Аннотация: Тут будут отдельно выложены крайние проды Зазеркалья.
Позиции 1-й роты 2-го батальона 3-й пехотной бригады ВАР. 800 км. от Зелтроса. Ночь с восьмого на девятый день вторжения.
На войне было бы всё не так плохо, если можно было больше спать и вкуснее есть. По крайней мере, так гласит солдатская поговорка. С первым действительно было туго - помимо артобстрелов и авианалётов, бидоны то и дело прощупывали оборону, устраивая разведку боем силами от взвода до роты, а на нейтральной полосе ночами сходились и беспощадно резались разведгруппы. Спать приходилось урывками, и если рядовых и сержантов привычно раздели на смены, то офицерам столь же привычно пришлось терпеть хронический недосып. Зато со вторым обстояло куда лучше. Вернее - превосходно. Дело в том, что на передовую с бригадой двинулись и зелтронские повара, наотрез отказавшись оставаться в безопасности на базе. На все доводы и уговоры розовокожие упрямо отвечали, что это их дом, и их право делать всё для его защиты. Даже если это просто возможность накормить солдата горячей пищей.
Первый же артиллерийский обстрел внёс свои коррективы, вынудив отправить всех чистокровных зелтронов обратно в столицу. Виной тому были их эмпатические способности: страх и паника попавших под обстрел поваров передавались всем, кому не посчастливилось оказаться 'в радиусе поражения' живых ретрансляторов. На передовой остались лишь полукровки без эмпатических способностей, да рождённые уж на Зелтросе представители иных рас.
И оставшиеся делали свою работу от души. Более того - кухни упёртые тыловики расположили максимально близко к позициям рот, облегчив работу подносчикам пищи, и вкалывали денно и нощно. У клонов сложилось впечатление, что повара отказались от сна совсем: еда и горячий каф ждали едоков в любое время суток. Самоотверженный труд, который кроме солдат мало кто замечает и ценит. Всем интересны лихие рейды спецназа, или бесстрашные атаки пехоты и танкистов, но не скромные труженики тыла, вся работа которых - сварить каши да ботинки починить. Мелочь, не правда ли? Да, мелочь. Но не для тех, кто торчит на передовой. Особенно когда видишь, как хрупкая подносчица с термосом на спине бежит по окопу, невзирая на обстрел, только ради того, чтобы наполнить твой котелок. Великоватая каска сползает на нос, тяжёлый бронежилет пригибает к земле, в глазах страх напополам с решимостью - но девчонка упорно движется к цели. А добежав, умудряется улыбаться и подбадривать. И это было особенно ценно, ведь все прекрасно понимали, что эту опасную работу можно было просто перепоручить дроидам.
Капитан Тор (что в переводе с мэндо означало 'Правосудие'), сидел в командном блиндаже и наслаждался минутами покоя, потягивая каф и бездумно глядя в выключенный монитор. Имя клон получил от своего инструктора-мандалорца за безжалостность и беспристрастность к оценке ка своих, так и чужих ошибок. 'Торжество правосудия прямо. Ты, парень, не офицер, а судья' - хмыкнул мандалорец, прочитав рапорт курсанта. Так Тора и предпочитали звать остальные - Судья, - вспоминая его мандалорское прозвище в крайне редких случаях.
Из полудрёмы Судью выдернул голос связиста.
- Сэр, - спросил он. - Вам что-нибудь известно о подкреплении?
- Подкреплении? - Тор потеребил ус, как делал всегда в моменты задумчивости или удивления. - Каком подкреплении?
- Зелтронском, - несколько обескураженно отозвался солдат. - Там, снаружи ждут. Их на подходе остановили, сюда направлялись.
- Хрень какая-то, - недовольно пробурчал Тор. - Сейчас разберусь. Где они?
- За холмом ожидают. Комбат в штабе бригады, всё ещё на совещании, - предупредил следующий вопрос связист.
Тор огорчённо скривился, поняв, что свалить решение вопроса на начальство не получится, и неохотно выбрался из кресла.
К удивлению Тора, зелтронцы ожидали его, стоя в строю. Капитан окинул взглядом шеренги, отметив про себя, что розовокожие подошли к вопросу снаряжения весьма разумно, одевшись, экипировавшись и вооружившись по единому образцу. Молодые, тренированные парни и девушки стояли, глядя на клона горящими глазами.
- Неплохо, - отметил вид подразделения Тор, отвечая на приветствие командира зелтронцев. - И что это за орлы?
- Первая добровольческая рота Зелтроса, сэр! - вытянувшись в струнку, отрапортовал зелтронец. - А я - их командир. Натан, но ребята зовут меня Нэд. А это вот - мои заместители...
- Стоп, - остановил фонтан энтузиазма клон. - Натан, кто вас сюда отправил? По чьему приказу?
- Да мы сами, - пожал плечами зелтронец. - Решили вот тоже дом свой защищать. Ну, и вам помочь. Собрались, почитали материалы, закупились необходимым, и вот, приехали... А что?
- Нет, ничего, - Тор, гася растущее раздражение, ещё раз оглядел 'добровольцев' и понял, что эту бурную энергию надо как можно скорее убирать подальше от фронта, пока не произошло непоправимое. Клон заблокировал шлем, вызвал командиров взводов, кратко обрисовал ситуацию, приказал разместить 'пополнение' в блиндажах и не спускать с них глаз.
- Нэд, - закончив инструктаж, Тор вновь переключился на зетронца. - Смотри. Сейчас спускаетесь в окопы. Там вас ждут лейтенанты Лысый, Писк и Ювелир. Они разместят твоих ребят, а я пока свяжусь и получу указание, куда вас конкретно определить. Понятно?
- Да, сэр! - просиял парень. - Разрешите идти?
- Да, выполняй.
- Ребята! За мной! - заорал Нэд и первым побежал к окопам. Клон проследил, как вся 'добровольческая рота' с весёлыми воплями попрыгала следом, и кинулся к своему блиндажу.
