Весело затянуть: "Эх, дубинушка, ухнем!". Заблеять от счастья и заиграть на гармошке. Пуститься в пляс и, лучезарно улыбаясь, всё притопывать да прихлопывать. Лихо выделывать коленца, отмачивать шуточки, приговаривая единственное: "Эх, дубинушка, ухнем!".

Отбросить все мысли и, глуповато посмеиваясь, петь. А на вопрос: "Ты, что, сумасшедший?" бормотать: "Не понимаю". На любую попытку обсудить что-либо - изумленно открывать рот. Затем шутливо грозить пальцем: мол, я - не дурак, догадался, что вы меня разыгрываете.

Идти по жизни с гордо поднятой головой и перекошенной идиотской ухмылкой. С чистой совестью отправиться в психушку, пройдя любые медицинские экспертизы. Настолько поверить в собственный идиотизм, что прекрасно сыграть роль слабоумного.

Безмятежно смотреть на таких же бедолаг, томящихся в психбольнице. Прекрасно понимать, что ты - гораздо умней. Тем не менее, искренне любить товарищей по несчастью, признавая за ними глубокую мудрость. Ведь эти люди отказались выполнять законы человеческого общества!

Уйти в сумасшествие, совершив тем самым побег из удушающей реальности. Ловко всех обмануть, обеспечив себе пожизненное бесплатное питание. И петь, будучи заключенным в прочную смирительную рубашку, кричать до самозабвения и слез из глаз любимую "Эх, дубинушка, ухнем!!!", словно в этой песне заключен смысл жизни.

А, может, так оно и есть?

Отгородиться от мира каменной стеной, прикрыться плотной дверью. Запереться на засов, и сидеть одному в темной комнате. Самоизолироваться и устраниться от любого активного действия. Принять на веру, не задумываясь, всю скорбь, тоску и печаль этого мира, всецело раствориться в бесконечном унынии.

Пусть там, за дверью, урча, как трактор, проходит жизнь; в твою комнату не донесется ни звука. Ты будешь наедине со вселенской грустью, мазохистским удовлетворением от собственных неудач. Не исключено, что через некоторое время начнешь смаковать свои поражения.

Ведь так легко осознать, что жизнь напрасна! Как собственная, так и всего человечества. И, приняв эту мысль за аксиому, вдоволь погрустить.

Делать из этого утверждения далеко идущие выводы - до них может додуматься каждый. Здесь и полнейшая апатия, ибо зачем двигаться, чувствовать, что-то совершать, если в этом нет никакого смысла? Кроме того, горькое разочарование, так как после прозрения лишился последних надежд. Но и тайная гордость: вот догадался, что жизнь - бесполезна, докопался до сути, в отличие от других. Значит, умней и честней остальных выглядишь.

К постоянной печали и депрессии можно привыкнуть, ведь она ни к чему не обязывает. Не надо куда-то бежать, к чему-то стремиться. И если кто-нибудь согласится в запертую комнату время от времени приносить еду, ты будешь доволен собственным несчастьем. Оно станет привычным, обыденным, а затем и приятным. Неплохой выход из положения, глобальный самообман.

А грусть ведь совсем неплоха, если грустить с умом. И большого горя от этого ума не будет.

Встать посреди жизни, как трамвай, внезапно сошедший с рельс. Остановиться и выключить питание. Изо всех сил надавить на тормоз: и - ни туда, ни сюда.

"Отрубило, черт побери, напряжение! - грубо объяснить непонятливым. - Не могу, понимаете, сдвинуться с места!"

Затем упереться лбом, подобно упрямому ослу и отказаться дальше комментировать свои поступки: просто застыть и не шевелиться.

Думать про себя: "Зачем мы тащимся по жизни, подобно изношенному городскому транспорту? Куда мы едем? Не пора ли закончить бессмысленное движение по кругу?"

В ранний час, желательно жарким летом, встать на проезжей части, и - ни с места. Стоп! Отбой! Надоело!!!

