Аннотация: Это мир-лабиринт, мир, где в вечном причудливом танце сплетены Тао-Явь и Эйдо-Изнанка. Здесь семь Богов, даровавших вселенной свои Клятвы, бесстрастно наблюдают за развернувшейся игрой. Целители и Кукольники, маги и Проклятые, злобные твари Изнанки и благородные эйдимы - все они часть сложной забавы, созданной Изначальными.
Пролог
Контуры пути
***
Дым. Только серый едкий дым - и больше ничего. А потом ее лицо, словно вуалью искаженное дымом. И голоса - как будто издалека:
- Он еще жив.
- Спасти любой ценой...
Последнее, что он помнил - чьи-то руки, бережно поднимающие его... Дальше - пустота и чернота...
3-й день 4-ой декады 1-го лета.
Пылится под уверенными шагами широкий торный шлях. Взвиваются горячие от полуденного солнца серые облачка. Но в безветрие они не в силах причинить путнику особое неудобство, бессильно опадая на дорогу и на старые разношенные сапоги.
В такой час, в такую погоду отсиживаться бы где-то в трактире или, на худой конец, под развесистым деревом, ни о чем не думать, никуда не спешить.
Но в жизни есть обстоятельства, которые люди ставят почему-то превыше собственного комфорта. Оттого и приходится шагать по безумной жаре, повязав дурную голову рубахой, чтоб ехидно ухмыляющееся солнышко не сварило в ней остатки мозгов.
Топать еще долго. Если не делать привал, а пообедать прямо так, на ходу, и ночной сон сократить до трех-четырех часов, то до города путник доберется как раз к завтрашнему утру, к тому времени как доблестный охранный гарнизон откроет ворота. Конечно, на телеге было бы быстрее. Но где ее взять? До ярмарки еще далеко, а для межсезонного торга жителям западных сел удобнее ехать в городки поменьше - пошлины там не такие суровые, как в Диаладе. Потому и не была никогда Диалада торговым городом. Другим славилась, с другого и доход получала.
Шаг путника легкий, уверенный, плечи расправлены, будто не устал идти под палящими лучами. Полупустая котомка, потертая и изношенная, как и вся остальная его одежда, покачивается за спиной. Невелика ноша, но велика необходимость, - нет оправданий для промедления.
Бескрайняя степь кругом - травы в пояс. Редкие деревья вдоль дороги, чтобы странникам было, где передохнуть. Едва приметная черная полоска леса справа. Слева - призрачные голубоватые очертания Тавлитских гор. Скупой пейзаж - не на чем взгляду остановиться.
Внезапно путник замедлил шаг. На смуглом лице тенью мелькнула недобрая улыбка.
- Выходи. Все равно я уже заметил.
В ответ раздался лишь тихий смех, и, соткавшись из теней, на шлях ступил великолепный красноволосый и красноглазый ши в церемониальных черно-золотых одеждах.
Мужчина тяжко вздохнул, плюнул под ноги, поправил котомку на плече и продолжил свой путь.
- Эй, Тэй, погоди! Куда ты? - Ши рванул следом, подстраиваясь под быстрый шаг. В длинных, многослойных шелковых одеждах сделать это было непросто.
- Ты же к ним собрался, да? - Ши наконец-то нашел нужный ритм и шел теперь слева, при этом старательно вглядываясь в лицо собеседника.
- Ну и? - на лице ноль реакции.
- Дурак совсем? - Изящные губы ши, выкрашенные алым, дернулись. Нечеловеческие глаза - миндалевидные, вытянутые к вискам - угрожающе сузились. - Жить надоело?
Ни слова в ответ. Именованный Тэем все так же размеренно продолжал идти к своей цели.
- Я тебе не нянька, слышишь! Мне к рии пора, Срок приближается. А я вынужден с тобой возиться, вразумлять, словно ты малое дитя. Прошли те времена, когда...
- Слушай, Лиинар, - Тэй резко остановился, все так же не глядя на ши. - Возвращайся к матери. Я сам решу, что мне делать. И передай ей, чтобы лучше себя поберегла, а не беспокоилась обо мне.
- Точно, дурак. - Ши рассеянно провел рукой по кроваво-красному вееру, пристегнутому к поясу. Эмоции полностью исчезли с прекрасного лица. - Игры смертных не интересуют Проводников, рээ-Тайхем. Но если ты зайдешь слишком далеко в этом глупом упрямстве, я раскрою для тебя свой веер. Клятвами Изначальных.
