Гарин Александр Олегович : другие произведения.

Тропою Верности и Веры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новеллизация игры Diablo 2

  
Тропою Верности и Веры
  
  
dlaSI
  
  
  
Часть 1
  
  
   Догоравшие костры наполняли красными отсветами дрожащий воздух. Тут и там курились дымки, слышалась мягкая, напевная речь прибрежных жителей, занесенных ветром судьбы в эти лесные края. Где-то за лагерем мычала корова, гулко и звонко ударял о наковальню молот кузнеца, порождая острое, шальное эхо, разносившееся далеко по сторонам. Молодая светловолосая женщина, черты которой носили отпечаток той самой суровой красоты, свойственной для многих из Сестер, подняла лицо к хмурому небу. Хлопанье крыльев и крик вспугнутого в лесу воронья напомнил ей недавние события. И совсем иного Ворона.
  
   Родом с островов Южных Морей, она пересекла Великий Океан, и теперь путешествовала вглубь страны. Девушка усмехнулась, вспомнив слова наставницы: "...все Амазонки считают уничтожение Трех Первичных Зол своей задачей, исполнение которой откроет новую эру, когда смертные займут надлежащее им по праву место во вселенной, прекратив быть игрушками для существ из Внешних Миров...".
  
   - Все амазонки обязаны бороться со злом, - в продолжение своих мыслей сама себе проговорила девушка, рассматривая снятую тетиву с лука, - вот только на какие средства жить борющимся? Даром с неба ничто не сыпется.
  
   Она вздохнула, бросив взгляд на тощий кошель на поясе. Путевые издержки изрядно опустошили запас монет, а наняться до сих пор ни к кому не удавалось. Что, впрочем, было неудивительно.
  
   Не все ладилось в этих землях. Совсем недавно здешний храм Сестер подвергся нападению демоницы. Не успевшие бежать и спасти свои жизни, Сестры превратились в последователей мерзкого порождения Иного Мира. Не меньше, а, пожалуй, и больше зла причинила предводительница сестер-перевертышей, под именем Кровавого Ворона наводившая на округу смертельные страх и ужас. Путников ли, жителей ли деревень - всех она утаскивала на кладбища, где, чиня гнусные осквернения могил, пытала, чтобы, наконец, вздернуть на ветвях деревьев, распоров животы. Некоторых несчастных Ворон предавала огню, порой заживо, сопровождая крики и мучения умирающих шутками и смехом.
  
   Караваны перестали ходить этими путями, и работы было не сыскать. Тем удачнее оказалось то, что уцелевшая при нападении на храм Сестер жрица по имени Акара, с которой довелось познакомиться в лагере беженцев неделю назад, предложила хоть какое-то заделье. Пусть даже не так хорошо оплачиваемое, как охрана караванов или богатого путника. Зато больше приличествующее тому, для чего вообще существовали Сестры.
  
   Кровавая убийца Ворон могла бы ещё долго тревожить округу, если бы не следовавший в тех местах своими путями святой человек, положивший конец бесчинству бывшей Сестры, и упокоивший в бою её душу и оскверненное тело.
  
   Этому-то победителю в помощь и передавала ее жрица Акара о чем и уведомила девушку, устроившуюся перед костром в стороне от остальных обитателей лагеря. "...людям Амазонии возможность быть равно как стратегами, так и воителями. Их можно видеть ищущими работу наемника, искусного и преданного хозяину, пока служба не противоречит законам амазонок", - наизусть процитировала воительница, пригибая дугу лука, и натягивая тетиву. Тронула пальцами и, убедившись, что тетива дрожит, точно струна под рукой опытного музыканта, улыбнулась уголками губ. Подбежавшая к костру молодая послушница робко замерла, не спуская взгляда с самой амазонки и грозного боевого лука в её руках.
  
   - Акара просит тебя прийти к её палатке, - проговорила девушка, теребя кончик полы простого, холщового платья. - Я провожу!
  
   - Веди, - откликнулась воительница, вставая. Похоже, работа, о которой она уговаривалась ранее, уже началась.
  
   ... Спустя совсем короткое время, отыскав Жрицу Храма, лучница прошла с ней к разложенному у ограды костру.
  
   Святой человек оказался вовсе не старым, как предполагала сама амазонка. Лет ему было не более двадцати трех - двадцати пяти. Молодое, смуглое лицо, носило тот особый отпечаток, присущий служителям веры и истинно добрым людям. Нестриженные, темные волосы, синие, внимательные глаза, тонкие морщины - в его облике было что-то, внушавшее спокойствие и уверенность.
  
   Поймав его взгляд, девушка кивнула будущему товарищу по пути.
  
   - Святой воин, освободитель, - проговорила Акара, пряча кисти рук в просторные рукава темно-сиреневого платья. - А это Уна, амазонка. Первая из лучниц, что у нас остались. Лучшая попутчица, которую я могла бы тебе посоветовать.
  
   Воин поднялся и отвесил короткий поклон. Видно было, что его манеры оттачивались, но не в замке а в монастыре - как одно из необходимого, которое он изучал с прочим. Амазонка отметила про себя его пыльные сапоги - должно быть, он много прошел пешком, и кожаный нагрудник, показывавший, что служитель веры был так же бескорыстен, как и беден. Он не мог позволить себе даже старой кольчуги. Удивительно, что в таком облачении, и с таким оружием - булава даже без вкраплений магических камней - он смог противостоять Кровавому Ворону и полчищу её соратников, которых она бросала против героя. Наверняка, эта битва далась ему нелегко. Странно, что он вообще выжил, и остался победителем. Но в искренности его слов сомневаться не приходилось. Он принес пояс Ворона - тот самый, подаренный Акарой, с которым Ворон не расставалась никогда. И сестры, рискнувшие отправиться на кладбище, уже успели сжечь тело той, что ранее была самым истовым поборником веры.
  
   - Ты должна помогать во всем этому человеку, Искандеру, Уна. Он идет по пути Света, и твой долг - сопроводить его. Тревожные вести мы узнаем от наших торговцев. Дороги на восток перекрыты нежитью, но совсем недавно там прошли двое. И вся нежить расступалась перед ними. Искандер преследует этих людей, но он не сможет пройти за ними, так как демоница Андариэль, та, что захватила наш Храм, блюдет защиту дорог и не пропускает ни одного каравана. Полчища нежити убивают все живое, что движется там. Но вода говорит странное: она говорит, что двоих странников нужно непременно настигнуть. Иначе...
  
   Наставница не договорила. Помолчав некоторое время, заговорила вновь.
  
   - Отправляйтесь в Храм. Мы доверяем паладину Искандеру. Он обещает убить Андариэль, а с ее смертью зло, питающее эти земли, пойдет на убыль. С остатками нежити мы управимся сами. Но кто-то должен показать Искандеру дорогу в Храм. Выбор пал на тебя. Идите, и да будет над вами благословение!
  
   Уна вновь почувствовала на себе внимательный оценивающий взгляд проницательных синих глаз. Казалось, он стремился разглядеть ее душу - защищенную телом и броней. Хотя почему "пытался"? Он ее разглядывал!
  
   - Я выполню все, что велит мне мой долг, - Уна склонилась перед наставницей. - И не подведу сестринство.
  
   Оценивающий взгляд соскользнул с ее лица. Паладин поднялся и так же коротко поклонился - на сей раз он кланялся ее наставнице. Потом, не произнося ни звука, он вскинул на плечи котомку, закрепив ее на плечах и с боков широкими поясами. И отвернулся, шагая к тяжелым деревянным воротам по дороге, ведущей на восток. Он не смотрел на Уну и не заговаривал с ней. Единственным признаком того, что он вообще знал о ее присутствии, был тот самый первый короткий кивок. Он даже не оглядывался, чтобы посмотреть, идет ли она за ним.
  
   Вздернув бровь, девушка молча последовала за спутником. Лук и колчан стрел были прикреплены за спиной, вместе со связкой метательных копий, а висящий на поясе набор ножей довершал арсенал лучницы из-за моря. Искандер шел размашистым, упругим шагом привыкшего к долгим переходам путника, опытного в путешествиях. Уна не отставала, поглядывая по сторонам, и время от времени упираясь взглядом в спину паладина. Тварей тьмы пока не было видно, но если не ждать нападения, не значит, что из-за того они согласны не напасть.
  
   - Здесь следует свернуть, - спустя продолжительное время, за которое было пройдено немало, амазонка поравнялась с Искандером, взмахом руки указывая на утоптанную дорогу, уходившую в ржаное поле.
  
   Тот бросил на нее короткий взгляд и без колебаний свернул на указанную ею дорогу. Они шли довольно долго. До ночи было еще далеко, но вечерняя прохлада уже ощущалась в воздухе. Уна знала, что Искандер весь день пропадал на кладбище, борясь с приспешниками Кровавого Ворона. Нужно ли было так спешить? Они могли выйти и на следующий день! А по пути на восток не осталось деревень, в которых можно было бы скоротать ночь. Под открытым небом же ночевать было опасно. Интересно, что по этому поводу думает сам "святой человек"?
  
   Девушка ещё раз оглядела снаряжение спутника, отметив его скромный вид. Ни блестящих доспехов, ни шлема, а кожаный нагрудник выстоит разве что против вил. Вот только те, кого они могут встретить по пути к замку, если и пользуются вилами, то гораздо более острыми, чем крестьянские.
  
   - Погоди, святой человек, - девушка обогнала паладина, - затемно не успеем добраться, а тебе отдохнуть следует после битвы. Надо делать остановку, хоть это и опасно.
  
   Паладин снизошел, наконец, разлепить пересохшие губы. У него оказался на удивление приятный и низкий голос.
  
   - Нам нужно торопиться. Очень.
  
   Минуту они смотрели друг другу в глаза, потом он сдался.
  
   - Хорошо, дева. Будь по-твоему. Вон там, - он указал на темнеющее пятно в стороне от дороги, - хижина, почти целая. Мы можем переночевать в ней, если хочешь. Я знаю, что дорога не близка.
  
   - Если хочу! - сверкнула глазами амазонка, вскидывая голову, - я могу идти сутки напролет, не чувствуя усталости. Это тебе нужен отдых! Знаю, что нам следует торопиться, но налететь впотьмах на целую толпу гикающих тварей я не желаю.
  
   Быстрый взгляд, скользнувший по фигуре святого служителя, от него не укрылся. Из оружия при паладине была только устрашающего вида булава, привешенная к поясу, тогда как Уна была снаряжена куда как лучше; впрочем, все свое она всегда носила с собой, иногда втайне сожалея, что не может захватить ещё больше копий, дротиков и стрел.
  
   - Пойдем, Искандер, - проговорила девушка, сворачивая к темному пятну хижины.
  
   На миг на лице паладина промелькнула тень беспокойства, как будто он хотел продолжить разговор и сказать ей нечто важное. Но не сказал. Он молча развернулся и зашагал через вытоптанную рожь к дому.
  
   Дом действительно оказался почти цел. Построенный умелыми крестьянскими руками, с большой печью и окнами, он выдерживал любые непогоды. Но не смог выдержать другого: дверь была вырвана и висела на одной петле, по всей горнице был беспорядок, точно пронесся ураган. Спальные скамьи были перевернуты, горшки перебиты, исчезла почти вся утварь. Вместе с хозяевами. Паладин, ступивший в хижину первым, обвел разгром потухшим взглядом и пропустил внутрь амазонку. Пока она переворачивала скамьи, разгребая место для сна, Искандер выбрал две тяжелые доски и, отыскав несколько гвоздей, заколотил ими единственное окно хижины. Потом вышел на улицу. Прождав его некоторое время, амазонка, встревожившись, сунулась было за ним, но едва не порушила прочерченную воином-монахом линию, которая охватывала весь дом как будто кольцом. Перед домом на коленях стоял ее подопечный. Он молился.
  
   Уна бросила еще один короткий взгляд на застывшего во ржи человека. Холодный порыв ветра растрепал темные волосы мужчины, прошуршал в соломенной крыше хижины. Девушка отступила, не желая мешать молитве спутника. Устроив два спальных места, она оставила рядом со своим связку метательных копий, на расстеленный плащ уложила лук, присела рядом, обхватив колени руками и, задумчиво глядя в стену, постаралась вспомнить события последних недель.
  
   Она слыхала о двоих, идущих на Восток. Странные события происходили по пути их следования, смерти шагали по пятам вольных, или невольных попутчиков. И вот сейчас она думала, успеют ли они настигнуть таинственных путников, ведь судя по скорости и слухам, те опережали их почти на четыре дня пути. Уна прислушалась; снаружи шумел ветер, а паладин пока ещё не завершил молитву.
  
   - ... и ниспошли мне силы для исполнения задуманного. Ибо нет в мире воли, сильнее моей воли или страха, сильнее моего страха, но нет и ничего, что было бы крепче моей веры и на том стоял и будет стоять будет наш Храм и повеления Твои...
  
   В завывании ветра и в шуме вытоптанной ржи было что-то тоскливое, такое, как нечто, поселившееся в его душе с тех пор, как он УЗНАЛ. Но было там и еще кое-что. Что-то, что должно было наполнять душу мужеством, но наполняло лишь мутным, тяжелым чувством страха...
  
   В невероятном прыжке, подбрасывая тело с земли, он успел развернуться, и предназначавшееся его спине копье с глухим стуком ушло в землю. Крикнув амазонке, Искандер бросился в дом, но не успел.
  
   Изо ржи со свистом и воплями выскочило с дюжину низкорослых волосатых существ внешне похожих на гоблинов, но куда лучше вооруженных. Паладин сорвал с пояса дубинку и отшвырнул первого кинувшегося на него монстра, а потом мохнатая вонючая волна захлестнула его...
  
   Уна вскочила с постели и, подхватывая лук и связку копий, ринулась к двери. Темная волна волосатых тварей с визгом и воплями накатывала на паладина, чтобы вздымаясь, точно грозовой вал, отхлынуть, разбрызгивая темными каплями, которые больше не поднимутся с земли, и снова, собравшись, не выжидая, не давая преимущества - напасть на Искандера. На этих хватило бы и стрел, так что с размаху воткнув в землю у порога связку копий, Уна подняла лук, выхватывая из колчана первую стрелу.
  
   Красно-черное оперение задрожало в груди пронзенного врага, споткнувшегося в беге; ручки с занесенным топориком нелепо дернулись, а сам волосатый недомерок рухнул на землю. Товарищи убитого замерли на миг, уставившись на тонкую белую стрелу, обернулись, и злобно вереща, кинулись на нового противника, предоставив второй половине отряда, обложившей Искандера, вершить свою часть работы. Амазонка била не останавливаясь: стрелы пели в ночном воздухе, впиваясь, жаля мохнатые шкурки, пронзали навылет, и останавливали в прыжке, в то время как под ударами палицы святого человека, вторая часть отряда терпела свое поражение...
  
   ... Все кончилось очень быстро. Искандер последним рваным движением отшвырнул вцепившуюся в его ногу мохнатую тушку и обернулся к Уне. Она впервые увидела тень улыбки на его лице.
  
   - Ты очень хорошо стреляешь. Без тебя мне пришлось бы драться дольше.
  
   Он не поблагодарил ее за помощь. И не осенил себя крестным знамением, как иногда делали его собратья-паладины на глазах у Уны. Вместо этого он вытащил из-за пояса нож и занялся весьма неожиданным для него делом. А именно - один за другим обыскивал косматые дурно пахнувшие трупы и время от времени срезал маленькие мешочки, висевшие на их поясах, либо шеях и скидывал их в одну кучку. Закончив с этим, он подсел к кучке и занялся мешочками. Достав свой, больший, он ссыпал осколки драгоценных камней, медные и серебряные гроши и тщательно паковал их в свой кошель. Уна не видела своего лица, но готова была поклясться, что глаза у нее вылезли едва не на затылок.
  
   - Ты не брезгуешь... - начала было девушка, замявшись и оборвав себя на полуслове. - Я бы не решилась обирать этих вонючек, - амазонка двинулась меж тел, выдергивая стрелы, и держа их в руке, чтобы потом, позже, очистив от крови и плоти существ, вернуть в колчан. Собрав стрелы, девушка вернулась к сидящему на земле паладину, окончившему подсчет добычи. Присев рядом, и по очереди вонзая наконечники стрел в мягкую землю, чтобы очистить их, Уна посмотрела в лицо спутника. - Думаю, теперь мы сможем немного отдохнуть? Ложись и спи, я посторожу первую часть ночи, - предложила девушка.
  
   Тот усмехнулся, не поворачивая головы.
  
   - Брезгливость от излишней гордыни. А паладину тоже нужно есть. Обет запрещает брать деньги от людей. Откуда же еще мне их брать?
  
   Он вдруг как-то сник, точно на него сразу навалилась усталость.
  
   - Иди, спи, - едва слышно пробормотал он. - Я почую, если будут враги. Завтра... завтра придется идти через болота. Там много нечисти. Нужно быть свежей и бодрой. Тяжело будет биться с ней и следить, чтобы ничего не случилось с тобой.
  
   - Не случилось со мной? - Уна едва не задохнулась от гнева. - Святой человек, я полна сил! И давно уже не девочка, чтобы слушать чьи-то указания!
  
   Амазонка действительно рассердилась: в странствиях она полагалась исключительно на себя, и привыкла защищать пользующегося её услугами спутника ценой даже собственной жизни. Но паладин, похоже, не был знаком с воительницами из-за моря, иначе бы не стал настаивать.
  
   - Ты воевал дважды за сегодня, и нуждаешься в отдыхе. Ложись и спи, я посторожу, и смогу услыхать, если что-то будет не так, или придут желающие позариться на наши жизни. Я уважаю тебя, Искандер, и буду делать все, чтобы оберечь. Но теперь не желаю спорить. Ты спишь первым, я сторожу.
  
   Монах опустил голову и засмеялся. Искренне, от души. Потом посмотрел на разгневанную амазонку, и в глазах его сверкнули отблески лучей последней закатной зари.
  
   - Хорошо, дева, - в голосе его, доселе безжизненном, слышалось лукавство. - Сторожи, если хочешь. Только разведи костер. Без него сидеть одной не так-то весело.
  
   Он поднялся, потянулся и, сунув мешок за пазуху, скрылся в доме. Послышался легкий стук, и все стихло. Ужинал он похоже, тоже только молитвами.
  
   Уна хмуро проводила взглядом спину паладина, исчезнувшего в хижине. Гневные морщины, прочертившие лоб воительницы, разгладились, лицо приобрело привычное, уверенное выражение. Неслышно ступая, девушка прошла в хижину, нашарив на второй постели свой плащ, и мешок с пожитками. Ровное дыхание Искандера немного успокоило Уну и, повернувшись, она так же неслышно покинула хижину, дабы не потревожить его сна. Развести костер было делом минуты, так что вскоре, устроившись недалеко от порога, амазонка, выудив из мешка несколько вытянутых коричневых булочек, по твердости не уступавших камню. Кое-как нанизав их на конец копья, протянула к огню, следя за языками танцующего пламени...
  
  
  
***
  
  
   Искандер проснулся под утро. За ночь никакой опасности он не ощущал, поэтому спал спокойно. Амазонка так и не разбудила его, и это немного встревожило. Неужто она не спала всю ночь? Если так, сегодня она будет вялой и сонной, и это может довести до беды.
  
  
   Поднявшись со скамьи, паладин накинул на плечи теплый плащ, под которым ему так сладко лежалось, и, зевая, вышел на порог. Чуть в стороне от хижины горел огонь, и на этом огне его спутница что-то пекла.
  
   - Поешь, и мы выступаем, - негромко, чтобы ее не напугать, сказал паладин. - Идем через черные болота. Надеюсь, засуха сделала свое дело, иначе наш переход будет вовсе не легок.
  
   Уна молча положила копье на колени, снимая с острия поджаристый кругляшок булочки. В пламени твердющие веретенца чуть расползлись, сменив форму и сделавшись гораздо мягче.
  
   - Присядь, поешь вместе со мной, - пригласила амазонка, - молитва поддержит дух, но пища подкрепит твое тело. А сегодня, если верить тебе, нам понадобятся и то, и другое. Садись, Искандер, пока время ждет.
  
   - К сожалению, времени почти нет совсем, - паладин, тем не менее, присел рядом, принимая из ее рук булочку и надкусывая. - Черный странник и его спутник не останавливаются, а нам, чтобы их догнать, потребуется гораздо больше времени. Нас будут задерживать. Я не знаю, догадывается ли странник о моем преследовании, но все силы Ада будут ему помогать. Он идет очень быстро. Поэтому нам нужно спешить.
  
   Внезапно, амазонка прекратила жевать. Взгляд ее устремился куда-то через плечо Искандеру. Паладин обернулся. Странный незнакомец приближался к месту привала тяжелой, немного прихрамывающей походкой. Чем ближе он подходил, тем яснее можно было разглядеть его бледное, обветренное лицо. Из-под пол его дорожной мантии виднелись клепаные серебром сапоги. Вид этого человека внушал какое-то беспокойство. Искандер почувствовал холод, пробежавший по коже. Уна невольно сжала копье.
  
   Паладин поднялся навстречу незнакомцу. Его лицо будто окаменело. Суженными глазами Искандер следил за приближением неизвестного бродяги, а его пальцы мимо воли тискали рукоять висевшей на поясе булавы.
  
   Незнакомец остановился в десятке шагов от Искандера. Взгляд его серых глаз некоторое время ощупывал паладина и сидевшую поодаль амазонку.
  
   - Приветствую, путник, - видя, что пришелец не торопится говорить, поздоровался воин Церкви. - Что привело тебя к нашему костру?
  
   Тот коротко кивнул в ответ.
  
   - Приветствую и вас, странники. Редкость нынче видеть человеческие лица в этих краях. Могу я полюбопытствовать, в какую сторону вы теперь направляетесь?
  
   Выражение лица паладина едва заметно переменилось. Складки у его рта исчезли, теперь он выглядел так же бесстрастно, как и всегда.
  
   - Мы идем на Восток, путник. Но дорога небезопасна. Я бы не советовал тебе следовать этим же путем.
  
   - Занятно. Мой путь тоже ведет на восток, - незнакомец обернулся и махнул рукой в нужную сторону. - Я благодарен за предостережение, но у меня есть... обязательство... Я не могу не выполнить его. Однако никто не может покинуть эти земли вот уже несколько дней. Там, дальше, нежить кишмя кишит. Говорят, это войска Андариэли, через которые не пробиться.
  
   Паладин и амазонка переглянулись. Пришелец кивнул.
  
   - Я должен сказать, мне повезло встретить вас здесь. У нас общая цель - дорога на восток. Быть может, объединим наши усилия? Я... могу оказаться полезным в грядущей битве. Вы ведь, несомненно, собираетесь прорваться? Хотя, если вера не позволяет вам иметь дело с подобными мне, я пойму и продолжу свой путь в одиночку.
  
   Паладин молчал. Он уже догадывался, с кем его свела судьба, как и о том, каким образом человек мог решиться идти через эти земли в одиночку. А в том, что незнакомец был человеком, сомневаться не приходилось.
  
   Его долг призывал бороться со злом во всех его проявлениях. О том, что человек этот накрепко связал свой земной путь с темной стороной, паладин не знал, но вот в том, что тот вовсю использовал темные силы, был уверен. Однако вера не позволяла убивать живых людей.
  
   - Назови свое имя, - негромко попросил он.
  
   - Зандер. Можете называть меня так.
  
   Паладин кивнул.
  
   - Если хочешь, можешь идти с нами, - решил он.
  
   Как всегда, мнения Уны он не спрашивал.
  
   - Будь по-твоему, служитель веры. Тогда, я восстановлю силы, пока вы не тронулись в путь. Долгий путь сюда, без сна и отдыха был утомителен.
  
   Зандер еще раз поклонился и отошел в сторону. Он опустился на колени, сложил ладони и, склонив голову, начал что-то бормотать себе под нос.
  
   Искандер сел на землю рядом с Уной и принялся доедать свой хлеб. Присутствие чернокнижника тяготило его, но этого человека не было в списке разыскиваемых Церковью колдунов и еретиков, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как смириться с его присутствием. Тем более держать его на виду было самым разумным решением.
  
   - ...Молчит полумесяц, и снова с Востока таинственный ветер подул... - задумчиво прошептала амазонка, однако не настолько тихо, чтобы Искандер не смог её расслышать. Паладин не выказал удивления: ни одни мускул не дрогнул на лице святого человека, ни одно движение не нарушило его непринужденно-расслабленной позы. Уна, чуть повернув голову в сторону замершего мужчины, минуту рассматривала того очень внимательно, словно пытаясь определить, насколько опасен или наоборот - безопасен новый спутник.
  
   - Кто это? - спросила она паладина вполголоса, наконец, отворачиваясь, и откусывая кусок от своей булочки. - Я же чувствую, он тебе не нравится. Он может быть опасен для нас?
  
   - Для нас он не опасен, - тоже вполголоса, но не тихо ответил святой человек, явно не заботясь о том, слышал их неожиданный спутник или нет. - Я могу ошибаться, но мы имеем дело с воином-магом. Черным магом, - поясняя, повторил он. - Он может быть опасен для других. Не помню, чтобы похожий на него был в списках разыскиваемых церковью преступников. Однако он не хочет говорить о своих занятиях, и пока он не сделал ничего плохого, не в нашем праве спрашивать его. Идем, - он поднялся на ноги. - Солнце уже взошло, нам пора в путь.
  
   - Черный маг, - проворчала Уна, упругим, сильным движением отталкиваясь от земли, и вскакивая на ноги. - Что ж, если он будет хорош с нами, то и мы будем к нему хороши, - амазонка загасила костер землей, подхватывая лук. - Дальше следует пересечь поле, и пройти лес. И пусть поостерегутся те, кто вздумает напасть!
  
  ***
  
   Поле они прошли без особых приключений. Два или три раза их атаковали Красные ястребы, но птиц еще в полете сбивали стрелы амазонки. Меж тем дорога становилась труднее. Они миновали короткий пролесок, где на ходу разжились поздними ягодами земляники, когда дорога, по которой они шли, сузилась до размеров тропы, а после исчезла совсем, скрытая тянувшимися через нее корнями и залежами веток и прошлогодней листвы.
  
   Солнца здесь почти не было видно, но, судя по тянущему голодному ощущению в животах и тяжести в натруженных ногах, шли они уже долго, и время перевалило за полдень. Но о привале не заикался никто. До наступления темноты им, во что бы то ни стало, нужно было выбраться из лесу. Что происходит в ночных восточных лесах с путниками, наслышаны были все.
  
   Наконец, когда солнце уже клонилось к горизонту, но было еще достаточно рано и светло, последние редкие деревья перед ними расступились. Путники остановились, разглядывая величественное, красивое и одновременно пугающее зрелище, открывшееся их взорам. Великое Болото. Черное болото, идти по которому нужно было почти целый день.
  
   - Присядем, - впервые за все время нарушил молчание паладин. - Нам надлежит посоветоваться.
  
   Подавая пример, он первым сел в сочные поросли зеленой травы, росшей здесь в изобилии, из-за питавшей ее подземной влаги и дождался, пока спутница последует его примеру. Зандер остался стоять, вглядываясь в необъятную даль болот.
  
   - Дальше болота почти на день пути. Не будет разумным идти здесь ночью.
  
   - Да, - как бы невзначай обронил их спутник, по-прежнему глядя куда-то за горизонт. - К тому же там, чуть поодаль, замок Графини. Его мы никак не сможем миновать. Через болота ведет всего одна тропа, которая проходит едва ли не под самыми стенами ее обиталища.
  
   - Замок Графини? - паладин вскинул глаза, в которых на миг мелькнула тень интереса. - Какой замок?
  
   - Странно, что Церковь не знает о Кровавой Графине, - хмыкнул некромант и, закатив глаза, зачастил, как по книге: "Дошло до меня, что графиня, некогда купавшаяся в крови сотен девственниц для омоложения, была повержена, и погребена в своем замке как в склепе. Многие ходили в замок, привлеченные рассказами о лежащих там сокровищах, но не возвращался ни один..."
  
   - То есть, Графиня все еще жива?
  
   - Не знаю, дева, - некромант наконец-то соизволил отвернуться от болот. - Но чует мое сердце, скоро мы это узнаем.
  
   - Значит, - Уна взвесила на ладони копья, сощурила глаза, вглядываясь в болота, - если мы будем вынуждены пройти мимо замка... Мы и пройдем мимо. Даже если кто-то решится помешать нам. Я к битве готова, так что не вижу препятствий. И коль дорога, нужная нам, ведет мимо обители поверженной Графини...
  
   Паладин покачал головой, слушая амазонку: всегда они так, девы-воины; горячи, отважны, готовы ринуться в бой. Не ведая страха и не зная усталости, биться до последней капли крови.
  
   Некромант же, словно не услышав слов амазонки, с усмешкой смотрел на служителя Церкви, явно догадываясь о чем-то, чего не могла знать она.
  
   - Я не могу пройти мимо, - словно в ответ на его взгляд, твердо сказал воин-монах, глядя мимо своих спутников. - Если Церковь не знала о бесчинствах мертвой ведьмы, это не значит, что она будет творить свои черные дела и дальше. Мой долг - покончить с ее злом раз и навсегда. Вам не обязательно идти со мной.
  
   На миг замерев, удивленная его словами, амазонка все же покачала головой, словно вкладывая смысл "Разве необязательно?".
  
   - Забыл ты что ли, воин церкви, - Уна оторвалась от рассматривания болот, обернулась к паладину, смотрящему в сторону, - что куда ты, туда и я? Не обязательно мне было бы идти с тобой, не будь я связана словом. Но и тогда, отпустить воина одного в развалины, кишащие неизвестно сколькими неуспокоенными существами? Никогда. Решено! Идем в Замок.
  
  ***
  
   - ...Приветствую, герои! - бодро раздался звучный бас из-за их спин. К обернувшимся путникам с улыбкой, салютуя огромным двуручным мечом, приближался великан-варвар, судя по огромному росту и атлетическому сложению. - Я, стал быть, шел и слышал мимолетом... вы тож собрались загасить эту неуспокоенную суч... Графиню?
  
   Искандер в молчании оглядывал нового пришельца. Огромный варвар, перепоясанный ремнями, в одной набедренной повязке, ему довелось повидать таких за месяцы скитаний по делам Церкви. Огромные, свирепые и совершенно неуправляемые - вот что отличало их от прочих жителей материка. Паладин поморщился - встретиться с таким зачастую означало нарваться на большие неприятности. Что ему нужно здесь?
  
   - Что тебе нужно здесь, варвар? - внезапно заговорила молчавшая доселе амазонка. Это было сказано недружелюбно. Искандер вспомнил, что в лагере амазонок ему довелось слышать про участившиеся стычки с этими воинами севера.
  
   - Э, красотка, чей так грубо? - лицо великана источало доброжелательность. - Я странствую по разным землям, и вот, забрёл в эти края! Прослышал от местных о графине-упырихе... Мёртвым, так их, положено в земле лежать, а не по округе разгуливать и кушать живых! Да еще поговаривают, есть у нее погребок, а в нем - мешки с монетой...
  
   Странники переглянулись.
  
   - Так ты - охотник за сокровищами?
  
   - А что такого? Рази ж грешно воспользоваться закромами всякой нечисти? Слыхать мне довелось, что даже паладины Церкви такимо вот не брезгуют, - он подмигнул напрягшемуся Искандеру. - О, я невежа, забыл представиться! - хлопнул он себя ручищей по лбу. - Мрай моё имя!
  
   - Мы рады встрече, Мрай, - за всех покривил душой паладин, чем дальше, тем сильнее предчувствуя беды, что вот-вот как из рога изобилия должны были со стороны нового знакомца посыпаться на их головы. - Однако, было бы лучше, если все сейчас пойдут своей дорогой... Поверь, "графиня-упыриха" тебе не по зубам. Поищи счастья в другом месте.
  
   - Ты это че... Ты че гонишь меня, паладинчик? Ты ж паладинчик, то и слепому видно, ась? Так гонишь? Гонишь, иль как? Я ить... и не посмотрю тут, что... Я знаешь, сколько нечисти угрохал! Да тебя ишшо папка с мамкой не придумали, а я уж воином бывал!
  
   Уна и Зандер с сомнением воззарились на гневно раздувавшего ноздри Мрая. Он гляделся моложе смуглого паладина по малой мере на несколько зим.
  
   - Думаю, коль у нас такая крепкая компания, вчетвером нам не будет страшна ни Графиня, ни её неуспокоенные помощники, - неуверенно косясь на воина Церкви, рискнула предположить амазонка. - А добычу... какая будет... можно поделить.
  
   Лицо Искандера оставалось бесстрастным, но внутри его снедала ярость. Ему ни к чему было такое количество спутников, за которыми трудно было уследить. Еще соглашаясь принять в свою компанию амазонку, он предвидел неприятности и вот, они не замедлили себя проявить. Теперь же глупый варвар поднимет такой шум на всю округу, что в этих землях не останется ни единого из нечисти, кто не был бы предупрежден о разгроме гнезда Графини - если все окончится хорошо. Ну почему эти простолюдины всегда лезут не в свои дела и мешают деяниям Святой Церкви!
  
   Что ж, единственное, что он может сделать сейчас - попробовать защитить варвара от его же безрассудства. Видимо, судьбе, так не вовремя задумавшей связать их судьбы, для чего-то это было нужно.
  
  ***
  
   К Замку Графини они подошли уже в темноте. Впрочем, называть замком это место было бы неправильно. Дом безумной женщины представлял собой некогда довольно большое поместье, от которого уцелели только руины и высокая башня с левой стороны от входа.
  
   - Гм... - варвар выглядел озадаченным. - Сдается мне, наврали деревенские. Где тут прятаться Графине?
  
   Паладин и некромант переглянулись.
  
   - Ты можешь чуять то же, что и я, святой человек?
  
   Искандер кивнул, указывая на башню.
  
   - Туда и вниз, под землю. Не знаю, Графиня ли это, или кто иной. Но там что-то есть. И это что-то... чистое Зло.
  
   - Ну, так, чего мы ждем? - варвар хищно оскалился, поглаживая рукоять своего огромного меча. - Ходу, други, ходу!
  
   Кое-как пробираясь меж обрушенных стен и едва державшихся арок, путники добрались до башни. Которая, впрочем, не оправдала их самых мрачных ожиданий. Башня изнутри представляла собой каменный четырехугольный мешок, из которого не вело ни одной двери.
  
   - Ты говоришь, вниз, паладин?
  
   Повозившись, Мрай увязал кусок просмоленного тряпья вокруг заранее принесенной с собой сучковатой палки. Зандер, не глядя, щелкнул пальцами. Факел вспыхнул, осветив поросшие ползучими травами стены и покрытый сором пол. Мусора, однако, было меньше, чем можно было бы ожидать. Как будто, по этому полу ходили, и ходили часто.
  
   - Смотрите! - амазонка указывала на полуприкрытую пластом прогнившей травы крышку люка у дальней стены.
  
   - Ну да, - невозмутимо кивнул некромант. - Так и должно быть. Графиня ведь погребена.
  
   Подняв крышку, паладин первым спрыгнул во мрак каменного подвала. Вскоре представившийся ему тёмный коридор озарился колеблющимся светом огня: Мрай приладил факел себе за ремень, удерживавший правый наплечник - чтобы оставить руки свободными. Оглянувшись и убедившись в том, что остальные спустились вниз, варвар быстрым шагом двинулся вперёд. Врагов пока видно не было.
  
   Уна следовала за Искандером, придерживая левой рукой лук, болтающийся за плечами. Связка копий, под правой рукой амазонки, вовсе не мешала девушке идти. Факел впереди отбрасывал отсветы на стены; вместе с неровными, пляшущими бликами доносилось угрожающе ворчание здоровяка варвара, и негромкий, чуть надменный тон Зандера, читающего какие-то заклинания. Идущий впереди паладин замедлил шаг, вслушиваясь в тишину, вглядываясь в угольную тьму, раскинувшуюся перед ним. Амазонка глубоко и бесшумно вдохнула, проводя ладонью по гладкому древку копья, удобно скользнувшему в руку из общей связки.
  
   Герои подошли месту, где коридор разветвлялся на три направления, образуя перекрёсток, как вдруг...
  
   Пущенная откуда-то из темноты стрела вонзилась в щит Искандера. Спереди донёсся оглушительный рёв варвара; пламя его факела резко двинулось вверх, вперед, а затем вниз - похоже, Мрай огромным прыжком приблизился к стрелку. Раздался свист меча, хруст разрубаемой плоти и предсмертный вскрик, почти тут же угасший. Затем свет факела бешено заплясал - сразу стало понятно, что враг в засаде был не один.
  
   И тут с флангов на приключенцев обрушился целый град из стрел.
  
   Дернув паладина за пояс, и увлекая за собой, обратно под прикрытие стен, Уна, хищно оскалившись, метнула первое копье в темноту. Искандер чуть посторонился, давая столько места для действия амазонки, сколько позволяла ширина коридора. Вокруг святого человека приглушенно замерцал небольшой, темно-желтый круг света. Времени на удивления и расспросы не было, так что Уна, стиснув пальцами древко следующего копья, коротким замахом послала острие в сторону вправо, мимо паладина. На союзников, выставив перед собой длиннющую пику, неслась бледнокожая, зло подвывавшая женщина в черном рогатом шлеме. Кроме него, тело нападавшей было едва прикрыто тем, что осталось от прежних доспехов. Пикейщица, перехватив свое оружие, намеревалась поразить первого попавшегося на пути: белесые глаза - зрачки закатились, рот распахнулся в пронзительном крике...
  
   - До чего же мерзкая баба! - амазонка наступила на грудь пикейщицы, выдирая копье из бездыханного тела. - Святой?
  
   - Тут нет никого живого, - раздался рядом с ними ворчливый голос. Темный волшебник, доставшийся им в спутники, в полутьме коридора пытался наощупь определить урон, который доставили его одежде стрелы. - Некого даже заставить подчиняться себе!
  
   Уна покосилась на Искандера, ожидая взрыва сдержанного негодования, но, к ее удивлению, тот только кивнул.
  
   - Живых здесь действительно нет. Уничтожение этих тварей не ляжет на наши души грехом. Можно даже использовать запрещенные заклятия разрушения, которыми наверняка владеет Зад...ндер.
  
   Насколько можно было разобрать во тьме, на лице некроманта появилось глумливое выражение, но сказать он ничего не успел. Неожиданно коридор, где они втроем прятались от стрел, осветился ярким пламенем, и к ним, пошатываясь, вышел знакомец-варвар.
  
   - Ну, чего вы встали? Путь свободен!
  
  ***
  
   - Мы уже очень глубоко под землей. Я даже не помню, где мы прошли, а где нет.
  
   Они потеряли счет переходам и коридорам, которые приходилось исследовать. Время от времени колдун останавливался и разбрасывал цветных светляков, которое еще долго мерцали во тьме. Уна все пыталась представить, зачем графине при жизни нужны были эти норы прямо под домом. Или их вырыли уже позже? Варвар двигался стремительно и громко, временами проламывая головы попадавшейся нечисти, и разглагольствуя о том, как прекрасна жизнь варвара и как она привольна. Искандер шел молча, начиная всерьез обдумывать высказанное шепотом предложение некроманта пленить сущность варвара в камень душ, если это могло хоть ненадолго заткнуть Мрая. О чем думал некромант, приходилось только догадываться.
  
   - Вы уверены, что мы идем правильно? Может, повернуть назад?
  
   - Мы идем правильно, - внезапно обрел голос Зандер. - И мы уже близко.
  
   Варвар хотел было громогласно потребовать объяснений, но в это время в дальнем конце коридора действительно показалось пятно света, которое могло отбрасываться только горящими факелами.
  
   - Там просто невообразимая толпа нежити, - тихо сообщил Зандер то, что в целом было понятно всем.
  
   - Да ну?! - громыхнул варвар. - Сколько их там?
  
   - Их контролирует кто-то... или что-то сильное... Но, проклятье, даже я не в силах поддерживать такую армию. Я чувствую...там, дальше, шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на какого-нибудь мертвяка. Нападать на них теперь - безрассудство. Необходимо что-то придумать.
  
   - Полагаешь, что нежить упокоится, если мы уничтожим того, кто держит их здесь? - Уна вопросительно подняла бровь, перекатывая пальцами стрелу.
  
   - Несомненно. Но прежде, нужно миновать их, - колдун махнул рукой в сторону тварей.
  
   - Возможно... если получится, я смогу провести нас на другую сторону.
  
   Зандер обратил взгляд к паладину.
  
   - Я могу создать ауру, которая не позволит нежити атаковать нас, однако это может полностью лишить меня сил. Надеюсь, мы успеем пройти до этого.
  
   - Это слишком большой риск, - Уна серьезно посмотрела на Искандера. Их взгляды на секунду встретились, - Если не получится? Нас всех разрубят на куски.
  
   - Пусть... стал быть, токма спопробуют! - Мрай вскинул меч, поигрывая мышцами, но на него уже привычно не обратили внимания.
  
   - Все зависит лишь от того, насколько твоя вера крепка, паладин, - продекламировал Зандер, - решайте...
  
   - Зандер прав... и не прав, - паладин говорил тихо, но услыхали его все. - Во многих случаях все зависит не от веры, а от того, насколько ты не ленился на занятиях. Жаль, что у меня нет молота. Действовать им в Ярости Паладина куда удобнее.
   - Ярости Паладина?
  
   - Да, я именно на это намекал, - с ухмылкой шепнул Зандер Уне. - Эти так называемые святые воины Церкви обучаются древней тактике ведения боя. Самой что ни есть языческой! Их дух замутняется, а тело впадает в транс. Он как это... "позволяет своим демонам собой завладеть" и как заведенный начинает крушить все налево и направо, не замечая усталости или ранений. Вся соль в том, что "загнать демонов обратно" ценой гигантского усилия может только действительно святой, остальные же продолжают бесноваться, пока не испустят дух.
  
   - Ты уверен, что сможешь остановить Ярость? - не слушая более некроманта, с тревогой обратилась Уна к изготавливающемуся Искандеру. Паладин подтягивал ремни доспехов и кожу ножен, чтобы все прилегало идеально, и не мешало его движениям.
  
   - Уверен, - проговорил тот, но это амазонку не убедило.
  
   - А что если...
  
   - Эй, вы, - Мрай, о котором все забыли, прошелся до конца коридора и успел вернуться обратно, с довольно обескураженным видом. - Пока вы тут вещаете, как вещуны, кажись, нас кто-то уж успел почуять. Нежить идеть сюды!
  
   - Отойдите, - паладин медленно выпрямился и поднял на весу дубинку. - Отойдите и отбивайтесь, только если опасность будет грозить вам непосредственно. И заклинаю вас Небом, не лезьте вперед и даже не приближайтесь ко мне! Даже если вам покажется, что я гибну.
  
   - Э, погодь, паладинчик! - воскликнул варвар, останавливающе поднимая руки, - Если ты, святой человек, не приведи Свет, оборотишься демоном, то будя плохо, друже! Чтоб в ярость впасть грыбочки надо вкусить! - с этими словами раньше, чем кто-то понял, что он собирается делать, Мрай достал из походной сумки большой мухомор и, откусив от него кусок, прожевал и проглотил, а затем уже трясущейся рукой протянул гриб Искандеру. Паладин недоверчиво поморщился, глядя не на гриб, а на ломавшегося варвара. Глаза Мрай выкатились и заблестели, губы растянулись в зловещей, хищной ухмылке, нижняя челюсть выпятилась вперёд, отчего лицо приняло какое-то звериное выражение.
  
   Испустив дикий крик и размахивая мечом, варвар ринулся навстречу уже показывавшейся из темноты нечисти. Остальные вынужденно бросились вслед за ним - в одиночку у варвара не было надежды на спасение.
  
   Расшвыривая толпы нежити, паладин все более ввергал свою душу во мрак греховных ярости и раздражения. Он ожидал от варвара бед, но не мог помыслить того, что они будут такими крупными. Этот глупец только что обрек их всех на почти верную гибель, ведь если нежити много, никакие "грыбочки" помочь не могли, а только сила истинной веры святой Церкви! Только она, а не самонадеянность. Искандер не был самонадеянным, когда собирался использовать самое сильное из запрещенных заклятий, ведь он уже четыре раза входил в Ярость и преодолевал себя, возвращаясь обратно. А теперь...
  
   Теперь они четверо с ходу врезались в толпу гнилых трупов, гремящих скелетов и диких женщин с безумными глазами и копьями наперевес... Мелькали оскаленные клыки, искаженные лица, ржавые вилы и топоры, хруст, шипение, гром и визги едва не оглушали их, сливаясь в какой-то адский гул... Внезапно под ногами варвара вспыхнул пол и он, воя, отскочил, едва не напоровшись на чье-то копье... Огонь преследовал его по пятам, охватывая и ноги амазонки... Толпы нежити не убывали, наоборот, их как будто становилось больше и больше.
  
   - Туда, - заорал некромант, взмахнув рукой в сторону проема дальней двери, который была едва различим за спинами монстров. - Все! Пробивайтесь туда!
  
   - ХХАРРР!!! - неистовый варвар, зарычав так, что задрожали стены, оказался возле нужной двери и принялся крушить нежить с тыла. Уна всаживала стрелу за стрелой в мертвых воинов, стараясь следить за паладином и варваром. Излишне ретивый Мрай рушил все планы, хотя не признать действенной тактику диких прыжков и оглушительных воплей амазонка не могла. Тем более - варвар подкреплял вопли ударами меча.
  
   Зандер, на ходу бормоча заклятия, вовсю пробирался к указанному проему. Искандер крушил наседающих со всех сторон монстров дубиной; взлетая и обрушиваясь на ревущих и завывающих тварей, оружие святого человека прокладывало широкие просеки в напирающих со всех сторон рядах мертвецов. Некромант первым достиг проема и, обернувшись к спутникам, метнул в преследователей Уны и Искандера заклинание...
  
   - Резко прыгайте на меня!
  
   Времени на то, чтобы спрашивать и выяснять, не оставалось. Амазонка, паладин и варвар отпрыгнули с того места, где только что находились, по направлению к некроманту. Вслед за этим послышался странный громкий хруст. Искандер приподнялся с земли и взглянул на Зандера. Тот стоял, расставив руки в стороны, тяжело дыша и сосредоточенно глядя вперед. Позади героев красовалась огромная костяная преграда, отрезавшая нежити подход к дверному проходу.
  
   - Надолго ли это? - Уна наложила стрелу, натягивая тетиву, держа под прицелом стену из кости.
  
   - Стена простоит до тех пор, пока у чернокнижника не кончатся все его силы, - негромко пояснил паладин, и его голос едва не утонул в воплях нежити, бесновавшейся по ту сторону от костяного барьера. - Я мыслю, самое разумное, если кто-то останется здесь, и будет сдерживать натиск мертвяков, пока другие продолжат поиск Графини. С ее смертью нежить сгинет, ибо иссякнет сила, что питает мерзкое колдовство. Нужно решить, кто из нас останется, а кто пойдет вниз. Только скорее. Чародею не выстоять долго.
  
   - Решайте скорее! - с натугой выдавил чародей, побуревший на глазах, а теперь начавший белеть. - Скорее!
  
   - Итак, кто остается? - с тем же тихим нажимом переспросил служитель Церкви. При этом он ненароком взглянул на Уну, та - на Зандера, а Зандер на Мрая. Но тот был непреклонен.
  
   - Я, стал быть, не ведаю, к чему все..
   .
   - Да быстрее же решайте, черви, стена сейчас упадет, и вы все умрете!
  
   - Стал быть, ладно! Бегите, други, я придержу..! - последние слова варвара были перекрыты грохотом падающей стены. Его лицо, с таким трудом удерживаемое в разуме, вновь исказилось, и Мрай с рыком бросился в толпу нежити, круша ее налево и направо.
  
   - Он не сможет удерживать их вечно, - воскликнул Искандер. - Живей!
  
   Паладин и амазонка ринулись дальше по коридору. Обессилевший некромант остался, едва удерживая защитное заклятие на беснующемся варваре и тяжело переводя дух...
  
   - Мы справимся, Искандер? - на бегу прошипела амазонка, закидывая лук за спину, и вытаскивая меч. Паладин не отвечал, прикрыв глаза и что-то бормоча про себя. В свете мелькавших по сторонам факелов его лицо все больше заострялось, точно высеченное из камня. Уна не видела собственного лица, но знала, что она выглядит так же. Зло оставалось позади, Зло, страшное Зло ждало их впереди, и возможно, эти минуты - последние в ее жизни. В эти проносившиеся сырыми залами на их пути мгновения в голову лезли почему-то совсем отвлеченные мысли вроде тех, всегда ли Графиня держит наготове орды нежити в своих подвалах, или она так расстаралась, почуяв их приход. И что власть Церкви совсем ослабела, в прежние времена такое гнездо нечисти просто не могло существовать, его бы нашли и расчистили Служители еще до того, как оно образуется. Но поговаривают, что земля давно перестала родить настоящих воинов, способных и готовых отдавать свои тела и души служению Света, что армия Послушников уменьшилась во много раз, и келья паладинов уже которую весну остается пустой...
  
  ***
  
   ... В этот зал они влетели так неожиданно, что в первое мгновение Уна опешила. А в следующее страшной силы удар отшвырнул ее к стене. Амазонка дико закричала, задыхаясь в клубах раскаленного воздуха, чувствуя, как кожа ее кольчуги прикипает к телу. Рядом в языках яркого колдовского пламени корчился ее спутник, а дальше, подле золотой ванны, до краев наполненной кровью, стояла...
  
   - Так-так, двое отважных героев явились, чтобы поразить Зло в самое сердце! Ну что же, добро пожаловать! С чем пришли вы к Графине?
  
   Превозмогая боль, Уна тяжело перекатилась на бок и встала на четвереньки. Постепенно огонь вокруг нее стал угасать. В затхлом воздухе огромного подземного зала сильно пахло паленым волосом, горелой кожей, раскаленным металлом и... кровью. Со стоном девушка дотянулась до своего шлема и, ослабив завязки, отшвырнула его в сторону. На глаза попались обожженные, в лопнувших пузырях кожи, руки. Сделалось страшно подумать о том, как выглядит ее лицо.
  
   Паладин тяжело поднялся на ноги. В его руках блеснул меч. Медленно он сделал шаг, еще один...
  
   - О, да вы не просто герои, - выделив голосом последнее слово, засмеялась графиня, присаживаясь на небольшой уступ в стене, искусно выделанный под скамью. Несмотря на издевательские нотки, в ее голосе все же, сквозило удивление. - Вот уж не думала, что мне придется еще когда-либо увидеть в своих владениях настоящего паладина! Кажется, Церковь переживает не самые лучшие дни, верно, славный рыцарь?
  
   Из горла амазонки вырвался негодующий рык, и, ценой невероятного насилия над собой, она вскочила на ноги рядом с Искандером. Меч она потеряла при падении, и полуослепленные глаза не смогли отыскать его в полутьме зала. Уна сорвала с плеча лук и, до упора натянув тетиву, направила стрелу с серебряным наконечником между глаз Графини. Впрочем, даже после этого Графиня не обратила на нее никакого внимания. Похоже, ее интересовал только обгорелый рыцарь, с трудом удерживавшийся на трясущихся ногах в нескольких шагах от нее.
  
   - Недоученный мальчишка и глупая амазонка, как раз то, что мне нужно, - тем временем сладко пропела ведьма, томно щелкая пальцами. Из-за темных колонн и ниш одна за другой выступали вооруженные женщины - молодые, с посиневшей кожей и мертвыми глазами. В их бледных до прозрачности лицах, казалось, не было ни кровинки.
  
   - Мне нужны новые солдаты, - как ни в чем не бывало, улыбнулась Графиня. - И еще мне нужна кровь... Кровь юных девушек, не познавших мужчину. Ты ведь хотела бы оставаться вечно молодой, глупая амазонка? Конечно, этого хочет любая женщина! Но из всех, секрет вечной молодости принадлежит только мне. Ты отдашь мне свою кровь и пополнишь ряды моей армии...
  
   - С какой стати ты решила, что я допущу, чтобы ты плескалась в моей крови, мерзкая свинья?? - больше Уна не могла терпеть, ее обожженные щеки пошли бурыми пятнами. - Я убью тебя раньше, чем ты скажешь еще хоть слово, и все украденные тобой души, наконец, найдут пристанище!
  
   - Ты думаешь, что сможешь причинить мне вред свом оружием? - Графиня обратилась к амазонке, потому что паладин по-прежнему молчал. Он стоял рядом с Уной, в окружении направленных на них копий, и его меч смотрел острием в пол. Но Уна не сдавалась, по-прежнему целясь между глаз кровавой Графини.
  
   - Сейчас проверим!
  
   Выпущенная стрела вонзилась в стену в волоске от головы Графини. Ведьма тонко улыбнулась скованной ужасом Уне. Никогда, с тех пор, как она получила из рук Акары копье, никогда Уне еще не довелось промахнуться!
  
   - Все, хватит! Взять их, быстро!
  
   - Ух-хха!!! - раздался возглас из дверей, и прямиком в грудь Графине полетел небольшой ржавый топор, явно из арсенала её же мёртвых слуг. Такого поворота событий ведьма явно не ожидала, и, несмотря на то, что простое оружие было неспособно её убить, отвлеклась от паладина и амазонки. Те сразу же почувствовали, как жар отступает.
  
   - РРРААААА!!!! - неистовый варвар, размахивая двуручником, влетел в комнату, оставляя вокруг себя обрубки вражеских тел. Мрай был весь изранен, но из-за "гриба берсерков" это пока его не беспокоило. Уничтожая замешкавшихся прислужниц Графини, он стремительно приближался к ней самой...
  
   - Что... - несколько мгновений Графиня пребывала в явной растерянности, и амазонка воспользовалась этим. Нырнув под нацеленные на нее копья мертвых воительниц, она обрушилась с мечом на стражу пленившей их ведьмы. Каждое движение отдавалось дикой болью обожженной кожи, но Уна, превозмогая боль, крушила врагов налево и направо, краем глаза следя за ожившим Искандером, прикрывавшим ей спину. Они оба, не сговариваясь, прорывались - но не к Графине, а к окруженному в центре зала Мраю, отбивавшемуся от десятков наседавших на него амазонок. Находившийся под действием грибов варвар не успел учесть, что противостоять скелетам забредших в развалины крестьян совсем не одно и то же, что драться с множеством некогда лучших воительниц Земель, крепких и сильных, крушить тела которых было куда как труднее, чем тухлые кости скелетов. Быть может, будь их поменьше, он бы справился, оставив от амазонок лишь груду костей, но их было слишком много. Разъяренный варвар отбивался, как лев, сотрясая воздух подземелья звериным рыком. Уна и Искандер, наконец, пробившись к нему, встали спина к спине, прикрывая друг друга. Паладин тяжело дышал, а глубокая рана на голове Уны сочилась кровью.
  
   - Где Зандер? - уворачиваясь от тычка копьем, проорал служитель Церкви, пока амазонка отбивала следующий удар атаковавшей его женщины.
  
   - Охраняет! Дверррь!
  
   - Ты оставил его одного?
  
   Варвар не ответил, поглощенный битвой. Однако чем больше они дрались, тем все быстрее к ним приходило странное понимание - воины Графини только делали вид, что дерутся. То есть драка была отчаянной, но ни одна из женщин не пыталась наносить смертельной раны ни одному из них. Сама Графиня, сложив изящные руки, с интересом наблюдала за битвой. Уна первой опустила подобранное копье, за ней остановился паладин. Варвар, чей разум был еще помутнен грибами, все еще пытался прорываться к ведьме, но плотно сомкнутое кольцо ее стражей, которых, казалось, не убывало, а становилось все больше, надежно защищало свою госпожу.
  
   - Я все ждала, когда вы поймете, что проиграли, - спокойно заметила Графиня, чуть переменив позу.
  
   - Откуда у тебя столько мертвяков?
  
   - Глупая девчонка, неужели ты думаешь, что Акара не пыталась убить меня, посылая ко мне лучших ваших воинов? О, как это было любезно с ее стороны! Только они понимали то же, что и вы, лишь попав ко мне в руки!
  
   - Мы воевали с тенями, - отвечая на недоуменные взгляды товарищей, пояснил Искандер, опуская меч. - Чем больше мы воюем с ними, тем сильнее они становятся, забирая себе наши силы и опыт...
  
   - Но... то ись... они умирали! - взревел варвар, борясь с "грибным" воздействием. - Дохли они, я сам видал!
  
   - Она жертвовала ими, чтобы вымотать нас. Это ее колдовство вампиризма, разве вы не ощущаете его? Чувствуете свинцовую усталость? Они вобрали все наши силы в битве с ними же. Каждым ударом и заклинанием мы учили ее воинов своим же приемам. Они впитывали наше мастерство, но не убивали нас. Мы нужны живыми Графине.
  
   - Да, вы все нужны мне живыми. Девчонка, отдаст мне свою кровь, а ты, паладин, и ты, могучий варвар, станете моими личными... телохранителями. После того, как я сделаю вас навсегда верными слугами!
  
   - Об чем она вещает? - недоуменно пробормотал Мрай, на миг перестав свирепо рычать.
  
   - Она заставит нас принять яд, чтобы тела не были испорчены порезами или ожогами, а потом вернет к жизни уже послушными ее воле мертвяками.
  
   - Ну, нет!
  
   С диким ревом варвар снова кинулся в атаку, но не успел он сделать и двух шагов, как с ужасом почувствовал, что его руки и ноги каменеют. Одновременно ужасающий холод обжег его кожу. Уна со страхом наблюдала за скованным морозом Мраем, тщетно пытавшимся сделать хоть шаг.
  
   - Кто из вас еще хочет сопротивляться? Может, ты, паладин?
  
   Искандер отрицательно качнул головой. Уна не могла поверить своим глазам. Неужели, это все, зачем они сюда пришли? Они сдадутся этой ведьме? Но как тогда этот проклятый трус собирался справляться с Андариэлью? С ужасным демоном, если не смог справиться с обычной ведьмой?
  
   - Я недооценил тебя, ведьма. Я не буду с тобой воевать.
  
   Краем глаза Уна видела, что сковавшая варвара ледяная оболочка начала подтаивать. Но даже если тот освободится, какое это теперь имеет значение?
  
   Графиня усмехнулась и откинулась на спину в своем каменном кресле.
  
   - У тебя наверняка что-то на уме, паладин. Не думай, что сможешь меня перехитрить.
  
   Искандер пожал плечами.
  
   - Я просто хочу жить. Я могу принести клятву, что буду тебе служить, если ты позволишь мне остаться в живых.
  
   Графиня недоверчиво сощурилась. Уна сжала обожженные руки в кулаки, глядя на церковного рыцаря почти с ненавистью.
  
   - А твои товарищи?
  
   - Меня интересует только моя судьба. С ними делай что хочешь.
  
   Надолго повисла тишина, нарушаемая лишь шорохами, издаваемыми мертвой стражей, да стуком капель, стекавших с замороженного варвара.
  
   - Хорошо, - сказала, наконец, Графиня и в ее голосе зазвучали новые нехорошие нотки. - Я оставлю тебе твою жалкую жизнь, трус. Ты будешь мне нужен, чтобы быть живым примером ничтожества вашей Церкви. Ты можешь мне еще понадобиться. Но ты должен доказать, что ты готов служить мне.
  
   - Я готов.
  
   Паладин смотрел в пол, и Уна тоже смотрела в пол, чтобы не выдать своих мыслей. Графиня поднялась и, выпрямившись, смерила обоих презрительным взглядом.
  
   - Я знаю, что паладины Церкви склоняют колени лишь перед ее алтарями. Докажи мне, что ты готов быть моим рабом! Встань на колени, раб, перед своей госпожой!
  
   Лицо Искандера исказила мгновенная судорога. На глазах изумленных товарищей он стал опускаться, медленно, словно во сне...
  
   - БЕЙ!!! - взревел страшно знакомый им всем голос из-за спины упивавшейся зрелищем Графини.
  
   Оттолкнув от себя пол, паладин бросился вперед, одновременно с вскидывавшей копье Уной. С другой стороны, одним мощным толчком раскидав не успевших получить приказ мертвяков, бежал растаявший Мрай.
  
   Графиня, которую отшвырнуло к ванной заклинанием невесть как возникшего за ее спиной некроманта, пришла в себя слишком поздно...
  
   Ведьма вскинула руку, словно это могло спасти её от смертоносного удара... Тяжёлый зачарованный меч легко рассёк мягкую плоть от ключицы до бедра, развалив тело на две части. Но ни капли крови не вытекло из рассечённых сосудов - Графиня была уже давным-давно мертва. Вместо этого из упырихи выходила её энергия. Никому кроме Зандера этого не было видно, но некромант ясно видел мощный поток мертвенно-зелёного цвета, уходивший ввысь и проходивший потолок. А также видны были сотни тонких ниточек того же цвета, исходившие со всех сторон, где находилась нежить, и вливавшихся в этот поток... Красивое лицо, искажённое злобой и болью, на глазах начало стареть. Через несколько минут на месте предводительницы мёртвых лежал разрубленный скелет в женской одежде. То же происходило с прислужницами, которые не успели ее спасти. Замок Графини был очищен от тёмных сил.
  
  ***
  
   ... Старое золото тускло горело в свете ночного костра. Амазонка и варвар, по-братски усевшись рядом, разбирали унесенные из подземелий Графини трофеи. Откуда некромант дознался, как найти в переплетениях коридоров заброшенную сокровищницу, мог ответить только он один, но он молчал, перебирая пальцами необычного вида камни массивного браслета. Похоже, кроме этого украшения больше ничего из унесенной золотой кучи его не интересовало. Паладин тоже был молчалив, медленными тяжелыми движениями проводя точильным камнем по лезвию своего меча. Меч уже был отточен до крайности, но Искандер продолжал свое занятие. Мысли его, похоже, были далеко.
  
   - Паладин, а ведь эти доспехи сидят на тебе, как влитые! Как будто на тебя ковали!
  
   Рыцарь поднял голову, кивнул и опустил ее. Амазонка была права. Помимо волшебного браслета некроманта, в сокровищнице Графини была еще одна ценная вещь. Латный доспех, судя по цвету, стальной, но странно легкий, отливавший вороной синевой. Высокому, худосочному Зандеру, и огромному варвару доспех был явно не впору. Странные латы пришлось примерить паладину - и он уже не расставался с ними.
  
   - Наверное, доспех заколдован, - равнодушно бросил некромант, поддевая ногтем одному ему видимую щербинку на браслете. Подняв глаза на Искандера, он неожиданно иронично добавил. - А ты хороший притворщик, служитель Церкви. Я все думал, как далеко ты готов пойти в своей игре.
  
   - А я все думал, когда ты, наконец, соизволишь нанести удар, - довольно резко бросил рыцарь, стискивая пальцы на рукояти своего меча. - Ты довольно долго стоял за спиной этой ведьмы, было преступно медлить. В любой миг она могла убить любого из нас!
  
   - Вы все нужны были ей живыми, - невозмутимо пожал плечами Зандер, защелкивая браслет на своем запястье. - А мне нужно было собрать все силы, иначе удар получился бы недостаточным...
  
   - Хватит вам ссориться! Смотрите, сколько побрякушек держала у себя эта ведьма! Да тут хватит на... на что угодно! Кстати, - тут варвар, вспомнив о чем-то, повернулся к некроманту, - как ты смог пробраться за спину этой твари?
  
   - Секреты черной магии, - усмехнулся тот. - Но вообще-то ничего такого. За ее спиной была дверь, наверняка Графиня оставляла ее на случай необходимости внезапного бегства. Повезло отыскать ее сразу же после ухода геройского варвара, нажравшегося грибов и порубившего всю нежить. Ноги не держали меня, и от слабости я долго сидел на полу, собираясь с силами. Собравшись, попытался подняться и схватился за нужное крепление для факела. Он открыл путь в коридор, выведший прямо в комнату Графини.
  
   Мрай расхохотался, хлопнул по плечу сжавшегося некроманта, едва не опрокинув последнего, и снова занялся золотом. Паладин отложил меч.
  
   - Завтра мы пройдем болота и окажемся на плато Тамое. Монастырь амазонок стоит в восточной части этого плато. Кто теперь обитает в том монастыре, всем вам хорошо известно. Вы получили награду за вашу храбрость и силу. Идти ли со мной в логово Андариэли, решать вам. Но я не знаю, сможем ли мы вернуться оттуда живыми, и будут ли наши усилия так же вознаграждены, как после визита к Графине.
  
   - Графиня... стал быть... так, пустое, - варвар поднял голову, уже ясную в сравнении с тем, что было. - Я сам подумывал наведаться к Андариэли... Уж больно много зла. Да ведал, что не сдюжу. А изничтожать-то все одно нужда имеется. Да уж теперь, когда нас много так, да все такие справные робяты, сам Свет велел! Колдун раны врачевал, стал быть, до утра поспим, а там и выступим, благословясь.
  
   Уна подняла голову, смерив святого усталым взглядом.
  
   - Я с тобой до выполнения обещания, - сказала девушка, - а что будет дальше...
  
   Зандер промолчал, пожимая плечами, но все без слов поняли, что он тоже за то, чтобы идти в логово Андариэли. Как обычно не распространяясь о своих причинах. Рыцарь Церкви кивнул, соглашаясь неизвестно с чем, и вложил меч в ножны. Как и куда делась его булава, не могла сказать даже "присматривающая" за ним амазонка. Как и о том, где он прятал свой меч все это время.
  
   - Благодарю, друзья. Довелось мне обманываться, полагая, что не нужна ничья помощь в борьбе со Злом. То были греховные заблуждения, и я их стыжусь. Давайте спать. Завтра нам потребуются все силы, чтобы встретиться с демоницей.
  
  ***
  
   ... Однако Искандер ошибся. Ни завтра, ни даже на следующий день им не пришлось добраться до монастыря. Все эти дни они непрестанно пытались пробиться сквозь заслоны нежити, которая заступала им путь в ущелье, за которым лежало плато Тамое - и не могли. Казалось, что на месте одного уложенного оскверненного трупа тут же вставал еще десяток. Варвар и амазонка валили тварей толпами, Зандер пытался обратить поверженных на свою сторону, но ничто, даже усилия воина Церкви, все время битвы не прекращавшего молиться сквозь зубы, не помогали.
  
   - Не удалось! - к вечеру третьего дня изможденная амазонка, подобно хищнице ходившая у костра, злобно швырнула в огонь сухую ветку. Вид нежити, подступившей к самому костру, но не смевшей пересечь защитного круга паладина, вызывал уже не испуг, а отвращение. За долгие дни они настолько привыкли к тому, что их беспрестанно преследовали орды живых мертвецов и мелких тварей, что теперь это зрелище уже не пугало. Скорее у некоторых из них еще вяло шевелилось чувство удивления - откуда их столько понабралось в одном ущелье. Должно быть, кто-то вызвал их со всех окрестных кладбищ за много лет ...
  
   - Еще день - и будет уже поздно, - пробормотал Искандер, тяжело навалившись на вогнанный в землю меч и бездумно глядя в костер. - Еще один день...
  
   - Нешто мы куда торопимся? - варвар недоуменно пожал плечами. - Сколь мы положили этих сукиных детей, еще денек-другой - и навсегда очистим от нежити все окрестные земли!
  
   Паладин и некромант одновременно посмотрели на него, но оба промолчали. Амазонка устало потерла лицо в ладонях.
  
   - Дело не в том, чтобы уничтожить всю нежить, Мрай, - тихо сказала она, перебирая пальцами оставшиеся стрелы. - А в том, чтобы...
  
   Она запнулась, кинув настороженный взгляд на паладина. Тот дернул щекой, вновь обращая взгляд в огонь.
  
   - Чегой-то вы не договариваете? - варвар по очереди подозрительно оглядел всех троих и остановил взор на Искандере. Тот только вздохнул.
  
   - Где-то около половины поколения назад в одной из деревень недалеко от нынешнего лагеря амазонок случилось то, чего просто не могло случиться. В ее часовне открылись врата - в саму Преисподнюю. Кто их открыл и зачем - осталось загадкой. Церковь не успела ничего предпринять - но вовсе не из преступного бездействия. Какой-то воин - я не знаю его имени - оказался в той деревне до того, как первый паладин достиг ее, и он не побоялся спуститься в Ад, чтобы закрыть навсегда закрыть этот вход. По преданию он встретился с самим Диабло - и победил его и его слуг в бою. Ворота в том селении как будто закрылись...
  
   - И... и чегой?
  
   - Служители Церкви искали безвестного героя, который, как сообщалось, сумел вернуться в этот мир. Искали... но не нашли. А когда нашли - было уже поздно...
  
   - Чегой-то значит - поздно? А? Не темни, паладинчик!
  
   Искандер прикусил щеку и промолчал. Зато подала голос амазонка.
  
   - Черный Странник, да?
  
   - Да, - паладин резко выдернул меч из земли и с размаху вогнал его в ножны. - Черный Странник. Безвестный герой был очень отважным человеком, но он был всего лишь человек. Он даже не был под защитой Церкви. Должно быть, один из варваров, не признающих Свет. Хотя, может, и нет, кто знает...
  
   - Он был бастард из графства Коэ, - вдруг каркнул Зандер, кутаясь в свой плащ. - Незаконнорожденный сын графа Вельского и его рабыни.
  
   Все посмотрели на некроманта с удивлением, явно ожидая продолжения, но тот больше ничего не сказал.
  
   - Ну, стал быть... мож, поясните, к чему вы то все баяли?
  
   Рыцарь Церкви с трудом отвел глаза от невозмутимого некроманта и продолжил.
  
   - Мы все думали, что свершилось невозможное, и смертный, вышедший против всех сил Ада, сумел победить. Все мы верили в помысел Света, в то, что этот воин был отмечен Высшей Благодатью... Мы все жестоко поплатились за это заблуждение. Черный Странник... он одержим. Мы знаем точно - он одержим и сейчас задача Церкви - остановить его во что бы то ни стало. Он движется на Восток, и он не остановится даже на ночлег. Чем больше времени потеряем мы, тем больше выиграет...
  
   - Полагаешь, он одержим самим Диабло?
  
   - Я это знаю.
  
   Они помолчали. Воины переглядывались, им ясно было не все. Но так как ни некромант, ни паладин не собирались пускаться в объяснения, Уна осмелилась спросить:
  
   - А что нужно Страннику на Востоке?
  
   Искандер ответил не сразу. Должно быть, думал.
  
   - Диабло - враг всего живого в этом мире, - наконец медленно произнес он. - Но пока есть Церковь, он слаб. И есть еще кое-что, что заставляет его ненавидеть наш мир больше других миров. Здесь заточены двое его братьев. Если их освободить, он станет непобедим. И... один из этих демонов по преданию томится...
  
   - .. где-то на Востоке?
  
   - Да.
  
   - А... где именно?
  
   - Никто не знает.
  
   - Никто, стал быть, окромя вашего Странника, - деловито уточнил варвар.
  
   - Да. Никто кроме Странника.
  
