Константина часто посещали сомнения. Но этот день просто переполнен ими. В пять утра к соседу пришла полиция. Они жестко избили его. Оказалось что он употреблял наркотики. Но неожиданностью это стало только для остальных жителей улицы. Константин же давно знал. Просто сдавать не хотел. Хороший человек все-таки был. В обычной жизни всем старался помочь. Относился ко всем хорошо. Жаль его. Как и других. Тех, кто пил, курил. Злоупотреблял всякой дрянью и портил свою жизнь.
Когда-то за это наказывали. И сейчас наказывают. Только тяжесть наказания разнится. Правда, что тогда, что сейчас, наказания были глупые, приносили мало пользы, в основном только все усугубляя. Тогда просто отправляли сидеть в бетонных замках, а сейчас отправляют на мясобойню. Спалили за чем-нибудь незаконным, и вот твоя тушка вместе со свиными и коровьими катается по цеху, разрезается на части и лежит на прилавках.
Константин знал это. В детстве он пробрался на один такой цех с друзьями. Их нашли, но поскольку у одного из ребят отец работал где-то рядом с верхом, детям лишь пригрозили. С годами все постепенно забыли о произошедшем. Препарат помог. С помощью этого препарата верх и подавлял разум ресурса. А Константин не забыл. Его организм просто не принимал препарат. Мальчику позволили жить под строгим условием о неразглашении и страхом смерти. Ему внушили, что правительство всевидяще и всемогуще. Но он в этом сомневался. И сейчас сомневается.
Сегодня сомнения мешали работать. Иногда, Константин просто стоял, полностью погрузившись в свои мысли мысли. Его коллеги в эти моменты бросали на него мрачные и недоверчивые взгляды. Гораздо более мрачные и недоверчивые, чем обычно. Платили ему меньше, чем другим, но денег хватало, чтобы прокормить себя и дочь. На работе у него довольно плохое настроение. Но придя домой, Константин преображался в считанные секунды. Ведь там его ждала Саша. Приносить плохое настроение домой означало давать часть черни и дочери. А этого Константин никак не мог допустить. Он всеми силами пытался подавить в себе все плохое. И у него немного получалось. Да вот только с каждым днем это становилось все труднее. Зло не уходило, а копилось в душе. Константин всем сердцем ненавидел окружающих его людей.
Иногда он вспоминал о своей жене. Когда Константин с ней познакомился, то уже был изгоем и одиночкой. Большой потенциал ума и желание изменить общество к лучшему не приветствовались. Никто в школьном и институтском коллективах не уважал Константина. Даже родители недолюбливали его. Все относились к нему брезгливо. И только в Киме что-то перемкнуло. Родители молодых людей знали об их отношениях и всячески им возражали. Но те не слушали. Они закончили институт, провстречались еще месяц, а потом поженились. Вскоре у них родилась Саша. Константин стал работать антихакером, а Кима пошла медсестрой в больницу. И однажды стала свидетельницей одного ужасного случая.
Тогда было много народа, мало кислорода. Продуктов на всех не хватало. Магазины часто грабили. Еще и фабрики с АЭС веселья добавляли. Почти 60% населения страны было заражено болезнями. Хотя большая часть из них об этом не знала. Остальные же 40% были в основном элитой, властью, богачами всякими. Все ходили в респираторах и противогазах. Для последних обычные люди были ресурсом. Но ресурс их при этом боготворил. Потому что элита навязала ресурсу тупую любовь, страх, невежество. И только единицы из миллионов осознавали все это. Но они гибли под давлением общества и власти. Жаль, что между теми временами и настоящими нет особого различия.
Больницы были переполнены людьми. Палат не хватало. Каталок тоже. Некоторые сидели на полу и стульях. Бывали драки с посетителями, потому что некоторые из них не хотели по полчаса, а то и больше, просто стоять. Эта дикость давно стала обыденностью. А вот неожиданным был приход людей в черном среди бела дня. Они забирали больных, говорили, что помогут им. А на завтра тысячи жилых мест и мест в больнице освободились разом.
Киму это взбесило. Проблему можно было решить и более гуманным способом. И она решила организовать забастовку. К ней присоединились еще человек десять. Они кричали под окнами главврача, что он сущий ирод и должен прекратить убийство невинных людей. Действо быстро разогнали. На следующий день Кима опять устроила забастовку. Но уже в одиночку. К ней пришли только представители беспорядочного порядка этой страны. Они арестовали ее и отправили на мясобойню. И как же повезло Константину на следующий день на ужине найти кольцо своей жены. С тех пор Константин никогда не покупал мясо. И уж тем более страшно ненавидел государство. Но что он мог в одиночку?