- Вот на этой мысли и закончим наш разговор. - Тэй кивнул головой на прощание и зашагал вперед. Он так ни разу и не обернулся.
Красноглазый ши, сбросив маску человеческих эмоций, еще долго глядел мужчине вслед. О чем думает Проводник Эйдо, не догадался бы никто - потому как разум его тоже был нечеловеческим.
***
1-й день 4-ой декады 1-го лета.
Душная летняя ночь уже шагнула за порог новых суток, но только-только начала ткать полотно их дороги, раскачивая маятник невидимых часов. Огромные звезды светили сухо и ярко, как дальние костры военного лагеря. Умирающая луна, почти поглощенная жадным Туманом Эйдо, - который суть итог всего и всего же основа - тщетно цеплялась за Явь тонким серебристо-голубым серпом. Озеро - круглое, словно блюдо, и абсолютно недвижное в своем колдовском спокойствии - отражало бархатные шали неба, чутко улавливая плавную поступь ночи.
На самой поверхности воды, вопреки всяким человеческим законам, стояли два высоких кресла и небольшой столик. Удобно устроившись в этих креслах, двое играли в кости.
- Ты готов начать новый раунд, враг мой? - Тихим, шипящим голосом произнес тот, чьи узкие раскосые глаза - алый и черно-золотой - светились подобно призрачным огням.
- С радостью, враг мой. Эта игра никогда мне не надоест. - Второй - укутанный в тяжелый черный плащ, в янтарной маске, полностью закрывающей лицо, - ничего не говорил. Но слова тусклым золотом вспыхивали в воздухе над его головой.
- Ты уже решил, чьи имена нанесешь на грани игральных костей в этот раз, враг мой? - Первый протянул руку, касаясь краешка стола, и металлические пластинки, которыми была сплошь расшита его одежда, глухо звякнули.
- Решаю не я и не ты, враг мой. Они уже названы и отмечены. Клятвами Изначальных. - Второй зеркально повторил жест собеседника, слегка касаясь затянутыми в перчатки пальцами лакированной поверхности стола.
- Но в лабиринте, созданном Их Клятвами, лишь мы выбираем, куда свернуть. - Первый пододвинул к себе простой деревянный стакан, на дне которого хрустально постукивали друг о друга четыре кубика, каждый из которых был не похож на остальные и нес в себе уникальную сущность.
- Это так, враг мой. Но лабиринт уже построен и наш выбор - только иллюзия.
- Разве игра от этого становится менее интересной, враг мой? - Первый встряхнул стакан.
- Все верно, враг мой, - как и прежде безмолвно кивнул второй. - Клятвами Изначальных.
- Клятвами Изначальных, - эхом отозвался первый.
***
1-й день 4-ой декады 1-го лета.
Кони остановились резко, как будто кто-то превратил их в статуи.
- Ополоумел?! - крикнул извозчик, замахиваясь кнутом на высокого седого человека в старом плаще невнятно-серого цвета. - Ты хоть знаешь, скотина, чья это карета?
- Не горячись. - Незнакомец лениво повел рукой, и кнут извозчика, описав в воздухе немыслимые фигуры, приземлился в добром десятке футов от дороги. - Знаю я, знаю, кто твои хозяева.
Слуга съежился, с ужасом в глазах бормоча какие-то извинения, но надо отдать ему должное, не бросился в панике бежать. Он был достаточно умен и не желал навлечь на себя недовольство господ. Это их дело - разбираться со всякими магами.
Дверца кареты, изукрашенная странными золотыми узорами, - не вензелями и гербами, что было бы естественно, а всего лишь сплетенными в единую композицию цветами и магическими знаками - распахнулась. Вышел юноша. Среднего роста, тонкий и изящный, как девушка, он был облачен в длинные одежды из многослойного черного шелка, расшитого золотыми птицами. Черные волосы его, вычурно сколотые двумя тяжелыми шпильками с сапфировыми подвесками, ниспадали почти до колен, переливались на скупом закатном солнце всеми оттенками меди. Никакого оружия не было при нем - только черный веер висел на широком поясе, покачиваясь при каждом шаге.
- Криат из Беньйо, если не ошибаюсь? - осведомился черноволосый ледяным тоном.
- К вашим услугам, ши. - Седой отвесил насмешливый поклон.
- Что тебе надо? - столько высокомерия было в голосе, что невольно сводило скулы.
