Гарбузова Елена Александровна : другие произведения.

Шато-Гайар.глава 11

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  В сумерках Шато- Гайар был похож на чудовище, затаившееся в ожидании новой жертвы. Замок ощетинился своими башнями в ночное небо и пустыми глазницами бойниц взирал на долину с вершины холма.
  Его взор был страшен.
  Но еще страшнее было видеть его глаза. Глаза Ангеррана.
  В них затаилось такое ледяное презрение, что Клоре всякий раз сжималась в комок, когда он бросал на нее взгляды. Поначалу ей казалось, что в его глазах презрение борется с другим чувством. С тем, от которого ей становилось теплее. Но со временем она всё чаще стала ощущать на себе его другие взгляды. Сначала его глаза касались ее лишь на мгновение. А потом задерживались на ней всё дольше и дольше. Нет, в этих стальных глазах не было обиды! Только боль. И чем чаще он смотрел на нее, тем быстрее исчезала эта боль. Он учился преодолевать ее.
  Чем чаще он смотрел на нее, тем ожесточеннее шла борьба в его глазах. И вскоре Клоре увидела, что боль сдалась. Проиграла. Она уступила место ледяному презрению, от которого невозможно было ни скрыться, ни исчезнуть насовсем.
  А потом он и вовсе перестал обращать на нее внимания. Клоре видела его прямую спину с разметавшимися по плечам длинными волосами. Его профиль. И каждый раз, когда ее глаза обращались к нему, она испытывала невероятную пытку.
  Ее враг???
  Как могло случиться, что ее сердце стало кровоточить???
  Она отпустила поводья и прижала руку к груди. И рана на сердце взорвалась болью!
  Там, под легкой тканью короткого жакета, под прохладным шелком мужской рубашки, которая была надета на ней, покоился на груди свиток. На пергаменте были начертаны всего несколько слов, скрепленных королевской подписью. В этих словах была заключена свобода мужчины, который был там, в Шато - Гайар, за этими толстыми каменными стенами.
  Фрэнсис!!!
  Он ждал ее с первого мгновения своей жизни. Ждал все эти долгие годы. Еще совсем недавно она мечтала утонуть в его глазах. А сейчас...
  Сможет ли она взглянуть в его глаза сейчас? После всего, что она натворила.
  Фрэнсис!!!
  
  - Вы что, уснули там?
  Она посмотрела на него.
  Ангерран!!!
  За спиной тяжело заскрипели цепи, поднимая громадину подвесного моста. Де ля Мот спрыгнул с лошади и направился к конюшне, ведя на поводу своего коня. Клоре огляделась по сторонам. Лошадь под ней вскинула голову, учуяв запах своих сородичей. Клоре взяла поводья и, склонившись, погладила ее по загривку.
  - Тише, Милая! Тише!
  Из тени конюшни вышел стражник и, поравнявшись с Ангерраном, остановился.
  Клоре продолжала озираться по сторонам, в надежде увидеть того, кому пообещала вернуться. Ждал ли он ее? Или забыл?
  Краем глаза она заметила, как де ля Мот протянул стражнику руку.
  - Доброй ночи, Фрэнсис!
  - Доброй ночи, граф!
  Мужчины пожали друг другу руки. Она замерла в седле, не смея отвести от них взгляда.
  - Какие новости, друг? - спросил Ангерран.
  Фрэнсис что-то ответил ему, но Клоре больше не слышала их. Двор Шато - Гайар поплыл перед ее глазами, и она из всех сил вцепилась в гриву лошади, боясь выпасть из седла.
  Эти двое не просто знали друг друга. Они были друзьями!
  Лошадь дернула головой и нервно переступила с ноги на ногу. Ангерран посмотрел на Клоре. Даже в этой кромешной тьме, которую едва рассеивали чадящие, почти погасшие факелы, он разглядел, как побледнело ее лицо. Он сделал шаг к ней, но вдруг остановился.
  - Будьте любезны, Фрэнсис, - он посмотрел на солдата. - Помогите миледи спешиться,- и отвернулся от нее.
  - Конечно, месье!
  Фрэнсис снял со стены факел и направился к ней. Она выпрямилась в седле и замерла.
  Фрэнсис!
  Сможет ли она взглянуть ему в глаза?
  Он подошел к ней.
  - Сударыня, прошу Вас! - он протянул ей руку.
  Поднял над головой факел.
  Их глаза встретились!
  Ее сердце рванулось из груди. На волю. Из этих давящих до боли оков.
  К нему!
  Фрэнсис!!!
  Она вложила в его раскрытую ладонь свои пальчики, а в следующее мгновение коснулась ногами земли. Она стояла перед ним, чувствуя, как обжигают глаза счастливые слезы.
  Он не выпускал ее руки. Его пальцы до боли сжали ее ладонь. Но она готова была терпеть эту сладкую боль.
  - Клоре!
  Их пальцы переплелись.
  Ангерран услышал, как дрогнул вырвавшийся из-под железной маски голос.
  Он обернулся, и они в одно мгновение почувствовали, что он смотрит на них. Они повернулись к нему.
  И Фрэнсис ощутил, как задрожали пальцы Клоре. Он посмотрел на нее.
  На Ангеррана.
  Она видела, как холодная ненависть ослепляет глаза де ля Мота. Она обернулась к Фрэнсису.
  Взгляды мужчин скрестились стальным клинком.
  Ангерран!
  Она снова обратила на него свой взор. Улыбка, полная презрения, нет, насмешка, исказила его красивое лицо. Казалось, его взгляд убьет Фрэнсиса.
  Клоре смотрела на них.
  Фрэнсис.
  Ангерран.
  Граф развернулся и зашагал прочь, оставив коня у ворот конюшни. Несколько шагов и ночная мгла поглотит его.
  Клоре обратила свой взор на Фрэнсиса.
  Он всё еще не выпускал ее руки. Он чувствовал, как дрожит всё ее существо. Как пронзает боль ее глаза! В ее взоре, обращенном на него, было столько любви! И боли.
  Что с ней происходит?
  Она не смогла сдержаться.
  Она повернула голову и посмотрела на Ангеррана. Через миг он исчез в темноте ночи.
  И Фрэнсис отступил назад.
  Она смотрела на графа де ля Мот с такой болью, что ему стало невыносимо находиться рядом с ней.
  Он разжал свои ладони.
  Она смотрела в его глаза. И вдруг осознала, что никогда не сможет быть достойной этого мужчины. Он был слишком хорош для нее! Слишком чист! Слишком честен! Слишком благороден!
  Волна стыда окатила ее. Ее руки, еще хранившие его тепло, повисли вдоль тела. Она кивнула ему, словно вынося себе приговор. А потом развернулась и направилась к Фонарной башне.
  Фрэнсис смотрел на девушку. Ее фигуру скрывал мужской костюм. Густые локоны были заправлены под широкополую шляпу. Она была такая хрупкая, что ее можно было принять за мальчишку.
  Когда он разжал свою ладонь, ее пальцы потянулись к нему. Не хотели отпускать его.
  Или ему это показалось!
  