Тем временем стал расти уровень преступности. Причем большая часть незаконной деятельности была направлена против правительства. Учащались грабежи банков, где хранились средства большинства чиновников. Срывались судебные заседания. Бывали даже рейды на здание гос.администрации с целью заставить власть изменить законы. Но они были не слишком успешными. Более удачными бывали рейды крестовые конвои, которые каждое воскресенье ездили по городу, выслеживая атеистов и иноверов. С каких-то районов удалось их даже вытеснить. Константину все чаще попадались на глаза забастовки и плакаты революции. И тогда он решил, что пора действовать.
Но это было рискованно. На работе за ним постоянно следили. И даже после, до самого дома. Константин поднимался на крыльцо, входил в дом, и на его ноге датчик извещал оператора о том, что он дома. Сонар. Они знали все его действия. Правительственный агент каждый день следил за тем, что они делают. Он стоял рядом с ними когда они ели, засыпали, мылись, чистили зубы, сидели в туалете. Ночью его сменял другой. По всему дому были развешаны видеокамеры. Но Константин научился все это обходить. В датчике он просто замыкал две фазы и сонар переставал считывать движения. Пройти мимо агента было довольно просто. Он научился тихо красться еще в детстве, когда крал конфеты и прятался от сестры. Он выкрал пульт управления системой камер, поставил запись на паузу и вошел в комнату дочери. Саша не спала. Она уже была готова.
-Почему лекции только ночью? Неужели нет другого времени?
-Потому что в остальное время нас могут заметить.
-Неужели мы такие опасные?
-Нет. Мы нужны. Просто почти никто не осознает важности наших действий.
-Как же противно видеть этих тупых баранов каждый день.
-Ничего. Скоро они перестанут такими быть.
-Как же они пришли в такое состояние?
-Ты еще не поняла? Наверху хотят наживаться на людях. И наживаются. А мы только радуемся иллюзиям. Они считают нас беспросветно тупым ресурсом. А мы не понимаем. И что только не делают наверху, чтобы так все и оставалось. Они дают все ответы сразу, чтобы мы не думали. Всюду нам пихают патриотическую и религиозную пропаганду. И мы внимаем. С самого детства верх пытается сделать нас рабами. Они дают нам ровно столько, сколько хватает на квартиру, еду, машину и прочие нужды. И люди принимают это как должное, не зная, что могли бы и должны получать больше.
-Мы постараемся, чтобы люди получали столько, сколько должны.
-Не мы. - С явной грустью произнес Константин. - Ты.
-Чтоо!? Нет!
-Да. Ты уже достаточно взрослая.
-Пап, я подросток. Я совершенно не знаю, что делать. Я не смогу одна.
-Сможешь.
-Нет. Куда я без тебя? - Саша крепко обняла отца и уткнулась ему в плечо. Его майка увлажнилась ее слезами. Он тоже обнял ее.
-Сможешь. Потому что ты похожа на меня. Я ходил по больницам. Выяснял, что за боли в груди. Рак. Я умираю. Лечить меня, конечно, толком не полечили. Только прогнали по кучке врачей. Но моя задача была воспитать тебя. Вскормить твой разум. Сделать тебя сильной. И я ее выполнил. Ну, а сейчас лекция.
Константин вытер слезы дочери. И она, изредка всхлипывая, внимательно слушала его, запоминая все, что он говорит. У нее потрясающая память.
На вид утро было совершенно обычное. На самом же деле это была дверь в новый день, абсолютно не похожий на все предыдущие. Дверь в другое время, в другой мир, где для обывателя все было сложно и непонятно. Но появлялся интерес, желание все выяснить, все увидеть, все узнать до мельчайшей подробности. Разум, который годами кормили бессмысленными ответами, боится всего нового, отвергает все непонятное, но в глубине таится тяга к неизвестному. Без нее мы бы не выжили.
Они сидели за столом и завтракали. Константин ударил агента в висок. Бездыханное тело упало на пол. Саша и Константин встали из-за стола и начали собираться. Перед тем как выйти, они остановились у входа.
-Так. - Сказал Константин. - Сейчас ты идешь в школу. Когда зазвучат динамики, ты поведешь всех на площадь.
-О боже.
-Не бойся, ты справишься.
-Ладно.
-Отлично. - Константин поцеловал свою дочь в лоб. - Все, пошли.