- Поговорить с рии-Кайей. Разве ты не понял, нелюдь? - Криат тоже не скрывал своего нелестного отношения к ши.
- Рии не о чем с тобой разговаривать, - юноша презрительно поджал тонкие губы. - Убирайся с нашей дороги, если хочешь пожить еще немного.
- Я рассчитываю прожить еще много-много Кругов, - улыбка мага была сравнима разве что с росчерком смертоносного клинка. - Но не тебе судить о жизни, не так ли, ши? Рии-Кайя, слышите? - Криат повысил голос. - Советую вам отозвать свою псину, если не хотите неприятностей. Инквизиторские костры еще никто не отменял.
Глаза ши полыхнули золотом, и его рука потянулась к вееру.
- Немедленно извинись перед рии...
- Оставь его, Аори, - раздался тихий, чуть хрипловатый голос из глубины кареты. - Мы поговорим, арн-Криат, но не здесь и не сейчас. Вы же понимаете, меня гонит Срок, и я нынче очень плохой собеседник.
- Хорошо. Я учту это, рии. Тогда четвертого дня нынешней декады, в Диаладе, в таверне "Лидов рог" ровно в полдень. Достаточно времени?
- Да, вполне. Аори, поторопись. До скорой встречи, арн-Криат.
- До скорой, рии-Кайя. Не разочаруйте меня. - Мужчина холодно улыбнулся.
Маг еще некоторое время постоял, провожая карету задумчивым взглядом. Да, результат встречи был именно тот, на который он рассчитывал, но расслабляться пока рано, ибо противница достаточно умна и может разрушить его планы в последнюю минуту.
- Хитрите, рии-Кайя, хитрите. Но ничего у вас не выйдет. - Маг улыбнулся, твердо уверенный в собственном преимуществе, и скупым движением руки свернул вокруг себя послушную ткань пространства.
***
3-й день 4-ой декады 1-го лета.
Крепость Лийф встретила молодого Целителя школы Смерти неизменным для всех крепостей холодом и сыростью.
- Мерзко здесь, рии, - передернул плечами мальчишка-подмастерье, сейчас сопровождавший Целителя вместо ши. - Давайте поскорее со всем закончим и уйдем.
Рии-Тион сурово посмотрел на встрепанного белобрысого мальчонку, но ничего не сказал. Целитель отличался недюжинной для своего возраста выдержкой и спокойствием. Другой бы на его месте уже давно взгрел слишком вольного на язык подмастерья. Но Тион не любил рукоприкладства, как не любил и всякое проявление неприличествующих чувств.
Целителя в крепости никто сопровождать не пожелал. Люди с неизменным страхом и брезгливостью предпочли быстро ретироваться, предоставив Тиону самому искать цель своего визита. Впрочем, молодой мастер давно уже привык к подобному отношению. Для него действительно было проще все сделать самому, чем положиться на дрожащих от ужаса людей.
Казематы, куда собственно и направлялся Целитель, были традиционно расположены под землей, что делало их еще более холодным, сырым и неприятным местом, чем сама крепость. Низкий, покрытый плесенью потолок, словно давил, заставляя рослого Тиона невольно пригибаться. Мальчишка-подмастерье чувствовал себя не лучше. Он шел осторожно, стараясь не упасть на слизком полу, но новенькие башмачки то и дело скользили, так что приходилось инстинктивно хвататься за заплесневелые стены. Мальчик зло поминал небезызвестного т'шэза и брезгливо вытирал руку о большой груботканый платок. Но через несколько шагов все повторялось сызнова. Рии-Тион, конечно, не поскальзывался, но осторожничал не меньше.
Казематы крепости Лийф были порядком запущены. Не то чтобы обитателей здесь совсем не было, просто сторожить таких бессмысленно, в еде и уходе они тоже не нуждаются. Потому, если на нижнем уровне кто из людей и появлялся, то только для того, чтобы бросить в камеру очередного "постояльца". Да Белые изредка приходили, когда в темнице становилось тесно и требовалось срочно освободить место.
Сама тюрьма не сильно отличалась от подобных мест, предназначенных для человеческих преступников. Сторожка для охраны, впрочем, всегда пустующая, десять камер у наружной стены и две внутренние, для особо опасных обитателей. Собственно, ради того, кто сейчас находился в одной из этих внутренних камер, рии-Тион и прибыл в Лийф. При других обстоятельствах Орден ни за что не стал бы посылать его в такое захолустье.
