-Партенкирхен;
  Бавария, Германия.
  
  - Как я люблю это славное местечко. Одно его название делает меня моложе и возвращает в детство, - произнёс герр Шнитке. - Вы не устали, моя дорогая Вирена?
  - Нет, - ответила женщина, припарковав машину возле дома своих родителей. - Я надеюсь, вы не пойдёте следом за мной, Пауль?
  - А смысл за вами идти?
  - Вот и я не вижу смысла. Давайте договоримся сразу. Я вам отдаю часы, вы навсегда исчезаете из моей жизни.
  - Как скажете. Но только вы меня потом подбросите до ювелирной мастерской 'Maxim Anders', это рядом с мэрией. Хорошо?
  - А туда-то вам зачем? Если не секрет, герр Шнитке? - спросила Вирена, доставая сумочку из отдела для перчаток.
  - Какие секреты от вас, моя дорогая? У старого Шульке есть то, что....
  - Принадлежало вашему отцу, - закончила Вирена. - Вам все в городе что-то, да должны, не правда?
  - Не все, но многие, вы правы, - усмехнулся Пауль.
  Женщина открыла калитку, но остановилась, услышав голос своего соседа. Поговорив с ним несколько минут, Вирена открыла дверь дома, зашла внутрь, прислонилась спиной к двери, закрыла глаза. Сердце Вирены учащённо билось: находясь шесть часов рядом со страшным человеком, женщина постоянно испытывала животный ужас. Немного успокоившись, не снимая обувь, Вирена прошла в кабинет отца, отмечая по пути, что нанятая ею женщина-прислуга выполняет свою работу на отлично: пыль отсутствовала, во всех комнатах был идеальный порядок. Родителей нет в живых уже три года, но в доме всё оставалось на своих местах. Вирена присела в кресло отца, нашла в подлокотнике едва различимое уплотнение, три раза на него нажала. Громоздкий с виду книжный шкаф чуть отошел от стены. В нише стены находился небольшой по размерам сейф. Вирена набрала код, дверца сейфа приоткрылась. Часы как лежали на верхней полке, так и лежали. Вернув шкаф в исходное состояние, женщина вышла из дома и, сев в машину, отдала часы улыбающемуся Паулю.
  - Теперь всё, герр Шнитке? Моя семья вам ничего не должна?
  - Одну секундочку, девушка, - ответил Пауль, доставая из кармана перочинный нож. Он поддел концом лезвия заднюю крышку часов, на её внутренней стороне Вирена увидела выгравированные восемь цифр. Герр Шнитке с щелчком поставил крышку часов на место, сказав:
  - Да, теперь всё. Так что, вы подбросите меня туда, куда я просил?
  - Сделаю вам одолжение, - ответила сквозь зубы Вирена.
  Машина выехала на проезжую часть, развернулась, поехала в сторону центра небольшого города. Через несколько часов, уже поздно вечером, Вирена устало села в кресло, включила телевизор. После очередной рекламы, диктор местного телевидения рассказал, что неожиданно для всех ювелирная лавка 'Maxim Anders' сгорела дотла. Причина пожара пока неизвестна, но в лавке найдено обгоревшее тело старого Шульке. Раздалась соловьиная трель дверного звонка. Вирена, чертыхнувшись, пошла открывать дверь. Она знала, кого сейчас увидит на пороге дома.
  Женщина не стала открывать основную дверь, и теперь смотрела на Шнитке через полупрозрачную дверь, точнее, - через металлическую мелкоячеистую сетку.
  - Это и есть ваше честное слово, герр Шнитке? - задала вопрос Вирена.
  - Честность - это понятие относительное, милая Вирена. Вы так и будете держать меня на улице? Это, по крайней мере, неучтиво с вашей стороны!
  - Молите господа Бога, герр Шнитке, что вы находитесь в почтенном возрасте. Я бы вам рассказала, что такое учтивость и приличие. Извините, мне кто-то звонит. Прощайте.
  - Но...
  Вирена закрыла дверь, прошла в зал, села в кресло перед телевизором, увеличила громкость. Опять показывали новость номер один: сгоревшую ювелирную лавку старого Шульке. Чем он так не угодил Шнитке, Вирена не знала, но она чувствовала, что их связывает какая-то тайна, какая-то вещь, из-за которой произошла трагедия. Единственная здравая мысль, крутящаяся в голове, не дающая спокойно отдыхать после чудовищно тяжёлого дня, была мысль позвонить в полицию. Вирена подошла к дивану, на котором лежал мобильный телефон, но поспешно сделала несколько шагов назад: на спинке дивана сидела полупрозрачная фигура орла-белохвоста. Орёл открыл клюв, в комнате раздался голос Шнитке:
  - Неужели вы думаете, что меня смогут остановить ваши двери? Не будьте наивной, выходите на улицу, нам есть о чём поговорить. Я жду.
  Проклиная всё на свете, Вирена набросила на себя лёгкую куртку, вышла на улицу. Опершись о дверь, она смотрела в глаза человеку, который обладал паранормальными сверхспособностями, которых женщина не понимала и поэтому боялась. Её автомобиль, 'Мазда 3', подпирал серо-стальной 'Ниссан Патрол'.
  - Я хочу вам предложить то, от чего многие не посмели бы отказаться, Вирена! - произнёс Шнитке. - Я даже больше скажу: я предлагаю вам увидеть то, о чём многие, на протяжении восьмидесяти лет, только мечтали увидеть. У вас появится возможность побывать в Гималаях, посетить тайную лабораторию Аненербе, вы получите возможность побывать в других мирах, похожих на наш. У вас, Вирена, склад ума учёного человека, соглашайтесь. Прогулка на авто будет не слишком утомительной. Заодно вы побываете на месте той трагедии, которая произошла в декабре сорок четвёртого и узнаете причину неадекватного поведения вашего деда Гюнтера.
  - Герр Шнитке, откройте мне секрет: сколько человек вы собираетесь ещё убить? Тех туристов в автобусе вы начисто лишили памяти, как минимум четырёх часов их жизни. Но это так, мелочи. Зачем вы убили строго Шульке?
  Шнитке стоял с широко открытыми глазами, его лицо побелело. Он покачал головой:
  - Нет-нет, я никого не убивал, клянусь вам, Вирена. Я вышел из лавки Шульке, и он был жив и здоров. Эту новость я узнал только сейчас от вас. Значит, проклятие чёрного алмаза - это не выдумки. Шайза!
  Пожилой мужчина пошатнулся, прижал руку к груди, его губы посинели. Вирена помогла Шнитке подняться по ступеням в дом, провела в зал, уложила на диван.
  - Вызвать скорую помощь? - спросила Вирена.
  - Нет-нет. Мне уже легче. Если не трудно, двигатель машины заглушите. Отвечаю на ваш вопрос: машину я взял напрокат, при этом никто не пострадал, никто не умер.
  Вирена вернулась в дом, Шнитке, с порозовевшим лицом, сидел в кресле, поигрывая тростью. Женщина посмотрела на трость - она была совершенно другая, не та, с орлом-белохвостом. В набалдашник этой трости был вставлен чёрный неогранённый камень. Женщина вспомнила, как называется такой алмаз: карбонадо.
  - Я вижу, вас заинтересовал чёрный алмаз, Вирена? Да, его появление у людей на европейском континенте произошло самым странным образом. Этот алмаз нашли в одном разрушенном буддийском храме в Гималаях. На глиняной табличке, которая лежала рядом с карбонадо, был текст. Дословно не помню содержание таблички, но если в двух словах, то там было следующее: 'Обладать небесным камнем можно до тех пор, пока им не завладеют люди со злым умыслом'. Что значит эта фраза я не знаю, но скажу одно - все владельцы алмаза погибали самым нелепым образом. За алмазом охотились, начиная с Ирака в тридцатых годах, в Египте, Испании, Италии. В Ираке этот алмаз попал в руки моему отцу, у него карбонадо крали несколько раз. В конце концов, отец побывал в Гималаях, Далай лама провёл над алмазом какой-то обряд и карбонадо потерял все магические способности. Вы спросите, зачем отец сделал это с чёрным алмазом? Он испугался за свою судьбу, скорее всего. Почему он не отдал камень в хранилище Аненербе? Вот именно из-за этой загадки я и хочу побывать на месте трагедии, точнее, взрыва в сорок четвёртом. Алмаз, его форма, имеют огромную роль и значимость. Скорее всего, алмаз - ключ к чему-то. Но не побывав в пещере-лаборатории там, наверху в горах, ничего не узнаешь. И я полагаю, что именно чёрный карбонадо и стал причиной взрыва.
  - Но почему только сейчас вы начали поиски вещей своего отца? - спросила Вирена.
  - В доме моих родителей множество тайников. Только случайно, несколько месяцев тому назад, вернувшись из Италии, где я вынужден был проживать, я нашёл один из тайников. В найденном мною дневнике с записями отца, было пояснение, что это за часы. Там же я нашёл трость с орлом. Странная она, правда? Управлять силой мысли, это ли не мечта всего человечества? Я знаю, у вас на языке крутится вопрос по старому Шульке. Он, будучи ещё молодым парнем, вы не поверите, был самым обычным пастухом. В пятьдесят четвёртом он нашёл вот эту трость с чёрным алмазом среди камней в низине ущелья. В газетах тогда много шума было, но я в те времена по причине незнания не мог предъявить претензии на трость. Времена сами знаете, какие были тяжёлые. Достаточно вспомнить словосочетание 'Баварская коммуна', чёрт бы её побрал. Обладая тростью, Шульке стал именно тем, кем стал: богатым и преуспевающим человеком.
  - Как интересно, - задумчиво произнесла Вирена. - Вы сейчас выступаете по отношению ко мне в роли работодателя, так?
  - Ну что вы, девушка, - Шнитке покачал головой. - У нас с вами будет равноправие во всём. Мы будем партнёрами. И вы мне можете полностью доверять.
  - Конечно могу. Особенно после ваших слов 'вы умрёте, умрёт ваш муж'. Замечательно!
  - Знаете, Вирена, Пауль может и обидеться, честное слово. Я вам предлагаю власть, богатство, бессмертие и неограниченные возможности, а вы себя так ведёте. Ладно, вы устали, мне пора ехать в гостиницу. Позвольте ключи от машины и отдыхайте. Я к вам завтра, часов в десять утра, заеду и вы мне дадите ответ. Или вы со мною или нет. До скорого, Вирена.
  
  
  'Ниссан Патрол', словно не замечал затяжных подъёмов, играючи лез вверх, объезжая всевозможные препятствия и небольшие завалы из мелких камней. Вирена управляла автомобилем, не забывая рассматривать сами горы, вид которых завораживал. Горы манили к себе людей всегда. Так было, так будет, пока существует само человечество. Космос манит и зовёт к себе, человек мечтает погрузиться с головой в неизведанные тайны Вселенной. Но, несмотря на близость земли, морей и океанов, на Земле очень много мест, куда до сих пор не ступала нога человека. Странное создание, этот человек. Очень странное, и явно неземное.
  - Пауль, а что вы знаете о лаборатории? Я больше, чем уверена, что все артефакты были вывезены Аненербе задолго до появления здесь американцев и русских. Нет?
  - Так-то оно так, но судя по карте, которая была в скульптуре орла, под самой лабораторией должна находиться система разветвлённых ходов. Этакие мини-лаборатории. Но, возможно, их судьба печальна. Кто знает?
  Внедорожник миновал затяжной подъём, дорога пошла более или менее ровной. На обочине Вирена увидела ржавую, полуистлевшую раму-остов легкового автомобиля. Рама была несколько раз перекручена, словно побывала под воздействием высоких температур.
  - Вирена, за этой кучей хлама остановите машину, пожалуйста. Нужно взять кое-какие образцы. Кстати, этой машиной, скорее всего, управлял ваш дед. Всего в тот день поднималось семь машин, но только одна уцелела. В ней ехали ваш дед и мой отец.
  - Откуда вы это знаете, Пауль? - спросила Вирена, останавливая автомобиль. - Кто-то рассказал?
  - О количестве машин я узнал из дневника, - ответил Шнитке, открывая дверь автомобиля. - Остальное - лишь мои предположения, дорогая Вирена. Я, как и вы, учёный и привык анализировать факты, складывать из них мозаику.
  Шнитке снял с плеча сумку, достал из неё брезентовый сверток. Развязав верёвки, он разложил на земле сумочку со множеством карманов. Инструменты блестели, как новые, но женщина была уверена, что им много лет и такое великолепие уже давно никто не выпускает.
  - Набор у вас, герр Шнитке, интересный, - сказала Вирена, беря по очереди инструменты в руки и укладывая их обратно.
  - Это типовой набор археолога. Аненербе не всегда ставило опыты над людьми, моя дорогая. В организации было просто невероятное количество одарённых учёных, которые занимались археологическими изысканиями, много времени проводили в экспедициях. Оккультные науки, мистика, загадки, это было основополагающее направление организации. И, должен сказать, успехи были колоссальным. Если бы у Гитлера было достаточно 'Урана 235', то неизвестно, чем бы закончилась война. Атомная бомба появилась в Германии задолго до появления бомбы у американцев. Кстати, благодаря тому, что в США попало столько специалистов Аненербе, в том государстве такое положение дел с наукой и производством.
  Шнитке содрал слой ржавчины с остова автомобиля, взял в руки вполне современный инструмент.
  - Не смотрите такими удивлёнными глазами на эту дрель. Она современная, я её купил сегодня в магазине, - засмеялся Шнитке. - Лучше подержите во этот пакетик. Стружку возьмём на анализ и поедем дальше. Хотя, неподалёку и лаборатория, можно и пешком пройтись.
  - А вот это уже интересно, милая Вирена, - произнёс Шнитке. - Видите, под слоем ржавчины нанесён слой какого-то чёрного вещества.
  - И что это может быть?
  - Есть предположение, но его озвучивать пока ещё рано, - ответил мужчина, собирая инструменты в сумочку. - Только после лабораторных анализов станет всё известно. Но очень похоже, что в воздухе была взвесь порошка, по своей структуре похожего на карбонадо. Даже структура напыления похожа на поверхность алмаза в набалдашнике трости. Да возьмите вы трость в руку, она вас не укусит.
  Вирена согласилась с Паулем, что да, поверхность алмаза была такой же шершавой, как и налёт на раме грузовика. Алмаз был тёплым на ощупь и в нём чувствовалась жизнь. Чем больше Вирена всматривалась в карбонадо, тем больше ей казалось, что ещё немного и алмаз с ней начнёт разговаривать. Стряхнув с себя наваждение и посмотрев на Шнитке, Вирена поняла, что мужчина внимательно за ней наблюдает, слегка прищурив правый глаз. Что этот взгляд мог обозначать, женщина не знала, поэтому отвела взгляд в сторону, услышав вздох Пауля.
  - Ну что, пешком пройдёмся, девушка, или нет... не будем рисковать, поедем, - Шнитке сделал шаг к машине, потом, посмотрев на скалу, расположенной в двадцати метрах от автомобиля, присвистнул:
  - А скала оплавлена, Вирена! Это какая же здесь температура была... я вообще удивляюсь, что здесь что-то осталось после взрыва. Но одно могу сказать с уверенностью: произошло разрушение источника энергии огромной ёмкости. Эх, узнать бы что наши предки перевозили на тех машинах, Вирена, какие артефакты Древних.
  Машина не завелась ни с первого раза, ни после пятой попытки. Создавалось впечатление, что под капотом находится не двигатель, а чугунная красивая болванка или муляж. Двигатель не подавал признаков жизни, Вирена вопросительно посмотрела на Шнитке, тот не менее удивлённо - на неё.
  На вершине горы, на расстоянии пятидесяти метров от брошенной людьми легковой машины, опираясь на трость, стоял человек в костюме из плотного материала тёмно-зелёного цвета. Сняв шляпу, достав из внутреннего кармана носовой платок, мужчина вытер с головы, лишённой намёка на волосяной покров, пот. Потом он что-то сказал в набалдашник трости, сделал шаг вперёд, исчез, словно растворился в кристально чистом, прохладном горном воздухе.
  
  
   Глава 6
  
  
  
  Краснодар, ...июля 2018 года.
  
  Полковник зашёл в ломбард в тот момент, когда труп обгоревшего мужчины уложили на носилки и собирались закрыть молнию чёрного мешка.
  - Отставить. Кто старший?
  - Я, - ответил молодой парень в штатском. - Капитан Морозов. Вы полковник Свиридов?
  - Свиридов, Свиридов, - кивнул полковник. - Где документы погибшего и письмо?
  - У нас, товарищ полковник, но...
   Свиридов посмотрел в глаза капитану, тот побледнел:
  - Только с моим начальством свяжитесь, пожалуйста, товарищ полковник. Вот, держите.
  Свиридов взял из рук капитана пластиковый 'конверт'. Через полупрозрачную стенку полковник увидел паспорт гражданина России, конверт из белой бумаги, на котором размашистым почерком, по-французски, было написано: 'A remettre personnellement au professeur de l'Institut de l'espace et du temps de Paris, M. Monier'. Свиридов, со своими 'глубокими' познаниями французского, перевёл это как 'Передать лично в руки профессору Парижского института проблем пространства и времени господину Монье'. Свиридов почесал затылок, вспоминая, есть ли на территории России институт, или какая-то организация подобного профиля, направления.
  - Расстегните, - потребовал полковник, показывая на носилки. - А ты, капитан, рассказывай. Где, кстати, хозяин ломбарда?
  - Кац уложили в кровать. Сердце... - развёл руками капитан. - Да, собственно, и докладывать нечего. Когда мы прибыли, возле ломбарда стоял пожарный расчёт, скорая. Но пожара, как вы видите, не было, и почему у...
  Капитан достал блокнот, прочитал фамилию пострадавшего, потом продолжил:
  - И как получилось, что у Скоридзе обгорела только нижняя часть туловища, непонятно. Да вы сами посмотрите, товарищ полковник.
  Свиридов поморщился: вид трупа был тот ещё: до поясного ремня тело огонь не тронул, а вот ниже брючного ремня... м-да. У полковника сложилось мнение, что человек провалился в кипящую жидкость ровно по пояс. На лице покойника, дважды покойника - Свиридов усмехнулся, капитан, услышав смех, попятился от полковника - застыла маска ужаса, глаза открыты, рот раскрыт в предсмертной гримасе ужаса.
  - Ты что-то успел узнать у хозяина, Морозов?
  - Так точно, успел, но ничего стоящего. Кац проснулся от шума, спустился по лестнице вниз, увидел труп. А дальше, скорее всего, вы знаете. Вам должен был позвонить дежурный по вашему Управлению.
  - Позвонил, как видишь. Ладно, капитан, это дело мы у вас забираем, с твоим начальством я свяжусь. Бывай-здоров и не кашляй.
  Свиридов вышел на улицу, с удивлением посмотрел на небо: за время, проведённое им в ломбарде, небо затянуло свинцовыми облаками, поднялся сильный ветер. С запада, со стороны моря, к городу приближалась гроза. Где-то, пока ещё очень далеко, заворчал гром, по улице, поднимая с асфальта пыль и закручивая её в спираль, двигались небольшие 'смерчи'.
  - Товарищ полковник, разрешите обратиться. По личному вопросу.
  Полковник обернулся, посмотрел на капитана.
  - Валяй.
  - Как бы мне... - Морозов замялся - перевестись в Управление? Я с вашим капитаном Гогнадзе учился, да что там говорить, на одном горшке в детском садике сидели.
  - Ты знаком с Тимуром, что ли?
  - Так точно, товарищ полковник.
  - Хорошо, я с Гогнадзе поговорю, капитан, и приму решение. Специфику нашей работы, я полагаю, ты не знаешь.
  - Ну... Догадываюсь, - ответил Морозов. - Вы занимаетесь загадочными и необъяснимыми происшествиями. Как Малдер и Скалли из...
  - Романтик, чёрт побери, - усмехнулся полковник. - Извини, скоро дождь начнётся. Бывай.
  Возвращался домой Свиридов всё тем же, коротким путём. На пустыре, где он встретил странного типа в костюме, полковник споткнулся о женскую сумочку.
  - Вот же курица, - покачал головой полковник, когда среди всяких-разных женских безделушек увидел паспорт соседки.
  Уже находясь под козырьком подъезда, Свиридов увидел, как тёмно-синее небо прорезала яркая вспышка света, раздался продолжительный раскат грома, начался ливень. Свиридов достал мобильный телефон, позвонил дежурному по Управлению: 'Через два часа машина должна стоять у подъезда моего дома'.
  Не зажигая свет в прихожей, Свиридов направился на кухню. Когда он протянул руку к выключателю, услышал:
  - Не стоит включать свет, господин Свиридов.
  Полковник узнал этот голос и негромко выругался:
  - Как вы попали в мою квартиру, уважаемый?
  Тень в углу кухни шевельнулась, свет от очередной молнии осветил лицо незнакомца. Он улыбнулся:
  - Долго объяснять. Усли честно, я не уверен, что вы поймёте. Только без обид.
  - Куда уж мне со своим двумя высшими, - махнул рукой полковник, включая электрический чайник. - Чем обязан и, кстати, как вас зовут?
  - На вашем языке моё имя звучит как Дум. Полное? Пожалуйста.
  Из всей тарабарщины полковник вычленил только последнее слово: 'Ду-ю-м'.
  - У вас отменная выдержка, полковник. Другой бы на вашем месте схватил нож со стола и...
  - Это никогда не поздно сделать. Извините, мне нужно проведать больную супругу.
  - Вы и ваша супруга больше никогда не вспомните о болезни, о раке грудной железы. Это мой подарок за вашу сдержанность, господин Свиридов, и небольшой аванс за наше будущее сотрудничество.
  - Но как? Это же онкология! - возразил Свиридов. - Грешно этим заниматься, Дум. С такими вопросами у нас не принято шутить. Вообще, от слова совсем.
  - Чем заниматься, не понял, и я не шучу. Можете убедиться, что я не обманул.
  На прикроватной тумбочке горела светильник, Марина безмятежно спала. На щеках разлился здоровый румянец, жена во сне улыбалась. Свиридов плотно притворил дверь, некоторое время постоял с закрытыми глазами. Такого лица у жены не было на протяжении четырёх месяцев. Перекрестившись, полковник зашёл на кухню, на столе лежала аккуратная стопка исписанной бумаги, какие-то фотографии. Предложив гостю чай, кофе, Свиридов занялся приготовлением приборов, но когда услышал слово 'итак', он, обернувшись, сказал:
  - Ненавижу это слово, Дум. Итак - это сродни итого. Конец чего-то, словно мы сейчас подводим итог нашего разговора, встречи. Мы в начале нашего совместного пути. Не так ли?
  - Не совсем. Вы большую часть сложного пути проделали сами, без нашей помощи. Но сейчас мы вынуждены вмешаться. Всё плохое началось очень и очень давно, господин Свиридов. А именно, в одна тысяча девятьсот восьмом году.
  - Минуточку, - Свиридов налил в чашки кипяток, поставил на стол сахар, кофе. - В девятьсот восьмом году произошло значимое событие не только для России, но и для всего мира.
  - Всё верно. Тунгусский метеорит. Но я предпочитаю говорить, как это сейчас многие делают, так называемый Тунгусский метеорит.
  - Удивите меня, Дум, - Свиридов открыл дверь на балкон, закурил сигарету. - Ломайте стереотипы, разрешаю.
  Дум улыбнулся, покачал головой:
  - Я начну с другого, господин Свиридов, а именно с вопроса о некой организации Аненербе, Наследие предков, и вот с этой фотографии.
  Перед Свиридовым появилась фотография седовласого голубоглазого мужчины, опирающегося на трость, и молодой женщины приятной внешности. Люди были сфотографированы на фоне гор, в руках мужчины находилась брезентовая сумка, явно тяжёлая, у женщины в руках был рюкзак. Следующая фотография: мужчина и женщина стоят на фоне огромных ворот, с зарисованными коричневой краской нацистскими знаками. Третья фотография запечатлела въезжающие в ворота немецкие 'Опели', зигующих людей. На четвёртой фотографии, на фоне голубого неба, был сфотографирован летательный аппарат сферической формы с утолщением в центре. Как снизу, так и сверху.
  - Это, как я понимаю, секретная база Аненербе, Дум?
  - Совершенно верно. А вот на этот аппарат вам следует обратить особое внимание, господин Свиридов. Когда мы будем смотреть фотографии с места падения, так называемого, Тунгусского метеорита, то... - Дум сделал паузу, наблюдая за полковником.
  - Этот аппарат, эта летающая тарелка, будет на фотографии девятьсот восьмого года, так?
  - Не совсем. Экспедиция на берега реки Тунгуски состоялась гораздо позже. Первыми, кто прибыл к месту падения э-э-э... метеорита, были монахи из монастыря Лю-Го. Гималаи, или как эти горы ещё называют Тибет. А нашли эти монахи странные предметы иссиня-чёрного цвета, разбрасывающие в стороны снопы искр. Ладно, теперь по порядку. Слушайте, господин полковник...
  
  Марина Свиридова проснулась в прекрасном расположении духа, полная энергии. Таблеток с обезболивающим эффектом, которые почти год лежали на тумбочке, не было, как и неизменной кружки с водой. Часы показывали девять утра, за окном светило яркое солнце, ветер шевелил занавески, в квартире было свежо. Относительно, конечно. Муж Марины сидел за кухонным столом, смотря в точку на потолке. На столе стояли две чашки, кофе, сахар, пепельница, наполненная окурками.
  - Юра, что с тобой?
  - Что? Нет-нет, ничего, милая. Как ты себя чувствуешь?
  - Хорошо. Мне кажется возле подъезда стоит служебная машина. Ты собираешься на работу?
  - На работу. И сегодня же в Москву. Не спрашивай зачем, почему и к кому.
  
  
  ***
  
  
  Яхта 'Королева морей';
  Россия; Сочи
  ... июля 2018 года.
  
  Гарик проснулся задолго до восхода солнца. Изобразив подобие утренней зарядки, он поднялся на капитанский мостик, запустил компьютерную диагностику механизма управления яхты. Капитан несколько минут смотрел на дисплей компьютера, наблюдая за показаниями, появляющиеся на дисплее с секундным интервалом. Гарик почесал затылок, сбросил показания 'на ноль', перезапустив систем диагностики яхты.
  - Что за чёрт? - произнёс парень, открывая папку с расшифровкой кодов неисправностей, имеющие свой персональный номер.
  - Привет, братик, - раздался голос Андре. - Ты чего с утра пораньше хвостатого вспоминаешь?
  Девушка подошла поближе к дисплею и застыла неподвижно, впав в ступор: показания работоспособности системы управления яхтой были в красной зоне. Рядом с шифрами неисправностей появились восклицательные знаки, что означало критические повреждения.
  - Это как такое возможно, Гарик? За ночь все системы яхты вышли из строя? - спросила Андре.
  - Как видишь, сестричка. И самое интересное, нигде нет пояснений по этому поводу. Представляю, как отреагируют в твоём любимом Марселе, на родине яхты, когда узнают о произошедшем. Скажут, опять русские водки перепили, не иначе.
  - Может, сам компьютер поставить на самодиагностику, Гарик? - предложила Андре. - Ладно, господин капитан, занимайтесь своими делами, пойду-ка я искупаюсь. Юра ещё не проснулся?
  - Я никого не видел, - произнёс рассеянно капитан. - Иди купайся.
  Через несколько минут Гарик услышал крик своей сестры. Он посмотрел через стекло надстройки на корму, вспомнив опять рогатого, спустился по трапу на нижнюю палубу, принялся рассматривать незнакомца, прижимающего к груди планшет со странно изогнутым экраном.
  - Что здесь происходит, Андре? - спросил капитан и потом добавил по-английски. - Кто ты такой?
  - Профессор Монье, - ответил незнакомец. - Я нахожусь в России? В Коммуне Россия?
  - Погулял ты вчера знатно, дружочек, - покачал головой Гарик. - Ты сейчас в России, но не в коммуне. Что за бред ты несёшь?
  Лицо профессора исказила гримаса испуга, смешанного со страхом. Он посмотрел в сторону Сочи, и потом тихо сказал:
  - Что же я натворил! Сейчас мир начнёт закрывать свои двери! Что же я натворил!
  - Что за утро сегодня чудесное? Андре, ты бы грудь чем-нибудь прикрыла, бесстыдница. Этот Монье сейчас в кому впадёт от вида твоих...хм, от твоего вида, - сказал капитан.
  - Да ладно тебе, Гарик. Ты лучше послушай, что он говорит. Ах, да! Ты же по-французски не шпрехаешь. Так вот, он говорит, что это не его мир. Как тебе это?
  - Офигеть! А вон и наш господин подполковник несётся, поймав парусами ветер, - ответил Гарик, показывая рукой на приближающийся скутер. - У меня четыре звёздочки, но они маленькие, у Славика две, но огромные! Он сейчас всю ситуацию разрулит одним щелчком пальцев.
  Вячеслав с разгона загнал скутер на причальную ступень яхты, Гарик скривился, наблюдая за 'парковкой'. Андре улыбнулась подполковнику и, как заметил капитан Гарик, набросила на себя полупрозрачную майку.
  - А Тимура списали на берег, товарищ подполковник? - спросила Андре.
  - Точно так, прекрасная... это что за явление Христа народу? - спросил Славик, рассматривая незнакомца.
  Сухощавый, в бриджах цвета хаки, и такого же цвета футболке, не молодой, с залысинами, мужчина напоминал Вячеславу заморыша или нахохлившегося воробья-переростка.
  - Ну, чего вы застыли, как статуи и молчите. Гарик, кто это?
  - Сами недавно обнаружили. Сидел на корме, ножки в воду свесив, - попыталась объяснить Андре. - Спрашивал, как в коммуну Россия добраться, Вячеслав. Нет-нет, с утра я не пила, солнце мне голову не напекло. Сами с ним пообщайтесь, вы же с английским 'на ты'?
  - На два 'ты'... Кто из вас будет переводчиком?
  - Если доплата будет, грозный начальник, то я, - ответила Андре.
  После часа переговоров с профессором Монье, удалось выяснить, что он самовольно включил какую-то адскую установку, в результате чего был переброшен в этот мир, а Юрий, скорее всего, оказался в другом мире. В каюте Юры лежал ноутбук с включённой программой 3Д-моделирования карбонадо из перстня Мунке Хитрого.
  - Юра - как магнит, все неприятности к себе притягивает. И как его теперь вернуть, скажите на милость? Что скажете, господин профессор?
  - В вашем мире масштабные эксперименты со временем и перемещением между мирами не проводились? - спросил Монье.
  - Если и проводились и проводятся, то они, скорее всего, засекречены, - ответил Вячеслав. - Придётся ждать только одно, как я понимаю: чтобы в вашем мире провели удачный эксперимент и вернули Юрия сюда, так?
  - Всё верно, только так, - ответил профессор. - Но не знаю, что теперь делать со мною. Наверняка в вашем мире есть второй я. Мир не потерпит пребывания одинаковых объектов в одном месте. Всегда происходит эффект 'закрывающихся дверей', господа. Это знают и ваши двойники и, скорее всего, они постараются избавиться от Юрия, отправив его если не в этот мир, то в другой.
  - И когда наступает этот эффект, то что со скользящим происходит во время перемещения, а в другом мире? - поинтересовался Вячеслав.
  - Он будет попадать во всякие нелепые ситуации, может погибнуть, - ответил Монье, смотря на Вячеслава и Андре обречёнными глазами. В них не было надежды, и это, как подметила девушка, было отвратительно.
  Славик стал ходить по кают-компании, заложив руки за спину. Андре знала, что это признак сильного переживания командира. Но она так же знала, что это и признак 'мозгового штурма'.
  - Подождите, а ведь я фамилию профессора в сводках встречал, - произнёс Вячеслав. - Но это было очень давно. Ну, как давно? В прошлом году. Сейчас в Управление позвоню, пусть найдут файлы.
  У Вячеслава зазвонил телефон, он ответил. О чём был разговор, Андре не слышала, но по лицу подполковника она поняла, что произошло что-то серьёзное.
  - Кажется, нашлась наша потеряшка. Ночью зафиксировали сильнейшее астральное возмущение. Кто ещё мог такой переполох устроить, кроме нашего Юры? Только он, и никто другой.
  Через несколько минут поступил повторный вызов. Вячеслав долго с кем-то разговаривал, потом бросил в трубку:
  - Сбросьте мне на почту файл, я посмотрю. Что? Позвонить Свиридову срочно? Хорошо, звоню.
  С полковником Свиридовым Вячеслав разговаривал не менее получаса, изредка бросая взгляд на профессора Монье. Открыв файл, пришедший по электронной почте, Андре хмыкнула, показала изображение на планшете профессору.
  - Никого не узнаёте, господин Монье? В белой машине.
  Камеры видеонаблюдения, по всей видимости подземной парковки, зафиксировала в машине двух человек, яркую вспышку света и потом - пустой салон автомобиля. Совершенно отчётливо читались регистрационные французские номера, установленные на автомобиле и дата произошедшего странного случая - декабрь две тысячи семнадцатого года. Подошедший Вячеслав попросил перемотать назад видео, увидев сидящего в авто Монье и дубль-Юру, выругался. Но следующие кадры видеосъёмки заставили Вячеслава напрячься: к автомобилю приближался человек с размытым контуром лица. В один момент присутствующим в кают-компании показалось, что вместо головы у существа шевелящийся змеиный клубок.
  - Спард, - тихо сказал Славик. - Они при каких интересах в этом деле? И кто тот парень рядом с профессором? Он, похоже, как и наш Юра - 'скользящий', или 'странник'. Ничего не боятся, никакого принципа 'невмешательства'. Ого, что это со спардом? Андре, ты видела?
  После того, как спард играючи оторвал бампер 'Пежо', произошла странная вспышка, из авто исчезли люди, а спард ударил по крыше машины. Появились два человека, которых до этого момента не было видно, у одного из них было оружие. Четыре выстрела, спард превратился в пепел. Перемотав запись, Вячеслав увидел женщину, точнее, смазанный силуэт.
  - Чёрт знает что происходит в мире, - произнёс Вячеслав. - Непонятно одно, почему эти файлы нам не переслали из парижского филиала раньше? Андре, для тебя есть работа. Угадай какая.
  - На метле смотаться в Париж и обратно. А нельзя той же Снегине позвонить и попросить разобраться с этим странным случаем?
  - Точно! Вот что с человеком лень, животворящая, делает: мозги начинают хорошо работать. Отлично, перешли Снегине файл и поговори с ней. Вы же подруги, как я понимаю. Главный упор сделай на появление спарда, что он хотел от профессора. Я вижу, профессор, что вас донимает какой-то вопрос, - Вячеслав посмотрел в глаза Монье. - Андре, переведи мой вопрос, потом свяжешься со Снегиней.
  - Да. Какой у вас сейчас год? - спросил Монье.
  - Две тысячи восемнадцатый, - ответил подполковник.
  - О, Всевышний! Я попал в прошлое! - воскликнул профессор. - На семьдесят лет! Всё ещё хуже, чем я предполагал! Ваш Юрий провёл в чужом мирах не несколько часов, как вы думаете, а дни, недели, или даже месяцы.
  - Да...дела, - протянул Вячеслав. - Одна надежда на то, что Юра уже неоднократно путешествовал по мирам, и я думаю, что с ним всё будет нормально.
  - А что с яхтой, точнее, с оборудованием произошло? Не знаете, профессор? - спросила Андре. - Шеф, я файл Снегине отправила и с ней связалась. Через пару-тройку часов о случае на парковке всё станет известно.
  Монье ответил, но через некоторое время:
  - При переходе через тонкую грань миров происходит очень сильное возмущение электромагнитного поля. Оно, скорее всего, вызвало сбой в работе вашей электроники. Если мне будет дозволено господином полковником, то я разберусь со всеми поломками. Я хороший специалист в этой области.
  - Не возражаю. Яхта нам нужна на ходу. Андре, отведи профессора к Гарику. Кстати, я в вашей реальности, в вашем мире, какое место занимаю? - спросил Вячеслав.
  - Вас, точнее ваш образ, я первый раз вижу, - ответил профессор. - В моём мире Андре - Айна, Юра - Юргас, Гарик - Гарри. Может быть, вы до сих пор находитесь в маточном хранилище?
  Вячеслав, в это время пивший из стакана воду, поперхнулся и закашлялся. Андре с интересом посмотрела на Монье, потом, немного подумав, спросила:
  - У вас что, разрешено клонирование людей?
  - Да, мадам, другого варианта, как выжить, у нас не было. Трагедия, произошдшая в девятьсот восьмом году, заставила нас задуматься о выживании. Но давайте пока решим проблему с яхтой, я себя чувствую виновным во всех смертных грехах.
  
  
  ***
  
  
  Париж, Франция;
  Полицейский участок в квартале
  Goutte d'Or ('Золотая капля') в XVIII округе Парижа.
  ... июля 2018 года.
  
  Поль Лурье приезжал на работу рано утром. Причина его раннего появления была вовсе не та, о которой судачили его сослуживцы, нет. Поль выполнял свою работу честно и не выслуживался перед начальством, как думали остальные детективы. Причина появления Лурье на работе в ранние часы была очень простая: он любил этот район Парижа, особенно утром. Любил посмотреть на Базилику Сакре-Кёр, на здание Мулен Руж и музея Дали, Церковь Сен-Пьер-де-Монмартр. В этом районе был особенный воздух, не зря площадь Тертр облюбовали свободные художники. Поль припарковал машину на стоянке для служебного транспорта полицейского участка, вышел из авто и кисло улыбнулся: стёкла окон первого этажа участка были разбиты, стены разукрашены яркими красками. Скорее всего, стреляли из пейнтбольных ружей, мерзавцы. Поль уловил запах женских духов, повернулся лицом к женщине, которая незаметно, как призрак, появилась рядом с ним.
  - Мадам, разве можно так пугать человека?
  Высокая, светловолосая женщина с голубыми глазами, ответила:
  - Разве в полиции работают люди, которых можно чем-то испугать?
  Поль засмеялся, улыбнулась и незнакомка.
  - Вы мне нужны, мсье Лурье, - произнесла красивая женщина. - Я с утра совершила героический подвиг, преодолела половину города, чтобы с вами побеседовать. Вы не возражаете против чашечки кофе? У вас же рабочий день ещё не начался?
  - Я уверен, что вы знаете все мои пагубные привычки, мадам...
  - Снегиня, мсье Лурье. Давайте посидим в вашем любимом кафе, у нас есть что обсудить. Не против?
  В кафе у старого Дюпо не было ни выходных, ни перерывов. Кафе работало всегда, как утверждал сам Дюпо, так было даже во время Второй мировой войны.
  - Итак, прекрасная и обворожительная Снегиня...
  - Я хочу, чтобы вы посмотрели вот на это, мсье Лурье, - произнесла девушка, поворачивая к Полю ноутбук. - Я больше чем уверена, что эти кадры вам знакомы и у вас появятся ко мне вопросы.
  Поль откинулся на спинку стула, внимательно изучая лицо собеседницы.
  - Этого достаточно, чтобы вас арестовать, Снегиня, - произнёс Поль. - Эти материалы изъяты из свободного доступа. Кто вы, чёрт возьми?
  - Ну-у... - Снегиня сделала неопределённый жест рукой. - Скажем так, я представляю организацию, которая охраняет не только Францию, Германию или Италию. Организация охраняет старушку Землю от вторжения нечисти, от использования артефактов Древних не по назначению.
  - Наслышан-наслышан о вас, Снегиня, - сказал Лурье, поблагодарив официанта за кофе. - Дело годичной давности в комплексе 'Четыре времени года', предотвращение во Франции крупного теракта. Это ваших рук дело? Мне кажется, что мы с вами совсем недавно встречались и разговаривали. Нет?
  Снегиня улыбнулась.
  - Ну что же, - произнёс Лурье, делая глоток кофе. - Думаю, что мы будем друг другу полезны. Расследование зашло в тупик, может быть теперь мы сумеем во всём разобраться? Я вам помогу, вы мне поможете. Хорошо?
  
