|
|
||
Логотип Google вызывает у случайных людей приступы неконтролируемой ярости. Причина не так проста, как может показаться | ||
Разум кишок[1]
Они не в состоянии полностью убрать с тротуара пятна крови.
Не по причине отсутствия желания. Не потому, что бросили пытаться. Прошло уже добрых двадцать минут пятнадцать с тех пор, как уехала машина скорой помощи, а боты с дронами всё ещё заняты своим делом, их роторные щетки скребут следы, а сопла распыляют по тротуару переливчатые химикаты. То ли цемент слишком пористый, то ли кровь плохо поддается чистке, или же беспилотники Google просто не соответствуют возможностям, указанным в рекламе..
Исчезни наконец, проклятое место. Мариус Газали смотрит в окно и едва заметно, болезненно улыбается. Костяшки его пальцев саднят, грубеют и чем-то сочатся.
Все ещё находятся там. Их стало только больше, они скапливаются вокруг той первой, малочисленной группы наблюдателей, которая находилась рядом, когда он выплескивал свою ярость. Баррикады из пластика, поставленные после его... действий... держат массу людей на расстоянии, но промежутки позади продолжают заполняться. В ближайшее время здесь может скопиться настоящая толпа, хотя смотреть здесь не на что, больше не на что, не стойте, проходите. Одна из прохожих замечает его сквозь стекло и подталкивает свою подругу. Обе показывают большие пальцы.
Его икры внезапно сводит, когда остатки заряда электрошокера рвут двигательные нервы. Он шатается, упираясь в стекло: от пола до потолка, от стены до стены, оно представляет собой великолепный, невидимый, обладающий интеллектом, изоляционный и экологически чистый барьер для накопления солнечной энергии, который прекрасно сочетается с роботами для сборки мусора, вездесущими камерами и подземными датчиками, что заполонили каждый квадратный метр этого восхитительно жуткого сообщества в самом сердце города. Кусочек рая в глубинах ада по крайней мере, таков был слоган, ходивший по округу в Управлении Куэйсайда[2], пока кто-то с зачатками совести не слил истину новостникам из Oakville Beaver[3].
Логотип Google в виде трёхметровых букв, расположенный на крыше этого самого здания, возвышается над всей территорией. Газали практически уверен, что он висит прямо над ним. Отсюда его не видно, но тот... будто застрял в его памяти.
Кажется, логотип всё время ему улыбается.
Его фанатки орут. По крайней мере, их рты двигаются. Окно должно быть звуконепроницаемым в дополнение к его другим чудесным свойствам. Он отворачивается и осматривает окружающее пространство. Он стоит в каком-то конференц-зале. Здесь две двери: одна, через которую его втащили, заперта; другая приоткрыта и ведет в крошечную ванную комнату. На стене между ними расположен неактивный дисплей Smartpaint. В центре сцены доминирует стол в форме плоского овала, вытянутого вдоль продольной оси комнаты на уровне талии. На его отполированной поверхности лежит, как пластиковый череп, прибор Google Gamium.
Нигде не видно ни одного блядского стула.
- Мистер Газали.
Дверь закрывается за незнакомой женщиной, пока он делает поворот. Бледная, худая словно гончая, ростом, быть может, 180 сантиметров. Под шапочкой тёмного цвета видны ярко-зеленые глаза (инъекции хлоропласта, предполагает Газали). Она машет рукой, и окно волшебным образом застывает, становясь непрозрачным. Не нужно свидетелей.
(Разумеется, в наши дни они всегда найдутся.)
- Меня зовут Селма Хэнкок.
На сгибе руки она держит старомодный планшет, который кажется ненужным в свете смарт-очков, обернутых вокруг её головы, и сверкающих потоков данных, что отражаются в её глазах.
- Они хотят, чтобы я задала вам несколько вопросов.
- Вы из полиции?
Она качает головой.
- Специалист по параметризации. Здесь, в Google.
- У вас черный пояс или что-то в этом роде?
- Почему вы спрашиваете?
Её голос ровный. Сдержанный.
- Странно, что они послали кого-то вроде вас для...