  
  Робер страдал.
  Он стоял на коленях и не обращал внимания на потоки воды, обрушившиеся из темных свинцовых туч, затянувших все небо. Горькие слезы смешались с каплями дождя и ручьями текли по лицу.
  - Как я могу поверить в то, что ты умерла, если ты осталась жить в моем сердце?!
  Клоре слышала его срывающийся от муки шепот, прерываемый резкими порывами налетевшего с востока ветра.
  Комендант Берсюме протянул руки и коснулся своими дрожащими ладонями маленького земельного холмика, насыпанного прямо посредине клумбы. Порывы ветра трепали розовые кусты, и они, наклоняясь к скорбевшему мужчине, до крови царапали его кожу. Но Робер больше не чувствовал физической боли.
  Его душа умерла вместе с этой женщиной, которая была похоронена здесь, в палисаднике. С ней он прожил долгие счастливые годы и теперь не понимал, как ему жить дальше. Одному. Без нее.
  Когда среди ночи к Клоре пришла Жозефина Диниор и принесла это страшное известие, девушка поняла, что жизнь старого коменданта рухнула. Он был связан с Бенеттой такими крепкими узами, которые не могла разорвать даже смерть одного из них.
  И теперь Клоре видела, как он страдает. Она промокла до нитки, но не могла двинуться с места. Его скорбь передалась ей, и девушка почувствовала, как потекли по щекам горячие слезы.
  Робер запустил пальцы в землю, поднял пригоршню высоко над головой и застонал. Грязь, размытая дождем, стекала по его рукам, испачкав кирасу, но он не обращал на это внимания.
  - Как мне теперь жить без тебя?!!- закричал он и, уронив руки, упал ничком на могилу.
  Ветер рвал его седые волосы, путая их вместе с грязью. Клоре приблизилась к нему и, опустившись на колени, коснулась его плеча.
  - Робер! - позвала она.
  Он вздрогнул и, резко подняв голову от могилы, посмотрел на Клоре. Грязь стекала по его постаревшему за эти несколько дней лицу.
  - Клоре! - простонал он и упал в ее раскрытые объятия.
  Она прижала его голову к своей груди, ничуть не беспокоясь о том, что он испачкает ее платье. Она гладила его сотрясаемые рыданиями плечи.
  - Такова воля Господа, Робер, - прошептала она.
  Он вскинул голову и посмотрел на нее.
  - Нет, девочка, это я погубил ее!
  - Робер!
  Но, казалось, что он не хочет слышать ее.
  Робер отстранился от нее и, смахнув с лица слезы, посмотрел на могилу.
  - Если бы я не привез ее сюда, не ограничил ее свободу этими каменными стенами, она могла бы прожить долгую... - на мгновение он замолчал.
  - Долгую и счастливую жизнь!
  Клоре смотрела на этого пожилого мужчину и не знала, как утешить его. До этого мгновения она знала его как храброго воина, как мудрого стратега и бесстрашного солдата. В его подчинении находилось около полутора тысяч солдат, и все они безоговорочно слушались своего командира.
  А сейчас она видела перед собой одинокого мужчину. Мужчину, который страдал. И она не могла подобрать нужных слов.
  Он уронил голову на руки.
  - Небеса тоже оплакивают ее! - произнес он. - Ступайте, девочка, Вы совсем промокли.
  Клоре поднялась с земли. Ее длинная юбка пропиталась водой и грязью так, что едва не сползала с бедер. Девушка подобрала подол левой рукой, а правую протянула коменданту.
  - Робер, - ее голос потонул в громовом раскате. - Пойдемте со мной. Вы простудитесь и...
  - Я хочу умереть! - воскликнул он. Он обратил на Клоре полный отчаяния взор. Она смотрела в эти уставшие, потерявшие блеск глаза, от которых лучиками расходились морщинки.
  За время ее отсутствия Робер Берсюме постарел на несколько лет. Смерть жены подкосила его. Под этими когда-то лучистыми глазами пролегли тени, а заросшие щетиной скулы прорезали две глубокие складки.
  Она закивала головой. Но он не дал ей заговорить.
  - Согласитесь, девочка, ведь это было бы самым лучшим - умереть сейчас!
  Клоре смотрела на распростертого у ее ног мужчину и вдруг поймала себя на том, что начинает злиться. Она нахмурилась, а потом, схватив его за руку, крикнула, пытаясь перекричать очередной раскат грома.
  - А Фрэнсис?!! Вы подумали о нем, Робер?
  Он вздрогнул.
  - Что будет с Вашим сыном, когда и Вы оставите его?
  - Даже если я не умру, его ожидает такой же конец, - Робер указал на могилу.
  - Нас всех ожидает такой конец! - сказала Клоре. - рано или поздно.
  - Здесь рано, - ответил Робер. - Если мой сын останется здесь, тот конец наступит раньше, чем мы его ждем. За этими холодными, промерзающими за долгую зиму стенами... - он вдруг замолчал.
  Клоре заметила, как напряглась каждая клеточка его существа. Как еще сильней задрожали руки. А в следующий миг он повернулся к ней, и она увидела совсем другие глаза. Казалось, он о чем-то вспомнил. Искра надежды осветила его взор. Но он испугался в ту же секунду. Он поднялся на ноги и подошел к Клоре. Он так внимательно всматривался в ее глаза, что она и сама испугалась. Она не поняла, что вдруг произошло, что пришло ему в голову.
  Его дрожавшие губы чуть приоткрылись. Он произнес всего три слова, и Клоре вздохнула от облегчения.
  - У Вас получилось?
  Она не смогла сдержать улыбку. Он увидел, как она опустила ресницы, и, улыбнувшись, кивнула головой.
  Слезы вновь потекли по щекам Берсюме. Но это уже были слезы счастья. Он привлек ее к себе и обнял. Они стояли под проливным дождем и плакали. Плакали оба.
  - Хвала Господу!- произнес Робер.
  Он так горевал, что его рассудок едва не помутился. Он разговаривал с Клоре, но совсем забыл, что она отсутствовала долгое время. Она ведь только что вернулась! Она же уезжала в Париж. К королю. Уезжала, чтобы выпросить свободу для Фрэнсиса. Он не знал, что на самом деле связывало ее с королем. Тогда, в ее первый отъезд, он случайно стал свидетелем их разговора: ее и Готье д,Лона. И он понял, что когда-то она встречалась с королем. И что король до сих пор помнит о ней. И любит ее. Она уехала к нему. Но вернулась!
  Она вернулась из-за Фрэнсиса! Из-за его сына! И вот теперь она привезла ему свободу. Что же она заплатила за нее? А может быть, она что-то пообещала королю?
  Робер отстранился от нее и, взяв ее ладони, спросил, вглядываясь в ее глаза, боясь просмотреть в них что-то очень важное.
  - Мой сын свободен?
  - Да! -выдохнула она.
  Ее лицо просто сияло посреди этого мрака и бури.
  - Он свободен!
  Она увидела, как заблестели глаза Робера. Но тут же в них промелькнуло какое-то сомнение.
  - Что Вы пообещали королю, Клоре? - спросил он, не выпуская ее рук.
  Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она по-прежнему улыбалась и была так счастлива!
  - Это совсем не важно, Робер! Совсем не важно! Теперь главное, что он свободен! Фрэнсис свободен! Со дня на день приедет господин д, Лон и мы... - она запнулась.
  И старый комендант догадался, что остановило ее. Он улыбнулся ей сквозь слезы.
  - Нет, девочка, - начал он. - вот теперь, когда я буду знать, что мой мальчик сможет дышать воздухом свободы, что он не сгниет здесь, в этом мраке и холоде, как моя жена, теперь я смогу спокойно доживать отпущенные мне Всевышним дни. Вы спасли моего сына, Клоре! Избавили его прозябания в этом склепе! Я благословляю Вас за Вашу доброту, Клоре!
  Он по-отечески обнял ее и прижал к своей груди. Он гладил ее по волосам и шептал:
  - Уезжайте отсюда как можно скорее, Клоре! Уезжайте сами и увозите его! Для вас обоих здесь становится небезопасно!
  Он разомкнул объятия и отпустил от себя немного испуганную Клоре. Она поежилась не то от беспокойства, которым был пронизан его голос, не то от холода. Дождь перестал идти, но яростные порывы ветра налетали на крепость, словно желая разрушить ее. Клоре расслышала, как стучит на башнях черепица, грозя обрушиться вниз, не выдержав натиска стихии.
  - Скажите Фрэнсису, - снова заговорил Робер. - Скажите и уезжайте! Я дам вам письмо. У Бенетты в окрестностях Буржа есть небольшое поместье. Там живет ее старшая сестра. Она будет рада принять вас. Она так любит Фрэнсиса, что будет просто счастлива, если вы поселитесь там.
  - Благодарю Вас, Робер,! - Клоре больше ничего не могла произнести.
  Ее съедало изнутри данное королю обещание. Если она не вернется к нему, документ, который она вручит Фрэнсису, не будет внесен в нотариальную книгу. Жан де Шершемон, канцлер французского королевства, не скрепит его второй печатью. Тем самым, он не будет иметь никакой юридической силы. Но она не могла сказать Роберу о том, что, как только они покинут Шато - Гайар, их пути с Фрэнсисом разойдутся.
  - И еще, Клоре, - Робер снова приблизился к ней. - Я дам Вам адрес ломбардской конторы в Париже. Там.. - он на миг замолчал. - Там на Ваше имя мы с Бенеттой положили небольшую сумму денег.
  Он увидел, как округлились глаза Клоре.
  - Нет! Нет! - он знал, что она хотела сказать. - Вы стали для нас очень близки, Клоре! Вы стали для нас дочерью, которую Господь послал нам в награду! Мы хотели, чтобы хоть первое время Вы не бедствовали!
  - Вы так добры ко мне, Робер! - Клоре чувствовала, что сейчас расплачется.
  Он улыбнулся и погладил ее по щеке. Но тут, же смутился.
  - Ох, я испачкал Вас!
  Клоре засмеялась.
  - Это не страшно!
  Робер улыбнулся и заглянул ей в глаза. Его взгляд излучал такую доброту, что у нее защемило сердце.
  - Я так благодарна Вам! - произнесла девушка. - Если бы не Ваша любовь и доброта, я бы не выжила здесь!
  - Вы заслуживаете, чтобы Вас любили, девочка! - ответил Берсюме. - Заслуживаете, как никто другой. Помните тот день, когда Вы оказались здесь?
  - Вы тогда протянули мне руку!
  - Я с самого первого мгновения нашей встречи разглядел Вашу чистую душу, Клоре. Вы тогда поклялись, что настанет день, когда Вы покинете это место. И я поверил Вам!
  - Спасибо, Роббер! - ее голос перехватило от волнения. Волна благодарности и тепла затопила ее сердце.
  - Бегите, девочка!
   Она увидела, как улыбка снова озарило лицо Робера, разглаживая морщинки у его губ.
  - Бегите и расскажите обо всем Фрэнсису! Сделайте моего сына самым счастливым во всем свете! Вы обретете взамен то, о чем мечтают многие на этой грешной земле, но получают лишь избранные. Сила его любви к Вам велика, Клоре!
  А она предала его! И предаст снова!
  Клоре отступила назад. Она больше ничего не сказала Роберу. Сейчас она отыщет Фрэнсиса и отдаст ему вольную.
  - А граф де ля Мот не оставил каких-либо указаний по поводу нашего отъезда? Мне следует обратиться к нему за...
  Она замолчала. Как она могла заговорить о нем сейчас?!!
  - Граф де ля Мот, - ответил Робер, - уехал еще на рассвете в самую грозу. Он сказал, что его ждут неотложные дела. Но никаких рекомендаций не оставлял!
  Он будет презирать ее всегда!
  Клоре повернулась и зашагала прочь. Она не могла пойти сейчас к Фрэнсису.
  Она должна была принять решение.
  Сейчас.
  
  Она была узницей. Но не этой комнаты, в которой прожила последние полгода. Эти долгие месяцы были самыми унизительными за то время, как она осталась без семьи. Ее тело погрязло в разврате, но это было ничто по сравнению с тем мерзким ощущением, которое поселилось в ее груди. И поработило ее.
  Она уже предала любовь человека, которому была обязана жизнью. И теперь готова была предать его снова.
  Как ей жить дальше с этой ношей?!!
  Что она наделала?!!
  Как она могла за эти несколько дней, пока была вдали от него, сделать такое?!!
  У нее был враг! Когда-то, казалось, что с того дня прошла целая вечность, она поклялась отомстить ему, а он...
  Он перестал быть ее врагом!
  Как теперь ей смотреть в эти небесно-голубые глаза?!! Чаша ее позора была переполнена!
  Фрэнсис!!!
  
  И вдруг на нее нашло озарение! Она поняла, что должна сделать! Всё было так просто и ясно! Решение пришло к ней из самого сердца. Сердца израненного и истекающего кровью.
  Она должна сказать ему правду!
  Только тогда он поймет ее. И, может быть, простит.
  И, может быть, тогда она перестанет стыдиться его. Она будет вдали от него. Он будет свободен. И он встретит, наконец, женщину, достойную его. Ведь там, за стенами этой крепости, кипит другая жизнь. Жизнь, которую он совсем не знает. Ему нужно будет учиться жить там, на воле. И не такая, как Клоре, должна быть рядом с ним!
  А она вернется к королю. И пойдет своей дорогой, унося в самых потаенных уголках своего сердца свою всепоглощающую любовь к Фрэнсису.
  Она будет любить его всегда! Но об этом уже никто никогда не узнает!
  Она станет искать своего потерянного сына. Своего маленького Карла. Своего первенца. Малыша, которого она потеряла.
  Клоре закрыла глаза. Как больно стало в груди! Она не потеряла его! Ее разлучили с ним! Разлучил человек, который больше не был ее врагом!
  Она обхватила голову руками и зарылась пальцами в мокрые волосы.
  