Тион сразу понял, в каком из узилищ находится его цель. Щиты довольно высокого уровня поблескивали сложными магическими кругами у дальней двери. Значит, не поленились люди и позвали мага, чтоб наложил печати. Что ж, если хотя бы половина из той информации, что прислали в Белый Орден из Лийфа, правда, то и большая предосторожность не будет лишней. Хотя это вполне мог быть и не маг, а, скажем, боевая марионетка. Ведь тварь поймали и привели в крепость именно Кукольники. А они, как известно, с магами ведут чуть ли не открытую войну.
- Марвин, - Целитель, не оборачиваясь, окликнул подмастерья. - Приготовься. Начнем с нашего основного клиента, а потом займемся остальными.
Тион, несмотря на царящую в каземате тишину, отлично чувствовал, что свободными остались только три камеры. И судя по всему, самые давние обитатели сидят здесь не меньше пары Кругов. Такое отношение местных Целителей к работе Тион считал неприемлемым и уже мысленно сочинял доклад о некомпетентности оных, который намеревался представить к рассмотрению в ближайшую Длань Ордена - кажется, каневрскую... или Оддэр ближе?
Целитель подошел к запечатанной двери и внимательно оценил структуру барьеров. Маг намеренно оставил круги видимыми для обычных людей, но в этом, честно говоря, не было необходимости - подмастерье Целителя, как и сам Белый, обладал достаточным магическим зрением.
- Третий набор, рии, "талеф" и "фиазард", - отозвался из-за спины мастера Марвин.
Тион молча кивнул. Мальчик передал ему связку небольших кубиков кварца с запечатанными внутри рунами и знаками - стандартные магические ключи. Целитель тщательно пересмотрел их, позвякивая серебряными цепочками, и отделил два нужных. Приложил к основным символам на магических кругах, снимая печати.
- Приготовься, Марвин, - еще раз предупредил молодой мастер. Был бы здесь его ши, то наверняка заметил, что Тион нервничает. Мальчишка же Целителя знал плохо, потому внешняя уверенность рии внушала ему чувство защищенности.
Тион глубоко вздохнул и толкнул тяжелую, окованную железом дверь...
...Серебристо-голубой лунный свет проникал через бреши в заколоченных окнах и большую дыру в потолке. В этом свете все казалось нереальным и жутким. Впрочем, нужно ли лгать? Причиной страха была вовсе не луна, хотя и она, хозяйка ночного неба, внесла свою лепту в представшую перед глазами Тиона картину.
Мертвое тело женщины висело высоко над полом и медленно раскачивалось. Жуткая "ухмылка" кровавыми полосами рассекла лицо от уха до уха. Вместо глаз у покойницы ? черные провалы. Вместо рук ? сухие, обтянутые пергаментной кожей кости. И только ступни женщины, удивительно маленькие и изящные, беззащитно выглядывали из-под бесформенного серого балахона.
Тион был предельно внимателен, старался запомнить каждую мелочь. И скрип веревки, и мерное покачивание тела, когда оно то появлялось в голубоватом лунном луче, то вновь исчезало в тенях. И даже запах ? ментоловый аромат, разлитый в воздухе и обжигающий горло морозной свежестью, ? Тион тоже запоминал со всей присущей ему тщательностью.
Тихо. Если бы не скрип веревки, тишина была бы угнетающей. Хотя еще неизвестно, что же лучше: мертвое безмолвие или леденящий душу скрип.
Тион вздохнул. Ему можно было бы подойти и остановить странное покачивание покойницы, но он был уверен, что трогать сейчас хоть что-нибудь крайне нежелательно. Поэтому все, что ему оставалось ? смотреть и слушать, слушать и смотреть...
Внезапно в комнату ворвался ледяной ветер, разметал пыль, спокойно лежащую здесь уже невесть сколько времени. Седое облако поднялось в воздух, посеребренное лунными лучами. Покойница качнулась на своей веревке с невероятной силой. Целитель резко прянул назад, но вдруг ясно осознал, что не успевает. Костлявая рука, сухая, жесткая, сильная, вцепилась ему в плечо. По комнате, отражаясь в каждом закоулке, путаясь в тенях и тонких лунных лучах, прошелестел жуткий голос: "Кости брошены... Жертвенная Кровь наполнит чашу... Мы ждем...".
Неведомая сила рванула Тиона прочь, вызволяя его из хватки покойницы. Все закружилось, завертелось. Не было понятно: где верх, где низ. Алые пятна перед глазами... Леденящий душу тихий шелест смеха...