   - И идет он освободить брата?? - от рева Мрая ближайшие к кругу скелеты шарахнулись во все стороны. - Так че ж мы сидим???
  
   Некромант поднял брови. Уна выразительным жестом провела рукой в сторону нежити, обступившей костер со всех сторон.
  
   - Но, стал быть, он и вправду могет...
  
   - Может. Но у нас еще незаконченное дело здесь. Андариэль не даст мира здешним землям, если не убить ее.
  
   - Так она ж нас задерживает! Намеренно!
  
   - Полагаешь, я не догадываюсь, добрый варвар? Но у нас нет выбора. А потом... Странник идет быстро и он не останавливается ни на час. Ему не нужно пищи и воды, пока он одержим, его тело защищено мощью Диабло. Но...
  
   - Что - но?
  
   - Но он идет пешком.
  
   Варвар и амазонка обалдело взглянули на рыцаря, а некромант только хмыкнул.
  
   - А... почему?
  
   - Ни одна лошадь не понесет на себе демона. От страха близости к нему животные сходят с ума.
  
   Впервые за много дней амазонка улыбнулась.
  
   - Тогда нам потребуются хорошие кони!
  
   - Не спеши, - одернул ее некромант. - До Андариэли еще далеко...
  
  ***
  
   ... Рыцарь и варвар, поднатужившись, потянули тяжелые дубовые двери в разные стороны, открывая темный проход внутрь некогда священного монастыря дев-воительниц. Уна держала стрелы наготове, но у входа их никто не встретил. Все силы нежити были сконцентрированы там, в горах, где в узком ущелье некромант Зандер совершал невозможное - наводил морок на многочисленную армию скелетов и зомбяков. Отсутствие нежити поблизости от Монастыря явно указывало на то, что пока ему это успешно удавалось. Зандер обещал, что сможет удерживать их изображения достаточно долго, ему просто нужно не спать. Но прошло уже полдня с того момента, когда они, прикрытые заклинанием, тайно выбрались из колдовского защитного круга и почти ползком добрались до самых врат Монастыря. Неизвестно, сколько времени Зандер еще сможет бодрствовать, одновременно удерживая свое заклятье, а потому они торопились.
  
   - Уна, ты бывала в этом месте? Где, по-твоему, может быть Андариэль?
  
   - Я полагаю, где-то в катакомбах под Монастырём. Он довольно большой, и нам ещё предстоит разыскать лестницу вниз: честно говоря, я не помню, где она. И осторожность нам не помешает: я чувствую, здесь вовсе не так спокойно, как кажется на первый взгляд.
  
   Настороженно озираясь, герои ступили под сень монастырского дворика и оказались в просторном зале без крыши, где под ногами росла трава и лишь дорожки из мрамора, проложенные вдоль стен и от входа ко вторым, внутренним воротам, показывали, как им идти. Топтаться по траве особенно не хотелось, но и попасть в вероломную ловушку для тех, кто уважает святыни, не хотелось тоже. После секундного колебания Искандер решительным жестом отстранил спутников и пошел вперед, настороженно пробуя ногой каждую плиту. Варвар и амазонка следовали за ним шаг в шаг, но против ожиданий они без приключений добрались до ворот. Которые сами распахнулись перед ними.
  
   Почти весь огромный соборный зал перед ними был заполнен вооруженными женщинами-воительницами, некогда бывшими в послушницах и охранницах святого места. С первого взгляда трудно было сказать, живы ли они, или же души навсегда покинули оскверненные тела этих женщин, в своей смерти вынужденных служить одной из слуг Ада. Женщины замерли в два ряда, по обеим сторонам от красной ковровой дорожки, бывшей продолжением мраморной, на которой стояли трое товарищей, и ведущей куда-то вглубь собора. А прямо перед ними, придерживая края белых одеяний, стояла очень красивая беловолосая женщина средних лет. Лицо ее было спокойно, в движениях сквозила плавность. Лицо Уны стало белее бумаги.
  
   - Настоятельница...
  
   Женщина мягко улыбнулась и, шагнув к сраженной амазонке, ласково провела рукой по ее волосам. Потом пытливыми глазами обвела мужчин, чуть задержав взгляд на мускулах варвара.
  
   - Приветствую вас в моем монастыре. Входите, доблестные воители с нежитью и ведьмами! Госпожа уже ждет.
  
   - Какая это госпожа? Андариэль? Ждёт, стал быть, когда ей придут башку отрывать? - криво ухмыльнулся Мрай, готовясь в любой миг начать бойню. В том, что находящихся здесь прекрасных дев придётся перерезать, он, разумеется, сомнений не имел.
  
   Светловолосая настоятельница с все той же мягкой улыбкой обернулась к варвару и некоторое время пытливо, но спокойно вглядывалась в его глаза. Не увидев там, очевидно, ничего для себя утешительного, отвернулась с огорченным вздохом.
  
   - Глупый северный дикарь, - с сожалением произнесла она, чуть приподнимая странного вида жезл, который держала в руке. - Ты небезнадежен только в виде мертвяка... слишком примитивен, чтобы служить Госпоже, или хоть как-то ей сгодиться. На твой звериный разум даже не подействуют чары, они рассчитаны на куда более сложный рассудок... Хотя возможно, она сочтет тебя достойным пополнить ряды ее армии... живым.
  
   Глаза Мрая гневно сверкнули. Он уже открыл было рот, но вместо того, чтобы исторгнуть из себя очередную порцию проклятий, вдруг гулко захлопнул его, и резко обернулся. Испугавшиеся паладин и амазонка последовали его примеру.
  
   В воротах, отделявших дворик от горного плато, выставив длинные крепкие копья, плотной стеной стояли девы-воительницы, с пустыми глазами и помертвевшими лицами. Их было не меньше, чем тех, что впереди.
  
   - Чтоб им пусто было, сухо, и три дня не жрамши! Гдей-то они все прятались, сии мерзкие бабы? Чтоб их, стало быть...
  
   - Ну, все, довольно, - прервала его та, что ранее была настоятельницей. - Отдавайте оружие и следуйте за нами. Лучше вам отдать его самим, иначе мои послушницы нашпигуют вас стрелами.
  
   В подтверждение ее слов задние ряды амазонок натянули тетивы, держа стрелы наконечниками вверх. Было ясно, что при малейшем знаке предводительницы десятки стрел вопьются в тела их врагов. Уна и Мрай переглянулись, потом оба как по команде посмотрели на паладина.
  
   - Прямо какое-то дежавю, а, святой?
  
   Искандер посмотрел в сторону. Жрица Андариэллы заинтересованно подошла поближе. Похоже, она не боялась нападения. Надеялась на свой магический жезл?
  
   - Госпожа говорила, что чувствует вмешательство Церкви в события последних дней. И она, как всегда, не ошиблась. Ты ведь паладин, верно? Один из последних? Какая честь для нашего монастыря!
  
   Она склонила голову. Искандер взирал на нее недоуменно и недоверчиво, Уна же - с ужасом.
  
   Настоятельница вновь смотрела на рыцаря Церкви и даже протянула руку, словно собираясь погладить его по щеке, как только что Уну, но в последний миг передумала и отдернула руку, точно прикосновение к смуглой коже паладина могло ее обжечь.
  
   - Следуйте за мной, - только повторила она. - И отдайте оружие моим воинам, Госпожа не знает, на что способны ваши колдуны и не хочет рисковать.
  
   Варвар не собирался ждать, пока его превратят в ходячего мертвяка. Умирать - так с честью. Едва заметным стремительным движением Мрай очутился возле Настоятельницы, чертя мечом горизонтальный круг...
  
   ... и отлетел назад, отброшенный едва заметным касанием жезла в руках женщины. Лицо настоятельницы потемнело от злости, но ее жезл в повторном взмахе перехватила рука в блестящей кольчужной перчатке. Никто, даже сама настоятельница не успели увидеть, как Искандер оказался рядом. Паладин мягко опустил руку женщины и отступил под копьями мигом позже отреагировавших амазонок.
  
   - Не нужно. Мы пришли встретиться с Андариэль. Отведите нас к ней.
  
   Жрица демоницы еще не до конца пришла в себя. Глаза ее метали молнии, но усилием воли она подавила свой гнев.
  
   - Хорошо, ты и это заблуждающееся дитя следуйте за мной. А вот он, - тут ее гневный взгляд обратился на все еще оглушенного варвара, - отправится прямиком в подвал. Нашему Кузнецу давно уже требуется... помощник. Связать его!
  
   Вмиг Мрай, который еще не мог сопротивляться, оказался опутанным веревками. Несколько амазонок, встав по обеим сторонам, увели его куда-то в сторону, где в каменной кладке была еще одна дверь во внутренние помещения монастыря.
  
   - Оружие, паладин!
  
   Искандер отстегнул меч, отдал кинжал и найденную в подвалах Графини короткую булаву. Уне пришлось расстаться с луком и стрелами. Копье она оставила в лагере на попечение Зандера. Подавленная амазонка отметила, что перевязи ножей, что паладин носил под панцирем, в груде их оружия, сваленного перед настоятельницей, не было. Хотя он и сам не смог бы их достать, даже если захотел.
  
   - Идемте.
  
   Вокруг них, как и с варваром, встали четверо стражниц, хотя рук связывать не стали. Уну не оставляло ощущение, что у ее спутника было что-то на уме. Смуглое лицо было видимо взволнованным, но не испуганным. Или ей это только казалось?
  
   Сопровождаемые стражей, они вошли под сень самого монастыря. Тяжелые двери захлопнулись за их спинами.
  
  ***
  
   Безмолвные стражницы вели Мрая по темным коридорам внутренних помещений монастыря. Варвар уже полностью пришел в себя, но пока что не мог придумать, как ему избавиться от амазонок и пытаться бежать - его руки были очень плотно стянуты за спиной, веревками и железной цепью. Такие путы даже он с ходу не порвал бы. Он волновался за друзей, и его беспокоила собственная судьба. Что означали странные слова дьявольской жрицы о каком-то Кузнеце?
  
   Меж тем, комната, в которую его привели, не походила на кузницу. Она больше была похожа на казармы - вдоль стен стоял ряд кроватей, на которых лежали и сидели амазонки, бывшие послушницы святого монастыря. При появлении Мрая и его стражей внимание всех женщин-воинов мгновенно обратилось на них.
  
   - И что это такое, Лисия? - наконец осведомилась одна из воительниц, обращаясь к охраннице варвара, той, что казалась главной над остальными.
  
   - Это варвар с севера, - светловолосая Лисия острием копья в спину подтолкнула Мрая на середину комнаты. - Он и еще двое пришли, чтобы убить Госпожу, но вместо этого угодили в ловушку.
  
   Она засмеялась. Другие женщины подхватили ее смех, и Мраю сделалось совсем неуютно. Однако воительница, что первой спросила о нем, не смеялась.
  
   - Зачем ты его сюда привела? И где двое других?
  
   - С теми двоими пусть разбираются Госпожа и мать-настоятельница. Там глупая женщина из наших, которая еще не поняла, каков должен быть путь истинной амазонки, и евнух из церковников, который мнит себя святошей.
  
   - А этот..?
  
   - Этот варвар оскорбил настоятельницу, и она приказала отдать его Кузнецу. Но уборщицы не перестают жаловаться - после того, как пленники побывают у этого мерзавца, кровь и кишки со стен и пола не отмыть.
  
   До разинувшего рот варвара начало медленно доходить. Но до обступивших его воительниц дошло еще быстрее. Они оживленно зашумели, оглядывая его со всех сторон. Некоторые подступали ближе и без стеснения щупали выпиравшие буграми мышцы на плечах и груди.
  
   - Хорош, - вынесла общий вердикт все та же амазонка, разговарившая с его охранниками, и другие воительницы одобрительными криками поддержали ее слова. - Но как мы скроем его от настоятельницы?
  
   - Никак, - безмятежно усмехнулась старшая стражница, распихивая слишком плотно обступивших ее женщин. - Отдадим его Кузнецу, но завтра. А сегодня... сегодня ночью он будет веселиться с нами. Я уверена, что он хороший воин, но это только один из его талантов. Я права? Что скажешь, варвар?
  
   Мрай обвёл взглядом обступивших его врагов. Еще во дворе он обратил внимание, что амазонки были красивы - и почти не одеты. Выслушав предложение старшей, он и думать забыл не только о Кузнеце и Андариэли, но даже о товарищах по оружию. Мрай сглотнул побежавшие слюни и широко улыбнулся:
  
   - Хуч вас и много, прылестница, но, кажись, меня достанет на всех! - радостно воскликнул он, подмигнув девушке. Когда та взглянула варвару пониже пояса, то сразу убедилась, что слова громилы с делом не расходятся...
  
  ***
  
  Уна испытывала странное ощущение: присутствие сестер по оружию, даже заблудших, вызвало в душе амазонки далекие, смутные воспоминания. Воительница осматривалась по пути, пока оба не оказались стоящими посреди богато убранного зала. Сидящая в кресле высокая, стройная женщина с надменной линией губ и тонкими, черными бровями с улыбкой рассматривала обоих пленников.
  
   - Приветствую вас в моем монастыре, паладин. И ты, дитя, - она кивнула застывшей Уне, которая инстинктивно старалась держаться как можно ближе к Искандеру, - подойдите поближе, не нужно меня бояться.
  
   Понукаемые тычками в спину, они подчинились. Прищурившись, женщина окинула взглядом сначала паладина, потом перевела глаза на Уну и улыбнулась ей.
  
   - Подойди ко мне, дитя. Присядь вот здесь, - она указала на пол у своих ног. - Ты - одна из нас, тебе не стоит стоять рядом с этим... рыцарем.
  
   Стражи буквально подтащили Уну к креслу Андариэли, принудив ее опуститься на пол. Искандер остался стоять перед демоницей один, если не считать настороженно бдившей стражи за спиной. Он был странно спокоен. По крайней мере, его отрешенное лицо не выражало ни тени сомнений или страха. Как будто его дух витал где-то еще.
  
   Андариэль даже слегка приподнялась в своем кресле, стиснув подлокотники и впившись взглядом в синие глаза паладина.
  
   - Зачем ты пришел, церковник? Неужели надеялся убить меня - с тем, что у тебя есть? Ты просто глупец! Ты, смертный, хоть представляешь, против кого ты решил восстать??
  
   - Представляю. Но это мой долг.
  
   Андариэль откинулась на спину и рассмеялась. Ее приятный смех серебристым ручейком протек по залу.
  
   Амазонка, принужденная сесть у ног Андариэли, молча смотрела в сторону. В глазах девушки полыхали отблески непокорности, оскорбленной веры и жажда мести. Но она помнила данное в лагере слово: защищать и сопровождать святого человека. Её смерть, равно как и геройский мятеж против воинов демоницы не даст ничего хорошего. Ни Искандеру не поможет, ни слова своего не выполнит. Приходилось ждать, покорно сидя на верхней ступеньке у трона, в зале, затканном светом факелов, наполненном сладковатым запахом тлена и цветов, пытающихся заглушить этот запах.
  
   Демоница подперла голову изящным запястьем и чуть сместилась на троне. Ее лицо, затененное пляшущим светом факелов, было полно глубинной неземной красоты. Она смотрела на Искандера, паладин тоже не отводил бестрепетного взгляда от ее суженных черных глаз. Продолжалось это довольно долго.
  
   - Амадиана, - не отрывая взгляда, позвала Андариэль. Настоятельница с опущенной в знак почтения головой вышла вперед. - Почему их только двое? Где третий? И почему до сих пор вы не привели ко мне некроманта?
  
   - Варвар слишком примитивен и дик, Госпожа. Я приказала бросить его Кузнецу, он опять требовал жертв.
  
   - Ты должна была привести его сначала ко мне, Амадиана, - голос Андариэллы был ровным, даже ласковым, но настоятельница попятилась, не смея поднять головы. - А некромант?
  
   - Он стоит в Платийском ущелье, Госпожа. У него армия мертвецов, которые не подпускают к нему наших воинов. Все твари, которых положили эти люди за все эти дни, теперь служат ему. Мы пока не можем пробиться. Всех, кого убивают его мертвецы, начинают драться за него. Я не знаю, кто он, но он - очень сильный черный маг.
  
   - Он - сильный маг? И выступает против... самого...
  
   - Это так, Госпожа.
  
   - Странно, - разговаривая со своей прислужницей, демоница по-прежнему не отрывала глаз от паладина. - Ничего, они еще расскажут нам все о нем. Верно, дитя?
  
   Не ожидавшая того, что Андариэль обратится к ней, Уна вздрогнула, промолчав. Впрочем, демоницу сейчас интересовал только церковник. Андариэль поднялась и мягко подошла к паладину на расстояние нескольких шагов. По ее знаку стражницы подступили к рыцарю, хватая его за руки, чтобы предупредить его рывок, если у него на уме было внезапно броситься на Госпожу.
  
   - Как они смогли заманить тебя к себе, паладин? - вдруг спросила она, прохаживаясь перед ним, не приближаясь, впрочем, на шаг или два. - Я не могу понять тебя... Неужели твоя вера настолько крепка, что ты согласился пожертвовать своей судьбой ради того, чтобы служить какому-то мифическому Свету? Судя по твоему виду, ты родился где-то в окрестностях Лут Голейна, а там нет оплотов Света - никаких. Где ты был посвящен, в лесах Кураста или в степях Амазонии?
  
   Искандер не отвечал. Андариэль прошлась в другую сторону и обернулась.
  
   - Впрочем, все же твоя кровь не так чиста, как кровь големийца. И у них почти не бывает таких синих глаз. Значит, все-таки здешний? Сын случайного купца? Воина? Ну же, раскрой мне свою тайну, паладин. Ты заинтриговал меня.
  
   - Происхождение человека не влияет на его служение Свету. Ты спрашиваешь не о том.
   Андариэль рассмеялась - на этот раз весело. Не переставая смеяться, она подошла совсем близко, так, что могла улавливать дыхание паладина.
  
   - Но ты ведь не ответил на мой вопрос. Чем Свет так привлекает тебя? Раньше... в этом монастыре останавливалось много паладинов. Мы знаем, что значит быть рыцарем Церкви - ваше самоотречение достойно того же удивления, что и ваше безрассудство. Где твой дом, паладин? Семья? Сможешь ли ты умереть, зная, что не оставил продолжения? Неужели тебе никогда не хотелось этого?
  
   Стальная перчатка со звоном покатилась по полу. Пальцы демона, обхватившие запястье рыцаря вокруг кольчужной рубахи, оказались нечеловечески сильными. Андариэль с силой приложила ладонь Искандера к своей груди.
  
   В следующий миг нечеловеческий рев исчадья ада потряс своды монастырского зала. Сильным порывом ветра загасило половину факелов. Амазонки и паладин отступили назад, а Уна сжалась на своем месте возле трона.
  
   Андариэль осталась одна посреди зала, скрюченная в три погибели. Когда она распрямилась, в ее глазах не было ничего человеческого. На груди, там, где ее касалась рука паладина, остался запекшийся кровавый след по контуру ладони.
  
   - Я... недооценила тебя, паладин. Твоя вера действительно крепка.
  
   В душе Уны затеплился огонек надежды. Сила веры паладинов, о которой слагали легенды. Которой завидовали, не в силах получить, если только человек не нес в сердце своем истинную веру, чистоту и желание следовать Свету. Эта сила помогала Искандеру в боях с нежитью, поддерживала его и дала выстоять перед демоницей, рассматривающей святого человека непроницаемо черными, нечеловеческими глазами.
  
   Амазонка выжидала. Воительницы Андариэли настороженно поглядывали на мужчину, сжимая в руках оружие. Святой воин так же стоял, неподвижен и молчалив. Уна украдкой бросила взгляд в сторону ближайшей девушки-отступницы. Длинное копье и нож на поясе. Если что - она успеет. А еще лучше, если удастся отвлечь внимание от Искандера. Уна выжидала...
  
  ***
  
   - Кто бы мог подумать, - постепенно овладевая собой, Андариэль возвращалась к человеческому облику, - у Света еще остались воины, в которых достаточно святости, чтобы одним прикосновением выжечь клеймо на теле демона. Или ты последний, паладин? У тебя есть имя?
  
   - Тебе не следовало покидать твоего мира, Андариэль. Предлагаю тебе вернуться обратно или я загоню тебя туда сам.
  
   - Ты? Загонишь?
  
   Демоница захохотала в полный голос. Искандер молча ждал конца ее веселья. Смех Андариэли вдруг оборвался. Широкими шагами она пересекла зал и, забрав у одной из амазонок меч, швырнула его под ноги церковнику.
  
   - Отпустите его!
  
   Уна в ужасе смотрела, как тонкая кожа Андариэли лопалась, сползая лохмотьями, высвобождая чудовище - огромного роста, в два раза выше паладина, с когтистыми птичьими лапами и козлиными копытами, которыми заканчивались чудовищные ноги, с когтистыми толстыми щупальцами, вылезшими сквозь кожу спины, и клыкастой мордой зверя, Андариэль была воплощением ужаса.
  
   Искандер, подхвативший с пола меч, медленно отступал назад. И остановился - окружавшие его амазонки тоже преображались на глазах. Из разорванных кож вылезали крылатые демоницы, с мощными когтями и безумными глазамnbsp;и, одна за другой поднимавшиеся в воздух. Их стрекот наполнил зал, но рев Госпожи перекрывал все. Глаза Андариэли остановились на фигуре паладина, и она сделала к нему шаг. От удара тяжелым копытом камни пола вздыбились, будто грязь. Демоницы сорвались со своих мест и бесчисленными тенями заметались над фигурой церковника, который едва успевал от них уворачиваться. Несколько взмахов меча - и двое демонов, бывших ранее девами-воинами откатились по полу под копыта Госпожи, которая продолжала медленно и неумолимо надвигаться на паладина, который, то пригибаясь, то увертываясь, продолжал пятиться к выходу.
  
   Внезапно он остановился, обеими руками поднял пожалованный демоницей меч и изо всех сил вонзил его между плитами пола.
  
   - Уна, сюда, быстро!
  
   Амазонка не стала обдумывать этот приказ, она просто бросилась бежать. Стрелой пронесшись мимо замершей на миг Андариэли, Уна, с трудом затормозив, едва не налетела на паладина, который, едва она оказалась рядом, вскинул правую руку и с силой бросил что-то о каменный пол.
  
   Раздался короткий треск. А в следующий миг сцепивших руки Искандера и Уну охватило синее пламя.
  
   Первая же спикировавшая на них демоница оказалась сожженной дотла. Андариэль дико взревела и бросилась вперед...
  
   Но тут сработала магия, которую применил паладин.
  
   Из синего пламени один за другим вырывались страшные демоны, призрачные, как неупокоенная душа, и беспощадные, как слуги Ада. С непонятной яростью они бросались на демониц и на саму Андариэль, и их клыки и оружие хотя и прозрачные, как дым, оказались сокрушающими.
  
   Визг, рыки и рев, сотрясавшие зал, были столь ужасающими, что вынести человеческому уху их было невозможно. Уна и Искандер, накрывшись плащом паладина и, вцепившись друг в друга, стояли на коленях в затихавшем голубом пламени, в бликах которого постепенно гас шум страшной битвы...
  
   Когда же стих и визг демонов, и рев и ужасающие вопли умирающих исчадий ада, тогда лишь амазонка смогла пошевелиться, вздохнув глубже. Все время, пока шла битва призванных паладином созданий против воинства Андариэли, во главе с ней самой, девушка дышала с перерывами, прислушиваясь к творящемуся за пределами плаща, укрывшего их с головой.
  
   - Можно теперь? - Уна чуть пошевелилась, расцепляя пальцы, лежащие поверх руки святого. Посреди зала, в ореоле изломанных, расплющенных камней и жалких горсток черного пепла - все, что осталось от некогда яростного воинства демоницы - лежала поверженная Андариэль. Еще чуть живая, истекающая бурой, вязкой кровью, с ненавистью взирающая тускнеющими зрачками на святого и амазонку.
  
   Уна поднялась во весь рост, сверля ту пылающими глазами. Мягко, по-кошачьи двинулась в сторону валяющегося на полу копья, покрытого разводами сажи и крови. Подняла, взвесила, примериваясь.
  
   Искандер не мешал, не останавливал, молча глядя на обеих женщин. Вот Уна встала над Андариэлью, крепко уперев ноги в землю, чуть наклонилась вперед, быстро проговаривая слова на бережном диалекте, которого он не понимал. Демоница поняла. Пошевелилась, дернула изломанной ногой, отталкивая камень, попавшийся случайно, зашипела... Уже не в полную силу голоса - его бы не расслышала даже Уна, не стой прямо над умирающей.
  
   Произнесла, замахнулась и ударила, налегая всем весом на древко. Ударила без злости, добивая, даря милосердный последний осколок боли, хотя кто знает, чувствуют ли умирающие демоны боль? Крикнула, забилась, выгнула тело Андариэль, обмякая на потрескавшихся плитах. Затихла. Лишь звякнуло катящееся копье, вырванное из тела, отброшенное в сторону.
  
   - Идем, святой. - Амазонка приблизилась к Искандеру, глядя в потемневшее лицо мужчины. - Спасение и сила были с нами сегодня. Моя жизнь в твоей руке, святой, как и моя преданность вот здесь, - рука прикоснулась к груди амазонки, рядом с сердцем, - и моя благодарность здесь. Идем на свет, здесь смердит кровью и мертвой плотью.
  
   Темными проходами вышли они в зал, где разоруженные стояли перед настоятельницей. Груда оружия валялась на том же месте; никто не тронул ни булавы, ни гибкого лука девушки, вместе с колчаном, полным стрел. Подобрав и устроив на привычных местах оружие, Искандер и Уна двинулись на поиски варвара, уволоченного под темные своды гнутых потолков, изукрашенных картинами, которых не разглядеть с пола.
  
   - Что это? Я слышала! - Уна насторожилась, вскинула голову, рукой удерживая паладина рядом с собой. - Голос. Нет - стон! Еще, и еще один! Вперед пойду я, святой.
  
   Непреклонно заняв место ведущей, амазонка быстрым, упругим бегом двинулась к источнику звука, доносящегося из-за одной из дальних дверей в недрах монастыря. Однако, не доходя, вдруг резко вернулась назад. Лицо ее вытянулось от смешания чувств, которые трудно поддавались описанию.
  
   - Уйдем. - Девушка отвернулась, вскользь глянув на паладина. - Ему не нужна помощь. Не та, которую мы можем дать. А нам не пристало смотреть, точно зевакам на деревенском рынке. Подождем снаружи...
  
  ***
  
   Паладин и амазонка молча сидели у костра и ждали варвара. Уже настало утро, а варвар и не думал появляться. Наконец в воротах появилась мощная фигура, которая изможденно ползла и волокла по полу за собой меч. Дойдя до костра, Мрай свалился без чувств.
  
   - Он скоро будет в порядке, - хмыкнула амазонка. - Сестры просто... переувлеклись.
  
   Искандер, сняв плащ, заботливо укрыл им варвара.
  
   - После постираю, - он пожал плечами, возвращаясь на место. - Пусть я монах, но не глупец, - пояснил паладин, отвечая на удивленный его понятливостью взгляд амазонки.
  
   Приоткрытая воротная дверь монастыря заскрипела, пропуская ладную женскую фигуру в кое-как накинутой рясе послушницы. Мягко ступая босыми ногами, светловолосая Лисия подошла к ним как ни в чем не бывало и, подобрав подол, уселась прямо на лежавшего без сил варвара. Из-за дверей монастыря выглядывали еще несколько молодых послушниц, но выйти не решались.
  
   - Я пришла, чтобы поблагодарить вас, - густым мелодичным голосом сказала она, мягко улыбаясь им обоим. - С наших глаз как будто спала пелена. Мы теперь можем вернуться к Свету.
  
   - Вы познали гнусное колдовство демона ада, - паладин понимающе кивнул, ежась под пристальным оценивающим взглядом амазонки. - Теперь вы избавлены от него, но вам потребуется еще очень много времени, чтобы очистить это место от скверны... С изгнанием Андариэль ушли все мелкие вызванные ею демоны, а мертвецы снова стали мертвецами. Вам снова нужно будет их похоронить...
  
   - Нам? Разве ты куда-то торопишься, паладин? Разве ты не останешься? У нас так мало святых воинов...
  
   - Я не могу. Черный Странник, не останавливаясь, идет на Восток, и теперь, когда путь свободен, я должен идти за ним...
  
   Речь Искандера прервал стук копыт. Далеко на дороге, пролегавшей к монастырю, показался всадник, ведущий на поводу двух лошадей. Всадник был худ, это все, что удавалось рассмотреть. Но по мере его приближения, по крайней мере, для двоих из присутствующих становилось все яснее, кто он.
  
   - Зандер!
  
   Подъехавший некромант спешился и, отвесив поклон Лисии, с недоумением уставился на бессильного Мрая.
  
   - А с этим что... опять?
  
   - Неважно, - усмехнулся рыцарь Церкви, поднимаясь с теплого камня и потягиваясь во весь рост. - Сейчас погрузим, и он очнется по дороге. Помоги мне.
  
   - Погодите, - остановила их светловолосая амазонка, поднимаясь с Мрая, чтобы тот смог хотя бы вздохнуть. - В монастырской конюшне есть крытая повозка. Нам она пока ни к чему, а вам будет удобнее путешествовать. По крайней мере, вот он сейчас не сможет держаться в седле, - она пнула ногой слабо шевелящегося варвара.
  
   Отказываться от дара амазонок они не стали. Когда повозка уже была запряжена, вдвоем мужчины с трудом подняли отяжелевшего варвара и уже не без помощи Лисии и набежавших послушниц погрузили его на телегу. Сама повозка была небольшой, легкой и очень быстроходной. Едва ли верхами они могли передвигаться быстрее.
  
   Погрузка припасов заняла немного времени. Не прошло и часа, как устроившийся на передке Зандер уже забрал в руку вожжи. Искандер, избавившийся от доспеха, подошел к Уне, кусающей губы в толпе среди других амазонок, высыпавших проводить героев.
  
   - Спасибо тебе за все, - его голос не был веселым. Хотя веселиться действительно было рано. - Теперь ты можешь вернуться к Акаре. Поблагодари же и ее от моего имени. Ты и она - вы очень помогли. Да будет путь ваш отмечен Светом.
  
   Потемневшие глаза молодой амазонки на миг встретились с глазами рыцаря. Потом она отвела взгляд.
  
   - Я не смогу передать твоих благодарных речей Акаре, - с каким-то вызовом резко ответила она, держа голову низко опущенной. Но на последних словах она вскинула ее, снова дерзко поглядев ему в глаза. - Вы не справитесь без меня! Попомни мои слова, паладин!
  
   - Тогда забирайся в телегу. Места в ней хватит всем.
  
   Некромант отвернулся, будто после сказанного товарищи вновь перестали его интересовать.
  
   - Поторапливайтесь! - только и буркнул он из-за спины. - Если вы проторчите здесь до вечера, Странника нам точно не догнать!
  
   Паладин и амазонка посмотрели друг на друга. Искандер извиняюще пожал плечом.
  
   - Если такова твоя воля... я не возражаю, - несколько сбивчиво проговорил он.
  
  ***
  
  Маленькая крытая повозка, запряженная несущимися крупной рысью лошадьми, быстро таяла в утреннем мареве...
  
  
  
  Часть 2
  
  
  Небольшой крытый возок резво катился по выжженной равнине, кое-где занесенной песком. Его тянули две крепкие гнедые лошади, и еще одна бежала сзади. На передке с вожжами в руках устроилась молодая светловолосая женщина, одетая в просторную накидку и широкополую шляпу возницы. Одной рукой она придерживала вожжи, а другой - большой желто-оранжевый плод, от которого откусывала небольшими кусками. Несмотря на то, что ей приходилось делать два дела одновременно, девушка, тем не менее, не забывала внимательно оглядываться по сторонам.
  
   В возке, среди сложенных мешочков с провизией и тюков с оружием, сидели двое мужчин. Третий лежал, пристроившись на соломе у бочонка с водой. Все трое были одеты по-восточному, в просторные одежды и кожаную обувь с загнутыми носками. Головы их были обмотаны на манер тюрбанов, без чего путешествие по пустыне было равносильно гибели. Они были довольно молоды и, хотя возраст одного из них уже перешагнул за границы юности, никого из четверки нельзя было назвать ни пожилым, ни даже зрелым.
  
   - Так что же, знатчица, он так и сказал? - явно продолжая прерванный разговор, допытывался один из мужчин, огромный и мощный, словно скала. Ткани на одежду на него пошло, видимо больше, чем для двух других вместе взятых.
  
   - Он так и сказал, о нежелающий учить язык людей Востока, пока еще есть возможность, - довольно сухо ответствовал другой, смуглолицый крепкий путешественник с яркими синими глазами. - Их было двое, и они прошли здесь неделю назад. Это значит...
  
   - Это значит, что Странник уже в Лут Голейне, - продолжила женщина, вслушивавшаяся в разговор мужчин.
  
   - Да, но отчего ж их двое? А? Могет так быть, что ты неправильно уразумел иль растолмачил?
  
   - Он все понял правильно, - медленно, словно нехотя, вклинился третий мужчина, самый зрелый из всех, с мрачным решительным лицом. - Я сам слышал разговор Искандера с этим погонщиком. Действительно странный путешественник с Севера прошел через их селение по направлению к Лут Голейну и его сопровождал тощий оборванный жалкий человечешка, с того же Севера. Они прошли через весь поселок, не остановившись даже на минуту, хотя второй, спутник странного человека жалобно просил воды, но на ходу, потому что остановиться не решился.
  
   Возок подпрыгнул на кочке. Огромный мужчина поморщившись, подтянулся и сел.
  
   - Кто ж это, интересно, могет быть?
  
   Смуглолицый пожал плечами.
  
   - Я не знаю. Да это и не важно. Это может быть кто угодно.
  
   - Ну, добро, - огромный мучительно пережил еще один прыжок возка, явно испытывая неудобство при сильной тряске. - Тьма с ним, но вот что я давно уж хотел тебя спросить, Искандер. Мы все жалем тебе помочь, потому как это наш мир тоже, стал быть, а не только твой. Но что ты собираешься делать со Странником, когда... ну, то ись, догонишь его?
  
   Наступило молчание, перекрываемое только свистом ветра и глухим стуком конских копыт в пыли. Все, даже девушка-возница посмотрели на смуглолицего.
  
   - Я... постараюсь помочь ему побороть то, что овладело им.
  
   - А сдюжишь? - на лице огромного читалось явное сомнение.
  
   - Мне приходилось это делать... однажды.
  
   - Да, но тогда твоим противником был явно кто-то другой, а не Сам.
  
   - Нужно попытаться. Если не получится - нужно его убить. Другого выхода нет.
  
   Женщина-возница снова отвернулась, следя за дорогой, чем помогла избежать огромному мужчине болезненной встречи еще с одной довольно крутой ухабиной.
  
   - Но нам нужно сначала его догнать. Ценой чего угодно. И да поможет нам Свет!
  
   Крытый возок резво катился вперед по рыжей запесоченной пыли...
  
  ***
  
   - Святой? Глянь-ка... - девушка позвала того, что был смугл, строг и глядел на мир синими глазами, цветами неба над равнинами. - Город.
  
   Варвар застонал, но приподнялся, опираясь на локти, и впился взглядом в поднимавшийся среди песков город, обнесенный стеной. Крутые и покатые купола домов, стройные башни, желтые камни стен, белые крыши, в основном плоские. Полосатые навесы, и точки людей, входившие и выходившие в ворота Лут Голейна, города среди песков, в котором прятался теперь Темный Странник, ускользавший от товарищей вот уже столько долгих дней.
  
   - Мы прибыли, - проговорила девушка, осматривая город из-под широких полей шляпы.
  
   - Хорошо, - оказывается, Искандер уже успел подоткнуть ткань своего тюрбана так, чтобы та закрывала его лицо, оставляя только глаза. - Вам так делать не обязательно, - сам пояснил он, видя, что его спутники собираются последовать его примеру. - Уна, ты только сними шляпу и накинь на голову платок.
  
   - А почему ты, стал быть, умотался, как баба?
  
   - Я умотался как житель пустыни, Мрай, - еще суше бросил Искандер, даже не обернувшись на огромного. - Будет лучше всем, если никто здесь не узнает меня в лицо.
  
   - А тебе, стал быть, приходилось бывать здесь раньше?
  
   - Судя по той легкости, с которой паладин находит общий язык с местными, он здесь родился, варвар!
  
   - Так зачем ныне, стал быть, прятать лицо? - Мрай уже научился игнорировать извечно ироничный тон Зандера, третьего мужчины в отряде. - Ты чегой, совершил какое ни есть злодеяние?
  
   К всеобщему удивлению, Искандер пожал плечами.
  
   - Можно и так сказать.
  
   - А...
  
   - Расскажу после, в подходящее время. Теперь нужно попасть в город. Уна, полезай назад.
  
   Их возок действительно подъезжал к воротам, у которых происходило великое столпотворение народа, стремившегося попасть в город и из города. Перед тем, как въехать под сень каменной ограды Лут Голейна, голубоглазый паладин и девушка поменялись местами. Так было действительно лучше - едва перебросившись с Искандером несколькими словами, стража пустила их в город, не обыскивая. Искандер уверенно повел резвый возок через приворотную площадь по узким улицам в только ему известном направлении.
  
   - Э, а мы вообще куда?
  
   - На здешний постоялый двор. Нужно оставить там телегу и лошадей.
  
   - А... стал быть, потом?
  
   - А потом будем его искать. Нет, мы не опоздали, варвар. Если бы он уже сделал то, ради чего сюда пришел, мы бы это уже ощутили.
  
   Миновав несколько кварталов, они объехали по самому краю шумный восточный базар и притормозили в стороне, где рядами выстроились чайханы, предлагавшие приют и отдых усталым путникам и прочему люду. У одной из них Искандер остановил повозку и довольно коротко переговорил о чем-то с хозяином, после чего их возок отвели под навес на заднем дворе заведения, а самих путешественников перепроводили в отведенную им комнату.
  
   - Отдыхайте. Я вернусь к полудню.
  
   - А кудай-то ты навострился? - Мрай первым делом бросился на подушки с узкогорлым кувшином холодной воды в руках. - Гдей тебя потом искать-то?
  
   Синие глаза паладина поднялись к небеленому потолку и вернулись обратно.
  
   - Меня искать не нужно. Я скоро вернусь. Ты знаешь, где Странник? Я тоже не знаю. Но возможно, знаю человека, который сможет нам помочь.
  
   - Я с тобой!
  
   Паладин покачал головой, прилаживая меч за спину.
  
   - Нет, Уна, тебе лучше остаться. Возможно, придется сегодня же отправляться дальше. Вам всем нужно отдохнуть.
  
   - Я выйду, - некромант свалил в углу свой мешок и, вынув из него что-то, сунул себе за пазуху. - Не заблужусь.
  
   - Тож, небось, на тайную свиданку? - язвительно вопросил Мрай, единственный из всех не порывавшийся никуда уходить.
  
   - Нет, - подумав, откликнулся Зандер. - Я никогда не был на таком шумном торге. Пойду куплю что-то себе на память.
  
   Некромант исчез первым, вслед за ним ушел и паладин. Уна, подкрепившись прохладным молоком и лепешкой, поплотнее закутавшись в нежаркую ткань, в складках которой так легко было спрятать нож, тоже вышла на улицу, но не стала никуда уходить, устроившись на помосте для гостей. На нее косились, но не очень. Светловолосая белокожая женщина не могла не привлекать внимания, но глазевшие на нее мужчины хорошо помнили спутников прекрасной северянки, и предпочитали не рисковать, обижая ее.
  
   По ее знаку, чайханщик принес душистого чая и сладостей. Уна блажено вытянула ноги и принялась за еду, не забывая глазеть на шумный восточный базар, раскинувшийся перед нею. Для нее, жительницы севера, все было здесь чужим и непривычным, но не враждебным. По крайней мере, сейчас амазонка не чувствовала угрозы. Хотя порой она хмурилась мимо воли, переживая за ушедшего Искандера. Куда он отправился? Может, ему нужна помощь, не зря же он прятал лицо? Не опасно ли ему ходить по этим улицам?
  
   За Зандера она почему-то так не волновалась.
  
   И все же внимание ее было полностью поглощено тем, что происходило перед ней. Засмотревшись на заклинателя змей, который без страха брал скорпионов и клал их себе на лицо, Уна не сразу услышала совсем близко от себя глухой стон. Стон повторился, и, обернувшись, амазонка увидала пожилую женщину, которая стояла, прислонившись к стене чайханы. На ее лице было написано такое страдание, что помимо воли, Уна привстала.
  
   - Что с тобой, матушка?
  
   За эти дни она худо-бедно но смогла выучить достаточно слов, чтобы кое-как изъясняться на языке людей Востока. Женщина подняла глаза на Уну, и вдруг залилась слезами.
  
  
   Подхватив женщину под локоть, девушка втащила её на помост, усаживая рядом. Слезы катились из глаз жительницы города, прокладывая следы в пыли, осевшей на щеках. Изможденный вид, измятая одежда, осунувшиеся, запавшие черты лица - Уне не представило труда догадаться, что женщина испытывала страдания и лишения последнее время. Предложив несчастной женщине холодного чая с травами, амазонка попыталась утешить её и расспросить.
  
   - Мой муж! Мой несчастный муж и сын! - застонала женщина, раскачиваясь и рвя на себе одежды. - Пропали!
  
   Амазонка повременила и, убедившись, что женщина чуть успокоилась, продолжила расспросы:
  
   - Пропали? Как это произошло, почтенная? Откройся мне.
  
   Утерев слезы, льющиеся из глаз, женщина начала рассказ, перемежая его мучительными рыданиями и стонами.
  
   По её словам, несколько дней назад муж и сын отправились в городскую клоаку, и бесследно пропали. На вопрос Уны, зачем понадобилось лезть в средоточие нечистот, женщина ответила, дескать объявилось у них там мерзастная нечисть, от которой житья не стало жителям. Воевода и стражники особо не торопились лезть вниз, в извилистые, запутанные каналы и подземелья, покрытые вонючей слизью.
  
   - Зря они сунулись, - проворчала амазонка, выслушав рассказ горожанки. Не воины, а туда же. От таких вот радетелей за покой городов, всегда было больше всего неприятностей.
  
   - Помогите мне! - Женщина ухватила Уну за кисть, попытавшись припасть к ней губами. - Найдите их! Или хотя бы тела, чтобы я могла погрести несчастные останки! Помогите, никто не слушает меня, ни от кого нет помощи и сочувствия!
  
   - Тише, тише, - Уна усадила горожанку, и села рядом, задумавшись. Варвар находился в том состоянии, когда каждый шаг еще причинял боль. Искандер куда-то запропастился, что тоже не прибавляло девушке спокойствия. Следовало подождать возвращения святого, а затем решить...
  
   - Успокойся... - Повторила амазонка, отпивая глоток чая. - Назови свое имя, и скажи, где я смогу разыскать тебя?
  
   - Атма, - женщина подняла на Уну блеснувшие благодарностью глаза, улыбнулась с надеждой. - Ты, правда, поможешь мне?
  
   - Помогу, Атма, - пообещала девушка. - Здесь я не одна, должна ждать товарищей. Но если они не захотят помочь, я сама спущусь в канализацию под городом.
  
   Прервав поток благодарностей, и договорившись, что Атма встретится с ней здесь же, у постоялого двора, амазонка проскользнула в хижину, проверить варвара. Тот храпел, разметавшись на постели. Не став будить северянина, воительница присела на край постели и, запасясь терпением, принялась ждать ушедших, но уже скоро должных вернуться спутников.
  
  ***
  
   - ... так ты утверждаешь, что он уже здесь? И он пришел в Лут Голейн, чтобы освободить своего брата?
  
   - Я не знаю, зачем он пришел, господин. Церковь послала меня лишь затем, чтобы остановить его.
  
   - Но кое-что тебе известно.
  
   - Да, господин.
  
   - И ты пришел просить у меня помощи?
  
   - Да, господин.
  
   - Почему ты думаешь, что я буду тебе помогать?
  
   - Если Странник получит желаемое, ты умрешь, господин. Ты его предал. Он не забывает.
  
   Чернобородый человек в высоком тюрбане прошелся из угла в угол. Краем глаза, впрочем, он не выпускал из виду присевшего на полу голубоглазого посетителя.
  
   - А я ведь сразу узнал тебя, - вдруг сказал он, остановившись прямо перед Искандером, у ног которого примостился хозяйский кот. - Узнал, как только ты открыл лицо. Ты очень похож на...
  
   - Я пришел к тебе не с этим делом, великий маг. Мне нужно знать все, что ты сам знаешь о месте заточения одного из братьев Диабло.
  
   Тот, кого назвали магом, остановился у своего места на ковре, помедлил и сел. Подбежавшая смуглая служанка наполнила тонкую пиалу легким шербетом.
  
   - Ты хочешь знать о месте? Смотри!
  
   На миг обоих окутали плотные клубы голубого дыма. А затем...
  
   На паладина обезумевшей стихией обрушились видения.
  
   Две человеческие фигуры в серых плащах кого-то приковывали цепями к столбу, стоявшему на скале посреди огненной пропасти. Через пропасть был перекинут мост, по одну сторону от которого стоял высокий светящийся чистым светом мужчина с огромными белыми крылами. Суетившиеся тени отошли, открыв взору Искандера живую мумию человека, который всеми мыслимыми и немыслимыми способами был прикован в своей надежной тюрьме.
  
   - Пора!
  
   Громовой нечеловеческий голос еще отдавался под сводами каменной пещеры, а серые фигуры уже бежали по мосту назад. Светящийся взмыл вверх и опустился рядом с неподвижно застывшей мумией. Миг - и в сильной руке сверкнул мутным светом огромный острый кристалл...
  
   На миг сильнейшая вспышка и грохот накрыли сознание Искандера ослепительным воплем чужого ужаса, а затем он увидел снова - тяжелую каменную дверь, опускавшуюся перед светящимся человеком. И Девять огненных символов, один за другим пишущихся на странной плите...
  
   Удар был столь силен, что паладина отбросило на несколько шагов назад. Мотнув головой, он с трудом пришел в себя. Маг, стараясь казаться спокойным, дрожащими руками подносил ко рту расписную пиалу.
  
   - Ты был там! Где это? Где это, Джафар?
  
   - Да, я был там, молодой паладин. Человек, которого ты видел - величайший маг этой части света - могучий Тал Раша. Он сам, собственной волей согласился быть похороненным заживо для того, чтобы удерживать в себе составляющую триумвирата Зла. Много лет назад к нам явился посланник Света. Он помог нам заманить в ловушку одного из Лордов Хаоса и заточил его душу в камень. Этот камень остался в теле Тал Раша. Он до сих пор там. Должно быть, именно за ним охотится Странник.
  
   - Как мне попасть в гробницу Тал Раша?
  
   - Это не так просто, паладин, - подбежавшая служанка поднесла Искандеру кубок вина, которое тот опрокинул, не глядя. - Чтобы Злу было труднее найти путь, мы... Запутали след. До гробницы Тал Раша нельзя дойти. Но есть способ достичь ее и этот способ - пройти через Портал Междумирья. Посланник Света создал малый мир, который находится вне нашего и именно там захоронен великий маг Тал Раша. Найти Портал именно в этот мир меж других Порталов Междумирья нелегко, но еще сложнее найти саму гробницу.
  
   - Что с этой гробницей?
  
   - Гробница не одна. Их всего девять. Девять гробниц - девять шансов ошибиться. В гробницу можно зайти только однажды, и если ты используешь единственный вход, остальные восемь закроются для тебя навсегда.
  
   - Но ты ведь знаешь ход к той самой единственной? Ведь так?
  
   Маг покачал головой и сам налил себе еще шербета.
  
   - Девять огненных знаков на каменной плите. Посланник сам писал их. И только он знает единственный верный знак, что начертан на дверях каждой из гробниц. Каждая гробница - символ. И только один символ верен, как и одна гробница.
  
   - И нет никакого способа узнать, где единственно верный..?
  
   - Ну, разве что спросить об этом у самого посланника. Попробуй, вызови его. Наверняка он не откажет служителю Церкви.
  
   В последний словах мага слышалась открытая ирония, но Искандер не подал виду, что его что-то задело. Он поднялся и склонился в поклоне.
  
   - Благодарю, ты мне очень помог, маг Джафар. У меня к тебе последний вопрос. Где находится Портал Междумирья?
  
   - В подвалах под султанским дворцом. Ты можешь попасть туда... используя старые связи.
  
   Церковник изменился в лице, но так же не проронил ни звука, поклонившись еще раз и разворачиваясь, чтобы уйти.
  
   - Эй, постой. Я не сказал самого главного. Даже если ты с первого раза найдешь могилу Тал Раша, ты все равно не сможешь найти комнату с его телом. Чтобы в нее попасть, нужен Посох Горадрика. Но он давно утерян.
  
   - Где утерян?
  
   - В пустыне, паладин. Его ищут... уже много лет.
  
   - Зачем мне нужен посох?
  
   Маг пожал плечами. Искандер в третий раз поклонился, но был снова остановлен окриком.
  
   - Подожди, юноша. Странник может прийти и за мной, но ты идешь, чтобы остановить его, и я тебе помогу. Саида!
  
   Все та же служанка, выскочив неизвестно откуда, мелко подбежала к мужчинам и склонилась перед своим хозяином.
  
   - Проводишь этого человека в Хранилище Древних. И смотри, чтобы по дороге с ним ничего не случилось!
  
   - Слушаю и повинуюсь, мой господин.
  
   - Возьми мой посох.
  
   - Да, господин.
  
   - Она проводит тебя, паладин. Возможно, это облегчит твои поиски.
  
   Искандер кивнул. О Хранилище Древних ему доводилось слышать. Величайшая библиотека Лут Голейна, путь к которой знали только придворные мудрецы и маги. Там он мог найти упоминания о Посохе Горадрика о котором также был наслышан еще с детства.
  
   - Саида не будет тебе обузой. Наоборот, она была в Хранилище много раз и отлично знает дорогу. Она хороший проводник. Идите с миром. И... прошу тебя, церковник, - не опоздай. Делай что понадобится, но не опоздай.
  
  ***
  
   - ... а вот не желаете ли взглянуть, господин? Хороший ковер, отличный ковер, прекрасная работа самых хороших мастеров! Да отсохнет мой язык, если я вру...
  
   Высокий худой северянин с обожженным солнцем злым лицом одним движением отодвинул заступавшего дорогу торговца, но тот снова оббежал потенциального покупателя, протягивая тому сильно вылинявший свернутый ковер изнанкой вверх.
  
   - Господин! Работа самого Касима Кособокого! Не пожалеете! Всего двадцать золотых динаров, господин! Даром отдаю!
  
   - Ты врешь! - потеряв терпение, рявкнул северянин так яростно, что на миг его голос перекрыл даже шум базара. - Последняя работа Касима Кособокого была утеряна много лет назад! Уйди пока я тебя во что-то не... уйди с дороги, сын шакала!
  
   - Я не лгу, господин! Взгляни на клеймо. Это печать самого Касима. Только Великий Мастер метил свои творенья так!
  
   Взглянув на вытисненный на краю ковра золотистый узор, северянин переменился в лице.
  
   - Откуда у тебя ковер?
  
   - От деда, господин. Был хороший коллекционер. Все редкие вещи скупал. Бери, господин, ковер, не пожалеешь!
  
   - Я возьму твой ковер, - высокий северянин принял из рук торговца товар и осторожно провел пальцами по клейму. - Но если после того, как я испытаю его, он все-таки окажется подделкой, я найду тебя, где бы ты ни прятался!
  
   Испуганный торговец отшатнулся. Темные глаза северянина на миг вспыхнули адским пламенем.
  
  ***
  
   Прикрыв лицо покрывалом, Саида шла за воином, отдавшим жизнь служению Свету. Ничего не было странного в том, что отец отослал ее помочь этому человеку. Девушка давно чувствовала всем своим существом великое Зло, которое с каждым днем все ближе подходило к ее городу. И хотя раньше Саида не понимала, чего именно она боялась, визит воина Света внес окончательную ясность. Тот, кого он называл Темным Странником, был носителем великого Зла и должен был быть остановлен любой ценой. Воин Света знал это. Знала это и Саида.
  
   Искандер, как звали воина, понравился ей сразу. Хотя Саиде трудно было представить причину, из-за которой человек Востока мог пойти в паладины Запада. Саида не знала никого, кто бы сделал так. Потому Искандер был ей интересен.
  
   Искандер и Саида значительно удалились от дома ее отца, миновали рынок и вошли в одну из чайхан. В отдаленной комнате их встретили двое северян. Большой белокожий мужчина развалился на шелковых подушках и ел большой сочащийся кусок мяса, чавкая и сопя. Он вел себя как дикарь, и в нем Саида не усмотрела никакой силы, кроме грубой физической мощи зверя. Странно было видеть его в одном отряде с ее спутником. Такому место только на рынке рабов или в рядах телохранителей не слишком разборчивого вельможи. Светловолосая, светлоглазая и светлокожая женщина недалеко от него ушла. И хоть в ее облике не было той дикости, что присутствовала у варвара, резкость в ее движениях и грубоватость жестов явно указывали на то, что женщина эта также выросла на Севере и утонченность Востока была ей чужда. Эта женщина сразу не понравилась Саиде.
  
   - Уна? Что-то произошло? Зандер еще не вернулся?
  
   Амазонка подняла голову. Святой воин возвратился в сопровождении женщины. Судя по фигуре -девушки, скрывающей лицо за расшитым покрывалом, так что только глаза оставались на виду. И глаза эти с явным пренебрежением осматривали Мрая, оторвавшегося от пиршества, с удивлением разглядывавшего пришелицу.
  
   - Святой топор! - взревел северянин. - Искандер нашел мне спутницу? Ну, святой! Будь благословен Север, ты настоящий товарищ! Кто ж эта славная дева!?
  
   Саида повела тонкой, смоляно-черной бровью, морщась под покрывалом. Варвар не изменял привычкам, которые искоренить не под силу тому, кто провел большую часть жизни в дикости и на воле, потакая прихотям и страстям.
  
   Паладин стащил с головы тюрбан и бросил на подушки, присев следом за ним. Пришлая девушка не дожидаясь приглашения, изящно опустилась рядом.
  
   - Прошу простить за резкость моего друга. Болезнь заставляет его бормотать несообразное.
  
   - Это правда, - в дверях показался запыленный некромант, державший под мышкой свернутый в рулон ветхий ковер. - Хотя, сдержанностью его разговор не отличается даже, когда он здоров.
  
   Зандер отвесил легкий поклон пришлой девушке и, обойдя паладина, сел рядом с варваром.
  
   - Не сверкай на меня глазами, - буркнул он, не глядя на Искандера. - Да, я ушел надолго, но сделал такое ценное приобретение, что заслужу твое прощение, едва ты о нем узнаешь.
  
   - Хорошо, - устало бросил паладин, обводя глазами товарищей. - В таком случае, расскажем друг другу, как провели этот день. Я начну с себя. Эту девушку зовут Саида...
  
   Рассказ Искандера не занял много времени. Товарищи слушали напряженно, и даже все видевшая и слышавшая Саида подалась вперед. Ее влажные черные глаза мерцали под покрывалом.
  
   - Погоди, - первым подал голос Мрай, когда паладин окончил рассказ. - Я уразумел верно? Нам, стал быть, нужно идти в какую-то... б-библиотеку, найти в ней книжки о каком-то посохе, добыть посох, а потом упросить султана пустить во дворец к порталу в Междумирье?
  
   Искандер утвердительно кивнул головой.
  
   - Тааак, други, - уже угрожающе процедил варвар. - Далее мы, стал быть, среди тысяч порталов находим тот самый, что ведет в какую ни есть долину, где захоронен Тал Раша, а дверей в его гробницу не одна, а девять, и надо в точности знать, какая именно?
  
   Искандер повторно кивнул головой.
  
   - А после всего посохом отворить комнату с Тал Рашей, и заполучить его камень душ?
   Последовал третий кивок паладина.
  
   - Ты всегда можешь отказаться, Мрай.
  
   - Уж нет! - твёрдо заявил варвар. - Кто ж бросает дела на середине! Но, чур, головой работать твое дело. Я тут тебе не помощник. И не ошибись, друже, - с этими словами Мрай снова откинулся на подушки.
  
   - Иногда здравые мысли приходят тебе на ум, - саркастически произнес Зандер, раскладывая позади спутников свое приобретение, - Судьба всегда находит тех, кто ее ищет...
  
   Некромант кашлянул от небольшого облака пыли, поднявшегося от ковра. Он медленно провел рукой по ворсистой поверхности, словно пытаясь нащупать что-то.
  
   - Клеймо Касима, - бормотал он, продолжая ощупывать покупку. - Где-то тут должно быть клеймо Касима...
  
   Некоторое время все наблюдали за ним. Впрочем, кроме Мрая, которому это быстро наскучило.
  
   - Ну, мож, пока, ты все ж таки поведаешь нам, что за приобретение ты привел? - вспомнив о гостье, воспрял варвар. Однако восточная девушка остановила паладина жестом раньше, чем тот успел открыть рот.
  
   - Я не "приобретение", - холодно отчеканила она, выпрямляясь и откидывая покрывало с лица. - Я - дочь великого мага Джафара ибон Муграба Хорезми. Мое имя - Саида. Отец оказал великую честь, отправив меня в помощь паладину. Вам нужен посох Горадрика, и я укажу путь в библиотеку, где вы найдете упоминания о нем. И повторю: мой отец проявил большую милость! Обычно он не помогает никому. Потому если ты, нечестивый пес, еще раз назовешь меня "приобретением", то превратишься в тушканчика! Навечно!
  
   - Джафар ибон Муграба - твой отец?
  
   Паладин глядел на спутницу с изумлением.
  
   - Да, это так. Я - дочь его третьей жены.
  
   - И... ты тоже...
  
   - Да. Ты не найдешь в Лут Голейне женщины, которая могла бы сравняться со мной. Из мужчин только мой отец и маг Дрогнан - те, с кем я не стала бы меряться силами в волшбе.
  
   Саида, похоже, знала себе цену и, вопреки первому впечатлению, не страдала излишней скромностью, что было необычным для женщины Востока. Хотя всем было известно, что маги Востока отличались наибольшей заносчивостью, поэтому слова дочери мага не вызвали удивления.
  
   - Я вижу, ты мне не веришь, паладин, - уже мягче произнесла Саида, успокоительно положив ладонь на плечо Искандера. - Я докажу вам... Возможно, скоро. И насчет этого артефакта, - она мотнула подбородком на лежавший у ног Зандера ковер. - Странно, что ваш... соратник купил его из-за клейма Касима, не зная его ценности. Касим был известным мастером плетения узора Четырех Ветров из волос воздушных демонов. Этот ковер может летать!
  
   Воцарилась тишина.
  
   - Я не хотел вам говорить, пока не проверил сам, - наконец, нехотя пробормотал Зандер.
  
  ***
  
   - Сам не разумею, зачем сюды полез, - жаловался Мрай, прихрамывая и поминутно останавливаясь, чтобы передохнуть. - Мог бы и остаться в том приятном доме с подушками. Вас двое, воины оба, могли, стал быть, управиться и без меня.
  
   Уна поморщилась, в то время как Искандер недовольно отмалчивался. Оба чувствовали досаду оттого, что еще в чайхане им не хватило настойчивости отговорить варвара от похода с ними, и теперь он тащился рядом, делаясь только обузой. Раны, нанесенные ему зубами песчаного грифа неделю тому назад, еще не успели затянуться, и передвигался варвар с трудом. Но, несмотря на это, жаждал подвигов и приключений. Потому, когда на общем совете было решено, кому именно спускаться в канализацию на поиски пропавших горожан, Мрай не успокоился, пока его не включили в маленький отряд.
  
   - Как думаешь, они доберутся до библиотеки без тревог?
  
   Уна чувствовала неловкость перед Искандером. Теперь только она поняла, что, дав слово старой женщине на рынке дознаться о судьбе ее родных, она поневоле подписала на это и остальных своих товарищей, ибо никогда не стала бы путешествовать с мужчинами, способными отправить женщину одну бродить по стокам канализации, где водится ужасный монстр. И теперь Искандер вынужден был ходить по тесным, вонючим коридорам вместе с ней, несмотря на то, что у них всех были дела поважнее. Да еще и варвар увязался вслед за ними... Если не его раны, это было бы на руку. Но сейчас от Мрая не оставалось прока, и весь их поход против неведомого монстра делался все невыносимее.
  
   - Саида знает свое дело. Они оба маги. Не думаю, что в песках будет что-то, с чем они не справятся...
  
   Нога паладина соскользнула с влажного камня, и если бы не могучая рука Мрая, в последний момент поймавшая его за локоть, Искандер мог с маху искупаться в жидких отходах жителей Лут Голейна.
  
   - Ну и вонь!
  
   - Благодарю, варвар.
  
   - Стал быть, есть за что. Ты мне должен, паладинчик.
  
   - Как скажешь. Когда-нибудь и я вытащу тебя из дерьма...
  
   - А мож, стал быть, сейчас и вытащишь? Я уж... по колени. Уна! Как мыслишь, та женщина не пошутила? Мож, тут никого? Мы топаем и топаем, и окромя вонючих коридоров и крыс, ничего и не видали. Обратно, стал быть, ась?
  
   Уна не отвечала, продолжая идти вперед. Искандер, вполголоса ругаясь на языке людей Востока, пробирался по грязи вслед за ней. Пожав могучими плечами, варвар поплелся следом, загребая борозды своими огромными сапогами.
  
   - Не шутила, - когда все и думать забыли о разговоре, занятые вонючим коридором, произнесла, наконец, девушка, вслушиваясь в тишину, нарушаемую бурчанием варвара, хлюпаньем нечистот под ногами и капелью мутных вод, срывающихся с полукруглого свода очередного тоннеля. - Я видела ее и говорила с ней. Горе в её сердце столь велико, что может растопить камни. Самым ценным не шутят. Она потеряла и мужа и сына. Ни слова более! Прошу, помолчите, оба! Ты варвар, и ты... - Амазонка помедлила и внезапно усмехнулась, припомнив что-то, - господин мой.
  
   Варвар расхохотался, спугнув стайку коричневых крыс, испуганно прыснувших в разные стороны из-под ног путников. Искандер, напротив, нахмурился: от воительницы не ускользнул ни тон, ни взгляды Саиды, бросаемые молодой волшебницей на паладина. Святой воин благополучно избежал ссоры между женщинами, препоручив заботам некроманта Зандера Саиду, бросавшую на амазонку взгляды, на которые та платила такими же. Искандер, хоть и не понял и четверти из обмена их любезностями, почуял, что пора развести обеих, дабы не оказаться в центре холодного и затяжного соперничества. Женщины всегда умудрялись находить зацепки для этого там, где их не заметил бы мужчина. А подметив почтительное обращение к нему "господин", Уна не могла успокоиться, упоминая о том к месту, и не к месту.
  
   - Тихо! - меж тем зашипела воительница, вскидывая лук.
  
   В тоннеле замаячила неясная, горбатая тень, бредущая им навстречу. Скрипнуло плечо лука, тетива натянулась, перья стрелы прошлись по щеке Уны. Скрюченная фигура выпрямилась, поднимая вытянутое рыло, с венчиком белых, жестких усов, топорщащихся по обеим сторонам морды. Хриплый рев вырвался из пасти, щетинящейся желтыми кривыми зубами. Существо на вид напоминало нетопыря, с длинными кривыми лапами, царапающими пол когтями. Атрофировавшиеся крылья, покрытые редким рыжеватым пухом, срослись с передними и задними лапами, образовав широкую кожистую мантию по обеим сторонам приземистого, плотного тела. Большие уши вращались, ловя звук, влажный нос "подковкой" втягивал запахи. Зарычав, нетопырь бросился на пришельцев, с неожиданной скоростью и прытью, рывками посылая тело в стелющий галоп. Когти с жутким скрежетом вонзались меж камней пола, покрытого толстым слоем грязи, та же грязь летела во все стороны.
  
   Запела стрела, ввинчиваясь в смрадный, удушливый воздух клоаки. Нетопырь завизжал, но хода не сбавил, лишь еще ниже припал к полу, наращивая скорость. Варвар взревел, вскинул над головой топор, шагнул вперед, с хлюпаньем проваливаясь по самые бедра в жижу. Плита не выдержала веса могучего северянина, коварно уйдя вниз. Времени на вызволение варвара не оставалось, тварь приближалась. Уна выхватила стрелу, молниеносно натянула лук, и выкрикнув "Каэр-рах!", пустила её в голову твари. Существо посинело, хрюкнуло, споткнулось, но упорства не потеряло, продолжая тащиться к воительнице. Стрела вонзилась в глаз животного, вторая воткнулась в пасть, наконец, свалив нетопыря на пол.
  
   - Занятный тут зверинец, - Уна приблизилась, осмотрела существо. - Для горожан страшновато, но не думаю, что это наша цель. Мрай, ты заткнешься, наконец? На твои вопли сбегутся даже прыгуны из пустынь!
  
   - А пускай их сбегаются! - пробасил Мрай, в то время как паладин, уперевшись ступнями в кажущуюся надежной каменную кладку, чуть выступавшую над слоем фекалий, тащил его из ямы, полной дерьма. - Потому как чует моя зад... сердце, что, стал быть, ежели твое чудовище не выскочит на нас само, нам придется его разыскивать еще, то ись, куда как долго!
  
   Совместными усилиями вызволив варвара, герои продолжали путь уже осторожнее. Несколько раз им встречались узкие лестницы со скользкими полуобвалившимися ступенями, ведущими наверх, к выходным люкам. Что было очень кстати, потому что возвращаться тем же путем, что вел их по клоаке, обратно не хотелось. Они шли уже не менее часа с тех пор, как им повстречалась первая канализационная нежить, и с тех пор нечисть попадалась все чаще.
  
   - Мне кажется, что мы вот-вот подойдем к цели нашего похода, - вдруг подал голос Искандер, устало водя полусгоревшим факелом по стенам. - Я чую...
  
   - Люди? Люди! П-подождите! Стойте!!!
  
   Искандер обернулся - к нему бежал бледный, тощий человек в каких-то лохмотьях. Светлая кожа и волосы явно указывали на то, что он был северянин. Пришлый упал перед паладином на колени. Все его лицо покрывали глубокие порезы словно от чьих-то когтистых лап.
  
  ***
  
   - Молю вас, выведите меня отсюда!!! Эта... тварь, она делает ужасные вещи... Я все сделаю, только выведите меня! Мой отец... пожалуйста, я не хочу... как он!!! Молю вас, добрые люди!!!
  
   Уна едва успела заслониться рукой от вонючих брызг, которые обдали всех троих оттого, что рыжий незнакомец бухнулся перед ними на колени прямо в дерьмовую жижу. Мрай выругался вполголоса. Искандер же стоял неподвижно, только его ладонь машинально поглаживала рукоять меча.
  
   Амазонка опомнилась первой.
  
   - Ты - Алим, верно? Что с вами произошло? И где твой отец? Мать ищет вас повсюду!
  
   Она шагнула было к нему, но рука паладина, бросив меч, внезапно цепко ухватила ее за плечо.
  
   - Уна, - паладин чуть сжал пальцы. Девушка чуть дернула головой, поднимая лук. Острие стрелы смотрело в голову пришлому.
  
   - Я... Мезий Маркоман... наемник. Мы с... отцом... о боги... мы родом из Нотимна, городок на Севере... Служили сначала в Кингспорте, устроились к местному кондотьеру... После перебрались в Лут Голейн. Нас нанял Фарид, здешний. Он говорил, что тварь из канализации утащила его друга. Нам обещали по сотне золотом, каждому... за голову твари. Но этот... Волк... да... да что вы, меня боитесь?? Я не имею никакого отношения к этой твари! Я похож на существо, способное щеголять в коже, содранной с еще живого человека?!!! Выведите меня отсюда! Эта тварь, она все еще бегает где-то здесь, а вы стоите, как... Отсюда надо бежать!
  
   - Чей-то не нравится он мне, - варвар хмуро оглядел того, кто назвался Мезием Маркоманом. - Слышь, паладинчик святой, ты ж, навроде, демонов и нежить чуешь, глянь-ка на него своим волшебным взором! - с этими словами Мрай покрепче стиснул меч. Слова про "существо, способное щеголять в коже", его крайне насторожили.
  
   - Если... не утратил я свое "чутье", то, без сомнений, это человек, - паладин шагнул ближе и приблизил свое лицо к лицу наемника, как бы невзначай кладя руку на рукоять меча. - Ты видел здешнее чудовище? На что оно похоже? И где твой отец?
  
   - Он... оно... как волк. Как мохнатый человек с волчьей головой! Оно содрало кожу с моего отца! О, боги... Просто выведите меня отсюда, я же вам ничего не сделал! Прошу! Я не хочу умирать... так!
  
   Морщины на лбу амазонки немного разгладились.
  
   - Оборотник, - словно выплюнула слово воительница, косо поглядывая на Искандера. - Доводилось мне слышать о таких, но видеть не приходилось. Крупные, свирепые твари, сильные и кровожадные. Сестры рассказывали, что их приходилось нашпиговывать стрелами, как ежей, прежде чем те испускали дух, - Уна кивнула Маркоману. - Не хнычь, парень. Мы тебя выведем. Только сперва разберемся с этой тварью.
  
   - Веди уж! - нетерпеливо скомандовал варвар. - Стал быть, чем резвее порубим, тем раньше из дерьма-то вылезем.
  
   Бросив долгий взгляд на Мезия, Искандер, наконец, убрал руку с меча и поднял повыше свой факел.
  
   - Пойдешь с нами. Покажешь, где прячется эта тварь.
  
   - Что-о-о? Опять... туда? - глаза Мезия вспыхнули с новой силой, и в свете факелов в глазах этих плескался ужас. - Д-да... ни за что! Никогда!!! - Маркоман вскочил и так быстро побежал, будто за ним гналась вся преисподняя. За полмига он достиг ближайшего поворота и завернул туда.
  
   Поскальзываясь, Искандер добежал до того же поворота, свернул... Никого. Лишь едва слышное шлепанье затихало вдали.
  
   - Ни разу не видал, чтоб человек так резво бегал, - поделился прихромавший варвар. - Стал быть, знатно мы его напугали. Эх-х, сперва тварь искали в этом дерьме, теперь еще искать бегающего где-то там полоумного...
  
   Вопль, полный боли и ужаса, на миг заставил их замереть. Кричал явно Мезий. Переглянувшись, герои ринулись на крики наемника. Двадцать шагов, поворот налево, еще десять, направо...
  
   Тварь узнали сразу. Тьма мешала разглядеть - но ростом даже согбенное существо было выше человека. Два торчащих уха и длинный хвост явно выдавали нелюдя. Тварь повернула морду - два желтых огня глаз пристально вгляделись в паладина. В вытянутой левой лапе существа бился, истошно крича, Маркоман. Все прошло за секунду - правая лапа существа быстро легла на грудь Мезия, резкий рывок, треск, подобный треску разрываемой ткани... Брызнувшая кровь мгновенно оросила сточные воды клоаки, оседая на ее осклизлых стенах. Существо отбросило в разные стороны тело и кожу Мезия, дьявольски завыло и - резко прыгнуло в темноту ближайшего ответвления.
  