  
  - Видимо, я что-то не так понял? - прогремел голос у двери.
  Клоре очнулась от оцепенения.
  На пороге стоял Готье д,Лон и, широко раскинув руки, удивленно озирался по сторонам.
  - Готье!
  Клоре сорвалась с места и бросилась к нему. Но д,Лон выставил руку вперед и остановил ее, не дав приблизиться к себе.
  - Вы что, решили меня разыграть?
  Она видела, как он старается напустить на себя грозный вид, но у него ничего из этого не получалось. Его зеленые глаза выдавали его с головой. Он едва сдерживал смех.
  - Нет, клянусь собственным животом, я поколочу его при встрече! - гремел Готье.
  "Поторопитесь, господин д,Лон!"
  И он почти пропел:
  - Мадам Клоре уже собрала свой гардероб. И я боюсь, что она не станет дожидаться Вас. И тогда ищи ее днем с огнем!
  - Да он чуть не сбил моего коня! Я с трудом удержался в седле. Что Вы такое наговорили графу де ля Мот, что он прям сбесился? Я еще никогда не видел его таким злым!
  - Готье! - Клоре обратила на него полный мольбы взор.
  Она нашла в себе силы улыбнуться. Он не должен увидеть, что с ней происходит при одном только упоминании имени Ангеррана.
  - Собирайтесь в дорогу, Клоре!
  Лицо Готье стало серьезным.
  - Мы выезжаем на рассвете!
  Она стала как солдат, по стойке смирно.
  - Так точно, господин д,Лон! - и улыбнулась.
  - Если Вам что-нибудь понадобится, я в донжоне!
  Он кивнул и повернулся к двери.
  Она направилась к сундуку, но не успела открыть его.
  - Вы сказали Фрэнсису, что возвращаетесь к королю?
  Она вздрогнула.
  - Я еще не видела его.
  - И он не знает, что теперь свободен и может оставить службу?
  Клоре повернулась.
  Готье д,Лон смотрел на нее, и ей так не понравился его взгляд.
  - Еще не знает, - ответила девушка.
  - Скажите ему правду, Клоре. Потом Вам будет легче научиться жить без него.
  - Готье!!!
  Но он закивал головой.
  - Я только желаю помочь Вам. Неужели Вы думаете, что я не догадываюсь о том, что творится у Вас на душе? Когда женщина ставит на карту свою жизнь, она делает это не ради красивого поступка. Не для себя самой. Она делает это ради человека, который завладел ее сердцем!
  - Об этом догадываетесь только Вы? - она спросила Готье и боялась услышать ответ. - А король не...
  - Это он рассказал мне об этом!
  Она чуть не расплакалась.
  - Фрэнсис будет думать, что я вернулась к королю, потому что он любит меня. Ведь какая женщина откажется от любви короля?!
  - Поэтому Вы должны сказать ему правду! Клоре! Только чистую правду! Он поймет Вас. И никогда не осудит.
  - Я причиню ему боль!
  - Ничего, девочка. Если он по-настоящему любит Вас, он не поддастся этой боли!
  Она посмотрела на Готье, не понимая, что он хочет этим сказать. А он вдруг отвернулся и направился к выходу.
  - Поверьте мне, иногда легче жить вдали от того, кого любишь, но знать, что ты любим им. И на много больнее чувствовать холод того, кто рядом с тобой, ради кого ты готов на многое, - д,Лон понизил голос, - но ему ничего от тебя не нужно!
  Готье д,Лон скрылся за дверью.
  Клоре поняла, что сейчас она увидела настоящего Готье. За маской весельчака прятался совсем другой человек. Он лишь на мгновение показал свое настоящее лицо. Но и этого мгновения хватило, чтобы понять, что этот человек страдал. Клоре не ведала тайны Готье, но по тому отчаянию, которым были пронизаны его слова, она поняла, что его душу съедает изнутри и тяготит какая-то невыносимая боль. И он, этот мужчина-великан, больше не может носить ее в себе.
  В его голосе звучала мольба. И отчаяние.
  Он знал, что никто не может ему помочь. Но тот, настоящий Готье, пытался помочь ей. Ей и Фрэнсису!!!
  
  
  Ветер рвал ночной мрак. Казалось, под его натиском стонали не только крытые черепицей башни, но и каменные стены в их основании в любой момент готовы были рухнуть, сметаемые ураганом. Клоре слышала, как беспокоились лошади в конюшне: животные словно учуяли древних, невидимых человеческому глазу духов, которые примчались в Шато-Гайар во время утренней грозы и теперь бушевали, не желая покидать крепость. Они словно сражались с ветром, а может, наоборот, они попали сюда вместе с ним. Клоре почудилось, что в завываниях бури слышны голоса. Они перекликались в пустых бойницах башни Воронов, проносились по галерее Южной Сторожевой башни, а в следующий миг голоса призраков раздавались в башне мучеников. Там, где стоял на посту Фрэнсис.
  Именно туда направлялась сейчас Клоре.
  Она поднялась на первую ступень деревянной лестницы, опоясывающей башню снаружи, и взялась за перила. Поручни были скользкие. Отшлифованные мозолистой мужской рукой. По этим ступеням каждые три часа поднимались и спускались стражники, которые несли на верхней галерее башни круглосуточный караул.
  За этими стенами сидели в заточении самые опасные преступники. Клоре как-то слышала от солдат, что здесь таится столько тайных ходов, что при прежнем коменданте, который был не так внимателен к заключенным, многие из них просто умирали с голоду, так как не всем в гарнизоне было известно о каменном лабиринте, затерянном внутри башни. Именно поэтому ей и дали название башни Мучеников. Разве было что-нибудь мучительнее, чем задохнуться от нехватки воздуха, или разлагаться заживо от собственных испражнений, или умереть от жажды просто потому, что кто-то не нашел двери, ведущей в камеру несчастного?
  Немногие солдаты, которые приходили к женщинам в Белую башню, были разговорчивы. Да и шли они туда не для пустой болтовни с дамами. У них к ним были другие, более плотские потребности. Но Клоре всё же узнала от них, что при командовании в Шато-Гайар господина Берсюме, многие самые дальние темницы были замурованы, а камеры, расположенные в фундаменте башни, где во время весеннего половодья стояла вода, теперь пустовали.
  И всё же Клоре каждый раз поеживалась, когда, стоя у окна своей комнаты, ее взгляд обращался к этой башне. Может быть, там сейчас находится ее сосед, барон де Рби?
  Когда она вернулась в крепость, первым делом она поспешила узнать , удалось ли ему помочь своему сыну. Но темница Кила оказалась пустой. Она заглядывала в щель в стене и днем, но там по-прежнему никого не было.
  
  Клоре зацепилась рукой за острый каменный выступ на стене и разодрала кожу. Ветер тут же обдал свежую рану прохладой, слизывая каплю крови, проступившую через одежду. Девушка стиснула плечо ладонью и поспешила наверх. Она стала на последнюю ступень лестницы и посмотрела вниз. До земли было так далеко, что факелы, прикрепленные к стене у основания башни, были похожи на маленькие мигающие яркие точки. Она сошла с лестницы и, обогнув каменную стену, оказалась в узком коридоре, от которого по обе стороны расходился нижний ряд галерей. Она заметила стражника, стоявшего у бойницы. Но, приглядевшись к нему, поняла, что это не тот, кто ей нужен.
  Клоре поспешила наверх. Туда, куда вел узкий коридор - на верхнюю галерею, опоясывающую крышу башни. Там не было бойниц. Галерея была открыта и представляла собой широкий выступ, выдающийся от основания крыши и огражденный высокими деревянными перилами.
  Она отсчитала восемь ступеней и оказалась на обдуваемой всеми ветрами площадке. Здесь, наверху, ветер бушевал с неистовой силой. Он срывал с нее одежду, путал собранные в хвост волосы. Казалось, он хотел напугать ее.
  Где-то совсем рядом, в башне, завыл призрак. Но Клоре не боялась его. Она поднялась сюда одна. Спустится ли она вниз одна?
  Пойдет ли он за ней?
  Вот что сейчас больше всего волновало ее! И никакие призраки ей были больше не страшны!
  Последует ли за ней Фрэнсис?
  Она уже несколько мгновений смотрела на него и чувствовала, как обжигает жаром что-то там, внутри. Ей не было больно от этого жара. Нет. Это пламя согревало ее. Этот мужчина....
  В нём была ее сила.
  И в пламене любви, которым пылало ее сердце.
  
  Он стоял в нескольких шагах от нее и смотрел в темноту. Его взгляд улетел далеко-далеко. Туда, где черная, как сажа, ночь перекликалась с бурей. Пластины на его кирасе, опоясанной кожаной перевязью, позвякивали на ветру. Казалось, еще миг, и ветер собьет его с ног и сбросит в бездонную пропасть, на которую сейчас, в этой кромешной мгле, походил двор Шато-Гайар. Но Фрэнсис твердо стоял на ногах.
  Он был похож на одинокий утес, который возвышался посреди бушующей стихии, но не поддается ей. И дождь, и ветер, разбиваются о его склоны, а он остается непобедим. Всегда.
  Она старалась запомнить его таким, каким он был сейчас. Она спрячет этот образ далеко-далеко, где никто не сможет отыскать его в уголках ее памяти. Там, где он останется жить навсегда.
  Увидит ли она перед расставанием его лицо? Без шлема. Какое оно?
  Он почувствовал, что она здесь.
  Он повернулся и посмотрел на нее.
  Как он мог сомневаться в ее любви?!! Как он мог заподозрить ее и Ангеррана?!!
  Какие у нее глаза!
  Она коснулась рукой деревянного поручня и пошла к нему.
  Он отсчитывал ее шаги.
  Один.
  Еще один.
  Еще.
  Она остановилась.
  Факелы, закрепленные в кольцах по периметру галереи, освещали их. И ни беснующий ветер, ни темные как пропасть ночные небеса не могли погасить этот свет. Свет, исходивший от факелов и от их пылающих сердец.
  Он не стал поднимать нижнюю часть забрала. Она видела его бледные губы. Они были так близко, что ее рука потянулась к шлему, желая снять его.
  Что она увидела в его глазах?
  Ее рука замерла на полпути.
  Что в его взгляде удержало ее?
  - Фрэнсис!
  Она прошептала его имя, но этот шепот заглушил шум бури.
  Больше не было ни урагана, ни ночи. Ничего.
  Только они вдвоем и белый лист пергамента, который должен был разлучить их навсегда.
  Клоре подняла руку и протянула свиток Фрэнсису. Он взял его. Взломал печать и, повернувшись к свету факела, стал читать.
  Клоре почувствовала, как где-то в груди сжалась в комок ее воля. Ее решимость. Ей вдруг захотелось, чтобы сейчас, пока он не дочитал документ до конца, ветер вырвал бумагу из его рук и унес далеко-далеко отсюда. Туда, где совсем недавно блуждал его взор. И тогда они останутся здесь навсегда. Навечно. Но уже вдвоем. И какая разница, что они никогда больше не будут свободны. Главное, они будут вместе. Сейчас. И всегда.
  Но он крепко держал пергамент в своих руках.
  - Какова цена моей свободы?
  Он посмотрел на нее.
  Разве может она солгать, глядя в эти глаза?
  Он ждал ответа.
  У нее никогда ничего не будет дороже этого взгляда!
  - Я обещала ему вернуться!
  - Вы любите его?
  - Нет!
  - Тогда что Вас связывает с ним?
  - Я дала слово, что вернусь. Только тогда документ о Вашем освобождении от службы вступит в силу.
  - Мне не нужна такая плата за свободу!
  - Это еще не всё.
  Сейчас она откроет ему то, о чем не знает никто. Ни Готье д,Лон, ни Робер Берсюме, ни даже сам король. Только она и Гийом. Да еще Ланвен.
  Она забрала его взгляд с собой.
  - Он единственный, кто может помочь мне отыскать...моего ребенка... его сына.
  
