Ганеева Екатерина Адалатовна : другие произведения.

Иду на свет.Гл.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Я ошибся -

Разделяя Жизнь и Смерть,

Даже небу

Грань непросто разглядеть,

Даже ангелы правды не знают,

Днем и ночью - им летать в пустоте!

Catharsis, "Дальше тишина" (текст М. Пушкиной)

Пролог

  
   Еще не рассвело. Солнце медлило, будто раздумывая, а стоит ли вообще лить свой драгоценный свет на бренную землю. Земля, впрочем, тоже этого не хотела. Неохотно смыкалась черная влажная почва, с чавканьем всасывались в траву тела, валились на прежние места полуразложившиеся трупы лесных зверей. Когда небо из серого перелилось в голубое и горизонт налился розово-золотыми отблесками восхода, на огромной мохнатой ели хрипло каркнул ворон, и все звуки замерли. Подталкиваемое спешащим временем, появилось солнце, осветив глухой хмурый лес.
   Все это я чувствовала сквозь утреннюю дрему. Ощущение восхода будило меня, кажется, уже лет пять... Окончательно проснувшись, я открыла глаза и, насколько мне позволил узкий закуток, потянулась. Сегодня был редкий случай, когда я легла в двенадцать часов, а не в пять, и выспалась. Однако долго валяться в постели мне не рекомендовалось - у моей наставницы скверный характер.
   Я поднялась с лавки, застеленной двумя ветхими шалями. Моя кровать спартанского типа располагалась в сыром углублении деревянной стены. Бревна кое-где уже прогнили, и оттуда сыпалась лесная земля. Мне не привыкать - в конце концов, пол тоже земляной. Я надела широкую кофту без рукавов и длинную юбку - по требованию бабули я выглядела, как цыганка. Не хватало лишь цветастой шали и кружевной блузки.
   Маленькая избушка, где жили мы с бабкой, затерялась среди тайги. С другими людьми - жителями соседней деревни - нас связывала узкая тропа, продиравшаяся сквозь чащи и заросли, и ходить по ней было небезопасно. Неподалеку от избы бежала речка. Умывшись в ней, я заплела свои длинные черные волосы. Спокойная заводь речушки служила мне зеркалом. Чистая вода отражала даже мою ауру - сизую дымку, окутывавшую силуэт.
   Как только бодрое лесное солнце отрывалось от горизонта, мне надлежало явиться пред бабкины очи. Старуха, сидя за вкопанным в пол столом посреди избы, оглядывала меня желтыми демоническими глазами - проверяла, что мне снилось, и сколько сил я накопила за ночь. Это она умела видеть, как рентген. Затем бабка давала мне работу, вроде как: прочесть столько-то страниц одной из ее небезопасных древних книг, очистить кости ворона от гнили, перетолочь зубы мертвеца, вымести пол от пепла и внутренностей или следить за кипящим котлом, помешивая варево рукой незадачливого лесника, умершего позавчера. Впечатляет? Меня - ничуть. Самое интересное начиналось вечером, когда старуха бралась меня учить или проводила очередную проверку. Слишком подробно читать об этом не рекомендуется даже сильным людям.
   Поесть мне обычно удавалось днем, когда старуха уходила или занималась своими делами. Изредка я выбиралась в деревню и набирала кое-какие продукты, выменивая их на лечебные травы, настои и орехи. За долгое время жители таежной деревушки привыкли к моей странной персоне и стали относиться ко мне с пониманием... Не все, конечно. Только пять-шесть сердобольных, остальные постоянно кричат мне вслед: "Ведьма!". Однако, все же не суются лишний раз - мою бабулю помнят не только их деды, но и прадеды до пятого колена...
   В общем, живу я ярко. А ведь когда-то все было совсем не так. История моя недолгая. Вот она...
  

