Аннотация: Надо найти девочку во что бы то ни стало! Но где искать? Кто подскажет?
Поиск девочки: уныние и безысходность.
--
Ах, как же долго я сюда добиралась! - вздохнул кто-то за спиной.
Облокотившись на перила, посередине моста стоял не высокий, но и не низкий, не юный, но и не взрослый человек. Эта фраза, заменившая приветствие, предназначалась именно ему, так как ни поблизости, ни вообще на мосту не было ни одной живой души. Погода стояла ветреная, редкий хозяин рискнет выпустить собаку на улицу, да и сам не сунет носа, пусть хоть "На помощь!" зовут. Мост, на котором была назначена эта встреча, все сильнее раскачивался в такт ураганному ветру; тросы, поддерживающие строение, были натянуты, как струны; ими ветер издавал протяжные воющие звуки, разнося их затем по всему городу; и эта мелодия обволакивала каждое бьющееся сердце тонкой корочкой отчаяния и одиночества.
Паренек оттолкнулся от перил, чтобы взглянуть на говорившего. Скрывая его движения, на ветру обманно заколыхался новенький плащ - сотая доля секунды и парень оказался возле фигуры, поприветствовавшей его со спины. Он уже готовился накинуться на нерасторопного помощника, которого ему навязали для выполнения чрезвычайно важного задания, возможно, самого последнего, о котором его просил Старший. Но на лице так и не появилась галочка из изогнутых в гневе бровей, глаза так и не полыхнули испепеляющем взглядом, а из уст так и не вырвались проклятья. На лице вырисовались черты удивления, и вопрос, казалось, вторился в глазах:
--
Ты?! Как ты здесь оказалась?
Фигура ничуть не испугалась такой реакции, напротив, она бы даже огорчилась, если бы он спокойно отнесся к ее появлению. Несмотря на осенний холод, она продуманным до мелочей манящим движением скинула рукой капюшон, позволив неистовому порыву воздуха подхватить затем, чтобы потом растрепать, роскошные каштановые волосы. После этого, не спеша, она повернулась лицом к ветру, нагнула слегка голову и хитро по-лисьи улыбнуться, искоса глядя на замершего перед таким представлением парня.
--
Прости, что задержалась. Я пудрила носик и все такое.
Молодой человек почувствовал, что пора бы уже перестать пялиться. Но накатившую от такой наглости злость он уже не мог сдерживать, поэтому накинулся на девушку, как коршун на зайца:
--
Какого лешего ты опаздываешь?! Сама же знаешь, что надо спешить! И что это за театральное представление для публики?! Я целых двадцать минут торчу тут на холоде, а она вздумала носик пудрить! Проклятье с тобой, отвечай! Нет, молчи! Так мы быстрее доберемся до цели.
Он прекратил рычать, опустил побелевшие от сильного напряжения кулаки, плюнул себе под ноги и, не желая терять ни секунды, пошел в сторону центра города.
Смазливая девушка, а именно ее облик скрывал тоненький легкий плащ, покорно засеменила следом, уже на ходу заправляя непослушные волосы под капюшон. Она любопытно поглядывала на шедшую быстрым уверенным шагом мужскую фигуру и не решалась задать мучавшие ее вопросы. Буквально несколько месяцев назад - а, возможно, даже около года, ведь время в разных точках миров текло по-разному - этот человек встал на ее пути и ошарашил ее откровенной, до безобразия пессимистичной правдой, что якобы жизнь за Земле заканчивается и ей больше некуда спасаться, кроме как выйти на следующей остановке и найти свой новый дом. Хотя выглядела эта новость немножко сумасбродной, тогда она ему поверила, и ни капельки о своем решении в дальнейшем не пожалела. Даже о том, что спустя месяц или два покинула сказку под названием "Станция какой-то километр" и махнула на поиски острых ощущений, тоже не пожалела. Ох, и острые же они были, эти ощущения, еле дожила до своего 23-го дня рождения. Ну да хватит предаваться трепещущим душу воспоминаниям, как правильно заметил ее новый напарник: "Дело, как сырая рыба - упустишь время и останешься без обеда".
