Гёльц Полина Анатольевна : другие произведения.

Личная зубочистка А.С.Пушкина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Забавный казус, случившийся в стенах провинциального музея.
  
Пушкин - наше кое-что, это всем известно. И даже в глубинке, даже в провинциальных дебрях,
какого-нибудь Мухозапердяйска, который исключительно благозвучия ради, мы назовём - город N-ск,
даже там... Все готовятся отметить 200-летний юбилей поэта.
Кто как может, как говорится, чем Бог послал...
А вот, мы - сотрудники N-ского Художественного музея, тоже решили, внести свою лепту. Иже с
ним, задумали провести выставку, посвящённую литертурному наследию поэта. О чём собственно и
рассказ будет.
Вы ещё не уснули? А то может я в пустоту всё это говорю?
Ну так вот...
Первым делом, мы достали из фондов ксерокопии перьевых рисунков Александра Сергеевича.
Качество, конечно, не самое лучшее.
Музейчик у нас маленький (не подумайте, что мы жалуемся, хотя так оно и есть). Бедный у нас
музей. Вы уж нас извините...
Просмотр репродукций из фондов никого не обрадовал.
- Вот скажите вы мне, какая скотина облила копии рисунков чаем?
- Изольда Николаевна, голубушка вы наша, посмотрите мне прямо в глаза, только не моргайте.
Это Ваша работа? Да нет... Я знаю, что это работа Пушкина. Я знаю, что он рисовал это лично, на
полях своих рукописей и про порыв вдохновения, тоже знаю! Я спрашиваю про чай! Только про эти
пятна.
И по Вашему покрасневшему лицу, я про всё догадалась... Ну ничего, ничего... Чай жёлтенький,
сойдёт за патину веков.
Что у нас далее?
Далее были репродукции картин. Всяк русский классик, посвятил великому Александру Сергеевичу,
что-нибудь из своего творчества. Да ведь иначе-то, в классики не попадают!
Музейная суета, медленно, но необратимо набирала обороты. В курилке и в кабинетах, в
телефонных разговорах сотрудников по вечерам, тема была одна : Пушкин - наше кое-что. Даже
сплетни и потаённые интриги музейного, Мадридского двора, отступили на второй план. До поры, до
времени, конечно.
Почему сегодня такой топот по всем этажам? Кажется, будто самозародилось и появилось на
свет, совершенно особенное стадо слонов. Слоны на каблуках. Которые повинуясь неведомому
инстинкту, ищут что-то в этих, холодных музейных стенах...
А потом оказалось, что искали всем миром Ваньку Иконкина - это наш оформитель. Пусть он
оформит всё. Когда его нашли, то все смотрели ему в глаза, с тихой женской лаской (коллектив у
нас женский, а мужчин всего полтора человека).
- Ванечка, родной ты наш, пожалуйста, забирай всё это добро. И уноси в свою каморку.Свободен...
Далее формировали ядро экспозиции. Дружественная делегация направилась в Мухозапер...
Извините, что оговорилась. В N-ский музыкальный театр, у них есть костюмы, которые давно
списанны из репертуара. Театру они не нужны, а мы их в повесим в зале и создадим, так сказать,
очарованье старины глубокой...
Для этой благородной цели, две сотрудницы были отправленны в театральную костюмерную. Пусть
выберут, что получше и принесут на экспозиционный совет.
Завтра в девять. Просьба не опаздывать!
На следующее утро, нашему вниманию были продемонстрированы несколько будущих экспонатов.
Установка костюмов на манекены много времени не заняла.
Всего четыре костюма.
Вот только почему чёрный фрак с атласными лацканами (из балета Евгений Онегин) всё время
сьезжает на правый бок? Почему он сидит так криво?
При осмотре в кармане найдён мужской носок, размера эдак сорок первого.
Интересно, кто из солистов балета такой большеногий? На правом локте фрака, имеются следы
штопки. Из девяти пуговиц, две - отсутствуют...
Надо бы занести это обстоятельство в акт приёмки, что бы они (театралы), потом не говорили,
что это мы у них пуговицы срезали.
Ну ничего, ничего... У нас город маленький, а публика невзыскательная.
Вот другой, тёмно-синий фрак сохранился намного лучше. Только карманы у него зашиты, и когда
мы их потрогали, то там внутри что-то зазвенело. Не любопытства ради, а для пользы искусства,
мы распороли один из карманов и вытащили пригоршню крышек из-под пива Балтика Љ 4. Во
втором кармане был обнаружен коробок спичек из юбилейной серии, посвящённой декабристам,
внутри трупик засохшей бабочки, под названием : Бражник - Мёртвая голова.
Вы слышали про такую?
А платье Онегинской Татьяны, карманов не имело и следовательно лишило нас - музейных
работников, радости научных открытий. Другое дело - розовые панталоны, принадлежавшие раньше
тому же литертурному персонажу. Там во внутреннем кармане мы нашли зубочистку.
Знаете, бывают такие зубочистки в форме шпаги?
Значит Татьяна, а точнее актрисса исполнявшая эту роль, любила в антракте, поковыряться в
зубах?... Ничего странного я в этом не вижу. Вам знакома - святая всех святых, имени
Мельпомены? Я имею ввиду театральный буфет. Знаете, там очень жёсткое мясо в пирожках. И
наши сотрудницы, ходившие за костюмами могут это подтвердить. Так что в буфете без шпаги
делать нечего...
Весь мусор, вытащенный из карманов, сложили на подиум до прихода уборщицы.
  
