Сидим у него на террасе. Выпиваем. Петруня несет что-то непонятное. Видно, опять жизнью своей недоволен, а в чем дело - сам не поймет.

- Так чего же ты все-таки хочешь? - cпрашиваю его, когда он начинает по обыкновению заводить свою нескончаемую песню о недообщении душ.

- Что значит - зачем? Надо! Надо же знать, как мне вести себя с тобой. Не зная, что ты есть на самом деле, я не могу общаться. А вдруг ты не с того, не с сего меня бутылкой? Ты уж, давай, колись до конца. А то, Петрунь, странный ты какой-то. А все странное настораживает.

- Ну, да. Хочешь знать - хоти, на здоровье. Весь мир тоже чего-то хочет и ничего.

- Сам знаешь: вся страна - сложный организм. Часть людей хочет дружить с представителями одних стран, другая - других; часть - хочет одно руководство, другая - другое. А весть мир смотрит и недоумевает. Не знает, как себя со всеми нами вести. Стоит в сторонке и думает: пока там они, эти загадочные русские души, сами не разберутся, подходить к ним опасно: обманут, ограбят, убьют и тебя же во всем обвинят.

- Чего ты мне голову с утра морочишь, едрить тебя в растуда, своим миром? На хрен он вообще мне сдался? - задаю я ему провокационный вопрос, зная, что именно так только и можно его ещё больше вызвать на откровенность.

- А-а. Понятно. Тебе, значит, мир на хрен не нужен! Ну его к лешему, так, что ли?

- Ну и к лешему, тебе-то чего? Чего заводишься. Вообще, не о нем речь. Мы же о тебе говорим. ТЫ должен сам в себе разобраться. А что там со страной делать и, тем боле, с миром этим, это, как пить, без нас решат.

- Вот и я говорю: "Чего?" Без нас рулят.

Мы ещё долго сидели и говорили об урожае кабачков на компостных кучах, новых сортах помидор, да пользе водки от всех болезней. А ещё о дружбе между соседями. Такой, как наша. Дружбе, которая всех сильней. Сильнее своих и чужих правительств. О дружбе, которая стоит себе маленьким мирком и ничего ей ни от кого не надо...

Москва, октябрь 2000 г.

1

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"