Решив разрядить обстановку, девушка попыталась разговорить молчаливого спутника, который чуть ли ни бежал по качавшемуся мосту так, что аж пятки сверкали.
--
Извини меня, пожалуйста, что опоздала.
--
Эх... - раздалось уныло в ответ.
--
Я еще новенькая в этом деле, так что прокладывать своих путей не умею.
--
Угу, - коротко отрезал парень; он, не сбавляя, а, напротив, прибавив шаг, мчался в сторону центра города.
--
Мне твой Наставник помог, подбросил на катере, - фигура сзади начала запыхаться от такой спешки и стала отставать, поэтому замолкла на некоторое время, пытаясь нагнать неразговорчивого собеседника, а когда поравнялась, то продолжила отчитываться. - Только уже возле самого причала вдруг мотор заглох, и пришлось браться за весла. Вот я и задержалась.
--
Не может быть! - строгим голосом произнес парень.
--
Как не может? - беспокойно спросила девушка; сбившись с быстрого темпа ходьбы, ее ноги запутались в полах плаща и она едва не упала, в последний момент схватившись за перила.
--
А так, не может, потому что наша техника не ломается.
--
Ты хочешь сказать, что я вру? - обиженно фыркнул голос из-под капюшона.
--
Я этого не говорил. Но обычно, хотя...
Тут он ненадолго замолк, припоминая, как буквально недавно отправлял какого-то мальчишку на поезде. Тогда поезд сыграл с ними злую шутку и укатил в сторону "Темной реки". Жалко было мальчика - он не смог ничем помочь, только глупо стоял на платформе и глядел вслед удаляющимся проржавевшим вагонам. На лице, скрытом от посторонних глаз, образовалась тонкая линия из поджатых губ - нехорошие предчувствия зародились в голове.
--
Ладно, пошли, нам некогда сейчас.
--
А куда мы идем? Мне сказали, что надо найти девочку.
--
Да, дочку Старшего. Ей двенадцать лет. Вот ее фотография.
Парень ловким движением вынул из внутреннего кармана обрывок выцветшей фотографии, с одного конца тронутой языком пламени. С фотокарточки мило улыбалось очаровательное детское личико: два коротких хвостика торчало над оттопыренными ушками, во рту среди молочных зубов зияла маленькая дырочка, а в руке была зажата популярная барби. На плече девочки лежала женская рука, а вот сам образ женщины, видимо, кто-то намеренно сжег - это можно было заметить по форме обгоревшего угла. Но выяснение личности женщины не входило в их обязанности. Требовалось найти только малышку в этом большом мире, если, конечно, ребенок был еще жив. Важность этого задания никто не обговаривал, только короткое "Без Бианки можете не возвращаться!" показывало, как важна эта девочка, и только эта девочка.
Когда девушка закончила изучать снимок, они уже подошли к концу моста, от которого к центру тянулась пустынная широкая улица. Парень вышел на середину перекрестка и, сдвинув губы определенным образом, громко свистнул. Девушка, оставшаяся на тротуаре, удивленно открыла глаза, но приставать с расспросами не стала. Где-то из глубины переулка за ближайшим слева домом послышался звук падающего металлического предмета, а затем появился нарастающий рокот мотора какого-то транспорта и сразу же на улицу вылетел огромный черный мотоцикл. Девушку поразил не сам вид байкерского чоппера, а то, что эта никем не управляемая махина на огромной скорости летела на парня. А тот, вот безумец, развернулся в сторону мотоцикла и расставил руки, словно пытаясь обнять старого друга. Зверь-машина описал несколько кругов вокруг парня и покорно остановился у его ног. Двигатель зверь не заглушил - он тихо-тихо заурчал, как домашняя кошка.
--
Просю, - парень учтиво склонил голову и указал рукой на сидушку.
--
Мы будет ехать на ЭТОМ?! - сглотнув слюну, переспросила девушка.
