Скрип тормозов. Я лежу окутанный сумраком. Мой взгляд направлен вертикально вверх в серую муть потолка. В голове несколько мыслей, таких коротеньких, и таких громких.
Они кричат, они устраивают манифестацию. Еще несколько мгновений и полиция силы воли не сможет их удержать, и они вырвутся на свободу, и по моим щекам покатятся слезы, а голос проснется и начнет бормотать что-то безумное. Самый наглый крик - "Это конец!" носиться как разряженный средневековый шут, звеня бубенцами, размахивая палкой с нанизанным на ней бараньим черепом. "Это конец!" Вслед за шутом бегут, от моего правого уха к левому, не добегают и возвращаются обратно, и опять поворот теперь к носу к глазам к предательски выкатившейся из слезного канала капле влаги. "Это конец!" - кричит предводитель, разноголосая шайка вслед за ним выкрикивает - "Она ушла и это навсегда!", "Ты ей теперь нафиг не нужен и не надейся!", "Ты козел!".
Машина остановилась. Распахнулись двери. В уши ворвались звуки счастливой жизни. Играла музыка, девушка смеялась, мужчина, что-то басил. Голос девушки показался мне знакомым - "А вдруг это она?". В черепной коробке материализовался новый безумец. Миникинотеатр под названием "Мечта господина Мазоха".
А ведь история была в своем истоке такая безоблачная, такая легкая. В каждом движении и каждом слове гнездились райские птицы счастья. И вот тебе! Полный и весьма основательный - пшик.
Дверца захлопнулась. Девушка рассмеялась кому-то на прощание и застучала каблучками к подъезду. Тихо заурчал мотор, автомобиль, унося с собой музыку, растворился среди звуков нашего переулка. Значит, мужчина уехал. Это очевидно. И очевидно то, что девушка не она. Просто какая-то соседка счастливая своим безрассудным счастьем. Распахнулась, скрипя пружиной, металлическая дверь. Захлопнулась. Каблучки застучали по бетонным ступеням. Интересно, на какой она этаж? Не на первый. Раз. Да и к кому девушка может пойти на первом? Три старушки и два алкоголика. И не на второй. На втором семейство с тремя детьми среднедетского возраста, пустая квартира и полковник с бульдогом. А может к полковнику? Он человек секретный. Вполне может прятать дочку или любовницу. Но нет, каблучки приближаются к моему третьему этажу. Значит не к полковнику. Кроме меня на третьем проживает слегка безумный слесарь Аникеев вместе с женой и кошкой, а так же ... этот как там его? Каблучки стучат около моей двери. Звонок. Что? Звонок. Что?!
Толпа безумцев остановилась в замешательстве. Звонок. Справа от моего страдающего тела электронный будильник. Зеленые цифры светятся в темноте. 23*37 Звонок. Что делать? А вдруг это она? ОНА! Но! ... Звонок. Я вскакиваю на ноги и лихорадочно вожу руками вокруг себя. Где-то тут были джинсы. Звонок. Очень похоже на неё. Ага, - вот они.
В прихожей включаю свет и две секунды открываю замок.
Привет! Нет, это не она. С чего это я вдруг так быстро согласился с невозможным. Это Мюслик. Можно я у тебя переночую. Вообще-то ее зовут Яна, но между нами сложилась такая история. Ну это было давно... Переночевать? Да ладно чего там, я же знаю, что ты один. Откуда? Откуда я знаю, ну какая тебе разница. Ты меня впустишь или нет?
Мюслик. Я его не видел целый год. Пардон - её. И вот тебе бабушка Юрьев день. Подарок из прошлого.
Уехав на дачу, мама благоразумно оставила мне большую кастрюлю пирожков, и кастрюлю поменьше с котлетами. Яна была голодна. Я как волк - съем любого поросенка. Она кладет себе в тарелку третью котлету, я сижу напротив и жду когда закипит чайник. Я же не просто так к тебе пришла, Мюслик жует и рассказывает, - с этим козлом я больше жить не могу. Каким козлом? С каким козлом на этот раз? Ты его не знаешь - редкостная сволочь. Завел себе бабу, так даже не скрывает, - мы же с тобой типа друзья. Да, как трахаться - так любовь, а как погулять захотелось так - друзья. Ты давно с ним живешь? Давно - три месяца. Ну, Мюслик, ты герой три месяца - это круто! Мюслик? - Яна на секунду задумалась, а потом улыбнулась и потянулась вилкой за четвертой котлетой, - Привет, Хрустик, чем в твоей норке можно поживиться? Живись чем хочешь, только не подавись. Да уж не подавлюсь, добрый Хрустик, ты ж меня знаешь. Хрустик - это я. Из той же истории. Той же откуда и Мюслик. Сладкая древняя история. Тех времен, когда я был великим музыкантом, а Яна однажды пришла на репетицию.
У тебя как я знаю, тоже приключения в жизни происходят, или вроде того? - Мюслик, доедает четвертую котлету и тянет руку за пирожком, - с чем овощ? С поганками, сынок, с поганками. С грибочками значит? С ними самыми. Поссорились? Расстались. Мюслик закатывает глаза, - что ж ты не сдох приятель? От чевос-с? От чувств-с. Не получилось, - я вздыхаю и смотрю на кипящий чайник, надо бы его выключить. Не сдох. Да, не сдох. И правильно, - это уже Мюслик, - смерть от любви страшна, потому, что глупа и смешна, у тебя, кстати, чайник кипит.
