- Геннадий Алексеевич! Вы уже написали разработку по постановке эксперимента с телевизионным исследованием канала?
- Разработку? Нет, конечно! - Как! До сих пор прохлаждаетесь? Вы что, специально решили меня до инфаркта довести? Когда это уже кончится?! И кончится ли?! Вы окончательно разложились!
- Вы же велели, цитирую: "похерить этот эксперимент и заняться отчетом по передаче цифровой информации"! Помните?
- Вы лжец! Ничего такого я Вам не велел! Я сказал отложить на потом, после отчета сделать! А отчет мы уже неделю, как сдали!
- Нет! Именно так Вы мне велели! Что же Вы теперь от своих слов отказываетесь?
- Вы мне бросьте эти грубости! Ни хера не делаете и выкручиваетесь тут! Вы лодырь! Бездельник! Второй Балабанов!
- Ах, Вы вот какими словами бросаетесь! Сейчас! Минуточку, уважаемый Валентин Аркадьевич!
Я выскочил из кабинета Будника-Ампирова и распахнул дверь своей рабочей комнаты. Зная наперед, что Ампиров рано или поздно вспомнит о телевизионном эксперименте именно таким образом, я держал его недавнюю записку в папке под рукой. Через несколько секунд я ворвался к Ампирову.
- Вот, сами посмотрите! Вашей рукой написано? Так что же Вы сознательно травите меня? После того, как сами написали: "Это все похерить!"
Ампиров беспорядочно заерзал на стуле, стал бессмысленно открывать и закрывать ящики стола, перебирать какие-то бумажки. На его глазах заблестели слезы, и он заорал срывающимся голосом:
- Я Вас считал порядочным человеком! А Вы вот - меня на слове ловите! Идите! Я не хочу с Вами разговаривать! Делайте, что хотите!