Газали закрывает глаза. Ему мерещатся кровь, зубы и одно большое, испуганное око, устремленное на его кулак. Глаза открываются.
- ...встречи с кем-то вроде меня, завершает он.
Но я изначально не входил в планы..
До текущего момента.
- Мы не одни, - отвечает она. - Не совсем одни. Вероятно, вам следует иметь это в виду.
Газали делает глубокий вдох.
- Думаю, мне стоит обратиться к адвокату, прежде чем с кем-то разговаривать.
- Я понимаю твоё нежелание, Мариус. Могу я называть тебя Мариус? Уголки её рта сжимаются, но глаза остаются прикованы к планшету. Она постукивает по наушнику очков.
-Они советует мне вести себя более неформально.
- Я только что выбил дерьмо из вашего сотрудника. Я не в том положении, чтобы обижаться на обращение.
Она не улыбается.
- Его имя Трэвис, если тебе интересно. Он хороший парень. И мой друг.
Мне жаль, хочет сказать Газали, но какой в этом смысл?
- С ним все в порядке?
Хэнкок не отрывает глаз от планшета.
- В порядке? Ты избил его до полусмерти. До этого ни разу с ним не пересекался. Он совершенно не знакомый тебе человек.
- Уверена?.
- Два дня назад ты заказал тайскую еду. Из фудтрака Rosa. Креветки в панировке, массаман[4] из криля, сатэй[5] со свининой. Да, мы уверены.
- Cатэй с курицей, - отвечает Газали. - Твои шпионские роботы облажались.
Полудохлое напоминание о том, что чувство вины испытывают обе стороны, но даже сейчас он в это не верит.
- Мы не следили за тобой, если ты говоришь об этом. Алгоритмы SocNet предсказали всё с помощью вышестоящих систем за восемь часов.
Наконец она поднимает глаза.
- Они ошиблись насчет сатэя?
- Чего...
- Послушай, Мариус. Такой крутой парень, как ты, должен осознавать всю глубину кучи дерьма, в которой находится. Ты удивишься, как легко можно выбраться из неё. Есть вариант, при котором полиции даже не придётся вмешиваться.
Он моргает.
- Зачем ты хочешь это сделать?
- Необязательно я. Они послали меня сюда, они приказывают мне сделать тебе предложение. Здесь могут найтись смягчающие обстоятельства.
- Они.
- Мои боссы. Их алгоритмы. Если ты согласишься сотрудничать.
Она хватает Gamium со стола и протягивает ему.
- Никаких обещаний.
Он смотрит на шлем и держит руки по бокам.
- Хочешь, чтоб я сыграл в игру?.
- Мы хотим понять, что произошло. Что случилось... в твоей голове.
- Эта штука читает мысли?
- Вот как это работает.
- В руководстве говорится, - вспоминает Газали (Gamium есть у всех), - что он работает, двигая пиксели в ответ на произвольные паттерны мозговых волн. И сперва его нужно обучить.
- Это касается дефолтного режима. Но прошивку достаточно легко переписать удаленно, а у железа есть запас мощности. Именно так мы делаем наши обновления такими доступными.
Она с усилием улыбается.
- Например, Sony заставляет вас покупать совершенно новое устройств.
Он берет шлем и переворачивает его. Внутренняя поверхность покрыта своеобразной паутиной. Промежутки усеяны крошечными шайбами.
- И что это теперь? Детектор лжи?
- Его можно использовать в подобном ключе, если б ты продолжил отрицать информацию, которую мы записали в реальном времени и высоком разрешении с шести разных углов. На самом деле, нас больше интересует твоя эмоциональная реакция, чем сами слова.
- Это чушь. В каком мире фантазий безработный мужчина из Cinder Block может выбить дерьмо из белого воротничка за цену какой-то пародии на МРТ?
Судя по всему, только в Гуглвилле.
Gamium слегка покалывает, как свитер, пропитанный статическим электричеством, когда касается его головы.
- Итак.
Планшет Хэнкок замерцал в ее руке.
- Ты просто... проходил мимо. Хотел встретиться с Эзрой Кио на рынке Святого Лаврентия.
- Как...
Неважно...
- Ты наткнулся на Трэвиса, который шел в другую сторону, и стал его бить. Зачем?
