Ну вот, мы и пропали. Теперь-то уж точно выхода нет. Чертовы вертолетчики засекли нас как раз у входа в здание. И все из-за Базена! Он замешкался, засмотрелся на старую поблекшую табличку: "Государственное телевидение города М-ска". Тупо уставился на самую обыкновенную в мире табличку, вместо того чтобы бегом подняться по белой мраморной лестнице и, хлопнув дверью, заскочить внутрь. И тут, невесть откуда возник вертолет. Проклятье!
Почему мы его не слышали, что произошло? В данный момент это уже не волновало. Главное, что нас заметили. Пулеметная очередь прошла рядом - Базену все же удалось миновать несколько ступенек, вбежать в телецентр... Неужели он не мог это сделать на минуту раньше?!
Проскочив центральный холл, мы оказались в относительной безопасности: патрульной машине не под силу разгромить многоэтажное здание. Однако эта жалкая безопасность была недолговечной, пилот наверняка вызвал наземное подкрепление. Теперь машина летает по кругу, жужжит, сволочь, над зданием. Бензину-то много, разве жалко для такого дела? Не выскочишь, не улизнешь, все входы и выходы просматриваются. К реву первого патрульного вскоре прибавился рокот второго: ну, точно, обложили вчистую, со всех сторон!
Эх, вот невезуха! Не пройдет и часа, как гвардейцы окружат телецентр со всех сторон. Они оставят у входа десяток солдат, после чего начнется методичное прочесывание помещений. Будет осмотрен каждый квадратный метр, и нас обязательно найдут. А, следовательно, пришьют на месте. При этой мысли сделалось как-то не по себе.
- Что делать, Базен? - только и смог пробормотать я.
Мой товарищ лишь махнул рукой.
- Не паникуй, что-нибудь придумаем! Сиди здесь, а я осмотрю здание! Потом спущусь за тобой!
- Да что там смотреть?
- Успокойся, Мишель, возьми себя в руки!
- Ладно...
*
Базен ушел, а я остался в кабинете какого-то телевизионного начальника. Это была одна из первых комнат, что попалась нам по пути, и мы, не долго думая, в нее ввалились.
Вытащив из кармана пачку сигарет, я закурил. Пустил в потолок струю дыма и огляделся по сторонам. Комната как комната, огромный письменный стол. Когда-то за ним сидел какой-то деятель от телевидения. Здесь он подписывал важные информационные сообщения, которые впоследствии транслировались на всю страну. Как и у всех, в его кабинете висел плакат "Мы за LG-колу!", насквозь пропитанный пылью. Именно такие я видел раньше в городе. Это было давно, еще до всяких разговоров о побеге. Короче говоря, в прошлой жизни. Тогда все было настолько лучше, чем сейчас, что при одной только мысли об этом сердце болезненно сжалось. А после навалилась апатия и безразличие.
Уныло переводя взгляд с одного предмета на другой, я прикончил сигарету. Этого показалось мало. Недолго думая, я зажег следующую. Затем стал смотреть в окно. Напротив был виден лес, некогда аккуратный парк. Красивые аллеи превратились в едва заметные тропинки. Природа возвращала себе эти места. Все здесь было в запустении, с тех пор как началась третья рекламная война. Я тяжело вздохнул. Война... Только благодаря ей мы с Базеном еще живы. В самый разгар боевых действий гвардейцам было не до нас. Все они находились на линии фронта. А теперь, когда Пепси наголову разбита, власти решили взяться за внутренних врагов. Врагов? Я невесело усмехнулся. Как невероятно быстро мы стали врагами, хотя никому не хотели мешать!
А все началось года три назад. Тогда еще жилось относительно свободно. Как раз в то время президент страны заявил, что является тайным агентом фирмы LG-кола, и передает все управление государством знаменитой корпорации. Помню, какое впечатление произвели эти слова на горожан. Многие были огорошены; никто не воспринял обращение президента всерьез, находились даже люди, которые вообще не знали, что такое LG. Но в тот же вечер всех представителей Пепси и Кока-колы арестовали. А на следующие сутки расстреляли без суда и следствия. С того дня и начались трагические события, жертвами которых стали я, Базен и многие другие. Именно тогда понеслась по миру знаменитая "LG-кольная чума", охватившая впоследствии весь земной шар.