  
   Глава 7
  
  
  
  Гарик посмотрел на автомат, мазнул взглядом по жилетке-броннику, посмотрел мне в глаза. От его лица отхлынула кровь, губы задрожали, как и голос:
  - Ты не копрайк, ты самозванец!
  - Ну надо же, какой сообразительный капитан Гарик! Или тебя не так зовут? Но-но, мущина-а, руки держите у меня на виду. В противном случае, расстреляю ваше капитанское и ещё очень молодое тело, нашпигую пулями по самое не могу. Как понял, первый? Приём!
  - Да ты сумасшедший клон Юргаласа! Я сразу и не догадался. Сегодня на сбежавшего из маточных яслей копрайка объявлена охота. Не на тебя? Но как ты... Хотя, стоп! Если бы ты был клоном, то знал бы, что в автоматах давно уже не используются архаичные пули.
  Час от часу не легче. Чем же они стреляют, здешние автоматы? А ведь да, магазин мне показался чересчур маленьким, да и сам автомат весил не больше килограмма.
  - Бинго! - произнёс я. - Долго соображаешь, капитан Гарик.
  - Гарри, - поправил меня капитан. - Но как могло такое.... Чёрт! Монье, сукин сын! Пока мы были на берегу, он, скорее всего, активировал установку телепортации и сбежал... В твой мир, так получается. Ты хоть понимаешь, что теперь может произойти? Как тебя зовут?
  - Юра. Меня зовут не Юргаласом, не Николасом и уж никак не Нельсоном Манделлой. Та сладкая парочка, когда вернётся на яхту, капитан?
  - Минут через десять. А что?
  - Ничего. Марш в рубку, грязный Гарри, выводи яхту в море, подальше от берега.
  - Зачем?
  - Одни вопросы. 'А что', 'а зачем'! В автомате хоть и не пули-дуры, но думаю, что не менее смертельные штуковины. Ведь так, Гарри?
  - Да, там вольфрамовые иглы. Хорошо, я согласен. Ситуация неоднозначная и нетривиальная, поэтому спешить нельзя.
  Я следовал за Гарри, как тень. Он поднял сходни лёгким нажатием на кнопку незаметного для глаз блока управления, мы поднялись наверх, на капитанский мостик.
  - А где же 'рубить канат' и знаменитая команда 'отдать швартовы, якорь вам в глотку, тысяча чертей на сундук мертвеца?' - решил я блеснуть эрудицией. Но ответ Гарри меня озадачил:
  - Это тоже далеко в прошлом. Яхту удерживало силовое поле, но до того момента, пока я не убрал сходни, Юра! В странном мире ты живёшь, в отсталом.
  Мне стало до соплей обидно за мой мир, но я промолчал. Яхта была уже в пути, нужно было как-то предупредить дубль-меня, того загоревшего парня и Андре, чтобы они, не найдя яхту на месте, не подняли шум и не ломанулись в полицию писать заявление об угоне. С них станется.
  - Гарри, нужно....
  - Уже звоню им, Юра. Я с ними поговорю, а потом ты. Идёт?
  - Ес-сно!
  - Что? - переспросил Гарри.
  - Да, я согласен.
  Прошло несколько минуту, капитан включил громкую связь, но были слышны звуки вызова и на этом всё. С Гарри никто не хотел разговаривать. Я подошёл поближе к капитану, посмотрел на небольшой дисплей. На нём была нарисована трубка зелёного цвета, парящая в воздухе и поворачивающаяся вокруг оси.
  - Не отвечают, - произнёс Гарри. - Скорее всего, в какой-нибудь бар зашли, вызов не услышали. Плохо.
  Яхта отошла от берега на приличное расстояние, Гарри заглушил двигатели.
  - Скажи, Юра, в твоём мире всё точно такое же? Я имею в виду море, берег, города и люди?
  - Не поверишь! Я дальше будки пропускного пункта в вашем мире не был. Меня вернули назад, за аккумуляторной батареей скутера. Но так-то, да. Есть и море, и берег, и город Сочи, где тёмные ночи.
  - Не пойму, какого скутера? - Гарри, наконец-то, рассмотрел на мне жилет-бронник цвета хаки. Он не договорил предложение, осёкся. - Ты убил человека, Юра? Ты убил копрайка? А где батарея?
  Я похлопал по карману жилетки-бронника. Лицо Гарри стало бледное, я улыбнулся, услышав привычную матерную речь. Удивительно, два разных мира, а маты одни и те же.
  - Зря улыбаешься. Такие батареи на особом учёте, Юра, и думаю, что за нами скоро организуют погоню. Скутер передал на базу сообщение, что ты снял аккумулятор, но он так и не появился на складе. Поэтому, скорее всего, Айна и трубку не подняла из-за тревоги на берегу. Она у меня понятливая сестра. Придётся рисковать.
  Яхта сделала крутой вираж-разворот, и мы помчались в сторону берега.
  - Это что за манёвр, грязный Гарри? Нам не нужно идти в бухту.
  - Как будто я этого не понимаю. Я знаю место, где нас никто, никогда и при всём желании не найдёт. Скрытый грот, мы там спрячемся.
  Гарри погасил на яхте свет, на мостике ярко светился дисплей прибора, похожего на навигатор. На нём чётко была видна береговая линия. Как мне показалось, я на берегу даже различал крупные и среднего размера камни.
  - Нас не засекут из-за этого прибора, Гарри?
  Я ткнул пальцем в навигатор.
  - Нет, конечно. Гарри хитрый, он сбросил в воду передвижной маячок, который сейчас быстро удаляется от берега, уводя за собой погоню. А потом - пшик, маячок взорвётся, все концы в воду.
  - Чёрт знает что, - произнёс я. - Бондиана какая-то.
  - Что такое бондиана? - спросил Гарри, прижимая яхту вплотную к берегу.
  - О, это сериал о супер разведчиках, шпионах и диверсантов в одном флаконе. Причём, это всё сочетается в одном человеке. Погони, убийства. Главного героя зовут Джеймс. Джеймс Бонд. Ваш мир много потерял, не сняв такой сериал. Во время Великой Отечественной войны был разведчик Ян Флеминг. После войны, когда разгромили фашистскую Германию и Японии трендюлей наставляли, он начал писать книги. По ним сняты фильмы. Убойная вещь, должен сказать.
  Гарри некоторое время молчал, но потом выдал такое, от чего мне стало не по себе:
  - Юра, у нас не было войны, чтобы против нас выступила фашистская Германия. Япония и Китай объединились между собой, но мы им рот заткнули надолго. Погибло около ста человек в том конфликте, не более. А в вашей войне сколько погибло?
  Я замолчал, не зная, что ему ответить.
  - Много, Гаррик, очень много. Ты даже и не поверишь, сколько много.
  Назови я ему реальную цифру погибших, он бы назвал мой мир не просто отсталым, но и варварским. И он, скорее всего, был бы прав. Хотя, что я знаю о его мире? Здесь так же убивают людей, да ещё и вовсю их клонируют. Да, но как же свастика?
  - Это что за строение интересное, Гарри?
  - Ты о чём?
  Я прикоснулся пальцем к дисплею навигатора-маршрутизатора: на дисплее был виден огромный ангар, который начинался от отвесной скалы, и на метров сто-сто пятьдесят выдавался в море.
  - А, это... - Гаррик отвечал неохотно, он сейчас работал ювелиром, пытался нос яхты разместить напротив раздвижных ворот ангара. Волны прибоя мешали ему, как могли. Через несколько минут капитан произнёс:
  - Когда-то общество рыболовов построило это чудесное сооружение, но потом у них что-то пошло не так. Муж Айны... то есть ты, но другой ты, выкупил ангар за смехотворные кредиты.
  - Зачем? - спросил я.
  - Под основную темпоральную лабораторию. На яхте это так, жалкое подобие.
  Так, новая зарубка. Кредиты. Узнать. Темпоральная лаборатория. Узнать.
  Над раздвижными воротами загорелись мощные прожектора, Гарри поднял какой-то прибор на уровень груди, прошло секунд пять, ворота дрогнули, поползли в сторону.
  - И как опыты со временем, удачно проходят?
  - Похоже, что опыт с твоим перемещением из мира в мир - это первый положительный результат, но он никак не связан с перемещением во времени. Вот и думай, о чём хочешь. Опытов, собственно говоря, было раз, два и обчёлся. Мы только в начале пути, - ответил капитан.
  Яхта, как настоящая королева моря, не спеша, вальяжно, раздвигая перед собою воду, зашла внутрь ангара, ворота закрылись.
  - Гарри, ты уверен, что об этом ангаре не знают те, кто за мной охотятся?
  - Смело добавляй 'за нами', Юра. Ты сам, хотел этого или нет, сделал меня сообщником. Гарри теперь вся Коммуна будет искать. Дела. Нет, не найдут. Сейчас минуем ангар и войдём в грот. Мы специально прорыли тоннель между ним и ангаром. Так, на всякий случай. Как видишь, такой случай настал.
  Коммуна? Запомнить. Узнать.
  Снаружи ангар выглядел огромным, но изнутри его размеры превзошли все мои ожидания. Таких яхт, как 'Королева морей', здесь могло поместиться, как минимум, пять-шесть. Вдоль канала, проходящего через ангар, зажглись мощные фонари освещения. Надводная часть сооружения была заставлена разноцветными помещениями непонятного предназначения. Они имели форму куба, соединялись между собой гофропереходами. И слева от канала, и справа, всё помещение было заставлено разноцветными кубами и создалось впечатление, что какой-то ребёнок рассыпал по полу кубики, но поленился их собрать в одно целое.
  - Рыбаки, придя с промысла, собирались в этом ангаре рыбу перерабатывать, превращать в полуфабрикаты, отправлять на берег. И задумка была хорошая и сам ангар вышел на славу, но... Мы часть модулей пустили под жилые помещения, остальные кубы - это лаборатории, мастерские.
  Яхта прошла по каналу, впереди были очередные ворота, процедура их открытия была похожа один в один на предыдущую. Яхта вошла в подземный грот, от вида которого я на некоторое время потерял дар речи. Освещения здесь не было, но света прожектора яхты вполне хватало, чтобы всё рассмотреть. Стены, потолок, каменное дно и сама прозрачная вода искрились разноцветными чёрточками-искрами. Причём, их цвет менялся от угла зрения.
  Прозрачная вода, выход на обустроенный берег. Ступени, вырубленные в скальной породе, вели к небольшому бревенчатому домику.
  - Как в сказку попал, честное слово, - не удержался я от реплики. - Только одного не пойму, зачем здесь дом построили, Гарри?
  - А чем он плох, Юра? Ты разве отказался бы здесь пожить в одиночестве суток этак несколько? Полное единение, слияние с природой и всё такое.
  Прожектор выхватил из мрака небольшой причал, через пять минут мы уже шли в сторону бревенчатого дома. Самое интересное, что дорогу нам подсвечивал прожектор яхты, но как только мы поднялись по ступеням и Гарри открыл двери домика, прожектор погас. Яхта, светившаяся изнутри неоновым зелёным и фиолетовым цветами, смотрелась как дорогая игрушка в праздничной обёртке. Красота.
  - Будь, как дома.
  - Но не забывай, что ты в гостях, - добавил я.
  Дом - как дом, мебель - как мебель. Пол - паркет, окна стеклопакет, но не из пластика, из дерева. Удобная мягкая мебель, цветы, натяжные потолки, изящная люстра. Гостиная комната, одним словом. Отдельно от этой комнаты находился кухонный блок, а вот тут меня ждал сюрприз. Кухонный синтезатор. Я повесил автомат на спинку стула, не зная куда его ещё можно деть-поставить.
  Посмотрев на синтезатор ещё раз, я пожал плечами. Что это за диво-дивное, узнаю чуть позже. Гарри мне показал ванную и туалетную комнаты, спальни. В принципе, всё. Я искал глазами хоть что-то напоминающее привычный телевизор, но из-за врождённой скромности, не увидев в доме этого блага цивилизации, промолчал. Но не забыл об этом. Время покажет, как в этом мире дела с мультимедийными средствами обстоят. Пока я принимал в душ, смывая с себя соль дневного и вечернего приключений, Гарри приготовил вкусный, судя по запаху, ужин. На столе стояла бутылка явно не буратинистого и не тархунистого, а вполне по виду крепко-алкоголистого напитка. Слюна наполнила рот, я жадно вдыхал запах специй и запах жаренного мяса, как приложения к специям. Не знаю зачем, но новую курточку-жилетку-бронник в ванной комнате оставлять я не стал, поступил гораздо проще: надел, не застёгивая.
  - В ванной комнате ничего странного не заметил? - спросил капитан, который сошёл на берег.
  - Нет, всё привычное и до соплей знакомое. А что?
  - Да так, ничего. Всё думаю о твоём мире, вдруг там такого нет: душа, ванны или того же унитаза.
  - Скажешь тоже. Всё у нас есть...
  Я осёкся, рассматривая футболку Гарри, которую он сменил за время моих околоводных процедур. Как и в моём мире, на ней был фирменный знак производителя. Но рядом с этим знаком красовалась свастика. У неё, как символа, много значений: у древних народов она была символом движения, жизни, Солнца, света, благополучия, и способна символизировать философские категории. Я всё это знал из уважающей мною и многими людьми Википедии. Но в моём понимании, свастика была, есть и будет символом нацизма и гитлеровской Германии. Не зря же свастика во всём мире стала устойчиво ассоциироваться именно с гитлеровским режимом. Я, как человек из СССР, всё это прекрасно знал и понимал, но, к сожалению, ничего с собой поделать не мог. Свастика она и в Африке, свастика. Заблуждение, переходящее в далеко не в старческий маразм. Но что есть, то есть.
  Гарри, в свою очередь, уставился мне на грудь, пристально рассматривая изображение Фредди Меркьюри. На футболке певец был запечатлён в прощальном жесте, обращенным к своим почитателям. Полукругом, снизу изображения певца, шла фраза из песни: 'The Show Must Go On...'
  - Гарри, ты своим взглядом прожжёшь в майке дырку и я вынужден буду тебя убить, - произнёс я, хоть как-то пытаясь вывести капитана из состояния транса.
  - Что? Нет, не прожгу.
  - Мясо, похоже, горит, Гарри, - сказал я, показывая рукой на странный прибор, который Гарри обозвал кухонным синтезатором.
  - Нет, в синтезаторе ничего не пригорает. Какую программу задал, то блюдо и получишь. Кто он у вас там? - Гарри поднял палец вверх.
  Я удивился, почему он не показал пальцем на паркетный пол, ведь я жил в прошлом; в отсталом мире, по отношению к этому миру, в котором собирался вкушать мясо, пить алкоголь и валяться на мягких подушках, разбросанными полу гостиной комнаты.
  - Певец, музыкант и просто талантливый человек, - ответил я капитану. - А кто он в твоём мире, ведь тебе Фредди явно знаком. Или я ошибаюсь?
  - Да, знаком. Но в нашем мире он не певец и не музыкант, Юра, - задумчиво произнёс Гарри, и я заметил, что у него слегка подёргивается веко правого глаза. В таком возрасте иметь такую неприятную болячку, как невроз, это отвратно, если не сказать больше.
  На запястье руки капитана находился узкий чёрный браслет-змейка, сейчас он переливался красно-синими огоньками. Гарри прикоснулся к браслету и ткнул зачем-то указательным пальцем правой руки себе в ухо.
  - База торпедных катеров слушает... извини, Юра, мне нужно кое с кем поговорить. - сказал Гарри, выходя из кухонного блока.
  Я принялся рассматривать пока не появившийся в моём мире кухонный синтезатор. На дисплее мигала надпись 'стейк сильной прожарки', которая чередовалась с надписью: 'не забудьте поменять картридж M - 0996'. Чёрт его знает, что всё это значит, из чего состоит этот картридж. Сам синтезатор был чем-то похож на огромную хлебопечку с кучей кнопок, которые сейчас моргали и игриво мне подмигивали. Вернулся Гарри ещё более задумчивым, я бы даже сказал, что он был в подавленном состоянии.
  - Что, всё плохо, Гарри?
  - Ты не представляешь, как. Давай сейчас поужинаем, я отвечу на все твои вопросы, ты ответишь на мои. Идёт?
  Гарри нажал на одну из множества кнопок, синтезатор выкатил из боковой стенки две порции скворчащих кусков мяса, уложенных на овальные формой неглубокие тарелки. С противоположной стороны синтезатора появились две тарелки с салатами.
  - Юра, достань вилки из шкафа. Совершенно о них забыл
  Я, как послушный помощник по кухне, нашёл в выдвижном ящике шкафа вилки, прихватил на всякий случай ножи. Как здесь едят, я не знал, буду есть, как привык это делать дома. Точнее, как меня научила это делать моя бывшая супруга Марина.
  - А ножи тебе зачем? - удивился Гарри. - Мясо уже поделено на небольшие порции.
  - Ну извини, Гарри, не знал.
  - Давай выпьем за знакомство, Юра.
  - За знакомство!
  Что-то обжигающее, я бы даже сказал, огненное скользнуло по пищеводу. Я крякнул, вытирая слёзы. Теперь поесть.
  - Ну и нахрена ты это сделал, грязный Гарри? - прохрипел я, схватившись за горло. То, что меня отравили, к бабушке не ходи. Я не Бонд, который Джеймс, не ношу с собой противоядие, поэтому тело перестало меня слушаться, руки начали исполнять тремоло, время остановилось, и я за всеми выкрутасами своего организма наблюдал как бы со стороны.
  - Так будет лучше и для тебя, и для нас, Юра, - услышал я глухой голос Гарри, раздающийся откуда-то сверху, из-за облаков, кружащих под потолком кухонного блока. - Никто не знает, как отреагируют два мира, между которыми произошёл обмен объектами. Это очень опасная, обратная сторона красивой медали, и мы к этому ещё не готовы, извини. Да и мне ближе Юргалас, чем Юра и какой-то Монье, отработанный материал. Два объекта в одном мире остаться никак не могут. Извини ещё раз.
  Я начал заваливаться набок, правая рука вцепилась в ремень автомата, который всё так же висел на спинке стула. Только благодаря этому я не упал на пол. В глазах двоилось, троилось, потолок раскачивался из стороны в сторону, норовя поменяться местами с полом, сердце частило и бухало в район горла.
  - Мы на свой страх и риск попробуем отправить копрайка в ваш мир, чтобы он уничтожил нашего Монье. Нельзя секреты перемещения между мирами и во времени передавать такому отсталому миру, в котором ты жил.
  - Вот как? Ты знаешь, я начинаю понимать, почему в моём мире клонирование людей запрещено, - прохрипел я.
  - Почему же?
  - Клоны никогда не станут полноценными людьми, они станут отбросами общества, этакими недолюдьми. Мы это проходили, грязный ублюдок, пережили уничтожение уберменшами в лице фашистов. А вы фашисты и есть: никчемный копрайк, отсталый мир, ваш мир превыше интересов другого мира, отработанный материал. Для вас человек - назойливая муха, которую можно прихлопнуть мухобойкой и забыть о нём спустя минуту.
  - М-да, над твоими словами стоит подумать. Ладно, мои коллеги и друзья предлагают тебя отправить обратно, но шанс на благополучный исход перемещения, примерно, один к десяти. Да и непонятно, что произойдёт с мирами при повторном перемещении объектов за такой короткий промежуток времени. Я сжалюсь над тобой, Юра.
  - Спасибо. Что меня ожидает?
  - Смерть. Смерть безвозвратная и необратимая. Скоро яд сделает своё дело, и ты отправишься в вечное путешествие по Вселенной.
  Язык во рту не помещался, пот, холодный и липкий, застил глаза. Но я держался, не знаю каким образом. Возможно, исключительно на силе воли и благодаря чувству ненависти к сидящему Гарри. Этот мир должен исчезнуть, дай Бог мне выжить и тогда...
  - Нет, не делай этого! - закричал Гарри.
  Но было поздно. Откуда-то снизу, из района моей подмышки, послышался шипящий звук, мир вокруг заполнили звуки бьющейся посуды, взрывы чего-то там взрывающегося, крики Гарри. Я нажимал на курок автомата не останавливаясь. Меня поглотила Тьма, мне стало хорошо, в голове крутились фразы 'Вы нам ещё за Севастополь не ответили', 'А вот нехрен было меня травить некачественным алкоголем' и кадры из фильма 'Казино Рояль', в котором Бонда отравили чем-то убойно-серьёзным и необратимо-смертельным. Но у Дэниеля Крейга был чудо-автомобиль и спрятанный реанимационный комплекс в бардачке. Ему проще. У меня, кроме желания жить, ничего не было. Но аптечка, даже если она и не чудо-аптечка и совсем уж не реанимационный комплекс, обязательно должна быть на яхте. Что же это за яхта без аптечки? Это не яхта, а так... посудина, хоть и красивая.
  Я на четвереньках, волоча за собой автомат, переворачивая всё переворачиваемое, роняя предметы и вещи, мешающие моему движению, скрепя зубами, превращая их в кроваво-белое крошево, полз по дому, чуть позже - по причальному мостику и сходням яхты. Сколько раз я терял сознание? Много, и с каждым моим 'воскрешением' я понимал, что оно может быть последним. Подтягиваясь на руках, цепляясь зубами за воздух, я поднялся на верхнюю палубу яхты. В просторной комнате, среди множества компьютеров и приборов, показывающих и указывающих, стоял парень, лет двадцати. Он держал в руках планшет, который Гарри выронил из рук при нашей встрече. Парень смотрел на монитор, качал головой. Белобрысый, высокий, худощавый. Такого рука не поднимется убить, это точно. Я, опершись спиной о стеклянную перегородку, облизнув губы, спросил:
  - Который час, бой?
  Парень подпрыгнул на месте, обернулся:
  - Кто вы? А где Гарри?
  - В стране вечной охоты, ковбой. Умеешь управлять этой адской машиной? - Я указал стволом автомата на нагромождение приборов, конденсаторы.
  - Да, но...
  Я приподнял автомат, у парня ко мне вопросов больше не было.
  - Я не умею вводить координаты перемещения. Я всего лишь ученик Юргаласа. Честно-честно! Не убивайте меня!
  Эти глаза напротив не могут лгать.
  - Открой историю в главном компьютере, найди последовательность действий, совершённых профессором Монье, сынок.
  
  Я на пару секунд потерял сознание, когда мир опять расцвёл красками, парень стоял в метре от меня:
  - Я вам помогу. Только не убивайте.
  Белобрысый оказался не таким уж хилым, тонким и звонким. Он помог мне подняться на ноги, подставив своё богатырское плечо, помог сесть в кресло из которого выходило несколько шлейфов проводов.
  - Ты узнал координаты, парень?
  - Компьютер предложил последние, которыми воспользовался Монье.
  - Координаты моего мира. Так чего ты ждёшь? Отправляй меня обратно, мать твою!
  Я перехватил автомат, он 'нечаянно' выстрелил и стал неким катализатором: парень, с ловкостью обезьяны и со скоростью леопарда, начал передвигаться между столами и креслом, постоянно смотря мне в глаза. Глаза в глаза и глаз не отвести. Чего он ждал-ожидал? Что я отброшу коньки? Хрен вам! Я жилистый, даже многожилистый. Меня многие хотели убить, но у них убивалки маленькие оказались.
  - Всё готово.
  - Так чего ты ждёшь, сукин ты сын?
  Мир вокруг меня распался на множество отдельных фрагментов. Они, как осколки огромного зеркала, начали кружить вокруг меня в неистовом хороводе. Исчезли мои ноги, затем руки. Сознание кричало о помощи, оно никак не могло свыкнуться с тем, что через несколько мгновений исчезнет, превратится в Ничто и отправится в Никуда.
  
  
   Глава 8
  
  
  
  
  'Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в международном аэропорту города Сочи. Температура за бортом двадцать девять градусов Цельсия, время - двадцать три часа сорок пять минут. Командир корабля и экипаж с вами прощаются. Надеемся увидеть вас на борту нашего самолёта. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки самолёта'.
  Через некоторое время началось дублирование текста на английском языке. Пассажиры, как всегда, не дождавшись полной остановки самолёта, потянулись за своими вещами, открывая верхние полки для хранения багажа. Дети, разбуженные родителями, непонимающими глазами смотрели на оживление в салоне воздушного судна. Многие пассажиры включили мобильные телефоны и, перекрикивая друг друга, кому-то докладывали о благополучном приземлении, с кем-то договаривались о встрече.
  Мужчина крепкого телосложения был сильно удивлён, когда неведомая сила оторвала его от пола самолёта и отбросила далеко назад, по проходу между креслами. Пассажиры замерли на мгновенье, никто не мог понять, что произошло с мужчиной. Раздалась яркая вспышка света, вторая, в воздухе появился запах озона. Многие пассажиры закричали от страха, прижимая к себе детей, любимых и даже незнакомых людей. На том месте, где недавно стоял мужчина крепкого телосложения, воздух загустел, задрожал, окутался сетью тонких молний ярко-фиолетового цвета. Когда у людей зрение пришло в относительный порядок, они увидели в проходе между рядами сидений лежащего на боку молодого мужчину, примерно тридцати пяти лет.
  Он был одет в жилетку цвета хаки со множеством карманов. В полной тишине было слышно, как мужчина постоянно повторял одну и ту же фразу: 'Так чего ты ждёшь, сукин ты сын, отправляй меня обратно, в мой мир!'
  
  ***
  
  - Встать! Руки за спину, лицом к стене! На выход! Лицом к стене! Пошёл!
  Дядя, да иду я, иду. Не нужно меня в спину подталкивать. Эх, где же моё здоровье, и куда вся Сила делась? Почки после 'гостеприимного и радушного' приёма в аэропорту Сочи постанывали и побаливали, печень тянула заунывную песню, позвоночник слегка поскрипывал. Радовало одно - синяки с пол-лица сошли, под глазами остались жёлтые круги. Но жёлтое, это далеко не чёрное и тёмно-синее. Переживём, не в таких передрягах бывали. Куда на этот раз меня привели? В медицинском отделении тюрьмы комната была обшарпанной, а здесь, почитай, барские хоромы. На окнах занавесок не хватает, вазы со свежесрезанными розами и чайного сервиза на столе. Можно и кофейный сервиз поставить. Кофе хочу, умираю.
  Комната, довольно-таки симпатичная. Два зарешеченных окна, пол - дрянь, конечно, из дешёвого ламината, но для следственного изолятора - очень даже хорошо. Комната шесть на шесть метров для одного стола, прикрученного к полу и двух стульев? Ага, вот оно что: стена, слева от входа, зеркальная. Стоят люди, любуются на меня, до безобразия небритого и с жёлтыми, вурдалачьими кругами под глазами. Хоть бы кофе предложили и сигарету. Нет, трое суток маринуют, изверги, век воли не видать. Ни стыда, ни совести. Я повернулся к зеркальной стене и очень вежливо, с оскалом дикого животного, улыбнулся. Или мне показалось или нет, но там, за односторонним зеркалом, кто-то громко засмеялся.
  Посмейтесь, я артист известного бродячего цирка. От нечего делать, принялся рассматривать наручники. Добротные, что я могу сказать. Блестящие, какой-то фирменный знак выбит. По-немецки, что ли? Да, всё верно - 'Dr.Gluck'. Шутники хреновы. Доктор счастье, говорите? Ну-ну, вы мне только предоставьте малейшую зацепку и возможность, я вам покажу счастье. Я поёрзал на стуле, опять посмотрел в сторону зеркала. Нет, хулиганить больше не буду. Дверь открылась, в комнате для допросов стало тесно: подпрыгивая на месте, держа в руках коричневый кейс, одетый в приличный с виду костюм тёмно-синего цвета в мелкую серебристую полосочку, белоснежную рубашку и ярко-красный галстук, ворвался мужчина лет сорока. Образец преуспевающего человека, сам мистер Лояльность и Внимательность. Ну-ну, посмотрим, что он нам сейчас запоёт, фраер сладкоголосый.
  - Здравствуйте, молодой человек! - произнёс медовым голосом 'резиновый мячик'.
  - Здравствуйте. С кем имею честь? - я сделал суровое лицо, сдвинул брови, из моих глаз, как мне показалось, полетели молнии.
  - Я ваш адвокат. Господин Снегирёв, к вашим услугам. Ну-с, приступим?
  - Господин Снегирёв, вы курите, кофе пьёте?
  - Да, а что? Это законом не запрещено, - осторожно произнёс 'резиновый мячик'.
  - Вам, значит, повезло. Здесь травят баландой, от которой у меня обострился гастрит. Мало этого: здесь никто не угощает сигаретами. Ни разу не предложили, представляете? Я хочу, нет требую, чтобы сей факт глумления надо мною, как над личностью, был отражен в материалах дела. Мне не предоставили надлежащих условий проживания. Душа нет, телевизора нет, книг нет!
  Молчание затянулось, адвокат смотрел на меня, как на привидение. Потом он произнёс что-то похожее на 'дело будет трудным', открыл кейс, достал пачку сигарет, зажигалку, из листа бумагам скрутил кулёк для пепла. Я взял в руки пачку сигарет с неизвестным для меня брендом. Лёгкий щелчок по пачке, сигарета оказалась во рту, адвокат хмыкнул, посмотрел уважительно, поднёс горящую зажигалку. В этот момент я почувствовал себя человеком. И сам удивился: как, оказывается, мне нужно мало для счастья. Пусть и совсем небольшого, мимолётного, но счастья.
  - Ну-с, приступим? - повторил адвокат. - Первый вопрос под протокол: как вам условия содержания? Вопрос и ответ войдут в хронику событий вашего дела, э-э, Джеймс.
  Я поперхнулся дымом, но промолчал. Джеймс, значит Джеймс. Мне какая разница?
  - Что мне вменяют в преступление, господин Снегирёв?
  - Незаконный пронос на борт воздушного судна взрывчатого вещества. Разве этого вам никто не объяснил, Джеймс?
  - Вы первый, с кем я разговариваю за трое суток моего незаконного ареста.
  - Сильный ход с вашей стороны, - задумчиво-созерцательно произнёс адвокат Снегирёв.
  - Вы вообще-то нормальный? - взорвался я. - Я не знаю, как оказался в самолёте, я ничего не помню, если и были у меня какие-то запрещённые к провозу предметы, то это вышло случайно. Я не собирался никуда лететь, ехать или плыть. Вы это можете понять?
  Это я произнёс явно не для адвоката, и он, слава Богу, это понял. В глазах адвоката заплясали весёлые чёртики, Снегирёв опустил голову, чтобы никто из наблюдающих за нашей беседой не понял, что он смеётся. В моих глазах Снегирёв вырос до размеров колосса, главное, чтобы его ноги оказались не из глины. Адвокат что-то быстро написал в своём блокноте, я прочитал его записку, кивнул, соглашаясь. Там было написано: 'Двести кредитов, и вы завтра на свободе. С вами не знают, что делать'. Оставался только один вопрос: что из себя представляют эти самые кредиты и откуда мне их брать? Но, как говорил наш бессмертный генералиссимус, нужно ввязаться в драку, а там посмотрим. Два часа меня мурыжили следователи, один из них, естественно, был добрый. А вот другой, держа в руках 'демократизатор' - резиновую дубинку, наклонился и, подражая голосу Михаила Пореченкова, кричал: 'А ты мне на ухо это скажи!'
  Я понимал, что каждое моё слово записывается, перепроверяется, каждый мой взгляд ловит объектив камеры. Но мне очень трудно было что-то соврать, или в чём-то запутаться, - я говорил чистую правду и только правду. Вывалив на стол 'мои' личные вещи из куртки-бронника, следователи задавали вопросы по каждому предмету. Первый вопрос был по пластиковым картам, самым обычным с виду, но с чипом распознавания рисунка пальцев. Я не стал отрицать, что это мои карты, мало ли что. Никто принадлежность карт именно мне, к моему удивлению, проверять не стал. А ведь могли, и обязаны были это сделать. Но, как говорится, на нет и суда нет.
  Основной вопрос, естественно, был по аккумуляторной батарее, но всполохи искр красного цвета на ней уже не было видно, поэтому я сказал, что это самый привычный и обычный аккумулятор, обратив внимание, что он давно разряжен и не представляет никакой опасности ни для кого. На вопросы о том, как я оказался на борту самолёта, я отвечал, что не знаю и ничего не помню. Шёл по улице, увидел яркую вспышку света и на этом всё. Получилось фальшиво-наигранно, как в фильме: 'упал, очнулся, гипс'.
  Меня проверяли по адресной базе данных, но адреса моего места проживания в ней не обнаружили. Я убеждался вновь и вновь, что меня опять занесло в параллельный мир, и как себя вести в нём я не знал. Одна надежда была на моего адвоката, который всё это время находился рядом со мною. 'Плохой' следователь долго смотрел мне в глаза, потом, вздохнув, он нажал на кнопку вызова, со злостью бросил конвою: 'заберите, чтобы мои глаза его не больше видели'.
  Я обрадовался словам следователя и надеялся, что на сегодня мои мучения закончены. Но я очень сильно ошибался. После обеда ко мне пожаловала целая делегация благообразных дедушек и бабушек с кучей каких-то навороченных приборов. Облепив меня датчиками, как новогоднюю ёлку игрушками, они колдовали над приборами, не забывая задавать кучу каверзных вопросов. Я не возражал над проведением научных экспериментов с моим бренным телом, так как они проходили в моей камере-одиночке, а я находился на откидной кровати в состоянии покоя.
  День закончился, наконец-то наступила тишина. Лёжа на кровати я старался сделать хоть какой-то анализ услышанного-увиденного. Но опять загремел отодвигаемый засов двери, я, чертыхнувшись, присел на кровати. Посмотрев на вошедшего человека, еле сдержался, чтобы не рассеяться, вспомнив фильм 'Собачье сердце'.
  - Здравствуйте, молодой человек, - произнёс мужчина профессорской наружности.
  - Здравствуйте, профессор Преображенский, - ответил я, не удержавшись от колкости. Но реакция мужчины превзошла все мои ожидания.
  - Откуда вы знаете, как меня зовут, молодой человек? - профессор внимательно смотрел на меня через толстые стёкла очков-пенсне. - Коллеги сказали, что вы ничего не помните и не знаете. Ну-с.... я задал вам вопрос, от которого, скорее всего, будет зависеть ваша судьба.
  - Фильм есть очень хороший. В нём..., впрочем, какая разница? Просто хороший фильм, где есть Преображенский, как и вы - профессор. Вот и весь секрет.
  Преображенский, пожевав губами, произнёс:
  - Вы ведь 'скользящий', не так ли? - профессор предостерегающе поднял руку вверх. Я напрягся не по-детски. - Лучше промолчать, чем быть соврамши.
  Я засмеялся, но увидев растерянный вид явно умного и доброго мужчины, замолчал.
  - Опять что-то из фильма? - спросил профессор.
  - Точно. Такая фраза есть в фильме, который называется 'Мастер и Маргарита'. Немного видоизменённая, конечно. Что такое 'скользящий', профессор? Объясните, и тогда я вам отвечу на ваш вопрос.
  - Хорошо. 'Скользящие' - люди, которые имеют врождённую способность к мгновенному перемещению между мирами.
  - Если бы я имел такую способность, находился бы я в этом здании, профессор?
  - А почему бы и нет? Вам должно самому интересно, куда вы попали, в какую страну, в какую эпоху и тому подобное. Нет?
  Я, как мантру, начал повторять слова о том, что я ничего не помню и ничего не знаю, периодически бросая взгляд на висевшую в углу видеокамеру. Профессор едва заметно кивнул.
  - Ладно, голубчик! Завтра вас доставят в 'АВиПП', где мы досконально изучим ваш феномен появления в нашем мире. Все условия нашего сотрудничества вы прочитаете вот здесь.
  Преображенский положил на край кровати листы бумаги в прозрачной пластиковой папке. Я успел прочитать: 'Договор N - 005' и на душе стало немного легче, мир заиграл новыми красками: во-первых, я буду находиться в этом 'АВиПП' не в качестве арестованного, а в качестве сотрудника, и второе: если есть договор с номером "005", обязательно должен быть договоры с номерами '001', '002', '003', '004'. Что из этого следовало? То, что не я один 'скользящий'. Скорее всего, кого-то уже изучают. Пришельца из другого мира. И третье, самое главное: я не должен адвокату платить двести кредитов. Тем более, я не знаю, что это такое и не предполагаю, как сложится моя судьба после освобождения из следственного изолятора.
  Уходя, профессор спросил:
  - Как фильм с профессором Преображенским называется, молодой человек?
  - 'Собачье сердце'.
  - Нет, даже не слышал о таком фильме. Хороший?
  - Очень! Классика. А автор книги Булгаков.
  - Нет, и автора такого не слышал. До завтра.
  - Один вопрос, профессор: у вас в мире распространена свастика?
  - Нет, конечно, - ответил Преображенский. - Значит, я не ошибся в вас. Вы..., впрочем, завтра поговорим, отдыхайте. Я бы вас прямо сейчас с собой забрал, но сами понимаете, оформление бумаг занимает просто чудовищно много времени. Потерпите, голубчик. Забыл спросить: вы профессора Монье случайно не знаете?
  - Первый раз слышу такую фамилию, - соврал я, и почувствовал, как краснеет лицо.
  Двери закрылись и я, заложив руки за голову, лежа на кровати, начал складывать все пазлы в один красивый рисунок. Крутил ситуацию и так, и так. Вот, что в моей бестолковой голове получилось: существует неопределённое количество миров. Каждый в чём-то отличается друг от друга. Пусть и не на много, но отличается.
  Мир номер раз. Это мир, в котором я родился и вырос. Мир номер два: мир, в котором не было Великой Отечественной войны, мир ненамного, но ушёл вперёд в плане развития техники. С энергетикой у них полный ажур, вот только откуда в том мире столько карбонадо? Ладно, позже разберёмся. Со свастикой всё понятно, это не символ нацизма, а скорее всего - знак движения Солнца и благополучия, достатка. Я хоть и был в невменяемом состоянии, но Гарри правильно сказал: образ мышления у людей мира номер два мало чем отличаются от идеологии нацистов. О мире номер три, в котором я сейчас 'мотаю срок', мне ничего не известно. Пока не известно.
  Но! Во всех трёх мирах есть некий профессор Монье, который, вероятно, совершил прорыв в области темпорологии. Другими словами - открыл возможность перемещения во времени и, скорее всего, в пространстве. Эти две величины, как известно, не отделены друг от друга. Так, что мы имеем? Чтобы мысли-скакуны от меня не убежали далеко, я достал папку с документами, нашёл в ней карандаш (случайно оставленный профессором?), нарисовал на обратной стороне листа три кружочка с номерами один, два, три. С чего начались мои злоключения? Естественно, с идиотского поступка Монье.
  Я соединил цифру два с единицей. В разрыве линии влепил букву 'М'. Меня, любимого, затянуло в пространственно-временную воронку и перебросило в мир номер два. Так? Так! Я нарисовал очередную линию, соединив два мира. В разрыве линии поставил букву 'Я'. Что дальше? Из второго мира, с помощью белобрысого паренька-недоучки, я перебрался в мир номер три. Появилась новая линия. В третьем мире есть Монье, иначе Преображенский о нём меня не спросил. Логично? Очень. И что дальше? А ничего. Одни прыжки беременных тараканов. Что Монье прыгает из мира в мир, что я. А зачем Монье прыгать из мира Коммуна в отсталый мир? Ну-ка, ну-ка! Если Коммуна, несмотря на свастику, благополучный и высокотехнологичный мир, то какого хрена...
  От мысли, пришедшей мне в голову, я подпрыгнул на кровати. На мои телодвижения камера видеонаблюдения отреагировала мгновенно: ниже объектива на несколько секунд зажглась красная лампочка. Миры разные, своеобразные, но их всех объединяет одно, точнее, один человек: загадочный профессор Монье. Судя по фамилии, он француз. По спине пробежало стадо муравьёв: я вспомнил, как в конце декабря прошлого, две тысяча семнадцатого года, ко мне в квартиру нежданно-негаданно заявилась Снегиня. Она не возражала против 'остаться на ночь' со всеми вытекающими. Уже под утро Снегиня спросила у меня, измученного бессонной ночью, давно ли я был в славном городе Париже. А если был, то почему ей не позвонил. Я, как сейчас помню, ответил Снегине, что был в её родном городе полгода тому назад. Рассказ девушки меня ошеломил: в конце декабря камеры видеонаблюдения подземной парковки запечатлели мой фейс в салоне авто с...
  Я уставился в зарешеченное окно невидящим взглядом. Пазлы начали складываться в одну страшную картинку: Монье наглым образом выкрали из мира номер один в мир номер два, в котором он провёл довольно-таки продолжительное время, занимаясь своей любимой работой. Согласно теории Альберта нашего Эйнштейна, время - величина нелинейная. Монье, возможно, провёл в мире два не один десяток лет и добился значимых результатов. Хорошо, пока всё логично! Монье задумал побег. Причина? Мотив? Это пока под вопросом. Хотя... А что, если Гарри мне врал и в мире номер два надёжно обосновались выходцы из Германии? Вот же... Опять вижу усы Аненербе. Наследие предков. Только откуда у них неограниченное количество энергии? Аненербе, возможно, во время войны, или раньше, нашли огромный небесный алмаз, то есть, карбонадо. Монье заставили сделать то, что ему не понравилось: допустим, как-то воздействовать на мир номер один, в котором фашисты когда-то проиграли войну. А что? Возможность переместиться во времени, благодаря открытиям Монье, у выходцев из Аненербе теперь есть, почему бы не вернуться во время создания немцами атомной бомбы и не повернуть историю вспять?
  Да, в логике мне не отказать! Задолго до войны, Аненербе усиленно начало искать альтернативный источник энергии вместо 'Урана 235'. Гитлеру его не хватало, чтобы создать 'оружие возмездия'. Это факт неоспоримый и доказанный. Просто страшно представить, что будет, если фашисты воспользуются оружием, в котором в качестве источника энергии будут алмазы чёрного цвета. Нет никакой уверенности, что я вообще появлюсь на свет белый и буду жить-существовать, как и все мои близкие и друзья. Вопрос? Нет, это целый вопросище! Вывод: мне нужно расшибиться в лепёшку, но вернуться в свой мир раньше времени похищения Монье из авто, припаркованного в подземной стоянке. Тогда всё станет на свои места. Сумею ли я убить самого себя, дубль-Юру? Возможно. Теперь вся надежда на старика Преображенского. Если он найдёт способ вернуть меня в мой мир и в небольшое прошлое, тогда будет хорошо. А если он не найдёт этого способа? Тогда будет полный швах. С этой мыслью я заснул, с этой мыслью я проснулся, когда услышал звук отодвигаемого засова камеры.
  