   По коридору разнесся демонов, лающий смех.
  
   Искандер молча метнулся за ним столь стремительно, что воздух от его рывка едва не загасил факелов Уны и Мрая. Амазонка помедлила лишь миг, и, отняв руки ото рта, бросилась вслед за ним. Последним, проклиная все на свете, быстро хромал варвар, задевая стены при неловких движениях, сопровождаемых гримасами боли.
  
   Как ни быстро бежал паладин, тварь его опережала. Через несколько ответвлений коридора, разбрызгивающий грязь по стенам и спотыкавшийся в дерьме Искандер успел заметить лишь кончик хвоста, исчезающий за поворотом. Он побежал в ту сторону, слыша за спиной приближавшийся хлюпающий топот товарищей.
  
   Впереди ответвлений не было - только единый проход коридора, перед которым валялась раздавленная дохлая крыса, по всему видно, нашедшая свою смерть только что оттого, что кто-то стремительно протоптался по ней тяжелой лапой. Искандер переглянулся с подоспевшей амазонкой, и, выхватив меч, ступил в темноту прохода.
  
   Короткий коридор привел их в большой зал, оканчивавшийся тупиком. Зал был завален разлагавшимися трупами и обглоданными костями. Дерьмо здесь лежало вперемешку с оторванными руками, ногами и головами убитых совсем недавно людей - некоторые не успели даже начать разлагаться. В одном углу страшной кучей были навалены человеческие кожи, в другом оплывало кровавое месиво из растерзанных тел. Несмотря на то, что почти все тела были приволочены сюда недавно, стоявший в канализационном зале дух оказался настолько тяжелым, что у амазонки закружилась голова, а у паладина потемнело в глазах. Потому скрывавшегося монстра они увидели не сразу.
  
   - Что вы стоите? Убейте его!
  
   Вывалившийся из темноты коридора варвар с суеверным ужасом тыкнул мечом в указующем жесте, проследив за которым, его товарищи, наконец, заметили то, что сам варвар увидел сразу же.
  
   Тварь сидела на небольшом возвышении вроде алтаря у дальней стены зала. Она была страшна. Грязноватая светлая шерсть покрывала все тело огромнейшего вставшего на дыбки ужасного волка. Больше всего чудище походило именно на этого зверя, но светившиеся в темноте глаза не оставляли сомнений - перед ними был не просто зверь. Кошмарные лапы с длиннющими, словно лезвия дамасских ятаганов, когтями, имели сходство с человеческими. Определенно, это был не просто зверь.
  
   Тварь не бросалась, следя за троицей горящими глазами. Выставив перед собой меч, Искандер стал медленно приближаться к воплощенному ужасу Лут Голейна...
  
   - О! Новый матеррриал! - заставив гостей вздрогнуть от испуга и неожиданности, порычало чудище. Вид раззевляемой пасти, из которой вылетали человеческие слова, пугал едва не большее, чем все другое вокруг. - Воин света, твои доспехи и прекрасная шкура сослужат мне хорошую службу. - И женщина! Замечательно! Замечательно! Мое пррроизведение, уррровнем ниже, будет наконец-то закончено! И глава стражи Травинкаля, и последняя жеррртва Орисса... Ваш огромный сотоварищ, увы, недостоин стать частью моего пррроизведения искусства, но мне же надо чем-то питаться...
  
   Тварь спрыгнула с алтаря.
  
   - Кто перррвый желает стать частью моего творррения?
  
   Искандер не отвечал, скользяще двигаясь навстречу чудищу. Меч в его руках описывал широкие круги, готовый отразить атаку твари, откуда бы та ни кинулась. Амазонка сорвала с плеча лук и наложила стрелу, целясь между глаз чудищу. И лишь Мрай не смог сдержать распиравшего его возмущения.
  
   - Ах ты, сукин шакал! Стал быть, только дай мне добраться до твоей грязной пасти, я на твоем смердящем языке семь узлов навяжу!
  
   Чудище резко обернулось к нему, и в этот миг сорвавшаяся с тетивы стрела амазонки едва не прошила волчьего черепа, пройдя в волоске от правого уха твари. Уна мгновенно вырвала из колчана другую стрелу, когда тварь одним прыжком оказалась среди них.
  
   Мрай вскинул меч, но волк оказался быстрее, одним ударом чудовищной лапы отшвырнув его к стене. Искандер издал предупреждающий вскрик, но было поздно.
  
   Амазонка стояла слишком близко, она не увернулась, даже если бы успела понять, что это нужно сделать. От резкого испуга вторая стрела прошла почти вертикально вверх, а чудище, всхаркнув, сбило с ног вооруженную одним луком девушку и почти вдавило ее в грязь, наложив страшные когти на грудь Уны. Мрай и Искандер поняли одновременно, что вздумай чудище сорвать с нее кожу, и амазонку не спасет даже крепкая броня.
  
   - Стой! - бросив факел в сторону, паладин вскинул руку в успокоительном жесте. - Именем Света заклинаю тебя остановиться!
  
   Волкоподобная тварь обернула морду в его сторону. Все еще лежавший у стены Мрай мог поклясться, что на ней промелькнула издевательская усмешка.
  
   - Остановись! Зачем тебе эта жертва?
  
   - Воин света, воин света... Дай я расскажу тебе небольшую исторррию. Семь тысячелетий назад стоял город, именуемый ныне Древнейший Куррраст. И жил в нем искусный зодчий, скульптор, которого звали Орисс. Его скульптуррры людей были известны по всему свету, и именно ему дали приглашение украсить своими статуями недавно построенный Горррод Храмов Травинкаль. Он работал круглые сутки, высекая из мрамора и гррранита статуи богов и святых. Но он всегда искал совершенства. Каждая статуя днями выверялась, исправлялась, пока она не достигала своего предела в безупррречности. Однажды, когда Ориссу осталось лишь финальная статуя, две Великие Матеррри, он понял, что достиг в своем мастерстве абсолютного предела, который не дано было преодолеть смеррртным. И он пошел на сделку с сущностью, которая называла себя Лордом Ненависти. Он дал особое умение... Умение преодолеть этот барррьер, создавать статуи столь же совершенные, как и человек... Используя, в качестве каркаса, кости и кожу недавно убитых людей. Орисс делал свою последнюю работу. Одна из Матерррей была создана... Не было, и не будет статуи прекраснее ее... Он готовился закончить вторую. Он уже выполнил основную работу, осталось только наложить кожу только что убитой девушки на каркас, чтобы она стала наиболее совершенным творррением во всем мире... Но тут ворвалась дворцовая стража, узнавшая секрет моего мастерства, и они... они убили меня! Не дали закончить... Семь тысячелетий я работал и страдал в Аду, выполняя статуи, планы которых давал мне дух Мефистофеля... Семь тысячелетий, без сна, отдыха и пищи, я строил из бессмертных грешников статуи Кошмара, Ужаса, Боли и Ненависти. Семь тысячелетий рабского труда... Я сумел вырваться из-под опеки Мефистофеля, сбежал в междумирье и захватил тело этого глупца. Я должен закончить свою работу! Она внизу! Остался только глава стражи Травинкаля, пронзающий меня своим клинком, и последняя Великая Мать... Мефистофель никогда не давал мне закончить мою работу... Это само по себе пытка, знать, что ты почти создал величайшее творение рук человеческих... и ты никак не можешь закончить свою работу! Я не вернусь! О, не-е-ет... я не вернусь туда пока не закончу свою работу, которую я желал доделать семь тысяч лет!!!
  
   Мрай слушал одержимого с открытым ртом, но Искандеру, казалось, было все равно, о чем говорило чудовище. Все его внимание обращалось на когтистую лапу, лежавшую на груди полуутопленной в жидком мессиве из дерьма и страшных останков амазонки. Уна боялась пошевелиться.
  
   - Погоди, Орисс, - паладин подступал все ближе, держа меч острием вниз. - Выслушай меня. Я - паладин Храма Света и мне приходилось быть в Травинкале. Статуи, о которой ты так скорбишь, уже давно нет. Но предания о ней выложены фресками на стенах одного из Храмов. Твои творения были уничтожены в тот же день, когда тело твое было предано очищающему огню на лобном месте Скорби Нижнего Кураста. Тебе никогда не закончить произведений, потому что их больше не существует. Хоть бы ты перебил всех живущих в этом городе. Твоих работ больше нет, Орисс. Отпусти женщину.
  
   Волк-человек пристально смотрел на Уну, то напрягая, то расслабляя лапу, явно желая содрать кожу, закончить свое творение, но не находя сил сделать последнее движение. В конце одержимый снял лапу с тела амазонки, выпрямился и отошел. Беспомощно полюхнулся в месиво из дерьма и человеческой плоти, спрятал кошмарную морду в чудовищных ладонях и беззвучно разрыдался.
  
   - Почему? Я только хотел... создать... скульптуру прекраснейшей женщины в мире! Неужели это так ужасно, пожертвовать одной-единственной девушкой ради создания величайшего творения во вселенной? Почему... почему я...
  
   Паладин, осторожно ступая по колено в сточной жиже, добрался до чудовища и остановился прямо перед ним. Поудобнее перехватил меч за рукоятку в кулак, лезвием вниз.
  
   Зверь, страдая, поднял морду. Искандер опустился на одно колено, приблизив к нему лицо.
  
   - Тебе пора, Орисс. Тебе нельзя долго оставаться в этом мире. Отправляйся обратно, откуда пришел!
  
   Он размахнулся и с силой вонзил меч в каменный пол под слоем нечистот, символом Света к неудачливой твари. Орисса отбросило назад, словно былинку, когда рукоять меча паладина внезапно вспыхнула ярким солнечным светом, настолько сильным, что бывшие поодаль амазонка и варвар заслонились руками. Монстр, полностью попавший в полосу света, дергался и рвался, словно стремясь вырваться из чьих-то цепких объятий, но не мог. Паладин грянулся на второе колено и, вцепившись одной рукой в мерцавшую рукоять, другую протянул ладонью к рвавшемуся и исходившему пеной Ориссу.
  
   - Заклинаю тебя Светом, именем Высокого Неба и Земли, уходи, откуда пришел! Уходи, уходи, уходи!
  
   Удар грома, раздавшийся вслед за последним словом Искандера, перекрыл вопли и рев взбесившейся твари, а затем яркая вспышка на миг ослепила всех в закуте. Когда глаза людей привыкли вновь ко тьме, Орисса нигде не было видно. Вымаранный с ног до головы Искандер, отплевываясь, поднимался из вязкой жижи в пяти шагах от своего меча, так и продолжавшего торчать из дерьма возле того места, где сидел монстр.
  
   - Где он? Его больше нет?
  
   Уна со стоном поднялась, но тут же присела обратно, зашарив под слоем нечистот в поисках своего лука.
  
   - Так чой, где Орисс? Свалил в преисподень? - высказался северянин, несколькими размашистыми шагами, почти не прихрамывая, приближаясь к паладину и от души хлопая того по плечу, отчего Искандер едва не завалился обратно в жижу. - С каждым разом твои таланты все шире и шире, паладинчик.
  
   - Глаза... Отец-Волк, мои глаза...
  
   Едва шевелившегося человека, что лежал в груде растерзанных тел, и не заметили бы, не подай он голос. Бывший оборотень приподнялся сам, болезненно щуря глаза. Волчью шкуру сменила кольчужка, обитая мехом, морда твари перешла в узкое лицо, обрамленное жидкими рыжими волосами. Большая часть головы оборотня утопала в шлеме в форме волчьей головы.
  
   - Кто... ты? Закарумит, что освободил меня... Как назвал тебя отец? Вы здесь... чтобы убить монстра Лут Голейна?
  
   Варвар и паладин переглянулись, а затем, не сговариваясь, шагнули к едва шевелившемуся человеку и буквально выдернули его из липких объятий клоачной грязи. Оказавшись на ногах, рыжий неуверенно пошатнулся. Ладонью он смахнул со лба налипшую грязь, вглядываясь в обступивших его людей.
  
   - Я не закарумит. Среди нас нет закарумитов, человек. Кто ты и как попал сюда?
  
   - Да, - прервал паладина варвар, и голос его был совсем не дружелюбным. - Расскажи, стал быть, как ты угодил сюды, злодей! Желаю знать!
  
   Он шагнул к рыжему, стискивая рукоять меча. Паладин успокоительно придержал его за локоть.
  
   - Демон покинул его. Это видно. По всему судя, он был одержим. Но теперь нет.
  
   Мрай остановился, мрачно сопя. Весь его облик говорил о непреклонном желании поговорить с бывшим одержимым при помощи оружия.
  
   - Мое имя - Искандер аль Аджарми, я - паладин Храма Света, - воин Церкви вновь обратился к рыжему, который держался довольно насторожено, но уже куда увереннее, чаще, чем на других, поглядывая на варвара. - Это - мои товарищи - воин с севера, Мрай, и дева-воительница из амазонок, Уна. Мы пришли убить монстра Лут Голейна, ты прав. Но, похоже, больше здесь делать нечего. Расскажи, как ты попал сюда, и как получилось, что в тебя вселилась эта грешная душа? Ты можешь говорить, пока мы будем выбираться из этих тоннелей. Говори.
  
   - Погоди, - остановил его Мрай, в голосе которого не слышалось теплоты ни по отношению к оборотню, ни к паладину. - Ты мыслишь его отпустить? После всего, что он тут натворил?
  
   - Сей смертный был одержим. Ужасные деяния совершались против его воли, овладевшим им демоном. Такое с кем угодно произойти может. Даже с тобой, Мрай. В особенности... с тобой.
  
   Варвар отвернулся, что-то проворчав про себя. Не было видно, чтобы слова паладина его убедили, но открыто пойти против Искандера он не решался.
  
   Рыжий оборотень склонился в поклоне.
  
   - Благодарю всех вас за мое спасение, герои. Моя история длинна, потому постараюсь я быть краток. Мое имя - Таул. Из друидов Севера, что обитают рядом с этими... - он мотнул головой на Мрая, - дикими людьми, и постоянно находят повод для вражды. Половину поры назад Отец-Волк явился мне и поведал о таинственном Страннике, и об опасности, которую представляет он для всего мира. Мне велено было отправиться в Лут Голейн, найти священный посох Горадрика и вручить его воину Света, темному, как ночь, но с глазами, ясными, подобно чистому небу.
  
   - Нашел ты посох? - негромко спросил Искандер, в то время как обессилевший друид переводил дыхание.
  
   - Нашел, паладин. Ниже, я помню где, Орисс устроил свою нору. Посох - там.
  
   - Тогда не будем терять времени.
  
   Рыжий друид кивнул и, придерживая тощий живот, потащился к выходу из жуткого закута. За ним вынужденно отправились его избавители.
  
   - И все ж, как ты, стал быть, зверь, подцепил того грешника? - не удержался варвар, раздувая факел. - Сам он, что ль, к тебе прилип?
  
   - Посох Горадрика, - поморщившись, вынужденно объяснил оборотень, - лежал в лабиринтах Междумирья. Здесь, в клоаке, есть... был древний портал, через который мне удалось туда пройти. Достать посох стоило больших трудов, и когда я, ликующий, уже возвращался обратно, то потерял бдительность. Демон Орисс напал неожиданно. Захватил власть над моим телом. Вернувшись по моим следам, он разрушил здешний портал. И... совершал свои преступления до тех пор, пока с вашей помощью, не был изгнан обратно. Я не... знаю, какие очистительные жертвы и кому мне приносить теперь за все то, что было сделано, пусть даже против моей воли, но моими руками.
  
   Он умолк. Некоторое время слышны были лишь хлюпающие, чавкающие шаги и тяжелое дыхание смертельно усталых людей.
  
   - Свету не нужны жертвы, - не вполне уверенно, но все же с некоторой долей убежденности, проговорил, наконец, паладин послед длительного раздумья. - Твоя служба ему искупит деяния под властью демона. Поторопимся. Когда посох будет у нас, Странник впервые потеряет свои преимущества.
  
  ***
  
   Старый потертый ковер бесшумно опустился на крышу чайханы. С ковра сошли двое - высокий худой мужчина и маленькая женщина, закутанная в покрывало. Последняя сделала едва заметный жест рукой - и свернутый в рулон ковер сам прыгнул в руки худощавого мужчины. Их лица скрывали лоскуты темной материи, но даже с ними оба человека выглядели до крайности удрученными.
  
   Спустившись во внутренние помещения, они застали компанию своих товарищей за ужином. Помимо Искандера, Уны и Мрая, за накрытым дастраханом восседал тощий рыжий северянин в накинутой на плечи шкуре волка. Он уплетал разложенные перед ним блюда за четверых, и мощным аппетитом мог соперничать с самим варваром, тоже на аппетит никогда не жаловавшимся.
  
   Зандер, рывком содрав тюрбан с головы, тряхнул светлыми волосами и бросился на подушки, лишь в последний миг сдержавшись, чтобы не застонать. Саида же даже не стала садиться, гневно откинув покрывало, она стремительно прошлась по комнате и бросила к ногам паладина какой-то свиток.
  
   - Что это? - тщательно облизывая жирные пальцы, чтобы не испачкать ими папирус, поинтересовался Искандер.
  
   - Это - все, что мы нашли о посохе Горадрика.
  
   Уна, опередив паладина тем, что просто вытерла руки о ближайшую подушку, подняла свиток и развернула его.
  
   - Что это?
  
   - Ничего! - темные влажные глаза Саиды метали молнии. - Мы не нашли ничего! Кто-то вынес все записи с упоминанием о Горадрическом посохе! Все! До единого!
  
   - Наверняка это был он, Странник, - пробурчал Зандер из своего угла, с тихими проклятиями разминая затекшие руки и трогая гудящие виски. - Мы перерыли ВСЕ. Вы не поверите, мои необразованные друзья. Свитков там нет. Странник успел побывать в библиотеке до нас.
  
   - Это конец, понимаешь, паладин? Конец!
  
   Саида в порыве чувств бросилась на колени и закрыла лицо руками. Темные волосы, рассыпавшись по плечам, покрыли всю ее узкую спину.
  
   Искандер, бросив взгляд в сторону Уны, поднялся и осторожно обнял за плечи Саиду, приподнимая ее с колен.
  
   - Не прикасайся ко мне, раб!
  
   Церковник резко отшатнулся, точно от удара, но тут же взял себя в руки.
  
   - Не плачь, - тихо и твердо обратился он к дочери мага, упорно игнорируя изумленные взгляды товарищей, направленные на него и восточную девушку. Даже рыжеволосый перестал жевать, замерев с куском мяса в руках. - Посох Горадрика у нас. Это, - смуглая рука указала в сторону рыжеволосого обжоры, - друид Таул. Это он вынес записи из хранилища и нашел посох. Теперь нам осталось лишь пройти через портал Междумирья. Я не знаю, где Диабло, но по всему видно, он еще не добрался до могилы Тал Раша. Мы успеем перехватить его.
  
   Саида, сердито дернув плечом, отошла. Должно быть, досадовала на саму себя за свой порыв. Зандер, впервые за все время их совместного путешествия показавший слабость, закатил глаза и рухнул лицом в подушки. Силы его были истощены.
  
   К столу Искандер уже не вернулся. Он снова накинул свой плащ и стал прилаживать за спину меч.
  
   - Куда это ты собрался?
  
   - Госпожу Саиду нужно проводить домой, - не глядя на дочь мага, пояснил паладин. - Так я обещал ее отцу.
  
   Девушка гордо выпрямилась.
  
   - Ты не спросил моего мнения, паладин. Я пойду с вами в Междумирье. Вам одним там не найти верного портала.
  
   - Ты знаешь, где он?
  
   - Я не знаю, где он, - Саиды свысока взглянула на синеглазого церковника и наконец-то опустилась на подушки рядом со столом. - Но знаю, как его найти. Никто из вас не способен чувствовать. Этот дар дается раз в десять поколений и только потомственным магом.
   - А ты...
  
   - Да, чернокнижник, я обладаю этим даром. Отец отправил меня в помощь паладину. Но я так и не помогла. Невозможно вернуться к нему, не выполнив этого распоряжения. Я обязана вам помочь. От вашего успеха зависят не только ваши жизни, но и жизнь моего отца!
  
   Паладин пожал плечами и отстегнул свои ножны.
  
   - Хорошо, госпожа. Утром идем во дворец. Мы добьемся прохода через Портал, чего бы это ни стоило. А теперь давайте ложиться спать. Нужно хорошо отдохнуть перед завтрашним днем.
  
  ***
  
   К утру амазонка встала одной их первых: варвар с севера оглушительно храпел, причмокивая губами во сне. Одеяло сползло, обнажив татуированную грудь, вздымающуюся мерным дыханием.
  
   - Нет-нет-нет... - быстро проговорил варвар, дрыгнув ногой и едва не задев пробирающуюся мимо девушку. Уна усмехнулась, заплетая волосы в косу: Мраю всю ночь снились то битвы, то неистовые утехи, так что стоны, рычание и вскрики, сопровождавшие путешествие варвара по миру снов не давали уснуть не только воительнице. Дважды, не выдержав и видя, что свист и хлопки в ладоши не помогают, амазонка спускала руку с кровати, нашаривая собственные сапоги, и что было сил швырялась ими в северянина. Тишина устанавливалась самое большее на несколько минут, после чего все повторялось. Сапоги, коих к сожалению и вправду было только два, благополучно улетели в темноту, храп сотрясал временное пристанище, Уна ворочалась. Изгнав из головы мстительную мысль запустить в проклятущего храпуна стрелу-другую, или метнуть копье - разумеется, тупым концом, девушка поднялась, пробираясь на улицу. Ночь дышала покоем; из пустыни тянуло холодом, небо над головой блестело звездами. За каменной твердыней Лут Голейна стонали существа пустыни, бродя вдоль стен. Амазонка присела на помосте, подвернув под себя ноги: мысли девушки блуждали далеко от восточного города, от пути, на котором сплелись жизни её спутников и самой воительницы...
  
   Стражник у ворот чайханы оказался словоохотлив - девушка не заметила, как пролетело время, пока небо не стало блекнуть, и из пустыни, хлопая крыльями, не стали слетаться стервятники, тяжело опускаясь на песок, волнами набегающий на городскую стену.
  
   - Ночью они всегда ближе, - усмехнулся охранитель, назвавшийся Ахмедом. - Ждут, затаиваются... Всегда бродят стаями. Ты ведь ранена, я вижу. Знаю хорошие мази. Нужно ли тебе?
  
   - Нет, благодарю, - амазонка мотнула головой, но тут же кивнула, отдавая должное интересу стражника. Тот оказался не самым плохим собеседником, рассказывая девушке о жизни в городе, о походах, о битвах. Им было о чем поведать друг другу, хотя Уна старалась слушать больше, чем говорить.
  
   - Пора возвращаться, - девушка поднялась с плаща Ахмеда, расстеленного на песке у костра. - Пусть дни твои будут легкими, а ночи - проходят без кошмаров.
  
   - И тебе доброго сна, дева-воин, - Ахмед поклонился, прижав руку к сердцу и не спуская с Уны взгляда блестящих карих глаз. - Я разыщу тебя в городе, если пожелаешь.
  
   Амазонка покачала головой, едва заметно усмехаясь: приключения такого характера не входили в её планы, и уж во всяком случае, Ахмед не заслуживал жестокой смерти, как то полагалось по закону воительниц. Амазонки выбирали мужчин исключительно для продолжения рода, во всех остальных случаях убивали тех сразу после ночи любви. В их землях, на побережье, и сна островах народа Уны. В путешествиях же девы-воины становились гораздо терпимее и сдержаннее, стараясь не вовлекать в соприкосновение со своими потребностями и интересами мужчин, сколь-либо достойных внимания. Ахмед пришелся по нраву Уне, но чтобы не портить отношений и во имя спокойствия - не говоря уж о жизни мужчины - девушка не намеревалась продвигаться дальше, чем уже достигла.
  
   - Не стоит, Ахмед, - проговорила амазонка, взглядом предупреждая стражника. Рука мужчины зависла в воздухе, так и не опустившись на её плечо. - Доброго утра, я возвращаюсь к своим.
  
   Подобрав с пола обувь, амазонка вышла наружу, закинув за спину лук, приторочив колчан со стрелами к бедру. Доспех умащенный, натертый до блеска, как и наручи, и наголенники, поблескивал на солнце. Накинув на себя длиннополый балахон, девушка скрыла голову под капюшоном, намереваясь пройтись по улицам Лут Голейна, не привлекая лишнего внимания светлой кожей.
  
   О неожиданной и не слишком приятной встрече она не подозревала, пока не столкнулась почти вплотную у стен дворца султана с процессией стражников, ведущих под охраной пленника. Ступени к входу во дворец охранялись многочисленными воинами владыки, довольно грубо и непреклонно бросивших Уне "Ты не пройдешь!" в ответ на её попытку подняться на пару ступеней выше, чтобы осмотреть стены, выложенные красной и белой мозаикой.
  
   Но не грубые воины и даже не процессия, ощетинившаяся копьями и ятаганами, привлекла внимание Уны.
  
   Хмурый и молчаливый, в середине процессии шагал Искандер.
  
  ***
  
   Сердце паладина билось в сильном волнении. Хотя воины Церкви находились под ее защитой в любой части земель известного мира, человек, к встрече с которым его приближал каждый шаг, был не таким, как другие, и мог иногда забывать о заповедях Света. Когда-то Искандеру собственными глазами пришлось наблюдать, как он изгнал посланников Заккарума, явившихся к нему с каким-то делом, а значит, причинить вред церковнику он мог, не колеблясь. Но этот же человек, и только он смог бы устроить их пропуск к дворцовому Порталу, и поэтому паладин шел - навстречу своей судьбе.
  
   Он постарался уйти как можно раньше утром, опасаясь назойливых расспросов своих спутников, и сам обратился к уличному патрулю и назвал себя, после чего его довольно охотно препроводили во дворец. Уже на ступенях ему показалось, что он заметил в толпе Уну, хотя в действительности, это могло и показаться.
  
   ... Стражники ввели его в знакомую комнату. Когда-то ему приходилось бывать здесь часто. Когда-то... много лет назад. И за много лет тут почти ничего не изменилось. По крайней мере, озиравшемуся Искандеру показалось именно так.
  
   - Итак, ты решил вернуться. Зачем?
  
   Высокий чернобородый человек в роскошных одеждах великого визиря поставил кубок на стол и обратил взор к паладину. Тот внутренне сжался, но внешне ничем этого не показал.
  
   - Не думаю, что ты раскаялся и сам пришел к своему господину, чтобы вновь верно служить ему рабом. Мне сказали - тебя поймала стража, но я и сам понимаю, что это - ложь. Тебя никогда не искали, даже сразу же после того, как ты сбежал. А если бы и искали, ты никогда не был бы настолько глуп, чтобы дать себя схватить. Итак, повторяю - что тебе нужно от меня? Тебе ведь что-то нужно, я не ошибся?
  
   Он сделал едва заметный знак, и черные стражи тихо удалились. Чернобородый исподлобья глядел на Искандера, перебирая в пальцах кубок, и ждал.
  
   Паладин приложил руку ко лбу, груди и не склонился - скорее кивнул. Но - остался стоять, где стоял. Он промедлил несколько мгновений прежде, чем заговорил.
  
   - Я... приветствую тебя, великий визирь. И я... никогда бы не пришел к тебе, если бы не крайняя нужда.
  
   - Догадываюсь, - усмехнулся визирь, опираясь ладонью о стол, уставленный яствами. - Но не мог ты подумать, ничтожный раб, что я прикажу схватить тебя и посадить на цепь, где тебе и место?
  
   - Я - паладин Храма Света, - поспешней, чем это было нужно, объяснил Искандер, на всякий случай, поводя плечами, чтобы ощутить металл спрятанного на спине клинка. - Никто не смеет трогать воинов Церкви, или проклятие падет на дом нечестивца и на его потомство до седьмого колена! И ты знаешь, что это правда, визирь!
  
   - А если паладин, которого я прикажу тронуть, и есть мой потомок? Ведь в этом случае проклятье падет и на тебя, сын моей рабыни.
  
   - Мне нужно, чтобы ты помог мне пройти через Портал, великий визирь. Тот, что в подвалах дворца.
  
   Чернобородый молча поставил кубок на стол, подошел к Искандеру и заглянул в лицо. Несколько мгновений потратил на его изучение, потом отступил назад, скрестив руки на груди.
  
   - А почему ты не можешь пройти через тот, что в катакомбах под городом? Или паладин Света настолько труслив, что боится попасть на клыки чудовищу, что водится там?
  
   - Портала в катакомбах больше нет, - Искандер уже овладел собой и с достоинством выдержал насмешливый взгляд. - Я своими глазами видел его обломки. Остался только тот, что во дворце.
  
   - Есть и другие порталы.
  
   - Есть. Но если я буду искать ближайший, то не успею... настигнуть того, за кем гонюсь. Это очень важно... для Церкви... и всего нашего мира.
  
   Визирь опустил руки и отвел взгляд.
  
   - Забавно. Ты не первый, кто пришел ко мне с требованием провести его к Порталу. Был еще один...
  
   - В темном плаще. Житель Севера. Высокий, широкоплечий человек с выправкой воина. С ним был другой - тоже северянин, но ниже и тоньше, который чего-то боялся. Ты провел их??
  
   - Значит, ты гонишься за этими двумя? Да, я провел их, сын моей рабыни. Высокий северянин сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться...
  
   Чернобородый еще говорил, а в его расширенных зрачках уже отражался всполох клинка, который словно из воздуха возник в руках Искандера. Паладин держал узкий меч на излете у самого горла великого визиря.
  
   - Несчастный! Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ты открыл путь великому Злу! Сын шакала!
  
   - Убери меч, - прохрипел визирь, делая знак показавшейся в дверях страже удалиться. - Убери меч, ты все равно не убьешь меня!
  
   Несколько мгновений паладин видимо боролся с собой, потом нехотя отступил, убирая клинок.
  
   - Если бы ты все еще был в моей власти, за это с тебя, сидящего на колу, уже сдирали бы кожу, и заливали мясо кипящим маслом, - морщась, чернобородый потирал шею в том месте, где ее касалось острие меча. - Но ты прав, я не трону паладина Света. Как и ты бы не тронул ни единого человека, как бы ты его ни ненавидел.
  
   - Ты проведешь меня к Порталу, визирь? Я не демон и не владею сокровищами, но могу пообещать тебе, что в аду сокровища тебе не пригодятся. А за то, что ты сделал, твоя душа не сможет миновать нижнего мира!
  
   Чернобородый стиснул кубок. Паладины не могли врать, и этот говорил правду, как бы ни был зол.
  
   - Кто был этот северянин, которого я провел к Порталу?
  
   - Тебе не нужно знать, визирь. Но он вот-вот принесет гибель этому миру. Когда он прошел через портал?
  
   - Этой ночью.
   - Тогда отведи к Порталу и меня. Не медли!
  
   - И это спасет мою душу?
  
   - Я... не знаю. Но это смягчит твою вину.
  
   Несколько долгих мгновений чернобородый смотрел на Искандера. Затем неуверенно усмехнулся и оставил в покое истерзанный кубок.
  
   - А ты и в самом деле похож на меня, сын рабыни. Ты зря тогда убежал. У меня не было наследников... кроме тебя. Боги даровали мне только дочерей.
  
  ***
  
   Странная пестрая компания из четырех северян и замотанной в покрывала восточной девушки уже давно привлекала внимание стражи, охраняющей дворец. Люди эти провели прямо напротив дворцовых ворот целое утро, о чем-то возбужденно разговаривая на своем варварском наречье. Начальник стражи уже хотел отправить своих людей, дабы схватить подозрительных чужестранцев и подвергнуть их допросу, когда чернокожий раб принес ему приказ от самого визиря Халима аль Аджарми пригласить их в его покои.
  
   ... Огромный зал освещался синеватым светом открытого Портала. Четверо северян и двое людей Востока в полном боевом облачении стояли перед ним. Потом один из них сделал первый шаг...
  
  
   -... Так это и есть Междумирье?
  
   Отряд из воинов и колдунов стоял, кое-как ютясь на небольшой платформе, висящей в звездной пустоте. От платформы вниз, к небольшой и неширокой мраморной дорожке вели ступени, так же, как и все здесь, висевшие в пустоте, и никак не связанные друг с другом. Мраморная дорожка то тут, то там пересекалась такими же ступенями, одни из которых спускались к другим дорожкам, другие поднимались к платформам с входами в иные Порталы. Этих входов были здесь тысячи...
  
   - Свет! - Уна огляделась. На лице ее мелькнула тень беспомощности. - Как же мне найдем наш? Паладин?
  
   Искандер напряженно кивнул дочери мага, которая, казалось, ждала только этого его кивка, и вложил в ее протянутую руку посох Горадрика. Саида неожиданно легко приняла тяжелое оружие. Плавным движением она откинула назад гриву тяжелых темных волос, перехватила посох второй рукой и вытянула перед собой древнее оружие.
  
   - Что она делает?
  
   Искандер сделал нетерпеливый жест рукой, глядя на волшебницу. Поневоле все смотрели на нее. Долгое время девушка стояла неподвижно, потом резко обернулась, указывая посохом в сторону одной из мраморных дорог. На ее смуглом лбу блестели бисеринки пота.
  
   - В той стороне.
  
   - А точнее, стал быть, сказать не могешь? - недовольно поморщился Мрай.
  
   Девушка оскорбилась.
  
   - Может, поручить это дело тебе?
  
   - Идем, - паладин вынул меч из ножен, и осторожно двинулся вниз по ступенькам в указанном колдуньей направлении.
  
   - Только осторожнее, - буркнул Зандер, доставая свой жезл. - Опасайтесь стражей.
  
   - К-каких стражей?
  
   - Стражи бывают разные, Уна, - прищуренными глазами паладин оглядывал лежавший перед ними путь - и проходившие близко другие пути. - Многие вообще невидимы. Но они здесь есть. Не могут не быть. Зандер прав - осторожнее. Если кто-то упадет, он уже не сможет вернуться назад.
  
   Таул неприятно ухмыльнулся в рыжие усы.
  
   - Есть тут стражи. И не только стражи. Не сомневайтесь. Кто-то невидим, кто-то - не имеет запаха, кто-то бесшумно двигается или захватывает твое тело, заставляя лепить свои скульптуры...
  
   - И много тут различных зодчих? - Зандер, казалось, заинтересовался всерьез.
  
   - Откуда мне знать? Крепь Хоразона уже давно облюбовала всякая мерзость. Там могут быть существа и похуже зодчего Кураста. Проходя здесь в поисках посоха, я убивал десятками, а им словно не было конца, как и этим мерзким мраморным ступеням. Ох-х, не думал, что Отец-Волк подвергнет меня испытанию идти здесь еще раз.
  
   По приказу паладина товарищи по оружию растянулись группой по одному человеку каждый из который отстоял от другого на три шага. Саида шла первой. Она держала перед собой тяжелый посох Горадрика, который был рассчитан на потомков древних владык Востока. Они не были людьми и не были богами. У них были птичьи головы, и каждый из них был выше и сильнее человека. Древнее оружие было даже варвару не по руке. Но, кроме Саиды, никто не чуял. И только она могла показывать дорогу. Поэтому волей-неволей ей приходилось идти впереди. За ней, осторожно ступая по мраморным плитам, двигался Искандер. Временами, скашивая глаза на воина Света, Саида не могла не любоваться его походкой воина и мага. Из всех воинами были только трое, но один из них, огромный неуклюжий варвар, словно просился, чтобы его водили на цепи, как дикого северного медведя. А другая была почти раздетой нечестивой девкой из северных язычниц. Как ее вообще приняли в отряд? Язычница вышагивала со своим луком вслед за паладином, и он часто озирался на нее. Как будто боялся, что она оступится и упадет! Если она такая неуклюжая, что она вообще делает в компании с воинами Света?
  
   Занятая подобными мыслями, Саида вдруг ощутила опасность. Она шла словно бы отовсюду. Волшебница едва успела обернуться к паладину, который следовал за ней по пятам.
  
   - Сейчас на нас нападут!
  
   - Кто? - варвар Мрай, который шел последним, но все равно расслышал слова восточной девушки, завертев своей лысой головой.
  
   - Я не знаю...
  
   - Ложись! - не своим голосом вдруг завопил рыжеволосый Таул, и, подавая пример, первым рухнул на мраморные плиты.
  
   Никто не успел увидеть, откуда грозила опасность. Но едва варвар, нежданно для себя самого, подчиняясь окрику, бросился вниз, там, где он только что стоял, мелькнула голубовато-прозрачная тень. Словно какая-то огромная прекрасная птица хотела сесть Мраю на плечо, чему он помешал, свалившись на дорогу. Герои поневоле застыли, восхищенные таким прекрасным зрелищем.
  
   - Что вы стоите? Бейте их!
  
   Это кричал Зандер. Из северного мудреца он на глазах преобразился в боевого мага. Сверкнул жезл - и другая птица, возникшая из воздуха, грудкой черного пепла свалилась к его ногам.
  
   - Защищайтесь! Это Пожиратели душ!
  
   Искандер одним прыжком оказался рядом с беззащитной Саидой, и обрушил меч Света на что-то незримое и неосязаемое. Мгновением позже их едва не оглушило яростным криком боли, и полупрозрачная птица, на миг став видимой, упала куда-то вниз, в пустоту под мраморной тропой. Паладин рванул колдунью за плечо, едва не сбросив ее вслед за птицей, и на миг они успели углядеть другое полупрозрачное голубоватое чудище, клюнувшее воздух там, где стояла восточная девушка.
  
   - Они становятся видимыми тогда, когда атакуют! Старайтесь, чтобы они не коснулись вас!
  
   Полупрозрачный силуэт призрачного Пожирателя ринулся к амазонке, преодолевая каменный мостик и сверкающую бездну со звездами. Стрела впилась в тело существа, и то рухнуло на плиты, словно разжиженная капля дикого меда. Со всех сторон летели полупрозрачные твари, а за ними...
  
   Повернувшись, Уна всаживала стрелу за стрелой в Пожирателей, пытающихся окружить группу: ледяные стрелы замедляли полет существ, пока девушка расстреливала их обычными стрелами. Неподалеку маг поднимал скелетов-воинов, бросающихся на защиту хозяина. Паладин орудовал мечом, поражая подступивших вслед за существами тощих, длинноруких и лысых уродов. Полуистлевшие багряные балахоны развевались во все стороны, костлявые руки с длинными когтями тянулись к пришельцам. Варвар, рыча, вломился в гущу врагов, валя трех направо и налево огромным мечом. Саида читала какое то заклинание...
  
   - Осторожнее! - предостерегающе рявкнул Зандер Мраю и Таулу, которые, плечом к плечу, толкаясь, и едва не сверзаясь с мраморной дорожки, бросились в гущу новых врагов. - Осторожнее, медноголовое дурачье! Они же...
  
   Что "они же", двое смелых северян поняли мигом позже. Внезапно им в лица пахнуло обжигающей волной раскаленного воздуха, а вслед за тем под ногами воинов вспыхнуло пламя.
  
   Слитые воедино рев боли варвара и крик друида, казалось, отразился от каждого из сотен тысяч Порталов в иные миры. Лысые уроды сомкнулись вокруг них, не давая вырваться из сжигающего пламени. Амазонка посылала в их толпу стрелу за стрелой, но из-за того, что она сама вынуждена была уворачиваться из-за наседавших птиц, ее стрелы разили куда меньше тварей, чем это могло помочь варварам. Некромант бросил своих скелетов на жителей междумирья, но его создания были чересчур слабы, и тут же сгорали в адском пламени...
  
   - Именем Горадрика Великого! Все умрите! Повелеваю!
  
   Когда отзвенела последняя нота нежданно звонкого, громкого девичьего голоса, на короткий миг установилась тишина. Даже Таул с Мрайом примолкли, не переставая, впрочем, корчиться в огне. Колдунья Саида высоко над головой обеими руками держала посох Горадрика. Мгновение - и он выбросил облако темного дыма, который на несколько мгновений накрыл все поле сражения на узкой мраморной тропе.
  
   Когда дым рассеялся, ни одного обитателя Междумирья уже не было. Мрай и Таул, постанывая и порыкивая, валялись на девственно чистом мраморе со следами страшных ожогов. За исключением нескольких горелых тряпок, у Таула было спалено все по самую шею, а немногочисленные доспехи Мрая, казалось, прикипели к вздувшейся волдырями израненной коже. Амазонка застыла с наложенной на тетиву стрелой.
  
   - Быстрее! Нам нужно уходить, иначе сюда придут новые!
  
   - Эти двое не могут идти.
  
   - Бросьте нас, - просипел Мрай, на миг прекращая стонать. Его ожоги из-за прикипевших шкур и железа были особенно чудовищны. - Мы сами вернемся назад...
  
   Искандер быстрыми шагами почти подбежал к раненым. Опустился на колено перед Таулом, и пробежался пальцами по его ранам.
  
   - Паладин, у нас нет времени! Пусть возвращаются!
  
   - Они не дойдут.
  
   Больше Искандер не говорил ни слова. Он только опустился на оба колена и возложил обе руки - на обоих страдающих варваров. Понимая, что он хочет делать, остальные товарищи сгрудились вокруг него, готовые в любом момент отразить очередное нападение. Искандер поднял лицо, одновременно что-то бормоча. И почти сразу же раны стали затягиваться, а ожоги сходить.
  
   - Он кормит их своими жизненными силами, - шепнул всезнающий Зандер пораженно наблюдавшей Уне. - Самый быстрый и верный способ. Но я не знал, что этой магией наделены и паладины.
  
   Искандер поднялся. Он гляделся бледнее, чем обычно, но особых перемен в его облике не было. Cеверяне поднимались вслед за ним. Страшные ожоги на их телах превратились в сильно заметные, но неопасные покраснения.
  
   - Далеко нам еще идти?
  
   - Нет, - едва сумев совладать с собой, кивнула дочь мага. - Его уже видно. Вон тот портал, что нам нужен. Тот, за большой лестницей, на островке. Я чувствую. Он там. Мы должны успеть в него, иначе привлечем других обитателей Междумирья.
  
   - Так чего мы ждем?
  
   - Нового нападения! Глупые северяне!
  
   Саида не верила себе. Она только что спасла жизни двух противных варваров, от которых вечно несло жутким зловонием. Ее целью были не они. Просто за миг до того, как высвободить силу Горадрика Великого, Саида колдовским взглядом рассмотрела трех птиц, которые неслись на паладина с разных сторон, и от которых он уже не успевал увернуться. Ей, конечно же, не было жаль беглого раба и сына рабыни. Но от его жизни зависела жизнь ее отца. Только поэтому она воспользовалась запретной магией. То, что при этом получилось спасти и двух шумных наглых северян, один из которых, противный рыжий оборотень, посмел несколько раз бесцеремонно ее оглядеть, как базарную девку, было попросту досадной оплошностью.
  
   - Ну что же вы? Идемте! Нам еще предстоит вскарабкаться вон на ту лестницу!
  
   Варвары, кряхтя и почесываясь, снова встали в строй магов, сжимая в руках свое бесполезное оружие. То-то оно им помогло! Да если бы не она, волшебница, они бы давно превратились в шашлык!
  
   Саида сердито фыркнула и быстро пошла в сторону портала. От нее не укрылось, что амазонка Уна странно посмотрела на паладина, точно сильно беспокоилась за него, и воин Света ответил ей тем же взглядом. Не так уж много энергии отдал он этим глупым варварам. Для воина это вообще пустяк. Он мог и не заметить. Или паладин настолько слаб? Саида сердито притопнула ногой.
  
   Она увидела колдовским зрением еще с десяток обитателей Междумирья, но очень далеко. Нужный им портал был гораздо ближе. Он не стоял на платформе, а висел в пустоте на маленьком мраморном островке. Больше таких островков они не встречали. Островок висел недалеко от лестницы, и на него можно было перепрыгнуть.
  
   - А почему он не соединен лестницей или еще чем-то, как другие? - Уна в беспокойстве оглядывалась вокруг.
  
   - Потому что он был создан не Светом, - как всегда Зандер знал ответы на все вопросы. - Его создали маги нашего мира и ему не место среди других миров. Но все равно, он существует, а отсюда можно попасть в любой существующий мир.
  
   - Ну, и как туда попасть?
  
   - Прыгать, конечно, - для паладина, как всегда, преград не существовало.
  
   - Только будьте осторожнее, - сердясь, что заговорила с недостойными варварами, предупредила Саида. - Если вы не допрыгнете и сорветесь, ваши тела и души будут носиться в пространстве Междумирья вечность. И вы никогда не найдете покоя.
  
   - Ну и кто первый? - впервые в голосе Мрая послышалось беспокойство.
  
   - Прыгайте! - прикрикнула амазонка, натягивая тетиву. С левой стороны к группе приближались приземистые, бурые фигуры странных существ, напоминавших чудовищно раздутых, бородавчатых жаб. При первом взгляде оставалось впечатление, что те сделаны только из пары сильных, длинных ног, и огромной пасти, усеянной кривыми зубами. Двигались твари тяжелыми скачками, плотно прижимая к груди тонкие лапы с длинными когтями. Лишенные зрачка желтые глаза таращились с дикой злобой. Всего жаб Уна насчитала около шести.
  
   Варвар бесцеремонно схватил Саиду, которая тотчас же принялась гневно упираться, и, рыкнув ей "погодь лягаться, ить не допрыгнешь!", швырнул в переход между мирами. В остальных своих спутниках Мрай не сомневался. Отойдя на несколько шагов от края платформы и крикнув им "Скорее, други!", сам с разбегу полетел в портал.
  
  ***
  
   Саида ощутила короткий перелет и вывалилась из портала на жесткий выжженный камень. Она расцарапала себе ладони, лицо и колени. Ее бока до сих пор помнили грубые прикосновения лап вонючего варвара. Как смел этот пес хотя бы приблизиться к ней! Как он смел коснуться дочери величайшего мага Востока??
  
   Саида вскочила, но ее снова сбили с ног вывалившиеся из Портала Мрай и Зандер. От толчка все трое упали на песок, но тут же вскочили, потому что песок был горяч, как жаровня.
  
   - Гдей-то мы? И, стал быть, где остальные?
  
   - Мы в какой-то пустыне, - Зандер отряхнул песок со своих плечей, и взялся отряхивать рукава. - А остальные должно быть, сейчас последуют за нами.
  
   Словно в подтверждение его слов, портал на миг сверкнул, и выбросил сразу двоих - паладина и амазонку, которых с силой вниз лицом вышвырнуло на каменные плиты основания. Не успели они подняться, как сверху шмякнулся Таул. Зеркальная поверхность двери в Междумирье сверкнула и погасла.
  
   Искандер поднял голову, мелко отплевываясь от набившегося в рот песка. Вокруг, на довольно обширное расстояние, простиралась пустыня. Однако далеко на горизонте виднелись горы. И, если всмотреться, было заметно, что горы охватывали пустыню, словно кольцом, со всех сторон.
  
   Паладин с трудом скинул еще не совсем пришедшего в себя друида, и помог подняться Уне, которая терла глаза. Потом, мельком взглянув на варвара, кивнул Саиде.
  
   - Это то самое место?
  
   - Да, паладин. Я вновь чувствую, что посох притягивает, словно какая-то сила. Вон в ту сторону.
  
   Обернувшись, она указала на северо-восток.
  
   - Все готовы идти?
  
   Идти оказалось непросто. Ноги воинов утопали в песке по колени. Зандер достал из-за пазухи матерчатый платок и дунул в него, от чего тот в один миг обернулся уже проверенным ковром-самолетом. Но на нем умещались только четверо, из-за чего мужчинам приходилось чередоваться в том, кто летел, и процессия продвигалась медленно.
  
   - Будьте осторожны, - предупредила Саида, стоя на ковре с жезлом в руках, и внимательно вглядываясь вперед. - Отец мне говорил о какой-то охране, которую маги выставили на пути к гробницам. Возможно, это могучие ифриты или...
  
   - Или вот это! - вскрикнула Уна, вскидывая лук.
  
   К товарищам по воздуху плыла какая-то туча. Она плыла не по небу, а низко, стелясь над самым песком, и при этом издавала странное жужжание.
  
   Плотный, низко гудящий рой насекомых, размером с ладонь, приближался к ковру и путешественникам, изготовившимся к бою. Выпустив несколько стрел по рою, Уна зло выругалась на береговом диалекте. Стрелы мало чем могли помочь против насекомых. Некромант воздел затянутую в черную перчатку руку, проговаривая заклинание. Впереди, в нескольких дюнах от ковра, почва вспучилась, поднялась небольшой горкой, со сбегающими по краям тонким ручейкам мелкого желтого песка. Из нее показались белые, костлявые руки. Уперлись в песок, вытаскивая тело скелета, с увенчанным шлемом черепом. Костяные руки дернулись, сотворяя ярко-желтый, горячий шар, на вид сотканный из жидкого огня. Мертвый маг взмахнул кистью, посылая горячий сгусток в жужжащий рой, ринувшийся навстречу погибели. Зандер читал заклинания. Прямо под ковром выскочил еще один скелет-маг, кости рук светились голубым, рассыпая крошечные, шипящие искры. В рой врезалась тягучая, раскидистая - точно старый корень - молния, изжарив недобитых огненным шаром насекомых.
  
   - Еще! Вон еще летят! - Воскликнула амазонка, указывая на приближающиеся черные облака. - А это кто??
  
   Вслед за роями ползли огромные жуки. Зеленые и коричневые хитиновые панцири влажно блестели под жгучим солнцем пустыни, толстые рога покачивались вверх-вниз.
  
   - Быстро! - заорал вдруг некромант, протягивая руку Искандеру. - На ковер! Скорее!
  
   Паладин не стал раздумывать, хватаясь за протянутую руку. Миг - и он уже стоял рядом с черным магом, а с другой стороны на колыхавшуюся поверхность вспрыгнул Мрай. Ковер, летевший над песком на уровне половины человеческого роста, вздрогнул, и резко пошел вниз...
  
   - Дай руку!
  
   Саида сама вцепилась в руку Зандера, с другой стороны тощее запястье некроманта сжали железные пальцы воина Света. Ковер медленно, словно нехотя, стал подниматься...
  
   - Работайте живее, волхвы, - не отрывая тревожного взгляда от медленно удалявшейся поверхности песка, предупредил оборотень. - А то нас живьем тут сожрут.
  
   Варвар и амазонка не давали советов, с тревогой вглядываясь в приближавшиеся к ним по воздуху рои ядовитых насекомых. Они уже достаточно высоко висели над песком, чтобы их не достали наземные враги, но силы трех разномастных волшебников не хватало на то, чтобы заставить едва колыхавшийся в сторону гробницы ковер лететь быстрее. Друид еще раз взглянул вниз, потом в сторону уже совсем близкого роя, и вдруг сам прыгнул к творящим магию и вцепился грязными пальцами одной руки в руку Искандера, а другой - в запястье Саиды. Ковер неуверенно вздрогнул, а затем...
  
   Затем стоявшего на краю варвара едва не снесло вниз, когда ковер вдруг рванул в сторону гробницы со скоростью хорошего ездового мула. Уна успела упасть на живот, вцепившись в руки отчаянно цеплявшегося за край Мрая. Варвар почти висел над пустыней, разве что ноги не волочились по песку, и временами ковер вздрагивал, когда могучий северянин сапогами цеплял по лбу какой-нибудь оживший древний скелет.
  
   ... К тому времени, как ковер с измученными магами, лавируя между опасностей, наконец, упал в тени гор и вытесанной в них каменной арки, все чувствовали себя настолько измотанными, что им потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что главное - впереди.
  
   - Тьма, опять они!
  
   К путешественникам слабой рысью приближались чахлые скелеты древних воинов. Сразу откуда-то получив силы, товарищи по оружию бегом забежали по сень гробницы. Зандер нажал на какой-то невидимый рычаг у входа, и тяжелая каменная дверь поползла вниз, раздробив хребет первому из сунувшихся следом за героями неуемному неупокоенному воину древности.
  
   Через несколько мгновений они оказались в полной темноте. Таул произнес несколько слов на непонятном языке, и тьму рассеял слабый оранжевый свет огромного, висевшего над головой друида светляка.
  
   - Ну что ж, веди, гордый Сын Церкви, к нашей славной погибели!
  
   - Глупый северянин, он без меня шагу не ступит. И никто из вас не ступит. Это я вас веду! Ты разве забыл?
  
   Саида была возмущена. Если бы не ее чутье, эти глупцы не нашли бы даже портала, что уж говорить о гробнице! Но, как всегда, они забывали о том, кому были обязаны своими удачами.
  
   - Нам нельзя останавливаться, - тихо напомнил Искандер. - Куда теперь, Саида?
  
   Дочь мага отошла от двери и подняла посох. Странно. Она глубоко вдохнула, внутренне настроилась и еще раз подняла его, напрягая до предела свои колдовские способности...
  
   - Я... я не знаю, что случилось. Я вдруг... перестала чувствовать куда идти. Я больше не слышу. Я... не знаю, куда нам теперь.
  
   Амазонка, отошедшая на несколько шагов от общей компании, присела на корточки, что-то рассматривая на покрытых темным налетом плитах пола. Затем, выпрямившись во весь рост, Уна посмотрела вдоль темного коридора, теряющегося в глубинах гробницы. На полу тут и там поблескивало.
  
   - Я не знаю куда идти... - повторила волшебница, дочь мага, прикрывая ладонью глаза.
  
   - Пойдем прямо! - не выдержал варвар, взмахнув мечом. В груди северянина клокотала жажда действий. - Свернем, стал быть, в первый же проход, и...
  
   - Заблудимся, - осклабился Таул. Он махнул рукой, и светляк, путавшийся у него в волосах, поднялся выше.
  
   - Здесь можно блуждать целую вечность, и ни на шаг не приблизиться к цели, - Зандер меланхолично рассматривал собственную кисть. Вытащив нож, некромант провел по ладони, сжимая пальцы в кулак. На пол закапали темные капли крови, прошелестело заклинание, и из середины натекшей лужи поднялась бугристая голова, открывшая глаза и распахнувшая в низком, сиплом стоне рот. Грубо слепленная, точно создателю не хватило ни терпения, ни желания завершать работу.
  
   - Во, уродец, - хохотнул Мрай, рассматривая создание, протопавшее глиняными ногами по полу в сторону тоннеля, изучаемого Уной. - А я знаю, стал быть, как эта тварь зовется. Галим!
  
   Таул расхохотался, будя эхо под сводами древней гробницы. Не удержалась от улыбки даже Уна, возвращавшаяся к группе товарищей.
  
   - Голем, - поправил северянина невозмутимый Зандер. - Кровавый голем. Полезный воин. А куда идти...
  
   - Идти следует по костям, - раздался голос амазонки, остановившейся подле некроманта. В руках девушка держала берцовую кость, расщепленную чуть ли не от конца и до конца. Судя по отпечатку и зазубринам на надкостнице, здесь потрудились крепкие челюсти и острые зубы, способные размалывать и дробить кости.
  
   Повернувшись в направлении, указанном рукой Уны, и подогнав светляка, товарищи увидели перед собой три ответвления, расходящиеся из основного, широкого коридора. Во всех трех лежали белые, обглоданные человеческие кости.
  
   - Ну и куда?
  
   Голос Таула звучал, как и прежде - насмешливо. Искандер поднял руку.
  
   - Ты и ты, - Таул и Зандер переглянулись, - берите этого голема, и идите в правый проход. Саида и Мрай - в центральный. Мы с Уной, - он на миг запнулся, - пойдем налево. Если что-то найдете - возвращайтесь за помощью. Нельзя терять времени, идем.
  
   - Ты смотри, то ись, как раскомандовался, - ворчал Мрай, покрепче стискивая меч, который так и не успел вложить в ножны, и невольно скашивая глаза на свою надменную напарницу, которая сейчас была удручена до крайности и мало на что годилась. - Я, могет быть, желал идти с некромантом. От него и пользы больше. А теперь, стал быть, нянчиться с этой вздорной бабой...
  
   - От вздорного варвара слышу!
  
   - Таул, - смеривая взглядом обоих, паладин обернулся к насмешливо глядевшему друиду. - Ты сможешь сделать еще двух светляков?
  
  ***
  
   Амазонка никогда не была пугливой, но только теперь, когда они остались с Искандером вдвоем, поняла, как, оказывается, ей не хватает шумной и всегда раздражавшей ее компании. Темные потолок и стены коридора, в которых звуками были только мягкий шелест их собственных шагов в пыли, сразу же надвинулись, а слабое свечение летящего перед ними светляка не могло разогнать темень и на расстоянии нескольких шагов. Иногда в стенах попадались ниши, проникнуть в которые свет был бессилен и из которых было бы так удобно кидаться на проходящих...
  
   Повесив лук за спину, Уна вытянула из связки копий одно, подумала, и не стала брать второе. Искандер шел впереди, сжимая рукоять меча. Амазонка ступала след в след, настороженно вслушиваясь в тишину, нарушаемую шорохом их шагов. Ниши проплывали мимо, кое-где попадались кости, обломки а то и целые скелеты, побывавшие в неведомых челюстях. Светляк, повинуясь щелчку пальцев девушки-воина, вернулся к ней, осветив нишу, чем-то привлекшую внимание амазонки. Подцепив копьем, Уна вытащила изрядно запылившийся, ржавый щит. Покачала головой, и отбросила в сторону. Ржавый круг глухо звякнул, ударившись о груду костей бывшего владельца.
  
   - Идем дальше, - негромко произнесла девушка остановившемуся Искандеру. Оранжевый свет отразился в зрачках воина света. И смотрел паладин почему то не на коридор, не во тьму, а на неё...
  
   Поймав взгляд Уны, Искандер поспешно отвел глаза.
  
   - Здесь целое кладбище, - паладин, уже не глядя на Уну, кивнул на вымощенную костьми дорогу. - Неужели после ангела и его магов в гробнице еще довелось побывать другим людям?
  
   - А может, они не строили эту гробницу, а просто выдернули чей-то древний склеп из пустоты небытия? И уж потом поместили туда Тал Раша. Кости могли лежать здесь и до того, как эту гробницу выбрали местом заточения Баала.
  
   - Не произноси его имени вслух! Только не здесь!
  
   Осознав, что в невольном порыве он сжал ее пальцы, Искандер поспешно отпустил руку амазонки и быстро пошел вперед.
  
   Уна вздернула тонкую, светлую бровь. Усмехнулась, отчего-то радуясь, что паладин не видит затылком, а светляк унесся вперед, зависнув перед воином света, старательно освещая тому путь.
  
   - Не торопись, - позвала воительница Искандера. - Все эти люди давно умерли, но некоторое оружие почти как новое. Светляк! Погоди, паладин. Вот кажется щит неплохой... Светлячок!
  
   Щелкнув пальцами, девушка указала на очередную нишу, не слишком глубокую, как раз проплывающую справа от путников. Оранжевый свет заплясал на блестящей поверхности небольшого, круглого щита, на вид вполне сносного.
  
   - Сойдет, - Уна просунула руку в ремни для кисти и локтя, взмахнула щитом, примериваясь. - Что так смотришь, святой человек? Я не только луком умею работать.
  
   И добавила, усмехнувшись, из какого-то внезапно пришедшего озорного желания посмотреть, как отреагирует паладин.
  
   - Я рада, что решила сопровождать тебя, Искандер. Знаешь, у тебя красивые глаза...
  
   Паладин замер. Каким-то шестым чувством амазонка вдруг поняла, что шутка ее достигла цели. Только не той, в которую метила.
  
   - Мне уже так говорили однажды, - странно непохожим на свой обычный тоном, внезапно признался Искандер.
  
   - Да? - Уна ощутила гнетущую неловкость. - А...
  
   - Управляющий великого визиря Лут Голейна. Он проводил осмотр его рабов и отбирал тех, которые на продажу.
  
   - Ты... был рабом?
  
   - Сыном рабыни с Севера. У нее были синие глаза. Она... тоже из ваших. Амазонка, как ты. И еще она... была наложницей великого визиря. Я родился через год после того, как она вошла в его дом. Но ты угадала верно. Сын рабыни - тоже раб. И я был такой же собственностью своего отца, как и все остальное в его доме.
  
   Уна молчала, слегка ошарашенная нежданным признанием Искандера. Она слышала, как Саида называла его рабом, но не придавала значения словам вздорной девчонки. И вот теперь... зачем он рассказал ей об этом именно теперь?
  
   - Я заставила тебя вспомнить о том, о чем тебе не хотелось вспоминать?
  
   Словно преодолевая себя, паладин шагнул к Уне и положил руку на ее плечо.
  
   - Мы можем не вернуться, Уна. Если... не доведется вернуться только мне, я хочу, чтобы ты еще раз побывала в Лут Голейне. Найди там женщину, кузнеца. Зару. Она должна работать в базарном ряду кузнецов. Она... тоже паладин. Просто передай ей, что ее воспитанник, Искандер... Ты сделаешь это?
  
   Голос его был тихим и твердым, только Уне отчего-то казалось, что он сказал вовсе не то, что хотел сказать. Тем более, впервые в жизни паладин Света прятал от нее свои глаза.
  
   - Ты вернешься, Искандер! - непреклонно заявила девушка, стараясь не думать о причинах этого. - Мы все вернемся. А если кто и сложит голову в битве против тьмы - того помянем и принесем дары. Не думай о поражении. Битва впереди. Но...
  
   Девушка осторожно положила ладонь поверх смуглой руки Искандера, чуть сжала.
  
   - Посмотри мне в глаза, - попросила амазонка непривычно мягко, без обычной жесткости в голосе. Она чувствовала, что тоже говорит вовсе не то, что было у нее на уме. Паладин поднял голову, встречаясь с ней взглядом. - Обещаю, если случится так, как ты говоришь, я выполню твою просьбу.
  
   Он слегка развернул руку, и пальцы Уны оказались лежащими в его ладони. Их взгляды встретились, и паладин уже не опускал взора.
  
   - Спасибо тебе, Уна. Я... рад, что у меня такой верный друг, как ты. Идем. Надеюсь, пока мы говорим, нашим друзьям не понадобится помощь...
  
   Словно в ответ на его слова, до них донеслись едва слышные крики, идущие словно бы из-за стены...
  
  ***
  
   Мрай и Саида двигались по тёмному коридору. Несмотря на его простой характер, теперь отчего-то варвара здорово смущало то, что он остался наедине с такой красавицей. Многих прелестниц повидал северянин на своем веку, но ни у одной из его женщин не было такой гладкой, смуглой кожи и коралловых губ, больших, черных глаз. Многие северные девушки были малы и изящны, но ни у одной хрупкая красота не сочеталась с горделивостью осанки и благородством черт, а стеснительность и скромность - с горячностью характера, который, все же, нравился варвару, хотя в том он не признавался даже себе. Шли они молча; северянин вглядывался во мрак, время от времени тайком посматривая на девушку, идущую по правую руку от него. Враги не появлялись, но оба были наготове.
  
   Саида испытывала еще большее стеснение. Она все еще было раздавлена тем, что здесь в гробнице потеряла свое волшебное чутье. Ее волшебная сила оставалась при ней. Но чутье исчезло. Она уже столько лет привыкла полагаться исключительно на него, что сейчас чувствовала себя слепой и глухой. А еще этот варвар... О том, что он горяч и не умеет соизмерять опасность, Саида уже догадалась. Поэтому она предпочла бы общество Зандера, которого знала лучше других. Мрая она опасалась. Могучий северянин, сильный, как рогонос, мог очертя голову броситься в бой, забыв о ней. Ведь Саида не была боевым магом, она знала лишь несколько боевых заклинаний. Свет, вразуми этого варвара!
  
   Она украдкой вздохнула. Только опасения разочаровать отца толкнули ее на то, чтобы помогать этим неразумным северянам!
  
   Впереди что-то мелькнуло. Послышалось слабое шипение и шелест. Мимовольно дочь мага сделала шаг ближе к варвару, крепко сжимая в руках посох. Если сейчас он бросится вперед...
  
   Но он не бросился. Мрай замер, вслушиваясь в звуки их коридора. Впереди явно что-то было. Оно шумно двигалось дальше, во тьме. Невозможность узнать, кто ждал их там, изматывала так сильно, что волшебница с трудом держала себя в руках. Ей было очень страшно. Настолько, что она даже рискнула обратиться к варвару.
  
   - Ты слышал? Что это?
  
   Мраю не составило труда почувствовать страх девушки - он был слишком явственным.
  
   - Не боись, - самоуверенно произнёс он, коснувшись её руки. - Стой, стал быть, тут, я пойду вперёд, гляну, что там, да как.
  
   Он двинулся вперед, но был остановлен вцепившимися в его локоть маленькими цепкими пальцами.
  
   - Не смей бросать меня здесь! - яростно прошипела дочь восточного мага. - Мы должны идти вместе, так приказал паладин. Я не останусь здесь одна! Я знаю мало боевых заклинаний. Меня могут убить! И если меня убьют, мой отец найдет тебя даже здесь и снимет кожу!
  
   Мрай остановился и развернулся к девушке, сделавшись как будто больше размером. Все, кто ослушивался приказов, рисковали сильно его рассердить.
  
   - Ты совсем глупая девка? Делай, стал быть, как велено!
  
   Саида задохнулась от возмущения. Ее тонкие пальцы выпустили руку Мрая и до боли стиснули великий посох.
  
   - Это ты глуп, как пустынная ящерица, нечестивый пес! Ну почему этот раб, которого я обязана слушаться, не приказал мне идти с кем-то другим! Даже общество мерзко пахнущего оборотня было бы лучше, чем твое, безмозглый варвар!
  
   Она помнила о каких-то странных звуках впереди и понимала, что если раньше об их присутствии здесь никто не знал, то теперь своими криками они привлекли к себе всех стражей этой гробницы. Хорошо еще что враги, должно быть, были еще далеко.
  
   Кровь бросилась в лицо варвару, никогда особо не утруждавшего себя сдержанностью в желаниях и действиях. Уже не думая, что делает и, желая только показать заносчивой девчонке, кто был главным в их невеликом отряде, Мрай подхватил Саиду за руки и, невзирая на ее протесты, впился в алые губы затяжным поцелуем...
  
   Нечто большое и вонючее стремительно бросилось на них из темноты и варвар, едва успев отшвырнуть волшебницу в сторону, полоснул мечом по чему-то, что обожгло его лицо пронзительным и переливчатым воплем...
  
  ***
  
   - ...он жив?
  
   - Жив, но вот-вот отправится к праотцам.
  
   - Отойди и не мешай, друид. Паладин и так еле держит в нашем мире эту дикую душу... А жаль, жаль. Он бы мог ее отпустить, и тогда...
  
   - Даже и не думай об этом, нечестивец!
  
   - Зандер, он прав, - голос Уны звучал взволновано и устало. - Как ты можешь думать о том, чтобы пленить душу своего же товарища?
  
   - Очень сильную душу, дорогая амазонка. Очень сильную душу!
  
   Когда торопившиеся, как могли, герои разыскали варвара, как оказалось, было уже поздно для битвы, и едва ли не поздно для помощи. Израненный Мрай без памяти лежал на трупах порубленных врагов. Помимо прочих повреждений, в его могучем животе зияла дыра. Девушки-волшебницы нигде не было видно.
  
   - Быть может, нам стоит поискать Саиду? Вдруг, ей еще можно помочь?
  
   Искандер на миг оторвал взгляд от раны в теле варвара и поднял глаза на переговаривавшихся товарищей.
  
   - Идите. Только будьте осторожны.
  
   - Ты справишься один, Искандер? - в голосе амазонки было неподдельное волнение.
  
   - Я постараюсь, дева.
  
   Последнее паладин произнес сквозь зубы, вновь прижимая окровавленной ладонью пульсирующую рану в животе Мрая. Он уже второй раз спасал сегодня жизнь этого варвара, и теперь для этого ему требовалось все больше сил.
  
   Обмякавшее тело под его рукой слабо дернулось. Веки Мрая дрогнули. Тяжело дыша, паладин убрал ладонь. Страшная рана в животе его товарища исчезла, но варвар не пришел в себя. Искандер тяжело оперся на собственный меч, но подняться не получилось - слишком много собственных жизненных сил он затратил на то, чтобы вытащить варвара, намного превосходящего его по весу, с того света.
  
   - ... паладин, ты слышишь?
  
   - Он в порядке, просто отдыхает, - голос рыжего друида звучал, как всегда, насмешливо. - В обнимку с варваром.
  
   Искандер очнулся. Он лежал рядом со спасенным им Мраем в лужи крови последнего. Варвар так и не пришел в себя. Слишком много крови он потерял. Но жизнь могучего северянина была уже вне опасности. Об этом свидетельствовала его мерно поднимавшаяся широкая грудь.
  
   - Дайте вина.
  
   Отпив из фляги Зандера, паладин нашел в себе силы подняться. Уна участливо помогла пошатывавшемуся от слабости воину Света утвердиться на ногах.
  
   - Там дальше по коридору небольшая комната, - успокаивающе поведала она. - В ней мы нашли Саиду.
  
   - Она...
  
   - Жива, святоша. Выглядит выжатой, как и ты. Должно быть, переколдовала.
  
   - Мы нашли множество передавленных червей, Искандер. Я не побрезговал поднять одного.
  
   Паладин взял с ладони некроманта раздавленного разноцветного червяка.
  
   - Это... змея?
  
   - Похоже на то, - Зандер пожал плечами, вновь кидая взгляд на бессознательного Мрая. - У них тут был жаркий бой. А змеи... Она уменьшила их всех. И передавила ногами. Тонкая магия. Должно быть, Саида куда опаснее, чем я представлял.
  
   ... Комната, в которой нашли Саиду, была последней в коридоре, и заканчивалась тупиком. Посреди нее имелось странное возвышение с отверстием в самой его середине. Больше здесь не было ничего, кроме бессознательной волшебницы и множества раздавленных змей, уменьшенных Саидой до червей.
  
   - Положи его здесь. Пусть они помогут друг другу, когда очнутся.
  
   Оборотившийся друид пожал плечами и скинул варвара рядом с лежавшей без чувств Саидой.
  
   - Ну, а куда теперь? - счел своим долгом вопросить он. - Тут же тупик, пустое место. Эта глупая девчонка завела нас не туда.
  
   Некромант одними глазами указал на великий посох Горадрика, валявшийся у руки Саиды. Искандер с величайшей осторожностью поднял его.
  
   - Ты не прав, Таул. Мы пришли верно. На всякий случай отойдите от стены.
  
   Убедившись, что они выполнили его приказ, он поднял посох и наконечником вниз вставил его в зиявшее на возвышении отверстие.
  