--
Да. А как ты хочешь прочесывать город? Пешком? Садись быстрее, Юленька, нам некогда, - учтиво поторопил девушку Проводник и, не давая ей опомниться, перекинул ногу через сиденье и поставил на педаль.
Юля испуганно вдохнула и на десять секунд задержала дыхание, отсчитывая время про себя, а потом медленно выдохнула. Нет, она не имела ничего против мотоциклов, прокатиться с ветерком для нее было одним из любимых развлечений, но этой интеллектуальной зверюшке ее женская логика не желала доверять свое драгоценное мягкое место. Еще один вдох и выдох - таким нехитрым упражнением она ненадолго успокоила дрожание в коленках и побрела к машине моститься на предложенное позади своего Наставника место.
--
А шлем? - обеспокоено вспомнила она.
--
Шлем к данной модели не прилагается, - профессорским тоном заявил водитель. - Не бойся, это прелестное творение не причинит нам никакого вреда. Оно не поедет, а полетит над дорогой.
--
А крылья у этого орла есть? - с издевкой поинтересовалась Юля.
В ответ на выказанное недоверие мотоцикл фыркнул, и что-то внутри него грозно зарычало.
--
Ой-ой! Так же нельзя. Не злись дорогой, она с перепугу ляпнула, не подумав, - примирительно произнес парень.
Юля обиженно надулась и поглубже закуталась в дорожный плащ, а мотор чихнул в последний раз - мотоцикл мерно загудел и покатил по широкой улице. Первое время девушка со страхом прижималась к водителю, пряча голову от встречного ветра за широкую спину. Понемногу она привыкла к разменному постукиванию колес об асфальт, и стала украдкой разглядывать окрестности, сквозь которые нес пассажиров стальной конь.
Первое, что ее поразило, это отсутствие каких-либо признаков жизни. Они ехали уже минут пять, пролетая перекрестки, даже не скинув из безопасности скорость. Нет, машины на дороге кое-где стояли, но их водителей и пассажиров ни в одной не было и, если присмотреться, можно было заметить серый слой пыли на капоте и лобовом стекле. Ни один пешеход не шел по замусоренным тротуарам, и никто не переходил дорогу. От этого одиночества огни светофора на углу улицы панически перемигивали, отбивая SOS на неизвестном языке: желтый - красный - зеленый - зеленый - красный. Ветер, не встречая никаких преград, гонялся по лабиринтам городских улиц за собственным хвостом, как это любят делать котята. За собой он тащил мелкий сор из пустых бутылок, листьев и рваных газет, создавая какофонию для извращенного ценителя музыки.
Нельзя было без содрогания смотреть на неприкрашенное уродство брошенных хозяевами домов. На них, как на забытых внуками стариков, навалилась дюжина десятков лет и языком слизала разноцветные краски, покрыв кирпичи плесенью и такой же, как на машинах, серой пылью забвения. Магазины, общественные здания, жилые постройки - все они, как вековые стражники города, замерли вдоль улицы, провожая мчавшийся мимо мотоцикл пустыми глазницами, и ни из одного из окон не выглядывало озабоченное лицо жителя мертвого города.
--
Как одиноко и уныло! В этом городе, похоже, никого не осталось.
Эти лишенные всякой надежды слова прозвучали из уст девушки еле слышно. Но ее попутчик почувствовал опасное для их миссии отчаяние и нажал на газ, надеясь, что скорость смажет неприятные детали пейзажа, которые и его начали гипнотизировать своим унынием.
--
Чему тебя успел обучить мой Наставник, - спросил парень скорее не из любопытства, а чтоб отвлечь спутницу и самого себя.
--
Не многому. Выдал оружие и дал пару уроков по владению шпагой. И еще объяснил некоторые аспекты перехода в другой мир и создания своих путей, то есть рассказал, как пользоваться спецтранспортом вроде его катера и эээ... твоего мотоцикла. У меня было не так много времени на обучение.
