Невера Гееннаш : другие произведения.

И на Земле бывает хорошо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ про Неверу.


   6.01.06
  
  
   Глава 1.
   Просыпаюсь. Состояние можно описать, как глубокая нирвана. Смотрю в потолок, изучая жёлтые и красные узоры. Как они там оказались? Ах, ну да, это я их туда нарисовала в порыве неконтролируемого вдохновения. Понимаю, что вчера упала на кровать, не раздевшись, и уснула, в чём была: оранжевый хайратник, джинсовая жилетка, коричневый вязаный свитер по колено и серые штаны с завязками у колена, а так же полосатые весёленькие носки с отдельными пальцами, перчатки для ног. Впрочем, я редко раздеваюсь дальше жилетки. Сознание говорит, что неплохо было бы покутить и выпить кофе. Кофе сделать некому, по этому пришлось встать и нетвёрдой походкой отправиться на кухню, по пути прикуривая сигарету. Было слегка не привычно встречать утро в одиночестве, раньше, когда я ещё жила с родителями, меня спозаранку докапывался отец. Налижется и начинает барагозить, а то и руками махать. Ладно, не нужно думать об этом! Кофе, я хотела кофе. Руки опять трясутся, наверное, нужно поесть немного. Неохота. Который день мне уже неохота? Третий, значит надо поесть, а то не смогу работать. На завтрак попалось пюре и бутерброд с сыром, что ж, это не так плохо, даже очень хорошо. Обычно завтрак - это кружка крепкого кофе и две сигареты. Так начинается каждый мой новый день, если конечно мне посчастливилось поспать хотя бы два часа.
   После завтрака в душ. Ванна - место, где я могу расслабиться и подумать о пустяках. Вода - моя стихия, поскольку по знаку зодиака я рыба. Вода уносит негативные эмоции, накопившиеся за день. После душа состояние нирваны вернулось. Реальность медленно отошла на второй план, и перед глазами открылся иной мир, наполненный красочными потоками энергии и сгустками, которые обычно называются духами. Я мило поздоровалась с ними, просияв голубым. Они ответили тем же. Симпотные создания!
   Вот я стою у окна, курю и вижу город в огне. Это огонь забвения. Агония обыденности. Скоро всё сгорит дотла, и люди окончательно превратятся в животных. Они и сейчас как животные - живут инстинктами. Как же больно за этим наблюдать. Как же больно быть другой, но я рада, что не доживу в этом теле до следующего тысячелетия.
   Ах, точно! Нужно бежать на работу!
   Хватаю торбу и срываюсь.
   До кинотеатра в другой конец города. Можно было поехать на автобусе, но я люблю ходить пешком, наслаждаясь видами нашего маленького городка. Он засажен зелеными деревьями, а в больничном городке есть даже сосны. Мимо пролетали серые тени - прохожие, точнее это я неслась мимо них. В голове крутились планы на неделю: до пятницы закончить декорации для спектакля, придется работать сутками - работы непочатый край! В выходные в салон, у нас набивается клиент на довольно таки большую татуировку. Значит и денежку неплохую дадут, куплю наконец туши банку, начну работать на дому, левак пойдёт! И так я размечталась, что со всего маху налетела на прохожего.
   С дикими извинениями соскребаюсь с асфальта, поднимаю глаза на звуки голоса сбитого мною. Сначала я увидела только ярко-красную пелену злости, изредка полыхающую оранжевым и жёлтым, из-за этого пришлось отключить ту функцию зрения, которая даёт возможность видеть цвет окружающей энергии. То что я увидела, поразило меня: светленький мальчик, точнее медово-рыжий, с ненавидящими всё вокруг зелёными глазами сейчас, на чём свет стоит, ругал меня. Причём нормальных слов насчитывалось куда меньше, чем нецензурных. Меня поразило блестящее знание зоновского жаргона и сочность оборотов.
   Вот пожалуйста - продукт нашей родины, юноша, находящейся в самом своём нежном возрасте, уже успевший получить чувство ненависти к миру и его населяющим. На его левой скуле была видна отчётливая царапина, которая в последствии грозила стать шрамом. Возможно, тут сыграла свою роль семья, пьющий отец, например, или хуже того - мать. Но ведь у меня пьющий и дерущийся папенька, тем не менее, я же не ненавижу всех и вся! Единственное, что я от него получила - это твёрдую уверенность, что я ни когда не буду напиваться при своих детях до такого состояния! Я вообще пить не буду. Помню однажды утром, я собиралась в школу, стояла в коридоре, красилась, а мимо ползло это, надравшееся по самые брови, создание. И проходя мимо меня, он, ни с того ни с сего, со всей дури дал мне кулаком в ребро. Как результат перелом. Вообще за всю мою недолгую жизнь я успела надоесть травматологам до чёртиков. Каждый раз, когда я появлялась на пороге данного кабинета, Сергей Анатольевич, театрально переламываясь в жесте отчаяния, восклицал: " Опять?!", и долго отчитывал меня за халатное отношение к своему здоровью.
   Больше всего мне хотелось забыть об этом и однажды утром, два года назад, я поняла, что ничего не помню. Правда амнезия оставила кой-какие обрывочки, что бы не расслаблялась в присутствии отца. Тем утром я на всякий случай заглянула в паспорт, запомнила день своего рождения, имя на которое следует отзываться, и притворилась, будто со мной всё в порядке. Потом прошлась по ящикам и нашла старые дневники, из которых узнала о своей прошлой жизни. Но она осталась далеко позади и мне не хочется о ней вспоминать. Кажется, в психологии это называют выборочной памятью. Пусть называют, как хотят, но факт остаётся фактом, и моя амнезия помогла мне.
   Тем временем мальчик бросил на меня последний злой взгляд и пошёл дальше как ни в чём не бывало. А я, вспомнив о времени, понеслась на работу.
   Вот оно, здание центра досуга и кино "Факел". Обновлённое и красивое, нежного серого цвета. Впрочем, у нас тут всё серое. Двери в фойе сделаны из тонированного стекла - писк моды, пришедший к нам с запада. С жизнерадостным криком "Утро доброе", проношусь мимо гардероба и слышу в ответ: " Утро добрым не бывает!". Так мне всегда отвечает Марина, маленькая юркая женщина. Не смотря на то, что ей около тридцати, она не растеряла подростковой подвижности и свободы ума. Именно за эти качества Марина нравилась мне и в курилку мы ходили вместе. Конечно, одной курилкой не ограничилось, мы и по барам шатались, но это совсем другое! Это уже вне рабочего времени!
   Не останавливаясь, спускаюсь в подвал по лесенке, ведущей в мужской туалет. В моём "кабинете", то бишь в подвале, находится теплопункт, по этому в коридорчике стоит адская жара, но в дальней комнате жить можно... если постараться. Ничего! Я уже привыкла работать в подвалах, половина моих подработок проходила в подземелье. Помню, была раньше такая стая " Дети подвалов", сколоченная из сплошных отморозков. Люди постоянно стремятся сбиться в подобные "стаи", наверное, это природный инстинкт, извращённый человеческим разумом. Долгое время человечество стремилось к равенству и гуманности... но, похоже, так их и не достигло. Да куда там, пока каждый думает только о своём благополучии, стремясь отхватить кусок побольше, не будет в мире коммунизма.
   Итак, чем я сегодня занимаюсь? Дурью! Материал для декораций ещё не закупили. Больше делать нечего, если конечно не попадаться на глаза начальству, а то оно точно найдёт мне работы по самые ушки. Из головы никак не выходил тот мальчик. Его зеленые глаза... От чего-то он казался мне знакомым. И чем больше я об этом думала, тем больше у меня начинала болеть голова. Может мы учились в одном классе, а моя амнезия старательно это стёрла?
   В конце концов, мне пришлось остановить столь разрушающее копание в недрах разума и прекратить все мыслительные процессы. Что бы компенсировать пустоту в голове я решила порисовать. Чуть позже достала плеер с нарезанной с компа музыкой. В голове зазвучала приятная обнадёживающая мелодия песни Крематория " Смерти больше нет", а в двери влетела Марина с сигаретой в руках.
   -- Покурим? - Спросила она улыбаясь.
   Я согласилась, и мы вместе задымили. Мне вспомнилось приятное известие о том, что скоро у меня будет своя квартира. Она достанется в наследство от бабушки - матери отца. Не хорошо, наверное, радоваться, потому что бабушка умрёт, но квартира! И больше меня ни кто не будет доставать своими пьяными воплями! Смогу нормально работать с левыми клиентами не боясь, что некто может разозлиться и послать беднягу считать ступеньки. Или хозяйка съёмной квартиры нагрянет с проверкой и обнаружит чужого дядю, да ещё и раздетого по пояс. Думаю, она не поймёт. Вот оно счастье, нет его слаще!
   -- Чего такая довольная? - Осведомилась сотрудница, не скрывая любопытства.
   Я снова вспомнила про мальчика. Что-то зацепило меня в нём. Он казался до боли знакомым... и эти его изумрудные глаза, каких не бывает в природе! А на любителя линз он не похож. Может у меня опять галлюцинации? Всё-таки весна на дворе, обострение... Нет! Глаза явно были цвета изумруда, это я как художник заявляю!
   -- Парня сегодня с ног сшибла, он такой забавный! Только матом сильно ругается, -- ответила я, давя в пепельнице бычок. - А ещё у него очи странные.
   -- Черные?
   -- Ярко-зелёные.
   Повисло молчание. Тишину нарушал только шум вентиляционной трубы.
   Внезапно реальность исказилась, перешла в ярко-кричащий цвет и упала ледяным дождём на голову. Что-то заставило выбежать наверх, в фойе. Там толпился народ, в основном старушки, разодетые в старинные пальто и шали. Похоже, что начиналась очередная благотворительная акция, о которой меня в известность не поставили.
   Что я ищу здесь? Глаза сами собой анализировали потоки энергий. Серые, полупрозрачные тени двигались хаотично и медленно, словно во сне. Меня окатило со спины теплом - это Марина хотела подкрасться сзади, она до сих пор не оставляет попыток напугать меня. Маленькое наивное существо! При этом она знает о моих способностях и всё равно подкрадывается и, резко хватая за плечи, кричит: "бойся"! Вот и теперь Мариночка сделала то же самое, и опять действие не возымело эффекта. Вдруг она сказала, указывая вглубь толпы:
   -- Это не тот парень, которого ты сегодня сбила?
   Я проследила за её жестом и обомлела, это действительно был он. Его сутулая фигура обосновалась в углу, около гардероба. У меня не нашлось сил, что бы предпринять хоть что-нибудь. Но ведь надо что-то делать! Но что? Как повести себя? А чего я вообще распсиховалась-то! Какое мне дело до каких-то там парней?! Скольких я нечаянно толкнула, но ещё ни один не заставил меня так волноваться.
   В конце концов, ко мне пришла решимость, и я прошла через внутренние стеклянные двери, отделявшие фойе от самого здания кинотеатра. Но в последний момент дрогнула и повернула за стойку вахты, вроде как кофе налить хотела. Мальчик, похоже, тоже узнал меня, судя по его прожигающему взгляду. Интересно, зачем он явился сюда? Явно не на концерт. Тогда зачем?
   -- Да это он, -- пролепетала я, заваривая кофе.
   -- Какой забавный, рыжий-рыжий, как апельсин! - щебетала сотрудница, потом вдруг посерьёзнела и с подозрением в голосе произнесла, -- странно...
   -- Что, -- просто ради приличия задала я вопрос.
   -- Рыжие не бывают смуглыми! Они все бледные как на подбор!
   -- Ну и что? Всякое в природе бывает, -- мне тоже стало подозрительно такое поведение природы, но от чего-то мне захотелось оправдать парня.
   -- Машенька, -- раздался меланхоличный голос гардеробщицы. - Помоги мне, не справляюсь одна.
   Обладательница тихого, почти всегда плачущего голоса, тем не менее, была женщиной тучной. Она всегда двигалась медленно и ни когда не расставалась с головным убором, стесняясь своей прически, а ля молодой барашек. Между сотрудниками её называли Павой за медлительность. Тем более она ни когда не справлялась со своей работой и просила о помощи всех, кто оказался в поле зрения, чаще попадалась я. Добавки к зарплате за дополнительную работу я ещё ни разу не видела, по этому старалась извернуться и по-тихому скрыться в подвале, но на этот раз согласилась, потому что представилась прекрасная возможность разговорить паренька.
   Отворив второе окно, оказавшееся как раз рядом с ним я позвала бабушек раздеваться тут, что бы разгрузить Клавдию. Поток постепенно спадал, а мальчик не торопился сбрасывать верхнюю одежду, он вообще за всё это время даже не пошевелился. Вскоре я обратилась к нему.
   -- Может, разденешься, концерт скоро начнётся.
   -- Нужен мне ваш концерт! - Буркнул он, всем своим видом показывая, что ему совершенно противно моё присутствие.
   Я натянула самое сладкое выражение лица из моего арсенала масок и елейным голоском продолжила допытываться.
   -- Зачем же ты тогда зашёл к нам?
   Парень пошарил по карманам и ткнул мне синенький билетик, на котором значилось: " Благотворительный концерт коллективов В. Пышмы".
   -- Ну и? -- подтолкнула я его.
   -- К билету прилагается подарок? - Совсем по-детски спросил он, глядя наивно снизу вверх.
   Билет не обладал отметкой, что к нему положен подарок, а расстроить мальчугана мне было стыдно и неприятно, по этому я коротко ответила:
   -- Сейчас спрошу начальство, -- и унеслась во второе здание через концертный зал.