Прекратить ходить на работу, поддерживать товарно-денежные отношения, общаться с людьми, а также выполнять другие правила, навязанные цивилизацией. Целиком обратиться в протест и найти в этом смысл жизни. Быть недовольным окружающим миром от "а" до "я", плевать на все принципы, догмы и нормы человечества.

И, быстро приблизившись к концу (а это, увы, самоубийство или насильственная смерть, ибо общество не прощает столь решительного протеста), задорно улыбнуться и бесстрашно погибнуть. Дойти в своем упрямстве до абсурда, до логического конца. Быть одним из немногих бескомпромиссных людей.

Умереть как настоящий герой.

Брести по жизни законченным Барбосом, Шариком или Тузоном. Без обсуждения принимать любые правила игры. Вилять хвостом и задорно лаять, искренне радуясь собственному существованию. Затем встать на задние лапы и, вдоволь наглядевшись в зеркало, освоить более правильную походку. Надеть галстук, облачиться в поношенный костюм. Ощутить несказанное удовлетворение от причастности к роду человеческому.

Когда все хлопают в ладоши - рукоплескать громче всех. Если кто-то коллективно осужден - рьяно порицать виновника. Читать газеты и верить каждому слову. Смотреть телепередачи, как истину в последней инстанции, послушно кивая головой и совершенно не понимая обсуждаемых проблем. Со всеми соглашаться, легко признавать свою убогость, ни с кем не спорить.

Каждую секунду внимательно следить за движениями окружающих, опасаясь, что в единообразном марше не попадешь в ногу. Вечерами, в абсолютном одиночестве, изучать строевую подготовку. В итоге достичь в шагистике определенной сноровки. Через некоторое время - гордиться собственной отмашкой и правильной постановкой ноги.

Скромно работать дворником, уборщиком, младшим научным сотрудником, лаборантом: всю жизнь на одной работе. Никогда не стремиться к карьере. В самом начале пути заявить, что ни на что не годен. Удивляться, если хвалят за старательность или усидчивость. Собирать членские взносы, добровольно убирать помещение, любить физический труд. В случайных разговорах отдавать предпочтение обсуждению погоды.

Временами мечтать жениться или выйти замуж, не сильно на это надеясь. С удивлением узнать, что найти свою половину не так уж сложно - множество домашних тиранов нуждается в рабах. После свадьбы сделаться верной слугой своего руководителя. Посвятить жизнь семье, быту, квартире. С улыбкой строгать полочки на кухню, либо, напевая, стирать белье. Ходить по магазинам степенно и чинно; следить, чтобы никто не пролез без очереди к кассе.

Ближе к старости немного расслабиться. В узком кругу позволять себе скудные рассуждения. Глубокомысленно заявлять, что жизнь прожить - не поле перейти. Читать книгу о вкусной и здоровой пище. Несказанно удивиться, заметив, что ты - чуть-чуть умней своего пятилетнего внука.

Всю жизнь являться примерным членом общества, лояльным к государственной власти: будь то тирания или демократия. Не нарушать общепринятых законов - окурки от сигарет бросать только в урну, не ругаться в общественных местах. Всегда идти в ногу с остальными, подчиняясь невидимому командиру: "Раз, два, левой!", "Раз, два, левой!".

И, отдав концы в глубокой старости, быть долго и искренне оплакиваемым семьей, сослуживцами и соседями по двору, кварталу, району, городу и стране.

Быть истинным любителем прекрасного. Считать, что обладаешь чистой и возвышенной душой. Отчаянно желать реализоваться, не имея к этому ни малейших способностей. В результате переключиться на восхищение прекрасным в качестве компенсации.

Например, стать завзятым театралом.