--
Ясно, - ответил парень, не отрывая взгляд от дороги и мельком вглядываясь в окна домов.
--
А плащ - это обязательный атрибут Проводников? - Юля понемногу принялась за допрос; ее вырвали из обычной жизни и приняли на работу в Проводники, особо не распространяясь по поводу местных обычаев из-за нехватки того же злополучного времени, и теперь она испытывала чисто информационный голод.
--
В некотором роде да, - начал ее Наставник, так как именно на него была возложена миссия по воспитанию молоденькой ученицы. - Нам приходится путешествовать в любую погоду, и плащ очень подходит для длительных прогулок. В дождь он укроет, ночью согреет, а от любопытного глаза скроет оружие, без которого не обойдешься. А без оружия вообще никуда выйти нельзя: иногда эгоистичные родственники не отпускают тех, кто еще может спастись; иногда звери нападают; а твоей шпагой хорошо будет картошку над огнем жарить. Чего смеешься? Да-да, и такое бывает. Голод - тоже один из врагов. В нашем деле без опасности не обходится ни одно освобождение.
--
Да уж. Хорошая мне работенка досталась, - почесала в затылке девушка и чуть не свалилась на землю, так как в этот момент мотоцикл решил объехать открытый люк прямо посреди дороги. - Ой!
--
Осторожно! Держись за меня крепче и не вертись, как юла.
--
Хихик! Именно поэтому меня так и назвали, - весело объявила Юля. - Кстати, можно нескромный вопрос?
--
Нескромный?! - удивился парень. - Это какой же? Хотелось бы послушать, но могу и не ответить, если он очень нескромный.
--
Как же тебя все-таки зовут? - выпалила Юля.
В воздухе повисла длинная пауза. Когда они впервые встретились, она тоже задала этот вопрос. Но ответа не получила - он скрыл свое имя и назвал безликое "проводник". Те, кто становятся Проводниками, теряют имена и полностью посвящают себя делу, откидывая прошлое, чтобы ничто не отвлекало: ни привязанность, ни родственные связи, ни предубеждения. Но где-то в самом пыльном уголке сознания сохранялось несколько фотокарточек близких друзей, памятных дат и обыкновенные человеческие чувства: гнев на весь мир, страх перед концом, боль от утраты, чувство несправедливости и обида на весы богини справедливости Фемиды.
--
Когда-то родители назвали меня Пашей в честь дедушки, - негромко проговорил парень, боясь, что кто-то их подслушает и воспользуется его тайной.
--
А как ты стал Проводником? Тебе было тяжело уходить? Или тебя нашел твой Наставник?
--
Прости, но кое-что должно оставаться личным бременем.
После этого он надолго замолчал, оставив Юлю наедине с тайной своего прошлого.
--
А как мы будем в таком городе искать ребенка? - нарушила молчание Юля спустя некоторое время.
--
Если бы город был обитаем, мы бы могли поинтересоваться в паспортном столе или в милиции.
--
А так? Будем обыскивать все дома? - девушке эта идея показалась абсурдной, но ничего другого не оставалось.
--
В нашем случае это почти то же, что искать иголку в стогу сена. Насколько я изучил такие вымирающие города, люди при наступлении опасности, начинают ютиться ближе к центру, считая, что на окраине города собираются подозрительные личности и что все беды исходят из неблагополучных районов. Им кажется, что зло зарождается где-то далеко и первым делом поселяется на окраине, все ближе приближаясь к центру. Вот в этом и состоит наш план - найти тех, кто прячется в центре, и расспросить. Если девочка никогда не уезжала из родного города, то мы ее найдем.
--
Неплохо у тебя работает серое вещество. А что, если мы никого не найдем или среди выживших ее не будет?
--
Бианка непростая девочка. Если ее не будет здесь, то она будет в другом городе. И мы будет искать до тех пор, пока не найдем ее или свою смерть...
Чем больше говорил Паша, тем глубже у его ученицы закрадывалась мысль, что поиски их будут напоминать скитание в полной темноте по лабиринту, где много ловушек и только один выход. Дело казалось проигранным еще до его официального начала.