- Связь с генералом, быстро! - ворвавшись на КП, заорал он связисту. - Скажи - срочно!
Сидеть в блиндажах было скучно, и зелтронцы по одному-двое стали просачиваться в окопы первой линии. Клоны, получившие приказ следить за пополнением, недовольно ворчали, но, пока розовокожие не пытались выкинуть какую-либо глупость, особо им не препятствовали. Просто следили, чтобы те не высовывались над бруствером.
- О, Тилли! - обрадованно воскликнул Нэд, увидев знакомую сероволосую фигурку.
Рождённая от матери-эчани, Тилли не унаследовала дара эмпатии, но всё же была настоящим дитя Зелтроса. Красивая, грациозная, талантливая художница и певица, Тилли занималась с Нэдом в аэроклубе, а с началом войны ушла к республиканцам помощником повара. Нэд с завистью отметил вид своей знакомой: шикарно потёртая и запачканная форма, портупея с подсумками и бластер подогнаны с элегантной небрежностью, ремешок каски расстёгнут - прям бывалая фронтовичка, как в фильмах. Только вот её глаза... Нэд видел такие только у клонов - шалые, с тёмным ободком по краю, словно от ожога. И этот взгляд тоже вызвал у зелтронца лёгкую зависть.
Совсем иначе думала Тилли - восемь суток не то что без ванны, а даже без душа, форма заляпана, а постирать негде. Они с девочками мылись, на скорую руку обтираясь гигиеническими салфетками у себя в кубрике. Хорошо, сама догадалась подстричь волосы, расставшись с роскошной косой, которой завидовали подруги, а то неизвестно, что сейчас на голове творилось бы. Коса, подруги... Хотя прошло всего восемь дней, Тилли казалось, что всё это было давным-давно, целую вечность назад. Эти восемь дней навсегда разделили её жизнь на 'до' и 'после'. До - были веселье, вечеринки, занятия в аэроклубе, дом и семья. После... После были бессоные дни и ночи, беготня по окопу с тяжёлым термосом, посвист смерти над головой, отдых урывками и раненые и погибшие товарищи. До - была Веселушка Тилли, плачущая над умершей от старости аквариумной рыбкой. После... Тилли вспомнила, как зажимала тряпкой дыру в груди раненого солдата, и невольно посмотрела на свои руки, словно до сих пор ожидая увидеть на них пятна засохшей крови.
- Натан, - Тилли поставила на землю огромный термос, и устало потёрла ладонями лицо. - Ты чего тут делаешь?
- Да вот, - приятно тронутый её радостным удивлением, подбоченился Нэд. - Воевать приехали. Собрались с ребятами, посовещались и решили, что тоже хотим дом защищать.
- Нэд... - Тилли грустно усмехнулась. - Не будь дураком. Забирай ребят, и езжайте обратно. Вам тут делать нечего.
- Это почему? - тут же вскинулся уязвлённый до глубины души зелтронец. - Мы...
- Вы дураки, - оборвала его Тилли.
От неё веяло такой непоколебимой уверенность, что Нэд невольно замолчал, глядя на девушку и не узнавая её. Веселушка Тилли, Тилли-Огонёк превратилась в незнакомку - жёсткую, несгибаемую и... взрослую.
- Это не кино, понимаешь? - продолжала она. - Тут всё по-настоящему. Всерьёз. У нас за эти восемь дней - десять раненых и один убитый, а у ребят из третьей роты - двое убитых. А их учили воевать с рождения, Нэд. Уезжайте, прошу. Вы же ни хрена не знаете и не умеете. Сами тут ляжете - пол-беды. Но из-за вашей глупости ведь и другие погибнут, - Тилли замолчала, поняв, как отдалилась от себя прежней. Танцы у костра на пляже, ночные полёты над морем, Нэд, по которому с ума сходили все девчонки в их клубе, - всё это стало чужим и малозначимым. Её настоящие друзья были тут, в этих окопах, те, кого она и три другие приписанные к роте подносчицы называли 'наши мальчишки', зная каждого по имени. И каждый раз, хватая тяжёлый термос, они бежали по окопам не из чувства долга, а желая убедиться - все живы, целы. Все, кто стал им неимоверно дорог за эти восемь коротких и в то же время неимоверно длинных дней. Тилли с удивлением и некоторым страхом осознала, что готова сама убить любого, кто причинит им вред. Даже если это красавчик Нэд и его приятели, решившие поиграть в героев.
- Уезжайте.
Высокий столб земли, с грохотом выросший на нейтральной полосе, метрах в ста от линий траншей, заставил Тилли замолчать и пригнуться.
- Сядь, кретин! - рявкнула она, рывком сдёрнув парня на дно окопа.
Нэд хотел возразить, но грохнуло ещё, ещё и ещё, а потом вообще слилось в единый гул. Земля ходила ходуном, сверху сыпалась какая-то дрянь, в горле першило от едкой вони сгоревшей взрывчатки, и было страшно. Очень страшно. Нэд прижался к Тилли, и закрыл своим телом, не слушая её отчаянной ругани. А потом так же резко, без перехода, стало тихо.
- К бою! - разнеслось над окопами.
Из каких-то тёмных дыр мгновенно выскочили клоны и разбежались по местам. Кто-то из них в темноте споткнулся о ноги зелтронца, выругался и побежал дальше, поминая недобрым словом бидонов и придурков, вздумавших разлечься посреди дороги. Нэд отцепился от Тилли, и огляделся.
- Всё... всё кончилось? - спросил он, и пристыженно умолк, услышав, как испуганно дрожит голос.
- Почти, - кивнула Тилли. - Сиди. Сейчас бидоны полезть могут.
- Как - полезут? - не понял Нэд. - Откуда?