  ***
  
   Саида открыла глаза. Девушка лежала на жестком каменном полу. Ее правый локоть упирался во что-то теплое и мягкое. Повернув голову, Саида увидела, что касается бока мирно спавшего варвара. Дочь мага захотела подняться, но в висках ее заломило. Так бывало всегда, когда ей доводилось перенапрягать свои силы колдовством, ведь истинный маг черпает силы не у демонов, а из собственной сущности. Для их восстановления всегда требуется много времени. Саида была еще очень слабым магом, и недавняя битва с полчищем огненных гадюк истощила ее настолько, что она даже лишилась чувств. Но очнуться лежащей рядом с диким северным варваром - это уж слишком!
  
   Превознемогая слабость, девушка поднялась на ноги. Ощущение какой-то потери не давало ей покоя. После секундного раздумья Саида вспомнила о посохе Горадрика, который был при ней во время битвы сnbsp;о змеями. Дочь мага заозиралась в поисках древнего оружия и внезапно увидела его.
  
   Позабыв о своей слабости, которая еще отдавала в голове и ногах, Саида бросилась к варвару и затрясла его. Убедившись, что он не реагирует, примерилась и влепила ему пару пощечин.
  
   Голова Мрая дернулась. Он медленно приходил в себя. Саида замахнулась еще раз, но тут варвар открыл глаза.
  
   - Нечестивый пес! - не дав ему открыть рта, воскликнула волшебница, указующим жестом простерев руку в сторону столпа света, что прорезал всю комнату до потолка, исходя из возвышения посередине. Напротив того места, где они лежали, был огромный пролом в стене.
  
   - Нечестивый пес, - гневно повторила дочь мага. - Зачем ты вставил посох в это отверстие? Неужели ты не мог подождать пока подойдут остальные?
  
   Варвар с трудом поднял голову, обвел глазами пространство вокруг себя, и с заметным облегчением взглянул на разгневанную Саиду. Девушке вдруг сделалось понятным, что посох и даже пролом в стене - все это мало тревожило северянина в этот миг.
  
   - Ты... стал быть.. себе не представляешь, где я был и что зрел, - подтверждая ее догадку и с трудом шевеля губами, прошептал он. - Помню, как мой дух покинул тело, как он... то ись... понесся куда-то... Я летел меж мирами и ведал, куда... я видел...
  
   Тон, столь непривычно тихий и серьезный, что разительно отличался от обычных речей шумного северянина, поневоле заставил Саиду слушать его. Он сейчас не лгал, это Саида знала точно.
  
   - ...видел... ?
  
   - Врата... Врата Ада. Это... красиво... шибко красиво...но не до... не до любования мне было. Сотни теней, они все... их всех тянуло, стал быть, туда и мне чудилось, что я уж слышу... гудение адского пламени... мне было страшно... дюже страшно, дева...
  
   Невольно он вскинул руку, и также невольно волшебница стиснула ее хрупкими тонкими пальцами. Ей еще не доводилось говорить с человеком, вернувшимся с того света. Ей передался его ужас и безысходность, и вдруг она осознала, что несмотря на то, что было в прошлом, теперь ей безумно жаль этого человека, который еще мгновения назад был обречен на участь куда страшнее самой смерти.
  
   - Но почему ты вернулся?
  
   - Я... не ведаю. Когда Врата почти... втянули меня я... почуял вдруг... как меня тронул кто-то. Поднял очи... очи-то были, помню. Увидел ангела. Он крепко держал меня, и сурово зрел. Сердит он был, и говорил сердито. Он сказал что... мое время еще не пришло, и никто, стал быть, не должон его приближать. Он еще промолвил, что... что жизнь моя была неправедной и бестолковой, в желаниях и... этих... страстях. И что один только путь для меня избежать этих вот Врат, это...
  
   - Что? - одними губами прошептала Саида.
  
   - Вернуться и во всем, стал быть, помогать Второму Избраннику.
  
   - Кому??
  
   - Паладину Искандеру. Он, дескать, был избран чтоб... остановить Трех... братьев. Диабло, Баала и... э...Меф...исто. Если... стал быть, когда он победит, я получу прощение... ну и должон буду жить праведно и по заветам, что Свет дает всем смертным в мире сем... если раньше не погибну. Так сказал ангел.
  
   Дочь мага порывисто вздохнула.
  
   - Ангел больше ничего не сказал тебе?
  
   - Токма, стал быть, чтоб я поторопился. Что паладин уж открыл вход в гробницу, и что его там ждет беда. Что я... мы не должны опоздать.
  
   - Мы??
  
   - Он сказал "ты и дева, что ждет у двери".
  
   - Так они уже внутри? Тогда мы действительно должны торопиться! Вставай... варвар! Быстрее! Как бы не было поздно!
  
  ***
  
   ... Зажимая рукой рваную рану в боку, из которой на развороченные блестящие доспехи почти непрерывно лилась алая кровь, Искандер отползал к дальней стене. За ним, медленно и неторопливо, понимая, что жертва никуда не денется, следовал...
  
   - Будь ты проклят, Дуриэль! Тебя поглотят самые черные глубины ада!
  
   Огромная гусеница со страшными клешнями и мордой дракона, блестящая и безобразная, обманчиво-медлительно подползала к беспомощному паладину. В правой руке Искандера все еще позвякивал о камни пола меч Света, но видно было, что результат битвы уже предрешен.
  
   - Глупый человек! Неужели ты думал, что ссспособен сссправиться сссо мной?
  
   Внезапно Дуриэль с невероятной для его размеров быстротой совершил стремительный бросок вперед. Тело паладина почти исчезло под лоснящимся белым брюхом, а кошмарные клешни прижали обе руки Искандера к каменным плитам пола.
  
   - Ты отправил в Ад Андариэллу ссс помощью магической игрушки украденной у мертвой ведьмы! Как ты думал сссправиться сссо мной?
  
   - Тебя не должно было быть здесь, - сквозь зубы процедил задыхавшийся Искандер, делая тщетные попытки вырвать хотя бы руку. Было видно, что воин Света был словно раздавлен - никогда даже перед лицом неминуемой смерти он не терял самообладания. Но тому была - он даже сейчас не мог себе признаться - причина: безжизненное окровавленное тело Уны лежало на острых камнях в дальнем углу проклятого зала. - Ты должен быть сейчас в Аду, кто выпустил тебя, исчадие?
  
   Тело гусеницы утробно затряслось - Дуриэль смеялся. Он знал, что людишки придут, и он поджидал их здесь. Он не был готов к тому, что они дадут такой серьезный отпор, тело гусеницы было иссечено во многих местах, и из многочисленных ран текла вязкая слизь. Но все же они были побеждены - все до единого, и их растерзанные тела венчали собой острые каменные сталагмиты порогового зала гробницы. Паладина он оставил напоследок, он хотел насладиться теми чувствами, которые ему особенно нравились в этих людишках - страх, ярость, боль и безысходность. Чем глубже были их страдания, тем вкуснее энергия, которой он питался, подчастую высасывая ее из жалких тел вместе с мясом. И этот паладин не обманул его надежд - как бы он не скрывал их на лице, его истинные чувства были открыты перед демоном как на ладони.
  
   - Я высссосу тебя, человечек. Я высссосу тебя медленно, мне нравитссся ваша боль.
  
   Из-за клешней показались присоски с коготками на концах. Они казались мелкими и дряблыми, но - только казались. Искандер едва успел сдержать вскрик, когда с неожиданной силой присоски вдруг упали вниз и, пробив его кирасу, словно бумагу, вонзились в человеческую грудь.
  
   - Ссстрадай, сссмертный!
  
   Не в силах выдержать нечеловеческих мучений, Искандер закричал, разрывая горло этим криком и не замечая этой боли, потому что она была ничто по сравнению с оглушающими воплями его души, медленно и мучительно перетекавшей в утробу адской гусеницы...
  
   - А ну оставь его, ты, червяк!
  
   Звонкий женский голосок, подобно лучу, прорезающему тьму, прорвался сквозь дикие крики паладина и коснулся ушей Дуриэля. Обернувшись, он увидел двух людей в темноте пролома - могучего рослого мужчину и тонкую маленькую девушку, почти еще ребенка. В руке девушки подрагивал волшебный посох.
  
   - Еще глупые ссмертные решились бросссить мне вызов? Я расссдавлю вассс...
  
   Последние слова адской гусеницы прервались гулким бульканьем и стоном, когда воспользовавшийся тем, что демон отвлек свое внимание Искандер вырвал правую руку и по самую рукоять всадил священный меч в лоснящееся мерзкое брюхо...
  
   Волшебница и варвар ударили одновременно. Длинная огненная струя, вырвавшаяся из посоха Саиды, едва успела достичь корчащегося Дуриэля, когда варвар уже подбегал к гусенице, попытавшись использовать силу разбега для того, чтобы снести уродливую голову. Это у него не получилось, и меч застрял в кольчатой шее, вывернув запястье воина. Не замечая боли, Мрай схватил подмышки обмякшего Искандера, и, рванув, выдернул его из-под агонизировавшей гусеницы до того, как ее охватило пламя.
  
   От силы рывка они оба упали на каменный пол. Варвар часто и быстро дышал - на нем сказывалась огромная кровопотеря. Искандер тоже дышал словно через силу, даже не пытаясь уже зажать руками кровоточащие раны в груди и боку.
  
   Опираясь на посох, к ним подковыляла волшебница. Еще раз плюнув в сторону сгоравшего Дуриэля, Саида присела на камни рядом с ними и бегло ощупала раны паладина.
  
   - Если его сейчас же отправить в постель и пригласить знахаря, то он выживет.
  
   Варвар кинул взгляд на Искандера, который так и не открыл глаз при этих словах, и сам вздохнул протяжно и гулко.
  
   - Ежели б он не отдал мне столько своих... жизненных сил, вытаскивая с того света, могет быть...
  
   - Посмотрите... что с...
  
   - Они мертвы, паладин, - в голосе заносчивой девчонки появились какие-то нотки, которых раньше не было. - Они все мертвы. Он убил их.
  
   Искандер открыл глаза мгновенно, словно в один миг вновь набрался сил. Поднялся с кажущейся легкостью, даже не опираясь на меч, оставшийся в теле уже сгоревшего Дуриэля, и бросился к темневшим в стороне доспехам амазонки. Его доспехи покрылись многочисленными алыми и бурыми разводами и потеками, но он, казалось, не обращал никакого внимания на собственные раны, из-за которых миг назад готовился отправиться к праотцам...
  
   - Оставь, паладин. Слышь? Даж ты ничем не можешь помочь мертвым.
  
   - Искандер, наш путь еще не окончен. Идем. Это твой долг.
  
   Паладин не отвечал, стоя на коленях перед распростертой на камнях амазонкой. Сейчас он не видел ничего - только ее лицо, лицо молодой сильной женщины, такое красивое, и такое живое...
  
   - Паладин!
  
   Искандер склонил голову, касаясь губами лба Уны, и медленно поднялся. Он догадывался, что повлекло за собой ее смерть. Не неожиданно напавший на них Дуриэль, который двумя сильными и подлыми ударами прервал жизни Зандера и Таула, а потом еще долго убивавший отчаянно защищавшихся воина Света и его спутницу. Нет. Само Небо наказало его за то, что он осмелился забыться, осмелился допустить в голову даже тень мыслей, не подобающих тому, кто отдал себя служению Свету...
  
   - Паладин, идем же! Странник, помнишь?? Он наверняка уже здесь!
  
  ***
  
   ... Паладин первым ступил на плиты пола огромного зала. Он знал, что он увидит здесь - он уже видел это раньше. В личной памяти, завесу которой открыл перед ним восточный маг Лут Голейна.
  
   Посреди пещеры, огромной настолько, что ее потолок терялся в пустоте, зиял широкий провал в огненную бездну. Из бездны наружу торчала скала, к которой вел веревочный мост... Искандер точно помнил, он собственными глазами видел, кто был прикован и кем к этой скале...
  
   - Смертный, ты опоздал.
  
   Прикованный к скале ничем не походил на чудовище, виденное паладином глазами отца Саиды. Тот, кого здесь оставляли ранее, был безумной мумией, этот - живым сгустком Света. Огромные белые крылья смято топорщились за притянутой к столбу спиной... Мгновением позже Искандер узнал и его.
  
   - Прошу вас, освободите меня.
  
   Искандер жестом остановил готового ринуться вперед варвара и сам ступил на шаткий мост. Приблизившись, он поднял меч Света и одним ударом рассек цепи, сковывавшие просящего.
  
   - Благодарю. Вместе им удалось справиться со мной. Они оставили Дуриэля охранять место моего заточения. Вы расправились и с ним. Я с трудом верю в это.
  
   - Да кто... ты есть?
  
   Освобожденный обернул лик к варвару.
  
   - Я Тирэл, - от звука его голоса, который не мог принадлежать человеку, свод пещеры наполнился звенящим гулом. - Много лет назад я и несколько магов затворили в этой гробнице великое Зло. Но Первый Избранник, одержимый самим Принцем Ада выпустил его на свободу. Я успел слишком поздно, чтобы помешать ему...
  
   - Расскажи, как это произошло, - тихо попросил паладин, не глядя на посланника Света. Тирэл вновь перевел на него нечеловеческие глаза.
  
   - Я почувствовал, что Первый уже подобрался ко входу в гробницу, когда было слишком поздно, - заговорил он. - Я успел сюда, когда он уже ступил на мост. С ним был человечек... Избранник не отступил, когда я приказал ему остановиться и между нами завязался бой. Человечек, воспользовавшись тем, что я не мог помешать ему, вынул камень душ из тела Тал Раша. Баал был свободен.
  
   Искандер опустил голову.
  
   - И что делать теперь? - хрипло спросила Саида, всем весом опираясь на свой посох.
  
   - Теперь вы должны идти в сердце Закарума - Травинкал, - тем же трубным голосом возвестил посланник Света. - Кураст переживает плохие времена. Старший брат Диабло - Мефисто захватил священное место. Вы должны выяснить, что задумали братья, и вернуть Травинкал Свету.
  
   - Как?
  
   - Это должны выяснить вы. Я открою вам портал в Лут Голейн. В Кураст вы поплывете на корабле.
  
   Саида и Мрай переглянулись.
  
   - Как Второй Избранник, - вдруг громко и четко сказал Искандер, - я имею право на Просьбу.
  
   Видно было, что до сих пор паладин мучительно колебался в принятии такого решения. Но теперь он был спокоен и тверд.
  
   Тирэл, похоже, был удивлен. Он сделал шаг, от которого содрогнулся огромный зал, оказавшись рядом с потрепанным паладином.
  
   - Как паладин, прошедший посвящение, ты должен знать, что твоя Просьба может быть направлена только на помощь в исполнение Миссии.
  
   - Она направлена на помощь, - сквозь зубы процедил Искандер, не глядя в светящиеся глаза.
  
   - Тогда я слушаю тебя.
  
   Смуглая восточная девушка и белокожий северный варвар за спиной паладина напряглись. Они уже знали, какой будет просьба их товарища.
  
   - В битве за твое освобождение, ангел, - впервые Искандер обозначил сущность посланника Света, - погибли трое. Без их помощи мне не победить Мефисто.
  
   Тирэл замер на миг, а затем, властно отстранив паладина, стремительно пошел из зала. Смертные не так быстро, но следовали за ним. Ангел вышел в пороговый зал, где в разных углах уже остывали тела его освободителей. Он подошел к каждому и в последнюю очередь - к амазонке. В ее лицо он вглядывался дольше всех. Потом поднял голову и в упор посмотрел на Искандера. И снова паладин не принял его взгляда.
  
   - То, что ты просишь, сделать очень тяжело, Избранник, - медленно и тяжело проговорил Тирэл, не опуская взгляда. - Один из этих троих - чернокнижник, и если бы он не присоединился к вам, его место давно было бы предрешено в Аду. Когда дойдет очередь, Свету будет нелегко определиться с его душой. Это же и касается друида... Он принадлежит к этому сословию, но он также рожден оборотнем и не раз ему удалось вкусить человеческого мяса. Только отчаянная борьба с Тьмой, которую эти двое вели в последние дни, притормозило мгновенное пересечение их душами Врат Ада.
  
   - Так верни души в их тела, ангел. Я знаю, что это в твоей власти.
  
   - Что касается женщины, - словно не слыша, продолжал посланник Света, - то ее возвращение способно поставить под угрозу выполнение тобою всей возложенной на тебя миссии. И ты знаешь почему.
  
   - Ее возвращение ничего не поставит под угрозу, - сквозь зубы процедил вдруг паладин, впервые подняв голову и встретившись глазами с Тирэлом. - Я сделаю мою миссию залогом спасения своей души.
  
   Ангел думал лишь миг. Затем он обвел горящим взором напряженные лица смертных, ждавших его решения с замираниями сердец.
  
   - Быть по сему, - возвестил он, и огромные белые крылья вздыбились над объятой ореолом головой. - Твой залог принят.
  
  ***
  
   Лут Голейн шумел базарами, звенел оружием стражи, перекликался, жужжал сотнями слепней и мух, наполнялся ревом верблюдов. Горожане шли по своим делам, кто не торопясь, кто быстро передвигаясь размашистым шагом. Солнце стояло в зените, накаляя стены домов, медленно, но неукоснительно вытравливая краску с навесов и шатров.
  
   Большой корабль, снаряженный и готовый к отплытию замер у причала Лут Голейна. У каменных тумб, через которые мореплаватели захлестывали толстые канаты, удерживающие корабль, переминаясь с ноги на ногу, стоял варвар. Рядом замерла гибкая фигурка Саиды. Девушка не глядела на могучего северянина, храня молчание. Знойный ветер трепал ее платье цвета изумрудов.
  
   Опершись о борт корабля, Таул смотрел на плещущиеся меж бортом и каменной стеной причала мутно зелёные волны. Пахло рыбой, плесенью и корками. Проплыла старая, рваная корзина. На мачту корабля села белая птица, сложила крылья, окинув людей недовольным взглядом оранжевых глаз. Северянин зевнул, подложил руки под голову, прищурился. Спутникам, похоже, было о чем поговорить. Как тем, на причале, так и тем, что устроились на самом носу, среди канатов и сваленных тюков.
  
   Уна провела кусочком ветоши по блестящим плечам лука, улыбнулась, положила оружие подле себя. Тетива, снятая и свернутая кольцом, лежала тут же.
  
   - Искандер? - позвала девушка, не оборачиваясь. Святой воин стоял вблизи, и присутствие паладина наполняла душу и сердце амазонки не знакомым прежде чувством. Это не было похоже на тревогу - хотя она тревожилась за него, как за вверенного её заботам, до сих пор переживая произошедшее в логове Дуриэля. Это не было похоже и на интерес - Уна никогда прежде не питала интереса к другими людьми, в особенно мужчинам. То, что могло ее заинтересовать - воинское умение случайного спутника, приемы боя или лук, если человек использовал это оружие.
  
   Но никогда прежде светловолосая дочь севера не испытывала того странного ощущения, когда сердце её, не ведающее страха, вдруг замирало, или начинало биться сильнее, при одной мысли о смуглом, молчаливом паладине.
  
   Искандер, стоявший вполоборота к амазонке, вопросительно поднял на нее потеплевший взгляд и улыбнулся - одними глазами. В минуты, когда соленый морской ветер обдавал их, распущенные светлые пряди Уны смешивались с его темными волосами, и в эти мгновения ее теплый запах погружал Искандера в приятное до сладости, чуть томительное волнение. Он уже не пытался бороться с тем, что все более подчиняло его естество. Единожды осознав, что он чувствовал к светловолосой амазонке, Искандер больше не лгал себе. Паладин не боролся, он просто принял это новое для него чувство - предоставив противостоять ему - позже. А сейчас он просто мог стоять рядом с Уной и обонять запах ее волос...
  
   Саида пришла попрощаться. Или ей просто хотелось уйти из дому. Мрачный как туча отец был ею недоволен. Она не оправдала его доверия. Она ничем не помогла паладину Искандеру и более того - самовольно ушла с ним в опасное путешествие к гробнице Тал Раша. Отец был очень недоволен ею и в знак своего неудовольствия запер ее в тесной комнате служанок, не позволив попрощаться с теми, кто стал для нее одними из немногих, кого Саида назвала бы друзьями. Но дочь мага была волшебницей, и охранявшие ее служанки сейчас лежали в обмороке на полу, а сама Саида стояла на пристани и разглядывала готовый отчалить корабль.
  
   Ей было грустно. Саида знала, что сейчас последний путешественник взойдет на борт, капитан крикнет, и матросы станут поднимать тяжелый осклизлый якорь. Ее новые друзья поплывут навстречу их судьбе в далекий таинственный Кураст, а она... она вернется к своим служанкам, занятиям мелкой магией, скуке и скорому замужеству по сговору между отцами, о котором никогда не думалось с такой неприязнью, как теперь.
  
   Все ее друзья успели попрощаться с ней и взошли на борт. Только шумный и резко пахнущий варвар отчего-то медлил. Он стоял возле трапа и слова прощания еще не успели слететь с его уст. Он молчал, как будто был немым с рождения, что-то мычал и гмыкал, но все еще не говорил. И всегда бойкая на язык Саида тоже молчала, внезапно и с изумлением осознав, что этому самому громкому, скудно одетому и прямому до простоты варвару, который к тому же вырвал у нее насильный поцелуй в мире, что уже не существовал, труднее всего сказать то самое единственное слово, которое отделит ее от него навсегда.
  
   - Заканчиваем погрузку! - зычно крикнул капитан, обращаясь к немногочисленным путешественникам, которые еще не успели взойти на борт его корабля. Саида вздохнула и переступила на месте. Сейчас последняя минута настоящей жизни, которую ей довелось вкусить за эти два дня, истечет, а затем...
  
   Та жизнь, которая снова начнется затем, наполняла душу Саиды тоской.
  
   - Ну, тебе пора, северянин, - тихо сказала девушка, опустив голову и держа одну ладонь в другой. - Иди, иначе товарищи уплывут без тебя.
  
   Варвар печально понурил голову. Так и не сумев выдавить из себя последнего слова, он молча повернулся, сделал два шага, ступил на трап и обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на ту девушку, с которой он прошёл бок о бок всего лишь два дня, но мысль о расставании с ней терзала его душу, словно умелый палач - плоть приговорённого. Эта мысль была невыносима. Саида смотрела прямо на него, а по правой щеке её медленно стекала вниз блестевшая в ярких лучах солнца слеза...
  
   Одним прыжком Мрай оказался возле девушки и замер, не зная, что ему говорить, и стесняясь косности своего языка. Уна кивком указала за борт корабля, на причал. Северянин и девушка-волшебница по-прежнему молчали, глядя друг на друга, но даже само молчание их было иным. Амазонка отвернулась, встретив взгляд Искандера, согревший её золотистым сиянием, погрузивший в непривычную для неё робость.
  
   - Кажется, наш варвар не настолько груб, как я полагала, - скрывая смущение, хмыкнула она.
  
   Слова признательности уже прозвучали в гробнице Тал Раша. Амазонка видела, как загорелись глаза Искандера, когда она вздохнула и непроизвольно попыталась нанести удар уже мертвому демону. Крепкие руки удержали её настойчиво, но нежно, чтобы воительница не причинила себе вреда. Девушка не знала, заметил ли воин, как она, затихнув, позволила себе погрузиться в молчаливое ожидание, наслаждаясь короткими мгновениями прикосновения рук Искандера.
  
   Амазонка вновь обернулась, скользнула по высокой, крепкой фигуре воина Света взглядом. Она знала кто она. И кто он. Знала и ту разницу между жизнью в племени амазонок, и жизнью других людей. Но не могла и не хотела сопротивляться тому чувству, зародившемуся еще во время странствования по болотам, в боях с нечистью, восстающей вновь и вновь. Тогда, в подвалах Андариэли, Уна поняла, что смотрит на Избранника не так, как полагается смотреть провожатому и охранителю. Но уже тогда девушка не хотела вытравливать из сердца этот росток.
  
   Улыбнувшись, амазонка перевела взгляд на море: иногда молчать лучше, чем говорить. Особенно когда рядом с тобой человек, за которым и ради которого готова следовать до самого края света и земли.
  
   Меж тем, на причале, северный варвар, наконец, сказал то, что долго не могла вытолкнуть из себя его всегда зычная и громогласная глотка.
  
   - Ты... оно конечно, куда девице таких благородных кровей якшаться с... но... могет быть... ты поедешь со мной... с нами?
  
   Слова Мрая повергли восточную девушку в смущение. Ей вспомнились освещенные бликами светляка каменные своды гробницы Тал Раша и тот поцелуй, который она тогда приняла за оскорбление. Выходит, что он не был оскорблением? Или все-таки был? Несмотря на молодость, Саида была женщиной, хоть и очень юной, а женщина всегда способна подметить, когда на нее смотрит мужчина. Но сейчас Саида была в растерянности. Девушка не была готова к тому, что предлагал ей варвар. Она, дочь придворного мага высшей степени, волшебница и наследница всех богатств отца. Саида понимала, что она теряет, если сейчас взойдет на борт корабля. Всеобщий почет, спокойную жизнь, замужество за молодым магом из достойной семьи... А если она согласится, у нее будет только волшебный посох, которым она оглушила стороживших ее служанок, это платье, не пригодное для путешествий и огромная неизвестность впереди. Что ждет ее в Курасте? Куда она отправится потом, когда все закончится, если ей посчастливится остаться в живых? Саида никогда не была глупой, и она понимала, что предложение плыть с ними исходило не от Искандера, а от Мрая. Паладин ни словом не обмолвился о том, что ему нужна ее помощь. Вместо этого он сам перепроводил ее к отцу и вежливо распрощался. Согласно обычаям. Значит, если она сейчас поедет, то она сделает это ради Мрая!
  
   Перед глазами ее встали картины серого стального неба над неприступными снежными вершинами. Полуодетые в шкуры люди, носящие оружие за плечами, как это делал и Мрай, не замечая холода, бродили по заснеженным улицам мрачного города, где даже камень домов дышал жутким холодом... Саида увидела себя, кутающуюся в жалкую шубу, под презрительными взглядами, которые бросали на чужинку светлокожие северяне. А ведь она не давала Мраю согласия быть с ним! У нее даже в мыслях этого не было!
  
   Эти видения молнией проносились перед глазами колеблющейся девушки. Между тем полуголые матросы вкатывали последние бочки с водой по узкому трапу.
  
   - Северянин, корабль отправляется.
  
   Мрай с отчаянием кинул взгляд на столпившихся у кормы спутников. Откровенно скалившего зубы Таула, как всегда спокойного Искандера, удивленное лицо Уны и Зандера, приподнявшего бровь. И снова посмотрел на молчавшую Саиду, которая прятала глаза. Матросы стали убирать трап.
  
   - Мрай, пора!
  
   Трап исчез за бортом. Огромный парус медленно поплыл вверх. Корабль стал отчаливать...
  
   - Саида!
  
   - Хорошо! - крикнула в ответ восточная девушка. Мрай порывисто обернулся. Корабль отходил от пристани, и лица друзей проплывали мимо - пока еще медленно, но с каждым мигом все быстрей.
  
   - Шибче, чародейка, мы еще могем успеть!
  
   Прежде, чем Саида опомнилась, варвар схватил ее поперек талии, как некогда перед порталом, и закинул на борт уходящего корабля. Волшебница приземлилась на четвереньки и при этом разорвала свой подол, который зацепился за неровный край борта. Через миг корабль содрогнулся. Разбежавшийся варвар прыгнул и успел зацепиться за самый конец удалявшейся кормы.
  
   Мрай подтянулся и, перегнувшись через борт, рухнул на палубу прямо к ногам капитана. Смуглый уроженец Лут Голейна сдвинул брови и его взгляд не предвещал ничего хорошего.
  
   - Чужеземец, если бы ты повредил мою корму, тебя бы убили на месте!
  
   Саида, забившая ногу, попыталась подняться. Мрай пришел ей на помощь. К ним уже спешили остальные северяне, решившиеся прийти на выручку товарищам.
  
   - Эта женщина, - продолжал капитан, указывая перстом на Саиду, - не оплатила свой проезд на корабле. Либо платите за нее, либо сейчас мои матросы выбросят ее за борт!
  
   Паладин молча полез в запоясной мешок, но гордая дочь мага жестом остановила его. Она стащила с пальца кольцо и протянула его капитану.
  
   - Этого хватит? - надменно спросила она.
  
   Восточный моряк осмотрел ее плату, взвесил на руке, и на лице его появилось довольное выражение.
  
   - Хватит, госпожа. Наш корабль идет в Кураст. Добро пожаловать на борт. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе.
  
   Саида предпочла пропустить мимо ушей двусмысленность в его словах. Отстранив руки бросившегося помогать ей Мрая, она, чуть прихрамывая, пошла за остальными к их месту на палубе.
  
   Большой корабль, поднимая паруса, шел к лесистым берегам Кураста.
  
  
  Часть 3
  
  
   Уна стояла на носу корабля, с наслаждением вдыхая пропитанный солью воздух. Шум моря, такой знакомый, без которого амазонка не мыслила своего детства, проведенного на побережье, ласкал слух. Море для воительницы было второй стихией: все береговые народы превосходно умели плавать, с раннего детства, наравне с верховой ездой и стрельбой из лука осваивая искусство чувствовать себя в воде так же хорошо, как и на земной тверди.
  
   Таул и Зандер, устроившись в тени растянутого полога, играли в кости. Мрая и Саиды на палубе - в той части, которую девушка могла видеть - не было.
  
   Она почувствовала движение воздуха, но, даже не оборачиваясь, знала, кто подошел. Искандер оперся о борт корабля, подставляя смуглое лицо морскому ветру. За эти несколько дней она настолько отвыкла видеть его в доспехах, что теперь, не зная, не признала бы в Искандере паладина. На воине была легкая зеленая туника и штаны, которые обычно одевают путешественники в дорогу. Так приоделись почти все из отряда, за исключением варвара и самой амазонки, но Искандеру такая одежда подходила наиболее.
  
   - Через день-два будем уже в Курасте.
  
   Воительница качнула головой, не отрывая взгляда от протянувшейся на сколько хватало взора зеленой глади, иногда вздымающейся волнами, искрящейся и такой знакомой. Кожаный доспех амазонки, пострадавший в битве с демонической тварью, лежал у борта, смазанный и вычищенный. Залатать прорехи в пробитой многослойной коже Уна не смогла, но кое-какие ценности, прихваченные в пустыне, да проданное оружие, оставляли хорошую надежду на умение мастеров Кураста латать доспехи. В крайнем случае, можно будет присмотреть у тамошних торговцев новый доспех. К счастью, лук и стрелы амазонки не пострадали, а о большем пока что Уна и не беспокоилась. Для дев-воинов, доверяющих свою жизнь луку, было привычным первым делом позаботиться о своем оружии, а о прочем - потом.
  
   - Желаешь прибыть туда побыстрее?
  
   - Я должен туда успеть, - выделяя слово "должен", веско сказал Искандер. Уна поняла - паладин делится своими переживаниями, которые уже долгое время не давали ему покоя. Делится с ней, потому что... потому что ему хотелось говорить об этом с ней, а не с кем-то еще. - Мы уже упустили его, сначала в ваших степях, потом в гробнице Тал Раша. Если мы упустим его и здесь, я... я не знаю, что делать тогда.
  
   Амазонка молчала, кладя свою руку на его ладонь.
  
   - Он уже освободил Баала, - разговаривая будто бы про себя, продолжал Искандер, и лицо его все темнело. - Если они соединятся с Мефисто, который сейчас в Травинкале... Этот мир обречен. Этот, а за ним другие миры. Мы должны были успеть еще в Лут Голейне. Но он все равно опередил нас.
  
   - Не казни себя, - Уна повернулась к воину лицом, глядя в потемневшие глаза паладина. Чуть сжала пальцы, ощущая шероховатую кожу рук, привыкших к оружию. - Ты тоже не один. Против братьев зла мы выступим вместе. И, наконец, настигнем их.
  
   Искандер обернулся к ней.
  
   - Против Братьев я пойду один. Вы поможете мне добраться до них. Но к ним никто из вас не пойдет. В особенности ты.
  
   Скулы амазонки окрасил румянец гнева. Выпрямившись и отдернув руку, Уна чуть наклонилась вперед, сверля паладина горящим взглядом.
  
   - Посмей мне только приказать, Искандер! Я решила, и пойду с тобой. До конца или нет - решать мне. Ты меня не остановишь.
  
   Паладин качнул головой.
  
   - Ты. К братьям. Не пойдешь. - Раздельно и четко проговорил он. - Вы поможете мне дойти до Травинкала. Но дальше я пойду один. Ангел не станет возвращать вас дважды. А Братья, играя, покончат со всеми вами. Твое присутствие... только ослабит меня.
  
   Уна скрипнула зубами, но не поморщилась, не выказала недовольства причиняемой болью. Амазонок учили не замечать боли.
  
   - Ты забываешь, Искандер, кто я! Я не восточная, изнеженная девчонка! Я воин! И поклялась защищать тебя, и идти за тобой. Мое присутствие только ослабит тебя, говоришь ты? Уж не сожалеешь ли ты о моем воскрешении? Быть может, стоило оставить меня в мире мертвых. А довести тебя смог бы и варвар!
  
   - Да, довести ты способна кого угодно, - явно чем-то раздосадованный, рявкнул паладин, да так, что пробегавший мимо матрос приостановился в заинтересованности дослушать ссору - Пойми, что если ты пойдешь со мной, я стану уязвим! До сих пор я берег себя, подставляя вас, своих друзей, берег, потому что мое время еще не пришло! Но когда я столкнусь с Братьями, никого из вас не должно быть рядом! Сила веры, понимаешь! - забывшись, Искандер почти кричал, и это было странно видеть у всегда спокойного и уравновешенного воина Света. Напускным ли было его спокойствие? - Моя сила веры сокрушит Братьев могуществом Света, я буду лишь его орудием! Но оно сокрушит любого, кто будет рядом, и не сможет мне помочь ничем, если сила моей веры поколеблется! А если рядом будешь ты, у меня не будет веры в правильность того, что я делаю! Останутся только сомнения!
  
   Он запнулся, точно натолкнувшись на стену. Казалось, Искандер сам был в ужасе от того, что наговорил. На миг ему почудилось, что крепкая рука девушки, силу которой ему довелось однажды почувствовать в бою, ударит его.
  
   - Пойдешь один, - скрипнула зубами амазонка. - Мне не место рядом с тобой, ты прав. Я всего лишь провожатый. Тебе не за что просить прощения. У женщины бы - попросил. А я - амазонка.
  
   - И все же я очень надеюсь, что ты простишь меня, - тише прежнего проговорил Искандер, вновь опуская руку на ее плечо. - И что бы ни говорила, ты... женщина и ты... лучшая из жен, которых мне доводилось увидеть. Поэтому я не хочу брать тебя с собой. Если что-то с тобой случится... Это может повлиять на... поверь, я это делаю не из спеси.
  
   Он умолк, глядя в вздымающуюся морскую гладь. Воцарившееся между ними молчание нарушал только плеск соленых волн о борта корабля и крики его команды.
  
   Девушка тяжело вздохнула.
  
   - А если случится что с тобой, Искандер? Я... никогда прежде не... не относилась к мужчине... Меня это смущает, и не дает сосредоточится. Наверное, - девушка подняла взгляд, тут же смутилась и отвела его, - ты ощущаешь подобное?
  
   Искандер снял руку с ее плеча сразу же, и на миг Уне показалось, что со стороны паладина повеяло холодом.
  
   - Я не могу чувствовать ничего "подобного", - отстраненно и равнодушно проговорил он. - Я не мужчина, амазонка. Я - паладин Света.
  
   - Достойны друг друга, - улыбнулась девушка, отводя с лица пряди светлых волос. - Бесчувственные воины, преданные лишь своему делу. Остается только благословить, как положено у береговых племен...
  
   - Прекрасный день! - раздалось за их спинами.
  
   От неожиданности оба они дернулись, резко отпрянув друг от друга. Таул еще раз насмешливо посмотрел сперва на одного, потом на другую, и вернулся обратно к некроманту. Видно было, что он очень доволен своей выходкой.
  
   - Ну и чего ты этим добился?- черный маг скучающе лохматил лежавший рядом хвост каната.
  
   - Я в отличие от всех здесь присутствующих помню и забочусь о цели нашей миссии. Паладин не сможет сокрушить такого могучего демона только мечом, ему явно потребуется, - оборотень ухмыльнулся, - сила веры. А если наши голубки своркуются, сила веры этого лут големийца будет не совсем крепка.
  
   Если бы амазонка могла слышать последние скабрезные слова рыжего Таула, ему бы не миновать хорошего удара древком копья. Но слышать его довелось только Зандеру, спрятавшему в тени длинных волос одну из самых мрачных своих усмешек...
  
   Ветра благоприятствовали им, и через два дня корабль из Лут Голейна вошел в доки великого Кураста.
  
  ***
  
   - Что это? Это не тот Кураст, о котором я слышал... Эгэй, святоша! Он таким и был?
  
   Искандер не помнил ни зловонной топи, заменившей морскую воду, ни мерзких джунглей, тянувшихся до горизонта. Приближающиеся доки оказывали уже совсем мрачное впечатление - покосившийся камень, убогие хижины, все обросло какой-то зеленью.
  
   - А как же вода голубее небес? А цветущие леса? А прекрасный древний город?
  
   - Мефисто, - Зандер пожал плечами.
  
   - Я отбыл отсюда шесть лет назад, - признался паладин, чувствуя поддерживающее пожатие пальцев амазонки. - За это время здесь... действительно многое изменилось. Цвет воды... все реки проистекают к северу и югу от Доков, сор огибает поселение по линии течения и здесь морская вода должна быть прозрачной... И джунгли. Лес подступил слишком близко к Докам, здесь он был вычищен уже давно! Это плохо, когда лес, ведь...
  
   Паладин запнулся. Пальцы Уны еще раз стиснули его плечо. Остальным сделалось неуютно после его слов.
  
   - Ну, ништо, - преувеличенно бодро грянул варвар, попытавшись положить руку на плечо Саиды полуобнимающим жестом, но восточная девушка ловко и привычно вывернулась из-под его лапищи. - Счас сгрузимся с этого Светом проклятого коры... корабля, че-нить пожрем...
  
   - Все бы тебе пожрать да пожрать, - ухмыльнулся рыжий оборотень, предусмотрительно вставая подальше от Мрая. - И никаких других мыслей. Впрочем нет, есть. Поспать и бабу повалять. Вот, теперь все.
  
   Побурев от незаслуженной обиды, варвар подхватил с палубы тяжелый бочонок, но был остановлен Искандером. Уна недовольно взглянула на Таула.
  
   - Можно подумать, ты ешь меньше, чем он!
  
   - О, я ем даже больше, - ухмыльнулся тощий представитель друидов. - Но я же не думаю все время только о еде.
  
   - А о чем ты думаешь? - больше для того, чтобы отвлечь порывавшегося в бой Мрая, чем из интереса спросил Искандер, за время плавания успевший изрядно подустать от взаимных выпадов двух варваров.
  
   - О, - повторил Таул, мечтательно щуря светлые глаза. - Тебе не понять. Мои грешные грезы слишком низки для твоего возвышенного понимания. Скажи, - вдруг его тон переменился, сделавшись деловитым. - Девушки Кураста, они...
  
   - Если ты прикоснешься хотя бы к одной без согласия ее родственников, тебе отрубят руку, - буднично сообщил ему Искандер, поднося ко рту кружку с водой, которую уже долго грел в руках. В жаркой влажной атмосфере окрестностей Кураста пот лил градом со всех, и все они, даже привычные к жаре лутголемийцы, все время ощущали жажду. - По локоть.
  
   Таул с лязгом захлопнул рот, готовившийся мимо воли хозяина задать еще один скабрезный вопрос, в то время как корабль уже подходил к полусгнившим сваям пристани. На сваях суетились полуголые фигуры людей. Похоже, приход корабля с некоторых пор сделался редкостью для обитателей здешних мест.
  
   Мелкий дождь начался внезапно, без предупреждения и грозовых туч. Хотя, свинцово-серое, мрачное небо и до того висело набухшим бурдюком, грозя улечься на мостки и сваи. Вблизи встречавший корабль Кураст гляделся не лучше. Казалось, что корабль попросту сомнет ветхие доски причала, сбросив их в зеленоватую воду, покрывающуюся кругами от падавших с неба крупных, тяжелых капель.
  
   - Гадость, - Уна передернула плечами, проводя ладонью по мокрому лицу. Ее светлая коса намокла, капли стекали по рукам и ногам. - Солнце у них тут вовсе не светит, что ли?
  
   Таул, не дожидаясь причаливания корабля, спрыгнул прямо с палубы. Стоявшая среди толпы высокая молодая женщина, прямо перед которой приземлился рыжий оборотень, скользнула по нему равнодушным взглядом. Ее одежда сильно отличалась от всех горожан, собравшихся посмотреть на столь редких в эти дни гостей. Ее ноги были затянуты в высокие, выше колен, сапоги; кираса плотно облегала фигуру. На правой руке её было странное оружие - три длинных металлических когтя, доходивших до колен женщины.
  
   Видимо, углядев для себя все, что было нужно, молодая женщина отвернулась от стоявшего перед ней рыжего, и вновь принялась рассматривать корабль у причала.
  
   Таул в восторге смотрел в её лицо. Очень красивое, с нежными, почти детскими чертами. Зеленоглазая девушка была бы до невозможного привлекательна, если бы не плотно сжатые губы и стальной, отталкивающий взгляд.
  
   Странная девушка в последний раз взглянула на людей и, развернувшись, стала пробираться через толпу прочь от причала. Через несколько секунд она скрылась из виду.
  
   Наконец корабль подошёл к пристани достаточно близко, чтобы пришвартоваться. С десяток крепких матросов подтянули его канатами вплотную к пирсу и закрепили, затем был спущен трап. Мрай, последовав примеру своего товарища, покинул корабль прыжком через борт. Саида ступила на трап, который пружинил и слегка покачивался, и варвар заботливо подал девушке руку. Вслед за ней на берег сошли паладин с амазонкой и внешне ко всему равнодушный некромант.
  
   - Благодарю, капитан Фархад.
  
   - Я всегда к твоим услугам, благородный паладин, всегда... пока у тебя найдется, чем мне заплатить.
  
   Зандер усмехнулся, но промолчал. Паладин ступил на потемневшие от времени и влаги доски пристани. Тут он приостановился, словно размышляя над тем, куда идти дальше. Пользуясь заминкой, Уна осторожно приблизилась к необычно тихому и задумчивому оборотню, стоявшему там, где упал, с отсутствующим выражением на лице.
  
   - Чего ты, рыжий? Ушибся?
  
   Таул вздрогнул, а потом его лицо в одно мгновение стало серьезным. Подобное выражение так редко посещало этот лик, что амазонка подняла брови.
  
   - Она должна носить моих щенков! - торжественно и твердо, но очень негромко возвестил он.
  
   - А???
  
   - Она! - Таул ткнул пальцем в толпу, только теперь с некоторым удивлением обнаружив, что та, что так поразила его варварское воображение, уже давно растворилась среди десятков других жителей Кураста, пришедших посмотреть на первый корабль за долгие месяцы.
  
   - Да кто же?
  
   - Идем, - теплая рука паладина легла на ее плечо. - Нам нужно расположиться на ночь.
  
   Пятеро товарищей, замыкаемые все таким же непривычно отстраненным Таулом, пересекли каменную площадку, со всех сторон окруженную водой, и гуськом отправились в путь по сваям.
  
   Доки Кураста были довольно небольшим поселением, стоявшим на воде. Везде, то тут, то там домишки кое-как ютились на деревянных настилах, поднятых над водой деревянными же бревнами. От каждого дома вела дорожка из потемневших кое-где прогнивших бревен. Иногда дорожки, на которых с трудом могли разойтись два человека, выводили на каменные площадки, на которых под навесами кипела работа мастеровых жителей Кураста или располагались торговцы, но таких мест было немного. В основном все время приходилось осторожно ступать над водой, молясь всем богам, чтобы не упасть с непривычки ненароком.
  
   - Смотрите под ноги, - предупреждал паладин, балансируя на прогнившей доске с грацией аборигена этих мест. - Если упадете, можете уже и не выплыть. Сейчас сезон дождей и многие чудища, обитатели здешних мест, подбираются к самому городу.
  
   Нельзя было сказать, что такие предупреждения добавляли настроения измотанным длительным морским путешествием героям. Начавший было только моросить, когда они подплывали, дождь, зарядил гораздо сильнее, и скоро на расстоянии нескольких шагов невозможно стало различить что-то, кроме плотной пелены дождя.
  
   - А... Искандер, ты знаешь, куда идти?
  
   - В харчевню, - отплевываясь от потоков воды, стекавших по лбу и носу прямо в рот, объяснил паладин, перепрыгивая через пролом в деревянном мосту. - Тут где-то должна быть харчевня.
  
   - А ты помнишь точно, где?
  
   - Я здесь был только два раза, и с тех пор прошло семь лет - как я могу помнить точно?
  
   Мокрая и недовольно хмурившаяся амазонка оглянулась по сторонам. Вытянула руку и мягко но настойчиво остановила пробирающегося мимо жителя. Кроме прилипших к ногам свободных шаровар, тело мужчины скрывала надетая на голое тело жилетка из плотной кожи, по виду, прежде принадлежавшей огромной ящерице.
  
   - Скажи, добрый человек, - обратилась к прохожему Уна, - далеко ли до харчевни?
  
   Мужчина окинул героев любопытным взглядом.
  
   - Не слишком далеко, госпожа. Следуйте по этим мосткам до развилки Паводка, повернете направо, там будет разрушенный мостик, - мужчина заметил тень легкого недовольства, скользнувшую по лбу некроманта, и поспешил успокоить, - но вы сможете перепрыгнуть! Пройдете прямо, потом свернете у старого амбара еще раз вправо, и там уже увидите харчевню.
  
   - Благодарю, добрый человек, - паладин осторожно протиснулся мимо на шатком мостке.
  
   - Не за плату, - привычным присловьем жителей Кураста откликнулся тот.
  
   Скрипучие мостки гнулись и опасно потрескивали, но выдержали вес героев, добравшихся, наконец, до нужного места. Развилка представляла собой наброшенные крест-накрест мостки из толстых бревен, поверх которых бросили циновки, затем еще одни мостки из планок, и, наконец, плотные доски, расходящиеся в четыре стороны. Венчал конструкцию столб, выкрашенный в охряно-красный цвет, со стилизованным пучком перьев, тоже сделанных из дерева.
  
   - Вон твоя харчевня, святой, - мотнул головой Таул. Мокрые пряди взлетели и упали обратно, облепив лицо друида темно-рыжими сосульками. - Давай перепрыгивай! Остался последний провалец! И не глядите в воду! - осклабился, передразнивая, северянин. - Можете увидеть того, кто смотрит из неё на вас!
  
   - Идем, чего здесь стоять! - восточная девушка была похожа на мокрую птицу, тщетно пытаясь укрыться от непогоды под широким плащом Мрая, который был ей чересчур велик - она то и дело наступала на его полы. - Я очень замерзла и хочу поскорее в тепло!
  
   Она первой перепрыгнула через опасно прогнувшиеся бревна мостика, оказавшись на противоположной стороне. За ней мягко, как кот, сиганул Таул. Паладин прыгал последним. Раны, полученные в битве с Дуриэлем, еще не давали себя забыть.
  
   - Действительно, пойдем быстрее, - амазонка представляла собой жалкое и очень мокрое зрелище, как и все они. - Я сейчас раскисну!
  
   Почти бегом герои достигли вожделенной двери. Зал харчевни, куда они ввалились с топотом и грохотом мокрых доспехов, сопровождаемые каплями мельчайших дождевых брызг, уже стал пристанищем нескольких не менее мокрых солдат и простолюдинов. Высокая полуобнаженная женщина, сидевшая в компании вооруженных мужчин в углу, вскинув пронзительные серые глаза, посмотрела на них почти угрожающе.
  
   - Нам нужна большая комната, - негромко объяснил Искандер харчевнику, склоняясь к прилавку. - И хорошие постели. Не циновки - из материи... хотя бы одна, - добавил он, покосившись на дрожавшую под плащом Саиду.
  
   - Большая комната занята госпожой Ашиарой и ее людьми, - покосившись на женщину со стальными глазами, невозмутимо пожал плечами пожилой окладистый абориген за стойкой. - Есть совсем маленькая задняя комната. Мы там все поместитесь, если лечь один подле другого.
  
   - Но может все-таки есть комната побольше? - Искандер мысленным взором окинул клетушку позади харчевни, что приметил с улицы. По его расчетам вряд ли там уместились бы все путешественники, хоть стоя один подле другого. - Мне приходилось останавливаться у тебя в харчевне, добрый человек, и я знаю, что у тебя, по меньшей мере, две больших комнаты наверху. Я хорошо заплачу за любую из них.
  
   - Эй, черномазый, сказано ведь тебе, - тяжелая рука опустилась на плечо паладина, и, обернувшись, Искандер увидел перед собой огромного верзилу из отряда той самой женщины. - Эти комнаты - наши. Всяким чужеземцам здесь не место! Убирайтесь откуда пришли!
  
  
   Верзила был вооружен, а его грудь под красной рубахой обтягивала крепкая кольчуга. Так же были экипированы и другие воины Ашиары.
  
   - Я не претендую на ваше. Я только...
  
   - Тебе же сказано, убирайся, черномазый! Забирай своих варварских дружков и проваливай! Мы не потерпим здесь шпионов!
  
   Древко копья ткнулось под ребра верзилы. Перед краснорубашечником, загородив собой Искандера, встала амазонка.
  
   - Ва-э, некх'ша'р! - бросила Уна, глядя в покрасневшее от гнева лицо мужчины. - Захлопни пасть, нечистый. Мы не шпионы. И идти нам некуда. Комната для ночлега, - Уна подняла копье, уперев конец древка в пол. - Это все, что мы просим.
  
   - Слухай, друже! - настойчиво поддержал ее Мрай, поглаживая рукоять огромного меча. - Полегче, стал быть, с моим другом! Не зрел ты и малой доли того, что пришлось этому святому человеку!
  
   - Святой человек? - внезапно голос, властный и грубый, прервал поток слов разгневанного варвара. Женщина, что до сих пор сидела в углу, лишь глазами выражая одобрение действиями своего солдата, поднялась на ноги и выпрямилась, явив пораженным взорам варваров обнаженную грудь, которая, однако, была прикрыта огромной бежевой змеей, висевшей на шее. Вид ее был настолько величествен и полон какой-то скрытой угрозы, что все разом почувствовали себя неуютно. - У нас давно не было в гостях святых людей, - сделав акцент на слове "святых", насмешливо продолжала женщина. - Я Ашиара, глава здешних наемников. Мои люди - все, кто остались после разгрома Травинкала. Они - недоученные паладины. Я ошибаюсь, полагая, что вижу перед собой воина Света, прошедшего посвящение?
  
  
   Паладин склонил голову в подтверждение ее слов.
  
   - Не ошибаешься, достойная. Мое имя - Искандер аль Аджарми. Я... паладин.
  
   На миг воцарилось молчание. Только шум дождя за стеной нарушал тишину в зале харчевни. Несколько мгновений стальные глаза Ашиары оставались суженными, но постепенно их выражение смягчилось.
  
   - Если ты говоришь правду, добро пожаловать в Кураст, паладин Искандер. Мои люди освободят для вас комнату. Отдохните там. К ночи я буду ждать тебя здесь для беседы.
  
  ***
  
   Ждать не пришлось - воины Ашиары довольно быстро освободили не совсем просторную, но уютную комнату, со сложенным в центре очагом. Они также оставили два покрывала и тюк с чьей-то мохнатой шкурой.
  
   - Что за щедрость?
  
   - Ашиара когда-то сама была паладином, - пояснил Искандер, снимая сапоги и мокрую тунику. - Паладин не может отказать в помощи другому паладину, в какой бы земле они не оказались.
  
   - Хорошо, что здесь очаг. Хотя здесь и жарко, но одежда быстрее высохнет возле огня, - ни к кому особенно не обращаясь, обронила присевшая Саида. Жаркий влажный воздух Кураста плохо влиял на здоровье девушки. Несмотря на то, что в комнате было тепло, волшебница дрожала от озноба
  
   - Ты заболела?
  
   Саида кивнула и прилегла возле огня. Ее утомило длительное морское путешествие и она, в самом деле, чувствовала себя больной. Забрав одно из покрывал, Уна заботливо укрыла невольную подругу.
  
   - Что ж, стал быть, делать? - Мрай с тревогой посмотрел на паладина. - Могет быть ты, Искандер...
  
   - Не нужно, - восточная девушка укуталась в покрывало, забираясь под него с ногами. - Моя хворь пройдет. А паладин не оправился после ран. Ему нельзя тратить силы.
  
   Она умолкла, прикрыв глаза. Варвар беспомощно топтался рядом. Ему никогда не доводилось обращать внимания на мелкие раны, а уж тем более - болеть. Теперь он не знал, что ему делать.
  
   Зато знала амазонка.
  
   - А ну, подите отсюда, могучие мужи, - светловолосая девушка поднялась, оставляя на полу оружие и закатывая рукава. - Погодите снаружи. От того, что мы ее в одеяла станем кутать, проку мало. Нужно растереть тело маслами и разложить одежду для просушки. Подите пока, справьтесь про ужин. И не входите сюда, пока не дозволю.
  
   Дождавшись, чтобы мужчины покинули комнату, Уна швырнула мокрое платье Саиды перед очагом, развернула колдунью спиной к себе, принявшись втирать той в кожу спины дурманно-сладкое масло. Восточная красавица тихонько постанывала, вздрагивая всякий раз, как девушка-воин проходилась особо сильным движением ей между лопаток. Кожа начинала гореть, точно сжигаемая огнем. Ладони амазонки отличались от её, Саиды, собственных изнеженных рук. Уна с детства была воином, и кожа ее, касаясь оружия, загрубела, стала жесткой.
  
   - Держи. Разотрешь грудь и горло. - Уна взяла руку колдуньи, налила в подставленную "чашечкой" ладонь масло, пояснив, как следует втирать снадобье.
  
   - Благодарю тебя.
  
   Уна поморщилась, провела последний раз по лопатке колдуньи блестящей от масла рукой, и шлепнула ту по плечу. Благодарности она не любила, всякий раз испытывая неловкое чувство, когда слышала "Благодарю", произнесенное в её адрес.
  
   - Не за что, - нарочито грубовато буркнула амазонка. - Ты - колдунья, и сможешь помочь паладину в его борьбе с нечистью. А потому нужна живая и здоровая. Ну, оделась? Можно звать прочих обратно? Или хотя бы одного Мрая? Вздохи твоего варвара слышны даже из общей комнаты внизу.
  
   - Он не мой варвар! - неожиданно вспылила Саида, но почти сразу успокоилась. - Уна...
  
   Она не решилась продолжать. Воительница, которая получше раскладывала мокрую одежду Саиды у огня, обернулась.
  
   - Тебя что-то тревожит?
  
   - Да, тревожит, - Саида натянула покрывало на плечи.
  
   - Что же?
  
   Восточная девушка вздохнула. Взгляд ее сделался задумчивым.
  
   - Понимаешь. Я не знаю... не знаю, правильно ли поступила, что поехала с вами.
  
   Уна подняла брови.
  
   - Ты жалеешь о своем решении?
  
   - Дело не в этом. И даже не в том, что теперь мне уже домой не вернуться. Меня пригласил плыть с вами Мрай, а не Искандер...
  
   - Ну и что, что не Искандер??
  
   - Не гневись, я не имела в виду... Искандер лидер вашего отряда...
  
   - Нашего, - амазонка в последний раз одернула рубаху, добившись того, чтобы она сушилась, а не горела.
  
   - Нашего отряда, - поправилась восточная девушка. - А Мрай просто предложил мне плыть с вами потому что...
  
   - Я догадываюсь, зачем он предложил тебе с нами плыть, - Уна усмехнулась. - Но теперь ты колеблешься, хотя уже поздно. Причины варвара для меня, и для всех нас видны как на ладони, и они просты: он - мужчина, а ты - привлекательная женщина. Меня удивляет другое. Удивляло еще, когда твои колени впервые коснулись борта нашего судна.
  
   - Что же тебя удивляет?
  
   - Мрай - дикий самец, и его поведение подчинено его же диким страстям. Он невоздержан. Захотел - и позвал. Даже не будучи уверен, что ты - та самая женщина, что нужна ему раз и на всю жизнь. Однако мне интересно, что двигало тобой, когда ты пошла за ним?
  
  
   Саида не ответила. Она чувствовала, что ей стало немного полегче, что болезнь отступила, хотя еще не сдавалась. Восточная девушка лежала под покрывалом, и только блики костра плясали на ее лице.
  
   - Я не знаю, что двигало мной тогда, - наконец произнесла она, когда Уна уже потеряла надежду на ее ответ. - Может, после битвы бок о бок с вами я не захотела возвращаться к книгам и безделью в моем доме. А может... я сама не знаю, была ли другая причина... а ты?
  
   - Что - я?
  
   - Ты знаешь, что движет тобой? Я... про тебя и... паладина.
  
   Воительница нахмурилась.
  
   - Он - не человек, и не мужчина, он - орудие Света, - колдунья говорила тихо, но в пустой комнате звуки ее голоса были хорошо слышны. - Свет дает много, но и требует служения себе - целиком и полностью. Паладин не может иметь своих желаний, своих страстей, подобных тем, что испытываем мы, смертные. Рядом с тобой в нем поднимаются невоздержанность и вожделение. Я... видела... вас на корабле. Ты знаешь, что будет, если оружие Света... сломается. И вот теперь... нет, не перебивай. Я ни с кем не говорила, но много думала об этом. Потому хочу спросить тебя напрямую, раз уж получился у нас такой разговор. Что движет тобой, когда ты принимаешь его... в свою душу и... в свои объятия?
  
  ***
  
   Дождь лил всю ночь, но под утро внезапно прекратился. Выглянуло жаркое солнце, и воздух прибрежных джунглей наполнился горячими душными испарениями.
  
   Паладин ушел рано. Он полночи проговорил с Ашиарой в темном зале харчевни, но никого другого в свою беседу они не приглашали, а потому никто из его товарищей не знал, до чего договорились воин Света и предводительница наемников. Но то, что Искандер выглядел озабоченным и угрюмым, видели все.
  
   Таул увязался за паладином, и тот, как ни странно, не сделал никаких попыток его прогнать. Рыжий оборотень даже снял горелую шкуру с плеч, из-за чего сразу преобразился. Косматый полудикий лесной варвар исчез, оставив высокого, жилистого северянина с загорелой кожей и умными зелеными глазами. Длинные густые рыжие волосы, собранные в хвост, притягивали не один заинтересованный взгляд темноволосых смуглокожих женщин Кураста, пока Таул, сопровождая их прогулку частыми комментариями, добросовестно выхаживал за Искандером, казалось, абсолютно бесцельно бродившим по деревянным мостикам от настила к настилу. Временами паладин останавливался и на местном наречье разговаривал о чем-то с обитателями доков, но, по-видимому, всякий раз оставался недоволен ответами, потому что озабоченность не сходила с его лица, а поиски не прекращались.
  
   Наконец, Таулу надоело балагурить впустую. Некоторое время он шагал за паладином молча, но в конце концов напрямую задал уже давно интересовавший его вопрос:
  
   - Святош... святой человек, чего мы ищем?
  
   Искандер очень долго молчал. Это молчание, впрочем, прервалось на еще один короткий разговор с каким-то торговцем, смысла которого плохо знавший диалект Кураста оборотень не уловил. Его ноги, привыкшие к надежной тверди земли, уже успели устать вышагивать по гнущимся бревнам настилов. Но высказать свои предложения или очередные сопроводительные речи он пока не спешил. Звериным своим чутьем он чуял, что паладин вот-вот заговорит. И верно, когда они, наконец, уселись отдохнуть в тени чьего-то шатра, Искандер ответил - без предисловий, будто только продолжал разговор.
  
   - Я ищу женщину.
  
   - Женщину? - глаза оборотня едва не выскочили на орбит от изумления. - Ты??
  
   - Речь не об этом, - резко оборвал его Искандер, глядя на свои руки. - Я ищу только одну женщину, и если я ее не найду, на нашей миссии можно ставить... ведро с дерьмом.
  
   - Такая важная женщина, святоша?
  
   - Мое имя - Искандер, - напомнил паладин, массируя кисти рук и по-прежнему не поднимая взгляда. - Я много говорил с Ашиарой прошлой ночью. Она и ее воины обходят дозором местность вокруг Доков, охраняя их от набегов нежити, которой с некоторых пор кишат все здешние леса. То, что я узнал, повергло меня в ужас. Того Кураста, которым знаем его все мы, больше нет. Несколько лет назад в сердце Кураста, Травинкале, произошло нечто ужасное. Никто не знает, что именно. Но святое место превратилось в обитель зла. Наш Храм... Храм Заккарума... святилище Света, и извечный дом паладинов... теперь во власти страшного демона. Это случилось неожиданно, но что именно случилось, Ашиара не могла рассказать, ибо никто не знал, что же в действительности там произошло. Она только знает со слов выжившего адепта - в единый день воины Света, прибывшие ко дню Великого Солнцестояния, пали мертвыми - не успев даже закончить свою трапезу. Отрава была изготовлена в кухне Храма, в этом не было сомнений. Те, кто не успел умереть, или кого яд взял не так сильно, были вырезаны - служителями Храма. Адепты, которые в тот день возносили молитвы перед торжествами и еще не вкушали трапезы, оказались в ловушке, и хотя многие из них яростно отбивались, почти все они были убиты или перешли на сторону нападавших. Этот, Ануш, бежал и чудом добрался до Доков. После убиения войска Света, Совет Заккарума двинул своих служителей на все поселения Кураста. Они... уничтожали все на своем пути. Только у доков что-то остановило их. Они вернулись в Травинкал. Но, с тех пор, совершают набеги на Доки, последний оплот людей некогда цветущего Кураста. Джунгли очень быстро захватили обжитые людьми места и там, где стояли поселки, и была проложена дорога, теперь непроходимый лес. Никто не знает, что заставило Высший Совет совершить все ужасные злодеяния, которые они совершили. Говорят о каком-то демоне, который захватил их умы и души...
  
   - Наш старый знакомец Мефисто?
  
   Паладин промолчал.
  
   - Так ну это все понятно и знакомо. Падение Кураста, гибель его обитателей... Но при чем тут какая-то женщина?
  
   - Пойдем, - позвал Искандер, поднимаясь, - выйдем за город.
  
   Они миновали еще несколько настилов, пробрались по узкой каменной тропе между защитными сооружениями - единственному подступу к городу, и спустя некоторое время под их сапогами вместо надоевших бревен зачавкала вполне крепкая, но очень влажная земля.
  
   Джунгли начинались за полет стрелы от того места, где они стояли. Прямо перед ними широкий ручей отделял доки от угрожающе темневшего леса. Здесь они были одни - жители Доков давно уже старались не выходить из города без нужды.
  
   - Что мы здесь делаем, святоша?
  
   - Гуляем, - вздохнул Искандер, не переставая о чем-то размышлять. - Мне нужно подумать. В одиночестве.
  
   - Думай, думай, - ухмыльнулся друид, всем своим видом показывая, что ему понятны причины столь глубоких размышлений паладина. - Я мешать не буду, меня, считай, и нету, никто не помешает. Разве вон тот громила, но он уже уходит...
  
   Глазами Искандер проследил за взмахом руки Таула, указывавшего на удалявшуюся по едва заметной тропе рослую и крепкую фигуру закутанного в темное мужчины, и взгляд его на миг стал диким. Этим диким взглядом он долю мгновения вглядывался в изумленное лицо оборотня, а затем...
  
   Затем Искандер сорвался с места, как был, безоружный, в легкой тунике, и побежал - так быстро, как не бегал еще никогда. Он не думал сейчас ни о чем, он видел только широкую спину своего давнешнего предшественника, который быстрым шагом, не оборачиваясь, уходил в лес от своей судьбы...
  
   Ничего не понимающий Таул бежал следом за ним.
  
  ***
  
   ... Саида проснулась поздно. В щели между тростниковыми стенами, откуда еще вчера задувало мелкие капли дождя, пробивались многочисленные лучи яркого солнца. Восточная девушка выбралась из-под одеяла. Она чувствовала себя почти здоровой.
  
   Зандера, Таула и Искандера не было в комнате. В дальнем углу раздавался богатырский храп. Там спал Мрай. Уна, сидя у очага, поджаривала что-то из остатков припасов. Этот чарующий запах свежепрожаренного мяса и разбудил Саиду.
  
   - Скоро будем есть?
  
   - А тебе не терпится? Что-то я не видела, чтобы ты когда-то готовила. - Уна усмехнулась. - Ты верно уже не так больна, если хочешь есть.
  
   Она протянула Саиде кусок жареного мяса на широком пальмовом листе. Дочь мага была уязвлена напоминанием о том, что она чего-то не умеет, но после недель, проведенных с этой компанией, она научилась поступаться ненужной гордостью.
  
   - Интересно, с чего это варвар еще спит, - проговорила она, жуя.
  
   - Сходил до рассвета по окрестностям и собрал тебе фруктов, - фыркнула Уна, уже давно позабывшая неприязнь, которая возникла между девушками с начала их знакомства. - Большинство из которых, правда, пришлось выкинуть - они были ядовитыми. Но небольшая корзина осталась.
  
   - А где паладин?
  
   - Тоже ушел до рассвета, - помрачнела амазонка, надкусывая яркий плод. - С ним увязался оборотень. Их нет уже давно. Думаю о том, чтобы пойти их поискать. Я отчего-то тревожусь.
  
   - Что может случиться в этом укрепленном месте?
  
   - Что угодно. Быть может, Странник все еще в городе. Зандер разговаривал с хозяином харчевни о том, о чем вероятно, знает и Искандер - наш корабль был не первым, который пришел в эту бухну после долгих лет. До нас здесь уже побывало три судна и ожидается больше. Странник мог прибыть на любом из них.
  
   - А если Искандер этого не знает?
  
   - Может и не знать, - хмуро согласилась амазонка, помешивая палочкой угли.
  
  ***
  
   - Святоша ты что, сбрендил? Куда ты так несешься? Духи леса, да ты на солнце не перегрелся?
  
   Мигом позже Искандер на бегу в прыжке бросился на спину уходившего быстрым шагом и так и не обернувшегося Странника. И... прокатился по земле, вырыв в грязи длинную борозду. На глазах изумленного Таула Странник исчез - осталось лишь красноватое марево из которого...
  
   Из которого на Таула с диким шипением и визгом бросилось трое странных существ. Похожих на чудовищную слитность человека и червя, с человеческой головой, грудью и руками, и с кольчатым извивающимся хвостом, они кинулись на друида с такой яростью, что оставивший, подобно Искандеру, оружие Таул, не могущий даже перекинуться в волка без шкуры, едва успевал уворачиваться от всех троих, не в силах сделать что-либо с бесновавшимися демонами. Проморгавшийся от грязи паладин, схватив какую-то палку, бросился ему на помощь...
  
   Когда с демонами было покончено, соратники далеко не сразу сумели перевести дух. Победа над исчадиями ада далась им сравнительно малой ценой - оба были исцарапаны и выпачканы и грязи, но серьезных ранений ни один ни второй не получили.
  
   - Духи Леса! Так это и был тот самый Странник?
  
   Искандер не ответил, сосредоточенный на преставлении ног. Впрочем, Таул нуждался в ответе, но ином.
  
   - Так куда же он исчез?
  
   - Не знаю, - пробормотал паладин, опираясь на спасший его сук как на посох. - Он человек, а человек может немного. Скорее всего, он отвлек нас своими демонами и удалился. Я не видел, в какую сторону.
  
   - Но он исчез, я сам видел!
  
   - Мог и исчезнуть. Но вряд ли он перенесся далеко. Если бы он это умел, был бы уже в Травинкале.
  
   - Так чего мы ждем, святоша? Идем за ним!
  
   Паладин промолчал.
  
   - Эй, ты что, оглох?
  
   Искандер посмотрел на него и поморщился.
  
   - А ты ничего не забыл?
  
   - Этих бездельников?
  
   - Оружие. И свою шкуру.
  
   Миновав все охранные сооружения и часовых, герои вновь оказались в городе. Они прошли через главную площадь города - самую обширную платформу с уже начавшимся базаром. От платформы в дальнем конце шла дорожка, ведущая к кузнице. Облепленные грязью воины успели дотащиться только до середины, когда Искандер, наконец, увидел того, кого искал.
  
   Она стояла у прилавка с фруктами, но ничего не выбирала. Просто стояла и не двигалась, а торговец, рослый детина с длинной бородой, не решался попросить ее уйти.
  
   Искандер приблизился к странной девушке, безумно красивой, и необычно для женщин коротко стриженной. Выдержал пронзительный взгляд темных глаз.
  
   - Госпожа, мне говорили, что ты из тех, кому приходилось бывать в Травинкале после того, как Тьма пала на это священное место. Мое имя - Искандер. Я - паладин, но у меня есть деньги. И мне нужен проводник, кто бы провел меня в сердце Кураста. Я слышал, что ты знаешь дорогу туда.
  
   Девушка скользнула взглядом по застывшему за спиной говорившего рыжему, и без всякого выражения осмотрела вымаранную грязью одежду того, кто назвался ей паладином. Она молчала долго, видимо прикидывая, действительно ли им нужен ответ, или же они обойдутся и так. Когда двое мужчин уже начали думать, что она немая, она заговорила:
  
   - Паладин, - у неё оказался ровный, нежный голос. - Такие, как вы, уже приходили в Кураст. С первым кораблем, который сумел пробраться сюда. Я сделала глупость, согласившись провести их в сердце города. К своему несчастью, они оказались мародерами. Когда я увидела, с какой жадностью они грабят покинутые дома некогда богатого города, я дала себе слово никогда больше не водить чужих в свой город. Они все остались там. Все до единого. Тех, кто сумел уйти от меня, я нашла позже на дороге в Доки. Узнать их тела я смогла только по одежде.
  
   Она помолчала. Зелёные глаза потемнели, став почти чёрными, но больше ничто не выдало в ней переживаемых ей эмоций или чувств. Если она их вообще испытывала.
  
   - Мы не мародеры, госпожа, - несколько натянуто, почти холодно ответил оскорбленный Искандер. - Я паладин. У меня никогда и в мыслях не было того, о чем ты говоришь. И если я и хочу попасть в сердце Кураста, то вовсе не затем, чтобы осквернять город. Я пришел только, чтобы изгнать укоренившееся здесь зло, от которого пострадал твой город. Ты можешь мне помочь и провести меня и моих друзей в Травинкал, или... или будет поздно. Я знаю, что без тебя мы не сможем найти безопасную дорогу в этих джунглях.
  
   На красивом лице отразилось что-то, чему даже святой воин не смог дать названия. Девушка покачнулась, плотно сомкнутые губы приоткрылись, точно она хотела что-то сказать. Вместо этого она качнулась вперед, так быстро, что Искандер не успел отклониться, и обхватила ладонями его виски, поворачивая его голову к себе. Его глаза встретили её взгляд, и на секунду паладину показалось, что его затягивает в бездну.
  