Константин направился на свою работу, захватив с собой диск с записями речей. Когда-то давно такие слова часто гуляли среди общества. Люди из Сопротивления совершали кибератаки на общественные сервера. Поэтому на улицах довольно часто звучали монологи и цитаты самых разных людей:Вечного и Ницше, Невзорова и Брэдбери, Фримэна и Твена. А потом нашли штаб Сопротивления. Там были сотни фильмов, игр, книг, записей музыки, картин. Мэр города велел уничтожить все это. Но что-то кому-то приглянулось, и поэтому, иногда идя по улице тихим утром или вечером можно было услышать, у прохожего в наушниках или у кого-то дома, знакомые слова, интонации, мотивы, звуки. Это были те самые неуничтоженные игры и фильмы, песни и аудиокниги, говорившие о самых разных вещах, погружавших в самые удивительные миры.
Константин поздоровался с охранником и дал ему пропуск 1 уровня доступа на проверку. Тот незаметно подменил его на пропуск с 4 уровнем допуска. Это открывало Константину верхние этажи, откуда вели эфир радио-, интернет- и телеканалы. Сейчас все сотрудники были на инструктаже по распорядку дня. Только уборщик в коридоре мыл пол. Он скажет Константину по рации, если кто-то пойдет в сторону трансляционной.
Константин подошел к панели управления эфирами, вставил диск в лоток и нажал "транслировать по всем общим каналам".
Динамики, встроенные в стены, внезапно закряхтели, зашипели. Зазвучали слова. Сначала не слишком ясно. Но потом белый шум стал утихать, и послышался голос молодого человека. Голос Вечного. Одна из самых старых речей. Однако, это не отменяло ее значимости.
"Добрый день. Сегодня я расскажу Вам одну охуительную историю, на которую всем срать. Меня просили поделится с вами ей. Не знаю зачем. Без понятия, она ведь Вам на хуй не нужна.
Итак, в Иркутске была группа людей, которые постоянно ходили на различные мероприятия:антикорупционные, на митинги в поддержку животных. В общем, граждански активные люди были. И совсем недавно, в апреле по всей видимости, к ним, к каждому в дом вломился ОМОН и у них изъяли вообще все вещи, ни хрена не говоря. Т.е., они зашли к ним, разъебали все подряд, забрали все, что есть и просто съебались. Органы не захотели говорить, что это политическая акция, да. Т.е. припугнуть активистов-оппозиционеров. Они сказали, что один из их друзей попал под статью об оскорблении чувств верующих, разместив ГОД, блять, назад какую-то картинку в соц.сетях. И для того, чтобы выяснить, не с их ли компьютеров и телефонов все это размещалось, вся техника была изъята. По-моему это потрясающе. Ну, настает тот день, когда...свободой пахнет. Да, пахнет свободой. Свободой и активной гражданской позицией. Теперь в Иркутсе идут суды, где эти ребята пытаются отбить обратно свои телефоны, компьютеры, блять, документы даже. Все их телефоны прослушиваются. За ними постоянно ведется наблюдение. Отличная, ведь на самом деле, история, да. Всем, любому человеку, у которого в голове хоть что-то есть, становится понятно, что немного опасно открыто проявлять свою лояльность к оппозиции."*
Рация зашипела. Константин спокойно достал ее и ответил:
-Прием. В коридоре тихо?
-Прием. Нет. К тебе направляются двое полицейских.
Константин выбежал в коридор и огляделся. Метрах в восьми от него стояли двое представителей закона.
-Эй! - Они его заметили. - Ты что здесь делаешь? Почему не на инструктаже?
Константин бросился бежать. Раздались выстрелы. Рядом просвистели пули.
Саша сидела за партой и писала диктант. Она с нетерпением ждала, когда динамики захрипят, проснутся со времен лживой повсеместной пропаганды и заговорят голосом одного из великих людей. И они заговорили. И все внимательно слушали. Кто-то пытался пройти в директорскую и отключить аудиосистему. Но их остановили.
Стол учителя стоял немного выше пола всего класса, являясь как-бы сценой. Когда речь закончилась, Саша поднялась на эту сцену и обратилась к присутствующим:
-Хотите это? У Вас это есть. Вы сожалеете, что купили это. Вы соскальзываете... Вы не можете скрыть этого... Скажите мне, кого Вы видите?** Вы видите глупцов. Хотите такими остаться? В такой стране вы хотите жить? Такими хотите умереть? Идемте же со мной. Мы скажем им, чего же мы хотим. Собирайте всех, кого встретите. Обзвоните всех родных и знакомых. Скажите им, пусть идут на главную площадь.