Долго ли коротко ли, но у всего имелся конец, даже у этой длинной пустой улицы. Мотоцикл выехал на огромную площадь, в центре которой находился оазис с фонтаном, окруженный деревянными лавочками. В хорошие времена по внешней окружности оазиса росли зеленые деревья вперемешку с искусно остриженными кустарниками, а теперь на их месте остались только скрюченные стволы да высохшие ветки. Фонтан давно пересох - вода перестала извергаться из кувшина статуи-купальщицы, когда люди прекратили заботиться о городе.
Паша остановил мотоцикл у края оазиса, и ребята принялись осматривать небольшой парк в поисках людей. Как они ни старались, ничего обнаружить не удалось: ни оберток от мороженного, ни пустых бутылок из-под пива, ни прочитанных и потом забытых газет - ничего, что бы выдало недавнее присутствие людей. Обежав фонтан несколько раз, Юля остановилась перед своим Наставником и отрицательно покачала головой. Ничего! Неужели придется отправляться в другой город и начинать все с начала.
--
Кажется, женщина, за которой следует удача, от нас отвернулась, - вздохнула девушка.
--
Ты ничего необычного не заметила? - вдруг прервал свои размышления парень.
--
Нет, вроде, ничего, - с сомнением ответила Юля.
--
Я могу ошибаться, но...Когда мы проезжали по улице, то видели, что все предметы - машины, лавочки, светофоры - покрыты тонким слоем пыли. Так бывает, когда в доме давно никто не живет - вся мебель тускнеет от пыли. Вот так и город посерел. А посмотри на лавочки и фонтан. Местами они чистые, как будто кто-то здесь сидел или лежал.
Юля подскочила на месте, как ужаленная, и вновь кинулась осматривать парк.
--
Да, вот тут кто-то был. И тут! - они радостно тыкала пальцем то на одну лавочку, но на другую.
--
Да, мне кажется, что нам еще рано сдаваться. Пошли! Надо осмотреть дома вокруг парка. Наверняка, люди прячутся там.
Они вышли на проезжую часть, откуда паутинкой расползались улицы во все стороны света. Паша взял на себя южное и восточное направление, а Юле достался север и запад. Начиная от центральной площади, дома с каждым кварталом становились все выше и новей. Ребята решили, что стоит обыскать несколько ближайших кварталов, где расположены живые дома, так как жить в магазинах, где нет санузла и комнат, очень неудобно.
Первым перед девушкой предстал пятиэтажный дом сразу же за углом Центрального гастронома. Во всех подъездах стояли железные двери с замком. Юля подергала одну из них в надежде, что дверь забыли закрыть. Иногда такие замки ставят только для отвода глаз - первое время двери исправно закрывают, а затем кто-то забывает ключ и в порыве злости просто ломает замок или вообще перестает закрывать дверь; иногда, особенно в летнее время, дверь подпирают камнем, чтоб проветривать подъезд или чтоб дети, беззаботно бегающие с мячиком во дворе, могли в любое время попасть домой и не морочиться с ключом, который можно легко потерять. Девушка бегала от одной двери к другой, пока предпоследняя из дверей не поддалась на ее уговоры. За дверью в полумраке появилась обшарпанная лестница, кое-где усеянная осколками разбитых бутылок и стекла. Юля осторожно стала подниматься по ступенькам, по ходу осматривая этажи на наличие улик, свидетельствующих о затаившихся жильцах. Но, увы, и перила, и подоконники, покрытые толстым слоем пыли, и открытые на распашку некоторые двери в квартиры давно утратили воспоминания о людях, живших здесь когда-то.
