Снова на улице странная погода. В соревнованиях по непредсказуемости она завоевала все имеющиеся в наличие призы и награды. В этом году природа удивляла и продолжает удивлять...
Прохожие с недоумением смотрят на небо, не зная, что ждать сверху: солнце, дождь или, может быть, снег? Прогнозы синоптиков не сбываются. Это уже никого не волнует и лишь городские власти все кричат о необходимости создания альтернативных служб предсказания дождей. На это место лучше всех подходят астрологи. А нормальный человек начинает составлять свой собственный прогноз, с точностью до наоборот по сравнению с сообщениями Гидрометцентра, однако, природа и тут ставит всех на рога, временами прислушиваясь к мнению официальных синоптиков...
Одно непонятно, куда же вешать завоеванные за непредсказуемость медали, значки и почетные вымпелы, полученные природой - то ли на стволы берез, то ли на телеграфные столбы? Кому была нужна подобная победа? Можно сойти с ума: летом - зима, зимой - лето, и не знаешь, что будет на следующий день. Скачки температуры на двадцать градусов вверх, через сутки - вниз и такие сюрпризы случаются довольно часто. Вечная неопределенность, с которой сталкиваешься каждый день, выглядывая по утрам из окна собственной квартиры - никогда не знаешь, что увидишь там завтра.
Между тем, мое ежедневное настроение прочно связано с погодой сложными связями, в которых нелегко разобраться. Знаю лишь одно - в наших отношениях я занимаю подчиненное положение. Находясь в заложниках у природы, я представляю ее величественной богиней Неопределенности. Это качество наиболее проявляется в наших северных краях. Дождь и снег, слякоть и сырость, туман и пронизывающий ветер - вот любимые избранницы погоды. Солнце можно расценивать как случайность, радоваться ему и не верить теплым лучам, хорошо понимая, что скоро все изменится. А иногда, будто снег на голову, обомлеть из-за трех жарких дней в самом конце апреля - принять их, как дар, неожиданный яркий праздник...
Осень и зима, весна и лето - имеющие свой характер, независимые личности. Это - звери, замечательные своим разнообразием. Медленно вращая на гигантском колесе обозрения многодневные времена года и отчаянно смешивая их с хаотичной беспорядочностью дождей, снегопадов, хорошей погоды и затянутого тучами неба, природа ежедневно создает такую гамму настроений, что их не опишешь за всю свою жизнь. Она влияет на нас ежесекундно, поэтому всегда "приходит в голову". Великая непредсказуемая сила рассеяна в воздухе и мы - лишь игрушки в ее торопливых и нетерпеливых руках...
Вместе со временем проходит жизнь и эти процессы - неразрывны. События фиксируются, как кадры на фотопленке. Отдельные вспышки; воспоминания, расставленные по местам, создают определенную картину; собранные вместе куски превращаются в единое целое. И данная попытка описания погоды, жизни, меня, - может носить название "Несколько дней одного длинного года" или более замысловато - "Разноцветные осколки прошедшей реальности". Но дело не столько в названии, сколько в авторе, вернее, в его мироощущении...
Начиная любое произведение, мне всегда хочется крикнуть: "Это - я! Я представляю из себя объективную ценность..." Однако потом приходится зачеркивать эти слова и писать традиционное: "Итак, пора приступать к повествованию"...
*
Мелькающие за окном маленькие домишки, с дымом из трубы и покосившейся крышей, чуть дальше - со свежевыкрашенной верандой... Небольшая деревня, а за ней - березовый лес: привычная картина русского края. Заключенный в душный поезд, что везет меня домой в город Ленинград, я утопаю взглядом в бескрайнем море листвы. И возня чужого ребенка, его чересчур громкие крики: "Папа, поиграй со мной, моя машинка больна"! в совокупности с неуклюжим отцом, который просто не знает, что ответить на это своему чаду - нисколько не отвлекают меня от созерцания.