Газали пытается вспомнить отголоски поразительной ярости, которую спровоцировал Трэвис в нем. Но все, что всплывает в памяти, это своего рода липкий, сжимающий яйца ужас от собственных действий. Подобное может отправить в тюрьму на следующие десять лет.
Однако Хэнкок говорит, что выход есть, поэтому он делает вдох и подыгрывает ей.
- Ты воруешь нашу личную жизнь. Продаешь нас тому, кто больше заплатит. Ты...
- Позволь мне остановить тебя на этом моменте.
Она поднимает свободную руку.
- Мы знаем, о чем идет речь. Мы имеем дело со всплеском антигугловских настроений с тех пор, как доктор Мэйор начала их подогревать своей истерией о Большого Брате. Вероятно, ты был слишком занят, чтобы это заметить, но, по крайней мере, три честных гражданина Доброго Торонто сегодня стояли и приветствовали тебя, пока ты пинал Трэвиса по ребрам.
Внезапные новости для Газали.
- Но ты... - она внимательно посмотрела на него зеленым взглядом. - Ты только что перешел на совершенно новый уровень. Поэтому, когда я спрашиваю о причинах избиения тобой людей до полусмерти, я бы хотела услышать нечто помимо старых выводов из мэрии.
Она знает. Конечно, знает.
Она же из Google. Она знает всё.
Газали вздыхает.
- Когда-то у меня тоже был друг. Деон Ризк.
Её взгляд скользит по некоему невидимому массиву данных.
- Наши копы не убивали его.
- Не копы. Ваши приложения. Google Fitness показывал, что Ди пробегал пятнадцать километров четыре раза в неделю. Google Fitness отображал, что он совершает по тридцать подтягиваний подряд. Google, мать его, Fitness показывал рефлексы и быстрые сокращения мышц, которые соответствовали бойцу среднего веса из смешанных единоборств. А Google Assistant, судя по всему, подслушал, как тот оскорбляет полицию, чего оказалось достаточно, чтобы отключить его настройки конфиденциальности в соответствии с ATA. Ведь бедная, маленькая офицер Нойкамп так боялась за свою жизнь. Убила Ди, потому что он, как та выразилась, принял агрессивную позу. Даже не потрудилась выдать стандартное думала, у него есть пистолет.
Хэнкок замолчала на несколько секунд.
- Извини. На твоем месте, я бы тоже разозлилась.
Газали фыркнул.
- Что я бы точно не делала, - продолжала Хэнкок, - это не стала бы ждать три года, а потом избивать до полусмерти какого-то случайного прохожего.
- Он работает в Google.
- Что делает его ответственным за...
- Он знал, чью сторону выбирает.
Это лицо. Это чёртово тупое лицо Трэвиса. Эта тупая бейсболка с логотипом Google. Оу, он уже выбрал сторону, всё верно. Парень подписывается работать на призраков в костюмах и мудацком ICE-9, и вы не позволяете ему ходить, потому что он всего лишь уборщик.
Эта ярость.
- Я вижу совершенное тобой в этом месте, - бормочет Хэнкок, и Газали почти даёт ответ, прежде чем понимает, что разговаривает не с ним. Она общается со своим планшетом, с маленьким силуэтом, сияющими ложными цветами. Это данные Gamium.
Она разговаривает с чем-то в его мозгу.
Но теперь она откладывает планшет в сторону и встречается с ним взглядом.
- И мне жаль, но я все еще не верю в это. Этот уровень гнева, эта ярость наши алгоритмы слишком хороши, чтобы пропустить подобное. Ты ведь даже не проживаешь в Куэйсайде, всего лишь третьестепенная переменная, и они всё равно знали, что ты собираешься заказать в этом грузовике еще до того момента, как ты решил поесть вне дома.
- Они облажались с сатэем, - напоминает ей Газали.
- И они не должны были этого делать. Как раз то, что я имею в виду. Так же, как они не должны были позволять человеку со взрывным характером подойти к одному из наших людей на улице и вогнать его в кому. Если б ты собирался сойти с ума, ты бы сделал это три года назад, но подобное не случилось. Такие вещи не возникают из ниоткуда, Мариус. Их можно предсказать.