   План был простым: купить коробочку конфет в баре и обменять их на билет. Но тут я застряла у витрины - дешёвых конфет у нас не имелось. Пересчитав свои скудные финансы, я вздохнула, придётся отказать себе в завтраке и обеде на три дня. Ай! Чем мы не панки! Побегаю голодом, подумаешь какая цаца! Приобретя коробку конфет, я понеслась обратно. Успела по пути получить выговор от начальства за шатание во время концерта по залу. Дело в том, что я таскаю на левой руке несметное количество фенек, пять из которых с бубенчиками, и звеню как кентервильское приведение. Каждый из браслетов дорог мне, потому что я собирала их со всех городов России, когда путешествовала автостопом и не представляю себя без них.
   Рыжий мальчик стоял на том же месте.
   -- Вот, -- протянула я подарок, -- вообще-то мы выдаём подарки после представления, но мне сказали отдать сейчас, что бы не задерживать.
   Уже давно я научилась самозабвенно врать экспромтом, и это не раз спасало меня от жизненных трудностей. Хотя порой мучает совесть, ведь врать - нехорошо, но что делать? Ложь во спасение иногда допустить можно.
   Парень, явно ошеломлённый, принял конфеты, коротко кивнул и скрытно улыбнулся в ответ, но как-то неумело и неловко. После того, как отдал мне билет он быстро ушёл, а я ещё долго стояла на том же месте. В голове было совершенно стерильно, ни одной, даже самой маленькой, мысли. Так бы мне и стоять столбом до конца смены, если бы не телефонный звонок. Вибрация настойчиво сотрясала мой задний карман.
   -- Да, -- от чего-то устало, проговорила я в трубку, не посмотрев на номер.
   В ответ послышалось жизнерадостное восклицание.
   -- Привет, Неверочка! Не солнце моё!
   Моё второе имя, которым меня кличут друзья - Невера. На него я откликаюсь лучше, чем на паспортное. Подруга тем временем продолжала весело щебетать. Всё что я почерпнула это то, что она собирается в выходные приехать в гости и привезти какую-то девочку познакомиться.
   Всю оставшуюся смену я провела безвылазно в подвале. Настроение упало на ноль, похоже, скоро это грозило перерасти в депрессию. Нужно срочно принимать меры по увеселению, а то так можно месяц депресовать. Значит, в субботу беру этих двоих и еду на рыбалку, чтобы расслабиться, прийти в себя.
   Так, за размышлениями о единственном выходном, незаметно протекла смена. Радостно отобразив, что уже пять часов я скидала тетрадки и карандаши и, помахав всем ручкой, выдвинулась в сторону дома.
   Снаружи меня встретил ранний вечер. Мягкий солнечный свет угасающего дня плавно обнял всё вокруг, в том числе и моё тело, и даже чуть-чуть задел душу. По вечерам, и особенно на закате, расправляются мои крылья, готовясь к ночному полёту сквозь миллиарды звёзд, туда, где меня ждёт совершенно другая жизнь. Там другие законы, не понятные человечеству и кажущиеся ему абсурдными, но вполне приемлемые мной. Другое небо другой планеты. Другое осознание себя и своих возможностей.
   Останавливаюсь на светофоре вместе с ещё несколькими тенями. Внезапно я почувствовала на себе горячий взгляд. В нём не было ненависти или неприятного интереса со стороны озабоченного дяди, зависти в нём тоже не было, но всё же оглядываться не хотелось. Обладатель взгляда приближался и, вскоре я услышала тихий знакомый голос.
   -- Ты обманула меня, -- он прозвучал обвиняюще, но в глубине чувствовались спрятанные нотки угрызения совести.
   Тени двинулись на зелёный свет, а я осталась стоять, боясь пошевелиться. Мальчик сам обошёл меня, заглянул в глаза. Мне показалось странным то, что его лицо совершенно не было детским. Ребёнок не мог обладать такими твёрдыми чертами. Сколько же ему лет? За что жизнь его так обтесала?
   -- Нет, я же сказала что это подарок, а это правда, -- начала я выкручиваться.
   -- Да, но не за приглашение, -- ответил он серьёзным голосом. - Глядя на тебя нельзя сказать, что финансы позволяют тебе делать дорогие подарки первому встречному. Ты хоть понимаешь, что мне нечем отплатить за это?
   -- Что ты хочешь этим сказать?
   -- Что ты - дура!
   Парень резко сунул мне в руки конфеты и, сердито развернувшись, быстро зашагал прочь. Я опять стояла столбом, похоже, это начинало входить в привычку. И всё же мальчик показался мне забавным. Его злость не была ненавистью к миру, а скорее оказалась гордостью. Он был слишком горд, что бы принять подарок, это-то и казалось мне забавным.
   В голову вернулись мои обычные галлюцинации на тему прошлого дня, вчера я весь день провела в сплошном потоке нирваны, так хотелось сейчас залезть под тёплый душ и расслабиться! Смыть всё, что успела нацеплять за день и снова впасть в сладостное забвение.
   Пролетев ещё несколько улиц, я, наконец, выбралась к дому, в котором снимаю квартиру. Такое же серое пятиэтажное здание, как и везде. Рядом втиснулась школа, там ещё шли уроки. Возле подъезда, на лавочке сидели старушки, похожие на грибы, выросшие на пеньке, они упоённо перемывали кости соседям, периодически поглядывая по сторонам и вычисляя новую жертву. А над ними цвела сирень, распространяя терпкий запах. В мыслях промелькнуло нечто из глубин памяти, как очень старая магнитофонная запись: " Найдёшь, когда зацветёт сирень...". Запись обрывалась, и я не смогла опознать голоса. Похоже это была женщина, не очень старая, но мудрая... К чему бы это?
   Забурившись, наконец, под горячий душ я расслабилась. И весь оставшийся вечер занималась тем, что ничего не делала. Хотя сказать, что совсем уж бездельничала, нельзя, потому что было нарисовано три рисунка и написано стихотворение о тяготах жизни. Ближе к ночи пришли друзья: Ваня - высокий черноволосый юноша с безупречным, красивым лицом и спортивной фигурой, которую он шлифовал с детства по спортивным клубам. К великому сожалению при его шикарной внешности совершенно отсутствовали мозги. Теоретически, конечно, некое серое вещество в его черепной коробке болталось, но толку от этого как от грецкого ореха. Зато Ванечка был безумно добрым созданием и никогда ни кого просто так не обижал, ну кроме меня конечно и то в шутку. Второй уникум именовался Сэнвир - это парень чуть выше меня ростом, худой и нескладный, но очень весёлый и подвижный. Короткие русые волосы постоянно были взлохмачены, а в серо-зелёных глазах проблёскивало безумие и жажда насилия, как у любого геймера со стажем. Мальчик вечно осыпал ядовитыми шуточками всё что видит и слышит, после чего заливался звонким смехом. Чаще всего парни развлекали себя разговорами о различных нововведениях в сфере игрушек, предназначенных для любовных утех. Ну, или коверканием песен, которые слышали в данный момент на моём компьютере, чем неимоверно меня раздражали. Когда темы кончались, они травили пошлые анекдоты. В общем, мне было с ними весело.
   В момент их визита я сидела за компом и пыталась дописать рассказ, присланный мне из Богдановича одним хорошим знакомым. Мысли упорно не хотели собираться из-за непрестанного смеха за спиной. Ваня отжимался, а Сэн над ним подшучивал, вследствие чего отжимающийся сворачивался на полу в позу эмбриона и начинал беззвучно сотрясаться. От чего всем в комнате становилось ещё смешнее. Через час все уже утирали смешливые слёзы. А потом парни долго не могли поделить место. Это в моей-то комнате, в которой из мебели был только стол и два стула. Компьютер стоял на полу, поскольку стол предназначался для работы с клиентом. Зато у меня было сразу пять пепельниц! И целый мешок мусора - пачки из-под сигарет и чинарики. Хотя на кухне обитала кофеварка, СВЧ-печка, старенький холодильник и такая же старая газовая плита, и музыкальный центр. Просто я глубоко убеждена, что в квартире должно находиться только самое необходимое. А диван мне ни к чему и телевизор тоже, и шкаф, и гладильная доска - это всё лишнее. Немногочисленные вещи аккуратно висели на крючках на входной двери, бельё в ванной на батарее.
   -- Всем спать, -- коротко сказала я, увидев на часах четыре ноля.
   Парни вяло запротестовали, но всё-таки вползли под спальник, следом присоединилась и я. Всем вместе спать намного теплее, чем по отдельности, по этому мы сбились в кучку, как хомяки в холода и отправились в страну морфея.
  
   Глава 2.
   Сидя в холодном подъезде, он думал о событиях уходящего дня. О странной встрече с девушкой в кинотеатре. Девушка, похоже, была хорошо ушиблена в детстве по голове. Зря он вернул конфеты, они бы сейчас пришлись очень кстати. Чувство голода обострилось до судороги в желудке. Его передёрнуло. Медленно немели руки и ноги, до смерти хотелось спать. Парень глубоко вздохнул. Идти ему было некуда. Дома его не ждали, точнее как раз ждали, что бы отнять зарплату, а после насовать по рёбрам и выгнать обратно на улицу.
   Чужой подъезд пугал непонятными звуками, доносящимися из квартир. Даже на батарее у лесенки к ночи стало невыносимо холодно. Мимо то и дело сновали жители подъезда. Косились на замерзающего парня и совершенно безучастно проходили, посчитав его за пьяницу... Стало тоскливо и обидно за такую судьбу. Ну, за что ему это? Что он такого натворил, за что покарали такими родителями?
   За этими невесёлыми мыслями он незаметно отключился, словно утонул в тёмной вязкой массе, очевидно, что бы больше никогда не вернуться оттуда.
  
   В три часа я вскочила, и не могла понять, от чего же мне не спится. В душе поселилось неприятное ощущение опасности. Проверив, на всякий случай конфорки, я сварила кофе. Покурить не удалось - кончились сигареты, а курить хотелось до отвращения сильно. Ни когда ещё такого не было со мной. Вспомнив про круглосуточный ларёк неподалёку от нас, я оделась, сквозь зубы, цедя проклятия. Распинала Ваню, пусть поработает охранником. Он тоже ругался в пол голоса, только объектом послужила моя персона, а не отсутствие сигарет.
   Оба злые мы спустились на первый этаж. Ванечка уже распахнул двери и собирался продолжить путь, когда я остановила его.
   -- Тут под батареей, похоже, бомж лежит, -- констатировала я факт нахождения в подъезде постороннего субъекта.
   Субъект, скрючившись, лежал без движений. Он казался маленьким комочком, или мешком. В темноте было сложно опознать его возраст и половую принадлежность.
   -- Да ну его! Пошли скорее, на улице не лето! - Раздражённо бросил мой телохранитель.
   -- Вот именно! - Не отступала я, -- он замёрзнет! А вдруг это не бомж, а побитый подросток, которому стало плохо...
   -- Именно у нас в подъезде. - Закончил, злясь, спутник. - Тебе делать больше нечего, кроме как об окружающих волноваться?
   Я, не задумываясь, достала сотовый, он у меня в место фонарика работал, посветила. У меня и раньше было подозрение о том кто это, но теперь я окончательно убедилась. От волнения чуть не уронила "фонарик". Это действительно был он!
   -- Ваня!!! - Не своим голосом крикнула я. - Помоги мне занести его домой.
   Ванечка издал какой-то звук, больше похожий на вой разочарования. Но всё же сделал всё, как я просила, почти без вопросов. Он взял, найденного нами парня, на руки, как берут девушек, и отнёс на третий этаж.
   Мы вломились в комнату, распинали Сэнвира. Тот не поняв чего от него хотят, отполз к столу. Раздев и уложив гостя, мальчики потребовали объяснений. Пришлось рассказать о встрече с рыжим парнем сначала утром, а потом в обед. Ваня начинал ревновать, но скрывал, как мог. И всё же его поле отразило проблески фиолетового.
   В предвкушении весёлой жизни, которая у меня теперь начнётся, я отправилась на кухню за кофе, дав чёткое указание не тревожить мальчика. На первый взгляд обморожения не было, да и не тридцать же градусов на улице, а всего минус пять. Я сама спала в подъезде весной, и всё со мной было нормально, только простудилась слегка. Хотя я существо живучее, а он может оказаться слабее.
   Раздался робкий звонок в дверь. Припоминая все демонические проклятия, открываю дверь. То, что я увидела на пороге, совершенно меня не удивило. С диким воплем:
   -- Невера, на помощь, -- чудо, выкрашенное, каким-то совершенно безумным парикмахером, в оранжевый с чёрными полосками цвет, влетело в прихожую.
   -- Что на этот раз? - Устало осведомилась я, не дожидаясь пока ночная гостья, разденется и, уходя на кухню.
   Девушка с полосатыми хвостиками проследовала за мной, села на табуретку, подобрав одну ногу, и объявила:
   -- Я, похоже, серьёзно беременна!
   -- Не может быть, -- наигранно ужаснулась я, припоминая, что такое происходит с ней каждый месяц.
   И каждый месяц Анечка прибегает ко мне и долго страдает, сидя на диване. И ровно через неделю приходит сообщить, что всё обошлось. По этому я и отреагировала подобным образом, без всякого удивления. Вот только почему в этот раз она пришла ночью? Неужели её из дома выгнали...
   -- А ещё меня выгнали, -- словно подслушав мои мысли, простонала Аня. - Можно кофейку?
   Её круглое личико озарилось доверительной улыбкой. Я ни когда не могла отказать ей, когда она так улыбалась и, поставив под кофеварку две кружечки, сказала:
   -- Можешь пока пожить у меня, только сильно не шуми. Всё объясню потом.