  
   Глава 9
  
  
  '...Только что от того, что узнаем - есть он, есть такой мир как мечтаем,
  Есть он где-то в огромной Вселенной... Только нам не найти его... верно?
  Не отмечен на звёздной он карте, нет нигде в безвоздушном пространстве
  Указателей и перепутий... И для нас он родным не будет.
  
  Никогда и нигде не найти нам, окунись хоть в какие глубины,
  Необычных, цветных, прекрасных, разновозрастных и разнообразных
  Переменчивых, как погода, человеческих судеб... Природа
  Так задумала, спорить напрасно, - в человеке всё многообразно...
  
  Ничего нет прекрасней на свете, чем миры многоликие эти,
  Ничего нет прекрасней, я знаю, чем миры, те, что я открываю,
  Каждый день, каждый час восхищаясь, я с мирами- людьми вращаюсь
  в избалованном чреве Вселенной... и я счастлива необыкновенно...'
  
  
   Юлия Покровская.
  
  
  
  
  Мир - 1.
  Москва, Кремль.
  ... июль 2018 года.
  
  - Проходите, господа, президент скоро будет.
  Свиридов поблагодарил секретаря, пропустил вперёд Прошина. Кабинет небольшого размера, но довольно-таки уютный. Окна, выходящие на Сенатскую площадь и здание Арсенала, зашторены. Несколько деревянных шкафов с книгами, деревянная мебель, стены облицованы деревянными панелями. Рабочий стол Т-образной формы, стол для совещания и картины. Полковник подошел к одной из них, остановился.
  - Интересуетесь живописью, Юрий Сергеевич? - полковник, услышав за спиной голос президента, обернулся.
  - Поскольку постольку, господин президент. Вы специфику работы нашего Управления знаете.
  Президент поздоровался за руку со Свиридовым и Прошиным, пригласил присесть за стол.
  - Мне нравятся картины из студии Сергея Андрияки. Рекомендую, хороший художник, талантливый организатор. А насчёт вашей 'Сигмы'... - президент задумался. - Знаю. 'Сигма' в девяностые прекратила своё существование по понятным причинам, которые я вам объяснять не хочу и не буду. 'Заповедник' просто чудом удалось спасти от разграбления, вездесущие американцы хотели 'объект семнадцать' прибрать к рукам, но им не обломилось. А то, что вы делаете, Юрий Сергеевич, по-настоящему бесценно. Кто этот молодой человек?
  - Подполковник Прошин, господин...
  - Называйте меня по имени отчеству, - махнул рукой президент.
  - Так точно. Это подполковник Прошин, мозг и руководитель первого отдела 'Сигмы'.
  - Вот как? Наслышан-наслышан. Из молодых да ранних? Молодец, э-э-э... Как ваше имя?
  - Вячеслав, - представился Прошин.
  - Хорошо. Приступим к делу, но сразу хочу сказать, товарищи офицеры, на весь разговор у нас от силы полчаса. Я и так сделал от протокола все мыслимые и немыслимые отступления. Юрий Сергеевич?
  - Чтобы не чувствовать себя стеснёнными во времени, нам придётся пригласить ещё одного человека.
  - Хорошо, если это нужно для дела, приглашайте, - кивнул президент.
  - Ду-юм... - произнёс Свиридов.
  В центре кабинета президента сгустился воздух, появился светящийся сиреневым силуэт двери. Дверь открылась, в кабинет президента вошёл мужчина в костюме зелёного цвета, белой рубашке, со шляпой на голове. По ту сторону двери люди увидели заснеженные пики гор, чистое голубое небо. По грунтовой дороге, в сторону склона относительно невысокой горы, шли два человека. Пожилой, седовласый, с большими залысинами мужчина, лет семидесяти пяти, и молодая женщина с рюкзаком за плечами. Мужчина держал в руках по трости: одна трость с набалдашником в форме орла, вторая - с самым обычным навершием. Дум поклонился президенту, застыл неподвижно.
  - Всё что угодно от вас ожидал, но только не этого, - покачал головой президент. Потом он рассмеялся: - Скажу начальнику ФСО о произошедшем, он... Нет, нужно поберечь его нервы. Итак...
  Свиридов, как и незнакомец, посмотрели друг на друга, улыбнулись. Президент посмотрел на часы: секундная стрелка никак не могла сдвинуться с места, время, как показалось президенту, замедлило свой неторопливый ход, стол, за которым сидели люди, окружил барьер из флуоресцирующего воздуха.
  - Не удивляйтесь, Владимир Владимирович, пока с нами Дум, время остановлено, купол защитит нас от...
  - Я догадался. Начинайте доклад и объясните, что вас привело ко мне. Кстати, откуда к нам прибыл господин Дум, я тоже догадался.
  Разговор в кабинете президента продолжался более часа. Когда он подошёл к логическому завершению, президент посмотрел в сторону окна, тихо произнёс:
  - Я иногда задаюсь вопросом: почему наши танки не перешли через Эльбу? Может, Иосифу Виссарионовичу нужно было прислушаться к словам Жуков?
  - 'От Бреста до Бреста'? - спросил Свиридов.
  - Да. Многие ярые сталинисты и антисталинисты сошлись в одном: Сталин тогда сделал роковую ошибку и весь мир сейчас черпает дерьмо полной ложкой. Вся зараза, эта раковая опухоль с метастазами, медленно, но уверенно расползается по Земле. И, как катализатор всеобщей трагедии, может произойти то, о чём вы мне рассказали. Не дай Бог источник энергии попадёт в руки фашистов, не дай Бог. Хорошо. Разговор с фрау Меркель я беру на себя, и он произойдёт в ближайший час, от силы два. Как вы собрались добираться до Баварии?
  - По Королевским дорогам, - ответил Прошин.
  - Это по тем энергетическим нитям, соединяющим миры и города на Земле? Так, Вячеслав? - спросил президент.
  - Так точно. Плохо, что один наш товарищ пропал в параллельном мире. Но он, я уверен, просто так, сложа руки, не сидит и занимается решением той же проблемы, что и мы. Главное, что нам нужно, - это чтобы власти Германии нам не мешали проведению операции. Ну, и после неё, естественно. Остальное мы сделаем сами.
  - Что-то ещё от меня нужно, полковник? Нет? Тогда закончим наше совещание. Господин Дум, верните президенту России время. Вот уж не хотел видеть во врагах таких Думов, - усмехнулся президент, выходя из-за стола, прощаясь с офицерами и человеком из параллельной реальности. - Вам, господин Дум, огромное спасибо.
  - Ну что вы, - ответил Дум. - Я нарушил основные пункты 'принципа невмешательства', получу взыскание, но оно того стоит. Мир превыше всего, не так ли?
  
  
  Горный хребет Веттерштайн, Бавария,
  Германия;
  ... июля 2018 года.
  
  Двигатель не подавал признаков жизни, Вирена вопросительно посмотрела на Шнитке, тот, не менее удивлённо, - на неё.
  - И....? - многозначительно спросила женщина.
  - Да-да, именно это и означает, - ответил Шнитке. - Что-то, или кто-то явно не желает, чтобы мы просто так взяли и отсюда уехали бы. Я вам даже больше скажу, девушка: всё тайное когда-то становится явным. По всей видимости, пришло узнать самую сокровенную тайну двадцатого и двадцать первого веков. Я предлагаю взять вещи, и проследовать к бывшей лаборатории Аненербе. Как вам такой вариант?
  - Мистикой попахивает, герр Шнитке. Аненербе, тайны, кто-то, что-то разумное, или полу разумное. У меня, как у учёного, аналитическим складом ума и мой мозг отказывается что-либо воспринимать из набора этих догадок. Ни одного факта, только предположения. Найдём мы тайные, скрытые лаборатории под основной, дальше-то что, герр Шнитке? У меня вполне нормальное, для данной ситуации, предложение: вы, ничего не утаивая, рассказываете мне, что именно вы прочитали в дневнике своего отца об артефактах, которые здесь хранились, а потом я приму решение, пойду я куда-нибудь или нет. Может, мне проще будет прямо сейчас вызвать спасателей и полицию, герр Шнитке? Только как мы им, спасателям, будем объяснять наше появление в этом месте, - я не знаю.
  - Во-первых, мы договаривались, что вы меня будете называть по имени, Вирена. И во-вторых, это похоже на откровенный шантаж, а шантажистов, как известно...
  - Но-но, Пауль! Не делайте и не говорите глупости! Если я не вернусь в дом отца завтра к вечеру, то письмо, которое я оставила в одном всеми уважаемом заведении, послезавтра ляжет на стол шефа полиции города Гармиш-Партенкирхен.
  - Хорошо, хоть вы и блефуете, но я сделаю так, как вы сказали, Вирена. Только не знаю, понравится вам мой рассказ или нет. Итак, далёкий одна тысяча девятьсот восьмой год, Россия...
  - Тунгусский метеорит? - спросила Вирена. - Он здесь причём?
  - Когда вы выслушаете мою историю до конца, всё поймёте, - ответил Пауль. - Но ответьте на вопрос, девушка. Что вы знаете о теории параллельных миров?
  - Только то, что существует множество миров, которые разделены между собой тонкой гранью. Эти миры в чём-то похожи между собой, но это не значит, что ход истории в них может идти по какому-то шаблону, двигаться в одном направлении, - ответила Вирена.
  - Совершенно верно, - согласился Пауль. - Так вот, катастрофа произошла в 1908 году, но первая экспедиция добралась до места падения небесного тела только в 1927 году. В то время в России экспедиция не могла состояться априори, по известным всему миру и истории причинам. Но это не говорит о том, что поисками упавшего небесного тела никто не занимался. Первым, кто снарядил грандиозную экспедицию, был тибетский монах Анкун-Ро. Никто до сих пор не знает откуда появился монах с таким странным именем. Но факт есть факт, экспедиция прибыла на место падения, и вот что она увидела: вокруг места падения загадочного небесного тела, лес был повален веером от центра, причём в самом центре падения часть деревьев осталась стоять на корню, лишенная ветвей и коры, - Шнитке замолчал на некоторое время, потом продолжил: - В результате взрыва были повалены деревья на территории более двух тысяч квадратных километров, оконные стёкла в домах были выбиты в нескольких сотнях километров от эпицентра взрыва. Монах Акун-Ро, возглавивший экспедицию, самолично встретился с очевидцем падения тела на Землю. И вот, что он рассказал, я цитирую: '...в тот момент, когда раскрылось небо, с севера пронёсся горячий ветер, как из пушки, который оставил на земле следы в виде дорожек. Потом оказалось, что многие стёкла в окнах выбиты, а у амбара переломило железную закладку для замка двери...' Вы не устали, Вирена?
  - Нет-нет, очень занимательная история, Пауль, продолжайте, - ответила женщина.
  - Хорошо, я скоро подойду к главному, Вирена. Так вот! Семён Семёнов, житель фактории Ванавара, находившейся в семидесяти километрах на юго-востоке от эпицентра падения космического тела, известного как Тунгусский метеорит, согласился стать проводником экспедиции. И вот, что он потом, в далёком тридцать втором году, рассказал учёным из России: 'Когда я привёл странных людей к месту взрыва, на небольшой поляне, на пригорке, мы увидели чёрный камень, по которому пробегали яркие всполохи красного цвета. Очень сильно разболелась голова, захотелось спать, ноги дрожали, как и руки. Сам камень был правильной прямоугольной формы, если бы не отколовшийся правый верхний угол. Камень лежал на земле, на плоской стороне...'
  Шнитке сделал паузу, откашлялся.
  - А вот теперь - внимание, Вирена. Из камня, так всем показалось, произрастали цветы, причём цветы были похожими на привычные нам розы, бутоны которой не раскрылись. Чёрные розы, Вирена!
  Женщина посмотрела на трость, которую сжимал в своих руках Шнитке, на её лице отразилось неподдельное удивление.
  - Да-да, вы правы, милая девушка. Это и есть один из пяти нераспустившихся бутонов розы. Я смею предположить, что, отыскав секретные лаборатории, мы найдём оставшиеся розы. Но очень интересная история, которую рассказал сам монах, встретившийся с экспедицией Аненербе. В эту экспедицию входил и мой отец. Так вот! Когда монахи обследовали чёрный камень, с небес опустился странный летающий объект. Из него вышли высокие существа в серебристых скафандрах, как это принято сейчас говорить. Существа были около трёх метров ростом, их лиц не было видно из-за непрозрачных шлемов. Как понял мой отец из рассказа монаха Акун-Ро, пришельцы потребовали отдать им отколотый кусок чёрного камня. Монах согласился на такую сделку, но при условии, что пришельцы помогут доставить чёрные розы и большой кусок чёрного камня, э-э-э... обгрызенного, так скажем, в Гималаи. Сделка, как я понимаю, состоялась. Ну а потом, во времена расцвета Аненербе, уж не знаю каким образом, но букет 'чёрных роз', без одного бутона и камень куда-то исчезли из Гималаев. Предположительно, они находятся именно в той лаборатории, куда мы с вами пойдём.
  - Так вот для чего ваш отец так долго искал этот карбонадо? Чтобы соединить бутон с остальным букетом. Хорошо, я согласна на нашу экспедицию. По дороге вы расскажите при чём тут теория о параллельных мирах.
  Вирена, беря в руки рюкзак, не могла отделаться от впечатления, что Пауль что-то недоговаривает. Вот только что он утаивает, женщина не могла понять. Повернув за поворот, Пауль остановился, потрогал рукой оплавленную сторону скалы. Он покачал головой, потом произнес:
  - Как я вам уже говорил, скорее всего, здесь был неконтролируемый выброс колоссального количества энергии. Ну, да ладно!
  - Зачем вам этот чёрный камень, Пауль? Их называют, если меня память не подводит, мегалитами? Они что, являются источниками энергии, розы - что-то типа пульта управления?
  Шнитке засмеялся.
  - Может быть вы и правы, милая девушка. Как я понимаю, с помощью этого мегалита у нас появится возможность путешествовать между мирами. Я очень хочу побывать в мире, откуда прибыли пришельцы на 'летающей тарелке'. Я догадываюсь, кто они на самом деле. - Пауль замолчал на полуслове. - Что-то я стал слишком болтливым в последнее время. Это не к добру.
  Вирена задумалась, потом в её голове произошло осознание того, что хочет предпринять Шнитке. Старый маразматик, встретившись с представителями другого мира, в котором ещё в прошлом веке знали, как перемещаться в пространстве и времени, предложит им выгодную сделку. Часть мегалита, как источник огромного количества энергии, обменять на возможность побывать в прошлом, предоставив фашистской Германии неиссякаемый источник энергии. Тогда вопрос с атомной бомбой в Германии будет решён и потом... Вирену пробрал озноб от понимания того, в какую историю она влипла. Она добровольно согласилась помогать сумасшедшему ученому изменить прошлое всей Земли, всех стран. Ну что же, придётся играть по своим правилам, позволить Паулю найти мегалит и розы, а потом... А потом будет видно.
  - Вы - страшный человек, герр Шнитке. Вам никто об этом не говорил? - спросила Вирена.
  - Те, кто меня хорошо знает, меня так и называют - 'безумный немец'. Что-то мне ваше настроение не нравится, девушка. Не задумали ли вы против меня какую-то пакость совершить? Не советую! В моих руках, как вы заметили, две трости. С помощью одной из них я могу управлять вами на расстоянии. Вы в этом убедились, когда не хотели пускать меня в свой дом. Ещё один убийственный аргумент, - Шнитке отодвинул полу куртки, Вирена увидела кобуру, и торчащую из неё рукоять пистолета.
  И только сейчас женщине стало действительно страшно. В глаза Шнитке горел огонь безумия.
  Дорога, по которые шли мужчина и женщина, неожиданно стала гладкой и скользкой, как лёд.
  - А вот здесь, по всей видимости, произошёл взрыв машин, которые ехали впереди машины наших родственников. Удивительно! Столько времени прошло, но здесь до сих пор не растёт трава. Удивительно! - произнёс Шнитке, рассматривая дорогу.
  Последовал небольшой изгиб дороги и стал виден прямоугольный вход в засекреченную лабораторию Аненербе. Ворота, некогда огромные и массивные, зияли прорехами: время безжалостно ко всему и всем. Прямоугольный проём в каменной стене, обрамлённый металлическим профилем, впечатлял своими размерами. Слева и справа от проёма находились металлоконструкции крепления турелей пулемётов.
  Вирена, стоя в проёме, прикинула его размеры. Высотой он был никак не меньше шести метров, в ширину около двенадцати. Женщина вздохнула, посмотрела на Пауля. Тот внимательный осматривал огромное помещение, совершенно пустое и безжизненное. Стены бывший пещеры-лаборатории были облицованы шестиметровым плитами из серого песчаника, потолок поддерживали стальные колонны, подведённые под несущие балки. Вирена отметила, что несмотря на время, стальные металлоконструкции находятся в хорошем состоянии. От въезда в пещеру, до её видимого окончания - приблизительно сорок метров - вдоль стены располагались двухъярусные стеллажи. Естественно, пустые.
  - Вы хотите сказать, герр Шнитке, что в этом помещении нацисты проводили свои опыты с артефактами Древних?
  - Побойтесь Бога, милая! Естественно, когда всё самое ценное было вывезено отсюда русскими и их союзниками, вход в подземные лаборатории был разрушен взрывом огромной мощности. Но в дневнике отца, я нашёл то, чего не знает никто, кроме меня: это место запасного входа в лаборатории. Нам остаётся найти на одной из стен изображение орла-белохвоста. Всю остальную работу он проделает сам.
  В пещере дневного света было недостаточно, чтобы рассмотреть рисунок орла, нанесенный на одну из стен, поэтому Шнитке достал из рюкзака два фонаря, один из них протянул Вирене.
  - Нужно всё внимательно осмотреть, девушка. Плохо, что отец не указал точное расположение входа. Ну, ничего, времени у нас неограниченное количество. - Шнитке споткнулся. Под ногами валялись куски какого-то полуистлевшего чёрного материала, похожего на плотную ткань, с вплетёнными в него нитями серебристого цвета.
  Вирена шла вдоль правой от входа стены, направляя луч света фонаря на стены, потолок, иногда она возвращаясь назад, пытаясь найти что-то похожее на рисунок орла. Но всё время в её голове крутилась одна мысль: как помешать Шнитке сделать то, что он задумал. Ведь безумец прав, управлять людьми на расстоянии с помощью трости он мог и продемонстрировал это с экскурсантами в Дрездене. Вирена почувствовала лёгкое дуновение ветра, затем какое-то шуршание и инстинктивно сделала шаг назад от источника шума. Летучие мыши, побеспокоенные людьми, кружили над Виреной в воздухе. Женщина медленно отступала ко входу, правая нога за что-то зацепилась, Вирена, оступившись, еле удержала равновесие. Она внимательно посмотрела на пол: из него, выступая, буквально, на несколько миллиметров, находилось то, что искал Шнитке: объёмное изображение орла. Размах крыльев - около четырёх метров, в сторону повёрнутая голова и приоткрытый клюв.
  - Кажется, я нашла вашего орла, герр Шнитке, - сказала Вирена, убирая с пола обрывки полуистлевшей ткани и доски.
  Когда Шнитке находился на расстоянии нескольких метров от рисунка, он остановился, поставив трость с набалдашником в форме орла вертикально. Глаза орла загорелись красными огоньками, в воздух поднялась полупрозрачная фигура птицы. Сделав круг над изображением, она села на него, расправив крылья.
  - Почему ваш отец сказал, что изображение должно быть на стенах, герр Шнитке?
  - Это я так думал. Отец просто написал слово 'находится'. Вирена, отойдите подальше от орла, кто знает, что сейчас произойдёт.
  Пол под ногами задрожал, плита с изображением орла, два на четыре метра, скользнула вниз-вбок. Шнитке посветил фонарём в образовавшийся проём: вниз уходила стальная спиральная лестница.
  
  
   Часть II. Глава 1
  
  
  Город Рамштайн-Мизенбах;
  Германия; июль 2018 года.
  
  Майор Лоуренс зашёл в паб 'Paradoх', сделав заказ, вышел на открытую веранду.
  - Ваше пиво, - сказал официант. - Что-то ещё?
  - Нет, благодарю, - ответил майор, беря в руку кружку пива 'Францисканер'.
  - Будьте добры и мне принесите точно такое же пиво, - Лоуренс с удивлением посмотрел на незнакомого человека, одетого явно не по погоде: тёмно-зелёный костюм из плотного материала, белоснежная рубашка. Но больше всего майора удивила шляпа незнакомца, которую он положил на край стола. Старомодная, с заломленными полями и выцветшей от времени ленточки, потерявшей первоначальный цвет. Незнакомец сел напротив майора, сложив руки на груди.
  - Тяжёлый день, господин Лоуренс?
  - Обычный, - пожал плечами майор. - Мы с вами знакомы?
  - Нет, но нам ничто не помешает это сделать. Зовите меня Думом.
  - Хорошо. Чем обязан, господин Дум? - спросил Лоуренс, пригубив янтарное пиво.
  - Да, собственно... - Дум беззвучно шевелил губами: над городом пролетели истребители, заглушая его слова. - Вот та причина, почему я...
  Лоуренс поморщился: над Рамштайн-Мизенбах делал разворот военно-транспортный самолёт.
  - Ничего не разобрал, господин Дум. Повторите, пожалуйста.
  Мужчина в костюме махнул рукой, и, дождавшись, когда от столика отойдёт официант, сказал:
  - Через две минуты вам позвонит полковник Блейз. Можете пока насладиться вкусом 'Францисканер'. Вы знаете, сколько сортов пива варят в Германии?
  - Больше ста. Точную цифру не могу озвучить, - ответил майор. Он прислушался к своим ощущениям и понял, что то, о чём он мечтал весь день, отошло на второй план: пиво майор больше пить не хотел. И это было удивительно: вечер выдался душным и липким.
  - Сто шестьдесят. Но это не точная цифра, - ответил Дум, вытирая салфеткой уголки рта. - Вам звонят.
  Лоуренс посмотрел на дисплей телефона, потом на Дума. Он улыбался, всем видом показывая, что знал о предстоящем звонке непосредственного начальника майора.
  - Да, господин полковник, - произнёс военный, вставая из-за стола. Майор отошёл к перилам веранды, изредка бросая взгляд на Дума.
  - Так точно, сидит напротив меня, пьёт пиво.
  - 'Францисканер', - услышал майор встревоженный голос полковника Блейза. - Чертовщина какая-то, Майки. Напротив меня, в моём кабинете, сидит человек, который представился Думом. Он несёт бред о том, что у него завтра встреча с самим президентом России и что завтра же отряд русских 'Сигма' прибудет в Баварию, точнее, в город Гармиш-Партенкирхен для выполнения особой миссии. И ещё он говорит, что предстоящий разговор в России для него - вчерашний день и вообще, если мы не хотим потерять превосходства над русскими, то должны нейтрализовать отряд 'Сигма'. Как тебе этот бред, Майкл? Мистикой попахивает. В общем так, майор, жду тебя через полчаса у себя в кабинете.
  - Зачем вы это делаете, господин Дум? - спросил Лоуренс, когда закончил разговор и сел за стол.
  - Э-э-э....не понял, господин майор.
  - Ваша работа заключается в том, чтобы столкнуть нас с русскими? О каком превосходстве над ними вы говорите?
  - Я обо всём в данный момент времени рассказываю полковнику Блейзу. Не вижу смысла в повторении.
  - Хорошо. Тогда допивайте пиво, и мы поедем к полковнику. В его кабинете вы пообщаетесь со своим двойником, или братом-близнецом.
  - Я никуда не поеду, майор, - ответил Дум. - Невозможно сделать то, что уже сделано и произошло. До скорой встречи на благословенной земле Баварии.
  - Вы не ответили на вопрос, - произнёс Лоуренс. - Зачем?
  - Чтобы не нарушить один из основных пунктов 'принципа невмешательства'. Вам это сложно понять, но вы вспомните о этом принципе лет так через пятьдесят.
  Дум встал из-за стола, бросив:
  - Пиво за мой счёт. Не теряйте время, господин майор. Вас ждут полковник Блейз и... я.
  Дум, спустившись по ступенькам веранды, зашёл за угол паба, Лоуренс увидел яркую вспышку света. Майор, сев за руль машины, поехал в сторону крупнейшей базы ВВС США на территории Германии 'Ramstein Air Base'. На следующее утро с аэродрома базы взлетел вертолёт 'Bell UH-1 'Ирокез', взяdibq курс в сторону Инсбрука, от которого в непосредственной близости находится город Гармиш-Партенкирхен. На борту вертолёта находился майор Лоуренс и шесть морских пехотинцев из отряда спецопераций сил быстрого реагирования североатлантического блока.
  
  
  ***
  
  Горный хребет Веттерштайн, Бавария,
  Германия;
  июль 2018 года.
  
  Пол под ногами задрожал, плита с изображением орла скользнула вниз-вбок. Шнитке посветил фонарём в образовавшийся проём - вниз уходила стальная спиральная лестница. Пауль, почувствовав взгляд в спину, обернулся: в десяти метрах от него, опираясь на трость, стоял мужчина в добротном костюме, на голове незнакомца была шляпа.
  - Ну-ну, не останавливайтесь, герр Шнитке. Как вам говорил отец? Не сделав следующий шаг, не сможешь обернуться назад.
  Пауль выхватил из кобуры 'Walter PPK', не целясь выстрелил. Немец был уверен, что с такого расстояния он не промахнулся.
  - Вы... - Вирена, заикаясь, прижав руки к груди, смотрела на Шнитке. - Вы зачем сейчас выстрелили, Пауль? Мы же здесь совершенно одни.
  - Шайза! - выдохнул Шнитке. - Нервы ни к чёрту, девочка. Показалось, что рядом со мной стоит какой-то мужчина. Но странно то, что он произнёс фразу моего отца, которую знаю только я.
  - А что вам сказал отец?
  - Не сделав следующий шаг, не сможешь обернуться назад. Эту фразу отец прочитал на одной глиняной табличке, найденной в разрушенном монастыре в Гималаях.
  Пауль услышал хриплый смех, посмотрел по сторонам. Незнакомец всё так же стоял рядом с ним, склонив голову набок.
  - А вы интересный тип, герр Шнитке. Ладно, оставляю вас одних, скучать вы до утра не будет. Я вам это обещаю.
  Пауль увидел, что незнакомец в шляпе направил на него трость, мир вокруг 'размазался', время стало похоже на кисель. Время как будто отмотали назад, и Шнитке услышал голос Вирены:
  - Я кажется нашла вашего орла, герр Шнитке.
  Когда Шнитке остановился на расстоянии нескольких метров от нужного рисунка, он поставил трость с набалдашником в форме орла вертикально. Глаза орла загорелись красными огоньками, в воздух поднялась полупрозрачная фигура птицы, которая, сделав круг над изображением, села на него, расправив крылья.
  - Почему ваш отец сказал, что изображение должно быть на стенах, герр Шнитке?
  - Это я так думал. Отец просто написал слово 'находится'. Вирена, отойдите подальше от орла, кто знает, что сейчас произойдёт.
  Пол под ногами задрожал, плита с изображением орла скользнула вниз-вбок. Шнитке посветил фонарём в образовавшийся проём: вниз уходила стальная спиральная лестница.
  Кинолента под названием 'время', сделав оборот, вернулась в исходную точку:
  - Я кажется нашла вашего орла, герр Шнитке.
  Когда Шнитке подошёл на несколько метров к нужному рисунку, он остановился, поставив вертикально трость с набалдашником в форме орла. Глаза орла загорелись красными огоньками, в воздух поднялась полупрозрачная фигура птицы, которая, сделав круг над изображением, села на него, расправив крылья.
  - Почему ваш отец сказал, что изображение должно быть на стенах, герр Шнитке?
  - Это я так думал. Отец просто написал слово 'находится'. Вирена, отойдите подальше от орла, кто знает, что сейчас произойдёт.
  Пол под ногами задрожал, плита с изображением орла скользнула вниз-вбок. Шнитке посветил фонарём в образовавшийся проём: вниз уходила стальная спиральная лестница.
  - Шайза! Я так больше могу, Вирена! Сколько можно повторять одну и ту же фразу, моя дорогая? 'Я кажется нашла вашего орла, герр Шнитке'. Я вас сейчас убью, и всё встанет на свои места.
  - Я чувствую, что происходит что-то странное, но ничего с собой поделать не могу. Мы попали в элементарную временную петлю, или как её ещё называют, временную воронку.
  - Извините, Вирена, но по-другому я поступить не могу, - произнёс Пауль, доставая из кобуры пистолет.
  - Нет! - женщина выставила руки вперёд, защищаясь. - Нет!
  Звук выстрела, многократно отражённый от стен и потолка лаборатории, ушёл в сторону заснеженных гор. Вирена, покачнувшись, осела на пол, прижимая руку к простреленному плечу.
  - Идиот...
  - Рана не смертельная, сейчас перевяжем руку, - произнёс Пауль. - Я уверен, что мы нарушили хронологию событий и вырвались из временной петли. Вот только на улице творится что-то странное: был день, потом на небе зажглись звёзды, теперь же забрезжил рассвет. Ничего страшного, пуля чуть-чуть поцарапала кожу.
  - Вы - идиот. Даже не так: вы - маразматик. Разве нельзя было меня ударить той же тростью?
  - Хм... Почему-то это мне в голову не пришло. Показалось, что проще выстрелить.
  - Вы достойный продолжатель дела своего отца. Фашист!
  - Заткнись, дура, - закричал Шнитке. - Что ты понимаешь, что ты можешь понять в идеологии наших предков? Ничего! Ладно, отдышались, нужно перебинтовать рану. Где ваш рюкзак, Вирена?
  - Попробуем в последний раз, - произнёс Шнитке, устанавливая вертикально трость с навершием в форме орла. Пол задрожал, открылся лаз, Шнитке улыбнулся: - Получилось. Ну-с, вперёд, к бессмертию, Вирена.
  
  Женщина выдохнула воздух, сделала первый шаг в неизвестность. Ступени отозвались глухим звуком, луч фонаря выхватывал отдельные фрагменты шахты, внутри которой располагалась винтовая лестница.
  - Пауль, нам долго спускаться? В дневнике вашего отца, как я понимаю, таких подробностей не было?
  - Ну что вы, моя дорогая, конечно же нет. В дневник отец записывал все самые ценные и нужные сведения. Да и смысл какой у него был описывать эти подъемы, лестницы и всё прочее? Сами разберёмся, не маленькие!
  И только сейчас до женщины дошло, что, несмотря на неприязнь к этому пожилому мужчине, ей хотелось просто слышать чей-то человеческий голос. Обстановка давила, она вызывала страх и от этого, где-то в глубине души, зародилась самая настоящая паника. Вирена поняла, что сама шахта сложена из бетонных колец. Причём, кольца подогнаны друг к другу так плотно, что лезвие ножа в стык между кольцами не войдёт.
  - Вы так громко дышите, милая, как будто пробежали марафонскую дистанцию, - сказал Пауль и засмеялся. - Всё хорошо, успокойтесь, скоро лестница закончится. Я уже вижу дно шахты. Вам, кстати, не кажется странным, что здесь нет пыли? Я бы сказал, - ни пылинки.
  Вирена на это тоже обратила внимание. Женщина провела пальцем по перильному ограждению, посветила фонарем на палец - никакого намёка на грязь, пыль. Воздух был чистым и свежим, только как такое может быть? Где-то работала естественная приточно-вытяжная вентиляция? Это многое бы объяснило, но...ум учёного требовал подтверждение догадкам и предположениям. Сверху донесся звук закрывающегося входа в подземелье
  - Ну, вот и всё, я на месте! - услышала Вирена голос Шнитке. - Давайте руку, девочка.
  Лестница закончилось, люди стояли на полу большого тамбура размером четыре на шесть метра. В трёх стенах находилось по двери с табличками. На них были надписи: 'Лаборатории', 'Инженерный отсек', 'Складские помещения'. Шнитке подошёл к стене, на которой висел огромный рубильник. Он постоял какое-то мгновение, словно раздумывая над чем-то, потом с силой надавил на рычаг. Где-то далеко, в недрах подземного сооружения, раздался едва различимый звук, напоминающий звук работающего дизель-генератора. Через несколько минут над дверьми загорелись лампы освещения, закрытые обрешеченными плафонами белого матового цвета.
  - Откуда здесь электроэнергия? - удивлённо спросила Вирена. - Столько лет прошло, но всё работает.
  - Не забывайте, девушка, что в конце войны у Аненербе появился неиссякаемый запас электроэнергии. Плохо, что камень-мегалит сюда доставили в конце сорок четвёртого года. Учёные, скорее всего, не успели разобраться со свойствами камня, как источника энергии. Но это, опять же, мои предположения. Я знаю одно: в нескольких мирах Аненербе всё же побывала. Пример, скажете вы? Всем известный факт наличия, так называемых, летающих 'тарелок'. Слышали о таких?
  - Да, и даже документальный фильм смотрела. Там запечатлён полёт такого аппарата. И слава Богу, что... - Вирена, осекшись, посмотрела на Шнитке. Но тот сделал вид, что не расслышал последнюю фразу женщины. Пауль, судя по его лицу, усиленно думал, рассматривая каждую дверь по отдельности.
  - Над чем вы задумались, Пауль?
  - Да вот, думаю в какую из трёх дверей мы зайдём, какую открывать? В инженерном отсеке, думаю, нам делать нечего. Есть такое выражение: если что-то работает, то ничего туда соваться, пусть работает. Предлагаю пойти не в лаборатории, а на склад. Вы опять спросите меня почему? Сам не знаю, наверное, за много лет археологических изысканий выработалось чутьё. Вы не против?
  - Почему я должна быть против? Мне очень даже интересно побывать на складе, только я не знаю, что мы там будем искать?
  - Ну... - произнёс Шнитке. - Даже не знаю, что вам ответить на этот вопрос.
  Пауль подошёл к двери, взялся за штурвал запорного механизма. Вопреки всем ожиданиям и предположениям, штурвал отозвался на приложенное человеком усилие, легко провернулся вокруг своей оси, Вирена услышала щелчки, дверь приоткрылась. Массивность двери наводила на мысль, что она в состоянии выдержать любую нагрузку: толщина была миллиметров четыреста, не меньше. Шнитке, открыв полностью дверь, увидел, что за ней находится помещение-тамбур с ещё одной дверью. Но вместо штурвала на ней были восемь круглых рукоятей, над которыми располагались отверстия, закрытые стеклом.
  - Ты посмотри, как у сейфов в банке, - удивился Шнитке. - Нужно знать шифр, тогда откроешь и войдёшь. Но мы-то его знаем, не так ли, Вирена?
  - Часы вашего отца?
  - Да, тот набор цифр, который выгравирован на задней стенке. Сейчас проверим мою память.
  - Подождите, Пауль, - произнесла Вирена. - Давайте хотя бы органы дыхания защитим. Не зря же мы с вами купили респираторы?
  - Думаете... хотя, чем чёрт не шутит, - ответил Пауль, расстёгивая рюкзак. - Вы правы, предосторожность нам не помешает.
  Вирена и Шнитке надели респираторы, мужчина повернулся к двери начал поворачивать ручки. В отверстиях, за стеклом, начали мелькать цифры.
  Пауль повернулся к женщине, в его взгляде Вирена прочитала растерянность, смешанную с какой-то детской обидой: дверь никак не отреагировала на манипуляции Пауля. Шнитке достал из кармана куртки часы, нож, открыв заднюю стенку часов, сверил цифры.
  - Не понял! - воскликнул Пауль. - Я ничего не перепутал. Неужели механизм двери сломался? В это верится с трудом.
  Вирена подошла поближе к двери, рассматривая цифры.
  - Вы в каком году родились, Пауль?
  - В одна тысяча девятьсот сороковом, а что? - спросил Шнитке.
  Потом, пробормотав проклятия, адресованные, скорее всего, самому себе, он начал выстраивать совершенно другую комбинацию цифр. Внутри двери что-то щёлкнуло, послышался шум задвигающихся ригелей. Дверь приоткрылась, словно приглашая мужчину и женщину пройти внутрь.
  - Да, по всей видимости ваш отец пользовался неограниченной властью в этом царстве, Пауль. - произнесла Вирена. - Какую должность он занимал в Аненербе, если мог себе позволить установить шифром двери ваш день, месяц и год рождения.
  - Руководитель регионального подразделения. Да, вы правы, он был большим начальником, - не без удовлетворения ответил Шнитке. - Ну что, идём?
  - Конечно идём, иначе какой смысл в нашей экспедиции? Вперёд, герр Шнитке.
  Пауль открыл двери, в складе было темно и сухо. Справа от двери мужчина увидел рубильник, рычаг которого он опустил вниз. Размах складского помещения ошеломил как Пауля, так и Вирену. Лампы освещения располагались под потолком ровными рядами и этих рядов было огромное количество. По оценке Вирены, размер помещения был сто на двести метров. Ровными рядами были расположены стеллажи, преимущественно двухъярусные, на полках стеллажей было несчётное количество деревянных ящиков. И как отметила для себя женщина, все они были пронумерованы, на торцевой стенке каждого ящика был нанесен знак Аненербе: меч с прямой гардой, лезвие меча обвито чёрно-жёлтой лентой.
  - С ума сойти, - произнёс Шнитке. - Жизни не хватит, чтобы узнать, что находится в каждом ящике. Хотя, не факт, что в ящиках находятся только артефакты древних. Давайте поищем что-то напоминающее гроссбух, какой-нибудь журнал учёта и движения всего, что хранится на складе.
  - Пауль, зачем нам терять время? Какой размер был у камня-мегалита? Я больше чем уверена, что он находится в каком-то особом, изолированном помещении. Давайте ограничимся экскурсией по складу, потом пройдем в другие помещения. Как такой план?
  - Да, конечно, так и сделаем. Вы идите по левому проходу, я пойду по правому, - согласился Шнитке. - И будьте осторожны, девушка.
  Вирена усмехнулся. Надо же, какой Шнитке заботливый, оказывается. То убить собирался, то теперь печётся о безопасности. Проходя мимо стеллажей и рассматривая ящики, Вирена с удивлением обнаружила, что на большинстве из них были нанесены надписи на языке многих стран мира. Около двух третей ящиков было вывезено из Гималай, попадались названия таких стран, как Мексика, Перу, Чили, Уругвай, Китай и самое удивительное - Монголия. Хотя, чему удивляться? Жизнь монгольского народа окутана тайнами и мистическими историями. Когда Вирена подходила к последнему ряду стеллажей, она услышала звук льющейся воды. Стеллажи закончились, начиналось ответвление от склада. Перед поворотом налево на стене висел рубильник, Вирена надавила на рычаг.
  Повернув за угол, женщина остановилась, от увиденного её парализовал страх и ужас. Помещение было в два раза меньше основного, вдоль стен стояли огромные, около трёх метров в диаметре, стеклянные трубы, в которых находилась жидкость бледно-голубого цвета. В ней, в разных позах, находились люди и нелюди. Вирена не могла отвести взгляд от сосудов с бурлящей жидкостью. Пузырьки воздуха поднимались снизу-вверх, создавая иллюзию, что тела людей и нелюдей находится в движении. Вирена сделала шаг к ближайшему от неё сосуду. В нём находился мужчина, рост которого был около трёх метров. Идеально сложенное тело, белоснежные волосы, широко открытые голубые глаза, в которых сквозило безразличие и усталость. Вирена хотела сделать шаг в сторону, подойти к следующему сосуду, но тело мужчины пришло в движение, и Вирене показалось, мужчина её рассматривает. Не без интереса.
  Вирена попятилась назад, не в силах произнести ни слова. Её тело сковал ужас, женщина выбежала в помещение основного склада, прислонилась к стене и медленно осела на пол. Вирена понимала, что взгляд голубых глаз мужчины она не забудет никогда.
  - Пауль...герр Шнитке, - прошептала женщина. - Пауль! Вы где? Пауль!
  Последние слова Вирена уже прокричала.
  Тишина.
  Женщина с трудом поднялась на ноги, прошла мимо стеллажей, оказалась в правом проходе, по которому должен идти Пауль. В проходе никого не было. Вирена, оглядываясь, пошла в сторону выхода из складского помещения. Женщине казалось, что кто-то пристально рассматривает её оценивающим взглядом. Когда до конца стеллажей осталось несколько метров, на плечо женщина легла чья-то рука. Вирена закричала, обернулась. Перед ней стоял улыбающийся Пауль.
  - Вы...вы где были, герр Шнитке? - заикаясь, спросила женщина.
  Ледяной пот застил ей глаза, ноги и руки дрожали.
  - Как это где? - удивился Пауль. - Я уже закончил обход стеллажей по правую сторону от вас, когда услышал крик. Вы меня извините, конечно, я сейчас нахожусь не в том возрасте, чтобы играть в догонялки. Что случилось, девушка?
  - Пауль, я была в том проходе, где вы должны были находиться. Но вас там не было! Вы что, решили надо мной поиздеваться? - у Вирены началась истерика.
  Шнитке достал из бокового кармана куртки плоскую фляжку, протянул её женщине.
  - Если вы мне скажите, зачем мне это нужно делать, то я, возможно, с вами соглашусь, - ответил Пауль. - Выпейте немного коньяка, уверен, что он вам поможет прийти в себя.
  Прошло несколько минут, прежде чем Вирена смогла толково объяснить Шнитке о произошедшем. Женщина приготовилась выслушивать насмешки, но лицо мужчины оставалось серьезным.
  - Можете верить, можете не верить, девушка, но меня и сейчас не покидает чувство, что мы здесь не одни. Ну это так, мысли вслух. Я одного не пойму: какое ответвление от основного помещения склада вы увидели? Я думаю, что помещение замкнутое. Да и не видел я никакого вспомогательного помещения. Если вы в состоянии самостоятельно передвигаться, то покажите, где с вами произошли эти чудеса, где вы увидели каких-то людей и нелюдей.
  - Ну что же, если вы мне не верите, то... идите за мной, Пауль. - ответила Вирена.
  Она шла чуть впереди Шнитке, периодически оглядываясь. Нет, на этот раз всё было нормально, Пауль шёл за ней, на его лице играла улыбка. Стеллажи закончились, Вирена растерянно посмотрела по сторонам. Не было ни рубильника, ни странного помещения с установленными в нём огромными стеклянными трубами, наполненными голубой жидкостью.
  - Как же так? Ведь я самолично включала рубильник? Как такое возможно, Пауль?
  - Чего не знаю, того не знаю, девушка! Вся история существования Аненербе - сплошная мистика и загадка. Так что...
  Лампы освещения внезапно ярко вспыхнули, потом стало темно. Послышался звук закрываемой двери складского помещения.
  