Все, что волнует в данную минуту - это желтые пятна на зеленом фоне. Я впервые замечаю новые метки времени. Как симптомы приближающейся опасной болезни, они то там, то здесь поразили деревья; будто стремительный, но рассеянный художник пронесся на бреющем полете по здешним лесам и измазал часть деревьев своей нескончаемой охрой. Временами я замечаю и красные краски - значит, в лето уже начали стрелять?
Без всякого желания и собственной инициативы приходится признать неожиданный и весьма печальный факт, что в скором времени наступит осень. И эта дорога - с юга-домой, вовсе не преодоление сотен километров, а плавный переход из одного времени года в другое - постепенное прощание с летом. Остается лишь лихорадочно хватать последнее, вырывать из рук приближающихся холодов уходящие картинки праздника, радоваться каждому теплому лучику... Но боже, неужели так быстро?
Я расположился на верхней полке, пропитанный насквозь терпкими летними запахами, загоревший и свежий, с ясным сознанием, не желающий видеть ближайшее будущее, принципиально напяливший на нос темные очки. На соседней полке лежит Пау - верный товарищ по путешествиям, самый главный человек в моей жизни. Она читает написанный мной литературный отрывок о наших недавних похождениях и тоже не обращает внимания на беспокойных соседей по купе. Ей кажется, что сейчас она там - в одном из наших замечательных походов, на крымском побережье...
Пау все еще живет летом. Я чувствую солнечное настроение в ее глазах, жестах, в выражении лица. Она - загорелая, очень красивая и близкая. Так прекрасно, что мы целый месяц не расставались - кажется, что так должно быть всегда. Действительно, к хорошему быстро привыкаешь... Мы много увидели и узнали за эту поездку, и привыкли к приятной мысли о том, что наше путешествие будет продолжаться вечно. А теперь оказались на перепутье, одной ногой здесь, а другой - еще там. Хотелось бы подольше задержать это лето, тепло, беззаботность, путешествия... но поезд стучит тяжелыми железными колесами - сокращая и сокращая расстояние до дома.
Локомотив набирает ход, раздается пронзительный гудок и однообразный стук становится чаще. Молоточки времени барабанят по голове, призывая осознать всю мимолетность бытия, пытаясь настроить на философский всепонимающий лад... Но мне никак не смириться с тем, что скоро наступит осень. Хочется верить, что все это - просто разговоры, никому не нужная работа ума, пустопорожние разглагольствования. Глядя на повторяющиеся желтые пятна, я прихожу к мысли, что вижу галлюцинации. В самом деле, вокруг звенит лето, веселится, играет солнечными зайчиками. Оно еще в силе, с ним никому не справиться, все остальное - уловки сознания. Я закрываю глаза и погружаюсь в дрему...
Это состояние продолжается несколько секунд. Но интересно, оно запомнилось так надолго... Я дремлю, а поезд несется вперед, медленно, но верно приближая нас к территории затяжных дождей...
*
Раннее утро, солнце только взошло. Мне видна лишь одна его половинка - другая скрыта домами, что находятся на противоположном берегу реки. Утренние лучи скользят по кронам деревьев, подкрашивая разноцветные листья, стелятся по крышам притихшим домов; купаются в воде. Тихое время - пол-восьмого утра. Сегодня я слишком рано подъехал к работе, поэтому вышел за остановку и спустился к Неве, чтобы не тащиться раньше времени в цех. Место моей службы - Невский район - рабочие окраины - здесь нет гранитной набережной, каменных львов. Это просто река - можно выйти на песчаный берег, сесть на бревнышко и покурить. И вот я курю и смотрю на воду...
За плечами остался сентябрь, холодный, с дождями; даже не было возможности нормально сходить в лес. Дождь лил и лил, словно стремился установить новый рекорд по полноводию. Все настолько промокло и отсырело, что, казалось, уже никогда не высушится. Каждый вечер в ресторане "Осень" подавали традиционное блюдо - пронизывающую морось с холодными закусками... И вот теперь - в первых числах октября - снова солнце, и даже довольно тепло - в середине рабочей недели природа преподнесла настоящий сюрприз.