   До утра мы обсуждали на кухне, за кружкой ароматного напитка, всякие дамские мелочи. Периодически к нам выходили парни, просили поесть, намазывали бутерброды и скрывались. Попутно я объяснила ситуацию с мальчиком, лежавшим сейчас в комнате. Анечка сомневалась, что он будет в восторге, когда очнётся, мне невольно пришлось согласиться. Если уж он не принял подарок, то о том что бы остаться у меня и речи не идёт. И всё же ей хотелось посмотреть на него, действительно ли он такой милый, как я описала. Вместе решили подождать его пробуждения.
   Мысленно я пыталась построить план разговора с ним. Пробовала повернуть ситуацию так, что бы он остался, а ещё лучше сам захотел остаться. Итак, какие аргументы имеются в моём распоряжении? На улице не лето, холодно и сыро. Потом ещё его семья, хотя о ней я ни чего толком не знаю. Пожалуй, всё... Маловато будет.
   Настал рассвет. Мягкие лучи солнца обняли мир, маленький городок утонул в жёлто-розовом свете. Я поднялась с табуретки и пошла, проверить парней. Все трое спали как мёртвые. Лицо рыжего показалось мне до нельзя измученным, серым и почти безжизненным. Тёмные круги под глазами, впавшие щёки, острый нос, когда-то и со мной было то же самое. Но тогда меня спас художник из студии, он буквально удочерил меня не надолго, дав приют в маленьком подвальчике, служившем галереей, пока не образовалась возможность вернуться в лоно семьи. Тогда художник сказал:
   -- Сейчас я помогаю тебе, что бы ты потом помогла другому, а может даже и мне...
   И вот теперь я спасаю человека, попавшего в ту же ситуацию, что и я два года назад. Что бы он потом мог спасти кого-то другого, а может даже меня... Вот так по цепочке изгои помогают выжить изгоям. Оторванные от общества, другие, должны держаться хотя бы кучкой против стаи обычных людей. Как лодочка против стихии. Только тогда у нас есть маленький шанс на выживание. По одиночке выживают лишь хамелеоны, способные притвориться обычным человеком. Вот я и притворяюсь, как могу, и пока всё получается как нельзя лучше. Этому меня тоже научил художник, он научил меня и многому другому, что не раз выручало в жизни.
   Кинув кости у компа я занялась обычным для меня делом - дуракавалянием, то есть рисованием и писаниной. Увлекшись, я не сразу услышала слабый стон, точнее методично повторяемый вопрос:
   -- Где я?
   Парень, не вставая, пытался сориентироваться в пространстве. Мне удалось таки оторваться от монитора и подползти к нему. Он лежал с закрытыми глазами, что неимоверно меня порадовало.
   -- У меня дома.
   -- Где?! - рыжий так и подскочил, озираясь по сторонам.
   Попытку встать я пресекла на корню, придержав гостя за плечо. Рука ощутила под футболкой тонкую плечевую кость и ключицу, казалось, кость можно было сломать, сжав посильнее. Он пытался сопротивляться, но вскоре выдохся.
   -- Во-первых, -- сказала я строго, -- тебе нужно отлежаться. Ты чуть не замёрз насмерть! Просто чудо, что я нашла тебя. Во-вторых, поскольку ты остаёшься на некоторое время здесь, нам нужно как-то к тебе обращаться.
   -- Ты меня что, преследуешь что ли? - Возмутился собеседник. - Какое тебе до меня дело?
   -- Хоть бы спасибо сказал, -- возмутилась я в свою очередь, мне казалось, что будет легче с ним справиться, но не тут-то было.
   Мальчик отвернулся, потупив взгляд.
   -- Я не просил спасать меня...
   Затянулась пауза. Молчание тяжело повисло в воздухе. Тут в двери вошла Аня и сразу же бросилась ко мне со счастливым визгом:
   -- Какой милый мальчик! - Она села рядом. - А почему он такой замученный? Может он есть хочет?
   Милый мальчик стал темнее тучи, глядел на полосатое чудо исподлобья, было видно, как он перебирает в уме все ругательства, какие знает, но не может найти подходящего. А Анечка тем временем продолжала допрос:
   -- Ребёнок, а как тебя зовут? Где твои родители? Где ты живёшь?
   -- Тётенька, -- начал он озлобленно, -- меня зовут Мирослав, а на остальные вопросы я даже в ментуре не отвечаю!
   Подруга обиделась и готовилась перейти в атаку. Она видимо не ожидала, что общение с детьми может быть таким сложным. Чувствуя, что сейчас разразится четвёртая мировая, точнее двадцать пятая квартирная, война я прервала обоих.
   -- Не ссорьтесь, давайте лучше позавтракаем. Мир, ты что будешь? Картошку жаренную или суп с фрикадельками? Могу пельмени сварить.
   -- Я картошку хочу, -- раздался хрипловатый спросонья голос Сэнвира.
   Вторя ему, отозвался Ваня:
   -- А я вообще завтракать не буду. - И завалился обратно спать.
   В этой странной семье мне отводилась роль "мамочки" - работай, готовь, корми. Всё остальное делали "детки". Точнее они чаще обещали, что сделают уборку и постирают, а потом делают глупые лица и заявляют, что забыли или в компьютер заигрались. В общем, у нас совершенно нормальная семья, такая же, как и у большинства населения. Вот только отца нам не хватает, да, в общем, он и не нужен. Многие из нас пострадали от пьяных отцов и не желали заводить ещё одного, им хватало заботливой, но строгой меня.
   Прыжками я унеслась на кухню. Процесс разогрева прошёл быстро, да и чего маяться? Положил картошку в тарелку и в микроволновку. Следом вышел Мирослав, уже одевшийся. Его выражение лица ни чего хорошего мне не обещало. Скорее всего, он хотел устроить мне грандиозный скандал.
   -- Присаживайся, -- с улыбкой проговорила я, указывая на табуретку. - Так что будешь?
   Я спиной почувствовала его растерянность. Только не поняла чем это вызвано. Толи он забыл меню, толи не знал, что выбрать.
   -- Я не хочу есть, -- тихо проговорил он.
   Заявление не показалось мне достаточно правдоподобным и, заключив, что мальчика всё же надо накормить я разогрела, на свой вкус, суп с фрикадельками. Мир посмотрел на поставленную перед ним тарелку и с видом, что он делает мне огромное одолжение, принялся за еду. Я же отправилась в комнату, кормить сыну. А после стандартная программа: душ, кофе, сигарета, штукатурка лица. Хотя в этот раз я ограничилась тенями и помадой. Помня про официальный приём сегодня в двенадцать пришлось и одеваться соответственно: чёрная водолазка, строгие брюки и красная спортивная жилетка, тем более я оставила на руке весь набор фенек и напульсник и всё равно смотрелась неформалкой, но с другой стороны костюм был официальным. Так же соответствовало костюму и выражение лица: строгое и сосредоточенное, взгляд частично поверх очков, что в какой-то степени делало меня похожей на офисную стерву... если бы не постоянный звон бубенчиков. Друзья уже привыкли к таким перевоплощениям меня из бесшабашной девчонки во что угодно, возрастом от четырнадцати до двадцати пяти.
   Этому искусству перевоплощения меня научила жизнь и бесчисленное количество подработок, каждая из которых требовала своей определённой роли. Отсюда и арсенал масок, характеров, жестов и движений. Но Мирослав видел это впервые и едва сдержал крик ужаса, он решил что я - это кто-то из взрослых, пришедших проверить, как мы тут живём. После мы все втроём долго его успокаивали.
   Это была последняя капля в чашу его самообладания, и он сорвался. Не обошлось и без драки. Хотя дрался только Мир, а мы его успокаивали. Учитывая его рост (он ведь даже ниже меня, самой отъявленной коротышки), одолеть его было легче лёгкого. Словарный запас соседей моментально обогатился, когда Мирослав сказал всё, что о нас думает.
   Ваня немедленно ослабил захват и мальчик вырвался. Но что делать дальше он не знал, по этому замер на месте. Я тоже стояла в напряжении, не зная чего ожидать. Внезапно общее напряжение было снято.
   -- Ладно уж, останусь я у вас не надолго, -- и снова этот тон, словно великое одолжение.
   Говоря эти слова, рыжий улыбался, чуть прикрыв глаза и отводя взгляд к потолку. По-моему это истинно театральный жест. Вообще многие его жесты были театральными, слишком яркими, что бы быть правдивыми. Что же он скрывал за ними? Почему у него это вошло в привычку? Неужели его жизнь была настолько сложной, что бы эта маска так прочно приросла? Что ж, я попытаюсь заглянуть за неё, даже если мне потребуется для этого всё моё мастерство.
   Цель найдена.
   Осталось только проработать план. Хотя, скорее всего я опять буду действовать экспромтом, как обычно. Но всё же подумать над планом стоит, хотя бы ради приличия. Одна проблема - время, точенее его отсутствие.
   Разрядила ситуацию Анечка.
   -- Вот и отлично! Парни, -- она повернулась к Ване и Сэнвиру, -- пошли в комнату, а Неви пусть с Мирославом побеседует.
   Аня взяла их под руки и скрылась в комнате. А я, с рыжим, осталась стоять в коридоре.
   Он выжидательно глядел мне в глаза. Я же судорожно соображала, о чём мне нужно было с ним поговорить и, как всегда, в черепной коробке не было ни чего кроме звенящей пустоты. Пришлось сказать первое, что пришло на ум.
   -- Почему ты оказался в нашем подъезде? Тебя выгнали из дома? - Как впрочем, и всех нас.
   Мир напрягся, спрятался в свою психологическую скорлупу злости.
   -- Не твоего ума дело! - Прозвучало как вызов.
   Ох, ну как же расположить его к себе? Как растопить этот лёд? Как показать, что мне можно доверять?
   -- Ладно, вижу тебе не хочется распространяться на подобные темы, что в принципе нормально и вполне естественно, -- пустилась я в психологические изыски общения с трудными детьми. - Если тебе неприятно говорить об этом, ни кто тебя больше спрашивать не будет.
   И мастерски поменяла тему разговора:
   -- У меня остались со вчера конфеты. Сладкое я не люблю... -- наигранно задумываюсь, глядя в потолок и выдерживаю театральную паузу. - Может быть, ты хочешь?
   Тут я заметила, что Мирослав стоит, прислонившись спиной к стене, точнее к двери ванной, но это не так важно - к чему он прислонился. Важно то, что он, таким образом, пытается скрыть, что его шатает. Мальчик держится из последних сил, вот уже и голову повесил.
   -- Не хочу, -- ответил он уже без всякой агрессии. - Я вообще ни чего не хочу...
   Голос стал слегка хрипловатым, как бывает у меня, когда я пытаюсь сдержать слёзы. Это насторожило меня. И тут я поняла, что у него температура, ведь вчера он неизвестно, сколько времени пролежал на холоде!
   -- С тобой всё в порядке? - Этот глупый вопрос я задала из формальности, а сама тихо приблизилась к Мирославу.
   -- Всё нормально... -- Он поднял голову, и моя рука моментально коснулась его лба.
   Определив, что температура у него поднялась не ниже тридцати девяти, я сразу отвела его в комнату и уложила спать. Странно, но мальчик совершенно не сопротивлялся. Просто покорно лёг, натянул одеяло на голову и мгновенно уснул. Внезапно в идиллию вмешался Сэнвир.
   -- Время уже почти одиннадцать часов, тебе разве не на работу?
   -- Сколько?! - Вырвалось у меня.
   -- Одиннадцать, -- подтвердили Аня и Ванечка.
   Быстро написав список покупок, в число которых входили лекарства для Мирослава и, отдав распоряжение накормить его этими лекарствами, я унеслась бегом на работу.
  
   Глава 3.
   Для удобства бега пришлось надеть старенькие кроссовки, а туфли положить в торбу иначе живой и невредимой я бы не добежала.
   Рабочий день прошёл по стандартной праздничной программе. Я стояла во вторых дверях, отрывала билетики и считала серые тени, проходившие мимо. Получила выговор за опоздание, поругалась с начальством. В общем, всё как всегда.
   На перекуре в подвале, встретилась с Мариной. Поделилась новостями,
   -- Представляешь, я ночью пошла за сигаретами и нашла в подъезде того самого рыжего парня. И притащила его домой.
   -- Зачем? - Спросила Марина, недоумевая.
   Я задумалась, действительно, зачем? Могла ведь просто пройти мимо, не заметить или сделать вид, что не заметила.
   -- Не знаю, -- честно призналась я, но быстро нашлась с ответом. - Просто мне не всё равно, когда в подъезде замерзает человек.
   Сотрудница загадочно улыбнулась, всем своим видом говоря: "влюбилась!". Меня смутило её мысленное заявление. Последний раз я любила года два назад, а то и больше. Моя душа уже давно забыла, как это делается. Конечно, я помню, что нужно говорить, когда кто-то признаётся тебе в любви, что нужно дарить подарки. Мне регулярно приходится играть в любовь, пока у очередного сердечного друга не пройдёт увлечение или мне не надоест. Но повторю - я напрочь забыла, что такое любить! А тут вдруг на тебе. Снова вспомнились его зелёные глаза, светящиеся гордостью. Тонкие надменные черты лица и в то же время образ забитого жизнью ребёнка.
   -- Он же ещё маленький! - Осенило меня, -- как я могу его любить!!! Это уже статьёй попахивает.
   -- Любви все возрасты покорны, -- философски заметила сотрудница.
   -- За четырнадцать - дают пятнадцать, -- парировала я, в свою очередь.