В городе события развивались лавинообразно. Разогнали мэрию, в каждом районе появился свой LG-управляющий. Вместо полицейских на улицах стали патрулировать LG-боевики. После арестов явных врагов начали сажать сомневающихся и колеблющихся. Каждую ночь в крытых грузовиках их увозили из города. Никто не возвращался назад. Население стремительно сокращалось.
В то время я расстался с любимой девушкой, что было для меня гораздо важнее любых расстрелов. Она считала, что я недостаточно благонадежен. Катерина не могла связать свою судьбу с человеком, не поддерживающим на сто процентов официальную политику. Ее мечтой было сделать карьеру, причем, на идеологическом поприще, и она была готова пожертвовать чем угодно ради этого. Она не могла спать с человеком, который не читал ежедневных газет и не слушал политическую хронику.
Разрыв с Катериной подействовал на меня удручающе. Я был уверен, что мы разошлись лишь по вине LG-колы. И поэтому возненавидел весь мир и, в особенности, ежедневную рекламно-информационную ложь, обрушиваемую на жителей города из телевизоров, радиоприемников и газет. А ведь не знать последних новостей уже тогда было опасно.
Между тем, история стремглав неслась вперед. Не прошло и пары месяцев, как началась гражданская война за присоединение к империи отдаленных автономий. Все заговорили о патриотизме, чувстве долга. В военкоматы хлынули потоки добровольцев. Всюду появились красочные плакаты с бравыми молодцами, уничтожающими во имя LG полчища мерзких и трусливых врагов. Массовый энтузиазм был поистине безграничным. Это оказалось столь заразительно, что даже родители стали осуждать меня за пассивность. Их мечтой было видеть своего ребенка в форме гвардейца. Я же презирал военную службу. Меня раздражал этот всеобщий идиотизм, я не хотел воевать ни за какую рекламную идею. Наступили мрачные времена. Атмосфера в городе становилась все более зловещей. Поползли слухи о грядущей всеобщей мобилизации. Теперь уже каждый встречный смотрел на меня с нескрываемым подозрением. Всех возмущало, почему я до сих пор не на фронте. Стало ясно, что вскоре меня арестуют. Вот тогда-то, сговорившись с Леонардо, мы и решили бежать из города.
Леонардо, мой старинный школьный друг, был напуган наступившими событиями. Он раньше других понял, какое зло несет в себе LG-общество. Очкарик, из интеллигентной семьи, Леонардо резко огрубел после того, как его родителей посадили. Он буквально уговорил меня бежать. Мне же, под воздействием несчастной любви, было все безразлично. Катерина сидела у меня в мозгу. Выходя на улицу, я постоянно желал увидеть ее. Всюду мне мерещилась ее длинноногая тень. Леонардо оказался гораздо практичней. Он привел железные аргументы в пользу побега, и я ничего не сумел возразить. Поэтому, в одну из темных весенних ночей, мы покинули место, где прожили всю свою жизнь. В обход застав, через городскую свалку вышли на заброшенную ферму и побрели, куда глаза глядят... А после того, как случайные полупьяные попутчики нас чуть не расстреляли, обзавелись оружием. И первой кровью на совести.
Вскоре началась третья мировая, и уже ни у кого не осталось ни времени, ни сил нас разыскивать. Так что мы убежали вовремя...
*
В этот момент в комнату вошел Базен, прервав мои воспоминания. Выглядел он неважно, но оставался достаточно спокойным. Лишь круги под глазами, да некоторая угрюмость выдавали его подавленное настроение.
- Мишель, там наверху есть комнатка получше, - неестественно бодрым голосом произнес он.
"Неплохо держится", - подумал я о товарище. У меня же нервы совсем расшатались.