Когда с утра тишина и светит солнце, то все кажется естественным, по-настоящему реальным. В мире, наконец, все встает на места. И желтые листья, из которых половина - опала, а другая - готовится к последнему полету, застыв на ветках в недолгом ожидании, не вызывают грусти. Просто присутствуешь на разноцветном карнавале, где главное правило - постоянная динамика, а менять декорации - столь же естественно, как и дышать. И сегодняшняя теплая погода - это новый номер танцовщицы-природы, который совсем не сулит за собою зиму и холода, скорее, настраивает на что-то новое. Ведь зимы, на самом деле, может и не быть; она где-то там, далеко...
А пожилого гражданина, что гуляет вдоль берега с внушительным ротвейлером, совсем не интересует состояние природы. Пес тянет поводок, и пенсионер, чертыхаясь, тащится за собакой прямо в кусты, ибо не в силах противостоять напору животного. "Стоять"! - кричит он, но пес не обращает внимания, целиком поглощенный новыми запахами. Владелец собаки удивленно смотрит в мою сторону, недоумевая, что привело меня сюда в такую рань, а затем стремительно исчезает в кустах...
Я же сижу на бревне, что прибило с реки и наблюдаю пейзаж. Рядом располагаются два пенька и костровище. Очевидно, на этом месте проходят сборища рабочей молодежи, так как вокруг валяется много пустых бутылок. Может быть, вечером здесь и опасно, но с утра - такая тишина. Больше всего на свете мне хочется еще посидеть с полчасика и поехать домой к Пау, выспаться и отправится в очередное путешествие. Купить билет в незнакомый город, поселок, любую железнодорожную станцию и заняться нашим любимым делом - осматривать новые места. Сейчас - мне хорошо, голова ясная, а мысли - созвучны природе.
По железнодорожному мосту медленно идет товарный состав. Я долго смотрю на бесконечные вагоны: нефть, уголь, лес. На том берегу - никого нет: лишь редкие грузовики, похожие на трудолюбивых насекомых, с ревом проносятся по трассе. Далее виднеются многочисленные заводы, построенные еще в начале века: трубы уже дымят и валы станков крутятся. В огромной фабрике-кухне начинается новый производственный день...
Много раз в своей жизни я приходил на это место, курил сигарету - и бежал на работу. Пройдет десяток минут - и я повторю эту процедуру... Хотя мое сознание ясно, я способен чувствовать, формулировать мысли, жить. Я вполне мог бы заняться чем-нибудь другим, например, писать новое произведение. Ведь нет ничего глупее, чем тащиться в цех, дабы там убить в себе утро, ясность, природу, которая подарила эту картину...
Между тем, сигарета догорает. На новую - не остается времени. Часы сознания требовательно стучат в голове - пора, пора...
Осень, тополя, желтые листья, пустой берег, солнце. Медленная удаляющаяся фигурка - прочь от набережной. Было очень светло - стало очень грустно. И еще осталось воспоминание.
*
Начало ноября, совершенно чистое небо. Оно темнеет и постепенно становится черным. Четыре часа 45 минут вечера. "День седьмого ноября - красный день календаря", но пока что - красным обещает быть только нос, потому что дело уже дошло до заморозков. Природа в очередной раз всех водит за нос и он вынужден вдыхать новые погодные запахи. Под ногами - грязный замерзший асфальт, над головой начинают мерцать звезды. Малочисленные лужи покрылись чем-то очень холодным, и жалобно хрустят под ногами. Все это - звуки поздней осени, времени тотального отступления...
Я стою на остановке и жду трамвая, но его нет уже минут пятнадцать. Уныло смотрю вперед, но проспект Обуховской Обороны пуст и в этой пустоте мне чудится какая-то безнадежность. Проспект, подтверждая свое название, занял круговую оборону против наступающей зимы, ощетинился домами, оскалился тяжелыми грузовиками, ремонтами трамвайных путей; укрылся в каменный воротник и затих, стараясь пережить преждевременно наступившие холода. Он словно декларирует: "Следуй моему примеру - и останешься жив"...
