Гейман Александр Михайлович : другие произведения.

Слова и Духа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   С Л О В А    И    Д У Х А


 
     БХАГАВАТГИТА КАК ОНА ЕСТЬ
     
     
     
     И сражайся, о Арджуна!
     Там в долине
     которых ты любишь,
     которые братья
     родня
     враги - 
             кем богат
             кого жалко
             смотри:
     их не будет
     умрут
     как и ты.
     Потому - как ты хочешь:
                     решись -
     
     
     и  сражайся, о Арджуна!
     
     
     Когда ласковы руки ее
           эта встреча сбылась
           нельзя оторваться,
     когда снова собрались друзья
           их желанна беседа
           лица открыты,
     когда хочется жить -
     будь в той радости -
     - и победи:
     нет иного - 
     сражайся, о Арджуна!
     Когда страшно,
     когда все потеряно,
     больно - так, что до слез, - 
     плачь,
     ведь есть о чем,
     плачь,
     ведь хочется,
     плачь -
     и сражайся, о Арджуна!
     
     
     Сражайся!
     Твой дом пуст
     твоя память - как выбитый щит
     нет опоры
     удача ушла
     пустота, ничего не осталось
     Бога нет
     
     
     ты один
     
     
     и быть может, ты умер
     
     
     - и сражайся,
         сражайся, о Арджуна!
     
     
     Так
     Господь учил
     друга 
     и воина
     
     
     29.01.1994
     
     
               *  *  *
     
     .............................
     
               *  *  *
     
     
     И я позвал: Я вас растил, стихи,
     Одел, как мог, и выводил на люди.
     Теперь я нищ. Добудьте мне носки.
     И хлеба днесь - идите и воюйте.
     
     
     Они ушли - и вот, пришли назад,
     Едва дыша, побитые, пустые -
     Без славы, без трофеев, без наград -
     И повинились, кто еще живые.
     
     
     - О горе, горе нам! Мы без еды
     И без носков. Нам вышло пораженье.
     Мы, как корабль, задвинутый во льды,
     В горе бумаг лежали без движенья.
     
     
     И просто так мы гибли - не в бою.
     Рука брезгливая порой нас подымала,
     Чтоб бросить, как котенков в полынью,
     В корзину черную вельможного журнала.
     
     
     А если на конец карандашу
     Редактора мы все же попадались,
     То до читателей за сто чудес у-шу
     Не прорывались мы - скорее, нарывались.
     
     
     Поняв урок, мы устремлялись ввысь,
     Но лучше не было, а было только хуже, - 
     Мы лишь в предгорьях попусту толклись
     И падали, срываясь неуклюже.
     
     
     Мы и пушинки не могли сложить,
     Ни облаком летучим стать, и имя
     Господне мы не знали сотворить,
     И задыхались, глупо рот разиня.
     
     
     И стоя так - не требуя венца -
     Глазели мы, моргая бестолково,
     Как всходит ввысь молчанье мудреца
     И танцем воина загаданное слово.
     
     
     А мы... Что мы - нас нечем извинить, - 
     Успех, богатство - их мы не умеем,
     Что ж до небес, то перед кем хитрить? -
     Пути туда есть ближе и прямее.
     
     
     Но есть одно - ты сам - и сам решай,
     Нужны ли мы тебе в твоих походах, - 
     Возьмешь ли нас на край земли, за край
     Иль против той, что деет блуд на водах.
     
     
     Мы мало ведаем, всего-то мы стихи, - 
     Не мантры тайные и не слова молитвы,
     Не танец воина, -  но мы, твои стихи,
     Будем с тобою в день последней битвы.
     
     
     2.01.1995
     
     
               *  *  *
     
     
     
     Из ДЖЕЙМСА ЭЛРОЯ ФЛЕКЕРА
     
     
     
     TO a POET a THOUSAND YEARS HENCE
     
     
     
                 I who am dead a thousand years...
     
     
     
     Я покинул свой прах тому десять веков.
     Мой умерший язык не в ходу.
     Ты прочел его? Вот, я явился на зов.
     Не ищи моей тени - я дух.
     
     
     Что я знаю о море рассекших мостах,
     О летучих машинах стальных
     И о ваших великих стеклянных дворцах, - 
     Будет время - не будет и их.
     
