- Литературный жанр из четырёх букв, вторая "эс", - провозгласил человек, разгадывающий кроссворд.
В камере повисла томительная тишина. Все упорно шевелили мозгами. Что такое литературный жанр? Какие они бывают вообще? Я также был включён в интеллектуальную работу. До суда оставалось ещё чёрт знает сколько, а это занятие здорово скрашивало время в душной, насквозь прокуренной камере.
- Эссе, - сказал мой сосед, сидящий рядом на нижней шконке. Я с недоумением посмотрел на него. Конечно же эссе, короткая форма рассказа, как я мог такое упустить?
- Подходит, - резюмировал кроссвордист и выдал следующее задание: - Идеальное лекарство, изобретаемое алхимиками, семь букв.
Я знал его! Знал это слово. Я много читал об алхимиках и фармацевтах, но в тюрьме, где разговоры крутятся, в основном, около еды, воспоминаний о вольной жизни и юридических нюансов уголовных дел, словарный запас сокращается до пары сотен слов. Людям, вышедшим на свободу, порой бывает очень трудно найти с окружающими общий язык. Кругозор сужается настолько, что обсуждение темы, выходящей за рамки вышеуказанных, требует особой подготовки. В тюрьме пропадает память. Условия человеческого существования, созданные системой "охраны порядка", исправно отнимают её у заключённого.
Только память делает человека человеком. Лишённый её становится жутким манкуртом без прошлого и будущего, способным на любую жестокость. Следователи брезгливо называют таких "людьми с изменённой психикой". А куда деваться человеку, брошенному в перевёрнутый мир, в ненормальное Зазеркалье - с диаметрально противоположными вольному миру правилами и ценностями? Уйти нельзя - это считается побегом. А раз деваться некуда, приходится как-то жить. В камере, где на 8 квадратных метров и 6 спальных мест приходится по 12-14 человек, а летом температура достигает +50 градусов, мозги варятся в собственном соку. "Камера должна быть тёмной и грязной, а арестант ленивым и тупым." Память, универсальное средство самосохранения личности, тает в условиях изоляции.
Научиться в тюрьме ничему хорошему невозможно.
Но слово я знал! Оно вертелось у меня на языке, оно было из семи букв, читалось по латыни и являлось полной противоположностью термину "плацебо", обозначающему бездейственную пилюлю, призванную возбуждать у больного психологический эффект как от настоящего лекарства.
Оно также начиналось на "п".
Я отупел в тюрьме, я забыл много слов. Кроссворды были неплохой тренировкой памяти. Особенно радовало не выскакивание слова "навскидку", а постепенное восстановление, реанимация из кусочков, построение ассоциативной цепи; кропотливое, пусть мучительное, но успешное его вспоминание. Маленький триумф над притаившимся косноязычным манкуртом.
- Панацея, - сказал мой сосед, обломив реанимацию памяти.
Он был недавно с воли и знал ещё много разных слов.