- Оттуда, - девушка кивнула на бруствер. - Сиди, и не вздумай высунуться, пока башку нахрен не отстрелили.
Но Нэд её уже не слушал: играющий в крови адреналин, помноженный на пережитый только что ужас и желание доказать всему миру - и, в первую очередь, Тилли, - свою храбрость напрочь заглушили голос благоразумия. Зетронец надвинул на глаза визор, вскочил на ноги и выглянул из окопа.
Ночное видение услужливо показало перепаханную взрывами полосу земли перед окопами. Свежие воронки ещё курились дымком - прозрачным и совсем-совсем не страшным.
- И это всё? - презрительно хмыкнул Нэд, чувствуя, как улетучиваются последние остатки страха.
- Сядь, придурок! - рявкнула Тилли и вновь - откуда только силы взялись - швырнула его на грязный феррокрит.
- Отстрелят твою дурную башку, и имени не спросят, - добавила она. - Сколько вас?
- Что? - переспросил ошеломлённый столь резким переходом Нэд.
- Сколько вас всего? - терпеливо повторила Тилли. - Надо знать, на сколько порций больше готовить.
- Готовить?
- Готовить! Жрать что, вообще не будете?
- Будем, - наконец понял, что от него хотят, Нэд. - Семьдесят два нас.
- Хорошо, - Тилли подхватила свой термос. - Сделай одолжение: загони своих обратно в блиндажи и не мешай ребятам воевать. Позже увидимся, - и, пригнувшись, побежала по окопу.
- Мы, вообще-то, тоже воевать приехали... - начал было Нэд, но девушка уже скрылась, нырнув в ход сообщения. Зелтронец огляделся по сторонам, а потом, хлопнув себя по лбу, ухватил коммлинк.
- Здесь командир. Перекличка.
В эфире зазвучали бодрые голоса командиров взводов и отделений. Нэд выслушал и облегчённо перевёл дух - все были живы и целы. Кое-кто пожаловался на грубость клонов, а кто-то - на порванные штаны, но этим всё и ограничилось.
- Ожидать команды... - Нэд, помня слова Тилли про отстреленную башку, вновь осторожно выглянул из-за бруствера. Никого. Война неожиданно оказалось совершенно не похожа на то, что представлял себе командир первой добровольческой роты.
Зелар. Вечер восьмого дня вторжения
Рам стоял на пороге дома Зары и впервые не ощущал себя дураком в гражданском костюме. Причин тому было две. Первая - мандалорцу было просто не до того: Костас был собран, как перед боем, вот только полем битвы была душа дорогого ему существа. Второй причиной был тот факт, что в кои-то веки костюм пришёлся по душе наёмнику. Чёрный, без глупых украшений и излишеств. Как объяснила ему кафарель, одеяние носило ритуальный характер и сегодня в таких будут абсолютно все мужчины города. Раму же оно строгостью и единообразием напомнило скорее военную форму. Странная ассоциация в мире, где не было войн. До сих пор не было...
Рам сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду, вытер внезапно вспотевшие руки, и привычно толкнул никогда не запертую дверь. Дверь не поддалась. Это было настолько необычно, что Костас несколько секунд стоял и оторопело смотрел на неё. Запертая дверь в дом. На Зелтросе. Понимание пришло вспышкой. Зара. На её новом Зелтросе больше не было места доверию. Её новый мир не был безопасен и полон радости. Эта перемена в отношении к личной безопасности ещё пару дней назад порадовала бы мандалорца, но сейчас лишь усилила тревогу. Заре не становилось лучше.
Кнопку домофона он отыскал не сразу, да и ответа на вызов пришлось ждать довольно долго. В этом доме сегодня не ждали гостей.
- Что вам нужно? - голос Илайри был непривычно мрачным. - Кто... - начала было она и тут же осеклась. - Комендант?
- Миссис Зара, - Рам кивнул, приветствуя собеседницу. - Впустите?
- Нет, - резко и зло ответила зелтронка. - Не знаю, что вы сделали, но больше близко не подпущу к ларимэ!
В другой ситуации Костас бы разозрился. Может даже разнёс к ситхам эту никчёмную дверь. Но сейчас он на редкость ясно осознавал, что Илайри решает ровно ту же задачу, что и он сам. Она спасает Арору. А значит, они союзники.
Вообще, разговор с кафарель странным образом повлиял на мандалорца, помог ещё лучше понять зелтронцев и их мир. И позволил надеяться, что всё поправимо.
- Я хочу помочь, зелика, - тихо сказал он.
Ещё одно новое слово и новое понятие о чужой культуре. 'Зелика' - тот, кто любит того же, кого любишь ты. В его языке это было бы словом 'соперник', но у зелтронцев значение было иным. Что-то среднее между союзником и родичем.
Илайри ничего не ответила. Связь оборвалась, а в двери негромко щёлкнул отпирающий механизм.
Супруга леди-мэра встретила его в холле. Молча, не сказав ни слова. Оглядела с ног до головы, несколько растерянно покачала головой и всё так же молча провела Рама к комнате в той части дома, где он раньше не был. Толкнув ничем не примечательную дверь, Илайри отступила в сторону, приглашая мандалорца войти.
Зара сидела спиной к двери, поглощённая работой так, что даже не ощутила появление визитёра. Всё внимание зелтронки было сосредоточено на развернувшейся в полкомнаты голопроекции. Рам поначалу даже решил, что это реальная оранжерея - настолько реалистично был прорисован каждый листик, каждая травинка, каждый фрагмент коры.
Арора, не замечая никого и ничего вокруг, самозабвенно творила сад. То, с какой лёгкостью зелтронка создавала сложный ландшафт в симуляторе, сказало Раму о том, что это занятие было ей привычно. Небрежными отточенными движениями Зара рассаживала семена, изредка правя что-то в задумке. Несколько минут и симуляция роста включена.