- Четвертый этаж, аппаратная, - пояснил Базен. - Там можно спрятаться.
- Думаешь, есть смысл? - вырвался у меня дурацкий вопрос.
Подобные реплики Базен игнорировал.
- Перебирайся, - сказал он. - Кстати, вещи мои захвати, я еще пошляюсь. Может, попадется что-нибудь интересное...
Не дожидаясь ответа, он вышел. Я же нагрузил на себя два вещмешка и стал "перебираться". По пути наверх мысли перекинулись на Базена. С ним я познакомился гораздо позже побега. В то время мы с Леонардо прятались в лесах, голодные и злые и, встретив на одной из проселочных дорог высокого юношу с кудрявой шевелюрой и безумными глазами, поначалу решили, что он - провокатор. Только потом выяснилось, что Базен был таким же беглецом, как и мы. Без него мы давно бы пропали, он выручал нас из многих бед. Но сможет ли выручить из этой?
За последние две недели все так кардинально изменилось... Во-первых, с пепси-фронта вернулось огромное количество гвардейцев. Никогда раньше их не было так много. Злых, беспощадных, уверенных в себе победителей, умеющих воевать, энергичных, напористых и расчетливых. Во-вторых, глава корпорации объявил новый крестовый поход против внутренних врагов государства. Наверху посчитали, что вполне реально к концу лета уничтожить всех "паразитов" LG-империи, в том числе и нас с Базеном. В-третьих, погиб Леонардо - абсурдно, нелепо!
Наш товарищ был одержим безумной идеей, которая преследовала его постоянно: найти своих арестованных родителей. Я-то знал, что их давно расстреляли, в те времена политзаключенных еще не оставляли в живых, но сказать об этом другу было выше моих сил. Поэтому мы втроем их непрерывно разыскивали. Разумеется, поиски были безрезультатны. Мы с Базеном уже привыкли к этой причуде товарища, но вчера и нашему пониманию пришел предел. Леонардо превзошел сам себя. Почему-то он вбил в голову, что его родители находятся в деревне, рядом с которой мы проходили. Там, действительно, располагался достаточно большой лагерь; мы видели его днем, и этого, увы, оказалось достаточно, чтобы Леонардо не на шутку завелся. Он был уверен, что его предков держат именно там.
И как я не убеждал Леонардо отказаться от безрассудной затеи, все было напрасно. Он решил сходить в деревню. Я мог бы оправдаться, сказать, что он сам выбрал свой путь, но знаю, что его смерть - на моей совести. Я струсил, побоялся сказать ему правду, решил, что ложь может послужить хорошим лекарством и жестоко ошибся. Мы видели, как его убили. Он даже не дошел до первых домов. Леонардо спускался с холма, забыв о всякой предосторожности, даже не пригибаясь, а мы уже нечего не могли ему сказать или крикнуть. Гвардейцы заметили его почти сразу. Две автоматные очереди, и он скончался на месте. И я даже не узнал, кто стрелял; Базен силой уволок меня, как я ни сопротивлялся. Схватил своими железными руками-тисками и потащил в лес. А мне так хотелось отомстить этим сволочам-гвардейцам, тупорылым недоноскам, грязным ублюдкам! Конечно, не было никакого резона ввязываться в бой, но кто думает о здравом смысле в такую минуту?! Разве что Базен. Если бы не он, я бы давно отправился на тот свет.
А сколько раз мы раньше выходили сухими из воды! Теперь, похоже, за нас взялись всерьез. Настало мирное время, значит, пора расправляться с внутренними врагами. У власти не должно быть никаких противников. Хороший инакомыслящий - мертвый инакомыслящий. Ведь что такое LG? Не просто фирма, выпускающая прохладительные напитки. Это - новый образ жизни. Он директивно формируется средствами массовой информации, любое отклонение от него преступно. LG - современная болезнь сознания. Это матерый зверь, опытный хищник, охотящийся за человеческим мясом и внутренностями. Но самая сладкая пища - мозги, и зверь пожирает их огромными порциями, без устали, с превосходным аппетитом. LG - газированная чума ХХI века. А что касается нас... Сразу же после смерти Леонардо в район нагнали вертолетов и прочей техники, началось активное прочесывание территории. Ну и естественно, в конце концов, мы попались.