   Черепашьим шагом подполз вечер. Сегодня пришлось задержаться до шести, потому что мероприятие затянулось надолго. Потом меня попросили вдобавок убрать со столов, как будто мне делать больше нечего! Тем более за это доплаты не предвиделось, что-то вроде добровольных начал. Эти-то начала меня и задержали на час.
   Смертельно уставшая я поплелась в сторону дома, обдумывая по пути домашние дела и гадая, удалось ли Анечке напоить Мирослава аспирином. В голове вертелась только одна мысль: " неужели это правда? Неужели я влюбилась в него?"
   Вот он мой дом. Серый обычный дом, но в свете заходящего солнца он стал кроваво красным. Кровавый закат - хорошая примета на предстоящий день. Я постояла у подъезда, докуривая сигарету и размышляя на тему прожитой жизни, точнее над огрызочками воспоминаний, которые у меня остались. Бабулек на лавочке не наблюдалось, что показалось мне удивительным. Может они расползлись по домам смотреть сериалы? Как бы там ни было, мне нужно домой, а так не хочется и даже чуть-чуть боязно. Но идти нужно, вдруг у Ани возникли проблемы с Миром. Хотя... скорее уж у него с ней!
   Бросаю последний взгляд во двор, как бы прощаясь с вечерним спокойствием, и вижу чёрный силуэт на крыше противоположного дома. Похоже, что это мужчина, высокий, худой, в широком развивающемся на ветру плаще и широкополой шляпе. Странный тип. Ухожу, поднимаясь по лестнице. Что там говорил Дмитрий Сергеевич, мой лечащий врач? По весне обостряется моя паранойя. Мания слежения и галлюцинации... Фобии там всякие и мании... Но это нормально пока не выходит за рамки.
   Войдя в квартиру, я осознала, что вокруг подозрительно тихо. Скинула кроссовки и пошла в комнату. Аня, сидела за компьютером и разглядывала картинки. Из моей груди вырвался вздох облегчения - Мирослав спал. Рядом с ним стояла пустая тарелка из-под супа и полпачки аспирина. Анечка довольно улыбнулась в знак приветствия и шёпотом проговорила:
   -- Я его покормила, и он почти не сопротивлялся! Лекарства тоже дала. - Она поднялась, уступая мне место.
   -- Молодец! - Похвалила я, усаживаясь. -- Сделай мне, пожалуйста, кофе покрепче.
   Только сейчас на меня навалилась усталость, накопленная за день. В голове уже привычно начала выстраиваться сюжетная линия рассказа, который я писала вчера вечером. Почувствовав дыхание муза в спину, я принялась за работу.
   Вскоре мне принесли кофе, с освежённым мозгом работа пошла быстрее. Тем более события рассказа подошло к кульминации, главный герой вот-вот догадается, зачем его послали в этот мир, спасёт всех, а сам погибнет за любовь, победив в неравном бою!
   И так я увлеклась, что не сразу заметила, как через моё плечо выглядывает Мир и, затаив дыхание, читает. Было забавно наблюдать, краем глаза, за изменениями его лица, когда герою то и дело доставалось на орехи или же наоборот неимоверно фартило.
   Маска жёсткости спала, сменившись совершенно нормальной для ребёнка увлечённостью.
   " Значит, он любит читать, -- стукнуло в мою воспалённую голову, -- надо дать ему мои остальные рассказы".
   Тем временем вдохновение кончалось, придумывать события становилось всё сложнее. Написав ещё абзац, я венчала повествование фразой - "продолжение следует" и откинулась от компа.
   -- Это всё? - разочарованно спросил Мирослав.
   -- Нет, просто не знаю, как написать дальше.
   -- У-у, так не интересно... -- пробубнил он, скрещивая на груди руки.
   Я улыбнулась и открыла папку под названием "Законченное", монитор отразил не очень длинный список заголовков.
   -- Вот, выбирай любой и читай. - И добавила как можно мягче, -- надеюсь, тебе понравится.
   Мальчик от чего-то смутился, когда я накинула ему на плечи плед, что бы он не мёрз и так болеет, а в комнате прохладно.
   Ани в этот момент в комнате не было, наверное, от этого он не был зажат в тиски иронической маски. Казалось ещё чуть-чуть, и он откроется, станет доверчивым и наивным. Но этого не произошло... Мир просто приклеился к монитору и углубился в чтение.
   С наступлением темноты моя квартира наполнилась народом. Вернулись с учёбы Ваня с Сэнвиром. Вдобавок к нам приехала Настя с кучей растоманов. Всё это весёлое сборище цветастой массой двигалось по комнате, соприкасаясь полями и сливаясь в одно целое. Единственный, кто не участвовал в этом действе, был рыжий мальчик. Он сидел в углу у компьютера, вовлечённый в совершенно другой мир, в мир моих рассказов. Которые стали отражением моей тайной ночной жизни в ином пространстве называемом у людей параллельной вселенной. Но это не совсем точное понятие. Структура построения миров похожа на кольцо, в которое заключены шесть вселенных, совершенно непохожих друг на друга. Каждая из вселенных соединена мостами с остальными пятью. Также у центральных миров есть по шесть ответвлений с меньшими по размерам мирами, которые могут быть ограниченны одной планетой или даже несколькими километрами. У этих тридцати шести ещё по шесть и так далее.
   Бесконечная система пространств... Бесконечное пространство для путешественников, одним из которых являюсь и я. Но мне не доставляет радости постоянно скитаться по незнакомым местам, я пользуюсь только двумя - этим и другим, в котором у меня тоже есть семья. Что самое интересное мой тамошний сын нашёл способ перенести сознание сюда, закрепить его в человеческом теле. Хотя в этом нет ни чего странного, ведь я же мотаюсь туда сюда, почему бы и ему так не сделать? Мы рассказали об этом друзьям, они поняли, потому что они тоже не совсем люди - изгнанники, которых за какие-то грехи сослали на Землю. Хуже наказания, по-моему, придумать было нельзя, хуже только полное растворение, но это запрещено. Верховный Совет Сверх существ запретил эту меру наказания в первую очередь, но бывали и исключения. Например, регулярно растворялись живые чёрные дыры, потому что они несли угрозу всему живому. Или вот демоны хаоса, которые отказывались принимать правило "Ни убий ради удовольствия". Приписочка "... ради удовольствия" создана, что бы не нарушать баланс, ведь демоны питаются другими разумными существами осуществляя тем самым естественный отбор.
   Что-то отвлеклась я.
   Вернёмся к нашим растоманам. Девушка, с которой Настя хотела меня познакомить, оказалась вполне обычным экстрасенсом, образовавшимся в домашних условиях. То есть дар в ней развивался сам по себе без каких-либо внешних воздействий. И вот результат - она видит только мой внешний щит и дальше проникнуть не может, что меня неимоверно порадовало. Поскольку, чаще всего, когда люди узнают мою истинную сущность, сразу же начинают атаковать, свято веря в то, что их долг истреблять таких как я. Это бывает обидно. Вот и приходится создавать целую вереницу щитов и обманок типа: "зеркало", щит негатива, аура хаоса, эффект пустоты и так далее. Иначе я буду регулярно получать посылы и "подарочки", нацеленные на рассеивание.
   Девушку звали Марикой, она долго вглядывалась в меня и заключила:
   -- Ты потерянный дух.
   -- Ну спасибо, что подсказала! - Наигранно обрадовалась я. - Если бы не ты я бы так и терзалась мыслью, кто же я на самом деле.
   Марика обиделась и больше мы с ней не общались. Мне вообще ни с кем общаться не хотелось, и я скрылась на кухне под предлогом приготовления ужина.
   Как и ожидалось, ни кто не проявил желания мне помочь, Анечка даже не шелохнулась, словно её это вообще не касалось. Когда я уже вымыла посуду и собиралась перейти к картошке, ко мне вышел Мирослав.
   -- Достали, -- коротко аргументировал он своё появление.
   -- Чай, кофе? - Спросила я в ответ.
   Но Мир отрицательно покачал головой.
   -- Нет, спасибо, не хочу.
   Прошло ещё пять минут молчания. Мальчик сидел, глядя в окно, на спускающиеся сумерки.
   -- Почему ты живёшь одна? - Спросил внезапно он.
   От неожиданности у меня из рук выскользнула не дочищенная картофелина.
   -- Я не одна. Со мной Сэнвир и Ваня... и ещё много кто...
   -- Нет, -- прервал Мирослав мои сбивчивые объяснения, больше похожие на оправдание. - Я имею в виду без родителей.
   -- Я ушла от них. Эту квартиру приходится снимать, потому что своей пока нет. Меня достал до чёртиков запойный отец, но с мамой у нас остались замечательные отношения.
   Он ожидал услышать иной ответ, что-то вроде того, что родители умерли или ещё что-нибудь в этом духе, по этому удивился. Снова повисло молчание, разорвал которое голос Мира.
   -- Хорошо тебе, -- вздох, -- ты выкарабкалась...
   Да, но чего мне это стоило! Хотя мне повезло - я сразу нашла работу и удачно вложила деньги в повышение квалификации. Нет, мне сказочно повезло, потому что мне предложили работу в этом же салоне, в котором я училась и даже приличную зарплату. Если учитывать ещё и левый заработок в месяц выходило совсем недурно. Можно было даже позволить себе квартиру и одного нахлебника, коим и является Сэнвир. Конечно, нам не всегда хватало на такую роскошь как котлеты по воскресеньям и торты на всякие праздники, но и с голоду мы не умирали. А моё голодание в конце месяца - это обычное дело, даже полезно говорят.
   -- Я завтра утром, наверное, домой пойду, -- неуверенно проговорил Мирослав.
   В его голосе читалось что-то отдалённо напоминающее тоску и испуг.
   -- Тебе не обязательно уходить, -- я изобразила голосом, что у него есть выбор и его ни кто держать не будет, но я буду рада, если он останется.
   -- Если я ещё сутки буду шляться, где попало, -- скорее всего, Мир передразнил кого-то из родственников, -- у меня не только заберут зарплату, но ещё и морду начистят.
   "Заберут зарплату" -- эхом отдалось в моей голове.
   -- Подожди, ты работаешь? -- Опять выпала картошка из рук.
   -- Ну да.
   -- Сколько же тебе лет?! - Последовал, не очень тактичный с моей стороны, вопрос.
   -- Девятнадцать, -- раздражённо бросил он и отвернулся.
   "Да он старше каждого из нас! - Шок. Глубокий шок овладел всем сознанием. - А мы к нему как к ребёнку относимся! Понятно теперь, почему он так разозлился на Анечку".
   Тут всё встало на свои места - его отношение к жизни, жёсткий взгляд, взрослые черты лица... Сколько раз я себе говорила - не суди по облику! И вот, пожалуйста, ещё один прокол!
   -- Извини, -- мой голос сорвался на хриплый шёпот.
   -- За что? - Удивился парень.
   -- За всех нас, за то, что раньше не догадались.
   -- Да ладно, я уже привык к этому! - Он попытался скрыть недоумение за весёлыми и беззаботными нотками. И у него это почти получилось.
   Теперь он играл лёгкое отношение к жизни. Этакий ветреный и авантюрный персонаж. Стоит признать, что это выходит у него лучше, чем всё остальное.
   Система Энтоошиа. Учение, открывающее тайну изменения. Одно из направлений этого учения - изменение себя, своего сознания и ощущения мира вокруг. Очень интересная техника, но мне не хватило терпения учиться до конца, по этому все тонкости и опасности я постигала в процессе её практического применения. Видимо он тоже постигал эту технику, но не очень удачно, поскольку я видела то, что он пытается что-то скрыть. А если вижу я, значит, видят и другие.
   -- Может тебе помочь с готовкой? - Спросил Мирослав, оборвав мои мысли.
   И тем самым, выбив меня из колеи. Вот уж ни как не ожидала я этой фразы от него.
   -- Правда, я готовить не умею совсем, -- смущённо признался он, -- но помочь постараюсь.
   Я согласилась принять его помощь...
   А готовит он действительно неважно.
   Через пол часа ужин был готов. В этот вечер Сэнвир отказался есть, сказал, что не хочет, но произнёс это с таким видом, будто хотел показать, что раздражён моим предложением. После он заперся на кухне и всех игнорировал, а меня игнорировал подчёркнуто.
   Часов в двенадцать, когда я уложила всех спать и пошла на кухню что бы сообщить Сэнвиру, что пора на боковую он небрежно бросил:
   -- Я буду спать тут! Отвяжись.
   Меня обидело его поведение.
   -- Что случилось, в конце концов? Что-то не так?
   -- Всё не так! - Последовал ответ.
   -- Что именно можешь объяснить.
   Тут Сэнвир медленно встал и, отводя взгляд, обронил:
   -- Пойду, погуляю.
   После чего собрался и вышел в подъезд. А я стояла, прислонившись к холодильнику, и медленно стекала по дверке на пол. На душе, словно стая кошек прогулялась и ни чего хорошего после себя не оставила. Внешний мир отошёл на задний план и растушевался, смешавшись с подступившими слезами. Не понимаю, ведь всё было хорошо, всем было хорошо. Что же случилось? Не понимаю...
   Внезапно захотелось всё разрушить, разрушить весь мир. Просто взять и смахнуть его одним движением, чтобы не осталось даже обломков, напоминающих о прошлом. Неожиданно раздался звонок моего сотового. Только я не сразу сообразила, что это за звук. На экране высветилось сообщение, что номер определить не удалось. В полной растерянности я ответила на звонок.
   -- Ещё один день, - произнесло что-то с другого конца.
