|
Памяти моего отца
Ветер здесь не прекращался ни на секунду. Он безустанно нес потоки песка, пожирающие всё и вся. Настолько мелкие частицы, что они чуть ли не просачивались в межатомные щели, превращая окружающее в мелкую крошку. Стоило нам покинуть наглотавшийся бури вездеход, как серая мгла поглотила его, переварила. Тут невольно поверишь и в субатомные песчинки.
Лишь скафандры помогали справиться с пустынной паранойей. Спецкостюмы не позволяли ненасытным частичкам подобраться к нашим телам. Хоть и иллюзорная, но надежда. Когда мы углублялись в пустыню на восемь незапланированных километров, то тоже надеялись на технику: что пескоход не подведет и его не поглотит пучина, бороться с которой он и был рожден. Теперь приходилось пробираться к защитному куполу пешком.
К куполу, который не выдержит надвигающейся Чумы. Об этом знал профессор Минзяу. Не покидая Земли, он предсказал магнитный феномен, вызванный неустойчивым ядром планеты. Из-за блужданий так называемого 'малого магнитного полюса' на поверхности планеты образовывалось облако-ураган несущихся с огромной скоростью песчинок. Любую преграду ураган перемалывал в муку. Колонию под куполом с заводами и парой тысяч поселенцев Чума сметет в секунды. Прозвище, данное Минзяу аномалии, можно считать ласковым. Средневековая болезнь пощадила половину европейцев, эта же Чума после себя не оставит даже малейшего намека на присутствие форта. Все перетрет в серую пыль.
Когда Минзяу осознал последствия открытия, то тут же вылетел на край ойкумены. Но руководство пескообрабатывающих заводов не верило непрошенному ученому. Уж больно велики затраты на освоение серой планеты с ее нанопесковыми залежами, больно жила жирная, чтобы по первому крику панически бежать с таким трудом насиженного места. Но и отмахнуться от пророчеств профессора колонизаторы не могли - боялись за свои шкуры. Потому и послали нас проверить гипотезы паникера.
Пробиваясь сквозь песчаную бурю, я втайне жалел, что подался в исследователи пустынь. Мы с напарником Пахой - метеорологи, геологи и черт знает кто еще для этих безжизненных территорий. Как и большинству колонистов, мне пророчества Минзяу казались происками конкурентов: забрось заводы, не поддерживай защитный купол - и заметет колонию, как наш пескоход, глазом не успеешь моргнуть. Уж больно уникальную аномалию описал ученый. А вот головастый Паха, проведя бессонную ночь над расчетами профессора, ему поверил. Это напарник настоял, чтобы мы протащились лишних восемь километров и прощупали эхолотами то, на что не способен спутник из космоса в столь плотной буре. Теперь мы знали, что Чума не выдумка профессора. И она приближалась: для эвакуации двухтысячной колонии у нас в запасе осталось не две недели, как думал Минзяу, а лишь пара суток. Но чтоб предупредить колонистов, нужно еще протопать пять километров бури; без вездехода, надеясь лишь на прочность наших скафандров и милость Творца.
- Осталось километра три, - промолвил напарник. Я испугался, что у нас барахлят навигаторы, но Паха пояснил: - При такой видимости 'сигналку' они заметят лишь с двух-трех километров. Мы не можем рисковать тысячами жизней. Чтоб наверняка, придется подобраться к форту как можно ближе.
Вне купола из-за странностей местной магнитосферы радиосигнал рассеивался, будто песчинки его поглощали, потому и спутник вещал лишь при хорошей погоде. Благо, хоть на радиосвязь с напарником эфира хватало. На случай же невозвращения, подобный нашему, предусматривались сигнальные ракеты: красный - эвакуация, зеленый - отбой. По траектории полета 'сигналки' спасательная группа должна нас вытащить из серого ада. Если спасатели не спустятся ангелами с небес, то кислорода для возвращения пешим ходом нам может и не хватить.
- Не дрефь, Санек, здесь не останешься! - успокаивал Паха. Видно, у дураков мысли сходятся: - Пустим 'сигналку' и нас подберут!
Без поддержки напарника я бы сошел с ума от страха. Чуть не молясь на навигатор, я шел первым, а идущий следом Паха подбадривал бородатыми анекдотами да непристойными подколками про мою неопытность. Лишь один раз в динамике моего шлема оборвался его веселый голос. Буря, сбив Пашу с ног, набросился на его скафандр, пытаясь поглотить очередную жертву. Но мы всю учебку готовились к подобным ситуациям: без лишней суеты я помог напарнику подняться и мы продолжили путешествие к форту.
Когда навигатор обрадовал сигналом о двухкилометровой дистанции до колонии, можно было даже различить очертания купола, на который покушались сонмы песчинок. Пока безобидно, но только до прихода Чумы.
- Слава Творцу! - обрадовался я. Погружение в пустыню, как выход в открытый космос - все просчитано до мелочей. Вес перераспределен до грамма среди членов экспедиции: у меня зеленая ракета, у Паши - красная. - Доставай 'сигналку'!
Паха похлопал по поясу, с ужасом осознавая то, что уже видел и я: его ракетницу сожрала пустыня, когда напарника сбило с ног. Возвращаться за 'сигналкой' было бесполезно, а учитывая остатки воздуха, вообще самоубийственно.
- Запустим мою ракету, а когда нас спасут, то расскажем об угрозе, - я искал выход как мог.
