Гаврилов Дмитрий Анатольевич : другие произведения.

Уморительный голубок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кто покарает равнодушных? Иномирье!

  Настеньку отвлекло хихиканье за спиной. Она обернулась.
   Мальчишки - Витек и Валерик - показывали пальцами на асфальт и уже буквально давились со смеху.
   Настенька повела следом взгляд, и он наткнулся на грязного сизого голубка, который никак не мог попасть клювом по хлебной корке. Одна лапка у птицы была сморщена и скрючена, как это бывает либо после сильного обморожения, либо от удара электричеством на мокром проводе. Да и крылышко голубь держал как-то косо, волоча кончики мягких перьев по серой тверди улиц.
   - Смотри-ка! Сумасшедший какой! - воскликнул Витек.
   - Скоро сдохнет, - взвизгнул от восторга Валерик. - Наверное, еще и вшивый.
   - Не, просто это пьяный голубь! - сказал Витек. - О, снова промазал! Умора!
   - Девушка, вам что положить? - раздался недовольный голос продавщицы.
   Настенька снова повернулась к окошку:
   - Мне две брынзы. А эту вот, - она указала на "крошку-картошку" в еще неразрезанной фольге, - с селедкой, пять раз.
   - С собой? Здесь? - переспросила продавщица, недоумевающе глянув на хихикающих подростков, а потом осмотрев свой белый, без единого пятнышка фартук.
   - Пацаны, мы тут будем? - осведомилась Настенька у товарищей.
   - Ага! - подтвердил Витек, дернув за колечко на пивной банке.
   Пена брызнула на Валерика, тот подался назад:
   - Ты че? Козел что ли?
   - Сам козел, я случайно! - обиделся в свою очередь Витек.
   - Нате, хавайте! - сказала Настенька и протянула друзьям порции, но сама при этом глядела под ноги, где сизый голубок все никак не мог попасть по хлебной корке.
   Иногда, правда, ему это удавалось, он как-то приплясывал на одной лапке, опираясь на крыло, и с третьей-четвертой попытки отщипывал от брошенного хлеба кусочек. Потом снова заводил голову, выглядывая корм единственным глазиком, и опять промахивался, и так это повторялось под смех подростков...
   - Вот умора!
   Бедняга оказался совсем близко к Настенькиному сапожку, девочка брезгливо дернула ногой и отпихнула от себя искалеченную птицу.
   Голубок не удержался, и вспорхнуть тоже не поспел - отброшенный на полметра, он завалился на бок и, помогая себе клювом, пытаться встать на единственную здоровую лапу.
   - Во урод! - сказал Витек, посматривая на голубка и лопая селедку с картошкой.
   - Ага, - согласился Валерик, уписывая дымящееся пюре. - Я бы вообще взял всех больных и уродов, и убил бы.
   - Точно, - подтвердила Настенька, - всех недоделанных, а то заразу разносят.
   - Чтоб не мучились, - в один голос откликнулись подростки.
   Голубок заковылял к заветной корке. По прямой ему идти не удавалось. Как он не старался идти напрямик - получалось "по окружности". Валерик поставил перед птицей ботинок, преградив и этот путь. Потыркавшись, голубок стал боком-боком обходить препятствие.
   - Да чего там! - воскликнул Витек. - Во как надо! - с этими словами он наступил на хлебную корку и, несколько раз поводив мыском на месте, раздавил ее, точно затушил окурок.
   Тогда Валерик отставил свой ботинок на рифленой подошве, и сумасшедший голубок радостно поковылял дальше. Но корки на месте не оказалось, а было что-то такое размазанное по осеннему пыльному асфальту. Ослабевшим клювом птица пыталась сковырнуть лепешку.
   - Ну, пошли на "Матрицу", чуваки? - спросила Настенка, комкая фольгу с остатками обеда. - Круто будет!
   - Поехали, - согласился Витек, вытер рукавом под носом и швырнул в бак для мусора желтую пенопластовую тарелку.
   Был он не столь меток, картофельная шелуха просыпалась на тротуар.
   Юркие воробьи спикировали с дерева вниз и принялись бойко подбирать еду. Голубок толкался меж этой веселой стаи, ему мало что доставалась.
   - Кыш! Кшшшш! - зашипел Валерик.
   Воробьи бросились в разные стороны. Не улетел только "сумасшедший" голубок.