Мозг, забитый производственными делами, воспринимает действительность сквозь серую пелену: в нем слишком много цифр: номера чертежей, проектов, узлов. Восьмичасовой рабочий день привычной тяжестью лег на плечи. Но сегодня - пятница и скоро это состояние рассеется, потому что вечером мы с Пау поедем на дачу в Зеленогорск - место нашей встречи - вернее, настоящего знакомства. Мы познакомились два года назад, но события тех дней до сих пор свежи в памяти и не поддаются влиянию времени. Мы стали жить вместе именно благодаря даче, там, наконец-то, все отстали от нас. Теперь, осенью, зимой и весной мы при малейшей возможности уезжаем из города, бежим на природу, чтобы было легче дышать и никто не мешал. Так мы осуществляем борьбу с холодом, живем и переживаем холода...
Мы поедем на дачу, где находится основное сокровище осенне-зимнего сезона, затопим печь и через некоторое время в комнате станет тепло. Уедем от людей, с которыми у меня уже давно нет потребности общаться, от серых домов, заводов, труб, дыма, копоти, толп народа и всего беспокойного человечества. Но от этого момента меня отделяет долгий путь домой, потому что трамвай все еще не подходит...
И единственная фраза монотонно крутится в голове:
- Сигареты "Петр Первый" помогают считать время...
Я сочинил ее для нового рассказа, но не нашел применения. Однако, после долгих повторений фраза стала родной. Мне кажется, она характеризует мое состояние лучше, чем любое многостраничное повествование. Я стою и бессмысленно повторяю одно и то же, считаю время количеством выкуренных сигарет...
Скоро станет темно и прохожие, слившись в одно целое, превратятся в большое бесформенное пятно. Перестанут быть заметны различия в одежде, выражения лица и возраст отдельных людей. Они объединятся, а я - замерзну в отдалении, не желая примкнуть к дружному коллективу...
Наступаю на лужу, она издает печальный треск. А испытание осенью, между тем, продолжается...
*
Вечер. Дача в Зеленогорске. Высокие сосны. Пустая асфальтовая дорога, на которой тонким слоем лежит снег. Темно и безлюдно, только вдалеке, через два квартала, светится, горит всеми огнями дача, прозванная "генеральской", где сторож включает весь свет, чтобы отпугнуть недоброжелателей и хулиганов. Этот здоровяк вечно старается завязать с первым встречным долгий бессмысленный разговор, так как ему очень скучно в одиночестве и мы стараемся не попадаться на его пути. Остальные дома - пусты, дачники не ездят в эти места при такой погоде. Заканчивается первая неделя декабря, дачное хозяйство практически пустое...
Осень прошла, неохотно уступив дорогу зиме. Медленно течет самое короткое время года; когда природа засыпает, проваливаясь в глухое беспамятство, без сновидений и сладкого сопения. День за днем, то притормаживая, то ускоряясь, все перестраивается на зимний манер: воздух становится прозрачным, оголяется пейзаж, на первый план выходит строгость форм, скупость красок. В итоге, измученная природа с радостью надевает снежный наряд, чтобы хоть как-то скрыть свою обнаженность, укутывается белым одеялом в надежде согреться. Но одежки холодные, они не греют, да только других не предлагают. А глаз скользит по белому пространству, мягкому и рыхлому, привыкает к постоянной темноте, фиксирует оттенки и учится ценить ранее незамечаемые мелочи, например - продолжительность дня...
Мы с Пау вышли на Финский залив, чтобы совершить обычную прогулку перед сном. На побережье - ни одного человека. В этом мире осталось лишь три живых существа: я, Пау и Финский залив. Последний сильно изменился за последнюю неделю и теперь выглядит белым и безмолвным. Это произошло недавно и как-то неожиданно, еще в прошлые выходные на месте льда была морская стихия. А теперь - у нас появился новый северный полюс...