  
  Она сидела в седле и смотрела на закрытую дверь донжона. Она уже попрощалась с Роббером и Жозефиной Диниор. А теперь ждала его.
   Ночью, когда она призналась Фрэнсису в том, что у нее есть ребенок от короля, она увидела искру, на миг загоревшуюся в его глазах. Но он сразу же отвернулся от нее. И Клоре так и не узнала, что же все - таки промелькнуло в его взгляде.
  Презрение?
  Сочувствие?
  Ненависть?
  Она ушла, не спрашивая у него, покинет ли он Шато-Гайар или останется здесь. Но пока она спускалась по ступеням лестницы, эта невыносимая тяжелая ноша, которая долгие месяцы съедала ее изнутри, вдруг пропала. Исчезла куда-то, оставив после себя озаренный лучом света клочок ее души.
  Она призналась мужчине, которого любила. Она сказала ему правду. Она не стала лгать ему.
  Теперь он знает, что у нее есть ребенок от другого. И часть ее души, которая носила в себе эту тайну, очистилась от лжи. Может быть, когда-нибудь ее душа полностью излечится?
  А может быть и проиграет битву с жестокой правдой?
  Даст ли он ей шанс стать прежней Клоре?
  
  Она ждала его уже несколько минут. Солдаты, входившие в эскорт Готье д,Лона, уже давным-давно покинули замок. Они ждали их на мосту. Клоре слышала, как нервно фыркают их лошади. Животным не терпелось вырваться на свободу. На простор. Туда, где стелется на многие мили долгая дорога.
  - Клоре!
  Она посмотрела на Готье глазами полными слез.
  - Я видела его в последний раз! Готье! Я никогда не увижу его больше!
  В ее голосе было столько отчаяния!
  - Нам пора! - произнес великан.
  Она кивнула и, развернув лошадь, направилась к воротам.
  За спиной заскрипела дверь.
  Клоре натянула поводья и остановилась. Она боялась повернуться назад. Единственное, на что у нее хватило смелости - посмотреть на Готье. Она не сразу поверила тому, что прочитала на его лице.
  А потом медленно повернула коня.
  Да, судьбе угодно разлучить их! Но она не будет палачом, из-за которого он потеряет свободу!
  Она никогда не видела его таким!
  И хотя шлем по-прежнему скрывал его лицо, это был другой Фрэнсис. Совсем незнакомый. Но такой любимый!
  - Коня! - приказал Готье солдату, который стоял у конюшни.
  Тот бросился исполнять указание д,Лона, а сам Готье пришпорил свою лошадь и поскакал из замка.
  - Я жду вас на мосту! - прокричал он и скрылся за воротами.
  Фрэнсис подошел к ней. На мгновение его образ потонул в ее слезах, которые потекли по щекам. Но она смахнула слезы и снова посмотрела на мужчину, который стоял перед ней.
  На нем был безрукавный шерстяной жакет темно-синего цвета, почти черный. Такого же цвета узкие брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги с широкими отворотами над коленями. Из-под жакета выглядывали белоснежные рукава камизы, почти прозрачные, завязанные у запястья тонкими шнурками. Клоре разглядела под тканью его крепкие мускулы, обтянутые бронзовой кожей. Воротник камизы был выправлен поверх жакета. Две деревянные верхние деревянные пуговицы были расстегнуты, открывая взору его шею с выдающимся кадыком, над которым был застегнут на блестящую застежку шлем.
   Застежка по форме напоминала лезвие клинка. Точно такой же формы были и пуговицы на его жакете. Только крупнее. Такие же большие, как и застежки на сапогах. Широкий кожаный пояс в цвет костюма перехватывал талию Фрэнсиса. Справа к нему были пристегнуты красивые богатые ножны, с выгравированным на них цветочным орнаментом и непонятными письменами, разбросанными по рукояти меча.
  Клоре заметила небольшой кожаный футляр, висевший на левом боку Фрэнсиса. В нем он хранил королевский свиток, письмо Робера Берсюме к сестре Бенетты, несколько ливров и послание к ломбардцу, с которым уже много лет сотрудничал Берсюме.
  - Вы пришли!
  Клоре смотрела в его глаза и боялась, что всё это ей просто снится. Но нет, всё это происходило наяву!
  Она смотрела в его глаза. Глаза, полные любви!
  А еще... еще она заметила в них что-то новое. То, чего никогда раньше не видела.
  Как ей пережить расставание с ним?
  Фрэнсис подошел вплотную к ее коню.
  Как ей вынести боль расставания с этим мужчиной?!!
  Фрэнсис посмотрел на нее.
  И коснулся ее руки.
  - Клоре!
  От звука его голоса она перестала дышать.
  Что он скажет ей сейчас?
  - Я хочу помочь Вам найти Вашего сына!
  Ее сердце остановилось.
  Так вот, что было в его глазах! Надежда!
   Надежда на то, что они могут быть вместе. Не расставаться.
  Надежда.
  И вера. Вера в то, что она найдет своего ребенка!
  Он верил в нее! В эту хрупкую молодую женщину, которая любила его.
  Она стиснула его пальцы и не могла произнести ни слова.
  Солдат подвел Фрэнсису коня. Рука мужчины выскользнула из ее ладони. Он кивнул ей.
  Вскочил в седло.
  Они направили своих лошадей к воротам. Проезжая мимо помещений кардегардии, Фрэнсис обернулся. Он окинул взглядом турнирную площадку, возвышающиеся в голубые небеса башни Шато-Гайар. И, наконец, донжон.
  - Прощай, отец! - произнес он и, развернув коня, поскакал за ворота. Туда, где ждала его Клоре.
  Они присоединились к эскорту Готье. Лошади проскакали по мосту и ступили на каменную дорогу, ведущую к Пти-Андели.
  И тут они заметили стражников, столпившихся у рва, который окружал Шато-Гайар. Они стояли плотно друг к другу и что-то рассматривали. Что-то, что было на земле.
  Готье натянул поводья и направил своего коня к стражникам. Он приблизился к ним.
  - Посторонись! - крикнул он.
  Стражники расступились, открывая взору страшное зрелище.
  То был утопленник, чей труп выловили во рву. Клоре зажала рот рукой, чтобы не закричать.
  - О Боже! - прошептал Готье.
  Фрэнсис подъехал к нему и, спешившись, склонился над телом несчастного.
  От мертвого разило так, что мужчины едва сдерживались, чтобы их не стошнило. Они отошли в сторону, оставив Фрэнсиса одного. Видимо, запах не так сильно проникал через щели в его шлеме. Он продолжал внимательно разглядывать мертвеца. Наверное, тело пролежало в воде несколько дней, может даже недель. И в такую жару оно сильно попортилось.
  Наконец, Фрэнсис выпрямился и, обратившись к стоявшему рядом с ним солдату, произнес:
  - Передайте коменданту, что Истмен нашелся!
  Солдат кивнул и бросился в крепость. Фрэнсис подошел к Клоре, которая была неподалеку.
  - Кто это? - спросила она.
  - Лекарь. Он лечил заключенных.
  - Как он оказался здесь? Он что, часто покидал Шато-Гайар?
  - Нет. Комендант не разрешал ему уходить из замка.
  Фрэнсис погладил своего коня по загривку и вскочил в седло.
  - Истмен был болен. Временами у него случались помутнения рассудка. Он бредил, становился буйным, и тогда комендант был вынужден запирать его. Но когда он был в порядке, он честно нес свою службу и выполнял даже самые сложные процедуры, чтобы облегчить участь заключенных и избавить их от боли. Он был предан им, как ни один даже самый верный слуга не предан своему господину. Для него они были простыми несчастными людьми. И не важно, какое преступление они совершили. Они были теми, кто нуждался в его помощи.
  - Жаль беднягу, - сказал Готье. - Но ему уже ничем не помочь.
  - Что же с ним случилось? - Клоре задала этот вопрос скорее самой себе.
  - Несколько недель назад он помог бежать узнику. Не знаю, как тому удалось уговорить его. Может, у бедолаги снова случился приступ, а потом, осознав, что совершил преступление, он и бросился со стены? Мы думали, что они бежали вдвоем. А оказывается...
   Фрэнсис посмотрел на мертвеца, чье тело распухло, и было покрыто толстым слоем тины.
   - Никто кроме него не знает, что же произошло на самом деле. И не узнает никогда!
  - Давайте уедем отсюда! - сказал Готье.
  Фрэнсис вскочил в седло, и они поскакали прочь от этого места.
  Клоре снова посмотрела на тело несчастного.
  Солнце уже поднялось над лесом, согревая землю теплом. Тина и грязь на одежде утопленника подсохла под его лучами. И Клоре показалось, как что-то блеснуло на груди мертвого мужчины. Превозмогая отвращение, она приблизилась к нему.
  - Куда Вы, мадам? - стражник преградил ей дорогу. - Ужасное зрелище! Уезжайте отсюда!
  Но Клоре не послушалась его.
  - Клоре!
  - Я сейчас, Готье!
  Она подняла руку, попросив его подождать ее еще минуту, и склонилась с лошади.
  - Дайте мне Ваш меч, - она протянула руку солдату, который держал за удила ее лошадь.
  Он не стал спрашивать, зачем ей понадобилось его оружие.
  Ее ладонь почувствовала рукоять меча. Клоре обхватила ее. Она старалась не смотреть на лицо несчастного. Девушка осторожно коснулась кончиком лезвия груди Истмена и расширившимися от ужаса глазами уставилась на предмет, который скрывался под слоем грязи. Она уронила меч.
  Эта была позолоченная брошь в форме лилии, окаймленная крупными перламутровыми жемчужинами.
  Подарок Робэна Кюис-Мариа. Брошь, которую она отдала Килу де Рби.
   Клоре ударила ногами по крупу лошади и пустила ее вскачь. Догонять эскорт, который должен был доставить ее в Париж.
  