На глазах очарованного мандалорца сквозь красноватую землю проросли нежные побеги, скоро превратившиеся в яркие, крупные цветы. Взмах руки - и вот весна сменилась летом, наполняя сад яркой жизнью. Ещё взмах - и на смену лету пришла осень. Пришла медленно, позволяя со всей отчётливостью прочувствовать пришедшее с ней увядание. Тут не было плодоносящих деревьев, лишь скрючённая иссохшая листва, укрывшая высохшие и увядшие цветы. А потом пришла вьюга. Беспощадная, содравшая с деревьев остатки листьев, оставившая лишь голые, перекрученные сучья. Этьи сучья неприятно напомнили мандалорцу обгоревшие руки, прикрытые, словно саваном, снегом.
Аллегория со смертью была настолько сильной, что Костасу захотелось поскорее убраться отсюда. Выйти на улицу, вдохнуть напоенный ароматами цветов воздух, и убедиться, что жизнь всё-таки сильнее смерти.
От постыдного побега его останавливала лишь Зара: зелтронка, опустив руки, смотрела на созданную ей же самой картину пустым, ничего не видящим взором. Яркое пятно на бело-сером фоне. По спине мандалорца пробежал холодок - на миг ему показалось, что это сама Смерть зовёт зелтронку в свои владения.
Сколько Костас простоял так, будто околдованный этой мёртвой пустошью, он не знал. Очнулся лишь когда рука зелтронки уничтожила замёрзший сад и начала творить новый. Мандалорец отчего-то не сомневался, что тот постигнет та же участь, что и прежний.
Костас мотнул головой, прогоняя наваждение, а потом решительно вторгся в призрачный мир, встав напротив зелтронки.
- Осветишь ли ты эту ночь для меня? - произнёс он ритуальную фразу и, склонившись в поклоне, протянул Ароре руку.
Та растерянно воззрилась на него, только сейчас осознав, что в комнате есть кто-то ещё. Глаза зелтронки, всё ещё смотревшие откуда-то из очень холодных мест, встретились с глазами мандалорца. И Зра впервые увидела в его взгляде не отголоски войн, не отточенную годами самоконтроля бесстрастность, а тёплый свет чужого солнца. Этот взгляд согревал замёрзшую душу, принося облегчение.
- Комендантский час, - в бесцветном голосе Ароры послышались едва различимые нотки сожаления. - Праздника не будет.
- Праздник будет, - просто ответил Рам.
Уверенность, прозвучавшая в этих двух словах, была красноречивее любой долгой речи. Костас совершил невозможное для мандалорца: перешагнул через свой долг. Ради неё. Нэйву и остальным, конечно, была поведана легенда о необходимости отвлечь горожан от возможных слухов об истинной причине пожара на ферме, о благотворном влиянии привычного течения жизни, но всё это было лишь следствием. А причиной была Зара.
Мандалорец почувствовал лёгкое эмпатическое прикосновение благодарности и надежды, но лишь через несколько секунд понял, что это не Арора. Илайри, о которой он успел забыть, улыбалась ему от порога комнаты.
- Осветишь ли ты эту ночь для меня? - повторил Костас ритуальный вопрос.
Прошло несколько томительных мгновений, растянувшихся в вечность, и прохладная рука Зары легла в его ладонь.
- Я буду сиять, пока ты рядом, - ответила она согласно обрядовой фразой и мир мандалорца действительно осветила надежда.
Он сумеет. Он справится.
'Нет', - поправился Рам. - 'Мы справимся'.
Зелар.
Город менялся и это меньше всего напоминало подготовку к празднику. Вслед за заходящим солнцем следовала темнота. Неудержимым потоком она заливала яркие улицы, превращая весёлое разноцветье в непроглядный сумрак. Не зажигались уличные фонари, не поблёскивали фары спидеров, в окнах домов не теплилилось уютного света. Даже неугомонные горожане притихли: ни музыки, ни песен, ни привычного смеха. Только чужеродный, резко выделяющийся в наступившей тишине лязг патрульных дроидов резал слух своей неуместностью.
Погружённый во мрак город притаился, выжидая. Странность происходящего напрягала мандалорца, заставляя ожидать подвоха, и лишь рука Зары на предплечье, удерживала коменданта от желания вернуться в привычный образ и начать сыпать указаниями подчинённым. Зато на Арору происходящее оказывало живительный эффект. Унаследовавший от матери ночное зрение, Костас видел мечтательную улыбку, тронувшую губы спутницы. Она запрокинула голову и с нескрываемым удовольствием глядела на сияющие в окружающем мраке звёзды.
В облюбованном ими газебо расположилось ещё пятеро зелтронцев. Все были одеты одинаково: мужчины - в строгие чёрные костюмы, а женщины, как и Зара, - в золотистые платья, формой напоминающие экзотические цветы. Немного различались лишь полумаски, скрывающие верхние части лиц.
По соседству Костас с удивлением обнаружил группу викваев из числа бывших пиратов. Те, хоть и пренебрегли сюртуками, оставшись в форме, но так же прикрыли лица масками и - что было удивительнее всего - соблюдали тишину.
Вдруг где-то на самом краю зрения что-то блеснуло. Костас повернул голову, пытаясь разглядеть источник света, но заметил ещё один проблеск, а за ним ещё и ещё. Мягкое золотистое свечение возникло совсем рядом и мандалорец с изумлением понял, что видит распускающийся цветок. Больше всего он напоминал алдераанские лилии, но состоял, казалось, из солнечного света, растворённого в густом золоте. Через несколько минут город осветили тысячи, миллионы цветов, превратив Зелар в город из волшебной сказки. Платья женщин тоже засияли, отражая и усиливая свечение цветов, превращая зелтронок в прекрасных фей из тех же сказок.
Будто по команде, отовсюду полилась музыка, но, против обыкновения, это была одна-единственная мелодия в исполнении флейт. Слаженности музыкантов, разбросанных по всему городу, могли позавидовать военные оркестры эчани.