- Саша, ответь мне честно: ты - дебил?! - Хорошо хоть я не видел глаз Паши через зеркальное забрало скафандра. - Меньше пятидесяти часов на эвакуацию двухтысячной колонии на окраине ойкумены! Тут каждый час на счету! А если колонизаторы увидят зеленый, то сразу дадут отбой: отрапортуют на Землю, что Минзяу - псих, расформируют экстренные бригады, закатят сабантуй... Люди-то на нервах: и работу терять не хочется, и жизнь жалко. А зеленая ракета - отличный повод для праздника!
- А как же мы? - Я уже не имел иллюзий по поводу остатков кислорода.
- Саша, ты что маленький? - Паша демонстративно постучал по шлему. - А если в такой буре они не найдут нас? Опоздают на пару минут? Предлагаешь и самим сгинуть, и две тысячи душ за собой потянуть?!
- А что ты предлагаешь?! - Без паники, только без паники.
Развернувшись ко мне спиной, Паха приказал в передатчик:
- Отстегивай левый баллон, там больше воздушной смеси. - Предвидя мое недовольство, продолжил: - Не тупи! Нам на двоих не хватит, оба в пустыне останемся. Я хотел отдать баллон, как только застрял пескоход, но беспокоился, что ты один не дойдешь. Да и страшно, как-никак. На спасателей я не надеюсь, поэтому никаких пререканий. У нас нет на них времени!
Словно загипнотизированный его речью, я снял с напарника баллон и безропотно подставил спину, чтобы Паха закрепил его на мне.
- Почему я, а не ты? - Мне требовалось оправдание неминуемой гибели друга. - У тебя же сын?!
- Я потерял ракету, мне и оставаться здесь, - успокаивал Паша, - тем более, в отличие от тебя-эгоиста, детей я завел. Да и ты моложе, ноги сильнее - больше шансов, что дойдешь. Нужно сделать все возможное, мы не можем рисковать жизнями колонистов!
- А как же ты? - наверное, это был самый глупый вопрос в моей жизни.
- На пару минут медитации мне воздуха хватит, - и тут нашелся напарник.
На прощание не было сил ни у него, ни у меня. Боясь увидеть, как сидящего Пашу укрывают песчинки, превращая его в очередной бархан, я уткнулся в зеленоватый экран навигатора. По дороге к форту были важны каждый пройденный метр, каждая секунда, каждый вдох. Я не имел права заблудиться.
Но все равно сбился с пути. Сквозь бурю уже не различал очертаний купола. Навигатор указывал в одном направлении, а внутреннее чутье подталкивало в обратное. Я сомневался в выборе дороги, я замешкался, я терял время и воздух. Так начиналась паника. Вскоре я бы бездумно метался, пока не превратился бы в такой же бархан, что и Паха. Вот уже мерещились силуэты.
Сквозь песчаную бурю ко мне приближалась тень, похожая на человеческую фигуру. У нас, исследователей пустыни, тоже есть свои легенды. Например, про песочного человека, про джинна, исполняющего самое заветное желание - выйти живым из пустыни. В такие байки я не верил, пока сам не встретил порождение потустороннего мира. Песочные люди слыли добрыми духами, чаще всего душами погибших исследователей, поэтому не удивительно, что в легендах они помогали заблудившимся или запаниковавшим путникам. Но, как человек образованный, я объяснял эти россказни разыгравшимся от страха воображением, а чудесные нахождения пути - интуицией и желанием выжить.
Наверное, чтобы по-настоящему поверить в привидений, нужно увидеть хотя бы одно. Когда передо мной появился Паша, меня одолели сомнения в собственном здравомыслии. Но призрак напарника проявил материальность, повернув регулятор кислорода на моем скафандре из режима экономии в более щедрый.
- Не дрефь, я поддал чуть-чуть, а тот ты паникуешь, - раздался в шлеме голос Пахи. - Неправильно рассчитал запасы воздуха, но, как видишь, все обошлось.
Остолбенев от ужаса, я глотал драгоценный газ полной грудью и смотрел на одинокий баллон идущего впереди напарника.
- Тебе особое приглашение нужно?! - развернулся Паха. - Ставь воздух в режим экономии и поторапливайся! Так и знал, что без меня ты хрен доберешься!
Перебарывая страх, я брел за напарником. От одной мысли о разговорах с ним мне становилось жутко, но Паша и не настаивал. Мало ли что чувствует человек, вернувшийся из загробного мира? Молчит, и на том спасибо.
Запас воздуха приблизился к нулю, когда Паха вывел меня на один из входов в форт. Напарник ждал у дверей, не спеша проникнуть под защиту купола.
- Дальше сам, - мне показалось, что под забралом проводника промелькнула улыбка, - магнитный ключ потерял вместе с ракетницей.
- Так войдем моим ключом! - Я все еще надеялся, что это не вызванная нехваткой кислорода галлюцинация, а чудом выживший друг.
- Передашь Лиде, что я её люблю. - Не понимаю, как Паха умудрился достать нашейный жетон, но тот лежал на перчатке скафандра: - Отдашь Тохе, пусть папкой гордится.
Схватив протянутый жетон, я поспешить к заветной двери. На сантименты воздуха не хватало. Когда я ввалился в форт, ко мне уже неслась бригада медиков, заметивших мое приближение на камерах наблюдения...
В эвакуационном корабле, сидя как герой-спаситель рядом с профессором Минзяу, я много думал о песочном человеке. Встречу с ним можно было списать на кислородное голодание и стресс от потери друга. То, что проводник оказался галлюцинацией, подтвердили камеры видеонаблюдения и запись радиопереговоров из моего шлема. Но объяснить лежащий в кармане жетон погибшего напарника мне так и не удалось.
|