Когда Мюслик основательно подкрепился, мы перешли в гостиную. Оказывается в час будут показывать концерт Васи Шумова, и это нужно обязательно посмотреть. Я не против. Вася Шумов - хороший человек. И его концерт явление редкое. А вот ты зря музыкой перестал заниматься, - говорит Мюслик, вытягиваясь во весь диван. Я сажусь на пол. А смысл? - отвечаю вопросом. Смысл, - это то, что у человека должно быть дело жизни. Согласен, дело жизни - это круто! И все? - Мюслик не доволен ответом. И все,- у тебя есть другие варианты? Мюслик молчит, значит думает. Пусть думает. Я включаю телевизор, и мы вдумчиво смотрим рекламу гигиенических прокладок. Наконец Мюслик находит нужные слова, - у тебя выпить есть? Есть, как не есть. Домашнее вино тебя устроит? Домашнее? Ну, да. А больше ничего нет? Еще бутылка шампанского. Нет, давай лучше домашнее.
Вася поет "Мальчика В Теннисных Туфлях", он отрастил длинные волосы, но голосом не изменился. Яна потягивает вино и в такт песне покачивает головой. Я тоже. Со стороны, наверное, похож на китайского болванчика. Толпа безумцев прекратила хулиганить и понуро разбрелась по темным закоулкам внутреннего мира. Хи-хи, - вдруг прыснул Мюслик, чуть не расплескав из бокала вино. Ты чего? Ты похож на китайского болванчика. Вот те раз! Бывает же такое! А что? - поинтересовался Мюслик. Да ведь я сам только что об этом подумал. О чем? - не понял Мюслик. Ну, о китайском болванчике, и о том, что я на него похож. Офигительно! Дай я тебя поцелую. Мюслик отвел в сторону руку с бокалом и потянулся мне навстречу. Чмок! Я не протестовал. Поцелуй красивой девушки - сильный антидепрессант. Только спать мы с тобой не будем, сам пойми, - я теперь мужиков ненавижу. Хорошо - соглашаюсь я, и возвращаюсь к концерту. Песня закончилась. Вася скромно раскланивается. Публика скромно хлопает. Козлы! - ругает публику Яна, - такого музыканта не уважают.
Мюслик - это от "мюсли", сухого корма для двуногих, и хрустик, собственно говоря, от тогоже. Все получилось давно и полностью автоматически. Завтрак после бурной ночи. Разлитое на столе молоко. Картонная коробка с изображением пушистого зверька и надписью "ХРУСТИКИ". Моя страсть к этому продукту, и страсть Яны к здоровой пище. Все привело к первому знакомству - Ну, что, значит ты у нас Хрустик - ну и неряха! Хоть бы молоко вытер! От Мюслика слышу! Кто всю ночь сопел у меня под ухом? Сам такой! Я - Хрустик, я другой!
В том то и дело, что другой, был бы Мюсликом, был бы человеком. Я смотрю на Яну. Блин, может это то. что называется идеальной любовью? Может эти два зверька - это вершина моего счастья, и среди этих игр скрывается правильный путь, выводящий человека в пустоту нирваны. Хрен его знает. Но сейчас все мои демоны спят, и мне хорошо.
Спустя час, или около того, я укладываю Мюслика спать. Мюслик делает вид, что не хочет. Брыкается, бормочет - Давай поговорим еще о жизни, у тебя наверное много что интересного происходит, вот у меня нет, а у тебя происходит... Я же, и так доволен справедливостью жизни. Я утомлен. У меня нет сил на разговоры и хорошее настроение. Я думаю, что лучше лечь спать, чем сидеть с сонным видом и, расслабившись от усталости, вновь впустить в свою душу толпу безумцев. Спи Мюслик, сон - лучшее время суток, закрывай свои прекрасные глазки, и спи крепким девичьим сном. Вдруг Яна останавливает мою руку, расправлявшую простынь на разложенном диване, и как то слишком пронзительно смотрит в мои глаза. Знаешь, - говорит она после секундной паузы, - я ведь к тебе плакаться приехала, а не получилось.
Утром, ворочаясь в постели, я вспоминал, откуда у меня такое ленивое ощущение счастья, причем именно сегодня, когда все так плохо, вспоминал и вспомнил Мюслика. Ау! - позвал я жалобно, - Мюслик, ты хде? Кто почешет мне спинку? Никто мне не ответил. Я выполз из под одеяла, дошел до гостиной - фиг вам, нет никакого Мюслика! Вот комок одеяла, вот пустые бокалы и вот место, с которого Мюслик меня выпихнул ночью, - Иди прочь животное, дай поспать! Но самого Мюслика нигде нет. Закутавшись как римский патриций одеялом я добрел до кухни. На столе тарелка с недоеденным пирожком, и чашка с недопитым чаем. Натюрморт утренней торопливости. Среди крошек блокнотный листок с надписью: "ЕСЛИ ЧТО ЗВОНИ СВОЛОЧЬ" плюс номер телефона. Вот он след. Я отломил от пирожка кусочек, скатал клейкий шарик и с его помощью прикрепил записку к стене. Не смотря на пасмурное небо умирать, пока что абсолютно не хотелось.