- Ларитал, - тихим, но прежним, живым и ласковым голосом, произнесла Зара. - Мелодия цветов. Говорят, что когда-то её на Зелтрос привёз путешественник, услышавший, как поёт ветер в лепестках цветов на далёкой планете.
Почему-то правдивость этой легенды не вызвала у обычно скептически настроенного мандалорца ни капли сомнений. Может, потому, что побывав в сотне миров, он был свидетелем множества чудес природы, а может - потому, что увиденное и услышанное им было слишком прекрасно, чтобы разрушать иллюзию.
А иллюзия стоила того, чтобы позволить околдовать себя. Густой, пьянящий запах распустившихся цветов кружил голову, а музыка, казалось, звучала прямо в голове. Не сдержав любопытства, Костас подошёл к ближайшему цветку и склонился, разглядывая неожиданно яркий источник света.
- Как они называются? - спросил он у подошедшей следом Зары.
Золотистые искорки отразились в глазах зелтронки, гармонируя с её мягкой улыбкой.
- Ларимэ, - произнесла Арора уже знакомое Костасу слово. Мандалорец вспомнил, так называла Зару Илайри, и осознал, что и сам хочет называть её именем этого цветка.
- О-че-шу-еть... - послышалось сбоку.
Обернувшись, Костас узрел невиданное: буйные викваи стояли, раззявив рты и и во все глаза таращились на развернувшееся зрелище. Их старший и вовсе позабыл про бутылку в своей руке, из которой наливал в стакан, и теперь дорогущее вино, немыслимое для подобного субъекта в его обычной жизни, с задорным журчанием лилось на землю. Лилось - и ситх бы с ним, но собутыльники раззявы вообще не обращали на это внимания, полностью поглощённые созерцанием флюоресцирующей местной флоры. А ведь в любое другое время это послужило бы поводом для восхитительнегошего мордобоя - с руганью, звонкими ударами по мордасам и сочными матюгами, гроздьями повисшими в воздухе.
Наблюдавшие за ними зелтронцы весело улыбались и переглядывались, после чего одна из аборигенок подошла к ошарашенному викваю, перевернула бытылку горлышком вверх, прошептала что-то на ухо просиявшему бойцу и две компании удивительно гармонично смешались в одну.
- Странная ночь, - только и проговорил Костас, глядя вслед удаляющейся разношерстной компании.
- Странная, - согласилась Арора и мандалорец почувствовал, как её пальцы коснулись его ладони. Это, обыденное, казалось бы, прикосновение почему-то заставило сердце Костаса биться быстрее. Он осторожно сжал руку спутницы и предложил:
- Прогуляемся?..
***
- Бидоны не расслабляются, - недовольно пробурчал Чимбик, отходя от перил веранды, с которой они с братом наблюдали за поведением патрулей сепаратистов. Как бы в подтверждение его слов, мимо прогромыхало отделение дроидов, подкреплённое лёгким танком, из люка которого торчал мандалорец.
- Ещё и с горшкоголовыми в довесок.
- Ага, - согласился Блайз. Чимбик с неудовольствием отметил, что его брат больше поглощён необычным зрелищем, нежели наблюдением за противником.
- Меняем позицию, - сержант отложил 'разбор полётов' до утра. Нечего тратить драгоценное время на склоки, тем более что сейчас на Блайза это явно не возымеет воздействия - вон как на цветы уставился, прям ботаник.
К радости сержанта, Блайз отреагировал моментально, пристроившись Чимбику в затылок.
- Свитари бы сюда сводить... - тихо, больше для самого себя, пробурчал Блайз.
- Сводишь, - отозвался сержант. - Если клювом щёлкать не будешь. Так. Давай на базу, отдыхать, а утром поменяемся.
- А чего я? - возмутился было Блайз. И тут же услышал привычное:
- Заткнись, Блайз. Выполняй.
- Есть, садж, - едко хмыкнул тот. И добавил уже серьёзно:
- Не лезь только на рожон, брат.
И нырнул в праздничную толпу. Чимбик глянул ему вслед, хмыкнул и двинулся дальше, ловко лавируя между веселящимися компаниями. Он не боялся быть узнанным - во всём городе почти не осталось тех, кто не носил масок. Клон краем уха слышал что-то о символизме этой детали гардероба, но столь несущественная информация не отложилась в сознании, вытесненная куда более важной - сегодня как никогда легко слиться с толпой.
***
- Обожаю праздники, - весело прощебетала Свитари, приплясывая на ходу.
Она наслаждалась происходящим, с лихой бесшабашностью смешав в опасную смесь веселье и опасную работу. Эйнджела завидовала подъёму, что дарило сестре чувство опасности, и жадно черпала бурлящий в ней коктейль чувств. Искрящийся взгляд полукровки равно привлекал и местных, и гуляющих на празднике сепов.
Не смотря на праздничную атмосферу, сепаратисты и не думали расслабляться. Натренированный глаз полукровок отмечал появившиеся на перекрёстках основных магистралей посты, усиленные патрули и - новость - барражирующую в воздухе пару дроид-канонерок ТРП с висящими на пилонах дроидами. Было ясно, что как бы лояльно и снисходительно не относился комендант к аборигенам, благодушничать и ослаблять поводья он не собирался. Правда, истово бдили лишь дроиды - мандалорцы и другие живые солдаты больше вертели головами по сторонам не в поисках супостата, а глазея на развернувшееся великолепие. Эйнджелу от души позабавил совершенно детский восторг мандалорца-башенного стрелка, вылезшего из лёгкого танка 'Сабля', чтобы полюбоваться распускавшимися в ночи цветами. Особую пикантность этому придавали габариты воина: даже Грегуар, далеко не малого роста, едва достал бы макушкой до плеча этому громиле. Эйнджела даже пожалела, что не может читать чужих мыслей - настолько ей стало интересно, о чём же думает воин в этот момент.