   Этот голос невозможно было описать. Он напоминал и мужской и женский одновременно, но при этом нельзя было сказать, что он человеческий из-за приплетённого оттенка металла и в то же время в нём присутствовал мягкий и тёплый отголосок чего-то ангельского. Существо повторило фразу ещё несколько раз и оборвало связь.
   Всю оставшуюся ночь я просидела на кухне в компании кружки кофе и сигарет, размышляя над смыслом жизни поп-групп и их продюсеров, которые обильно демонстрировались по телевизору. Забив на это бесполезное дело, я переключила внимание на разгадку поведения Сэнвира, а после занялась рисованием, полностью отключив мозг.
  
   Глава 4.
   Первое что я увидела, открыв глаза - это испуганное лицо моего мужа. Рыжее длинноухое создание было явно чем-то обеспокоено. Моё мечущееся из угла в угол сознание прошило озарение: муж как две капли воды был похож на Мирослава. Такие же ярко-зелёные глаза, рыжие волосы, острый овал лица, прямой нос... Может это просто совпадение? Иногда такое бывает. Что существа из разных миров похожи друг на друга. Но что-то мне подсказывало, что это не просто совпадение.
   -- Тебя долго не было, -- обиженно пробормотал Мирон, отползая к краю кровати.
   -- Прости, на Земле было много проблем. - Я решила умолчать о его двойнике.
   Зеркало отразило моё худое, мертвенно-серое лицо, обрамлённое чёрными волосами, острые уши и уставшие жёлтые глаза. Вообще-то серый - это мой нормальный, то есть естественный цвет кожи. Когда-то он был небесно-голубым, но, став некромантом, я посерела.
   За большим окном стояло изумрудное лучистое утро, шумели огненно-красные деревья и шелестела оранжевая трава... Так же оттуда доносился крик моей сестры, которая с самого утра гоняла молодняк по поляне. В числе детей не было видно моего сына, значит, он опять нашёл какой-то "веский аргумент" и пропустил тренировку. Лодырь маленький!
   -- Ну что, пошли завтракать, -- предложила я мужу.
   В ответ он только кивнул.
   Пройдя через весь особняк, мы вышли в обеденный зал, оформленный в тёплые тона. Прозрачные занавески колыхались на небольшом сквозняке, хозяйка Мэй суетилась у печи в компании своего мужа - Орина. Эти двое любили друг друга до безумия и вместе выглядели очень живописно: он - высокий, с меня ростом, а во мне добрых сто восемьдесят сантиметров, белокурый, голубоглазый человек (да, люди и у нас есть!). Она - маленькая рыжая полу-кошечка с каштановыми волнистыми волосами до пояса, едва дотягивала Орину до уха. И обои больше всего любили готовить, по этому остальные члены нашей большой семьи не жаловались на рацион, а я была довольна тем, что мне хотя бы здесь не нужно стоять у плиты.
   Пока я задумчиво потягивала кофе, Мирон уже доедал суп, закусывая пирожком. Пожалуй, самая характерная его черта в том, что он больше всего на свете любит вкусно поесть, а уже потом, на второй ступеньке, стою я.
   Помнится лет шестнадцать назад, когда мы ещё не были женаты и даже не подозревали о бурной взаимной любви, мы вместе с Орином работали в диверсионном подразделении. Тогда были голодные времена, а у Мирона совершенно отвратительный характер. Только потом установили причину - оказывается, на голодный желудок он становится ядовитым и гадким, а в случае длительного голодания может отравить жизнь не только империи, но и всем окружающим друзьям. Хотя из друзей были только мы с Орином как самые спокойные и непробиваемые. Тем не менее, даже меня Мир умудрялся доводить до состояния тихого бешенства.
   Ну а потом всё резко изменилось. Я встретила принцессу Мэй, которая сделала из меня борца за добро и справедливость. А из Орина (убеждённого холостяка), она сделала прилежного семьянина. Вообще она многих изменила в лучшую сторону, даже с моей младшей сестрой Тенокой справилась. Как ей это удалось до сих пор неизвестно.
   Я почувствовала, как что-то уткнулось мне в бок и начало сопеть. Взгляд зафиксировал нечто рыжее и растрёпанное. Значит, Мирон опять начал подлизываться, что бы я попросила для него второй десерт. Вот уж нет! Пусть сам просит.
   -- Невер, -- заискивающе проговорил он, преданно глядя мне в глаза, -- а, Невер... Ты ведь не любишь сладкое, а десерт на тебя делают...
   -- Проси сам! - Холодно отрезала я. -- Тем более десерт на меня уже давно не делают.
   Муж недовольно надул губы и пробубнил:
   -- Вот ты какая! А ещё жена называется! - И обиженно уткнулся в кружку с чаем.
   Я забыла сказать о том, что он ещё и превосходный актёр, самозабвенный врун и гениально манипулирует созданиями.
   В зал, через окно, ворвалась чёрная тень и с криком:
   -- Кофе мне! - Уселась за стол.
   На Теноке в этот день был надет её старый чёрный костюм наёмника, впрочем, она редко надевает что-то другое. И ни разу в жизни я не видела её в платье. Даже на собственную свадьбу она явилась в парадном наёмничьем костюме. Зато её муж - Эдельвейс выглядел изумительно: белоснежное одеяние с вышивкой серебром и плащ белой замши с алым подкладом, оставили неизгладимое впечатление у всех присутствующих.
   -- Кстати, ты не видела моего сына? - Спросила я у сестры.
   -- Это чудовище, -- начала она тоном, больше похожим на рычание, -- устроило сегодня скандал перед тренировкой и чуть не спалило сарай!
   В основном все домашние отзывались о моём отпрыске подобным образом. У мальчика переходный возраст, он вспыльчив и своеволен, но чудовище это уж слишком! Всё бы ничего, но он ещё и стихией огня владеет и в моменты особо сильного гнева способен сжечь что-нибудь дотла. В этот раз пострадал сарай...
   -- И где он сейчас? - миролюбиво поинтересовалась я, сделав вид, что пропустила "чудовище" мимо ушей.
   -- Не знаю, -- дёрнула плечом Тенока, -- наверное, опять на крыше прячется.
   -- Всё говорит о том, что его что-то сильно волнует, -- спокойным мягким голосом проговорил Эрор.
   Это создание, больше похожее на енота, одетого в коричневую тунику и поставленного на задние конечности, принадлежало к расе рау. Рау относились к разумной дружественной расе, хотя не на всех планетах уважали их суверенитет, а лет триста назад, во времена расцвета империи, из них шили шубы для жен мировой элиты. Как учёных рау не признают до сих пор, по этому наши гении Эрор и Гиренги - гений физик, публиковали свои труды под чужим именем через компьютерную сеть.
   -- Что, например? - Мне стало интересно мнение психолога.
   Сестра опередила его.
   -- Лень его непомерная! Вот что.
   -- Невера, так ты попросишь уже, наконец, десерт? - Вмешался Мирон.
   К его голосу добавился ещё один, словно созданный из тончайшего металла. Спина мигом похолодела и напряглась, а ноги наоборот ослабли. Это был тот же голос, что и тогда в трубке телефона. Других средств связи у нас тут не было, по этому существо решило прозвучать прямо в мозгу.
   -- Вернись... Контроль... Вернись...-- И так далее в том же духе.
   -- Что случилось? - Участливо поинтересовался Эрор, заметив, как изменилось моё лицо.
   В этот момент в зале воцарилась тишина, все обеспокоено смотрели на меня.
   Соврав, что у меня разболелась голова, я удалилась в свою комнату, где растянулась на кровати и попыталась отыскать хотя бы тоненькую паутинку следа создания. Но всё выглядело так, словно оно возникло внутри, а не пришло снаружи. Странно это всё...
   Что оно там говорило? "Вернись, контроль", что-то такое. Куда вернись? Какой контроль?
   В комнату тихо вошёл мой сын. Он осторожно опустился на край кровати и молча смотрел на меня. Даже с закрытыми глазами я ощущала его беспокойство.
   -- Что волнует тебя, -- по-прежнему не открывая глаз, спросила я.
   Видимо бедный ребёнок был не просто взволнован, а напуган. Он вздрогнул при звуках моего голоса и нервно вздохнул, почти со всхлипом. Молчание продолжалось, но я не торопила его, зная, как порой сложно подобрать слова. Надо сказать, что характер достался ему от отца - они оба на публике играют непобедимых и неприломимых сатириков, это их способ защиты, а наедине со мной маска спадает, обнажая мягкую и ранимую душу. Тем более, повторюсь, у Сэнвира переходный возраст и, как следствие, максимализм, так что язвительность и острота языка обострены до предела.
   Наконец мальчик собрался с духом и проговорил:
   -- Бывает такое, что бы связь между телами нарушилась?
   Однако не этого я ожидала.
   -- Да, конечно бывает, что контроль теряется. А что?
   -- Похоже, вчера я потерял контроль над тем телом. Ближе к утру... Даже не знаю от чего.
   У меня начало рождаться нехорошее предположение о странном поведении Сэнвира на Земле. Что бы понять всю трагичность ситуации следует знать, что в том теле первоначально уже обитала душа некоего Сергея, потом её место заняла сущность Сэнвира. Но при этом Сергей никуда не делся, просто его душа лишилась контроля и связи с внешним миром. И вот теперь выходит, что он вернулся. Наверное, сын утратил бдительность, и первичная сущность вылезла наружу. Память тела осталась, следовательно, сложилось впечатление, что хозяин действовал сам, хотя и понимал, что ведёт себя странно.
   Катастрофа! Снова придётся налаживать двустороннюю связь, усыплять душу Серёги и создавать преграду... Аа-ай, как мне это уже начинает надоедать!
   -- А что это за рыжий пацан, всё хотел спросить? - Перебросив проблему на мои плечи, Сэнвиру явно полегчало, и он решил перевести разговор на другую тему. - Он так на отца похож!
   -- Только Мирону пока ни чего не говори, ладно! Нужно ещё кое-что проверить.
   Сын улыбнулся, показав длинные клыки, и сладким голоском проговорил:
   -- Только ради тебя!
   Подхалим маленький! Он может и до небес поднять и душу наизнанку вывернуть. Талант у него к болтологии. Зря Эрор ему столько книжек по психологии дал, впрочем, что бы ни делалось - всё к лучшему. Будем надеяться, однажды его язык нас спасёт, ну или хотя бы поможет.
   Постойте... Если Сэнвир больше не управляет тем телом, а оно ушло гулять, значит... Значит нужно срочно его найти, иначе мы его больше уже никогда не найдём! Необходимо срочно вернуться и всё наладить!!!
   -- Мне экстренно нужно в тот мир! - воскликнула я.
   Сын от неожиданности вздрогнул и, коротко кивнув, удалился из комнаты. Надеюсь, он догадается предупредить домашних о том, что я "отошла", как они выражаются. Пусть не всех, но хотя бы Мирона.
  
   Глава 5.
   Открыв глаза, я увидела не старый пожелтевший потолок, как ожидала, а обеспокоенные зелёные глаза. Из мира в мир одно и тоже.
   Первым делом требовалось узнать, вернулся ли Сергей.
   -- Сэн вернулся? - Спросила я, садясь. Оказывается, после того как я отключилась, меня ни кто не догадался перенести в комнату, оставив лежать на кухонном полу.
   -- Нет, как ушёл не возвращался. - Ответил Мирослав, задумавшись.
   -- Сколько времени?
   -- Восемь часов.
   Слишком поздно.
   -- Подними Ваню, нужно найти Сэнвира. - По правде говоря, называть то, что осталось - Сэнвиром, язык не поворачивался.
   -- Что случилось? - Спросил мальчик в полной растерянности.
   -- Потом объясню! - бросила я нетерпеливо. - А сейчас буди всех!
   В сонной квартире начался переполох. Все суетились и искали свои вещи, бегая по коридору в ванную комнату и обратно. Анечка ныла, что её так рано подняли, Ваня угрюмо сидел за компьютером, а Марика закрылась в туалете и не желала оттуда выходить пока ей не подадут кофе со сливками. Остальные же растоманы просто ползали из угла в угол, мучаемые диким похмельем.
   Через полчаса всеобщей паники мне удалось собрать всех вместе в комнате и объяснить задачу, которая перед нами внезапно встала. Но выйти на поиски мы так и не успели. Раздался звонок в дверь. Полная надежд, что Сергей вернулся сам, я открыла.
   На пороге стоял участковый милиционер, точнее милиционерша. Эту женщину я знала в лицо с того самого момента как в нашу семью вошёл Сэнвир. Невысокая, примерно с меня, дама, с длинными вьющимися волосами и холодным взглядом. Сразу чувствовалось, что работа в органах - это её призвание. А может, это работа наложила отпечаток не только на лицо, но и на душу.
   Сердце упало в желудок, ведь появление участковой на пороге ни чего хорошего не предвещало. Женщина прямо с порога начала:
   -- Шишкин Сергей Александрович девяностого года рождения проживает здесь?
   -- Да, -- коротко ответила я и сразу добавила, стараясь сохранять видимость спокойствия, -- а что случилось?
   Она задумалась, отводя взгляд, и спросила:
   -- Может, пройдём на кухню?
   Сердце не просто упало в желудок, оно провалилось куда-то дальше... глубоко в пропасть. На подкашивающихся, от опустошающего чувства тревоги, ногах я проследовала за ней на кухню, предложила чай-кофе, но та отказалась. От этого стало ещё страшнее, за себя и за Сергея, а так же за Мирослава и остальных моих друзей, которые затаились в комнате, делая вид, что их тут нет.