  
   Глава 2
  
  
  Человек спит. Но его головной мозг работает, перелопачивает терабайты информации, и пытается решить одно хитрое уравнение с тремя неизвестными. Подставляя разные значения определенных величин вместо неизвестных, в конце концов, мозг находит несколько оптимальных решений уравнения. Потом из этих решений мозг выбирает самое лучшее, то, которое поможет человеку в его жизни. Проснувшись утром, человек знает решение возникшей проблемы, как, в той или иной ситуации, ему поступить, что сказать и куда идти.
  Я проснулся под утро совершенно разбитым. По всей видимости, мозг так и не смог найти ничего подходящего, примирительного к моей ситуасьон. Слишком много 'если'. 'Если я сделаю это, они...', 'Если они мне скажут, то я....', 'А если мне сделать то-то и то-то, то они...' Как мне однажды сказал мой сосед, мудрый Степаныч, жизнь - паршивая штука: ты к ней лицом стоишь, она тебе в морду плюёт, ты к ней спиной поворачиваешься, получаешь пинок под зад.
  Но одно я знал точно: адвокат, господин Снегирёв, не мог знать, что меня в узких кругах называют в шутку Джеймсом. Да и о кредитах, о моих пластиковых картах, он, я больше чем уверен, не мог знать. Как меня повезут в Академию Времени и Пространственных перемещений, я не представлял. С охраной, без охраны? Мне кажется, что я туда не доеду. Сказать об этом следователю? Последует вопрос: 'Откуда такие сомнения?' И опять - тюремная баланда, и мир через решётку. Хватит, наотдыхался, нужно что-то делать. Сколько прошло дней, месяцев, лет, в конце концов, в моём мире? Если я не знаю ответ на этот вопрос, то никто мне на него не ответит. И начнётся всё заново.
  За небольшом зарешеченном окне было темно, но через прорезь двери, закрытой матовым стеклом, проникало достаточно света, чтобы я прочитал условия договора. Если бы я находился в своём мире, то сказал бы, что это типовой договор между работодателем и новым сотрудником. Мне предоставлялось право на бесплатное проживание, кормёжку, одежду и ещё - раз в неделю на мой счёт переводились бы деньги в размере пятидесяти кредитов. Вот сука адвокат Снегирёв: хотел 'отжать' моё жалованье за четыре месяца. Козёл!
  Заработали сервопривода камеры наблюдения, ниже объектива загорелась красная лампочка. Меня потеряли? Я помахал рукой камере, она успокоилась, но почти сразу зажглась лампа освещения на потолке. Через несколько минут раздался звук отодвигаемого засова двери, на пороге появился охранник.
  - На сборы десять минут, включая завтрак. Примешь свои вещи по описи и вали отсюда на все четыре стороны. Приказ начальства.
  Парень, светловолосый качок, прищурив правый глаз, с интересом посмотрел на меня.
  - Слышь, не знаю, как тебя зовут и что в тебе такого, но моё начальство получило указание от самого... - парень показал пальцем в потолок. - ... тебя незамедлительно отпустить на волю. Ты кто такой, вообще?
  - Если бы знал, ответил. А как же самый гуманный суд в мире?
  - Вали, пока при памяти, - качок сплюнул на пол, растёр плевок ногой. - Мы тебе на всякий случай браслетик хитрый наденем. Чтобы опять не потерялся и никуда, ни в какое дерьмо, не вляпался.
  - Это называется: хозяин хочет знать, где его собачка. Так? - спросил я. - А где же завтрак?
   Парень засмеялся, ткнул пальцем на небольшой откидной столик, на котором стояла кружка с недопитым вчерашним чаем, удалился прочь. Двери остались не закрытыми, что немного меня приободрило. Покровитель у меня нашёлся, оказывается. Интересно, и куда я пойду в этом мире? Одни ребусы и шарады с кроссвордами. Проверив по описи 'мои' вещи и рассовав их в карманы жилетки-бронника, в сопровождении белобрысого качка я вышел на улицу.
  - Куда теперь? - спросил парень.
  Подумав, я спросил:
  - В какой стороне находится 'АВиПП'?
  - Это что за хрень?
  Я показал парню первый лист договора, он пожал плечами.
  - Первый раз о такой Академии слышу. Будь здоров.
  - Подожди, скажи мне, в каком я городе нахожусь?
  - Во дела! Мы тебя, вроде бы, не сильно били. Сочи. Город Сочи, который находится на юге России.
  - Скажи, а Великая Отечественная была?
  - Пошёл вон, неуч!
  Вот и вся любовь. Как настоящий мужчина, я повернул налево и, пройдя по улице несколько кварталов, услышал шум моря. Город просыпался, в окнах горел свет. Я поёжился от утренней свежести и с завистью посмотрел в сторону домов. Эх, вернуться бы домой, уехал бы я сразу в деревню, или закрылся бы в своей городской трёшке, вырубил бы мобильник и пусть бы весь мир меня потерял. На сутки, чтобы отоспаться, отъесться. Тот же телевизор, который я недолюбливал, посмотреть. Нет! Я бы включил 'Manowar' и цедил свой любимый Джек Дэниэлс под сигарету. Всё было бы по-взрослому и супер, пока Степаныч не начал бы исполнять своё соло ударных по рёбрам батареи отопления. Тогда бы я....
  - Помогите...
  Женский голос, но вот откуда он доносится - не понятно.
  - Помогите...
  Я сорвался с места. На перекрёстке, справа от меня, в тени здания шла какая-то возня. Крика о помощи не было слышно, раздавалось какое-то сопение и звуки глухих ударов. Я, как не гражданин этого государства и даже Мира, мог бы пройти мимо, но натура у меня такая - помочь близкому по духу и слабому в физическом плане. Бить женщин - вообще не хорошо. Их Бог и так ущемил в правах и возможностях, а тут такое фирменное непотребство. Я бы даже сказал - свинство. Двое мужланов получают дамской сумочкой по хлебалам. Это нормально. Но вот третий, сволочь, ножом исполосовал летнее платье девушки на тонкие лоскуты. Извращенец хренов. Не знаешь подхода к девушке, чтобы она сама разделась, сиди дома и смотри порно, в которых главную роль исполняют немецкие сантехники.
  Знакомое жжение в области солнечного сплетения! Нет, я не готов к управлению Силой, слишком долго она дремала во мне после сражения с Гуором и его прихвостнями. Разворочу половину города, тогда точно осудят и надолго посадят. Первая моя цель - придурок с ножом. Он стоит ко мне бритым затылком, в моих руках - чёрная аккумуляторная батарея. Несмотря на маленькие размеры, батарея имеет приличный вес. Ребро аккумулятора с противным хрустом вгрызается человеку в основание черепа. Не жилец под номером один. Таким и появляться на свет не нужно было.
  Второго вурдалака - за плечо к себе лицом, удар левой, как меня это учил делать Славик: открытой ладонью по носовому хрящу. Он, хрящ, с виду мягкий и податливый, но с удовольствием входит в мозг, чтобы вкусить... чтобы что-то вкусить. Не жилец номер два. Третий оглянулся и собирается убежать. Сейчас! Зло должно быть наказано. Хороший замах и чёрный тяжёлый предмет, он же аккумуляторная батарея, летит вдогонку беглецу. Что же ты, не товарищ, налетел как пьяный на столб фонарный? Ему, столбу, даже стыдно стало от произошедшего, он тихо-мирно наклоняется в сторону и, при соприкосновении с тротуарной плиткой, взрывается тысячами осколков защитного стеклянного плафона.
  Я посмотрел на дом, возле которого произошла битва титанов. М-да... если бы кто-то занимался продажей билетов на это представление, то он мог бы озолотиться. Все люди-жильцы застыли на балконах, наблюдают 'кто кого' и 'сколько раз'. Сволочи! Уверен, что они слышали крики о помощи. И я больше чем уверен, что мужья, поигрывая тем, что осталось от грудных мышц, сжимали в приступе ярости огромные кулаки, и собирались достать из шкафа кольчугу и меч. Но кольчугу проела моль, меч давно не точен и покрылся пятнами ржавчины. Поэтому мужчины, защитники обиженных и угнетённых, стыдливо прячут лицо промеж женских грудей, вдыхая их нежный аромат и плачут от безысходности.
  - Не спится, граждане и гражданки? - спросил я громко и не узнал своего голоса. Он сейчас был похож на рык зверя.
  - Он их убил! - донёсся с верхних этажей женский визгливый голос. И толпа начинает дружно скандировать, прихлопывая руками по бедрам: 'убил, убил'. Тут же смутные серые тени покидают балконы и устремляются, как я понимаю, к телефонным аппаратам различных конструкций. Полиция-милиция не дремлет, минут через двадцать отреагируют должным образом.
  - Нам нужно уходить, - шёпотом произнесла моя новая незнакомка, стыдливо пряча красивое тело под лоскутами когда-то симпатичного платья. Кстати, вечернего. Загуляла-припозднилась? Бывает, сам такой, иногда из мира реального на пару-тройку суток исчезаю.
  - Сейчас кое-что подниму с земли, и мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним. Фальшивлю, понимаю. Пою, как могу, извини. Нервы шалят.
  Нет! Кисти рук окутывает привычным голубоватым светом. Только не сейчас, прошу! Время, хочу я этого или нет, застывает на месте, я двигаюсь через густой туман, через пласты времени, раздвигая их руками. За мной остаются тысячи силуэтов, отстающих одно от другого на какие-то мгновения. Где батарея? Вот она, нужно только нагнуться и её подобрать. Я же просил: только не сейчас! Поздно! Из ладони правой руки срывается ярко-красная молния. Она бьёт в аккумулятор и тот вспыхивает огненно-красным светом, по нему пробегает череда маленьких малиновых чёрточек. Если батарея рванёт, то города Сочи, на карте этого Мира, не будет. Меня переполняет энергия, всего корёжит от переизбытка адреналина. Давно такого не было, но теперь поздно о чём-то вспоминать. Время вышло. Или сейчас, или никогда.
  Я взял батарею в руку и мир превратился во множество под-миров с под-людьми с их под-городами-странами. Меня размазало по всей необъятной Вселенной и каждый атом моего организма, как элементарная частица, как бозон Хиггса, подчиняясь теории перенормируемого квантового поля, начал созидать для меня новый мир, мир вокруг меня. Мир внутри мира. Хорошо это или плохо, покажет время. А пока мне ничего не остаётся делать, как отправить сумасшедшее количество энергии в космос. Где-то далеко, за многие тысячи парсек отсюда, вспыхнет сверхновая и, возможно, через несколько миллионов лет там зародится новая жизнь. Я свожу вместе руки и в небо устремляется ярко-белый луч света. Он за мгновение преодолевает сумасшедшее расстояние, я слышу, как пространственно-временной континуум рвётся, он трещит и расходится по швам, разбрасывает в стороны ветвистые молнии. Тонкая плёнка астрала прогнулась, но пока выдерживает чудовищное возмущение. Если плёнка порвётся, то в этот и другие миры хлынет нечисть. Я больше чем уверен, что место Гуора, порождение дьявола, уже занято и этот сгусток Тьмы ждёт малейший повода, чтобы заполонить собой миры.
  Хватит! Но это было моё желание, но никак не Вселенной. Образовалась гигантская воронка из звёзд и галактик, из чёрных дыр и метагалактик.
  Хватит! Но в ответ я слышу дьявольский смех и завывание нечисти.
  Хватит! Я развожу руки в стороны, луч белого света исчезает. Разбросанные по Вселенной атомы собираются воедино, я превращаюсь в себя или в подобие себя.
  Тишина. Время возвращается на круги своя, я глохну от звуков, слепну от красок мира. Дом горит, две полицейские машины, не знаю, когда появившиеся, тоже горят. Точнее, они сейчас превратились в груду расплавленного металла. Но что самое омерзительное, в воздухе кружит пепел сгоревших заживо людей. Где девчонка? Да вот же она. Прижала к лицу сумочку, спряталась за ней, и смотрит на меня испуганными глазами. Даже не так. Не глазами, а глазищами, в которых можно прочитать удивление, смешанное со страхом. Батарея, как ни странно, живая и невредимая. По ней всё также пробегают малиновые искры, в кармане жилетки ей самое место.
  - Давай руку, - сказал я. - Я помогу Не бойся меня.
  - Твои глаза, - отвечает девушка. Она показывает дрожащей рукой на моё лицо.
  Я знаю, что мои глаза превратились в два зелёных кристалла, я сейчас похож на терминатора. Нет! Я же не просил.... Вру, я очень хотел, чтобы Сила вернулась ко мне. Все мысли материальны, а посему: получи и распишись.
  - У тебя есть солнцезащитные очки?
  Девушка роется в сумочке, протягивает смешные 'до нельзя' очки. Все в блёстках и серебристых звёздах. Плевать. Никто из моих друзей знакомых не видит, ну и ладно.
  - Бежим? - я повторно протягиваю руку девчонке, на этот раз принцесса позволяет помочь встать с земли. Она смущается своим видом, шикарное когда-то платье больше похоже на лохмотья. А прикрывать ей в районе груди есть что, м-да... Обозвав себя кобелём, я делал шаг в сторону моря. Почему? Сам не знаю. Но девушка идёт со мною рядом, молчит. Шум прибоя уже совсем рядом. Позади нас, на злосчастном перекрёстке, голосят сирены скорой помощи, пожарных машин, слышны полицейские сирены. Но что теперь поделать? Виноват, исправлюсь. Главное, чтобы жильцы дома не пострадали. Хочется верить, что и полицейские сумели вовремя выбежать из машин. Хотя... зачем себя успокаивать и обманывать? Произошло то, что должно было произойти. Хоть ругай себя, хоть нет.
  - Эй, нам сюда, - произнесла девушка, придерживая меня за руку.
  Два дома, между ними арка. Мы ныряем в тень домов, под арку, и растворяемся в предрассветных сумерках. 'Обкусанные' края ступеней, покрашенные масляной краской тёмно-синего цвета стены подъезда с нехорошими, я бы даже сказал, нецензурно-матерными выражениями на них. Тусклая лампочка в двадцать пять ватт мощности, и 'засиженный' мухами и бабочками плафон светильника-таблетки. И конечно же - запах, ни с чем не сравнимый. Что ещё? Двери, обитые дерматином, с выпуклым рисунком-ромбиком, как под копирку. Всё, теперь полная картина подъезда, в который меня затащила 'принцесса' с огромными, как озёра, голубыми глазами. А может и не голубыми, я же сейчас в солнцезащитных очках. Но я так думаю и мне так кажется, во всяком случае.
  Меня посетило состояние, какое бывает у боксёров. Состояние грогги. Ни в одной двери я не увидел привычных для моего мира замочных скважин. Ни в одной. Я стоял рядом с полуобнажённой принцессой перед квартирой со зловещим номером тринадцать, и ломал голову, как хозяйка будет открывать замок. На откосе двери я увидел небольшую коробочку, мигающий красным цветом светодиод. Девушка с обнажёнными...с обнажённой грудью, ну, почти обнажённой, поднесла запястье правой руки к коробочке, светодиод обрадовал глаз зелёным цветом. Состояние грогги сменилось сначала нокдауном, но, когда коробочка произнесла мужским голосом слово 'пароль', наступил самый настоящий нокаут. Мой мозг 'поплыл', он отказывался понимать происходящее. Обстановка в подъезде пятиэтажного здания никак не вязалась с девайсом на откосе дверного проёма, так и в руке девушки.
  - Ммм... - промычал я что-то нечленораздельное, пытаясь правильно сформулировать вопрос.
  - Заходи, рыцарь без коня и доспехов, - сказала девушка, пропуская меня вперёд.
  Я сделал несколько пасов рукой, изображая в ней наличие шляпы с большими полями. Мол, только после вас.
  - Странный ты какой-то, - утвердительно произнесла принцесса.
  О, да! Ты даже и не представляешь, как ты права, моя красавица. Прихожую наполнил мягкий, приглушенный желтый свет бра, висевшего сбоку от ростового зеркала. Я посмотрел по сторонам: всё, как в моём мире. Стандартная 'прихожка' с дверьми на салазках, направо - коридор, ведущий в кухню. Я увидел край стола и задвинутые под него стулья. Прямо по коридору, как я понимаю зал, или зал и спальня. Короче говоря, сейчас я находился в типовой двушке. Но чего не отнять у квартиры - высота потолков. Метра четыре, не меньше. Зачем делают такие высокие потолки в таких маленьких комнатах, для меня всегда было загадкой.
  - Ммм... - я опять попытался что-то спросить у девушки, но её как ветром сдуло. Это и понятно, в таком 'наряде' красоваться перед мужчиной, это чревато. Я снял супермодные очки со звёздами, посмотрел в зеркало на своё отражение. Неделями не бриться, не мыться, не есть по-человечески - результат на лицо. Да ещё и эти глаза напротив, то есть мои глаза изумрудного цвета. Одно успокаивает: видны зрачки, значит скоро отпустит.
  - Да-да. Вид у тебя, конечно, тот ещё.
  Я посмотрел в сторону принцессы и, что называется, проглотил язык. Никакая она не принцесса: рядом со мной стояла обворожительная лесная фея из диснеевского мультфильма. Это как максимум. Как минимум - эльфийка. Я даже протянул руку в сторону девушки, чтобы рассмотреть острые кончики её ушей, предварительно освободив прелестное ушко от волос. Светлых, ниже плеч и слегка вьющихся. Глаза огромные цвета бирюзы, точёный носик и привлекательные губы. Другие прелести, которые девушка успела спрятать за домашним халатиком, я успел рассмотреть чуть раньше.
  - Мне бы искупаться, - жалобно сказал я. - От меня сейчас, скорее всего, запах, как от козла.
  - У меня вещи кое-какие остались от отца. Если ты не против, то... кстати, я до сих пор не знаю, кто меня спас, - сказала принцесса-эльфийка-фея. - Я Мила.
  - Юра. Можно и Джеймсом называть, но первое короче.
  Был ли я против? Я был сейчас рад всему и всем, даже привычной по форме стиральной машине, на которую наткнулся в ванной комнате. Лёжа в ванне и наблюдая за мыльными пузырями, за их скоротечной жизнью, впервые поймал себя на мысли, что хочется пожить спокойной и размеренной жизнью, которой мне так не хватает последние два года. Я стоял напротив зеркала, добривая одноразовым бритвенным станком недельную щетину, когда через неплотно закрытые двери ванной комнаты услышал шум, доносившийся с улицы. Не узнать шум вертолётов мог только человек ни разу их не видевший и не находящийся от них в непосредственной близи. Я нашёл Милу на балконе, она смотрела куда-то вдаль. Над городом кружило десятка два вертолётов не совсем привычной для моего мира формы. Завывали сирены. Полицейские или милицейские. Шла на кого-то охота, и я догадывался на кого.
  - Мне нужно уходить, Мила.
  - Похоже и мне не мешает спрятаться на несколько дней, может быть и недель.
  - А родные и близкие искать тебя не будут. А на работе? - спросил я осторожно.
  Девушка посмотрела мне в глаза, я понял, что она уже взрослая, сама во всём разберётся. И только сейчас до меня дошло, что тонкого пластикового браслета чёрного цвета, с которым я вышел из СИЗО, нет. Было только одно место, где я его мог потерять - на том самом злосчастном перекрёстке. Почему злосчастном? Я себя одёрнул. Не было бы той заварушки на пересечении улиц, я бы не познакомился с чудесной девушкой Милой.
  И второе, что меня поразило, это вид с четвёртого этажа. Он был просто изумительный. Но я наблюдал город Сочи, каким он был до зимней олимпиады четырнадцатого года.
  - Ты так смотришь на город и море, как будто первый раз его видишь, Юра. Ладно, я приведу себя в порядок, потом мы отсюда уйдём и спрячемся, - произнесла Мила.
  - Есть мысль куда нам идти?
  - Да. К моему деду. Там нас точно не будут искать.
  В чисто-белой футболке, которая была мне великовата, в спортивных штанах и с сумкой через плечо, в которой лежали жилетка-бронник и вещи, мы спустились на первый этаж. Как оказалось, вовремя. Во двор въехал тёмно-синий минивэн, из него выскочили люди в военной форме. Я чуть не засмеялся в полный голос: военные, все как один, были с автоматами Калашникова. Мы свернули за угол, кто-то нас окликнул.
  - Бежим, здесь недалеко, - крикнула Мила.
  Обычная подземная парковка. Машина, ярко-белого цвета, чем-то похожая на мою 'Мазду тройку'. Мила оказалась отчаянным водителем. Люди, находящиеся под землёй, удивлённо смотрели нам вслед. Слева-справа мелькали ряды всяких-разных автомобилей. через минуту машина выскочила на поверхность земли, и я услышал звук автоматной очереди. Заднее стекло разлетелось вдребезги, Мила вскрикнула, но машина, не снижая скорости, понеслась по широкому проспекту.
  - Ты ранена? - спросил я, увидев мертвенно-бледное лицо девушки. - Давай я сяду за руль.
  Машина неслась по встречной полосе движения, распугивая машины. Я понял, что Мила себя уже не контролирует.
  - Стой, дурочка! - крикнул я, машина вильнула, выехала на нашу полосу движения. - Остановись, Мила!
  То ли мой окрик на неё подействовал, то ли то, что я назвал её по имени, но машина сбавила скорость, метров через двести, на 'докате', чиркнув колёсами по невысокому бордюру, остановилась. Мила опустила голову на руль.
  - На заднем сидении аптечка, там найдёшь шприц с зелёной жидкостью, - голос у Милы дрожал, она тяжело дышала, но, к моему удивлению, держалась молодцом.
  Я задрал рукав топика девушки, сделал укол, и, обойдя машину, помог девушке пересесть на пассажирское сидение.
  Кровотечение из левого, простреленного плеча прямо на глазах прекратилось, кровь свернулась. Мила посмотрела по сторонам, пытаясь сориентироваться, где мы сейчас находимся.
  - На следующем перекрёстке направо и сразу налево, под арку между домами, Юра.
  Когда я выехал на дорогу, пропустив несколько машин, в зеркале заднего вида увидел - за квартал, может чуть больше - проблесковые маячки. Мысленно перекрестившись, я вдавил педаль акселератора в пол. Машина резво начала набирать скорость, но я не рассчитал скорость и нас на перекрёстке немного занесло. Под аркой я притормозил.
  - Двор сквозной, сразу за ним подземная парковка. Придётся пешком идти, - сказала девушка.
  Я сдал немного назад, остановился под аркой: над двором кружил вертолёт. Достав из сумки футболку с изображением Фредди, я протянул её девушке. Мила начала срывать с себя окровавленный топик.
  - Идти сможешь? - спросил я.
  - Куда деваться? Упаду, на себе понесёшь. Я ещё около получаса смогу себя контролировать, потом не знаю. Нам нужно вернуться назад, на Приморский бульвар.
  Мы вышли на улицу, повернули направо. Приморский бульвар стоял, все ждали приближение полицейских, смотрели на вертолёт, который почему-то теперь кружил над девятиэтажкой, примерно в сотне метров от домов, соединённых аркой. Мы прошли метров двести по бульвару, Мила потянула меня в сторону жёлтой машины с привычными шашечками. Таксист, молодой парень лет двадцати, молча, не задавая лишних вопросов, тронулся с места после того, как узнал адрес. Я, в принципе, каждый год бывал в Сочи, но, если честно, дальше гостиниц, ресторанов и, естественно, моря нигде не бывал, поэтому даже не представлял, куда мы едем, в какую часть города. Мила откликнулась на спинку сидения, закрыла глаза. Я взял её руку в свою, почувствовал, как девушку трясёт.
  - Я в норме, мы почти приехали. Молодой человек, остановите на следующем перекрёстке, - сказала Мила.
  Она посмотрела на меня, шепнула:
  - Очки надень. У тебя опять с глазами непонятно что происходит.
  Я нацепил 'звёздные' очки, водитель, увидев меня с этим безобразием на носу, еле сдержал смех. Мне же было не до смеха. Я почувствовал, как в районе солнечного сплетения разгорается пожар. Оплата проезда произошла примерно так, как я и предполагал: Мила протянула правую руку, таксист провёл по запястью прибором, похожим на сканер. На приборе зажёгся зелёный светодиод, двери машины разблокировались.
  - Нам пройти три дома и мы на месте, - сказала Мила, взяв меня под руку. - Я одного не пойму, Юра, почему это именно с нами произошло?
  - Долго рассказывать, но всё из-за меня. Твой мир меня выдавливает, старается избавиться от чуждого элемента. Где-то в вашем мире существую другой я. Вот и все объяснения.
  Мила, совершенно спокойно, что меня удивило, произнесла:
  - Значит ты - 'скользящий'. Что-то подобное я сразу и подумала. Тебе нужно обязательно всё рассказать моему деду. Он в таких вопросах спец. Главное, чтобы он был дома и не укатил на работу. Пришли. Жми на кнопку домофона.
  Огромный забор из синего металлопрофиля, широкие ворота, калитка. Кнопка домофона и камера слежения, куда же без неё? Но не было привычных 'кто такие', 'по какому вопросу'. Калитка приоткрылась, вышли два здоровенных парня. Один из них остался на улице, другой, взяв Милу на руки, понёс её в дом. Увидев на ступеньках трёхэтажного особняка профессора Преображенского, я, почему-то, не удивился. По всей видимости, мой внутренний 'удивлятор' приказал долго жить.
  
  
   Глава 3
  
  
  Профессор Преображенский, смешно приоткрыв от удивления рот, произнёс:
  - Вы?
  - Я! Не ожидали меня увидеть так быстро?
  - Нет, - ответил профессор.
  - Вот и я вас здесь не ожидал встретить. Не слишком ли много совпадений? Меня, должен вам сказать, гложут смутные сомнения, профессор!
  - Предполагаю, что это так и есть на самом деле, молодой человек. Заходите в дом, не стойте, как истукан. Вы и так натворили дел, весь город только и делает, что говорит о случившемся на Хлебной. Заходите.
  - Не могу, профессор, - произнёс я, отступая в сторону калитки. - Я и так, как вы сказали, натворил дел. Сейчас, или совсем скоро, произойдёт что-то страшное и я стану эпицентром разрушения. Мне нужно уехать подальше от города в какое-нибудь безлюдное место.
  - Да куда же вам ехать? Чёрт! Рустам заводи машину, отвезёшь парня за город. Потом едете в Сосновку, ко мне на дачу. Там будете нас ждать.
  Рустам взял меня за плечи, я услышал:
  - Не дури, парень, профессор плохого тебе не желает.
  В этом я не сомневался, иначе продолжал бы 'мотать' срок в СИЗО. Огромный автомобиль, похожий на "Ford Explorer", выкатился из гаража, ворота забора откатились вбок. Я, открыв переднюю пассажирскую дверь, сразу на сидение не сел, чуть задержался. Где-то вдалеке был слышен жужжащий противный звук. Ассоциация была одна: к нам приближался дрон или беспилотник. Я едва успел закрыл дверь, меня сразу же вдавило в кресло. Автомобиль, сорвавшись с места, рванул вперёд.
  - Рустам, по-моему, рядом с нами дрон летит.
  - Вижу. Стекла тонированные, нас не видно. Если он раньше тебя не поймал в объектив, конечно. Тогда - дело худо. Какое должно быть то место, которое тебя устроит? И зачем тебе такое место?
  - Не могу объяснить. Открытое место, но не в горах, безлюдное и подальше от города.
  Договорить я не успел, дорогу перечеркнули разрывы пуль, выпущенных с дрона. Автомобиль заложил вираж, ушёл вправо, покатил по какой-то безлюдной улице, потом были повороты, виражи ещё, ещё. Но я понимал, что от преследовавшего летающего и стреляющего гада, нам не уйти. Приоткрыв немного боковое окно, я услышал нарастающий звук вертолётов. Город неожиданно закончился, теперь мы мчались по дороге. Деревья, растущие по обочинам, сплетались где-то высоко вверху, образовывая подобие тоннеля. Почему с моим миром и со мной, в частности, так Предтечи поступили? Почему они сделали наш мир закрытым после битвы с Гуором и его нечистью, почему перестали работать Звёздные дороги? Испугались, что такие, как я, сумеют изменить ход истории в каком-то мире? Или дороги стали недоступными только для меня? Странно! Это похоже на наказание какое-то. Узнать бы правду, чёрт возьми! И это все произошло после того сражения неподалёку от Абигорда-камня. Как мне потом сказал Славик, камень тоже пропал с холма. Даже следа не осталось. Как теперь Лену с Сонькой забрать из мира нашего будущего - не представляю. Одно успокаивает - им там хорошо и спокойно.
  Неужели я так сильно изменил ход истории миров, что мне 'перекрыли кислород', побоялись каких-то действий по отношению к соседним мирам? Одни вопросы, на которые у меня нет ответов. Пока нет, но они где-то рядом, только протяни руку.
  - Держись! - окрик Рустама выдернул меня из мира невесёлых мыслей.
  Внедорожник, протиснувшись между деревьями, спускался куда-то вниз, по едва заметной грунтовой дороге. Наклон автомобиля был такой, что я, вытянув ноги, упёрся ими в пол, рукой схватился за верхнюю ручку салона.
  - Сейчас машина выровняется, но мы постоянно будем под деревьями, нас не увидят. Как тебя зовут, кстати? Так вот, Юра! У нас будет времени минут десять, не больше. Дрон и сюда доберётся, не говоря уже о коптерах.
  - Куда мы едем, Рустам?
  - Наше с друзьями любимое место отдыха на берегу моря. В небольшой бухте. Сверху нас заметить можно, конечно, но....если бы я точно знал, для чего тебе всё это нужно, может быть и другое место подобрал.
  Автомобиль остановился в кустах дикого орешника, сверху его прикрывала огромная дикая вишня.
  - Всё, дальше обрывистый спуск, машина летать не умеет, - сказал Рустам, выходя из машины.
  - И на этом спасибо. Одного не пойму: с какого перепугу дрон палить начал?
  - Позади полиция ехала, это был своеобразный приказ на остановку. Ты же видел, какие я манёвры совершал.
  - То есть, дрон первоначально был не по нашу душу? - спросил я, удивлённо смотря на Рустама.
  - Сам чёрт в этом ногу сломит. Может, и по нашу. Иди, времени мало.
  Я осторожно спустился с небольшого уступа на каменистый берег, осмотрелся. Да, меня с моря никто не увидит, а сверху... ну, что же, чему быть, того не миновать.
  Нужно вспомнить то состояние, при котором наступает полное слияние с окружающим миром. Внутри меня полыхал пожар, энергия, которую я в себе аккумулировал, сам того не осознавая, искала выход из тела. Стихиальный сосуд, с огромным запасом энергии, был заполнен, что называется, под завязку. Всё это было очень странно! Энергия должна сама растворяться в окружающем мире, впитываться другими существами, растениями. Нет, с этим миром было явно что-то не так. Этот мир болен, он кем-то контролируется, но вот кем? У меня был один ответ: это дело рук Предтеч или одного из соседних миров. Почему-то вспомнил мир с фашистской свастикой. К чему бы это? Что-то в их отлаженном механизме перестало нормально функционировать, что-то пошло в мирах не так. Никогда бы не подумал, что стану доктором, но нужно ситуацию в мирах исправлять.
  Сгорю? Запросто, но кому суждено утонуть, как говорится...
  
  
  ***
  
  Солнце, купаясь в безоблачном голубом небе, умиротворённо смотрело на землю, горы, на чистое море, каменистый берег. Деревья жадно впитывали тепло южного солнца, лёгкое дуновение ветра-проказника лишь изредка прикасалось к листьям деревьев, кустарников, тормошило траву. Над морем кружили чайки, выискивая поднявшуюся к поверхности рыбу. Но внимание чаек неожиданно привлёк одинокий человек, стоявший на берегу моря, раскинув руки в стороны. Над странным существом, казалось, сгустился воздух, его руки окутало голубоватое сияние. По водной глади моря прошла рябь, как от сильного порыва ветра, листья на деревьях задрожали, чайки поспешили убраться от ставшего внезапно опасным места. Человек, запрокинув голову и воздев руки к солнцу, что-то прокричал, с его рук вверх скользнула мощная ветвистая молния и где-то там, на немыслимой высоте, в синем и пока безоблачном небе зародился первый, пока слабый и еле слышный, раскат грома.
  Небо заволокло рваными чёрными облаками. Они стали закручиваться в подобие огромной воронки. Солнце скрылось за тучами, на улице стало темно, как ночью. На многие километры от места, на котором стоял странный человек, воздух задрожал, стало непривычно тихо. Но потом произошло то, что долго вспоминали горы, лес, каменистый берег моря и само море. Земля содрогнулась, поднялся ураганный ветер, срывающий с деревьев зелёные листья. Море отступило от берега, оголив каменное дно, водоросли. Многотонная масса воды начала подниматься вверх, к воронке из чёрных грозовых туч, закручиваясь в гигантскую спираль. Из центра огромной чёрно-фиолетовой воронки вниз, к земле, устремилась красная ветвистая молния. Спираль из поднимающейся воды стала похожа на раскалённую до красного каления, хитро закрученную проволоку. Через несколько секунд раздался чудовищный по силе взрыв. Испарившиеся в мгновенье ока многие тысячи кубометров морской воды, превратились в туман.
  Из рук мужчины в сторону воронки беспрерывно срывались молнии, и когда они встречались с молниями грозовой воронки, происходило что-то невероятное, настоящее светопреставление. Гром не стихал ни на минуту, молнии сплетались в одну мощную разноцветную косу, бившую в одну точку, в море, далеко от берега.
  