- Нравится? - простодушно поинтересовалась она у громилы, пристраиваясь с ним рядом.
Не то чтобы она действительно надеялась завязать знакомство и получить полезные данные - мандалорцы были слишком внимательны и подозрительны - ей действительно было любопытно. Ну и заодно проверить, насколько бдительно тот несёт службу: как правило, мандалорцы и горные стрелки запрещали зелтронам даже приближаться к себе во время выполнения служебных обязанностей. Но в этот раз всё было иначе: воин бережно подхватил Эйнджелу за талию и усадил на броню танка, чтобы ей было лучше видно.
Ри весело подмигнула великану и нетерпеливо махнула рукой сестре:
- Встретимся дома, обещаю вернуться к рассвету.
Эйнджела на миг нахмурилась, не желая оставлять сестру, но та состроила гримасу 'не будь занудой' и скрылась в толпе. Оставалось лишь признать правоту сестры - она зануда. Зелар не Корускант, тут нет дурных компаний, маньяков в подворотнях и равнодушных ко всему горожан. Что до дроидов и патрулирующих город сепаратистов - в худшем случае Ри задержат до выяснения и отпустят. А если не повезёт нарваться на пьяных 'дикарей' в увольнении - сестрёнка лучше прочих знает, как себя вести.
- Почти как рассвет на Хоте, - неожиданно произнес мандалорец.
Голос у него был под стать внешности - гулкий бас с рычащими интонациями, скрыть которые не мог даже вокодер шлема.
- Только там толпа не мешает, - добавил воин.
- Мешает? - искренне удивилась Эйнджела.
- Ну да. Не люблю толпу, - признался мандалорец. - Я на Корусанте лет пять работал - вот с тех пор и не переношу столпотворения. Даже вот сейчас: вроде и тихо, и радостно - а всё равно не то. Босс это по-умному называет: профдеформация. Хотя по мне хоть 'бантас поодо' назови - один фиг по-нашему будет'осик'.
Он замолчал и грустно проводил взглядом дроида с тележкой мороженого. Заметив это, Эйнджела жестом подозвала мороженщика и взяла две порции фирменного, изготавливаемого из местных свежих ягод.
- Корона платит, - с улыбкой пояснила она, протягивая лакомство мандалорцу. - Тебя когда-нибудь угощали короли? Меня вот - нет.
Даже без эмпатии было понятно и таунтауну, что великану очень хочется мороженого, и лишь опасение получить дозу феромонов и нахлобучку от командира удерживают его от этого шага. Наконец, героическим усилием справившись с соблазном, воин отрицательно покачал головой:
- После смены наверстаю, мисс. Но всё равно - спасибо огромное. Каюсь - обожаю мороженое. Каждый новый сорт стараюсь попробовать. Правда, каминоанское не рекомендую: они его на рыбьем жиру делают, да ещё и из водорослей. Даже меня от него воротит, а мне уж чего только харчить не доводилось на своём веку.
- Праздник в разгаре, а тебе ни сладостей поесть, ни девушку поцеловать, - посочувствовала бойцу Эйнджела. - Чего плохого может случиться?
- Да что угодно, - ответил тот. - Войну вроде ещё не отменили.
- Это у вас войну не отменяли, - пожала плечами полукровка и беспечно поболтала ногами, выстукивая на броне танка весёлый ритм. - А у нас и не начинали. Разве эта бандура не будет стрелять, если ты съешь угощение? Могу даже покормить, чтобы твои руки оставались свободными, - весело мурлыкнула она.
- Вот с рук не надо, - в очередной раз отказался мандалорец. - Но мысль, в остальном, дельная. Да и брату за рулём не так скучно будет.
Внутри танка оказалось неожиданно тесно: практически всё внутреннее пространство машины занимали различные приборы, механизмы и ящики неизвестного Эйнджеле предназначения. В довесок здоровяк занял своей тушей практически весь оставшийся свободный объём. Эйнджела, угнездившись между ним и водителем, почувствовала себя очень маленькой и хрупкой. Лязгнул люк, отсекая уличный шум, тихо загудела вентиляция, очищая воздух от посторонних примесей, и в наступившей тишине совершенно оглушительно прозвучал голос водителя:
- О, мороженое!
Мандалорцы оказались неожиданно общительными: видимо, даже этим несгибаемым воякам было тоскливо сидеть в консервной банке посреди праздничной толпы. После ставшего уже привычным предупреждения обходиться без феромонов завязалась вполне беззаботная беседа. Эйнджела узнала, что гиганта зовут Мак, а его напарника - сухощавого брюнета, обладателя роскошнейших усов, - Колин. Оба, не чинясь, охотно взялись за предложенное мороженое, не забывая иногда оглядывать местность. Но видно было, что делают они это больше в силу привычки, нежели из необходимости.
- Вообще, закончится война - думаю тут дом прикупить, - неожиданно признался Колин. - Чтобы отдыхать приезжать.
- Зачем тебе дом? - удивилась Эйнджела. - Лучше заведи несколько подруг и всегда будет куда приехать отдохнуть.
- Да не, свой угол завсегда лучше, - не согласился тот. - Да и с похмела лучше сам на сам тихо отходить, чем начать опохмеляться и по-новой пьянку начать. А с вашими это запросто - успевай лишь стакан подставлять. Я ж тут до войны был, года три назад - так месяца два потом ходил враскорячку и крепче кафа ничего в рот не брал.
- А я вот не успел, - огорчённо признался Мак. - На Корусанте всё на потом откладывал - деньгу зашибить побольше хотел, а потом вот к конфедератам сманили. Но ничо, потом наверстаю.
- Ну да, тебе как раз есть к кому, - заржал Колин. - Одной родни теперь больше, чем у нас народа в батальоне. Жоних, чтоб тебя. Или уже муж, а?