Сегодня в этих местах царит удивительная тишина. Не слышно набегающих волн, лихих порывов ветра. Темно, лишь где-то на горизонте полоска света - это мерцает огнями город Ленинград. Мы разделены заливом, всего десятком километров, но кажется, что между нами - вечность. Город исчез из сознания и представляется призрачной картинкой. Полыхает вдалеке растянувшееся электрическое зарево, а здесь никого нет - только сосны, снег и замерзший залив... Мы выходим на лед.
Вдруг Пау останавливается и зовет меня к себе. Ничего не понимая, я подхожу поближе.
- Знаешь, залив еще живой, - говорит она, - Не двигайся, просто внимательно слушай.
И, действительно, под толщей льда можно различить еле слышный плеск. Он похож на слабое прерывистое дыхание. Значит, залив еще не замерз и из последних сил сопротивляется холодам.
Я делаю еще несколько шагов в темноту. Здесь плеск слышен более отчетливо. Однако к этому звуку примешиваются какой-то треск...
- Мне страшно, - говорит Пау. - Не ходи так далеко. Эти звуки - такие неестественные. Пойдем домой, там тепло и уютно...
- Залив растает в мае, вот увидишь, - утешаю я Пау по дороге назад. - Он заснул в своей берлоге, как крупный бурый медведь. Ему снится сон, что в мире есть только лето. Он тихо сопит и гуляет подо льдом своими волнами. Там ему хорошо, спокойно и уютно, так что не надо за него расстраиваться.
Плохо только, что на зимнее время мы остались без него, вдвоем. Но ведь нас - двое; значит, нам не грозит одиночество. И если верить, что в конечном итоге наступит весна, то хватит сил, чтобы дождаться ее возвращения...
*
Конец января 1998 года. На улице темно, словно сейчас - кромешная ночь: а на самом деле - семь часов вечера. Я вернулся с работы сорок минут назад, поел и вот - бесцельно смотрю в окно. Дело в том, что Пау нет дома - она читает лекции вечерникам, а мне одному - безнадежно скучно и ничего не хочется делать. Вот, уткнулся в окно, надеясь там что-то увидеть, хотя что на улице может быть интересного?
Январь окончательно слетел с катушек и льет с неба дождь. Современное состояние погоды - безумно растянувшаяся осень. Вторую неделю город пытают непрерывным мелким дождем, иногда переходящим в мокрый снег. После новогодних морозов с природой произошло что-то невероятное, она постояла на месте и повернула вспять. Температура танцует венский вальс в постоянном кружении возле нулевой отметки, что выбита на огромном городском термометре...
Зима же напоминает о себе медленно тающими сугробами. В свое время выпало столько снега, что при нынешних темпах таяния, он будет лежать еще до мая. Снег сжался, ощетинился, подобно ежу, обозначив миру свои острые колючки в виде спрессованных, мощных глыб: если упадешь, то будет очень больно. Между тем, люди, выходя на улицу, не берут с собой зонтики, так как не в состоянии поверить в дождь зимой. Население все еще живет надеждой, что очередное безобразие природы закончится. Но 1998 год войдет в историю, как время великой непредсказуемости.
На улице - мрачно, ничего не разглядеть. Видны лишь огни фонарей, да далекие фары машин, что вереницей едут по проспекту маршала Блюхера. Эта расплывчатая электрическая река непрерывно находится в движении, мерцает призрачными огнями. И мне кажется, что я нахожусь в Ноевом ковчеге, наблюдая сверху за бесполезными метаниями сотен тысяч людей. Что они делают в такую мрачную погоду на улице? ...
В это время в соседней квартире громко лает пес. Это - крупная овчарка, у которой дурной характер. Она реагирует на всех, кто появляется на лестничной площадке, хотя практически никто из соседей не желает ей зла. Я слышу, как открываются двери лифта, а затем - чьи-то торопливые шаги. Но они удаляются от моей двери, значит, на лифте приехала не Пау...
Констатируя сей грустный факт, отрываюсь от окна. Что ж, пришло время садиться за компьютер и играть в надоевшую игру "Дум-2": убивать всевозможных чудовищ, чтобы, на самом деле, убить время. И лишь когда придет Пау - в мире все изменится, потому что я ее люблю и мне хорошо только с ней...