   Без лишних церемоний она сразу перешла к изложению дела. Оказалось, что Серёга попался на мелком дебоше, за что попал в большие неприятности. А участковая пришла за характеристикой. И что мне теперь делать? Заранее начать прикрывать его и возможно быть разоблачённой. Или же сдать его на фиг, пусть всё будет так, как должно было быть ещё два года назад.
   А два года назад я вытаскивала Сергея из стаи хулиганья. Та среда была ему слишком привычна, и сам процесс адаптации к нормальному образу жизни проходил болезненно и с огромным сопротивлением. И ещё болезненнее приживался в этом теле Сэнвир.
   Участковая начала задавать, стандартные в такой ситуации, вопросы. Я на автомате отвечала правду, чувствуя себя при этом всё хуже и хуже. Осознание, что потерян член семьи, тупо долбилось в стенки черепа. И сознание, раздражённое этим долблением, начинало источать нехорошие мысли. Медленно наваливалась на организм апатия...
   Домучив меня до конца, участковая пошла в коридор - одеваться, точнее ей требовалось только натянуть полусапожки, очень потрёпанные, стоит заметить. Зарплаты у милиционеров мизерные, как впрочем, и у всех бюджетников. Страна у нас такая - работать честно можно, но на эти деньги прожить очень сложно, а если хочется большую зарплату - надо идти по головам, костям и т.п. Не многие так могут. Честно тоже можно прожить, если есть соответствующие связи или большой папа. А что делать таким как она или я? У которых нет связей, больших пап и нахальства переступать через людей. Ну, допустим, я нашла выход и сейчас завожу нужные знакомства, стараюсь чаще мелькать в кругах высоких художников и трачу неимоверные силы на поднятие уровня подготовки. Милиционерша, видимо, была ленивее меня, и стараться что-то изменить не собиралась. Впрочем, это её личное дело.
   Середина недели... А уже так хочется вечер пятницы! Сил моих больше нет стоять в дверях администратором и оформлять сцену в духе совковых времён. Совковых, потому что директора оттуда выпали и принимали только такое оформление. Отвратительно! Меня раздражает подобная косность ума большинства людей того времени. Хотя в любом времени таких людей хватает. Есть, конечно, и гибкие, легко приспосабливающиеся, идущие в ногу со временем, но их очень мало среди населения страны.
   Не успела захлопнуться входная дверь, как я с ужасом осознала течение времени. Назревало очередное опоздание на работу. Так, что у нас сегодня? Кинопоказ и дискотека для самых маленьких. Эти "самые маленькие" в прошлый раз выломали кран в туалете и напихали бычков в раковину. В женском туалете вроде обошлось без вандализма. Шестой класс средней школы - страшная сила. Вот их бы в тыл к врагу отправлять, и войны бы заканчивались, так и не начавшись!
   Забежав в комнату и дав "отбой тревоги", а, заодно, отменив поиски Серёги, я побежала в ванну. Принять душ уже не успевала, поэтому собралась довольно быстро. К тому же решила не краситься, это можно и на работе сделать, что существенно сокращало время сбора на десять минут.
   Самое обидное, что ни кто даже не удосужился собрать мне обед, пока я сломя голову ношусь по квартире. Но, когда я уже натягивала кроссовки, в прихожую вышел Мирослав. Он постоял немного, наблюдая за мной, после этого неуверенно проговорил:
   -- Ну, сегодня-то мне точно нужно домой... -- потом подумал ещё и добавил, словно оправдываясь. - Я уже лучше себя чувствую.
   -- Береги себя. - Почти шепнула я. - Если что - сразу к нам! Мы поможем, не сомневайся!
   Критическая отметка времени приближалась неотвратимо, но мне так не хотелось покидать Мирослава. Он выглядел таким несчастным, готовясь морально к встрече с семьёй. Стоял, прислонившись спиной к противоположной стене, от чего казался ещё меньше и несчастней, шмыгал носом и смотрел на меня так, будто я ухожу навсегда. Похоже, за этот короткий промежуток времени мы успели привязаться друг к другу, не смотря на правило, которое сами себе поставили когда-то: ни когда, ни к чему и ни к кому не привязываться. Но жестокая реальность опять сыграла по своим правилам, и смириться с разрывом будет очень больно обоим. Помнится, в прошлый раз мы поняли это только тогда, когда кто-то из нас умер. Вроде бы умер Мирон. Так же было и с ним в самом начале нашего знакомства - сначала взаимная ненависть, а потом мы внезапно поняли, что уже не можем существовать отдельно. Только теперь триста лет сжались в два, неполных, дня.
   Как там говорилось? Вроде: "и с тобой ни как, и без тебя не могу". Вот и сейчас всё повторяется. А вдруг?.. Нет, это уж совсем не реальная теория! Мирон, конечно, любит меня, но что бы пойти на такое! Не-ет, это всё моя больная фантазия. Фу, Невера, фу! Но ведь Сэнвир ради меня проник в этот мир, что мешает Миру сделать так же?
   Фу, Невера, фу! Думала я кокетливо на бегу. Сознание говорило, что надеяться на что-то - глупо, а душа рвалась вперёд, к счастью. И было так хорошо на душе. И бежалось так легко!
   Увидев своё отражение в зеркале дверей, я подумала, что эту дурацкую улыбочку надо бы стереть, а то и так опоздала ещё и улыбаюсь нагло. А вообще на работу стало наплевать. Как и на всех злых директоров с их хамскими замами тоже. Пусть делают со мной, что хотят, хоть на двери вешают, всё равно мне сегодня никто настроение не испортит. Вот!
   В светлом фойе было тихо и спокойно, как всегда перед большим мероприятием. В кинотеатре начиналось утро. Уборщица скреблась в тёмном конце коридора, мимо неё постоянно пробегали туда-сюда сотрудники, тихо здоровались и исчезали в кабинетах. По заведённому уже давно обычаю, я пробежала мимо вахты и, не останавливаясь, скрылась в подвале за мужским туалетом.
   В душной затхлой маленькой комнате, где стоял мой стол с тарелкой вместо пепельницы, я сменила кроссовки на туфли и села, что бы хоть пять минут спокойно покурить. Зря я это сделала... Тут же вбежала завхоз и закатила истерику, что тут грязно, на полу валяются бумажки, а в тарелке "о, боже мой!", полно чинариков.
   -- Немедленно всё убери!
   -- Надежда Константиновна, -- начала я безразлично, ибо знала этот разговор наизусть, -- это - подвал, я тут живу. На фиг убирать-то, всё равно скоро опять насорю!
   -- В кабинете должно быть чисто! - Не отступала она.
   -- Ваши кабинеты прибирает уборщица! А это - ПОДВАЛ! Тут не может быть чисто!
   -- Тогда иди столы переставь в зале.
   Вот ведь какая! Нашла-таки, чем меня нагрузить! Интересно, а мальчики нам на что? Для красоты что ли? Ладно, перетаскать двадцать столов с места на место это не проблема. Что поделать если я тут единственный мужик. Хотя есть ещё один, но он сейчас потолок на дискотеке переделывает.
   Весь день я только и делала что работала! Сначала в большом зале, потом в малом. А после стояла с официальной улыбкой в фойе и приглашала посетителей, именуемых "дорогими гостями нашего кинотеатра", подняться и своими глазами увидеть красоты сухоложского театра.
   Представление, к слову сказать, было так себе.
   Медленно и неотвратимо приближался пятый час. Ещё чуть-чуть и домой. Ещё часа три. Всего три часа... Основная масса сотрудников обедала, пользуясь тем, что "гости" смотрят спектакль. А я сидела за стойкой вахты и пила кофе с Мариной, попутно рассказывая о событиях прошедшего дня. Она сосредоточенно ела свой суп и слушала, изредка издавая удивлённые звуки, в знак поддержания беседы.
   Жутко хотелось что-нибудь съесть, но, во-первых, у меня не было с собой денег, а во-вторых, у меня принцип - не просить денег в займы. Ни чего, три часа всего осталось, приду домой и поем. Я слышала доносящиеся из зала звуки концерта, шаркающие шаги гардеробщицы, ещё хлопнула входная дверь. Интересно, кого притащило опять? Хотя, какая разница! А вот Марине пришлось встать, что бы увидеть из-за высокой стойки вошедшего человека.
   -- Молодой человек, -- обратилась к нему она, -- вы что-то хотели?
   Потом она переменилась в лице и с широкой улыбкой повернулась ко мне.
   -- Маш, это похоже к тебе!
   Кто бы это мог быть? Я вылезла из своего убежища и нос к носу столкнулась с Мирославом. Он моментально смутился и отвел взгляд в сторону. Повисла неловкая пауза.
   -- Здравствуй, -- снимая напряжение я заговорила первой. - Что привело тебя в это злачное место?
   Марина хихикнула и скрылась, оставив меня один на один с Миром.
   -- Я тут тебе обед принёс...
   -- Что-о... -- не поверила я своим ушам.
   Парень совсем стушевался и едва слышно повторил:
   -- Обед... Тут...
   Ну, это уже, ни в какие рамки не лезло! С чего бы ему мне обед на работу приносить? Может быть, комп сломал или, не дай бог, что-то удалили безвозвратно?
   -- Так, что натворили?
   -- Да, ни чего мы не натворили! - Он, наконец, взял себя в руки. - Просто я подумал, что раз ты забыла обед дома, я его тебе занесу.
   -- Давай спустимся ко мне и там всё обсудим.
   Мы попетляли по плохо освещённому коридору подвала и выбрались в маленькую комнатку, которая и является моим кабинетом. Мирослав огляделся с некоторой осторожностью, похоже, он ожидал увидеть всё что угодно, только не это.
   Вскоре закипел электрический чайник, и я сделала кофе для Мира, а сама принялась за суп в банке, поскольку тарелки у меня не было. Наблюдение из личного опыта - если долго голодать, то любая, даже самая обычная, еда начинает казаться божественно вкусной. Помню, ездила я автостопом по России и застряла на два дня под Пензой. Со мной был ещё человек, который носил рюкзак и служил защитой, хотя защиты от него как с козла молока. Он, конечно, казался очень грозным - два метра ростом, постоянно угрюмое небритое лицо, но в душе совершенно безобиден. Антон за всю жизнь ни разу не подрался, что меня лично всегда удивляло.
   Так и стояли мы двое суток на одном месте, пока совсем не превратились в два призрака. Потом нас всё же подобрали и вроде даже накормили, сейчас уже не помню. Помню, только что это было очень вкусно, как манна небесная.
   Да вообще-то я мало чего помню из-за ежегодной амнезии. В памяти остаются в основном ощущения и отрывки фраз. По этому поводу у меня постоянно возникают проблемы с пассиями, которые имеют привычку отмечать годовщину первой встречи. А поскольку я не могу запомнить даже обстоятельства, при которых мы познакомились, не говоря уже о дате, они обижаются. Как правило, за этим следует разрыв отношений.
   Обед кончился, и я опять побежала помогать в гардеробе, оставив друга внизу, предупредив, чтобы не высовывался. Остальная часть дня прошла с натянутой улыбкой и липовыми доброжеланиями.
   Проводив последнего гостя, мы заперли двери и облегчённо вздохнув, разошлись по кабинетам. Я осталась на вахте, выпить кружку кофе, а заодно подождать пока разойдётся директорат. Марина хитро улыбалась и пыталась намёками узнать моё отношение к Мирославу. К концу кружки моя оборона рухнула, и я всё рассказала.
   Большую часть пути домой мы с Мирославом молчали. Говорить отчего-то не хотелось. По небу побежали кучевые облака, с фиолетовым оттенком, что предвещало грозу. Начинающее наливаться закатным огнём солнце терялось в этих башнях как в лабиринте и становилось всё темнее. На краю моего сознания мелькнула мысль, что зонтик я оставила дома и как бы не промокнуть.
   Вспоминая по пути о полугоде работы на местной киностудии художником аниматором, я размышляла о роли современного кинематографа. Лично у меня просмотр телевизора вызывает глубокую прострацию с последующей депрессией. Всё потому, что телевидение неимоверно опошлело и отупело. Уж не знаю, на кого рассчитаны популярные нынче сериалы, безбожно списанные слово в слово с запада. Неужели народные массы настолько опустились? Конечно, всегда человечеством правили инстинкты "пожрать", "поспать" и "сдохнуть" не напрягаясь, но ведь находились и здравомыслящие, причём в количестве достаточном для противостояния обыденности. А теперь даже сатирики пошли на ублажение, простите, быдла.
   Есть у нас хорошие мыслящие люди, но их всего человек двадцать от силы, а только начинающих думать моментально душат либо затыкают деньгами, если первый вариант не проходит. И ведь на этих самых сериалах воспитывается новое поколение, которое свято верит в то, что быть тупым - это модно и как следствие правильно. Таких даже среди моих сверстников большинство. Они спокойно сидят на шее родителей и даже не пытаются заглядывать в будущее, не строят планов... они вообще ни о чём не думают, руководствуясь простейшими инстинктами. Другая половина, едва получив высшее образование, с головой погружается в бытовуху, и ходят по кругу "семья, работа, любовник (любовница)", который венчает сладостное и заслуженное разложение личности под названием "Пенсия".
   Может быть, повторюсь, но я этого совершенно не понимаю, и понимать не хочу. Мне вдруг захотелось придумать что-то такое, что мгновенно бы всех отрезвило, заставило задуматься о смысле своего существования и не найдя выхода я обратилась к Мирославу.
   -- Я вот тут думаю, вспомни свою жизнь и скажи мне, что ты совершил за время существования такого, о чём сможешь с гордостью поведать потомкам?
   Он надолго задумался, перебирая все события своей короткой жизни.
   -- Не знаю, -- честно ответил мальчик, и в этом ответе сквозило пониманием собственной ничтожности.