- Рии, с вами все в порядке? - подмастерье судорожно сжимал плечо Целителя, глаза его были наполнены паникой.
- Все хорошо, Марвин, - хриплым голосом ответил Тион, устало опираясь на дверной косяк.
Нет никакого старого дома, луны, вековой пыли. Обыкновенное сырое узилище - четыре каменных стены без окон. Вот только тело в петле - то же.
- А говорили, Кукольники только на этой декаде привезли, - Марвин уже пришел в себя, успокоенный Целителем. Он снова стал деловым и не по Кругам взрослым. - А вот глядите ж, уже повесилась. Веревку-то откуда взяла? Срежем? Или так сподручнее будет?
- Не подходи, - Тион уже малость оклемался после видения и вернул свой обычный слегка отстраненный вид, вытер со лба испарину, пригладил растрепавшиеся короткие волосы, унял бешено колотящееся сердце. - Она из шэлль, нам дали верную информацию.
- Что, правда? - Мальчишка опасливо попятился. В глазах его мелькнул настоящий ужас. Он был еще молод и о шэлль, тварях с разделенной душой, только слышал. Но и этого вполне хватало, чтобы вызвать в нем желание немедленно бежать без оглядки. - Рии, может, того, пойдем отсюда? Какой из меня помощник? Вернетесь с ши-Бьякко, от него уж точно будет больше пользы... Ой! - Подмастерье шлепнулся на задницу, дрожащим пальцем указывая на покойницу. Та с несвойственным мертвецам энтузиазмом дергалась в петле.
- Возьми себя в руки, Марвин, - холодно произнес Целитель и сделал шаг в сторону повешенной. - Подай Печать... ну же, быстрей!
Рии-Тион криво усмехнулся, принимая от подмастерья футовый четырехгранный клинок с квадратной рукоятью, обвитой двумя бело-зелеными шнурами.
Все так, как и предполагали Старшие из Ордена. Те же видения, те же слова - звенья одной цепи, еще кующейся, но уже опасной для Тао. Шэлль нынче появляются все чаще, хотя до этого и десятка этих тварей за Стокружие не встречалось. Много всего произошло в последнее время такого, о чем раньше даже в страшном сне не могло привидеться.
Тион внимательно посмотрел на повешенную и со всей силы вонзил печать ей в сердце. Есть на свете такая болезнь, от которой самое желанное лекарство - смерть.
Спустя два часа Целитель появился в покоях коменданта весь окровавленный, небрежно держа за светлые волосы отрезанную голову мальчишки Марвина.
- Уберите там всё, - приказал он, водружая свою ужасную ношу на стол. - И велите готовить лошадь, я уезжаю.
Враз побледневший комендант едва не лишился чувств. Но страх перед Целителем был так велик, что он, не медля ни секунды, бросился вон из комнаты, выполнять поручения рии.
Тион, оставшись в одиночестве, налил вина из бутыли, по неосмотрительности оставленной комендантом на столе, снова сел, развернул к себе лицом отрезанную голову подмастерья.
- Левый глаз отправится в виллифскую Длань, к Магистру, а правый... - Тион на минуту замолчал, неспешно обводя пока еще заполненную глазницу тонким пальцем. - А правый глаз поедет со мной в Диаладу. - Целитель снова замолчал, залпом выпил все вино из кубка. - Да, переодеться бы надо, а то люди и так шарахаются...
______________________
Круг Яви исчисляется четырьмя сезонами (весна, лето, осень, зима), каждый из которых делится на 4 луны (пр.: 1-ое, 2-ое, 3-е, 4-ое лето); каждая луна включает в себя 4 декады. Круг начинается с 1-го дня 1-ой декады 1-ой весны и заканчивается 10-ым днем 4-ой декады 4-ой зимы.
Т'шэз - весьма пакостное порождение Эйдо (Изнанки), злобное и могущественное существо, о котором в Тао (Яви) наслышаны не меньше, чем на Изнанке. Его чаще всего поминают в проклятиях и ругательствах.
Эйдо - Изнанка, Тао - Явь.
Белые - так прозвали Целителей школы Смерти за неизменные одеяния белого цвета. Мастеров школы Жизни, соответственно, называют Черными.
На знаках обоих школ Целителей изображена длань. У школы Жизни - правая, "дающая". У школы Смерти - левая, "отнимающая". Именно поэтому все представительства Орденов принято называть Дланями.
Шэлль (от шэлли'о рааш-син) - стоящие-на-той-стороне.