В последние дни в России происходит столько событий, что они утрачивают свою новизну быстрее, чем на них успевают отреагировать средства массовой информации.
Интернет переполнен репортажами, интервью, прогнозами и комментариями по поводу недавно прошедших парламентских выборов и масштабных протестов против фальсификации их результатов. Нет смысла тягаться в оперативности освещения с теми, кто находится в эпицентре событий - с российскими СМИ. Но осмыслить эти события, порассуждать о причинах их породивших и попытаться спрогнозировать хотя бы ближайшие их последствия можно и издалека. В конце концов, как сказал поэт, большое видится на расстоянии.
Россия так устроена - исторически и конституционно - что от личности лидера там зависит гораздо больше, чем в устоявшихся демократиях. Соответственно, парламентские выборы гораздо менее значимы, чем президентские. Вообще говоря, в России и президентские выборы могут быть чисто декоративными при наличии обладающего реальной властью теневого правителя, как это было при назначении Медведева номинальным президентом. Но сейчас ситуация иная: теневой правитель решил усилить потускневший образ национального лидера, вернув себе формальный статус главы государства. И тем спровоцировал давно назревавшие перемены.
Совершенно очевидно, что объявленная на съезде Единой России рокировка в российской власти послужила толчком и к тем событиям, которые мы наблюдаем в последние дни, и к тем, которые несомненно произойдут в ближайшем будущем. Без преувеличения 24 сентября 2011 года можно считать началом нового этапа российской истории. Ситуация во многом напоминает предперестроечный кризис власти в советском руководстве. Упершись в идеологический и экономический тупик, громоздкая и неповоротливая, обросшая множеством ненужных приспособлений, на скорую руку налаженных связей, истертых приводных ремней, ведущих в никуда проводов, российская управленческая машина в режиме ручного управления изо всех сил налегая на рычаг вертикали власти, пытается развернуться в неожиданно сузившемся пространстве доверия вечно неблагодарного населения. Откуда взялся этот тупик? Почему Россия, вместо того, чтобы получив мощный перестроечный импульс, двигаться вперед, лишь сделала круг (или, если хотите, виток диалектической спирали) и вновь оказалась у той черты, у которой она была двадцать лет назад?
Здесь уместны медицинские аналогии. Как известно, недолеченная болезнь чревата осложнениями и рецидивами. Так вышло и с перестройкой - ее провели слишком небрежно и наспех. Ее попросту не завершили, недоперестроили. Как говорил Остап Бендер, "сейчас я устранить советскую власть не могу, у меня просто нет времени". Точно так же и перестройке попросту не хватило времени на завершение начатых реформ. Путин с его волчьей хваткой появился слишком рано, - до того, как семена демократии проросли в сознании людей. Он присвоил себе плоды гайдаровских экономических реформ, выдав их за собственные достижения. Это вкупе с высокими ценами на нефть дало ему время для укрепления собственной власти и создания себе имиджа благодетеля нации, ведущего страну к процветанию, поднимающего ее с колен. При Путине были быстро затоптаны едва появившиеся на свет ростки демократического разделения ветвей власти. Сегодня, как и в советское время, российская власть вновь представляет собой единый монолит. Вместо принятого в цивилизованном мире устойчивого треножника власти была выкована пресловутая вертикаль - жесткая, норовящая опрокинуться конструкция.
Самое печальное, что для большинства россиян разделение властей - это не более чем абстракция, фигура речи. У них не вызывает сомнений, что президент и премьер-министр являются естественным, законным и полноправным начальством для любого депутата, для парламента в целом, для генерального прокурора, для председателя конституционного суда и уж, тем более, для председателя центральной избирательной комиссии. Предположение о том, что председатель ЦИК Чуров действует независимо от указаний Кремля вызовет у среднестатистического россиянина сатирическую улыбку (что - полбеды), а попытка объяснить, что так быть не должно - раздражение и даже агрессию (что гораздо страшнее).
Путинская власть открыто плюет на подобные юридические нюансы. Потрясает прозвучавшее после выборов 4 декабря заявление Медведева о том, что губернаторы, не обеспечившие в своих регионах победу Единой России будут сняты со своих должностей. Президент цинично и открыто признает ЕР инструментом для осуществления власти и, одновременно, как репрессивную систему, карающую тех руководителей, которые неспособны внедрять в сознание людей лицемерные лозунги правящей партии и любыми способами добиваться ее легитимизации.