А ещё в экспозицию попал веер и потёртый цилиндр, изготовленные искуссными руками
театрального бутафора. Страусиные перья, конечно изрядно поедены молью, а цилиндр... Что тут
скрывать? Помят, да и только, наверное, кто-то сел на него. В театральных гримуборных вечно
царит страшная теснота.
Но в целом, можно сказать, что экспозиция удалась. Мы умеем делать экспозиции, даже не взирая
на бедность.
Нужно теперь попросить кассира, у неё есть родственники в деревне, что бы нам привезли
десяток гусиных перьев. Это бесспорно поможет воссоздать аромат и стиль эпохи. А что вы
думаете? Вот в Лондоне есть Музей Шекспира, там в экспозицию включены перчатки. Отец Шекспира
был - перчаточных дел мастер. А мы просто шагаем в ногу со временем. Ать-два... Ать-два...
Времени до открытия осталось совсем не много. Вы уже получили приглашение на торжественную
презентацию? Я Вам очень рекомендую посуетиться, потому что придёт весь бомонд, включая
министра культуры. Придёт, что бы попасть в обьектив. Вы знаете? Ведь приедет телевидение и
радио. И будет юбилейная передача о нашем музее, под названием : Пушкин - наше кое-что.
И в предпразничной суете упустили, только одну деталь.
Этикетки... Этикетки? Этикетки!!! Кто подумал об этикетках?
По трагическому стечению обстроятельств они отсутствуют. Все забыли о них.
- Сотрудника Александра Мешковского к директору. На ковёр. Срочно.
Просят взять под роспись деньги из музейной кассы и купить приличную бумагу.
А так же...? Надобно подготовить список экспонатов и на каждый повесить информационный
указатель.
- Нет, ну а что вы думаете? Пушкинские чтения на носу. А у нас...?
Александр тяжело вздохнул и вышел. Он человек особенный. Заторможенный, как старый рояль и
как будто не в себе. Профессорский сын, и в музейном коллективе прописан давно, но сделанно это
исключительно из жалости. Что-то у него с головой не в порядке и он, знаете ли, из породы
юродивых. Такое скромное, музейное юродство.
Поэтому мы и говорим, что у нас в коллективе - полтора мужика.
Он медленно поднялся в зал и принялся раскладывать предметы в витринах. Попутно занося в
список, что и как называется. Мы, из-за закрытой двери кабинета, слышали его шаги и сопение.
Принесли из N-ской музыкальной школы французскую штору и повесили её на окно. Где-то в
глубине зала, на торжественно красном фоне, мертвенно белела посмертная маска поэта. Костюмы,
попав в привычную, почти театральную среду, вдруг неожиданно ожили. И тонкий запах театральной
канифоли, которым кажется дышала каждая нить этих старых сюртуков, проник во все музейные
уголки.
О! Театральный ладан... О! Божественный фимиам, лучше быть не может.
Александр что-то писал, заполняя розоватые квадратики этикеток ровными, безупречными буквами.
Природа одарила его редким талантом каллиграфии, что совершенно не увязывалось с его робкой,
слегка олигофренической натурой.
  
А на следующий день случилось открытие выставки. Оно грянуло, как гром. И удивительная
трожественность разлилась сладкими волнами в застывшем музейном воздухе. Предстояшше событие
сделало всех и вся, чуть важнее, чем обычно.
Публика шуршала шелками и всякое лицо казались красивым, когда на него попадал свет
телевизионного софита. Кинокамеры снимали крупные и мелкие планы... И красный фон, вокруг
посмертной маски поэта, вспыхнул кровавым отблеском. Все газетчики заметили это и писали
позднее о знамении, посланном нам Александром Сергеевичем из потустороннего мира.
Журналисты любят делать сенсации.
...И всякий рисунок стал поводом для интервью. Речи произносились и записывались до тех пор,
пока из внутренних помещений музея не потянуло вдруг запахом шампанского. Где-то в глубине
музейных кулуаров зрел и надвигался всеми ожидаемый фуршет. Движимая желанием выпить и
закусить, публика приостановила свои речи. И официальная часть торжества незаметно перешла в не
официальную.
  
Вечером следующего дня в новостях культуры был сюжет о Музее. И жаль, что вы не видели наших
побледневших лиц. Много лиц побледнело, увидев крупные планы, ловко подснятые на выставке :
- Архив личных вещей поэта. Так гласила каллиграфическая надпись, с любовью и старнием
выведенная олигофренической рукой...
В маленькой витрине, которая стояла немного в стороне от всего остального, лежали : личный
носок поэта. Раритетная коллекция пивных крышек : Балтика Љ 4. Поэт истинно любил свой город...
Может быть без этого прекрасного пива, сваренного на берегах Невы, и Болдинской осени бы не
было...?
Вот его собственный, спичечный коробок... Пушкин хранил его, в память о событиях на Сенатской
площади.
Коллекционировал бабочек. Старожилы Царского села помнят, как любил он побродить с сачком в
руках, среди старинного парка. Однажды, после удачной охоты, так и сказал сам себе : Отечество
нам, Царское село... Однако...
А в центральной части витрины, лежала... личная зубочистка А.С. Пушкина.
  ......
Вот и весь рассказ.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"