  Громадина крепости нависала за ними.
  Они скакали вперед, не оборачиваясь.
  Они покидали Шато-Гайар навсегда.
  
  И пока еще были вместе.
  
  Молния расколола ночное небо на несколько осколков. Комната осветилась бледным светом, и в следующую минуту всё стихло: и бушующий за окном ливень, и завывающий в дымоходе ветер. Всё замерло. На мгновение. А в следующий миг город содрогнулся. Раскат грома был такой силы, что Клоре услышала, как зазвонил сотрясаемый бурей церковный колокол. За перегородкой заворочался Готье, бормоча что-то во сне. Доски, из которых для него и Фрэнсиса, соорудили кровать, заскрипели под тяжестью его тела.
  Сверкнула еще одна молния, и дождь за окном полил с новой силой, барабаня по ставням и крытой черепицей крыше.
  За стеной загрохотала кровать. Пронзительный крик оглушил гостиницу, когда тот, кто спал на ней, свалился на пол. В тот же миг все постояльцы были разбужены отборным ругательством, от которого даже перестал храпеть спящий Готье.
  Клоре услышала, как распахнулась дверь соседней комнаты, и в коридор вылетел взбешенный мужчина.
  - Хозяин! - заорал он.- Где этот каналья? Я сейчас утоплю его в этой луже! О, черт! Я промок, как гусыня! Милейший! Где же Вы?
  - Сударь! Сударь! - голос хозяина дрожал от испуга. - Не шумите, умоляю Вас!
  - О, он умоляет! - прорычал мужчина. - Не шумите! Пойдемте, милейший!
  За дверью послышалась какая-то возня. В следующий миг кто-то пронесся мимо комнаты, причитая:
  - Ой, господин! - это был хозяин гостиницы. - Господин, я всё исправлю! Только не портите мою рубаху! Ой-ой! Вы сейчас оторвете ворот!
  - Я сейчас оторву ворот вместе с твоей дурьей башкой! Ты содрал с меня такие деньжищи, чтобы я спал в этой луже или, чтобы я сам починил крышу твоей развалюхи?
  - Ой, сударь! - не унимался хозяин. - Это всё проклятый дождь! Я не виноват! Сударь! Что Вы делаете?
  Видимо разъяренный мужчина таскал хозяина гостиницы за ворот его рубахи как щенка. Тот визжал и скулил.
  - Может помочь бедняге? - спросил Фрэнсис.
  - Ага! Пойдите, помогите! Только снимите рубаху, чтобы ее не испортили! - захихикал Готье.
  Снова раздался грохот. Хозяин гостиницы вылетел в коридор и, ударившись о стену, завопил:
  - Помогите! - и бросился наутек.
  - Сейчас я помогу тебе!
  За дверью раздались тяжелые шаги.
  - Я сейчас помогу тебе забраться на крышу твоей гнилой гостиницы. И помогу заделать все дыры в черепице твоей задницей!
  Мужчина спустился по ступеням, и его голос стал постепенно стихать, теряясь в буре.
  - Но у меня одна задница, сударь! - голос хозяина взвизгнул где-то совсем рядом.
  - Ничего! Ничего! - донеслось с первого этажа. - Мы вместе что-нибудь придумаем!
  - Да, жаль малого, - пробормотал Готье.- А Вы чего, опять не спите, Фрэнсис? В такую непогоду только и остается, что смотреть в тишине сладкие сны. Спите, Фрэнсис!
  Он заворочался.
  - Ох, тонковаты доски, - вздохнул д,Лон.
  Клоре едва сдержала смех.
  - Да, тишина! И муха не пролетит, - ответил Фрэнсис.
  - Спите, спите, дружище! Пока есть такая возможность. Когда дождь прекратится, мы снова двинемся в путь, и неизвестно, когда снова сможем передохнуть.
  Готье почти шептал.
  - Да и вообще, Вы славный малый, Фрэнсис!
  - Но это еще не повод, чтобы так прижиматься ко мне, господин д, Лон, - произнес Фрэнсис. - Отодвиньтесь немного, а то Вы раздавите меня, и к утру от славного малого останется лишь мокрое место!
  Готье издал какой-то непонятный булькающий звук и снова захрапел.
  - О, Господи! Опять! - разозлился Фрэнсис.
  Клоре натянула на лицо покрывало и засмеялась. Она могла представить, каково это спать на узкой кровати рядом с таким великаном, да еще и на голых досках. Матрац достался ей, а мужчины довольствовались тонким слоем сена, позаимствованного у своих же коней. Постелей на всех не хватило.
  Из-за непогоды гостиница была забита постояльцами. Люди уже четвертые сутки сидели на одном месте и не могли двинуться в путь. Река разлилась и размыла берега. Паром был полностью затоплен, лишая путников последней возможности переправиться на противоположный берег. Поэтому все гостиницы Пуасси и постоялый двор были забиты путешествующими. Многие из них, кто от безделья, кто от усталости все это время не вылезали из постелей. Некоторые посетители просиживали внизу, в харчевне, за огромным деревянным столом.
  Несмотря на то, что эта гостиница была самой большой в городе, в ней не было ни одного свободного номера. Клоре, Готье и Фрэнсиса поселили в одной тесной комнате, и лишь тростниковая перегородка разделяла их кровати. Клоре и ела, не выходя отсюда.
  Д, Лон спускался вниз, где было накурено и царил такой смрад от немытых тел и винного запаха, что внутренности выворачивались наружу. На деревянном, покрытом резными узорами подносе, он приносил ей еду и питье. И, дождавшись, пока она поест, вместе с Фрэнсисом спускался вниз. Мужчины трапезничали долго- долго. Потом они снова возвращались наверх и, лежа на досках, о чем-то переговаривались. Вскоре сытый Готье засыпал. Ему не о чем было волноваться: сопровождавший их эскорт разместился в соседних комнатах, и без разрешения Готье солдаты не покидали гостиницу. Поэтому он мог спокойно спать. Тем более, что женщина, которую они охраняли, находилась под самым бдительным присмотром. Готье знал, пока Фрэнсис рядом, с ней ничего не случится.
  А Фрэнсис тем временем лежал и думал о чем- то своем. Клоре слышала его прерывистое дыхание и догадывалась, что он не спит.
  О чем он думает?
  Какие мысли беспокоят его?
  Они мало разговаривали и еще меньше смотрели друг на друга.
  А еще он ни разу не снял шлем.
  Однажды, когда они с Готье спустились вниз, Клоре вышла в коридор и, подойдя к лестнице, замерла на верхней ступени. Она смотрела на него. Фрэнсис сидел напротив Готье, лицом к ней, и поглощал похлебку, от которой по гостинице разносился довольно- таки приятный запах. Он черпал ее деревянной ложкой и подносил ко рту. О чем-то говорил с Готье. Смеялся. Но шлем по-прежнему был на его голове. Лишь нижняя часть была опущена и висела у подбородка. Та часть лица, которая была открыта, была слишком бледной. И тогда у Клоре возникли первые подозрения в том, что он не снимает шлем. Никогда.
  Что же за тайна хранится за этой маской? А может, она хранится и вовсе не на лице этого молодого мужчины? Может она хранится в его сердце?
  
  Клоре уснула.
  Третью ночь подряд ей снился один и тот же сон.
  
  Он стоял перед ней, но она ничего не могла прочесть в его глазах. Какие чувства бушуют там, в его душе? Он стоял так близко, что она еле сдерживалась, чтобы не прильнуть к нему. Но что-то удерживало ее от этого. Что-то стояло между ними. Не пускало ее к нему. Вдруг он поднял руку и погладил ее по голове. В этом прикосновении было столько нежности, что она едва не застонала, сдерживая в себе свои чувства к нему. Она потянулась к нему и проснулась.
  
  Ее лицо снова было залито слезами.
  А сердце снова кровоточило.
  Ангерран!!!
  Клоре открыла глаза и увидела склонившегося над ней Фрэнсиса.
  - Вы опять плакали!
  Она вытерла лицо ладонью, и, глядя в его глаза, прошептала:
  - Это сон.
  Он кивнул и, развернувшись, скрылся за перегородкой, разделяющей их кровати.
  