  ***
  
  Я открыл глаза и, в буквальном смысле этого слова, схватился за голову. В добавок ко всему, тело, не понятно от чего, пекло и зудело. Причина была банальная и очень объяснимая: на мне тлела футболка, подарок Милы. Даже сейчас, несмотря на грохот, был слышен звук стальных стрекоз. Я начал искать вертолёты в небе, в сверкающих вспышках света, но они появились из-за невысокого мыса, выдающегося в море. Что с ними сейчас произойдёт, я прекрасно знал. Две молнии, две голодные огненные змеи, набросились на коптеры, как в этом мире называют вертолёты. Две яркие вспышки света, два оглушающих взрыва. Сколько людей на борту было? Один, два, двадцать? Уже не имеет никакого значения. В этом мире, для этого мира, я враг номер один и с этим придётся смириться. Этот мир не успокоится, пока не успокоюсь я. На веки веков, а по-другому - пока не умру.
  Небо расцвело разноцветными красками. Они, как кляксы на мольберте художника, самым немыслимым образом перемешались, образовав неповторимую палитру, невероятно яркие разноцветные пятна. Грозовая туча исчезла, как и воронка, небо, от горизонта до горизонта, превратилось в картину талантливого художника-авангардиста. Видели бы Малевич или Дали эту картину воочию, обязательно бы что-то сотворили, но каждый в своём стиле. Пора уходить. То, что происходит сейчас с астралом, да и с энергетикой этого мира, можно наблюдать отовсюду. Я посмотрел себе за спину и застыл, как соляной столп: на деревьях и кустарниках нет листьев, многие деревья повалены ветром. Как, интересно, Рустам себя чувствует? Сейчас узнаем. Хм...никак он себя не чувствует. Сидит под деревом без листьев, руками голову обнял, раскачивается из стороны в сторону. Машину не узнаешь - вся под зелёными красивым природным покрывалом, никакая маскировка не нужна. А вот и дрон валяется на земле. Солидный какой! Я попробовал его приподнять за раму, потом плюнул.
  - Рустам, ты живой?
  Не слышит, продолжает раскачиваться, бубня что-то под нос. Молитву Всевышнему? Смешно! Особенно после того, что я устроил. Я прикоснулся к плечу парня, он, увидев меня, вздрогнул.
  - Это я, Юра. Спокойно, Рустам! Ты же сильный человек, - успокоил я парня.
  Он стряхнул с себя оцепенение, вышел из мира созерцания, встал в полный рост, но, увидев разноцветное небо, застыл на месте. Да, я с ним согласен: полярное сияние нервно курит, держа сигарету дрожащими пальцами. Краски местного неба яркие, я бы даже сказал ядовито-яркого цвета. Но, ничего. Думаю, теперь всё с миром будет нормально. Я в это верил. Энергетика сама себя успокоит, вернётся в состояние покоя. Хм... может быть. Рустам обратную дорогу молчал, лишь изредка посматривал на меня заинтересованным взглядом. По буеракам пришлось пробираться метров пятьсот, не меньше. Потом природа начала 'оживать', принимая привычную для себя форму и состояние. Расстояние от места моего 'геройства' до дачи профессора было приличное. Машина преодолела неприятный затяжной перевал, мы въехали в какой-то посёлок. Как оказалось, это и была та самая Сосновка, о которой говорил профессор Преображенский.
  
  ***
  
  - Дед, я не стану этого делать, - произнесла Мила, пытаясь встать с кровати.
  - Тебе мало того, что ты пулю поймала вместо него? - спросил профессор Преображенский. - Лежи ты уже! Хорошо, что она, пуля, навылет прошла и кость не задела.
  - Дед, спектакль с нападением на меня был разыгран, как по нотам, я этого не отрицаю. Но пулю мог бы и Юра поймать, и он прикрыл бы меня собою, если бы это было нужно. Я не хочу и больше не буду его обманывать, дед! Ты просто не видел, какой он был там, на Хлебной. Дед, да он всех наших змееголовых размажет по...
  Профессор встал с кровати, и в этот момент пол ушёл у него из-под ног, Преображенский упал. Дом, трёхэтажная махина, был похож на картонную детскую поделку. По стенам пошли трещины, Мила успела укрыться с головой покрывалом перед тем, как с потолка посыпалась штукатурка. Кровать с громким скрежетом сместилась к центру комнаты, трёхрожковая люстра долго раскачивалась, прежде чем упасть. Стёкла в окнах издали жалобный звук, взорвались мириадами осколков. В комнату ворвалось завывание ветра, звук разрываемого и сминаемого профнастила забора, звук бьющейся черепицы, завывания сирен систем сигнализации автомобилей. Гром гремел, как огромный тамтам, безостановочно, а молнии, жирные и беспощадные, хлестали где-то далеко от дома. В яркой вспышке молнии Мила увидела на полу дедушку с неестественно повёрнутой головой.
  - Дед... - прошептала девушка, опуская ноги на пол.
  Тишина.
  - Дед! - закричала Мила.
  Дом жалобно застонал, что-то громко ухнуло, Милу приподняло в воздух и последнее, что она помнила, пол и потолок поменялись местами, в глазах стало темно.
  
  ***
  
  Завывая двигателями, по серпантину горной дороги, объезжая небольшие завалы, упавшие деревья, двигались три машины. Первая машина остановилась, из неё вышел водитель, показавший знаками, что двум машинам нужно остановиться.
  - Ник, что случилось? - из второй машины вышла девушка. Она посмотрела на небо, пожала плечами. - Ничего не понимаю! Кто на небо вылил столько разноцветной краски? Красиво, да, но одновременно с этим - страшно и жутковато.
  - Мила, впереди завал, причём, очень серьёзный. До Сосновки пятнадцать километров, придётся ехать в объезд. Это на три часа дольше.
  - Нужно объезжать, давай объедем, нам не нужна спешка, Ник. Деду всё равно, сколько ехать. Он мёртв, а мёртвые за временем не следят. Давай двигаться, мне небо не нравится. Такое впечатление, что оно вот-вот упадёт на землю.
  Мила села на переднее пассажирское сиденье, водитель вопросительно посмотрел на девушку.
  - Какой-то завал впереди серьёзный, Славик. Ник опасается, что машины дальше не проедут. Двигай за ними.
  - Мила, в зачем мы едем в Сосновку и везём туда тело профессора? - спросил водитель. - Там хоть что-то осталось неразрушенным?
  - Да нормально там всё. Я с Рустамом по коммуникатору связалась, они уже на месте.
  - Они, это кто? Рустам и тот парень?
  Мила улыбнулась.
  - Скорее тот парень и с ним Рустам. Ты просто не представляешь себе, какая мощь скрыта в 'скользящем'! Нам улыбнулась удача.
  - Как по мне, так лучше бы парень сидел в своём мире. Почти полгорода разрушено, сколько человек погибло и ради чего это всё, Мила?
  - Ты очень плохо знаешь строение нашего мира, мира с большой буквы. Нам известно о существовании трёх миров. Их можно условно нумеровать так: Мир номер один: это там, где произошло падение небесного тела. Как предполагают наши учёные и мой дедушка, космического корабля. На месте его падения остался камень чёрного цвета, аккумулирующий в себе просто невероятное количество энергии. Запомнил?
  - Да, конечно, - ответил водитель.
  - Хорошо. Мир номер два - этот мир далеко ушёл в техническом плане от нашего мира и от мира номер один. В том мире давно уже использовались технологии неземного происхождения, освоили хорошо ближний космос, научились клонировать людей и тем самым победили смерть. Но в том мире один недостаток - катастрофически низкий запас углеводородов, и полное отсутствие компонентов для развития атомной энергетики. Как следствие, проблемы с энергией. Когда в мире номер один обнаружили камень чёрного цвета, туда незамедлительно прибыли представители второго мира. Состоялась сделка, не знаю какая, правда, но часть чёрного камня попала в их мир, мир номер два. Проблемы с электроэнергией у них отпала, смерть они победили, казалось бы, живи в своё удовольствие. Так нет, они прибыли в наш мир, развязали кровопролитную войну, в результате которой, как ты знаешь, они победили. Мы стали колонией мира номер два, сырьевым придатком. Их интересуют драгоценные металлы, минералы, углеводороды. Для того, чтобы мы не смогли обратиться к другим мирам за помощью, они, до сегодняшнего дня, блокировали энергетическое поле нашей планеты, точнее, мира. Как они это делали? Не знаю, этот вопрос изучал мой дед и его Академия.
  - Ты же сказала, что всего четыре мира? Что с четвёртым? - спросил Славик.
  - А с ним вообще всё замечательно, - ответила Мила. - В истории этого мира никогда не было кровопролитных войн, в нём развита наука, опять же, - клонирование. Если есть где-нибудь во Вселенной рай, то это в мире номер четыре. В нём построено что-то вроде коммунизма, в хорошем смысле этого слова. Они пытаются разобраться в проблемах перемещения в пространстве и времени, с ними-то и поддерживал связь, не знаю каким образом, мой дедушка. Именно туда я хочу обратиться с просьбой о помощи. Другими словами, клонировать моего деда и вернуть его к жизни, если это можно так назвать. Только здесь возникает очень важный вопрос: останется ли мой дед прежним?
  - Ты хочешь сказать, Мила, что в Сосновке находится не дача профессора, а какая-то лаборатория?
  - Конечно, именно это я и хочу тебе сказать. В Академии решались одни вопросы, которые курировались нашими хозяева, в кавычках, из мира два. Я на все твои вопросы ответила? - спросила Мила.
  - Не совсем, - ответил водитель. - Какая во всём этом роль того парня? Чем он может помочь нашему миру?
  - Уже помог, Славик. Ты посмотри на небо. Никакой энергетической блокады больше нет. Тот мир, откуда прибыл Юра, вообще уникальный. Мало того, что он развит очень хорошо в техническом плане, так там ещё люди научились управлять энергией мира и мироздания. Они называют эту энергию магической. Представляешь, как это здорово? Захотел, чтобы огонь горел, только подумал и огонь горит. Дождь? Да нет проблем!
  - Ты всегда была отчаянной фантазёркой, Мила. Сколько тебя помню, всегда о чём-то подобном мечтала, - пробурчал водитель.
  - О, да! Это у меня от деда, не иначе! - засмеялась Мила.
  - Это хорошо, но одного я никак не пойму: зачем нужны были побегушки со стрельбой? Ты же реально могла погибнуть.
  - Могла, но не погибла, как видишь. На разработку какого-то действенного плана у нас с дедом не было времени. Если бы прознали наши хозяева, опять же в кавычках, о пришельце из другого мира, непонятно, чем бы это обернулось для нас. А так Юра на даче у деда, он теперь полностью на нашей стороне.
  - Глупо всё это! И риск, я считаю, был неоправданно высокий. Нужно было всего лишь с парнем пообщаться и всё. Он, хочется верить, не глупый, всё понял бы, - ответил Славик. - Ладно, кажется прибыли. Ещё одно я хочу сказать, Мила! Не дай Бог, если парень узнает о том, что ты мне сейчас рассказала. Он камня на камне не оставит от нашего мира. Это я тебе говорю, как мужчина. Мы тоже умеем обижаться и, причём, смертельно.
  - Не пойму, Вячеслав, к чему твои последние слова? - удивилась девушка.
  - К тому, что Юрию нужно рассказать всё без утайки, всё, как есть. Если ты и твой дед, конечно, хотите принести пользу нашему миру.
  
  ***
  
  Есть в мире много вещей, на которые человек может смотреть без остановки и продолжительное время. Я сидел на стуле, с удовольствием наблюдая, как Рустам отмывает машину от грязи и листьев. Машина огромная, Рустам, бедолага, взмок, но меня к машине не подпускал. Ревновал он её ко мне или оберегал от меня, мне это было не совсем понятно.
  - Рустам, давай хоть насухо машину протру, - произнёс я в очередной раз. - Мне же скучно, понимаешь ли.
  - В твоём мире есть лошади? - задал неожиданный вопрос Рустам.
  - Конечно, в чём подвох?
  Парень засмеялся, присел рядом на соседний стул:
  - Никогда не доверяй незнакомцу свою женщину и коня. Есть у нас такая пословица, я её придерживаюсь. Машина - это мой конь. Вопросы есть?
  Рустам застыл неподвижно, его глаза немного расфокусировались. Такое странное поведение человека я наблюдал уже несколько раз. Первый - в доме Милы, пару раз здесь, на даче у профессора.
  - Наши скоро прибудут, - произнёс Рустам. - Если бы не обвалы, которые кое-кто устроил, то машины были бы давно на месте. А так придётся ждать ещё минут десять. Жалко профессора, хороший человек был.
  Меня чуть не парализовало от услышанного. Я подумал, что мне всё это послышалось, переспросил у парня: какого профессора он имел в виду.
  - Преображенского, кого же ещё? - удивленно произнёс Рустам. - Погиб он, и вся недолга.
  - Ну у тебя и шутки, дорогой мой человек, - сказал я. - Разве так можно шутить? Ты мне лучше ответь на вопрос, Рустам: я ни разу не видел у тебя в руках мобильного телефона. Да и у Милы, кстати, тоже. Как вы между собой связь поддерживаете? Какие-то странные двери без замков, на даче у профессора отсутствует элементарный телевизор. Как вы вообще живёте в этом мире?
  Теперь наступила очередь удивляться Рустаму.
  - Телефоны - это название аппарата связи? Ты действительно не знаешь, что такое чип интеллектуального управления? Серьёзно, Юра? О, как всё запущено! Человеку, которому исполняется шестнадцать лет, вживляют чип. Только не спрашивай у меня о его устройстве и принципе действия. С помощью этого чипа мы производим множество действий. Телевизор есть, но называется он 'визор', без всякой приставки.
  - То есть, ваш чип - это та же нейросеть, которая входит в симбиоз с организмом? Фантастика! Но одно меня смущает, Рустам: ваш мир я бы никак не назвал продвинутым. По сравнению с моим миром, он достаточно заурядный. Что-то с вашим миром явно не так. Особенно, с его энергетикой.
  - Заурядный, говоришь? - произнёс Рустам. - М-да...а что ты вообще знаешь о нашем мире? Правильно, ничего. Рассказывать о наших бедах - это слишком долго и утомительно. Когда-нибудь ты всё поймёшь, Юра. А за разноцветное небо тебе спасибо. Не хватает пару-тройку каких-нибудь планет увидеть в небе, или их спутников, и тогда бы я с уверенностью сказал, что попал на другую планету.
  - Это завсегда пожалуйста, это мы могём, - ответил я. - Да, ты прав, для того, чтобы понять весь огромный мир, нужно в нём родиться. Или, как вариант, прожить в нём большую часть своей жизни. Можно до бесконечности ругать мир, людей, пока сам не погрузишься с головой во все проблемы. Всё, как в моём мире.
  - Наши прибыли, - сказал Рустам. - Пойдём встречать, о могущественный маг и повелитель стихий.
  Я вышел вслед за парнем на улицу в тот момент, когда из-за поворота показались три машины: два внедорожника и один минивэн. Из последнего вышла Мила, я присвистнул: всё лицо в порезах, под глазами залегли чёрные тени и, как мне показалось, девушка сильно похудела. Мила помахала рукой, поприветствовав меня и Рустама, и именно в этот момент я увидел в её глазах боль и сожаление. Неужели Рустам говорил правду о профессоре? Если это так, то в его смерти, естественно, виноват я. От таких мыслей в душе стало нехорошо, я сразу вспомнил урок Предтеч, вспомнил о принципе невмешательства в дела других миров, в их развитие.
  - Рустам, помоги ребятам отнести тело деда на третий уровень лаборатории. Юра, нам нужно серьезно поговорить, - произнесла девушка. - Пойдём в дом, чтобы нам никто не мешал.
  Я вздохнул. Сейчас посыплется куча обвинений, в лицо будет высказано множество претензий, в результате чего я буду выдворен на улицу. Ну что ж, я к этому готов.
  - Мила.... - сказал я, когда мы оказались внутри дома. - Мне очень жаль, что всё так произошло. Но поверь, по-другому никак не получилось бы вылечить ваш мир. Если честно, я так и не понял, что с вами произошло.
  - Вот поэтому я тебя и пригласила на разговор, Юра. Не вздумай себя винить в смерти моего деда. Мы себя неправильно повели по отношению к тебе, результат - на лицо. А теперь слушай и не перебивай.
  Чем больше я слушал девушку, тем отчётливее понимал, что втянут кем-то в очень опасную игру. Причём, игра может привести к исчезновению четырёх миров. Если в сражении, произошедшем возле камня Абигорда, решалась судьба моего мира, то сейчас кто-то ставки взвинтил и этот 'кто-то' не блефует. Всё плохое, что происходит во всех, без исключения, мирах, происходит из-за углеводородов или источников энергии. И без разницы, какой цвет кожи у людей, какого они вероисповедания. Главное, что 'кто-то' хочет владеть богатствами всех четырёх миров. Но самое ужасное, что 'этот кто-то' ведёт борьбу за самое ценное, что есть у человека - за свободу. Этот 'кто-то' должен получить по наглой рыжей морде. Может, и не по рыжей, но наглой это уж точно. Для меня было открытие, что существует мир под номером четыре. Мир-куратор, мир-вампир, мир, паразитирующий на благополучии трёх соседних миров. Я посмотрел на лист договора, на три кружочка с цифрами: один, два, три. Дорисовал четвёртый кружок и поставил жирный знак вопроса. Первоочередным оставался вопрос моего возвращения в свой мир с целью предотвращения-уничтожения, похищения профессора Монье. Не будет он похищен, произойдут изменения со всеми мирами. В том числе с миром-куратором. Люди в том мире начнут нервничать и совершать массу ошибок. К чему они приведут - мне было всё равно. Хуже, чем есть, быть не может.
  
  
   Глава 4
  
  
  - Товарищ полковник, остановите машину, пожалуйста.
  - Вячеслав, что ты опять придумал? - недовольно спросил Свиридов, припарковав машину недалеко от парка Зарядье. - Докладывай, подполковник.
  - Нам нужно кое-кому спутать карты и поменять план наших действий.
  - Не понял, это кому мы должны... Погоди-погоди, не о Думе ли ты говоришь? Основания?
  - Вы знаете меня, мои предчувствия и дар Снегини, - ответил Прошин.
  - Она-то тут причём, Славик? Не наводи тень на плетень. А ты чего лыбишься, Тимур? Андре, и ты туда же?
  Горгадзе пожал плечами, Андре улыбнулась:
  - А я что? Просто любуюсь парком, товарищ полковник. Красиво здесь.
  - Снегиня позвонила мне в четыре утра, товарищ полковник. У неё были видения, причём, страшные. С кровью, со смертями.
  - Значит, Дум ведёт свою игру. Ты это имеешь в виду, Вячеслав?
  - Так точно. После того, как я услышал историю, рассказанную вами, во мне зашевелилось нехорошее предчувствие. Наполовину обгоревший человек в ломбарде, странное послание, которое до сих пор в Управлении не могут расшифровать. Человек прибыл предупредить Монье. О чём? Кто его послал? Неудачно закончившийся эксперимент с перемещением в пространстве? Хорошо, допустим. Но сам-то Дум как перемещается? Вообще, кто он и из какого мира?
  - Ну-у... - протянул Свиридов. - Он мне сказал, что из мира, нейтрально относящегося к нашим мирам. Дум что-то типа наблюдателя или куратора.
  - А вы не обратили внимание на его последнюю фразу в кабинете президента?
  - Нет, не обратил. Вроде, ничего такого, что заслуживает внимания.
  - Заслуживает, - покачал головой Вячеслав. - Вот, цитирую: 'я нарушил основные пункты 'принципа невмешательства', получу взыскание, но оно того стоит. Мир превыше всего, не так ли?' Это вы называете нейтралитетом? И что это за принцип невмешательства, если его можно нарушить? Юра изменил ход развития истории одного мира, сразу же получил плюху от Предтечей. Его, просто-напросто, лишили доступа к Силе и закрыли от него Звёздные дороги. В наказание, так сказать, за совершённое преступление. Рассказать, что произошло с миром, которому помог Юра? Он, с помощью Предтеч, исчез из Вселенной. Исчез мир, в другом мире произошла катастрофа. Предтечи настоящие наблюдатели, но никак не господин Дум.
  - Вот же чёрт красноречивый, - усмехнулся Свиридов.
  - И не говорите, товарищ полковник, - встряла Андре. - У меня мороз по коже после слов Вячеслава. Жуть жутейшая!
  - Андре, тебе бы только посмеяться, - произнёс Вячеслав. - Не вижу повода для смеха. Затевается что-то страшное, произойдёт то, что повлияет на судьбы всех известных нам миров.
  - Ладно, Вячеслав, предлагай план. Хотя, подожди, звонок из Администрации.
  Свиридов вышел из машины, Тимур обратился к Вячеславу:
  - Если затевается что-то грандиозное, не маловато ли нас троих, товарищ подполковник?
  - Да, - поддержала Тимура Андре. - Всех врагов, при всём моём желании, я не очарую своей красотой.
  - Мы будем в Германии не одни. С нами отправятся проверенные люди, можно сказать, основатели Управления в масштабе Земли.
  - Ох, мама родная! Я платье вечернее, в кружевах и блёстках, не надела, - вздохнула Андре. - Как теперь жить?
  Тимур засмеялся, Вячеслав нахмурился: он прекрасно понимал, что за улыбкой Андре кроется волнение, переживание.
  - С канцлером вопрос решён, - сказал Свиридов, когда сел в машину. - Давай свой план, Славик.
  
  ***
  
  Свиридов, стоя в тени раскидистого дерева, смотрел за приготовлением отряда 'Сигма'. Вячеслав, Андре и Тимур переоделись в чёрные костюмы свободного покроя, на их головах полковник увидел чёрные шапки с прорезями для глаз. Андре держала в руках спортивную сумку, Тимур крепил к ногам перевязь для ножей, Вячеслав стоял с закрытыми глазами. Потом, повернувшись к Свиридову, он сказал:
  - Наши на подходе. Пора, товарищ полковник.
  - Пора, значит пора. Что-то Андре и Тимур побледнели.
  - Первый раз пройдут по Дороге, - улыбнулся Вячеслав. - Все сначала пугаются Дорог королей, но потом привыкают. Мы пошли.
  - Удачи, - ответил Свиридов, поднимая с земли сумку с одеждой.
  Полковник отошёл от поляны на приличное расстояние, обернулся в тот момент, когда на траве остались ноги Гогнадзе. Но потом и они исчезли. Бойцы 'Сигмы' поднялись по ступенькам лестницы Дороги королей, или как её ещё называют - Звёздная дорога.
  
  
  
  
  
  ***
  
  - Стас.
  - Велес.
  - Юргас.
  По очереди представились мужчины Андре и Тимуру.
  - Санторис как всегда задерживается? - спросил Велес у Станислава.
  О таких, как Стас, раньше, в старину, говорили: богатырь. Невысокого роста, но в плечах...вызывает уважение. Светлые, до плеч, волосы. От его рукопожатия у Тимура заныла рука.
  - У тебя всегда одни и те же вопросы, торопыга. - ответил Велесу Вячеслав. - У магистра свои дороги, я тебе уже сто раз говорил.
  Велес - прямая противоположность Стасу: почти одного с Вячеславом роста, около метра девяносто, худощавый. Но это не значит, что он не наделен огромной силой. Тимур обратил внимание на руки Велеса: отчетливо видны вены, вместо бугров мышц, как у Стаса, - сплетение сухожилий. Его возраст определить невозможно, на вид Велесу лет сорок, на самом деле - может быть и все сто сорок.
  - Велес, мы тебя теперь будем все называть Торопыгой, - улыбнулся потомок славных викингов, Юргас.
  Юргас перенял от предков коренастую фигуру, голубые, с серым оттенком, глаза. В каждом движении гиганта чувствовалась сила и несокрушимая мощь. Так и напрашивается образ воина с огромным топором в руках. Тимур усмехнулся. Возраст, как у Стаса и Велеса, не определяется, но Юргас значительно моложе Стаса. Ему лет тридцать, не больше. В поле с растущим ковылём, возникло голубоватое свечение. Сначала появились ноги человека, затем его туловище и голова. Создалось впечатление, что человек, с белоснежными волосами, спускается на землю по ступеням. Высокий, аккуратная бородка и усы. Молодой на вид мужчина, но вот глаза.... глаза мудрого человека, долго живущего на этом свете.
  - Тимур, это и есть легендарный Санторис? - шёпотом спросила Андре.
  - Да.
  - Сколько же ему лет, если он был свидетелем казни самого Мунке Хитрого?
  - У тебя в телефоне есть калькулятор. Нажми на кнопочки, узнаешь. Таких, как Санторис, в мире пару человек. Плохо, что они - кровные враги Светлых.
  Санторис посмотрел на Тимура и Андре, спросил у Вячеслава:
  - Это и есть твои воробышки?
  - Но-но, мущ-и-на, - улыбнулась Андре. - Вы хоть и почтенного возраста, но...
  - Да, это они и есть. Не обращай внимание на Андре. Она и Тимур нервничают, - перебил Андре Вячеслав.
  - Может, их не брать на задание, Славик? Пожалеем молодёжь?
  - Нет, Санторис, они должны пройти 'обкатку'. Где ты задержался?
  - Наведался в горы, о которых ты мне рассказал. И скажу тебе так, друг: кто-то очень хитрый ведёт свою игру. Вас, на входе в бывшую лабораторию, ждут морские пехотинцы. Четыре человека, плюс два снайпера. Старшего, седьмого человека, я рассмотрел очень хорошо: примерно твоего роста, короткие волосы, на лбу безобразный шрам. Здоровый мужик, да и остальные не хилые.
  - Снайперы? - Вячеслав посмотрел на Андре: - Готовься, девочка. Дуэлянты уже на позиции.
  - Моя рука не дрогнет, враг будет повержен, товарищ подполковник. Победа будет за нами, - улыбнулась девушка.
  - А третий ваш коллега, кто он? - спросил Санторис.
  - Тимур? На все руки мастер, - уклончиво ответил Вячеслав. - Значит, я был прав и Дум ведёт свою игру.
  - Это не тот мужчина в шляпе и в тёмно-зелёном костюме, Славик? Опирается на трость и с помощью этой трости с кем-то разговаривает?
  - Он, Санторис. Значит, этот 'наблюдатель' - не наблюдатель. И не друг и не враг, а так... Кто же он такой, чёрт побери?
  - Узнаем. А теперь слушайте меня. Мы сумеем обмануть время и выйти в исходную точку с минусом в два часа. Энергии во мне хоть отбавляй. Ну что, вперёд?
  - Погоди, Санторис, - произнёс Вячеслав. - Мы сумеем нейтрализовать наблюдателя, в кавычках?
  - В принципе, ничего сложного. Загнать его во временную петлю, или в мешок, как я называю временной парадокс Застреха-Карминского, будет несложно. Только сумеем ли мы без него проникнуть в подземелье?
  - Это вопрос, - пожал плечами Вячеслав.
  - Ладно. Появятся проблемы, решим их на месте. Славик, ты старший, тебе и карты в руки. Наши действия по отношения к морским пехотинцам?
  - Нейтрализовать, ни в коем случае не убивать, - ответил Вячеслав. - Выдвигаемся. Тимур, на тебе Андре, смотри!
  - Я на Тимуре? Ещё чего не хватало! Я тяжёлая, а Тимур хрупкий, товарищ подполковник.
  Санторис, Стас, Верес, Юргас засмеялись, Вячеслав покачал головой.
  Санторис развёл руки в стороны, между ладоней возникло небольшое серебристое облако. Оно увеличилось в размерах, вытянулось. Велес раздвинул руками облако, от центра к краям, в образовавшейся щели Андре и Тимур увидели звёздное небо.
  - До сих пор не знаю, что такое Дороги.
  - Ты любишь читать фантастику, Андре? - спросил Тимур.
  - Не очень. Фильмы смотрю.
  - Знаешь, что такое телепортация? Хоть приблизительно?
  - Ну... тело разбирают на атомы, потом собирают, - ответила девушка.
  - Вот и дороги делают тоже самое. Конечная точка, место сборки атомов в одно целое, выбирается Проводником. В нашем случае - это Санторис.
  - Пошли, - обернувшись, сказал Вячеслав. - Мы из Москвы прошли по малой Дороге, сейчас пойдём по большой. Может закружиться голова.
  Андре поставила ногу на ступеньку лестницы, посмотрела вверх. Трое магов и Санторис были далеко от земли, Вячеслав остановился на третьей ступеньке, посмотрел вниз:
  - Смелее, Андре. В омут с головой.
  Девушка поднялась на несколько ступеней, схватилась рукой за Тимура: земля неожиданно стало далёкой, город Королёв, возле которого начиналась лестница, остался внизу. Просматривалась паутина дорог, извилистая река, лес и лесопосадки.
  - Как будто видишь всё на снимках со спутника, - произнёс Тимур. - Красиво. Не пойму, где же звёзды?
  - Через три ступеньки увидишь, - раздался сверху голос Вячеслава. - Не отставайте.
  Ночь сменила день, исчезла синева неба, Земля была похожа на игрушечный шар из новогоднего набора. Андре покачнулась: создавалось полное впечатление, что она стоит на плохо вымытом огромном витринном стекле. Города и посёлки соединялись между собой яркими жёлтыми линиями. Дорога под ногами искрилась, уходила извилистой линией вверх и немного вбок, налево. От дороги к каждому крупному городу шли ответвления, к посёлкам - менее яркие и узкие.
  - Боже, как же красиво, Тимур! Ты на небо посмотри. Мы точно сейчас не в горах? Какие звёзды огромные!
  - Спроси что-нибудь полегче. Я вообще не ориентируюсь, где мы и кто мы. Только на земле стояли, и на тебе. Выше нас только звёзды.
  - МКС добавь. Давай догоним товарища нашего подполковника, может, он нам что-то объяснит.
  Дорога под ногами пружинила, после каждого шага золотистые искры кружили в воздухе, оседая вниз, на полотно дороги. Вячеслав остановился, поджидая Тимура и Андре.
  - Нравится?
  - Да так, - ответила девушка. - Ни скамеек, ни фонтанов тебе.
  - Ну ты и фрукт, Андре, - засмеялся Вячеслав. - В мире вряд ли наберется больше сотни человек, которые хоть раз прошли по Дороге. Вы в числе избранных, гордитесь собой.
  - Мне всегда мама говорила, что я особенная. Я с ней всегда соглашалась, но теперь... Теперь всем буду говорить, что я есть Бог! Или ангел.
  - Угу. Падший, - вставил Тимур. - А где все, товарищ подполковник?
  - Вниз посмотри, - ответил Вячеслав.
  Санторис и трое магов, по ответвлению Дороги, шли в противоположную сторону.
  - Э-э-э.... мы что, возвращаемся?
  - Нет. Сейчас мы пройдём по петле времени, потом опять поднимемся на Дорогу. Для нас время будет идти совершенно по-другому, не так, как в обычном мире.
  - Всё. Теперь фантастику читать и перечитывать, - сказала Андре. - Все мои скрепы рухнули, как и предрассудки. Я теперь и в инопланетян поверю и в магов-чародеев. Да во всё я теперь верю. Ох, мамочка, у меня желудок где-то в районе горла.
  Тимур, перебирая ногами, начал крениться вбок. Его тело, по отношению к Андре, наклонилось на десять, потом на пятнадцать градусов. Когда Тимур 'повис' кверху ногами, Андре засмеялась.
  - Ты как паук двигаешься, Тимур.
  - Ты бы себя видела со стороны. Паучиха.
  - Отставить разговоры, - откуда-то сверху произнёс Вячеслав. - Догоняйте.
  Пройдя несколько сот метров по временной петле, Андре и Тимур вышли на основную Дорогу, догнали Вячеслава и Санториса, о чём-то тихо разговаривающие.
  - Ну как? - спросил Санторис. - Как вам Дороги королей?
  - Ужасное впечатление, - призналась Андре. - Мне постоянно казалось, что ещё чуть-чуть, и вывернет наизнанку, я увижу свои внутренние органы.
  - Да, когда время поворачивает вспять, с человеком происходят непонятные и необъяснимые вещи. Ждём наших разведчиков, потом - спускаемся вниз.
  - Не понял. Мы что, отмахали две тысячи километров? - спросил Тимур.
  - Да. Под нами Инсбрук, Австрия, чуть дальше - город Гармиш-Партенкирхен, Бавария. Это уже Германия. - Санторис закрыл глаза, потом сказал: -Всё чисто. Пошли.
  - Не нужны тебе мобильники, закрыл глаза и говори с кем хочешь, - еле слышно произнесла Андре. - Захотела шопинг совершить, поднялась на Дорогу, и все дела. Мечта любой женщины. Выйду замуж за Князева, Юрочку, пусть меня водит по Дороге из города в город.
  Горы встретили отряд 'Сигма', магов утренним холодом и серой, непроглядной мглой. Андре посмотрела по сторонам: дорога уходила за поворот, на обочине стоял ржавый остов легкового автомобиля, чуть дальше - современный 'Ниссан Патрол'. За скалой была прямая, отполированная до зеркального блеска, дорога до огромного прямоугольного проёма в склоне горы. Вячеслав показал Андре рукой на чахлое дерево, растущее на склоне:
  - Твоя позиция. Стреляй только в крайнем случае. Ты меня поняла, Андре?
  - С первого раза. Зачем я дротики с собой брала, командир? Может, сразу пехотинцев усыпить? Во избежание, так сказать?
  - Нет, не стоит. Есть у меня одна задумка, не знаю только выгорит она или нет. Капитан, ты прикрываешь Андре и корректируешь огонь. Как понял?
  - Есть корректировать огонь. Только вы объясните Андре, что я главный.
  - Тьфу, как малые дети, честное слово. Слушайте меня внимательно: с этой минуты юмор отставить, за невыполнение задачи нас могут ликвидировать или стереть у нас подчистую память. Да, Андре, капитан Гогнадзе старший. В случае моей гибели, выбираться по одному, согласно плана номер три. Всем всё понятно?
  Санторис ждал Вячеслава возле входа в бывшую лабораторию Аненербе.
  - Наблюдатель - очень сильный специалист, Вячеслав. С какого он мира, мне интересно.
  - Что ты увидел такого странного, Санторис?
  - Временной парадокс Застреха-Карминского в действии. Двое человек как в паутине: время делает полный оборот, возвращаясь в исходную точку. Сам посмотри. Пойдём.
  - Они нас не услышат, Санторис?
  - Не переживай. И не увидят, и не услышат. Для них сейчас это огромное помещение и ничего более.
  - А где ребята? - спросил Вячеслав, когда он и Санторис были внутри лаборатории.
  - Мы здесь, - шевельнулись тени.
  Вячеслав увидел светло-зелёное свечение, бесформенный пузырь воздуха. Внутри него находились двое человек: пожилой мужчина, державший в руках трости, и молодая, лет тридцати пяти, светловолосая женщина с рюкзаком за плечами. Мужчина поставил трость с навершием в форме орла вертикально, пол под ногами задрожал, железобетонная плита ушла вниз-вбок. К проёму первым подошёл мужчина, потом свечение воздуха стало на несколько секунд сильнее, Вячеслав увидел, как женщина что-то сказала мужчине, показав на пол.
  - И долго они повторяют одни и те же слова и двигаются, как куклы? - спросил Вячеслав. - Не хотел бы я оказаться на их месте.
  - Да кто его знает. Возможно, они в 'мешке' находятся всю ночь, - пожал плечами Санторис. - Ты ничего не слышишь, Славик?
  Над горами, то исчезая, то становясь невыносимо громким, раздавался звук приближающегося вертолёта.
  