Долгие годы по три раза в неделю наведываться в театр и глотать очередную постановку, словно чашечку кофе. Знать всех актрис и актеров в лицо. Брать автографы, собирать театральные программки и буклеты. Обладать огромной статистической информацией о театральной среде. Не понимать многие спектакли, особенно проблемные, но радоваться обилию бытовых деталей в популярных постановках. Любить комедии и водевили, но тщательно это скрывать. Пытаться не иметь собственных пристрастий, считая, что любая пьеса - прекрасна. Идеализировать всё, хоть как-то связанное с театром. Поклоняться актерам, билетершам и буфетчицам. Преображаться, входя в зал. Светлеть лицом, расправлять плечи, заказывать бинокль и чинно, раньше всех зрителей, занимать свое место. Во время действия внимательно слушать, сосредоточено смотреть. С падением занавеса первым начинать хлопать. После спектакля никогда ни с кем не обсуждать увиденное, и, прежде всего, с самим собой. Удовлетворенно идти в гардероб, ощущая, что вечер не прошел зря. Возвращаясь домой в переполненном метро, многозначительно улыбаться собственному отражению в окне вагона.

В свободное от театральных посещений время осторожно намекать о своем увлечении малочисленным знакомым. Тонко объяснять, что это - потребность души. Перечислять фамилии актеров, названия спектаклей, чужие, поверхностные мнения о постановках - дальше этого никогда не заходить. При разговорах на другие темы - замолкать. Поздно вечером, после очередного просмотра, ложиться в кровать и театром гнать прочь свое одиночество. Заменять им всё: личную жизнь, карьеру, саморазвитие. Считать, что спектакль - нечто воистину высокое и облагораживающее. Довольствоваться этим.

Сыграть своей жизнью весьма убогую роль - вечно очарованного, восторженного зрителя. На ярких людей смотреть, как на актеров, возносить их на немыслимую высоту, уважать. Раскрыв рот, внимать своим кумирам. И, будучи приглашенным на откровенный разговор, моментально закрываться, как улитка в ракушке, спрятав свое лицо в театральную программку.

Выступать в роли заштатного клоуна, представляться самому себе крайне остроумным. Преображаться на публике и шутить направо и налево. Знать множество баек и смешных историй; покупать тематические сборники анекдотов в газетных ларьках. Колоссально развить в себе чувство юмора и частенько похохатывать без причины, надеясь таким образом всех развеселить.

Попав в компанию, где возможны серьезные разговоры - всё обращать в шутку. Закрываться очередным анекдотом, словно щитом от любых неприятностей. Предъявлять свежую шутку как карточку: визитную, проездную и банковскую. Так и жить.

Избегать откровенности, стараясь хохотом создать вокруг себя замену пустоты. Любить танцы, пользоваться успехом у толстушек-хохотушек. Одну из них сделать своей женой, идеальной домохозяйкой и терпеливой матерью.

Спустя несколько лет приходя домой, получать свою дозу раздражения, ибо жена уже не будет смеяться над приевшимися шуточками. Обидеться на супругу и стараться как можно меньше бывать дома. Само собой, изменять.

Стремиться к карьере. Улыбаться начальству, растягивая рот до ушей, превращая губы в тонкие ниточки. В шутках с подчиненными не стесняться грубой похабщины. В итоге, шатко-валко продвигаясь по служебной лестнице, достичь чего-то половинчатого. Избежать серьезных жизненных неприятностей, не испытать головокружительных восхождений. Быть вполне обычным парнем.

Однако в один прекрасный момент крепко подавиться шуткой и, не обращая внимания на энергичные хлопки по спине, благополучно задохнуться.

В гробу, разумеется, продолжать улыбаться.

Воспринимать жизнь, как отчаянный бег, безумную скачку. Главное - бодрей шевелить копытами. Изображать из себя непоседу, вечно иметь ощущение иголки в заднице. Из последних сил бежать впереди паровоза, при этом подгоняя себя хлыстом. Любить сам процесс: отчаянный поиск несуществующего, погоню за абстрактными целями.

Лихорадочно суетиться, выполняя ненужные дела, систематизировать бестолковые поручения. С удовлетворением отчитываться о напрасно проделанной работе. Энергично переливать из пустого в порожнее, записывая в заветную тетрадку точное число переливаний.

Заниматься ерундой, придавая ей исключительную значимость. Панически бояться взяться за действительно важное дело. Избегать ответственности, обманывать себя, зарываться с головой в активную псевдореальность.

Двигаться стремительными зигзагами, нервными рывками по кругу. Резво преследовать фантомы и миражи, дабы в бессмысленной гонке найти успокоение. А в конце пути заявить, что судьба не сложилась лишь из-за неудачного расположения звезд, а ты сделал всё для достижения реальных жизненных целей.