  ***
  - Что может быть прекрасней прогулки под солнцем с очаровательной спутницей? - спросил Готье, предлагая Клоре руку.
  - Благодарю Вас, господин д,Лон, - ответила она, и, кивнув Готье, взяла его под руку. - Но, возможно, прекрасней может быть прогулка всё с той же очаровательной спутницей... под луной! - продолжила Клоре. - Как Вы считаете, Готье?
  - Возможно, Вы правы, мадам! Но я ничего не смыслю в этом. К сожалению, я не могу позволить себе такого наслаждения, - ответил он, стараясь придать лицу страдальческое выражение.
  - Ой ли?! - подразнила его Клоре. Она видела, как игривые искорки блеснули в его зеленых в крапинку глазах.
  - Да, да, мадам! Уверяю Вас, это истинная правда! Я не смею распоряжаться своим временем и... - он замер на полуслове.
  Готье вдруг остановился, заметив приближающуюся к ним красивую женщину с лотком, от которого веяло таким ароматом свежеиспеченной сдобы, что можно было сойти с ума. Он сделал вид, что выбирает самый вкусный пирог для свой спутницы, а на самом деле самым наглым образом строил глазки женщине.
  Клоре дернула его за рукав.
  - Я же для Вас стараюсь! - д,Лона распирало от смеха. Он едва сдерживал себя.
  - Прежде чем покупать мне сладости, я на Вашем месте, мессир д,Лон, для начала поинтересовалась бы, что я предпочитаю на завтрак, - ответила девушка.
  - А разве нет? - Готье растерянно указал на лоток.
  Клоре кивнула, отвергая его предложение.
  - Ох! - выдохнул великан и поспешил за Клоре, не забыв на прощанье подмигнуть женщине-торговке.
  Клоре взяла его под руку и прошептала:
  - А Вы, оказывается, сударь, озорник!
  - Да! - шепотом ответил Готье. - Чем грешен, тем грешен!
  И они громко рассмеялись.
  Д,Лон повернулся к Фрэнсису, который шел позади них, и спросил:
  - А Вы как считаете, друг мой, что может быть чудесней прогулки...
  Но Фрэнсис не дал ему закончить.
  - Прогулка в обществе такого славного малого, как я!
  - Фух! - выдохнул Готье. - Да перестаньте Вы злиться, наконец!
  Они остановились. Готье подошел к нему и, обняв за плечи, произнес, обратив взор к небу:
  - Ну, всхрапнул немного. Что здесь такого? Я, что, не могу позволить себе даже этого малого удовольствия?
  - Ох, ничего себе малое! - Фрэнсис похлопал его по груди. - У Вас внутри не легкие, а настоящие кожаные меха, сударь! Вы...
  - Да, бросьте, мой друг! - улыбнулся Готье, продолжая смотреть на небо. - Может всё это было в последний раз, и Вам никогда больше не доведется оказаться в одной постели с господином Готье д,Лоном! - и Готье скосил глаза на Фрэнсиса.
  - Мне будет этого не доставать, сударь! - ответил Фрэнсис, и глубокий вздох сожаления вырвался из-под его шлема.
  В следующий миг они расхохотались вместе с Клоре так, что проходившие мимо горожане стали смотреть на них и обходить стороной.
  - Мне тоже будет не доставать Вас, Фрэнсис! - сквозь смех пробормотал Готье. - И, боюсь, как бы моя драгоценная женушка не огрела меня ночным горшком, когда, упаси меня Господь, я среди ночи назову ее Вашим именем!
  И они засмеялись еще громче.
  - Эй, посторонись! - громкий крик прервал их веселье.
  Готье поспешил увести Клоре и Фрэнсиса под навес кузнечной мастерской, где стучали молоты и пыхтел огромный кожаный мех. Мимо них прошествовал караван заваленных товаром повозок, которые неохотно тащили на себе ленивые мулы. Мальчишки - погонщики, за небольшую плату нанятые купцами, подгоняли усталых животных такими ругательствами, что у проходивших мимо каравана горожан лица заливались краской.
  - Полегче, малый! - крикнул Готье долговязому парню, который так поносил мулов, что купец, следовавший рядом со своей повозкой, от стыда склонил голову, пряча свои глаза под широким цветным беретом.
  Мальчуган обернулся на зов и, окатив Готье презрительным взглядом, обругал его так, что великан лишь открыл рот, но ничего не мог произнести, сраженный наповал наглостью парня. Клоре не смогла сдержаться и, уткнувшись в плечо Фрэнсиса, рассмеялась.
  Тем временем караван проехал мимо, освободив для горожан широкую улицу. Готье откашлялся и, повернувшись к своим спутникам, нахмурил брови.
  - Ой, да ладно вам! Тоже мне, дети малые, нашли с чего повеселиться! Он отвернулся и зашагал прочь.
  Клоре отстранилась от Фрэнсиса и, заглянув в его глаза, блестевшие от смеха в прорезях шлема, произнесла:
  - Простите меня, Фрэнсис! Сдержаться было невозможно!
  - Вы совершенно правы, Клоре! Но давайте догонять нашего друга. А то неизвестно, каков господин д,Лон в гневе!
  Он протянул девушке руку. Она вложила свои пальчики в его ладонь, и они бросились догонять Готье.
  Тот вышагивал такими семимильными шагами, что им пришлось бежать за ним. Они сталкивались с людьми, которых на улицах Пуасси становилось всё больше. Погода, наконец-то, наладилась, и горожане спешили покинуть свои дома и оказаться на залитых солнцем улицах своего города. Тем более, что на начало августа было запланировано проведение ежегодной ярмарки. Разлившиеся реки итак задержали ее открытие. Купеческие караваны выжидали непогоду по ту сторону рек, и вот теперь, когда погода наладилась, паромщики едва успевали переправлять торговцев в Пуасси.
  Купцы двигались в город со всех сторон: и с севера, со стороны Тевы, с юга - от Сены, с востока - от Бевроны, с запада - от Уазы и с юго - востока - от Марны.
  Ярмарки, которые проводились в городе два раза в год, пополняли его казну, и поэтому городские власти старались обеспечить купеческие гильдии не только жильем и пропитанием, но и местами для торговли, где царила чистота, и не смердело нечистотами. Вот и сейчас, несмотря на то, что наводнение нанесло на берег реки и прилегающие к ней улицы кучи мусора и всяких отбросов, работы по очистке велись с самого раннего утра. Простолюдины помогали золотарям избавляться от грязи. Повсюду слышались крики и команды. Отбросы грузились на деревянные телеги, и самые сильные мужчины, обнажившись по пояс, волокли их за город. Работа велась слажено и ловко, и поэтому в городе не было запаха нечистот.
  Улица, ведущая к Главной городской площади, вскоре оказалась запруженной горожанами. Клоре и Фрэнсис протискивались сквозь толпу. Благо, что Готье был уже совсем близко. Он как скала возвышался над головами людей. Вокруг него было много свободного места, так как все шарахались от него.
  Клоре и Фрэнсис подбежали к д,Лону. Ее лицо пылало то ли от бега, то ли от жары, то ли от того, что каждый раз, ощущая пальцами пожатие теплой ладони Фрэнсиса, ее сердце начинало биться всё сильнее. Девушка обратила на него свой взор и встретилась с блестевшими в прорезях шлема голубыми глазами. Несколько мгновений они смотрели друг на друга и не заметили, как Готье вдруг остановился. Они налетели на него. Готье развернулся и хотел уже вылить поток брани на того, кто посмел толкнуть его, но, увидев Клоре и Фрэнсиса, улыбнулся.
  - А, это вы! - и снова отвернулся.
  Их пальцы расстались, и сердце вскрикнуло от боли. Фрэнсис первым отвел взор от Клоре, и, обратившись к д,Лону, спросил:
  - Почему Вы остановились, сударь?
  Но Готье, казалось, совсем не замечал их. Он смотрел перед собой на толпу, которая рекой лилась к Главной городской площади. Там шел мужчина, который вдруг остановился. Клоре проследила за взглядом Готье. Да, он смотрел именно на этого мужчину. Веселье совсем исчезло с лица великана. А мужчина, почувствовав, что за ним наблюдают, повернулся. Несколько мгновений он смотрел на Готье. Потом они обменялись едва заметным кивком, и д,Лон поднял руку, показав тому один палец. Мужчина кивнул и, отвернувшись, тут же затерялся в толпе. Клоре услышала, как выдохнул Готье. Она встала перед ним и заглянула в его глаза.
  - Кто это, господин д,Лон?
  Казалось, Готье только сейчас заметил ее.
  - Фух! - вырвалось из его груди. - Клоре! Нам нужно торопиться. Пора возвращаться в Париж!
   Еще миг он оставался серьезным, а потом прежнее веселье озарило его лицо, по которому струился пот.
  - Ну и парит сегодня! - произнес д,Лон. - Я скоро начну плавиться! И как Вы еще не зажарились в своем шлеме, дружище? - сказал он, обнимая Фрэнсиса за плечи.
  - Я привык, господин д,Лон, - ответил тот.
  - Ой, - Готье вдруг засмущался. - Простите меня, мой друг! Что-то я сегодня заговариваюсь...
  - Да буде Вам, д,Лон! Забудем! Сегодня всё - таки праздник!
  Фрэнсис похлопал его по плечу и, указав на выдающуюся впереди площадь, сказал:
  - Пойдемте, купим себе чего-нибудь...
  - Выпить? - закончил за него Готье, громко засмеявшись.
  - Можно и выпить! - согласился Фрэнсис. - Нам... а даме чего-нибудь сладенького!
   - Согласен, господин Каруа! Пойдемте, Клоре, развлечемся и гульнем, пока мы вольные птахи!
  Готье с Фрэнсисом пошли вперед. Клоре, скривив губы в недовольстве, поспешила за ними. Она снова взяла Готье под руку и, улыбнувшись своей самой очаровательной улыбкой, прошептала:
   - И всё же, мой друг, кто этот мужчина с медальоном на берете?
  Готье посмотрел на нее и снова засмеялся.
  - А Вы наблюдательны, мадам! С Вами нужно быть настороже. Ой, да ладно Вам! Совсем не обязательно так смотреть на меня! Не в обиду будет сказано, миледи, но Ваши взгляды меня мало трогают. Вон, лучше улыбнитесь нашему другу Фрэнсису. Он просто тает, как воск, когда Вы смотрите на него!
  - Готье! - пробурчал Фрэнсис.
  - Так и быть! - д,Лон вдруг сделался серьезным. - Я думаю, поскольку вам обоим предстоит близко столкнуться с королевским окружением, вы должны знать, что болтать лишнего там не стоит. Да и вообще... А этот медальон с журавлем носят тайные агенты нашего государя. Но об этом знают лишь те, кто входит в это, будем говорить, "тайное братство". Они да сам король. Я говорю вам это по той простой причине, что вы всегда можете обратиться к ним за помощью, и вам помогут. Я первый приду на ваш зов!
  - Но как Вы узнаете о том, что нам нужна помощь? - спросила Клоре.
  - Я - один из них. Первый.
  Он поднял ладони перед собой.
  - И больше не нужно задавать мне лишних вопросов! Договорились?
  Клоре и Фрэнсис не могли отвести от него глаз. Д,Лон улыбнулся, и они согласно кивнули ему. А затем все трое двинулись к площади, где уже вовсю шли ярмарочные торги.
  Вокруг царили суматоха, веселье, смех и шутки. Горожане радовались празднику. Готье, Фрэнсис и Клоре поддались общему веселью. Они протискивались сквозь толпу, разглядывая, что разложено на огромных деревянных лотках торговцев. Они остановились у лотка ювелирных дел мастера. Готье внимательно разглядывал украшения, но Фрэнсис и Клоре совсем не интересовались драгоценными побрякушками. Они впервые были на городской ярмарке, и их занимало всё, что происходило вокруг. Клоре поднялась на цыпочки и потянула Готье за рукав.
  - Там представление! - с восторгом выдохнула она. - Готье, пройдемте туда! Пожалуйста! Я так давно не видела представлений!
  Она потащила д,Лона к помосту, который был воздвигнут на площади перед входом в церковь. Фрэнсис последовал за ними.
  - А где Ваш медальон, господин д,Лон? - вдруг спросил он.
  - Потерял, - бросил Готье. - Я так много странствую, что уже и не помню, где лишился его.
  - А что означает изображенный на нем журавль? - в разговор вступила Клоре.
  - Бдительность и осторожность, - сказал Готье. - А с оборотной стороны на медальоне высечены инициалы его владельца. Я удовлетворил ваше любопытство?
  - Вполне! - в один голос ответили Клоре и Фрэнсис.
  - Тогда вперед! Держитесь поближе ко мне, Фрэнсис, а то наша леди останется без представления!
  Они втиснулись в самую гущу толпы, и д,Лон, расталкивая ее локтями, громко закричал:
  - Разойдись!
  Они прошествовали к самому помосту.
  - Вот, госпожа, самые лучшие места!
  Но Клоре уже не слышала его. Она замерла на месте и во все глаза смотрела на действо, развернувшееся перед ними. Она перестала моргать и дышать. Представление так заворожило ее, что Готье, посмотрев на Фрэнсиса, повел бровью:
  - Умерла наша госпожа, - прошептал он. Фрэнсис кивнул, но ничего не стал говорить.
  Она была живая! Самая настоящая! Это он чуть не умер, когда ее ладонь коснулась его руки. Ее дрожащие пальчики переплелись с его, и она стиснула его ладонь, отдавая всё свое тепло. Ему. Тому, кто не знал, как будет жить без нее! Скоро им предстоит расстаться. Она уедет к королю. А Фрэнсис... Он обещал помочь ей. И он сдержит свое слово. Они всегда будут рядом. Рядом, но не вместе.
  Но сегодня у них впереди целый день! Сейчас они не только рядом. Они вместе! Он придвинулся к ней и накрыл ее пальцы рукой. Он заметил, как дрогнули ее ресницы, и комок боли подкатил к его горлу. Он наклонился к ее уху и прошептал:
  - Клоре!
  Но она не дала ему договорить.
  - Готье, как называется эта постановка?
  Фрэнсис услышал, как задрожал ее голос. Но она не отняла свою руку. Она еще крепче сжала его ладони.
  Д,Лон, который ничего этого не видел, охотно ответил на вопрос девушки.
  Он чуть склонил голову и произнес:
  - Это миракль - религиозная драма "Игра о Святом Николае" Жана Боделя. Я уже видел его постановки в Париже. Все они - это истории о чудесах, совершенных Богоматерью и Святыми.
  - А кто актеры?
  - Члены духовной гильдии. Сейчас они получили повсеместное распространение. Практически во всех крупных городах существуют такие. Одни занимаются вопросами ремонта церквей и соборов, другие следят за тем, чтобы в алтаре всегда горело положенное количество свечей. Третьи распространяют житие святых и устраивают такие вот представления. Поскольку вы многое упустили, друзья, не стесняйтесь задавать мне вопросы. Я с радостью помогу вам приобщиться к городской жизни. Кстати, существуют и такие духовные гильдии, которые объединяются со светскими оборонительными гильдиями для защиты от насилия и несправедливости, причиняемых могущественными людьми или просто врагами города. Я думаю, в скором времени именно эти гильдии будут занимать весомое положение, и бальи придется считаться с их мнениями!
  Его перебил звон церковного колокола. Он разнесся над площадью, заглушая остальные звуки. Все разом подняли головы и обратили взоры на шпиль собора.
  - Я давно не была на службе, - прошептала Клоре и обратила на Готье вдруг потускневший взгляд.
  Тот пожал плечами и посмотрел на Фрэнсиса.
  - Я не против! - ответил Фрэнсис, и они, не сговариваясь, стали продвигаться сквозь толпу к собору.
  Обогнув помост, они оказались у ворот церкви, которые были распахнуты перед прихожанами. Широкая лужайка перед входом в церковь была почти пустой. В ярмарочный день мало кто из горожан и приезжих заходили в собор помолиться.
  Клоре, Готье и Фрэнсис шли по вымощенной отшлифованным камнем дорожке к ступеням, ведущим в портал. Клоре рассматривала фрески, которыми были украшены колонны портала, и не могла сдержать вздох восторга.
  - Я пока останусь здесь! - сказал Фрэнсис.
  
