Гедеон : другие произведения.

Трудности перевода

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.20*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Написание данного произведения временно приостановлено, но будет возобновлено в дальнейшем.

  Глава 1
  
  Москва, столица Русского сектора, за века своего существования изменилась до неузнаваемости. Могли ли вообразить люди из древней, докосмической эпохи, что на месте деревянного города у реки, давшей название этому самому городу, когда-то появится чудовище? Огромное, титаническое существо, чьи корни из камня, металла и композитов уходили на десятки метров в землю, а высокие шпили возносились к небесам, пропуская между зубами-небоскрёбами вязкий кисель облаков.
  Это чудовище жило, питалось и росло, захватив и поглотив менее удачливых и проворных собратьев. Тула, Рязань, Владимир и Тверь были сожраны ненасытной утробой мегаполиса и превратились в его районы, спальные окраины в дали от суеты делового центра. Другим мелким городам повезло ещё меньше: новая экологическая политика Земли упразднила большую часть небольших населённых пунктов, подвергнув освободившиеся территории терроформированию. Теперь на планете царствовали монстры, вроде Москвы. Небольшие города среди восстановленных лесов и фермерских угодий сохранились только за счёт исторических памятников архитектуры и выполняли в основном роль туристических центров и мест отдыха. Жители ульев с удивлением разглядывали деревянное зодчество Костромы, пытаясь представить себе жизнь в бревенчатых палатах, прогуливались по кривым узким улочкам старого Пятигорска с его каменными мостовыми и зелёными скверами на подошве Машука, щурились под ярким солнцем Бахчисарая, но жить могли только в привычной тёмной хищной утробе чудовища, что они звали домом.
  Человек достаточно религиозный и прозорливый мог бы вспомнить древнюю притчу об Ионе, бежавшем от исполнения предначертанного и поглощённом по воле разгневанного бога китом. Но с библейских времён чудища стали хитрее, их утробы комфортней, и новым Ионам уже не хотелось молиться об освобождении и прощении грехов. Они проживали свои жизни в чреве со всеми удобствами, медленно перевариваемые мегаполисом, довольно урчащим моторами миллионов автомобилей и флаеров.
  Но люди не были бы людьми, не раздели они блага и удобства в неравных, а зачастую и бесчестных пропорциях. Верхние уровни, купающиеся в лучах солнца, занимали самые обеспеченные Ионы: владельцы крупного бизнеса и руководящие сотрудники корпораций, звёзды шоу-бизнеса и успешные политиканы, крупные акционеры и просто богатые бездельники. Эти закрытые изолированные мирки называли "золотыми" и "серебряными" секторами, жители которых смотрели на других сверху вниз как в прямом, так и в переносном смысле.
  Следующим по шкале благополучия следовал "жёлтый" сектор, обозначающий границу между простыми смертными и небожителями. Жёлтые уровни населяли люди, составляющие верхушку среднего класса: хорошо обеспеченные, но не достигшие особо значимых постов. На жёлтых уровнях можно было встретить чиновников, успешных дельцов и воров, что, зачастую, являлось синонимами.
  С "жёлтым" сектором соседствовал "зелёный", населённый представителями "белых воротничков", так называемого среднего-среднего класса. Школы, многочисленные парки и семейные заведения, достойные клубы и рестораны, выставки и музеи - всё это благополучный, тихий и сонный мир зелёных секторов.
  "Синие", самые обширные уровни, тоже относили к среднему классу, но особенно благополучными не были. Исторически своё название такие сектора получили благодаря основному проценту населяющих его жителей - "синим воротничкам". Работяги, студенты, приезжие - всем им хватало денег на крышу над головой, но лишнего ни у кого не водилось. Школы и магазины попроще, вместо ресторанов - закусочные, кафе и фастфуд, из развлечений - кинотеатры и бары.
  "Синие" секторы плавно переходили в "серые", принадлежащие уже самым успешным представителям одной из низших ступеней социальной иерархии. Разнорабочие, обслуга, временно безработные, но ещё сохранившие сбережения и надежды на будущее, жили на "нулевых" и "минусовых" уровнях города, погребённые под толщей земли. Выпивка - самое популярное и доступное из развлечений "серых" уровней, служили билетом в "красный" и "коричневый" сектора. "Коричневый" сектор в народе носил красноречивое и меткое название - "дерьмо", и служил синонимом словосочетанию "дно мира".
  А "красные" уровни были головной болью для полиции. Трущобы и склады, притоны и нелегальные бордели, в которых правили банды, крупные и мелкие преступные группировки. Самый большой процент преступлений приходился именно на выходцев из "красных" секторов, то и дело выплёскивающихся за отведённые им пределы. Волна преступности время от времени поднималась в серые и даже синие сектора, перекрашивая карту города пугающими кровавыми потёками.
  Дороги "красного" уровня - не место для малолитражек или сияющих лимузинов, тут в чести машины попрочнее, способные не только преодолеть ухабы и завалы мусора, а так же подчеркнуть статус своего владельца, что являлось самым действенным гарантом от угона или ограбления; поэтому жители нижних уровней отдавали предпочтение агрессивным брутальным внедорожникам, подвергая их самому невероятному тюнингу в стиле не потерявшего за прошедшие столетия популярности кинобоевика "Безумный Макс".
  Один из таких шедевров тюнинга - огромный чёрный "Крайслер Торозавр", - пробирался по грязной улице жилого блока "Е5" "красного" уровня района Химки, огибая наиболее глубокие выбоины в дорожном покрытии и безжалостно давя зубастыми покрышками раскиданный мусор. В салоне расположились пять человек, четверо из которых с небрежной уверенностью профессионалов держали в руках автоматические дробовики, бросая по сторонам цепкие взгляды, а пятый - одетый в серый деловой костюм мужчина средних лет, - придерживал лежавший у него на коленях серебристый "дипломат", явно чувствуя себя в полной безопасности в окружении четверых вооружённых "бодигардов". Сам он бойцом не был, но обладал куда большей силой, если смотреть дальше мускулов и стволов. Семён Липовецкий, по кличке Липа, был бухгалтером. Очень хорошим бухгалтером, отвечавшим за учёт, перемещение и отмывание денег крупной банды, известной в "красном" секторе под названием "Глыба". Финансовые потоки были делом тонким, требующим осторожности, терпения и деликатности, и это осознавали даже такие вроде бы недалёкие существа, как главарь банды Степан Глыбенко (фамилия которого и послужила производным для названия банды) и его "лейтенанты"-помощники. В руках Липы была сила, намного превосходящая всю мощь и выучку его охранников, некогда служивших в войсках Конфедерации, а теперь нанятых на службу за деньги, которыми повелевал Семён - на суммы, которые проходили через его руки, он мог свободно нанять и вооружить хоть маленькую армию таких вот отчаявшихся молодцов. Тонкое всегда правит грубым и осознание своей власти позволяло Липе с лёгкой снисходительностью поглядывать на рядовых "боевиков".
  Ни один из пассажиров машины не обратил внимания на скудно одетую (или щедро раздетую) девицу лёгкого поведения, стоявшую на обочине в ожидании не особенно разборчивого и брезгливого клиента. А зря...
  - Пятый. Ноль-два, - делая вид, что поправляет причёску, шепнула "проститутка" в замаскированный под дешёвую бижутерию микрофон микрокоммуникатора.
  - Принял, - отозвался невидимый собеседник девушки. В ту же секунду двумя кварталами дальше мигнули и выключились недобитые аборигенами плафоны освещения, а в темноте обозначилось некое движение, при виде которого многоопытные обитатели района торопливо убирались подальше.
  - Красный-Первому. На позиции, - раздалось в наушнике молодого парня, стоявшего на углу возле сгоревшей прачечной. Следом доложили о своей готовности Синий, Желтый и Зелёный. Парень удовлетворённо улыбнулся и ответил:
  - Спектр - Первому, действовать по сигналу, - и вынул из кармана обычный гражданский коммуникатор из тех, что предпочитают любители экстремального спорта и туризма: в противоударном водонепроницаемом корпусе, с встроенным фонариком и маяком экстренной помощи. Когда "Крайслер" с пятёркой пассажиров проехал мимо, парень дважды мигнул фонариком и растворился в темноте переулка.
  - Твою мать! - выругался сидевший на водительском месте охранник, когда из-за кучи мусора на дорогу выпал пьяный бродяга - явление в этих краях настолько обыденное и привычное, что никто из четверки телохранителей даже не забеспокоился, что и стало их фатальной ошибкой. Джип, скрипнув тормозами, остановился, едва не распластав пьянчужку на своём "кенгурятнике" и телохранитель, опустив стекло, высунул голову, явно намереваясь обрушить на голову бродяги отборнейший мат, но сделать это он не успел: пьянчуга вскинул руку, в которой оказался зажат пистолет. Раздался тихий хлопок, и тело бандита обмякло на сиденье, забрызгав соседей содержимым своей черепной коробки, развороченной пистолетной пулей. Его товарищи отреагировали незамедлительно: сидевший рядом с убитым попытался закрыть окно и заставить автопилот двигаться дальше, а двое на заднем сиденье отработанными движениями вскинули дробовики, пристраивая их к открывшимся в дверях бойницам, но было уже поздно - негромкие хлопки из бесшумных снайперских комплексов не оставили никакой надежды на сопротивление. Трупы телохранителей с развороченными черепами повалились на дно салона, щедро заливая насмерть перепуганного бухгалтера своей кровью.
  Из темноты к машине метнулись четыре тени, сжимавшие в руках оружие, распахнулись дверцы, хлопнули выстрелы, и тела неудачливых телохранителей полетели на дорогу. Нападавшие заняли их места и джип рванулся с места. Резко протрезвевший пьянчуга кинулся к убитым, держа их на прицеле на тот случай, если кто-то из его коллег не доделал своей работы, но, убедившись в том, что "правки" не требуется, спрятал пистолет и принялся обыскивать покойников, бесцеремонно выворачивая карманы убитых и складывая трофеи в грязную матерчатую сумку. Закончив обыск, он подобрал выпавший вместе с трупом своего хозяина дробовик и скрылся в проулке. Секунду спустя там вспыхнули фары и на улицу выехал ещё один джип - потрёпанный "Ли-Фанг" пятой модели. Джип остановился у трупов, из салона выскочили четверо молодых людей и быстро и бесцеремонно закинули тела в багажник, после чего уселись обратно и машина ринулась в темноту. Погасшие плафоны мигнули и загорелись вновь, и лишь обыденные для "красного" уровня пятна крови на дороге напоминали о случившемся.
  
  Глава 2
  
  Майк проснулся в отвратительном настроении - еще один день гражданского неудачника начался. И поводов для радости не было вообще - деньги, полученные как выходное пособие при увольнении из армии, подходили к концу, а работы как не было, так и не предвиделось. Его отфутболивали везде, куда бы он не приходил - в частных охранных агентствах, в офисах, в таксомоторных компаниях. Мест нет. В этой гребаной столице, мать её так, нет работы для ветерана Корпуса Морской Пехоты Федерации. Если, конечно, не считать чёрной работы навроде чистки улиц или "обслуживания систем коммуникаций". Чистки канализации, проще говоря.
  Майк зевнул, встал с измятой постели и нехотя поплёлся в санузел наводить утренний марафет.
  - Гребаный день, - буркнул он своему отражению в зеркале. Оттуда на него смотрели усталые выцветшие серо-зелёные глаза на бледном лице. - Гребаная колыбель гребаного человечества. И гребаный придурок Майк Спиллейн, засратый неудачник, вышвырнутый из гребаной армии дерьмовой Федерации.
  Раньше он всегда выглядел моложе своих тридцати четырёх, но за последние пару месяцев словно успел добрать недостающие года. Под глазами появились тёмные круги, лицо осунулось. Его и раньше-то красавчиком не считали, а тут, на гражданке, криво сросшийся нос и ожог на всю левую щёку вызывал совершенно однозначную реакцию людей. Уголовная рожа, ага. И хоть бы одна падла поинтересовалась, где он заработал такие украшения на свою физию.
  Зло сплюнув в раковину, Майк взял станок и принялся бриться, раздумывая над тем, как ему жить дальше. Денег мало, работы нет, перспектив - никаких. Правда, в новостях говорили что-то про правительственную программу помощи ветеранам войны - вроде как оплачивают билеты на аграрные миры, дают кусок земли и дальше вертись как хочешь - но этот вариант Майку не подходил вообще: родившийся и выросший в кондоминиумах Лондона, деревья и прочую тому подобную ботанику до ухода на войну он видел лишь в парке и на экране холо, а на войне ему было не до того, чтобы изучать основы фермерских наук - были гораздо более важные дела. Выжить, к примеру, и сохранить все детали своего организма в целости и сохранности.
  - Убрать, - приказал он, возвращаясь в комнату. Кровать с противным визгом плохо смазанных сочленений сложилась и втянулась в стенную нишу. Из отверстия в полу высыпали два маленьких робота-уборщика и с деловитым жужжанием принялись наводить порядок в однокомнатной конуре, которую Майк снимал с момента своего увольнения из морской пехоты. Глядя на их суету, экс-морпех оделся и вышел прошвырнуться до закусочной старого Пейсаха, чтобы получить свой обычный завтрак - картошку с жареной рыбой. Не то чтобы Майк был поклонником традиционной английской кухни, просто это блюдо было тем, что нужно в его финансовом положении - недорого и сытно, благо рыбные фермы Метрополии - так называли острова Британского сектора - в отличии от ферм по клонированию мяса, в большинстве своём отданных на нужды оборонной промышленности, не пострадали во время войны и продолжали бесперебойно снабжать гигантские города-ульи Земли дешевым источником белка. В обед Майк съедал тарелку грошового бобового супа и стейк из клонированной говядины, а на ужин обходился парой хот-догов с соевыми сосисками. Он иногда укорял себя за то, что потратился на покупку гражданской одежды и обуви, но ходить, как некоторые его товарищи, так же уволенные со службы, в форме со споротыми нашивками, он не мог - рукава и воротник с темными пятнами на тех местах, где еще совсем недавно гордо красовались нашивки уоррент-офицера и древняя, прославленная за столетия эмблема Корпуса Морской Пехоты, неимоверно злили его, не добавляя оптимизма и радости и без того испоганенному настроению, в коем Майк пребывал практически непрерывно с самого момента увольнения.
  Выйдя из своей квартиры, он миновал коротенький коридор их жилого блока и, выйдя на центральную улицу-коридор уровня, влился в плотный поток жителей кондоминиума, спешащих по своим делам.
  Несмотря на ранний час, в закусочной было людно - такие же отставники-неудачники пришли съесть свой скромный завтрак, повидать товарищей да и - а чем чёрт не шутит? - порасcпрашивать о возможной работе. Сам Пейсах торчал за стойкой и занимался самым важным делом бармена - протирал стаканы. Майк иногда удивлялся этой привычке работников бутылок и коктейлей, но держал это удивление при себе, справедливо рассуждая, что каждому свое. Кому-то нравится убивать время, лежа на диване с книжкой, кому-то - сидя в туалете с порножурналом, а кому-то - протирая стаканы, стоя за стойкой. Не самое плохое занятие, если подумать.
  Разжившись рыбой с картошкой, Спиллейн набрал в автомате той отвратительной бурды, что называлась тут "кофе с молоком", уселся за свободный столик и неторопливо приступил к трапезе, прислушиваясь к разговорам в надежде выловить хоть какую-то полезную в его ситуации информацию. Увы, полезного было мало. В основном набившие оскомину сетования на несправедливость жизни, тупость властей и неблагодарность Федерации.
  Не радовал и холоэкран, настроенный на трансляцию новостных каналов. И года не прошло с момента окончания войны с Империей Ррыш, а Конфедерация уже трещала по швам и разваливалась на части. Майка это особенно не удивляло: населённые людьми колониальные миры сумела объединить только война, и естественно, что с её окончанием шаткое сотрудничество тоже получало своё логическое завершение.
  Мало кто хотел признавать это вслух, но война с рысями (как прозвали ррышанцев за сходство с семейством кошачьих и созвучие слов) спасла человечество от междоусобных войн.
  Вопреки мечтам фантастов докосмической эпохи, человечество двигалось лишь по пути прогресса технического, по большей части игнорируя морально-этическую сторону развития. Люди не спешили уничтожать границы между государствами, прекращать кровопролитные войны и превращаться в расу мудрых и мирных исследователей, несущих свет цивилизации во все уголки необъятной вселенной. Вместо этого человечество потрошило труп убитой ими матушки-Земли, вытаскивало из недр последние крохи ресурсов и делало вид, что не замечают стремительно приближающейся экологической катастрофы.
  "Смутное столетие", как назвали историки череду разразившихся в двадцать первом веке конфликтов, могло бы поставить жирную точку на истории человечества, если бы не три ключевых прорыва в науке, последовавших один за другим в течении неполных четырёх десятилетий: русские изобрели альтернативный источник энергии, мощность которого позволила говорить об относительно недорогих космических перелётах, а японская корпорация "Мираи", которой как раз не хватало подходящего источника энергии, завершила работы по технологиям терроформирования.
  За какие-то три десятка лет по всей Солнечной системе были построены космические станции, возведены города под куполами, созданы многочисленные исследовательские центры, на одном из которых и было сделано третье, решающее открытие. Благодаря исследованиям китайского физика Цянь Сюэсеня, люди открыли пронизывающую галактику сеть пространственно-временных туннелей.
  Детали этого открытия были понятны только особо мозговитым физикам, но его суть сводилась к достаточно простой и ясной идее. Существовали аномальные зоны, позволявшие мгновенно переместиться из точки А в точку Б. Точки эти были статичны и напоминали червоточины: войдёшь с одного конца яблока и в то же мгновение выйдешь из другого. Существовала даже бредовая теория о том, что хаотично расположенные "ходы с изнанки пространства" - не случайные аномалии, а в самом что ни есть прямом смысле червоточины, оставленные неведомыми живыми существами, обитающими в космосе. Теория, столь же бредовая, сколь и недоказуемая, годилась разве что для комиксов, но у Майка леденела кровь при мысли о таких вот космических "червячках". В конце-концов, сто лет назад и в говорящих кошаков никто не верил.
  Но первым колонистам было наплевать на природу происхождения ПВ-туннелей. Едва первые исследователи благополучно вернулись и сообщили о множестве звёздных систем с пригодными и условно-пригодными для жизни планетами, как все государства начали поспешное строительство разведывательных и колониальных судов. Разведчики искали новые ПВ-туннели, отмечали их маяками, перемещались случайным образом и составляли первые, очень примитивные, карты ПВ-туннелей. По следам исследователей двигались уже колониальные суда с первыми переселенцами, поспешно занимая пригодные для жизни планеты. Опасаясь конкуренции, многие уничтожали маяки, окутывали навигационные данные паутиной секретности. Результатом подобных действий были целые системы, заселённые потомками одного народа, или подвластные одной корпорации. Ярким примером был Красный Дракон. Образовавшийся в двадцатом веке союз Китая, Кореи, Индии и Вьетнама вопреки прогнозам так и не распался, колонизировав в общей сложности четыре планеты. Не стоило забывать и о Дагомее, заселённой потомками африканских племён, и о Новой Руси, занятой радикально настроенными представителями славянских народов.
  Не всегда процесс колонизации шёл гладко. В результате аварий, крушений, неисправностей маяков и чёрт знает каких ещё сбоев, связь с частью новых колоний была утеряна. Отрезанные от Земли, они погибали, или начинали двигаться по собственным, зачастую весьма причудливым, путям развития. И по сей день исследователи натыкаются то на остовы колониальных кораблей, то на развалины и останки, а то и на вполне живых, нередко агрессивных, соплеменников.
  В результате, человечество не только не объединилось в один народ, а ещё и породило новые. С момента начала колониальной эпохи расплодилось и окрепло множество новых религий, народностей и государств. Самые крупные из них - Земная Федерация, собравшая в себя ближайшие к прародине планеты, соединённые ПВ-туннелями. Принадлежали они в основном интернациональным корпорациям, составившим первую волну колонизации. Коммунистический Красный Дракон к настоящему времени насчитывал четыре полностью заселённые планеты, следующим шёл Четвертый Рейх, который мог похвалиться тремя мирами. Самым пёстрым политическим образованием на современной карте мира являлся, без сомнения, Альянс Независимых Миров, за свою этническую и культурную пестроту прозванный Узором.
  Вся эта компашка то и дело грызлась (в основном вокруг независимых миров и ресурсов на безжизненных планетах и в поясах астероидов) на протяжении нескольких столетий, менялись политические контуры на звёздных картах, минуло три космических войны и дело шло к четвёртой, когда появились коты.
  В силу своего территориального расположения, Узору и Рейху достались билеты в первый ряд. Первыми на помощь к ним пришёл Красный Дракон, затративший на сборы и мобилизацию неполных две недели. При всех минусах у этого полутоталитарного режима были и неоспоримые достоинства, одним из которых была скорость принятия решений. Вождь сказал, партия одобрила и движение началось. Это в Земной Федерации Сенат еще долго совещался и рядился, высчитывала выгоды и убытки, пока ррышанцы не смели силы, охранявшие один из ПВ-туннелей, и не высадились на одну из федеративных планет. Едва запахло жареным, Сенат в два счёта одобрил и подписал Хартию Конфедерации Человечества, созданной для противостояния новому врагу.
  Через два года после своего создания Конфедерация представляла собой союз всех известных человеческих миров, а теперь, спустя год после окончания войны, этот колосс агонизировал и умирал. Узор, недовольный массовой демобилизацией, заявил о своём выходе из состава Конфедерации. Чёрт побери, Майк хорошо их понимал. Первыми под удар попадут именно независимые миры, большая часть которых находилась близко к границе с Империей. У них, в отличие от Земной Федерации, не будет времени на мобилизацию распущенной по домам армии.
  По домам... Майк горько хмыкнул и придвинул к себе тарелку с рыбой. У многих не было никаких домов, не было работы, не было гражданской профессии, а безуспешные их поиски оканчивались, зачастую, на дне бутылки. Если так пойдёт и дальше, то лет через пять некого будет мобилизовать. Много ли останется тех, кто не спился, не сдох с голодухи, или на каторге, загремев туда после отчаянной попытки заработать нелегально? Судя по тому, что он, Спиллейн, видит сейчас вокруг - недостаточно.
  Майк добил рыбу и, лениво прихлёбывая отвратный кофе, уже всерьёз принялся обдумывать идею эмиграции куда-нибудь к фермерам - к примеру, на ту же Новую Юту к мормонам, или на Теночтитлан - тщательно взвешивая все "за" и "против".
  В этот момент к нему за столик подсел еще один такой же неудачник - отставной энсин Флота Грег Бауэр, с которым Майк свел знакомство в первый день своей - и, как выяснилось в процессе, Бауэра тоже - гражданской жизни. Тогда они душевно надрались до положения риз, после чего нестерпимый зуд в пятых точках повлек собутыльников на поиски приключений, заведя сначала на митинг в поддержку президента, а уже оттуда - в полицейский участок, где утром, глядя в их похмельные глаза, вежливый "бобби" объяснил, что на гражданке - увы - нельзя взять и просто так двинуть в морду шпаку только за то, что он тебя "сапогом тупорылым" обозвал. При этом "бобби" невольно потирал явно протезированную руку и виновато улыбался.
  - Че скис? - вместо приветствия поинтересовался Грег, набрасываясь на свою яичницу с беконом.
  - А то ты не в курсах, - фыркнул Майк, наблюдая, как его товарищ орудует вилкой. - Абзац с работой, хрен куда берут, мать их... Веришь, в охрану даже не воткнёшься!
  - А хрена тут "веришь", - вздохнул Бауэр, - сам такой. Весь этот гребаный гадюшник уже облазил, а в любой, даже самой задрипанной мастерской мест, падла, нет!
  В отличии от Спиллейна, Грег был механиком, и механиком отличным, что не помешало Адмиралтейству отвесить ему пинка под зад во время кастрации Вооруженных Сил и Космофлота. А теперь Бауэр мотался по всему Британскому сектору, пытаясь найти себе работу, но все было тщетно - куда бы он не сунулся, в какую бы дыру не залез, везде все было занято.
  - В Русский сектор теперь хочу податься, - поделился Грег. - В этот их Нерезиновый город.
  - Куда? - чуть не поперхнулся кофе Майк, услышав столь оригинальное название. - Чё ещё за Нерезиновый город?
  - Ну, это они так свою столицу называют, точнее одну из двух - Москву, - пояснил Грег. - И не спрашивай, почему - я сам не знаю. Вроде как в шутку, еще века так с двадцать первого, чтоли... - он вернулся к своей яичнице.
  - А у них, у русских, чё - ещё и столиц две? - искренне удивился Майк. - Нафига? Типа чтоб кошаки не догадались?
  - Две, - с набитым ртом подтвердил Грег. - Ща, погодь... - он проглотил прожеванное, запил кофе и продолжил. - Санкт-Петербург, где-то там на их севере, они поэтому так и говорят - Северная столица. Нерезиновый город и Северная столица, вот так вот.
  - Не, погодь заливать - я был в Санкт-Петербурге, это у янкесов! У нас там учебка была! - возмутился Майк. - Там еще этот их, как его, герой детский, книжка про него, ну, в школе, помню, проходили, в классике... - он наморщил лоб, старательно вспоминая имя персонажа детской книги. - А, во, вспомнил - Том, мать его, Сойер!
  - Да нифига, - Грег мотнул головой, включил терминал Инфосети, вмонтированный в стол, набрал запрос и развернул монитор Майку. - Во, зырь сам - Санкт-Петербург, Россия. Множество музеев, в том числе и знаменитый Эрмитаж. Понял? Эх ты, Том-чтоб-тебя-Сойер.
  - Ну да хрен с ним, с Сойером этим, - отмахнулся Майк. - И Санкт-Петербург этот тоже в задницу. Ты вот что мне лучше скажи - а что ты в Москве этой, Нерезиновой, забыл? Чё, бабла дофига, взад-вперед кататься?
  - Да вроде как там работа есть по специальности, - поделился Грег. - Я, собственно, чё думаю: а давай на пару дёрнем, а? Задолбало тут от моря погоды ждать, а так хоть проветримся, благо по баблу недорого выходит. Ты как, а? - он выжидательно уставился, глядя на задумавшегося товарища.
  А думать Майку было о чём. В принципе, Бауэр предлагал дело, а то от череды неудач и скитаний по коридорам-улицам улья у Спиллейна уже начала развиваться стойкая депрессия. Только вот тратить деньги на дорогу, а потом еще и на жильё, да ещё и есть-пить что-то надо, и хрен знает, что там с ценами в этом горде-не-из-резины. Хотя...
  - Да поехали! - решительно махнул рукой Майк. Грег обрадованно улыбнулся:
  - Зашибись! А то одному так в лом ехать было...
  