Быть активным представителем рода человеческого - всю жизнь стремиться к лидерству. Страдать весьма распространенным недугом - болезненным желанием понравиться другим людям. Получать от этого колоссальное удовольствие, несравнимое с сексом, сном или приемом пищи. Лелеять и согревать в груди огромное честолюбие, расцветающее от похвалы и одобрения этого мира.

Считаться отличным оратором. Иметь на редкость тренированное лицо, привычное к ускоренной смене масок: трогательно-удивленное, сурово-требовательное, приторно-ласковое. Уметь поражать собеседников бурным словесным потоком, легко сбивать с ног неподготовленных слушателей. Любить доказывать свою точку зрения: гибко, тактично, ненавязчиво. Иметь глубокую потребность в соглашающемся партнере. Делить людей на две категории: признающих твою исключительность и отрицающих ее.

Постепенно абстрагироваться от любых твердых позиций, конкретного мнения, личного суждения. Целиком уйти в полемику. В зависимости от развития спора менять точку зрения на противоположную. Убеждать и доказывать, обожая это занятие гораздо сильнее обсуждаемых тем. Главное - выйти из дискуссии победителем, продемонстрировав недюжинный ум и красноречие. Понравиться слушающей публике.

Из-за гнетущей потребности во всеобщем восхищении искать всё новых знакомых. Относиться к ним сначала ласково, по отечески. Надеяться, что из них вырастут истинные почитатели твоего таланта.

Ненавидеть самобытных людей, высказывающих оригинальные мысли. Видеть в них потенциальных соперников и стараться подавить любым способом. Уверенно подменять мнение коллектива - своим. От несогласных избавляться при помощи хитрости, тонких политических маневров, грубой лести, прямого подлога и откровенной лжи.

В итоге окружить себя бездарностями и подхалимами, которые никогда не возразят. Ценить своих безмолвных почитателей. На фоне людей, жадно глядящих тебе в рот, казаться колоритной личностью. В глубине души мечтать о карьере Христа. Стать мелким царьком, главой паствы, идейным лидером тоталитарного типа в небольшом, но тесно сплоченном коллективе. Иметь почитателей, поклонников. Записывать на магнитофон речи, произносимые на общих встречах. Купаться в лучах довольно тусклой, но ровно светящей, славы.

В конце пути лишиться былого красноречия, часто терять нить повествования. Под растерянные взгляды почитателей мучительно искать нужные слова. Постепенно растерять аудиторию, сузив круг до минимума. Сохранить при себе самых ограниченных и послушных.

В старости сделаться подозрительным и сварливым, много и без повода брюзжать. Страдать мучительными головными болями, учащенным сердцебиением и приступами удушливого кашля. Часто и безрезультатно обращаться к врачам. Не понимать, что организм раздирает горькая обида на людей, которые так и не полюбили тебя по-настоящему.

Всю жизнь считать себя непризнанным писателем. Быть уверенным, что самое главное в жизни - творчество. Не любить окружающих людей, пытаться от них обособиться, считать себя выше остальных. Составить небольшую коллекцию малореальных, искаженных характеров. Всех облить грязью и заклеймить. Демонстративно назвать рассказ "Портреты". И рассылать его во все журналы в надежде, что всё же напечатают, признают. Быть ничем не лучше людей, описанных собственной рукой, но последних - презирать, а себя - возвеличивать.

В итоге ничего не добиться. Остаться один на один с глубокой ненавистью к человечеству. Плевать на людей по весьма банальной причине: тебя не заметили. Быть недовольным обществом, замкнуться в себе, стать угрюмым и мрачным. С каждым днем писать всё хуже и хуже.

А через несколько лет настолько захотеть славы и признания, что выйти с пулеметом на Красную площадь и открыть огонь по толпе. Быть приговоренным к смертной казни, впоследствии замененной пожизненным заключением. Умереть в тюрьме, дабы тотчас после смерти все литературные сочинения, написанные в течение жизни, были выброшены на помойку и преданы забвению.