     
     Но какой красотой - у вас есть красота? -
     И любовью и сказкой жива
     Та молитва, что вам отворяет уста
     И возносится до божества?
     
     
     Так вот имя роняет ослепший Аэд
     И незнаемо дремлет оно,
     А потом всходит ветер - ждет тысячи лет
     И врывается в наше окно.
     
     
     
     О неведомый друг из невиданных стран,
     Появись в нерожденной ночи!
     Я был молод, влюблялся, нырял в океан,
     Я поэт был - узнай и прочти.
     
     
     Из похода, где лики сотрет забытье
     И руки не поддержит рука,
     Я послал тебе слово - дыханье свое -
     И приветствую - через века.
     
     
     9.03.1995
     
     
               *  *  *
     
     
     Не царь, не маг, ни даже шут царей,
     Я господин безвестности своей
     
     
     И столь согласен с ней, что даже я польщен,
     Какое войско из каких сторон,
     
     
     Каких престолов в множестве каком
     Охотится за мной, учеником, - 
     
     
     Зудят, несносные, докучней комаров -
     На зуб попробовать, узнать, на вкус каков!
     
     
     А я, дозор оставив двойнику, 
     Иду меж тем на странную реку,
     
     
     В неописуемой плыву ее воде -
     В небывшем времени, в отечестве нигде!
     
     
     С чем мне сравнить ее? Пожалуй, с темнотой,
     Покрытою текучей глубиной.
     
     
     И там, в прозрачности, -  но как назвать, что в ней? -
     Вот разве - нерестилище теней,
     
     
     А я, к примеру, буду рыболов -
     Разведчик жемчуга, ныряльщик дальних снов.
     
     
     Острогу бросивши и наугад попав,
     Я предаюсь бесцельной из забав:
     
     
     Безвидным теням, спугнутым со дна,
     Я облики дарю и имена
     
     
     И, как кольцо приладив к плавнику,
     Их отпускаю населять реку.
     
     
     Сколь живности там плещется? - не счесть:
     И рыба-кит, и рыба-рыба есть,
     
     
     И к рыбе-солнце в рыбе-небосвод
     Акулы белой облако плывет.
     
     
     А я, беспечный собственник имен,
     Я, школьник времени - из никаких времен,
     
     
     Добытчик сторожащихся теней,
     Я - собственное имя, я - ничей.
     
     
     Я мальчик на забытом берегу -
     Играю в камешки и весел, как могу,
     
     
     Немножко бог, немного - шут и царь,
     Я - ученик, листающий букварь,
     
     
     То кит, то тень его, а то - китовый ус...
     Я - тот, кто бреется, я в зеркало гляжусь.
     
     
     27.07.1995
     
     
               *  *  *
     
     
     
     НОЧНОЕ СИЯНЬЕ ПЛЫВУЩЕЙ ПШЕНИЦЫ
     
     
     
     Сухогруз присмотрел, велел строить, к причалу подал;
     по тавернам собрал моряков:
     - Завтра в путь.
     К капитану зашел:
     - Ровно в девять.
     И ногою ступил прямо в ту золотистую гору,
     сел - 
     и важные щеки надул,
     и ни слова -
     - так
     отплыл
     этот мощный Господь,
     Бог Пшеница, - 
     я его знаю!
     
     
     Хочешь тропы его посмотреть?
     Ночью встань на луну,
     гляди в море -
     там,
     в светящемся поле планктона,
     видишь, 
     яркие полосы, длинные-длинные, - 
     от Монтевидео
     ло Картахены,
     много-много полос -
     это тропы Пшеницы,
     это он протоптал,
     мощный Бог,
     в том сияющем плаванье,
     в том свеченьи плавучем, - 
     я его вижу!
     
     
     Там, из Сиднея
     или Буэнос-Айреса,
     из Торонто, быть может,
     не то - Филадельфии
     он поплыл далеко,
     вот он - 
     тенью ночною - сияющей, белой -
     плывет рядом с судном, 
                  лоханкой железной,
     стократ ее больше.
     
     
     Он, как спящая детка,
     откинулся на спину
     и пузыри выпускает -
     точнехонько глобус:
     шар, дрожащий, прозрачный,
     где показан маршрут
     и подробно - шторма,
     и теченья,
     и точкой скользящею - судно,
     а он наблюдает, 
     плывет на спине,
     лицом к звездам.
     