*
Комната, которую нашел мой друг, представляла собой телекинопроекционную аппаратную. По крайней мере, так было написано на дверях. Отсюда вещали на всю страну, объявляли о ходе боевых действий в самом начале войны. Фабрика ненависти и лжи. После того как ее разбомбили электромагнитными бомбами пепси-бомбардировщики, основные заботы по обеспечению населения информацией взяло на себя радио. Здание же пришло в негодность. Фабрика лжи и ненависти. Я вспомнил лица горожан, моих соседей, после просмотра телевизионных передач. Люди просто зверели. Они были готовы убить любого, поддерживающего политику Пепси, будь-то отец или мать. Впрочем, вскоре всем предоставили прекрасную возможность убивать. Пожалуй, третья рекламная война стала самой жестокой в истории человечества. Пленных не брали. Деревни выжигали дотла, города равняли с землей. Население планеты сократилось вдвое. "После внутренних разборок сократится втрое", - мрачно предположил я.
- О чем задумался? - вернул меня к жизни вошедший Базен. - Пойми, они скоро придут!
И я был вынужден прервать свои размышления...
- Спрячемся здесь, - заявил Базен. - Смотри!
Он подошел к неприметной маленькой двери. На ней не было таблички и я окрестил комнатушку "фотолабораторией".
- И, что, проведем тут остаток жизни? - мрачно пошутил я. - Или просто поиграем в прятки?
- Там видно будет, - ответил Базен. - Есть пара идей, но все будет зависеть от ситуации...
- Что-нибудь обнаружил? - продолжил я допрос.
- Да уж, не терял времени даром... На втором этаже пара комнат заминирована... На третьем - все разграбили мародеры... Консервов, разумеется, нет... Боеприпасов тоже...
- А как насчет выскочить отсюда?
- Здание слишком компактное - с воздуха все выходы, как на ладони. Накроют. ... Давай перебираться...
И мы полезли в тесную "фотолабораторию".
*
Поудобней устроившись, я все пытался понять, правильно ли мы поступили. С одной стороны казалось неразумным запереться здесь, как в клетке, и ждать, пока тебя обнаружат. С другой, ввязаться в бой означало верную гибель. При таком раскладе сил не было шансов выйти победителями. Так что оставалось лишь одно - затаиться и не высовываться. Укрепившись в этом решении, я стал терпеливо прислушиваться ко всем странным звукам. И опять нахлынули воспоминания.
В первые недели после побега мы с Леонардо кочевали по стране в поисках отдаленных мест, где еще никто не слышал аббревиатуру "LG", куда не добрались реклама и телевидение, где общество еще не успело наложить запрет на любое вольнодумие. Мы совершали пешие переходы по 30 и более километров в день. Нам хотелось убежать, скрыться от всепроникающей LG-кольной чумы, но она преследовала нас повсюду. С каждым днем LG-государство присоединяло к себе все новые территории, и этот непрекращающийся лавинообразный процесс сводил на нет все наши усилия вырваться, улизнуть из объятий LG-общества. Мир постепенно сходил с ума, вытесняя нас из своей утробы, выдворяя пинком навстречу тюрьме или смерти.
Спустя несколько месяцев, уже встретив Базена, мы совсем прекратили общаться с местными жителями. Это случилось после того, как многих "партизан" стали сажать по доносам. Хотя как можно было назвать партизанами небольшие группы людей, с оружием в руках защищающих собственную свободу? Беглецов, воюющих лишь за самих себя, "оборонцев" от вконец озверевшего мира!
Для нашей троицы наступили тяжелые времена. Мы сделались тенями, голодными призраками. Некоторое время обитали на линии фронта, между своими и чужими, хотя, трудно сказать, кто был более свой. Целые сутки под непрекращающимся обстрелом, стрельбой с обеих сторон... Но лишь на передовой попадались неожиданные трофеи...