- Завидуй молча, - огрызнулся Мак. - И вообще, Ани согласна жить на Мандалоре, вот.
Слушая эту перепалку, Эйнджела в очередной раз подивилась причудливым проявлениям зелтронской культуры. Только тут можно было одновременно вторгнуться на планету с захватническими целями и попутно наладить семейную жизнь. Будучи хоть и уроженкой планеты, она была столь же чужда местным, как и эти дети сурового Мандалора.
- А я вот никогда не бывала на вашей планете, - с явно наигранной печалью протянула она. - И замужем за инопланетником тоже.
С поистине зелтронской грацией она умудрилась скользнуть в тесноте кабины на колени Колина и весело поинтересовалась: - Не хочешь жениться пару-тройку раз после смены?
- А чего так мало? - улыбнулся тот, охотно принимая игру. Он обнял девушку, заодно ненавязчиво передвинув так, чтобы та не заслоняла мониторы - А там дальше, глядишь, и побольше можно будет.
- Чреслобесие твоё есть грех, - ткнув в потолок перстом, наставительно прогудел Мак тоном заправского проповедника. И первым же и рассмеялся.
- Да то ж на Эриаду. А в здешних радостных местах сие - благое деяние! Буду стараться - глядишь, и вообще в святые местные запишут!
- Святой Колин Трахтельман! - уже не сдерживаясь, в голос, загрохотал Мак, в восторге хлопая себя по коленкам.
- Тише ты, труба гунганская! Оглушишь! - шутливо прикрикнул на горлопана Колин, и нахлобучил свой шлем на голову полукровке:
- Надень, а то ж овдовею раньше срока от шума этого.
- Ух ты! - восхитилась обновке Эйнджела. - Какая прикольная шапка. Мне идёт?
Она, насколько позволяло пространство, повертелась перед 'женихом', изображая барышню на шоппинге. Параллельно с кривляниями она просматривала всю открытую информацию. За время работы на Чёрное Солнце полукровке так часто доводилось изображать мандалорскую наёмницу, что работу с бескаром она освоила на отлично. По меньшей мере выудить информацию о маршрутах патрулей и постах труда не составило, благо Колин не потрудился даже блокировать доступ к данным тактического блока шлема, наивно поверив в образ легкомысленной девицы, не имеющей ни малейшего представления об устройстве мандалорской брони. Святая простота...
- Ты просто божественна, дорогая, - вынес вердикт мандалорец. - Если захочешь - после дежурства дам примерить всю броню.
- Обещаешь? - сняв шлем, шепнула ему на ухо Эйнджела. - Я буду ждать твоего звонка.
Она крепко поцеловала возбуждённого, охваченного нетерпеливым предвкушением мужчину, сбросила номер своего комма и упорхнула прочь, затерявшись в праздной толпе. Ей было что рассказать Грэгуару и Шкассу.
***
Далеко не все солдаты комендантского батальона проводили время на службе, или в праздном безделии. Некоторые, махнув рукой на отдых, в поте лица добывали средства на безбедную старость, трудясь на ниве работорговли. Этих самых некоторых набралось аж трое, готовых пожертвовать отдыхом ради будущего. Возглавлял команду начинающих работорговцев капрал Хау - хитрозадый серокожий тви'лекк, одно время работавший на зайгеррианцев и нахватавшийся от них азов профессии. Остальные двое были людьми с Внешнего Кольца, из тех, чьими родителями были улица и сточная канава, а школой - банда малолеток. Тупые, жадные, жестокие, и в то же время - по-звериному хитрые, - они казались Хау идеальными подельниками на старте. Такие вгонят в ужас даже на самого строптивого раба, ибо чего-чего, а изобретательности в разного рода пытках им было не занимать.
Обсуждать свой бизнес они начали задолго до прибытия на Зелтрос - ещё в учебной роте КНС, куда они попали прямиком из разгромленной ватаги очередного неудачливого барончика с Внешнего Кольца. Уже тогда они поняли, что рисковать своей головой за чужие интересы - глупо и не всегда прибыльно, и пора бы уж начать варить свою кашу. В долгих разговорах после отбоя троица перебирала различные варианты быстрого обогащения - от законных до преступных, но лишь по прибытии на планету мирных розовокожих Хау осенило: да вот же оно, богатство! Само в руки просится, успевай лишь загребать! За живой товар такого качества кто угодно с радостью денежку выложит, особенно если цену не ломить - птичка ж, как известно, по зёрнышку клюёт. Немного удивляло, правда, что до этой мысли не дошли те же зайгеррианцы, но при здравом размышлении подельники сделали вывод, что всему виной - близость Корусанта с его джедаями и Корпусом Юстиции, к которым с началом войны прибавилась не маленькая такая орава клонов.
Дело теперь было за малым: набрать и продать первую партию. И вот тут встало неожиданное, и весьма серьёзное препятствие: Рам и его мордовороты. Говнистые чистоплюи с идиотскими понятиями о чести, не дающие честным малым заработать свою копеечку. Хау было приуныл, но помог случай: во время увольнения, гася в вине печаль, тви'лекк встретил давнего знакомца - аккуалиша Паггу, контрабандиста и пройдоху, но чертовски полезного парня, особенно если дело касалось чего-то не шибко законного.
Пагга застрял на Зелтросе, в кои-то веки решив заработать честно, поставляя злтронски деликатесы в корусантские рестораны. Свалившийся в прямом смысле ему на голову сепаратисткий десант похоронил удачное, как показалось поначалу, дело, попутно окончатльно утвердив аккуалиша в мысли: этим, так называемым, честным трудом ни хрена не заработаешь. Приятели выпили за встречу, а потом как-то незаметно поделились и своими горестями. Ещё две бутылки спустя была заказана и третья - чтобы отпраздновать рождение фирмы 'Пагга, Хау и Ко, лучшие поставщики отборного товара с Зелтроса'. То, что товар этот живой, компаньоны решили скромно умолчать. Там же поделили и первоначальные обязанности: Хау сотоварищи брались отлавливать, обламывать и охранять товар, а Пагга в свою очередь, обеспечивал всё остальное.