За блеском глаз в смарт-очках проглядывает напряженность, гнев на любую ситуацию, в которой кто-то с безрассудством бросает вызов ожиданиям...
Что-то ударяется об окно. Газали поворачивается и замечает небольшое темное пятно, на мгновение застывшее по ту сторону матового стекла.
- Птица. - говорит Хэнкок. - О ней не беспокойся.
- Птица?
- Поляризационная сетка портит их восприятие магнитного поля или нечто в этом роде. Когда мы тонируем окна.
- Ваши экологически чистые чудо-окна убивают птиц.
Она пожимает плечами.
- У нас полдюжины дронов занимаются уборкой по графику. Отправляют тела в FLAP[6] для нанесения штрих-кода. Ничего не пропадает зря. Если б мы могли вернуться к...
Брошенный на столе планшет начинает мерцать. В теле Мариуса Газали что-то щелкает.
Быть может, это снисходительность, которую она излучала с того момента, как вошла в эту блядскую комнату. Такое возможно, её право, обыденная власть, которой та машет ему перед лицом, как красным флагом: о, разве я не выгляжу великодушной, не звоню в полицию, пока ты прыгаешь сквозь мои обручи, как послушная лабораторная крыса. Или эта самодовольная белая пизда по умолчанию предполагает подобное, и он, разумеется, сделает всё, что та прикажет, ей достаточно лишь произнести слово, и он прыгнет по команде и протанцует своей черной задницей по всей базе данных. Может быть, может быть, может быть.
Всё, чего в данный момент хочет Мариус Газали, это стереть ухмылку с лица этой сучки, пока у той не останется ничего, откуда ухмылка может сойти. Она понимает подобный расклад. Внезапно её глаза становятся похожими на спутниковые тарелки, рот широко раскрывается, как у карпа, который уморительно смешно задыхается, и она спотыкается о стол, а планшет наклоняется, падает и приземляется экраном вниз на этот ой-какой-вкусный-и-дорогой ковер, Газали поднимает кулаки и...
...и ярость проходит сквозь него, как волна, и быстро рассеивается.
Он останавливается. Хмурится. Пытается вернуть ушедшее ощущение. И в следующее мгновение думает, почему.
Хэнкок зажимается в угол с поднятой ладонью наружу рукой: Нет. Не подходи. Не подходи. Но ладонь поднята не против него; она направлена в дальний угол потолка, на крошечную черную бусину, которая блестит подобно птичьему глазу. Газали никогда раньше не замечал этого.
Он опускает кулаки.
- Я... прошу прощения. Не знаю, что...
Она выходит из угла. Делает несколько неуверенных шагов в сторону стола.
- Я просто... что-то взяло меня там. Это было как...
Он качает головой, пытаясь прояснить ее намерения.
- Может, тебе все-таки лучше вызвать полицию.
Она наклоняется и поднимает упавший планшет. Проверяет настройки. Смотрит на него снова.
- Что? Что это? - спрашивает Газали.
- Кто-то перекинул изображение на мой экран.
Она творит немного магии, чтобы вернуть его: логотип Google на чёрном, безликом фоне.
Вот он. Вот та ярость, которой ему не хватало, раскаленная добела и готовая обратить лица в фарш...
Хэнкок проводит пальцем по дисплею, и логотип исчезает. Ярость Газали испаряется мгновением позже.
Он шатается, моргает.
- Любопытно.
Она кивает.
- Согласна.
* * *
- Что за хуйня. - шепчет Газали.
Хэнкок смотрит на планшет.
- У кого-то был мой пропуск - Маррано?
Она поднимает глаза и высоту голоса.
- Это еще одно из твоих суждений?
Я оружие, думает он. Я шар для сноса здания. Молот падает, и я просто... теряю контроль.
Хэнкок подходит с планшетом в руке.
- Извини, я на минутку. Сейчас вернусь.
Дверь расхлопывается при ее приближении. За ней в открытом пространстве двое посторонних снимают рубашки, а еще один сметает разный хлам с рабочего стола в мусорное ведро.
Кто-то сделал это со мной...