Через час у административного здания собралась огромная толпа. Почти весь город. И все прихватили с собой оружие. Кто-то был с половником, вилкой или кухонным ножом. А кто-то с битой, кастетами, цепями. Кто-то был на готове с коктейлем молотова. Другие же и вовсе взяли с собой пистолеты и дробовики. И все они ждали когда-же мэр города выйдет на балкон. Все ждали его слов. Ведь от них зависело его будущее. Будущее этих людей. И этого здания. И вот он выходит. Его руки дрожат. Он весь вспотел. Неуверенность и страх проедают его насквозь.
-Зачем вы все здесь собрались? - говорил он иногда запинаясь, стараясь сделать интонацию тверже. - Что Вам нужно? Неужели той жизни, что дает Вам государтсво, недостаточно? Мы даем Вам все, что можем дать. А Вы...
И тут из толпы вылетела бутылка. С горящей тряпкой. И мэр города вспыхнул огненным цветком. Его крик разразился над площадью и дальше. На почти пустых улицах. Там, где дома или снаружи сидели люди. Им было безразлично что-то менять. Они знали, что все рано или поздно вернется к антиутопии.
Вдруг, среди абсолютной тишины послышался ровный четкий гул сотен и сотен сапогов. Улица вдалеке очернилась, гул стал еще отчетливее. Они приближались. Вооруженные автоматами, дробовиками, дубинками, гранатами, слуповухами, они шли ровно. Их взгляд был устремлен прямо. Но иногда их глаза смотрели на людей, оставшихся дома или сидеть на лавочке или крыльце возле дома. Солдаты думали, почему же они не пошли на площадь. Но зато они ясно знали, что им сейчас придется делать. Им придется драться с теми, кого они вызвались защищать. Драться для их же блага. Драться потому, что так сказало государство.
Полицейские все еще преследовали его. Константин свернул налево. Дальше следовала развилка. Константин не раздумывая свернул направо. Полицаи этого не видели. Свернув налево, они замедлелись в раздумьях. Один из них, кивнув другому и указав двумя пальцами на левую сторону, прислонился к правой стене. Они тихо двинулись вперед, прислушиваясь. Тихо. Константин выровнял свое дыхание так, что даже он еле его слышал. Когда один из полицейских по правой стороне приблизился к углу, он резко схватил дуло пистолета левой рукой, а правой ударил его в лицо. Полицай вырубился. Шедший по левой стороне выстрелил и попал Константину в правый бок. Тот, уже выхвативший пистолет из рук бессознательного полицая, выстрелил в ответ. Пуля прошла сквозь голову. Белая стена окрасилась безумным красным рисунком. Константин обыскал их. Забрав у них патроны, и выстрелив в голову первого полицейского, он направился в медпункт, что находился совсем недалеко. По быстрому перевязав рану, Константин направился на площадь. Он пришел, когда уже тело мэра догорело, а административное здание только начало гореть. С противоположной Константину улицы крепким строем шагали солдаты. Они остановились в тридцати метрах от толпы гражданских. Один из шедших впереди взял мегафон и заговорил:
-Рекомендуем сдаться и разойтись по домам. Иначе нам придется применить силу.
-Пошел на хуй! - ответила толпа и тысячи рук поднялись в ответном жесте.
-Повторяю: разойдитесь по домам или мы перейдем в наступление!
Никто из гражданских не шелохнулся. Они лишь пристально смотрели на солдат. Командир повернулся к своим и сказал:
-Они напросились. - И уже повернувшись к толпе: - ВПЕРЕД!
Солдаты быстрым шагом двинулись на толпу. Гражданские с криками, подняв руки с оружием, сорвались с места. Две стороны столкнулись. Раздались выстрелы. Началось жуткое месиво из людей. И бились они так, пока в живых не осталось трое солдат. И Саша. Вся растрепанная, в синяках и ранах, держа в руках биту и злобно глядя на оставшихся противников. Она огляделась в поисках Константина. Ее глаза увеличись, остановившись на безжизненном теле, лежащем среди сотни других мертвых тел. Бита выпала у нее из рук. Саша со слезами на глазах бросилась к телу отца. Тело изрешечено пулями. Ее крик разнесся над площадью. И он был громче, чем крик мэра в огне.
-Я отказываюсь служить верху. - Вдруг сказал один из солдат. - Я больше не хочу всего этого.
И остальные, молча кивнув, согласились.
*Ссылка на монолог https://www.youtube.com/watch?v=cuTwwGVqW-8
**Ссылка на перевод песни
https://www.amalgama-lab.com/songs/o/offspring/a_lot_..