  Клоре и Готье обернулись.
  - Я не смогу помолиться здесь. Это не Шато-Гайар. Здесь я должен буду снять шлем. Но я не могу пока сделать этого.
  Солнце светило прямо ему в глаза, и Клоре не могла разобрать, что таится в них. Но она поняла его. Она кивнула, и Фрэнсис заметил, как ее рука непроизвольно потянулась к нему.
  - Мы не задержимся, - произнесла девушка. - Правда, Готье? Я только осмотрю собор.
  Фрэнсис кивнул.
  Готье и Клоре развернулись и, осенив себя крестным знамением, ступили на ступени, ведущие в храм. Огромные окованные витым железом двери были раскрыты, приглашая христиан к молитве. Через миг Клоре и д,Лон вступили в храм.
  У Клоре перехватило дух. Сквозь цветные витражи внутрь церкви лился солнечный свет, отражаясь разноцветными бликами на мраморных плитах пола, на стенах с изображенными на них картинами, прославлявшими жизнь святых. Даже многочисленные ряды деревянных, отполированных лаком скамеек, сияли в солнечном свете.
  Готье чуть отстал от Клоре, не желая мешать ей созерцать красоту собора. А она, осторожно ступая по мраморному полу, медленно шла к нефу. Огромные окна-витражи, пронизанные лучами, придавали храму мистическое сияние: в течение дня преображенный витражами свет, казалось, странствовал по церкви.
  Клоре шла по проходу, который был выстроен в форме латинского креста. Ажурная вязь опор, поддерживающих купол, так заворожила ее, что она не услышала предостережения окликнувшего ее Готье и столкнулась с мужчиной, который шел по боковому нефу, держа за руку женщину.
  Готье подошел к Клоре и, взяв ее под локоть, поклонился.
  - Прошу простить мою спутницу, граф. Она впервые посещает этот собор, а Вы сами знаете, какое впечатление он производит в первый раз!
  - Да, господин д,Лон! - ответил мужчина. - Мы с графиней рады видеть Вас в добром здравии! Вы не представите нам свою спутницу?
  - Охотно, господин де Сегю! - ответил Готье, и Клоре, вскинув голову, замерла.
  - Госпожа Клоре д,Куэльер! - он указал на Клоре. - И господин Шале, граф де Сегю с супругой!
  Шале склонил голову в поклоне, подарив Клоре обворожительную улыбку. Она не могла пошевелиться, и, если бы Готье незаметно не ущипнул ее, девушка, наверное, так бы и стояла, вперившись взглядом в красивое лицо графа.
  -О, граф, прошу простить меня! - пробормотала она, склонившись в реверансе.
  - Графиня! - Клоре выпрямилась и посмотрела на жену Шале. Но та вдруг испуганно спряталась за спину мужа.
  - О, сударыня, - улыбаясь, произнес Шале. - Извините мою супругу. Но она в церкви всегда чтит обед не разговаривать с людьми, - он оглянулся на жену. Клоре заметила, что он не выпускает ее руки, а когда он снова повернулся, его глаза просто светились любовью.
  - Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить графиню присутствовать сегодня на венчании моего самого близкого друга и соратника! И Шале снова улыбнулся.
  Клоре уже устала дергать Готье за рукав его камзола. Она заметила, как что-то промелькнуло в глазах графа. В следующий миг он снова улыбнулся и восторженно произнес:
  - Мессир д,Лон, мне кажется, я уже где-то встречал Вашу спутницу!
  - Нет, граф! Этого не может быть! - прогремел под сводами церкви голос Готье. - Мадам д,Куэльер впервые вышла в свет!
  Теперь уже и он понял, что хотела от него Клоре, дергая его за рукав.
  "Он узнал меня! - подумала она. - О, Боже! И угораздило же!"
  - Возможно, я ошибся. Но в одном уверен точно: это не последняя наша встреча с мадам д,Куэльер!
  Он чуть склонил голову, и Клоре расслышала, как он прошептал своей жене, которая продолжала прятаться за его спиной:
  - Хорошо, милая. Сейчас.
  Шале повернулся и склонился в поклоне.
  - Прошу простить нас! Но нам пора занимать свои места - свадебная процессия уже близко. Рад был снова увидеть Вас, господин д,Лон! И рад был познакомиться с Вами, мадам!
  - До встречи! - поклонился Готье.
  Они с Клоре отступили в сторону, пропуская чету де Сегю. Графиня спряталась за плечом Шале, а сам граф, проходя мимо Клоре, прошептал:
  - Мадам Тресессон!
   Ее бросило в жар. Дернув Готье за руку, она потащила его к колонне, поддерживающей западный неф собора. Она рухнула на скамейку и приложила ладонь к груди.
  Готье опустился на скамью рядом с ней и, обратив на девушку обеспокоенный взгляд, спросил:
  - Что нашло на Вас? Вы едва не изорвали мой камзол в клочья! Он не мог узнать Вас! Тогда, в Венсене, на Вас была слишком скрывающая Ващ лик вуаль.
  - Но он видел меня в Тресессоне! - выдохнула она.
  - Ах, вот что! - Готье расслабился. Он уперся своей могучей спиной в спинку скамьи.
  - Я не думаю, что он будет распространяться об этом!
  - Пока! - бросила Клоре. - Пока не увидит меня в свите короля!
  - Не думаю, что и тогда он что-то станет рассказывать о Вас. Да и вообще, Клоре, забудьте о нем! - улыбнулся великан.
  Она закивала головой.
  - А что его жена, Готье? Вы уже встречались с ней? Мне она показалась весьма странной. Отчего бы это графине стесняться? А?
  - Оттого, что графиня родилась в семье бедняков! - ответил Готье.
  - Что?
  - Да, да! Странная история!
  - Расскажите, Готье!
  - Шале был ярым холостяком до той поры, пока не увидел ее в свите королевы. Карл привез ее из одной своей поездки. Меня тогда не было с ним. Графом овладела какая-то бешеная страсть. Он выпросил у короля разрешения жениться на ней, и к всеобщему удивлению, Карл охотно дал ему согласие. Граф стал появляться с ней повсюду: и на балах, и на турнирах. Везде вместе! Поначалу она сторонилась всех, но со временем стала осваиваться при дворе. Тем более, что Шале просто таял от любви к ней. Но, представляете, что устроили новоявленной графине соперницы? Хоть репутация Шале, будем говорить, не совсем чиста, за него боролись многие дамы. Еще бы - такой красавчик! Я, кстати, сперва подумал, что Вы тоже запали на него, пока Вы не стали рвать мой камзол, - Готье улыбнулся. - В общем, графине стало невозможно находиться при дворе. Говорили, что терпит издевательства многих дам только из-за огромной любви к Шале. Она полюбила его по-настоящему. Интересно, за что? - сам себя спросил Готье.
  На миг он задумался.
  - И? - прошептала Клоре.
  - Так вот! - он встрепенулся. - Он увез ее в Дюран. Долгое время они не появлялись в столице, а когда вернулись, никто не узнавал графиню. Она стала потерянной, затравленной. Казалось, она чего-то боится. Да и что тут удивительного! Замок Дюран - пренеприятнейшее место! С тех пор, как он по наследству перешел к Шале, замок стал пользоваться дурной репутацией. А графиня... Она и вовсе перестала появляться с ним в Париже. До сегодняшней встречи, я подумывал, что она сгинула в замке Шале. Но, хвала Господу, графиня жива и, будем надеяться, пребывает в добром здравии!
  - Как ее зовут?
  - Ой, не спрашивайте, Клоре! Я не знаю ее имени! Я не знаю, откуда она! Я ни разу не видел ее лица! Поверьте, милая, мне и без нее достаточно хлопот! Если пожелаете что-нибудь узнать о жизни супружеской четы де Сегю, расспросите об этом Карла. Он единственный, кто в курсе всех их дел!
  Готье потянулся.
  - Пойду-ка я на воздух! А Вы еще немного осмотритесь, Клоре!
  Он встал, разминая свои могучие ноги.
  - Ох, и духота же здесь! - пробормотал он и направился к выходу.
  Клоре обернулась и посмотрела ему в след. Она заметила чету де Сегю. Шале и графиня сидели на скамье чуть поодаль от нее и, не скрывая любопытства, рассматривали ее. Клоре поспешила отвернуться и обратила взор на священника, который вышел из алтаря. Его светлое лицо озарила улыбка, когда он прошествовал мимо Клоре к распахнутой двери собора, где послышался какой-то шум.
  - Проходите в храм Божий, дети мои! - его голос прокатился по церкви, отражаясь эхом от сводов и колонн.
  Вокруг забегали служки, и Клоре вспомнила, что Шале говорил о бракосочетании своего друга. В другой раз она бы и поприсутствовала на этой церемонии, но сейчас была слишком взволнована вниманием к своей персоне графа и графини де Сегю. Она поднялась со скамьи. Сейчас молодожены подойдут к алтарю, и она покинет собор. Клоре попыталась расслабиться: вдохнула побольше воздуха и, выдохнув, подняла голову, обратив свой взор на священника, который уже занял свое место в центре собора. Молодожены приблизились к нему, и Клоре больше не могла двинуться с места. Ее сердце затрепетало так, что девушка едва не задохнулась от нахлынувшей в груди боли.
  Лицо невесты скрывало кружевное покрывало, закрепленное на лбу обручем. Ее глаз невозможно было разглядеть, но Клоре видела, как она улыбается. Как гордо держит голову. Почти с вызовом.
  Мужчина же не выражал своим видом никаких чувств. Он не смотрел ни на священника, совершавшего обряд, ни на ту, которая стояла рядом с ним. Лишь один раз он бросил взгляд на Шале, и ничего кроме грусти не было в его глазах. Клоре заметила, как встревожено граф де Сегю смотрит на избранницу своего друга. Его взгляд настойчиво пытался проникнуть под кружева
  