Недоперестроенность сознания неизбежно привела к рецидиву тоталитаризма. Хотя и при существенно ином, чем двадцать лет назад, раскладе сил. Сегодняшняя российская власть совершенно не похожа на маразмирующее политбюро ЦК КПСС, члены которого имели в собственности какие-то смехотворные госдачи и жалкие спецпайки из закрытых распределителей. В отличие от них нынешние хозяева российской жизни обладают не только, без всякого преувеличения, колоссальными, неправедно нажитыми богатствами, но и, что важнее, - отлаженным механизмом для непрерывного пополнения этих богатств за счет экспорта природных ресурсов. Надо ли говорить о том, что защищать свою собственность они будут всеми возможными способами?
Люди, находящиеся по другую сторону баррикад тоже сильно отличаются от "прорабов перестройки". Двадцать лет назад пьянил сам воздух свободы, будоражила возможность говорить вслух, как тогда казалось, обо всем. Впрочем, о чем говорить - казалось неважным, главным было то, что лед тронулся, и все остальное, казалось, пойдет самом собой и обязательно в лучшую сторону. Сегодняшними протестантами уже не владеет эйфория перемен, как таковых. Их не устраивает гегемония партии "жуликов и воров", для большинства из них очевиден идеологический тупик, в который завела их узколобая путинская власть, подменив высокий перестроечный дух национального возрождения примитивными кагебешно-криминальными "понятиями" и реинкарнацией совковой системы подачек.
Перестройка конца 80-х была инициирована сверху. В отличие от нее разворачивающая на наших глазах очередная российская революция зародилась в низах. Ну, может не в самых низах, как в октябре семнадцатого, скорее, как феврале. Кстати, сценарий февраля 17-го без перехода в кровавый октябрьский переворот был бы для России оптимальным. Тогда царь добровольно отрекся от власти, и она практически бескровно перешла к Учредительному собранию.
Возможен ли такой сценарий сегодня? Можно с уверенностью сказать, что нет, невозможен. Для находящегося у власти прайда любой компромисс будет означать неизбежную гибель. Даже малая инъекция честной конкуренции окажется для насквозь коррумпированной системы смертоносным ядом. Замена даже малой шестеренки в этом адском механизме приведет к его остановке и слому, и это прекрасно понимают его отцы-механики. Это только кажется, это они только так говорят, что коррупция - это хаос. Ничего подобного. Когда коррупция овладевает системой в полной мере, она не только не препятствует ее функционированию, наоборот, - она становится ее опорным скелетом и кровеносной системой. Это своего рода внутренний, закрытый рынок, в котором каждый точно знает, кто кому и сколько следует занести для того, чтобы получить свою тысячу процентов прибыли.
Означает ли это невозможность компромисса и неизбежность кровавых событий? На этот вопрос сегодня достоверного ответа не существует. С уверенностью можно сказать только то, что первая же кровь будет означать конец путинского режима. Поэтому перед ним сейчас стоит очень непростая задача - не дать развиться протестным настроениям, не применяя силу. Сделать это крайне сложно. Как показали последние митинги, подачки в виде повышения зарплат военным и учителям не помогают. Не успокоила людей и потеря мест ЕР в парламенте, поскольку его безвластность сегодня очевидна для большинства людей. Возможности передумать и отказаться от притязаний на президентство у Путина после 24 сентября тоже нет. По сути дела он сжег все мосты и оказался в роли той самой загнанной в угол крысы, воспоминанием о которой он однажды трогательно поделился в каком-то интервью, добавив, что крыса в таком положении крайне опасна и нападает первой. Он тогда говорил как бы о загнанной в угол оппозиции, но сегодня описанная ситуация вполне приложима к нему самому. Зная Путина, вероятность упреждающего удара следует признать весьма высокой. В чем будет заключаться этот удар мы узнаем в самое ближайшее время.
Для того, чтобы противостоять Путину необходимо непрерывно повышать градус протеста, использовать все легальные способы давления на власть, расширять оппозиционное движение, привлекая в него людей из всех слоев общества. Это большая и долгая работа, но ведь и Путин накапливал силы не один год.
Впрочем, все может измениться быстро и бескровно, как в перестройку. Ну скажем, к президентским выборам. На фоне событий последних дней, когда повеяло подзабытым свежим перестроечным духом, мысль о том, что Путин снова, долгие годы будет президентом, и в России снова воцарится глухое безвременье, вызывает тошноту и омерзение.
А вообще, на мой взгляд, в сегодняшнем обсуждении российских реалий много ненужной достоевщины вперемешку с толстовством. По западным меркам задача не так уж и сложна. Не надо никаких митингов, революций и, тем более, крови. Взять, да и прокатить так называемого Путина на выборах, и все дела. А потом доперестроить все недоперестроенное. Кто он такой, в конце концов этот Путин?
На такой сценарий позволяет надеяться то, что у большинства митингующих отнюдь не сжатые кулаки и не озлобленные лица. Революции снизу вообще часто делаются на подъеме, весело и даже бесшабашно. Что не мешает (и даже помогает) им достигать высоких целей.