   -- Вот и я не знаю, как добиться признания и памяти в веках... Может Кремль спалить? Хотя один классик говорил, что жизнь нужно прожить так, что бы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные годы. То есть для себя нужно жить, себя совершенствовать и обогащать, а о других можно начинать думать, когда у самого уже неплохой багаж за плечами. - Выпалив эту фразу на одном дыхании, мне резко полегчало.
   Я вспомнила, что не стоит заморачиваться на столь глобальные темы. Вообще не стоит заморачиваться, нужно жить легче, без зацепок. Все эти преграды, мешающие жить, мы создаём себе сами. Мы сами себя оправдываем за бессилие, сами себя жалеем и радуемся, что оправдались.
   -- Меня больше всего огорчает в людях, -- начал внезапно Мир, -- то, что ни кому, ни до кого нет дела. Они что-то там делают, суетятся, говорят, но при этом совершенно не отображают окружающих как таких же людей с чувствами и эмоциями. Скажи честно, вот тебе есть дело до того, что я переживаю?
   И я честно ответила:
   -- Да. До тебя мне дело есть. Но ты прав - люди совершенно не заботятся о душевном состоянии окружающих.
   -- То есть тебе не безразлично, что, нагрубив кому-нибудь на улице, тем самым испортишь ему настроение на весь день?
   -- Да. Поэтому я стараюсь избегать конфликтных ситуаций.
   Он пристально посмотрел мне в глаза, как бы испытывая на правдивость и с выражением лица, какое бывает у детей, видящих побитую собаку, проговорил:
   -- Ты точно сумасшедшая!
   Чувствуя, что сегодня мне предстоит очередная ломка своего сознания в целях избавления от внутреннего хлама, я купила себе бутылку любимого пива. И как выяснилось не зря, моя интуиция в который раз меня выручила. Не успели мы войти во двор, как из-за угла вывернули два молодых человека из породы гопников. Что они гопники мне подсказала атрибутика - спортивный костюм, остроносые туфли и кепка шестиклинка. Парни резво преградили путь, и один из них задал мне стандартный вопрос:
   -- Ты чё, нифер чёль?
   Я почувствовала, как напрягся Мирослав, он был воспитан улицей и поэтому знал, чем заканчиваются подобные разговоры.
   -- А вы, парни, я так понимаю гопы? - Ответила я вопросом на вопрос, незаметно перехватывая бутылку за горлышко и закладывая вторую руку за спину, чтобы вытащить из кармашка на дне торбы явару - металлический стержень длинной с авторучку.
   -- Да ты дерзкая! Ни чё, ща мы тебя успокоим.
   В первую же секунду я оттолкнула Мирослава в кусты, а сама бросилась вправо, пропуская мимо первого парня и разбивая об его затылок бутылку. Второму досталось по рукам получившейся "розочкой", а также яварой в солнечное сплетение с последующим пинком коленкой в лицо. В ту же секунду из кустов выбрался Мир, полный решительности защищать меня в драке, но, увидев, что бить категорически некого опустил руки.
   -- Пошли, они скоро оклемаются, -- у меня начали трястись руки, как всегда бывает после внезапного напряжения всех групп мышц, и, видимо взгляд был лихорадочным, по этому мальчик совершенно не сопротивлялся, пока я тащила его до подъезда за руку.
   -- Избегать конфликтных ситуаций? - Ироничным эхом повторил Мирослав.
   Уже у дверей квартиры он осторожно спросил, всё ли со мной в порядке. Положительный ответ его немного успокоил. Зато Анечка устроила мне допрос с пристрастием на тему, откуда на моей белой блузке капли крови. После краткого пересказа драки она успокоилась и пошла на кухню, делать кофе.
   -- Где ты научилась так драться, -- спросил Мирослав, когда мы сели за компьютер.
   Мне постоянно задают этот вопрос, после того как увидят меня в деле.
   -- Восемнадцать лет с самбистом под одной крышей сделали из меня воина. - Хотя я немного лукавила, потому что сказался опыт множества жизней, а не только этих восемнадцати лет.
   Мне жутко хотелось спать, причём спать двое суток подряд. Останавливало только то, что завтра опять на работу. А так не хочется. Внезапно вспомнилась примета, что если мне куда-то сильно не хочется, значит лучше не идти. Пока я разбиралась с собой в комнату вошла Утро. Я встретила её два года назад на фестивале ролевых игр. Тогда она представилась мне как фигура полностью скрытая множеством разноцветных бубенчиков. И каждый из этих бубенчиков обозначал идею, которая звучала по-своему. Утро прошла мимо меня, издавая многоголосый приятный звон.
   Много позже мы снова встретились при других обстоятельствах, но тогда уже многие её идеи перестали звучать, потому что девушка стремилась стать "как все", она мимикрировала под окружающую среду и я всерьёз стала опасаться за её судьбу. Так мне посчастливилось получить ученика...
   -- А вот и утро пришло! - провозгласила моя ученица и бросила торбу в угол. - Расписные кренделя! У нас новый жилец!
   -- Это Мирослав, -- спешно объяснила я.
   -- И я тут не надолго, -- добавил мальчик.
   Он до сих пор собирался идти домой, впрочем, где-то в глубине души, понимал, что возвращаться домой не имеет смысла, потому что ему тут хорошо и спокойно.
   -- А откуда ты? - Спросила она, наклоняясь ближе к нему, что вынудило его отстраниться и случайно прижаться ко мне.
   Мне же в свою очередь захотелось обнять его и сказать, что не нужно бояться, ведь я рядом. Так уже было однажды в подвале замка, когда мы в очередной раз провалили задание. И тогда мы ещё состояли в отношениях лидер - подчинённый. В тот раз мы чуть не умерли, сидя в обнимку на холодном полу. Но теперь пришлось сделать над собой усилие и мягко отодвинуть его.
   -- Меня в подъезде нашли...
   Пока они знакомились, я медленно отползла в свой угол и уснула.
  
   Глава 6.
   На следующее утро меня ожидала куча шоковых новостей: во-первых, Мирослав всё-таки ушёл, ещё до рассвета. Во-вторых, за целый месяц мне начислили двести рублей зарплаты! Это окончательно выбило меня из колеи, и я сорвалась, послав всех к чертям. Мне захотелось пойти и сброситься с крыши, но останавливало только одно - Мирослав не справится один в войне против реальности. Мне казалось, что ему сейчас очень плохо и с моей стороны чистый эгоизм думать о самоубийстве. В конце концов, увольнение - это же не конец света!
   Внезапно пришло болезненное осознание всей трагичности ситуации. Теперь я безработная! Потребовалось титаническое усилие, чтобы не разрыдаться прямо посреди улицы. Меня стало одолевать ощущение, что без посторонней помощи тут не обойтись. Но к кому обратиться? Ведь для своих друзей я должна выглядеть сильной и несгибаемой, поэтому к ним обращаться нельзя. К психиатру тоже идти не хотелось. Оставался всего один человек, которому можно поведать о своих проблемах и попросить помощи, но он находился в Рязани. Девушка Ирина, существо феникс, который потерял большую часть своей памяти, единственная могла вправить мне мозг быстро и качественно. Значит нужно ехать к ней.
   На сборы ушло не больше часа. Всего-то на всего требовалось взять палатку, спальник и второй винчестер от компа. Всё это прекрасно уместилось в небольшой рюкзак. Я послала Ири смс, что уже еду и раздала инструкции по содержанию квартиры в моё отсутствие.
   -- Неужели тебе действительно нужно ехать туда, -- вопрошала Утро, держа меня в объятиях за талию.
   Поэтому мне приходилось смотреть не неё снизу вверх и думать, как же я ненавижу свой низкий рост! В том мире мой рост метр восемьдесят за счёт другого строения ступни.
   -- Нужно, иначе я кого-нибудь съем! - Пошутила я, чтобы немного разрядить обстановку. - Если Мирослав вернётся, отпишись мне, и я вернусь в течение двух дней.
   Тут в наш разговор втиснулась Анечка, она сделала круглые глаза и сказала испуганно:
   -- Но ведь ехать автостопом очень опасно!
   -- Не каркай! - С этими словами я вышла в подъезд и настроилась на дрогу.
   Следующие два дня были наполнены непередаваемым чувством дороги. Когда едешь по знакомой трассе и только бесконечная полоса асфальта и бескрайние просторы, сменяющиеся пейзажи и разные люди с которыми чаще всего разговариваешь на исключительно философские темы. Ведь дальнобойщики в большинстве своём своеобразные философы, чем им ещё в рейсе заниматься по трое суток? Это сейчас почти у всех переговорные устройства, а раньше только ты и дорога. Сколько мыслей они успевают передумать пока едут. Лично мне кажется, что стремление почерпнуть этой мудрости одна из основных мотиваций людей, которые ездят стопом.
   Многие оседлые люди постоянно спрашивают меня, сколько я беру с собой в дорогу денег. Обычно это приводит меня в некоторый ступор, потому что обычно беру столько, сколько на данный момент в кармане. В конце концов, я же художник и могу продавать по дороге свои рисунки, в случае если совсем прижмёт. Но обычно мне хватает ста рублей на сезон. Людей это удивляет, потому что их потребности в таких экстремальных условиях остаются такими же, как и в обычной жизни, то есть завтрак-обед-ужин, печеньки к чаю и удобная кровать. На всё это счастье ста рублей точно не хватит. Но этого вполне достаточно для того, кого учили выживать в тайге, а я, помнится, умудрилась однажды потеряться там на неделю, пока не вышла к дороге. Так что школа выживания пригодилась.
   Местность перешла из холмистой в ровные поля - я уже почти на месте. Ближе к закату меня высадили возле указателя: "Ряжск 98". Последние девяносто восемь километров. Если бы сейчас было утро, то уже к обеду я могла быть у Иришки, но поскольку эта дорога посёлочного типа и машины по ней ходят в лучшем случае раз в тридцать минут, идти мне по ней и идти пешком до самого утра. Что ж, не так плохо прогуляться, тем более что небо тут просто шикарное. Помню, как я увидела его впервые и чуть не опрокинулась - настолько оно меня впечатлило. Низкое и тёмное как бездна, усеянное мириадами крупных ярких звёзд - небо напоминало фантастическое полотно. У нас на Урале из-за сильного светового загрязнения такого ни когда не увидеть.
   Но пока не стемнело, на горизонте пылал пожар. Я шла своим обычным шагом, прислушиваясь к окружающим звукам, на случай если сзади поедет машина, но кроме птичьего пения и стрёкота кузнечиков, ни чего не было слышно. Вскоре из-за спины послышалось лёгкое шуршание. Это явно была не машина, но всё равно стоило посмотреть.
   Меня догонял велосипедист. Высокий тощий парень со светлыми волосами. Заметив меня, он улыбнулся и спросил, куда я иду. Настроенная вполне благодушно я ответила, что держу путь в город Ряжск.
   -- Так ведь далеко же! - Воскликнул он, останавливаясь. - Пешком что ли? И откуда?
   -- Ты о таких местах даже и не слыхал!
   -- И всё-таки?
   Я подумала, что ни чего страшного не случится, если я расскажу ему, и назвала область, из которой приехала. Надо сказать, лицо мальчика выдало очень красочный набор эмоций. Он открыл и закрыл рот, при этом усиленно моргая.
   -- От... от... откуда?!
   -- Из Екатеринбурга, Урал знаешь?
   Около десяти минут потребовалась, что бы привести его в чувство и объяснить, что ни чего сверхъестественного в моём появлении здесь нет, потому что я - автостопщик.
   -- Меня Вадик зовут, -- представился велосипедист. - И я тоже еду в Ряжск, если хочешь, подвезу.
   Он явно хотел погеройствовать, что ж пусть, я залезла на багажник и, обхватив его за талию, устроилась поудобнее. Мы поехали, только очень-очень медленно. Видимо Вадик всегда ездил с такой скоростью, потому что по выражению его лица можно было сказать, что такая скорость его ни сколько не смущала. За то очень смущала меня и спустя две минуты я предложила поменяться местами. После этого процесс езды стал более конструктивным, если бы ещё не мешали крики пассажира...
   -- Вадик, заткнись! Я могу ехать медленнее, но мне очень нужно попасть в Ряжск до двенадцати часов!
   -- Зачем?! - Он вцепился в меня мёртвой хваткой и, похоже, зажмурился, что бы не видеть этого кошмара.
   -- Иначе Иришка меня не пустит!
   -- Иришка? Звёздный феникс?
   Так выяснилось, что мы оба с ней знакомы, причём довольно давно. Далее выяснилось, что и обо мне он наслышан и даже отчасти восхищается моей персоной как художником и некромантом.
   -- Даже вот как? - надо сказать, что это не первый город, где я сталкиваюсь с таким явлением. Такое уже было в Воронеже и Нижнем Новгороде, приехать не успела, а обо мне уже все знают и тащат в местный аниме клуб.
   Мы уже проехали больше половины пути, когда начало темнеть. Помня о том, что в этой местности темнеет очень быстро, я увеличила скорость, вызвав очередную волну возмущений.
   Мимо на большой скорости проскочила табличка с надписью "Ряжск", а после и сам город, состоявший из невысоких зданий ещё советского образца. Почти сразу начался сектор частных домов, и показалась искомая улица, а на ней и жилище Ирины. Вадик сказал, что пойдёт домой и заглянет к нам завтра с утра.
   Иришка очень обрадовалась моему внезапному появлению, а особенно тому, что я приехала одна, поскольку обычно со мной приезжает ещё три человека.
   -- Ну, как дорога? - Спросила она, провожая меня в комнату по длинному коридору. - Кофе?