   Так же резко она отпустила его, и теперь Искандер мог сказать - нет, не показалось. Но времени обдумывать, что произошло, не было. Она заговорила.
  
   - Ты... прости меня, святой воин, - ее ровный голос потеплел. - Я не верю людям на слово. Чтобы вам обо мне ни говорили лишнего, есть одно, что вам стоит знать: я действительно знаю эти джунгли. И тех, кто живет в этих лесах, и тех, кто сюда пришел вместе с проклятым демоном. И даже то, почему всё это произошло. И если ты пришел, чтобы убить Мефисто, я проведу вас.
  
   Она шагнула вперед, впервые сдвинувшись с места, и только теперь обратила внимание на рыжего. По губам её скользнуло нечто, что можно было принять как за усмешку, так и за улыбку.
  
   - Я пойду, когда вам будет удобно, но путь будет долгим и очень утомительным, особенно для той хрупкой девочки, которая была с вами на борту. Советую хорошо подготовиться, но выступать нужно как можно скорее. Нечисть в лесах совсем взбесилась, особенно после приезда Темного. Можем не успеть, паладин.
  
   Искандер внутренне был напряжен. Та, которая так и не назвала своего имени, знала слишком много. И была слишком уверена в себе и том, что говорила.
  
   - Моё имя Наталья, - точно подслушала его мысли девушка, тряхнув правой рукой. Необычное оружие - три металлических когтя - издало странный короткий звук при соприкосновении с воздухом. - Если ты действительно тот, кто способен убить демона, я не потребую с тебя никакой платы. - Она посмотрела на посеревшее небо. - Мне идти с тобой, паладин Искандер, или вы сами найдете меня, когда будете готовы?
  
  ***
  
   ... Джунгли встретили героев жарким, душным запахом прелых трав и цветов и птичьим и звериным многоголосьем. И хотя солнце едва перевалило за середину дня, под деревьями, в зарослях травы и кустарника царили сумерки. Казалось, солнечные лучи веками не могли пробиться сквозь заросли листвы и переплетение лиан, и у подножий гигантских деревьев в теплоте и сырости цвели разнообразнейшие цветы, грибы и какие-то странные полипы.
  
   Эта часть их пути давалась товарищам по оружию сравнительно легко. Они шли по выложенной камнем старой дороге, которой, видимо, еще пользовались обитатели Доков, потому что джунгли, вплотную подступившие к ней, еще не успели полностью заглушить этого пути. Временами по обеим сторонам от дороги попадались какие-то сооружения. Очень часто путникам приходилось видеть гигантские обелиски с символами Света наверху.
  
   - Этот путь некогда вел к сердцу поклонения Свету, к величайшему из его храмов, - ни к кому толком не обращаясь, сказал Зандер, отгибая в сторону ветку, слишком низко спустившуюся к дороге. - Вдоль одной нее символов Света больше, чем во всем остальном мире.
  
   Никто ему не ответил. Гнетущий полумрак джунглей, тянувшийся по обеим сторонам от дороги, и изнуряющая жара действовали на всех удручающе. Во влажной духоте тяжело было нести на себе доспех, который пришлось надеть каждому, даже Саиде. И хотя все доспехи были сделаны в Курасте, и приспособлены к его погоде, северянам приходилось несладко. Привыкший ходить голым по пояс варвар особенно проклинал все и вся, но условием Натальи был полный доспех для каждого из них, потому приходилось терпеть.
  
   Сама их проводник сохраняла молчание. Никакого оружия у нее видно не было, но никто не сомневался, что оружие у нее было. Особенно не сомневались в этом двое - Уна и Искандер.
  
   Саида, против ожиданий, довольно легко шла по лесной тропе, ощущая на себе немалую тяжесть брони. Волшебное масло сделало свое дело. А может, дело было не только в масле? Волшебница не позволяла себе об этом думать. Сейчас, в этом лесу, где неведомая пока опасность подстерегала на каждом шагу, было немыслимо думать о чем-то кроме возможности ее упустить.
  
   Но пока все было тихо. Лес по-прежнему жил своей жизнью, и удалившиеся на приличное расстояние от доков воины не встретили никакого сколько-нибудь серьезного препятствия своему пути.
  
   - К вечеру выйдем к реке. Ночуем там.
  
   - Нам придется идти через Великое болото, Наталья?
  
   - Придется.
  
   Больше Искандер ни о чем не спрашивал. Между тем Таул, все время державшейся сзади, догнал Наталью, что шла в голове отряда, и пошел рядом с ней, отстав всего на полшага. Впрочем, он ничего не говорил, и проводница, лишь мельком взглянув на него, как на какой-нибудь куст или камень, также ничего не сказала.
  
  ***
  
   ... Темнота в лесу падает сразу, вдруг, точно из ниоткуда.
  
   Ещё мгновение назад паладин различал спины идущих впереди Натальи и Таула, а теперь не мог разглядеть собственных ладоней. Сзади него споткнулся и приглушенно выругался варвар, охнула юная волшебница, в свою очередь, налетев на него.
  
   - Ничего не вижу, - мрачно сообщила Уна.
  
   Зандер шепнул что-то, и конец его посоха осветился. Из-за скрывавших луну и звезды могучих крон тьма была кромешной и всепоглощающей. Огня некроманта едва хватало на то, чтобы не налетать на деревья.
  
   - Не успели, - раздался ровный голос. Наталья возникла за плечом Зандера, Таул все ещё был рядом, умудряясь не терять её из виду.
  
   - Иди рядом, - несколько отстраненно бросила она некроманту, - остальные идите за светом. Уже близко.
  
   Что-то громко ухнуло в лесу, затем откуда-то сбоку раздался громкий треск, точно кто-то ломился через джунгли. Мгновение все молчали, прислушиваясь к пока что отдаленному шороху.
  
   - Быстрее, - подала голос их проводник. - У реки они отстанут.
  
   Никто уточнять не стал, кого имела в виду Наталья. Все молча последовали за светом некроманта. Когда впереди уже стал явственно слышен плеск реки и видны блики на спокойной воде, треск повторился, и на этот раз он казался таким близким и ясным, что на секунду замерли все. Это не было похоже на поступь зверя, треск веток был слабым, но доносился точно со всех сторон. Джунгли точно ожили, было тихо, но в воздухе стоял какой-то... шепот.
  
   - Река, - сообщил Таул, идущий впереди вместе с Натальей.
  
   - Быстрее, - раздался голос некроманта, остановившегося на самом берегу. К его свету успели подойти варвар с Саидой и Искандер, когда их проводник внезапно сорвалась с места и, метнувшись вперед, толкнула Уну в плечо. Амазонка пошатнулась, отступив на шаг, и в тот же миг прямо перед её глазами промелькнуло несколько толстых острых игл. Одна из таких игл царапнула руку Натальи, которой та оттолкнула амазонку, и её запястье тут же позеленело.
  
   - Где?? - к ним подскочил Искандер, который, похоже, единственный из отряда успел заметить, что произошло.
  
   Проводник молча указала куда-то вперед. Паладин смог заметить только слабое шевеление чего-то столь незначительно маленького, что сам он нипочем не обратил бы внимания. Он шагнул вперед, но Наталья удержала его за руку.
  
   - Так нельзя. Их только стрелами. Близко не подпускайте, - проводник говорила ровно, рублеными фразами, точно то, что сейчас происходило, ее не касалось.
  
   Уна бросила на Наталью короткий неприязненный взгляд и вскинула лук, первой разглядев тех, кто на них напал. Крохотные человечки ростом с детей, с красновато-коричневой кожей и копной черной шерсти на голове. Их было много, казалось, вокруг них шевелится сам лес. Пользуясь густо растущей зеленью, они подошли так близко, что, невзирая на кромешную темноту, их было можно разглядеть.
  
   Стрела, пущенная амазонкой, коротко свистнула, уходя вперед, кто-то из "детей" вскрикнул, падая на землю. К ним с воинственными криками уже бежали с десяток этих жителей джунглей, с широкими палашами в руках. Не меньше осталось их среди деревьев, теперь можно было видеть маленькие трубочки, из которых они выплевывали смертоносные иглы.
  
   - Не подпускать ближе, говоришь? - мрачно уточнил варвар, глядя вниз. Тех, кто атаковал, достать с высоты его роста было непросто. Мелкие, проворные, злобные, они явно готовились бить и убегать, пользуясь своими малыми размерами.
  
   - Их слишком много! - не успевая налаживать новые стрелы, крикнула амазонка.
  
   Юркие маленькие тени прыснули в стороны, кривляясь и хохоча. Амазонка выпускала стрелу за стрелой. Мелкие создания падали, захлебываясь пронзительными визгами, но на место каждого упавшего становилось, по меньшей мере, двое-трое новых, вооруженных клинками созданий. Темная, шевелящаяся волна, играя розблесками ятаганных лезвий, ринулась на героев, вереща во всю мочь. Уна ругалась, Таул рычал.
  
   Оттолкнув Саиду, варвар шагнул вперед, чуть согнул ноги в коленях, стискивая ручищами рукоять меча, с шумом втянул побольше воздуха в грудь, распахнул рот и...
  
   Такого рева амазонка не слыхала со времен охоты в Ледяных Высотах, с той разницей, что тогда ревели снежные леопарды. На шее Мрая вздулись жилы, варвар покраснел, а повергающий в ужас крик, "Рев Ужаса", доступный племени варваров, все бушевал над землей. Атака теней захлебнулась. С воплями, беспорядочно маша ручками, напуганные существа бросились врассыпную. Дав амазонке прекрасную возможность воспользоваться небольшим преимуществом. Молниеносно наложив очередную стрелу, Уна оттянула тетиву, коснувшуюся щеки, и, выкрикнув короткое слово, отпустила её. Стрела разделилась надвое, воткнувшись в спины удирающих тварей, покатившихся по земле. Рядом приглушенно бормотал некромант, посылая в бой скелетов-магов, стучащих костями и пускающим молнии, срывающиеся с кистей.
  
   Спины уворачивающихся тварей угощали не только стрелы амазонки, но и заряды прислужников Зандера, и вспышки посоха Саиды.
  
   Очередной огненный шар сорвался с посоха восточной колдуньи, когда её локтя осторожно коснулись чьи-то пальцы. Саида резко обернулась, не успев дочитать заклинание. Стоявшая перед ней Наталья молча указала куда-то в сторону.
  
   Там, куда показывала их проводник, неторопливо приближались к ним двое детей джунглей. Один из них, с невозможно большим головным убором из перьев, восседал на шее у другого, на которого ниспадал подол, почти скрывая его из виду. Верхний абориген держал в руках длинных посох со странным наконечником, у нижнего был прикреплен к поясу широкий кинжал. Они настолько тихо подходили к ним со стороны леса, что увлеченные битвой люди не сумели их заметить.
  
   - Шаман. Убьёшь - разбегутся, - коротко пояснила Наталья. - Сможешь?
  
   Вместо ответа Саида развернула наконечник посоха, направив его на шамана. И тут...
  
   - Паладин!
  
   Шаман вскинул свой посох, что-то визгливо крикнув на диком наречии, и стоявшего к нему спиной Искандера накрыло струей огня. Фигура воина скрылась в огне почти вся, когда шаман вдруг пошатнулся, и огонь погас. Саида вновь выкрикнула заклинание, направляя посох на шамана.
  
   Заклинание восточной колдуньи не могло не сработать. Верхний человечек упал сразу, полузалитый не то кровью, не то краской, обильно покрывавшей его тело. Второй резво подскочил и побежал к ней, но его смёл один взмах меча варвара.
  
   Жалкие остатки полузверей, лишившись шамана, разбежались быстро. Некоторых Уна успела настичь стрелами, кое-кого добивали мертвые маги, но бой был окончен. Злобные создания тоже хотели жить.
  
   - Искандер! - Саида первой бросилась к неподвижно сидевшему паладину, безуспешно пытавшемуся снять с себя почерневший, закоптившийся шлем.
  
   Подошедший Таул поцокал языком, приглядываясь к этим тщетным попыткам, а затем нагнулся и одним движением сорвал предмет его стараний. Искандер только охнул, потянувшись к покрывшейся волдырями незащищенной шлемом шее, и поднял на оборотня глаза. Наверное, ему было очень больно, потому что такого страшного, многообещающего взгляда Таул у него ещё не видел.
  
   - Жив? - с преувеличенной заботливостью поинтересовался друид.
  
   Искандер поднялся на ноги. Должно быть, содранные Таулом и ещё не обнаруженные им самим волдыри доставляли дикую боль.
  
   - Река, - подсказал некромант, глядя, как морщится паладин, снимая с себя налокотники. - Можно наложить компрессы. Может, и пройдет к утру.
  
   - Пройдёт, - с болезненной гримасой подтвердил святой воин. - Он не так сильно меня задел... большая часть пламени прошла над головой...
  
   Наталья уже собирала сухие ветки для костра, чуть в стороне джунглей и ближе к реке.
  
   - Они могут вернуться? - расстегивая доспех, обратился к ней паладин.
  
   - Не сегодня.
  
   - Слухай, Искандер! - в голову варвару вдруг пришла идея, - А рази ж ты не могешь наложить на себя руки? Ну, то ись... Ты ж пользовал на меня своё паладинское заклятье "наложение рук", или как оно там? На себя его могешь? Возьми мою э...не...гию, если нужно!
  
   - Сиди ты, со своей энергией, - злобно бросила Уна, которой, видимо, было известно больше, чем остальным. За исключением, разве что, Зандера.
  
   - Подождите, - голос Саиды звучал взволнованно. - А где некромант??
  
   - Я здесь, - прежде, чем кто-то успел заволноваться по-настоящему, некромант шагнул из тени ближайших кустов. - Не пугайтесь. Мне нужно было убедиться, что они убрались насовсем.
  
   - Наберите веток для костра, - Зандер концом своего посоха начертил на земле широкий круг. - Не очень много, я буду поддерживать его магией. И поторапливайтесь, пока не вернулись эти маленькие головорезы. Они не пойдут в открытую, но могут всадить отравленную стрелу из бамбуковой трубки откуда угодно из засады, а паладин сейчас не сможет вас вылечить. Да, варвар, паладины этого не умеют. Они могут лечить только ценой собственных жизненных сил. Ни один паладин не будет черпать эти силы из другого... человека.
  
   - Благодарю, Мрай. Я... ценю твою дружбу.
  
   Варвар махнул рукой и встал с земли, куда сел, отдыхая после битвы.
  
   - Не за что, то ись, меня благодарить, стал быть, все равно не подсобил, - он махнул рукой и ушел в заросли.
  
   Через некоторое время костер уже полыхал, бросая огненные блики на лица собравшихся вокруг него людей.
  
   - Завтра выступаем на рассвете, - счел нужным предупредить паладин, лежавший под плащом на двух вещевых мешках и со всех сторон облепленный целебными травами. - Странник идет без остановки...
  
  ***
   На следующее утро тронулись рано. Лес не редел, но делался как будто бы проходимее. Вчерашние мелкие твари не появлялись. Должно быть, они привыкли атаковать только по ночам. По ранней поре пронизанные солнечными лучами, запахом свежести, цветов и птичьим многоголосьем джунгли не казались таким мрачным, гиблым местом, как накануне, когда отряду приходилось отбиваться от едва видимого врага в кромешной тьме. Наталья уже уверенно вела отряд в обход попавшейся им на пути холмистой гряды, когда Искандер, за все утро не проронивший ни слова, в несколько шагов догнал проводницу, и придержал ее за плечо.
  
   - Задержись, дева. Мне доводилось дважды проходить в этих местах ранее. Наш путь через холмы напрямую будет короче. Отчего ты решила их обогнуть?
  
   Стриженная девушка молча смотрела на Искандера и воину Света казалось, что взгляд ее суженных темных глаз колет его, словно иглами.
  
   - Туда дороги нет, - вымолвила, наконец Наталья, и отвернувшись, шагнула было дальше, но паладин снова придержал ее.
  
   - Почему? Раньше там была хорошая дорога. Как та, по которой мы двигались вчера.
  
   Девушка вздохнула, едва слышно втянув воздух сквозь зубы.
  
   - Туда хода нет, потому что Истрикгоррар обосновался в Храме на Холме, поклявшись не пускать нечисть в Храм. Он презирает людей. Считает, что вина всех бед, что свалились на Кураст - люди. Люди допустили нечисть заполонить святыни, и они не достойны святынь.
  
   - Кто такой Истрикгоррар? - спросила Саида, как и другие, слушавшая разговор.
  
   Наталья смерила ее взглядом.
  
   - Истрикгоррар - великий дракон. - Отчеканила она. - Истрикгоррар - страж Клинка.
  
   - Клинка? - быстро переспросил паладин. Отчего-то этот вопрос он задал с немалым волнением.
  
   - Клинок древней религии, - медленно, явно утомленная и недовольная количеством слов, которые нужно произносить, ответствовала проводница. - Главная святыня Травинкала. Оружие Света, которое поражает любую нечисть. Его можно использовать только раз. Об этом знают все.
  
   Искандер сбросил с плеч вещевой мешок, избавившись от всей ноши, кроме оружия и брони.
  
   - Ждите меня здесь, - коротко приказал он, обращая взгляд в сторону темневших неподалеку холмов. - Не ходите за мной. Можете только все испортить. Нужно... потолковать с этим драконом. Вдруг да выговорю что-то полезное. Я вернусь до времени, когда солнце встанет в зенит.
  
  ***
   Искандер быстро шагал по вымощенной камнем дороге. Про себя он молился, чтобы никакому зверю или нечисти не пришло в голову нападать на него - тогда бы ему пришлось задержаться. Но все было по-прежнему тихо. За исключением птиц да вездесущих обезьян лесная живность не показывалась.
  
   Однако, по мере того, как он взбирался на холм, исчезли даже птицы. Паладину было странно идти сквозь молчавшие джунгли. Ветер стих и все вокруг безмолвствовало, точно замерло, в ожидании беды.
  
   Дорога постепенно преображалась. Заросли, подступавшие к ней, отступали, обнажая остатки красоты и величия, некогда присущих Курасту. Дорога к Храму была отмечена каменными колоннами, с начертанными на них священными символами Света. Перед одной такой паладин остановился и поклонился - на ней были начертаны имена его учителей.
  
   - Что тебе нужно в Храме Света, человек?
  
   Голос раздался столь неожиданно, что Искандер подскочил на месте, разом вспомнив, где и что обжег. Он мог поклясться, что никто не подходил к нему, пока он воздавал должное погибшим наставникам. И действительно - за его спиной не было никого, и пустынная дорога была по-прежнему пуста и безмолвна, как и джунгли, подступавшие к ней со всех сторон.
  
   - Я ищу встречи с Истрикгоррараром, стражем этих мест.
  
   Искандер умолк, но голос - страшный и хриплый, точно его обладатель не разговаривал уже много лет, не замедлил проявить себя.
  
   - Истрикгоррарар не ищет встречи с тобой. Уходи, человек.
  
   Паладин настороженно обвел дорогу взглядом, но обладатель голоса ничем не выдал себя.
  
   - Я, паладин Искандер прошу встречи с великим драконом, - с должным смирением и опущенной головой произнес тогда воин, уже уразумевший, с кем говорит. - Я говорю от имени Света.
  
   Долгое время царило молчание. Вновь поднявшийся легкий ветерок обдувал разгоряченное лицо паладина, поднимая шум в листве и делая невозможным услышать даже дыхание великого дракона.
  
   - Хорошо, - грянул наконец голос уже тогда, когда Искандер разуверился в том, что когда-нибудь получит ответ. - Я разрешаю тебе пройти. Но если ты обманул меня, человек, и ты не достоин носить высокое звание Воина Света, ты знаешь, какое наказание настигнет лжеца!
  
  ***
  
   - ... Первый оказался слабым. Слишком слабым Избранником.
  
   - Значит, Свет ошибся, указав на него?
  
   - Свет не ошибается. Избранник выполнил то, для чего был отмечен. Но он не довел дело до конца и Принц обманом завладел его телом.
  
   - В теле Странника идет сам Диабло?
  
   - Пока даже сам Странник не подозревает об этом. Странник крепок, но стар. А ум его познал слишком много и слишком быстро. Он - всего лишь человек. Он не выдержал того, что ему пришлось увидеть, и с чем бороться.
  
   Искандер чувствовал на своем лице обжигающее дыхание великого дракона, но не смел открыть глаз. Он уже давно стоял на коленях на самой вершине холма, далеко от того места, где Истрикгоррар заговорил с ним в первый раз. Великий дракон не пустил к Храму даже его. Но снизошел до беседы, и внутренне паладин тихо радовался - редкому учителю выпадала честь разговаривать с самим Посланником Света, а этот был вторым Посланником, что удостаивали его беседой.
  
   - Не обольщайся человек. Диабло спешит. В сердце Травинкала его ждут его братья, и через два дня он будет уже там. Ни тебе, ни тем людишкам, которых ты привел с собой, не справиться со всеми братьями. Они уничтожат вас, и души ваши они унесут за Врата. Никто не сможет встать на пути у братьев, когда они едины.
  
   - Что же мне тогда делать, великий дракон?
  
   Лицо сводило от напряжения. Искандер знал, что в двух шагах от него зияла пропасть, но никто не может смотреть на Посланника, если он сам не желает показываться. Тоска черными клещами все крепче сдавливала душу.
  
   - Ты не сможешь справиться с ними, - повторил Истрикгоррар и Искандера вновь обдало горячей вонью. - Но поодиночке они уязвимы. - Дракон глубоко вздохнул. - Я отдам тебе то, ради чего меня поставили охранять этот храм, а ты уже сам решишь, что с этим делать.
  
   Пахнуло горячим, а затем руки паладина коснулось нечто, опалившее ее, словно каленым железом. Искандер не отдернул руку, он знал, что нельзя отвергать даров Посланника, какими бы они ни были. Поэтому он молча терпел, чувствуя теперь еще один запах - собственной горелой плоти.
  
   - Этот клинок поразит сердце одного их братьев. Но помни - только одного, паладин!
  
   Искандер открыл рот, чтобы поблагодарить Посланника за столь ценный дар, но не успел. Горячий вихрь ударил в лицо и, как пушинку, снес его с края холма...
  
  ***
  
   - Могет быть, отправимся поищем?
  
   - Он приказал ждать его здесь, - Уна непреклонно пожала плечами, давая понять, что не желает продолжать разговор.
  
   - Но, стал быть, солнце уже высоко!
  
   - Ждем здесь! - после этого приказа споры прекратились, а к Зандеру опасались обратиться все, даже проводница, стоявшая в стороне с мрачным видом, и тревожно глядевшая в джунгли.
  
   Вдруг она вздрогнула. Варвар выхватил меч и встал, загораживая собой Саиду. Но из кустов на поляну шагнул всего лишь Искандер со свежим ожогом на руке и коротким, странной формы мечом у пояса.
  
   - Мы можем, наконец, идти? - вопрос проводницы повис прежде, чем кто-то другой успел открыть рот.
  
   Паладин терпеливо отвечал на бесконечные вопросы, задаваемые его друзьями, не сбавляя шага. Их проводник его рассказов, казалось, не слушала, сразу направив отряд дальше, так, что прочим пришлось расспрашивать на ходу.
  
   Наталья шла очень быстро. Давалось ей это всё с большим трудом, воздух становился плотнее, делалось тяжело дышать. Саида уже давно выбилась из сил и шла в конце отряда, не в силах поспевать за длинногой проводницей, которая точно опаздывала куда-то. Странно, но паладин не сдерживал её, сам стремясь как можно быстрее преодолеть этот путь. Варвар Мрай забрал у восточной девушки её походный мешок и даже посох, чтобы той было легче идти, но Саида задыхалась. Впрочем, зато она меньше страдала от духоты и жары, чем остальные.
  
   Когда солнце уже далеко перевалило за полуденную черту, проводник предупредила:
  
   - Делаем привал через два часа.
  
   - Я не могу больше! - отчаянно взмолилась волшебница, отгоняя от лица особо крупного мотыля. - Отдохнем хоть немного, совсем чуть-чуть...
  
   - Нет, - жестко отрезала Наталья, но, бросив взгляд на страдающую девушку, добавила уже мягче. - Нельзя. Мы на Великом болоте. Пройдем за черту - сможем нормально дышать. Если не пройдем это место побыстрее, задохнемся.
  
   - От чего? - Мрай недоуменно обвел взглядом пока что спокойные джунгли, так же неизменно окружавшие их.
  
   Проводник дернула плечом, не ответив на вопрос, и Саиде пришлось страдать дальше. Варвар почти нес её на себе, но было ясно, что долго выдержать такой темп по такой погоде не сможет никто.
  
   - Я думаю, вот твой ответ, варвар, - спустя какое-то время указал вперед некромант.
  
   Перед ними простиралось Великое болото.
  
   Болото оказалось не просто большой грязной лужей, - это была целая река с озерами, заливами и густой растительностью на берегах. А над темной вязкой гладью вился дымок. Едва заметный, зеленовато-желтого цвета.
  
   И у самого берега лежал человек. Это был воин, одетый в красные одежды, один из армии наемников; лежал и смотрел широко раскрытыми глазами в небо. На его теле не было никаких заметных ран, он, казалось, попросту уснул, забыв закрыть глаза.
  
   Уна подошла ближе и тронула тело ногой. Сапог неожиданно легко стал погружаться в мягкую, разлагавшуюся плоть, и амазонка тотчас отпрянула назад.
  
   - Это... что с ним? - хрипло спросила она и закашлялась. Кашель был странно долгим, разрывающим горло, заставивший девушку поморщиться.
  
   - Испарения Великого болота, - тихо, чтобы не перенапрягать горло и не вдыхать отравленный воздух, проговорил некромант. - Есть здесь такие места. Каждый, кто недостаточно быстро их миновал или останавливался передохнуть...
  
   - Добро, - прервал его Мрай. Он тревожно смотрел на черноволосую красавицу, приникнувшую к его плечу. Саида уже прикрыла глаза и от усталости давно бы сползла вниз, если бы варвар не поддерживал её. - Веди далее, и поживее, не то все помрем!
  
   Развернувшись, их проводник молча пошла вперед. Почти так же быстро, каким-то шестым чувством угадывая твердь среди, казалось, бесконечного пространства болота перед ними.
  
   - Здесь недалеко, - коротко бросила она, перепрыгивая по другую сторону небольшой лужи. Шедший за ней некромант вступил туда и, дернувшись, едва не растянулся на кочках. Его нога увязла по колено. Зандер дернулся ещё раз, погрузившись ещё глубже, и резко обернулся к паладину.
  
   - Дай руку! Там что-то есть! Живое!
  
   Дождавшись, пока паладин вытащит некроманта, Наталья повторила одно из своих требований, взятых с них в начале пути:
  
   - Шаг в шаг.
  
   Чавкающая зелень под ногами уже начала терзать слух не меньше спертого воздуха и странного кашля, охватившего всех, когда Зандер пошатнулся и, в очередной раз закашлявшись, едва не осел прямо в болото. Уна, идущая позади, едва успела поддержать некроманта, прежде чем тот смог упасть. Паладин подоспел почти сразу, подхватывая его с другой стороны.
  
   - Зандер! - Уна безрезультатно потрепала бледного некроманта по щекам и закашлялась сама. - Проклятое болото!
  
   Стараясь не дышать, мимо тяжело прошлепал Мрай с Саидой на руках. Варвару, привыкшему к чистому воздуху горных плато, приходилось тяжелее всех.
  
   - Нам везет, - голос их проводника показался чужим и далеким, в ушах стоял странный звон. - Обитатели болота всё ещё спят...
  
   Токма обитателей здесь не хватает, мелькнуло в голове у варвара. Мрай шёл почти не глядя, тяжело и словно сквозь сон переставляя ноги. Перед глазами взрывались огромные белые круги, и варвар порой забывал, в сознании он или уже лежит где-то на дне болота, а огромная толща мутной жижи давит на грудь, не давая дышать...
  
   - Сюда, - чей-то чужой голос ударил по ушам, вызывая болезненную гримасу. Кто-то потянул его за локоть куда-то в сторону, и уже гаснущим сознанием северянин вдруг ощутил разницу. Воздух!
  
   Кто-то не переставал тянуть его, и белая пелена перед глазами постепенно проходила, являя колеблющийся, дрожащий, плывущий куда-то мир.
  
   Мрай закашлялся, только теперь сумев как следует вдохнуть такой чистый и вкусный воздух, и тяжело бухнулся на колени, едва не выпустив свою драгоценную ношу. Удивительно, но тело юной волшебницы он даже в полуобморочном состоянии крепко прижимал к себе сведенными в судороге руками. Теперь, когда зрение и слух только начинали возвращаться к нему, он услышал где-то в стороне кашель и обернулся туда.
  
   Проводник встретила его взгляд и, но заговорить сразу не смогла. Очередной приступ кашля едва не повалил её наземь, как варвара, но она осталась стоять.
  
   Громкий, удушающий кашель за спиной заставил обернуться. Из плотной пелены тумана выходил паладин, шатаясь из стороны в сторону, точно пьяный. Он нес на руках светловолосую амазонку, которая ещё бессознательно пыталась перебирать ногами, и отпихнуть от себя Искандера.
  
   У дерева, возле которого Мрай уложил Саиду, паладина резко занесло в сторону, и он, зацепившись за торчавший из земли корень, упал на спину.
  
   - Где, стал быть... остальные? - хрипло спросил Мрай, пересчитав всех по головам. В ушах стоял странный звон, голова была тяжелой, но мир вокруг больше не шатался.
  
   Вместо ответа Искандер резко обернулся, точно только теперь заметив, что из тумана вышли не все. Несколько мгновений казалось, что паладин сейчас бросится обратно, но варвар заметил первым:
  
   - Идут.
  
   Наталья, перекинув руку некроманта через плечо и обхватив его за талию, шла быстро и прямо, точно испарения проклятого болота на неё не действовали. С другой стороны Зандера поддерживал беспрерывно кхекающий Таул. Дойдя до дерева, под которым они устроились, проводник сбросила с себя некроманта, позволив тому безвольно соскользнуть на землю, и, пошатнувшись, сама присела рядом, прислонившись к телу Зандера спиной. Глаза её были закрыты, похоже, она шла не глядя. Оборотень мешком свалился куда-то ей под ноги.
  
   Некоторое время все молчали. Уна и Саида медленно приходили в себя, некромант лежал неподвижно, но, судя по бившейся на виске жилке, был жив.
  
   - Идти нужно, - подала голос проводник, не открывая глаз. - Здесь воздух всё ещё отравлен. Не так сильно...
  
   - Обождем, - хрипло и раздраженно прервал её Мрай, - здесь, стал быть, можно дышать. Надобно дать им очухаться...
  
   Странный булькающий звук заглушил его последние слова. Варвар умолк, настороженно оглядываясь по сторонам. Со стороны болота раздался ещё один такой же звук.
  
   - Идти нужно, - ровно повторила проводник. Наталья открыла глаза, но ни вставать, ни идти она не спешила.
  
   - Нужно - стал быть, пойдем.
  
   - Погоди, варвар. Уна и Зандер все еще...
  
   Булькающий звук раздался снова, на этот раз гораздо ближе.
  
   - Они правы, паладин. Нам нужно идти. Но идти мы не можем.
  
   На миг все радостно встрепенулись, услышав знакомый каркающий голос некроманта, который пришел в себя. Но их радость тут же угасла. Сразу три громких всхлюпа заставили варвара вздрогнуть и схватиться за меч. Искандер только положил ладонь на рукоять своего меча и опустил руку.
  
   - Приготовьтесь к обороне, - негромко посоветовал он, протирая лоб рукой. - Сейчас они нападут...
  
   - Отобьемся! - Таула уже не бил кашель, и с окончанием кхеканья к нему вернулась самоуверенность.
  
   - Ты даже не знаешь, с кем тебе придется иметь дело, а уже так уверен? - в голосе Натальи впервые послышались гнев и раздражение.
  
   - Думаешь, женщина, мне не приходилось драться?
  
   - Прекратите, - прохрипел некромант, переваливаясь на колени и пытаясь снять со спины свой вещевой мешок. - Лучше помогите мне!
  
   Уна, которая уже почти пришла в себя, помогла Зандеру справиться с завязками мешка.
  
   - Что это?
  
   Девушка-проводник подняла брови. Вид развернувшегося волшебного ковра изумил ее.
  
   - Наталья, - паладин резко обернулся к ней. - Ты знаешь поблизости какое-нибудь убежище?
  
   - За болотом в лесу есть старые развалины Нижнего Круаста. Там можно сделать привал. Но мы дойдем туда только завтра к вечеру.
  
   - Мы можем перелететь туда прямо сейчас. На ковре. Он не выдержит всех, поэтому полетят четверо. А потом двое вернутся обратно за оставшимися.
  
   - Почему двое?
  
   - Потому что только я один да еще Саида знаем, как поднять в воздух этот ковер, и только ты одна знаешь дорогу к Курасту и найдешь ее обратно.
  
   Бульканье из болотного тумана теперь доносилось непрерывно и то там, то здесь стали рождаться иные звуки - странное утробное гурчание и шлепки.
  
   - Хорошо, я покажу дорогу. Кто летит первым?
  
   - Пусть летят женщины, паладин. Мы с тобой подождем здесь!
  
   - Неразумно. Амазонка и колдунья слишком слабы, чтобы оставлять их без защиты. Если на них нападут... Да и ваша тяжесть слишком велика для ковра.
  
   - Ну и что ты предлагаешь, шаманское отродье?
  
   - Я остаюсь, - начал было Искандер, но его неожиданно перебила Саида, которая, отходя от дурмана, сидела под чахлым болотным деревом.
  
   - Ты должен лететь, паладин. Здесь опаснее, чем впереди. Твоя жизнь ценнее, чем наши. И не спорь со мной! Может быть, я просто избалованная дочь восточного мага, но сейчас я говорю так, как есть на самом деле. Ты должен выжить во что бы то ни стало.
  
   - Она права, паладин, - несмотря на то, что творилось вокруг, Таул скучающе пожал плечами. - Мы подождем вас здесь. Летите.
  
   - Если вы нас не найдете на этом месте, дай знак, Зандер. Я, Саида, единственная из всех, кто сможет на него ответить. Это еще одна причина, почему должна остаться я, а не Искандер.
  
   Несколько мгновений паладин колебался, но шлепки из тумана, которые становились все ближе и все угрожающей, заставили его поторопиться. Он взошел на ковер, туда, где его уже ждали остальные.
  
   - Не забудь подать сигнал, некромант. Или что там ты хотел подать...
  
   - Я найду вас, где бы вы ни находились.
  
   Больше никто не сказал ни слова. Ковер с натугой оторвался от почвы болота и медленно полетел в сторону загадочного Кураста...
  
  ***
  
   Уна чувствовала покачивание и рывки ковра, летящего над густой завесой джунглей. Перепутавшиеся кроны увитых лианами и мхом деревьев создавали почти непроницаемый для солнечных лучей полог коричнево-зеленой растительности. Удушливая жара стлалась и над деревьями, облегая тело и доспех амазонки липкой пеленой. Откашлявшись и вытерев глаза, дева-воин приподнялась на локте, всматриваясь в небо. Под ковром вряд ли можно было что-то разглядеть, даже в редких разрывах в кронах деревьев. Болотные жители могли лишь скалиться вслед проносившемуся над ними ковру, не в силах причинить вреда тем, кто был на нем. Искандер сидел на другой половине, всматриваясь во тьму, погруженный в свои думы. Наталья указывала путь.
  
   Ковер стал снижаться. Джунгли неохотно отступили, но полностью не сдали позиций. Под ковром замелькали развалины города. Заброшенный и пустой, обвитый лианами, цепляющимися за каждый выступ, вползающими в каждую трещину в камне. С обитателями, задиравшими головы к небу, и оглашавшими ночь заунывными воем и рыком. Существа, пришедшие вместе с тьмой, следующие за поступью Великого Зла, населяли сейчас заброшенный Нижний Кураст, некогда обитель и оплот людей.
  
   Они приземлились на дальней окраине города. Небольшую поляну, в обрамлении полусгнивших стволов деревьев, с лужами, заполненными стоячей, дурно пахнущей водой и водорослями, занимала полуразрушенная хижина. Достаточно просторная, из толстых, крупных бревен, пригнанных друг к другу с тщанием и прилежностью. Вероятно тот, кто строил хижину, предполагал жить здесь долго.
  
   - Устраивайтесь, - коротко проговорила черноволосая проводница, бегло осматривая поляну.
  
   - До встречи, - Зандер прикоснулся к ковру, произнес заклинание. - Мы - за остальными.
  
   Ковер мягко закачался в полуметре от земли, прогнулся, спружинил под ногами запрыгнувшей на него Натальи, качнулся чуть глубже под уже двойной тяжестью людей, и, повинуясь руке некроманта, поднялся над деревьями, направляясь в сторону болот.
  
   Скрипучая старая дверь неохотно распахнулась, пропуская людей. Бросив у грубо сложенного очага свои вещи и положив оружие, амазонка присела на пол. Прежний обитатель отличался запасливостью: справа, подле очага еще сохранилась небольшая поленница сухих дров и веток, в очаге валялся закопченный вертел, а жесткие кривоногие топчаны вполне могли пригодиться для сна, если на них предварительно накидать одежды или шкур.
  
   Порывшись в поясном мешке, Уна выудила кресало, камень, трут, набросала тонких лучин, подумала - капнула парой капель масла из крошечного пузырька, и ударила кресалом, высекая искры. Масло зашипело, вспыхнуло, языки огня жадно набросились на лучину. Вскоре жаркий огонь разогнал темноту, освещая хмурое лицо Искандера и Уну, рассматривавшую хижину.
  
   Сидя вполоборота к Искандеру Уна мимовольно косилась на него, но лицо паладина оставалось жестким и сосредоточенным. Амазонка догадывалось, что за мысли сейчас бродили в голове у воина Света, потому что сама думала о том же. Поэтому для нее было полной неожиданностью, когда Искандер протянул руку и коснулся ее пальцев.
  
   - Не мучай себя. Здесь не менее опасно, чем там.
  
   Девушка вздрогнула, чуть отстранилась.
  
   - Саида почти ребенок, и не так сильна, как раньше . Варвар и друид... - она мотнула головой. - Вдруг Зандер и Наталья не успеют? Проклятье! - Уна вздернула подбородок; огонь отразился в зрачках девушки. - Этот поход меня многому научит, святой. Не предполагала, что остатки воспитания матриархов окажутся настолько сильны. Я беспокоюсь за девочку точно за меньшую сестру.
  
   - Саида очень сильный маг. Ты мало знаешь ее, - негромко пробормотал Искандер, успокоительно сжимая ее пальцы. - Она сможет постоять и за себя и за Мрая с Таулом. Но нашим спутникам лучше поторопиться.
  
   Он снял шлем и отложил его в сторону. Вооружившись мечом, вышел, но очень быстро вернулся.
  
   - Пока тихо, - сообщил он, усаживаясь на место. - Но оружие не убирай.
  
   Помедлив, он положил руку на плечо амазонки.
   - Оружие всегда со мной, - откликнулась Уна, поводя плечом. Прикосновения паладина не были ей неприятны, но разговор с Саидой не шел из головы. Она не была уверена в том, должна ли поощрять паладина в его чувствах, и что было бы лучше для них обоих.
  
   Искандер тут же убрал пальцы, чуть заметно переменившись в лице.
  
   - Пойду еще раз проверю. Здешняя нежить изобретательнее той, с которой мы до сих пор сталкивались, - равнодушно пояснил он, прикрывая за собой дверь.
  
  ***
  
   Наталья напряженно всматривалась в густые заросли, мелькавшие у них под ногами. Зандер сидел на ковре, прикрыв глаза. По его побелевшему лицу катились капли пота. Проводница мельком покосилась на него. Чёрный маг наглотался болотной гнили вдоволь, его хилое тело не успело отойти от отравляющих испарений. Кроме того, распухшая нога, которой Зандер вступил в болото, явно беспокоила некроманта. При всем этом творить магию было непросто.
  
   - Снижаемся, чернокнижник.
  
   - Здесь?
  
   - Снижаемся.
  
   Ковёр мягко спланировал вниз. Еще издали до них донеслись взрыки, хлюпанье и свист, перемежаемые звуками битвы. Множество жирных зеленых существ, осклизлых и пупырчатых, больше напоминавших огромных, больше человека, жаб, окружили хрупкую фигурку волшебницы, которая отбивалась, видимо, из последних сил. Посох в её руках поднимался всё тяжелее и неохотнее, слова заклинаний слетали с посеревших от усталости и напряжений губ через силу. Саида готова была упасть в любой момент, а те, кто были её защитниками, пытались и не могли вырваться из другой, и не менее опасной ловушки.
  
   Сильное тело варвара оплели длинные толстые щупальца кого-то или чего-то, тянущиеся из болотистой реки, удерживая тело воина высоко над землей и не давая ему ни пошевелиться, ни воспользоваться фамильным мечом, намертво зажатым в мощном кулаке. Чуть в стороне такие же щупальца тянули в грязь изо всех сил упиравшегося друида, который не мог даже сменить форму, будучи скрученным на манер колбасы.
  
   Наталья спрыгнула с ковра в самую гущу схватки. Зандер успел заметить, как из ее налокотника выстрелили длинные металлические когти, полоснув первого же попавшегося жаба-переростка по пупырчатому брюху.
  
   Наталья не сражалась с монстрами, а убивала их. Такую атаку некромант помнил только у паладина, когда тот пребывал в состоянии ярости. Наталья резала тварей по одному и по два, оборачивалась, выдергивала когти из глотки одного монстра и всаживала их в брюхо другому. Гладкие металлические когти входили в плоть легко, как в масло, и так же легко её покидали.
  
   Саида двинула слишком настырного монстра посохом и выговорила заклинание, сжигая его огнем. Волшебница настолько устала от битвы, которую пришлось до того вести в одиночку, что появление Натальи вызвало лишь слабую улыбку на её лице.
  
   С появлением Натальи исход дела здесь был предрешен. Некромант поднял голову, следя за тщетными попытками северян вырваться из плена толстых щупалец. Мраю всё же удалось высвободить руку с мечом, и теперь варвар что есть силы бил по опутавшему его существу, тело которого было скрыто под водой. Впрочем, варвару хватало и его щупалец. В очередной раз попав по тому же щупальцу, варвар ощутил, как мертвая хватка вокруг его рёбер ослабилась, и, дернувшись, понял, что свободен.
  
   Таул сбросил щупальца, отползая от грязи. Мрай с громким плеском исчез под водой. Однако, тут же вынырнул на поверхность. Спустя какое-то время при помощи Таула и полумертвой от усталости Саиды река, наконец, отпустила свою жертву.
  
   Появившийся на ковре Зандер кивком пригласил всех подниматься. Вскоре под ними быстро мелькали верхушки деревьев и густые заросли джунглей Нижнего Кураста.
  
  ***
  
   Как только за воином света закрылась дверь, амазонка в сердцах сплюнула, швырнув в очаг поленце, до того пребывавшее у неё в руках. Из очага взметнулся сноп искр. Поднявшись с колен, Уна померила шагами комнату, что-то бормоча под нос, и, наконец, не выдержав, подхватила копье, сунула за пояс нож, и, пнув дверь, выскочила наружу.
  
   Фигура паладина неясно угадывалась впереди в стремительно приближавшихся сумерках. Искандер крадучись двигался меж завалов камня и тростника, но меч его по-прежнему пребывал за спиной. Вместо него рука воина сжимала рукоять кинжала. Паладин, судя по всему, держал путь к городскому пруду, бывшему затокой великой реки, которую им пришлось видеть во время полета.
  
   - Вот болван! - выругалась Уна, сгибая руку в локте и чуть приопуская копье. Фигура святого отчетливо виднелась впереди, а ходить амазонка умела практически бесшумно. Тем более при слежении за кем-то. Девушка двинулась за Искандером, отведя локоть немного назад. Из такого положения можно было одинаково быстро, как ткнуть копьем, так и метнуть его, впрочем - не слишком далеко.
  
   Искандер подошел к самой кромке пруда и, подперев спиной каменную кладку сохранившейся стены, замер. Некоторое время он простоял молча, не глядя по сторонам. Потом медленно сполз по стене вниз, на колени и, сложив руки молитвенным знаком, опустил голову - все это беззвучно. Довольно долго он стоял так, а Уна наблюдала за ним из тени. Постепенно на древние развалины опустилась ночь, наполнив воздух каменного города звуками близкого леса.
  
   - Вернись в хижину или подойди ближе, дева, - не поднимая головы, вдруг сказал Искандер, обращаясь явно к Уне. - Здесь может быть опасно... без огня.
  
   Амазонка встала рядом, не задавая вопросов. Позвал - значит, слышал её, или почувствовал взгляд, сверлящий затылок.
  
   - Нигде не может быть безопасно, - негромко произнесла Уна. - Даже с огнем. Ты не обязан оправдываться, - девушка оперлась на древко копья, воткнутого тупым концом в землю, - но полагать, что я оставлю тебя без сопровождения... Красивый был прежде пруд, - добавила воительница, явно стремясь заполнить паузу.
  
   - Не знаю, но должно быть, он всегда больше напоминал сточную канаву, - паладин поднялся и, вновь подперев плечом стену, уставился вглубь темневших городских улиц. - Мне приходилось бывать тут адептом. В этой части города все пруды засорены. По-настоящему красивые пруды дальше, в Верхнем Курасте. Здесь еще чувствуется влияние болот. Но мне тут нравится. Спокойно. В отличие от других мест. Разве ты не чувствуешь?
  
   Он повернул голову и посмотрел ей в глаза. И хотя было уже довольно темно, Уна все равно вдруг ясно увидела их выражение...
  
   Синие глаза воина Света горели неистовым и голодным огнем.
  
   - Не люблю болота, - амазонка отвела взгляд, невольно поежившись пред взглядом воина, - но красоту еще могу оценить.
  
   Уна нерешительно переступила с ноги на ногу. Что делать сейчас она отчего-то не понимала: битва, схватка - здесь все понятно, без прикрас и хитростей. Девушка подняла голову от рассматриваемых носков сапог, и вновь натолкнулась на взгляд паладина.
  
   - Не смотри на меня так.
  
   - Как? - тише обычного переспросил Искандер, но глаза отвел.
  
   - Вот так, - Уна смутилась, ощущая волнение и тревогу. - Я чувствую себя... слабой...
  
   Паладин улыбнулся, но не ответил, глядя на их отражения в пруду. Он был совсем немного выше амазонки. Взошедшая луна посылала блики в темную воду и отражалась в зеркальном блеске его доспехов, к которым не липла лесная грязь.
  
   - Я устал, - неожиданно сказал он как будто не в тему. - Я очень устал от той ноши, которую... Которую из непомерной гордыни уговорил Свет взвалить на меня. Да, ты правильно поняла, - чувствуя пораженный взгляд девушки, признался паладин, не глядя в ее сторону. - Я... столько молился Свету, что... У меня не было других занятий. Я уничтожал нежить во славу Света, не приближаясь к людям. Вы все зовете меня святым. Мне это не нравится, Уна. Потому что это неправда. Легко быть праведником, когда нет искушений. Но... как только искушение появилось, я... Мое сердце и даже мой разум... И моя ноша... я чувствую впервые в жизни, я очень жалею о том, что я...
  
   Девушка прикусила губу, слушая голос паладина.
  
   - Думаю, я немного понимаю тебя, - тише прежнего проговорила она. - Нести бремя ответственности, постоянно знать, что от твоей жизни зависят множество других жизней. От такого можно... рано или поздно... утомиться... или пожалеть.
  
   - Я не могу сказать, о чем я жалею. Таких слов не произносят вслух, в таком даже не признаются себе, - Искандер положил обе руки на плечи Уны и уже не отводил глаз. - Но я скажу, и ты поймешь: если бы не выбор Света, я бы ушел из моего священного ордена. Я ушел бы из-за тебя, Уна, - паладин говорил уверенно и ровно, как человек, принявший решение. - Я хочу быть вместе с тобой. Жить вместе с тобой. Я давно этого хотел... очень давно. Я знаю, что законы Сестер не позволяют тебе... Это всегда останавливало меня и придавало сил в борьбе с собой. Ты должна знать, что и мне не... ведь я паладин. У паладинов... не бывает жен. Завтра мы войдем в Травинкал, и возможно, встретимся там с тем, за кем гнались через полмира. А также с его братьями. Мы можем умереть там - все мы. Но перед тем как мы уйдем к Свету, я должен это сказать. Я принадлежу тебе, дочь могучих духом женщин. Я твой.
  
   Руки Искандера чуть сильнее стиснули девичьи плечи. Уна ощутила на себе все тот же горящий взгляд - настолько яркий, что сейчас казался затмевающим свет самых ярких звезд.
  
   Амазонка задохнулась. Сердце прыгнуло, забилось часто-часто, девушка точно пребывала посреди жесточайшего боя, только в нем не существовало ни проигравших, ни побежденных. Во тьме, на берегу засоренного пруда, посреди города, чьи останки еще напоминали о былом могуществе, она ощущала себя подхваченной рекой времени. И чтобы бороться или бросать вызов не оставалось сил.
  
   Можно сдерживать плоть, укрощая лишениями и трудностями. Можно смирить голос крови, поющий в жилах. Но никто и никогда не сможет смирить дух и сердце, говорящие иногда громче и вне желаний человека.
  
   - Искандер, - только и смогла выдохнуть Уна, приникая к груди паладина.
  
   Всем телом она прочувствовала дрожь рыцаря Церкви. На миг Искандер замер, точно колеблясь. Но только на миг, а затем...
  
   Амазонка не могла себе представить, какими жадными способны оказаться его руки. Искандер стиснул ее крепко, почти до боли, впиваясь в полуоткрытые губы. От него пахло - дикими степями Амазонии, жарким воздухом Лут Голейна, душным ароматом джунглей... Всего себя, без остатка вкладывал Искандер в этот безрассудный порыв, уходя в него с головой, и забывая обо всем и всех, ждущих его впереди...
  
   Уна с головой ушла в ослепляющий, ревущий вопль крови, поющей победную песнь. Упали запреты, исчезли преграды. Раздражительность и гнев, владевшие амазонкой последние сутки исчезли, вытесняемые могучим призывом, почти таким же древним, как и само Время. Уна задохнулась в его объятиях, ответно сжимая Искандера руками, прижимаясь к нему гибким, сильным телом.
  
   - Любимый мой, - прошептала девушка, приникая к его губам.
  
   Верхний доспех паладина упал к их ногам с дребезжащим стуком, но ни Уна, ни Искандер не слышали его. Они словно обезумели, впиваясь друг в друга, и не находя в себе сил напиться до конца, и снова пробуя пить -nbsp; жадно, взахлеб, и, обессиленные, отступали вновь и вновь... В какой-то миг Уна ощутила себя обнаженной крепко прижатой к вздрагивавшему телу Искандера, настолько крепко, что казалось - самой вечности не по силам их разъединить...
  
   Поросший мягкой, тонкой травой берег поддался под ногами; не размыкая объятий, паладин и амазонка ощутили как их ступни, а затем и голени объяла вода пруда. Уна на миг оторвалась от губ Искандера, улыбнулась мягко и смущенно, и, сделав небольшой шажок, увлекла мужчину за собой.
  
   И только ночь и звезды, проглянувшие на очистившемся небе, видели людей на берегу пруда. Ночь укрыла их крыльями бархатной тьмы, заглушила шепот, охладила разгоряченные тела. А звезды сияли в небе, отражаясь в темном зеркале воды, тревожимой ленивым движением ступни амазонки, растянувшейся на берегу.
  
   Человеку надо так мало и так много. Получить и отдать, забывая порой о будущем, живя настоящим. Но в ту ночь ни Искандер, ни Уна не сожалели о тропе, приведшей их на берег пруда.
  
   Ночь стлалась, убегая к исходу. Время текло...
  
  ***
  
   Ковер мягко опустился на поросшую травой поляну, и оттуда первой спрыгнула коротко стриженная молодая женщина. Следом тяжело прыгнул варвар с девушкой на руках. Коротковолосая, не дожидаясь товарищей, быстрым шагом прошла к хижине, рывком распахнула дверь и обернулась. На красивом лице не отразилось ничего, лишь стальной взгляд стал более тяжелым.
  
   Она кивнула застывшему в нескольких шагах варвару. Мрай взглянул на обессиленную волшебницу на своих руках и, вздохнув, зашел внутрь.
  
   - Они, стал быть, тут должны были нас дожидаться? - уточнил он у Натальи, которая без выражения смотрела в ещё не погасшее кострище.
  
   - Да.
  
   - Тогда где...
  
   - Клади её, Мрай, - прервал друида появившийся в проходе Зандер, тяжело опираясь на дверной косяк. Некромант морщился, потирая колено.
  
   Варвар повиновался, почти молча, что-то невнятно буркнув под нос.
  
   - Мы будем искать паладина и Уну? - вновь подал голос потиравший бока Таул, вглядываясь в ночную темноту. - Или будем ждать до завтра?
  
   Наталья не ответила. Некромант прошел в хижину, усевшись на топчане.
  
   - Не волнуйся, - бросил он тревожно топтавшемуся возле Саиды Мраю. - Она просто устала. К завтрашнему очнется.
  
   - Может, все ж пойдем искать паладина? - еще раз предложил Таул. Он снова внимательно ощупал правый бок, чувствуя, что с ребрами там было не все в порядке. - Мало ли куда могло занести святошу? Без него в Травинкале нам делать нечего.
  
   - Мы не пойдем, - прозвучал спокойный, отрезвляющий голос их проводницы. - До рассвета осталось совсем немного. Нужно ждать.
  
   Наталья встретилась взглядом с некромантом и, дернув щекой, вышла из хижины. Оперевшись спиной о стену, загадочная девушка стала рассматривать темные заросли Нижнего Кураста. Это был самый порочный и нищий район прекрасного города, место городской свалки, место воров и продажных женщин, место, которое редко посещали путешественники. Когда-то она считала это место домом. Когда-то нищие на местной свалке нашли младенца, девочку, и продали её в гильдию смерти. Когда-то из-за этого ребенка гильдия перестала существовать.
  
   Жесткая складка у плотно сжатых губ наметилась ещё больше, а стали в глазах значительно прибавилось. Повернувшись, Наталия беззвучно ушла обратно в дом.
  
  ***
  
   - Ночь тает, - прошептала Уна, поднимая голову с груди Искандера, и заглядывая в глаза. Смуглая ладонь прикоснулась к затылку амазонки, прошлась ниже, поглаживая, перебирая светлые пряди распустившейся косы. - Пора вернуться в хижину. Должно быть, наши друзья уже прибыли. Нехорошо, если они подумают, что с нами что-то стряслось.
  
   Искандер кивнул, обнимая амазонку. Горизонт, самая верхушка, видимая над деревьями, уже тронул призрачный свет зарождающегося дня, прошелестел в кронах дуновением южного ветра, примчавшегося с далеких просторов. Уна вздохнула. Эта ночь прошла. Приведя их совсем близко к Темному Страннику.
  
   ... Амазонка вернулась в хижину ближе к рассвету, когда солнце еще не показалось из-за стены высоких деревьев, но стало уже почти совсем светло. К этому времени маленькая волшебница оправилась настолько, что уже пришла в себя, лежа в ворохе плащей. Ее с неприсущей ему заботой бережно и осторожно поил кокосовым молоком из фляги северный варвар. Некромант дремал на топчане, в углу свернулся под шкурой Таул, и только Наталья, прямая и тонкая, как струна, стояла посреди разрушенного дома, возле самого очага, и выглядела свежей и бодрой, как будто бы выспавшейся, хотя вполне могло оказаться, что она простояла так целую ночь.
  
   - Где паладин? - резко бросила Наталья. Трудно было бы сказать, что заставляло ее говорить с таким выражением.
  
   Уна пожала плечами.
  
   - У пруда. Через два квартала к западу. Молится.
  
   - А где...
  
   - ...мы были всю ночь? Искандер был в здешнем храме Света, должно быть, просил помощи в завтрашней битве. А я следила за тем, чтобы его молитву не прервала никакая нечисть. А что?
  
   - Ничего, - смерив ее взглядом, Наталья сложила руки на груди. - Нам пора выходить.
  
   - Стал быть, с чего б ему молиться сперва в храме, а после у пруда? - недоверчиво проворчал варвар.
  
   Уна пожала плечами, но ничего не ответила. Однако на лицах переглянувшихся друида и некроманта мелькнули тени беспокойства.
  
  
   Путники тронулись в дорогу через час. Солнце уже взошло, но свежесть утра сохранилась, поэтому идти было легко. Наталья по-прежнему держалась во главе отряда, хотя ее работа проводника была завершена, когда последние путники сошли с ковра на окраине Нижнего Кураста. Дальше вести мог сам паладин, но Наталья осталась. Что ею двигало, не спрашивал никто. Но почему-то никто не был против того, чтобы она и дальше сопровождала отряд. Несмотря на угрюмость, врагом она не казалась никому.
  
   На то, чтобы пройти весь Нижний Кураст, у путников ушло все утро. По пути им не встретилось никаких неожиданностей за исключением стаи огромных черных обезьян, сигавших по развалившимся крышам и ловко карабкавшихся по остаткам каменных стен. Обезьяны непрерывно верещали и швыряли в людей дикими плодами до тех пор, пока раздраженный некромант не дохнул на ближайших огнем. Однако даже после того, как они отстали, до людей еще долго доносились их вопли.
  
   Идти по городским улицам было гораздо легче, чем через лес. Выложенная камнем дорога была приятным разнообразием в сравнении с липкой грязью болот. Саида удобно расположилась на ковре, по-восточному скрестив ноги, и старалась смотреть по сторонам, чтобы не упустить появления опасности. Ковер плавно стелился над землей, самостоятельно облетая препятствия вроде каменных завалов.
  
   Спустя какое-то время, за которое пройдено было немало, паладин остановился, бросив на проводницу вопросительный взгляд. Ковер дернулся и повис над дорогой, раскачивая бахромой и толкнув Зандера правым краем.
  
   Наталья недоверчиво осмотрела несколько ближних зданий, нагромождение полусгнивших балок, срубила металлическими когтями на предплечье несколько кустов, отыскивая метки пути, и повернулась к путникам.
  
   - Мы заплутали, - холодно бросила девушка, глядя на паладина. - Город водит нас по кругу.
  
   Спутники переглянулись.
  
   - Ты уверена? - паладин знал, что Наталья не ошибается; он и сам знал город, но в этой части, более напоминающей древнее капище, затянутое буйной растительностью, могло за прошедшие годы обосноваться что угодно. Девушка кивнула, посоветовав остальным быть начеку, и мягко, по-кошачьи двинувшись вперед, желая отыскать или проверить дальнейший путь.
  
   - Остановись, - Зандер поднял бледное лицо, всматриваясь в скопление перекрученных веток, наползающих друг на друга в странном стремлении забраться повыше. Определенный порядок и пирамидальная форма дикого куста не были характерны для растения. - Там.
  
   Стиснув рукоять меча, Искандер двинулся к побегам. Наталья скользнула следом. Уна держала готовой к полету стрелу, с синей искрой холода, дрожащей на зазубренном наконечнике. Несколькими взмахами рассекая ветви, грудой упавшие к их ногам, паладин и проводница отступили, всматриваясь в сокрытое прежде.
  
   Перед ними, поднимаясь высоко над головами людей, высился черный гранитный обелиск. Основным мотивом вырезанной по всей поверхности подножья росписи оставались черепа животных и людей, скалящих клыки. Вершина обелиска представляла собой срезанное острие, увенчанное грубым очагом из камней. Из середины очага вздымались черные языки гранитного же столба пламени.
  
   - Языческий алтарь, - проговорил Зандер, рассматривая руны, грубо высеченные в камне. - Древний как сама земля, и такой же неустойчивый. Интересно, что он делает здесь, в Курасте, издревле считавшегося сосредоточием религии Света. Взгляните, - некромант приблизился, заложив руки за спину.
  
   - Камень как камень, украшенный резьбой, - проворчал Таул, чье превосходное зрение позволяло обозреть руны издалека, не приближаясь к обелиску. - Похожи на старосеверный диалект, по крайней мере, некоторые значки обозначают понятные мне слова. На что тут смотреть? Эй, Мрай! Может это по твоей части? Хотя сомневаюсь, чтобы ты умел читать.
  
   Варвар ответил презрительно-предупреждающим рычанием. Тонкие пальцы Саиды успокаивающе легли на мускулистое предплечье, усмиряя вспышку гнева. Улыбнувшись девушке, варвар подошел ближе.
  
   - Половину разберу, пожалуй, - проворчал Мрай, наклоняясь чуть ли не вплотную к закорючками, выписывающим волну по подножью обелиска. - Алтарь чего-то там... некоего Гибсд... нет, Дибг... - он наморщил от усилия лоб, протягивая руку. - Древнему... э... убийце... И воспря...
  
   - Не прикасайся! - внезапно взревел некромант, бросаясь вперед, и слыша, как варвар договаривает:
  
   -... воспрянет прикосновением.
  
   Обелиск замерцал. Вначале тусклое, едва видимое серое свечение стремительно обретало окраску и насыщенность, пульсируя, поднималось все выше, подбираясь к каменному огню. Пока не вспыхнуло кроваво-красным, окрашивая камень в раскаленные цвета пламени, ревушего на самом верху обелиска. На поверхности обращенной лицевой стороной к путникам, проступил контур зазубренного варварского клинка, с выгнутым эфесом и лезвием, шириной в ладонь, плавно сужающимся к кончику дуги, образованной телом лезвия. Варвар отшатнулся, запрокинув голову и глядя на огонь, пылающий на вершине алтаря.
  
   - Лезвие Старой Религии, - выдохнул кто-то позади. Саида вздрогнула, глядя расширившимися зрачками на побледневшую, дрожащую Уну. - Алтарь Гиддбина!
  
   Заросли угрожающе затрещали. Из зелени, из-под разрушенных зданий и прямо из земли лезли гремящие костьми мертвые подобия воинов. Скалили длинные клыки мохнатые саблезубые кошки, припадали к земле, готовясь к прыжку стремительные леопарды, с шкурой белой, как снег. Нетерпеливо сжимали костлявые кулаки крупные скелеты, по размерам не уступающие в росте варвару Мраю, размахивая заржавленными топорами. Качнули головой, увенчанные острыми рогам чудовищные подобия туров, взрывающие землю копытами. На кончиках рогов животных плясали языки пламени. Такие же огни стекали по ребрам скелетов, расцвечивали шкуры хищных кошек дорожками огня, бегущими по хребту.
  
   - Стой! - Вскричала Уна, увидев, как меч Мрая рассекает ближайшего к ним костлявого воина точно туман. - Это мертвые призраки! Они не тронут вас! Ждите Гиддбина!
  
   Словно в ответ на произнесенное вслух имя, из алтаря выдвинулась оскалившаяся морда исполинского коня, объятого красным пламенем.
  
   - Лезвие Старого Мира! - взревел всадник, занося над головой чудовищного размера топор. Россыпь искр сорвалась, рассыпавшись по земле. Глаз коня и глаза всадника полыхали длинными языками пламени, такого же красного, как пылающее на вершине обелиска. Развернувшись, хлестнула раскаленная цепь, метясь в Саиду. Взревев от ярости, варвар поймал конец цепи, и, сунув конец меча в ребра вставшего на дыбы коня, рванул цепь на себя, замахнувшись облапленным жидким огнем клинком.
  
   На краткий миг глаза всадника полыхнули удивлением и недоверием. Огромный кулак сжался, подтягивая к себе цепь и варвара, висящего на другом конце. Огненная лошадь молотила передними копытами воздух, хрипя и разбрасывая горячие огненные брызги, вылетавшие из оскаленного рта.
  
   - Дикий Гиддбин! Покровитель Охоты и Войны!
  
   Всадник повернул голову, взмахом топора отбивая удар меча северянина. Уна, выпрямившись и опустив лук, чуть склонила голову.
  
   Секунды, растянувшиеся в вечность, огненный всадник мерил девушку и её спутников пылающим взглядом. Затем расхохотался, дернув цепь так, что варвар полетел под копыта лошади, с фырканьем заплясавшей на месте.
  
   - Есть помнящие тебя, Лезвие Старой Религии, - Уна говорила четко, свободно, и спутники ее понимали. Как понимал новый язык и старый покровитель охотничьей удачи.
  
   - Клянусь Холодным Ключом, - Гиддбинн вонзил пятки в бока коня, укрощая его, - этот город не вымер окончательно.
  
   Земля содрогнулась, когда исполин спрыгнул с лошади, обводя взглядом спутников Уны. Амазонка подавила нервную усмешку. Можно быть богом и древним символом ушедшего времени. Можно обладать бессмертием и силой, способной сокрушить горы. Но, если тебя не понят и не чтут, даже такие существа, как огненный всадник, склонны впадать в меланхолию, находясь внутри собственного алтаря. Иными словами - Лезвие Старой Религии давно не слыхал своего имени, произносимого устами почитателей, и буквально до смерти устал от одиночества. А значит - был не против поговорить без оружия.
  
   Паладин вложил меч в ножны. Он не успел принять участия в битве, но теперь, когда древний бог, или демон, ступил на землю, содрогнувшуюся под ним, он вышел вперед. Он был лидером их отряда, и вести разговор следовало ему, а не его воинам.
  
   - Гиддбин, - тщательно выговаривая незнакомое ему имя, проговорил он. - Что заставило тебя проснуться от одного лишь человеческого прикосновения? Что тебе нужно на земле, которая едва помнит тебя?
  
   Краем глаза паладин видел, как подобрались варвар и некромант, а волшебница тихо сползла с ковра и утвердилась на ногах, опираясь на свой посох. Похоже, все, за исключением амазонки, готовились к битве - с самим древним демоном.
  
   Глаза Гиддбина полыхнули темным пламенем. За его спиной похрапывал и рыл копытом землю конь древнего существа. С морды животного, шипя, срывались искры, падая на землю - на почве затем еще долго тлели угольки. Амазонка стиснула сильными пальцами древко копья, с тревогой глядя на спутников.
  
   - Красивая наложница, - блеснул жуткой улыбкой монстр. Глаза без зрачков оценивающе рассматривали Саиду, вспыхнувшую от бесцеремонного взгляда и слов существа.
  
   Амазонка подвинулась ближе к святому воину, кладя пальцы на запястье, и жестом удерживая руку, лежащую на эфесе меча.
  
   - Святоша новой религии, девчонка с посохом, - пылающие глаза переходили с одного на другого члена маленького отряда, - варвар с севера, едва ворочающий языком. А... И Сын Волков здесь! Не вымерли все-таки... Жаль! - Рыкнуло божество войны древних народов, небрежно кладя скрещенные руки на рукоять топора, перевернутого и упертого лезвием в землю. - И двое слуг смерти. Для полноты компании. Святоша, недостойный моего внимания, ты смеешь задавать вопрос Лезвию Старой Религии? Эта земля помнит Гиддбина!
  
   - Настолько хорошо, что Гиддбин пробуждается от прикосновения первого попавшегося странника? - голос Искандера дрогнул от сдерживаемого гнева. - Эта земля забыла тебя, демон!
  
   Топор взлетел в воздух, очерчивая ревущий круг. Гиддбинн откинул голову, так что змеящиеся, толстые сальные пряди волос упали на спину, и расхохотался во все горло.
  
   - Что мы, стал быть, слушаем этого мертвого пса?! - зло вопросил Мрая, подбираясь для прыжка. - Убьем его!
  
   Могучий удар ладони демонического призрака прошлого пришелся по груди варвара, отбрасывая его назад.
  
   - Отлезь, глупец, - презрительно бросил Гиддбин. - Говори ты, - Уна выступила вперед, оставив копье воткнутым в землю.
  
   - Прошу тебя, Лезвие Старой Религии, дай нам пройти, - проговорила амазонка, бесстрашно глядя на возвышающееся над ней существо.
  
   - Нет, - осклабился демон, приближая напоминающее маску черепа лицо так близко, что приглушенный огонь глаз идола осветил лицо девушки. - Вы останетесь здесь. Я так хочу!
  
   Саида подняла посох, испепеляя демона ненавидящим взглядом. Зандер перевернул кисть кверху - над ладонью загорелся тугой комок голубого пламени.
  
   - Боевая дева. Восточная магия, верно? - ухмыльнулся Гиддбин, вновь поворачивая лицо к Уне. - Может, ты хочешь еще чего-то? - вкрадчиво переспросил Дикий Дух Охоты. - Нет, мне скучно здесь. Вы остаетесь.
  
   Уна позволила себе усмехнуться: демоническая сущность Гиддбина требовала поклонения и жертв, которых древний идол религии ушедших времен лишился с последним человеком, покинувшим город. Те, кто поставили алтарь, украсили его и приносили дары, умерли или ушли, оставив черный обелиск посреди наступающих джунглей.
  
   - Еще я прошу тебя дать мне свои дары, - амазонка приложила руку к груди, склоняя голову перед тварью. Искандера замутило от этого зрелища, но паладин не вмешивался, полагая что девушка-воин знает, как общаться с пробужденным к жизни призраком религии северных народов.
  
   - А если вместо этого я принесу тебя в жертву Старой Религии? - задал вопрос огненный идол, сощурив глаза.
  
   Амазонка согласно качнула головой вверх-вниз; слова мягко стелились над землей.
  
   - Ты можешь сделать, как говоришь, - согласилась девушка. - Но разве не я приносила тебе дары, отделяя от трофеев охоты? Разве не тебе посвятила у Гремящего Ключа шкуру и голову снежного тигра? Вспомни меня, древний бог Охоты! Вспомни, что твое имя чтут береговые племена! Вспомни! Я - амазонка Уна, дочь свободного народа, прошу твоего дара и помощи!
  
   Гиддбин нахмурился, словно взвешивая сказанное.
  
   - Что получу взамен? - наконец спросил Лезвие Старой Религии. - Ваш путь лежит в темные глубины, на встречу с Великим Злом. Дева... я не хочу отпускать живых, которые могли бы скрасить мою скуку. Вы будете блуждать по городу, всякий раз возвращаясь к алтарю, пока не поймете тщетность ваших мук.
  
   - Ты можешь сделать так, - снова согласилась Уна, - оставив нас здесь, заманивая мороком, но тогда Великое Зло выйдет наружу. Подумай Гиддбин, что ты теряешь, отказывая мне в просьбе!
  
   Огненноглазый Бог Войны и Охоты задумался. Прошло несколько мучительных минут, прежде чем с руки, легшей на украшенный черепами пояс, не стек ручеек огня, выжигая землю.
  
   - Согласен, амазонка, - проворчал древний языческий демон. - Ты получишь свой дар.
  
   - Тебе будет посвящена часть победы над Великим Злом, Дикий Гиддбин! - пообещала девушка-воин.
  
   - Я хочу ухо Дьябло, - выразил желание Лезвие Старой Религии, ощеривая длинные тигриные клыки.
  