А, впрочем, все это уже прошло, пронеслось над головой одной длинной автоматной очередью, бессмысленной, и потому очень страшной. Все это волновало сейчас не больше, чем прошлогодняя листва, опавшая с деревьев. Дремало тихо и неприметно, но частенько оживало во снах, и лишь изредка - в воспоминаниях. Третий год мне снятся бои. Третий год мне снится Катерина. Третий год я живу рядом со смертью, но пока еще жив. И воспоминания живы.
Однако, все-таки как это было давно! Раньше мы верили, что силы обоих держав ослабнут в кровопролитной войне и зарвавшихся полководцев сметут народные массы, не желающие играть роль "пушечного мяса". Параллельно ходили упорные слухи о заговоре в высших эшелонах власти. Увы, все это обернулось лишь новыми массовыми репрессиями.
И тогда Базен предложил искать убежище в странах третьего мира. Предложение казалось авантюрным и трудноосуществимым, но это был, по крайней мере, план. Еще недавно я надеялся, что его удастся осуществить. Но вчера, после смерти Леонардо, сильно засомневался. К тому же, неделю назад, когда мы ввязались в перестрелку и еле ушли от погони, Базен обнаружил у одного из мертвых гвардейцев радиоприемник. Слушали все ночь и от услышанного стало плохо. Похоже, что мы действительно были последними из "партизан". Дикторша произнесла наши имена и фамилии, подробное описание внешности. За наши головы была обещана большая награда. Господи, как нас только не обзывали! Подонками, грязными убийцами, палачами. Ну и конечно, недобитыми пепсиколовцами. Последнее слово у любого добропорядочного гражданина вызывало законную ненависть. Насколько же все желали нашей смерти!
Я вспомнил свою последнюю встречу с Катериной, ее крепко сжатые губы и решительное лицо. "Я не могу общаться с человеком, которому настолько безразличны идеи LG", - все повторяла она. Странно, а ведь мы хотели пожениться. Слава богу, этого не произошло. Ее бы расстреляли, как жену предателя. Где она сейчас? Спит с каким-нибудь молоденьким лейтенантом? Убивает во имя LG? Пишет статьи, восхваляющие LG-режим? Эх, Катерина, Катерина! Я больше не люблю тебя. Мы с Базеном скоро перейдем границу, доберемся до нормального нецивилизованного государства, где не знают про "Сникерс" и "Орбит", и будем жить среди индейцев или негров, но зато - свободными. Мне наплевать на тебя, Катерина. Ты совершенно безразлична мне. И не думай, что если я тебя вспоминаю, это хоть что-нибудь значит. Мы выберемся отсюда, из этого каменного мешка, и я встречу негритянку или индеанку. Все еще будет у меня хорошо. Мы с Базеном не пропадем. Потому что...
В этот момент мой друг шевельнулся. "Они идут", - тихо прошептал он.
*
Я уловил еле слышный шум. Через некоторое время внизу раздались голоса. Затем по лестницам загрохотали сапоги. Это солдаты LG-колы вошли в здание. Обратившись в слух, я попытался осмыслить происходящее в телецентре.
Действиями гвардейцев руководил чей-то бас. "Еще пять человек на третий этаж, - зычно командовал он. - Эй, побыстрей, идиоты, чего замешкались"! "Идиоты", бряцая оружием, побежали наверх. "Живее!" - продолжал бушевать их командир...
Судя по всему, гвардейцы не считали нужным скрывать свое присутствие. Действительно, какое сопротивление могли им оказать два усталых и голодных человека? Так что солдаты шумели вовсю. С хозяйским видом бродили по комнатам, распахивали и захлопывали двери, громкими криками оповещая товарищей о результатах поисков. "Здесь их нет! Этаж осмотрен полностью!" - раздавались лаконичные рапорты. Гвардейцы действовали расторопно и методично. У них не было ни малейшего сомнения, что мы находимся в здании, и они пунктуально осматривали комнату за комнатой.