  Глава 3
  
  Сложно сказать, что вдохновило оставшегося безымянным чиновника во время очередной реформы переименовать все учебные заведения военного профиля в Академии. Сомнительно, что сей воитель параграфов и штампов был большим фанатом Платона. Скорее, ему импонировал Прокруст и, в очередной раз потерявшись в десятках разнообразных названий, оставшихся с тех далёких времён, когда на Земле было множество государств, он решил проблему радикально. Училища и институты сменили вывески, и всех - от лётчиков до полицейских - выпускали исключительно Академии. Естественно, каждая из Академий считала себя лучшей в своей области, ссылаясь на богатую историю и внушительный список прекрасно показавших себя выпускников. Сами выпускники традиционно спорили, чья альма-матер круче, но в одном сходились все без исключения: самой закрытой и овеянной ореолом противоречивых мифов была Цетральная Федеральная Академия Службы Безопасности Земной Федерации.
  За скучным казённым названием и непроизносимой аббревиатурой скрывалось весьма своеобразное учебное заведение. Каких только слухов, правдивых и нет, не ходило о скромном комплексе зданий в пригороде Осло. Шептались, что занятия там длятся по десять-двенадцать часов в сутки (что было правдой), что еду будущих безопасников притравливали, вырабатывая невосприимчивость к ядам (ложь), что им в тела вживлялись следящие и подслушивающие импланты (ложь), что в зубы им помещали капсулы со смертельной дозой яда (ложь, противоречащая слуху о невосприимчивости к ядам), что они на занятиях пытают и убивают людей... Последнее, к слову, было правдой.
  Безопасники эти слухи не опровергали, а некоторые распускали сами - кто для развлечения, а кто для пользы дела - ведь чем меньше о тебе известно, тем больше козырей у тебя в рукаве. Сами курсанты в первый год обучения ходили, высоко задрав нос от осознания собственной важности, а к последнему, шестому году, предпочитали отмалчиваться и на вопрос "где учишься" отвечали сдержанно и обтекаемо - "в военной академии". А курсантов выпускного курса и вовсе отличала печать тревоги на лицах.
  До выпускных экзаменов оставалось всего ничего - полтора месяца, и выпускники ощутимо нервничали. Ещё бы, пройти при поступлении конкурс - полторы сотни желающих на место, оттрубить шесть лет интенсивного обучения и срезаться на выпуске.
  - Я слышал, - таинственным шёпотом поведал Манмохан Десаи, делая страшные глаза, - что сдаёт только половина. А не сдавших выносят вперёд ногами!
  Далёкие предки смуглолицего кадета Десаи жили в древнем государстве Индия, славном... Собственно, чем оно было славно, Джессика Линч, его сокурсница, понятия не имела. Изучение истории наводило на неё жуткую тоску. Чего толку копаться в грязном белье тысячелетней давности? Особенно если учесть, как много раз эту самую историю переписывали. Строго говоря, сам Манмохан знал об Индии немногим больше Линч.
  Уроженец Новой Канады (первые колонисты пылали необъяснимой любовью к старым географическим названиям с этой убогой приставкой), многонациональной планеты, Десаи был скорее гражданином мира и его знания о народе-прародителе ограничивались экскурсом в религию, кулинарию и отдельные традиции, прошедшие через века.
  - Угу, - поддакнул Анатолий Ильин, самый старший курсант в их группе. Ильин поступил в Академию уже после армии и был единственным, имевшим боевой опыт. - А ноги эти раздвинуты, и кол из задницы торчит. Осиновый, с рукояткой из кости девственницы, с клеймом качества, девственность подтверждающим. И глаза у бедолаг выпученные-выпученные и очень-очень удивленные. Слышь, брамин фигов, хватит тоскливо мычать, и без твоих сокращений треморно.
  - Брамин твой папаша, - небрежно отмахнулся индус, давно свыкшийся с манерами и лексиконом товарища.
  Все рассмеялись. Шея у Ильина была и впрямь под стать бычьей, да и весь вид этого русского богатыря напоминал байки о скрещивании генов людей и животных. Густая, тёмно-рыжая шевелюра обрамляла лицо, отдалённо напоминавшее грубо высеченного деревянного идола из тех, что раскапывали археологи.
  - Не брамин, а медведь, - важно поправил Ильин и привычно потянулся дать щелчка индусу, столь же привычно увернувшемуся.
  - Да чего гадать? - подала голос кадет Чжан. - Вон, Линч точно знает. У неё ж вся родня в Службе работает.
  Блещущая экзотической восточной красотой, Чен Чжан притягивала взгляды - восхищённые мужские и завистливые женские. Джессика не была исключением и в который раз мысленно сравнила себя с сокурсницей. Подтянутая, атлетичная, ростом чуть выше среднего, рядом с миниатюрной грациозной китаянкой она казалась себе громоздкой и неуклюжей. Её лицо, миловидное само по себе, рядом с точёными чертами Чен превращалось в нелепую и простоватую физиономию. Кроме того, успеваемость Чжан была примерно на уровне Линч, ставя под сомнение извечное противопоставление красоты и ума, и порождая неистовое соперничество за высший балл, а заодно и звание лучшего курсанта выпуска.
  Надо ли говорить, что отношения у них не заладились с первого дня знакомства?
  Ощутив на себе выжидательные взгляды сокурсников, Джессика с некоторым трудом восстановила потерянную нить разговора.
  Намёки на блат и родственную протекцию преследовали Линч с самого поступления. Сперва она бесилась. Ну да, отец помогал готовиться, но не выдавал программу экзаменов, а просто гонял по всем направлениям как сидорову козу. Что за садистом был этот самый Сидор и за что так не любил бедное парнокопытное, Джессика не знала, но возненавидела его люто. Ну не отца же ей ненавидеть, а самом-то деле?
  Потом стало легче. Нормативы сдавали все вместе, сокурсники прекрасно видели, что ногами за неё родственники не переставляют, по мишеням не стреляют, зачёты не сдают, и наряды не отрабатывают. Напряжение и недоверие ушли, остались лишь шутки и подначки.
  - Знаю, - кивнула Линч, отвечая китаянке самоуверенной ухмылкой. - Экзамены индивидуальные. Чжоу будет ублажать пять полковников одновременно. Если справится успешно - сразу второго лейтенанта дадут.
  - А первый в это время к ней сзади пристраиваться будет? - уточнил Ильин. - Черт, Чжоу, не сотрёшься в процессе?
  - Я-то не сотрусь, а ты как с такой работёнкой справишься? - парировала китаянка, тихо закипая. Мало того, что Линч со всей очевидностью единственная, кто действительно знает, что их ждёт, так ещё и придуривается. Стерва!
  Ильин задумался на несколько секунд, серьезно глядя на китаянку, а потом с тяжким вздохом признал:
  - Скорее всего никак. Так и помру на тебе, - он развел руками. - Ну куда уж мне, маленькому да хилому, лезть туда, куда аж пять полковников да два лейтенанта должны гуртом кидаться? Мне бы что попроще.
  Под дружный хохот в Анатолия полетела пластиковая кружка, оказавшаяся под рукой у злой Чен. Раздражительность была слабой стороной кадета Чжоу, о чём она сама прекрасно знала. И злилась от этого ещё больше.
  - Я не пошлый, - гордо объявил Ильин, поймав импровизированный снаряд и демонстрируя его ржущим однокурсникам. - И поэтому, о китайский мой огонёк, не стану спрашивать, на что ты этим стаканом намекала.
  - А если серьёзно, - голос молчаливого Ханса Ульриха слышали не часто, а потому все моментально заткнулись и навострили уши. - Линч, тебе даже не намекали, что будет на экзамене?
  Джессика лишь пожала плечами.
  - Сказали, что справимся, если хорошо учились.
  - О как, - немедленно активизировался Ильин. - А ну-ка, Чжоу, теперь поведай нам про учебу и пятерых полковников.
  - Сам и поведай, - огрызнулась мрачная Чен. - Я тебя на том же факультативе видела.
  - Ревнуешь? - игриво подмигнул ей русский. - Чен, золотце мое, так ты только скажи - я ж тебе всю жизнь верным буду. Полностью удовлетворять, правда, не обещаю.
  - А прикинь, тебе на экзамене попадётся работа в команде, - недобро предрёк Десаи. - И достанется тебе Чен в напарники. Вот когда она тебе всё припомнит.
  - Хочешь сказать, что я буду первым в истории Академии курсантом, которого на экзамене в прямом смысле утрахали вусмерть? - картинно ужаснулся Ильин, прижимая руки ко рту.
  Десаи уже открыл было рот для ответной колкости, но тут раздался рёв дневального:
  - Седьмой взвод! Строиться перед казармой!
  Взвод, поругиваясь сквозь зубы и на ходу торопливо приводя себя в порядок, высыпался на залитый солнцем плац и с отработанной за шесть лет учебы скоростью и точностью построился в три шеренги, по количеству отделений.
  Джессику поначалу удивляло внимание к строевой подготовке. В конце-концов, СБшники редко стояли в строю и ходили в ногу. Другая специфика службы, другие задачи, акцент на самостоятельное выполнение заданий. А тут тупая муштра. Ясность внёс отец. "Дисциплинирует, - коротко пояснил он. - А заодно лишает многих иллюзий на свой счёт".
  Тут он оказался прав, иллюзии на плацу выживали плохо.
  Командир взвода, уоррент Барнс, вышел вперед и, сцепив руки за спиной, сказал:
  - Ну что, господа курсанты, - строй дружно хихикнул - в первый год учебы Барнс называл их говнюками, затем - засранцами, и лишь на шестом курсе наконец впервые назвал курсантами.
  - Сегодня, как вы все помните, начинается ваша практика в полиции. Для особо умных - да, Ильин? - напоминаю: срок практики - месяц, место прохождения - полицейские участки нашей любимой планеты Земля, по которым вас, уникумы, раскидают по одному, дабы нанести как можно меньший ущерб работе полиции. И то, если честно, мне их жалко - вы ж, любимые мои головоногие моллюски, от любопытства своего дурного да ручонками корявыми не то что полицейский участок - авианосец раздолбаете. Но, к сожалению, решать не мне. А жаль... - он с деланным разочарованием вздохнул, а затем, вынув из висящей на левом боку полевой сумки планшет, продолжил:
  - Итак, практика. На время практики вы поступаете в полное распоряжение куратора и начальника участка, к которому приписаны. Там вы будете работать, жрать, и не исключено, что и спать вам придется там же. Если вообще повезет спать. Но жилье вам выделят, чтобы соблюсти хоть какие-то нормы приличия по отношению к таким вот засранцам, как вы, мои маленькие мартышки. Отдельно обращаюсь к двум уникумам - Ильину и Линч.
  Джессика изобразила на лице живейшее внимание.
  - Вы, двое. Чтоб без эксцессов, ясно? Если я узнаю, что вы опять раздолбали служебную машину, или выёживались друг перед другом на флаере, - Ильин покраснел и потупился, Джессика сделала вид, что никогда в жизни о подобном даже не задумывалась, - или просто решили смотаться в гости к однокурсникам, то выдеру вас так, что на экзамен пойдете враскорячку, с холодными компрессами на задницах. Ясно? Массовики, чтоб вас так, затейники.
  - Да, сэр, - хором, но без особого энтузиазма в голосе ответили распекаемые кадеты.
  - А я ж тебе говорил - дай я поведу, - уголком рта пробурчал Ильин. - Нет же, дорогу ты, видите ли, знаешь...
  - Нечего было за штурвал хвататься, - шепнула в ответ Линч, преданно пожирая взглядом уоррента.
  - Да откуда ж я знал, что у этих кошачьих таратаек такой руль чуткий? - в сотый раз с момента того памятного ДТП на станции рысей повинился Анатолий. - И вот обидно - коты хоть бы что, а нам до сих пор припоминает.
  - Заткнись, а? - попросила его Линч, заметив недобрый взгляд Барнса.
  - Вы, неразлучники, - словно подслушав её мысли, усмехнулся уоррент. - Во избежание эксцессов в виде вашего трогательного союза разрушителей практику будете проходить на разных континентах.
  Барнс уставился в планшет.
  - Десаи!
  - Я!
  - Восемьдесят восьмой участок города Каир!
  - Есть!
  - Чжан!
  - Я! - отозвалась китаянка.
  - Пятый участок, город Лондон!
  - Есть!
  - Ильин!
  - Я! - предчувствуя недоброе, отозвался русский. Уоррент хитро посмотрел на него, затем на Джессику и вынес приговор:
  - Тринадцатый участок, город Нью-Йорк!
  - Есть! - облегченно рявкнул Ильин, ожидавший назначения на какую-нибудь станцию в районе Антарктиды.
  - Линч! - уоррент сделал вид, что задумался.
  - Я!
  Линч особенно не дёргалась. В какую бы задницу не засунули, это будет полезно и познавательно. Ну, кроме разве что пресловутой Антарктиды, которой время от времени пугали всех курсантов.
  - Второй участок, город Москва! - объявил взводный. - Ульрих!
  - Я!
  Зачитав весь список, Барнс убрал планшет обратно в сумку, сцепил руки за спиной и, глядя на свой взвод из-под низко надвинутого на лоб козырька полевого кепи, сказал:
  - Представители от названных участков уже ждут вас на первом КПП. Не заставляйте их ждать вас особо долго. Удачи вам, ребята. Р-разойдись!
  Ильин тут же получил острым локтем под рёбра.
  - Колись, куда в Москве стоит сходить.
  - У-у, - задумчиво протянул здоровяк, теребя себя за нижнюю губу. - Много куда. Кремль, само-собой, Арбат, - принялся загибать он пальцы на руке. - Третьяковская галерея, Кубинка, Поклонная гора, Сколково, если повезет, то как раз на традиционное авиашоу попадешь - там народ на разных раритетах времен зари авиации фортеля закладывает. Да и местные, я думаю, тебе не дадут засидеться. А если мне повезет, то постараюсь по выходным выбираться.
  - Ага, машинами столбы считать, - немедленно внес свою лепту пронырливый индус. - Ты, Анатоль, лучше бы деньги подсчитал.
  - Нафига? - не понял тот.
  - А кто будет за разбитые тобой машины платить? - заржал Десаи и торопливо дернул в казарму за ранцем.
  - Гад мелкий, - добродушно проворчал русский, смущенно почесывая затылок. - Джесс, пошли наверное, не будем заставлять людей ждать.
  
  Глава 4
  
  Еще вчера ничего не предвещало беды - обычное утро обычного опера в звании лейтенанта полиции города Москвы, столицы Русского сектора. Но, увы - мы предполагаем, а жизнь - располагает. И располагала она редкостной подлянкой, подсунутой лейтенанту полиции Андрею Рысеву: начальство в лице полковника Смирнова, мудро назначило его куратором стажёра из Академии СБ, расположенной в Норвежском секторе.
  СБ в полиции уважали, но чисто умозрительно, издалека. Пока безопасники не лезли в их дела, всё было в порядке, но стоило назойливым черномундирникам появиться в участке, как начинались проблемы. Эсбэшники имели дурную привычку совать свой нос куда не следует и чаще всего вели себя так, будто были в участке не гостями, а хозяевами. Даже если официально сотрудники СБФ прибыли, чтобы оказать чисто консультационную помощь полиции, агенты постоянно порывались раздавать приказы. А ещё этот взгляд... Сверху вниз, с лёгким снисхождением. Андрей ненавидел этот взгляд и одновременно удивлялся, как эсбэшники умудряются одаривать им даже тех, кто значительно превосходил их в росте. Видимо, у СБФ были расширенные полномочия не только в рамках законов Конфедерации, но и законов физики.
  Стажёра из СБФ у Рысева за всю историю службы ещё не было, но рассказанных коллегами историй с лихвой хватало для мрачного предвкушения катастрофы.
  Вообще-то, стажёр был существом бесправным и подчинённым. На него сваливалась самая простая и, обыкновенно, нудная работа, он бегал за кофе, рассылал гражданам повестки и занимался всей той ерундой, до которой у оперов обыкновенно не доходили руки. Сперва к стажёру присматривались, а потом, если тот не оказывался идиотом (тут Андрею кстати вспомнился Мишаня, недавнее "приобретение" коллеги. Портрет горе-стажёра, по общему мнению копов, должен был служить иллюстрацией к слову "кретин" в толковых словарях) начинали брать на настоящие дела. Стажёров обучали, опекали, но в, конечном итоге, пользы от них было куда больше, чем вреда.
  Со стажёрами СБФ была особая история.
  Некоторые из них были тише воды, ниже травы, но по окончанию их стажировки в участок заявлялись проверки с точными наводками о том, какие нарушения и где следует искать. Обыкновенно это касалось ненадлежащее выполненной бумажной работы, или излишней изобретательностью полицейских в работе с подозреваемыми. Работа участка была парализована на время проверки, провинившихся лишали премий, а иногда и увольняли. Последнее, на фоне растущей безработицы, особенно пугало.
  Бывали и другие. Умники. Они донимали всех цитатами из инструкций, наставлений, уставов и законов, кичились уровнем своего обучения, будущей работой в одной из самых серьёзных и уважаемых структур и, что особенно раздражало полицейских, смотрели с той самой снисходительностью. Сопляки, не нюхавшие ни пороха, ни настоящей жизни, ещё не получившие своих значков, уже считали себя выше них, простых смертных.
  И ведь не поучишь их, как прочих, по-свойски. Не достучишься до совести через печень, чтобы начали думать башкой, а не раздутым эго. Даже плохой оценкой за стажировку грозить зачастую бессмысленно. Никто не знал, как она вли иные сопляки потом возвращались уже полноценными агентами и не успокаивались, пока не сводили счёты с обидчиком. И не объяснишь ведь, что для его же пользы по морде настучали. В Русском секторе до сих пор в ходу была древняя поговорка - "разум сын кулака".
  Нет, наверное бывали в СБФ и нормальные агенты, и нормальные стажёры, но видно о них говорили меньше. Да и не верил Андрей, что может получить нормального стажёра. Не с его везением.
  В общем, воображение Рысева рисовало картины одна мрачнее другой и настроение лейтенанта стремительно приближалось к нулевой отметке. На служебную стоянку Академии он сажал флаер, уже пребывая в уверенности, что именно ему подсунули самого тупого, нерасторопного и самовлюблённого стажёра за всю историю Академии СБФ.
  
