(Все нижеизложенное основано на ирреальных событиях)
Рассказывают, былинный герой Илья Муромец до 33-х лет у мамки на печи сидел, немоту ногами ощущая. Молочко топленое пил с коричневой пенкой, калачи жрал, женской ласки не ведал и гадил, судя по всему под себя. И вроде как был всем доволен. А в 33 вдруг - скок - и пошел. Да еще как пошел! Что ни шаг - то подвиг. Приуныли односельчане. Направо пойдешь - без яиц будешь, налево пойдешь - по ебалу схлопочешь, а прямо дорога выводила на погост. Никому Ильюша спуску не давал. И ни одной юбки не пропускал. Как увидит девку или, там, замужнюю - все одно - хвать за косу и в кусты. Засиделся мальчик. Дружков себе двух завел, таких же бандитов, как сам, коней у цыган украл, пивоварню Ивана Таранова на приступ взял. И пошла с тех пор у них в селе совсем другая жизнь.
У меня же оно как-то наоборот вышло. До 33-х все геройствовал, дивиденды зарабатывал: любовь женщин, уважение друзей, зависть соперников, ну и деньжата тоже. Правда, ничем особым, кроме удачно сломанной шеи не разжился. И наверно поэтому в 33-ий день своего рождения, приняв изрядно марочного крымского хересу, понял вдруг, что устал. На утро же понял, что устал очень. И еще понял, осознал даже вполне отчетливо, что на крест мне неохота, а вот на печь - в самый раз. Залез и прибился. Хорошо! Сижу - созерцаю. Жена сказала что-то неразборчивое, навроде "маргинал", открыла дверь и сквозь нее, как в щель между мирами, навсегда ушла из моей жизни. Что "навсегда" выяснилось позже.
Два дня я горевал, потом завел себе декоративную крысу. Капюшоновую, белую с черным. Благоустроил в клетку для хомяков. С типа домиком и вертящимся барабаном. Бегает крыса по клетке, переживает, проявляет склонность к клаустрофобии. А порой встанет на задние лапки и решительно грызет металлический прут решетки. То ли зубы точит, то ли выйти пытается. Не нравится крысе в клетке, дуре! А мне нравится. Созерцаю. Пенки из молока выковыриваю. Мысли разные думаю. Почему, к примеру, некоторые народные мудрости во втором приближении оказываются глупостями. Скажем, про то, что жизнь может дать один только Бог, а вот отнять - любая дрянь. Чушь! Любая дрянь может дать жизнь. Я сам пробовал, пока дерево с двух сторон не объехал на лыжном курорте в Коробицино еще во времена моей героической юности. Или вот крыса в клетке тоскует. Ну чем не тварь, а жизней столько дать может - любой Бог обзавидуется! Выпустить ее за это, что ли? Выпустил. Растерялась зверушка, задумалась. Усами стрижет, уши прижала. Не готова оказалась к такому повороту событий, не въехала, проще говоря, в ситуацию. Проворно и суетливо закарабкалась по тренировочной штанине вверх меня. Сбросил. Не до нежностей сейчас. Идет работа мозга. Мозг с механической бесстрастностью дверной пружины отбрасывает в прошлое, подсовывая в качестве аргумента очередную народную нелепицу: "глаза боятся - руки делают".
Когда 15 лет назад на учениях "Восток-Запад", в наиболее ответственный момент стрельб у нашего танка башню переклинило и пальнули мы чугунной болванкой прямехонько в сторону наблюдателей стран НАТО, вот тогда действительно стало страшно. Тем более, что до дембеля мне оставалось каких-то 2 месяца. Характерно, что практически одновременно с танком, переклинило "башню" у всего командного состава округа от комбата до самых толстых погон. Еще бы - третьей мировой попахивает. И то, что отделался наш экипаж 10-ю сутками "губы", так лишь благодаря тому, что никто в составе вероятного противника не пострадал, не считая обдристанного камуфляжа, как с той, так и с другой стороны. Вот тут как раз сперва руки сделали, а уж потом глаза забоялись, и желудок расслабился. Предперестроечный синдром какой-то. Вспомнил о крысе. Не затаилась ли где, не жрет ли, собака, последний комплект постельного белья на диване. Пардон, на печи. Но нет, шуршит грызун по комнате, глаза-бусинки навыкате. Охренел от свободы. Так ему и надо!
Я, правда, тоже, случается из дому выхожу. Иногда денег на работе раздобыть, но чаще просто попить доброго эля. Сижу в тенечке на скамейке - созерцаю улицу. В руке - бутылочка, еще две в сумке рядом. Вдруг, приятель какой пройдет или тетка симпатичная. Элем угощу - будет повод для приятной беседы. Первым, однако, как правило, не заговариваю. Не то что б принцип или комплекс какой, лениво просто. А комплексов у меня нет. Вернее не стало. У Ильи Муромца до 33-х их тоже не было. Зато потом - сплошная рефлексия. И конь у Добрыни породистей, да борода окладистей, а у Алеши девок больше, через то, что молодой, и через то еще, что вместе с ним в бане мылся и сам все видел. Отсюда и неконролируемая агрессия. А страдают ведь номинально сторонние обыватели. Соловьи там всякие, даром что разбойники. А под вечер, как ни в чем ни бывало, осилит Илюха дюжину чарок, да в койку завалится с очередной Ефросиньей. А как натешится, так спит сладко, без сновидений. И все от того, что психика устойчивая. Выход энергии получил и успокоился. Ведь чем устойчивая психика отличается от неустойчивой? Тем, что первая устойчива к разного рода инфернальным воздействиям, простите за туфталогию. Человек с неустойчивым типом психики не будет палицей, как пропеллером, над головой махать. Человек такой в кустах засядет и станет глядеть на 12-х мальчиков, сжимая в одной потной ладошке слабо эрегированный член, а в другой - перочинный ножик из набора "юный рыболов" за 25 рублей старыми. А вскоре его будет все МВД разыскивать в окрестных лесопарках не один год, и то без всяких гарантий. А вот среди женщин маньяков нет. Потому что психическая стабильность заложена в них генетически, вместе с детородными функциями и стервозной блядовитостью. Такая может тебя от большой страсти сковородкой по башке отоварить, а после по два раза в день фрукты носить во вторую многопрофильную на отделение нейрохирургии, и нашептывать тебе, находящемуся в состоянии комы, слова любви эротического содержания. В самое ухо через маску аппарата искусственной вентилляции легких и плотную бинтовую повязку.
Ну вот и стемнело уже, эль кончился. Никто так и не подошел. Пустые бутылочки аккуратно в сумочку - завтра сдам. Пора домой, телевизор созерцать. Сегодня "Намедни" с Парфеновым. Интересно, чем там еще евреи с арабами порадуют?