Постепенно группа захвата добралась до нашего этажа. Пунктуальные исполнители продолжали обыск. Они шли, вламываясь в каждую дверь и подолгу осматривали помещения. Судя по всему, в мероприятии принимало участие не менее пятнадцати человек. "Чертовы ублюдки! Где они? - раздался совсем близко от нас злой мальчишеский голос. - Найду, убью на месте!" В ответ послышался одобрительный смех.
Через минуту дверь в аппаратную отворилась и в комнату ввалилось несколько человек. Я затаил дыхание. Наступила минута, когда решалась моя судьба. В течение трех бесконечных лет мне неоднократно везло. Но похоже, везению пришел конец... Тем временем, солдаты начали осматривать аппаратную. Они переворачивали все на своем пути, помогая себе руками и ногами. Многие при этом матерились. Несколько раз то один, то другой проходили совсем близко от нашего укрытия и в эти мгновения я чувствовал себя сжатой до предела пружиной, готовой в любую секунду сорваться. Сердце билось как молот. Базен же, казалось, просто заснул. Он сидел, прислонившись к стене, и не шевелился. Глаза его были полузакрыты. "Потрясающее самообладание", - подумал я с некоторой досадой.
На наше счастье поиски переместились в другой угол комнаты. Видимо, гвардейцы так и не заметили дверь в фотолабораторию. Она находилась в темном углу, рядом с огромным количеством аппаратуры, что и спасло нас от верной гибели. Солдаты еще попыхтели, побродили взад-вперед по помещению, пока, наконец, старший не приказал идти дальше. По одному они вышли из аппаратной и направились вперед по коридору продолжать затянувшиеся розыски.
Я вытер пот со лба. Несколько секунд мне даже не верилось, что все так удачно закончилось. Солдаты уже вовсю шуровали в соседнем помещении. Удушливый страх отпустил и я попытался расслабиться. Однако Базен был по-прежнему сосредоточен. Он даже не улыбнулся, когда гвардейцы ушли. Я ждал от него хоть какой-то реакции на происшедшее, но мой друг молчал. Через несколько минут осмотр этажа закончился. "На четвертом их нет!" - крикнул старший кому-то вниз. Потом произнес, обращаясь к гвардейцам: "Вы, двое, останетесь здесь; остальные - за мной!" И ударная команда начала подниматься наверх. Через несколько секунд все стихло.
Сразу после этого Базен преобразился.
- Надо сматывать отсюда, пока они осматривают верхние этажи, - горячо зашептал он, приблизившись ко мне почти вплотную. - Мишель, это - наш единственный шанс!
- С ума сошел? - изумленно возразил я. - Нас же не нашли, теперь мы - спасены!
- Ерунда, - поморщился Базен. - Даже если не обнаружат после повторной проверки, наверняка взорвут телецентр. Сегодня мы для них - стратегическая цель!
- Так что же делать? Куда бежать? На солдат с автоматами?
- Есть план получше, - криво усмехнулся Базен. - Я кое-что придумал...
Он указал на толстый телевизионный кабель, пылившийся в катушке на одной из полок.
- Ну и что? - недоуменно спросил я.
- Выберемся через окно, - скороговоркой пояснил мой друг. - Но сначала нужно переодеться и отвлечь внимание...
Замысел товарища стал частично проясняться.
- Это лучше, чем погибнуть от бомбежки, - добавил Базен, пресекая дальнейшие вопросы.
*
Мой друг осторожно выбрался из фотолаборатории. Я тенью последовал за ним. Аппаратная была пуста. Старательно обходя сваленные приборы и стопки бумаг, мы бесшумно вышли в коридор. Там не было ни души. Вокруг царил ужасный кавардак, устроенный гвардейцами. Всюду валялись обломки мебели, обрывки бумаг. Перешагивая через этот хлам, мы с трудом добрались до выхода. Сквозь неплотно прикрытую дверь, выводящую на лестничный пролет, доносились чьи-то голоса. Очевидно, они принадлежали солдатам, охранявшим наш этаж.