Дверь с шипением закрывается.
Он бросается к ней, но уже слишком поздно. Он всё равно дёргает дверную ручку, но дверь оказывается запертой. Едва слышится бормотание голосов за окном, неразборчивых, если не считать обертонов: гнев, обвинение. Умиротворяющее спокойствие. Защитная реакция.
Еще одна птица влетает в окно. Газали подходит, прикладывает ладони к глазам, прислоняется к стеклу и щурится. Это как пытаться смотреть сквозь вощеную бумагу. Он прислоняет ухо к стеклу. Вероятно, он почти слышит нечто вроде голосов. Быть может, голос сирены, тонкий, словно нить.
Или это просто воображение. Возможно, весь чёртов город затих.
Звукоизоляция, должно быть, реально хороша.
* * *
Она влетает обратно, как зеленоглазая грозовая туча, в одной руке всё ещё планшет, в другой небольшой коричневый пакет. Она протягивает его.
- Они хотят образец кала.
- Что? Зачем?
Он заглядывает внутрь.
- Это чей-то ланч-бокс.
- Думаешь, мы держим наборы для анализа кала в комнате для мётел? Что-то нам присылают из Staples, но поставки задерживаются. Пока обойдемся этим.
- К чему такая спешка?
Она колеблется. Наклоняет голову, словно прислушиваясь... прислушиваясь... к некоему внутреннему голосу.
- Я должна напомнить тебе, Мариус, что вся эта история с невызовом полиции зависит от результатов сотрудничества с тобой..
Пенни падает.
- Я... я не единственный.
Он пробует подбирать слова, чувствует их истинность.
Глаза Хэнкок мерцают.
- Держу пари, даже не первый...
Ее плечи двигаются. Нечто в ее позе говорит:
- Да пошло оно все.
- Ты четвертый. Насколько мне известно.
- Дерьмо.
- Хотя и первый гражданский. Что бы это ни значило.
- Гражданский?
- Пару часов назад какой-то программист в ATAP просто... сошёл с ума. Начал нападать на людей, бить всё, что движется, и даже несколько неподвижных предметов. Дикая ярость без чёткого направления.
Она колеблется, оглядывается, словно ожидая чего-то. Ничего не происходит.
- Охрана применила к нему электрошокер и утащила, и я не знаю, разговаривал ли с ним кто-нибудь ещё. Через полчаса случай в Струпе. То же самое.
- Это всё обстановка в офисе, говорит Газали.
Она кивает.
- В окружении бланков, экранных заставок и прочего дерьма.
- Мы не установили эту связь. Нельзя размахивать кошкой, не задев логотип, никак... а потом ты случайно проходишь мимо, и твоя ярость теряет всякие границы. И кто-то действительно установил связь.
- Этот чувак, Маррано.
- Догадывался. Пробовал.
- Не сказав тебе?
- Сказал, что стоит воспользоваться моментом. Не хотел, чтобы я струсила, закрыв планшет. Думал, что испорчу эксперимент.
Она тихонько фыркает, напевает гнусавым голосом, изображая Маррано:
- Я выключила его через пару секунд, тебе ничего не угрожало...
Газали качает головой.
- Придурок.
- Ага.
Она с горечью улыбается, указывая на птичий глаз в углу.
- Настоящий управленческий материал.
Он снова смотрит на сумку в своей руке.
- Считает, это связано с моей едой?
- О, это не Маррано. Просто какой-то алгоритм.
- Алгоритм думает, что...
-Откуда мне знать?
- Ты специалист по параметризации.
- Мариус.
Она делает вдох.
- Проблема сетей глубинного обучения в том, что они... непрозрачны. Слишком много слоев. Мы обучаем их на этих огромных выборках данных, и нам кажется, что они всегда выдают правильные ответы, но никто не знает, как именно.
- Значит, алгоритм хочет, чтобы я насрал в чей-то Tupperware. Потому что это объясняет, как логотип Google внезапно превращает меня в...
Хэнкок разводит руками.
- Честно говоря, не знаю. Они ничего мне не сообщают.
- И тебя это устраивает?
Она не отвечает.
- Ты всегда можешь сама попытаться это выяснить.