  Его стажёр прибыла несколькими минутами позже, в традиционной чёрной полевой форме СБФ и с дорожной сумкой за плечом. Среднего роста молодая девушка того телосложения, что принято называть спортивным. Короткая стрижка была довольно удачным компромиссом между традиционным "ёжиком" и женской причёской. Немного косметики могли бы превратить миловидное лицо в хорошенькое, из тех, что принято называть "на любителя", но косметикой кадет, очевидно, пренебрегала. Взгляд серьёзных серых глаз прошёлся по Андрею с головы до ног, измеряя, оценивая и запоминая. Узкий нос с горбинкой, вкупе с этим взглядом, придавал лицу девушки хищное выражение.
  Её движения дополняли этот образ. Для стороннего наблюдателя кадет просто шла бодрой пружинистой походкой, но опытный взгляд Рысева отмечал менее очевидные детали. Он вряд ли смог бы описать словами, что именно отличается в движении подготовленных бойцов. Животная плавность и текучесть, отсутствие лишних, ненужных движений, и особое состояние готовности. Не напряжённости, а именно готовности. Как обыкновенная домашняя кошка, только что неспешно шагает по своим кошачьим делам, а в следующий миг взвивается в прыжке за пролетающей мимо мухой.
  Форма кадета была выглажена, как на парад. Даже ботинки начищены так, что Андрей мог без труда разглядеть в них собственное отражение.
  - Кадет Линч для прохождения стажировки прибыла, сэр! - отсалютовало это живое воплощение Устава. Теперь, когда она подошла поближе, полицейский разглядел, что нос кадета Линч когда-то был сломан.
  Рысь вздохнул, неохотно оторвал свою задницу от дивана, на котором коротал время, пялясь в экран холо, и протянул девушке руку.
  - Лейтенант Рысев, - в свою очередь представился он. - Ваш куратор на время стажировки, кадет.
  - Рада знакомству, сэр, - неожиданно обаятельно улыбнулась Линч. Её лицо моментально преобразилось, маска бравого агента СБФ разлетелась вдребезги, явив Рысеву молодую сопливую девчонку, коей она, как внезапно понял Андрей, и являлась. Опер осознал, что на него повесили малолетнюю соплячку, которой он должен дать оружие и выпустить на улицу.
  Настроение, и без того не радужное, упало куда-то в район минусовых уровней.
  - Могу я увидеть ваш значок? - продолжила кадет с улыбкой, но её тон не подразумевал возражений. Соплячка явно считала себя вправе командовать.
  "Сомнения его не обманули" - мелькнула в голове лейтенанта фраза из какого-то классического произведения. Подавив очередной вздох, он вынул из кармана портмоне и предъявил приколотый к нему значок, над которым засияла голограмма, подтверждающая подлинность значка и соответствие владельца.
  - В коллекцию не дам, - несколько тяжеловесно пошутил он, намекая на любопытство девушки, более подходящее нумизмату, чем кадету СБ.
  - Простите, таковы правила, - развела руками Линч и поймала лямку сумки, при первой же возможности вознамерившуюся сползти с плеча.
  - Правила созданы, чтобы их нарушать, - веско заметил Рысев. - Но действия ваши, кадет, одобряю полностью. Давайте вашу сумку и пошли к машине - карета, так сказать, подана, - после чего шутливо поклонился и протянул руку за сумкой.
  - Я сама донесу, спасибо, - отказалась от столь щедрого предложения Джессика, не имевшая ни малейшего желания расставаться со своими пожитками и, тем более, позволять куратору даже столь невинное ухаживание.
  Любой намёк на романтические отношения между куратором и стажёром мог стоить ей заваленной практики и рисковать перед самым выпуском Линч не собиралась.
  - Как пожелаете, - пожал плечами полицейский и махнул рукой в сторону выхода.
  На стоянке их ждал стандартный бело-синий полицейский флаер "Ту-240 Пустельга" с проблесковыми маячками на крыше. Лейтенант отомкнул багажник, а затем предупредительно распахнул перед кадетом дверцу салона. Для него это обычный жест вежливости и он запоздало вспомнил, что в Европейском секторе эта традиция изжила себя несколько веков назад и кадету, вероятно, он покажется странным. Как бы то ни было, вслух Линч недоумения не озвучила и молча заняла своё место.
  - Итак, кадет Линч, - начал Андрей, подняв флаер в воздух. - Вас ознакомили с теми задачами, что будут стоять перед Вами во время прохождения стажировки?
  - В самых общих чертах, сэр, - подтвердила Линч. - Уоррент очень ярко и доходчиво разъяснил, что на всё время практики я перехожу в распоряжение куратора и начальника участка и без вашего на то приказа, сэр...
  Тут она запнулась, рассудив, что точная цитата будет не слишком уместна при кураторе, а потому закончила фразу иначе:
  - ... не должна предпринимать никаких действий. При этом мне нужно вникать работу полицейского участка, сэр.
  - И никакой самодеятельности, - с нажимом произнёс Рысев.
  - Так точно, сэр, - белозубо улыбнулась Линч, в попытке произвести впечатление самого послушного и дисциплинированного стажёра всех времён и народов.
   Куратор с сомнением покосился на неё.
   - Смотрите, курсант, - предупредил он. - Мне нужен стажёр, а не любитель экстремальных ощущений. Если что - полетите обратно в родную Академию белым лебедем, оглашая печальным курлыканьем синее небо Норвегии и потрясая отбитой задницей. Тем более, что в вашем личном деле, стажёр, есть упоминание о паре инцидентов, причём в обоих случаях компанию вам составлял один и тот же человек, которого, к вящей моей радости, отправили не ко мне в довесок к вам и второму р-раздолбаю.
  Линч смиренно опустила очи долу, не собираясь развивать тему и тихо радуясь, что ещё в трёх случаях они с Ильиным успели сделать ноги до того, как их застукали.
  Виноватой она себя совершенно не считала - драку на первом курсе затеяли не они, а местные. Ну, точнее местные собирались начать драку, а то, что первый удар нанесла она, Джессика, сути вопроса не меняло. Их было больше, конфликта избежать не удавалось и это был тактически верный ход, по официальной версии. На самом же деле эти норвежцы здорово её разозлили и хоть Линч уже не помнила, чем именно, в памяти осталась мутная пелена, застилавшая глаза и не позволившая даже рассмотреть мирную альтернативу. Почти все нападавшие загремели в больницу с травмами разной степени тяжести, а им с Толиком влетело по первое число, но в остальном всё обошлось.
  Во все остальные разы им хватало ума разбираться с обидчиками в безлюдных местах и быстро сваливать. Увы, в случае с тем глупым ДТП на станции ррышанцев избежать головомойки не удалось и в личное дело попал второй залёт курсанта Линч.
  - Надеюсь, мы друг друга поняли в этом вопросе, мисс Линч, - с нажимом произнёс куратор. - Москва - не Осло. К слову, как у Вас со стрельбой?
  - Не сдавших нормативы к практике не допускают, сэр, - скромно напомнила ему Линч и Рысеву на мгновение показалось, что в глазах курсанта мелькнуло тщательно скрываемое чувство превосходства.
  "Ага", - мрачно подумал лейтенант, - "нормативы у вас может и выше, а дохнут все одинаково...".
  - А теперь запоминайте, стажер, - на этот раз Рысев был абсолютно серьёзен, - как бы хорошо Вы не сдали норматив на стрельбище - изображать из себя героя и лезть впереди ватаги всей я Вам не просто не рекомендую, я Вам это открыто запрещаю. Вас отправили учиться, а не повышать содержание металлов в организме. Первая же попытка влезть вперёд не по делу - и Вы летите обратно в Академию с штампом "не зачёт". Я понятно объяснил?
  Он повернул голову и уставился в глаза своему стажёру.
  - Так точно, сэр! - без заминки ответила Линч.
  - Вот и договорились. По-русски, как я понял из Вашего дела, Вы разговариваете?
  - Сносно, сэр, - подтвердила Линч на вполне приличном русском. Фраза прозвучала без акцента, но Джессика особенно не обольщалась. Малознакомые и совсем незнакомые слова она первое время коверкала, а сложные звуковые конструкции, вроде слова "защищающийся", произносила с немалым трудом и жутким акцентом.
  - А по фене ты, ясен пень, ниюя не ботаешь? - поинтересовался Андрей.
  - Простите, сэр? - на лице кадета Линч появилось озадаченное выражение.
  - "Феня", - куратор вновь перешёл на эсперанто, - это жаргон, на котором говорит наш контингент, кадет Линч. Причём для большинства из них этот жаргон стал родной речью настолько, что они просто не понимают эсперанто или литературный русский. Как у Вас с обучаемостью языкам?
  - Посредственно, сэр.
  Рысев решил, что этот день можно смело обводить в календаре и отмечать, как праздник. Особист, пусть пока и недоделанный, признал, что в чём-то не слишком хорош. Андрей отметил этот факт как плюс к общему мнению о стажёре - человек, умеющий признавать свои слабости и ошибки, уже не безнадёжен. Может, и в эту голову удастся вложить хоть какие-то знания помимо тех, что вколотили в Академии. Хотя, по сравнению с Михоном, другим стажёром, проходящим практику в их отделе, Линч уже выигрывала хотя бы в том, что не норовила сразу перейти на панибратский тон и не кичилась положением своих родителей в обществе.
  Рысев улыбнулся:
  - Ничего страшного. Собственно, раз Вы знаете русский, то и жаргон не вызовет особых проблем, тем более что на первых парах рядом всегда будет кто-то из сотрудников, которые помогут разобраться с переводом. Как поднатаскаем - попробуете проводить допросы самостоятельно.
  Он чуть шевельнул штурвалом, направляя флаер в облёт Осло, небо над которым походило на рой мух над тушей павшей коровы из-за обилия в воздухе различных летательных аппаратов. Под днищем флаера потянулся сосновый лес, выращенный по программе возрождения экологии 2130 года.
  - Существует ли какой-то словарь жаргонных выражений, сэр? - поинтересовалась Линч, разглядывая то ли открывшийся пейзаж, то ли следя за отражением Рысева в фонаре кокпита.
  - К сожалению, нет, - вздохнул лейтенант, брезгливо разглядывая столицу Норвегии. - Только крайне обобщенный, без деталей. Видишь ли, это очень гибкий жаргон, он меняется мало того, что от места к месту - ну, к примеру, московская феня чуть отличается, скажем, от санкт-петербуржской - но еще и в зависимости от ситуации. Он даже в одном городе может меняться, скажем, от банды к банде, но это уже мелочи. Улавливаете, кадет?
  - Да, сэр, - коротко отозвалась Линч, доставая планшет. Наверное, решила ознакомиться с информацией по фене в сети. "Или", - мелькнула у Рысева куда более печальная мысль, - "просто зависает в инфосети, как большая часть молодёжи. Социальные сети, игры, знакомства..."
  Через два часа показалась Москва, один из многих крупных земных городов, чьё население превышало триста миллионов жителей. Больше всего она походила на огромный причудливый кристалл, вросший в землю. Комплексы зданий, построенных из прочных и надежных композитов, соединялись между собой рукавами коридоров, лентами дорог и пешеходных тротуаров. Сложные паутины многоярусных дорог плотно оплетали город, оставляя свободными лишь многочисленные парки и исторический центр города. Древний комплекс кремля и других построек докосмической эпохи казался чуждым пятном на фоне урбанистического пейзажа. Контраст чуть сглаживался за счёт многочисленных разноцветных крыш-луковок, венчавших отдельные комплексы и здания, обрамлявшие исторический центр. Но большая часть крыш была приспособлена под зелёные насаждения и посадочные площадки флаеров.
  Величественный комплекс космопорта Шереметьево раскинулся в стороне от города. Туда-сюда сновали разноцветные силуэты атмосферных рейсовых шаттлов, да грузно заходил на посадку пузатый межзвёздный грузовоз, казавшийся гигантом на фоне более проворных земных коллег. Суда покрупнее в атмосферу не входили, получая необходимое обслуживание и ремонт в сухих доках на лунной верфи.
  Транспортная сеть города безапелляционно перехватила управление флаером, не доверяя человеку самостоятельно влиться в плотный многоуровневый транспортный поток. В крупных городах людям вообще не требовались водительские навыки, хватало умения ввести пункт назначения в бортовой навигатор. В большинстве городских автомобилей ручное управление отсутствовало вовсе, как атавизм прошлых веков. Транспорт полицейских и прочих работников экстренных служб был снабжён устройством ручного управления. Для права отключения автопилота требовалось сдать экзамен и получить соответствующее разрешение, да и после этого активация ручного управления производилась с соблюдением целого ряда условий, первым из которых была плотность транспортного потока в данном районе.
  Полицейские могли перехватить управление в любую секунду, но Рысев не стал сопротивляться и передал управление автоматике. Автопилот посадил флаер на площадку на крыше здания полицейского участка и опер кивком предложил девушке следовать за ним.
  - Вещи пока в багажнике оставим, - сказал он. - Сейчас Вас с начальством познакомлю, смотаюсь на час-полтора по делам, Вы пока сдадите зачёт на допуск к ношению оружия, я вернусь и отвезу в общежитие, лады?
  "Только хрен ты мне его сдашь, голубушка" - мысленно добавил он.
  - Да, сэр, - ответила не заподозрившая подвоха Джессика.
  - Вот и ладушки, - кивнул Рысев, проходя мимо дежурного поста и предъявляя жетон и сопроводительные документы стажёра. Дежурный - пожилой сержант в полной броне - придирчиво всё проверил и только после этого соизволил открыть дверь, ведущую уже непосредственно в участок.
  - Добро пожаловать в наш замок семейки Адамс, - ухмыльнулся лейтенант, минуя тамбур и распахивая вторую дверь. Пред девушкой открылся коридор, напоминающий любой из коридоров любого офисного здания, только вот вместо клерков в деловых костюмах по нему взад и вперед сновали люди в сине-белой форме, броне или в гражданской одежде с прицепленным к ней жетоном.
  И тут же по ушам Линч ударил дикий вой - кто-то, находящийся в одном из кабинетов, дико орал, с завываниями, и визжал нечеловеческим голосом.
  - А, не обращай внимания, - поспешил успокоить девушку её провожатый. - Это опять Хипаря взяли.
  - Его пытают? - на лице Линч появилось недоуменное и одновременно заинтересованное выражение. Рысеву на мгновение почудилось выражение предвкушения в её взгляде, но наваждение минуло и полицейский не мог с уверенностью сказать, было это в действительности, или ему просто показалось.
  - Пытают? Его? - Андрей ещё раз косо глянул на девушку. - Не, опять эпилепсию пытается изобразить. Видимо, снова на рывке попался, фуфлыжник. Давно б уже закрыли козла, да мать его жалко - она инвалид. Вот миром пока и утрясаем, да видать, придется его в клифт одеть, сявку, да на солнечную Амальтею отправлять.
  - Фуфлыжник, рывок, клифт и сявка, - дотошно повторила незнакомые слова стажёр. - Как это будет на всеобщем?
  Рысев вздохнул и пояснил:
  - Фуфлыжник, сявка - презрительное обращение, аналог "мелкий засранец", "шестерка" ну и тому подобное. Рывок - это тоже жаргонное обозначение мелкой кражи, - а именно сдёргивания с граждан различных аксессуаров типа дорогих коммуникаторов, дамских сумочек, часов, ювелирных украшений - с последующей попыткой скрыться путём бегства от потерпевшего. Клифт - тюремная роба. Ясно, стажёр Линч?
  - Да, сэр.
  Стажёр держалась скромно, но оглядывалась с тем самым СБ-шным любопытством, так раздражавшим Рысева. Несмотря на все почтительные "сэрканья", Линч беспардонно обшаривала глазами каждый сантиметр стен, на мгновение останавливая взгляд на треснувших местами панелях, отклеившихся углах экранных листов, и даже на карикатуре, повешенной на входе в один из кабинетов. Детектив невольно поймал себя на том, что успел напрячься и подобраться в ожидании вердикта участку. С всё нарастающим раздражением Рысев напомнил себе, что это всего лишь стажёр и оценка соответствия, как и вынесение вердикта - его прерогатива. Помогло это лишь отчасти.
  - Картины мы временно сдали, - не выдержал Андрей. - Обратно в Третьяковскую галерею.
  - Простите, сэр, - на этот раз ему удалось изрядно озадачить стажёра: взгляд Линч приобрёл удивлённое и растерянное выражение. - Какие картины, сэр?
  - Малевич, Кранах, Монэ, Гоген, Рубенс, Айвазовский, - принялся перечислять лейтенант. - Подлинники, само-собой. Они тут, на стенах висели.
  Кадет ещё раз недоуменно покосилась на него, достала планшет и набрала на нём несколько запросов. Рысев решил, что стажёр просто уточняет в словаре значение какого-то незнакомого слова, но настоящая причина столь странного поведения была куда банальней. Линч понятия не имела, кто такие Малевич, Монэ и прочие гении от живописи.
  - Названия полотен подсказать? - спросил Рысев, гадая, зачем она полезла в инфосеть. Нечего и мечтать, что вот сейчас стажёр, как в той расхожей шутке, скачает себе чувство юмора.
  - Нет, сэр, не нужно, - ответила Линч и с мрачным видом свернула голографический экран. Пробежав взглядом энциклопедические справки, она наконец-то поняла, что куратор шутил.
  - А ещё у нас тут была скульптура Микеланджело, "Давид", - немедленно продолжил изгаляться Рысев. - Её участку подарил Васька Хромой, когда согласились его дело о торговле оружием замять, но кто-то из патрульных её пропил. Так и не нашли, кто и куда... - он вздохнул и развёл руками, притворно сокрушаясь о судьбе шедевра мировой культуры.
  - Желаете поручить следствие по этому делу мне? - с самым серьёзным видом поинтересовалась Линч, но весёлый прищур выдал её с головой.
  - Это слишком важное дело, чтобы поручать его стажёру, - машинально парировал Рысев, придумывая, куда б запихнуть эту девицу на всё время стажировки так, чтоб вроде и при деле была, и в то же время ничего напортачить не успела. Размышляя на эту тему, он остановился перед дверью с табличкой на двух языках - эсперанто и русском - гласившей "подполковник А.Н. Симонов" и вежливо постучал, после чего приоткрыл дверь и поинтересовался:
  - Разрешите, товарищ полковник? Я стажёра привел.
  - Угу, - бас, прогудевший из глубины кабинета, больше напоминал медвежий рык.
  - Проходите, - Рысев посторонился, пропуская девушку вперед.
  Кабинет начальника участка размерами не поражал. Обстановкой - тоже: стандартная офисная мебель для государственных структур уставного чёрного цвета, главная роль в которой отводилась огромному столу для совещаний, рабочий терминал, да знамя Федерации в углу. На стене висел портрет действующего президента Хосе Аугусто Альенде с нарисованной на лбу от руки мишенью. Взгляд стажёра задержался на сих художествах, но Линч хватило ума оставить все комментарии при себе.
  А вот сам хозяин кабинета был под стать своему голосу - огромный, размером в полтора Ильина человечище, с наголо бритой головой и вислыми, словно клыки моржа, темно-русыми усищами.
  - Кадет Линч для прохождения стажировки прибыла, сэр! - браво отрапортовала Линч, стараясь выглядеть серьёзно и представительно. Ей даже показалось, что цель достигнута, но копы по-прежнему видели перед собой девчонку, по какому-то недоразумению нацепившую форму.
  - Прибыла, значит, - прогудел подполковник, разглядывая стажера с выражением откровенного недоверия на лице. - Хорошо. Я - подполковник Симонов, можешь звать меня по имени-отчеству - Алексей Некрасович.
  Он медленно встал и солидно протянул руку. Стажёр без колебаний пожала её.
  - Сдайте Ваши документы в отдел кадров, стажёр, - подполковник уселся на место, - а я пока с Вашим куратором пообщаюсь. Собственно, как примут документы и поставят Вас на довольствие, можете сразу идти сдавать зачёт на получение оружия. Вопросы?
  - Вопросов нет, сэр.
  - Выполняйте, - он взял экранный лист, ясно давая понять, что разговор окончен и перешёл на русский:
  - Так, Андрей, а что у нас с тем жмуриком на Стачках?
  - Дык, тарщ полковник, - детектив виновато развёл руками. - Глухарь пока, яйцеголовые темнят с экспертизой, жду от них малявы.
  - А самому не, не судьба их поторопить?
  Детектив кивнул на дверь, закрывшуюся за Линч.
  - Занят был, Некрасыч. Может, - с надеждой в голосе поинтересовался Рысев, - перекинешь стажёра кому другому? Вот ей-богу, мне больше заняться нечем, как с СБшными сопляками возиться. Они ж везде лезут, спасу нет. Тут нарушение, там не по инструкции... Работа же встанет!
  - Соболезную, но помочь ничем не могу, Андрюха, - вздохнул шеф. - Безопасники сами выбирают кураторов для своих, а их рекомендации, сам понимаешь, вежливая форма приказа.
  Услышав эту новость, Рысев озадачено захлопал глазами. Выходит, это не просто невезение, а выбор безопасников? Нет, это, конечно, лестно, но лично он предпочёл бы получить поздравительную открытку по почте, а не эту девчонку в стажёры.
  - А ты не кисни, - посоветовал Симонов. - Вот её и сгоняй к экспертам. И вообще, считай, что у тебя появился помощник для мелких дел, на которые вечно не хватает времени. А теперь докладывай, что у нас с двойным убийством в жилом секторе?
  - Минуту, - Андрей достал из кармана комм и набрал сообщение девчатам в отдел кадров. Текст гласил "Стажёра Линч задержите по максимуму. С меня магарыч. Рысев". Отправив сообщение, опер вернулся к разговору.
  На обсуждение рабочих моментов ушли битых полчаса. Из кабинета начальника Андрей вышел с распухшей от мыслей головой. Работы было валом, времени, как обычно, не хватало, да ещё и прокуратура уже второй день настойчиво требовала передать ей раскрытые дела для формирования обвинения. Раскрытые-то они раскрытые, но заниматься бумажной работой Андрей просто не успевал и передавать было толком нечего. Часть отчётов, экспертных заключений и протоколов захламляли его рабочий терминал и Рысев с содроганием предвкушал чистку этих Авгиевых конюшен.
  Прокуратура прокуратурой, но достать свободное время жестом фокусника откуда-нибудь из кармана Андрей не мог, а потому бумажная работа откладывалась ещё на несколько дней. Стажёра можно сунуть в помощь патрульным, если, конечно, Линч сдаст зачёты на ношение оружия. Пару дней он выиграет, а там, глядишь, закончит пару дел и освободит время и для прокуратуры, и для стажёра. Точно, стажёр. Беззвучно ругнувшись на неизбежную потерю времени, Рысев направился в комнату огневой подготовки.
  Комната огневой подготовки, или, в миру, просто тир, представляла из себя просторное помещение с множеством отверстий в полу. Плиты, согласно заданной программе, выдвигались из пазов, образовывая несколько стандартных имитаций городских условий.
  - Тамир! - радостно завопил он, узрев сержанта-оружейника, сидящего за стойкой в отдельном отсеке со множеством бронированных шкафов для хранения оружия. Тамир подозрительно уставился на опера и спросил:
  - Это с чего такая радость? Говорю сразу - зачёт Серебренникову не поставлю, пока он сам не сдаст...
  - Свят-свят-свят! - испуганно замахал руками Андрей. - Не-не-не, оружейный ты наш маг, этого счастья нам и даром не надь, и с деньгами не надь! Я к тебе как раз с обратной просьбой - надо второго стажёра завалить.
  - Н-да? - заинтересовался Тамир, облокачиваясь на стойку. - И что за стажёр?
  - Да, из СБ нам девчушку прислали, - тяжело вздохнул Рысев. - Ей бы ещё в куклы играться, там детства полная задница, а её ко мне в пристёжку запихали. Ну будь другом - подсоби, не дай погибнуть ей во цвете лет! - опер молитвенно сжал руки. - А я тебе тогда пару левых волын подкину на запчасти.
  - В задницу их себе запихни, - посоветовал оружейник. - Волыны эти - вон, вашими щедротами всё КХО завалено. Короче, с тебя пузырь.
  - Да не вопрос! - обрадованно воскликнул Андрей. - Вечером и закину. Тебе как обычно, "Столичной"?
  - Именно так, друг мой, именно так, - согласно прикрыл глаза Тамир.
  Решив одну из проблем, Рысев направился к себе в кабинет, весело насвистывая привязчивый популярный мотивчик. Теперь можно спокойно заняться делами, попутно дожидаясь возвращение завалившегося стажёра. Без оружия ей не светят ни патрулирование, ни выезды на оперативную работу. Пусть себе выписывает повестки гражданам и изучает уголовные дела из архивов. А через недельку, когда вдоволь насмотрится на фотографии с мест преступлений и поймёт, что игрушки кончились, можно будет снова отправить Линч на пересдачу и брать с собой на выезды поспокойней.
  - О, явление опера народу, - поприветствовал его один из двух сидевших в кабинете детективов. - Ну, как съездил?
  - Лучше бы по роже, - вздохнул Андрей, падая за свой стол. - Сунули ретивую соплюху, у которой детство в заднице играет. Радует только, что не тупит, как Михон.
  - И чё теперь делать будешь? - лениво поинтересовался второй опер, не отрываясь от работы.
  - Да дал нашему Мастеру Клинков задачу, чтоб он ей зачёт поначалу завалил, - фыркнул Андрей. - Пусть чуть с документами посидит, на допросах поприсутствует, а как начнёт рубить фишку - так с собой и начну тягать потихонечку. А сейчас что-то неохота рисковать лишний раз: а ну как перевозбудится и сунется поперек спецназа в пекло? И что мне тогда делать? Не, на хер такое удовольствие... - он включил свой терминал. - Игорёк, будь ласка - скинь мне отчёт наших потрошителей по тому делу на Стачках, а то мне Некрасыч чуть - по чуть хвост накрутил...
  - Ага, - Игорь, всё так же не отрываясь от работы, кивнул.
  Через какое-то время раздался деликатный стук после которого дверь чуть приоткрылась и в кабинет осторожно сунулась голова нового стажёра.
  - Можно? - уточнила она и, дождавшись утвердительного кивка куратора, вошла.
  Линч успела побывать не только у кадровиков, но и получить полицейскую форму, которую должна будет носить от начала и до конца своей стажировки, чтобы не выделяться из рядов полиции и пройти практику, что называется, с полным погружением. В сине-белой необмятой форме Джессика была неотличима от прочих зелёных стажёров и новобранцев, если не считать какой-то не видной глазу, но ощутимой детали. Обычные стажёры всё больше робели, от них веяло неуверенностью, а Линч держалась независимо и спокойно.
  Андрей только подумал о том, насколько нужно быть самоуверенной, чтобы не тушеваться после заваленного в первый же день зачёта, как его взгляд упёрся в две кобуры на поясе стажёра.
  - Сдала? - зачем-то задал он вопрос, ответ на который был и без того очевиден.
  - Так точно, сэр, - кивнула Джессика, с любопытством оглядывавшая кабинет.
  Первое, что привлекло внимание девушки, едва она переступила порог, это закрепленное на стене чучело крупной птицы с черным оперением. Надпись на эсперанто под чучелом гласила - "Глухарь". Точно под чучелом за столом, заваленном папками с экранными листами, среди которых притулились терминал и кружка с чаем, сидел полный парень с добродушным лицом, опушённым небольшой бородкой, смахивающий на мультяшную панду. Точно напротив него, точно за таким же столом, сидел еще один детектив, рыжий и коренастый, чем-то неуловимо напоминающий побрившегося гнома. Третьим детективом был Рысев.
  - Братва, вот наш новый стажер, - он картинно указал рукой на Джессику, мысленно костеря Тамира. Хрен ему, а не "Столичная". - Курсант Джессика Линч, - оба незнакомых детектива весело и беззлобно фыркнули, услышав столь звонкую фамилию. - Джессика, а это Игорь Валенков...
  - Можно Игорь, или Кунг-фу Панда, - привстал пухлый парень.
  - И Алексей Батурин...
  - Леха, - махнул рукой рыжий.
  - Познакомились? Отлично, - Андрей вылез из-за стола. - Вы пока пообщайтесь, а я сейчас вернусь, - и торопливо вышел из кабинета, на ходу доставая из кармана комм.
  - Тамир! - с ходу начал он, едва выйдя из кабинета. - Что за фигня? Попросил же, как человека - завали ты ей пока зачёт!
  - Андрюх, мля буду... - сконфуженно начал оправдываться оружейник. - Я ей "Город" поставил, который спецы отрабатывают.
  - И что?
  - Прошла, - буркнул Тамир.
  - Как прошла?! - едва не заорал Андрей.
  - Ну, почти, - поправился оружейник. - Под конец ранение в плечо получила. Но это один фиг очень, очень хороший показатель для стажёра. Так что прости, дружище, но...
  - Ладно, - вздохнул Рысев. - Придётся, видимо, тянуть на себе этот крест. До связи, - он выключил комм и уселся на подоконник в коридоре, раздумывая, как бы половчее сбагрить своего стажёра.
  А в кабинете тем временем опера изучали Линч с тем самым добродушно-любопытствующим выражением на лицах, с каким человек смотрит на забредшую к нему неразумную зверюшку.
  - Ну, эта хоть на допуск к оружию сдала, - абсолютно не стесняясь присутствия Джессики, вынес общее мнение Панда после затянувшейся паузы. - А если ещё и пишет без ошибок, то тогда Андрюхе вообще со стажёром повезло.
  - Угу, - согласился Батурин. - Линч, ты вообще откуда такая к нам нарисовалась?
  - Из Академии СБФ, Норвежский сектор, - ответила чувствовавшая себя экспонатом в зоопарке Джессика. - И я пишу без ошибок. Во всяком случае, на эсперанто, - уточнила она.
  - Слышал? - обернулся к напарнику Лёшка. - Ажно из Академиев Эс-Бэ, о как! Это тебе не хухры-мухры какие!
  - Тогда понятно, почему без ошибок пишет, - закивал тот. - Слышь, стажёр, а чего ты натворила, что тебя сюда сослали?
  - Немного помяла ррышанский драндулет на предыдущей стажировке, - нехотя призналась кадет, в очередной раз недобрым словом поминая Ильина. Теперь её не пустят за руль до конца стажировки, не иначе.
  - Сильна, - уважительно присвистнул Панда. - Лёх, ты слыхал?
  - Впечатлён, - признался тот. - Это ж какой матёрый человечище: кошачья машина для неё так, лоханочка. Хорошо хоть не лоток. Не, кто как, а я с ней в одну машину не сяду, если она за рулём - там, где кошачья машина помялась, наша вообще в лепёшку расшибётся. Не, но всё равно - помяла котовозку - и за это к нам? Линч, ты точно больше ничего не натворила? Ну там, к примеру, мэра Осло избила; прилюдно мочилась на портрет президента Альенде...
  - С наркотой попалась, - продолжил Панда. - На учениях гражданского убила нечаянно. Ничего такого?
  - Пожалуй, я воспользуюсь правом хранить молчание, - улыбнулась такому внушительному перечню стажёр. - В женщине должна быть загадка.
  - Да как скажешь, - пожал плечами Игорь. - Один фиг сбежишь раньше, чем мы тебя узнать успеем.
  - Если доживёшь, конечно, - мрачно предрёк Батурин.
  - Вы просто эталон оптимизма, сэр, - заметила стажёр. Как и большинства молодых людей, Джессика была свято уверена, что именно с ней ничего не случится. Эта иррациональная уверенность, помноженная на обучение в Академии СБФ, породила в её мозгу непоколебимую веру в собственную неуязвимость.
  - Все так говорили, - тяжело вздохнув, ответил Алексей, незаметно подмигивая Игорьку. Процедура запугивания стажёра была частью "проверки на вшивость", которой опера подвергали каждого неофита.
  - Взятки берешь? - сделав страшные глаза, прошептал Валенков.
  - Это противозаконно, - напомнила ему Линч, после чего заинтересованно прищурилась. - А что предлагаете?
  - Сразу видно стажёра СБ, - фыркнул Панда. - Лишь бы за счёт копов поживиться...
  Он хотел добавить что-то ещё, но в этот момент в кабинет вернулся мрачный, словно туча, Рысев, и буркнул:
  - Харэ трепаться. Линч, пошли тебе шкафчик в раздевалке выбирать.
  Раздевалка была точной копией всех раздевалок полицейских участков: белые стены и потолок, матовый пол с подогревом, ровные ряды стандартных металлических шкафчиков для брони и формы, выкрашенные в синий цвет, и пластиковые скамейки перед ними. Единственное, что отличалось от раздевалки в той же самой Академии СБ - персонал говорил по-русски и носил сине-белую, а не чёрную, форму, вот и всё отличие.
  С выбор шкафчика Линч тянуть не стала. Невзирая на всякие модные в этом сезоне "феншуи", просто открыла ближайший, замок на котором был подсвечен жёлтым индикатором "свободно". Сунула Ай-Ди карту в считыватель, приложила руку к сканеру и произнесла кодовую голосовую фразу, представлявшую из себя ничего не значащую и плохо запоминающуюся на слух циферно-буквенную комбинацию.
  "Выпендривается" - огорчённо заметил Андрей. Нормальные люди использовали куда более традиционные фразы типа "Сим-сим, откройся", или "Полиция, откройте", но особисты, по всей видимости, просто не могли не выделиться и тут.
  Замок, тем временем, сменил подсветку на зелёную и оповестил приятным женским голосом: "Идентификация личности проведена успешно".
  - Что дальше, сэр? - поинтересовалась кадет, закрывая шкафчик. Её вещи остались в багажнике флаера, так что наполнять его было попросту нечем. Подсветка замка сменилась на тускло-красный, уже много веков служащий общепринятым запрещающим сигналом в мире людей.
  - Отвезу тебя в общежитие, - пожал плечами тот. - Отдохнёшь с дороги, а завтра с свежими силами начнёшь постигать премудрости нашей работы в компании патрульных. Готовься, смена длится двенадцать часов, заступаешь в восемь утра.
  - Я могу добраться самостоятельно, сэр, - на всякий случай напомнила о своей зрелости и самостоятельности Линч, но Рысев остался непреклонен.
  - Вот завтра самостоятельно сюда и доберешься. Потому как завтра тебе весь день сидеть в патрульной машине придётся. А сейчас я тебя отвезу. Всё ясно?
  - Да, сэр.
  Манера разговора Линч с её "дасэрканьем" живо напомнила Андрею годы службы в армии.
  - Вольно, стажёр, - махнул он рукой. - Грыжу выхлопного клапана не заработай. Ты не в армии, тут проще надо быть. Все эти твои "да, сэр" оставь для большого начальства, а с нами и патрульными - просто по именам. Уловила?
  - Как скажете, Эндрю. При гражданских, вне участка, как к вам обращаться?
  - Ну, при них можешь и посэркать, - разрешил куратор. - Ну что, поехали?
  По городу Рысев вёл флаер сам, отключив автопилот. Это позволяет ему расслабиться - пояснил он в ответ на немой вопрос девушки. Действительно, процесс вождения позволял чуть отвлечься и дать отдых кипящим от напряжения мозгам. Пару раз их обгоняли флаеры полиции и спасателей, но в целом воздушный поток двигался примерно с одинаковой скоростью, выглядя с земли эдаким диковинным техногенным ожерельем.
  - Ты как к ругани относишься? - задал он несколько неожиданный вопрос.
  - Равнодушно, - удивлённо покосилась на него Линч. - А что?
  - Наряду с блатным жаргоном тебе придётся использовать и мат, - объяснил Андрей. - Причём не для выражения эмоций, а просто так, для связки слов, иначе тебя могут просто не понять некоторые из наших клиентов. И я не шучу, - добавил он, поймав недоверчивый взгляд стажёра.
  Какое-то время Линч переваривала услышанное и пыталась представить себе подобного анацефала. Попытка провалилась
  - Я попрошу друга провести инструктаж по русской экспрессивной лексике, - сообщила она куратору.
  - Ну и мы тебе поможем, - серьёзно кивнул тот. - И вообще привыкай ничему тут не удивляться. Гарантирую - ты за этот месяц тут такого насмотришься, что ни один самый хитовый ужастик или фантастика тебя не впечатлит. Посмотришь, так сказать, на человечество во всей его красе. Вернее, уродстве.
  Он заложил вираж, облетая очередной небоскрёб с дурацкой новомодной крышей-"луковкой", имитирующей "старорусский стиль", донельзя раздражающий Рысева своей откровенно неуместной (с его точки зрения) пафосностью.
  - Наркоманы, педофилы, убийцы, - продолжал Рысев свой рассказ. - Ворьё самое разномастное - карманники, форточники, портяночники, медвежатники, барсеточники. Мамаши, убивающие своих детей; дети, убивающие родителей; просто молодые подонки, затоптавшие своего сверстника просто потому, что им его причёска не понравилась; работорговцы; наркоторговцы - в общем, всякой твари по семь пар. Иной раз, если честно, начинаю кошачьему правосудию завидовать - хлоп, и клинок в пузе, и не надо эту мразь за свои же деньги содержать пожизненно, как на Либерти сделали и теперь наши дебилы-либерасты норовят и у нас ввести. Козлы драные, мать их... - он не сдержался и зло хлопнул ладонью по приборной панели.
  Одно воспоминание о законопроектах, массово штампуемых либеральными партиями, рождали желание калечить и убивать, не меньше. Сперва эти уникумы протолкнули запрет на расстрел наркоторговцев и уже через месяц наркотраффик вырос в четыре раза. Теперь они протестуют против использования смертников для научных опытов, обучения медиков и личного состава специальных служб. Дескать, это не гуманно. Так образцы гуманности "вышку" и не заработают, а что до всяких мразей, так туда им и дорога. Жили, как скоты, так может хоть их смерть принесёт какую-то пользу обществу. Интересно, почему борцы за права человека чаще всего бьются за права всяких нелюдей? Ну заменят они смертную казнь через опыты, или хирургический стол на пожизненное заключение, и кому от этого станет лучше? Только тем ублюдкам, что будут год за годом гнить в камерах, прожирая деньги налогоплательщиков. По мнению Рысева, эти средства куда полезней направить, к примеру, на помощь беспризорным детям.
  - Переезжайте на Рацио, - предложила ему Линч. - Там уже более века практикуют самообеспечение заключённых и использование приговорённых к смертной казни во благо общества. Они точно не отменят расстрельную статью за распространение наркотиков и не смягчат наказания по целому ряду статей.
  Планета с уникальным государственным устройством, названным интеллектократией, была причиной горячих дискуссий едва ли не с самого момента своего появления. Законодательно закреплённое неравноправие граждан и нарушение общепринятых "прав человека" соседствовали там с поразительной стабильностью и довольством большей части населения. Именно их модель использования смертников была успешно перенята Федерацией во время войны с Империей Ррыш.
  - Умом я не вышел, чтоб гражданство там получить, - отшутился Андрей. - А если серьёзно - почему я должен куда-то уезжать из своего дома? Им нравится либерализм? Вот пусть они и валят отсюда на Либерти к чёртовой матери, воткнув по три пера в задницы для стабилизации полёта. А здесь - мой дом, и моя обязанность - сделать так, чтобы жить в нём стало лучше.
  - Тогда захватите власть в Федерации и депортируйте всех либерально настроенных граждан по назначению, - предложила хитро прищурившаяся Линч.
  Рысев хмыкнул, но ответил абсолютно серьёзным тоном:
  - Знаешь, я подумаю над этим предложением. В принципе, звучит довольно заманчиво. Стану Императором - "президент" звучит как-то медицински, почти как "презерватив", - назначу тебя главой СБФ, состарюсь, и ты меня свергнешь, чтобы править самой.
  - Слишком долго ждать, сэр, - так же серьёзно возразила Линч, но на этот раз её "сэрканье" прозвучало как часть шутки. - Я дождусь, пока вы сделаете всю грязную работу, создадите Империю, а после этого просто отравлю вас. Яд издревле был женским оружием.
  - У меня ещё останутся последователи, и моя смерть будет отомщена. Ты учла это? - усмехнулся Андрей, с неприязнью глядя на очередной голографический портрет президента Альенде.
  - Логично, - задумалась Джессика, рассеяно глядя на проплывавшие мимо пейзажи. Собственно, кроме стен и рекламы на них смотреть было особенно не на что. - Тогда вас убьёт подставное лицо, а я свершу публичную месть, провозглашу себя вашей преемницей и возглавлю ваших последователей.
  - Дай уж тогда хоть пару лет поцарствовать вволю, - с деланным сожалением вздохнул Рысев, как бы признавая своё поражение.
  Он притормозил перед КПП - начинался "ведомственный" район, в котором жили сотрудники силовых ведомств, поэтому меры безопасности тут были усилены. По флаеру пробежался луч сканера, затем его "обнюхал" минно-розыскной робот, и лейтенант продолжил движение.
  - Ну вот и прибыли, - сказал он минуту спустя, приземляясь на площадке жилого блока.
  - Дальше я определённо дойду сама, - улыбнулась Джессика. - Откройте багажник, я заберу вещи.
  Она распахнула дверь и спрыгнула на посадочную площадку. Андрей нажал на клавишу и разблокировал замок багажника.
  - Ну, тогда до завтра, стажёр, - он протянул руку. - Добро пожаловать в Москву.
  - Спасибо, император, сэр, - с серьёзным выражением лица ответила Линч, подхватила сумку и зашагала в сторону лифта.
  Андрей посмотрел ей вслед, хмыкнул и поднял машину в воздух.
  - А теперь - домой, - почему-то вслух сказал он.
  