  
   Глава 5
  
  
  Рустам и Ник положили тело профессора на выдвижную платформу непонятного аппарата, напоминающего мне томограф. Мила, прикусив до крови губу, колдовала над компьютером. Я не стал отвлекать её от этого занятия, отошёл к окну. Горы, сосны, разноцветное небо. На секунду пришло осознание того, что такого произойти никак не могло, от слова 'совсем'.
  - Чёрт! - крикнула Мила. - Они там что, совсем спятили?
  - Кто они?
  - На той стороне. Долго объяснять.
  Я опять отвернулся к окну. Из-за горизонта, малиново-фиолетового цвета, показались три маленькие точки. Тройной стеклопакет, плюс жужжание приборов лаборатории и гудение находящейся за стеной страшно-непонятной установки, которую Мила обозвала дезинтеграционной камерой. Точки приближались, и теперь стал слышен звук стальных стрекоз.
  - Мила, змееголовые, - крикнул забежавший в лабораторию Ник.
  Мила посмотрела мне в глаза, прижала руки к груди. По губам я прочитал одно единственное слово: 'пожалуйста'. Вспомнив дьявола и его приспешников, кубарем скатился по лестнице на первый этаж, выбежал на улицу. Рустам держал в руках подобие 'базуки'. Вверх ушла самонаводящаяся ракета. Вертолёты, отстрелив тепловые ловушки, перестроились. Время, как это всегда бывает в подобных случаях, стало размазнёй, больше похожей на загустевший кисель.
  - Ник, за угол, - крикнул Рустам, увидев моё выражение лица.
  Я усмехнулся: ну да, кроме Рустама никто не видел сумасшествия на берегу моря.
  В районе солнечного сплетения бушевал пожар, элементаль Огня обжёг правую щеку. Я слился с огнём, он стал Князевым, Князев на какое-то время стал похожим на языки пламени. Смертельно-убойные. Земля качнулась влево-вправо, я закричал от боли: остатки когда-то белоснежной футболки начали тлеть, осыпаться на землю пеплом. Коптеры сделали дружный залп: шесть ракет устремились в сторону 'дачи' Преображенского. Смысла сдерживать в себе сумасшедшее количество энергии я больше не видел. Саламандры, как тогда, в заснеженной степи, пытались меня успокоить: 'ты всё правильно делаешь, смерть этих созданий будет не по твоей вине'. Зрение жило отдельной жизнью: я увидел немецкие кресты времён войны, услышал за спиной:
  - Юра, давай!
  Я развёл в сторону руки, разжал кулаки. В разноцветное небо, навстречу трём коптерам устремилась огненная змея. Взрывы качнули воздух, небо поменялось местами с землёй. Лёжа на спине, я смотрел, как падают на землю останки стальных стрекоз. Высоко в горах, где-то за высокими соснами, раздались три взрыва, потом я оглох от оглушающей тишины. Мёртвой тишины.
  - Охренеть!
  - А я тебе что говорил, Ник. Где остальные?
  - Уехали. Им здесь пока делать нечего. Нужно Юре помочь.
  - Не подходите ко мне близко.
  Я попробовал встать на ноги.
  Земля никак не хотела останавливаться, исполняла замысловатый танец карамболь, и я понял, что уничтожение коптеров - это всего лишь начало огненного шоу, в котором я выступаю в роли конферансье и ведущего артиста. Такого количества энергии в моём привычном мире не было, это факт неоспоримый. Энергию можно было черпать ладонями, набить ею карманы. Посреди двора, в метре от минивэна, из-под земли вверх ударил разноцветный фонтан. Энергия земли, мантии и ядра, устремилась в сторону астрала. Небо полыхнуло яркими красками, оно, от горизонта до горизонта, было поделено ярко-жёлтыми линиями на три сектора: зелёный, синий, красный. Три цвета неба. В нём нет места чёрному.
  - Юра, это всё?
  Я посмотрел в сторону дома, из-за угла которого выглядывали Ник и Рустам. Ник прикрыл глаза руками, Рустам отвернулся:
  - Твои глаза...
  Я нащупал в кармане спортивных штанов чудесные очки-звёзды Милы. Нечего людей пугать. Нацепив очки, поднялся на ноги, подошёл к разноцветному фонтану. Энергия, сплетённая в тугой жгут, поднимаясь метров на сто вверх, растворялась в пространстве. Мир лечил себя, восстанавливал энергетический баланс. Кем он был нарушен и для каких целей? Ответ лежал на поверхности: энергетику исковеркали те, кто не хотел, чтобы мир под номером три развивался без перекосов в ту или иную сторону. Где-то существует мир четвёртый, и он должен, нет, обязан, поиметь крупнейшие за всё время своего существования проблемы. С большой буквы. Я погрозил небу кулаком, и небо пришло в движение: разноцветные секторы начали вращаться по часовой стрелке, с каждой секундой увеличивая частоту вращения. Через несколько секунд небо превратилось в чередование трёх цветов, которые потом исчезли, растворились один в другом. В небе теперь кружила огромная спираль, своим 'хвостом' полосовавшая по горам, вырывая с корнем многовековые деревья. Я смотрел, как к нам приближается просека и не понимал, как эту вакханалию прекратить. Смерч, сокрушительной мощи, обошёл 'дачу' стороной, направился в сторону моря. Что он там натворит, оставалось только догадываться.
  - Красиво.
  Я прикоснулся к разноцветному жгуту, он обвил запястье руки. Энергия маленькими порциями потекла в стихиальный сосуд.
  - Что ты увидел красивого, Юра? - спросил Рустам, стоявший у меня за спиной.
  - А ты не видишь энергию? Вот же она, давай руку.
  - Странно. Видеть ничего не вижу, но чувствую, как к руке прикасается что-то живое и тёплое. Что это?
  - Я же тебе сказал, Рустам, это энергия.
  - А где же генератор?
  - Ты, Ник, Мила, все люди, ваш мир - это и есть один мощный генератор энергии. Вырабатываемая энергия миров перераспределяется. Туда, где её не хватает, она поступает порциями; миры, где энергии в переизбытке, выбрасывают её в общее астральное поле.
  - Нихрена не понял, но было интересно, - сказал подошедший Ник. - А кто тогда работает главным энергетиком миров?
  - Да сами миры и регулируют поступление и расход энергии, - ответил я. - Мне так объяснил мой старший товарищ. Вячеславом его зовут. Миры должны находиться в равновесии. Когда с одним из них что-то происходит, страдают остальные. И живое и не живое миров. Поэтому у меня дома существуют организации, поддерживающие равновесие между Тёмными силами и Светлыми. Одни стараются нарушить равновесие, зная к чему это нарушение приведёт, другие - этому мешают. Рустам, а что произошло с ракетами?
  - Не знаю.
  - Я видел шесть разрывов, - произнёс Ник. - Ракеты как будто наткнулись на невидимую стену. Нужно посмотреть, как там Мила.
  - Да. Если всё прошло нормально, то нужно отсюда,убираться, - сказал Рустам. - Пойдём, Юра.
  - Ник, ты иди к Миле, - обратился я к парню. - Рустам, ты мне нужен. Скажи, почему на коптерах кресты?
  - В пятидесяти километров от Сосновки есть база, оставшаяся со времён войны. Она долгое время пустовала, пока в наш мир не пришли змееголовые.
  - Ну-ка, расскажи о них поподробнее.
  - Даже не знаю, что тебе рассказать. Была ещё одна война, и мы её проиграли. Однажды утром мы проснулись, а вокруг нелюди без лиц. Знаешь, вроде смотришь на человека, всё нормально, потом присмотришься - вместо лица серый овал, вместо волос - клубок шевелящихся змей. Жуткое зрелище. Однажды я услышал разговор профессора с Милой, из которого понял, что это люди из мира, в котором полно энергии и с переизбытком злости, ненависти к нам. Преображенский тогда сказал, что слава Богу, эти твари пока не научились путешествовать во времени. В противном случае, от ужаса содрогнулась бы вся Вселенная. Что он имел ввиду, я не знаю, но после того разговора Мила ходила несколько недель, как чумная.
  - Скажи, Рустам, а имя Николя Монье тебе ничего не говорит?
  - Монье? Да, несколько раз Преображенский повторял это имя. Точно-точно, профессор сказал, что Монье в шаге от решения проблемы с перемещением во времени. И ещё он сказал... только между нами, Юра.
  - Договорились.
  - Когда профессор узнал о твоём появлении у нас, то сказал, цитирую: 'Вот тот человек, который решит нашу проблему. Не захочет решать, мы его к этому подтолкнём, принудим. Мила, девочка моя, тебе в этом отводится особая роль'.
  - Да уж. Я клюнул, как на живца, спасая девочку от насильников на Хлебной. Меня использовали и хорошо, что не выбросили на свалку, как ненужную и надоевшую игрушку. Но должен сказать, что всё было правдоподобно и натурально. У нас есть выражение: Мавр сделал своё дело...
  - Мавр может уйти, - закончил Рустам. - Не знаю, мне профессора не в чем обвинить. Он это сделал не ради своего благополучия, Юра.
  - Ладно. Расскажи мне о мире, который вас контролирует. Назовём его миром-куратором.
  - Он не только наш мир контролирует, но и мир, из которого появились змееголовые. Тебе бы о мире-кураторе с Милой поговорить. Знаю одно, что у них всё замечательно, живут в своё удовольствие. Клонируют людей, живут, можно сказать, вечно и беззаботно.
  - Это ложь, - сказал я. - Не могут вечно живущие жить в своё удовольствие. Закон Хаоса действует во всех мирах. Всё живое стремится к состоянию покоя через состояние разрушения. Ладно, остальное, о мире-кураторе, я узнаю у Милы. Пойдём наверх?
  Рустам прикоснулся к ручке двери, покачнулся. Земля задрожала, стёкла окон жалобно зазвенели, раздалось протяжное 'у-ух-х'.
  - Мила отправила профессора, - сказал Рустам, открыв дверь.
  Мила стояла возле 'томографа', Ник сидел на подоконнике. Рустам посмотрел на девушку, покачал головой:
  - Что они потребовали в качестве оплаты? Только не говори, Мила, что они клонируют твоего деда за огромное человеческое спасибо.
  - Нет, Рустам, они за бесплатно ничего не делают. Ты прав, и ты знаешь, что я на всё пойду ради деда.
  - Не тяни кота за... - Рустам посмотрел на меня, я пожал плечами.
  Себя порой не понимаешь, что тогда говорить о женщинах.
  - Всё потом, нужно уходить из Сосновки. Возвращаться в город пока нельзя. Змееголовые устроили поголовную проверку и облавы. Я в этом уверена. Остаётся только одно место, где нас не будут искать.
  - Старый укрепрайон? - спросил Ник.
  - Да. Если хочешь надёжно спрятать вещь, положи её на самом видном месте.
  - Ход твоих мыслей, Мила, мне понятен, но так поступить могут только безумцы, - сказал Рустам, пытаясь найти поддержку у Ника.
  - Стоп, мальчики и девочки! - я не выдержал и вклинился в разговор. - Вам нужно спрятаться, это и понятно. Но мне... нужно... попасть домой. Мила, эта адская машина как работает? В оба конца?
  - В одностороннем порядке. Туда дед отправлял...неважно, что он отправлял в мир четыре, оттуда получал какие-то бумаги, инструкции. Я не вникала, если честно.
  - То есть, туда дуй, а оттуда ничего? - спросил я.
  Мила старалась не смотреть мне в глаза, отводила взгляд в сторону. И я понял, какую цену за клонирование деда потребовали из мира-куратора. Им нужен Князев, возмутитель спокойствия. Отступив к двери, я поднял руку:
  - Мила, даже не думай. Разнесу весь дом к чёртовой матери, и мне глубоко наплевать на собственную смерть. Умирал, воскресал, мне это не в диковинку.
  - У меня нет другого выхода, Юра. Они потребовали тебя, твою жизнь в замен... ну, ты понял.
  - Погоди, Мила, - вмешался Ник. - Мы все уважали Преображенского, но отправлять к чёрту на кулички живого человека - это неправильно. Есть другой вариант. Мы уходим в сторону полуразрушенного укрепрайона, там усиленно думаем и размышляем, советуемся. После этого принимаем решение. Точнее, его принимает Юра. Да и не хочу я умирать, видел Юру в гневе. Как план?
  - Что за укрепрайон, Ник? - спросил я у парня, по моему мнению, самого адекватного и думающего.
  - Это громкое название. Немцы построили то ли лаборатории, то ли убежище. Говорят, что их не могли оттуда выкурить, осада длилась чуть ли не полгода. Когда наши попали внутрь, ни одного немца не обнаружили. Куча дверей, которые не смогли открыть. Что могли взорвать, взорвали. Так и стоят развалины.
  - Никаких необычных знаков, символики на стенах или дверях нет?
  - Ну, кресты и свастику закрасили, а вот... Да, там в некоторых местах нарисован меч...
  - Который обвит чёрно-жёлтой лентой, - закончил я за Ника. - Так?
  - Да.
  - Аненербе. Как пауки, сволочи. Мало того, что нацисты разбрелись по всему миру, так они проникли и за его пределы. Мне нужно попасть в развалины.
  - Юра, это очень опасно, - сказала Мила. - Но если это нужно, то пойдём. А как же дед, спросите вы? Может, появится другой вариант оплаты за клонирование? Время покажет, оно всегда всё расставляет по своим местам. Уходим.
  
  ***
  
  Чем дальше мы уходили от Сосновки, тем чаще останавливалась Мила и, прикрыв рукой глаза, всматривалась в разноцветное небо.
  - Наконец-то. Я уже подумала, что они никогда не объявятся. Ник, расстегни рюкзак, достань передатчик.
  Я посмотрел в сторону посёлка: в небе кружило около десяти коптеров, из двух по верёвкам спускались люди.
  - Прости, дед, - прошептала Мила, надавив на единственную кнопку передатчика. Зажглась красная лампочка, потом она часто заморгала, вдалеке сверкнула вспышка света, спустя несколько секунд по ушам ударил звук взрыва.
  - Это было единственное место связи с миром-куратором? - спросил я, заранее зная ответ.
  - Да. Дед в последнее время пропадал в районе укрепрайона, никогда с собой никого не брал. Что он искал в разрушенной лаборатории - загадка. Придём, узнаем. Ник, не пропусти вход в подземелье.
  Мы вышли на берег стремительной горной реки, прошли по течению около сотни метров. Ник раздвинул кусты дикого орешника, махнул рукой: всё чисто.
  - Это запасной выход из лаборатории, - объяснила Мила. - Думали, что немцы, как крысы, начнут спасаться бегством, но ни один человек не вышел. Дед говорил, что немцы испарились, словно провалились сквозь землю. Но у меня на этот счёт есть другое мнение. Какое? Потом расскажу.
  Рустам протянул мне фонарик, сам пошёл вперёд, снимая длинной палкой паутину с потолка относительно небольшого подземного тоннеля. Стены, потолок, собственно, сам пол подземного хода, были облицованы плитами из жёлтого песчаника. Кое-где остались висеть плафоны освещения, обрывки проводов, куча неизвестно как попавшего под землю хвороста, обрывки полуистлевших верёвок. Ход повернул направо, метров через двести он закончился тупиком. Мила подошла к стене, с виду монолитной, провела по стене рукой. Камень, размером с кулак взрослого человека, упал на пол, Мила с силой надавила на рычаг. Часть стены со скрежетом повернулась вокруг оси, с громким щелчком зафиксировалась. Рустам зашёл внутрь первым, через несколько минут мы услышали свист.
  - Пошли, - произнёс Ник. - Наш следопыт сказал можно, значит можно. Только осторожно спускайтесь по ступеням.
  - Вот, собственно говоря, начинается коридор лаборатории, - сказала Мила, спускаясь по лестнице вниз. - Коридор закончится, и куда дальше идти - я не знаю.
  Я посветил на стену, провёл по ней рукой.
  - Да, это меловая порода, - сказала Мила. - Мел, с помощью капилляров, круглый год поддерживает в подземелье температуру около семнадцати градусов. Рустам, ты где?
  - За поворотом, - ответил парень. - Что-то странное происходит.
  Коридор плавно повернул налево, мы увидели неподвижно стоявшего Рустама. Перед ним, в метре, воздух переливался всеми цветами радуги, он был похож на мыльный пузырь.
  - Вот, смотрите, - сказал Рустам. - Моя правая рука. Целая и невредимая. А теперь...
  Рустам протянул руку, плёнка дрогнула, рука, до плеча, исчезла.
  - Забавляюсь и никак в толк не возьму: руки нет, но я шевелю пальцами. Что-то страшно идти вперёд.
  - Отойди назад, - сказал я.
  Подойдя к дрожащей тончайшей пелене, я почувствовал в теле знакомые ощущения. Когда поднимался по ступеням Дороги, я испытал лёгкое покалывание в подушечках пальцев, головокружение, тошноту.
  - Если всё будет нормально, позову. Это узел телепортации, другого названия в голову не приходит. Если не вернусь, возвращайтесь домой, но не смейте проходить сквозь пелену, сказал я.
  Вдох-выдох, вдох-выдох. Набрав в лёгкие воздух, сделал шаг вперёд. В тело впилось множество ледяных игл, тело покрылось сеточкой паутины изморози, изо рта вырывались клубы пара. Холодно, очень холодно. Оглянувшись, я увидел мириады сверкающих звёзд. На расстоянии нескольких десятков метров от меня была такая же разноцветная пелена. Сделав шаг, я остановился, посмотрел назад. Моё тело, сотни тел, повторяли мои движения, но только в замедленном темпе. Звуки исчезли, но я отчётливо слышал какое-то гудение, звуки работающих механизмов. Так мы и шли вперёд: я и мои тысячи я. Тело разобрали на отдельные фрагменты, отстававшие друг от друга на наносекунды, на миллисекунды, на минуты, на часы. Пройти два десятка метров для здорового человека - это ничто. Но я преодолел двадцать метров, как мне показалось, за несколько часов. Мои тела-фантомы продолжали двигаться, когда я прикоснулся рукой к 'мыльному пузырю'. Он дрогнул, потом меня 'поглотил'. В тело впилось множество ледяных иголок, я вывалился из пузыря, упал на пол коридора и зажмурился от яркого света потолочных светильников.
  Вместо стен из мела, я увидел бетонные. Серые и невзрачные. Вдоль коридора закреплены траверсы электрических кабелей. Пол дрожал: где-то, совсем недалеко от меня, работал двигатель какой-то установки. Я увидел двери, на которых были закреплены таблички: 'Инженерный отсек', 'Лаборатории' и 'Складские помещения'. Ближняя ко мне дверь, 'Складские помещения', снабжённая номеронабирателем и огромным маховиком запорного механизма, была закрыта. Восемь закрытых стеклом отверстий, снизу отверстий - восемь рукояток для набора цифр. Или букв? А может и цифр, и букв?
  Две двери тоже были закрыты. Я остановился напротив двери 'Лаборатории'. Сейфовая дверь, самая обычная. Цифры-код мог знать человек, который этот код ввёл. Я вспомнил, как находясь в каюте яхты 'Королева морей', методом научного тыка сумел рассмотреть цифры, когда заставил макет карбонадо вращаться против часовой стрелки. Какие я увидел цифры? Помню точно, что первая, третья и последняя, восьмая - ноли. С помощью рукояток номеронабирателя, выставил цифры 'ноль'. Так, вторая цифра совпадала с пятой. Я это запомнил потому, что долго на них смотрел, пытаясь понять: это единицы или семёрки. Все тайны карбонадо связаны с Аненербе, а это двадцатый век. Значит, шестая цифра должна быть девять. Осталось три цифры. Второй цифрой стала единичка, я решил идти от простого. Получилось: '01 -... 19...0'. Я начал вращать четвёртую рукоять, на цифре шесть раздался едва различимый щелчок. Такой же щелчок раздался, когда я выставил предпоследнюю цифру четыре. Вращая маховик по часовой стрелке, я услышал, как лязгнули ригели замка, дверь открылась.
  
  
   Глава 6
  
  
  
  Горный хребет Веттерштайн, Бавария,
  Германия;
  июль 2018 года.
  
  - Господин майор, похоже, мы опоздали, - крикнул пилот вертолёта. - Садимся?
  - Вижу, что опоздали, - ответил Лоуренс, осматривая в бинокль окрестности гор, огромный прямоугольный проём бывшей лаборатории Аненербе. - Садимся за горой, возле сгоревшей машины. Смысла прятаться я не вижу. Операция провалилась, не начавшись. Чёртов Дум и наше начальство. Спланировали, называется, мать их так.
  Вертолёт сел на грунтовую дорогу, пехотинцы рассредоточились, Лоуренс поднялся на возвышенность, посмотрел в сторону одиноко стоявшего чахлого деревца. Снайпер, понятно. Когда майор посмотрел в бинокль чуть выше прямоугольного проёма лаборатории, он заметил, как шевельнулись тени предрассветного утра, смутно проступили силуэты двух человек.
  - Господин майор, не пойму, что происходит, - сказал сержант-майор Бигсби. - Из лаборатории вышел человек, и он своим видом дал понять, что знает о нас, видит нас, но не собирается с нами воевать.
  Лоуренс зуммировал изображения светловолосого человека, опирающегося плечом об остов металлической рамы ворот, его сердце на мгновенье замерло, потом неистово забилось. Майор узнал этого рослого мужчину, вспомнил при каких обстоятельствах они 'познакомились':
  
  
  Автомобильная дорога Гульбахор - Паси-Шахи-Мардан;
  Панджшерское ущелье; Афганистан;
  Август 2015 года.
  
  'Первый, Кабан на месте'.
  'Первый, Пантера на месте'.
  'На исходной. Наблюдаю за объектом', - после небольшой паузы раздался голос Забияки.
  - Не дрейфь, капитан, всё пройдёт гладко, - произнёс первый лейтенант Билл Кросби. - Задание простое.
  - С чего ты решил, что я чего-то боюсь, Билл? - спросил Лоуренс.
  - Это на твоём лице написано, капитан. Нам выдали лицензию на убийство, ребята, наконец-то, вспомнят вкус крови. Это не за уличными бандитами гоняться. Боже правый, дожились пехотинцы! Хорош киснуть, Майки.
  - Всё готово, командир, - на землю, рядом с Лоуренсом, лёг сержант-майор Зигмунд Брыльски. - Держите, капитан.
  Лоуренс взял из рук Брыльски пульт управления дистанционным подрывом участка автодороги. Заряда должно хватить, чтобы уничтожить пять Ахмад Масурдов вместе с отрядами сопровождения. 'Omega-3', входящая в состав легендарного 'Team 6', долго охотилось за сыном легендарного Муатабара Шах Масурда, по прозвищу 'Пандшерский палач'. На него было совершено десять покушений, но Палач выходил сухим из воды, не получив в боях ни одного ранения. Отправленная ранее 'Омега-2' бесследно исчезла, судьба двух отрядов была неизвестна. Ахмад Масурд, как и его отец, словно был заговорённым. Агент, внедрённый в окружение моджахеда, сумел передать точную дату и приблизительное время, когда Ахмад Масурд будет передвигаться по дороге из Гульбахара в Паси-Шахи-Мардан, в котором находится его убежище. Трёхэтажный дом, гигантский сад, бассейн. Живи - не хочу.
  'Первый, это Кабан. Наблюдаю движение. Три минивэна. Едут медленно. Объект, предположительно, во второй машине. Как поняли, приём'.
  'Поняли, Кабан. Продолжай наблюдение', - ответил Лоуренс.
  Прошло несколько минут, Лоуренс услышал в наушнике голос Кабана:
  'Первый, наблюдаю движение двух автобусов. Предположительно, с детьми. Да, так и есть. В первом автобусе мальчики, во втором - девочки'.
  Кросби выругался, протянул Лоуренсу планшет. Со снимков из космоса было видно, что к автодороге на Паси-Шахи-Мардан примыкает грунтовая дорога. По ней двигались автобусы. Программа, просчитав все возможные варианты, вынесла вердикт: бронированные минивэны и автобус не могут одновременно находиться в месте подрыва. У Лоуренса отлегло от сердца, Кросби сплюнул на землю, в очередной раз вспомнив дьявола. Первыми должны проехать минивэны, автобусы при взрыве не пострадают.
  'Первый, это Кабан. Объект остановился. Повторяю, объект остановился'.
  Через три минуты офицеры опять услышали голос Кабана:
  'Наблюдаю движение объекта. Минивэны в пути. Как поняли, Первый?'
  Кросби показал капитану планшет: автобусы с детьми и минивэны с моджахедами встретятся в месте подрыва с разницей в одну минуту. Компьютерная программа была неумолимой и беспощадной.
  - Принимай решение, Майки. Сам понимаешь, что произойдёт...
  - Зигмунд, готовность номер один, - произнёс Лоуренс. - Работайте на поражение.
  - Есть, капитан.
  - Ты что задумал, Майкл? - спросил Кросби. - Мы получили задание уничтожить...
  - Заткнись, Билл. Без твоих нравоучений обойдусь. Это понятно?
  Минивэны всё так же неспешно двигались по дороге, на планшете было видно, что автобусы догонят бронированные машины. Расстояние пятьсот метров, четыреста, триста...
  - Майкл, не наделай глупостей. Подумай о своей семье.
  Лоуренс откинул предохранительный колпачок на пульте управления, нащупал пальцем шероховатую поверхность кнопки, выбрал её 'свободный ход'. Пот застил глаза, руки подрагивали. Расстояние до места подрыва - сто метров. Сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди, во рту стало сухо и горько.
  - Что за...? - крикнул Кросби.
  Лоуренс увидел, как в яркой вспышке света на обочине появился высокий светловолосый мужчина. Он посмотрел в сторону пехотинцев, покачал головой. Когда до мужчины в чёрной одежде свободного покроя оставалось около пятидесяти метров, первый, и за ним второй автобусы пошли на обгон минивэнов. Мужчина вышел на дорогу, поднял руку. Водитель первого минивэна резко вывернул руль вправо, машина, 'поймав обочину', несколько раз перевернувшись в воздухе, упала в десяти метрах от дороги. Второй минивэн остановился в нескольких метрах от мужчины. В третий минивэн кто-то из пехотинцев выстрелил из подствольного гранатомёта. Автобусы, не сбавляя скорости, скрылись за поворотом дороги.
  'Кабан, Пантера, Забияка, работаем', - бросил в рацию Лоуренс, доставая из кобуры пистолет 'Colt Real Gun'.
  
  Перестрелки, как таковой, не было: Ахмад Масурд понял, что сопротивляться бесполезно и бессмысленно. Но потом произошло то, о чём Лоуренс вспоминал каждый день. Каждую ночь ему снилось одно и тоже: из-за горы показался вертолёт 'Апачи', который открыл огонь по людям, по своим. Капитан в это время стоял рядом с моджахедом и не сразу понял, что происходит. Лоуренс услышал, как Кросби крикнул 'на землю', что-то горячее обожгло лоб. Капитан увидел, что незнакомец, спасший детей от неминуемой смерти, прыгнул на него, защитив своим телом от пули, выпущенной с 'Апачи'. Незнакомец выжил. Чуть позже, в госпитале, он пришёл в сознание, и Лоуренс узнал имя своего спасителя: Вячеслав.
  
  ***
  
  - Вячеслав, - еле слышно, на русском языке, произнёс майор. - Опять пересеклись наши пути-дорожки.
  - Не понял ни одного слова, сэр, - сказал Бигсби. - Каков план действий?
  - Снайперам отбой, всем оставаться на занятых позициях. И ждать.
  - Опять не понял, сэр. Чего или кого ждать? Сэр, вы что делаете? Сэр, вы куда?
  - Я сказал ждать, мастер-сержант, значит, нужно ждать. Выполняйте приказ, Бигсби, - прикрикнул Лоуренс, вставая во весь рост и спускаясь с пригорка на дорогу. - Ральф, не тупи. Если бы русские хотели нашей смерти, мы бы с тобой давным-давно вели неспешную беседу с господом Богом.
  Лоуренс прошёл несколько десятков метров до горы с оплавленным склоном, заметил, что грунтовая дорога становится гладкой, отполированной до зеркального блеска. Когда майор находился в прямой видимости Вячеслава, он демонстративно, большим и указательным пальцами, поднял на уровень головы 'Colt Real Gun', положил его на землю. Вячеслав, в свою очередь, дал понять майору, что не вооружён, улыбнулся Лоуренсу.
  - Вячеслав? - подстраховался Лоуренс.
  - Привет, Майки, - Прошин поздоровался за руку с Лоуренсом. - Шрамы украшают мужчин, Майки?
  - Ты об этом? - Лоуренс прикоснулся ко лбу. - Да, память на всю оставшуюся жизнь. Что ты здесь делаешь, Вячеслав? Кстати, как тебе мой русский язык?
  - Он отвратительный. Если хочешь, можем перейти на английский. В двух словах, Майкл, расскажи, как и чем закончилась операция в Панджшерском ущелье?
  - Долго рассказывать, да. Но хорошо, что остался в живых сын 'Палача'. Через него мы вышли на отца.
  - Ликвидировали Муатабара Шах Масурда? Молодцы. Майкл, нас столкнули лбами, тебе не кажется?
  - Нет, не кажется, Вячеслав. Я это знаю точно. Ты не ответил на мой вопрос.
  - Мы не хотим возвращение войны, Майкл. Поэтому я, и мои товарищи, здесь. Там, - Вячеслав показал вглубь лаборатории, - под землёй находятся два человека. Один из них, потомок офицера СС, собирается сделать так, чтобы время повернулось вспять, и, раздобыв мощный источник энергии, отправить его в сорок третий год. 'Оружие возмездия' у Гитлера появилось раньше, чем у вас атомная бомба, а вот с запасами 'Уран-235' у фашистов было очень и очень плохо.
  - Кто-то изобрёл машину времени, Вячеслав? Ты сам в это веришь? Это сказка для детей.
  - А моё появление в ущелье - это не сказка, Майкл? Мы смотрим на мир зашоренными глазами, через призму правил и канонов, которые сами устанавливаем.
  - Пожалуй, ты прав. Наши действия? Я не могу вернуться на базу Рамштайн, доложить начальству о том, что операцию русских сорвать не получилось. Пойми меня правильно, Вячеслав. Есть приказ и его необходимо выполнить.
  - Понимаю, и поэтому предлагаю провести совместную операцию. Мы с тобой, и ещё один человек, спустимся в подземелье, твои и мои люди будут прикрывать вход в лабораторию и, если это понадобиться, наш отход. Ты постоянно оглядываешься, смотришь по сторонам, Майкл. Ждёшь господина Дума?
  Лоуренс кивнул:
  - Думаю, что он уже здесь, Вячеслав, и не знает, что предпринять. Такого общения между нами он явно не предполагал, - ответил Лоуренс. - Господин Дум, если вы здесь...
  - Слушайте меня внимательно, господа хорошие, - Вячеслав услышал за спиной голос Санториса. - Чтобы избавиться от назойливого господина Дума, нужно точно знать место его появления в нашей реальности. Стойте, мило друг другу улыбайтесь, и никакой войнушки. Мы всё сделаем сами.
  - Чей это голос, Вячеслав? - спросил Лоуренс. - Почему я не вижу говорящего? Ах, да, я и забыл.
  - Началось, - тихо сказал Прошин. - Майкл, не оборачивайся, не подавай вида, что мы чем-то обеспокоены. Хорошо?
  В нескольких метрах от Прошина и Лоуренса в воздухе появилась вертикальная черта яркого света, потом появился чётко очерченный проём двери. Дверь приоткрылась, Майкл и Вячеслав увидели Дума. Он, растерянно посмотрел по сторонам, в сторону чахлого деревца, в сторону горы с оплавленным склоном и покачав головой, сказал:
  - Недооценил, не предполагал, что вы знакомы. Ну что же...
  Из-за спины Дума вышел второй Дум, третий. Из-за спины дубль-Думов вышли новые люди в зелёных костюмах и в шляпах. Через несколько секунд Думы заполонили собой окружающее пространство, склоны гор. Они стояли в шахматном порядке на дороге, возле входа в лабораторию. Думы висели в воздухе вверх ногами, ходили по остову металлоконструкции ворот, передвигались внутри лаборатории.
  - Сумасшествие какое-то, - сказал Майкл. - Твои не начнут стрелять?
  - Мои точно не станут этого делать. Твои?
  - Ручаться не могу, - покачал головой Лоуренс.
  В это время у кого-то из морских пехотинцев сдали нервы, Вячеслав услышал частые приглушенные хлопки. Прошин почувствовал за спиной движение воздуха, потом - яркую вспышку света и покалывание в кончиках пальцев: Санторис с магами ушёл по дороге, чтобы вернуться назад, но теперь с минусом по времени.
  
  Вячеслав осмотрелся: из-за горы с оплавленным склоном вышел Лоуренс, держа на уровне головы пистолет. Прошин услышал голос Санториса:
  - Всё готово к встрече дорогого гостя. Парадокс Застреха-Карминского работает, Славик, ловушку мы уже подготовили. Предупреди пехотинца, чтобы его люди и он сам не делали резких движений. Ждём Дума.
  - У меня дежавю, Вячеслав, - произнёс Лоуренс. - Такое впечатление, что мы переживаем одно и тоже время второй раз. Нет?
  - Так и есть, Майки. Это сложно объяснить, да и по времени у нас ограничение. Ждём Дума.
  В нескольких метрах от Прошина и Лоуренса в воздухе появилась вертикальная полоса света, показался чётко очерченный силуэт двери. Дверь приоткрылась, Вячеслав и Майкл увидели Дума. Но теперь он обошёлся без усмешки и колкой фразы: на Дума опустилась сеть из ядовито-зелёных нитей. Сеть, уменьшаясь в размерах, обездвижила Дума.
  - Твою мать, - прошептал Майкл. - Зачем в странах нужны институты и службы охраны президентов, если можно вот так взять и...
  - Можно, но этого делать никто не будет. Никогда и ни за какие деньги, Майкл.
   Дум, опутанный с ног до головы сетью, что-то говорил, беззвучно открывая рот. Потом он исчез. Растворился в воздухе на глазах Вячеслава и изумлённого Лоуренса.
  - Санторис, где он сейчас находится? - спросил Прошин.
  Воздух сгустился, появился полупрозрачный силуэт Светлого. - Пусть отдохнёт, отдышится в пространственном кармане. Там безвременье, и Дум может находиться в кармане сколько угодно долго. Славик, ребята еле успели заблокировать двутавром вход в подземелье. Думаю, вам есть смысл поторопиться.
  - Не понял. Ты с нами в подземелье не пойдёшь, Санторис?
  - Пошёл бы, но, как видишь, вместо одного Дума может появиться другой Дум и так далее. Астрал с ума сходит от наших выходок, поэтому я не исключаю появления других наблюдателей, которые не-наблюдатели.
  - Ты как, Майкл, пойдёшь со мной? - спросил Вячеслав.
  - Да, только оружие возьму. Подожди.
  - Ты ему доверяешь, Славик? - спросил Санторис.
  - Я и себе не доверяю, - усмехнулся Прошин. - А что? Ты просто так ни о чём не спрашиваешь.
  - Он тебя, и всех нас, собирается после операции ликвидировать, - произнёс Санторис.
  - Ты прочитал его мысли? Это же неэтично, как нам говорят Предтечи.
  - К чёрту этику. Я отправлю с вами Стаса.
  - Но его увидит Майкл.
  - Ты забыл, как мы между собой называем нашего Стаса, - улыбнулся Светлый. - Стас-тень. От помощи не стоит отказываться, Славик. Удачи тебе, и попробуй найти этот чёртов мегалит и камни карбонадо. Нужно на этой истории ставить крест, по окончании операции - поставить жирную точку. Мегалит нужно уничтожить. Это зло.
  - Нет, мегалит - не зло, люди, точнее Аненербе, зло, Санторис. Магалиту самое место в 'Заповеднике'.
  - Ну, или так, - кивнул Светлый. - Всё, не мешаю, удачи.
  Возле приоткрытой железобетонной плиты находились Велес и Юргас. Они поставили 'враспор' две двутавровые балки, примерно метровой длины, не дающие закрыться лазу. Справа от Вячеслава шевелилась тень. Она протянула 'щупальца' в сторону подземелья. Прошин первым спустился по винтовой лестнице, посмотрел по сторонам. Потом он достал пистолет, снял его с предохранителя. Тамбур, примерно четыре на шесть метров, был хорошо освещён. Света ламп, забранных в плафоны матово-белого света, вполне хватало, чтобы прочитать надписи на табличках дверей: 'Лаборатории', 'Складские помещения', 'Инженерный отсек'.
  - Откуда здесь электроэнергия, Вячеслав? - шёпотом спросил Майкл. - Столько лет прошло.
  - Мы здесь для чего? Чтобы всё узнать, всё увидеть собственными глазами.
  Прошин присел на корточки, присмотрелся к следам, оставленными в относительно небольшом слое пыли пожилым мужчиной и женщиной. Следы вели к настенному рубильнику, потом - к двери 'Складские помещения'. Логику выбора людьми именно этой двери Славик не совсем улавливал: гораздо интереснее посмотреть на лабораторию, да и вряд ли немцы что-то оставили в складе во время отступления, бегства. Пол под ногами задрожал, Прошин услышал, как включился в работу какой-то агрегат. По звуку можно было догадаться, что в инженерном отсеке заработал дизель-генератор. Лампы освещения моргнули, на несколько секунд вокруг стало темно и Вячеслав услышал, как закрылись ригеля замка двери 'Лаборатории'.
  - Вот это да, - произнёс Лоуренс. - Дверь всё это время была открытой. Так, Вячеслав?
  - Получается, что так. Мы с тобой это не предусмотрели, Майки.
  - Двери, как в банках, с номеронабирателями. Только не говори, Вячеслав, что ты не знаешь номер-код.
  - Скажу. Я не знаю порядок цифр. Хотя, подожди-подожди. Восемь цифр. Где я мог видеть... Ну точно же, в каюте 'Королевы морей'. Так, Майкл, отойди в сторону и не мешай.
  Тень, до этого неподвижно застывшая возле лестницы, шевельнулась, удлинилась в сторону закрытой двери.
  - Ты тоже не мешай, Стас, - еле слышно произнёс Прошин.
  - С кем ты разговариваешь? - спросил Лоуренс.
  - Сам с собой, - ответил Вячеслав. - Вспоминаю комбинацию цифр.
  - Понятно. Почему именно эта дверь, Вячеслав? Мне в первую очередь хотелось бы попасть в лабораторию Аненербе. Если и есть какая-то тайна, то она находится именно в лаборатории.
  - Думаешь? - спросил Прошин. - В принципе, можно сначала открыть дверь входа в лабораторию.
  Прошин подошёл к соседней двери, начал вращать рукоятки номеронабирателя. За стеклом мелькали цифры, и когда они выстроились в порядке '01061940', раздался громкий щелчок, Вячеслав несколько раз провернул огромный маховик по часовой стрелке. Ригеля вышли из зацепления с каркасом двери, она приоткрылась. Прошин посмотрел в образовавшуюся щель, сказал:
  - Спарды. Здесь Аненербе клонирует нелюдей в человеческом обличье. Вот откуда эта зараза расползается по странам.
  - Что за спарды? - спросил Лоуренс.
  - Загляни, сам всё поймёшь.
  В лаборатории, размер которой определить пока было невозможно, майор увидел вертикально установленные стеклянные цилиндры, заполненные светло-голубой жидкостью. Помещённые в цилиндры тела светловолосых и голубоглазых людей находились в постоянном движении из-за пузырьков воздуха, поднимающихся снизу-вверх. В ближнем от двери цилиндре существо открыло глаза, стало с любопытством смотреть на майора Лоуренса. Майкл почувствовал, как по спине потекли струйки ледяного пота, ноги и руки стали ватными.
  Такого ужаса в своей далеко не простой жизни, майор морской пехоты никогда не испытывал.
  