  покрывала. И Клоре догадалась, что Шале не знает женщину, которую избрал себе в жены Ангерран.
  Ангерран!!!
  Клоре чувствовала, как что-то умирает внутри нее. Его образ поплыл у нее перед глазами. Где же Готье? Куда он запропастился сейчас, когда ей так нужна его помощь?! Он бы увел ее отсюда. А сама... сама она не могла уйти!
  Обряд подходил к концу. До Клоре стали долетать какие-то звуки. Это говорил священник. Он улыбнулся и кивнул. Ангерран повернулся к своей нареченной и откинул с лица вуаль. Присутствующие на венчании гости захлопали, но священник остановил их. Он поднял руку и произнес:
  - Известны ли кому-нибудь из присутствующих причины, по которым этот брак не может быть заключен?
  - Да! - два голоса оглушили своды собора.
  - Да! - повторил Шале.
  - Да! - произнес другой голос.
  Все обернулись.
  Фрэнсис!
  Он шел к алтарю, не слыша ни шепота, разносившегося вокруг, не видя никого, кроме женщины в свадебном наряде. Он приблизился к молодоженам. Ангерран насторожился. Клоре видела, как он нахмурил брови.
  - Фрэнсис? Что Вы здесь делаете? И что означает Ваше "да"? Извольте объяснить!
  - Граф де ля Мот, Вы не можете взять эту женщину в жены потому, что она несколько лет носила имя... де ля Мот! Она - Ваша мать, Ангерран!
  Фрэнсис посмотрел на нее.
  - Вы узнаете меня, мадам?
  Она долго смотрела на него, а потом вдруг отпрянула. Страх исказил ее лицо.
  - Фрэнсис Каруа?! - прохрипела она.
  Клоре ничего не могла разобрать. Всё снова поплыло перед глазами. Она обхватила руками ручки скамейки, боясь лишиться чувств.
  А дальше события разворачивались как ураган. Фрэнсис выхватил из ножен кинжал и вонзил его в живот женщины. Кровь алым пятном расползлась по ее свадебному платью. Ангерран подхватил ее на руки и опустился вместе с ней на пол.
  Священник отпрянул от них и замер у алтаря. Что-то кричал появившийся откуда-то Готье.
  "Да, он был там - на улице", - вспомнила Клоре. Готье загородил собою Фрэнсиса.
  Сквозь пелену в сознание Клоре прорвался голос Ангеррана.
  - Почему?
  - Мой сын! - прошептала женщина.
  - Почему? - он повторил свой вопрос.
  - Двадцать лет назад я ушла от твоего отца, и моя жизнь превратилась в ад! А когда я встретила тебя, - она почти хрипела, кровь хлестала из раны, заливая одежду и пол. Ангерран был весь в ее крови.
  - Когда я встретила тебя, я поняла, как могу отомстить твоему отцу за то, что он не удержал меня тогда. Тогда он перестал бороться за меня! Но сейчас он узнал бы, что я забрала тебя себе, и его жизнь превратилась бы в ад!!!
  Она закрыла глаза.
  - Элен - моя мать? - прошептал Ангерран.
  Она подняла веки, но обратила свой последний взор не на него.
  - Фрэнсис, я заслужила смерть от твоей руки! Не вините его, вы - все!
  И она умерла.
  Ангерран выронил ее тело из своих покрытых ее кровью рук. Он поднялся с пола и, вступив в лужу крови, подошел к Фрэнсису. Но между ними стоял Готье.
  Ангерран покачнулся, а в следующий миг Готье упал на пол без чувств.
  Клоре смотрела на мужчин, не чувствуя, как слезы заливают ее лицо. Глаза Ангеррана пылали яростью, а Фрэнсис... Она не могла видеть его лица. Но он не дрогнул перед Ангерраном даже, когда тот схватил его за ворот рубашки. В следующий миг Ангерран оттолкнул его и отдал приказ стоявшим в дверях стражникам:
  - Свяжите его и доставьте в мой замок!
  - Нет! - закричала Клоре.
  Но никто не услышал ее.
  Стражники подбежали к Фрэнсису. Один из них заломил ему руки за спину, но Фрэнсис стал отбиваться. Вскоре его уже не было видно в толпе солдат. Клоре обвела взглядом присутствующих. Никто не пришел ему на помощь!
  Только... Шале! Он растолкал солдат и поднял Фрэнсиса на ноги. Он был весь в крови. Изорванная одежда обнажала искалеченную плоть. Фрэнсис держался за правый бок.
  - Шале, уйди! - проговорил Ангерран.
  - Здорово же ты справился, дружище! - Шале встал перед Ангерраном. - он один, а нас... - Шале развел руками.
  - Не смей лезть в мои дела! - Ангерран кипел от ярости.
  И вдруг он вспомнил.
  - Ты? - А что ты знал о ней?
  - Теперь это уже не важно, Ангерран! - Шале смотрел в глаза своему другу. - Я...
  Но его прервали.
  - А это еще кто? - прорычал Ангерран.
  Шале обернулся. Клоре никогда не забыть тревоги, которая пронзила глаза графа, когда он посмотрел на Фрэнсиса. Она выпрямилась. Теперь она закрывала собой Фрэнсиса.
  - Отойди, Клоре! - произнес Фрэнсис. - У нас с графом свои счеты. И Вы, граф, - Фрэнсис обратился к Шале, - оставьте нас.
  Шале отступил, и в тот же миг стражники, оттолкнул Клоре, набросились на Фрэнсиса. Он был тяжело ранен в бок и не смог сопротивляться. А Клоре... Залитые кровью руки Ангеррана сжимали ее плечи. Она чувствовала спиной, как бьется его сердце, но не могла отвести взора от Фрэнсиса.
  - Не тронь ее! - закричал Фрэнсис. Солдат ударил его в бок, и раненый мужчина почти повис в руках стражника. Но не перестал сопротивляться! Он что-то прорычал из-под маски, когда Ангерран повернул Клоре к себе лицом.
  - Вы оба здесь! - усмехнулся Ангерран.
  Он так и не выпустил ее из рук. А она... она слышала, как за спиной отбивается от солдат Фрэнсис, как кричит Шале.
  - Что тебе нужно? - прохрипел Ангерран.
  Он смотрел на нее так, как тогда, в Тресессоне. Когда он целовал ее.
  - Я люблю Вас! - произнесла Клоре.
  Она вспомнила сон. Та же тишина воцарилась сейчас в соборе. Почему больше не слышно никаких звуков? Вот и во сне. Что-то стояло между ними или кто-то?
  Фрэнсис!
  Она обернулась.
  Он больше не вырывался из рук державших его солдат. Он стоял в двери собора, ослепленный лучами солнца.
  Он слышал ее признание.
  Ангерран почувствовал, как оседает в его руках Клоре.
  - Ангерран, прекрати это! - закричал Шале.
  Де ля Мот оттолкнул Клоре и бросился за солдатами. Шале хотел последовать за ним, но его жена почти повисла на нем. Шале обратил на нее свой взор и, обхватив руками ее скрытое кружевами лицо, прошептал:
  - Я должен помочь ему, милая! Останься здесь, я молю тебя! Я вернусь совсем скоро!
  Но она кивала головой, не желая отпускать его. Шале обнял ее и крепко прижал к себе. Он гладил ее по голове и шептал:
  - Ладно, ладно. Я останусь. Успокойся. Я с тобой. Не плач, моя милая. Я с тобой.
  - Что я наделала? - прошептала Клоре, но никто не слышал ее.
  Священник с послушниками наконец-то пришли в себя. Они возились у тела матери Ангеррана. У ног Клоре зашевелился Готье. Он потер лоб и, присвистнул, увидев кровь на ладони.
  - Что произошло? - пробормотал он.
  Клоре посмотрела на него.
  - Простите меня, Готье! - она бросилась вон из церкви.
  Она должна последовать за Фрэнсисом! Иначе Ангерран убьет его. Она никогда не видела столько ярости в глазах живого существа. Но, возможно, Ангерран в тот миг и не был живым.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"