   -- Не помешает, -- ответила я, сразу же залезая в системник, что бы подключить свой винчестер.
   После демонстрации свежих фотографий и рисунков она, наконец, спросила:
   -- Так, что у тебя случилось? Ты ведь просто так не приезжаешь в такое время. - Имелось в виду конец мая, обычно я приезжаю в июне-июле, а то и в августе.
   -- В общем и целом последней каплей было увольнение с работы. До этого Сэнвир потерял контроль над земным телом, и оно ушло от нас, сразу же попав в тюрьму. Всё это привело к устойчивому чувству собственной ненужности и обречённости...
   Девушка внимательно посмотрела на меня и спросила:
   -- Только это привело к таким чувствам? Или было ещё что-то?
   Я вздохнула, вспомнив о Мирославе. Почему он ушел, не попрощавшись со мной? Может, боялся, что снова стану уговаривать его остаться?
   -- Совсем недавно я спасла мальчика, который поразительно похож на Мирона. Но он ушёл в тот день, когда меня уволили, и не оставил своих координат, словно не хотел больше со мной встречаться... Собственно из-за этого я и расстроилась.
   -- Понятно... -- задумчиво протянула Ирина. - А с самим Мироном ты на эту тему не разговаривала?
   -- Нет, честно сказать - побаиваюсь. Вдруг это не он? А если он - тоже, почему-то боюсь... Не знаю, просто не знаю что делать!
   -- Поговори с Мироном, пока это единственный вариант.
   Пожалуй, что так оно и есть. Нужно поговорить с мужем, как бы мне не было страшно. Вот только почему он сам мне ни чего не сказал? Может он просто не помнит о том, что происходит на Земле?
  
   Глава7.
   Проснувшись по ту сторону "завесы", как иногда называют грань между мирами, я обнаружила мужа спящим на мне, положив голову, руку и ногу на меня. Синдром кальмара, кажется, так это называется, или он просто боится, что я куда-нибудь уйду, пока он спит. За окном уже вовсю разгорался день, судя по солнцу - сейчас около двух дня. Чего Мирон спит в такое время, похоже, мальчики опять всю ночь просидели за картами на кухне. Вот жизнь у созданий, целый день спят, а ночами в карты режутся! Хотя это только последние два года, а до этого каждый день мы боролись за свою жизнь и право на существование в этом мире, таких как мы, то есть демонов.
   С чего мне начать разговор с ним? Ведь нельзя же сразу в лоб спрашивать о событиях на Земле. Нужно придумать какую-то цепочку наводящих вопросов. Как-то помягче подойти к проблеме. Мирон сердито засопел во сне, потом застонал и с криком проснулся, изрядно меня напугав.
   -- Кошмар? - Спросила я, обняв мужа и гладя его по голове.
   Он дрожал и бормотал что-то невнятное. Пожалуй, только со мной наедине он может позволить себе быть слабым и беззащитным, в остальных случаях его чувства прячутся за маску.
   -- Ну, так что тебе приснилось?
   Мирон немного успокоился и задумчиво проговорил:
   -- Мне уже около месяца снится один и тот же мир, словно я в нём живу...
   Вот как, значит, он действительно бывает на Земле, но считает, что это сон. Так намного легче.
   -- И что произошло на этот раз?
   Муж с подозрением посмотрел на меня, но ответил.
   -- Не поладил с родителями, и отец пристегнул меня наручниками к батарее, а братья начали издеваться...
   -- Вот суки! - Я поняла, что мне срочно нужно назад, на Урал. - Говори свой адрес!
   -- ?!
   -- Ну, или хотя бы примерно, где живёшь.
   -- А тебе зачем? - Похоже, его осенило. - Неужели та сумасшедшая девчонка - это ты?!
   Вот что ему на это ответить? С одной стороны хорошо, что сам обо всём догадался, с другой плохо то, что он считает меня сумасшедшей, а это очень обидно. Наверное, мне нужно пересмотреть модель поведения, стать более жёсткой и вменяемой.
   -- Значит, я уже месяц живу на Земле, ни чего не подозревая... -- Судя по выражению лица, осознание данного факта окончательно выбило его из колеи.
   Ещё долго я пыталась успокоить его, но он постоянно скатывался в тихую истерику, начиная дрожать. Тогда мне стало понятно, что без чая Орина (с порцией успокоительного), ни как не обойтись. И мы спустились на кухню, несмотря на то, что муж протестовал.
   Несмотря на полдень на кухне ни кого не было, только гоблин младшей сестры спал под столом, свернувшись калачиком на пушистом ковре. Наверное, все домашние сейчас в гостиной, слушают с детьми истории старого путешественника, которого мы приютили около месяца назад. Что ж, это к лучшему, значит, нам ни кто не будет мешать разбираться с этой головоломкой.
   -- Давай с самого начала, когда у тебя начались эти "сны"? - Спросила я, ставя чайник. - Завтрак?
   Мирон уже немного приходил в себя и с радостью согласился на завтрак. Это существо готово родину продать за вкусный обед. Впрочем, я уже говорила об этом.
   -- Говорю же - около месяца, -- ответил он, внимательно изучая скатерть.
   -- Как же тебе это удалось? Кто-то помог?
   Сейчас он стал похож на провинившегося школьника, нечаянно разбившего окно в кабинете директора.
   -- Твой муз показал мне дорогу, а дальше я сам...
   Надо же! Мне почему-то казалось, что тут замешан Эрор, но, ни как не Дирх!
   -- Дирхистраан! - Повелительно позвала я, и передо мной мгновенно материализовался муз, очень похожий на Мирона внешним видом, но одетый во всё белое и с крыльями за спиной.
   -- Чего тебе? - Недовольно буркнул он и его изумрудные глаза без зрачков остановились на моём лице.
   -- Сам знаешь, -- моя линия поведения автоматически начала меняться по заданному параметру. - Ты обязан предупреждать меня о таких происшествиях незамедлительно!
   За него вступился Мир. Интересно, с чего эти двое стали выгораживать друг друга, несмотря на то, что раньше постоянно ссорились. Взаимовыгодное соглашение? На каких условиях?
   -- Он тут не причём, это я попросил его не говорить тебе, раньше времени, пока сам не убедился бы, что всё получилось.
   Начала болеть голова. Я скоро точно свихнусь с этой семейкой, и тогда они поймут, какая могу быть сумасшедшая на самом деле. На кухне воцарилась тяжёлая тишина. Парни старались не мешать мне думать. Как вот теперь с ними поступить? И наказать то вроде некого, на первый взгляд все хотели как лучше.
   -- Ладно, как с вами поступить я придумаю позже, а сейчас мы с Дирхом отправляемся обратно на Землю и вытаскиваем Мирослава из задницы, в которую он попал! Говори адрес!
   Мирон подробно описал местоположение своего земного жилища и пожелал мне удачи, что было особенно некрасиво с его стороны.
   Дальнейшее можно описать как особо скоростной автостоп. Путь до Ряжска занял у меня два дня, обратный ровно сутки, потому что муз поймал мне легковушку прямо до Екатеринбурга, видимо чувствовал себя виноватым. Водитель сам не понял, зачем он подобрал меня и почему так торопится на Урал. Всю дорогу мы молчали.
   Ещё в самом начале пути я отправила Ване сообщение, что бы был готов к "большой драке", оповестил органы соцзащиты и собрал всех дееспособных особей мужского пола, на случай если действительно придётся драться. Лично мне хотелось начать с уничтожения деспота и его отпрысков, медленно и мучительно внедряя в них информацию о человеколюбии и тотальном братстве.
   В итоге органы опеки нам отказали, мотивировав свой отказ тем, что Мирослав уже взрослый и сам может решать такие проблемы. Возможно, они намекали на взятку, но мне принцип не позволил предложить им деньги, так что с проблемой пошли разбираться самостоятельно. Ваня, Дирх и я, больше дееспособных добровольцев не нашлось.
   Искомое жилище находилось в двух кварталах от меня, рядом с Дворцом Спорта. Когда мы подошли к ветхому деревянному дому, построенному ещё в шестидесятые годы. На дворе стоял полдень, и мне начинало казаться, что без драки дело не решить. Дверь квартиры была не заперта, словно нас уже ждали. Но, скорее всего дело в том, что эта дверь просто-напросто не закрывается никогда. Так беспрепятственно мы проникли в коридор, осмотрелись. По захламлению эта квартира превосходила мою раз в пять или в шесть, если такое возможно: всё пространство занимал какой-то невообразимый мусор в виде бесформенных тряпок и полных мусорных пакетов, так же наблюдались пустые бутылки и мелкий сор. В общем типичный притон алкашни. Моё чувство, что без драки не обойдётся усилилось, как только я поняла в каких условиях пришлось жить бедному Мирославу. За это мучители заслуживают полного комплекса пыток и всего, на что у меня хватит моей извращённой фантазии!
   Мы очень осторожно пробрались мимо завалов мусора в коридоре до дальней комнаты. Глава семейства спал на кухне среди пустых бутылок, а братья отсутствовали, так что нам не составило труда проникнуть в дальнюю комнату, где держали жертву. Мир сидел прикованный к батарее и, похоже, спал, если вообще можно уснуть в таком не выгодном положении.
   -- Мирослав, -- тихо позвала я, присаживаясь рядом с ним и осторожно обхватывая его плечи, -- Мирон, очнись.
   Парень вздрогнул, как от удара и хотел закричать, но я вовремя успела зажать ему рот рукой. Не хватало нам ещё пьяного мужика на кухне разбудить. Лучше всё-таки уйти незамеченными и без драки, отомстить всегда можно потом, это блюдо надо подавать холодным.
   -- Успокойся, это я. - Моя рука на автомате наложила заклинание открывания замков.
   Наручники лязгнув повисли на батарее, а их жертва оказалась в моих объятиях. В этом мире у него нервы были покрепче или он просто стеснялся Вани, по этому рыдать не стал, только чуть-чуть всхлипнул.
   -- Забери меня отсюда, пожалуйста, -- попросил Мирослав, уткнувшись в моё плечо.
   -- Сейчас, потерпи ещё немного, -- я подняла его на руки и направилась к дверям.
   Примечательно то, что мой неповторимый муженёк довольно часто попадает в переделки из которых я выношу его на руках, поскольку он либо ранен, либо напуган. Но последнее с ним случается намного реже - этот мастер шутник-садист сам может довести кого угодно до психушки!
   Проходя мимо пыльного тёмного зеркала в прихожей я немного задержалась, буквольно одного мгновения хватило чтобы оставить в его тёмной глубине своё не самое доброе из отражений. Месть на людей, дерзнувших так поизмываться над моим возлюбленным, обрушится с первыми лучами заката. Такой трюк можно провернуть и в мире со слабым развитием магии, тем более что негативной энергии для подпитки заклинания хватит на месяц! Этого вполне достаточно для реализации всех моих изощерённых пыток. Думаю алкаши не догадаются позвать местного батюшку и чары не рассеются.
   Так же незамеченными мы вышли из помещения и направились в сторону моего дома. Ваня плёлся следом и упорно источал волны ревности, у меня спина горела от его тяжолого взгляда. В итоге он помог мне открыть двери и сдержанно попрощался, аргументировав свой уход неотложными делами. Что ж так даже лучше, всё чинно и без скандалов. Единственное существо во всех мирах, которому я разрешаю с собой скандалить - Дирх, поскольку это его любимое занятие и лишать его такого удовольствия не в моей власти. Больше таких вольностей непозволено никому, даже Мирону. Он уже успел получить по рыжей голове и больше на моё душевное спокойствие не покушается, а его едкие шуточки вполне можно пропустить мимо ушей.
   Весь оставшийся день Мирон благополучно спал, а я наслаждалась одиночеством. В последнее время мне редко выпадала возможность посидеть за компом и пописать в спокойной обстановке. Это волшебное ощущение умиротворения и вдохновенной медитации уже стало исчезать из памяти, как сладкий сон. Но Дирхистраан великодушно откромсал мне такой огромный кусок вдохновения, что сперва я едва не захлебнулась, а к вечеру начала чувствовать как стираются о клавиши пальцы, впрочем это больше радовало чем расстраивало.
   Часов в девять вечера мне начала поступать энергия страха, значит отражение уже начало расправу. Я злорадно ухмыльнулась, все-таки демоническая кровь даёт о себе знать, её ни как не спрячешь, сколько добра не делай!
   -- Вижу, кому-то сильно нездоровится! - Проснувшийся Мирон смотрел на меня из лежачего положения, что впрочем, не мешало ему ехидно улыбаться. - У тебя такое лицо, словно ты ребёнка съела!
   -- Ни кого я не ела, -- проговорила я, радуясь, что он так быстро пришёл в себя. - Твоих же мучителей наказываю, мог бы и догадаться!
   Муж беззаботно закинул руки за голову и сообщил:
   -- А я догадался, просто не мог не подколоть.
   Похоже, жизнь налаживалась. Жалко Сэнвира не было на Земле, нам с Миром было бы веселее. Но это не мешало радоваться, ведь на тот мир всегда есть ночь и со всеми нашими друзьями можно видеться там.
   Загадочный голос в моей многострадальной голове больше не появлялся, видимо создание решило, что выполнило свою миссию и ушло к другим нуждающимся. Может быть это была моя обострившаяся шизофрения, кто его знает... В любом случае мы в который раз выкрутились. Впрочем, это была не самая опасная переделка, в которую можно было попасть, особенно с везением моего благоверного.
   Хорошо то, что хорошо кончается!
  
  
   29.05.08.
   Следущая часть: " Межмировой автостоп".
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"