***

  
   Мне исполнилось тогда десять лет. Я должна была идти в пятый класс. Училась я отлично, рисовала, танцевала. Я была абсолютно тихим ребенком, смирным и послушным, и больше всего любила читать книжки и мечтать. Летние каникулы подходили к концу - уже перевалило за середину августа.
   Свою семью я еще помню - мама, которую я очень любила, младшая сестра и бабушка. У нее два года назад умерла сестра, и в конце августа родители устраивали поминки и шли на кладбище. В этом году бабушка взяла меня - мол, я ребенок смышленый, и мне надо показать могилы предков. Кладбище располагалось на окраине города, на крутом холме. Некоторые могилы сползали вниз, к подножию, другие замерли у обрывов.
   Я помогла бабушке посадить цветы на могилке, положила маленькие букеты на могилы других умерших родственников и, пока родители были заняты, решила прогуляться. Утро было серое, сырое и холодное, плотный туман укрывал горизонт и плясал между мрачных деревьев. Вокруг стаяла тишина, и лишь изредка падали капли воды с ветвей. Очаровательный пейзаж... Особенно горы ржавых памятников (некоторые были с фотографиями), бесцеремонно убранных со старых могил... У одной из ржавых куч стояла горбатая старушка с клюкой. Я прошла мимо нее, как вдруг она окликнула меня:
   - Стой!
   Я обернулась. Старуха была выше меня на голову, одета в серое пальто и еще какие-то лохмотья. Седые волосы покрывал ситцевый платок, глаза ее были странные, желтые и узкие. Лицо и руки старухи были морщинистые и смуглые, вдобавок на узловатых пальцах были крепкие острые когти.
   Мне стало не по себе. Я оглянулась и поняла, что ушла от родителей далеко и уже не вижу их за деревьями. Старуха, зорко глядевшая на меня, ухмыльнулась и бросила мне что-то под ноги. Тут... Вокруг меня выросли стены из красного света, потом откуда-то брызнули черные, красные искры... Стены света, клокоча, начали приближаться.
   Моя интуиция шепнула мне, что еще миг - и от меня останется горстка пепла. Я выставила вперед ладони - они почему-то сияли. Тогда мне в голову пришла мысль - позвать этот свет и разрушить красное сияние. Я посмотрела на свои руки и, не задумываясь о том, что делаю, вытянула из них взглядом ослепительные лучи, которые пронзили стену красного света, и в один миг все исчезло.
   Я опять стояла на поляне, передо мной - внимательно разглядывала меня горбунья. Только вокруг меня в сырой листве был выжжен черный круг, на котором гасли алые и белые искры... Старуха коснулась его клюкой и пробормотала:
   - Недурно! Ты сильнее, чем я думала, - и она, подойдя ко мне на шаг, провела рукой у меня перед глазами....
   Дальше сознание застилал туман, будто какие-то моменты моей жизни кто-то вырезал ножницами. Я не помню, как оказалась в таежной глуши Восточной Сибири. Мой первый страх перед всем неизвестным прошел быстро, и через неделю я уже стала осторожно исследовать лес; так я узнала, что в шести километрах от старухиной избы располагается забытая Богом деревенька с замечательным названием Забытые Дранки.
   ...Старуха втолкнула меня в черный проем двери, наполовину ушедший в землю, как и вся избушка. Ее плоская крыша заросла травой, два полуслепых окна прятались в полыни. От этого в землянке висел зловещий мрак. Лишь слабо мерцали разлагавшиеся внутренности, разбросанные на столе, который я успела разглядеть, пока не закрылась дверь. Всюду - паутина, влажная земля, черепа, чья-то возня, писк...
   Как только я вошла, старуха захлопнула дверь, и вокруг поднялся гул. Меня трясло от холода; хотелось панически бежать и кричать, но от ужаса я не могла шевельнуться. Шум, вопли, хрип сливались в один леденящий душу звук, который все нарастал. С чудовищным усилием я сделала шаг к столу и села на него - мои ноги оторвались от земли. Сердце сбавило ритм; так, боясь со страхом и нервной дрожью, закрыв глаза, я просидела до тех пор, пока не явилась старуха. Она зажгла керосиновую лампу над столом, и от света шарахнулись к углам какие-то тени, существа, кажется, змеи...
   Горбунья подошла ко мне и отрезала ножом прядь моих волос. В полумраке мне не было видно, что она делает с ней. Затем она велела подать ей левую руку и, проткнув мне средний палец иглой, капнула три капли крови на маленькую восковую фигурку, ясно напоминавшую меня. Я сидела как истукан; все происходящее, казалось, мелькало на киноленте старого ужастика, и я ничего не могла понять. Но эти моменты я запомнила четко и ясно.
   Старуха обмотала восковую фигурку черной нитью и подвесила ее над очагом, развела в нем огонь и стала кидать туда какие-то травы и порошки. Пламя взметнулось вверх и, сколько бы оно не лизало фигурку, она не оплавлялась. Старуха что-то нашептывала над огнем, чертила в воздухе какие-то знаки, которые вспыхивали алым светом и как бы впитывались в воск. Затем старуха повернулась ко мне и сказала:
   - Если захочешь убежать - воск расплавится, и ты умрешь. Не трогай ее.
   Она надела мне на шею маленький мешочек на веревочке и подтолкнула меня к правой стене избы. Там я нащупала деревянную лавку, и старуха произнесла:
   - Это - твоя постель. Как жить будешь - меня не тревожит. Выполняй мои приказы. И еще, - она вперила в меня желтый горящий взгляд, - не вздумай реветь и проситься домой. Или учись, или умрешь... Тебя это тоже касается! - прикрикнула она на кого-то и, подхватив клюку, вышла.
   Я повернула голову во тьму. Возле другой лавки, на полу сидела высокая рыжеволосая девочка. В свете керосиновой лампы на ее щеках блестели слезы. Я подсела к ней и тихо спросила:
   - Как тебя зовут?
   - Ксеня, - тихо всхлипнула она.
   - Не плачь, нас двое, а это уже не страшно, - успокоила ее я, - Я - Юля.
   Ксеня улыбнулась:
   - Хорошо, что я не одна. Сколько тебе лет?
   - Мне десять.
   - Мне тоже. Мне ужасно страшно.
   Так, прижавшись друг к другу и тихо беседуя, мы просидели часа два. Потом, выбравшись в лес, нашли какие-то орехи и лесные ягоды - вокруг их было полно. На следующий день старуха - как оказалось, ведьма - привела еще двоих мальчиков и наложила на нас заклятье немоты. Мы так и не сумели поговорить друг с другом ни минуты - лишь произносили заклинания. Через три месяца умер Илларион - не выдержал испытания ядами и отравился. Еще через два умерла Ксения, от укуса гадюки. Ей совсем нелегко доставалось учение, и никакие бабкины заговоры не помогли. Через полгода после моего прибытия сюда я осталась единственной ученицей ведьмы. Тимура сожрали волки - он отправился искать путь домой, а нашел смерть. Каждому было десять лет. Они боялись, не верили, ждали спасенья, а я... Я предпочла покориться, согласившись со своим детским пессимизмом, и выжить. В конце концов, у старухи было много интересных книг...
   И вот прошло четыре года.