  Глава 5
  
  Общежитие мало чем отличалось от прочих, виденных Джессикой раньше, разве что кнопки в лифте не были выжжены окурками и не терялись под слоями жевательной резинки. Едва створки лифта открылись на пятнадцатом этаже, в ноздри Линч ударил запах пережаренного лука, сопровождавшийся, по всей видимости, той самой матерной бранью, что стажёру предстояло освоить. Движимая любопытством, Джессика поправила сумку на плече и зашагала по коридору, ориентируясь на звук. Коридор упирался в просторную общую кухню с тремя плитами, одним автоповаром, тремя холодильниками и длинным столом у стены.
  Возле плиты, над сковородой с луком стояли и во всю мощь своих лужёных глоток препирались парень и девушка в полевой форме мобильных пехотинцев, доказывая друг другу превосходство именно своего способа зажарки над способом оппонента, почему-то используя в качестве главного аргумента свои половые связи с луком, сковородой, растительным маслом, плитой и непосредственно с собеседником, причём зачастую аргументы эти были настолько невероятно закручены, что услышь их составитель Камасутры - немедленно пошёл бы и утопился от горя и зависти.
  Линч с минуту понаблюдала за сей занимательной дискуссией, в ходе которой позабытый спорщиками лук из пригоревшего постепенно превращался в обуглившийся, а потом деликатно кашлянула.
  - Мне кажется, ещё немного и сработает система пожаротушения, - сообщила она, кивнув на предмет спора.
  - Твою мать! - хором заорали спорщики. Девушка отключила плиту, а парень ловко, одним отработанным движением, выдававшим немалый опыт в подобных делах, метнул сковороду в мойку.
  - А нехера хлебалом было щёлкать! - припечатала его девушка, оставив за собой последнее слово в этом споре. - Спасибо, дружище, - поблагодарила она Линч. - А то б мы точно пожар устроили.
  - Лук чистишь ты! - парень выудил из кухонного шкафчика с биркой "Савельевы" пакет с луком и уселся с ним на табурет.
  - Ну не тебе же доверять, рукожопый! - отбрехалась его подружка и вновь вернулась к разговору с Джессикой:
  - А ты что, новенькая?
  - Да, - кивнула Линч, несколько ошарашенная подобным способом общения и выражения чувств. - На время стажировки буду проживать в комнате пятнадцать-три. Кадет Джессика Линч.
  - Маша, - представилась девушка. - Теперь Савельева. Я типа как жена этого вот.. - она села рядом с парнем, взяла в руки луковицу и пихнула его локтем, - ... раздолбая.
  - Сама такая, - огрызнулся тот. - Я Стас. Будем соседями, мы в пятнадцать-пять живем. Если, конечно, мое пребывание в серпентарии с этой гадюкой жизнью назовёшь, - и, вопреки своим словам, ласково поцеловал жену.
  - Ты не обращай на наши разговоры внимания, - подмигнула Джессике Маша. - Мы так с самого начала нашего знакомства общаемся.
  - Так вот что значит русская поговорка "милые бранятсья - только тешатсья"? - припомнила Линч слышанную от Ильина фразу. Правда тот с видом знатока произносил её во время ссор Джессики с Чен, после чего начинал ржать над собственной шуткой, а иногда и драпать от взбешённых сокурсниц.
  - В точку, - согласился с ней Стас. - А ты из какого сектора к нам?
  - Из Калифорнийского, - рассеяно ответила Джессика, то и дело натыкаясь взглядом на чернеющий в мойке лук. - А почему вы не воспользуетесь автоповаром?
  - Сломался, скотина! - Маша бросила злобный взгляд на коварный бытовой прибор. Тот остался презрительно-недвижим. - Вот и осваиваем ручную готовку, чтоб её...
  - Типа того, - Стас чихнул, прикрыв рот плечом. - Только такими темпами врядли к завтраку управимся.
  - Особенно если ты будешь под руками путаться! - фыркнула на него супруга. - Джессика, ты как насчёт вечерком чуть посидеть собраться? Так сказать, новоселье отметить?
  - Звучит заманчиво, - подумав, ответила Джессика. Если она хочет научиться работать с этими людьми, ей нужно уметь с ними общаться. - Во сколько сбор?
  - Так... - Маша и Стас синхронно посмотрели на настенные часы и абсолютно одинаково нахмурили лбы.
  - Давай часиков в девять соберёмся, - наконец решил Стас. - Мы как раз и пожрать что приготовим.
  - Еду я закажу, - поспешно заверила его Джессика, с содроганием вспоминая неаппетитного вида зажарку. - Сколько соседей ожидается?
  - Да не особо много, - пожала плечами Маша. - Мы, Сашка-разведос из восьмой...
  - Мэл из третьей, - подсказал Стас. - Ну и робокопы наши, оба-трое. Вроде всё.
  - Итого семь, - подвела итог подсчётам Маша.
  - Семь, - повторила Линч и, поколебавшись, всё же спросила. - "Оба-трое" - что это значит?
  - Шуточное выражение, - пояснила Маша, пока её супруг озадаченно чесал бритый затылок. - Из старого анекдота про армию: "Эй вы, трое! Идите сюда оба! Это я тебе, баран, говорю!". Проще говоря, у нас тут живут три стажёра-копа, вот мы их так и называем - Оба-трое.
  - Ясно, спасибо, - поблагодарила за науку Джессика. - Пойду распакую вещи и немного погуляю по городу. До вечера.
  Распрощавшись с дружелюбными молодожёнами, Линч направилась в комнату пятнадцать-три.
  Новое жильё воображение не потрясало. Стандартная комнатушка с встроенным шкафом, выдвижной кроватью, откидным столом и парой табуретов. Пару потрёпанного вида кресел и низкий журнальный столик можно было считать предметами роскоши, и Джессика невольно задумалась, входили они в стандартную мебелировку, или были подарком одного из временных жильцов.
  Экранные обои воспроизводили видео какого-то пляжа и пошарпаный пол утыкался обрывался, переходя в мелкий золотистый песок, омываемый прозрачной водой. Линч мысленно назвала это Гавайями, хотя понятия не имела, где на самом деле был снят ролик для обоев. Вполне возможно, что это место находилось даже не на Земле. Не исключено, что оно и вовсе было плодом воображения истосковавшегося по отдыху дизайнера. Угол одного из листов отошёл от стены, отчего сочный зелёный лист пальмы загибался и мерцал.
  Крохотный санузел включал в себя душевую кабинку и унитаз. Отдельного автопрачечного аппарата не было, как и в случае с кухней, где-то в недрах общежития скрывалась общая прачечная.
  В шкафу, куда Джессика сложила немногочисленные пожитки, обнаружился плакат из тех, что продают в подземных переходах. Изображённая на нём девица призывно улыбалась, подмигивала и посылала воздушный поцелуй, после чего цикл видеозаписи начинался заново. На дне шкафа обнаружился скомканный грязный носок, ещё один привет от предыдущего жильца.
  Ещё раз оглядев новое жилище, Джессика пообещала себе купить чистящие средства и придать ему пристойный вид. На её вкус, в комнате было грязно. Стерильно (об этом позаботились роботы-уборщики), но грязно. На обоях там и сям красовались потёки каких-то соусов и напитков, поверхность журнального столика была прожжена в нескольких местах, а в плафоне горела лишь одна из двух лампочек.
  Переодевшись в гражданскую одежду, Линч вставила в ухо крошечный наушник и набрала номер Ильина. В Нью-Йорке время перевалило за полночь, но биологические часы Анатоля ещё тикали по норвежскому времени и Джессика не опасалась разбудить приятеля.
  - Привет, Муромец, - припомнила она одно из прозвищ Ильина. - Как устроился на новом месте?
  - Да как лошадь на свадьбу - морда в цветах, а жопа в мыле, - то ли пожаловался, толи похвалился Ильин. - Не поверишь - с ходу мотались в Гарлем - это тут район такой, гетто типа, где чернокожие живут - и с патрульными дубинками размахивали, обезьян этих разгоняли. Черт, намахался так, что руки отваливаются. Ты не поверишь, Джесс - они тут поколениями - Мелкая, я не шучу, реально поколениями - живут пособиями по безработице, представляешь? А куратора мне дали - помнишь, я тебе про кореша в армии рассказывал? Штефана Стражинского? Вот представляешь, свела нас судьба! Так что скоро - уже через два часа, он дежурство сдаст как - мы с ним пойдем бухать бухашку! Завидуй!
  - Завидую. Познакомишь после практики?
  - Обязательно, Мелкая! Чтобы я тебя с ним не познакомил? Ты чего, дружище! - Ильин искренне радовался. - Черт, да что после практики - выходные выберем да к тебе дунем. А ты там как? Ещё трезвая, или мои землячки уже показали тебе всю беспощадную мощь русского гостеприимства?
  - Копы не в восторге от моего появления, но соседи что-то такое на вечер уже запланировали. Ты, кстати, обещал мне удалённую экскурсию по злачным местам.
  - Да запросто! Ты в каком районе?
  - В центре, ближайшая станция метро - Зябликово.
  - Ого, неплохо, - одобрил Ильин. - Слышь чё, мелкая - если побрюхоморствовать хочешь, то практически за КПП, на улице Павла Погорелова есть забегаловка, "Самоваръ". Не экстра-класс, но харчи знатные, без надувалова, как в Нью-Йорке. Помнишь, как мы с тобой в прошлом году эти их грёбаные сандвичи заказали?
  - Уж лучше бы забыла...
  Не прекращая весёлого трёпа с Ильиным, Джессика закончила осмотр комнаты, набросала в уме план первоочередных работ и отправилась на прогулку в поисках ужина, угощения для соседей и разной бытовой мелочёвки из той, что проще покупать, чем таскать за собой.
  