   - Оно будет посвящено тебе! - с жаром заверила амазонка.
  
   Спутники девушки переглянулись в недоумении, отступили, увлекаемые Зандером прочь. Огромная ладонь стиснула плечо амазонки. Нестерпимо потянуло паленой кожей и горелой плотью. Амазонка выгнулась, подхватывая другой рукой Гиддбина, возносимая на уровень глаз существа, гулко роняющего в тяжелый, жаркий воздух слова старого языка народов севера, населявшего горы от моря и до далеких далей, упирающихся в край мира.
  
   - Я ничего не понимаю! - пожаловалась Саида.
  
   - Кажется, ей больно, но она не сгорает заживо, - проворчал рыжий Таул, заинтересованно глядя как тело девушки-воина, объятое жидким огнем, корчится в руках демона. - Языческие демоны падки до славы и возносимых молитв.
  
   - Ты прав, - подтвердил Зандер, складывая руки на груди. - Они питаются поклонением. В нем их жизнь, их сила, их слава, их смысл. Без почитателей - он ничто. Пустое место. Истлевшая нить на полотне истории.
  
   - Кажется, - подала голос Наталья, - у этой нити только что завязался новый узелок на ткани бытия. Кажется, все кончено.
  
   Безвольное тело амазонки опустилось на землю, у ног Гиддбина.
  
   - Позаботьтесь о ней, - произнес Лезвие Старой Религии, не глядя на распростершееся тело девушки. - Следуйте на север, до каменного портала. Город отпускает вас.
  
   Склонился, и, проведя пальцем по щеке амазонки, прибавил:
  
   - Помни обещание. Мы еще встретимся у Гремящего Ключа, в чертогах льда, когда настанет твоя ночь конца. Я помню свои слова. Помни и ты свои, Уна из берегового народа.
  
   Выпрямился, и, окинув насмешливым взглядом маленький отряд, ухватился за гриву коня, рывком забрасывая тело в седло. Лошадь встала на дыбы, молотя по воздуху копытами, и совершив гигантский прыжок, ушла в черный обелиск, поглотивший Дикого Бога Охоты, вместе со всем призрачным воинством мертвых воинов и животных, оставивших после себя следы выжженных копыт в земле, и опаленные огнем растения. Огонь на вершине черного монолита мигнул и погас.
  
   Уна зашевелилась и застонала, разлепляя непослушные веки.
  
   Первым, что она увидела, было лицо паладина. Еще не отошедшая от общения с древним богом, амазонка ужаснулась - каким пустым и отрешенным оно было. Синие глаза, всегда гревшие ее ласковым взглядом, казались теперь кусками льда.
  
   Он резко наклонился и поднял ее на руки. Мгновением позже амазонка ощутила, что лежит на мерно колыхавшемся ковре - где ранее сидела Саида.
  
   - Отдыхай, - коротко бросил он и, выпрямившись, отвернулся. От него пахнуло таким холодом, что амазонка невольно съежилась. Таким она его видела только раз - когда Искандер стоял напротив Андариэли.
  
   - Искандер... - беспомощно простонала она, не до конца понимая перемену, произошедшую с мужчиной, которого она любила.
  
   Паладин ровно посмотрел сквозь нее и сделал знак отправляться. Проходя мимо ковра, чтобы занять свое место во главе отряда рядом с Натальей, он бросил короткую фразу, но только Уна слышала то, что он сказал.
  
   - Ты предала Свет. Ты меня предала.
  
   От полного боли стона, Уну удержала разве что гордость. И блестящие, насмешливые глаза Таула, тотчас отвернувшегося, рассматривая растения, скорчившиеся вдоль пути следования отряда.
  
  ***
  
   - Может быть, сделаем привал? - не выдержала, наконец, затянувшегося безмолвия Саида, когда отряд прошагал немалую часть пути, миновав разрушенный каменный круг, вкопанный стоймя в землю. Потрескавшиеся фрагменты портала оплетали растения, пустившие крупные белые цветы, источающие удушливый аромат. - Отдохнем перед...
  
   Саида замялась, скользнув взглядом по лицам спутников. Сердце у девушки сжималось от сожаления. Понять поступок Уны могли бы варвар или Таул, отстранившийся и делавший скучающий вид. Некромант тоже молчал, отводя взгляд. Наталья безмолвствовала, хмуро высматривая место предположительного ночлега. Лишь Искандер - прямой точно стрела, с гневной морщиной, прорезавшей лоб - был спокоен. И так же молчалив. Точно камни портала.
  
   - Устроим лагерь здесь, - темноволосая проводница указала рукой на относительно гладкий пятачок. Вокруг валялись обломки колон, могущие послужить лавками, растения сторонились места, покрытого короткой, темно-зеленой травой, пробивавшейся даже сквозь камни. - Заночуем.
  
   Лагерь ставили быстро, почти не разговаривая друг с другом. После встречи с Гиддбином даже болтливый оборотень предпочитал держать язык за зубами. Из всех, похоже, только Наталья чувствовала и вела себя как обычно. Проводница была собрана, уверенна и так же молчалива.
  
   Саида всё чаще оглядывалась на амазонку, так и не вставшую с раскинувшегося на каменных плитах ковра. Светловолосая северянка, низко опустив голову, была настолько погружена в свои мысли, что очнулась только, когда неосторожный Таул, случайно или нет, споткнулся о её ноги.
  
   Наталья первой принялась развязывать мешки с вяленым мясом и лепешками, которыми их щедро снабдил харчевник. За несколько дней лепешки стали твердокаменными и вполне могли заменить щиты, будь их размеры чуть побольше, но им нужно было быть благодарными и за такую пищу.
  
   Разложив припасы у огня, и давая мясу пропитаться запахом костра, Наталья уселась на валун осторонь огня, в тени. Некромант устроился напротив, ближе к теплу, которого, по всей видимости, повелителю мертвых очень не хватало даже в душных джунглях Кураста. Укутавшись в плащ, Зандер, не мигая, уставился в костер. Таул, покрутившись рядом и так и не найдя себе места, ушел куда-то в темноту, деликатно намекнув во весь голос на непреодолимый зов природы.
  
   Паладин последним закончил приготовления к ночлегу, и, подойдя к костру, некоторое время стоял, глядя на языки пламени. Затем развернулся и, не глядя ни на кого, тяжело прошел туда, где сидела проводница.
  
   Над костром повисло молчание. Некромант изредка подкидывал ветки в огонь, и даже такие звуки были желанными - всё-таки не тишина.
  
   - Завтра на рассвете будет Травинкал, - ровно, но тише обычного проронила проводница. - Он мог бы быть сегодня, если демон нас не задержал. Впрочем, ты знаешь сам.
  
   - Как думаешь, нам удастся успеть до полного солнца? - бросил паладин. Голос его был хриплым и чужим.
  
   Наталья дернула плечом.
  
   - Может быть, - помолчав, она добавила. - Высший Совет...
  
   Искандер вздрогнул.
  
   - Что ты сказала?
  
   На проводницу посмотрели все, даже отрешенная Уна. Наталья провела рукой по лицу, потерла шрам на виске. Посмотрела на обернувшихся в её сторону людей.
  
   - Высший Совет, - повторила она. - В Травинкале. Была там один раз до того, как уйти в Доки. Много их. Сама не справилась, даже пытаться не стала. Ушла. Едва ушла.
  
   Наталья опять потерла шрам на виске, с силой провела ладонью по лицу. Искандер с силой сжал плечи. Что-то подсказывало его спутникам, что о Совете, что бы оно ни было такое, он знал и сам. Слова проводницы лишь выступили подтверждением его немалым опасениям.
  
  ***
  
   Разгоняя ночную тьму и холод, солнце поднялось над джунглями. Мрай открыл глаза. Первым, что он увидел, была стоявшая у костра фигура Натальи, оглядывавшая окрестности тяжело и спокойно. Мельком подумалось о том, что никто ни разу не видел странную женщину спящей. Спала ли она вообще?
  
   Ощутив некую нужду, как правило, приходившую к нему по утрам, варвар поднялся. Постаравшись ступать как можно тише, чтобы не разбудить притулившихся к нему с двух сторон Саиду и Зандера, Мрай миновал рвано посапывавшую, уткнувшуюся в сгиб локтя лицом Уну, переступил через тощего оборотня. Протиснулся мимо стоявшей у выхода с пятачка Натальи, и совсем было уже собрался присмотреть подходящие кусты, когда до него дошло.
  
   - Свет и тьма! А, стал быть, где паладинчик?
  
   Наталья встретилась с ним глазами и, после некоторого молчания, указала взглядом вперед, на развалины Верхнего Кураста. Туда, где, по их расчетам, должен быть лежать Травинкал. Варвар дернулся, соображая.
  
   - Он что, то ись... ушел? Один?
  
   Проводница заложила руки за спину, пожимая плечами.
  
   - И... давно?
  
   - До рассвета.
  
   Мрай гулко сглотнул. Резко села на своем месте Уна. Обладавший тонким слухом оборотень-друид приоткрыл зеленый глаз.
  
   - Он... предупреждал, что не возьмет нас в Травинкал, - сиплым спросонья голосом, вспомнила амазонка. И, вдруг, не выдержав, разрыдалась.
  
  ***
  
   От Нижнего Кураста, где остановилась на ночевку группа Искандера, до Травинкала было добрых несколько часов пешего хода, и на пути паладина лежал еще Верхний Кураст, некогда богатейший и благодатнейший город, таким, каким его помнил адепт Искандер. Теперь, если судить по развалинам Нижнего Кураста, город превратился в руины, проклятое место, из которого таинственным образом исчезли все жители. А обитатели окрестных поселений ушли из обжитых мест, даже не представляя толком, что могло случиться с огромным и процветающим Курастом, городом, находящимся под защитой Храма Паладинов. Ушли, чтобы и на них не пало страшное в своей непонятности проклятие.
  
   Когда-то от Нижнего до Верхнего частей города вело несколько обширных, вымощенных камнем дорог, вдоль которых тоже жили люди. Лес окрестностей Кураста был чист и неопасен для сбора плодов и даже прогулок. Но вот уже много лет дикие джунгли заполонили территорию, издревле завоеванную у них человеком. В этих джунглях не водилось нежити, печать Света даже в оскверненном его храме оставалась незыблема и те, от кого она оберегала людей, не смели приближаться к Травинкалу. Однако дикого зверья теперь здесь было предостаточно, и паладин отлично это понимал. Тем не менее, после короткого раздумья, он избрал путь через лес, с трудом продираясь через дикие заросли, одновременно стараясь делать это бесшумно. Паладин Искандер все для себя решил. Он не будет подвергать опасности жизни своих спутников. Неразумно было вообще тащить их за собой. Ему следовало расстаться с ними в Лут Голейне, расстаться со всеми, и в особенности с амазонкой. Теперь его слабость поставила под угрозу саму миссию, возложенную на него Светом. Единая слабость единого человека ставила под угрозу существование целого мира. Его мира. О том, что значило невыполнение воли Света для него самого, Искандер старался не думать. Но против его воли перед мысленным взором вставало прекрасное и ужасное видение Адских Врат и в уши врезались нечеловеческие вопли и хохот ждавших его демонов. Да, его, Искандера, примут с особой радостью и вожделением. Там, за Вратами.
  
   А все из-за того, что он не нашел в себе сил, чтобы вовремя обуздать себя и проявить твердость, должную быть присущей каждому воину Света. Ему нужно было отослать прочь своих спутников. И, прежде всего ее, Уну. Женщину, для которой он пожертвовал всем, что принадлежало только ему - своими телом и душой. Он заложил душу в обмен на ее жизнь, и отдал ей свое тело в доказательство любви, настолько истинной и сильной, что заставила его забыть обо всем, кроме нее, Уны, женщины-амазонки из островных племен.
  
   А она его предала.
  
   Паладин замер, прижимая сжатые кулаки к вискам и с трудом сдерживая стон. Теперь, когда он поддался соблазну и согрешил, Свет уже не будет освещать его пути. Он лишился и благоволения, и даже магии паладинов, той самой, что могла выручить его, даже когда дела шли совсем плохо. Но его миссии никто не отменял. Он сделал ее успех залогом благополучия своей души. А значит, теперь, когда Свет оставил его, Искандер будет драться не только за всех живущих ныне, но и за себя. Как обычный смертный.
  
   Первый Избранник тоже был обычным. Не приведи Свет повторить его судьбу.
  
   ... Искандер, пригибаясь, прошел под огромной, оплетенной лианами, ветвью. По его расчетам, уже скоро он должен был выйти к пригороду Верхнего Кураста. Им уже несколько часов владело сильное беспокойство - лес здесь не казался таким диким и непроходимым. Он выглядел таким, каким привык видеть его адепт Искандер за годы, проведенные здесь. Как будто ежедневно десятки недоученных паладинов, да и просто жителей Кураста ежедневно выходили в джунгли по своим делам - на охоту, за плодами и травами. Хорошо знавший этот лес Искандер мог предполагать, что неделя без людей превратила бы его в непроходимую чащобу. Но люди пропали из Кураста в единый миг, так об этом шептались в Доках. Может ли это быть правдой? Кто в таком случае бродит по здешним лесам, распугивая зверье и нежить? И о каком Высшем Совете говорила Наталья, если Высший Совет в одночасье погиб?
  
   Сын Востока вышел на - в этом не могло быть сомнений - хорошо протоптанную тропу и, гася в себе недобрые предчувствия, пошел по ней. По его расчетам эта дорога вела прямо к цели его путешествия - Верхнему Курасту, который, воспользуйся он главной дорогой, уже давно должен был раскрыться перед путником со всей своей ужасной красоте.
  
   И Искандер не ошибся. Спустя некоторое время джунгли действительно расступились перед ним, открывая вид на древний город, некогда сосредоточие всех сил Света. Некоторое время паладин взирал на лежавший перед ним в низине Кураст, а затем с силой потер оба глаза ладонями, забыв о сковавших их латных перчатках. Боль показала, что он не спит, но развеять чудесный сон не смогла.
  
   Ибо Верхний Кураст оставался таким же, каким его помнил Искандер. Следы запустения едва наблюдались на остовах крайних домов, общий же вид города был таким, каким он был всегда - широкие зеленые улицы, серые стены каменных домов и резные стены храмов, мутные пруды с затянутой ряской водой, в которых плавал мелкий мусор, накиданный туда горожанами, все это было настолько привычным, что на несколько мгновений Искандер застыл, не в силах совладать с собой. Потому что прямо перед ним по городским улицам мирно ходили люди. Не демоны и не нежить, а обычные горожане Кураста. Такие встречали корабль его и его друзей в Доках, с трудом удерживали натиск чудищ из лесов.
  
   Однако чем-то эти люди настораживали его, мешая сделать шаг из зарослей, спуститься с невысокого холма, на котором он стоял, и подойти к ним. Несколькими мгновениями позже он понял, что именно его настораживало: возраст горожан был одинаковым. Среди них не было ни стариков, ни детей. Только крепкие молодые мужчины и женщины, которые не делали никакой работы, только слонялись по городу, казалось, безо всякой цели. Но каждый из этих людей был вооружен. С того места, где он стоял, не было видно их лиц, но Искандер подозревал, что в них тоже было что-то необычное. Что-то что поможет ему понять, отчего жители Кураста стали теми, кем они стали.
  
   Против его ожиданий, вход во внутреннюю часть города не охранялся. Но идти напрямик Искандер не решался. С большим удовольствием он вообще бы обошел проклятый город, если бы в Травинкал, древнее обиталище паладинов, и нужный ему храм Света Заккарум можно было попасть откуда-нибудь еще. Помянув в сердцах всех демонов Ада, паладин поплотнее запахнул свой плащ и двинулся к одному из сточных ручьев, в изобилии вытекавших прямо через городские стены Кураста. Когда-то древние строители так приспособили один из притоков могучей лесной реки, чтобы он выводил городские нечистоты, и пути для многочисленных мутных грязевых потоков были выбиты прямо в стенах.
  
   Там, где Искандер собирался проникнуть в город, лесные заросли подступали к самой городской стене. Поэтому паладин беспрепятственно и никем не замеченный подобрался и скользнул в грязную канаву, выводившую ручей из города. Латного доспеха он так и не снял, понадеявшись на легкость металла, из которого тот был сделан. Но оружие, которым он был увешан, было достаточно тяжелым, и едва ли получилось бы выплыть, случись такая необходимость. Однако никакой такой необходимости не случилось. Погрузившись в вонючую воду по грудь, Искандер нащупал ногами дно, и, отпустив склизкий край каменного стока, пошел под арку в стене, сооруженную для этого ручья.
  
   Паладин приготовился идти очень долго, примерно представляя себе, насколько извилистыми могут быть пути этой подстенной канализации, уже раз побывав в канализационных стоках Лут Голейна. Однако не успел он пройти и нескольких десятков шагов, когда светляк в стеклянном пузырьке - подарок рыжего оборотня, раздавшего таких всем еще на корабле, взволнованно заметался, бьясь о края сосуда. Тусклый свет, которым Искандер худо-бедно освещал свой путь, сделался мечущимся. Стиснув зубы, паладин поднял склянку повыше и тут до него долетел протяжный женский стон, переходящий в крик.
  
   Крик раздался так близко от него, что паладин едва не шарахнулся в сторону от напугавшей его женщины. Но узкий тоннель по-прежнему был пуст. Стон повторился, на этот раз громче и протяжней - видно, неведомая женщина из последних сил сдерживалась, чтобы не закричать, и ей это удалось - ценой неимоверных усилий. Искандер сразу понял, что она испытывает муку, сильную, почти нечеловеческую. Теперь женщина стонала непрерывно, но как-то глухо, вероятно, ее не было уже в том месте, где Искандер впервые услышал ее голос, и сейчас ее голос звучал куда тише. Тем не менее, ясно можно было определить, что стон шел сверху.
  
   Паладин задрал голову и увидел над собой провал люка, забранного решеткой. Такие часто использовались в домах Кураста для спуска нечистот. Он не мог заставить себя пройти мимо стонущей женщины. Как ни велико было значение его миссии, паладин, который равнодушно или нет, прошел мимо страждущего - не паладин. Даже если он сам не знает точно, принадлежит ли он еще к этому ордену.
  
   Стараясь не шуметь, Искандер приподнялся на носках. Насколько это позволяла ему тяжесть его оружия, едва сдвинул ржавый засов, и, подняв решетку, отодвинул ее в сторону. Это удалось ему сделать почти бесшумно. Паладин резко подпрыгнул и, зацепившись за край люка, с усилием подтянул свое тело.
  
   То, что он увидел в неизвестной ему комнате, от неожиданности едва не заставило его разжать руки и полететь обратно, вниз, с шумом и плеском.
  
   Прямо перед ним в нескольких шагах, привязанная к столбу, сидела светловолосая женщина. Она была столько же грязна, сколь и истощена. Ее обнаженное тело покрывали многочисленные раны и язвы, какие бывают от ударов плетью или от прикосновения каленого железа. Стоявший над ней мужчина, тоже обнаженный, если не считать красной накидки на бедрах, какую носили большинство из жителей Кураста, и кожаных сапог, напрягая мускулы, стягивал металлический ошейник на женской шее, заставляя несчастную корчиться и хрипеть. Когда голова Искандера показалась в провале люка, он как раз закончил свое дело и, поднеся стоявшее поодаль ведро воды, с явным удовольствием окатил свою беспомощную пленницу. Ее опущенная голова дернулась, девушка приходила в себя.
  
   Не замечая онемевшего Искандера, палач присел перед женщиной и приподнял ее голову за подбородок. Жертва отвечала ему взглядом, полным боли и ненависти. Непохоже было, чтобы ее обрадовало возвращение из забытья.
  
   - Служи Свету, паладин Ириана, - почти весело, с легкой глумливостью произнес мужчина обычное приветствие воинов Церкви, скользнув ладонью ниже, и стиснув грудь своей жертвы с такой силой, что светловолосая дернулась всем телом, едва давя в себе готовый вырваться новый стон. - Понравился ли тебе этот светлый день, которым Свет одарил все сущее в этом мире? Будешь ли и ты благодарить Свет за него?
  
   Женщина, которую ее мучитель называл паладином, молчала. Ее голова была низко опущена.
  
   - Ты здесь уже шесть лет, как и все вы, упрямцы, - между тем продолжал обитатель Кураста, внимательно вглядываясь в выражение ее лица, которое она пыталась прятать. - Все еще ждете этого избавителя, порождение глупых баек рехнувшегося прорицателя? Когда же он придет? Признаться, даже я немного подустал. Ты знаешь, что нравишься мне, так к чему это упрямство? Признай за нашим новым хозяином, и ты увидишь настоящий свет.
  
   - Я... и так вижу Свет. Он... внутри меня. А ты... тебя поработила тьма, мой брат. Свет, который видишь ты - отблески... адского пламени. Я каждый день молюсь за ваше избавление.
  
   - За наше избавление? - выделив слово "наше" захохотал палач. Не прекращая мять ее грудей, он приблизил лицо к лицу светловолосой паладина. - Лучше молись за себя, святоша! Когда прикажет хозяин, все паладины умрут паладинами, но не ты!
  
   Его пальцы стиснулись на горле Ирианы. Девушка задергалась, молча, с безнадежным отчаянием. Но в тот миг, когда торчавшему под люком Искандеру показалось, что он услышал достаточно, палач вдруг резко отпустил свою жертву и выпрямился.
  
   - Благодари повелителя за то, что он велел не касаться вашей святости, - глумливо, но с изрядной долей едва сдерживаемой ярости бросил он напоследок. - Иначе ты давно была бы подстилкой в моем доме!
  
   Глухо хлопнула опускаемая решетка. Послышались частые удалявшиеся шаги. Ириана опустила голову на грудь, сотрясаясь в беззвучном плаче.
  
   - Утешься, сестра. Час нашего триумфа близок, как никогда.
  
   Собравшийся было покинуть свое убежище, Искандер взглянул в сторону нового голоса, и увидел его обладателя. За соседней решеткой, каких было много по обеим сторонам от тюремного коридора, сидел белоголовый крепкий еще старик с нечесаной длинной и такой же белой бородой. Чуть поодаль, за другой решеткой, с трудом, так как с его места Искандеру было плохо видно, угадывалась еще чья-то фигура.
  
   - Я устала ждать, господин.
  
   Хотя девушка, казалось, плакала, голос ее звучал на удивление ровно и спокойно. Ириана не поднимала головы.
  
   - Я устала. Моя вера не крепка - ее нет совсем. Она вышла в муках этих ужасных лет, господин. Я... я пришла на праздник посвящения всего через год после того, как была посвящена сама. Не так я представляла себе мою службу Свету! Я больше не верю, и волю мою держит не вера, а упрямство, простое упрямство, господин! Где твой обещанный Избранник? Где наш избавитель??
  
   Теперь она кричала, захлебываясь слезами. Тем страннее прозвучал для нее ровный ответ:
  
   - Обернись, он за твоей спиной.
  
   Ириана подавилась криком. Резко обернувшись, насколько позволял ей ошейник, она огромными, широко раскрытыми глазами наблюдала исход из люка для нечистот смуглокожего молодого воина, лицо и волосы которого покрывали зловонная ряска и мусор, но отталкивающий грязь доспех был чист, как всегда, и даже здесь, в темнице, едва не слепил своим зеркальным блеском. В единый миг он показался всем, кто мог его видеть, посланником самого Света, и лишь позже девушка и старик узрели, что перед ними смертный. Невидимый доселе для паладина юноша в соседней со стариком клетке также приник к прутьям, жадным взглядом впиваясь в оружие Искандера. Тело этого пленника было так же истощено и истерзано, как и плоть Ирианы. Что, во имя неба, за узники находятся в этой темнице?
  
   Искандер вытащил из ножен свой меч, полученный еще на посвящении, и, размахнувшись, ударил по цепям Ирианы. Старое железо распалось, освободив руки женщины. Пока он возился с ее ошейником, старик в соседней клетке успел подняться на ноги и величаво выпрямиться, ожидая, когда явившийся из неоткуда воин будет говорить.
  
   - Я помню тебя, паладин, я помню всех, кто был посвящен в этом храме. Но не могу вспомнить твоего имени.
  
   - Я Искандер из Лут Голейна, - справившись, наконец, с ошейником, воин Света взглянул через решетку в лицо старика, и тут же бросился на колено, переменившись в лице.
  
   - Советник Халим...
  
   Старик принял поклон, но, когда Искандер поднялся, сделал нетерпеливый жест рукой.
  
   - Я вспомнил тебя Искандер аль Аджарми, сын великого визиря. Вижу, у тебя множество вопросов. Ответы ты узнаешь после. Поторопись, и освободи заключенных здесь воинов Церкви, ибо час великого испытания для всех нас близок как никогда, а ты уже почти опоздал.
  
  ***
  
   - Этот святоша порядочный чистюля, - ворчливо прохрипел человековолк, елозя носом по едва заметной тропе. Было видно, что Искандер стремился оставлять как можно следов, и ему это почти удалось. Если бы не нюх, даже хорошо читавший следы друид вряд ли углядел бы место, где Искандер сошел с вымощенной камнем дороги и отправился через лес.
  
   - Это не он чистюля, - как всегда мрачно объяснил некромант, нервно оглядываясь на оставляемую ими дорогу по мере того, как они углублялись в джунгли. - Это его доспех. Почти не оставляет следов хозяина на чем бы то ни было. А сам воин Церкви воняет так же, как и простой смертный, стоит ему только вылезти из лат.
  
   - А может, сделаем все проще? Красавица, как там твое магическое чутье?
  
   Саида помотала головой.
  
   - Оно действует только на очень сильный... сильное... не знаю как объяснить. На сильный источник...
  
   - Того, что ты ищешь? - подсказала мрачная, куда мрачнее некроманта, амазонка.
  
   Саида закивала, с благодарностью взглянув на старшую подругу. Оборотень хмыкнул и снова уткнулся носом в следы паладина. Дело у него начинало идти на лад, но отвлекаться было чревато. В любой миг он мог потерять след зачарованных сапог.
  
   Через несколько часов, изодранные колючими растениями и злые, они выбрались на тот самый пригорок, с которого открывался прекрасный вид на город. Как и ранее Искандер, люди замерли, не в силах оторвать глаз от прекрасного Кураста, раскинувшегося перед ними. Прошло несколько мгновений, прежде чем проводница простерла руку в сторону северо-восточной части города.
  
   - Бегут, - непонятно бросила она. Однако, мигом позже, это увидели и остальные.
  
   Жители Кураста, по мере того, как узнавали, видимо, какую-то важную новость, как один разворачивались и бежали все в одну сторону - на северо-восток, на ходу доставая оружие. Бывший самым остроглазым в отряде - Зандер, напряг глаза. Постепенно его полуколдовскому взору открылась картина: с полтора десятка полуголых, вооруженных чем попало маленьких фигурок не отбивались - нет, с необъяснимым бешенством нападали на подбегавших с разных сторон вооруженных горожан. И, это казалось невероятным, но ярость и воинское искусство полуголых людей оказывались куда сильнее оружия жителей Кураста. Быстро и безжалостно пробиваясь сквозь заслоны последних, нападавшие добрались до невысокого дома в западной части города. Несколькими мгновениями позже оттуда выскочила еще одна группа людей, присоединившаяся к нападавшим. Теперь объединенными усилиями эти две группы пробивались к центру города. Сейчас они были гораздо ближе к холму, и видеть их мог не только Зандер.
  
   - Кто это такие? Куда лезут?
  
   - Не знаю, кто они, - вдруг обрела голос Наталья. - Но на пути у них Травинкал.
  
   - Смотрите! - вдруг закричала Саида, указывая вперед. Там, во главе первого отряда, блестели знакомые доспехи паладина Искандера. И сам паладин, сокрушая всех своим щитом, точно молотом, пробивался через ряды защитников уже стоя на нижних ступеньках великого Храма паладинов.
  
   - Мы должны им помочь!
  
   - Кому это им? - иронично переспросил оборотень Таул. Восточная колдунья стремительно обернулась к застывшей амазонке.
  
   - А ты тоже будешь стоять и смотреть, как его убивают? Тебя послали защищать его! Ты сама мне говорила!
  
   На лице амазонки были злость и решимость. Не ответив, она перехватила поудобнее заспинный дротик и ринулась с холма - туда, где во главе непонятных людей пробивался к прибежищу Мефисто паладин Искандер. Мгновенно переглянувшись, Саида и Мрай, не сговариваясь, побежали вслед за Уной. За ними чуть помедлив и не так быстро, но решительно направилась их проводник.
  
   - И что ты собираешься делать? - невинно поинтересовался Таул у Зандера. Тот пожал плечами и полез за пазуху.
  
   - Попробую выдернуть паладина из драки и взнести его на вершину этого Храма, ко входу.
  
   - Храм наверняка охраняется.
  
   - Наверняка.
  
   - А...
  
   - А я давно хотел померяться силами с Высшим Советом, о котором говорила наша проводница, - хмыкнул некромант, запрыгивая на разросшийся ковер. - Вы не поняли тогда, о чем она говорит, а я понял. Молись за нас своим звериным богам, друид. А еще лучше - молись Свету. За нас обоих.
  
   Таул проводил взглядом ковер с изготовившимся к бою черным магом, а потом, обернувшись волком, огромными прыжками помчался вслед за Натальей.
  
  ***
  
   Силы медленно оставляли паладина Искандера. Теперь, когда он не смел обратиться к Свету за помощью, слишком сильно опасаясь отказа, и имея для этого все основания, он был простым смертным, в том числе в бою. Даже паладины, которых он освободил из многолетнего плена в темницах Травинкала, изможденные и измученные, и те были куда сильнее его - они взывали к Свету, и Свет награждал их могуществом языческих богов войны. Искандер уставал. Долгие тренировки и железная воля воина Церкви еще заставляли его вертеться волчком, нанося молниеносные удары щитом одержимым заккарумитам, из последних сил стремившимся не допустить освобожденных паладинов в их древнее святилище. Но он уже хорошо чувствовал, как наливаются свинцом натруженные руки, как, грозя подломиться, теряют упругость ноги, закованные в сверкающий доспех. Охваченный волнением, он уже знал, что у него не хватит сил для преодоления последнего препятствия - одержимых Наставников, ждущих его наверху лестницы Храма. Паладины, дерущиеся с ним бок о бок, помогут ему, но их помощи будет явно недостаточно, сейчас все взгляды устремлены на него, они рассчитывают на него, Второго Избранника, ждут, что вот-вот он вознесет молитву - и сила Света сметет всю нечисть на его пути. Ели бы они знали... нет, им лучше не знать. Сейчас он может только драться и только надеяться. На чудо, которое должно произойти. Иначе братья уже победили, хотя он и все еще жив.
  
   Искандер увернулся от сотого по счету тычка чьего-то копья, и тут же грохнул нападавшего своим щитом. Оглушенный охранник Храма еще заваливался, а паладин, оттолкнув очередного заккарумита, сделал еще несколько прыжков вверх по лестнице, ведущей внутрь храма. Он сражался во главе отряда паладинов, которых он освободил первыми, выбравшись из канализации. Внезапно движения воинов впереди него сделались какими-то неуверенными. Их глаза были устремлены мимо него, и обступивших его паладинов, точно заккарумитам было видно что-то недоступное его взору. Рискнув, Искандер обернулся - и едва, оступившись, не свалился под ноги наступавшим.
  
   ... Ковер приближался очень быстро. Спустя еще несколько мгновений он был уже рядом. Стоявший на его краю человек вскинул руку - и она обволоклась волокнами синего пламени. Человек резко размахнулся - и швырнул огненный шар в толпу защитников храма.
  
   - Руку, паладин!
  
   Размышлять было некогда. Искандер понял сразу, что это и было то самое чудо, о котором ему помышлялось. Собрав все силы, он резко бросил тело вверх, и успел вцепиться в край ковра. Мигом позже он уже стоял рядом с Зандером.
  
   Некромант что-то бросил сквозь зубы - и ковер стремительно взмыл вверх. Где-то внизу оставались сражающиеся стороны из одержимых стражей и обретших свободу паладинов, а впереди их ждало зло - то самое, что так долго и упорно прикрывали своими телами заккарумиты. И навстречу этому злу и неслись теперь воин Света и черный маг.
  
   Не долетая до вершины, Искандер спрыгнул с ковра на небольшую площадку перед самым входом в храм. Там его уже ждали.
  
  ***
  
   При штурме второй тюрьмы для паладинов, Ириана была ранена в плечо. Это помешало ей идти со Вторым Избранником к подножью Заккарума, Но и выйти из рядов сражающихся для того, чтобы сделать хоть один спокойный вздох и перевязать рану, она не могла. Ей было бы просто не пробиться. Позади нее грозной фалангой медленно наступал строй паладинов, а впереди десятки разрозненных слуг Мефисто отчаянно пытались заступить дорогу к третьей и самой большой темнице, где ждали помощи ее братья по вере.
  
   Светловолосая паладин, едва удерживая булаву заккарумита в раненой руке, досадовала и волновалась. Ее группа, едва прикрытая одеждой и плохо вооруженная, ползла вперед очень медленно, в то время как силы паладинов Искандера штурмовали Заккарум, но не могли продвинуться выше первых нескольких ступеней. Первая оторопь, которая взяла защитников Храма, едва только их пленники бросились в атаку, уже прошла, и теперь одержимые хорошо держали оборону. Избранник должен попасть к святилищу, туда, где много лет назад был пленен дух Мефисто. Но ни ему, ни его людям не справиться без подкрепления. Которому вовремя просто не успеть..!
  
   Ириана еще додумывала последнюю мысль, когда прямо перед ее глазами в горло замахивающегося на нее заккарумита вонзилась стрела. Ни у нападавших, ни у защитников не было луков, поэтому этой стреле просто неоткуда было взяться. Тем не менее, в стороне, застонав, рухнул еще один одержимый житель Кураста, а затем еще и еще...
  
   Мигом позже, сопровождаемая рухнувшим в толпу заккарумитов огненным шаром, к паладинам пришла подмога.
  
   Эти двое ворвались в битву, как разъяренные демоны, мгновенно нарушив ее ход, и разметав не только одержимых защитников, но и ряды воинов Света. Гибкая женская фигура в черном и огромный северный дикарь. Огромным мечом варвар крушил заккарумитов, казавшихся пигмеями рядом с ним, а женщина вертелась змеей, нанося стремительные короткие удары, каждый из которых был смертельным. Смешавшие было строй паладины выровнялись, и с новыми силами бросились в атаку. Никого из них сейчас не интересовало, откуда взялись эти двое. Важно было только то, что пришельцы сражались на их стороне.
  
   Саида стояла рядом с Уной и искоса поглядывала на подругу. Дочь Востока удерживала защитную ауру, которую ей удалось создать вокруг Натальи и Мрая. Но это магическое действо, хотя и забирало все ее силы, но не требовало полной концентрации внимания волшебницы. Поэтому Саида могла изредка оборачиваться на амазонку. Она всем существом чувствовала боль и страдание, которые исходили от Уны. И хотя рядом кипела битва и в ней могли погибнуть ее друзья, Саида могла думать только о том, что ей удалось узнать. Восточная девушка была самой молодой в отряде, но не самой глупой. Да и происходящее между воином Света и амазонкой с островов не мог заметить разве что слепой. Эти двое вызывали священные восхищение и ужас Саиды, которая по законам Лут Голейна сама была предательницей и отступницей. Потому что они любили друг друга. В этом заключалось проклятие их и всего мира, судьба которого зависела теперь от святого человека. Хотя по смутным догадкам Саиды, которые девушка находила на лицах Уны и Искандера, последний был не так уж свят.
  
   Саида бросила случайный взгляд на храм паладинов, который возвышался внушительной пирамидой над остальным Курастом в самом его центре - Травинкале. И не даром. Она успела увидеть, как фигурка в доспехах паладина Искандера, совершив прыжок, оказалась на летающем ковре. Рядом с воином Света на ковре стоял еще один человек. В котором дочь Востока без сомнений угадала Зандера.
  
   - Уна, смотри!
  
   Амазонке стоило кинуть лишь один взгляд на поднимающийся ковер. В следующий момент она сорвалась с места, на ходу закидывая лук за спину и вытаскивая копье. Никто не пытался заступить ей дорогу, пока она неслась к отряду паладинов, после ухода предводителя продолжавших осаждать древний храм...
  
  ***
  
   Широкие плиты каменного пола резко ударили по ногам. Искандер перекатился за квадратную колонну, на лету прикрываясь щитом. Тотчас в его зеркальную поверхность ударил огненный смерч, который, отразившись, молниеносно вернулся к создателю. Послышался короткий вскрик, а после ругань. Паладин вскочил, спиной прижавшись к камню. Он видел трех Высших и еще четверых из Совета, и знал, что если некромант не будет прикрывать его, эту битву можно считать проигранной. Но одно дело знать и совсем другое - смириться. Кроме того, сейчас между его лопаток висело оружие Света, и в любой момент его было можно пустить в ход. Правда, потом ему не с чем будет идти против братьев. Оружие Света такой мощи служит всего один раз.
  
   - Непохоже, чтобы ты пришел, чтобы присоединиться к нашему единству, паладин. Выйди и достойно прими свою смерть. По приказу Господина мы не убиваем паладинов, но ты представляешь угрозу для всех.
  
   Этот голос был хорошо знаком ему. Когда-то Искандер с благоговением внимал этому человеку, казавшемуся ему примером истинного мужества и благородства воина Света. Паладин стиснул зубы и пальцы на рукояти своего меча.
  
   В это время на площадку медленно и плавно опустился колдовской ковер. Мага, который стоял на нем, не узнал бы даже Искандер, не видевший из-за колонны его лица. Ибо только теперь, перед лицом своей возможной и близкой смерти некромант и черномаг, носивший имя Зандер, явил себя в полной силе, значительно искажавшей его сущность.
  
   - Как только их накроет - беги, - каркнул он, и Искандер понял, что обращаются к нему. Что такое "накроет" он не представлял, но думалось, что будущее покажет. Между тем Зандер, словно не замечая смерча из магических заслонов, обрушившихся на него, сделал шаг с ковра на плиты храма, затем еще и еще... А потом резко вскинул руку.
  
   - Быстро! Беги!
  
   Искандер не заставил себя просить дважды. Выскочив из-за колонны, он тут же рванулся по знакомой ему дороге внутрь храма, мимо застывших каменными изваяниями членов Совета и бьющихся в костяных магических захватах троих Высших. Мелькнули перекошенные лица одержимых, на мгновение Искандеру даже показалось, что один из Высших - Гэлеб или Исмаил - почти вырвался из тисков заклятия Зандера, в диком рывке за ним, Искандером... В следующий миг тяжелая дверь, поставленная здесь на случай штурма святилища Света, опустилась, надолго отсекая внутренности Храма от его одержимых жрецов и обреченного колдуна.
  
   Искандер перевел дыхание. Теперь даже Высшие нескоро смогут прийти на помощь своему Господину и его братьям, секрет дверей известен лишь Хранителю, и только он сумеет открыть их быстро и без повреждений. В бытность Искандера адептом, Хранителем был вещий старец Халим.
  
   Паладин в последний раз оглянулся на огромный молельный зал за спиной. Потом, не смея поднять глаз на изображения на потолке, свернул в неприметную дверцу прямо возле входа.
  
  
   ... Однажды он уже был здесь. Ему и еще группе адептов потребовалось перетащить множество предметов убранства для нижнего зала. Но, несмотря на то, что дорога была ему известна, Искандеру пришлось изрядно поплутать во внутренних помещениях храма. Временами ему попадались бывшие служители, а теперь - одержимые рабы Мефисто, вооруженные и ждущие штурма. Но судьба хранила паладина, и всякий раз ему удавалось обходить их, оставаясь незамеченным. Искандеру пришлось спуститься к самому подножью храма изнутри, когда, наконец, он оказался перед входом в Нижний зал.
   Сюда до этого он не имел хода. В Нижний могли заходить лишь члены Совета. В тот раз, вход в зал преграждала тяжелая дверь - подобная той, что стояла на входе в Храм. Однако теперь ее не было. Взору Искандера предстало огромное полутемное помещение. Несмотря на множество факелов на стенах, их свет был бессилен разогнать тьму, скопившуюся здесь. Приглядевшись, Искандер обомлел. Центр зала представлял собой как бы огромную выемку, и эта выемка была до краев заполнена кровью. Выемка была неглубокой, потому то кое-где из крови торчали человеческие кости. И посреди этого кровавого озера переливался языками черного огня странный портал. Переход из мира в мир.
  
   - Ты опоздал, человек.
  
   Искандер вздрогнул, услышав голос, от звуков которого у многих разорвалось бы сердце. Разглядывая портал, он не сразу обратил внимание на темный силуэт за ним. Да и не мудрено - портал скрывал от него высокую фигуру демона, настолько ужасную, что такая могла привидеться лишь в кошмарном сне.
  
   У Мефисто была только верхняя часть тела. Нижняя, заканчивающаяся ошметками кровавых ребер, сходила в клубившиеся пары дымного тумана. Увенчанная рогами голова и известковое лицо, отдалено сходное с человеческим, и из-за этого еще более ужасное...
  
   Дрожащими руками паладин потянулся за спину, к клинку Света, подаренному великим драконом.
  
   Мефисто медленно распрямил руки. В каждой худой паукообразной кисти было зажато по мечу. Искандер встретился глазами с демоном и почувствовал, как по его телу прямо под доспехом струится холодный пот. Непростительно медленно он вытащил меч Света и, отстегнув другой свой меч и булаву, опустил их рядом с собой на пол. Впрочем, Мефисто не торопился нападать. Ничего не выражающими глазами он следил за осмелившимся явиться к нему человеком, осознавая, что человек этот очень мало чем может ему навредить.
  
   - Ты опоздал. Мои братья уже в пути, а твои паладины слишком долго пребывали в плену этого города и утратили сущности воинов вашей Церкви. Ваш мир лишен защитников. Ваш храм осквернен. Ты единственный и последний из оставшихся, но один не может ничего. Смирись с этим перед тем, как я отправлю твою душу к Свету.
  
   Оцепенение, вызванное страхом, куда-то делось. Слова демона каким-то странным образом встряхнули Искандера. Пусть он утратил расположение Света, но это не значит, что он уже не паладин. И у него осталось все то, чему он так долго и упорно учился в стенах этого Храма. А учился он, прежде всего тому, чтобы противостоять Злу во всех его проявлениях. Как он мог об этом забыть!
  
   Впервые он сам нашел глаза Мефисто и на этот раз выдержал его взгляд. Медленно поднял меч Света, чтобы свет факелов, отраженных его лезвием, на миг ослепили Повелителя Ненависти.
  
   - Ты лжешь, - тихо и твердо, как он говорил до времени свершения греха, молвил он так, чтобы демон его услышал. Сейчас он говорил не от себя, его устами говорил сам Свет, который дарил сень своей благодати этому миру. И слова его были не его словами, а заветом для всех паладинов, которые когда-либо жили, и которые будут жить в его земле. - Не разрушится Храм, пока бьется единое сердце, что верит в него!
  
   Губы Искандера еще шевелились, договаривая последние слова, когда верховный демон беззвучно и страшно ринулся вперед.
  
  ***
  
   - Дверь не открыть, - проговорил некромант, смеживая покрасневшие веки. Победа над Высшими далась большой ценой. Зандер едва держался на ногах, амазонка получила несколько длинных, глубоких порезов на плечах и бедрах, не закрытых пластинами кожной брони. - Только Хранитель может распечатать врата, и...
  
   - Много слов, - бросила девушка, оборачиваясь к выходу. Внизу бой почти завершился. Полуголые, плохо вооруженные паладины вырвали битву, выиграли кровью и верой, жизнями и страданиями. Заккарумиты бежали, а тех, кто не успел удрать, преследовали особо ищущие утоления гнева воины.
  
   - ...и вряд ли он так скоро поднимется по всем этим бесчисленным ступенькам наверх, - завершил Зандер. - Смотри внимательнее, Уна. Старик с белыми волосами - это Халим. Он - нынешний Хранитель. Не спрашивай меня, откуда я это знаю, - прибавил он после паузы, во время которой переводил дух.
  
   Зоркие глаза девушки разглядели белоголового старца, далеко, у самого начала холма, поддерживаемого женщиной-паладином. По камням заскребли когти, и на площадку выпрыгнул здоровенный волк.
  
   - Фу! - рыкнул Таул, морща нос на останки Высших. - Мне ничего не оставили. Где святоша?
  
   - Там, - кивнул на огромную плиту некромант, сползая наземь. - Ушел к братьям.
  
   - Торопыга, - проворчал оборотень, обнюхивая камни.
  
   - Волк? - Позвала амазонка, нетерпеливо щуря глаза. - Посмотри вниз. Старика видишь? Сможешь поднять его сюда?
  
   - Поднять??
  
   - Прошу тебя, - проникновенно выговорила Уна, глядя в изумрудные волчьи глаза. - Помоги...
  
  ***
  
   Никто до конца не понял, что произошло. В единый миг яростно и ожесточенно сражавшиеся заккарумиты все как один опустили оружие. Их ряды смешались. Казалось, защитники Храма только что пробудились от долгого сна и теперь непонимающе и с ужасом смотрели на залитых кровью паладинов и друг на друга. Паладины тоже перестали нападать. Усталые и истощенные, с трудом переводящие дух, только теперь они осознали, насколько велик и тяжел был их подвиг - почти безоружными драться с хорошо вооруженными и свежими воинами, во много раз превосходившими их числом. Мужчины и женщины, невредимые и раненные, недавние пленники и палачи - теперь они стояли друг напротив друга, в каком-то тяжелом мгновенном оцепенении и в этом долгом миге было будущее, и дела, которые теперь им предстояло переделать - вместе. Иссякла та сила, что делала их врагами. Но понимание было не легче, чем тяжелое проклятие забвения, искалечившие судьбы этих людей. Теперь служителям Храма оставалось лишь с ужасом думать о своем падении, а паладинам - о мудрости и пути Света куда сильнее, чем когда-либо, ведь несмотря на их посвящение, они оставались людьми - всего лишь людьми, и забыть их шестилетнее заточение у бывших друзей им будет непросто. Но необходимо, ведь теперь им совместно предстояла нелегкая работа - восстановление всего того, что уничтожил Повелитель Ненависти. Это будущее зависело только от них.
  
   ...Он почуял их еще до того, как темнота коридора осветилась сильным колдовским огнем. Послышался дробный звук шагов и в Нижний зал вбежал огромный варвар. Вслед за ним в проход скользнула гибкая тень ассасина и только после вошли двое колдунов. Несмотря на свое состояние после битвы с Высшим Советом, некромант не пожелал оставаться наверху. Хотя едва ли ему спуск в подвал дался легче, чем старцу Халиму - восхождение к вершине Храма.
  
   - Где паладин и амазонка??
  
   - Где Уна, оборотень?
  
   - Может, расскажешь, что здесь произошло?
  
   После вопроса Зандера друид поостерегся разразиться очередной саркастической тирадой.
  
   - Куда делся паладин, я не видал. Вполне возможно, что если кто-то из вас не побрезгует пошарить вон в той кровавой луже, - Таул мотнул головой в сторону выемки, до краев заполненной кровью. Проследив за его жестом, Саида впервые обратила внимание на то, что за красная жидкость плескалась в чудовищном бассейне, и ей сильно подурнело. Оставшийся довольным произведенным эффектом оборотень радостно гмыкнул и продолжил. - Так вот, лезьте туда и смотрите, может, он где-то там. Судя по тому, как выглядит эта комната, они с Мефисто изрядно тут порезвились.
  
   - Где демон??
  
   - Есть глаза - смотри, - равнодушно бросил Таул. Все дружно обернулись. Тело Повелителя Ненависти лежало перед самим входом в зал. В спешке они его не заметили. Было видно, что победа далась Искандеру нелегко. Многочисленные раны на теле Мефисто и окровавленный меч в его левой руке - все это указывало на то, что несколькими минутами ранее здесь было очень жарко. Свежие сколы на стенах и даже рассеченная на две половины колонна - паладин Света и демон Ада хорошо танцевали здесь недавно.
  
   Саида обернула к Таулу растерянное лицо.
  
   - Но... где же Уна?
  
   - А судьба паладина вас уже не волнует? Ну ладно. Уна ушла через портал. Как я думаю - туда же отправился и святоша.
  
   - Где портал? Мы не видим никакого портала!
  
   Оборотень впервые начал проявлять признаки раздражения всерьез.
  
   - Откуда я знаю, где! Портал был. Но когда мы с амазонкой вбежали сюда, он уже закрывался. Она огляделась как очумелая и с ходу прыгнула в него, я и носом повести не успел. Могу предположить, что паладин ушел через этот же портал.
  
   - А, стал быть... куды ведет портал? - Мрай с маху вогнал меч обратно в ножны.
  
   - Вел, - Таул тяжело и неподдельно вздохнул. - Смею предположить, он вел прямо в ад.
  
   - Значит, мы опоздали и Диабло...
  
   - Да.
  
   На некоторое время воцарилось молчание. Затем Мрай растерянно протянул:
  
   - А... как, стал быть, мы? Мы... то ись... должны... обязаны ему пособить!
  
   Таул пожал плечами и оперся плечом о край сохранившейся в сражении колонны.
  
   - Портал в Ад закрыт. Даже если бы мы очень хотели, открыть его не по силам кому-либо из нас или даже всем вместе. Скажи, как мы можем помочь святоше?
  
   - На этот вопрос отвечу я, - внезапно раздался новый дребезжащий голос. Обернувшиеся товарищи по оружию увидели белобородого старца благородной наружности. Опираясь на свой посох, Хранитель Халим стоял в дверях Нижнего зала. Но, несмотря на согбенную спину, было видно, что тело старца было еще крепким, хранившим давнюю стать прирожденного воина. Убедившись, что завладел их вниманием, Халим выпрямился и вошел внутрь, остановившись напротив гостей Храма. Его выцветшие глаза пытливо вглядывались в каждое лицо. Лишь встретившись взглядом с Натальей, он отвернулся.
  
   - Я расскажу вам, как вы сможете помочь паладину Искандеру. Готовы ли вы слушать?
  
   Варвар и оборотень переглянулись. Затем друид кивнул, отвечая за всех.
  
   - Готовы, папаша. Выкладывай.
  
   Халим вновь оперся о свой посох. Глаза его затуманились.
  
   - Много лет назад в мире, который мы зовем Адом, произошла великая битва, - глухо заговорил он. - Мелкие демоны попытались свергнуть своих правителей, и это им почти удалось. Трое из Высших - повелители Ненависти, Ужаса и Разрушения были изгнаны в соседний мир - наш мир. После того, как они ступили на землю смертных, ужасные вещи стали твориться у нас. Никто из вас не может этого помнить. Это было больше столетия назад. Тогда все маги обратились к Свету и Его Церкви, и только объединенными усилиями волшебников и паладинов удалось справиться с бушевавшими Братьями. Их тела были уничтожены паладинами, а сущности заключены в камни душ, и надежно спрятаны в разных концах этого мира. Вы уже видели место, где был заточен Баал, Повелитель Разрушения. Тюрьма Старшего брата Мефисто находилась здесь, в Заккаруме. Считалось, что мощь и сила веры множества паладинов - это надежные затворы для столь могучего демона. Как вы можете видеть, полагать так было заблуждением... И, наконец, место заточения младшего брата, наиболее лукавого и изворотливого Диабло, долгое время пребывало в забвении. Группа магов, которая должна была спрятать камень душ с его сущностью, таинственным образом исчезла.
  
   - Это хорошо, папаша, - скучающим голосом прервал старика Таул, в то время как все, кроме Зандера, слушали его с раскрытыми ртами. По всему судя, некроманту все сказанное сейчас было известно заранее. - Но ты хотел нам рассказать, как нам последовать за святошей... э... паладином Искандером.
  
   - Вам не нужно идти за ним. Имей терпение, дикий сын северных лесов.
  
   - Это как - не нужно? - озадаченно протянул Мрай. Далекий от мира высоких материй, он плохо понимал, к чему клонит старец, становясь все более подозрительным.
  
   - Несколько лет тому назад, когда в одной из часовен открылись двери в Ад, стало понятно, где лежит третий камень. Диабло заманил в подвалы часовен воина, с которым сразился и дал уничтожить свое физическое тело в этом мире. Вместо этого он поработил тело самого воина, и так появился Темный Странник, за которым вы пришли сюда. Но вы опоздали. Диабло уже покинул тело странника и ушел через портал, открытый его братом Мефисто. После смерти Мефисто, сраженного паладином Искандером, портал закрылся и теперь только самому сильному и отчаянному магу удастся его открыть. По правде говоря, я не знаю такого среди ныне живущих.
  
   - А как Мефисто смог вырваться на свободу? - внезапно прервал Халима некромант. Черному магу - да и черному ли? - тяжело было стоять, и он присел на край кровавого бассейна, держась, впрочем, подальше от его содержимого.
  
   Старик запнулся. Несколько мгновений он молчал, потом с тяжелым вздохом ответил.
  
   - Никто не знает. Даже я. Я вижу только настоящее... почему оно так и совсем немного будущего... как оно должно быть. Я не могу ответить на твой вопрос, маг. Все произошло слишком неожиданно. Должно быть, кто-то из адептов ослушался Высших и вошел в Нижний зал. Должно быть... мы так и не поняли, как это произошло. На праздник Посвящения, который бывает раз в году и собирает большинство паладинов в Заккаруме. После общего обращения к Свету, как и было всегда, заккарумиты выставили угощенье для гостей. В него был подсыпан яд. Все как один паладины были отравлены.
  
   - И Свет лишился всех своих воинов? Из тех, кто были на празднике? Кто же тогда те, кому мы помогали сражаться там, внизу?
  
   - Отрава лишь усыпила их, не убив. Проснувшись, гости обнаружили себя обезоруженными и в цепях, в самых надежных подвалах этого города. К тому времени Мефисто уже был освобожден Членами Высшего Совета, умы и души которых ему удалось поработить. Но не покидал стен Заккарума. Возможно, он не мог этого сделать. Или чего-то выжидал. По его приказу схваченным паладинам предложили присоединиться к остальной армии одержимых людей, но только добровольно. Согласие паладинов служить демону навсегда бы отвратило Свет от нашего мира.
  
   - Стал быть, они отказались?
  
   - Ответ очевиден, конечно, отказались, тупая гора мяса! Иначе что бы они сегодня делали там? - рука оборотня махнула в неопределенном направлении.
  
   - Да, они оказались, - предвосхищая ссору, ответил старец. - Отказались все, как один. Зато верховный демон не отказался от своей цели. Каждый день каждого из воинов Света выводили на площадь этого ставшего проклятым города и подвергали страшным, чудовищным пыткам. Одержимые следили лишь за тем, чтобы их жертвы всегда оставались живы. Мертвыми паладины не были нужны их господину. Мертвый паладин уходит к Свету.
  
   - И так шесть лет? - в голосе Саиды был страх.
  
   - Все жители Доков в один голос утверждали, что паладины Света, съехавшиеся поглазеть на праздник, были умерщвлены. Значит, они остались живы, - Зандер устало прикрыл глаза. Остальные молчали.
  
   - И так шесть лет, - согласился Халим. - Но все братья оказались крепки в своей вере. Никто из них не предал Свет. Хотя многие из них были близки к тому, чтобы... завершить свой земной путь. Приход паладина Искандера, по нерадивости пропустившего праздник Посвящения шесть лет назад, стал избавлением для всех нас.
  
   - Что мы можем сделать, чтобы помочь ему?
  
   Вместо ответа старец подошел к телу поверженного демона, и ткнул посохом во впалую грудь.
  
   - Смотрите. Камень душ. Его нет. Обычно они хранят его на груди или в груди. Камень Мефисто исчез.
  
   - Наверное, это дело рук святоши.
  
   - Камни душ таких сильных демонов можно уничтожить только в адской кузнеце и паладину Искандеру должно быть это известно. Скорее всего, он забрал камень Мефисто. И если судьба будет к нему благосклонна, то в битве с Диабло он завладеет и его камнем.
  
   - Ну, а мы-то тут при чем?
  
   - Вы должны добыть третий камень.
  
   - Мы? - варвар не скрывал своего возмущения. - Ты, стал быть, токмо что сам изрек, что никто не могет открыть путь в тот самый Ад! И, к слову, я там бывал, и обратно меня не тянет.
  
   - Вам не нужно идти в Ад. Повелитель Разрушения Баал сейчас на пути к Гаррогату, и ваша задача - остановить его любой ценой. Он не должен взять город до тех пор, пока камни душ его братьев не будут уничтожены, иначе его будет уже не остановить!
  
   До сих пор молчавшая и отворачивавшаяся от трупа Мефисто и кровавого бассейна Саида подала голос.
  
   - Что такое Гаррогат?
  
   - Гаррогат - город варваров в северных горах, - глухо ответил Мрай за старика. - Гаррогат - стал быть, это моя родина.
  
   - Главное, что издревле Гаррогат и его жители охраняют священное место - гору Аррит. Баал не должен попасть туда!
  
   - А что там на той горе?
  
   - Камень Мира, - снова вмешался Мрай, становясь все мрачнее. - Огромадный портал в любой из миров.
  
   - Если Баал доберется до Камня, он вызовет из Ада не отдельных демонов, а целыми сонмами. Наш мир перестанет существовать - он станет частью мира Баала.
  
   - Но что можем сделать мы? - маленькая волшебница пожала плечами, не глядя на остальных понурых своих друзей. - Убить Баала? А сможем ли?
  
   - Вы должны предупредить жителей Гаррогата. Пусть усилят охрану на всех подходах к Горе. Чувствуется мне, что Баал придет не один. Что вы скажете, люди? Готовы ли вы идти прямо сейчас, не теряя ни минуты?
  
   - Я иду прямо сейчас, - прогрохотал Мрай, хищно скалясь. - И все демоны Ада меня не остановят!
  
   Саида с готовностью кивнула, становясь рядом с Мраем.
  
   - Мне тоже в ту сторону, - ухмыльнулся оборотень, поднимаясь с пола. - Если ты не забыл, где-то возле той горы родился не только ты, но и я. Как я выполню завет Предка, если мой мир сделается Адом?
  
   Зандер тяжело качнул головой.
  
   - Дайте мне час. И вина. К Докам ковер доставит нас за день.
  
  ***
  
   ... Весь путь до Доков Кураста занял неполных полдня. Теперь, когда отряд уменьшился на два человека, Саида хоть и с трудом, но сумела заставить ковер нести их всех. Вопреки обещанию, Зандер не мог ей помогать. Измотанный борьбой со жрецами Света, он лежал с закрытыми глазами всю дорогу. Мрай был мрачен. Даже Таул с несвойственной ему серьезностью что-то довольно глубоко обдумывал. Взгляд его зеленых волчьих глаз не сходил с фигуры Натальи, сидевшей к нему спиной.
  
   Чтобы зря не пугать обитателей Доков - испуганная стража обычно привыкла стрелять без предупреждения - Саида опустила ковер недалеко от пригорода. С широкой прогалины уже были видны колья укреплений и редкие крыши. Люди сошли с ковра, который вновь уменьшился. Мрай, подцепив с земли походный мешок, зашагал было в сторону Доков, когда проводница остановила его.
  
   - Дальше мне с вами не по пути, - отрывисто и непреклонно проговорила она. - У меня был уговор с паладином. Паладина нет. Нет и договора. Прощайте.
  
   - И ты прощай, - откликнулась Саида, испытав облегчение. Зандер молча кивнул. Мрай махнул рукой.
  
   - Пусть, стал быть, будет удачен твой путь. И... прими благодарствие.
  
   Стриженная девушка не прощалась. Быстрыми шагами, несмотря на заплечный тюк и тяжесть оружия, она пошла в обход города. Бросив: "ждите меня в харчевне", Таул широкими шагами отправился вслед за ней. Недоуменно взглянув вслед этой странной паре, варвар, колдунья и некромант направились к проходу в укреплениях.
  
   ...Наталья резко обернулась. Дорога за ней была пуста. Однако стоило ей повернуть голову, чтобы идти дальше, она натолкнулась на долговязую фигуру оборотня. Ее рука с мгновенно выхваченным ножом оказалась перехваченной раньше, чем убийца успела воспользоваться отравленной иглой. Больно сжав тонкую кисть, друид вывернул руку Натальи и отнял у нее оружие. Неуловимым движением выхватил и отбросил в сторону готовую скользнуть в ладонь девушки иглу.
  
   - У меня много талантов, о которых предпочитаю умолчать, - в ответ на ее яростный взгляд, объяснил он, продолжая удерживать ее руки. - И тебе лучше выслушать меня раньше, чем пускать в ход твои штучки.
  
   Наталья встряхнулась. Ухмыльнувшись, оборотень выпустил ее. Не прекращая усмехаться, полез за пазуху и вытащил странного вида деревянный талисман, выполненный в виде руны. Талисман этот, по-видимому, не очень долго висел у него на шее, поскольку веревка от него еще не успела засалиться.
  
   - Узнаешь?
  
   Едва взглянув на кусочек дерева, Наталья отшатнулась. Лицо ее стало мертвенно-бледным. Таул самодовольно улыбнулся. Девушка не смогла скрыть своего испуга.
  
   - Откуда... это у тебя?
  
   - О, я получил это совершенно случайно. Помнишь ночь перед Заккарумом? Не люблю любовных разборок, потому и ушел на ночную охоту. Ушел далеко, потом сбился с пути и изрядно заплутал. И тут ноги вывели меня к небольшому поселку в нескольких полетах стрелы от Нижнего Кураста, больше похожему на школу для обучения воинов, не просто воинов - а хороших убийц. Там я нашел полубезумного старца. У него были отрезаны кисти обеих рук. Не знаешь, кто мог быть жесток настолько, чтобы бросить человека с отрубленными руками умирать в джунглях?
  
   Лицо Натальи исказилось. Казалось, еще миг - и она кинется на рыжего друида, чтобы умертвить того голыми руками. Но девушка сдержалась. Ее незаметно сжатые кулаки разжались, она глубоко вдохнула, точно собиралась долго плыть под водой.
  
   - Отчего он назначил... Местником... тебя?
  
   - А кого же ему было еще назначать? - искренне удивился Таул. - Ты сама прекрасно знаешь, что ваш поселок заговорен - ни растения, ни звери, ни нечисть не тронет его. А безрукому ему одному не пройти через джунгли. Он выжил и живет теперь там. Но он стар и время его истечет очень скоро. Возможно, оно уже истекло. Но знаешь, что я понял? Он был плохой наставник. А ты - плохая убийца. Иначе, почему твой обидчик до сих пор еще жив? И даже назначил меня Местником?
  
   - Будь ты проклят!
  
   - Я служу Свету, - ухмыльнулся Таул, и помахал талисманом. - А ты так и не удосужилась провести обряд очищения, не так ли? Ты по-прежнему принадлежишь Гильдии.
  
   - Я не знала, что старый ублюдок останется жить! - впервые Наталья показала, что и она может чувствовать. Ее глаза метали молнии, полный ненависти взгляд был устремлен на безмятежного друида. - Скажи, зачем тебе это? Ты ведь не из Гильдии. Отдай мне руну и я уйду!
  
   Таул покачал головой. Потом взял Наталью за плечо и стиснул.
  
   - Ласи Наталья, - сухо и сурово заговорил он. - Я, Таул из племени друидов, Местник Гильдии Убийц, силой данной мне руны мести, напитавшейся жизненными силами мстителя, объявляю тебя послушной воле носителя этой руны. Ты не выйдешь из воли Местника, пока не свершится месть. Отказаться ты не вправе, ибо проклятие жестоких уродства и болезни покарает ослушницу. - Отпустив руну, Таул заговорил уже нормально. - Ты знаешь, что это проклятие правдиво?
  
   Ассасин стиснула руки, ничем, впрочем, более не показывая своих отчаяния и страха.
  
   - Я знаю. Я видела тех, кто ослушался... Чего ты хочешь, друид? Свершить месть прямо здесь и сейчас?
  
   Таул отрицательно мотнул головой и отпустил ее плечо. Нагнувшись, подобрал отброшенный кинжал, и протянул его убийце. Теперь он бы уверен, что Наталья не ударит ему в спину, ровно как и не сбежит. Страшное проклятие точно ремнями притянуло ее к нему.
  
   - Для начала я хочу, чтобы ты ехала с нами. Нам нужна будет помощь воина. Каждая пара рук будет на счету.
  
   - А после?
  
   - А после посмотрим, - почти весело ответил Таул. - Пойдем, мы довольно далеко от Доков. Мои друзья наверняка уже ждут меня.
  
   Он развернулся к ней спиной, и как ни в чем не бывало, отправился в Доки. Наталья молча шла за своим новым хозяином и в душе ее кипели ярость пополам с отчаянием и тоской.
  
  Часть 4
  
  
   Полет сквозь портал длился не дольше, чем время, за которое сердце успевает сделать дюжину ударов. И вместе с тем - нескончаемо долго, так, что само Время казалось одновременно бесконечно растянутым свитком, и сжимающейся до крохотного аметиста сиреневой точкой. Звуки и образы мелькали мимо амазонки с быстротой мысли, не давая глазу зацепиться за огненный контур или удержать в сознании частичку принятого на уровне чувств. Темнота, окутавшая девушку, полнилась криками и звуками, о происхождении которых дочь севера не успевала подумать. Несколько раз её задевали шуршащие складки чего-то плотного, кожистого, обдававшего ужасающей вонью, и исчезавшего прежде, чем Уна успевала рассмотреть черты. Впереди вспыхнуло багровое пламя, увеличивающееся по мере приближения. Амазонка стиснула короткий метательный дротик. В мире, где сама ткань реальности переставала существовать, прикосновение к шершавому дереву казалось единственной опорой и надеждой выбраться живой. Стрекот, биение тысяч звенящих крыльев догонял её в пульсирующей темноте. Стены тоннеля - был ли то на самом деле коридор между мирами и пространствами - покрытые липкой, чавкающей пустотой, сужались за нею, обдавая волнами ужаса. Чудовищным усилием сумев обернуться, амазонка увидела стремительно приближающиеся точки. Десятки светящихся, раскаленных точек. Багровый сполох надвинулся, увеличиваясь в размерах, вытянулся колеблющимся овалом, обдав лицо амазонки волной удушливого жара, потянулся навстречу, распахиваясь точно мантия моллюска, открывая узкую черную прорезь, полную звуков...
  
   Нагретые камни казались твердыми и негостеприимными. Вывалившись из портала, Уна кубарем прокатилась по земле, бренча оружием, высекла сноп искр из кремневого валуна, зацепив желтый бок скалы стальным наплечником, взрыла горсть мягкой черной земли, и окончательно увязнув, наконец, замерла. Тело отозвалось протестующим стоном, но ни одна кость не была повреждена, а руки и ноги немедленно попытались заставить амазонку вскочить. Стряхнув налипшую землю, девушка отбросила на спину косу и осмотрелась.
  
   Ад представляя собой... Ад. Кровавые реки, стоны, доносящиеся издалека, мрачные подземные гроты и очень много огня. Будто его обитатели мерзли всегда. Воздух дрожал от марева, облипая тело сухим, ломким жаром. Амазонка облизнула губы, чувствуя, как покалывает кожу. На неё не обратили внимания - то ли подобный способ прибытия сюда был в порядке вещей, то ли её попросту пока не заметили. Сама же Уна во все глаза рассматривала обитателей подземного мира. В основном это были люди. Прохаживающиеся, торопливо бегущие по своим делам. Арки и мраморные лестницы крепости расходились во все стороны. Амазонка видела небольшие крытые дома, лавки, увешанных оружием людей. Огромные врата, ведущие прочь из крепости, виднелись вдалеке. Бронзовые изваяния, венчающие стены и створки врат смотрели на простирающиеся насколько хватало глаз, владения Повелителя Ужаса. Передернув плечами, Уна отвернулась.
  
   Нехорошее предчувствие поскреблось в сердце - Искандера она не увидела. Вероятно, Воина Света могли схватить, едва его нога коснулась гранита здешних плит. Мало ли желающих найдется здесь для того, чтобы расправиться с паладином? Но почему тогда она не видит следов борьбы, почему все так спокойно? Ведь она шагнула вслед за ним, отстав от Искандера всего на несколько минут!
  
   Тощий силуэт в ниспадающих до пола серых одеждах привлек внимание девушки. Выделяясь светлым пятном на фоне черно-белого мраморного пола. Ноги сами понесли амазонку.
  
   - Каин!
  
   Девушка схватилась рукой за предплечье мужчины, невольно вздрагивая. Рука оказалась человеческой и теплой. Уна подавила вздох, пытливо вглядываясь в лицо старика.
  
   Ни удивления, ни тревоги не отразилось на покрытом морщинами лице. Словно он ждал увидеть ее здесь.
  
   - Скажи, ты видел здесь паладина?- Уна не стала тратить времени на лишние вопросы, хотя узнать, как Каин, Последний из рода, как звали его в лагере амазонок, странноватый и мудрый волшебник, оказался здесь, внизу очень кстати. Последний из рода появился в лагере задолго до того, как туда прибыла Уна, и оставался там, когда амазонка и вверенный ей паладин покинули сестер. - Искандера, он был со мной, ты ведь помнишь?
  
   - Воин Света, - улыбнулся старик, приветствуя девушку, - видел. Проходил здесь три недели тому, дочь северных народов. Торопился, шел один и налегке.
  
   - Три недели? - Уна отшатнулась от Каина, пытливо всматриваясь в спокойные, карие глаза. - Не путаешь ли ты чего? Три недели? Не может быть! Я прошла за ним несколько минут назад!
  
   Каин покачал головой, оперся о резной посох, обводя рукой пространство вокруг себя.
  
   - В Аду время не имеет меры верхних миров,- сказал старец, - минуты тянутся неделями, месяцы складываются в десятилетия настоящего времени. Ты опоздала, девушка-воин.
  
   Уна поверила - вдруг и сразу. Последние хранимые силы оставили ее и Уне внезапно захотелось сесть - прямо на запыленные плиты пола.
  
   - Что же мне теперь делать?- тихо спросила она. Ей вновь, едва ли не впервые за всю ее жизнь, захотелось плакать. Вовсе не того она ожидала, проходя через портал. - Что делать, мудрый волшебник? Где мне искать его?
  