   Тогда Валерик швырнул в него последками - на этот раз вышло метко, потом поддал мыском... и "руки в брюки" бодро зашагал следом за Витьком и Настенькой.
   Те успели уже достаточно далеко отойти, так что Валерик имел возможность по-хозяйски оглядеть стройную фигурку Настенки с тылу. Он отметил, что у девочки красивые длинные ножки, и вообще она вся классная, словно бы создана для такого крутого пацана, как сам Валерик.
   - И нечего Витьку клеиться к ней! - подумал он, догоняя парочку.
   Продавщица отомкнула дверь зеленого фургончика "Крошка Картошка", натянула полиэтиленовые перчатки, и принялась собирать мусор со столиков и прилавка. Под самым колесом она приметила неподвижно лежащее тельце сизаря.
   Она колебалась, задвинуть ли трупик под палатку, чтобы никто не видел...
   - Слышь, подруга, тут птица дохлая! - сказала она напарнице через окошко.
   - Это не к добру, - *отозвалась вторая продавщица. - Надо бы куда-нибудь выбросить подальше, а то еще будет лежать - все кишки с червяками навыворот. Тебе совок-то дать, а Зин?
   - Ну, давай! - ответила Зинаида.
   - Сейчас, вынесу!
   * * *
   Настенька любила поспать, и потому недовольно заворочалась, когда сквозь дремоту в сонную небыль проник этот будничный неприятный звук, точно ножом скребли о тарелку.
   Она с трудом разлепила веки.
   Звук снова резанул слух, обостренный в первые секунды возвращения в явь.
   Приподнявшись на локте, Настенька пасмурно оглядела комнату.
   Спала она с не зашторенными окнами, но, несмотря на это, сейчас не поручилась бы, который час - вечер или день.
   Звук был с улицы, предки давно ушли на работу, так что, кроме самой Настеньки, в квартире никого не могло быть.
   На жестяном подоконнике любились птицы.
   Отсюда, с кровати, Настенька видела голубиные головы.
   - Нашли время! - разозлилась она.
   Вставать не хотелось, а кинуть в стекло тапочкою, чтоб вспугнуть надоедливую парочку, она поостереглась.
   - Ну, я сейчас вам... - подумала Настенька.
   Соскочив с постели, она бросилась к окну.
   - О, господи!
   За стеклом ей померещился вчерашний уродливый голубь, который прохаживался по жести, помогая себе скукоженной культей.
   Птичья голова клонилась на бок. Клюв голубок держал полуоткрытым, словно бы ухмылялся. И он проводил этим клювом по жести, туда-сюда, и подмигивал Настеньке глазиком.
   Настя отшатнулась. Отскочила, опрокидывая стул с наброшенными поверх одеждами. Зацепившись за него, не удержавшись на ногах, она упала посреди комнаты. И так неудачно.
   - Взжик, взжик!.
   * * *
   - Валер, слыхал! Настька то ногу сломала! Прям среди квартиры, - выпалил Витек, и капельки его слюны так и брызнули в лицо Валерке.
   - Ну, да? - не поверил тот.
   - Ага! Точно! Факт. Ее мать звонила в училище, - уточнил Витек, подсаживаясь рядом, на парапет.
   Валерка помедлил, осмысливая новость, припоминая вчера еще стройные ножки Настеньки, и разглядывая свои - болтающиеся вон там, внизу, в кроссовках.
   Парапетом называлось также злачное местечко, как спускаться от Арбата к Сивцеву Вражку, затерянное в разоренных московских дворах. Огороженное с трех сторон пошарпанными стенами, оно возвышалось над дворами. И вот, бывало, по десятку подростков, а то и каких-то великовозрастных верзил, сиживали на том "Парапете", свесив ножки.
   Когда пива было много, то один, то другой вставал с этого насеста и отходил отлить прямо под окна - под звон гитарных струн и песенок о героических кроликах, ищущих приключений по свету, как это говорится - на свою кроличью задницу.
   Там, где раньше прошли люди с рюкзаками за туманами, а не за длинным рублем, шастали теперь эти грызуны из американских мультиков, воспетые с пафосом и убежденностью в том, что есть настоящее искусство. И вообще "круто будет..."
   - Да, хорошая девчонка была. Не повезло, - проговорил Валерик и сплюнул вниз.
   - Ну, я думаю, что сейчас такая медицина. Кого хочешь на ноги поставят! - успокоительно заметил Витек.