Обыскав все пять этажей, девушка вынуждена была признать, что в этом доме искать нечего. Она вышла во двор и в последний раз глянула на покинутое строение - холодно, безучастно глядели ей в ответ окна. В следующем доме она не нашла ничего, кроме газеты, датированной четырьмя месяцами назад. В ней говорилось о резком сокращении численности населения и об отключении электричества, газа и воды в большинстве районах города. Причинами смертей называли и новую неизвестную болезнь, и взрыв на химическом заводе, и отравления ближайших озер и рек отходами. Затем еще внизу была заметка о странном поведении домашних животных и бродячих котов и собак. Все эти случаи произошли несколько месяцев назад. Очень сомнительно было, что спустя столько времени люди смогли выжить без воды и электричества, даже если откинуть болезни и взбесившихся животных.
Девушка обходила один дом за другим, и нигде ей не попалось хоть какое-то живое существо: хоть кошка, хоть мышь или птица, не говоря уже о человеке. Она заглянула даже в мусорные баки - вдруг туда кто-то что-то выкинул. Нет, от мусорок уже не шел даже запах гнили - все, что могло сгнить, уже сгнило, остался только полиэтилен и бутылки, которым еще лет двести мучаться в первозданном виде.
Окончив осматривать очередной заброшенный дом, Юля устало остановилась перед трехэтажкой и что было сил крикнула:
--
Эй, если меня кто-нибудь слышит! Отзовитесь! Я ничего вам не сделаю.
В ответ ей застучал открытой форточкой ветер - и вновь наступила тишина. Вдруг сзади послышался негромкий стук, и на асфальт позади девушки упала из ближайшего мусорного бака бутылка. Фигурка в плаще резко обернулась и застыла в оборонительной позе. Затем из складок плаща возникла шпага, и девушка медленно двинулась в сторону бака, затаив дыхание и стараясь не моргать, чтобы не пропустить атаку врага. Она подошла на расстояние метра от мусорки и, зацепив кончиком шпаги угол крышки, резко сорвала ее и отпрыгнула в сторону. Вокруг повисла кисейная тишина. Из бака никто не высовывался, а Юле не хотелось лезть очертя голову в неизвестность.
--
Эй, что там у тебя? - раздалось со спины.
Девушка резко развернулась и уже собиралась кинуться на незнакомца, как в последний момент глянула на него и бессильно обмякла, уронив на асфальт шпагу.
--
Что случилось? Ты кого-то увидела? - беспокойно затараторил Паша, подбегая к побелевшей от страха девушке.
--
Я... - начала она путающимся, дрожащим от волнения голосом. - Мне показалось, что кто-то сидел в баке. Когда я крикнула в надежде, что кто-то из людей услышит и отзовется, из бака выпала бутылка и я...
--
Хорошо-хорошо, успокойся. Может, это был ветер или кот.
--
Я не думаю...
--
Ладно, пошли отсюда.
Он одной рукой подхватил за плечо девушку, а другой поднял с земли шпагу, и они направились к оазису обдумать, что делать дальше. Никто из них не нашел никаких признаком жизни - дома пустовали, магазины находились в полуразрушенном состоянии, везде валялись осколки битых стекол. После того, как девушка рассказала о найденной старой газете, парень умолк и принялся в голове перебирать возможные варианты дальнейших действий. Казалось, что все свидетельствовало о том, что искать в этом городе бесполезно. Четыре месяца - это большой срок для отрезанных от жизни людей. За это время паника должна была охватить весь город, а отсутствие воды и электричества вызвало бы дизентерию, голод и еще вагон неприятностей. Это неандертальцы легко справлялись без современных удобств. А местные жители к таким жестким условиям не были приспособлены - они, как слепые котята, нуждались в лампочке, газовой комфорке, канализации, холодильнике. Вся схема цивилизации состояла из звеньев - и если лопнет одно звено, то нарушится обычный ход жизни. А если лопнет сразу несколько звеньев - это приведет к ужасным последствиям.
Паша сидел на лавочке и грустно перебирал факты. Но что-то ему мешало подняться, сесть на мотоцикл и отправиться в другой город. И этой назойливой мухой, мешающей в летний день понежиться на солнышке, была странная лавочка, на которой отчетливо были видны следы присутствия кого-то еще. Глупо было бы покидать город, не разобравшись со всеми непонятными обстоятельствами дела. И еще бутылка, которая напугала его помощницу. Да, что-то внутри ему подсказывало, что нужно остаться и понаблюдать за городом ночью - возможно, у той имеются ключи к тайне или же свои секреты.