Весна где-то далеко, в самом начале пути - пока что она обитает в неизвестных краях. Мой удел - ждать весну и ждать Пау. Я сижу один в квартире, как маленький ребенок, беспомощный и слабый, в то время как стрелки часов неумолимо приближаются к заветным девяти вечера...
*
Разрешите представить: 12 февраля. Зима неторопливо перевалила за свою половину. Перед нами - обычный короткий день - словно листок отрывного календаря. Одно движение руки - и он уже закончился. В такое время все проносится мимо с огромной скоростью: ни за что ни удержаться, ничто не удержать...
На дворе - минут двадцать, крепкий мороз. Небо светлое, временами выходит солнце. Снег не идет, но вокруг - белым-бело, последний месяц зимы был отмечен обильными снегопадами. За несколько недель окружающий мир превратился в огромный сугроб, а находящиеся в нем люди стали похожи на снежных человечков. Однако, несмотря на холодную погоду и всесилие зимы, сегодня мы с Пау бросили вызов природе: мороз не пугает, снегопад не страшен, потому что идет время путешествия.
Город Выборг - конечная точка железнодорожной ветки. За ним - лишь несколько километров и пограничная зона. Дальше простирается неизвестная Финляндия, где ни разу не был и, наверное, не буду. Выборг - отличное место для новых впечатлений: старые дома, ратуша, финская крепость; центральная площадь с монументом вождю мирового пролетариата, который больше похож на Арнольда Шварцнегера; магазины, бистро, дешевые кафе; слишком большое количество надписей на финском языке; православная церковь, спешно отреставрированная в качестве противовеса "туземцам", загадочный парк Монрепо, который невозможно отыскать...
Мы приехали сюда из Зеленогорска, встали в жуткую рань, полтора часа тряслись в поезде, и, в итоге, добрались до новых, неизведанных мест. Мы устроили себе настоящее путешествие, и поэтому настроение - бодрое и жизнерадостное. В такое время просто невозможно грустить, печалиться и даже быть особо задумчивым, необходимо запоминать увиденное, радоваться жизни, воспринимать ее, как праздник...
Мороз кусается, дует ветер, но сегодня нам все ни по чем. Мы гуляем уже третий час и нисколько не устали: временами заскакиваем в магазины и там отогреваемся, а затем - продолжаем прогулку. Пока еще светло и мы наслаждаемся непродолжительным дневным светом...
Высокая набережная вдоль Выборгского порта. Сверху открывается интересная картина. Вся портовая территория завалена огромными желтыми мешками: то ли с сахаром, то ли с мукой. Несмотря на выходной день - здесь многолюдно, идет непрерывная разгрузка и погрузка. Краны работают на полную мощность. С такой высоты люди кажутся маленькими и похожими на букашек. Они копошатся вокруг тяжеловесной техники. А много дальше, рядом с баржами и сухогрузами, там, где залив скован холодными льдами, можно заметить узкую полоску воды. Это - фарватер, который никогда не замерзает... Именно по нему холодной зимой корабли привозят в Выборг разнообразные грузы...
Мы остановились и наблюдаем этот символ весны и ведем наш привычный разговор-считалку; некий речитатив, который давно сложился между нами...
- Ты меня любишь?
- Любишь...
- Сильно?
- Сильно...
- Очень?
- Очень, очень...
- Я тебя тоже...
Мы обнимаемся и смотрим вниз, на панораму красивого незнакомого города: и если есть на свете счастье, то оно - сейчас, в настоящий момент, в данную секунду...
А зима кружит над нами белой хищной птицей, в напрасном стремлении клюнуть больнее в нос, но мы ее не замечаем, нам очень хорошо, - вот, собственно, и все воспоминание.
*
"- Вот увидишь, Пау, как только ты вернешься из Москвы, в природе произойдет настоящий прорыв. Все обрушится и поплывет, засверкает солнце и звери вместе с птицами будут дружно радоваться весне. Это произойдет в одночасье, как говорил один великий поэт, буквально за день или два. Но сейчас ты уезжаешь и какой пока смысл в весне"? ...