Нашли и помещение, попросту взломав пустующий пакгауз в складском комплексе на окраине города. Компаньоны припёрли туда с дюжину спальных мешков и полевой санузел, украденные со склада батальона, поменяли на двери замок и всё - временный склад для товара готов. Дело было за малым: не дать ему остаться пустым. И вот тут встала вторая проблема: наловить нужное количество девах, не привлекая к себе лишнего внимания. Основная проблема была даже не в патрулях, а в том, что ситхова эмпатия аборигенов не позволяла применять привычные методы отлова. И вот тут на помощь пришла эра высоких технологий, а точнее, одно из её произведений: парализатор. Одно нажатие на спусковой крючок - и даж самая горластая и шустрая зелтронка шлёпнется в пыль, не успев не то что закричать, а даж понять, что с ней случилось. Осталось теперь лишь дождаться подходящего момента, чтобы начать претворять в жизнь свой план.
И момент довольно быстро наступил: чистоплюй Рам ни с того, ни с сего разрешил местным отметить свой идиотский праздник. Толпы народа, расслабленные патрули - что может быть лучше?
Ротный командир даже обалдел, когда Хау и два его дуболома добровольно вызвались в патруль. Но, справившись с удивлением, не стал задавать лишних вопросов: эти трое были единственными добровольцами в роте. Остальных пришлось назначать в принудительном порядк. Ну а дальше было совсем просто: подъехать к одинокой девушке, быстро пальнуть из парализатора и затащить в салон бесчувственно тело.
- Ну, с почином нас, - ухмыльнулся Хау, когда очередная оглушённая бедняжка улеглась на грязный пол машины. - На базу.
Мордоворот за рулём послушно тронул машину. Проплутав пару минут по самым тёмным и безлюдным улицам, спидер выскочил на идущую к космопорту дорогу, а с неё свернул к складам.
Нужный пакгауз представлял собой типовое строение: феррокритовый прямоугольник длиной в десять и шириной шесть метров, с крышей из армопласта. С фасада к нему примыкала небольшая пристройка, ранее служившая конторой хозяину, а теперь превратившаяся в караульное помещение.
Спидер остановился, и Хау просвистел условленный сигнал. Пискнул замок, и в двери настороженно высунулся Погга. Опознав подельников, он сунул в кобуру бластер и приглашающе махнул рукой.
- Ну, что там? - шепнул Хау, пока мордовороты заносили девушку.
- Три очнулись. Пришлось снова отрубить.
- Не перестарайся.
- А что делать?
Хау задумался, а затем, глянув на свой хронометр, махнул рукой:
- Останемся здесь. Дежурному скажу, что у друга обедаем. Без бухла!
Последнее предназначалось мордоворотам. Те согласно закивали.
- Вначале дело, - выразил общее мнение один из них.
- Обломаем сучек, а потом уж и гульнём, - добавил второй.
Хау выразительно глянул на Поггу. Аккуалиш понятливо принялся выставлять на стол заготовленную снедь.
- Повечеряем, покуда очнуться, - солидно, как и подобает главе пусть и небольшой, но фирмы, пригласил Хау.
***
Чимбик бродил в толпе, изо всех сил стараясь не поддаваться общему настроению. Получалось из рук вон плохо. И виной тому были не щедро нашпигованный феромонами воздух и диковинные напитки, что едва ли не насильно совали в руки клону, а общее ощущение радости и праздника. Его не могли испортить ни патрули дроидов, ни грозные силуэты барражирующих штурмовиков в ночном небе, ни даже выставленные на перекрёстках блок-посты. Серые туши танков и бронетранспортёров растворялись в темноте, сливаясь с пейзажем и теряя свой угрожающий вид. Да и сами солдаты сепаратистов всё больше и больше поддавались праздничному настрою: и сержант уже не раз был свидетелем, как даже грозные мандалорцы расслабленно болтали - или флиртовали - с аборигенами.
Внимание Чимбика привлёк военный открытый спидер с тремя солдатами, вынырнувший из тёмного переулка. Вроде бы обычная патрульная машина, ничего необычного, но что-то цепляло, заставляло насторожиться. И лишь когда спидер свернул на ведущую к центру аллею, сержант понял: старший патруля сидел на заднем сиденьи! Сзади, рядом с рядовым, оператором вооружения! Но почему? Старший патруля же сидит рядом с водителем - так ему удобнее, и в случае чрезвычайной ситуации не мешается стрелку. Движимый любопытством, сержант метнулся следом, и успел увидеть, как сепаратисты затаскивают в машину бесчувственное женское тело. На земле валялось второе тело - мужское, в гражданской одежде. Чимбик залёг за кустарником, затем рывком перебросил тело поближе, и услышал, как капрал скомандовал:
- На базу.
Операция сепаратистов? Чёрт их разберёт, надо получше изучить. Но уже ясно, что дело тёмное.
Сержант нащупал в кармане брюк пуговку маячка, привстал на колено, и, размахнувшись, запустил его в спидер. Щелчок по корпусу остался незамеченным: сепы устраивали свою добычу. Клон сунул маску в карман и нацепил на нос визор. К его радости, маячок прилип, и исправно транслировал хозяину все перемещения машины. Теперь надо было решать, каким образом следовать за машиной, имея в своём распоряжении лишь две ноги и полный город вражеских солдат. Ночь обещала быть увлекательной.
- Вот почему я не пилот? - грустно спросил сам себя сержант, вставая на ноги. - Эх...
Он осмотрел лежавшего на земле зелтронца и убедился, что парень просто в отключке. Выудив из кармана комм, клон набрал номер Шкасса и быстро обрисовал майору ситуацию.