Для ночлега они выбрали квартиру на третьем этаже, окна которой выходили на площадь. Спать решили по очереди, каждые четыре часа сменяя друг друга. На ужин каждому достался немалых размеров бутерброд с огромным куском мяса и яблоко - все это Паша заранее припас в дорогу. Он рассчитал, что еды хватит на полторы недели и, если запасы будут подходить к концу, можно будет пополнить их за счет местных жителей или юркнуть ненадолго в какой-то ближайший мир. Ну, или на худой конец поохотиться на местную дичь.
Первой на дежурство заступила Юля. Паша не преминул воспользоваться избитой фразой "Дамы вперед" и, устроившись под теплым пледом на кровати в той же комнате, что и часовой, мирно углубился в созерцание ночного кино. Ему снился парад на площади, в центре которой на месте фонтана возвышался огромный трон и на нем восседал скрюченный старикашка - его руки были несоизмеримо больше тела, и кисти напоминали волчьи лапы с острыми когтями. У подножия трона на коленях стоял атлетического телосложения мужчина лет тридцати и жалобно лаял на старика. А слева он трона находилась небольшая яма, на дне которой полыхал огонь, и вокруг стояла стража старика. Над площадью раздавался громкий плач младенца, которого один из стражников держал на вытянутых руках над ямой. Мужчина прекратил лаять и со страхом глядел то на старика, но на стражника с малышом. Старикашка поднялся с трона и рявкнул какой-то приказ страже. Тот, что держал младенца, разжал руки, и ребенок, в последний раз огласив площадь протяжным воем, полетел в огонь. Мужчина ринулся за малышом, но двое стражников преградили тому дорогу. Негодуя от ярости, он с силой оттолкнул врагов и кинулся к яме. Последнее, что увидел Паша, - это бесстрастное лицо мужчины, скрывшегося в огне.
В следующий момент он непонимающим взглядом смотрел в потолок, пытаясь понять, куда делся сморщенный старик и сотня одетых в латы стражников. Вместо них на него сердито смотрела Юля:
--
А ну поднимайся. Уступи место даме, - она уже полминуты пыталась растолкать Наставника, который всеми силами цеплялся за сон.
--
Что?! Где?! Что случилось? - спросонья залепетал парень, вытирая рукой с лица капельки пота.
--
Ничего не случилось. На улице холодно и темно. Два часа ночи - твое время дежурства. А я хочу уже спать!
Это было неправдой, на часах у Паши стрелка еще не дотянула до двух часов, но он не стал сопротивляться и, уступив леди нагретый диван, уселся возле окна, предварительно налив себе в чашку остывший чай. Разводить посреди коридора огонь, чтоб подогреть пойло, он не стал - лень было лишний раз слушать лекцию о пожаре. Жаль, что термос не может долго держать температуру.
Он стал мечтательно смотреть в окно, пытаясь в памяти воссоздать недавно увиденный сон. Очень ярким он оказался - давно Паше не снилось ничего, а тут целый сон да еще и выглядел, как настоящий. Возможно, это все из-за пережитых событий вчерашнего дня.
Минутная стрелка часов неспешно двигалась по заранее определенному маршруту. Как ей это не надоедало? Удивительно. Хотя люди тоже всю жизнь двигаются по определенному маршруту, только радиус жизни немного больше, чем радиус циферблата.
За окном бушевал ветер, площадь освещал диск почти полной луны - через дня два-три будет полнолуние. Вдруг что-то мелькнуло между деревья в парке. Еще миг и что-то мелькнули возле фонтана. Паша протер глаза и немигающим взглядом уставился в окно. Сомнений быть не могло, кто-то живой метался по парку. Вот темное пятно остановилось возле лавочки, на который вчера сидел Паша. Потом это пятно оббежало фонтан и устремилось в сторону одной из улиц. Навстречу ему из-за угла бежало еще несколько пятен. Они немного покружились вокруг первого пятна и бросились врассыпную: три пятна пошло на север, четыре пятна ушло на юг, два оставшихся пятна отправилось назад к фонтану.