  Глава 6
  
  Московская станция подземки удивила Майка и Бауэра своим неожиданным великолепием. Как охотно объяснил увидевший ошарашенные лица англичан ехавший с ними москвич - это одна из самых первых станций подземки в мире, построенная ещё в тридцатые года двадцатого века, когда ещё даже монорельса не было, не говоря уже о магнитных линиях. Но как бы то ни было, станция действительно была великолепна - облицованные мрамором колонны и стены с бронзовыми барельефами, подпиравшие снежно-белый арочный свод потолка, освещённый старомодными лампами наводили на мысли о сказочных чертогах подземных королей, а никак не о банальной станции общественного - да ещё и самого дешёвого - транспорта.
  - И ты хочешь сказать, что тут не найдётся для нас работы? - фыркнул Бауэр, закончив любоваться красотами московской подземки и забрасывая за спину свой матросский мешок. - Это при такой-то роскоши - и не найдётся местечка для пары таких работящих ребят, как я и ты?
  - Ну, не знаю, - озадаченно поскрёб затылок Майк, вертя головой по сторонам. - Красиво, да... - тут до него дошло, что он пялится по сторонам, словно деревенщина из колонии, впервые приехавший с родителями в город на торги, что никак не подобает доблестному морскому пехотинцу, ветерану войны с кошками, поэтому, поправив лямку ранца, он зашагал вперёд, бросив на ходу своему приятелю:
  - Вот глянем, что там выше - уже яснее будет.
  - Заодно и пожрать возьмём местной жрачки, - подхватил Бауэр, догоняя его.
  - Пожрать... - задумался Майк. По всем раскладам, деньги нужно было экономить, а как тут с ценами - ни он, ни его друг ещё не знали. Да и русская кухня, по большему счёту, была им неизвестна, за исключением пары-тройки блюд с непроизносимыми названиями типа "бейфштроган", "гуриеффская каша" или "са-ци-ви", которое сами русские, угощавшие их во время кампании на лунах Тринити, почему-то русским не считали.
  - Да, пожрать было бы неплохо, - наконец решился он. Спутники поднялись на следующий уровень и завертели головами по сторонам, попутно удивляясь отсутствию таких привычных в Лондоне вещей, как граффити на стенах, кучек мусора у сломанных шпаной утилизаторов и ночующих у стен бродяг.
  - О, зайдём? - пихнул локтем товарища Бауэр и показал на светящуюся метрах в ста от них вывеску с надписью на эсперанто и кириллице "Ресторация русской кухни "СамоварЪ"". - Попробуем, что это за штука такая - русская кухня.
  - А, пойдём! - решительно рубанул ладонью воздух Майк.
  Несколько минут спустя приятели сидели за столиком, в центре которого красовался пышущий жаром огромный, надраенный до зеркального состояния самовар - непременный атрибут заведения, придаваший ему русский колорит и заодно подтверждающий название, - и несколько недоуменно таращились в свои тарелки, наполненные густым красным супом, увенчанным айсбергом сметаны. Называлось сие блюдо "боржч" и, по словам шустрого официанта, которого почему-то тут называли "половым", лучше всего получалось у сегодняшнего повара.
  - И как это едят? - осведомился Майк, тыча вилкой в увесистый шмат клонированной говядины, который на манер окружённого капустными водорослями острова громоздился в его тарелке.
  - Не знаю, - столь же обескураженно ответил Бауэр, наблюдая, как тает сметана. Майк тяжело вздохнул, огляделся и, заметив, как "половой" подал такое же блюдо толстяку в деловом костюме, принялся внимательно наблюдать за его действиями. Толстяк тем временем размешал сметану в "боржче" и, с аппетитом причмокивая, принялся работать ложкой. Спиллейн ещё раз вздохнул и, буркнув Бауэру:
  - Делай как я, - принялся повторять подсмотренные движения. Боржч оказался очень даже неплох, только некоторые затруднения возникали с варёной капустой, норовившей выпасть из ложки обратно в тарелку, но вскоре друзья научились справляться и с этим недоразуменьем. На второе были рекомендованные уже Бауэром "макароны по-флотски".
  - Охрененая вещь, - поделился своими впечатлениями об этом блюде бывший флотский инженер. - Я когда у русских на линкоре "Адмирал Нахимофф" стажировку проходил, нас ими в столовой кормили. По секрету - итальяшкам с их пастой место в гальюне после этих русских макарон.
  - А что в них такого особенного? - заинтересовался Майк.
  - Увидишь, - таинственно подмигнул ему приятель и замолчал. Спиллейн, поняв, что больше от приятеля ничего не добьётся, фыркнул и снял крышку с тарелки с загадочными русскими макаронами.
  - Слушай, - спросил он, изучив содержимое. - А у этих русских что-нибудь есть без мяса?
  - Ага, - кивнул Бауэр, щедро поливая макароны кетчупом. - Рыбные блюда.
  - Буду чаще посещать спортзал, - резюмировал Майк и взял в руки вилку.
  Их внимание привлёк негромкий разговор. Молодая девушка, вероятней всего студентка, беседовала с администратором. Его стойка находилась достаточно близко к их столику, чтобы Майк и его приятель слышали большую часть разговора. А сводился он к тому, что студентке, как мысленно окрестил её Спиллейн, приспичило поужинать именно в этом ресторане, но свободных столиков не было о чём, с прискорбием в голосе, ей и сообщил администратор. Студентка с непосредственностью, присущей молодости, предложила подсесть за один из уже занятых столиков, благо за большинством из них места было предостаточно. Эта революционная мысль, по всей видимости поразила администратора. Его печальное лицо с отвисшими щеками, придававшими ему невероятное сходство с мастифом, вытянулось и лишь секунд через десять он сумел взять себя в руки и пояснить, что в Русском секторе так не принято, и если сударыня желает отужинать именно здесь и именно этим вечером, ей следует подождать, когда освободится один из столиков.
  Несмотря на неброскую простую одежду, держалась студентка с уверенностью человека, для которого подсесть за уже занятый столик было рядовым событием. Проникаться всей глубиной своего культурного падения она явно не собиралась и зашла с другой стороны.
  - А если меня пригласит подсесть кто-то из гостей? - с невинным видом поинтересовалась она у администратора, при этом небрежно облокотившись на стойку. - Тогда все традиции сектора будут соблюдены и меня обслужат?
  - Безусловно, сударыня, - чинно отозвался человек с лицом мастифа, неодобрительно глядя на локти, бессовестно поправшие безукоризненно вычищенное мраморное покрытие.
  - Отлично, - жизнерадостно отозвалась студентка и, не дожидаясь, пока бедолага администратор сообразит, что к чему, направилась к первому попавшемуся столику, занятому Спиллейном и Бауэром.
  - Добрый вечер, - вежливо поприветствовала она их по-русски с обезоруживающей улыбкой человека, которому глубоко наплевать, что думают о нём окружающие.
  - Нье говоррьи рюсски, - синхронно развели руками приятели и виновато улыбнулись, попутно успев глазами экспертов оценить девушку. Бауэр, любитель женщин попышнее, особого интереса не испытал, а вот Майк решил, что незнакомка заслуживает как минимум ещё одного взгляда.
  - Ви говорьит на эспьеранто? - едва ли не по слогам произнёс он, наконец оторвавшись от созерцания фигуры студентки и глядя ей в глаза.
  - А есть кто-то, кто не говорит на эсперанто? - удивилась та, переходя на международный язык. Видимо вспомнив о своей изначальной цели, она вновь повторила, на этот раз на эсперанто:
  - Добрый вечер. Вы не против, если я подсяду за ваш столик? Этот милый джентльмен за стойкой почему-то уверен, что есть вместе с незнакомыми людьми по меньшей мере неприлично, так что я буду очень благодарна, если вы сообщите ему, что мы договорились здесь о встрече и я могу подсесть за ваш столик.
  Очевидно, что "разбойничья" физиономия Майка её не пугала, как и перспектива ужинать в компании с двумя незнакомыми мужиками. "Либо смелая, либо глупая" - подумал Майк, - "Либо из фермерской дыры, где все друг друга знают, и кража куры у миссис Джонсон является преступлением века".
  - Почтём за честь, мэм, - вслух сказал он, отодвигая свободный стул. - Только сразу прошу прощения за наши манеры - отвыкли мы от приличного общества, - Майк машинально потёр свой шрам на морде, мысленно поблагодарив свою привычку хотя бы бриться каждое утро.
  - Можете и не привыкать, - весело отозвалась девушка, после чего уселась на предложенное место и подмигнула администратору. Тот только покачал головой, но возражать не стал и кивнул одному из официантов, чтобы тот обслужил настырную клиентку.
  - Удивительные люди, - поделилась впечатлениями студентка, - им приносят деньги, а они ещё и чем-то недовольны. Кстати, я Джессика. Джессика Линч.
  - Уорр... - Майк вовремя вспомнил, что уже не является военнослужащим. - Майк. Майк Спиллейн, а это...
  - Бауэр, - коротко представился его приятель, вежливо кивая девушке и возвращаясь к трапезе.
  - Вы тоже недавно в Москве? - полюбопытствовал Спиллейн.
  - Сегодня прибыла в сектор, - подтвердила его догадку Джессика, открывая поданное официантом меню. В него она заглядывала без того тщательно скрываемого трепета, что присущ людям, ещё не уверенным, по карману ли им выбранное заведение. Да и меню она просматривала бегло, в отличие от Бауэра и Спиллейна, ещё недавно мучительно вчитывавшихся в незнакомые названия и пояснения к ним.
  Зато заказ она делала долго, отметив с дюжину позиций в меню.
  - Пельмени и кисель принесите сейчас, а остальное доставьте по этому адресу к половине девятого, - велела она официанту, черкнув тому адрес общежития. - Ясно?
  Тот кивнул и ушёл, а девушка с исторически богатой фамилией ответила на немой вопрос англичан:
  - Вечером будут знакомиться с новыми соседями. Кстати, - без обиняков сообщила она Майку, - не нужно поддерживать беседу из вежливости, если вам хочется спокойно поужинать, а не трепаться. Поверьте, я не расплачусь от обиды.
  Бауэр хмыкнул с набитым ртом, а Майк огорчённо признался:
  - Да я бы и рад поболтать, мэм, да только, боюсь, ничего интересного для вас и не смогу предложить. Ну, в плане темы для беседы, - пояснил он, осознав, как двусмысленно прозвучала его фраза.
  - А какие темы мне, по-вашему, интересны? - весело прищурилась Линч, для которой было интересно даже просто разглядывать молчащих людей.
  То, как люди молчат, говорит о них ничуть не меньше, чем разговоры. Кто-то смущённо опускает глаза, не желая продлить общение даже на уровне простого обмена взглядами. Кто-то начинает искать какое-нибудь дело, или создавать видимость дела. Часто это выражается в копании в планшетах и коммуникаторах, чуть реже - в навязчивых движениях, вроде сминания салфеток, или ковыряния вилкой в тарелке. Встречаются люди, молчащие выжидательно и даже требовательно. Казалось бы, не говорят ни слова, но собеседник невольно ощущает себя должным что-то сказать, или сделать. Такое молчание, как успела заметить Джессика, присуще людям, привыкшим командовать другими, облечённым тем или иным видом власти. Редкие счастливчики умели молчать уютно. Сидишь рядом с таким и понимаешь, что слова не нужны. Для них будто не существовало условностей, обязывающих заполнить возникшую пустоту не мыслью, размеренной и полезной, а ничего не значащей болтовнёй.
  Большинство же, увы, молчало неловко и нервозно. Обыкновенно такие люди либо уходили, либо заговаривали о чём-то, чаще всего не представляющем интереса даже для них самих. Таких людей, как объяснял один из преподавателей Академии, Россини, легче прочих сломать на допросе, просто как следует надавив.
  Россини вообще рассказывал курсантам много удивительного и интересного, но большая часть знаний так и осталась в сфере теоретических. За остальных Линч поручиться не могла, но лично ей до зуда в заднице хотелось опробовать их на практике.
  - Не знаю, - глядя ей в глаза, признался Спиллейн. - Но уж явно не те, на которые мы привыкли разговаривать в крайнее время. Ну, разве что Бауэр расскажет вам о корабельной машинерии типа маршевых двигателей, сервоприводов и прочей хитромудрой механике.
  - И о бабах! - веско вставил бывший энсин и тут же извинился:
  - Простите, мэм. Одичал на кораблях.
  - Много хуже, если бы вы говорили о мужиках, - резонно возразила Джессика и тут же приняла, пожалуй, самую неожиданную из озвученных тем. - И как вам женщины в этом секторе? Бытует мнение, что они - самые красивые на планете, а я, как вы сами понимаете, не могу оценивать объективно. Вот подумываю провести небольшой социологический опрос среди знакомых.
  - Мы тут... - Майк сверился с хронометром, - ... ровно час и пять минут, мэм, и вы - первая женщина, на которую мы, если честно, обратили внимание.
  - Ага, - чистосердечно признался Бауэр. - Потому что пялились по сторонам, как дагомейцы на вербовочном пункте.
  - Красиво тут, - попытался оправдаться Спиллейн. - И чисто. Непривычно. У нас в Лондоне...
  - Откровенный срач, - безжалостно изрёк неприглядную истину Бауэр. - Станции магнитки больше гальюн третьего класса на круизном лайнере напоминают, нежели станции. Да и, положа руку на сердце, многие их как гальюн и используют.
  - И граффити тут нет, - дополнил Майк. - И все утилизаторы целы, хоть тут и средний уровень.
  - Да, - вынуждена была согласиться Джессика, - это лишний раз доказывает, что ужесточение наказаний ведёт к повышению уровня культуры в обществе.
  Вздумавшему мусорить в общественном месте в столице Русского сектора предстояло заплатить немалый штраф, едва ли не самый высокий на всей Земле. Городские власти не поленились создать специальный отдел, задачей которого являлось поддержание образцового порядка в местах наибольшего скопления граждан и гостей столицы и которому уходила доля бюджета, исправно пополняющегося за счёт штрафов.
  Официант наконец-то принёс заказ Линч - тарелку, полную маленьких круглых пирожков из варёного теста. Над тарелкой поднимался пар, а вместе с ним распространялся аппетитный запах. Что характерно - вновь мясной.
  Рядом стояло блюдце с неизменной сметаной, начавшей казаться столь же обязательным атрибутом русской кухни, что и мясо.
  - Интересно, - продолжила мысль Джессика, наколола один из пирожков на вилку и обмакнула тот в сметану, - если ввести расстрельную статью за преднамеренный выброс мусора в неположенных местах, как скоро вокруг станет безупречно чисто?
  Задав столь нетривиальный вопрос, она отправила пирожок в рот и с видимым удовольствием его разжевала.
  - Как не останется мест на кладбище, наверное, - предположил Майк, с некоторым интересом разглядывая содержимое тарелки девушки. - Простите, мэм, а как называются эти пирожки?
  - Это не пирожки, это пельмени, - пояснила та и щедрым жестом подвинула тарелку в его сторону. - Попробуйте, очень вкусно. Шарики из мясного фарша помещаются в мешочки из теста, а потом варятся в кипятке и собственном соку. Их лучше всего есть со сметаной, или с горчицей.
  - Как у китайцев? - удивился Бауэр, а Майк осторожно наколол пельмень на вилку и поднёс к глазам.
  - Пе-ли-мен, - по слогам повторил он название блюда и осторожно сунул его в рот.
  - Ну как? - спросил Бауэр, с любопытством наблюдая за товарищем. В ответ тот молча показал большой палец, проглотил прожёванное и резюмировал:
  - Не знаю, как в остальном, но в жратве русские толк знают.
  - С учетом того, сколько народов, с их национальной кухней, поглотил в своё время Русский сектор, не удивительно, - согласилась с такой оценкой Линч, жестом предлагая и сгорающему от любопытства Бауэру отведать экзотическое блюдо. - Американские сектора, что северный, что южный, тоже могли бы похвастаться бесконечным многообразием, если бы не эпоха фастфуда, нанёсшая непоправимый урон кухне этой многонациональной страны.
  Дальнейшего экскурса в историю кулинарии не последовало, поскольку Джессика занялась собственно ужином.
  - Простите, мэм, - осторожно нарушил паузу Майк. - А вы как сюда попали? Ну, в Москву?
  - Учёба, - ответ Джессики подтвердил его первоначальную теорию о студентке. - Прислали на стажировку в Русский сектор. А вы? - вернула она ему вопрос.
  - Работу ищем, - пожал плечами Майк. - В Лондоне её нет, вот и решили тут поискать - вдруг что найдём?
  - Желаю удачи, - искренне пожелала новым знакомым Линч.
  Проблемы безработицы были для неё чисто умозрительными. Она всегда знала, где хочет работать и ничуть не сомневалась, что успешно сдаст выпускные экзамены, невзирая на все страшилки на эту тему. Кроме того, выросшим в семье с хорошим достатком не был знаком этот ужас безысходности, когда уже завтра ты можешь оказаться на улице, без гроша в кармане. Худшее, с чем доводилось сталкиваться Джессике в своей жизни, было отсутствие карманных денег.
  - Спасибо, мэм, - искренне поблагодарил её Майк, а Бауэр, подчистив до блеска свою тарелку, задал несколько неожиданный вопрос:
  - Раз уж вы так разбираетесь в русской кухне, мисс, то что бы вы нам могли порекомендовать на десерт?
  - Только без мяса! - торопливо вставил Майк.
  Линч задумчиво дожевала пельмень и неожиданно ответила вопросом на вопрос:
  - Вы кода-нибудь пробовали сгущьёнку?
  Это русское слово Джессика так и не научилась выговаривать правильно.
  - А что это такое? - озадачился Майк. - Звучит... жутко.
  - Как и половина всего этого меню, - внёс коррективы Бауэр. - Но на проверку оказывается очень вкусно.
  - Концентрированное сладкое молоко, - охотно пояснила им Линч. - Местные мажут его на хлеб, мешают в чай и кофе, готовят с ним десерты, и даже просто едят ложками. Оно очень дёшево и эта сладость пользуется популярностью ещё с докосмической эпохи. Так что, рекомендую блины со сгущьёнкой.
  - Нормальные люди едят блины с кленовым сиропом, - проворчал Бауэр, но всё же на пару с приятелем рискнул и заказал себе порцию. Получив заказ, оба англичанина тщательно изучили белую массу в плошках, в которую предлагалось обмакивать блины. Майк осторожно зачерпнул ложкой эту самую "сгушьёнку", попробовал кончиком языка, задумчиво почмокал и резюмировал:
  - А что, и вправду вкусно. Клянусь кошачьим хвостом, получше кленового сиропа будет, - после чего свернул блин в трубочку и решительно обмакнул в плошку.
  - А вы часом не на культуролога учитесь, мисс? - полюбопытствовал он у девушки. - А то больно хорошо в местной кухне разбираетесь, хоть и калифорнийка.
  - Нет, - рассмеялась Джессика, невольно вспоминая сегодняшнее фиаско с новым куратором и его шуткой про картины. - До культуролога мне, определённо, далеко. Да и бестолковая какая-то профессия, на мой взгляд. Сидеть и с умным видом рассуждать на тему созданных другими шедевров. Никакой пользы. Что до кухни - мой дядя из Русского сектора, бывала тут в детстве, только восточней.
  В ресторации случилось небольшое оживление: мимо троицы прошмыгнули сразу трое половых и с помощью робота, водрузившего столик на небольшое возвышение у сцены, на которой вечерами играли музыканты, принялись сервировать ужин на одну персону.
  - Интересно, кого занесло? - полюбопытствовал Бауэр, глядя на суету персонала, а Майк так вообще придержал за руку пробегавшего мимо официанта и спросил:
  - Скажите, уважаемый, а для кого этот столик? - и указал на помост.
  - А это сам Андрей Василич, помощник главы районной администрации, пожаловать изволили, - ответил тот и торопливой рысцой удалился на кухню.
  - Ну совсем как у нас, - недовольно поморщился Майк. - Слуга народа изволят спуститься с небес на землю. Джессика, простите, а в Калифорнии тоже так вот чинарики себя ведут?
  Линч, с живейшим интересом наблюдавшая за этой суетой, отрицательно покачала головой:
  - Нет, у нас чем выше должность, тем демократичней ведут себя публичные люди. Зато полно кинозвёзд. Самое забавное, что исторически уже несколько веков на должность главы сектора выбирают какую-нибудь кинозвезду. Я читала, что в начале двадцать первого века один актёр, герой боевиков, был так успешен на должности губернатора тогда ещё штата, что невольно положил начало этой забавной традиции.
  - Оригинально, - признал Майк, и в этот момент в зал вошел, - вернее, величаво вплыл, - сам их сиятельство помощник главы районной администрации Кочетков Андрей Васильевич, рано располневший молодой человек одного с Майком возраста. Только, в отличии от экс-морпеха, чиновник был облачён в строгий костюм ценой не менее чем в полторы тысячи кредитов, модно подстрижен, вальяжен, и шествовал, сложив на объёмном пузе белые пухлые руки и важно оттопырив губу. С сопением взобравшись на помост, он уселся за свой столик, высокомерно оглядел остальных посетителей и с осознанием собственной важности и значимости приступил к еде, всем своим видом показывая, какую честь он оказывает простому люду, снизойдя до посещения этой низкопробной тошниловки.
  - Так и двинул бы ботинком в рыло, - мечтательно протянул Майк, с ненавистью глядя на жирующего столоначальника. - Чтоб зубы веером, как клавиши у рояля.
  - А потом разводным ключом в промежность, - поддержал его Бауэр.
  - Ладно, хватит о дерьме, а то аппетит мисс Джессике испортим, - решительно сменил тему Майк. - Итак, к нашим баранам. Вернее, пытаемся угадать, на кого обучается мисс Линч, - он подмигнул девушке.
  - Работает с людьми однозначно, - брякнул Бауэр и пояснил:
  - Вы очень коммуникабельны, мисс Линч.
  - В точку, я буду много работать с людьми, - рассмеялась та, прекратив пялиться на чиновника. Линч смотрела на него со смесью брезгливости и интереса, но без всякого трепета. Так смотрят не на высших, не на равных и даже не на низших. Так смотрят на чужаков.
  Она отодвинула прочь опустевшую тарелку и поинтересовалась у Бауэра:
  - Сумеете угадать точнее?
  - Что-то из сферы обслуживания? - несмело выдвинул свою гипотезу Майк. В этот момент в обеденный зал уверенно вошёл первый увиденный англичанами московский коп, подошёл к помосту и уставился на обедающего чиновника. К вящему удивлению Майка и Бауэра, с помощника главы администрации мигом слетел весь его лоск - он словно съёжился и усох под пристальным взглядом патрульного.
  - Господин Кочетков? - подчёркнуто вежливо поинтересовался коп. Чиновник побледнел еще больше, нервно сглотнул и кивнул, комкая в руках салфетку.
  - Уберите машину с служебной стоянки, - даже не попросил, а именно распорядился полицейский. - И потрудитесь оплатить штраф в размере двухсот кредитов за неправильную парковку.
  Чиновник еще раз кивнул, как-то бочком выбрался из-за стола и, опустив очи долу, порскнул выполнять приказ. Полицейский вежливо улыбнулся, извинился перед обедающими за инцидент, пожелал приятного аппетита и вышел следом за перепуганным чиновником. В зал господин Кочетков так и не вернулся.
  - Эк он его, - довольно крякнул Майк. - Я ничего не понял, но коп, похоже, нагнал на говнюка жути.
  - Ага, тот аж в весе потерял, хорошо хоть не на пол, - согласился Бауэр. - Мисс Линч, а что этот коп сказал-то?
  - Оштрафовал за неправильную парковку и велел перегнать машину, - разъяснила ситуацию несколько озадаченная реакцией чиновника Линч. Рядовое административное правонарушение, с кем не бывает? В Калифорнийском секторе некоторым штрафов за неправильную парковку вполне хватало, чтобы обклеить ими сортир, но заморачиваться по этому поводу никто не стремился. Определённо, решила она, нужно будет узнать у куратора, что это было.
  - И он так переср... - Майк запнулся и бросил виноватый взгляд на девушку, - Прошу прощения, мисс, перепугался из-за неправильной парковки?
  - Видать, за это его начальство может неслабо так вздуть, - предположил Бауэр. - Помнишь, как у драконов с чинариками поступают?
  - Ну тут же не коммунисты, - не согласился Майк.
  - А откуда коммунизм пошёл? - едко поинтересовался у него флотский инженер. - У, дублёный загривок, ну что с тебя взять... Россия - родина коммунизма, а косоглазые только её подхватили!
  - Не знал, - удивился Спиллейн.
  - Не вы один, - утешила его Джессика, после чего вернулась к их занимательной игре. - Таким образом из рядов историков меня тоже можно смело вычёркивать. Со сферой обслуживания вы промахнулись, мистер Бауэр.
  Официант поставил перед ней стакан киселя и Линч с некоторым недоверием принюхалась к напитку. Кисель ей порекомендовал Ильин, но зная чувство юмора своего приятеля, Джессика готовилась ко всему. Она зачерпнула ложечкой густой напиток, пронаблюдала, как тот вязко льётся обратно в стакан, собрала волю в кулак и облизнула ложку. Горячий напиток показался ей родичем сгущёнки, поскольку больше всего напоминал концентрированный ягодный сок. Как бы то ни было, сгущённый компот был довольно вкусным и Линч сделала осторожный глоток из чашки.
  - Ещё версии будут?
  - Вы о вашей специальности? - вернулся к прежней теме разговора Майк. - Значит, сфера обслуживания неверно, так? Может, журналистика?
  - Мимо.
  - Хм, - призадумался Спиллейн, в то время как Бауэр индифферентно поглощал блины.
  - Специалист пиара?
  - Выстрел в противоположную сторону, - огорчила его Джессика.
  - Коп, - вдруг подал голос Бауэр.
  - О, - удивлённая почти точным попаданием Линч поставила стакан с киселём на стол и уставилась на англичанина. - Как догадались?
  О своей принадлежности к СБФ сотрудники обычно без причины не распространялись, ограничиваясь обтекаемыми ответами вроде "военнослужащий", или "работаю в правоохранительных органах".
  - Руки, мисс, - довольный собой, пояснил Бауэр. - У вас набиты костяшки кулаков, характерный жест рукой, который приобретают только те, кто обучается рукопашному бою в силовых структурах, но напрочь отсутствует выправка военного. Зато вы внимательно осмотрели зал перед тем, как сесть за стол, причём сделали это машинально.
  - Вы очень наблюдательны, мистер Бауэр, - комплимент прозвучал совершенно искренне. - А вы сами где служили?
  - Флот, инженер-двигателист - хмыкнул тот. - Сектор британского Содружества, как нас называют - Роял Нэви, хоть и нет его уже давным-давно, флота-то королевского. Майк...
  - Корпус Морской Пехоты, - завершил за него Спиллейн. - Командир десантно-штурмового взвода.
  - Попробуйте поискать работу где-нибудь в СБФ, мистер Бауэр, с вашим вниманием и аналитическими способностями шансы неплохие, - пошутила Джессика, взгляд которой стал ещё более заинтересованным. Мелькнула мысль о том, что стоило бы продолжить знакомство, во всяком случае с этим Спиллейном. Ему, наверное, тоже любопытно будет прогуляться по Москве, познакомиться с городом... Потом Линч вспомнила слова уоррента о том, что в участке стажёры будут чуть ли не ночевать, и с сожалением отказалась от этого намерения.
  - Я - и к стукачам? - презрительно фыркнул гордый флотский. - Ни-за-что, лучше с голоду ласты склею. В пень такую работу, мисс.
  - Именно, - поддержал его Майк. - Чем дальше от контриков держишься - тем дольше и спокойнее проживёшь.
  - Бедняги, - притворно вздохнула Линч, имея ввиду безопасников, - никто их не любит, никто не приголубит. Может потому они такие злые? - озвучила она внезапную догадку.
  - Как вариант, - принял версию Бауэр.
  - Точно, - поддержал Майк. - А когда оказалось, что их и коты ненавидят, так они вообще озлились.
  - А коты за что? - заинтересовалась Джессика.
  - Да за всё хорошее, - зло скривился Майк, который полной ложкой хлебнул результатов деятельности сотрудников СБ, направленной против ррышей. - Нехер было котов за усы дёргать - война бы раньше кончилась. Идиоты хреновы, рыцари плаща и кинжала чёртовы, чтоб им ни дна, ни покрышки...
  - Тихо, - успокаивающе положил ему на плечу руку Бауэр. - Не шуми. Простите, мисс, для Майка это несколько болезненная тема. Видите ли, СБ устроило ряд... не очень удачных, как оказалось, диверсий на военных объектах ррышей, в результате чего на участке фронта, где мы служили, ррыши некоторое время не брали пленных. Вообще.
  Джессика слышала об этом, как от преподавателей, так и от отца с дядей. Дело в том, что ррышанские методы ведения войны отличались от человеческих настолько, что люди долгое время не могли в них разобраться. До конца, говоря откровенно, не разобрались до сих пор.
  Первое же столкновение, положившее начало войне, произошло на планете Тета - высадившиеся ррышанцы при проведении переговоров перебили посольство и объявили планету частью Империи, что и послужило началом тяжелому двенадцатилетнему конфликту, одному из самых масштабных и кровавых в истории человечества. При всём том ррышанцы поначалу придерживались каких-то одним им понятных правил поведения: не атаковали жилые города; старались не убивать женщин-военнослужащих; попав в плен - вели себя на удивление мирно и дисциплинированно; неоднократно отпускали захваченных в плен людей, взяв с них слово больше не воевать, в общем, вели себя, словно какие-нибудь аристократы века так восемнадцатого-девятнадцатого. А потом словно кто-то повернул рубильник, и раса разумных кошек как с цепи сорвалась: 19 марта 2526 года выпрыгнувшая в системе Новой Юты из гиперпространства эскадра Императорского Флота подвергла ковровой бомбардировке города столичного мира - Парадиза, одновременно выпустив эскадрильи торпедоносцев на охоту за пытающимися уйти транспортами, забитыми беженцами. Тоже самое творилось в трёх других системах - коты безжалостно уничтожали гражданское население, даже не высаживая десант и не объявляя своих привычных ультиматумов. Практически полностью опустошив несколько миров, эскадры соединились и двинулись в пространство Четвёртого Рейха, где столкнулись с объединённой эскадрой Конфедерации под командованием тогда ещё никому не известного адмирала Небойши Николича. Люди превосходили ррышанцев в количестве вымпелов четыре к одному, вдобавок они защищали свои дома, но у имперцев было превосходство в военных технологиях, помноженная на их непонятную ярость. 25 марта 2526 года в системе Азнавура, пространство Четвёртого Рейха, состоялось масштабное сражение, получившее в истории неофициальное название "второй Трафальгар" и стоившее обеим сторонам практически полного уничтожения участвующих в битве кораблей, после чего на фронте более чем на полгода воцарилось затишье - противники зализывали раны и торопливо восполняли потери. Попавший в плен офицер-ррышанец демонстративно отказался от общения с представителем Службы Безопасности Федерации и даже - впервые за историю конфликта - предпринял попытку убить допрашивающего, после чего был лично допрошен адмиралом Николичем. На допросе ррышанец показал, что действия Империи являются ответом на нападение флота людей на Детскую планету - мир, где в лагерях, похожих на человеческие детские лагеря скаутов, проходили обучение подростки-ррыши. Впоследствии выяснилось, что акция была спланирована СБ Красного дракона и осуществлена объединённой эскадрой "драконов" и Рейха, результатом чего стала гибель более чем десяти тысяч ррышанских детёнышей обоего пола. Трагедия такого масштаба всколыхнула Империю, люди получили ответный удар, а сотрудники СБ (коты не стали разбираться в сложностях опознавания спецслужб) оказались "врагом Империи номер один", и каждый уважающий себя кошак считал теперь своим долгом любой ценой сократить поголовье контрразведчиков. Негативное отношение к безопасникам усугубил ряд терактов, устроенных на военных объектах ррышей специально подготовленными диверсантами - женщинами и подростками из числа жителей оккупированных миров.
  - Это была идея безопасников красных и Рейха, - справедливости ради напомнила Линч, невольно выдав свою осведомлённость и заинтересованность в истории последней войны. - И операция, в любом случае, была одобрена Координационным Советом, так что речь не о самодеятельности, а о выполнении приказа.
  - А их вообще в первую голову, - дёрнул щекой Майк. - Скопище жирных уродов, вроде той мрази, что от копа шуганулась. Показать бы им разок настоящего злого кошака - враз бы башкой, а не задницей думать стали, ублюдки.
  - У русских есть старая поговорка, - примирительно улыбнулась Линч, - которую на всеобщий можно перевести примерно так: "начали с молитвы за чьё-то здоровье, а закончили заупокойной". К тому же, - она продемонстрировала опустевший стакан, - я поужинала и у меня не осталось приличного предлога и дальше навязывать вам свою компанию.
  - Да мы как бы тоже уже всё, - развёл руками Майк. - Но мы были бы очень признательны, если бы вы, мисс Линч, составили нам компанию на прогулке по Москве.
  Бауэр иронично покосился на приятеля, но промолчал, предоставив тому свободу действия. Перехватившая этот взгляд Джессика укоризненно покачала головой.
  - С признательностью своего друга вы преувеличили, но, - добавила она, - звучит заманчиво. Надеюсь...
  На что надеялась новая знакомая, для Майка так и осталось загадкой, поскольку в это самое мгновение её коммуникатор подал сигнал о полученном сообщении.
  - Прошу прощения, - извинилась Линч, активируя дисплей комма. Над сообщением высветился номер дежурного телефона полицейского участка номер два, а само оно требовало явиться в участок по тревоге.
  Тревога в равной степени могла оказаться как учебной, так и самой настоящей, но в обоих случаях явиться следовало в кратчайшие сроки.
  - Прогулка отменяется, учебная тревога, - виновато улыбнулась Джессика, нажимая на кнопку вызова официанта. - Счёт, пожалуйста, - попросила она подошедшего на вызов полового.
  - Жаль, - искренне огорчился Майк. - Но было очень приятно пообщаться с вами, мисс Линч.
  - Эх, а я уже успел даже соскучится по этому идиотизму с разводами, тревогами, сборами и строевыми смотрами, - тоскливо вздохнул Бауэр.
  - Не разделяю вашей ностальгии, - Джессика вставила карточку в считыватель, расплатилась, ещё раз пожелала мужчинам удачи и поспешно покинула ресторацию.
  Спиллейн огорчённо проводил девушку взглядом и жестом задержал полового, требуя счёт. К его приятному удивлению, цены в "Самоваре" оказались втрое ниже лондонских в заведениях того же уровня, что порядком подняло приятелям настроение, ибо цены на питание были одной из больных тем их бюджета.
  - Мне тоже начинает здесь нравится, - резюмировал Майк, когда они с Бауэром вышли на улицу. - А если мы ещё и работу тут найдём - вообще стану русским патриотом и куплю себе самовар и эту... треугольную банджо.
  - Балалайку, - поправил его Бауэр. - Эта штука называется "балалайка".
  - Да хоть ррышанская арфа, - отмахнулся Спиллейн. - Главное, что ты меня понял.
  До своей гостиницы они добрались уже затемно, вволю нагулявшись по городу и даже поглазев на смену караула у Вечного Огня - бессменного русского символа памяти о погибших в войнах начиная аж с двадцатого века.
  - Фух, добрались, - шумно выдохнул Бауэр и, закинув свой мешок в стенной шкаф, рухнул на кровать, раскинув руки. Майк же осмотрел их небольшой двухкомнатный номер, проверил работу санузла и, удовлетворённый увиденным, вернулся к приятелю.
  - Ну что, дружище, - сказал он, доставая из рюкзака бутылку виски. - Давай теперь за приезд и на удачу?
  - Наливай! - скомандовал флотский, резво принимая вертикальное положение.
  