  ***
  
   Спустя несколько недель плавания бывший отряд паладина Искандера прибыл в хмурый и негостеприимный варварский порт земли Великих Холмов. Саиде плаванье далось очень непросто. За свою жизнь она несколько раз выходила в море с отцом, и даже преодолела далекое расстояние от Лут Голейна до джунглей Кураста. Но все ее путешествия до этого происходили только по спокойным и теплым морям. В этот раз все было наоборот. Восточная девушка с трудом переносила качку и вид тяжелых свинцовых волн и холодных брызг пугал ее. Страшнее всего было то, что теперь ей не с кем было поделиться своими страхами. Амазонка Уна была единственной в отряде, которой Саида рискнула бы довериться. Возможно, это мог быть даже Зандер. Но Уна канула в небытие вслед за своим возлюбленным - паладином Искандером ал Арджами, сыном великого визиря Лут Голейна. А черный маг с добрым сердцем отказался пускаться с ними в это длинное и опасное морское путешествие. "Я догоню вас позже" сказал он, но не сказал, как именно он собирался это сделать. Хотя, скорее всего, на ковре. Восточная девушка с удовольствием осталась бы с ним и помогала ему, а после нагнала бы отряд, помогая некроманту вести ковер. Но Зандер не попросил ее помощи. А навязываться ему Саиде показалось неприличным и не безопасным. И она не имела на это никакого права. У некроманта никто не спрашивал, для чего он собирался задержаться в Курасте еще некоторое время, но дочь Востока подозревала, что дело было всего-навсего в здоровье волшебника. Зандер не был ранен, и члены Высшего Совета остались живы после того, как померялись силами с этим магом. Но некромант потратил столько собственных сил на то, чтобы сдерживать мощь одержимых Мефисто сильнейших служителей Света, что теперь он будет еще долго приходить в себя. Так думала Саида и даже поделилась своими мыслями с Мраем. Варвар недоумевал из-за решения Зандера потому что думал, что уход некроманта сильно ослабит отряд. В ответ на ее доводы воин только хмыкнул, пробурчав что-то о слишком изнеженных колдунах, которые бы давно перемерли, если бы не их магия. Именно поэтому Саида боялась рассказать о своих страданиях северному варвару. Говорить с Таулом или Натальей было тем более бесполезным.
  
   Присутствие Натальи было еще одним, что беспокоило Саиду. Когда девушка-убийца покинула отряд, маленькая волшебница наконец-то вздохнула с облегчением. Каково же было ее расстройство и даже страх, когда исчезнувший вслед за Натальей Таул вернулся обратно - опять с ней! После возвращения эта проклятая стала еще угрюмее и неразговорчивее. Саиде не казалось, она знала, что каким-то образом оборотень-друид заставил Наталью вернуться с ним, и она идет не по своей воле. Временами дочери мага удавалось подсмотреть, как рука Таула касалась тела Натальи в тех местах, которые трогают лишь при любовных ласках, и в такие минуты лицо стриженой девушки каменело, словно она с трудом сдерживала себя. Но она всегда сдерживала. Только однажды ночью, проснувшись, Саида услышала приглушенные звуки, доносившиеся из угла, где лежало одеяло Натальи. Их бывшая проводница плакала, и это поразило Саиду больше всего. Дочь мага уже готова была поверить в то, что чувства простых людей были Наталье недоступны. Значит, проклятая девушка действительно отправилась с ними не по своей воле, а по желанию оборотня. Но как он подчинил себе волю такой женщины, как Наталья? Это оставалось загадкой для Саиды.
  
   Против ее опасливых ожиданий, варвар вел себя совсем не так, как мог бы вести себя представитель этого племени. Саида помнила и его восхищенные взгляды, которыми он одаривал ее в Лут Голейне, и тот поцелуй в мрачной гробнице Тал Раша, и даже то отчаяние, опять смешанное с восхищением, когда зажатый между страшными щупальцами, не в силах помочь, он наблюдал за ее битвой с болотными гадами. Но Мрай никогда не заговаривал с ней о том, что хочет сделать ее своей женой. Хотя Саида подозревала, что варвар просто решил дождаться возвращения в родной город. И она было благодарна ему, ведь дочери мага было непросто привыкнуть к мысли о ее будущем, таком непохожем на прежнего претендента, муже.
  
   ... Пока Таул и Наталья ждали на берегу, а Мрай расплачивался с капитаном, Саида оглядывалась по сторонам. Таких городов ей не приходилось видеть прежде. Город располагался в гористой местности, и дома стояли не ровно, как в ее Лут Голейне, а на отдельных холмах. Во всем городе было не найти ровного места. Саида представляла себе такое и раньше, и город ее представления оправдывал. Ото всех домов как будто веяло холодом. Жители города - высокие мускулистые люди, и мужчины и женщины. Даже малые дети не было похожи на их беспечных восточных сверстников. Скорее на крепких и здоровых детенышей каждый из которых, едва научившись ходить, уже умел добыть себе пищу. Восточная девушка была к этому готова, но ходившие по пристани варвары почти не обращали внимания на ее смуглую кожу и маленький рост. Да и одета она была им под стать - в замшевые куртку и штаны, и меховые сапоги и шапку. Почти так же выглядела Наталья, только поверх одежды был ее старый мешковатый плащ. Таул в своей неизменной шкуре на плечах и Мрай не изменились. Вот на Таула поглядывали с большим подозрением, но взглядами варвары только и ограничивались. Здесь, в предгорьях, вражда с друидами северных лесов ощущалась не так сильно.
  
   - Ну, куда тронемся? - поинтересовался Таул, когда Мрай, грозно наторговавшись с тороватым капитаном, сошел, наконец, на пристань. - Ты здесь ориентируешься лучше. Веди нас, гроза мясных закусок!
  
   - Сначала, стал быть, нужно спросить дорогу, - прогудел Мрай, явно погруженный в свои мысли. Из-за непривычного занятия он говорил медленно. - Я никогда не бывал в этой части предгорий.
  
   Друид дернул плечами.
  
   - Я тоже. Только, чур, спрашивать будешь ты. На меня и так все здесь косятся.
  
   Мрай не ответил, только кивнул в сторону крутых ступенек, ведущих от пристани резко вверх. Саида украдкой вздохнула. Теперь, когда они были на земле, ее слегка покачивало - несколько недель непрерывного плавания по штормовому морю не могли не сказаться на здоровье изнеженной восточной красавицы. Но подъем прошел без приключений. Лестница вывела их на довольно неровную пыльную улицу, со всех сторон теснимую домами. Многие дома были врыты в землю, и почти из всех труб на крышах шел дым.
  
   - Если, стал быть, не топить постоянно, дом промерзает насквозь, - объяснил варвар на недоуменный взгляд Саиды.
  
   Да, здесь действительно было холодно. Дочь мага постоянно куталась в мех своего плаща, и даже Наталья зябко ежилась, ступая то по потрескавшимся каменным плитам, то по засохшей грязи улиц. Мрай, переговорив с первым встречным седобородым гейлидом, теперь уверенно вел их к ближайшей харчевне. Перед тем, как отправляться в путь, им требовалось купить хороших лошадей и оружие, а на это бы потребовалось не меньше дня, как бы они не спешили. Торопливый платит дважды, и в спешке выбрав плохих коней или неудачные мечи, они с куда большей вероятностью не исполнят того, что должны.
  
  ***
  
   Старик пожал узкими плечами и указал в сторону высокой каменной арки, в которой не было двери.
  
   - Вот врата крепости. Лишь Крепость незыблема в этом мире. Остальное зыбко. Ты можешь не найти паладина даже если пойдешь вслед за ним по его следам. А можешь обнаружить его прямо за этой аркой. Кто знает, где он теперь?
  
   - Неужели этот мир настолько непостоянен? - в голосе Уны была тревога. Она не могла представить, что ей одной придется бродить по горячим землям Ада. А то, что паладина рядом может и не быть, просто не могло прийти ей в голову, когда она, не испытывая сомнений, кинулась в портал вслед за ним.
  
   - Непостоянен, как сердце избалованной красотки, - Последний из рода оперся на свой посох. - Но, может я смогу помочь тебе, указав путь? Куда мог направиться этот воин?
  
   - Он... прошел сюда вслед за повелителями Ужаса и Разрушения, - пробормотала Уна, в душе которой попеременно гасла и вновь вспыхивала надежда. - Он идет, чтобы убить их.
  
   Каин переменился в лице, но голос его остался таким же - спокойным и дребезжащим старческим голосом.
  
   - Лорд Диабло прошел здесь много месяцев назад. Сейчас он собирает армию демонов, которую готовится обрушить на соседний из миров. Трудно сказать, как ему это удастся, ведь столько демонов не под силу перебросить в другой мир даже ему. Но Повелитель Разрушения никогда не проходил через портал Ада с тех пор, как был заточен... в неизвестном месте. Баала нет сейчас в Аду.
  
   В другое время Уна бы растерялась, осмыслив эту новость, но сейчас все ее помыслы были только о пропавшем рыцаре.
  
   - Скажи, Каин. Сколько потребуется времени, чтобы дойти отсюда до укрытия Диабло?
  
   - Дворец в двух днях пути, по исчислению нашего мира, если только ничего не задержит тебя в пути, дева.
  
   Уна запнулась. Три недели назад. Искандер прошел здесь три недели назад. Значит, он не добрался до Диабло. Что-то задержало его в пути. Но что?
  
   - Лорд Ужаса жив и здравствует, - подлил масла в огонь ее опасений Каин, прекрасно понимавший, о чем думала амазонка. - Если бы он погиб, мы все знали бы об этом. Паладин Искандер не дошел до его дворца. Хотя это не мудрено. Столько стражей охраняет подступы во дворец и столько демонов бродит за аркой этой крепости, что ни один человек - живой или мертвый - не сможет находиться там долго незамеченным. Вероятнее всего, что твой паладин мертв, Уна. И душа его давно уже у Света.
  
   Амазонка была так подавлена, что не отреагировала даже на "твоего паладина".
  
   - Его душа не может быть у Света, - прошептала она, с трудом удерживаясь от желания хоть на мгновение закрыть лицо ладонями. - Он заложил свою душу на успех исполнения своей миссии - уничтожения повелителя Ужаса.
  
   - Значит, его тем более не вернешь. Он уже давно внизу, с другими несчастными, - Каин вновь пожал плечами. - Ты зря пришла сюда, дочь северных народов. И едва ли ты сможешь вернуться.
  
   Уна вздрогнула. Она не могла возвращаться без того, чтобы узнать, что случилось с паладином - ее паладином. Но слова мудреца о том, что она не сможет вернуться, подняли в душе девушки новые волны мутной тревоги.
  
   - Ты-то сам как-то попал сюда!
  
   - Я попал сюда, но отсюда мне нет хода, Уна. Я думал, ты догадалась.
  
   Только теперь амазонка поняла, как Каин мог попасть в крепость. Она снова вздрогнула.
  
   - А другие люди здесь? В этой крепости, не внизу? Они так же... как ты?
  
   - Нет, многие из них живы до сих пор. Время здесь течет быстрее, чем в других мирах, но оно течет по кругу. Это свойство этого мира, и миров, подобных этому, всего несколько из мириадов существующих. Ты можешь оставаться здесь вечность и, прожив тысячи лет, останешься такой же, как была, когда твоя нога ступила на здешние плиты. Если ты пройдешь дальше, вниз, около самого входа найдешь торговку. Ее имя Джамилла. Не одну сотню лет она здесь торгует с магами и лучшими воинами из всех миров. Достаточно сильными, чтобы открывать порталы сюда. Но тебе не нужно даже надеяться - Джамилла клянется, что с момента ее появления здесь никого из нашего мира ей видеть не довелось. Хотя... я бы советовал тебе поговорить с ней. Возможно, Джамилла скажет тебе что-то, что может показаться важным.
  
   Поблагодарив старца, Уна отправилась на поиски торговки. Лук покачивался за плечом, дротик время от времени постукивал древком о плиты. Мысли, одна другой мрачнее, обуревали девушку. Три недели, никаких вестей. Искандер не дошел до Повелителя Ужаса, сгинул в бесконечных просторах ада. Значит ли это, что он жив? Мысли о смерти паладина девушка гнала прочь, мысленно прося Свет и диких богов береговых племен сохранить мужчине жизнь. Не может быть так...Не теперь, когда они столько прошли, столько пережили вместе! Уна шла, не замечая людей, обгоняющих её, не слыша голосов, окликавших светловолосую девушку. Кажется, она кого-то толкнула, но не остановилась, продолжая путь. Пока жива крошечная песчинка надежды - нельзя сдаваться. Пока горит в сердце огонь - нельзя забывать. Пока глаза не увидят тела возлюбленного - она будет думать о нем как о живом. Амазонка верила лишь тому, что видела сама.
  
   И не заметила, как, задумавшись, налетела на закованного в блестящие латы мужчину.
  
   - Смотри, куда прешь! - рявкнул человек, угрожающе взвешивая палицу. Уна покраснела - от смущения и гнева одновременно. Никто из мужчин не смел повышать голоса на деву-воительницу!
  
   - Должно быть, задумалась, не заметила тебя, добрый человек, - амазонка едва сдержалась, чтобы не прикусить язык: вместо гневного ответа тот выдал несвойственную воительнице неожиданную фразу.
  
   - А, мысли, - смягчился обитатель крепости, окидывая Уну оценивающим взглядом. - Новенькая? Амазонка? Ну-ну...Ничего, здесь все поначалу задумываются. Со временем привыкнешь.
  
   - Со временем... - повторила Уна, содрогнувшись от мысли провести сотни лет в подземном мире. - У меня нет времени на вечность!
  
   Мужчина улыбнулся: понимающе, жалостливо, словно девушка сказала самую большую глупость в его жизни.
  
   - Чего-чего, а времени здесь всегда хватает, дочь воинов, - пожал плечами человек. Доспехи звякнули от движения, скрипнула кожа ремней, и этот звук напомнил Уне, зачем она здесь.
  
   - Торговка!
  
   - Тьфу, - вздрогнул мужчина, - чего ты так кричишь? Тебе нужна торговка, она здесь есть. И не одна. Хороший выбор, невысокие цены. Я как раз к ней иду, надо поискать подмогу вот этой красавице, - человек похлопал палицу. На боку оружия виднелась глубокая вмятина, словно той пришлось соприкоснуться с крайне твердым, длинным и острым рогом. - Идем, - кивнул мужчина, - провожу, а то ты еще на кого-то налетишь.
  
   Джамилла стояла у дверей лавки, безучастно глазея на редких прохожих. Ответив на приветствие спутника амазонки, женщина вопросительно взглянула той в глаза. Уна бестрепетно выдержала ее испытывающий взгляд.
  
   - Приветствую тебя в Крепости демонов, дочь свободных племен, - сказала, наконец, торговка. Голос у неё был хриплый, словно пропитавшийся жаром раскаленных песков Лут Голейна. - Ищешь чего, или желаешь продать? Хорошую цену дам, если товар твой хорош.
  
   - Ищу, - не отрывая взгляда от лица женщины, кивнула Уна.
  
   - Так проходи внутрь, - предложила Джамилла, - посмотри, приценись. Поговорим о работе. У тебя на лице печать ищущего, - усмехнулась женщина, отвечая на удивленный взгляд амазонки. - Такие как ты, с таким огнем в глазах работают на меня. Не хочешь попробовать силы? Будет чем занять вечность, - с легкой горечью в голосе прибавила торговка, - не бойся, не обижу, питаться и жить будешь у меня, познакомишься с другими искателями. Здесь много женщин, а уж о том, сколько мест можно повидать - не стану рассказывать.
  
   - Кроме как выйти наверх, в человеческий мир? - Уна задержалась на пороге лавки.
  
   - Кому как, - пожала плечами торговка, - тебе нет, если только ты не маг, и не чародейка. Проходи, не стесняйся. У тебя хороший лук, но в Степях Отчаяния лучше использовать что-то посильнее. Погляди на этот Орлиный Коготь! Крепкий, как кость демона, быстрый как молния, смертоносный - как дыхание самого Диабло.
  
   Сопровождавший Уну воин хмыкнул.
  
   - И весит почти две меры моего собственного веса, - Уна попыталась приподнять лук обеими руками. - Нет, Джамилла, мне не нужно такое оружие.
  
   - Тогда посмотри еще, и подумай над моим предложением.
  
   Амазонка огляделась. Высокие полки занимали три из четырех стен лавки. Доспехи, оружие, одежда и обувь имели собственные прилавки. Еще одну стену, всю в длинных полках, занимали магические предметы. Кольца, амулеты, свитки, ожерелья из зубов и когтей, с камнями и вырезанными рунами. Магические пояса, даже несколько венцов и корон увидела амазонка, скользя взглядом по многообразию товаров.
  
   Вдруг взгляд зацепился за тусклый, знакомый блеск. Уна шагнула вперед, протягивая руку, сняла с полки предмет, оборачиваясь к Джамилле. В руках девушка держала перчатки паладина.
  
   - Откуда у тебя эти перчатки?
  
   - Приглянулись? - Торговка сощурила глаза, рассматривая амазонку. - Перчатки мне принес один искатель из черных болот, владений Андариэли.
  
   - Андариэли, - повторила Уна, глядя на перчатки. Значит, вот куда занесло Искандера... Уне не нужно было принимать решения - она знала, что пойдет куда угодно, лишь бы отыскать воина Света. - Я отправляюсь немедленно! Сколько ты хочешь за перчатки, Джамилла?
  
   - Не торопись, девушка, - торговка подошла ближе, рассматривая синеглазую дочь севера. - Дело твое, куда идти за добром, только смени вид. Прикинься демоницей, так будет легче пробираться сквозь земли мертвых. Все что найдешь, принеси мне, я не обижу, слово торговца. За амулеты и кольца получишь больше. Еще совет - не отходи далеко в первый раз, мало ли что может случиться? Удачи, амазонка. Я всегда, - белозубо улыбнулась Джамилла, - здесь. Не ошибешься.
  
   - Погоди, - Уна остановила торговку, явно собравшуюся вернуться к своим делам. - Как мне можно прикинуться демоницей?
  
  ***
  
   ... Когда через некоторое время Уна вышла из большой каменной ниши в стене, служившей комнатой торговки, ее было не узнать. Светлые волосы девушки были распущены и перепутаны, но это не предавало Уне неряшливого вида, Скорее наоборот. Всю жизнь собиравшая их в хвост, амазонка с изумлением и даже ужасом обнаружила, что со свободными волосами, раскрашенным лицом и странными украшениями, вплетенными в пряди, охватывавшими шею, руки и даже ноги - она выглядит до невозможности порочно. Торговка забрала ее панцирь - вместо этого одарила смущенную Уну каким-то невообразимым легким доспехом, почти полностью открывавшим немаленькую грудь амазонки. Легкие толи сапоги, толи все-таки сандалии - с металлическим плетением через всю ногу до бедра поначалу вызвали у воительницы бурный протест, ибо эта деталь одежды окончательно испортила ее и так не самое доброе настроение. Но Джамилла, ничуть не смущаясь, объявила, что в этой обуви Уна сможет гулять хоть по поверхности огненной реки - конечно, если найдет способ не погрузиться ниже подошв. Что за огненная река, амазонка спрашивать не стала - переодевание и так сильно утомило несчастную девушку. Напряжение и усталость последних суток, и путешествие через портал, а потом и плохие новости вдруг так резко измотали ее, что Уне теперь захотелось только одного - лечь куда-нибудь и уснуть - желательно подольше. Даже мысли о сгинувшем Искандере не трогали ее сейчас.
  
   Пересилив себя, Уна поблагодарила с гордостью ваятеля взиравшую на нее торговку, и, оставив ей все, что было в денежном мешочке, а также пообещав отдать все артефакты, которые найдет, если ей посчастливится вернуться, Уна, с трудом переставляя ноги, поплелась к выходу из крепости.
  
   - Ты изумительно меняешься, женщина. Я едва тебя узнал.
  
   Тот самый воин, который любезно проводил ее, как будто поджидал амазонку здесь, у лотка Джамиллы. На самом деле, конечно, это было не так. Он, должно быть, просто проходил мимо. Теперь Уна разглядела его получше. Высокий, крепкий и светловолосый, в начищенном доспехе, он мог быть только воином, великим воином своего мира. Ибо невеликим путь сюда был открыт только после смерти. У воина были уверенные движения, благородная осанка и породистое лицо - все это создавало впечатление какой-то надежной силы, и чего-то иного, чему не смог подыскать названия уставший разум амазонки. Но в целом внешность воина впечатляла. Странно, что она не заметила его, когда шла.
  
   - Я иду вниз. Мне сказали, что так меня сложнее... что меня примут за демоницу.
  
   Воин хмыкнул, продолжая оценивающе глядеть на нее. Что-то в его взгляде смутило и насторожило Уну.
  
   - Я тоже иду в нижний мир, амазонка. Прости, я заставил торговку Джамиллу выболтать мне все о тебе. Мы могли бы пойти вместе. Здешние обитатели, - он усмехнулся, - не особо стараются приближаться ко мне. Но маскировка все же не помешает нам обоим.
  
   Уна покачала головой, досадуя на назойливость странного рыцаря.
  
   - Скорее всего, нам не по пути, воин. Я иду выручать друга. И странно будет выглядеть демоница, идущая вслед за...
  
   - Меня называют Деймон, по прозвищу Противник. Ты можешь звать меня, как тебе вздумается.
  
   - ... вслед за рыцарем из людей, Противник.
  
   Тот усмехнулся и чуть склонил голову. В его волосах что-то блеснуло. Только теперь Уна обратила внимание на тонкий обруч с драгоценным камнем посередине, охватывавший голову воина. Смутно припомнилось, что заслуженные паладины одного из соседних миров носили такие обручи, не снимая их даже для того, чтобы надеть шлем. Несмотря на усталость, Уна усмехнулась про себя - везет же ей на паладинов.
  
   - Можешь не беспокоиться насчет меня, - меж тем продолжал назойливый новый знакомый, твердо заступивший ей путь. - Я не буду тебе помехой. Даже более того - я помогу тебя стать еще более незаметной на фоне остальных обитателей нижнего мира, - он кивнул в сторону выхода из крепости. - Один я бы сильно привлекал внимание. Но очередной покорный грешник, влекомый во владения Андариэли одной из ее прислужниц слишком незаметен на фоне остальных таких же.
  
   Уна покачала головой, стараясь скрыть раздражение, охватившее ее внезапно, как и усталость. И без этого назойливого вся ее затея посажена на рыбьи сопли. Появиться во владениях Андариэли с живым грешником, которого она ведет сама не знает куда? Пройти вместе с ним Степи? А как пройти, если она даже не знает дороги?
  
   - Я знаю, как пойти в болота Андариэли, - убеждал тем временем Деймон Противник, и его бархатный голос стал постепенно обволакивать мысли Уны, и так путавшиеся после всего пережитого. - Я тоже должен попасть туда. В этом мое предназначение. А вообще, хочешь обмен? Ты помогаешь мне добраться туда, а я взамен открою для тебя портал в твой собственный мир. Спроси кого угодно здесь, мне это под силу.
  
   Амазонка замерла, не веря своим ушам. Каин уверял, что найти человека, который согласится использовать свое умение для возвращения ее в ее же мир, невозможно. Лгал? Не знал? Или лжет не Каин, а Деймон?
  
   - Не веришь мне, амазонка?
  
   - Верю, - обрела голос Уна, наконец, решившаяся. - Я согласна взять тебя с собой, но у меня есть два условия.
  
   - Слушаю, - рыцарь серьезно кивнул.
  
   - В благодарность ты откроешь портал в мой мир для меня и еще одного человека.
  
   - Это можно. А второе условие?
  
   - Ты... переоденешься, воин. Грешник в доспехах и при оружии будет вызывать лишь только подозрения.
  
  ***
  
   ... Уна нетерпеливо притоптывала ногой у выхода из крепости. Деймон обещал справиться за несколько минут, но и это ничтожное время было тяжелым испытанием для Уны. Мысли ее текли двояко - она и боялась и стремилась спуститься вниз по извилистой тропинке, зависшей от крепости над пустотой, и ринуться в Нижний Ад, малейшая проволочка раздражала ее. Поэтому не сразу обратила внимание на фигуру, спешившую к ней. И только когда Каин оказался совсем близко от нее, воительница поприветствовала его кивком.
  
   - Погоди, девушка! - Каин оперся на посох, тяжело переводя дух. Испарина покрыла лоб, с губ слетело несколько хриплых вздохов. - Паладин, тот, что проходил здесь до тебя, Искандер, оставил кое-что.
  
   Серый рукав балахона соскользнул ниже, обнажая покрытую набухшими венами старческую кисть, когда мужчина запустил руку в прорезь балахона на груди. Пошарив за пазухой, Каин извлек наружу небольшой сверток. Амазонка повела бровью, рассматривая темную тряпицу. Старик протянул предмет Уне, глядя девушке в глаза.
  
   - Возьми, - произнес Каин, вкладывая сверток в подставленную ладонь амазонки, - это оставил твой паладин, когда шел во владения Лорда. Сказал, вернется за ним позже, просил сохранить. Думаю, теперь ты можешь взять его с собой.
  
   Взвесив предмет на ладони, амазонка приоткрыла край ткани.
  
   "Камень Душ! - подумала девушка, рассматривая край серого, продолговатого камня размером с её ладонь. Внутри, глубоко в темной оболочке, едва заметно теплилась багровая искра. От идущего изнутри света каждая трещинка, каждая извилина становилась видна, подсвечиваемая потусторонним огнем. - Искандер опасался... Вот почему еще Дьябло не на свободе.".
  
   - Благодарю тебя, Каин, - сказала амазонка, закрывая камень тряпицей и пристраивая ценную поклажу в поясной мешочек. Сшитый из крепкой кожи, он был надежно прикреплен на поясе девушки, недовольно поморщившейся от очередного осмотра собственного доспеха, оставлявшего тела открытым больше, чем привыкла дочь берегового народа. Он бы предпочла надежную крепость старого, на груди которого можно было спрятать ценную ношу, но увы - приходилось соответствовать выбранной роли. Насколько Уна помнила, те прислужницы Андариэли, которых она убивала в первый поход с паладином через болота, носили еще меньше одежды. Сказать по правде, пышные формы демониц скрывали разве что узкие полоски материи на крепких бедрах и груди, шлемы, поверх распущенных волос. И пики, которыми те, как успела убедиться Уна, пользовались преискуссно.
  
   - Доброго пути, амазонка, - пожелал Каин, оглядев девушку напоследок. Опираясь на посох, старец побрел прочь, а раздраженная, уставшая Уна осмотрелась в поисках своего провожатого. Пришлый паладин ей не нравился. Чем, Уна бы не смогла сказать. Может быть, дело было в его светлых волосах, может, обруч и латы напомнили прошлое и совершенно другого мужчину. А, хотя, скорей всего, дело было в настойчивости воина. Если тот так хорошо знал местность и путь к Черным Болотам, то почему не пошел сам? Только ли в ордах прислужников верховной демоницы было дело? Ответа Уна не знала, но на всякий случай решила повременить с суждениями. И очень, очень внимательно следить за неожиданным попутчиком.
  
   Правду говорят - о нем подумай, а он уже здесь. Деймон не заставил себя ждать. Амазонка едва не успела поймать себя на мысли, что краснеет - на странном рыцаре одежды было еще меньше, чем на ней. Правда, в отличие от нее, воин выглядел не порочно, а скорее, жалко - весь его облик точно успел поблекнуть, мощная широкая спина согнулась, плечи ссутулились, благородное лицо приняло беспокойное и даже плаксивое выражение. Запястья рыцаря охватывала прочная толстая веревка, как подсказал Уне ее зоркий глаз, не мешавшая, впрочем, движению его рук. Только неясно, где он мог прятать оружие - из одежды на Деймоне была только набедренная повязка, настолько ветхая, что даже Уне, пришедшей из мира, не отличавшегося особой суровостью нравов, показалась верхом неприличия.
  
   - На тех, кто внизу, вообще нет одежды, - проследив за ее взглядом, ровно пояснил рыцарь. - Поверь, мне идти в таком виде доставляет еще меньше удовольствия, чем тебе - созерцать мою наготу. Но только так можно там пройти. Если вырядиться в доспех и вооружиться до зубов, живой смертный пройдет в самом спокойном месте Степей не дальше первого демона.
  
   Вздохнув, Уна промолчала. Странно, но слова рыцаря как-то внезапно сняли ее сильнейшее раздражение. Может, дело было не в словах, а в тоне? Или все-таки в словах? Амазонка не могла сказать, что ей неприятно было смотреть на обнаженного паладина. Природа не обделила высокого, статного Деймона. Его мускулистое тело, в отличие от тела того же варвара Мрая, создавало впечатление, что его обладатель не только силен, как демон, но еще и обладает гибкостью змеи и изворотливостью угря. Широкие плечи, сильные руки, крепкие длинные ноги и атласно-белая кожа - этот паладин мог принадлежать только к благородному роду. На его фоне Искандер, внешность которого ранее приводила Уну в восхищение, показался бы худым подростком.
  
   Неужели она их сравнивает? Осознав это, Уна замерла в замешательстве. Несуразность собственных мыслей поразила ее. Но Деймон требовательно подергал за веревку, которой были обмотаны его руки. Конец веревки Уна держала в своих руках. Вспомнив, что пришла пора выходить, амазонка встряхнулась и, еще раз проведя рукой по тщательно прилаженному к доспеху оружию, пошла к выходу из крепости. По пути она обернулась, чтобы махнуть рукой Каину, но тот исчез, растворившись среди каменных арок. А еще через несколько десятков шагов, вход в крепость остался позади и перед амазонкой зависла в пустоте первая обшарпанная и полустертая ступень длинной лестницы, ведущей вниз, туда, куда Уна меньше всего хотела бы оказаться после смерти.
  
   "Проклятое место, - подумала амазонка, останавливаясь на полуразрушенном пролете соединяющим две части лестницы. - Проклятое и разваленное!". Конец веревки дрогнул, Уна обернулась. Деймон легко перепрыгнул через несколько ступенек, оказавшись почти рядом. Начав спуск, девушка забыла про их с паладином вид, сосредоточившись на ветхих ступенях лестницы: приходилось смотреть, куда ставишь ногу, и одновременно зорко вглядываться в подернутую красноватым отблеском часть лестницы, уходящей ниже. Как подсказывало Уне предчувствие, ниже могло быть что угодно - от раскаленной реки огня, как любезно сообщил Противник, следуя за амазонкой, до полчищ демонов, рыщущих в поисках неприкаянной души.
  
   - Гляди, - мужчина остановился рядом, чуть прищурившись и всматриваясь в зыбкую тропу несколькими шагами ниже. - Первые обитатели. Знаешь, кто это?
  
   Ладонь Уны легла на метательный дротик, притороченный у бедра. На пути северянки и паладина, растопырив когтистые пальцы и шумно обнюхивая ступени лестницы, застыла небольшая, чуть выше колена Уны, красно-коричневая тварь. Вытянутая, округлая на конце морда елозила по камню, из приоткрытой пасти тянулись ниточки слюны. Оттопырив локти и перебирая длинными пальцами, животное поднималось, пока не замечая спутников.
  
   - Костокол, - хмуро бросила амазонка, постукивая пальцами по древку. - Мне рассказывали о них. Падальщики, обычно ходят стаей, а не как этот, один...
  
   - Где один, там и остальные сородичи. А за сородичами демон или еще кто посерьезнее. Попробуем пройти незамеченными? - предложил Деймон, рассматривая тварь. - Хотя нет, уже поздно. Он нас заметил.
  
   Животное замерло, вздернув голову; амазонка видела широко раскрытые влажные ноздри, втягивающие воздух. Костоколы не очень хорошо видели, больше полагаясь на превосходный нюх и численное превосходство. Стая из десятка костоколов могла стать серьезной помехой в продвижении: упорства тварям было не занимать, а уж о настырности в преследовании тем более не приходилось говорить. Животное тащилось за жертвой до последнего вздоха, её или его, не важно.
  
   - Идем, - Уна шагнула вперед, ослабляя крепление дротика, так чтобы выхватить его можно было в один момент. В ближнем бою метательное оружие неплохо действовало как короткая пика; амазонка превосходно умела владеть обеими техниками боя, как ближней, так и дальней. При их приближении, животное присело на задние лапы, поднимая морду повыше.
  
   Деймон проскользнул без помех, посланный Уной вперед. Персона паладина видимо не заинтересовала создание, потянувшееся к девушке. Проходя мимо, северянка чуть развернулась боком, чтобы не задеть лоснящуюся кожу животного. Костокол потянулся следом, приподнимая переднюю часть корпуса над истертым камнем. Длинная пятипалая ладонь потянулась к девушке, едва не царапнув когтями по оголенному бедру. Уна отшатнулась, рванув дротик из крепления. Костокол коротко, и как почудилось северянке, вопросительно вякнул. Деймон рассмеялся, заработав яростный взгляд синих глаз дочери береговых племен. Костокола интересовала исключительно поясная сумка Уны. Точнее, содержимое.
  
   Выругавшись на гортанном наречии племени, девушка бросила на ступеньку кусок высушенной, полустертой от долгого применения кожи. Её амазонка носила с собой долгое время, используя как запасной пальцевой чехол, или же материал для латания кожаных частей колчана и оплеток лука. Костокол хрюкнул, наклоняя голову: длинный красный язык подобрал подачку, втягивая в пасть. Амазонка вторично выругалась, стремительно шагая вниз, к Деймону. Стоило бы прибить проклятую тварь, пока та не навела на них сородичей, но возвращаться обратно Уне не хотелось. При виде влажной, красно-коричневой кожи животного, девушка ощутила непривычный приступ тошноты. Не успев удивиться неприличествующим воину чувствам, амазонка обернулась на оклик Противника. Сверху, неуклюже переставляя лапы, скакал костокол.
  
   - Вот привязался, - буркнула Уна, в третий раз проверяя дротик у бедра. - Сам бежит, видать издохнуть не терпится.
  
   Костокол меж тем допрыгал до спутников, близоруко, снизу-вверх осмотрел девушку, и издавая придушенное повизгивание, устроился замыкающим импровизированной колонны из трех.
  
   - Пшел вон,- попыталась отделаться от ненужного спутника амазонка, - что смешного?
  
   Вторая фраза адресовалась паладину, чью улыбку Уна успела заметить до того, как воин отвернулся.
  
   - Они настырные, так просто не прогонишь, - пожал плечами мужчина.
  
   - Прикажешь мне его тащить с собой?
  
   - Почему бы и нет?
  
   Уна сердито сверкнула глазами, меряя паладина негодующим взглядом. Раздражение вспыхнуло с новой силой.
  
   - Ты ему дала подачку, вот он и идет за тобой, - мягко пояснил Деймон, подступая к девушке поближе. - Теперь ты точно выглядишь как демоница, с пленным и сопровождающим тебя обитателем подземелий.
  
   - Надеюсь, - мрачно осмотрев свое сопровождение, подвела итог Уна. - Идем, Деймон.
  
   - Идем, - кивнул рыцарь. - Но демоницы идут вперед. Я буду только подсказывать, куда идти.
  
   - Не заблудишься? - мрачно поинтересовалась Уна, уже смирившаяся с присутствием приставучего собственноручно прикормленного ею гада.
  
   - Здесь - не заблужусь, - не уточняя, где это "здесь" и где "там" он может заблудиться, уверенно ответствовал Деймон, тускло блеснув красной искрой в волосах. Про себя Уна отметила, что, оставив оружие и доспех, с обручем паладин так и не расстался. У каждого ордена свои странности...
  
   - Не заблужусь, - повторил Деймон, вглядываясь вниз. - Ниже - Степи Отчаянья. Эти земли ничего не представляют из себя, и там рыскают совсем низшие демоны, вроде этого вот, - он кивнул назад, за тащившейся за ними тушей. - И некоторые люди, которым удалось сбежать или скрыться по дороге к месту определенного для них существования, - улыбка Деймона стала кривой. - В Степях им мало что угрожает, разве что наткнуться на редкий патруль. Такие патрули шарят и вылавливают беглецов, но никому это, как правило, не нужно. Особенно после того, как здесь начались беспорядки.
  
   - Беспорядки?
  
   - Да, беспорядки. Странно, что ты не слышала. Группка средних демонов с присоединившимися к ним двумя старшими - Андариэлью и Дуриэлем - изгнали правящих Братьев в соседний мир. Позже Андариэлла и Дуриэль переметнулись опять на сторону изгнанников Это произошло после того, как Диабло удалось вырваться на свободу.
  
   - Почуяли, что пахнет паленым, - усмехнулась амазонка.
  
   - Почуяли, - охотно кивнул разговорчивый паладин, подняв связанные руки, чтобы поправить прилипшие ко лбу мокрые волосы, а заодно почесать нос.
  
   - Странно, что Диабло принял обратно предателей, - Уна вглядывалась вдаль все зорче - уже был виден конец лестницы, и последние ступени сбегали в огромной каменной арке.
  
   - А откуда нам знать, принял ли, - пожал плечами ее спутник. Становилось все теплее, и теперь Уна даже радовалась тому минимуму одежды, что была на них. В кожаном закрытом доспехе, она бы уже начала сильно страдать.
  
   - Я сталкивалась с ними в своем мире, - решилась довериться она паладину, пусть и из другого мира. - Диабло принял на службу их обоих и даже использовал, чтобы заступить путь избранника Света, который преследовал этого демона по пятам. Я видела их, потому что сама сопровождала паладина Искандера всюду в погоне за Повелителем Ужаса.
  
   Деймон споткнулся. Уна только почувствовала, как натянулась веревка в ее руках, а в следующий миг могучее тело рыцаря, уже почти исчезнувшее за краем ступеней, в каком-то нечеловеческом повороте изогнулось, и паладин успел вцепиться связанными руками в ребристый край каменной кладки. Но прийти на помощь Уна не успела - Деймон уже влезал обратно на лестницу, перемазанный ее вечной пылью. Но страха не было в его глазах. Скорее мрачная досада.
  
   - Проклятые ступеньки, - буркнул он в ответ на обеспокоенный взгляд амазонки. - Будь это в моей власти, их бы уже давно укрепили. Вряд ли я первый, кто здесь спотыкался.
  
   - Лучше смотри под ноги. Ты мог уволочь за собой и меня.
  
   - Мог, - к рыцарю уже вернулась прежняя мрачноватая веселость. - Так ты говоришь, что сопровождала паладина Искандера? Того самого, который... сразил в бою самого Мефисто, Повелителя Ненависти? Который долго преследовал, и почти нагнал Темного Странника?
  
   - Откуда тебе известно о Мефисто и Страннике?
  
   Деймон дернул щекой.
  
   - Моему ордену известны все недавние события, которые происходили в вашем мире. Так получается, что тот, кого ты идешь выручать - и есть паладин Искандер? Искандер, Второй Избранник, который так долго гнался за Диабло?
  
   - Да, - легкое раздражение снова охватило Уну. Она не знала, правильно ли поступила, открывшись Деймону Противнику, и ее настроение снова стало портиться. - Это он. И что теперь? Ты отказываешься меня сопровождать? Я могу идти одна?
  
   - Наоборот, теперь я не только провожу тебя в царство Андариэли, а и помогу спасти твоего паладина, - лицо рыцаря снова стало серьезным. - Его цели почти идентичны тем, которые стоят передо мной здесь.
  
   - Ты пришел, чтобы убить Диабло?
  
   Противник улыбнулся и указал вперед.
  
   - Мы пришли. Теперь нужно поменьше разговоров. Даже если тебе покажется, что рядом с нами никого нет.
  
   Перед ними простиралась унылая равнина. Кое-где высились каменные нагромождения, и даже виднелись почти разрушенные остатки рукотворных колонн и арок. Между камнями шныряли какие-то тени, но на кого они были похожи, им не было видно отсюда. Равнина уходила как будто бы вниз, небо было черным, точно гигантский пустотный провал, и только далекий горизонт освещался едва видимым красным заревом.
  
   - Нам туда?
  
   - Туда, если хочешь идти несколько дней и много чего увидеть по дороге, - в голосе рыцаря не слышалось энтузиазма, и Уне передалось его настроение. - Но есть другой путь. Он ведет прямо в земли Андариэли и мы можем дойти туда за неполный день. Вот только...
  
   - Что?
  
   - Этот путь лежит через подземелье и принадлежит другому могучему демону. Ты должна его помнить. Это Дуриэль.
  
   Уна содрогнулась. Противник был прав. Тот, кто хоть раз видел эту мерзостную жуть, не сможет забыть ее никогда.
  
   - Ты считаешь, что этот путь... безопаснее?
  
   - Нет, он просто короче, - беззаботности тона Деймона мог позавидовать кто угодно. - Я предлагаю идти через подземелье.
  
   - А сам-то ты куда идешь? Тебе тоже будет удобно идти этой дорогой?
  
   - Сам-то я иду во дворец Повелителя Ужаса, - Деймон улыбнулся и сделал неопределенный жест рукой. - Из болот Андариэли до Огненной реки подать рукой, а дворец выстроен на острове прямо за мостом. Если очень поторопиться, успею к вечеру.
  
  ***
  
   ... Уна уже многократно успела пожалеть о том, что послушалась Деймона, и дала увлечь себя в этот горячий лаз, больше напоминавший вход в медвежью нору. Здесь, под почвой, было гораздо жарче и меньше воздуха, чем наверху. Сухая горячая атмосфера напиталась каким-то зловонием, которое, должно быть не выветривалось отсюда тысячелетиями. То и дело им навстречу попадались мелкие демоны, похожие на мерзких лоснящихся гусениц. Но эти были толи совсем безмозглыми, толи личности Уны и Деймона их нисколько не интересовали. За несколько часов пути им не встретилось ни одной сколько-нибудь серьезной опасности.
  
   - Откуда ты знаешь, куда идти? - удивилась Уна, в очередной раз сворачивая в ответвление лаза по подсказке уже подумолкшего Деймона. Даже энергии этого рыцаря не хватало на многочасовую болтовню после долгих хождений под землей.
  
   - Я здесь ходил не один раз, - мокрый, как после дождя, паладин был покрыт густым слоем рыжей пыли. - Впору было запомнить.
  
   - Ходил? Ты? А... зачем?
  
   - За Дуриэлем, - не обращая на широко открытые глаза Уны, буркнул Деймон, вытирая локтем лоб, отчего на его лице образовались грязевые полосы. - Это его владения. Я шел, чтобы убить его, но так ни разу и не смог застать дома эту тварь!
  
   Едва ли не впервые в его голосе послышалось раздражение. Уна же лишь в который раз задалась вопросом, кто был ее таинственный спутник.
  
   - А сейчас... сейчас ты...
  
   - Сейчас, думаю, он может быть где-то поблизости, - совершенно серьезно кивнул паладин, смахивая в пыль капли крупного пота. - А может и не быть. Я веду тебя к выходу из этого логова, не бойся. Если мы и наткнемся на Дуриэля, так только случа...
  
   Светившиеся красноватым стены расширились, делая крутой поворот. И за этим поворотом - это было четко слышно, - возился кто-то очень большой. Шумные сопение и вздохи говорили об исполинских размерах существа, которое их издавало. И еще, возможно, о том, что оно было очень сыто или спало.
  
   - Это что... он??
  
   - Да, вспомни про Дуриэля, и он попадется, - Деймон криво усмехнулся, и веревки сами упали с его запястий, каким-то совершенно незамеченным Уной способом. - Тебе, наверное, это удивительно? Первый после Триумвирата Братьев, могучий демон, живет жизнью гусеницы в подземных лазах. Но таков Дуриэль. Нам не проникнуть в сознание демона. Высшая мощь в чем-то дает ущербность. Не может не дать.
  
   Уна вспомнила Дуриэля, и ей подумалось, что она-то точно не удивляется тому, что вне служения верховным демонам, Дуриэль жил как слизень. Обладавший таким телом, он не мог быть иным по сознанию.
  
   - Надо же, где пришлось встретиться, - даже следившая за его руками амазонка с трудом успела заметить, что паладин размотал длинную и едва видимую взгляду металлическую леску, все это время бывшую обвязанной вокруг его талии под набедренной повязкой. - Оставайся здесь, - на мгновение коснувшись ее плеча, резко приказал он. - И не пытайся прийти мне на помощь, даже если тебе покажется, что я умираю!
  
   Пока ошарашенная амазонка соображала, где она могла слышать эту - или похожую - фразу, Деймон решительно направился вперед.
  
   Возмущенная и по-прежнему растерянная Уна не так решительно, но все же двинулась за ним.
  
   Ее глазам открылась огромная пещера. Жара здесь стояла непереносимая, и неудивительно - примерно посередине исполинских размеров зала обрывалась, и края обрыва подсвечивались огненными сполохами подземного огня. Из пещеры вело несколько ходов, и ближе всех к тому, из которого крадучись выходил Деймон, спал Дуриэль. Здесь, в своих владениях, он казался еще ужаснее и гаже. Уна совершенно не представляла себе, как ее спутник собирается победить его. На фоне спящего Дуриэля паладин казался букашкой. Вокруг Дуриэля, как и прежде, копошились мерзкие толстые белые личинки, каждая - по колено рыцарю. Дуриэль спал беспокойно. Кольчатая спина подрагивала, клешни то и дело скребли золу. Откуда-то из нутра раздавались утробные бульканье и стоны. При появлении Деймона гусеницы пришли в волнение. Они закопошились яростнее, стягиваясь к своему повелителю. Дуриэль начал пробуждаться. Кольчатая туша пошла волнами, гигантские клешни вскинулись, опираясь в горячую землю.
  
   Деймон замешкался. Уна понимала, что он вознамерился убить Дриэля во сне, и бодрствующая гусеница явно не входила в его планы. Между тем старший демон поднял голову и его красные глаза уперлись прямо в незащищенную фигуру паладина.
  
   Взревев, гусеница бросилась вперед с прытью, которой нельзя было подозревать в ее уродливом теле. Паладин едва успел отскочить. Мелкие белесые спутника Дуриэля облепляли его ноги, стараясь помочь своему повелителю, но паладина выручил его рост. Гусеницы едва доставали до его колен. Расшвыряв всех в два пинка, Деймон увернулся от клешней подоспевшего Дуриэля и довольно резво бросился бежать.
  
   Уна выскочила из своего укрытия. Деймон, казалось, сошел с ума. Он бежал не под сень коридорного хода, а в сторону обрыва. Одновременно разматывая свою нелепую леску. На конце лески поблескивал тонкий металлический коготь, но разве может такая штука остановить взбешенного вторжением в его жилище демона?
  
   Несколькими мгновениями позже Уна увидела, что может.
  
   Затормозив на самом краю горячей пропасти, Деймон обернулся спиной к провалу и бестрепетно стал смотреть на приближавшуюся смерть. Семь шагов, три... Дуриэль, словно ослепнув от ярости, видел перед собой лишь человеческую фигуру, и несся к ней, желая смять, раздавить, сокрушить... когда до взбесившейся гусеницы оставалось не больше полшага, Деймона словно подкинули вверх. Уна успела заметить только, как в воздухе сверкнул полудиск металла, а в следующий миг туша Дуриэля уже падала вниз, с пробитой когтем головой. Рыцарь перевернулся в воздухе и приземлился на обе ноги и руку. Вскочил и повторно бросился к краю обрыва. Когда к нему подоспела Уна, Деймон уже увидел все, что ему было нужно, и, как видно, был доволен увиденным.
  
   - Вот, - взору изумленной Уны представился все тот же коготь, с висящим на его конце куском жестчайшего мяса. И в этом мясе, вросший так, что едва была заметна малая грань, тускло блестел серыми гранями средних размеров кристальный камень. Не обращая внимания на ставших беспомощными гусениц, Деймон присел там, где стоял - почти на самом краю пропасти и принялся ожесточенно сдирать сочащееся белым мясо с кристалла.
  
   - Это - камень душ Дуриэля? - Уна не нуждалась в ответе на свой вопрос. Она уже все поняла. - Вот уж не думала, что у него есть душа!
  
   Рыцарь усмехнулся, не отвечая, и не отрываясь от своего занятия. Очистив, наконец, мутно-серый блекло мерцавший камень, он протянул его Уне.
  
   - Возьми пока. Мне некуда его положить.
  
   Камень отправился к камню. Уна затянула мешочек, в котором лежали души двух могучих демонов и спрятала его под броню. Потом осторожно приблизилась к краю пропасти и глянула вниз. Она не увидела там ничего, кроме далекого озера из расплавленных почвенных пород.
  
   - Как-то ты его чересчур легко, - вытирая выступивший пот, задумчиво сказала Уна.
  
   - Не легко, а ловко, - обидчиво поправил Деймон и заново обмотал леску с когтем вокруг себя. - Это тело всю жизнь готовилось к этой встрече, и оно меня не подвело. Мог бы совершить то же самое паладин Искандер?
  
   Амазонка покачала головой. Прыжок Деймона был выше ее понимания, выше человеческих сил. Особенно если вспомнить, что в прыжке рыцарь умудрился всадить коготь и вырвать клок мяса из тела демона - так точно, что под оружие попалось именно то, что нужно. Чтобы совершить такое, нужно действительно было готовиться к этому всю жизнь. И не раз пытаться. Ведь он проговорился уже, что не в первый раз спускается в этот мир? Может, Дуриэль оттого и кинулся так яростно, что узнал ненавистного ему человека? Скорее всего.
  
   - А как ты догадался, где он держит камень душ?
  
   - Да и догадываться нечего, - Деймон уже повязал на руки веревку, и ее конец протягивал Уне. - Все демоны среднего звена имеют камни в головах. Только Братья могут носить их отдельно от тела, и даже снимать без вреда для себя.
  
   - То есть камни душ демонов всегда в их головах?
  
   - Демонов среднего звена - да. Но мы задержались, амазонка. Нужно идти. Путь еще неблизкий.
  
  ***
  
   ... Это была уже четвертая брошенная деревня на их пути. Судя по всему, брошена она была совсем недавно и в дикой спешке. Оставалось лишь гадать, куда ушли все жители, ведь отряд не встретил их на дороге.
  
   - Стал быть, в Гаррогат они ушли, - прояснил ситуацию варвар, спрыгнув на снег. Его могучий северный жеребец облегченно повел лопатками. - Снялись со скарбом, значит, детей и стариков увели в какое-то укрытие.
  
   - Получается, что Баал уже близко?
  
   - Получается, что так.
  
   - Стал быть, переночуем здесь, - решил за всех Мрай, беря коня под уздцы. - Завтра - тяжелый день. Могет быть, даже коней отпустим. Выдадут нас ненароком. Нельзя дать себя изловить до того, как выполним предназначенное.
  
   - Чему ты улыбаешься? - шепотом поинтересовалась Саида у рыжего оборотня. Тот медленно стер усмешку с лица.
  
   - Я просто не уверен, что варвар правильно понимает свое предназначение.
  
   - П... почему?
  
   - Сомнительно, что Свет подумал о нас, когда делал свой выбор. Не уверен, что именно мы должны убить Бала и уничтожить его камень душ.
  
   - Это должен сделать паладин. Но он в Аду, и вернется ли оттуда, неизвестно. Ты сам это знаешь. А мы путешествовали с ним, значит...
  
   - ... значит, что наши дороги так же благословлены, как и его? Ты сама веришь в это?
  
   Волшебница не нашлась, что ответить. Пока они разговаривали, варвар отыскал добротный дом, и теперь торчал на его пороге, отвешивая поклоны, и мелко шепча. Все правильно, нужно испросить разрешения домашних духов перед тем, как соваться в чье-то жилище в отсутствие хозяев. Даже Таулу был известен этот обычай. Правда, сам он его никогда не придерживался.
  
   - Ходите внутрь, - наконец, отшептавшись, позвал Мрай. - Слыхал я вашу беседу. Не надо, то ись, дурака-то из меня лепить. В путь сей отправляясь, мы Гаррогат предупредить намеревались. Но Гарогат уже осажден и все, кто могет держать оружие, уж встали на его защиту. Нам, стал быть, не остается ничего кроме как присоединиться к защитникам. То ись, мне.
  
   - А раз мы едем с тобой, то и нам, - хмыкнул оборотень.
  
   - Тебя никто не заставляет, тощий дикарь!
  
   - Ну, хватит вам уже! - Саиде так надоели их извечные перебранки, что она решила даже вмешаться. Чего раньше не себе бы не позволила. - Пожалуйста, Таул, позаботься о лошадях. А ты... Мрай, принеси дров. Мы займемся ужином.
  
   - Только меньше шумите.
  
   Этот голос они отвыкли слышать уже давно. Поэтому вскинулись все трое. Наталья перестала хмуро смотреть себе под ноги, как делала это уже много недель. Теперь она тоже хмуро разглядывала окрестности.
  
   - Я ничего не чую. Что на тебя нашло, женщина?
  
   - У нее, то ись, чутье убийцы, - напомнил варвар, встревоженно тиская рукоять меча.
  
   Саида испуганно оглянулась. Ей показалось, что в спину ей уставились чьи-то недобрые глаза.
  
   - Все, - девушка-убийца медленно потянула из-за пояса купленный в припортовом городе короткий узкий меч. - Они уже здесь. Трое. Она были здесь с тех пор, как мы приехали. Но я думала, что это просто крупные звери.
  
   - Крупные звери??
  
   Варвар первым выхватил свой меч. Дом стоял на окраине деревни, и еловые лапы подступали к самым его стенам. Внезапно из кустарника, густого настолько, что он не просвечивал даже зимой, выступили двое в длинных мохнатых шкурах до пят. Еще один держался в стороне.
  
   - Кто вы такие? Что вы делаете ночью на этой дороге?
  
   - Эта дорога привела нас в эту деревню, где мы рассчитывали на ночлег и ужин. Мы - путешественники. А вот кто вы?
  
   Незнакомцы приблизились настолько, что факел в руке Таула осветил их фигуры. Оба были высокими и странно тощими. Шкуры на их плечах были шкурами волков.
  
   - Эге, братья, - от настороженности оборотня не осталось следа. - Вас ли я вижу поблизости от селения тупиц и обжор!
  
   Пришельцы взглянули на него повнимательнее. Один из них шагнул к Таулу и положил руку на его плечо.
  
   - Приветствую брат, - отрывисто бросил он. - Сейчас не время для старых ссор. Мы с варварами временно объединились для отражения общего врага. Вы, видимо, прибыли издалека. Эта дорога закрыта для людей. В двух полетах стрелы отсюда - лагерь демонов. В лесу полно их шпионов. Мы сами еле ушли от них. Странно, что вы смогли проехать по этой дороге, и вас никто не тронул.
  
   - Да, нам повезло, - криво усмехнулся Таул. Саида вымученно улыбнулась. Защитное заклятие, отводящее глаза людям и демонам, которое она долгое время держала над всеми ними, отнимало почти все ее силы.
  
   - Мы, стал быть, шли в Гаррогат, чтобы присоединиться к армии его защитников, - вмешался Мрай, подходя и становясь рядом с Таулом. - Как лучше всего попасть туда?
  
   - Как лучше всего попасть в город, осажденный со всех сторон? - на бледном лице оборотня появилось что-то напоминающее улыбку.
  
   - Да, - в голосе Мрая был вызов. - Ежели знаете дорогу - проведите нас. А нет, мы пойдем и попробуем пробраться сами.
  
   - Вас схватят в первом же урочище.
  
   - Я ведаю, где подземный ход в город. Покажите, с какой стороны осаждающих меньш.
  
   Один из оборотней почесал затылок.
  
   - Ладно... расположение демонов по окрестностям я более-менее представляю... Расскажи, где этот ход, и тогда поглядим, какой дорогой туда пройти. Но сами мы туда соваться не станем!
  
   - Добро. А пока - поужинать, - подытожил здоровяк. - Вы, тощие, тож проходите... раз уж перемирие.
  
  ***
  
   Следующие несколько часов Уна вряд ли бы смогла в точности описать. Удушающая жара изматывала её, глаза слипались, пересохшее горло першило так, что мучительный кашель, сотрясавший амазонку, не приносил облегчения.
  
   Странное дело, но на Деймона адское пекло почти не влияло. По крайней мере, так показалось Уне, вынужденной остановиться, чтобы стереть пот, заливавший глаза.
  
   - Мы должны идти дальше, - мягко, словно уговаривая капризного ребенка, произнес Деймон. Амазонка кивнула, не сопротивляясь, когда рука мужчины поддержала её под локоть. - Здесь нельзя останавливаться.
  
   - Знаю, - скрипнув зубами, прошептала измученная северянка, выпрямляя спину и отстраняясь от спутника.
  
   Временная передышка пошла ей на пользу: Уна снова чувствовала свое тело, сильное и послушное. Тем загадочнее казалась ей собственная немощь, накатывавшая так не вовремя; у амазонки не было времени разобраться в происходящем: она снова была полна сил, и решила подумать о недомогании позже. Как только они доберутся до нужного места, или встанут на привал.
  
   - Пойдем, Деймон, - сказала Уна, несильно потянув за веревку. Костокол, переждавший у логова Дуриэля, увязался за ними, и теперь шел, свесив морду к самой земле, шумно дыша.
  
   Первая встреча с демоницами, волокущими пленников, не заставила себя ждать. Уна, вскинув голову, приняла, как она надеялась, вид гордой охотницы на людей.
  
   - Удачной охоты, сестра! - Приветствовала амазонку высокая черноволосая демоница. Оценивающий взгляд прошелся по обнаженному телу Деймона, который, как и полагалось пленнику, вперив взгляд в землю, смиренно ожидал повеления своей хозяйки.
  
   - И тебе удачной, - улыбнулась Уна, разглядывая добычу "сестры", и одновременно прикидывая, как убить ту, если демоница почует неладное. Костокол, жмущийся к ногам амазонки, жадно принюхивался, облизываясь длинным раздвоенным языком.
  
   Перебросившись несколькими фразами, демоницы разошлись. Темноволосая потащила своего пленника дальше, Уна задержалась, проверяя прочность веревки, опутавшей кисти её мнимой добычи.
  
   - В первый раз повезло, - пробормотала она, приотпуская конец веревки.
  
   Деймон рассмеялся.
  
   - Для воительницы, у тебя вышло правдоподобно, - уверил он. - Особенно в том месте, где вы обсуждали наши... эм... достоинства. В следующий раз помни, что демоницы ревностно относятся к своим пленным и, отказывая другой в праве потрогать твою добычу, будь грубее.
  
   - Откуда ты все это знаешь? - пробормотала Уна, перепрыгивая через чадащую жирным дымом трещину в земле. - Ты как будто не в первый раз путешествуешь здесь.
  
   - А как будто в первый, - непонятно согласился Деймон, перешагивая через ту же трещину. - И... прошу тебя, - тон его сделался очень серьезным. - Это действительно важно в разговорах с демоницами Андариэли. Не показывай слабину. Ни в чем. Эти твари не очень щепетильны друг с другом. Кто-то запросто может попробовать отнять меня силой. И тогда...
  
   Он поежился. Это выглядело бы забавным жестом для такого высокого и крупного мужчины, если бы Уна шестым чувством не ощутила его испуг.
  
   - Не волнуйся, - ободряюще хмыкнула она. - Уж я как-нибудь постараюсь отстоять... свое мясо.
  
   Так называли своих пленников демоницы, но Деймон не обратил внимания на ее слова. Он действительно стал гораздо нервнее озираться по сторонам. И его можно было понять. С тех пор, как они выбрались из пещер Дуриэля, картина мира вокруг них резко изменилась. Появились беспорядочные нагромождения скал, раскаленные от внутреннего жара. Часто путь преграждали лужи и целые озера вязкой черной жижи, от которой исходил такой смрад, что белое лицо Деймона становилось зеленым, а Уна давно бы уже вернула пищу, если бы ела в последний раз хотя бы день или два назад. Но хуже всего было другое. Здесь, в "Нижнем Аду", как называл эту область спутник амазонки, в Черных болотах, кипела жизнь - если существование здесь можно было бы назвать жизнью. Сотни низших демонов копошились в черных лужах, выискивая паразитов, выглядевших ничуть не гаже тех, кто их ловил.
  
   Очень часто попадались и высшие - почти все они были демоницами. Высшего демона им довелось увидеть только раз - огромный и крылатый, с мужским телом и головой быка, он робко выглядывал из-за скалы, явно примериваясь незаметно проскользнуть за спинами стаи крылатых же демониц, тела которых были едва прикрыты какими-то тряпками. Некоторые демоницы бесцельно кружили над болотами, другие, собираясь в кружки, занимались чем-то, недоступным взору путников. Третьи тащили упиравшихся пленников. Ни одной женской души не удалось заметить амазонке. Все, кого тащили обитательницы Болот, были мужчинами.
  
   - Вот-вот, - словно прочитав ее мысли, пробормотал Деймон, затравленно оглядываясь по сторонам. - Как ты думаешь, кого они волокут на расправу? Вороватые торговцы, преступники, неправедные судьи и прочий сброд их не интересует. Они собирают воинов, неправедных - а едва ли ты найдешь праведных воинов в любых мирах. Да ты скоро увидишь сама.
  
   Уна убедилась в правильности его слов действительно очень скоро. Черных "озер" становилось все больше, и они были все шире. К некоторым из них невозможно было подойти, до того они были горячими. Очень скоро дорога превратилась в узкую тропку между дымящихся и чавкающих луж. Очень многие демоницы имели крылья, и на них проносились над болотами. Но Уне, крыльев не имевшей, приходилось идти пешком, и от страшной вони у нее кружилась голова. Судя по судорожному дыханию "пленника", Деймону тоже приходилось несладко. Чем дальше, тем жарче был воздух, и тем больше было демониц, летевших и бредущих со своими жертвами в одном и том же направлении.
  
   - Куда они все..?
  
   - Туда же, куда и мы, - прогнусавил из-за спины Деймон. Судя по звуку голоса, он зажимал нос в ладонях. - В логово Андариэли. Скоро дорога расширится, и приведет во что-то вроде развалин города. Развалины огромны, и там уже не будет болот. Болотами они просто окружены со всех сторон, чтобы никто из жертв не мог сбежать. Да и стражу ты видела над дорогами? Эти крылатые бабы с оружием кружат над черной трясиной не просто так. Бывшие воины - это не покорные бараны. Побеги здесь не редкость.
  
   Тропа, в самом деле, расширилась довольно скоро. Идти сделалось намного легче. Наверное, все дело было в том, что ноги людей теперь ступали по выложенной полустертыми камнями дороге. Кто и когда прокладывал здесь путь через болота, было неясно. Здешние обитатели не походили на строителей. Может, они использовали пленников?
  
   - Кто строил здесь дорогу? И... вот это?
  
   Дрожащая от усталости рука амазонки указывала вперед. Перед ними, уходя в бесконечный горизонт, и обнесенный крепкой почти сплошной стеной, стоял древний город...
  
   Ответить Дэймон не успел: мимо, волоча за собой стенающих пленников, прошла сразу полудюжина демониц. Некоторые окинули одобрительным взглядом жертву Уны, задержав на крепком теле Противника масляные, жадные взгляды. Трое были вооружены длинными пиками, которыми подгоняли замешкавшихся пленных. Амазонка надменно вздернула бровь, отвечая недовольным взглядом на особенно пристальные взоры двух демониц, на чьих телах тряпок, скрывающих женское естество, оказалось меньше, чем собственных длинных, спутанных волос, ниспадающих на спину и грудь. Первая с ухмылкой отвела глаза, другая, бросив на светловолосого мужчину сожалеющий взгляд, подмигнула северянке.
  
   Рванув веревку, Уна с вызовом поглядела на проходящих мимо. Уступать дорогу она не собиралась, но чтобы не привлекать ненужного внимания "сестер", пошла вперед, почти касаясь плечом обнаженной, горячей кожи одной из демониц. Деймон плелся за ней, ссутулив плечи, низко опустив голову. Время от времени он спотыкался, и затем торопливо пытался выровнять шаг, болезненно вскрикивая на каждый рывок веревки. Огромные ворота надвинулись на них, точно рот беззубого старика, и поглотили, пропуская под выгнутым сводом.
  
   Внутри город показался Уне вдвое больше. Снаружи она видела только стены, уходившие насколько хватало взгляда. Внутри каменный лабиринт перепутавшихся улиц, разбитых домов и некогда величественных дворцов угнетал запустением и грязью. По дорогам свободно мог пройти отряд из десятка воинов, вставших поперек движения в цепь. Подошвы сандалий, полученных от Джамиллы, утопали в толстом слое пыли, местами такой плотной, что нога не утопала в ней, а ступала твердо, как по камню. Большинство зданий покрывала липкая, жирная сажа, почти во всех домах чернели выбитые окна и двери. Кое-где, на покореженных, скрученных останках домов попадались куски цепей, ржавых, звенящих и раскачивавшихся.
  
   К одному такому дому, на вид пустовавшему не меньше столетия, но сохранившего обломки двери, амазонка и увлекла Деймона, чутко прислушиваясь к доносящимся напутствиям и пожеланиям хорошенько развлечься. Вздумай одна из группы демониц последовать за ними, Уна не раздумывая увлекла бы ненужную попутчицу в глубины дома, и убила бы. Усталость сменилась непонятной злостью, северянка готова была терзать голыми руками, только бы выпустить внезапно нахлынувший гнев.
  
   Покосившаяся дверь с жалобным скрипом ударила о косяк. Амазонка огляделась. Впереди зиял широкий, но недлинный коридор с толстыми колоннами, поддерживающими свод, чуть дальше, еще не привыкшие к полутьме глаза девушки едва различили грубые каменные ступени, заваленные мусором и обломками.
  
   - Кричи, - приказала амазонка.
  
   Расправив плечи, Деймон глубоко вздохнул и, глядя на Уну, испустил ужасающий вопль.
  
   - Еще! - велела северянка, осторожно приникая к щели между дверным косяком и стеной. Здесь, в этом городе, вопли грешников были привычной музыкой, славящей владетельницу-Андариэль. Дэймон завопил, словно заживо свежуемый человек.
  
   - Довольно, - негромко проговорила Уна, отступая от двери и указывая Деймону пройти дальше, к ступеням. Демоницы погнали своих пленных дальше, вверх по дороге, награждая тех пинками и уколами пик. Как догадалась Уна, если одной хотелось немного позабавиться с добычей прежде, чем отдавать ту в когти Андариэль, это принималось с пониманием. В конце концов, должен охотник получать небольшую награду от пойманной дичи?
  
   Огромные черепа и почерневшие кости прежних владельцев дома, валяющиеся у основания колон, оба обошли, не став рассматривать. Столкнув ногой растрескавшуюся бочку, Уна села на ступень, привалившись спиной к одной из колон. Гнев улетучился, ему на смену пришла дурнота, подкатывающаяся к горлу, но не настолько сильная, чтобы свалить амазонку с ног.
  
   - Что с тобой? - участливо поинтересовался слегка осипший Деймон, присев у ног северянки. - Снова нехорошо?
  
   Амазонка кивнула. Должно быть, в болотах или в одной из битв она подцепила лихорадку от незначительной раны, не заметив ту вначале в пылу боя, а затем уже торопясь разыскать Искандера. Когти приспешников тьмы наносили не только смертельные или просто болезненные раны: зачастую, оцарапанная жертва, забыв в яростной битве о нескольких болезненных, но не смертельных ранах, через пару дней с удивлением отмечала боль и ломоту во всем теле. Затем, если не удавалось принять снадобье или разыскать хорошего лекаря, способного очистить кровь от заразы, обычно следовала смерть. Долгая и мучительная, или же быстрая, но не менее болезненная.
  
   - Я справлюсь, - сцепив зубы, проговорила северянка. - Прежде, я должна узнать, жив ли Искандер? И если нет...
  
   Она запнулась, проглатывая подступивший к горлу ком. Паладин не стал её слушать, не понял, какого подарка от древнего демона просила она, дочь снежных народов, издавна почитавших дикого бога охоты. Если бы она тогда смогла ему пояснить, что не предавала ни его, ни Свет! Она заключила с диким Гидбином сделку, это правда. Но душу ему не продавала. Условием дара стало ухо Дьябло, обещанное Уной Лезвию Старой Религии. Если бы только Искандер позволил бы ей пояснить!
  
   Уне вдруг показалось, что она теряет зрение: мрачные стены дрогнули, стали нечеткими. С удивлением, девушка поднесла руку к лицу, стирая жгучие капли. Всей сущностью, без остатка, она принадлежала невысокому, мрачному паладину, подарившему ей свою любовь так же, как она ему дарила себя. Ради него, она должна была быть сильной.
  
   - Если нет, - выпрямляясь, вслух закончила Уна, - я убью Андариэль и стольких демонов, скольких смогу, покуда буду жива.
  
   - Зачем? - неискренне удивился Деймон, вороша свои волосы так, чтобы они прикрывали камень на обруче. - Если твоего паладина уже нет в живых, это не повод умирать самой. В конце концов, он вознесется к Свету, а ты... уверена, что Свет примет и тебя? Хотя, если уверена, то стоит...
  
   - Он не вознесется к Свету, если не выполнит обета, - хмуро проговорила Уна, не глядя на паладина.
  
   - Какого обета?
  
   - Убить Диабло.
  
   Деймон умолк. Некоторое время он сидел тихо, опустив голову и являя замутненному взору амазонки светлую макушку. Уне показалось, что до нее донесся тяжелый вздох.
  
   - Ну, тогда тебе тем более нет резона умирать, - наконец, вновь заговорил ее спутник. - Он останется здесь, ты уже здесь под видом демоницы - вы будете вместе вечность. Нужно будет только выпросить его у Андариэли. Наигравшись, она отдает души мужчин другим демоницам. Если, конечно, этот мужчина при жизни не досадил ей настолько, что она пожелает сделать его... украшением своего дворца, что ли. Меня бы она оставила, - немного подумав, добавил он.
  
   Уна посмотрела на Деймона, но ничего не ответила. Подождав немного, тот пожал плечами.
  
   - Если захочешь, я даже верну тебя в твой мир. Ты очень помогла мне. Я еще ни разу не ходил так глубоко в Болота... без последствий.
  
   - Ты знаешь, где в этом городе логово Андариэли? - тихо спросила Уна, как будто не услышав его предложения.
  
   - Знаю, - не сразу отозвался Деймон, в последний раз ощупав покрывшие обруч волосы и оставив, наконец, голову в покое. - Но с чего ты так уверена, что твой паладин еще у нее?
  
   - Его бы она оставила тоже, - угрюмо ответила Уна, поднимаясь.
  
  ***
  
   Тяжелая, каменная плита, много лет мирно лежавшая между двумя кроватями, дрогнула. Это могло бы пройти незамеченным, если бы за этой плитой уже долгое время не наблюдал Арк, лежавший на правом боку, и из-за полученных ран не имеющий возможности повернуться самостоятельно. Плита, спустя короткое время, дрогнула сильнее, а потом медленно поползла вверх, словно намереваясь приподняться.
  
   - Тревога! - заорал Арк во всю силу своего ослабевшего голоса. - Демоны сделали подкоп!
  
   Целительница Малах, что-то смешивавшая на столе, ахнула и похромала на выход. Но не успела даже добраться до двери, когда, привлеченные криками, в лечебный дом вбежали несколько воинов, возглавляемые кузнецом Ларзуком. К тому времени плита уже была сдвинута, и из земляного лаза под ней на свет успел выбраться огромный лысый молодой мужчина.
  
   Миг - и на него были направлены сразу пять копий. Мужчина обезоруживающе поднял руки.
  
   - Погодите, други. Нешто своих не узнаете?
  
   На демона он не походил. Меж тем в лазе раздалось копошение, потом девичий голос, в котором слышались нотки говора народов востока, недовольно произнес.
  
   - Мрай! Ну где ты? Помоги мне выбраться из этой ямы!
  