Он постукивает воображаемыми смарт-очками по виску.
- Разумеется, если Маррано не будет против...
Выражение её лица стало более ожесточенным.
- На самом деле, я не слышала ни звука от этого придурка с тех пор, как вернулась сюда.
За дверью шёпот тихих обеспокоенных голосов. Звук перемещения больших предметов.
Газали мрачно улыбается.
- Думаю, у него на уме другие вещи.
* * *
- Еда. Начни с неё.
Она снова пробуждает планшет (Газали вздрагивает, но логотип не появляется в этот раз), прокручивает назад временную шкалу.
- Прямо перед тем, как ты вошел в раш. Эта штука, нерв, загорелась.
Он наклоняется, щурясь на полупрозрачное трёхмерное изображение собственного мозга. Нитка яркой мишуры свисает с нижней части и уходит куда-то в темноту. Хэнкок нажимает на нее, выводя ярлык на экран.
- Блуждающий нерв, - говорит она. - Соединяет мозг кишечника с головным мозгом.
- Мозг кишечника?
- Нейронная сеть, обернутая вокруг ЖКТ. Не глупее кошки, если судить по количеству синапсов.
- Какая чушь.
- Здесь говорится, что это запрограммировано кишечной флорой.. хм. Можно буквально изменить чью-то личность введением фекалий. Даже вылечить биполярное расстройство.
Зелёные глаза Хэнкок ходят взад и вперёд в безумном мерцании, в радужках кружатся крошечные снежные бури. Теперь она погружена в дополненную реальность, которая выдает информацию в пулемётном ритме.
- Кишечные микробы... да, кишечные микробы влияют на формирование памяти. Посылают нейроингибиторы в префронтальную кору и миндалину... о, Мариус. Миндалевидное тело. Страх. Гнев. Вся эта мерзкая штука, определяющая личность. Ты знал, что можно усилить агрессию, воздействуя на кишечные бактерии?
Теперь знаю. При этой мысли снова просыпается боль в костяшках пальцев.
- Мариус, знаешь, что еще объединяет кору и миндалевидное тело? Макросы сопоставления с образцом. Цветом. Формой.
Возможно, размышляет он, она уже не Селма Хэнкок. Быть может, теперь она сосуд, рупор некой всевидящей и всезнающей сущности, которая охватывает весь земной шар паутиной коррелятов и ложноположительных результатов.
- Так кишечные микробы общаются с кишечным мозгом. Кишечный мозг разговаривает с головным мозгом. Кишечные микробы программируют головной мозг. Но...
Она устремляет в его сторону маниакально яркий поток данных.
- Что программирует кишечный мозг? Йогурт, превращенный в оружие? Куриный сатэй?
- Чушь. Откуда кишечным микробам вообще знать, как выглядит Google?
- Мозг знает, как выглядит Google. Они потратили миллионы, дабы убедиться, что твой мозг выдает свой собственный, особый коктейль, когда видит этот шаблон, к примеру, на игрушках Fisher Price. Отвечая на твой вопрос, ключ к решению проблемы надо искать в этом коктейле.
Следует очередной удар в окно. Крупная особь, думает Газали. Чайка, как минимум.
- База данных Большого Торонто.
Хэнкок поднимает руки вверх. Ее пальцы начинают бить по воздуху.
- Морфометрия лица, связанная с тяжким преступлением в непосредственной близости от иконографии Google, стратифицированная диаграмма Вороного. Пересечение с лицами, в прошлом замеченными в заведениях общепита, скажем... в течение какого инкубационного периода?
Газали пожимает плечами.
- Понятия не имею.
- Две недели, - говорит Хэнкок. - Двух недель достаточно, - и шевелит пальцами, словно произнося заклинание. - Эйлерова корреляция.
Аминь, думает он.
- Запустить, - говорит она и опускает руки.
Её глаза тускнеют.
- Разве ваши алгоритмы не смогли бы сделать то же быстрее? - задаётся вопросом Газали.
- Могли, если б кто-то дал команду. Сами они бы заметили этого, пока бы не набралось 80, 90 инцидентов.
- Похоже на слепое пятно.
Она пожимает плечами.