Вспоминая свой монолог, я скептически наблюдаю за природой из трамвайного окна. На сегодняшний день не похоже, чтобы мое оптимистическое предсказание сбывалось. В этом году происходит глобальное изменение климата и, несмотря на официально узаконенную весну, зима превосходно удерживает свои позиции. Ни одного намека на отступление, скорее, наоборот. Время продолжает срывать листы календаря, но каждый новый листок пропечатан старой датой - поэтому вокруг ничего не меняется.
Надоевшие сугробы, уставшие от собственного холода, подобно гигантским белым котам, развалились на сонной земле. Их тяжелое дыхание пронизывает морозный воздух. Ныне в природе господствуют отрицательные температуры. И больше нет ничего, достойного описания: белые краски, бледное лицо, холодные чувства... Безвыходное состояние - быть вдали от Пау в этом замерзшем, безмолвном пространстве...
Пау уехала на конференцию, а я остался дома. Такое у нас случилось впервые. Ее пребывание в столице продлится целых четыре дня и это время - целая вечность. Прошли только сутки со времени ее отъезда и вот теперь я возвращаюсь с работы один, в пустой дом, в полнейшем одиночестве, чтобы провести второй пропащий вечер.
Поездка в трамвае не доставляет особого удовольствия, хоть и сижу, и народу - немного. Раздражают разговоры посторонних людей. Пожилой рабочий делится с товарищем затаенными обидами на общего начальника: но их речь невозможно понять, это - сплошные междометия. В центре салона скромный юноша случайно наступил на ногу одной крупной тете. Та подняла крик, разразился скандал. Юноша начал довольно бодро защищаться, видимо, зря я его принял за скромного.
Эту сцены прервал кондуктор, который, подобно цепному псу, прохаживается по вагону...
- Зайцы, где вы? - пытается бодриться продавец билетов, стараясь привлечь к себе всеобщее внимание. Но людям не интересны его шутки, да и платить никто не собирается. Однако, кондуктор продолжает по инерции задавать свой нелепый вопрос, совершая обход трамвая, а ссора юноши с тетушкой обрывается сама собой...
Через некоторое время - моя остановка. Я выхожу из вагона, пересекаю улицу и в задумчивости останавливаюсь около продовольственного ларька.
- Купить бутылку пива или не покупать? - решаю для себя непростой вопрос. Затем, подумав с минуту, отказываюсь от этой затей. Сегодняшний вечер однозначно списан в пассив и даже пиво его не спасет. Надо крепиться, так как впереди еще двое суток ожидания.
Застыв на остановке, не желая идти в пустую квартиру, отказавшись от пива в связи с неистребимым мазохизмом, я медленно втягиваю в себя тоску, хотя внутри и так очень холодно. Наконец, обреченно трогаюсь с места и косолапо направляюсь домой...
Сегодня - самый холодный день зимы - 5 апреля 1998 года, самый грустный, печальный и одинокий вечер, не считая завтрашнего и послезавтрашнего.
*
Никак не может наступить долгожданная весна. Все окончательно перепуталось в природе и похоже на продолжительные роды: сколько время не тужится - все напрасно. Ребенок должен увидеть свет, выйти в мир, однако за окном по-прежнему лежит снег и минус пять градусов по Цельсию... Идет последняя неделя апреля, очень похожая на первую половину января...
На даче - тепло, печка не остыла с прошлого вечера. Это - несколько странно, но я все списываю на большое количество дров, истраченных вчера на протопку. В первый день пребывания на даче всегда приходиться много возиться с печуркой, чтобы создать условия, приемлемые для существования...
На этот раз мы одни в большом двухэтажном деревянном доме, рассчитанном на девять дачных семей. Но дачники приезжают только летом, за исключением надоедливого соседа по этажу, который одно время повадился ездить по выходным. Этот бодряк любит приставать к нам с бесконечными вопросами и принципиально не слушает ответы. На этот раз он, слава богу, не приехал - видно, отчаялся дождаться весны, а нам его отсутствие только на руку...