   - Мрай? - Ларзук выступил вперед. Казалось, он был поражен, как громом. - Это ты??
  
   В голосе его было безмерное удивление. И еще - сильное недовольство. Точно он, после долгих лет, внезапно нашел вещь, которую потерял давно и с большим облегчением.
  
   - Отец! - варвар, был, по-видимому, тоже не готов к этой встрече - сразу по прибытию в город. - Я...
  
   Кузнец дал знак, и направленные на его сына копья опустились.
  
   - Кто там, с тобой? - коротко кивнув в сторону лаза, мрачно спросил он.
  
   - Стал быть, мои друзья, - поторопился объяснить Мрай. Ларзук брезгливо поморщился.
  
   - Ты разговариваешь так, словно учился этому у коров в хлеву. Поднимай сюда своих друзей. Надеюсь, вы не притащили демонов на хвосте.
  
   - За эт могешь не беспокоиться, - вытаскивая из лаза Саиду, которую снизу подсаживал тощий друид, успокоил Мрай. - Мы долго ждали, пока эти твари уберутся. И прошли, прикрытые заклятием. Никто нас не видал.
  
   Когда спутники Мрая были, наконец, извлечены из лаза, Ларзук вновь окинул каждого внимательным и очень хмурым взглядом. В особенности долго он рассматривал перепачканного уже успевшей смерзнуться на нем грязью Таула.
  
   - Добро пожаловать в Гаррогат, друзья моего недостойного сына, - произнес он, но в голосе его не было слышно теплоты. - Надеюсь, вы не пожалеете о том, что сюда пришли.
  
  
   На огромном плато, со всех сторон окруженный горными хребтами, стоял каменный и древний, как сами горы, город. Его высокие шпили и башни поражали своей массивностью, а величина не уступала величине Верхнего Кураста. Была ночь, но город освещался сотнями костров - на сторожевых башнях, воздушных маяках и улицах. Повсюду доносились голоса, слышался звон оружия, и сновали воины, в любой миг готовые к отражению очередной атаки.
  
   - Вторую неделю уж они здесь, - мрачно делился Ларзук, пока вел нежданных гостей к своему дому. - Осадили и пытаются разрушить стены. Свет сподобил поставить двойные. А я все недоумевал - зачем нашему городу - и двойные стены? Пока мы их отвлекаем. Плохо другое.
  
   - А это - не плохо? - удивился Таул, кивая на далекую башню, в которую, пущенный из-за стены, врезался большой огненный шар. Башня, впрочем, выстояла. Жидкий огонь, стекая вниз, бессильно лизал ее каменные стены, не причиняя какого-нибудь существенного вреда.
  
   - Орды демонов под стенами нашего города - безусловно, плохо, - раздраженно признал Ларзук. - Но хуже другое. Пока они уверены, что путь на Аррит лежит только через Гаррогат, мы будем стоять до последнего. Но они в любой миг могут узнать, что есть и другой путь. Многие из нас знают о нем. Мы боимся, что они могут заставить говорить пленников. Немало наших попалось им в лапы... когда все еще только начиналось.
  
   - Другой путь?
  
   Еще один огненный шар, упав с неба, проломил деревянную крышу сарая через дом от них. В сарае замычала обреченная скотина. Резко выступив вперед, Саида взмахнула своим посохом. На уже занимавшуюся постройку словно вылили несколько бочонков воды.
  
   - Добрых спутников ты привел в недобрый час, - так же хмуро, но уже мягче, проговорил кузнец. - Поторопимся. Думаю, в отличие от меня, мать будет рада... что ты вернулся. О делах... поговорим после.
  
  ***
  
   Чадящие факелы, развешанные вдоль стен, ровно как и огромные жаровни, по одной в каждом углу зала, давали достаточно света. Посреди, на возвышении из четырех ступеней, стояло высокое, украшенное золочеными черепами кресло. Широкие ступени, так же, как и трон Андариэли, были украшены черепами, но не золотыми. Пляшущие блики от факелов придавали костям багровый оттенок.
  
   Амазонка покосилась на Деймона. Тот стоял на коленях, вцепившись обеими ладонями в ошейник, безмолвный и безучастный ко всему. У большинства пленников был не менее потерянный вид; лишь несколько глаз, горящих и дерзких, встретило ленивый взгляд Уны, показывая что эти - еще не сдались, еще не готовы склонить голову перед порождениями мрака.
  
   Тем временем, через двери в зал входили последние служительницы Андариэли, занимая еще свободные места. Между стенами метался шепот и смешки демониц, негромко обменивавшихся новостями. Привстав на носки, Уна разглядела в первых, наиболее приближенных к ступеням трона рядах, обнаженных женщин. Сильные, крупные тела блестели, словно натертые маслом, распущенные волосы, укрывавшие плечи и спины демониц, слегка шевелились, словно тонкие, злые змеи. На запястьях некоторых Уна заметила браслеты, но в основном, те, кто стояли впереди, словно бы гордились наготой.
  
   Рев труб, возвещающих прибытие хозяйки, заставил северянку отпрянуть, смешиваясь с толпой полуобнаженных женщин. Деймон чуть заметно кивнул, призывая Уну быть внимательной.
  
   Через распахнутые двери, к трону шествовала высокая темноволосая женщина.
  
   У Уны все замерло внутри - она видела Андариэль уже второй раз, и ей очень не хотелось, чтобы и Андариэль увидела ее. В то же самое время теперь оба они - и она и Деймон видели, что их плану нелегко было бы осуществиться. Как бы ни старались они встать так, чтобы оказаться поближе к одной из многочисленных дверей, открывшихся во внутреннюю часть дворца, были они все-таки довольно далеко, а сами двери открывались не просто так. Из дверей вышла вооруженная охрана, которая со всех сторон окружила явившихся с добычей охотниц. Должно быть, чтобы пресекать любые попытки "добычи" к неповиновению. Паладин и амазонка с отчаянием переглянулись. Похоже было, что они влипли.
  
   Тем временем Андариэль, прошествовав к трону, опустилась в кресло и цепким взглядом обвела ряды прибывших в ее царство новых "подданных". Деймон вообще, казалось, вознамерился из коленопреклонного положения поцеловать перед собой пол, амазонка тоже приопустила голову, стараясь, чтобы длинные светлые волосы скрыли лицо. Если Андариэль их увидит...
  
   Андариэль увидела их.
  
   Как смогла высшая демоница среди тысяч своих подданных разглядеть Уну - осталось неизвестным. Возможно, ей дано было видеть сущности живых людей? А может, это была случайность. Ни Уна, ни, тем более, Деймон, который не смел поднять головы, этого не поняли. Амазонка только увидела, как внезапно нечеловеческие глаза Андариэли вспыхнули, словно два угля. И эти глаза смотрели на нее. На мгновение все исчезло, исчезли стены адского замка, демоницы и души нечестивых воинов, и лишь эти страшные глаза горели для Уны, обжигая ее диким огнем...
  
   - Все - вон, - громко и четко сказала Андариэль, делая повелительный жест рукой. - Придете, когда позову. Скот - в загон, я потом решу, что с ним делать. А вот ее, - изящная белая рука Андариэли указывала на Уну, - ко мне. Исполняйте!
  
   Ни малейшей суматохи не вызвало приказание Хозяйки. Охотницы без слов и споро поднимали свою добычу и уводили куда-то, судя по всему, в загадочный "загон". Стражницы, те, что поближе, окружили Уну и оказавшегося бесхозным Деймона, которого никто никуда не увел. Получив утвердительный кивок госпожи, демоницы поставили паладина перед очи Андариэли рядом с амазонкой.
  
   Андариэль коротким взглядом окинула Деймона и глаза ее расширились от изумления. С явным усилием оторвавшись от разглядывания его лица, она обратилась к Уне. Голос ее звучал словно бы со стороны. Несмотря на вполне человеческую оболочку, амазонке уже довелось видеть то, что скрывалось под ней, и вид Андариэли вызвал у нее внезапное и настолько сильное омерзение, что женщину-воина едва не вырвало на пол.
  
   - Смелости тебе не занимать, амазонка Уна, любовница паладина Искандера, бывшего эмиссара Света, - наконец, заговорила Андариэль.
  
   Уна промолчала.
  
   - А ты еще смелее, Изуал, бывший эмиссар Света, - продолжала демоница, обращаясь уже к Деймону. Амазонка подозревала, что паладин назвался для нее чужим именем, поэтому даже не повернула головы. - В свое время наши судьбы - ваши и моя - переплетались очень тесно, но встречи эти не доставили мне удовольствия. Скажите, зачем вы оба пожаловали ко мне?
  
   Северянка выпрямилась, подняла голову, отвечая властительнице крепости уверенным, полным холодной сдержанности взором. Теперь, когда их секрет раскрыли, не было нужды скрывать ни себя, ни свои цели.
  
   - Я пришла за паладином Искандером, - сказала Уна, глядя в темные, сияющие злым торжеством глаза Андариэли. - Если он жив - я готова биться за его душу. Если умер - отдай мне его тело.
  
   Демоница улыбнулась; тонко, со скрытой издевкой, но так, чтобы это не укрылось от амазонки и ей спутника. Деймон, или Изуал, как назвала его Андариэль, стоял рядом с нею, и если доведись им биться, спасая собственные жизни, Уна хотела, чтобы этот мужчина находился рядом.
  
   - Так-так-так, - насмешливо протянула кровавая хозяйка города, окидывая северянку оценивающим взглядом. Откинувшись на спинку трона, Андариэль поставила локоть на подлокотник, и подперла голову точеной кистью. - Явилась ко мне, сама, горя жаждой мести...Ты смелая женщина, Уна, дочь берегового племени, но ты глупа!
  
   Амазонка вспыхнула, стискивая пальцы. Гнев, вскипевший в душе, гордая северянка смогла умерить, как смогла и удержать руку, готовую вцепиться в охранницу, стоящую рядом с нею.
  
   - Может быть, - пожала плечами Уна, - но я знаю, что вело меня. Какая, по твоим словам, глупость помогла мне пробраться в твою крепость, Андариэль, и стоять пред тобой сейчас. Согласишься ли ты, или откажешься - дело твое. Но до последнего вздоха, до последней капли крови в жилах, я буду биться с тобой и твоими прислужниками ради Искандера.
  
   Андариэль непритворно вздохнула и снова покосилась на Деймона.
  
   - Ты очень самонадеянна, Уна, - сказала она, спустя мгновение. - Здесь мои подданные также могут умирать от человеческой руки, и уже не возрождаться. Но их слишком много. Ни тебе, ни ему, - короткий кивок на Деймона, - не дадут сражаться долго. Вас обездвижат, а потом... Великая Тьма, что же делать с вами потом?
  
   Паладин и амазонка переглянулись.
  
   - И все же я не понимаю вас обоих, - хозяйка Города действительно была изумлена. - Шрам от касания твоего ангельского клинка я до сих пор ношу на груди, Изуал. И... я не могу сейчас разглядеть твоей сущности, но вижу, что Свет более не покровительствует тебе. А твоя рука, Уна, оборвала нить моей жизни в последнем из миров, где был заточен мой повелитель Диабло. На что вы рассчитывали, когда шли ко мне? Неужели на милость?
  
   Демоница рассмеялась. Смех ее был тихим, но от его звука у обоих пленников по спинам пробежали мурашки.
  
   - Мы вообще не рассчитывали, что ты нас увидишь, - внес некоторую ясность Деймон. - Но раз уж так получилось... Тогда я могу тебе помочь.
  
   Андариэль подняла бровь.
  
   - Во-первых, насчет меня, - тон паладина все креп, набираясь уверенности. Уне даже не миг показалось, что он перегибает палку, ибо в голосе Деймона все явственнее слышались повелительные нотки. Хотя, если верить словам Андариэли, и он хотя бы когда-то был ангелом, многим эмиссарам это было присуще. - Свет не покровительствует мне боле, в этом ты права, как и в том, что я сейчас совершенно безоружным стою перед тобой. Но вспомни свои собственные законы, Андариэль. Никто не может отобрать у женщины принадлежащую ей добычу после того, как она привела ее во дворец, и ты, бросив свой взгляд, подтвердила ее право. Если женщина добровольно не передаст ее для твоих утех. Ты можешь только назначать способы мучений, но отнимать не можешь даже ты.
  
   - Это верно, - после паузы молвила Андариэль. - Продолжай.
  
   - Нигде в твоих законах не сказано, что женщина должна быть демоницей, - вкрадчиво повиновался Деймон-Изуал. - Я - добыча женщины, амазонки Уны, что следует из веревки на моих руках, конец которой ведет к ее кулаку.
  
   По рядам стражниц пронесся едва уловимый шелест.
  
   - Я не вижу, что это тебе дает, Изуал, - надменно процедила Андариэль, взмахом руки успокаивая своих женщин. - Стоит амазонке Уне расстаться с жизнью...
  
   - И душа ее улетит к Свету, а ты не сможешь отомстить, - спокойно закончил бывший ангел.
  
   Андариэль надолго замолчала.
  
   - Воистину Свет поступил верно, отринув тебя, - пробормотала она, наконец. - Твои речи более походят не его служителю, а Тьмы.
  
   - Потому меня и прозвали Противником, - согласно кивнул Изуал, подмигивая Уне.
  
   - Тогда может, подскажешь мне, что делать и с вот ней? - тонкая белая рука указала на Уну. В голосе Андариэли на миг проскользнула досада. Впервые она почувствовала, что не является полновластной хозяйкой положения.
  
   - Верни ей паладина Искандера, - пожал плечами Изуал, переступив с ноги на ногу. - Или убей, но тогда ты навсегда ее потеряешь.
  
   - Я вижу еще и третий путь, - ухмыльнулась Андариэль, делая знак страже. Демоницы подступились ближе, поднимая оружие. - Сейчас мои воины отведут ее в зал моих... трофеев, и поместят прямо напротив ее драгоценного любовника. Пусть они любуются на муки друг друга вечность. В моем царстве не пытают женщин, но для нее я сделаю исключение! А ты - ты можешь посмотреть, если захочешь. Впрочем, я собираюсь под пыткой вырвать у этой смертной пожелание - чтобы и ты тоже стал моим. Уверена, она будет несогласной очень недолго.
  
   Уна внутренне содрогнулась. Против слов Андариэли возразить было невозможно. Сила была на стороне верховной демоницы. Однако Изуал, несмотря на нависшую над ним самим опасность, оставался бесстрастным. Более того, лицо его было спокойным, а губы... губы улыбались. Снисходительно, и с осознанием своего превосходства. Такая улыбка не должна была украшать даже такого совершенного лица, если оно хотя бы когда-то принадлежало эмиссару Света.
  
   - Вынужден тебя огорчить, ужасная Андариэль, - с усмешкой произнес он, наконец. - Амазонка Уна тоже не в твоей власти. Ты ведь можешь видеть сущности, демоница. Присмотрись внимательнее к Уне, и ты поймешь, почему Свет сейчас не позволит тебе держать в плену и пытать эту женщину. Даже здесь. И даже несмотря на обиду, которую она когда-то нанесла тебе.
  
   Глаза Андариэли сузились. Вновь с видимым усилием оторвав взгляд от лица Изуала, она перевела его на Уну. Долгое мгновение вглядывалась демоница в фигуру вызывающе стоявшей смертной женщины, даже привстав со своего трона. Вдруг ее лицо приобрело странное выражение - изумления и досады. Андариэль опустилась обратно в кресло, в ярости покусывая губу.
  
   - Вот именно, демоница, - Изуал позволил себе ироничную ухмылку. - Она защищена - и как защищена! Ее защита не падет, пока она не покинет этого мира, ибо во тьме не родится свет. Хотя бы она пробыла здесь вечность. Свет не родится, но защитить невинность, защитить себя Свет способен везде. Вот ведь как получается, госпожа Андариэль. Ты можешь отпустить амазонку Уну, а можешь убить ее. Но ты не можешь получить ее в свою власть, иначе... кто может сказать, что иначе может случиться?
  
   Уна не понимала речей Изуала, но чувствовала, что говорил он за нее, и была ему благодарна. Андариэль благодарна не была, и по ее красивому злому лицу это читалось, как по книге.
  
   - Ну что же, в таком случае, ты можешь идти, женщина Уна, - с трудом выталкивая слова сквозь стиснутое яростью горло, процедила она. - Благодари свой Свет, который именно сейчас решил послать тебе ребенка!
  
   Оружие выскользнуло из рук ошарашенной амазонки. Машинально извернувшись, Уна поймала согретый теплом ее ладони металл, но тело действовало отдельно от души. Душа ее застыла в чувствах, описать которые не взялся бы ни единый самый мудрый из мудрейших ее мира, и любого и миров...
  
   - Искандер, - вмиг осипшее горло выдало это имя едва слышно, и усилием воли Уна взяла себя в руки. - Я никуда не уйду без Искандера. Я... хочу видеть его.
  
   Глаза девы-воительницы и верховной демоницы встретились. Это не был яростный поединок взглядов. Уна была слишком поражена поведанными ей вестями, она не знала, верить ли ей тому, что ей говорят, а Андариэль настолько чувствовала свое превосходство, что усмирять противницу взглядом не считала необходимым.
  
   - Пожалуй, я все же смогу отомстить тебе, - усмехнулась Андариэль, по-прежнему глядя Уне в глаза. - Ты сама об этом просишь!
  
   Воздух перед Уной сгустился. Амазонка дернулась, поднимая руку, но связанные кисти Изуала успокаивающе легли на ее плечо. Воздух густел очень недолго, и вдруг - стал чист и прозрачен, словно стекло.
  
   За этим стеклом был Искандер.
  
   В первое мгновение Уна не узнала его. Его голова была опущена ниже плеч, и сильно отросшие темные волосы скрывали под собой не только лицо, но и большую часть груди. Руки паладина были вывернуты настолько, что даже в покрывавшемся рябью изображении было видно, что это причиняет сильную боль. И не только это, иначе бы Искандер не корчился так непрерывно, словно пытаясь отодвинуться, вырваться от чего-то, но эти рывки причиняли муки еще худшие, а не рваться он не мог. Присмотревшись, амазонка поняла, что руки паладина были вывернуты не просто так - бывший воин Света был прикован к одному из огромных светильников, подобные которому в избытке освещали и этот зал. Вот почему он рвался прочь - прикосновения раскаленной меди к обнаженной коже еще никому не были приятны. Опустив затуманившиеся от гнева и боли глаза ниже, Уна увидела, что ноги паладина не доставали до каменного пола, но его бедра в нескольких местах были пробиты острыми кольями, из тех, что украшали основание каждого светильника, имевшего форму округлого цветка с такими листьями. Из каждой раны непрерывно сочилась кровь, но тут же запекалась от близости страшного жара. На несколько мгновений Искандер поднял голову, чтобы тут же уронить ее на плечо. И - снова рвануться прочь от обжигавшего его раскаленного металла...
  
   - Довольно.
  
   Видение исчезло. Уна нескольно мгновений смотрела туда, где только что в страшных муках корчился Искандер. Потом подняла сухие глаза на Андариэль. Весь облик демоницы выражал торжество.
  
   - Знаешь, что самое приятное в его мучениях? Твой любовник все еще жив. И он не умрет до тех пор, пока я не убью его. Но пока он жив - он надеется вырваться из своей тюрьмы - рано или поздно. Пройдут века, и надежда сменится отчаянием, а отчаяние - унынием безнадежности. И когда это произойдет, душа отринет Свет. Тогда я и убью его, хотя это уже не доставит мне такого удовольствия.
  
   Руки амазонки подрагивали. Пальцы Изуала мертвой хваткой впились в ее плечо.
  
   - Не нужно, - едва слышно прошелестел он.
  
   - Впрочем, не все так безнадежно для твоего паладина, - сказала вдруг Андариэль, внимательно за ними наблюдавшая. - Я, пожалуй... да. Я отпущу паладина Искандера. Если хочешь - прямо сейчас.
  
   Перед лицом Уны снова возникло видение с несчастным паладином. Теперь он был гораздо дальше, и Уне даже стала видна часть залы, в которой стоял его светильник. Искандер был не один - перед ним, почти скрывая его за своими спинами, стояли две демоницы из стражи. Похоже, одна из них что-то спрашивала, а паладин молча мотал головой. Видно было, как одна из стражниц вновь спросила, а потом, не дождавшись ответа, сделала резкое движение рукой. Уна не видела, что именно сделала демоница, но тело Искандера вдруг выгнулось. Запрокинув голову, он закричал, и этот беззвучный крик был для Уны страшнее, чем весь кошмарный замок Андариэли...
  
   - Чего ты хочешь взамен? - резко бросила амазонка, с усилием отводя взгляд.
  
   Андариэль поднялась. Плавно прошествовала она к двум своим пленникам, и зашла за их спины. Тонкие руки легли на широкие плечи Изуала, обнимая его сзади за шею.
  
   - Взамен отдай мне этого ангела, - проворковала она, проводя ладонью по его шее вверх, взъерошивая волосы. - Отдай мне его, мне он интересен гораздо больше, чем твой паладин. Отдай - и Искандер твой. Сейчас же!
  
   Видение вновь подернулось рябью. Искандер бессильно уронил голову на грудь. Потеряв, видимо, к нему интерес, стражницы отправились к кому-то, невидимому для глаз амазонки.
  
   - Ну, так что? Ты согласна, Уна? - в голосе Андариэли слышалось едва заметное нетерпение.
  
   Решать судьбу вместо еще живого человека, стоящего напротив - нелегкое испытание. И тысячу тысяч раз Уна бы избрала нечто другое, чем взвешивать, чья жизнь для неё важнее: Искандера, отца её не родившегося ребенка, или Деймона, пришедшего вместе с нею в самое логово зла.
  
   Многие годы назад амазонка забыла, каково это, лить слезы по павшим соратникам. Оплакивать ушедших в другой мир подруг по оружию, с которыми делила и тяготы странствий, и радость побед. Не помнила Уна, каково это - сожалеть о мужчинах, да и не было их слишком много в жизни кочевницы с берегов. Законы Берегового Народа запретили ей быть похожей на обычных женщин.
  
   Деймон догадался. Поднял связанные руки, коснулся щеки амазонки, стирая сбежавшие капельки влаги. Улыбнулся, словно утешая.
  
   - Не плачь, Уна, - сказал он. - Я понимаю.
  
   Северянка стиснула его кисть, глядя в спокойные, сверкающие глаза Противника.
  
   - Прости меня, - прошептала она пересохшими губами. - Во имя всего святого, прости меня.
  
   Андариэль фыркнула; сцена тяготила её, вызывая презрение. Уна подняла голову, глядя в красивое, надменное лицо демоницы.
  
   - Жизнь за жизнь, - сказала она. - Я отдам тебе Изуала за Искандера. Но не прежде, чем мы окажемся там, и я не получу своего паладина, свободного от твоего плена. Тогда я передам... тебе... душу и плоть... этого ангела.
  
   - Что же, хорошо, - Андариэль кивнула своим демоницам. - Вы! Приведите сюда паладина Искандера!
  
  ***
  
   Склонившись, те ушли. Верховная демоница вновь обняла Деймона сзади, положив голову на его плечо - она была достаточно высокой для этого.
  
   - Тебе не придется скучать у меня, Изуал, я обещаю, - сладко проворковала она внешне бесстрастному пленнику. - Я все-все тебе припомню. И ловушку, в которую вы заманили меня и моих воинов, и твой отряд, который ты провел в мой город, чтобы вызволить отсюда нужную Свету душу, и те разрушения, которые вы учинили здесь. Но больше всего я тебе припомню вот это.
  
   Обойдя бывшего эмиссара, она распахнула тунику на груди, демонстрируя старый и давно зарубцевавшийся безобразный шрам - как если бы человека обожгло длинным и гибким прутом.
  
   - То был меч Тирэла, - только и молвил Деймон, глядя перед собой. - Я только выхватил оружие из его перебитой руки.
  
   - Твоя рука обезобразила меня, - усмехнулась Андариэль, запахивая одежду. - Я долго ждала этой минуты, о, как долго. Скоро ты узнаешь, на что способны и мои руки.
  
   Деймон пожал могучими плечами.
  
   - Свет отправил меня сюда отбывать наказание. А где это будет происходить - не все ли равно. У тебя во дворце мне нравится гораздо больше, чем в пещерах Дуриэля.
  
   Демоница усмехнулась.
  
   - Так вот оно в чем дело. Что же, постараюсь тебя не разочаровать.
  
   Боковые двери, те, куда ушли две стражницы, открылись вновь. Уна обернулась на звук. Сперва вошла вооруженная демоница, а следом человек. Вторая демоница завершала шествие.
  
   Паладин Искандер заметно похудел и почернел с того момента, когда Уна видела его в последний раз. Теперь он очень сильно стал похож на лут голейнца. Тем более что на необычно светлых для обитателя пустыни глазах сейчас лежала тугая темная повязка. Руки паладина были скованы сзади, а из страшных ран и ожогов по всему телу непрестанно сочилась кровь пополам с суковицей. Но, тем не менее, он шел своими ногами, хоть и сильно прихрамывая.
  
   Остановив его перед троном, в нескольких шагах от Уны, демоницы отошли. Больше всего хотелось ей броситься к нему и обнять. Но Уна понимала - сейчас не время. Стиснув зубы, она ждала, почти не глядя на Искандера, чтобы ненароком не выдать своих чувств перед лицом Андариэли.
  
   - Паладин Искандер, - голос верховной демоницы разнесся по всему залу, - передается амазонке Уне в полную собственность в обмен на бывшего эмиссара Света Изуала, прибывшего в мой город для отбытия наказания на весь определенный Светом срок. Я согласна на этот обмен. Согласна ли ты, амазонка Уна?
  
   Искандер вздрогнул и повел головой. Дорого бы дала сейчас Уна за то, чтобы увидеть его глаза!
  
   Древко метательного дротика дрожало, выбивая едва слышимую дробь по плитам каменного пола. Скулы порозовели, дыхание участилось. С усилием, сцепив зубы, Уна повернулась к Изуалу. Что-то неуловимо изменилось в её лице, отчего Противник всмотрелся внимательнее в черты амазонки.
  
   Ярость, слепая и необузданная, бушевала в груди женщины, удерживаемая последними усилиями. Изуал не стал тратить драгоценные мгновения на речь: северянка вряд ли сейчас могла услышать что-то другое, кроме песни крови, приказывающей убивать. Веревка выпала из пальцев амазонки, и паладин метнулся в сторону, скрывая своим телом Искандера.
  
   Вкинув руку, Уна метнула дротик.
  
   Противник видел, как сразу после броска к амазонке кинулись стражницы. Как стремительно промелькнул дротик, пригвождая Андариэль к изукрашенному черепами трону.
  
   Услышал, как сдавленно, мучительно выдохнул Искандер, сбитый им с ног, как взвыла демоница, не сумевшая поразить дерзкую северянку, падая к ногам кипящей яростью Уны со сломанной шеей, и оставляя в руках той черный клинок. И увидел, как превратившаяся в безумную фурию амазонка бросается навстречу противницам.
  
   Против сонма демониц у Уны не было ни единого шанса выстоять. Все они были вооружены и требовали её крови. Амазонка успела заколоть первых двух, но затем упала на колени, исчезая под массой противниц. Демоницы кололи, рвали когтями, словно сами обезумев от запаха крови; бывшие первыми, поддались под напиравшими следом рядами.
  
   И тем бессмысленнее показалась Изуалу гортанная речь Берегового Народа, на краткий миг перекрывшая вой и проклятья.
  
   Тяжело ворочавшаяся, полная блеска мечей живая масса вздрогнула. Крики стали еще громче, из общей битвы выпало несколько обнаженных, покрытых страшными ранами демониц.
  
   Изуал обернулся. Уна стояла за его плечом - с побелевшим лицом, и сбитым дыханием, но невредимая. Шар из живых тел распался, являя множество посеченных и раненых демониц. Тела амазонки не было под ними.
  
   Откинувшаяся на спинку трона Андариэль расхохоталась. Чуть подавшись вперед, так что древко дротика двинулось через пронзенную грудь, верховная демоница замка указывала на окруженных стражницами гостей.
  
   - Оказывается у тебя сердце такое же черное, как и у моих слуг! Ты бы не смогла так сделать, если бы не дар какого-то демона! На миг я словно ощутила здесь отголоски его присутствия.
  
   - Действительно, дар древнего демона. Хитро. Я и не заметил, - пробормотал Изуал, придерживая ничего не понимающего Искандера одной рукой, и спешно разматывая леску вокруг талии другой.
  
   На миг верховная демоница отвлеклась - только лишь на миг. Изуал вложил бы в этот бросок всю свою душу - если б она у него была. Коготь, тот самый, что вырвал камень душ из туши Дуриэля, вонзился в грудь Хозяйки города.
  
   Крик Андариэли огласил, казалось, все Болота. Все, включая еще до конца не оформившуюся Уну, присели от неожиданности и страха. Только Изуал остался в разуме, без слов подхватывая на руки сидевшего на полу Искандера. Паладин так и не снял повязки с глаз - он не мог сделать этого со скованными руками. Легко, словно ребенка удерживая Искандера одной рукой, уже на бегу Изуал дернул Уну за руку.
  
   - За мной, скорее!
  
   Демоницы вокруг опомнились. Андариэль медленно вытащила из груди острие страшного когтя и отбросила его в сторону.
  
   - Чего встали, за ними!
  
   Уна и Изуал уже бежали по неприметной винтовой лестнице в дальнем углу зала. К счастью для них, среди стражи Андариэли не было крылатых демониц. Сама Хозяйка, придерживая руками незаживающую кровавую рану, с ненавистью смотрела им вслед.
  
   Изуал несся легко, словно не давила на его руки и плечо тяжесть тела взрослого человека. Уна едва поспевала за ним, прыгая через несколько ступенек. Два раза им встречалась стража, и оба раза они сметали ее, даже не останавливаясь для этого. Перед глазами амазонки мелькала бесконечная вереница ступенек, оскаленные морды и голая мокрая спина Изуала, ни на миг не выпускавшего паладина из рук. Пронзительные вопли погони резали слух, как и громогласные приказы Хозяйки, долетавшие далеко снизу...
  
   И вдруг все закончилось. Мелькнули и пропали массивные двери, изумленные глаза какой-то скучающей демоницы на страже, и беглецы выскочили на крышу. Тут только Изуал выпустил, наконец, Искандера, неловко осевшего на жесткий камень, и они с Уной с грохотом захлопнули двери.
  
   - Сейчас до нас доберутся, - еле дыша, выдохнула амазонка. - И убь-ют.
  
   Искандер перевалился набок и с усилием поднялся на ноги. При этом лицо его на миг исказилось. Сквозные раны в ногах и даже две в боку, которые раньше не заметила Уна, открылись и сочились кровью беспрестанно. Но каким-то чудом воин Света стоял сам. Страшно было подумать, что он чувствовал при этом.
  
   - Уна, - его спокойный ровный голос подействовал на обоих - ангела и амазонку, как хороший ушат ледяной воды. - Помоги мне освободить руки. И сними, наконец, эту дурацкую повязку. Я хочу тебя увидеть.
  
   Без грязной тряпки лицо Искандера представилось Уне таким же, каким она его запомнила с последнего раза. Хотя появилось и что-то незнакомое в этом лице, незнакомое, но не чужое. Паладин моргнул на низкое багровое небо Ада и перевел взгляд на Уну. Губы, только что кривившиеся в болезненной гримасе, сложились в улыбку. Эту улыбку Уна узнала бы из тысячи - так он улыбался всегда, с самого первого мига их встречи. Уна не могла больше терпеть. На несколько мгновений фигура Искандера поплыла перед ее глазами, а потом и вовсе исчезла, когда она спрятала лицо у него в груди. Паладин дернулся, чтобы обнять ее, но руки по-прежнему были скованы у него за спиной. Вместо этого он склонился к ней, щекой касаясь ее волос.
  
   - Я не знал, что снова увижу тебя, - прошептал он в ее макушку, до боли зажмуривая глаза. - Я не знал...
  
   В дверь ударили чем-то тяжелым. До обернувшихся на этот звук паладина и амазонки донеслись приглушенный визг и крики стражи. Вот бухнули снова, и еще...
  
   - Если вы закончили обниматься, может, все-таки сначала убежим?
  
   Голос Изуала звучал издалека. Ни Уна, ни тем более Искандер не заметили, куда он отлучался. Стоя шагах в двадцати от них возле высокой, сделанной в форме маленькой башенки отдушины, опальный ангел держал на поводу двух драконов - из тех, на которых демоницы Андариэли патрулировали болота. В стороне одна на другой валялись две стражницы, очевидно, только что вернувшиеся с охоты.
  
   - Да скорее же! Двери не выдержат, глупые вы люди!
  
   Люди не заставили приглашать себя дважды. Изуал помог Искандеру подняться на жесткую спину, туда же прыгнула Уна. Сам он оседлал другого дракона. Было видно, что звери не обрадовались такому скорому возвращению в воздух, но все же привыкли повиноваться разумным. Тяжело хлопая крыльями, они поднялись над горячей крышей главной башни и понеслись прочь...
  
   - Если покажутся другие драконы, пригибайте головы, - донесся до ушей Уны прерывистый голос Изуала. - В полете плохо видно, кто там на спине чудища, но лучше не рисковать!
  
   Обжигающий воздух бил в лицо, словно все ветра этого мира устремились им навстречу. Позади возился Искандер, явно не дождавшись помощи, решивший самостоятельно избавиться от кандалов. Уна неумело, но довольно уверено сжимала в руках поводья, правя за драконом Деймона, которому едва ли приходилось легче, от того, что он нес одного седока. Опальный ангел один весил примерно столько же, сколько Уна и Искандер вместе взятые. Амазонка боялась пошевелиться, ровно как и взглянуть вниз, стараясь не думать о том, что сейчас проплывало под ними. Тем неожиданнее было услышать позади звяк железа, которое загремело вниз по драконьему боку.
  
   - Я даже не знаю, о чем раньше спросить, - прокричал Искандер, звук голоса которого сносило назад. Судя по всему, он справился со своими кандалами и это их он сбросил вниз. Паладин придвинулся поближе к Уне и обнял ее сзади за талию. - Я до сих пор не могу поверить в то, что это произошло! Или это все сон? У меня бывали сны, даже нет, видения, когда... когда госпожа Андариэль обращала на меня особо пристальное внимание, но они были куда короче этого...
  
   Дракон хлопнул крыльями, наклонил голову, натягивая поводья, и тяжело нырнул вслед за оливково-зеленым Изуала. Ветер выжимал у амазонки слезы из глаз, но и своих, горьких от боли за Искандера, и одновременно слез облегчения, тоже было немало. Уна не смотрела вниз, на руки, обвившие её талию: боялась не справиться с собственными чувствами. Только теперь, каждой частичкой исстрадавшейся души, поняла она, как велика её любовь к этому мужчине.
  
   - Это не сон, - повернув голову к паладину, крикнула Уна, пытаясь улыбнуться. - Теперь ты свободен!
  
   Дракон зарычал, вытянувшись в струну, гигантская рептилия распахнула крылья, и понеслась над темными топями. Изуал обернулся, махнул рукой, подбадривая амазонку.
  
   Правя драконом, Уна все-таки не удержалась, и зажав поводья в правой руке, осторожно коснулась ладонью смуглой руки Искандера.
  
   - Свободен? - Искандер рассмеялся, зарываясь лицом в ее трепещущие на ветру распущенные волосы. - Пока еще нет. Но Свет и Тьма, Уна, как же я рад, что ты снова рядом! Как проклинал я себя, когда, наконец, меня оставили в покое в Зале Трофеев Андариэли, как проклинал за то, что ушел тогда, будучи в ссоре с тобой! Одно только это наполняло тоской мое сердце, клянусь Светом внутри нас обоих!
  
   Дракон Изуала давно исчез из поля зрения амазонки, но только когда Искандер умолк, она обратила на это внимание. Уна завертела головой, недоумевая, как она могла пропустить миг исчезновения огромного чешуйчатого гада, когда паладин убрал руки с ее талии, но положил поверх ее ладоней и, натянув поводья, решительно повел их дракона вниз, сквозь горячие и сухие багровые облака.
  
   - Я тоже не увидел, как он исчез, - пояснил Искандер, становясь серьезным. - Значит, мы на месте. Дворец Диабло прямо под нами.
  
   Только теперь Уна поняла, что не спросила Изуала, отчего он выбрал именно это направление. Она просто правила за ним, слишком занятая другими мыслями. Еще бы. Но Искандер! Откуда знал он?
  
   Облака разошлись, открывая изумительный и пугающий вид на огненную реку, а может быть, и море, так как берегов этой реки не было видно, насколько хватало глаз. Лишь узенькие тропки, сплошь потресканные от жара, и наверняка раскаленные едва не добела, вели из необозримых далей к огромному острову, вырисовавшемуся из лавовых потоков. Искандер правил дракона прямо на остров, туда, где в самой его середине возвышался необычный и очень красивый в своей мрачности дворец.
  
   - Искандер, - Уна по-прежнему не оборачивалась, во все глаза глядя на дворец Диабло, по мере приближения становившийся все больше. - Ты уверен, что сейчас сможешь встретиться с Диабло? Ты... очень ранен.
  
   - Сам я не хочу, - нехотя отозвался паладин, снова обнимая Уну одной рукой, а другой крепко удерживая поводья. - Но мне был отдан приказ, которого я не могу ослушаться.
  
   - Какой приказ?
  
   Дракон мягко опустился на горячую почву, но людей все равно хорошенько подбросило на его спине. Ворота дворца Диабло возвышались в нескольких десятках шагов впереди. Тут же топтался еще дракон, один, без седока. Изуал куда-то исчез.
  
   Искандер первым соскользнул вниз, и тут же заплясал на горячих камнях. Обутой Уне было полегче. И она бы с удовольствием уступила паладину хотя бы одну сандалию, но размер их ног отличался настолько, что вряд ли такая жертва хоть чем-то помогла бы Искандеру.
  
   - Идем, Уна, - синие глаза паладина сверкнули в багряной полутьме. - Жаль, что на мне нет доспеха, но... я думаю, сейчас он мне не понадобится.
  
   Амазонка поспешила вслед за очень быстро идущим паладином, сердито размышляя о том, что Искандер словно бы решил копировать Изуалову манеру разговаривать. Оба мужчины вели себя так, будто знали что-то недоступное, да и не должное быть доступным пониманию Уны. Хотя... Искандер часто вел себя именно так, ведь он общался со Светом, и нес волю Света, которую не обязательно было объяснять простым смертным, даже любимой женщине. Ей оставалось только быть верной ему, своему паладину, верно идя за ним тропою, которую указывала ему его вера. Но ведь Свет больше не говорит с душой Искандера?
  
   Или все же говорит?
  
   И во имя Света, куда же делся Изуал?
  
   Чем ближе подходили они - обнаженный, безоружный паладин и едва прикрытая одеждой амазонка, оружие которой было слишком слабым против орд ждущих их демонов, тем беспокойнее становилось у Уны на душе. Она уже видела долговязые фигуры демонов, сторожившие вход во дворец, опытным взглядом оценивала их оружие, и понимала, что им нужно всего лишь раз навалиться всей толпой, чтобы быстро окончить с ними обоими. Да что там толпой... И десятка хватит для того, чтобы расправиться с двумя усталыми израненными людьми.
  
   - Искандер! - не выдержав, взмолилась она. - Что же ты делаешь? Она нас убьют!
  
   Паладин остановился в каком-то десятке шагов от ворот. Многочисленная стража, состоявшая из длинных и сухих, как лут голейнские мумии демонов в тяжелых доспехах, странным образом никак не реагировала на их появление у самых стен дворца. Пальцы Искандера нашли ладонь амазонки и крепко сжали.
  
   - Верь мне, они уже предупреждены, - только и сказал он. - Твой знакомец уже давно здесь. Они нас не тронут.
  
   Рука в руке, они поднялись по каменным ступеням, идя прямо на адских рыцарей. При их приближении те вытянулись, словно воины перед полководцем, и отсалютовали оружием.
  
   - Лорд Диабло ждет вас, - прохрипел старший над ними. - Идите все время прямо, и вы не заблудитесь.
  
   Паладин кивнул, словно ждал этих слов, и двинулся мимо них прямо по узорчатым плитам пола. Ничего не понимающая Уна шла за ним.
  
  ***
  
   Дворец Диабло, в отличие от мрачных залов Андариэли, был выполнен в соборном стиле, и оказался нежданно просторным и светлым. Красный свет с улицы чудесным образом преломлялся в оконных фресках, и внутрь попадал уже бело-голубым, словно за окнами был ясный обычный день любого из миров, кроме этого. Сами залы были почти пустыми, но здесь эта пустота была к месту. Словно действительно ранее это здание было собором, из которого вынесли все, оставив только стены. Да еще под каждым окном стояло по двое адских рыцарей, ничем, впрочем, не подававших признаков жизни.
  
   - Красиво, - мимо воли вырвалось у Уны. Искандер согласно кивнул.
  
   - После дома Андариэли, где все пропахло муками и кровью, это место представлялось мне совсем по-другому. Впрочем, сам хозяин тоже тебя удивит, я готов дать правую руку на отсечение, если это не так.
  
   Огромный зал со множеством окон, наконец, кончился узорчатой стеной, наполовину состоявшей из темного стекла. По обеим сторонам от стены вглубь дворца вели коридоры, также освещаемые огромными окнами. Выбрав один, Искандер и Уна быстро прошли его и оказались в зале поменьше, пол которого был выполнен в виде громадной шестиконечной звезды. Пять медно-золотых печатей по сторонам от звезды охранялись быкоподобными крылатыми демонами, а в ее центре стоял трон. Он был ниже того, что им пришлось видеть у Андариэли, скорее просто большой стул, с изразцовой спинкой. На троне, устало оперевшись на подлокотник, сидел сам хозяин дворца, а перед ним возвышался странного вида светло-синий демон, до безобразия уродливый. Демон о чем-то просящее говорил своему Лорду, а тот отрицательно качал головой. Наконец, по-видимому, Диабло надоел этот спор, и он сделал решительный и нетерпеливый жест рукой.
  
   - Иди, иди, давай! Решай это со своим Светом, когда он в очередной раз соизволит разговаривать с тобой. Ты приговорен к этому телу, Изуал, а как распорядиться твоей прежней плотью - в моей власти. Поговорим об этом, когда окончится срок твоего наказания. А когда это случится, я не знаю! И вот еще что - еще раз придешь ко мне со своим нытьем, отдам тебя демонам Андариэли! Зная, что это ты, она тепло примет даже такого урода! Пошел отсюда, я сказал!
  
   Повелитель Ужаса вновь нетерпеливо махнул рукой. Несчастного Изуала словно бы смело к одной из печатей. Темные глаза Диабло теперь смотрели на них, людей, которые осмелились прийти в его дворец, надеясь неизвестно на что. Сейчас, когда спина Изуала не заслоняла от нее Диабло, Уна смогла увидеть его целиком, всего, а не только руку. Несколько мгновений всматривалась она в слишком знакомые черты, а потом вдруг ойкнула, совсем не свойственным ей жестом зажимая рот ладонью. Искандер же оставался бесстрастным, ничем не выдавая своего удивления. Впрочем, не похоже было, что он не знал того, что должен был увидеть.
  
   - Теперь ты поняла? - только и прошептал он, сжимая ее руку.
  
   На троне, потирая костяшками пальцев висок, сидел их давешний знакомый. Деймон Противник устало и совсем не грозно смотрел на Уну из-под полуопущенных век.
  
   За время, в которое сердце успевает сделать десять ударов, Уна припомнила все события, произошедшие с нею с момента выхода из Портала. И появление Деймона, и его желание помочь ей пробраться в логово Андариэли, и побег, так ловко им проведенный. Жар обжег скулы амазонки, перехватил горло: и с этим она ходила по Аду! Его защищала от алчных рук демониц! А самое гадкое - он видел её сущность с самого начала их встречи, знал о её ребенке!
  
   Северянка опустила руку, глядя в человеческое лицо Диабло.
  
   - Зачем тебе все это? - cпросила Уна. - Ты мог бы убить меня несколько раз, пока мы пробирались через твои владения. Мог уничтожить нас обоих, - амазонка стиснула ладонь Искандера, невольно придвигаясь к нему еще ближе. - Разве ты, Повелитель Ужаса, не знаешь, для чего я прошла весь это путь?
  
   Умолкла ее гневная речь, а выражение лица Диабло не менялось. Долго и пристально вглядывался он в ее глаза, ее, а не Искандера. Потом нахмурившись, дернул щекой. Узорчатый пол рядом с людьми изогнулся, словно от боли, и застыл в форме скамьи. Не заставляя себя просить, паладин сел, потянув за собой Уну. Лицо его по-прежнему было спокойным.
  
   - Приветствую вас в моем дворце, - прищелкнув языком, проговорил Диабло, чуть изменив положение в своем кресле. - Прежде, чем... Чем я и Искандер уладим наши дела, я отвечу тебе, Уна.
  
   Сбоку подошел адский рыцарь, такой же высокий и сухой, как остальные, но без доспехов. В руках его был поднос с двумя кубками. Искандер взял оба, сунув один в руки Уны.
  
   - Нет, ей - другой, - лениво, словно отрешенно подсказал Диабло. - Тебе тот, что с красной жидкостью. Не бойся, там нет крови. Мне незачем тебя обманывать... сейчас.
  
   - Тебе незачем меня обманывать сейчас, - согласно кивнул Искандер, отпивая из кубка. - Нескоро другой эмиссар доберется сюда, а тебе сейчас ох как это нужно.
  
   На глазах Уны раны и ожоги на теле Искандера стали затягиваться с поразительной быстротой, стоило ему допить подозрительный красный элексир. Через несколько минут рядом с ней сидел абсолютно здоровый, хотя и сильно напряженный паладин.
  
   - Хотите есть? - так же отрешенно спросил Деймон-Диабло, отводя, наконец, взгляд от лица амазонки. - В моих кладовых - кушанья из кухонь всех известных мне миров.
  
   - Мы воздержимся пока, - за двоих ответил Искандер, отставляя кубок, который немедленно убрали. - Расскажи Уне все, что хотел рассказать. Я тоже послушаю, я ведь не знаю ничего о том, как и где ты встретился с моей женой.
  
   Диабло усмехнулся и подмигнул замершей амазонке.
  
   - Я мог бы убить тебя сразу как увидел, Уна, - сказал он нормальным голосом. - Но поначалу я принял тебя за одну из путешественниц по мирам, мало ли вас угождает в Ад? А когда узнал, что именно ты сопровождала эмиссара, которого Свет отправил убивать меня... Было уже поздно. К тому моменту я решил использовать тебя в своих целях, и искать кого-то другого - означало терять время. Да и ты идеально подходила мне.
  
   Искандер растирал кисти рук. Уна бездумно наблюдала за тем, как он это делает. Она старалась не смотреть на Диабло.
  
   - Твой паладин знает, а ты нет, - продолжал между тем Лорд Ужаса, - что произошло в Аду до того, как я и мои братья были заключены в вашем мире. Средние демоны, среди которых были Андариэль и Дуриэль, подняли восстание против нас троих, меня, Мефисто и Баала, и предали нас. Так, и только так смертные смогли захватить нашу плоть и камни душ.
  
   Он тряхнул головой. Поднявшая глаза Уна в который раз увидала обруч на его голове и кроваво-красный камень, который он так тщательно прятал он ее взоров раньше.
  
   Камень душ Лорда Ужаса.
  
   Уна мотнула головой, прогоняя вставшее перед глазами видение страшного камня.
  
   - Вырвавшись из плена, я созвал всех средних демонов и вновь заставил их присягнуть мне, - продолжал Диабло, внимательно следивший за ее реакцией. - Я даже дал задания двум из них задержать паладина, который, как я знал, шел по моему следу. Я был стеснен человеческой плотью и не мог делать всего сам. Одна моя ошибка стоила бы мне и моим братьям свободы и даже существования. Однако после того как вы отправили этих демонов обратно в Ад, я стал сомневаться в их преданности мне. Я подумал о том, что они могли нарочно проиграть вам, что вновь вели предательскую игру против меня и братьев.
  
   Искандер пожал плечами.
  
   - Ты ошибся оба раза, - сказал он.
  
   - Да, я понял это, уже вырвав камень душ из жирной плоти Дуриэля, - кивнул Диабло, вновь меняя положение на троне. Уне вдруг показалось, что Лорд страшно, просто смертельно устал. - Но о Дуриэле я не жалел. Этот повелитель червей был слишком туп, чтобы стать хорошим слугой, и я не мог позволить кому-либо еще использовать его против меня, как это уже случилось однажды. А затем... затем амазонка Уна без ущерба для меня провела меня в самое логово Андариэли, где я собирался покончить с демоницей.
  
   - Почему же не покончил? - против воли вырвалось у Уны.
  
   - Я убедился в ее преданности, - пожал плечами Диабло. - Она назвала меня своим повелителем, и ее камень душ не донес до моего лжи в этих словах. Я решил оставить ее в живых. Остальных предателей я обошел раньше, но не думаю, чтобы вам были интересны результаты моей... проверки.
  
   - Почему ты использовал Уну?
  
   Диабло вновь пожал плечами.
  
   - Я мог найти кого угодно, - согласно молвил он. - Но так получилось, что она подвернулась мне сама. Это раз. Во-вторых, это было забавно. Нечасто приходится путешествовать с врагом, не подозревающем о том, что он - твой враг. Да и... наши интересы совпадали. Едва только я узнал, что ты - у Андариэли, я понял, что лучшего шанса говорить с эмиссаром Света еще долго не представится. Не с Изуалом же толковать о моих делах! Свет отвернулся от него, отняв все, даже плоть. Он думает сейчас только о том, как вернуть ее себе, и для других разговоров бесполезен.
  
   - И как тебе в его плоти, удобно? - зачем-то спросил Искандер, подаваясь вперед.
  
   - О, гораздо удобнее, чем в той смертной подушке, в которой пришлось пройти половину вашего мира, - доверительно поделился Диабло, улыбаясь. - Ангелы все-таки устроены куда удобнее людей.
  
   Искандер помолчал, жестом отвергая очередной поднесенный ему кубок.
  
   - О чем ты хотел говорить со мной? - спросил он, поймав взгляд Диабло, снова готовый переместиться на Уну.
  
   Тот усмехнулся, покачав головой.
  
   - Я сейчас объясню, - ответил он, поднимаясь. Искандер чуть заметно напрягся. - Но вначале... я хотел бы устроить проверку. Чтобы знать, что все не впустую, и Свет слышит меня через тебя.
  
   Искандер кивнул, также поднимаясь. В щелкнувших пальцах Диабло возник платок, из тех, которыми обматывали свои бедра жители Кураста. Искандер поймал брошенную ему ткань и обмотал вокруг талии. Когда он выпрямился, в мускулистой руке Лорда Ужаса едва заметно подрагивал темный клинок.
  
   - Вот мой меч. Где же твой?
  
   Ободряюще кивнув бледной Уне, на лице которой, казалось, остались одни глаза, Искандер встал напротив Диабло, положив обе руки себе на грудь. На глазах амазонки, безмолвных демонов и их повелителя он без усилия, волосок за волоском стал вытаскивать из груди ослепительно сияющий длинный двуручный меч, состоявший, казалось, из одного только света...
  
   Оставшейся сидеть на скамье Уне, пришлось только смотреть, как из груди Искандера появляется клинок. От изливающего свет лезвия бежали прочь даже тени. За границами круга, в котором сошлись олицетворения Света и Тьмы, темнота становилась гуще, плотнее, а над нею, превращая воздух в светлое марево, вспыхивали отблески меча Искандера.
  
   Диабло качнул клинком: тугая, жаркая волна раскаленного воздуха докатилась до Уны, разметав распущенные волосы северянки. На лбу амазонки выступили крошечные соленые капельки, и она смахнула их, не отводя взгляда от фигуры Искандера. Паладин знал что делать, тогда как ей остались одни сомнения и мучительные догадки.
  
   По рассказам сестер и легендам, Диабло был наимогущественнейшим злом, подвергавшим сомнению Свет и жизнь с самого сотворения мира. Создав собственный темный мир, в конце концов, Повелитель Ужаса пал от руки своих же последователей: толи те слишком хорошо слушали своего повелителя, толи строя козни и изводя человеческий род, научились этому у людей.
  
   В одном Уна не сомневалась, доверяя сейчас не только разуму, но и предчувствию - Диабло чего-то недоговаривал.
  
   Искандер вытащил меч до конца, и взял его обеими руками. Диабло скопировал его боевую стойку и медленно двинулся навстречу, делая своим мечом круговые движения.
  
   - Не думал я, что когда-нибудь увижу это, - проговорил он вкрадчиво, и внезапно сделал выпад. Паладин ушел от удара, не соприкасая клинки. - Как чистейшая душа превращается в оружие Света. Это ведь доступно только паладинам?
  
   Искандер вновь ушел от касания с оружием Тьмы. Вцепившаяся в спинку скамьи Уна подумала о том, что Диабло поступил неразумно, зарастив раны своего противника. Воин Света не мог бы танцевать так легко и изворотливо, зияй его тело по-прежнему множеством сквозных ран.
  
   - А знаешь, я немного удивлен, - Диабло шел за Искандером в танце битвы, хотя видимо и не пытаясь нанести нового удара. - Ты сам назвал эту женщину своей женой, и она носит твоего ребенка. Значит, перед Светом ты все же не так чист. Как же удалось тебе создать такой клинок?
  
   Ошарашенный Искандер замер на миг, и этого мига хватило Диабло, чтобы нанести сокрушительный удар. Паладина отбросило на несколько шагов назад, и, не удержавшись на ногах, он упал на спину. Воин Света едва успел вскинуть меч, отражая удар темного оружия, но насевший Лорд Ужаса не давал подняться, все ближе пригибая скрещенные клинки к человеческому горлу. Мускулы Изуала были куда больше, и режущие кромки медленно и неукоснительно приближались к смуглой коже Искандера.
   - Ну что, великий Свет, будем считать это настоящим поединком? - выдохнул Диабло в лицо Искандеру, по мечу которого пробегали волны от длительного соприкосновения с клинком тьмы. - Или отложим на потом?
  
   Внезапно меч Искандера полыхнул особенно ярко - лишь на мгновение. Диабло отшатнулся, и паладин, оттолкнув его, перекатился по полу и вскочил.
  
   - Мое пребывание у Андариэли было искуплением, - спокойно, словно он не слышал из уст Диабло известия о своем ребенке, объяснил Искандер, обходя Лорда Ужаса по кругу. - Перед тем, как вы пришли, Свет вновь заговорил со мной. Ты можешь не сомневаться - мои полномочия, как эмиссара, восстановлены.
  
   - Я все же проверю!
  
   Искандер вновь отбил удар прыгнувшего вперед Диабло, и нанес ответный. Противники, наконец, оставили все игры, и сошлись в настоящем поединке. От блеска и мелькания клинков рябило в глазах. Искандер и Диабло почти исчезли в взблесках световых и теневых сполохов, то приближаясь к Уне, то отдаляясь от нее, занятые только друг другом, исчезнув для всех миров. Это уже была не игра двух существ, это была война сил, война двух сторон бытия, битва противоположных сущностей самой жизни и вечного хаоса...
  
   И вдруг все закончилось.
  
   Уна не увидела, что произошло, да и никто из свидетелей этого страшного поединка ничего не увидел. Они только услышали вскрик, как при легком ранении, а потом из переплетения сущностей, в котором исчезли противники, спиной вперед выпал Искандер, но тут же вновь вскочил, отпрыгивая. Смуглое лицо было забрызгано кровью. Диабло остался стоять на месте, зажимая пятерней рубленую рану на голове. Его красивое лицо исказилось, кожу с левой стороны головы будто сбрили вместе с волосами. Видимо, переждав первый всплеск боли, Лорд Ужаса опустил руку, и на пол шмякнулась часть его скальпа вместе с висящим на куске кожи ухом.
  
   - Демоны Ада! Пройдет не один день прежде, чем это зарастет!
  
   Паладин тяжело дышал. Все тело его порылось испариной, белый платок потной тряпкой облегал мокрые бедра. Медленно поднял он свой клинок и упер острием в пол.
  
   - Ты понял, Лорд Ужаса? - прерывающимся голосом спросил он.
  
   - Я почувствовал, - поправил Диабло, в руке которого возник другой белый платок. Он зажимал материей хлещущую кровь. - Свет не хочет сражаться сейчас.
  
   - Ибо сейчас не время, - Искандер медленно поднял меч и вложил обратно в свою грудь. Уне показалось, что взгляд его при этом прочистился. - Ты теперь знаешь - Свет слышит тебя через меня. Так о чем ты хотел со мной поговорить?
  
   Диабло поморщился. Это вышло у него совершенно по-человечески. Отбросив окровавленную тряпку, он сотворил другую, и вновь прижал к сочащейся кровью ране.
  
   - Жаль, элексир действует только на раны смертных, - проговорил он, делая знак свободной рукой. Его меч тоже куда-то пропал. - Следуйте за мной.
  
   Прежде, чем покинуть зал вслед за хозяином, Искандер подобрал выброшенную Диабло тряпку, и подмигнув Уне, завернул в нее валявшееся на полу отрезанное ухо...
  
  ***
  
   Идти пришлось на улицу, но недалеко. Диабло провел их во внутренний двор своего дворца, где в дальнем его конце прямо под открытым небом располагалась большая кузня. Огромный страшный демон, не похожий на тех, кого им приходилось видеть раньше, ворочал устрашающих размеров молотом. Диабло издали окликнул его, и кузнец, хрипя, отошел от широкой наковальни.
  
   - Погоди, Кузнец, - медленно и раздельно, очевидно, чтобы тот понял, пояснил Лорд Ужаса. - Сегодня на твое место заступят другие. Уна, ты не потеряла то, что я дал тебе в пещерах Дуриэля?
  
   Оскорбившись на этот вопрос, амазонка вытащила мешочек из-под корсета и швырнула его Диабло. Заглянув внутрь, тот удовлетворенно кивнул.
  
   - Смотрю, камень душ моего старшего брата тоже здесь. Это очень хорошо.
  
   - Ты хочешь, чтобы я разбил их? - уточнил Искандер, косясь на молот. Такой молот явно был ему не по руке.
  
   - Ты должен их разбить, - серьезно кивнул Лорд Ужаса, протягивая мешочек. - И как можно скорее. Инструмент там.
  
   Искандер покосился на подставку с инструментами. Выбрав молот поменьше, он с усилием поднял его и вернулся к наковальне.
  
   Первый камень разлетелся легко, сущность Дуриэля не была такой сильной, чтобы противиться адскому оружию. Зато по камню душ Мефисто взмокшему паладину пришлось грохнуть трижды прежде, чем тот дал первую трещину. Четвертый удар расколол и его.
  
   - Хорошо, - кивнул Диабло, как бы невзначай касаясь собственного камня. - Но могло бы быть лучше.
  
   - Ты рад, что камня душ твоего брата больше не существует? - не выдержала Уна, непонимающе наблюдавшая эту сцену. - Но почему?
  
   Диабло оперся о наковальню. Она доставала ему до пояса.
  
   - Все дела сделаны, - произнес он, видимо, тщательно продумывая каждое слово. - Теперь мы можем заключить сделку.
  
   Искандер закинул молот на место. Его слегка пошатывало.
  
   - Ты хочешь поговорить о своем среднем брате? - тихо спросил он. - Говори. Свет желает знать, что ты можешь предложить в обмен на помощь.
  
   - Мой брат обманул меня, - кивнул Диабло, по-прежнему опираясь о наковальню. - Он должен был собирать войска и ждать моего возвращения. - Но он поступил иначе. Он собрал войска очень быстро, и когда я вернулся из обхода всех средних демонов, поднявших восстание против нас, во дворце меня ждали убийцы. Сам же дворец был пуст - тех огромных армий, что он собирал для нас троих, здесь уже не было.
  
   Он помолчал.
  
   - Убийцы знали свое дело, - проговорил он наконец. - Если бы не случайность, они уничтожили бы мой камень душ, и Баал восторжествовал бы. Я не знаю, сговорились они раньше, или же он действовал один... Но по одному тому, как нагло он действовал, как был уверен в успехе, подозреваю, что Мефисто знал о его планах. Поэтому я не расстроился, узнав о его смерти, Уна. Вот их благодарность за то, что я не бросил их в их тюрьме. Но если я и был удивлен, то не особо.
  
   Диабло усмехнулся.
  
   - Свет очень кстати сослал сюда Изуала. Если бы не его плоть, я не мог бы сейчас ничего. Так же как и Мефисто не смог помешать Искандеру уничтожить его камень душ, или Уне - носить его.
  
   Вдруг он стал серьезным.
  
   - Соглашение, - ровно и четко проговорил он. - Я обещаю оставить в покое ваш мир и все человеческие миры на многие столетия, не пытаясь захватить их силой. Я буду править в подвластных мне мирах, до тех пор, пока не произойдет что-то, что изменит результаты нашего соглашения. В обмен на это я хочу, чтобы Свет помог мне в уничтожении моего брата Баала, и сам я окажу любое содействие эмиссару, который будет отправлен для этого в горы Гаррогата, где сейчас находится мой брат.
  
   Искандер молчал. Лорд Ужаса терпеливо ждал, промокая текущую кровь. Уна исподлобья поглядывала то на одного, то на другого.
  
   - Свет согласен, - сказал он, когда Уна успела уже даже соскучиться в ожидании. - Но ты отдашь Доспех. И Молот.
  
   Диабло отклеился от наковальни. На перепачканном лице сверкнули ровные белые зубы Изуала...
  
  Послесловие
   Огненный портал был открыт. Они стояли перед ним втроем - хозяин этого мира с перемотанной бинтами головой, одетый в светлые легкие одежды, и двое воинов Света, вооруженные едва не до зубов, в отменной, не виданной в человеческих мирах броне. Уна в немом восхищении поводила плечами, пробуя на прилаженность только что выкованный по ее мерке адский доспех из неизвестных ей металлов. Желтоватая броня, укрывавшая тело амазонки с ног до головы, была вовсе невесомой, прилегавшая к телу, ровно вторая кожа. И одновременно - неуязвимой. Уна своими руками стреляла в этот доспех почти в упор, с маху колола копьем, и наконец, под насмешливыми взглядами Диабло, швырнула в огненную реку. Доспех возвращался к ней без единой царапины, и был все так же легок и удобен - страшенный Кузнец знал свое дело. Такими же неуязвимыми были лук и копье, выкованные Кузнецом тут же, и идеально приходившиеся по руке. Демон, без сомнения, имел огромный опыт сотворения оружия, и умел понять, как сделать лучше, просто посмотрев на будущего обладателя творимого им оружия или доспехов. Искандер же был облачен в отливавшую черным синеватую броню, которую с величайшим тщанием Кузнец просто подогнал по фигуре паладина. Ни броня эта, ни молот с заостренным концом на длинной рукояти, которыми одарил их Диабло, не были выкованы тут же, подобно доспехам Уны - Лорд Ужаса лично принес их откуда-то из своих схронов. И так же после работы Кузнеца, броня сидела на паладине, как влитая. В нагрузку к оговоренному, хозяин сунул в руки паладину мешочек, содержимое которого оставалось пока загадкой для Уны. Впрочем, после всего узнанного и пережитого, эта маленькая тайна не казалась уже особо привлекательной.
  
   - Ну, идите, - вместо прощания, напутствовал их Диабло. Голову он держал немного вбок, чтобы лишний раз ею не дергать. Видно было, что рана, нанесенная оружием Света, все же сильно его тревожит. - Я чувствую - братец мой вот-вот доберется до горы Аррит. А если так - спаси Свет ваши души.
  
   - Помни о сделке, Лорд Диабло, - тоже не счел нужным прощаться Искандер. - Надеюсь, это была наша последняя встреча.
  
   Тот усмехнулся. Держась за руки, люди шагнули в сторону портала, когда повелитель мрака неожиданно придержал за руку Уну.
  
   - Тогда, во дворце Андариэли, ты сделала выбор, - прищурившись в ее светлые глаза, сказал он. - Ты спасла меня, хотя могла бросить там, и мне пришлось бы открыться, чтобы избежать участи паладина Искандера. А в таком случае кто знает, как поступила бы Андариэль? В этом теле я беззащитен даже перед ней. Ты спасла меня, и пожалела об этом, узнав, кто я такой на самом деле. Не жалей. Если бы ты выбрала по-другому, рано или поздно тебе пришлось бы вернуться ко мне. Переступив через чужую душу, своей уже не спасти. Иди, и помни - ваши жизни - это прогулки по краю пропасти и один только неверный выбор поможет не просто оступиться, а рухнуть вниз.
  
   Диабло усмехнулся. Уна стряхнула его пальцы и, не прощаясь, нырнула в красный ход портала вслед за исчезнувшим там за миг до этого Искандером...
  
  Часть 5
  
  Уже полдня вождь стоял на стене, вглядываясь слезящимися от ветра глазами вдаль, туда, куда ушел его сын. Мысли, одна противоречивее другой, приходили в его голову, стесняя чувства и мешая здраво мыслить. Демоны продолжали стоять под самыми стенами, в стремлении помешать варварам защитить их святыню. Ларзук понимал, что если его сын потерпит поражение, жить этому миру осталось недолго. Но как ни старался он, думалось старому вождю вовсе не о судьбах мира.
  
   - Вождь! Беда, вождь! На главной площади! Беда!
  
   Ларзук вздрогнул, оборачиваясь к запыхавшемуся воину. Прошло больше месяца с тех пор, как он принял это бремя вместо тяжело раненого старейшины Куал-Кека, но обращение "вождь" по-прежнему заставало его врасплох. Ларзук был хорошим кузнецом и уважаемым в городе человеком. Всю его жизнь ему приходилось иметь дело с оружием и воевать в армиях юга. Но лишь великая необходимость заставила его взять на себя ответственность за судьбы многих - слишком многих, если помнить о том, что Гаррогат держал собой путь к сердцу самого мира.
  
   - Беда, вождь! - лицо воина, чье имя Ларзук запамятовал, было белее мела. - На площади открылся портал! Такой же, какие открывают эти твари там! До сих пор Свет хранил нас, но стены города перестали быть укрытием!
  
   Ларзук поднял глаза на далекую площадь, чувствуя, как внутри все холодеет от страха. Даже с их места был виден страшный огонь адского портала, раскрывшегося в самом центре площади священного Гаррогата. Десятки воинов, не стоявшие сейчас на стенах, бежали к центру города, готовые к чему угодно...
  
   На миг старый кузнец отвел лицо, к укреплениям и катапультам демонской армии, что по-прежнему копошилась под стеной. Чудовищные твари явно оживились, перетаскивая с места на место стремянки, тяжелые камни для метательных машин, готовя оружие и горючие смеси. Вне всяких сомнений, назревал новый приступ - и очень скоро. Зло дернув головой, Ларзук вскинул руку, вытаскивая из-за спины за много недель ставшее уже привычной деталью одежды оружие.
  
   - Что ж, началось, - с тяжелым спокойствием проговорил он, поднимая топор. - Идем на площадь. Что бы ни произошло, мы будем гнать их обратно до тех пор, пока в живых не останется никого из нас.
  
  ***
  
   Огромный белый волк, чуть подергивая хвостом, вышел из-за серого валуна, которые лежали вокруг во множестве. В другое время он тут же стал бы обедом томившихся в ожидании приказа о новом приступе демонов, но теперь мяса было вдоволь. Вчера только удалось подманить небольшое стадо оленей, и теперь даже пленников резать не приходилось - давно уже воины Ада не были так сыты. Что же, можно считать, что глупому волку повезло. Трогать его не стали. Зверь обогнул отдыхающий лагерь и снова скрылся среди камней.
  
   Ушел он недалеко. В ближайшем к лагерю перелеске он направился прямо в бурелом, не сторожась следов, оставляемых на припорошенном сухим снегом насте. Прыгнув за большое поваленное дерево, он едва не сбил с ног сидевшего за ним крупного, плечистого часового. Мигом позже волк встряхнулся и встал на задние лапы уже человеком.
  
   - Много, - не дожидаясь вопросов, хрипло сказал Таул, едва вернув себе человеческую глотку. - Даже слишком. Ваши пленные сородичи - в самом центре лагеря. С двоих прямо теперь снимают шкуры живьем. Еще одного режут на куски. Но - очень медленно. Думаю, они растянут это до утра. Других не меньше двух десятков. Охраняют их хорошо. Пленники связаны, поэтому подхватить атаку изнутри, если что, не смогут.
  
   Рыжий оборотень, против обыкновения, говорил хмуро и серьезно, без шуток и зубоскальства. Он, и трое его сородичей уже освоились среди недавних врагов. Друиды беспрестанно рыскали по округе в зверином облике, и благодаря таким лазутчикам и магии Саиды, отряд защитников Гаррогата сумел на значительное расстояние продвинуться вглубь захваченных демонами земель.
  
   - Силой, знач, вломить не получится, - Мрай в огорчении стиснул в ладони секиру и покосился в сторону Саиды. Укутанная в походные меха девушка сидела на поваленном в снегу бревне. Высовывавшаяся из-под одежды смуглая рука словно смерзлась с посохом. Другая, в рукавице, лежала на ее коленях. Напряженное лицо волшебницы было обернуто в сторону демонского лагеря.
  
   - Чувствую... невыносимо сильное страдание, - словно про себя пробормотала она, оборачиваясь к спутникам и прищуривая глаза. - Я смогу помочь вам добраться до их стоянки незамеченными. Но когда вы будете рядом, кто-то из них может вас почуять. И тогда... вам придется драться.
  
   - Нас мало, - подал голос Малой, сын старейшины Куал-Кека, окидывая взглядом хоронившихся в укрытии воинов. - Мы можем вывести пленников, только если пробраться в лагерь незаметно.
  
   - Незаметно не получится, - друид, самый тощий среди его собратьев, по-волчьи вскинул голову, словно к чему-то прислушиваясь. - Пленников держат в загоне. Демоны сторожат их день и ночь. Поблизости всегда толкутся другие. Тихо убрать охрану не выйдет, а даже если и так - демоны все равно заметят нас.
  
   - Что же делать? - Саида поочередно оглядела каждого из сидевших полукругом оборотней. Потом подняла глаза на Мрая и его отряд. Лица северных варваров были суровы. Сжимавшие оружие руки - крепки, а сердца - наверняка бесстрашны. Но достаточно ли всего этого будет для того, чтобы исполнить задуманное?
  
   Со стороны лагеря донесся крик - вне всякого сомнения, это был крик человека. Крик был хорошо различим даже сквозь шум демонской стоянки. Неведомый человек кричал так, точно его рвали на части.
  
   Сидевшие в укрытии люди переглянулись. Потом Таул досадливо поморщился и чему-то отрицательно мотнул головой.
  
   - Что мы будем делать? - повторила волшебница, остановив, наконец, взгляд, на, как всегда, отрешенной Наталье. - Их там пытают! Ну! Отчего вы молчите? Мы не можем... просто не можем уйти отсюда ни с чем!
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"