  
   Глава 7
  
  
  
  
  Вращая маховик по часовой стрелке, я услышал, как лязгнули ригели замка, дверь приоткрылась. Не узнать человека, стоявшего ко мне лицом, было невозможно. Седые волосы, большие залысины, очки-пенсне. Интересно, это настоящий человек или дубль, клон? Не обращая никакого внимания на приоткрытую дверь, профессор Преображенский наблюдал за чередой двигающихся по стеклянным трубкам пузырьков воздуха. В лаборатории, размер которой определить было невозможно, я увидел вертикально установленные стеклянные цилиндры, наполненные светло-голубой жидкостью. Помещённые в цилиндры тела светловолосых и голубоглазых людей, находились в постоянном движении из-за пузырьков воздуха, поднимающихся снизу-вверх.
  На длинных столах, справа от входа, я увидел нагромождение всевозможной аппаратуры, электронных приборов, большие чуть изогнутые дисплеи. Множество трубок, подсоединённых к насосному агрегату, были закреплены на стене на выносных консолях. Трубки уходили через гильзу в стену, в соседнее помещение. Профессор присел в кресло с высокой спинкой, достав из кармана белоснежного кармана блокнот, начал что-то в нём записывать. Неужели он меня не видит? Если не видит, то как это вообще возможно? Я кашлянул. Никакой реакции со стороны Преображенского не последовало. Нужно вернуться за Милой: определить идентичность Преображенского может только она, самый близкий профессору человек.
  Я отступил к двери, прикоснулся к изогнутой рукояти, но дверь начала открываться самостоятельно. Сделав шаг назад, я вжался в стену. Моё сердце радостно забилось в груди: в лабораторию заглянул Вячеслав, через несколько секунд - мужчина лет сорока, с безобразным рваным шрамом на лбу. Профессора они видеть никак не могли: стол закрывал резервуар, в котором готовилась жидкость небесно-голубого цвета. Странно... я дверь не закрывал. Но настоящие странности начались после того, как Вячеслав и его напарник, с пистолетами в руках, зашли внутрь лаборатории, общаясь между собой языком жестов. Я сделал шаг вперёд, рискуя получить пулю, подошёл к Вячеславу на расстояние вытянутой руки. Радость сменилась горечью и растерянностью: Вячеслав меня не видел, как не видел меня и второй человек и профессор Преображенский. Только сейчас я понял, что внутри лаборатории непривычно тихо: установленные на фундаментах перекачивающие жидкость насосы не издавали ни единого звука, также беззвучно работали капельные дозаторы плунжерного типа, с помощью которых прозрачные жидкости поступали в резервуар. Моя рука прошла сквозь тело Вячеслава. Он остановился на мгновенье, вздрогнул, посмотрел по сторонам. Наши глаза встретились, по губам Славика я прочитал: 'чертовщина какая-то'.
  Дальнейшее происходило, как в фильме с отсутствием звуковой дорожки. Славик сделал шаг в сторону, присел, сжал кулак. Преображенский повернулся в кресле, увидев посторонних, замер на долю секунды, потом рукой нажал на кнопку, закреплённую на столешнице письменного стола. Над дверью загорелась лампа красного цвета, как я понимаю, заработала звуковая сигнализация. Из-за угла лаборатории появились (спарды?! Но откуда?) существа с отсутствием лиц. Вместо них -серые овалы, шевелящийся клубок змей вместо волос. Вот откуда эти твари расползаются по мирам! Я сейчас находился в инкубаторе, или по-другому, в маточных яслях. В руках спардов было подобие автомата, который я 'позаимствовал' у убитого копрайка. Вячеслав, как я понимаю, сразу понял своё положение, положение своего напарника. Он положил пистолет на пол, посмотрел на мужчину в камуфляже, что-то ему сказал.
  Как ты мог, Вячеслав, отправиться в логово зверя, не имея прикрытия, достаточно сил, чтобы...
  В лаборатории появилось ещё одно действующее лицо: из тени вышел Стас. Он двигался быстро, сливаясь с тенью столов, резервуара с жидкостью. Спарды лишь на мгновенье принимали нормальные очертания лиц людей. С ними происходили метаморфозы: спарды открывали в ужасе рты, чтобы чуть позже упасть на пол лаборатории и исчезнуть, превратиться в пепел. Вячеслав и его напарник доделали за Стасом остальную работу, а мне... Мне оставалось лишь наблюдать за количеством гильз, которых на полу становилось всё больше и больше. Скоротечное сражение подошло к логическому завершению: в воздухе кружился пепел, профессор Преображенский, забившись в угол лаборатории, сидел на полу, обхватив голову руками. Страшно? Представляю как! Я прошёл по лаборатории, заглянул в монитор компьютера, в лежащий на столе открытый блокнот и попытался рассмотреть, разобрать, что в нём написано: попадались знакомые буквы, цифры, но их, на фоне остальных, было процента два-три. Буквы, похожие на арабскую вязь, сплетались в непонятные слова, слова в предложения.
  Я почувствовал покалывание в теле: через меня прошёл Вячеслав и, положив блокнот в карман, выстрелил из пистолета с глушителем в монитор, в системный блок компьютера, в насосный агрегат и огромную ёмкость-резервуар. Он что-то сказал военному, тот, кивнув, остался охранять профессора. Стас опять исчез из поля зрения, растворился в окружающей обстановке, слился с тенями. Подожди, Юра! Если в подземелье спустился Стас, то где-то рядом должны находиться Санторис и Велес с Юргасом. Остались наверху, чтобы прикрыть Вячеслав и незнакомого мне военного? Эх, как же я хочу вернуться домой! Запереться в квартире, отключить мобильный и стационарный телефоны, открыть бутылку 'Джек Дэниэл' и включить 'Manowar'. И пусть весь мир подождёт. Вряд ли это у меня получится сделать, потому что кое-кто решил править Вселенной, не обращаясь за помощью к санитарам.
  Я пошёл за Славиком. За углом лаборатории находился небольшой коридор, дверь в смежную с лабораторией комнату. Хм... Эта комната показалась мне бесконечной и огромной. В несколько рядов в ней находились всё те же стеклянные цилиндры, заполненные голубой жидкостью, безвольные, пока безвольные и неодушевлённые мужские тела со светлыми волосами и голубыми глазам. Рассадник заразы, которую Вячеслав должен уничтожить. Уничтожить, даже если он этим самым отрежет мне путь возвращения в родной мир. Главное во всём этом безумии слово 'должен'. Я шёл следом за Вячеславом и Стасом, как и они смотрел по сторонам, рассматривал ясли-инкубатор. Это что же получается? Аненербе ещё во время войны, точнее в конце войны, умели перемещаться между мирами? Получается, что так. Единственное, что их, фашистов, остановило от катастрофы, от применения 'оружия возмездия' с ядерной начинкой, это отсутствие у потомков 'героев' Аненербе возможности перемещаться во времени. Монье, умница, отказался открыть секрет сдвига пластов времени и теперь находится в моём мире, в своём мире, из которого его похитили. Молодец Николя Монье, Героя России ему, нет, Героя Мира! Тоже мало! Героя Вселенной!
  Я оглянулся назад и выругался: за мной следовали фантомы. Они, как и я, смотрели на цилиндры, на дуб-людей и нелюдей, крутили головами. Сумасшествие какое-то! Так недолго и с катушек слететь! Я выдохнул воздух, постарался взять себя в руки.
  'То, что должно произойти, обязательно произойдёт'
  Я сбился с шага, посмотрел по сторонам. Началось то, о чём я только что подумал: я схожу с ума и слышу в голове чей-то голос. Мужской и чуть хриплый. В голове провели гусиным пером, я вновь услышал голос:
  'Вы опять вмешиваетесь в дела миров, пытаетесь изменить ход истории. Но вспомните, к чему привело ваше вмешательство в прошлом! Мы были вынуждены стереть из истории мир, миллиарды человеческих жизней'.
  Предтечи. Но они-то здесь каким боком и знаками препинания?
  Лаборатория закончилась, Вячеслав остановился возле стены, за которой, по идее, должен быть склад. Я же видел табличку на двери 'Складские помещения'. Я ещё раз представил расположение дверей и помещений в подземелье и понял, что прав. За стеной Аненербе хранили всевозможные артефакты Древних. Других мыслей в моей голове, почему-то, не было. Я смотрел на Вячеслава, на бродившего по лаборатории Стаса-тень. О чём они думают, чёрт побери? Нужно возвращаться на поверхность земли, брать взрывчатку и ... Стена между лабораторией и складом начала исчезать. Как будто кто-то в фоторедакторе задействовал функцию 'волшебный ластик'. Через несколько секунд я увидел многоярусные стеллажи, стол у стены и двух человек: пожилого, лет семидесяти пяти, мужчину и молодую женщину. Она поднесла ко рту плоскую фляжку, сделал глоток, но потом, увидев Вячеслава, закашлялась. Реакции мужчины можно было только позавидовать: он, не целясь, выстрелил. Пуля, как в слоу-мо, вращаясь, начала медленно приближаться к Вячеславу. Я даже увидел пунктирную линию траектории движения пули, её звериный оскал, ухмылку. Пунктирная линия заканчивалась на груди моего друга, напротив сердца.
  'Нет!' - закричали я и мои фантомы.
  'Мы вынуждены вас изолировать, Юрий! Вы меня слышите?'
  Я не стал отвечать на вопрос кого-то из Предтеч, сделал шаг вперёд. Попробовал сделать шаг вперёд, но мои ноги стали неподъёмными, словно отлитыми из чугуна болванками.
  'Что же вы за твари бессердечные, а?' - закричал я. - 'Он же сейчас умрёт!'
  'То, что должно произойти, обязательно произойдёт'.
  'С-с-у-ки!'
  Я почувствовал, как моё тело захлестнула боль, как начали рваться мышцы и сухожилия на ногах, руках. Пуля была уже в метре от груди Вячеслава, когда он почувствовал что-то неладное и начал поворачиваться к стене лицом. Из последних сил, вспоминая матерей Предтеч, заодно и их отцов, я 'прыгнул', оттолкнул от себя бетонный пол лаборатории. Пуля вошла мне в тело, я закрыл глаза. Боже, какая же глупая смерть!
  Или я действительно нарушил целостность нереальной реальности, или Славик, в самый последний момент, меня увидел, я услышал протяжное:
  'Юра!?'
  Штык - молодец, а пуля во всех мирах и измерениях - дура. Она вошла в моё тело, но в нём не осталась. Кусок свинца упал на пол, меня и моих клонов-фантомов размазало по стенам, потолку и полу лаборатории, швырнуло куда-то вверх, вбок, вниз. Я то погружался с головой в бетонный пол, то оказывался подвешенным вниз головой к потолку. Это безумство продолжалось вновь и вновь, но потом надо мной 'сжалились', я, непонятно каким образом, вылетел из мыльного пузыря, преградившим путь Рустаму и нам в коридоре. От удара спиной о белоснежную стену, я на несколько минут потерялся во времени и в пространстве. Отдышавшись, опершись на локти, приподнял голову: коридор был пуст. Мила, Ник и Рустам куда-то исчезли. В воздухе витал запах... я принюхался. Да, сладкий запах табака и эрзац-одеколона. Немцы, но как? На домысливание времени не было. Как и сил, точнее, здоровья. Я тупо смотрел на белеющую бедренную кость, которая проткнула мягкие ткани правой ноги, материал штанов. Сказать, что из меня вылилось огромное количество крови, ни о чём не сказать. Я кое-как дополз до стены, опёрся о неё спиной, снял кроссовок, подарок милой Милы, выдернул шнурок. Хорошо, что он оказался длинным. Сложив его пополам, я перетянул ногу выше перелома. Достав из кармана жилетки-бронника карандаш профессора Преображенского (кто из них настоящий, интересно) я как следует закрутил получившийся 'жгут'. Боли, как ни странно, не было. Была злость на Аненербе, на мир Коммуна, на Предтеч, на все миры вместе взятые. Скрепя зубами, цепляясь руками за бетон пола, зубами за воздух, я пополз в сторону выхода из подземелья. На повороте коридора я оглянулся: мыльный пузырь выгнулся дугой, внутри происходили какие-то процессы. И я догадывался какие. Сколько времени прошло в моём мире? Час, два, неделя? Неизвестно, но я был уверен, что Вячеслав, с помощью военного со шрамом на лбу, с помощью Санториса и всех-всех-всех, взорвали к чёртовой матери рассадник заразы, маточные ясли и вместе с ними мир Коммуна. Мне так хотелось, во всяком случае. Астрал сходил с ума, и я понял, что оказался прав: в каком-то из миров произошёл чудовищный по силе взрыв с выбросом колоссального количества энергии.
  Проклиная строителей и ступени, ставшие для меня непреодолимым препятствием, я таки сумел доползти до замаскированного кустами орешника выхода из подземелья. На несколько секунд кто-то нажал на клавишу выключателя, белый свет померк. Когда я пришёл в сознание и пошевелился, то понял, что поднять меня на ноги не сможет даже многотонный кран 'Либкхер'. Я подтянулся на руках, раздвинул кусты орешника. Река всё также несла воду в безграничные дали, солнце наполовину скрылось за горизонтом. На траве, со связанными руками и ногами, лежали Мила, Ник и Рустам. Рустам, почувствовав мой взгляд, покачал головой. Мол, не вздумай нас освобождать, не отбирай у нас звание Героя. Посмертное. Щаз-з! Так я и дам вам умереть! А кто тогда меня домой вернёт? Из-за дерева, поигрывая автоматами и мускулами на лице и руках, вышли истинные арийцы. Суки-недобитки. Они подошли к связанным и обездвиженным-обездоленным, пнули каждого по печени. Мила закричала, второй удар, теперь по лицу, её успокоил. Надолго. Как я понимаю, девушка потеряла сознание.
  Змееголовые отошли от пленных на несколько метров и, усевшись на траву, закурили. Ну-ну, последнее желание перед казнью обычно выполняют. Захотели покурить на дальнюю дорожку? Аминь! Свет на несколько секунд опять погас, и когда я открыл глаза, змееголовых было уже шесть человек. Они к чему-то прислушивались. К звуку летящих коптеров? Да хрен его знает. Может, им нравится шум горной реки и пение птиц? Это их дело, моё же... Я приложил ладонь к земле, прислушался. Услышав недовольно бурчание моего самого нелюбимого элементаля Земли, закрыв глаза, мысленно произнёс:
  'Мне нужна помощь'.
  'Что я получу взамен, человек из другого мира?'
  'Ты что, лохматый ублюдок, не узнал меня, вернувшего в ваш мир порядок и доступ к энергии мироздания?'
  'Узнал. Но всё же: что?'
  'Я сохраню тебе и твоим братьям, элементалям Огня, Воздуха, Воды и Хаоса жизнь'
  'А Хаос-то причём, человек?'
  'Заодно. Я сегодня на удивление добрый. Ну?'
  Земля под ладонью шевельнулась, стала похожей на землю из кротовой норы. Такая же мягкая и пушистая.
  'Что делать, человек?'
  'Другое дело, лохматый. Видишь людей с оружием?'
  'Не вижу, но чувствую их присутствие'.
  'Они должны увидеть недра земли, полезные и не очень ископаемые, бушующую магму. Только людей, лежащих на земле, не тронь. Понятно?'
  Ответа я не дождался. Какие мы обидчивые. В сторону змееголовых по земле протянулась нить свежевскопанной земли. Кто-то из змееголовых почувствовал неладное, посмотрел в мою сторону. Раздалась автоматная очередь, горячий шмель на душистый хмель ударил меня в правой плечо. Опять свет погас, я провалился в небытие. Пришёл в сознание от того, что земля ходила ходуном. На том месте, где находились змееголовые, был вертикальный обрыв. В земле образовалась трещина метров шесть-семь в ширину. Мила и парни лежали на крае обрыва, непонимающе смотрели по сторонам. Ну что, вперёд? Наш путь тернист, но мы его преодолеем. Только как это сделать в моём положении? С одной здоровой рукой и полу здоровой левой ногой. Но ползти-то нужно, через не могу и с помощью матерных слов. Они всегда русскому человеку помогали, должны и сейчас помочь. Я кубарем скатился с небольшого пригорка, сухая ветка ткнула аккурат в вылезшую наружу кость, я закричал от боли и от понимания того, что больше не смогу ползти. До ребят оставалось всего лишь три-четыре метра. Обидно до зелёных соплей.
  - Рустам, ты меня слышишь? - прохрипел я.
  - Слышу.
  - Сможешь стать на время ужом и подобраться ко мне.
  - Попробую.
  Услышав за спиной грохот, я обернулся. Часть горы с подземной лабораторией начала медленно оседать.
  - Быстрее, Рустам, иначе...
  - Я уже рядом. Боги всемогущие! Где ты потерял половину руки, Юра?
  - Волки сожрали. Ползи быстрее.
  Я посмотрел на правую руку: ниже плеча увидел кость. Ни о каком трицепсе-бицепсе речи не могло и быть. Хорошие пули у змееголовых, правильные, хоть и дуры.
  Я почувствовал, что подпитываю своё тело только из стихиального сосуда, жизненный был пустой. Энергия расходовалась очень быстро, по ощущениям - её хватит минут на десять, не больше. Тогда наступит неотвратимая смерть. Энергетическая - самая страшная. Моё тело за считанные секунды превратится в тлен, затем распадётся на молекулы.
  - Я рядом с тобой, Юра. Спиной повернулся.
  Я рвал верёвку зубами, ломая зубы. Рот наполнился кровью, и я её начал глотать. Сил на сплёвывание не было. Да и времени тоже. Энергия уходила, как вода в песок. Вокруг темно, слева от меня обрыв, позади меня - непонятно что. Весело у нас нынче на кладбище... Мёртвые восстали из могил и танцуют румбу на костях невинно убиенных детей и их матерей. Шаманы бьют в бубен, но откуда на кладбище шаманы? Это моё угасающее сознание вытворяет неизвестно что. И неизвестно где.
  - Всё, Юра. Теперь я сам, - раздался голос Рустама.
  Ну сам, значит сам. Вы свободны, я свободен. Чёрт, как у Кипелова в песне. Только там всё в иносказательном смысле, здесь же... Как же хочется жить... Я успел увидеть, как левая рука превращается в пиксельное изображение, мир вокруг меня распался на множество изображений-пазлов. Загорелась лампа резервного питания энергии, потом и она погасла. Энергии нет, нет жизни. Пазл с кричащей Милой, пазл с Рустамом и Ником, смотрящим на меня с состраданием. Живите, люди. Аминь...
  
  
   Глава 8
  
  
  Мир Бесконечность
  
  Моё тело, полупрозрачное, но осязаемое, застыло на месте, перестало двигаться навстречу звёздам. Огромная и необъятная Вселенная пришла в движение, небесные тела начали вращаться вокруг невидимой оси. Через некоторое время что-то понять и вычленить из разноцветных линий, образованных при вращении планет, звёзд и галактик, стало невозможно. Вселенная превратилась в один огромный вращающийся шар, который от меня постепенно удалялся, превращаясь в яркую точку. Я посмотрел по сторонам: тьма, отсутствие каких-то ориентиров. Холод. К горлу подкатил комок, начало подташнивать. Страх, казалось, парализовал меня от кончиков пальцев ног до макушки головы. Сердце, как огромный колокол, бухало без перерыва, вселяя в меня хоть какую-то надежду. Сердце с каждым своим ударом напоминало мне, что я живой. Пока живой. Издалека, словно из параллельной реальности, прозвучал мужской знакомый хриплый голос:
  'Запомните своё состояние, свои ощущения, Юрий'.
  Тишина. Безмолвствовали звёзды и планеты, которых не существовало, молчали галактики, которых не было. Хотелось кричать и плакать, выть от тоски и от понимания своего идиотского положения. Одиночество, яркая звезда, тьма и холод. Накатило воспоминание детства, тот момент, когда меня учили плавать. Боялся я воды с раннего детства, что служило поводом неоднократных насмешек как со стороны моих друзей, так и со стороны взрослых. Не мог я себя перебороть, не хватало, возможно, силы воли. Был страх и огромное количество воды, в которой я боялся утонуть. Решил вопрос с моей водобоязнью дядя Валера, родственник по материнской линии. Я стоял, как сейчас помню, на краю пирса, выдающегося в море, смотрел на огромный белоснежный теплоход, выходящий из порта Новороссийска. Я ничего не услышал, не успел закричать и очнулся, когда уже был в воде. В солёной, которой боялся больше всего на свете. Далёкой и призрачной была нитка берега и я, отталкивая от себя воду, поплыл. Рядом были отец и дядя Валера, но они были именно рядом, не со мной.
  Примерно такое же состояние было у меня и сейчас. Страх... Одиночество... Что может быть хуже этого? Но я поймал себя на мысли, что боюсь не за себя, а за всех тех, кто находится в моём мире. Как они там? Я сделал первое и неуклюжее движение руками, ногами, как делал это там, в море. Яркая точка начала приближаться, становиться ближе и ближе.
  'Прислушайтесь к своим ощущениям, Юрий'.
  'Не понимаю. Зачем к ним прислушиваться? Я ощущаю страх и одиночество'.
  Опять нет ответа. Что за манера общения? Закрыв глаза, попробовал почувствовать хоть что-то, прислушался к своим ощущениям: да, я был не один. От огромной Вселенной-шара, исходили тончайшие вибрации. Мой организм начал под эти вибрации подстраиваться, входить с ними в резонанс. Открыв глаза, я обнаружил, что шар из маленькой точки превратился в огромный и сверкающий. Он находился на расстоянии вытянутой руки. Шар замедлил своё вращение, остановился и начал раскрываться. Разные по размеру и форме сегменты, похожие на дольки апельсина, начали отделяться друг от друга, распадается на отдельные части, фрагменты. В каждой 'дольке' находилось множество 'косточек', соединённых между собой яркими линиями жёлтого цвета. Одна линия стала заметнее толще, от неё в стороны расходились, закручиваясь по спирали, отростки. Прошло немного времени, я увидел перед собой сформированную гроздь винограда. Плодами этой грозди были отдельные миры, собранные на линиях-отростках по какому-то неизвестному мне принципу. Каждый плод вибрировал, вибрация передавалась соседним плодами, вся гронка винограда находилась в резонансе. Удали один мир-плод, нарушишь целостность всей гронки, всей Вселенной.
  'Правильно, Юрий. К такому миропониманию пришли Предтечи. Это же начали понимать, но довольно поздно, джоры, вторые после Предтеч, наследники Древних. А теперь опять прислушайтесь к себе, к своим ощущениям и попробуйте понять, в каком плоде винограда находится ваш мир'.
  Зачастую очень просто что-то сказать, что-нибудь посоветовать другу, знакомому, родственнику, но самому что-то сделать подобное не всегда получается. Я пристально, до боли и рези в глазах, всматривался в гроздь винограда. Разноцветные, самобытные и красивые, миры не вызывали во мне никаких, абсолютно никаких ощущений. Тогда я просто закрыл глаза. Начала проступать пока ещё очень размытая основная линия грозди винограда. Потом появились такие же размытые линии-отростки. Я отрешился от проблем, сконцентрировал внимание только на одном: на своих ощущениях. Линии грозди начали укрупняться, стали чётче. Мир, мой внутренний мир, взорвался ярким калейдоскопом красок. Семь цветов радуги со множеством оттенков, семь миров, граничащих и пересекающихся друг с другом, проступили более чётче, они стали ярко выраженными. Ответвление от основной линии ярко-жёлтого цвета стало ближе ко мне, в одном 'плоде' я сумел различить девять - разноцветных, размером с горошину - миров. Почему их девять, а не семь, например?
  'Семь соседствующих обитаемых миров, разделённых между собой тончайшей энергетической плёнкой, которую люди называют астралом. Два мира, чёрного и серого цвета, это миры тёмной энергии и хаоса, соответственно', - прозвучал голос мужчины.
  'Почему они находятся рядом с мирами людей? Это не опасно?' - задал закономерный вопрос.
  'Очень. Но такое соседство скорее приносит больше пользы, чем вреда. Высвобожденная энергия семи миров направляется в один из этих миров: негативная энергия - в мир вечных теней и зыбучих песков, энергия солнца, лишняя для нормального и стабильного существования любого мира людей, - в мир хаоса и беспорядка. Из мира хаоса появилась Вселенная, частичка хаоса и частичка тёмного мира присутствует в мире живых. Основной закон Вселенной, закон самой жизни, это соблюдение баланса между чёрным и белым. Эти законы превалируют в семи известных человеку мирах. Нарушить закон равновесия - равносильно разрушить мир и далее - по цепочке. Это очень хорошо понимали Предтечи, именно для поддержания жизни в семи мирах, для обмена информацией, для перенаправления тёмной энергии и энергии хаоса, и были созданы Светочи. У них много названий, в каждом мире оно своё. Маяки, Резонаторы, Светочи. Все названия верно отражают суть их предназначения: они стабилизируют миры и тем самым не дают им выйти из общего резонанса со Вселенной'.
  Я долгое время смотрел на девять разноцветных горошин. Каждый мир имел свою полупрозрачную оболочку. Миры иногда соприкасались между собой, образовывая при пересечении общий, ярко выраженный сегмент. Семь горошин вращались вокруг оси по непредсказуемой траектории, иногда приближаясь друг к другу на очень близкое расстояние, сталкивались. В этот момент внутри горошин появлялись яркие огни, объединённых между собой золотистыми линиями. Миры расходились на безопасное расстояние, чтобы через некоторое время опять сблизиться и образовать между собой общие зоны.
  'Вы только что увидели, как работают Светочи', - пояснила мужчина. - 'Думаю, для первого раза информации у вас появилось очень много. Пора возвращаться в реальный мир, Юрий'.
  'Я сюда ещё когда-нибудь вернусь?' - спросил я не без сожаления. Странно, я всегда страшно боялся ощущения одиночества, теперь же... Да-да, я хотел находиться в этом мире, где всё ясно и понятно.
  'Легко. Стоит только захотеть, и при получении определённых навыков', - ответил мужчина. - На обучение нужно большое количество времени, которого у вас, к сожалению, нет. Теория без практики мертва, как известно, и вы, методом проб и ошибок, достигнете когда-то уровня своих предшественников, великих зодчих космоса Предтеч, и также легко, как это делали Древние, научитесь передвигаться от одной звезды к другой, из одного мира в другой по вашему выбору'.
  Вот ты какой, Светоч? Какая тебе роль отведена в моём мире? Я прислушался ко Вселенной. Вибрация, появившаяся в теле, используя костную проводимость человеческого скелета, проникла в мозг, я почувствовал, как оба полушария входят в частотный резонанс, они настраивались на частоту счастья и гармонии, уничтожения негатива. В голове раздался оглушительный звук одновременно сработавшего множества хлопушек, из которых в воздух вырвались разноцветные ярких кусочки бумаги. Конфетти, хаотично кружась вокруг меня, выстраивались в определенной последовательности, образовывая неповторимый по красоте узор.
  Появилось небо, у границы горизонта окрашенное в багровые тона. Небо, меняя свой цвет от синего до фиолетового, заполонило собой всё пространство. Море, страстное и бушующее, безжалостно бросало волны на скалы, на верную смерть. Вода, шипя, откатывалась назад, увлекая за собой мелкую гальку, отжившие своё водоросли. Море любит во всём порядок, оно периодически чистит берег, забирая с собой, на глубину, всё ненужное. Из конфетти зелёного цвета появилось очертание скалы. На ней, на небольшом уступе, стояла немолодая темноволосая женщина в чёрном до пят платье, с шляпкой на голове, вуаль скрывала её лицо. Женщина, воздев руки к небу и появившимся звёздам, произносила слова то ли молитвы, то ли какого-то сильного заклинания. Небо, из фиолетового и звёздного, превратилось в огромный огненный шар, из которого, вонзаясь в бушующие воды моря, в скалу, в тонкую береговую полосу земли, били разноцветные молнии. Сколько продолжалось это бесчинство стихии, не знаю. Но я смотрел на происходящее словно заворожённый, боясь и, одновременно с этим, любуясь стихией. Женщина протянула вперёд, ладонью к небу, руку, множество разноцветных молний сплелись в один жгут, двигающийся, как при замедленной съёмке, в мою сторону.
  Женщина засмеялась, запрокинув голову назад. Потом она произнесла:
  'Если тебе дорога жизнь твоих близких и знакомых, отдай то, что тебе не принадлежит, щенок!'
  Я узнал этот голос, узнал женщину, с которой повстречался у могилы родителей. Потом, с помощью перстня Мунке Хитрого, я эту женщину убил. Конфетти распалось на мириады разноцветных огней, упали на землю, превращая её в разноцветный ковёр. Исчезло море, ненастье, в воздухе чувствовался запах озона.
  Я открыл глаза: снег... много снега, метель, изо рта вырывались клубы пара. Вздохнув, поднялся на ноги. На ноги? Так и есть: никакого намёка на перелом правой ноги, на огнестрельное ранение. Как?! Хотя.... Пора привыкать ко всему необычному, к тому, что раньше ты назвал бы бредом сумасшедшего, вымыслом и откровенной чушью. Существует ли магия, наука управления энергией мироздания? На это вопрос я мог и раньше с уверенностью ответить: 'да, существует, она вокруг нас, но мы предпочитаем не замечать очевидного, живём по шаблонам, шаблонно мыслим!'
  После произошедшего со мной, во мне эта уверенность укрепилась окончательно и бесповоротно. Навсегда.
  Предтечи хороши, нет слов. Бросили меня в снег раздетого. Пневмонии не хватает до полного счастья. Вот же уроды! Я брёл по щиколотку в снеге, царапая кожу ног о наст. Сколько прошло времени? Час, не меньше, прежде чем я вышел к дороге, обозначенной следами от полозьев саней. Вдоль дороги, на большом расстоянии друг от друга, находились фонари освещения, но странного вида. Неужели старинные? Налево пойдёшь - счастье обретёшь, направо пойдёшь - со смертью встретишься и обнимешься. Нет, два раза за сутки умирать, это перебор. Обхватив тело руками, постоянно поскальзываясь, я побрёл... Куда-то, но побрёл. Воздух заметно потеплел, снег перешёл в тёплый дождь, который через несколько минут прекратился. Через разрывы свинцовых туч проглядывало солнце, согревая меня, согревая душу. Я остановился, прислушался: да, так и есть. Совсем недалеко шумело море или океан. Я слышал шум прибоя и крики чаек. Хорошая новость. Я осмелел, подошёл ближе к фонарю. Нет проводов линии электропередачи, нет, в моём привычном понимании, ламп накаливания. Вместо них светились кристаллы белого цвета. Мир магии? Этого ещё не хватал! Мечом не владею, местных обычаев не знаю. Короче, подкрадывается ко мне пушистый зверёк.
  Что я ожидал увидеть на берегу скалистого берега? Конечно же, маяк. Его я и увидел: круглой формы, чуть сужающийся к верху, с навершием из восьмиугольной башни, стёкла которой подслеповато смотрят по сторонам света. Смотровая площадка с перильным ограждением, огромная дверь, отливающая стальным серым цветом. От берега до этих дверей проложена воздушная галерея, своими опорами достающая дна моря. Красиво, загадочно, и, одновременно с этим, жутко: галерея, маяк, смотровая площадка, сам остров - основа маяка, всё это находится под толстым слоем соли. С галереи до самого низа опускаются замерзшие подтёки морской воды, просто нереальных размеров. Волны набегают на остров и недовольные убираются прочь, не зная, как и чем увлечь остров и маяк на глубину, где, как кажется волнам, им самое место. Из надстройки-башни периодически появляется свет. Он рождается, чтобы сразу умереть, но в это короткое мгновение свет успевает подарить надежду морякам на благополучный исход плавания. Говорят, что свет маяков виден во всех уголках Вселенной.
  К маяку ведёт небольшой уступ, проходящий по самому обрыву, по краю бездны. Я осторожно пошёл по уступу, посмотрел вниз, голова закружилась, поднял голову вверх и остановился, рассматривая небо: из голубого оно превратилось в свинцово-серое и безжизненное. Опять пойдёт дождь, но это нормально. Дождь - не снег. Но не нормально одно: это кто же согласится жить в маяке, в таких условиях, когда шторм, ненастье, волны выше самого маяка? Скоро узнаем, идти не так и далеко. Шаг за шагом, я спускался вниз. Когда идти осталось совсем ничего, я остановился и внимательно посмотрел на стальную серую дверь. Может, я напрасно сюда пробирался и тратил силы? Но вариант идти по снегу - тоже не самый лучший. Да и неизвестно, куда бы я вышел, повернув направо.
  Дверь приоткрылась, показалась фигура, закутанная с ног до головы в чёрный плащ. Меня ждут? Человек - надеюсь, что человек - держал в руках зажжённый фонарь и передо мною появилась очередная загадка: зачем ему днём фонарь? Светло, несмотря на пасмурную погоду. Может, это у них обычай такой, у Предтеч? Я сделал несколько шагов по покрытой солевой слюдой поверхности галереи и понял, что всё идёт как-то не так. Маяк начал наклоняться вправо, я оглянулся назад: скалистый берег накренился влево. Ещё несколько шагов, и я оказался кверху ногами по отношению к маяку, по отношению к берегу. Незнакомец всё также стоял в проёме двери, покачивая фонарём. Забавный вид у него. Как и мой, впрочем. Несколько шагов, остановка. Голова теперь кружилась не от того, что я находился кверху ногами, а от того, что никакого берега позади меня не было. Вокруг были звёзды. Под ногами - не обросшая солью галерея, соединяющая берег и маяк, а узкая, переливающаяся всевозможными красками призрачная дорога. Словно плотный воздух, переплетение струн Вселенной, покрытая мельчайшими кристаллами льда, дорога вела к маяку, который по мере приближения к нему менял свои очертания. Так и хотелось нагнуться к полотну моста, потрогать его руками, зачерпнуть звёзды ладонью и положить их в карман. Чтобы, сидя в кресле-качалке возле камина, высыпать звёзды на ладонь и рассматривать их через увеличительное стекло. Затем взять нить из серебра и каждую звезду, не огранённую и не обработанную ювелиром, нанизать на нить и любоваться, попивая виски и заедая его сигаретами. Обязательно из пачки с нарисованным верблюдом на фоне минарета. Алкоголь припорошит сознание, и тогда я предамся лени и ничегонеделанию. Чем не сказка?
  Исчезли соляные наросты, маяк из серого и унылого превратился в белоснежного красавца. Основание - квадрат, переходящий в призму. От верха призмы, переливающейся ртутью, вверх уходит колоннада из белоснежного камня, заканчивающаяся горизонтальной площадкой, обнесённой по кругу красивыми перильными ограждениями. На горизонтальной площадке расположено восьмигранное строение, на каждой грани которого - огромное окно. В окнах периодически появляется и гаснет свет, который обходит по кругу здание. Это маяк? Не может быть! Но мои глаза видят то, что они видят. Здание маяка заканчивается куполом, излучающим жёлтый свет. Заострённая часть купола плавно перетекает в белоснежный шпиль, протыкающий звёздное небо и Вселенную. Из места прокола неба, как из дырявого мешка, непрерывной струёй высыпаются всё новые и новые разноцветные звёзды. Часть из них остаётся на куполе, чтобы навечно стать его украшением.
  По мере приближения к красивому зданию, галерея стала не менее шести метров в ширину, она превратилась в настоящую дорогу. Маяк принимает вертикальное положение, голова перестаёт кружится, я смотрю на человека с фонарём и у меня от увиденного замирает сердце. Красивая женщина с длинными, ниже плеч, волосами пшеничного цвета, в платье цвета морской волны, отделанного по краям мелкими драгоценными камнями, держит в руках канделябр с тремя горящими свечами. Великолепная постройка находится от меня в нескольких десятках метров, и я замечаю, что колонны выполнены в красивом стиле, но не это самое главное: поверхность колонн ежесекундно меняют свою форму: из закрученных колонн, они превращаются в спиральные, в колонны восьмиугольные, идеально ровные, с каким-то замысловатыми изгибами и рисунками.
  На месте соединения восьмигранного здания и купола находится множество скульптур. Одна из них расправляет крылья, стремительно ко мне приближается, ударяется о камни и теперь предо мной теперь стоит молодой, улыбающийся парень в красивом тёмно-синем костюме. Черноволосый, волосы забраны сзади в хвост, открытое лицо и белозубая улыбка. Парень набросил мне на плечи чёрный плащ с подбоем цвета крови, молодая женщина поклонилась, показала рукой на ступени лестницы, которые нас приведут ко входу в.... так куда же они нас приведут? В красивое здание, больше похожее на собор или в красивый, но всё же маяк? Женщина поднимается по лестнице, шлейф платья мягко стелется по ступеням. Я оглянулся назад в надежде, что увижу вдалеке скалистый берег. Нет, вокруг меня всё так же сияют звёзды, не огранённые и яркие. Берега не было, как и моей прошлой жизни.
  
  
   Глава 9
  
  
  Как же часто с нами происходят странные и необъяснимые события. Как пример: что-то приснится во время ночного сна, а поутру ты читаешь в свежем номере газеты о происшествии. О том, которое ты увидел во сне. Многие скажут, что мозг человека - это самое сложное и уникальное изобретение природы, воплощённое в жизнь. Но найдётся один единственный человек, который внимательно посмотрит с нескрываемым интересом вам в глаза и произнесёт:
  'То, что вы увидели во сне, вовсе не плод воображения воспалённого сознания. Вы во время сна сумели перенестись в параллельную реальность, в дубль-мир, в котором это событие уже произошло'.
  Нечто подобное произошло со мной, когда я ступил ногой на первую ступень лестницы: осыпались блёстками яркие звёзды, исчез широкий полупрозрачный призрачный мост, колоннады, статуи горгуль и невероятно красивая женщина. Исчез с плеч плащ с подбоем цвета крови, разрушился и исчез шпиль красивого собора. Я от обиды хотел выругаться, но, услышав 'Лунную сонату', забыл об обидах. Перед входом в маяк стоял тщедушный, невысокого роста мужчина в ярко-оранжевом одеянии.
  - Я вас уже заждался, Юрий.
  - Меня? - удивился я.
  - То, что должно произойти, обязательно произойдёт, - улыбнулся мужчина. - Меня зовут Акун-Ро. Рад нашей встрече.
  - Подождите. Вы монах, это понятно, но не тот ли вы человек, который организовал экспедицию в Россию? И вы тот, кто меня воспитывал в подземелье. Нет?
  - Именно. Я первый, кто прикоснулся к камню небесного происхождения. Что потом произошло, какие события - всем известный факт. А насчёт воспитания, да, вы правы. Пришлось бурчать, хоть и не хотелось этого делать. Таких как вы, в нашей реальности можно пересчитать по пальцам. Способность менять реальность силой мысли вам досталась, так сказать, по наследству. От вашего деда, если быть точным.
  - Вы знаете где сейчас находится мой дед? - я еле сдержал свои эмоции. Исчезновение известного археолога Князева с места раскопок в предгорье Тянь-Шаня, в своё время наделало много шума. Дед исчез со своей любимой собакой, кавказской овчаркой Гердой.
  - Не знаю, что вам ответить, Юрий. К сожалению, знаю, - покачал головой монах Акун-Ро. - Он находится совсем рядом, я не зря выбрал именно этот маяк. Но о вашем деде позже. Я вот что хотел сказать, Юрий. Вы в прошлом натворили много бед. Не в своём мире, нет. И мы уже приняли решение вас...э-э.... ликвидировать, но в память о вашем деде решили этого не делать. Дать возможность исправиться, показать себя с самой лучшей стороны. Вы наши надежды оправдали. Первое, вы исправили энергетику мира. Второе, вы защитили своего друга, которому в истории развития мира отводится особая роль. Защитили Вячеслава, и, как следствие, ваш друг уничтожил склад с опасными артефактами. Кстати, из-за этого склада столько пролито крови, что страшно себе представить. Вы называете Аненербе организацию, которая существует до сих пор. Мир, в котором вы побывали, этому пример. Уничтожив хранилище с артефактами, вы уничтожили мир Аненербе, освободили от узурпатора мир, из которого прибыли сюда.
  - А с миром, который над всеми надзирал и присматривал? Что с ним?
  - Он пока остался. Но за ним мы присматриваем. В нём происходят удивительные процессы. Вы же знаете, Юрий, что есть миры, развивающиеся самостоятельно, есть миры-паразиты. Мир номер четыре, как вы его называете, и есть мир-паразит. Люди в том мире не тратят свои углеводороды, оставляя эти запасы для потомков. В том мире ничего не производят, его жители покупают всё необходимое в соседних мирах. Так удобно жить, но к чему такой образ жизни приведёт - непонятно. Впрочем, теперь вам решать, что с этим миром делать. Оставить всё так, как есть, или отбросить развитие цивилизации мира четыре на многие века назад.
  - Мне решать? Вы меня ни с кем не перепутали, уважаемый Акун-Ро?
  - А что, вы откажетесь от предложения стать одним из нас? Регент - это очень почётная должность, Юрий. Я не знаю ни одного человека, который отказался бы от подобного предложения. Продолжая тему мира номер четыре. В нём давно открыли способ перемещения во времени. Именно представитель этого мира выкрал из вашего мира, Юрий, профессора Монье, который в будущем должен был открыть секрет перемещения во времени. И они, этого Монье, обменяли на доступ к неограниченным запасам электроэнергии. С каким миром они заключили сделку, вы знаете.
  - С миром Аненербе, миром Коммуна.
  - Именно, - ответил монах. - Как я сказал, они получили доступ к энергии, не развивая свою отрасль энергетики. Паразиты, это самое точное определение. Но в добавок ко всему, мир четыре отдал на разграбление миру Аненербе мир под номером три. Полезные ископаемые, драгметаллы и так далее и тому подобное. Но и это ещё не всё: талантливые учёные из Аненербе поставляли в мир-паразит передовые технологии. Для того, чтобы порядок вещей не менялся, продолжалась торговля, мир три был отрезан от общего информационного поля Вселенной. Во избежание катаклизмов, если можно так выразиться. Но никто не мог даже в страшном сне предположить и представить, что профессор Монье сбежит из мира Аненербе, а вместо него появится Юрий Князев, человек с врождённой способностью видоизменять реальность силой мысли. В результате: мир Аненербе исчез, мир четыре остался без бесплатной электроэнергии. Какой у него выход, как вы думаете, Юрий?
  - Продолжать паразитировать на достижениях мира три, или...
  - Правильно. Объявить войну миру один, то есть нашему миру. И это произойдёт в самое ближайшее время. Напомню, учёные мира-паразита давно открыли способ перемещения во времени.
  - А что им помешает вернуться во временную точку моего появления в мире Аненербе и помешать мне сделать то, что я сделал, уважаемый Акун-Ро? Или, как вариант, подсказать кому нужно, чтобы присматривали за Монье?
  - Для этого им нужен профессор Монье. Он - как неотъемлемая часть уравнения. Без наличия определенной величины уравнение становится нерешаемым. Когда все величины, все компоненты сойдутся в одной точке, тогда мир-паразит решится на какой-то поступок.
  - Подождите, уважаемый Акун-Ро. Почему бы миру-паразиту, миру четыре, самостоятельно не поставить в наш мир, в 1943 год, Гитлеру столь необходимый ему источник энергии для оружия возмездия? Тогда многое произошло бы. Возможно, я бы не родился и так далее.
  - Хм... а мы зачем тогда нужны, Посредники? Зачем тогда нужны Регенты? Это политика, уважаемый Юрий, во всём главенствует принцип невмешательства. Мы долго терпели выходки мира-паразита, жалко было людей. Но всему приходит конец, и терпению тоже. Для того, чтобы вынести справедливый вердикт и приговор, нам нужен был человек, который бы самостоятельно, без нашей помощи, вник бы в эту проблему. Вы стали именно таким человеком. Сами, своим умом дошли до изнанки, подноготной взаимоотношения между мирами. Вам и карты в руки. Так что, наша сделка состоялась?
  Решение у меня возникло само собой:
  - Я к этому пока не готов.
  Акун-Ро улыбнулся:
  - Мы в вас не ошиблись. Думайте, определяйтесь. Нам нужны здравомыслящие люди, для которых логическое суждение превалировало бы над эмоциями. Мне пора, Юрий. Определитесь, дайте мне знать.
  - Как я это сделаю? - задал я вопрос.
  Опоздал. Акун-Ро исчез. Я стоял перед входом в маяк, внизу грохотал прибой, дул лёгкий ветер.
  