     
     Что ты думал, Пшеница,
     когда ты
     свой колос воткнул
     в пуп Америки?
     Ты прошел по бизонам,
     кукурузу толкнул: "Отодвинься" -
     и сел, 
     будто вождь
     на собраньи богов -
     золотистый, сияющий, - 
     что ты думал, Пшеница?
     
     
     Вот уже он лицом 
     повернулся
     ко дну,
     макнул голову в море,
     на кальмаров таращит глаза,
     китов трогает,
     гладит по спинам
     рукою пушистой -
     ему интересно.
     Очень толсто вода
     дно покрыла,
     темно в ней -
     особенно ночью,
     но он видит -
     сияет
     и видит.
     
     
     Бог Пшеница 
     приходит в мой дом
     рассказать о китах, - 
     я его слышу!
     
     
     17.12.95
     
     
               *  *  *
     
     ...................................
     
     Мелкий дождь повис, густой, как дым,
     - Спи, братишка, время шибко поздно -
     Вспыхивают искорки воды,
     Плещут тихо крохотные звезды.
     Коротая этот час глухой
     С сигаретой в тамбуре вагонном,
     Ты томишься болью и тоской,
     Топишь лихо в грохоте стотонном.
     За окном то опускаясь в лог,
     То взбегая по горе пологой,
     Пролегла с Урала на восток
     Русская железная дорога.
     И твоей незнаемой тоски,
     Как бумаги выброшенной рваной,
     На ветру полощутся клочки
     От Магнитогорска до Кургана.
     Ничего, неправда, -  тяжелей,
     Еще так ли тяжело бывает.
     Не сбылось, сгорело, -  не жалей, - 
     Все не смерть, пока душа живая.
     Будет час, и к этому пути
     В неизвестность под ночным ненастьем
     Ты вернешься, чтоб его пройти
     И с собою захватить на счастье.
     Ты поймешь, а может - не поймешь,
     Но пойми, -  как исстари, так снова,
     Небо и земля, где ты живешь,
     Все твои - затем, что нет чужого.
     Это ты, кому простор открыт
     Для похода и святой удачи, - 
     Хочешь, солнце прибери на щит
     И люби, что сам себе назначил.
     Это ты, кому мешают жить
     Деньги, церкви, армии, столицы, - 
     Лишь себе велят они служить,
     Все хотят тобою поживиться.
     Обождут, это тебе решать,
     Сколько жизни и кому отмерить,
     Их дела и судьбы разобрать
     И воздать по собственной их вере.
     Там, в ночи, за пылью дождевой
     Вся земля от мала до велика
     Печатляет - глянь-ка - облик твой,
     И твой голос, и твою улыбку.
     Так пойми  и помни, кто ты есть,
     Чьего дома и какого братства.
     За тебя вон те поля и лес,
     Плеск дождя, -  и что тебе бояться?
     Будет день - и ты пошлешь письмо
     В этот поезд хмурому парнишке -
     Сам себе - и кстати, вот оно, - 
     Одна строчка: не горюй, братишка!
     Не терзайся ж, юный человек,
     Дай покой душе своей и телу.
     Вот и дождь утих, начался снег, - 
     Земля утром будет белой-белой.
     
     
     11.03.1996
     
     
               *  *  *
     
     
     Когда твой дух
     охватывает грусть,
     А счастья нет, -  куда там, позабудь,
     И ты умрешь, и это - ну и пусть,
     На то и гость - уйти когда-нибудь,
     Когда о разном больном и былом
     Нет сожаления, но ясная печаль
     Восходит ввысь торжественным цветком,
     Прозрачным и лучистым, как хрусталь,
     И этой чаши как бы некий звон,
     Как голос некий, только что без слов,
     Звучит душе и повествует он
     О тайности мгновений и веков.
     И в нем безмолвие - но может он звучать,
     И нет в нем сладости - но сердце к нему льнет,
     И нет в нем имени, но знает, как назвать,
     Все безымянное надмирный голос тот.
     И все сдвигается тогда, и льется свет,
     Недосягаемый для страсти и тоски.
     И ты, конечно, никакой поэт,
     Но поздно - начинаются стихи.
     