   - Будет хромать теперь, - продолжал размышлять вслух Валерик.
   - Факт будет.
   - Жалко, хорошая девочка была, - повторил Валерик.
   - Дык, кого подождем? Или пойдем, расслабимся.
   - Сейчас, только отолью.
   Валерка, в самом деле, встал и удалился "по делам", а Витька остался сидеть на парапете. Он еще посмотрел через плечо, куда там приятель направился, а когда обернулся, углядел двух сизых птиц, голубка и голубицу, целующихся в каких-то полуторах метров от него.
   Он бы не обратил на птиц и внимания, но ему показалось, почудилось в какой-то момент, что они еще и переговариваются:
   - Взял бы я этих уродов, - говорил голубь, припадая на скрюченную лапку. - И убил бы.
   - Точно, точно - отвечала как бы голубица. - Ты красивый, дорогой мой! Иди ко мне - еще поцелуемся!
   - Взял бы я этих уродов, - не слышал ее голубь, разевая мертвый клюв и кривя шейку...
   - Пошли! Пошли вон! - закричал Витька, взмахивая руками.
   - Всех бы этих больных и уродов! - смеялся голубок, наступая на него по парапету, расставив в стороны недоломанные крылышки с редкими перьями.
   Грудь птицы, развороченная, разложившаяся, то ли в белых червях, то ли в каких-то голубиных внутренностях, пульсировала от хихиканья.
   - Точно, точно! - поддакивала голубка. - Иди ко мне, родной! Я тебя поцелую!
   Нет, не нашелся тот предусмотрительный автор, что придумал бы кучу опавших листьев для Витька, сорвавшегося вниз.
   Он бухнулся на спину, да еще на какую-то корягу или железяку. Просто, быстро и жестоко.
   Когда Валерик подбежал к приятелю, тот еще что-то лепетал непонятное, сглатывая кровь:
   - Голубок! Голубок! Вот умора...
   * * *
   Знавшие Валерика как "крутого такого пацана", весьма удивились бы, узнав, что сотоварищ их, заводила и неутомимый придумщик на всякие веселости, вместо того, чтобы дымить в подворотне, таращиться на "телок", тащиться, оттягиваться, плющиться и колбаситься, выражаясь тем же новоязом, взялся за ум.
   К Витьку в больницу не пускали, лежал в реанимации, а вот Настенка порассказала всяких глупостей. И кабы не последние слова дружка - не внял бы Валерик бабьим страшилкам.
   Он живо представил себе умирающего сизаря, ненавидящий взор его единственного глаза, тельце, бьющееся в предсмертных судорогах...
   - Бррр... Какая гадость. Наверное, и Витек и Настена шибко впечатлительны... - размышлял Валерик.
   Но окна с тех пор зашторивал, и берег себя от разных глупостей - не шатался по крышам высоток, не плевал с моста на виляющие задом поезда, улицу переходил строго на зеленый, домой возвращался во-время...
   Предки были довольны - мальчик повзрослел..
   - Ты че, больной? - услыхал он однажды от нового вожака всей их шумной ватаги, когда поехали тусоваться и зажигать в ночном клубе, а он, Валерка, отнекивался.
   - А пошел ты... - предложил Валерик.
   - Во больной! - услышал он снова. - Ему как лучше хотят, а он материт. Да брось ты свою Настьку - она хромоногая! Почапали!
   - Это я-то урод? - воскликнул Валерка. - А ну, повтори!
   - Взял бы всех этих больных и уродов, - начал вожак, - и одним бы махом, чтоб не мучались. - И он показал рукой, как бы это следовало делать, чтоб быстро. Хохотнул, разевая рот. - В землю бы закопал.
   И вот тут, вглядевшись в наглую рожу обидчика, Валерка не поверил собственным глазам.
   Кожи-то на лице нет! И все оно было сизое, словно бы покрытое мелкими перышками.
   И руку, руку-то держит, словно курица, скрюченные пальцы! Как кипятком ошпареннные. И махает ею...
   - Умора! - снова хохотнул сизарь. - Всех бы этих больных и уродов!
   А черви копошились у него на груди, шевеля пух, проникая все глубже и глубже в птичью плоть - белые, большие червяки с черными точечками вместо глазенок.
   - Пацаны, гляньте-ка! Вот урод! - сказал сизый, указывая корявым птичьим когтем на Валерика. - Во сумасшедший!
  
   (15.11.03 - первая редакция)
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"