  ***
  
  Бессмертное произведение, гениальный композитор. Плавная и завораживающая мелодия была дополнением к спокойному, наполненному ароматом цветов вечеру. Или ночи. Три луны на небосклоне, попробуй угадать. В проёме двери маяка я увидел мужской силуэт. Он выделяется чётким абрисом на фоне ослепительного яркого света. Музыка Бетховена, тропический рай и до одури вкусный запах чего-то там жарящегося. Я представил огромную сковороду с тремя, нет, с пятью жареными яйцами. Живот моментально отреагировал на фантазию своего хозяина, недовольно заурчал.
  - Долго же вы шли, Регент, - раздался голос смотрителя маяка.
  - Да нет, я быстро поднялся, но долго стоял, слушал музыку. Не хотел, чтобы этот волшебный момент исчез, сошёл на нет, - ответил я мужчине, задав потом себе вопрос: кто это так красиво говорит? Я, что ли? Никогда не отличался красноречием. Вот что музыка животворящая делает с человеком.
  - Ну да, эта музыка на века, согласен. Проходите, располагайтесь, будьте как дома. Хотя, вы и есть в своём доме, - смотритель показал рукой на дверь, приглашая внутрь.
  Примерно так я себе и представлял устройство маяка и 'убранство' его помещений. Если быть точным, отсутствие такового. Всё лаконично, просто и минимум удобств: огромный стол из дерева чёрного цвета, задвинутые шесть стульев с высоким резными спинками, аппарат непонятного назначения в дальнем от входа углу, электрическая печь, навесные шкафчики. Со сковородой я почти угадал - на ней вместо яиц жарились два огромных куска мяса. Желудок опять предательски заурчал, смотритель улыбнулся.
  - Голодны? Это мы сейчас исправим.
  - Морской воздух, свежий ветер и пешая прогулка творят чудеса, - ответил я, рассматривая пожилого человека.
  Не могу сказать, что черты лица мужчины правильные, но они довольно приятные. Большие глаза зелёного цвета, нос с небольшой горбинкой. Высокий, в джинсах и, естественно, в тельняшке. Жить на берегу моря-океана и не носить тельник? Нонсенс.
  - Давайте поступим так, - произнёс смотритель. - Вы называете меня Майклом, я вас...
  - Юрием, - подсказал я.
  - Рад знакомству. Вон за той дверью коридор и комнаты для гигиенических процедур, так скажем. Меня предупредили, что вы скоро прибудете, поэтому в ванной комнате найдёте все принадлежности и одежду. А потом будет ужин, или ранний завтрак. Для кого как. Привыкайте и ничему не удивляйтесь. Здесь время закольцовано, для одного сейчас ночь, для другого - раннее утро или день.
  - Хорошо, Майкл, так и поступим, - сказал я, направляясь к двери, которую раньше не видел. Или этой двери раньше не было?
  Переступив порог комнаты, остановился. За спиной раздался тихий смех, я оглянулся.
  - Смелее, Юра. Маяк подстраивается под ваше сознание, воплощает все ваши сокровенные желания. Ну-ка, мне стало интересно, как вы себе представляете до чёртиков мне знакомый коридор и сам маяк, - Смотритель посмотрел через моё плечо, хмыкнул. - Регенты всегда отличались богатой фантазией, но такого я никогда не видел. М-да...
  Я стоял в подземной пещере с разноцветными сталактитами. Они были похожи на огни неоновых витрин, ежесекундно меняя свою форму и цвет. В глазах зарябило от яркой палитры красок, я закрыл глаза, представив ту же пещеру, но с приглушенным светом. Да, так было гораздо лучше. Озеро с флуоресцирующей водой бирюзового цвета, скамейка, на которой сложены вещи и нательное бельё, в воде плавал надувной матрас.
  - А матрас для чего? - спросил Майкл, я пожал плечами.
  - А чёрт его знает, зачем он здесь. Плаваю я хорошо, поэтому даже и ...
  - То, что вы создали подземную пещеру, говорит о многом. В первую очередь о том, что вы убегаете сами от себя. Сознание не обманешь. Это плохо, но поправимо. Не буду вам мешать.
  Погрузившись в воду с головой, понял, что тону. Я схватился рукой за матрас. Угу, понятно зачем он здесь. На матрасе были шампунь, мыло, мочалка. Да, действительно у меня фантазия буйная и безграничная. Я, ради эксперимента, опять погрузился в воду. Теперь всё нормально, вода как вода. Пресная, но тело держит.
  Накупавшись вволю, я вышел из ванной комнаты и опять остановился, рассматривая во что превратилась кухня. Мягкий уголок, на стене закреплён кронштейн с 'плазмой', посередине кухни - стол-остров со встроенной техникой и раковиной. Пол - ламинат, стены обшиты какими-то светящимися панелями. Три окна арочного типа, стёкла - витражи. В одном окне я увидел три луны, во втором - звёздное небо. За третьим окном рассмотрел цветущий яблоневый сад и солнце в зените. Последнее окно было приоткрыто, лёгкий ветер едва заметно шевелил невесомые занавески. Ткань, сотканная из тончайшей паутины, с красивым рисунком, на котором изображён ниспадающий в озеро водопад. С ума сойти!
  - И где вы раньше были, Юра? - спросил Майкл, накладывая в тарелки еду. - Так бы и мучился до скончания века с примитивной обстановкой. А за пещеру с озером - отдельное спасибо.
  - Обращайтесь, - ответил я, усаживаясь за стол. - Вам не нужно помогать, Майкл? Кстати, а почему вы именно Майкл, а не Фёдор или Тимофей?
  - Это же русские имена, Юра. Я из Пенсильвании, где каждый второй Майкл. Но больше всего там Джонов, Билов. Америка, сами понимаете.
  - Значит, вы в совершенстве владеете русским языком. Я не заметил акцента.
  Смотритель маяка засмеялся.
  - Ну что вы! Я никогда не изучал русский и говорю с вами на своём родном языке. Вы не забывайте, где находитесь.
  - В нереальной реальности, - ответил я. - Здесь всё возможно.
  - В том то и дело, что именно в таких местах происходит пересечение, объединение нереального с вполне реальным, с осязаемым и обоняемым. Вода, как пример. Хотел бы я посмотреть, как вы принимаете душ, в котором вода всего лишь плод вашего воображения. Или взять это мясо. Попробуйте его и оцените вкус, запах. Приятного аппетита.
  Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Так, не ровен час, когда-нибудь запутаешься, где с тобой происходит на самом деле, а где нет. Шагнёшь со ступеньки и провалишься в пустоту, или наоборот: будешь рассчитывать на что-то призрачное и эфемерное, но на самом деле свернёшь голову, сломаешь руки-ноги. Как в этом во всём разобраться, все развидеть, кто бы подсказал? Наелся я, что называется, от пуза. Мы пили крепкий цейлонский чай, вели неспешную беседу. Майклу уже восемьдесят, из них пятьдесят лет он находится в роли смотрителя маяка. Как он здесь, в одиночестве? Да нет никакой тоски и одиночества. Каждый день кто-то поднимается на маяк, отправляясь в другой мир, измерение. Сколько этих миров? Бессчётное множество.
  - Что-то странное с вами происходило за эти пятьдесят лет? - спросил я, отставляя чашку в сторону.
  - Что вы называете странным?
  - Видели ли вы представителей других миров, не похожих на людей?
  - Да, было несколько раз, - ответил Майкл, доставая пачку сигарет. Верблюд на фоне минарета, мои любимые. - Но меня не проведёшь. Для этого я и поставлен на страже Хранилища.
  - Хранилища? - переспросил я.
  - Именно, Хранилища. Вам что, Акун-Ро ничего не рассказал об этом месте? - удивился Майкл.
  - Нет. Хотел, но он очень спешил.
  - Хорошо. Вы сейчас отдохнёте, потом, вместо объяснений, мы отправимся на экскурсию по Хранилищу. Они разбросаны по всем мирам, чтобы опасные артефакты находились как можно дальше друг от друга.
  - Артефакты... - произнёс я. - Всю жизнь считал, что это выдумки людей, не более того.
  - Ну конечно. Три луны на небе вас не смутили, а наличие артефактов заставили сомневаться в их наличии. Вы вспомните немного историю и подумайте, как и почему Александр Великий, Батый-хан, или Бонапарт, этот недомерок, сумели повести за собой такое количество людей и поставить полмира на колени. Или взять того же Гитлера. Человек, трусливый по своей натуре, превратился в мощного и авторитетного лидера. Нет, уважаемый Регент, здесь не всё так просто. Всегда присутствует что-то из ряда необъяснимого. Да и зачем далеко ходить? Чудесное мясо, например, как оно попало на маяк? Вы хотите сказать, что я охотник и ухожу за дичью в горы, оставив без присмотра маяк и Хранилище? Нет. Мне, согласно должностной инструкции, это делать запрещено. Есть артефакт, позволяющий мне находиться одновременно в нескольких мирах. Не верите? Хорошо, давайте тогда выйдем из маяка.
  На подстилке, положив голову на лапы, дремала кавказская овчарка. Она посмотрела на меня, сладко зевнула. Я нагнулся, погладил собаку по голове.
  - Просто удивительно, что она в вас почувствовала друга. Обычно, Герда с подозрением относится к новым людям, - сказал Майкл.
  - О, я собачник ещё тот. У моего деда была овчарка, которую тоже звали Герда. Я был в армии, когда она... когда они пропала. Так что, ничего удивительного.
  Я взялся за ручку двери, но меня остановил смотритель.
  - Нет-нет, здесь нужен личный контакт с артефактом.
  - С каким артефактом? - не понял я. - Дверная ручка это и есть артефакт?
  - Сам маяк и Хранилище, которое расположено глубоко под землёй, и есть артефакты. Маяку около шести ста лет, а сколько лет существует Хранилище - никто вспомнить не может. Древнее оно, но в хорошем состоянии, само себя апгрейдит, выражаясь современным языком.
  Майкл прикоснулся к ручке двери, закрыл глаза.
  - Дверь - это место бифуркации времени-пространства. Знаете, что означает термин бифуркация?
  - Нет, конечно. Слышу не в первый раз, но что оно означает не знаю.
  - Ладно. Это место, в котором происходит разделение времени на несколько потоков. В каждом происходят не зависящие друг от друга события. В том, параллельном пространстве-времени, куда мы отправляемся, я заботливый муж и уже прадедушка.
  - То есть, вы находитесь в своём доме в Пенсильвании и одновременно с этим гуляете по берегу моря в этом мире. Так получается?
  - Точнее не скажешь. Только здесь присутствует эффект Шимуна-Ворчека. Умираешь в том мире, умираешь в этом. И наоборот. Вот такие дела. Приходится опасаться всего и всех, не болеть и поддерживать себя в хорошем физическом состоянии. Здесь я под защитой артефактов, практически, как Маклауд, который Дункан или Горец. Ладно, много разговоров. Готовы? Пошли.
  Майкл открыл дверь, в проём посыпалась земля, жёлтые листья деревьев.
  - Только вчера весь мусор с крышки схрона убрал, - недовольно сказал смотритель, поднимаясь по бетонным ступенькам из....
  Схрон? Он, интересно, здесь зачем? Но объяснение у Майкла нашлось быстро: в годы холодной войны, в США все поголовно готовили противорадиационные укрытия. Рядом с металлической дверью стояла соответствующая табличка.
  - Да-да, хорошо, что Карибский кризис прошёл для государств и всего мира стороной, - сказал смотритель, заметив, что я рассматриваю табличку. - Хорошо, что хорошо заканчивается. Так, по-моему, в России говорят. Многим пословицам меня научил Саша, ваш земляк. Хороший человек был. Он то и оставил мне Герду. Юра, вы побледнели. Что-то случилось?
  - Нет-нет, всё нормально. А как к вам этот Саша попал на остров, на маяк?
  - Акун-Ро рассказал, что его и собаку случайно перенесло в этот мир потоком бифуркации. Нет, с вами определённо что-то не так.
  - Как фамилия была у Саши? Не помните? - спросил я.
  На меня нахлынуло предчувствие чего-то страшного.
  - Помню. Князев.
  - Этот Саша умер? Где он похоронен? - спросил я, еле сдерживая эмоции.
  - Возле маяка. Недалеко от него. Вижу, что нашу экскурсию придётся отложить. Хорошо, возвращаемся.
  Я смотрел на деревья с пожелтевшими листьями, на голубое небо с налётом лёгких облаков, жадно вдыхал в себя прохладный воздух, пытаясь успокоиться. Вот, значит, какая судьба у моего деда. Теперь и с Гердой всё понятно, да и со всем остальным... понятно. Маяк стоял на своём месте, Герда лежала возле двери. Всё было так, но на душе был налёт горечи. Я до сих пор надеялся, что когда-нибудь деда найду. Нашёл...
  - Я ухаживаю за могилой, сюда очень часто прибегает Герда. Грустит, - сказал смотритель. Мы прошли несколько десятков метров, я увидел надгробие. Камень с зеленоватым оттенком, на котором были высечены фамилия и имя деда.
  - Это ваш... - Майкл отступил назад. - Сочувствую, Юра. Я вас оставлю одного.
  Я встал на колени, в плечо ткнулась Герда. Вот и встретились. Не так я представлял нашу встречу. Всё не так, дед...
  
  
   Глава 10
  
  
  - Ну что, экскурсию не отменяем? - спросил Майкл, когда я зашёл внутрь маяка. - Пока вас не было, со мной связались господа руководители. Они очень хотят познакомиться с новым и многообещающим Регентом самого нестабильного мира.
  - Смотрины будут? - спросил я.
  Пришлось объяснять, что в России принято называть смотринами. Майкл долго смеялся, но потом его лицо стало серьёзное:
  - Тем более, нужно поспешить, Юра. Пойдёмте.
  Мы обошли вокруг маяка, смотритель, самым обычным ключом, открыл массивную деревянную дверь, обшитую стальными листами. Я даже не стал комментировать то, что увидел. Кабина самого привычного лифта. Изнутри она была отделана панелями из красного дерева, на прямоугольной пластине отсутствовали кнопки, но зато сбоку от пластины находился сканер ладони.
  - Поехали... - сказал Майкл, прикладывая ладонь к сканеру.
  Двери лифта закрылись, над ними, на небольшом дисплее, появились цифры. На двадцатом этаже лифт остановился, раздался мелодичный звук. Створки лифта распахнулись, мы оказались в небольшом коридоре. Двери из полупрозрачного материала, которых было больше десятка, оказались закрытыми. Майкл повёл меня к двери, расположенной справа от входа в Хранилище.
  - Необходимо снять с вас все параметры. Сами понимаете, процедура обязательная. Зато в следующий раз вы беспрепятственно, самостоятельно зайдёте в Хранилище, выберите необходимый артефакт.
  - На кой ляд мне артефакты? - спросил я и опять пришлось объяснять жителю США, что означают мои слова.
  - Мало ли.... Многие Регенты пользуются артефактами, чтобы по своему усмотрению изменить опасную, зачастую взрывоопасную, ситуацию. Вам Акун-Ро рассказывал, как он снаряжал к вам, в Россию, экспедицию за 'частицей Бога'? Вы думаете он обошёлся без применения артефакта? Как бы не так. Для любой экспедиции нужно специальное снаряжение, но самое главное - деньги. Имеешь артефакт, имеешь всё.
  Смотритель включил в комнате свет, мы оказались в 'операционной': кафель до потолка, светло-серая плитка на полу, в углу - письменный стол, посреди комнаты - громоздкий аппарат с выдвижным лотком.
  - Мне это напоминает томограф, Майкл.
  - Ну, функции у этого аппарата чем-то схожи с томографом, вы правы. Раздеваться нет необходимости, снимите тапочки и ложитесь.
  Сняв 'плетёнки', послушно улёгся на выдвижной стол. Майкл сидел за письменным столом, заполнял какие-то документы. Потом выдвижной стол пришёл в движение, я оказался внутри белоснежной трубы. Прошло минут пять. Я выбрался из 'томографа', подошёл к столу, за которым Майкл изучал 'простыню' с цифрами и закорючками.
  - Какое у вас образование, Майкл?
  Смотритель посмотрел на меня, ответил:
  - Высшее математическое. А что?
  - Вы в этой абракадабре что-то понимаете? - Я показал на рулон бумаги с непонятными мне записями.
  - Вот оно что? Да нет, я в них разбираюсь примерно так же, как и вы. Ваши показатели уже в базе данных без исключений всех Хранилищ. А бумага - это так, для порядка. Век компьютеров, а бумаги никто ещё не отменил.
  С этим не поспоришь. Майкл закончил заполнять документы, мы подошли к дверям Хранилища.
  - Волнуетесь? - спросил смотритель.
  - С чего бы?
  - Вы просто не осознаёте важность момента, - вполне серьёзно сказал Майкл. - Пожалуйста, приложите ладонь к сканеру.
  Рисунок ладони поменял цвет с красного на зелёный, дверь отъехала в сторону.
  - Теперь очередь сканирования сетчатки глаз, - сказал Майкл, показывая рукой на сканер.
  Вторые двери распахнулись, перед нами был длинный коридор.
  - Расслабьтесь. Вам нужно пройти по этому коридору, датчики зафиксируют отдельные моменты: как вы ставите ступни ног, как держите голову и так далее.
  - Майкл, к чему такие предосторожности?
  - О, вы просто не знаете историю Хранилищ. Сколько было попыток завладеть артефактами, вы себе не представляете. Пойдёмте, Юрий.
  - Вот, собственно, и всё. Мы в Хранилище. Поздравляю.
  - Спасибо, и я вас поздравляю, - ответил я.
  - А меня-то с чем? - Майкл опять стал серьёзным. - Вы в Хранилище, в котором побывало очень много людей-легенд. Если бы не они, многих миров, просто-напросто, не существовало.
  Просторная, светлая комната, примерно двадцать на двадцать метров. Стена, слева от входа, из белого матового материала со множеством выдвижных ячеек. Я вспомнил почему-то банк, в котором арендовал ячейку. Посчитал ячейки: пять рядов по десять ящиков. Пятьдесят. И ради этого такие затраты и предосторожности?
  - И где артефакты? - спросил я.
  - В ящиках, естественно, - ответил Майкл. - Выбирайте любую из ячеек и нажимайте на блестящую кнопку. Сами увидите, что произойдёт.
  Ящик ячейки под номером двадцать плавно ушёл внутрь стены, за ней раздалось гудение, по полу прошла лёгкая дрожь. Часть стены провернулась на скрытых кронштейнах, я увидел небольшой коридор, который заканчивался дверью. За ней я увидел...
  - Страх Господень! Майкл, это что, очередная параллельная вселенная? Что это за ангар и сколько в нём артефактов?
  - Согласно последней описи - тысяча двести пятьдесят. О размерах ангара не спрашивайте, его размеры определить невозможно. Не ожидали такое увидеть?
  - Нет. Если честно, думал, что вы храните артефакты немного другие. Летающие тарелки, бластеры, плазмомёты. Что я здесь вижу? Старинные кареты, мечи, ножи, щиты, копья, короны, какие-то верёвки и целая куча камней. И это всё артефакты? - сказал я, двигаясь по проходу между трёхъярусных стеллажей. - Как определить, где находится нужный артефакт и узнать какие у него свойства?
  - Вы насмотрелись сериалов, Юрий, - ответил Майкл. - Только в них можно увидеть какой-нибудь артефакт, исцеляющий целый народ, за артефактом гоняются по всему миру, убивая и калеча людей. Всё гораздо проще. С нами выходят на связь руководители государств с просьбой спрятать от варваров то, или иное произведение искусства, уникальное оружие и так далее. Процентов девяносто артефактов, из их общего количества, лежат на полках до определённого времени. Когда общество... э-э... становится более-менее культурным, мы отдаём артефакты. Но остальные, десять процентов, да, действительно обладают чудодейственными свойствами. Зачастую убойными. Есть артефакты, которые остались от предыдущих цивилизаций. Их свойства до сих пор не изучены.
  - Как интересно. А можно увидеть такие артефакты? - спросил я.
  - Это я вам и хотел предложить. Пройдитесь вдоль стеллажа, артефакт вас сам выберет и станет вашим навсегда. Смелее, вам ничто не угрожает.
  Я прошёл метров шесть по проходу, когда увидел движение какого-то предмета на втором ярусе стеллажа. В воздухе появился размытый силуэт, тонкая серая нить, запястье правой руки обхватил браслет-змейка.
  - Хм... Как интересно. Теперь вы являетесь обладателем древнего артефакта. Да-да, это браслет в форме змейки. Он, пожалуй, самый уникальный из всех существующих. Недаром ваш предшественник обошёл все хранилища, пока нашёл браслет.
  - И какие у него свойства?
  - Мгновенное перемещение в ПВК. Пространственно-временном континууме. Нуль-транспортировка, телепортация. Как угодно это называйте. Только я не знаю, где вторая часть артефакта. Но это дело поправимое. Сейчас.
  Майкл подошёл к стеллажу, открыв коробку, достал из неё небольшой, размером с мизинец взрослого человека, цилиндр, протянул мне. Цепочка, на которой был закреплён цилиндр, была в форме всё той же серебристой змейки.
  - Это автономный источник энергии. Он сам наладит связь с вашим браслетом. Только мой вам совет, Юра: не используйте артефакт перемещения без тренировок, которые лучше проводить далеко от населённых пунктов и желательно на открытой местности.
  Смотритель застыл на месте, к чему-то прислушиваясь.
  - Сильные возмущения. Не иначе кто-то в гости пожаловал. Нам нужно подняться наверх. Возмущения похожи на те, которые возникли при вашем прибытии на остров. Подождите, да вы же эти возмущения и создали, выдернув из своего мира человека, к которому эмоционально привязаны. Возможно, любимого человека. Эх, Юрий-Юрий, - покачал головой Майкл. - Взрослый человек, а прячетесь и убегаете от своих собственных чувств. Если любите, то почему это скрываете от себя, от неё?
  - Сам не знаю, - пожал я плечами. - Но как такое перемещение произошло?
  - Хранилище, Маяк - два уникальных артефакта, к которым вы теперь привязаны. Они уловили ваши мысли, эмоции и вуаля: взмах волшебной палочки и ваше неосознанное желание воплотилось в жизнь. Реальную, заметьте. Пойдёмте встретим...
  - Снегиню, - сказал я.
  - Уверены, что это именно она?
  - Уверен, - покачал я головой. - У неё предрасположенность ко всяким авантюрам. Впрочем, как и у меня.
  
  ***
  
  'Очередной сон, но до чего же он реальный', - подумала Снегиня, когда оказалась на поверхности воды. Девушка осмотрелась. Где-то далеко, тонкой линией, просматривался берег. Первый раз в жизни Снегиня пожалела, что так и не научилась хорошо плавать. Но кто знал, что она попадёт в мир воды и безжалостного солнца? Никто. Снегиню предупреждали, что её сознание когда-нибудь сыграет с ней злую шутку, и девушка, умерев во сне, умрёт в реальной жизни. Прошло приличное количество времени, но берег не приблизился. Наоборот, он стал удаляться, превращаясь в тонкую размытую линию горизонта. Девушка злилась, ругала себя, но продолжала грести к берегу. Вода была тёплая, единственный негативный фактор, который присутствовал, это беспощадное и жгучее солнце.
  Снегиня периодически переворачивалась на спину и, раскинув руки в стороны, отдыхала, смотрела на синее и безоблачное небо. Сколько уже прошло времени? По ощущениям - часов пять-шесть, не меньше. Неожиданно, без всяких к этому предпосылок, вода стала обжигающе холодной, и девушка поняла, что пройдёт минут пять-десять, и наступит переохлаждение организма. Тогда.... Снегиня постаралась избавиться от плохих мыслей, но сознание твердило лишь одно: тебе конец, красавица. Пора принять всё происходящее за действительность и прекратить поиски того, кто этого не хочет. Икры ног свело судорогой, руки перестали слушаться, лёгкие сделали судорожную и последнюю попытку вобрать в себя воздух.
  - Юра, мерзавец, где ты?!
  Снегиня от бессилия заплакала, обездвиженное тело начало медленно погружаться в воду. Белый круг света становился всё дальше и дальше, вода поменяла свой цвет с бирюзового на тёмно-зелёный. Девушка закрыла глаза, приготовилась к самому худшему и неизбежному, но почувствовала, что кто-то настойчиво толкает её в спину. Девушка посмотрела направо: рядом с ней находится дельфин, всем видом показывая, что готов помочь. Снегиня схватилась рукой за плавник, дельфин устремился к пока ещё далёкому и размытому пятну света.
  Снегиня долго лежала на песчаном береге, не в силах пошевелить руками, ногами. Девушка жадно вдыхала в себя солёный морской воздух, потом, отперевшись на локти, она подняла голову, посмотрела по сторонам. Песчаный берег, устланный раковинами моллюсков. Подняв с песка 'дом' огромного рапана, девушка приложила раковину к уху, улыбнулась, вспомнив детство. 'Приложи ухо к раковине, и ты услышишь, как шумит ветер и волнуется море', - так говорил её отец. Восторга у маленькой девочки не было предела, она представляла гигантские волны, разбивающиеся о высокие скалы. Где-то далеко, среди бушующего моря, едва различимой белой точкой маленькая Снегиня представляла корабль и отважного капитана, который смотрел, улыбаясь, в сторону берега и на неё, на Снегиню.
  Девушка пошла по берегу в сторону виднеющихся скал. Как советовал ей отец, Снегиня доверилась интуиции. Безжалостное солнце больно прилипало к плечам, и только сейчас девушка обратила внимание на то, что находится в ночной рубашке.
  'Ну да, всё логично. Я же сейчас сплю дома, в Париже. Это всего лишь сон'.
  Со стороны скалистого берега к Снегине бежала собака. Девушка замерла, забыла, как дышать. Но потом, заметив на шее овчарки ошейник, она успокоилась. Собака, сделав круг вокруг девушки, залаяла, посмотрела в сторону скал. Улыбаясь, к Снегине приближался Юра Князев в сопровождении высокого худощавого мужчины в тельняшке и джинсах. Юра был одет в серые просторные лёгкие штаны и такого же цвета рубашку с короткими рукавами.
  
  ***
  
  - Ох, какая роскошная женщина, - сказал Майкл, рассматривая Снегиню.
  - Это, да. У нас все женщины красивые, - ответил я, не в силах оторвать взгляд от девушки. - А ещё, они очень упрямые. Рискуют, но всегда приходят на помощь друзьям.
  - Что-то мне подсказывает, уважаемый Регент, что эта девушка для вас не просто друг.
  - Я знал, что ты придёшь ко мне во сне, Юра. Но никак не ожидала этого всего. Я чуть не утонула.
  - В этом мире, девушка, вам никто и ничто плохого не сможет сделать, поверьте мне, - произнёс незнакомец. - Меня зовут Майкл Фейри, можно просто Майкл. Приглашаю вас в гости, в моё скромное жилище.
  Снегиня, после того как представилась, сказала:
  - Боюсь, что нам нужно уходить, Юра. В нашем мире назревает что-то нехорошее. Я вижу плохие сны, в которых мир пылает, земля пропиталась кровью. В каждом сне я умираю, и ты, спасая меня, погибаешь. Я не знаю, как объяснить свои сны.
  - Давайте спокойно всё обсудим, но для начала отойдём в тень дерева. Как Майкл говорит, во всех измерениях действует закон парности. Если плохо здесь, в виртуальном мире, или в другой реальности, то плохо в реальном мире. Не хватало, чтобы у тебя, Снегиня, на коже появились волдыри от ожогов. Что-то серьёзное произошло? Расскажи.
  - А что рассказывать? После уничтожения лаборатории Аненербе в Баварии, во всех, без исключения, городах мира появились люди-потеряшки. Бывшие безликие, или спарды, ходили по улицам, пуская слюни. Мы их, с моим знакомым из полиции Парижа, устали собирать в одном месте. Но потом в городах появилось множество людей одинаковой наружности, с одинаковым лицом и в одинаковой одежде.
  - Это то, о чём мы говорили, Юрий, - произнёс Майкл. - Но вторжение началось раньше, чем предполагали.
  - С появлением этих людей увеличилось количество техногенных катастроф на предприятиях, аварий на железных и автодорогах, в воздухе, под землёй. Мир катится в пропасть и как его разрушение остановить - никто не знает. Мне страшно, Юра.
  - Подожди. Сколько меня не было в нашем мире? - спросил я.
  - Сейчас конец августа, - ответила Снегиня. - Ты исчез из мира ровно месяц тому назад. Пора возвращаться домой, Юра.
  - Если повремените с отбытием, то те, с кем вам необходимо встретиться, Юра, возможно, помогут с решением проблем вашего мира, - сказал Майкл.
  - Нельзя терять время. У меня с Акун-Ро насчёт мира-паразита был предметный разговор, и я знаю, что с этим миром-разрушителем делать, - ответил я смотрителю, прислушиваясь к какому-то непонятному и противному писку. - Мне одному кажется, что в воздухе появился странный звук?
  С верхушки пальмы упал кокос, следом за ним второй, третий. Я почувствовал, что линия горизонта стала размытой, солнце качнулось влево-вправо. Мы медленно начали погружаться в песок.
  - Майкл, откуда здесь зыбучие пески? Что происходит? - спросил я, держась одной рукой за ствол пальмы, другой крепко сжимая руку Снегини.
  - Без понятия, - ответил смотритель. - Герда, принеси мне вон ту палку. Юра, Снегиня, стойте на месте и не делайте резких движений. Сделаете только хуже. Кажется, я понимаю, что происходит: на вас, Юрий, кто-то открыл большую охоту.
  - Люди из мира-паразита? - спросил я.
  - Уверен в этом, - ответил Майкл. - Да моя ты умница, Герда, давай палку. Герда, некогда играться!
  Я посмотрел на небо и оцепенел: вместо голубого и безоблачного, оно было поделено на три части. Треть была цвета ртути, вторая треть была иссиня-чёрная, усеянная звёздами. Больше всего поразило небо цвета индиго: тёмно-голубого с фиолетовым оттенком. Три цвета неба, три разных мира, три нереальные реальности, неразрывно связанные друг с другом. Майкл с помощью палки выбрался из зыбучего песка, помог выбраться нам.
  - Ну что, как я понимаю, нам пора прощаться, Юрий? Рад был знакомству, Снегиня.
  - Да, нам пора, - ответил я. - Но по дороге домой мне нужно... нам нужно кое-куда заглянуть. Ты готова, Снегиня?
  - Готова. Прощайте, Майкл.
  - Этот мир не исчезнет? - спросил я у смотрителя маяка, зная ответ.
  - Зачем спрашивать о том, что и так очевидно, Юра? - улыбнулся Майкл. - Конечно, нет.
  - Чёрт! Как-то непривычно смотреть на остров, на маяк, на деревья, горы, скалы и понимать, что это всего лишь плод моего воображения. Скоро мозг закипит.
  - Хо-хо... вот ещё одно выражение в сборник любимых выражений, - засмеялся Майкл, пожимая мне руку. - Я уверен, что мы с вами встретимся в реале, Снегиня. А вам, Регент, скажу: скоро, совсем скоро, миры нереальной реальности станут таким же привычным делом для человека, как мобильный телефон или персональный компьютер. Погружение в свой собственный мир превратится в обыденное дело. До встречи.
  Снегиня сильно сжала мою ладонь, мы пошли в сторону моря.
  - Что-то страшное произошло. - Девушка остановилась, показывая рукой вдаль. Метрах в тридцати от нас, на берегу лежали тела дельфинов.
  - Да, Майкл был прав: на меня открыли охоту.
  Я взялся левой рукой за запястье правой руки, почувствовал, как браслет-змейка едва заметно начал вибрировать. - Давай возьмёмся за руки, я попробую переместить нас подальше от этого острова, в реальный мир. Это, как сказал смотритель, моя плюшка. Готова? Я смотрел на Киру, она на меня. Тело девушки начало распадаться на атомы. Исчезли ноги, половина туловища.
  - Мне страшно, Юра....
  - Мне тоже, но не надо бояться того, что неизбежно, милая.
  - Если ты о смерти, то я не хочу умирать.
  - Давай не будем о грустном. Есть ты, есть я и пусть весь мир подождёт...
  - И Вселенная, - добавила Снегиня.
  - И Вселенная, - согласился я. - Только ты, только я.
  Вместо Снегини я теперь видел фонтан разноцветных брызг и искр. Они закручивались в немыслимую спираль. В голове была одна мысль: нас расщепило на атомы, но как пройдёт сборка атомов?
  - Боже, как красиво! - услышал я голос девушки. Её голос был везде и одновременно с этим нигде. Мы кружили яркими сгустками атомов посреди необъятной Вселенной. - Всю жизнь готова смотреть и смотреть на эту красоту. Сколько галактик и звёзд, Юра! А ведь где-то, далеко от нас, живут такие же Снегини и Юры.
  - Если ты о параллельных вселенных, то всё гораздо проще. Мы все жители одной планеты Земля. У нас схожая судьба, мы похожи друг на друга, у нас одинаковые мысли в голове, мы испытываем одни и те же чувства по отношению друг к другу.
  - Вот как? И какое же чувство ты испытываешь по отношению ко мне?
  - Хм... Трудно объяснить. Потом, когда мы станем опять осязаемыми, я объясню. Хорошо?
  - Хорошо, - ответила Снегиня и наши атомы соединились воедино, нас повергло в пучину сладострастия.
  - Что ты делаешь со мной? - прошептала девушка.
  - То, что должен был сделать уже давным-давно.
  - Но я же не твоя...
  - Теперь моя.
  
  От огромной Вселенной-шара, исходили тончайшие вибрации. Организм под эти вибрации начал подстраиваться, входить в резонанс. Открыв глаза, я обнаружил, что шар из маленькой точки превратился в огромный и сверкающий, находящийся на расстоянии вытянутой руки. Шар замедлил вращение, остановился и начал раскрываться. Разные по размеру и форме сегменты, похожие на дольки апельсина, начали отделяться друг от друга, распадается на отдельные части, фрагменты.... В каждой 'дольке' находилось множество 'косточек', соединённых между собой яркими жёлтыми линиями. Одна линия стала заметнее толще, от неё в стороны, закручиваясь по спирали, отходили отростки. Прошло немного времени, и я увидел перед собой сформированную гроздь винограда. Плодами этой грозди были отдельные миры, собранные на линиях-отростках по какому-то неизвестному мне принципу. Каждый плод вибрировал, вибрация передавалась соседним плодами, вся гронка винограда находилась в резонансе. Удали один мир-плод, нарушишь целостность всей гронки, всей Вселенной.
  Я, как и в прошлый раз, пристально всматривался в гроздь винограда. Разноцветные, самобытные и красивые миры. Я закрыл глаза. Начала проступать, пока ещё очень размытая, центральная линия грозди винограда, потом появились такие же размытые линии-отростки. Я отрешился от всех проблем, сконцентрировал внимание только на одном: на своих ощущениях. Линии грозди начали укрупняться, они стали чётче. Мир, мой внутренний мир, взорвался ярким калейдоскопом красок. Шесть, теперь шесть, цветов радуги со множеством оттенков, шесть миров, граничащих и пересекающихся друг с другом, проступили более чётче, они стали ярко выраженными. Ответвление от основной линии ярко-жёлтого цвета стало ко мне ближе, в одном 'плоде' я сумел различить восемь разноцветных, размером с горошину, миров. Почему шесть миров, а не семь? Ах, да, мир Аненербе исчез.
  'Я надеюсь, Юра, вы тщательно взвесили все за и против прежде сделать это? - раздался голос Акун-Ро.
  'Откуда вы знаете, что я собираюсь сделать?'
  'Это же очевидно. Уничтожить четвёртый, как вы его называете, мир'.
  'А вот и не угадали, уважаемый Акун-Ро', - засмеялся я, прикасаясь пальцем к миру-горошине, мерцающему тревожным красным светом. Горошина отодвинулась на приличное расстояние от остальных миров.
  'Хм... нам как-то такое в голову не пришло. Не хочу повторяться, Юрий, но мы в вас не ошиблись. Взвешенное решение, но к чему оно приведёт? Мир хоть так, хоть так обречён на исчезновение'.
  'Захотят жить, пусть развиваются самостоятельно. А потом видно будет, уважаемый Акун-Ро'.
  - С кем ты разговариваешь? - спросила Снегиня. - Или мне это показалось?
  - Показалось, конечно, - ответил я. - Ну что, теперь домой?
  - Домой. Только как его найти, Юра?
  - Пока не знаю. Держись за меня покрепче, Снегиня.
  - Да куда уж крепче? Мы же стали одним целым, забыл?
  Мы сделали шаг в никуда, вокруг клубилось время и пространство. Яркие неоновые разноцветные линии, переплетаясь между собой, образовывали прочный и надёжный, пружинящий под ногами жгут. Где-то далеко внизу я увидел приближающиеся яркие разноцветные точки, расположенные в строго определённом порядке. Гроздь винограда, с разноцветными точками-мирами, была вполне осязаемое и, казалось, - протяни руку, в твоей ладони окажется жемчужина-мир, каждая неповторимая по форме и цвету. Самая яркая из шести жемчужин была небесно-голубого цвета. Я протянул к жемчужине руку, время и пространство пришло в движение. Вокруг нас было бесконечное Ничто, заполненное мириадами звёзд. Звезды превратились в яркие искры, которые начали вращаться по часовой стрелке. Теперь вокруг нас была серебристая труба со множеством сочленений.
  - Пространство-временной портал, - прошептал я.
  - Какой портал? - услышал я испуганный голос Снегини.
  - Связывающий все существующие миры, заселённые людьми. Мне о нём никто не рассказывал, Снегиня. Скажу честно, я не знаю, как пользоваться порталом.
  Серебристая труба закончилась, вокруг нас опять мерцали звезды, под ногами был жгут из неоновых нитей. Я посмотрел вниз, увидел голубую планету Земля. Она, как огромный мраморный шар, медленно вращались вокруг оси, показывая нам моря и океаны, горы и степи, мегаполисы и поселения людей. Множество огней, соединённых яркими линиями жёлтого цвета. Путина светящихся линий соединяла города, материки.
  'Представьте то место, куда бы вы хотел переместиться, Юрий', - помог Акун-Ро.
  Дыхание перехватило от падения вниз, сердце готово было вырваться из груди. Я засмеялся от нахлынувшего чувства свободы. Гроздь винограда была сверху, можно переместиться куда угодно, но нужно взять тайм-аут, чуть перевести дыхание, отдохнуть от приключений. Я прикрыл рукой глаза от яркого солнечного света, на губах появился привкус мяты. Горы, неширокая река, нагретые лучами солнца большие белые камни, потрескивающие от удовольствия. На одном валуне я увидел Акун-Ро, смотрящего на меня и на Снегиню.
  - М-да... я немного промазал, - сказал я монаху.
  - Не страшно. Сейчас я вам помогу, - ответил Акун-Ро, взмахнув рукой.
  Исчезли горы и безоблачное синее небо.
  - Ты хотя бы предупредил, что мы упадём в воду, - сказала Снегиня.
  - Монаху скажи спасибо, - ответил я.
  - Почему я разучилась чему-то удивляться? - раздался голос Андре.
  - Удивлятор поломался, - ответил я девушке.
  Я оперся руками о край бассейна яхты 'Королева морей', помог выбраться из воды Снегине.
  - Какие люди, - раздался сверху голос Гарика.
  - Как всегда без предупреждения, - добавил Тимур Гогнадзе.
  - Я же вам говорил, что Юра притягивает к себе все неприятности, - произнёс Вячеслав.
  - Уникальный феномен. Согласен с тобой, подполковник, - по голосу я понял, что на верхней палубе находится полковник Свиридов. - Ты вовремя, Юра. Столько дел нераскрытых, просто жуть.
  - Жутейшая, - закончила вместо Свиридова Андре. - Кто-то меня постоянно ругает, что я купаюсь и загораю топлесс.
  - Мама, - пискнула Снегиня, прикрывая грудь руками. - Где наша одежда, Юра?
  - Осталась где-то там, на острове, - ответил я, погружаясь с головой в воду.
  
  Элементаль Воды толкнул меня в бок, я принял его в свои объятия и долго-долго, раскинув руки в стороны, смотрел через толщу воды на голубое, не разделённое на три части, небо.
  
  
   'Конец романа'
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"