- Размеры нашей выборки достигают миллиардов. Всё, что возникает менее сотни раз, почти наверняка становится артефактом. Я же стараюсь избегать подобного. Ага.
Её глаза снова загораются.
- Вот и всё.
Он понимает, что прошло менее десяти секунд.
- Ещё двадцать случаев за последний час.
Она издает хрюканье.
- Да, вот и ты. Тебе ведь нравится есть в Rosa, не так ли?
- Да. И что?
- Как и ещё минимум трём субъектам. Интересно, они тоже брали сатэй.
- Я знаю ребят из Rosa. Они бы не...
- Не стали бы что, Мариус?
- Это просто семейный бизнес, который...
- У жены матери владельца есть друг со степенью магистра в области архитектуры плазмидных векторов[7], ты знал об этом?
- Должно быть, ты шутишь.
- Ну, в любом случае, это региональный дистрибьютор.
Она хрюкает.
- Оба случая в течение последних трех дней. Слишком недавно. Нужен нулевой пациент. Возможно, двух недель было недостаточно. Или...
В этот раз это была не птица. Что-то с треском врезается в окно и порождает рваную паутину по всему стеклу. Газали подпрыгивает. Окно мерцает вокруг повреждения, как небольшая отметина молнии в пасмурном небе.
- Э-э...
- ...всё же стоит расширить фокус, - говорит Хэнкок.
Газали приседает и подносит один глаз к точке удара. Это больше не походит на попытку смотреть сквозь вощеную бумагу. Будто смотришь внутрь стробоскопа. Сквозь мерцание он в состоянии различить чьи-то смутные очертания. Зеленое пятно газона. Нечто жёлтое размером с, вероятно, шар для боулинга, находится слева. Есть движение на среднем расстоянии. Лес ног, по ту сторону барьера. Ближе, чем стоило бы. Он слышит звук, подобный рёву океана на другом континенте.
- Мы говорим о гораздо большем количестве случаев, - сообщает он.
- Ну да. Требуется некоторое время, пока обновятся наборы данных.
Пальцы всё ещё в движении, глаза всё ещё горят, сосредоточенные на каком-то следе. Кажется, она не замечает камень под ногами.
Он пытается снова.
- Ты же видела гигантский логотип Google, который установлен на крыше?
- Тссс.
- Думаю, это может... втягивать их в...
- Тише!
Следующая ракета попадает выше и левее первой: ещё одна паутина трещин, ещё одно треснувшее мерцающее отверстие. Газали почти уверен, что теперь слышит звуки сирены.
К черту это. Он направляется в сторону двери.
Рука Хэнкок хлопает его по плечу, когда тот берёт ручку.
- Ты не хочешь этого делать.
Он всё равно пытается.
- Всё ещё заперто.
- Как и раньше.
Он прикладывает ухо к двери.
- Снаружи я ничего не слышу.
- Даже если так.
Её глаза померкли.
- Сеть не работает, - говорит она. - По-моему, всё кончено.
- Селма. Там собралась толпа.
Она не отвечает. Она поднимает планшет, который раньше показывал его мозг. Теперь на нем отображается кадр с камеры видеонаблюдения.
- Знаешь, где это находится? спрашивает она.
Изображение выглядит постановкой: нападающий и защитник стоят лицом друг к другу на кафельном полу. Руки защитника широко расставлены в сторону нападающего. Шатаясь, потеряв равновесие, он сталкивается с плечом какой-то бронированной машины, прикрученной к полу. Кровь стекает с его лицу прямо на темно-синюю форму копа из торгового центра. Нападающий стоит спиной к камере, правый кулак направлен ему в лицо. Черные джинсовые брюки, белая хлопковая футболка с отдаленно знакомой фразой, выведенной на лопатках. Газали читает ее вслух: Не Злись.
- Раньше это был корпоративный девиз Google, - говорит Хэнкок. - Пока он таковым не стал.
- Где логотип?
- Это не жертва, Мариус. Это гребаный преступник.
Она тычет пальцем в планшет.
- До того, как сеть отключилась, у меня была только временная метка и IP-адрес. Это произошло пять дней назад. Знаешь место?