     
              ----
     
     
     А вот и я - со мною точно так,
     Я - пламя Господа, мне нравится так быть.
     Я - птица памяти, я - эхо тишины,
     Тень воздуха, да нет, ракушек гул.
     Что мне терять? Я - сказка ни о чем.
     Мои бои проиграны давно,
     Мои щиты лежат по всем полям,
     И мне остались только небеса,
     Только бессмертие и равенство богам,
     Блаженство вечное - а я их не хочу.
     Вот расточился я в летучий белый пар,
     Вот был созвездием, вот видел дно морей,
     А вот пришел и разложил товар
     На перекрестке. И пришли слова,
     Толкутся возле и хотят назвать, 
     Что я принес. Спросите у себя!
     Я рот замкнул, я затворил глаза,
     Со мною так - я зеркало даю,
     Посередине, я простор открыл -
     И дожидаюсь истинной цены.
     
     
     Ну что, достаточно? Всего нагородил.
     А собирался рассказать про грусть.
     
     
     май, 2.06.1996
     
     
               *  *  *
     
     ...........................
     
                  *
     
     
     Маргаритка, цветик малый,
     Над струеньем отражений,
     Простирает в час вечерний
     Голубое постиженье.
     Мошек звон и берег дальний,
     Восходящих звезд мерцанье
     Заключает в круг единый
     Этот танец прорицанья.
     Небо истинных рождений
     В чаше лунного напитка
     Отражается, пролилось -
     Так желает маргаритка!
     То ее святая воля, 
     Чтобы лес и эти скалы,
     Тени туч и дух сосновый
     Обступили цветик малый.
     Блики лунные роятся,
     А мгновения застыли, - 
     Брызжет капельками света
     Голубой кристаллик силы.
     
     
     Алитайа теи цолло,
     Энно теи аситайа,
     Си ацилло энно солло
     Аситоло алитайа!
     
     
     Я стою с пустой ладонью,
     Как живой и посвященный,
     Достигая светлой бездны
     Взглядом невооруженным.
     Нити тьмы и света ткутся,
     Укрывая мир Господень,
     И со мною остаются,
     Потому что я свободен.
     
     
     27.10.1996
     
     
               *  *  *

     .........................

               *  *  *
     
     
     В светлый праздник Христов 
     я не встану у Божьего храма.
     Я не верю обрядам
     и готовым ответам.
     Я пытаюсь дознаться
     и быть.
     Я - язычник, я - шаманист.
     
     
     Я пойду на тот берег,
     где нету
     собранья бормочущих,
     где вода
     и свободное небо,
     и гуси летят высоко.
     Там я верю,
     я - шаманист.
     
     
              *
     
     
     Ты сказал: 
     сколько их полегло тут,
     красивых, могучих животных!
     Сколько гор 
     перетерто в песок!
     А ведь были высокими, выше всех, 
     теперь таких нет.
     А какая река! -
     хоть китов разводи.
     Пробирайся поглубже,
     нырни в эти старые камни.
     
     
              *
     
     
     Эти камешки - только вопросы,
     и их целый берег.
     Эти чудища - только слова.
     А стихи - я, быть может, найду их,
     когда разгуляется день
     и откроется солнце.
     Может, там - за изгибом реки.
     Может, сами придут
     и подсядут к костру.
     Так я знаю, так чувствую.
     Я - язычник, я - шаманист.
     
     
              *
     
     
     О свет-разум!
     Растолкуй мне прогулку:
     чьи были следы 
     на прибрежном песке?
     и кто тот черный бык
     под обрывом,
     косматый
     и ростом
     почти со слона?
     и зачем носорог
     был в цепях
     и привязан,
     и не больше овчарки,
     и с яростным взглядом?
     Ты поставил у края обрыва, велел:
     стереги и сражайся.
     Я не ведаю, с кем мне сражаться.
     Я не знаю, кого мне стеречь.
     Я - хреновый язычник.
     Я - плохой шаманист.
     
     
                       *
     
     
     Ни великих заслуг, ни стихов, ни единого Бога,
     Ни вершин, ни земли под ногами, ни топких болот,
     Только разум мой свет потаенною ближней дорогой
     Настигает меня и тогда к месту силы ведет.
     
     
     Негде знать больше всех и быть лучшим, и некогда злиться,
     Нет запретных заклятий и нет покаяний святых, - 
     Только смерть в полушаге, и только мой дух веселится
     На приволье своем, а зато мои руки пусты.
     
     
     И мой разум ведет меня дальше далекого моря...
     
     
     январь-февраль 1997

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"