Скольжу, отвернувшись от слов пустых чужих людей.

Старался бы понять их, да пугаюсь,

Жертвой стрел и резиновых пуль,

Разоренный гаснет день.

Дальше - нервные руки ладонями растирают подушки;

С волосами валюсь с ног, лежачий и так,

От первой утренней до последней завтрашней чая кружки

Тошнит.

Расступились мосты, звезды падают в мрак.

Все готово к чему-то, что скрывают от меня -

Это лета, та весна, дабы казнь моя состоялась без ведома моего.