  Глава 7
  
  Вечер для Линч закончился довольно предсказуемо: едва прибыв в участок по тревоге, она была отчитана за отсутствие в шкафчике "тревожного" комплекта и отправлена восвояси с обещанием первым делом с утра устроить проверку шкафчика. Нагоняй Джессике пришлось проглотить молча - сама дура, не сообразила сразу же переложить запасной комплект формы и гигиенические принадлежности из сумки в шкафчик в участке.
  Времени до импровизированного новоселья оставалось немного и изучение местного общественного транспорта Линч оставила на утро, предпочтя добраться на такси. Волновалась она зря - еду уже доставили, а уже знакомые Джессике молодожёны, всё так же беззлобно переругиваясь, "накрывали поляну", как принято было говорить в этом секторе. При чём тут поляна и зачем её надо накрывать - оставалось загадкой, но вполне могло оказаться, что выражение восходит корнями к пикникам на лоне природы.
  Большая часть соседей была примерно одного возраста с Джессикой - видимо при заселении стажёров и курсантов заселяли поближе друг к другу. Человек оптимистичный усмотрел бы в таком устройстве заботу о молодом поколении, получавшем возможность общаться в своём кругу и делиться полученным практическим опытом друг с другом, но реалисты склонялись к версии, что такой метод заселения призван оградить людей постарше и поспокойней от бьющей через край энергии молодости, которую нередко ошибочно путают с идиотизмом.
  Так, или иначе, самым старшим из компании оказался двадцатипятилетний стажёр по имени Эрдня, первоначально ошибочно принятый Джессикой за китайца. На самом деле Эрдня Батаев был калмыком, представителем одной из малых народностей Русского сектора, и поступил в полицейскую академию после службы в армии, чем невольно напомнил Линч приятеля Ильина. На этом, в общем-то, их сходство заканчивалось: в отличие от высокого Анатолия, Эрдня был низкорослым, около метра шестидесяти, приземистым крепышом монголоидной наружности.
  Вторым стажёром копов, прозванных Савельевыми "оба-трое" оказался русский со смешной фамилией Голодный. Виталий (окружающие предпочитали звать его Веталь), обладатель классического славянского облика, измождённым совершенно не выглядел, хотя ел с гротескной жадностью, подшучивая над собственной фамилией.
  Третьим стажёром оказалась тихая скромная девушка по имени Ануш. Стажёр Габриелян была девушкой серьёзной, будущим экспертом-криминалистом, а в перспективе подумывала о прокурорской карьере и заочно обучалась на юрфаке. Маленькая, даже ниже Батаева, она напоминала подростка, по ошибке попавшего в компанию хулиганов. Почему хулиганов? А по той простой причине, что рядом с невероятно "правильной", традиционно воспитанной армянкой остальные стажёры казались просто толпой гогочущих неандертальцев. Особенно отличались её сокурсники-копы, обожавшие отпускать пошлые шуточки и наблюдать, как стыдливый румянец неудержимо растекается по миловидному, чуть носатому личику. На тихий вопрос Линч, с чем связано смущение Ануш, Маша объяснила, что Габриелян из строгой семьи и по традициям её народа, девушка должна хранить невинность до свадьбы. В ответ на это Джессика удивлённо вытаращилась на будущее светило криминалистики и пообещала себе почитать на досуге об этой малой народности Русского сектора.
  Единственным, до сегодняшнего дня, гостем из другого сектора был Мэл Круус из Австралии. Его неторопливая манера речи, характерная для австралийцев, веселила товарищей, ржущих над его акцентом с энтузиазмом школьников. Мэл относился к сему факту философски и на подначки не реагировал. Как поняла Джессика, которой акцент Крууса изрядно мешал понимать слова чужой речи, тот был специалистом по взрывчатым веществам и проходил практику в спецназе тридцать второго полицейского участка Москвы.
  Сашка-разведос - в миру Александр Виноградов, он же Виноградыч, - оказался вторым по старшинству в их компании: ему стукнуло двадцать четыре. Этот невысокий темноволосый жилистый старшина разведбата оказался одним из тех счастливчиков, кто не угодил под сокращение армии, а в Москву прибыл на обучение дополнительной специальности: командование направило его на курсы военных переводчиков, и теперь доблестный разведчик усиленно штудировал в школе младших военных специалистов китайский язык и суахили - основные языки Красного Дракона и Дагомеи.
  Первой с подзатянувшегося праздника ушла тихая Ануш, особого участия в веселье не принимавшая. Следом от стола отвалились Савельевы, отговорившиеся утренним подъёмом, а вслед за ними отправилась к себе и Линч, которой не давала покоя запланированная уборка.
  Вспомнив недавний нагоняй, Джессика первый делом упаковала небольшой тактический рюкзак из стандартного снаряжения с набором сменной одежды, умывальными принадлежностями, двумя сменами белья, аптечкой и сухпайком на трое суток. В боковой карман она уложила компас, фонарик, мультитул и раскладной нож с множеством лезвий, ножницами и прочими приспособлениями, который по старинке именовался "швейцарским армейским", хотя он был произведён в Английском секторе.
  Ещё два часа ушло на приведение временного жилища в порядок, так что взглянув на часы и увидев там неутешительное время - четверть третьего, Линч решила отказаться от обязательного двухчасового занятия по мнемотехнике и просто лечь спать.
  Утром, размявшись и приняв душ, Джессика направилась на кухню, выразить своё почтение кофеварке, да так и замерла на пороге, с неудовольствием оглядывая царивший там хаос. Точнее, хаосом это казалось только Линч, в то время как нормальные люди склонялись к определению "лёгкий беспорядок". Одноразовые контейнеры, безжалостно сваленные в мусорное ведро, никто так и не донёс до утилизатора в коридоре, часть грязной посуды была собрана в стопки, в то время как другая её часть до сих пор томилась в посудомойке - по всей видимости, энтузиазма засидевшейся компании хватило только на поверхностную уборку.
  Патологическая любовь Джессики к порядку была одной из любимых подначек Ильина, то и дело напоминавшего ей, что это один из классических признаков психопатии, прямо по учебнику, на что Линч обычно огрызалась, что бардак в его комнате - один из классических признаков лени. Один вид небрежно вытертого стола отбивал всякую охоту за ним сидеть и Линч, вздохнув, снова взялась за губку. Увы, на этом мелкие бытовые неприятности не заканчивались - именно в этот момент в общежитии отключили воду. Пару раз "чихнув", кран разродился тонкой буроватой струйкой, вскоре и вовсе сошедшей на нет. Ругнувшись, Джессика потянулась к фильтру и обнаружила трёхлитровый резервуар совершенно пустым. Та же история повторилась с электрическим чайником и резервуаром в кофе-машине - кто бы не использовал последнюю воду, он явно не подумал о тех, кто придёт после него. Это отсутствие элементарной заботы об окружающих всегда поражало Линч. Долить воды в фильтр, или в чайник - вопрос нескольких секунд, однако даже это элементарное действие для многих её знакомых оказывалось непосильным. В их образе мира просто отсутствовала необходимость думать о тех, кто придёт вслед за ними. Наверное, подобный образ мыслей привёл человечество к экологической катастрофе в конце двадцать первого века.
  Глянув на пустой чайник, как на мрачного предвестника гибели человечества, Джессика достала планшет и вызвала на него интерактивную схему общественного транспорта города.
  В этот момент на кухню выполз мающийся похмельем Сашка-разведос, одетый в аляповатую желтую футболку с медиа-аппликацией какой-то рок-группы и форменные брюки от полевого комплекта: их посиделки с копами завершились примерно в пять утра, так что выглядел будущий переводчик соответственно. Буркнув "доброе утро", он клацнул клавишей крана, мрачно смерил его взглядом и полез в нижний шкафчик с прилепленной к нему биркой, гласившей "НЗ на общак". Выудив оттуда пятилитровый баллон питьевой воды, он набрал чайник, включил, окинул взглядом захламленный стол и сказал:
  - Извини, мы вчера дошли до такой кондиции, что едва тарелки не перебили. Ща, оба-трое и наш крокодил Данди глаза продерут и будем наводить марафет, - Виноградыч перебрался к аптечке, распотрошил упаковку детоксина, закинув разом в пасть две таблетки, и рухнул на стул, подперев кулаком голову и невольно скопировав позу знаменитого шедевра Родена.
  - Крокодил Данди? - озадачено переспросила Джессика, не отрываясь от интерактивной схемы городского транспорта. Линии подземки отображались серым, автобусы - зелёным, а маршрутные флаеры - синим. Линч ввела в навигатор точку прибытия и тот высветил ближайшую станцию подземки, два маршрута флаеров и семь автобусных маршрутов, проходящих совсем рядом. Свободного времени было много, спускаться на минусовые уровни не хотелось, так что Линч вывела отдельную схему автобусных маршрутов. Менее загруженным, с большим количеством свободных мест, был автобус под номером сто двенадцать, подходивший к остановке через шесть минут. Джессика покосилась на закипающий чайник и с сожалением продолжила поиски. Городская система предложила ознакомиться с статистической информацией по интересующей Линч остановке: автоматика фиксировала ежедневную загруженность транспорта в каждой конкретной точке в каждый момент времени, благодаря чему можно было выбрать наименее загруженный маршрут. С учётом плотности населения и колоссального пассажирооборота в часы пик, интерактивная транспортная система была жизненно важна как для Москвы, так и для прочих мегаполисов.
  - Крокодил Данди - это мы так нашего австралийца зовём, - пояснил Виноградыч, гипнотизируя взглядом чайник. - Фильм недавно вышел с таким названием, реставрация двадцатого века - кстати, посмотри, он действительно смешной, - про австралийского охотника, вот мы Мэла так и прозвали, а он и не против.
  Джессика, не отрываясь от терминала, понятливо кивнула - мода на реставрацию и ремейки старых фильмов упорно держалась на вершине киношных хит-парадов в течении уже добрых лет пяти; наряду с древней музыкой и литературой. Последняя, впрочем, никогда из моды и не выходила.
  - Очень надеюсь, что в ближайший месяц в прокате не появятся фильмы про Калифорнийский сектор, - выразила надежду Линч и, выбрав подходящий маршрут, отключила планшет. - Боюсь даже представить направление полёта вашей фантазии.
  Опасаться было чего - Калифорния с докосмической эпохи славилась как раз кинематографом. Опираясь на фильмы, о родном секторе Джессики можно было с уверенностью сказать, что он полон актёров, сценаристов, наркоманов и бездельников, да ещё и является одним из излюбленных мест высадки самых разномастных агрессивных пришельцев.
  - Не боись, - послышалось от дверей. Батаев, глаз которого вообще не было видно, втянулся на кухню и немедленно припал к баллону с водой, делая гулкие глотки. Напившись, он шумно выдохнул, утёр выступившую на лбу испарину, принял с благодарным кивком от Виноградова блистер с детоксином и, проглотив две таблетки, продолжил:
  - С такой фамилией, как у тебя, Джесс, никакая погремуха не грозит - тут, как говорится, ни отнять, ни прибавить, - он переместил взгляд на пустую кофе-машину, почесал затылок и сказал:
  - Таак, опять на Голодном залёт. Он же дежурный вчера был?
  - Ум-гу, - Виноградыч поменял руку, подпирающую подбородок. - Тока за вчера на сегодня косяк общий - херачили мы вместе, куда не кинь...
  - Значит, убираем вместе, - Эрдня подвёл черту под обсуждением дисциплинарных проступков Голодного и протянул руку к закипевшему чайнику. Джессика поставила рядом купленную накануне чашку, на которой рисованный человечек выплясывал какой-то невообразимый танец, и, дождавшись своей очереди, заварила пакетик чая.
  - Уф, хорошо-то как, - блаженно зажмурился Виноградов, откидываясь на спинку стула. - Ещё бы распогодилось и вообще благодать.
  Все головы тут же повернулись к окнам, щедро омываемым майским дождём. Где-то наверху время от времени грохотало, но буйству природы с трудом удавалось пробиться сквозь привычную уху густую пелену городского шума.
  - Скоро майские праздники, выходные, - в голосе Виноградыча слышалось предвкушение, - можно будет за город выехать, шашлычков пожарить...
  - Не трави душу, - возмутился Эрдня, - это ж самый разгул пьяных горожан, из патрулей не вылезем.
  - Да, не повезло, - посочувствовал копам Алекс, не меняя того же мечтательного выражения лица. - Джес, а в Калифорнийском секторе какое самое горячее время для копов?
  Линч отхлебнула из чашки, выигрывая несколько секунд для размышлений. О своей будущей профессии она новым соседям не сообщала, ограничившись упоминанием стажировки в полиции. Принадлежности к безопасникам (а Линч с самого детства мысленно отождествляла себя с СБФ) Джессика ничуть не стеснялась, но прекрасно понимала, что подобное признание осложнит общение.
  Безопасников уважали, но не любили. Не считая романтически настроенных подростков, насмотревшихся фантастических боевиков про героических агентов СБФ, успевавших пару раз до завтрака спасти мир, люди относились к особистам с вполне объяснимой опаской. Трудно хорошо относиться к тем, чьей работой был поиск чужих секретов, промашек и нарушений. Стоило Джессике сказать, в какой именно академии она обучается, и от дружелюбия и доверительного тона этих людей, вероятней всего, не останется и следа. Откровенно лгать Линч тоже не собиралась, а потому предпочла просто избегать этой темы, отвечая максимально размыто.
  - Стану копом - тогда и узнаю, - отшутилась она, поднялась со стула и вылила остатки чая в раковину. - Не хочу опаздывать в первое же утро, - объяснив свой поспешный уход, Линч покинула кухню.
  
  Общественный транспорт Москвы мало чем отличался от Лос-Анджелесского, Нью-Йоркского и прочих, виденных Линч. Те же потрёпанные жизнью автобусы и многоместные флаеры, те же тесные вагоны монорельса, с той лишь существенной разницей, что никто из пассажиров не пытался использовать транспорт в роли отхожих мест или "холстов" для граффити, - неизменной атрибутики вагонов монорельса американских мегаполисов. Отличались от своих собратьев из других секторов только остановки: все они были оборудованы массивными защитными барьерами, в которых были оставлены проходы для посадки-высадки пассажиров, напротив которых и останавливались автобусы. Как гласило пояснение в справочной, это являлось результатом масштабной техногенной катастрофы четырнадцатилетней давности, когда в результате аварии дала сбой городская система управления транспортом, что повлекло многочисленные аварии и, как следствие - чудовищные жертвы среди населения: потерявшие управление машины выскакивали на встречную полосу; врезались в остановки; выскакивали на тротуары, давя и калеча прохожих. Подведя печальные итоги и наказав виновных, администрация Русского сектора оборудовала все остановки такими вот "отбойниками", превратив их в подобие крепостей и сведя к минимуму шансы на повторение подобной трагедии.
  Но самым большим отличием, на взгляд Джессики, были пассажиры. Жители разных секторов нередко отличались так же разительно, как и жители разных планет: в Калифорнийском секторе были популярны загородные прогулки и посещения пляжей, благодаря чему большинство жителей имели кожу загорелую, а вот москвичи явно реже выбирались из мегаполиса. Солнечный свет едва успевал чуть позолотить их кожу за короткое лето, а жители нижних уровней и вовсе большую часть жизни проводили в тени высоток, или вовсе под землёй, отчего их кожа имела нездоровый зеленоватый оттенок.
  А ещё в Русском секторе редко улыбались. В отличие от Лос-Анджелеса, где улыбка на лице была общепринятой нормой, Москва поражала Джессику угрюмой настороженностью, соседствующей с туповатым равнодушием на лицах. Создавалось впечатление, что жители сектора поделились на два лагеря: ожидающих неведомой подлянки неизвестно от кого; и добровольно нацепивших шоры, позволяющие не замечать ничего, кроме собственных проблем.
  Джессика всегда любила наблюдать за людьми, разгадывать их по едва заметным деталям, жестам, словам. Люди, их мысли, мотивы, мечты и страхи - всё это интересовало Линч куда больше, чем проплывающие за окном пейзажи. Навязчивое желание понять, что же движет другими, стало одной из причин выбора будущей профессии.
  
  В участок Линч прибыла за сорок минут до начала рабочего дня, парковка оставалась полупустой, а курившие в сторонке копы отчаянно зевали. Странно бледный майор в "аквариуме" дежурного внимательно изучил документы Линч, а потом поинтересовался, без стеснения сходу перейдя на "ты":
  - Броню получила?
  - Нет, сэр.
  - После инструктажа зайди в оружейную, получишь, - распорядился тот. - Зал для инструктажа на первом этаже, комната номер восемь. Твои напарники - старший сержант Людмила Шамова и сержант Елена Коваль. Запомнила?
  - Так точно, сэр. Шамова и Коваль, - на всякий случай повторила Линч. - Разрешите идти?
  - А ты ещё тут? - в совершенно армейском стиле удивился майор. Правда, улыбка под его роскошными смоляно-черными усами и весёлый прищур глаз выдавали его истинные эмоции.
  - Дуй давай, олицетворение Устава, - добродушно фыркнул он, словно морж в зоопарке, и отвернулся к очередному посетителю, немедленно заведшему какую-то канитель про украденную ещё в прошлом году и так и не найденную меховую зимнюю шапку.
  Выслушивать эту ерунду у Линч не было ни малейшего желания, а потому она едва не бегом отправилась в зал для проведения инструктажа. Тот представлял собой помещение размером примерно тридцать на пятнадцать метров, в одном конце которого стояла кафедра с голопроектором для проводящего инструктаж офицера, а остальную часть занимали ряды откидных кресел для заступающего наряда. Сейчас зал был наполовину заполнен патрульными в сине-белой броне, слегка разбавленными редкими вкраплениями гражданской одежды детективов.
  - Линч? - к Джессике подошла миловидная рыжеволосая женщина среднего роста, возрастом немного за тридцать лет. На наплечниках её брони виднелись лычки старшего сержанта.
  - Да, мэм, - кивнула стажёр, привычно протянув жетон для изучения.
  - Шамова, - представилась рыжая, бросив несколько озадаченный взгляд на жетон. - Сегодня ты едешь со мной и Леной, - стоявшая чуть позади Шамовой, шатенки ненамного старше самой Джессики. Коваль весело улыбнулась и махнула рукой в знак приветствия.
  - Давай так, - продолжала между тем старшая патруля. - Общаемся просто, без этой дурацкой уставщины, договорились?
  - Как скажете, - согласилась Линч, украдкой изучая прикреплённый к броне старшего сержанта значок. Почему-то простая процедура идентификации личности вызывала в полицейских необъяснимое отторжение и стажёр решила не накалять обстановку требованием предъявить документы.
  - Вот и договорились, - улыбнулась старшая патруля, а её напарница одобрительно показала большой палец.
  Инструктаж и развод ничем новым стажёра не порадовали: стандартная зачитка оперативной обстановки, доведение до заступающего наряда приказов и списка лиц, находящихся в розыске, а также непосредственно развод по постам.
  - Так, мы в гараж, - оповестила Людмила. - А ты пулей в оружейку за бронёй. Номер нашей машины - пять-пять-два. Всё, ждём.
  