Локация выглядит безумно знакомой: тени режут солнечный свет на полированной красной плитке, видны стойки в стиле ретро-деко и пилоны, которые говорят о высоких потолках и причудливой архитектуре. Изгиб этой приземистой серо-зелёной машины напоминает громадную...
Головку насоса.
- Очистные сооружения Харриса, - говорит он ей. - В конце набережной. Поставляет питьевую воду половине Большого Торонто.
Он втягивает воздух.
- Нам нужно сообщить об этом кому-нибудь.
- Я же говорила. Сеть отключилась.
Хэнкок отворачивается. Она даже не смотрит на поврежденное окно.
- Должны быть другие сети.
Она смотрит на него, как на идиота.
- Ты же из Google, чёрт возьми! У вас есть спутники! Дроны на солнечных батареях! Вы запускаете целый отдельный Интернет с помощью метеозондов!
- Мариус. Google уже знает об этом.
Она оседает на пол. Прислоняется спиной к ножке стола.
- Я вычленила этот сигнал из общего шума за сколько. За десять минут? Как только узнала, что искать. Ты правда думаешь, что никто другой не понял? Думаешь, восемь миллиардов строк кода не разобрались бы с этим в миллиард раз быстрее?
- Тогда... подожди, ты говоришь, что кто-то позволил бы...
- Кто-то. Что-то.
Её плечи поднимаются, потом опускаются.
- Возможно, даже начал это.
- Почему?
Она смотрит на него. Уставшая. Разочарованная.
Чем-то опустошенная.
- Потому что ты нас ненавидишь, Мариус. Потому что мы воруем твои жизненные тайны и продаём их тому, кто больше заплатит. Мы плохие парни в любой писанине, которую кто-либо и когда-либо создавал о Паноптикуме, мы единственное, что объединяет либерду и праваков. Только это в прошлом, верно? Мы только что превратились из злодеев в жертв. Изуродованных и невинных. На самом деле, это чертовски гениально, как и в случае с пиар-стратегиями агентства Hail Mary.
Она смотрит в пол.
- Если повезет, мы будем управлять этим городом, когда пыль рассеется. Если бы только у нас было немного больше данных, мы смогли бы это предвидеть. Если б только у нас были подземные датчики и автоматическое распознавание лиц по всему Большому Торонто, как в Куэйсайде. Подумай о жизнях, которые мы могли бы спасти, если б ваши устаревшие представления о конфиденциальности не сдерживали нас...
- Нет.
Он качает головой.
- Должно же быть что-то, что мы в состоянии сделать.
Ряд пулевых отверстий зигзагом прошивает окну по неровной диагонали. Стекло мерцает, трескается и падает под натиском. Тысяча осколков летит вниз, словно сосульки. Снаружи врывается, как копёр[8], оглушительный взрыв криков, грохота и сирен. Видны чёрный дым и горящая резина. Пули и мегафоны. Колония существ с тысячью конечностей, разрывающая себя в куски на дороге. Беспилотная Tesla мчится по лужайке, прямой, как стрела, из её яркой блестящей решетки с нейтральным уровнем выбросов углекислого газа вырываются потоки пламени.
- Ты всегда можешь снять этот дурацкий шлем, - говорит она, прежде чем тот до них доберётся. - В нём ты выглядишь идиотом.
Oakville Beaver - сайт с новостной лентой о событиях в городе Оквилл, штат Онтарио, Канада
Массаман - насыщенное, ароматное и слегка острое тайское карри
Сатэй - ломтики курицы, говядины или другого мяса, маринованные в специальном остро-солено-сладком маринаде, с добавлением ароматных специй
FLAP (Fatal Light Awareness Program) - организация по защите перелетных птиц в городской среде посредством образования, разработки политики, исследований, спасения и реабилитации
Плазмидный вектор - молекула нуклеиновой кислоты, чаще всего ДНК, используемая в генетической инженерии для передачи генетического материала внутрь клетки, в том числе в клетку живого многоклеточного организма
Копёр - строительная машина, предназначенная для подъёма, установки сваи на точку погружения, корректировки, погружения сваи в грунт (или извлечения) с помощью погружателя (или выдёргивателя)
|