Судя по всему, нас здесь не ждали. Гвардейцы были заняты беседой, а их автоматы преспокойно болтались на спинах. Один рассказывал волнующую историю про свою бабенку, а другой отпускал сочувственные реплики. Оба курили и смотрели в окно, полностью поглощенные разговором.
Нам ничего не стоило прикончить этих двоих. Сначала удар сзади по голове, а затем штык-нож в сердце. Тихо и чисто. Гвардейцы не ожидали нападения и умерли почти мгновенно, так и не закончив разговор. Все получилось настолько легко, что даже показалось смешным. Кого они привели в телецентр?! Зеленых юнцов? Похоже, что нас здесь не оценили по достоинству.
Несколько секунд я смотрел на отлично проделанную работу. Настроение улучшилось. Я почувствовал, что у нас все же есть шанс спастись. Мы бесшумно втащили трупы в коридор.
- Переодеваемся! - заторопил меня Базен.
Не долго думая, я стал снимать форму с ближайшего гвардейца. Пальцы с трудом расстегивали бесконечные пуговицы и крючочки новой, с иголочки, формы "защитника отечества". Базен же решил начать с себя. Он принялся стаскивать свою драную джинсовую куртку, полинявшую настолько, что уже не было возможности определить ее первоначальный цвет; но, не успев снять, замер. Тут же застыл и я...
Натренированный слух легко различит любой посторонний звук. В том числе и шаги по лестнице. Сомнений не было: кто-то поднимался вверх по ступенькам...
Дело стало принимать неприятный оборот. Звуки шагов становились все более отчетливыми. Наконец, незнакомец добрался до нашего этажа. Он вышел на лестничную площадку и остановился прямо перед дверью в коридор. Теперь нас разделяло друг от друга не более трех метров. Мы с Базеном затаили дыхание. Несколько секунд по обе стороны двери было тихо. "Где ты, Френк? - раздался, наконец, чей-то совсем юный голос. - Это я - Джонни-минер! Меня прислали к вам для..." Вслед за этим дверь распахнулась и на пороге показался гвардеец.
На вид ему было лет двадцать. Молодой человек изумленно уставился на нас, а затем на лежащих на полу, мертвых, полураздетых сослуживцев, один из которых, несомненно, раньше был Френком. Глаза юноши широко раскрылись. В ту же секунду Базен сшиб его с ног. Я закончил дело, нанеся смертельный удар прикладом. Мы действовали скорее автоматически, чем осознанно. Сказалась многолетняя партизанская практика. Мы убили этого парня чисто рефлекторно, как убивают комара на лбу; как давят таракана, мирно ползущего по стене. Без малейших упреков совести.
- Быстрее, нас могут застукать, - занервничал я. - Поторопись!
- Смотри-ка, он - минер, - пропустил мимо ушей мои слова Базен. - Стало быть, все упрощается!
Я ничего не понял, занятый переодеванием. Затем, облачившись в форму гвардейца, взглянул на товарища. Тот одевал в свои оборки голого солдата.
- Делай то же самое, - поймал он мой удивленный взгляд. - И не забудь сорвать с него опознавательный медальон...
Я начал "наряжать" своего мертвеца. Через несколько минут на лестнице лежало три трупа: два в "форме" партизан и чуть поодаль - Джонни. С довольной улыбкой Базен вытащил у него из подсумка непонятный мне предмет.
- У парня - новые взрыватели, - воодушевился он. - Этот Джонни - просто ходячая бомба! Мы сейчас это используем... Взрыватели действуют дистанционно, а мощность зарядного устройства - ты не представляешь! Прикинь, что будет, когда все это грохнет?
Склонившись над минером, Базен прикрепил "зарядку" к лацкану его мундира, отвинтил взрыватель и положил в карман. На сленге третьей мировой это называлось "отрыть маленькую".