  Броня патрульных полицейских представляла собой версию насквозь знакомой Джессике брони армейских разведчиков, эдакий высокотехнологичный гибрид космического скафандра из фантастических произведений двадцатого века (о, эти наивные времена!) с рыцарским доспехом. Угловатый бронекостюм с мускульными усилителями, прикрытыми бронепластинами, имеющими "наклон под рациональными углами", одним своим видом внушал уважение и трепет, презрительно глядя на мир тонированным лицевым щитком шлема. От армейской модели, кроме окраса, бронекостюм отличался разве что отсутствием ременно-плечевой системы с ранцем и многочисленными подсумками. Вместо них на поясе бронекостюма имелись крепления для кобур пистолета и парализатора, подсумок с одноразовыми наручниками, электрошокер, дубинка, газовый баллончик со слезоточивым газом, сумка с комплектом оказания первой медицинской помощи пострадавшим и место для крепления дополнительных подсумков с магазинами для автомата, дробовика или пистолет-пулемёта - в зависимости от того, чем вооружался полицейский.
  Найти подходящий размер оказалось не сложно: в полиции служило немало женщин, а рост и телосложение Линч были вполне среднестатистическими. Проскочила незваная злорадная мысль о том, что миниатюрной красавице Чен приходится таскать с собой произведённый в её родном Китайском секторе комплект брони. Всё же есть в мире некая высшая справедливость.
  Надев шлем, Линч моргнула, активируя тактический блок, и в темпе прогнала программу тестирования, тщательно проверив все системы - от контроля за биометрией до связи с оружием, ибо, утеряв связь с тактическим блоком, то превращалось в бесполезный высокотехнологичный кусок металла и пластика. Это было сделано с той целью, чтобы противник, завладевший пистолетом или винтовкой копа, не смог им воспользоваться. В отсутствии брони сотрудники силовых структур носили на запястье специальный браслет, выполняющий функции "связного" с вооружением и одновременно аварийного маячка, по которому диспетчер отслеживал перемещения его владельца. Гражданская модель выпускалась без маячка, но в остальном была аналогична: привязка к биометрии конкретного владельца исключала простое похищение разблокирующего браслета и использование оружия злоумышленником. Кроме того, введение подобной системы контроля вооружения свело на нет несчастные случаи с детьми - те, даже если и находили родительское оружие, выстрелить из него не могли. Наряду с появлением парализаторов, эта система значительно уменьшила смертность от огнестрельного оружия.
  К патрульной машине Джессика подошла в прекрасном расположении духа. Собравшись, она аккуратно и несколько неуклюже открыла дверь. С непривычки мускульные усилители приносят больше вреда, чем пользы. Помнится, лично на её счету числятся две оторванные автомобильных двери, одна дверь флаера, пять поломанных коммов и ушибленный по неосторожности Десаи.
  На этот раз учёная Джессика была осторожна и обошлось без вредительства. Да и бронированному полицейскому джипу были не слишком страшны выкрутасы зелёных стажёров: "Росомаха" (он же "Гуло") - джип производства Южноафриканского сектора, - представлял собой модернизированную под нужды полиции армейскую машину. Основное отличие заключалось в том, что на крыше этой массивной бронемашины были установлены проблесковые маячки; на пулемётной турели смонтирована спарка из тяжелого парализатора с пушкой, стреляющей резиновыми мячиками и гранатами со слезоточивы газом; да кормовой отсек, в базовой комплектации использовавшийся для перевозки груза или четырёх пехотинцев в полном снаряжении, был переоборудован под транспортировку задержанных.
  Дождавшись, пока Джессика умостится на заднем сидении, сидевшая за рулём Елена включила двигатель и мягко тронула пятитонного монстра с места. Патрулирование началось.
  Обе напарницы девушки сидели абсолютно расслабленно, сняв шлемы и положив их между собой на приборную панель. Лена вела машину легко, словно не броневиком управляла, а крохотной малолитражкой, по пути умудряясь участвовать в устроенной Людмилой беседе-экскурсии, оглядываться на Джессику и одновременно следить за дорогой.
  Джип неторопливо и солидно катился по середине дороги, в полосе, выделенной специально для служебных машин, уверенно обгоняя медленно тянущиеся в общем траффике гражданские машины и лимузины работников городской и секторной администрации, не попадавшие под определение "спецавтотранспорта". Это ущемление прав "слуг народных", как разъяснила стажёру словоохотливая Коваль, в Русском секторе ввели ещё во времена первого Императора, в 2017-м году, после того, как провозгласивший себя монархом генерал-полковник Вооружённых Сил Дмитрий Михайлов принялся железной рукой наводить в стране порядок. В первую очередь он взялся за окончательно оборзевших от безнаказанности и вседозволенности "местечковых царьков", просто и без затей истребив большую часть губернаторов и мэров крупных городов вместе с их домочадцами, реквизировав их имущество и состояние в казну, а чиновникам рангом пониже урезав права до исполнения теми своих должностных обязанностей. Эта беспрецедентная в своей бескомпромиссной жестокости акция вошла в историю как "русская Варфоломеевская ночь" и вызвала шоковую реакцию не только у представителей других держав, но и у самих россиян. Однако, мера оказалась на диво эффективной и последующее сокращение бюрократического аппарата прошло беспрецедентно тихо и спокойно, а память о ней врезалась госслужащим Русского сектора буквально на генном уровне, так, что даже спустя столетия они - за редкими исключениями, как правило, печально заканчивающими - боялись лишний раз не то что заниматься мздоимством, а даже нарушать правила дорожного движения.
  - Наш район, - рассказывала Людмила. - Это вот - пятый ярус проспекта адмирала Ямамото. Спокойное место, тут даже ДТП несерьёзные - в основном "белые воротнички" из дома в контору и обратно ездят, ну и заведения тут под них. В общем, почти без происшествий.
  - Ага, - подключилась Елена. - А вот с первого и до самого нижнего, минус пятого яруса - дурдом, часов с двенадцати пополудни увидишь, что начнётся, как работяги утренней смены домой потянутся, а "ночники" выдрыхнутся.
  - Так что пока отдыхаем, - улыбнулась Шамова. - Джессика, да ты расслабься, успеешь ещё понапрягаться, уж поверь мне - впечатлений тебе сегодня обеспечена масса.
  - Как думаешь, что сегодня первое будет - бытовуха или хулиганка? - поинтересовалась её напарница, вытаскивая из бардачка планшет.
  - Бытовуха, - сделала свой выбор Шамова. - Ближе к обеду.
  Линч решение бытовых проблем представляла, как некую абстракцию. В её небольшой семье таковых не было, а в казармах академии всё решалось куда как просто - были Устав и неписаные правила которым, вольно или невольно, подчинялись все. Она честно попыталась представить себе скандалящего Ильина, но фантазия спасовала и Джессика прекратила свои бесплодные попытки.
  В покое и тишине прошли первые два часа дежурства. Машина мирно двигалась по забитым транспортом улицам, ныряя в тоннели, проезжая по виадукам и скрываясь в тени небоскрёбов. Пару раз Шамова включала сирену, пугая зазевавшихся - или слишком наглых - водителей, выезжавших на "служебную" полосу. Первый вызов поступил практически через полминуты после того, как Лена, до этого молча читавшая какую-то книгу со своего планшета, сказала:
  - Что-то тихо сегодня.
  - Ой, не сглазь, - скривилась её напарница. И буквально сразу же ожила рация:
  - Пять-пять-два, вызов на Свердлова, дом сто двенадцать, уровень восемь, квартира восемь пять. Код десять-семьдесят четыре.
  - Пять-пять-два, код десять-семьдесят четыре. Принял, выдвигаюсь, - коротко доложила Шамова, бросив испепеляющий взгляд на Лену. Та виновато улыбнулась и чуть развела руками.
  - Радиокоды полиции знаешь, стажёр? - поинтересовалась Шамова, разворачивая джип.
  - Нет, мэм.
  Патрульные переглянулись.
  - Плохо, - констатировала Шамова и Линч поняла, что только что получила жирный минус в характеристику, которую они дадут завтра Рысеву.
  Можно, конечно, попытаться объяснить, что её работа в полиции началась меньше суток назад, и патрульные даже поймут, но... Но тогда она поставит такой же жирный минус самой себе. При всех своих недостатках, Линч понимала, что по роду службы, что она выбрала, ей предстоит ещё не раз и не два оказаться в ситуациях, к которым она не была готова, а потому надо быстро учиться и приспосабливаться, а не искать оправдания. Как говорил отец, когда на тебя направят ствол, твой противник вряд ли проникнется сочувствием из-за того, что ты не готов к такому развитию событий по уважительной причине.
  - Код десять-семьдесят четыре - это кража, стажёр. Запоминай.
  Вызов пришёл из квартиры, расположенной в квартале "для среднего класса", так называемом "синем" секторе.
  На звонок открыла молодая женщина и, увидев сине-белые доспехи, тут же закричала:
  - Вот, за тобой уже приехала полиция! - и, заговорщицки подмигнув, прошептала:
  - Я сыну сказала, что если он не будет есть, то его заберёт полиция. Подыграйте, а?
  Копы переглянулись с выражением растерянности и досады на лицах, но ответить ничего не успели - в коридоре показался зарёванный малец лет пяти. На фигуры в массивной броне он смотрел со смесью детского восторга и страха одновременно. Видимо прикидывал, отдаст ли его мама в тюрьму, или всё же пожалеет и кашу можно не есть.
  Шамова вздохнула и, сурово сведя брови к переносице, сказала:
  - Ну-с, молодой человек, собирайте вещички - поедете с нами за систематическое невыполнение возложенных на вас обязанностей.
  Пацанёнок судорожно сглотнул и, вцепившись в халат матери, заверещал:
  - Мама, не отдавай меня! Я буду кушать, мама!
  - Будешь? - уперев руки в бока, переспросила мать.
  - Буду, буду, - истово закивал мальчишка.
  - Ну раз будешь - тогда иди, а мы тут с мамой поговорим, - Шамова ласково улыбнулась мальчишке. Тот кивнул и вихрем унёсся в глубь квартиры.
  - Теперь вы, гражданка, - Людмила достала планшет. - Я выписываю вам штраф за ложный вызов... - она принялась чиркать стилом по экрану, - оплатите его в течении двух суток. Штраф составляет пятьдесят кредитов...
  - Но за что штраф? - едва не завопила женщина. - Я всего лишь...
  - Сдернули патруль с маршрута только для того, чтобы напугать сына, - жестко завершила Шамова. - Если вы не поняли, то довожу до вашего сведения, гражданка... - полицейская бросила короткий взгляд на планшет, - ... Гриценко, что у полиции имеются другие задачи, и более важные дела, чем выезжать пугать детей. Вы понимаете, что в этот момент, пока мы тут торчим, где-то кто-то действительно нуждается в помощи? Кого-то грабят, убивают, насилуют? А мы вынуждены торчать тут лишь потому, что вы не в состоянии справится с собственным ребёнком. Распишитесь и приложите палец к сенсору, - она протянула планшет и стило совершенно раздавленной отповедью женщине. Дождавшись, пока та выполнит все указанные процедуры, Шамова скопировала бланк штрафа на экранный лист, отдала его Гриценко, коротко козырнула и сказала:
  - Всего доброго гражданка.
  - Клуша, - резюмировала Елена, когда патрульная машина отъехала от дома. - Вот из-за таких вот дур, Джессика, мы вынуждены тратить впустую массу времени. И ведь не удивлюсь, если она начнёт верещать про бесчувственных копов, не способных понять трудности матери при воспитании ребёнка.
  - И часто такое бывает? - обескуражено поинтересовалась Линч.
  - Частенько, - ответила Елена, - вызывают напугать детей, помочь решить кроссворд, принести таблеток из кухни или купить лекарств...
  - Снять кошку с дерева, покормить собаку, - дополнила список Людмила, - проверить мороженщика, который с помощью световых сигналов передаёт информацию ррышанским шпионам...
  - Оу, - только и сумела ответить на это стажёр. Воистину, бесконечны только вселенная и человеческая глупость.
  Второй вызов поступил из жилого блока на средних уровнях.
  - Пять-пять-два, восемнадцатый сектор, дом триставосемь, уровень двадцать шесть, квартира два шесть четыре один, код десять-пятьдесят четыре, как поняли? - ожил служебный коммуникатор.
  - Пять-пять-два, код десять-пятьдесят четыре в восемнадцатом секторе приняли, выезжаем, - Лена ответила диспетчеру и обернулась к Линч.
  - Десять-пятьдесят четыре, - пояснила Людмила, - означает "возможно мёртвое тело".
  Патрульная машина плавно въехала в ничем не примечательный подвал ничем не примечательного жилого блока и припарковалась среди прочих автомобилей. Патрульные вылезли из "Гуло" без спешки и суеты, рассудив, что потенциальный мертвец бежать никуда не собирается. Неуклюже выбравшаяся следом Линч машинально окинула взглядом представленный на парковке модельный ряд. Судя по транспорту, тут жили приличные граждане с уровнем доходов чуть выше среднего.
  - Тихий райончик, - подтвердила её догадку Шамова, опуская забрало шлема. Остальные последовали её примеру.
  Патрульные в броне тяжело зашагали к лифту и следовавшая за ними Линч гадала, поместятся ли они все в одну кабинку. Поместились. С трудом, ценой потери боеготовности в жуткой тесноте, но поместились. В шахте лифта воняло мертвечиной, видно какое-то животное сдохло в ней и теперь разлагалось, распространяя неприятный запах.
  - Фу, - наморщилась Шамова, - в подвале точно есть мёртвое тело какой-нибудь собаки.
  - А что вообще значит "возможно мёртвое тело"? - выразила недоумение Линч. - Тело либо есть, либо его нет.
  Ответить полицейские не успели - створки открылись и стало совершенно очевидно, что источник вони располагался не в шахте лифта. В коридоре стоял невыносимый смрад, густой настолько, что, казалось, можно черпать его ложкой. К горлу моментально подкатили рвотные массы, Линч и патрульные поспешно закрыли шлемы, активировали режим автономной циркуляции воздуха и врубили вентиляцию на полную мощность.
  - Похоже, что труп у нас в наличии всё же имеется, - мрачно резюмировала Шамова, открывая замок универсальным полицейским ключом-отмычкой.
  Труп был. Причём такой, что впору было снимать его для декораций какого-нибудь триллера: частично мумифицировавшаяся, а частично разложившаяся бесформенная буровато-зеленая масса, в которой с трудом можно было опознать человека, кишела трупными червями и личинками мух, источая тот самый невыносимый смрад, что слышен был уже в коридоре.
  Пока прибывшая по вызову команда коронеров под наблюдением Джессики пыталась утрамбовать останки в мешок для трупов, Шамова и Коваль обходили и опрашивали соседей.
  - Вот люди, - фыркнула Людмила, вернувшись в квартиру. - Дед уже больше месяца не высовывается, а нас вызвали только тогда когда в коридоре не продохнуть стало...
  - Все надеются, что сосед не выдержит первым, позвонит в полицию и будет давать показания вместо них, - мрачно пояснила Коваль.
  - Не понимаю, - подала голос молчавшая всё это время Линч, - неужели это хуже, чем днями и неделями терпеть эту вонь?
  - Всем на всё наплевать, никому не до чего нет дела. Привыкай, стажёр.
  Оставшаяся часть дня прошла относительно спокойно. Попытка угона, пьяный дебош, жалоба на шум, и - тут Джессика невольно вспомнила стереотипные фильмы про копов - кошка на дереве. Лезть за животным никто, конечно же, не стал, тем более, что в броне это и не представлялось возможным, но начавшая выживать из ума дамочка приятной наружности ещё долго обрывала телефон диспетчера с требованием прислать полицию, спасателей или пожарных и спасти её Мурзика. Оный Мурзик сидел на ветке с ехидной мордой и, со всей очевидностью, мог спуститься оттуда самостоятельно в любой момент.
  - Безумие какое-то, - в который уже раз повторила Джессика.
  События дня, непримечательные с точки зрения копов, оказали на Линч гнетущее впечатление. Ей за время обучения доводилось видеть террористов, казнокрадов и даже психопатов, совершавших серийные убийства, но ни один из них не поразил её настолько, как рядовые граждане Земной Федерации. К своему ужасу Джессика могла понять и террориста, совершающего массовые убийства ради продвижения своих идей, или даже гонорара, и казнокрада, кладущего в карман миллионы, предназначавшиеся на ремонт школ, и даже психопата, чья болезнь заставляет его наслаждаться страданиями других. А вот тупого отупения и безразличия людей, готовых терпеть кладбищенский смрад, или полное нежелание думать, как у той мамаши, или кошатницы, Линч понять не могла, как не старалась.
  Можно сражаться с умным и коварным врагом, преследующим скрытую цель, - неожиданно поняла она. - Невозможно сражаться с человеческой тупостью, скотством и безразличием.
  Мысль эта не была сформулирована чётко, но засела в сознании Джессики ощущением бессилия и обречённости.
  Очередной вызов прервал невесёлые размышления стажёра.
  - Код десять-сто три, драка, - в очередной пояснила ей старшая патруля. - Стоишь в сторонке и не лезешь без моего приказа. Пользоваться только шокером и парализатором, понятно, стажёр?
  - Понятно, мэм, - приободрилась Линч.
  После дня безумцев простая и понятная драка казалась едва ли не благословлением.
  Мнение Линч круто поменялось на противоположное, едва патрульные прибыли на место происшествия - кондоминиум в "синем" секторе. Полицейские вылезли из машины, заранее захлопнув забрала шлемов и взяв на изготовку шоковые дубинки.
  - Полиция! - нажав на клавишу интеркома нужной квартиры, за которой уже царила тишина. Прождав полминуты, Людмила позвонила повторно, после чего, одним нецензурным словом причислив к либертанцам дрыхнущих за дверью пьянчуг, из-за которых нет покоя честным людям, достала ключ-карту и сказала:
  - Линч, страхуешь сзади, - после чего прицепила дубинку на пояс и вытащила из кобуры пистолет и прижалась к стене. Коваль повторила её движения, встав по другую сторону от дверного проёма. Тихо пискнул замок, прошипела дверь, отъезжая в сторону, и полицейские скользнули внутрь, чутко поводя стволами.
  - Пять-пять-два, код десять-сорок пять. Ребёнок в критическом состоянии! - раздался какой-то неестественный голос Елены. - Линч, аптечку из машины! Бегом!
  Дважды повторять не пришлось - стажёр метнулась к лестнице, проклиная громоздкую и совершенно ненужную в этой ситуации броню. Парковка с полицейской машиной была всего четырьмя уровнями ниже и Линч не стала тратить время на ожидание лифта, да ещё и с риском застрять в нём в критически важный момент. В спешке она оставила едва не выломала замок на багажнике и вынуждена была ежесекундно ловить себя на том, чтобы случайно не повредить медицинское оборудование.
  В квартиру она вбежала и была остановлена чувствительным толчком в грудную пластину.
  - Не затопчи улики, - вернула её к реальности Коваль, передавая напарнице медицинский блок. Та разогнулась, отошла чуть в сторону и Джессике стала видна причина переполоха: на полу в луже крови лежало детское тельце в смешном розовом платьице, рядом с которым валялась книга с расколотым голопректором. Людмила раскрыла ящик и принялась активировать простенький реанимационный аппарат, путаясь в проводах и отчаянно чертыхаясь. Лена сделала пару шагов, желая помочь, но вдруг замерла и, тронув напарницу за плечо, тихо сказала:
  - Люд... Поздно.
  Шамова, стоя на коленях, подняла голову, затем перевела взгляд на зажатые в руках провода с присосками, бессильно выругалась, а затем едва ли не по слогам выдавила, показывая рукой куда-то себе за спину:
  - Лен, эту суку... в машину.
  Коваль кивнула, шагнула в сторону, исчезнув из поля зрения Джессики, и секунду спустя появилась обратно, безжалостно волоча за волосы женщину, одетую в грязную комбинацию. Та лишь невнятно мычала, не реагируя на столь жестокое с собой обращение. Лена швырнула свою добычу на пол коридора и принялась надевать на неё наручники, деревянным голосом зачитывая задержанной её права, хоть в том и не было никакой необходимости: запах перегара, густой настолько, что можно было опьянеть от одного вдоха, достигал носа Джессики даже с пола. Завершив процедуру, полицейская вздернула женщину на ноги и поволокла к выходу, на ходу бросив:
  - Линч, пока детективы едут - сними показания, вызов был из квартиры восемнадцать. И опроси других соседей.
  - Да, мэм, - автоматически ответила стажёр, не в силах оторвать взгляд от детского тела со следами жестоких побоев.
  - Мэм... - очнувшись, спросила она у старшей патруля, - эта женщина... Вы установили её личность? Она похитила ребёнка?
  - Если бы, - сквозь зубы процедила Шамова, крепя на дверь прибор полицейского ограждения. От небольшого блина, прилепленного к дверному косяку, протянулась голографическая лента с надписью "место преступления, вход воспрещён".
  - Судя по всему, это мать девочки.
  Коп кивнула на фотографию, висящую на стене. Обыкновенная фотография в рамочке с разноцветными бабочками, какие продаются в супермаркетах. На ней была та самая женщина, правда в более вменяемом состоянии, держащая на руках малышку, тело которой сломанной куклой лежало на грязном полу.
  Джессика подавила неуместное желание поднять ребёнка и переложить на диван, кивнула неизвестно чему и зашагала на негнущихся ногах к соседней двери, маркированной цифрой восемнадцать.
  Дверь распахнулась практически сразу, едва Линч нажала на клавишу интеркома, словно хозяйка квартиры торчала рядом, ожидая звонка. Оказалось, что так оно и было: не дав девушке даже раскрыть рот, стоявшая за порогом дебелая тётка лет под пятьдесят, облачённая в модную в этом сезоне "античную тунику", с крашенными в ярко-синий цвет волосами упёрла в грудь Джессике толстый палец с наманикюренным ногтем и заорала:
   - Явились наконец, блюстители порядка! До каких пор это будет продолжаться: у этой шалавы её выродок орёт постоянно, словно ждёт, когда я фильм смотреть сяду! Сделайте же что-нибудь, в конце-концов!
  Смысл слов медленно доходил до сознания Линч и она тряхнула головой, пытаясь собраться.
  - Мэм, пожалуйста, назовитесь и расскажите всё с самого начала, - попросила она, открывая на планшете бланк протокола.
  - Доренко я, Валентиа Андревна, - охотно представилась женщина и, уперев руки в мясистые бока, продолжила:
  - Да чего тут рассказывать? Изо дня в день у этой шалавы из шестнадцатой её выродок орёт, достало уже вопли эти слушать! Причём будто специально - стоит мне "Город любви" включить, как эта тварь за стеной тут же разоряться начинает. Я вас точно говорю - шалава эта свою девку специально подзуживает, чтоб она мне фильм смотреть спокойно не давала.
  - Погодите, мэм, - до того клацавшая по голографической клавиатуре Линч подняла голову, - вы хотите сказать, что из соседней квартиры неоднократно доносились детские крики?
  - Да уж с полгода как точно, - закивала головой та. - Хотя... - Доренко задумалась, подперев рукой подбородок и наморщив лоб.
  - Может, и больше, - неуверенно сказала она. - Я как сериал крутить начали - тогда внимание обратила.
  - И социальные службы ничего не предприняли? - уточнила Джессика стараясь, чтобы переполнявшая её неприязнь к этой женщине не прозвучала в голосе.
  - Да я откуда знаю? - возмутилась соседка. - Она обычно минут десять поорёт и затыкается, а в этот раз полчаса орала так, что я не выдержала и вам позвонила. А теперь заткнулась и слава богу.
  Она оглянулась через плечо и заторопилась.
  - Всё, реклама заканчивается, я пошла.
  Доренко попыталась закрыть дверь, но ей помешал бронированный ботинок.
  - Что вы себе позволяе... - возмущённый вопль захлебнулся, когда Джессика с перекошенным от переполнявшего её гнева лицом взяла женщину за горло. Позже она не могла вспомнить, каким чудом не сломала ей шею, наверное, очень хотела показать картину, что неотступно стояла перед её внутренним зрением.
  Всё так же держа гражданку Доренко за горло, Линч повела её, как на поводке, к соседской квартире с детским телом на полу. Первая и последняя попытка женщины воспротивиться такому произволу закончилась коротким ударом в печень.
  - Сейчас я покажу тебе сериал, тварь, - пообещала ей Джессика клокочущим от ярости голосом.
  Когда кадет протащила подвывающую соседку через возмущённо пискнувшую голографическую ленту, Линч ещё не решила, что сделает с гражданкой Доренко после того, как покажет той последствия получасового игнорирования криков. Сжать руку, усиленную бронёй, выглядело столь же привлекательно, как с размаха и от души ударить ту головой о стену.
  - Джесс, ты чего? - ошалело вскинула голову подпиравшая стену в коридоре Шамова. Врачи, упаковывашие детское тельце в какой-то нереально маленький, и от того ещё более жуткий мешок, лишь мельком глянули через плечо на дергающуюся в руке у полицейской женщину и вернулись к своему печальному занятию.
  - Новый сезон "Города любви" показываю, - прорычала Линч, с ненавистью глядя на нелепое раздувшееся тело в своей руке. Пока ещё живое тело. - Нравится?
  - Линч! - в голосе Людмилы проскользнуло что-то, похожее на испуг. - Джессика, брось ты эту дуру! Брось, от греха подальше!
  Доренко нелепо подёргивала ногами и шумно портила воздух, таращась на застывшее напротив неё лицо выпученными от ужаса глазами.
  - Стажёр Линч! - уже с нажимом повторила Шамова. - Отпусти её, это приказ!
  На мгновение пальцы Джессики сжались сильнее, грозя если не сломать шею женщины, то по меньшей мере задушить её, но властный голос сержанта вернул кадета Линч к действительности и она нехотя отпустила свидетеля и Доренко тяжело рухнула на пол, где и осталась сидеть, держась за шею и не обращая внимания на задравшийся подол туники.
  - Есть, мэм, - слова дались Линч с трудом, руки непроизвольно сжимались в кулаки.
  - За что ты её так? - негромко поинтересовалась Шамова, глядя, как врачи выносят мешок с телом девочки.
  - Она полчаса слушала, как убивают ребёнка, и вызвала полицию только когда поняла, что до начала сериала соседи не уймутся, - едва не прорычала Джессика, не отрывая взгляда от распростёртой на полу женщины и раздумывая, а не пнуть ли ту ногой, для лучшего усвоения идеи любви и взаимопомощи.
  - Вы это записали в протоколе, стажёр Линч? - вдруг официальным тоном спросила Шамова.
  - В протоколе? - переспросила Джессика и обнаружила, что даже не помнит, куда дела планшет со своими записями. Оглядев себя, она с удивлением вынула планшет со всё ещё открытым и заполненным на половину бланком протокола из поясной сумки. Как и когда она его туда сунула, кадет вспомнить не смогла.
  - Нет, мэм, - бросив взгляд на сиротливый абзац текста уже тише ответила стажёр. - Гражданка Доренко собралась уходить, не закончив дачу показаний и я вынуждена была настоять на продолжении беседы.
  Только сейчас до Линч начало доходить, что она не только превысила все возможные полномочия, но ещё и едва не убила свидетеля по делу. Кровавая пелена отступила, оставив после себя обречённое понимание того, что уже сегодня вечером её выпрут из полицейского участка, а завтра, не исключено, и из Академии.
  - То есть гражданка Доренко отказалась помогать правоохранительным органам? - с нажимом продолжила Шамова, переводя полный злости взгляд на вышеупомянутую "свидетельницу", до которой потихоньку стало доходить, что дело принимает несколько не то направление, на которое она рассчитывала изначально.
  - Так точно, мэм, - теперь Джессика смотрела только на сержанта, опасаясь, что вид любительницы сериалов вызовет новый приступ неконтролируемой ярости. - Также свидетельница дала показания о том, что побои продолжались на протяжении примерно полугода, однако социальные службы о факте жестокого обращения с несовершеннолетней она не уведомила.
  - Благодарю за проявленную инициативу и самостоятельно проведённое задержание, - серьёзно сказала Шамова, не обращая внимания на замершую с открытым ртом теперь уже экс-свидетельницу. - Зачитайте гражданке Доренко её права и уведомите, что она задержана за оставление без помощи и за сокрытие факта преступления, а именно систематических издевательств над ребёнком.
  - Я не виноватая! - взвыла Доренко, но Людмила, не обращая внимания на её причитания, вышла из квартиры. Доренко, размазывая по щекам слёзы, переключилась на Джессику:
  - Не виновата я! Откуда мне было знать, что эта мразота дитя своего лупцует?!
  Та перевела на неё взгляд, в котором читался приговор. Приговор, который Линч готова была вынести и тут же привести в исполнение. Наткнувшаяся на этот взгляд женщина мгновенно умолкла.
  - Вы действительно хотите убеждать меня в своей непричастности? - с нажимом спросила она, доставая наручники и защёлкивая те на запястьях Доренко.
  Та отрицательно замотала головой.
  - Вы имеете право хранить молчание...
  