Паша подлетел к Юле и принялся ее тормошить.
--
Вставай! Надо идти! - чуть громче, чем обычно, проговорил он.
--
Что?! Уже?!
--
Да, там внизу кто-то есть. И если мы поторопимся, мы их застанем. Сейчас они бродят возле парка. Бегом!
Они подхватили плащи и оружие и по ступенькам быстро спустились во двор. Возле подъезда, прислонившись к кирпичной стене, дремал чоппер. Паша не стал заводить мотор, чтоб не спугнуть гостей в парке. Он кинулся на улицу, по дороге укутываясь в плащ. За ним следом, пытаясь не отставать, бежала Юля. Они, скрываясь в тени домов, стали приближаться к месту, где тротуар практически соприкасался с парком. В свете луны можно было различить несколько объектов, крутящихся вокруг фонтана. Проводники стали красться по тропинке, все ближе приближаясь к цели. Когда до нее оставалось не больше пятнадцати метров, Паша остановился и громко крикнул:
--
Эй, вы. Выходите! Мы пришли с миром.
И тут на них из-за фонтана выскочили две огромные лохматые тени и застыли напротив ребят, обнажив белые клыки. Перед ребятами возвышались огромные псы, готовые в любой момент броситься на незваных гостей.
--
Бежим! - крикнул парень, выхватывая из кобуры пистолет, и, не глядя, несколько раз нажал на спусковой крючок.
Одна из псин взвыла, огласив округу жалобным воем и тем самым подав сигнал своим собратьям, а другая кинулась вслед удирающей добыче. Паша еще раз поднял пистолет - и вторая собака тяжело повалилась на асфальт.
--
Бежим в ту девятиэтажку! - крикнул он бегущей впереди девушке.
Паша сознавал, что спасаться на мотоцикле будет опасно, потому что эти монстры с легкостью смогут догнать их. Пытаться скрыться в городе было также бесполезно - несколько групп ушло на юг и север, значит, их окружили с нескольких сторон. Неизвестно было количество стаи. А если даже их немного, собаки бы по запаху определили, куда сбежали люди. Они уже вынюхали, на какой лавочке сидел накануне Паша и в каком направлении отправились люди, чтоб обыскать дома в центре города. Если бы он не заметил свору раньше, те бы через полчаса сами бы пожаловали в их укрытие.
Добежав до девятиэтажки, ребята стали подниматься по этажам, надеясь, что собаки побоятся лезть наверх. Добравшись до чердака, они уткнулись в запертую на защелку дверь, ведущую на крышу. Внизу послышался протяжный вой, свидетельствующий о том, что охотники уже обнаружили свою добычу. Юля дернула заржавевшую защелку, но та не поддалась. Паша выхватил пистолет и несколько раз стукнул ручкой по защелке. Внизу послышалось клацание когтей о бетон - собаки оказались упрямыми и не желали так просто отпускать добычу. Еще один удар - и защелка отлетела в дальний угол, звонко ударившись о стену.
--
Бегом, залезай! - крикнул Паша.
Игра наперегонки со смертью шла на секунды. Семь секунд на то, чтоб залезла девушка. Пять секунд на то, чтоб залез он. Секунда на закрытие двери. Девять секунд на борьбу с непослушным наружным замком. И три секунды на осознание того, что они попались в ловушку.
О дверь что-то глухо ударилось, и с той стороны послышались царапающие звуки, а затем протяжный вой. Еще полминуты - и обветшалая, прогнившая дверь не выдержала и рухнула под натиском разъяренных псов. Вожак выбежал на безлюдную крышу и, увидев, что жертве удалось улизнуть, протяжно завыл, оглашая ночной воздух угрозой найти и убить непрошеных гостей.