Сегодня суббота, лучший день недели и у нас, как обычно, большие планы. Мы готовимся отправиться в далекое пешее путешествие по Финскому заливу: Пау готовит завтрак, я с сомнением смотрю на печь. Если топить - то просидим дома лишние полтора часа, не топить - потом будет не согреть дачу. Наконец, решаю выйти на улицу, посмотреть, какая там стоит погода и затем принять окончательное решение по печке...
Надеваю ватник, залезаю в валенки и спускаюсь по лестнице, более пригодной для подводной лодки, чем для дачного помещения, ибо она очень узкая и крутая. Затем пересекаю веранду и распахиваю входную дверь. И тут - ощущаю нечто абсолютно странное...
Дело в том, что на улице - тепло!!! Стоит настоящая жара, светит солнце, температура никак не ниже, чем плюс десять. Во дворе огромными сугробами лежит снег, но с крыши капает, а сосны стоят мокрые. А главное, такой теплый воздух...
- Пау, весна пришла! - кричу я в восторге, бегом поднимаясь в нашу комнату.
Мы кипятим чай, выходим на улицу и садимся на скамейку, сбросив с нее архаический снег. Сегодня - первый завтрак в этом году на лоне природы. В одних свитерах мы спокойно сидим на свежем воздухе, среди огромного количества снега, и наслаждаемся настоящей, всамделишной весной, которая, не смотря ни на что, наступила...
*
Ладожский мост, устье Невы. Вдалеке виднеется крепость Орешек. Внизу - широкая вода, сильное течение, волны разбиваются об массивные пролеты моста. Наблюдателю открывается батальная картина. Ближе к левому берегу застыл массивный сухогруз, ожидающий своего выхода в Ладогу. Он загораживает одноэтажные деревянные постройки. Сразу за ними начинается Петрокрепость - известная железнодорожная станция, вокзал-музей. Ближе к нам - длинный песчаный пляж. Рыбаки, представляющиеся неподвижными точками, терпеливо стоят с удочками, карауля добычу... Противоположный берег - сплошь порос кустарником и деревья свешиваются прямо к воде. А сверху светит теплое и яркое солнце и это - самая главная деталь в данном пейзаже!
Наша сегодняшняя прогулка - самая значительная из всех майских путешествий. Мы начали свой путь от железнодорожной станции "Черная речка" и долго шли по широкому шоссе среди огромного количества машин. Но я чувствовал себя выносливей машины; человеком, обладающим способностью идти двадцать четыре часа в сутки, не ощущая ни малейшей усталости. В итоге, после долгого-долгого путешествия мы добрались до Ладожского моста...
Вообще, сегодня - удивительный, уникальный день. Несмотря на то, что по календарю - только восемнадцатое мая - на улице стоит летний день, пока самый теплый в 1998 году. Температура воздуха - двадцать градусов, светит солнце, ветра нет: лучшей погоды для путешествия просто не выберешь. Кроме того, нет ни мух, ни комаров - ибо для них еще слишком рано. Листьев на деревьях тоже нет, а в лесу - достаточно мокро. Гигантские лужи - это недавно растаявший снег. Огромные сугробы исчезли меньше, чем за две недели. Шоссе - абсолютно сухое, раскаленное от жарких солнечных лучей...
Мы идем вперед уже четыре часа. Каждый поворот дороги открывает новый пейзаж. Сверху светит солнце и тело не сковывает теплая одежда: природа и мы - совершенно открыты. И я понимаю, что нет ничего более лучшего, важного, главного в моей жизни, чем постоянное движение вперед, новые путешествия вместе с Пау по незнакомым, неизведанным местам. Все остальное в жизни не имеет ни малейшего значения...
Прочь от людей, политических проблем, дурацкой карьеры, материального благополучия, подальше от города, где нечем дышать... Да здравствует природа и затерянный мир, где есть только двое: я и Пау!