- Когда их разорвет на куски, будет трудно отличить партизана от гвардейца, - удовлетворенно добавил мой товарищ. - А сейчас - скорей в аппаратную!
И мы побежали по коридору. По пути назад я мельком взглянул на Базена - новая форма смотрелась на нем нелепо.
- С такой физиономией вряд ли кто-нибудь примет тебя за гвардейца, - сообщил я на бегу.
- Из вертолета не разглядят! - успокоил меня Базен.
Похоже, мой товарищ знал, что делал.
*
В аппаратной все было по-прежнему. Я вытащил из фотолаборатории тяжелую катушку и стал приматывать конец к вмонтированной в пол железной стойке. В это время Базен, высунув дуло автомата в окно, тщательно осматривал внутренний двор. Вскоре раздался одиночный выстрел.
- Готов! - радостно сообщил мой друг. - Остальные, наверное, у входа в телецентр... Теперь - ложись! Сейчас что-то будет....
Мы рухнули на пол и Базен инициировал взрыватель. Страшной силы взрыв сотряс здание, с потолка посыпалась штукатурка. На несколько секунд заложило уши. Когда слух вернулся, где-то наверху загремели выстрелы. Похоже, у гвардейцев сдали нервы. Лестничный пролет, несомненно, разнесло к чертовой матери, и ударная группа с верхних этажей просто не могла спуститься. По коридору потянуло гарью. Очевидно, в здании начался пожар. Что ж, дымовая завеса нам не помешает!
- Пора сматывать, - заторопил меня Базен. - У нас не так много времени.
Не мешкая, я выбросил кабель в окно. Базен схватился за трос и начал спускаться. Вскоре за ним последовал я.
Кабеля хватило лишь до второго этажа, поэтому пришлось прыгать. Но это были пустяки по сравнению с главным: вертолетчики нас не заметили. Похоже, среди гвардейцев началась суматоха, общая нервозность передалась и летчикам. К тому же, дым от пожара здорово затруднял им видимость.
- Бежим к лесу, Мишель! - скомандовал Базен, когда я встал на ноги. - Нет, подожди!
На глаза моему другу попался убитый им же гвардеец.
- Это будет нашим прикрытием, - сообразил Базен. - Хватай его за ноги!
Нетрудно представить себе состояние пилота, который сквозь клубы дыма видит двух гвардейцев, спешно несущих третьего в безопасное место. По такой мишени никто не станет стрелять. По нам, по крайней мере, не стали.
*
Мы бросили труп метров через двести, когда оказались скрыты деревьями. Позади остались вертолеты, гвардейцы и здание телецентра, которое чуть не стало нашей могилой. Бежали, потом перешли на шаг, продираясь через заросли кустов, обходя поваленные деревья...
- Сделаем привал, - наконец, предложил Базен. - Похоже, оторвались...
Я устало опустился на землю. Мой товарищ снял автомат и сбросил вещмешок. Затем достал из внутреннего кармана маленький радиоприемник.
- У Джонни-минера обнаружил, - отдышавшись, сообщил он. - Смотри!
- Опять типовой вариант, - констатировал я. - Круглосуточное "LG-радио".
- Тебя не устраивает? - пошутил Базен. - Тем не менее, я включаю...
Сквозь треск и шумы эфира пробивался чей-то голос, однако слов было не разобрать. Базен вытащил антенну, покрутил аппарат и звук стал лучше. Мы наклонились поближе к динамику.
"Передаем вечерние новости, - заскрипел приемник. - В здании бывшего телецентра найдены и уничтожены два последних пепсиколовца-партизана, разыскиваемых с мая прошлого года. Трусливые враги пытались оказать сопротивление, но были взорваны с помощью новейших взрывателей сигма-конфигурации. О потерях личного состава не сообщалось.
После сегодняшних событий акцию "LG - без партизан" можно считать завершенной. Империя полностью избавилось от внутренних паразитов. Пришло время заняться странами третьего мира, еще не осознавшими все величие LG-идей...".