  - Ну и что это было? - едко поинтересовался сорок минут спустя у своего стажёра лейтенант Рысев, когда Шамова, доложив о результатах патрулирования и о поведении стажёра, удалилась, оставив опера наедине с Линч. Самое интересное - в глазах своего куратора Джессика прочла понимание и даже что-то вроде одобрения, но вот его тон и слова...
  - Ну, я жду ответа, курсант Линч! - Андрей отошёл к окну и, усевшись на подоконник, выжидательно уставился на девушку, барабаня пальцами по своему колену.
  - Превышение полномочий и недопустимое поведение, сэр, - отчеканила стажёр, глядя куда-то в стену. По дороге к участку она успела успокоиться и смириться с тем фактом, что её стажировка, возможно, завершится этим же вечером.
  - Хуже, Линч, хуже, - вздохнул Андрей. - Разверни, пожалуйста, экран.
  Джессика молча подошла к стене и развернула голографический экран, гадая, к чему клонит куратор.
  - А теперь, пожалуйста, нарисуй мне схему пассажирского флаера "А-850" фирмы "Боинг" с произвольно сидящим пассажиром.
  - Рисование - не мой конёк, сэр, - сообщила ему Линч, примерно представляющая, куда клонит Рысев. Дальше должна последовать фраза в духе "вот на это место мы и закажем тебе билет", или "это ты летишь в Осло". - Если вам требуется схема флаера, я скачаю её из инфосети, а если вы хотите сообщить мне о том, что моя стажировка закончена, сделайте это без лишней траты времени. Я заметила, что у вас его не много, сэр.
  - Ага, значит, огрызаться тебе ума хватает, - Андрей с хрустом потянулся. - Ну, в принципе, ты угадала, ибо за тобой уже два серьёзнейших косяка.
  - Разрешите спросить, каков второй?
  - Ты не выполнила распоряжение куратора, - подсказал Андрей. - Или у курсантов Эс-Бэ западло выполнять команды копов, а, Линч?
  - Сэр, что означает слово "западло" и о каком распоряжении речь?
  - Западло, курсант, это когда ты считаешь ниже своего достоинства выполнять какую-либо работу, - пояснил Андрей. - А распоряжение - кажется, я ясно сказал тебе нарисовать флаер с пассажиром. Было такое?
  Да, пожалуй русское слово "западло" точно описывало её отношение к издевательскому приказу куратора, но он был в своём праве и Джессике оставалось лишь скрипнуть зубами и согласиться.
  - Да, сэр. Виновата, сэр. Какого размера и насколько точная схема вам требуется, сэр?
  - Поздно, стажёр, - вздохнул Андрей. - Флаер, так сказать, улетел, да и шутка потеряла актуальность. Итак, заслуженных звиздюлей ты от меня уже получила, поэтому торжественная порка закончена и мы переходим ко второй части Марлезонского балета. Джесс, - уже норально спросил он. - Теперь просто объясни мне - какого рожна ты в эту мразоту так вцепилась?
  Искренний ответ звучал бы так: "Потому, что таких нужно убивать", но Линч понимала, что в данном случае честность не лучшее оружие.
  - Она вывела меня из себя, сэр. Не ожидала, что человек может быть таким тупым равнодушным скотом, сэр.. Этого больше не повторится.
  - Да? - не поверил Рысев. - Почему это?
  - Потому, сэр, что я пересмотрела свой взгляд на людей, - пояснила стажёр.
  - Линч, - куратор сел в кресло Валенкова, закинул ногу за ногу и уставился на девушку покрасневшими от усталости глазами. - Что тебе говорили, когда отправляли на стажировку в полицию?
  - Что мы поступаем в распоряжение куратора и начальника участка, сэр.
  - А то, с чем тебе тут придётся столкнуться, не предупреждали? - удивился Андрей.
  - Подразумевалось, что нас достаточно подготовили для этого, сэр, - ответила Джессика, а потом, неожиданно, посмотрела в глаза Рысеву. - Разрешите начистоту, сэр?
  - Я тебе это еще пару минут назад сказал, - махнул рукой тот. - Так что валяй начистоту.
  - За время обучения мы общались с убийцами, психопатами, наркоторговцами, работорговцами, террористами и я, как и преподаватели, была уверена, что готова ко всему. Что видела злодеев, негодяев и сволочей. Но когда эта тупая равнодушная скотина рассказывала, что вызвала копов только потому, что крики умирающего ребёнка мешали ей смотреть сериал, я осознала, что до сих пор не представляла, как выглядит настоящее зло.
  Поняв, как глупо и пафосно это прозвучало, Джессика добавила:
  - Я действительно не представляла, что не преступники, а рядовые граждане способны творить такое и даже не чувствовать себя виноватыми, сэр.
  - Добро пожаловать в полицию, Линч, - неожиданно сочувственно сказал Андрей. - ты здесь на такую записную мразь насмотришься, что после стажировки у нас тебе любой триллер комедией покажется. Потому что самые жуткие вещи творят не маньяки с окровавленными ножами в лапах, а такие вот рядовые обыватели, которым мешают смотреть любимые сериалы, причём творят их походя, даже не задумываясь о причинах и последствиях. И, что самое страшное - к этому невозможно привыкнуть. Да, ты сможешь зачерстветь, стать циничнее, научиться как-то отгораживаться от всего этого дерьма, но привыкнуть... нет, этого ты никогда не сможешь, иначе тоже превратишься в такую же убогую, равнодушную скотину.
  Какое-то время Джессика молчала, а потом задала мучивший её вопрос:
  - Сэр... А как тогда работать, ненавидя и презирая тех, кого мы, по идее, должны защищать?
  Рысев смотрел на эту девчушку из хорошей семьи с жалостью и сочувствием. Она прибыла сюда из другого мира. Мира, где нормальные люди любят своих детей, где соседи доброжелательны, в поведении людей есть здравый смысл. Из мира, где даже злодеи были киношные: расчётливые, умные, идущие по головам и трупам ради понятных целей. И первое же столкновение с миром реальным, с его нижними уровнями, бессмысленной жестокостью, тупым скотским равнодушием, стало для девочки потрясением. И чему бы её не обучали там, в Академии СБФ, с детством она начала расставаться только тут.
  - А ты помни, Джесс, что есть настоящие люди, и их большинство, - ответил опер. - И мы защищаем именно их, понятно? А это вот стадо... - он дёрнул щекой, - ... так, есть и есть. Как закат или понос.
  - Да вы романтик, сэр, - невольно улыбнулась Джессика. Улыбка, правда, вышла кривой, будто рисовал её пьяный художник.
  - Что будет со мной? - помолчав, спросила она. - Я возвращаюсь в Осло?
  Андрей изобразил на лице усиленную работу мысли, хотя решение этого вопроса созрело у него ещё во время доклада Шамовой. В принципе, стажёр показала себя с правильной стороны, разве что действовала чересчур эмоционально, но в тоже время на её месте от подобного взрыва удержался бы лишь автомат по продаже газированных напитков, да и то лишь потому, что охлаждение не дало ему закипеть. Ну, а заодно и лишний раз можно проверить Линч "на вшивость": как она среагирует на наложенную епитимью - попытается дергать "подвязки" в лице своего отца, или честно станет зарабатывать себе авторитет? Поэтому Рысев, выдержав солидную паузу, сообщил:
  - Я ещё не решил. Пока я размышляю, ты будешь заниматься бумажной работой, стажёр. Из кабинета в рабочее время разрешаю выходить только в столовую и для отправления естественных надобностей, понятно?
  - Да, сэр.
  Линч перевела дух. Позорное возвращение с незачётом по практике откладывается на неопределённый срок.
  - От присутствия на допросах пока не отстраняю, - продолжил Рысев. - Но это очень относительное "пока", ясно?
  - Да, сэр.
  - Вот и договорились, - удовлетворенно улыбнулся Андрей. - А теперь сдавай барахло и брысь отсыпаться - завтра будет тяжёлый день, это я тебе гарантирую.
  
  Глава 8
  
  - М-да... - грустно протянул Майк, переступив порог номера. - Голяк.
  - И у меня тоже, - вздохнул дожидавшийся его Бауэр. Печалиться приятелям было от чего - за трое суток нахождения в столице Русского сектора их поиски работы не продвинулись ни на йоту, так и оставшись на уровне Лондона: биржи труда были переполнены демобилизованными из армии и флота людьми самых разных специальностей, от чернорабочих до высококлассных специалистов по компьютерным системам, что позволяло работодателям не только выбирать самые ценные кадры, но ещё и диктовать свои условия работы. Приятели обзванивали конторы, оббивали пороги кабинетов, но без толку - пока что их персоны не заинтересовали никого, даже владельца бара неподалёку, которому приятели от отчаяния предложили себя в качестве вышибал, а между тем их финансовые средства хоть и медленно, но неуклонно истощались.Спасало лишь то, что цены на продукты были в три, а то и в четыре раза дешевле лондонских, что позволяло Майку и Бауэру питаться минимум три раза в день, причём довольно обильно, хоть и непривычно, вдобавок в цену номера в пансионе "Берёзовая пуща", где проживали приятели, были включены завтраки, обеды и ужины.
  - Неохота в Лондон не солоно хлебавши возвращаться, - буркнул Майк, падая на свою кровать и закидывая руки за голову. - Знаешь, я уже готов даже на стройку пойти, чернорабочим.
  - Не возьмут, - безжалостно разбил его надежды Бауэр. - Роботы дешевле и не требуют повышения зарплаты.
  - Эх... Куда не кинь - везде клин, - Майк перевернулся на живот. - Чёрт подери, да я уже готов к бандюкам податься...
  - Надеюсь, ты шутишь? - оторвался от своего планшета Бауэр.
  - Угу, - мрачно кивнул Майк. - Пока шучу.
  Он встал с кровати, подошёл к окну и, усевшись на подоконник, принялся наблюдать за мельтешением огней машин и флаеров. Майк всё чаще возвращался к мысли покинуть Землю, подавшись в другие миры. Возможно, даже за пределы Федерации. Судя по выпускам новостей, рябившим сообщениями о мелких столкновениях в независимых мирах, многозначительным высказываниям Рейха и активизировавшимся по всем системам пиратам, работа для него там найдётся. Да и Фронтир демобилизации не проводил, так что на пограничных планетах всё нормально даже с трудоустройством по его основной специальности, но...
  Оставить родную планету значило признать, что он ей просто не нужен. На планете, которую Спиллейн так отчаянно защищал, он не нужен. И людям, за жизни и свободу которых они с товарищами бились, он не нужен. И эта мысль обесценивала, делала бессмысленным весь тот кошмар, через которым им пришлось пройти.
  Мысль эта была настолько невыносима, что вилась где-то на самой грани сознания, не облечённая в слова, не смеющая воплотиться в ясные и чёткие образы. Внутри Майка шла новая, тихая война, целью которой было спасти привычный и знакомый образ мира от разрушения. И, день за днём, он эту войну проигрывал.
  Следующий день начался как обычно - позавтракав в столовой пансионата, приятели вышли на улицу, дабы разбежаться по адресам, и тут за спиной Майка раздалось удивлённо-обрадованное:
  - Спиллейн, старый хрен! Ты какими тут судьбами?
  Майк обернулся, увидел спешившего к нему светловолосого парня лет двадцати пяти, одетого в деловой костюм-тройку и расплылся в радостной улыбке:
  - Лаврофф! Чёрт, как я рад тебя видеть!
  
  Несколько минут спустя они сидели в кафе неподалёку и предавались воспоминаниям.
  - Ну а Гризли? Сержант Дюк в смысле? - жадно спрашивал Лавров.
  - Вернулся к себе на Новую Юту, - Майк вынул планшет и показал бывшему сослуживцу снимок здоровенного детины, облачённого в рабочий комбинезон. - Фермерствует. Слушай, а ты как? Крайний раз ты писал, что у тебя со спиной проблемы, врачи помочь не могут.
  - А, так и было, - скривился Лавров. - Грозились параличом, я уж и скис было, да, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
  - Это как? - подал голос Бауэр, до сего момента молча слушавший воспоминания старых боевых товарищей.
  - Да после перемирия в госпиталь перепало несколько кошачьих регенерационных аппаратов, - глянув на него, пояснил Лавров. - Ррышанцы то ли продали нам их, то ли от излишков избавлялись - не знаю, но в общем мне свезло и одну такую хреновину на мой хребет и присобачили. Три месяца - и вот, как новенький, - он притопнул ногой, как бы в доказательство своих слов. - Слушай, Майк, так ты так и не сказал, чего тут делаешь.
  - А, да работу вот с Бауэром ищем, - неохотно признался Спиллейн.
  - Работу? - задумчиво нахмурился Лавров. - Слушай, есть у меня идея... В общем, не буду загадывать, но утром завтра подойдите вот по этому адресу... - он перекинул на коммы приятелей адрес с указанием маршрутов общественного транспорта, какими можно быстрее добраться. - Спроси Задворного, Евгения Дмитриевича, скажи, что от меня.
  - Задворнофф, Евгений Дмитриеффитч, - старательно повторил Майк, мысленно скрещивая пальцы на удачу. - Запомнил.
  - Отлично. Так, дружище, я сейчас побегу - надо кое-куда документы отнести, - Лавров встал. - Ну а завтра увидимся, уже нормально пообщаемся. Бывай! - он пожал Маку предплечье, махнул рукой Бауэру и вышел из кафешки.
  
  Глава 9
  
  Говоря откровенно, Андрей рассчитывал, что Линч предпримет попытку замять это дело через своего отца и его друзей в СБФ. Детектив невольно прокручивал в мозгу красочные выражения, которыми посоветует безопасникам получше готовить своих сопляков вместо того, чтобы лезть в чужие дела, и которыми попрощается с кадетом Линч перед тем, как отправить её в Осло с незачётом по стажировке. Но миновали вечер, ночь, а за ней следующий день, и ничего подобного не произошло. Не было ни звонков, ни "личных просьб", ни даже попыток стажёра оправдаться или как-то задобрить его. Джессика молча сидела за терминалом монотонно и последовательно перебирая бумажный завал.
  В конце рабочего дня, когда Михон - второй стажёр, только из Полицейской Академии, мажор и головная боль всего отдела - радостно слинял, она задержалась ровно настолько, чтобы закончить текущую опись и, получив разрешение уйти, попрощалась и вымелась прочь из кабинета.
  Ни вечером, ни ночью никаких звонков и просьб Рысев тоже не получал.
  Следующим утром Линч пришла на пять минут раньше, поздоровалась, молча собрала и вымыла всю грязную посуду в кабинете. Андрей, привыкший оценивать людей и их поступки не только разумом, но и чутьём, понял, что это не было попыткой выслужиться или подлизаться: стажёра, судя по всему, просто раздражало наличие хаотично расставленной по кабинету хронически грязной посуды, до мытья которой у оперов не было то времени, то желания.
  Закончив с наведением порядка, Линч безропотно вернулась к бумажной работе. Костяшки пальцев выделялись красноватыми пятнами заживающих ссадин и поблёскивали регенерирующим гелем. Предчувствуя недоброе, Андрей поинтересовался, что с руками, но получив лаконичный и исчерпывающий ответ "спортзал", успокоился. Похоже, у стажёра всё же хватило ума найти безопасный выход для своего гнева.
  На протяжении дня никто Андрея не побеспокоил и детектив наконец-то расслабился. Всё было не так плохо, как он опасался, а потому Рысев даже начал подумывать о том, чтобы сменить гнев на милость и вернуть стажёра к полноценной практике с выездами на места преступлений, ночными побудками и прочими радостями оперативной работы.
  Решив для порядка посмотреть, как продвигаются штрафные работы, Андрей подключился к своему терминалу, открыл папку с неразобранной корреспонденцией и недописанными документами и почувствовал, как его решимость допустить Линч к оперативной работе стремительно тает. За неполные три дня его стажёр не только вычистила эти Авгиевы конюшни, но и оставила файл с подробной историей всех изменений и перемещений его документации за этот период. Позже он узнал, что это было сделано с помощью стандартной встроенной офисной программы, всех возможностей которой он, к своему стыду, так до сих пор и не изучил, а вот стажёр, похоже, не прогуливала занятия по работе со служебным программным обеспечением. Джессика настроила автоматический сортировщик, прикрепляющий документы к соответствующим делам согласно их номерам, отладила работу автоматического составителя описей и даже установила специальное приложение (оказывается, было и такое), составляющее шаблонную повестку при клике на фамилию гражданина.
  Окончательно добила Рысева памятка о работе с программами, где было доступно и подробно описано, как следует работать в данной офисной программе для упрощения и автоматизации документооборота. Это была рука помощи и, одновременно, в этом детективу почудился знакомый снобистский душок СБФ. Искушение малодушно оставить Линч на бумажной работе и к концу стажировки получить идеальный порядок в документации и максимальную автоматизацию процесса было настолько сильно, что следующие слова Рысева можно было без преувеличения приравнять к подвигу:
  - Ладно, Линч, считаем, что испытательный срок закончился, освобождаешься по УДО. В качестве пробного момента доверяю сегодня выехать на место преступления.
  На лице Джессики отразились радость и недоверие.
  - Когда выезжаем, сэр?
  - Ты выезжаешь, - поправил её Андрей. - Сменишь патрульных на сгоревшем складе фирмы "Ермак", в "сером" секторе.
  - Во, и Михона с собой бери, - просветлел лицом Батурин, как раз размышлявший о том, куда бы сбыть собственного стажёра, чтобы и под ногами не путался, и пользу приносил. - Обучишь его работе с документами.
  Кадеты недовольно переглянулись и Миша открыл было рот для возражений, но был безжалостно прерван Батоном:
  - Несогласные могут идти добровольцами в дежурку, помогать выслушивать жалобы граждан на шумно блюющего соседа и украденные шапки. С твоими данными, стажёр Серебренников, это раз плюнуть, правда?
  Эта шпилька заставила Михаила проглотить всякие возражения. Его отец был мэром Москвы и тонким умным политиком, умудрявшимся с равным успехом общаться как с птицами высокого полёта, так и с рядовыми горожанами, заваливающими его во время визитов в школы, больницы и прочие социально значимые учреждения сотнями бессмысленных мелких проблем. Талантами отца Миша явно не обладал, был слегка туповат и к проблемам простого народа относился без понимания. Мечтой Серебренникова была работа в отделе по борьбе с наркотиками, но чтобы пробиться в это подразделения, ему нужны были не только связи отца, но и собственные усилия, которых пока не хватало даже на сдачу зачёта на ношение оружия. Детективы полагали, что вся эта история с работой в полиции - очередной рекламный ход мэра, планировавшего избираться на следующий срок. То, с каким профессионализмом он разыгрывал карту с сыном, выбравшим благородную и опасную профессию полицейского, лишь подтверждало эти догадки.
  Не дождавшись возражений, Батурин расслабленно откинулся на кресле, а Рысев продолжил инструктаж Линч:
  - Эксперты уже установили факт поджога, большая часть оперативно-розыскных работ проведена, так что тебе остаётся только установить размер ущерба, поработать с инвентарными ведомостями, скопировать записи системы наблюдения и, если очень хочется, можешь ещё раз опросить охрану.
  Заметив лёгкое разочарование на лице стажёра, Андрей только развёл руками:
  - А ты как думала, - я тебе сразу преступление века доверю? Не всё сразу, тем более что и преступления века у меня в запасе - слава Богу, - нет. У нас тут всё больше бытовуха и парад человеческого идиотизма.
  Аккурат после этих слов дверь в кабинет распахнулась, явив взглядам полицейских сопровождаемого весело ухмыляющимся Валенковым молодого человека, облачённого в весьма экзотичную униформу полицейских сил планеты Готэм: костюм героя комиксов древности, несгибаемого борца с преступностью Человека-Летучей мыши, больше известного как Бэтман. Невысокий, ниже Линч, стажёр наводил на мысли о недостатке продовольствия в отдельно взятом регионе. Превосходила его Джессика не только в росте, но и в весе - его теловычитание (а телосложением это назвать было проблематично) не вызывало жалость только в очень чёрствых сердцах. Оставалось загадкой, как этот бедолага умудрился миновать нижний порог вступительных нормативов в полицейскую академию, но воображение рисовало то крупную взятку (если только находились дураки ещё и приплачивать за не самую лучшую и высокооплачиваемую работу), то разверзшиеся небеса и явленное человечеству чудо.
  - Кадет Старк для прохождения стажировки прибыл! - браво козырнул новоприбывший, и вскинул руку в характерном готэмском приветствии - выставленная ладонь с сомкнутыми попарно пальцами: указательным и средним и безымянным и мизинцем.
  Один из первых героев-борцов с преступностью стал символом полиции Готэма, планеты, основанной главой крупной корпорации "Октопус" и большим фанатом научно-фантастических произведений и комиксов про супергероев. Сперва над столь одиозно названной колониальной планетой откровенно потешались, но буквально за два десятилетия туда перебралось множество нёрдов, обеспечивших буйны рост населения а затем - и процветание колонии, так как подавляющую часть "задротов" составляли инженеры, программисты и представители прочих технических профессий, способных не только часами до хрипоты спорить о том, кто же самый крутой из Икс-мэнов, но и создать отличную программу для навигационного компьютера звездолёта, или буквально на коленке спаять схему, вдвое увеличивающую скорость обработки информации баллистического вычислителя.
  Со временем Готэм стал одной из самых высокотехнологичных колоний, экспортирующей продукты своего производства в другие, менее развитые миры, составляя серьёзную конкуренцию не только Рацио, с самого начала сделавшую ставку на интеллектуалов, но и таким производственным гигантам, как Федерация и Четвёртый Рейх с его планетой-заводом Фердинанд, названной так в честь конструктора Фердинанда Порше.
  Помимо высоких технологий, Готэм стал оживлённым туристическим центром, куда охотно приезжали как дети, так и взрослые, сохранившие любовь к приключенческой литературе, играм и комиксам. Музеи и тематические парки, масштабные костюмированные реконструкции и ролевые игры по самым разнообразным вселенным от классического Средиземья из книг Толкиена, до оригинальной вселенной нового бестселлера "Герой мезозоя" пользовались бешеной популярностью по всей Ойкумене человечества, а ежегодный Карнавал Миров, проводимый в столице колонии - Готэм-сити - уже более двухсот лет не покидал верхних строчек рейтингов самых лучших мероприятий человеческих миров.
  Любимые произведения вдохновили готэмцев на попытки воссоздать описанные там технологии, в чём они изрядно преуспели, хотя зачастую конечные результаты были весьма далеки он начальной цели. Так, например, корабли класса "Энтерпрайз", изначально проектировавшиеся как легкие крейсера, оказались непригодны для выполнения боевых задач, зато после переоборудования в лайнеры их охотно раскупили компании, занимающиеся пассажирскими перевозками; а знаменитый "бэтмобиль" невольно повторил судьбу своего "прародителя", вновь оказавшись ненужным армии и перекочевав из неуютных боксов в роскошные гаражи богатых бездельников.
  Готэмцы же были одними из первых, кто предпринимал попытки генетического усовершенствования людей. Нашумевшее заявление о запуске проекта "Люди Иск" боле двухсот лет назад завершилась тем же фиаско, что и у прочих: попытки серьёзно изменить человеческое ДНК вызвали сперва неустранимые дефекты выведенных особей, а затем и жуткие мутации во втором поколении. Получившиеся уроды совсем не походили на героических героев комиксов и когда правозащитники и религиозные лидеры по всем населённым мирам объединились, чтобы запретить смешение ДНК человека и животных, а также растений, никто особенно не расстроился. Следующим проектом была "Армия клонов". На этот раз генетики лишь создали пробную "партию" физически безупречных людей, которым суждено было стать супер-солдатами, но и тут подвели правозащитники. По законам все искусственно рождённые люди имели все гражданские права, что и прочие, так что клонам пришлось дать образование, а с наступлением совершеннолетия восемь из десяти созданных клонов сделали армии ручкой и зажили жизнью, которую выбрали. И хоть два оставшихся показали себя хорошими солдатами, проект закрыли за нерентабельностью, ибо каждый такой клон обходился Готэму в поистине фантастическую сумму, так что фанаты "Звёздных Войн" переключились на создание индивидуальной брони для силовых структур по мотивам любимой вселенной.
  Все сходные генетические проекты прочих государств, к слову, завершились ровно тем же фиаско и разного рода сверх-люди и супер-солдаты так и остались жить на страницах комиксов и на экранах кинотеатров.
  В общем, колония, которую поначалу все считали безумной затеей экстравагантного миллиардера, оказалась мало того, что вполне жизнеспособной, но и активно отстаивала свои позиции и интересы на мировой политической арене, успев пару раз повоевать с соседями из-за спорных территорий в поясах астероидов. И теперь гость из этого забавного и самобытного мира проходил стажировку в полицейском участке города Москвы, вызывая вполне объяснимое любопытство своих коллег на ближайший месяц.
  Сняв шлем с визором-полумаской, Старк явил собравшимся свою полудетскую физиономию с носом-картошкой, веселыми серо-голубыми глазами, слегка оттопыренными ушами и буйной рыжей шевелюрой, делавшими его похожим на другого кумира готэмцев - Рона Уизли из бессмертного произведения Джоан Ролуинг "Гарри Поттер", - и жизнерадостно улыбнулся, продемонстрировав щербину между верхними резцами.
  - А это сейчас чё сделал? - полюбопытствовал Серебренников, повторяя жест готэмца. - Типа поздоровался, или чё?
  - Это приветствие моей родины... - растерялся Старк.
  - Оригинальное, - вклинился Батон, которого достали бодания стажеров. - А имя у тебя есть, Старк?
  - Энтони, - вконец смутился тот.
  - Я - Алексей, - представился Батон. - У кофеварки - Андрей Рысев, это - твой коллега-стажёр Миша, а за компьютером - тоже твой коллега Джессика Линч.
  Последняя с неожиданной сноровкой повторила жест Старка и произнесла традиционное готэмское приветствие:
  - Мира и процветания.
  На удивлённые взгляды полицейских, включая приятно изумлённого Энтони, Линч ответила вопросом:
  - Церемония пожатия рук кажется не менее странной, если вдуматься.
  - Каждый сходит с ума по-своему, - согласился Батон, а затем хлопнул в ладоши:
  - Всё, все познакомились? А теперь за работу. Старк - за мной, зачёт на оружие сдавать. Игорёк, не спи - зима приснится, замёрзнешь. Пошли.
  И, не давая стажёрам опомниться, выволок их за собой из кабинета. Игорь вздохнул, покачал головой, но всё же поплёлся следом, бурча себе под нос нехорошие слова в адрес долбанутого графика стажировок, не дающего ему насладиться честно заработанным выходным днём. Андрей, оставшись в кабинете единственным представителем оперативного состава (возившегося с застёжками бронежилета Михона никто весрьёз не воспринимал), налил себе кофе, уселся на диван и величественно простёр длань в направлении двери:
  - Вперёд, о мои верные бойцы с преступностью! Сожжённый склад с армейским барахлом взывает к отмщению! И, Линч, - без перегибов, ага? А ты, Михон, почаще вспоминай про кнопку.
  - Про какую? - удивился Серебренников, прекратив возню с жилетом. - На которую нажимаешь, и ручной тормоз легче спускается, - пояснил Рысев и ехидно подмигнул. Михон зло пробуравил его взглядом и вылетел за дверь, на ходу застёгивая китель.
Оценка: 6.20*12  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"