Глава 1.

Как откосить от смерти.

   Раз уж меня сегодня потянуло на лирику, могу сказать, что денек этот выдался славный.
   С утра колдунья куда-то исчезла, и я отправилась в деревню, где меня уже ждали. То ли ребенок заболел, то ли его сглазили, но после пары заклинаний карапуз уже смеялся, и я получила кое-какие продукты. Деньги я брать не хочу, хоть я и темная ведьма - боюсь, что дар исчезнет (бабуся мне за такое милосердие накостыляла бы).
   Вернувшись в избушку к полудню, я перечитала половину "Чернобожьей книги", чтобы освежить в памяти все темные особенности славянской магии. Все языческие виды магии нейтральные, ни черные, ни белые, они берут начало из хаоса, где смешивается правда и ложь, добро и зло, тьма и свет. Я люблю такие сочетания. Я не совсем фанатею от Вуду (это, между прочим, почти сектантская магия), некромагия - жутко интересная вещь, но рядом с ней всегда идет смерть. Темная магия, ее обычные заклятия - повседневная для меня штука. Про белую магию я вообще ничего не знаю. Бабуля кроет ее, на чем свет стоит. Чем она ей так не угодила?
   Вообще из рассказов моей наставницы я поняла, что все ведьмы, колдуны, нечисть и прочие живут в отдельном от обычных людей мире, где чудо - это жизнь, а жизнь - это ничто, так как там многие могут оживляться, возрождаться, жить призраками, либо вообще бессмертны. Темные и светлые, в принципе, уживаются друг с другом, вот только очень уж древние темные персоны не в почете.
   Я хочу много узнать о других мирах и о магии. Наверное, уже достала бабулю своим хочузнайством. Ведьма же всегда говорит странно, намеками, обрывками, и понять ее сложно.
   Так вот, таких ведьм, как моя бабка, было три и, по-моему, они были сестрами. Вроде как - феноменально сильные и потомственные колдуньи. Старшая, Рогведа, умерла лет сто назад, была профи в Вуду. Постоянно что-то изобретая против старения и для красоты, она долго выглядела цветущей, охмуряла известных смертных и магов и вообще жила в свое удовольствие. При этом дар у нее был нешуточный, по старшинству ей было дано многое, но она серьезно к этому не относилась. За свою безбашенность Рогведа заплатила дорого - темный дар сжег ее сущность, тело, душу, да еще сказалась и вечная молодость. Младшая ведьма Иустиния вроде как еще жива, но где она, не знает никто. Бабка что-то говорила про тех, кто стоит выше магов, кто хранит основы света и тьмы (переспрашивать я не стала, а то сглазит так, что за неделю не расколдовать). Эта Иустиния стремилась к тем высшим, а они, кстати, считают магов глупыми немощными детьми и относятся к ним с презрением. Удалось ли Иустинии стать высшей или нет, неизвестно, но бабка говорит, что не чувствует связи с ней.
   Ну, а мою бабулю зовут Фелицата. Она - самая сильная темная ведьма, и вероятно, будет ею очень долго. Живет она по всем древним ведьмовским традициям, ни с кем не общается. Когда исчезла Иустиния и умерла Рогведа, старуха, по сути, осталась одна, и тогда на нее ополчились другие сильные маги. Светлые - чтобы уничтожить, темные - чтобы завладеть ее силой. Но древняя ведьма оказалась о-о-о-очень сильной... Чтобы ей больше не надоедали, она стала жить уединенно. Но ее начало мучить ощущение близости смерти, а так как сильная ведьма не может умереть, не передав своего дара, Фелицата решила набрать учеников. Она немного просчиталась - в наше время магия в мире людей почти сошла к нулю, и из десятков(!) детей живучей и способной оказалась только я.
   Я вот тут частенько думаю, а сколько лет этой ведьме? Помнится, она как-то заговорила о жителях деревни (бабуля вообще людей ненавидит):
   - Расплодились! Житья от них нет, от любопытных! Скорей бы вывелись...
   - Не выведутся, - возразила я. Мне было еще одиннадцать лет, - они давно здесь живут.
   - Ишь! - ворчала старуха. - То креститься не хотели - в лес, то от Никона убегали - тоже в тайгу. А как пошли на восток, вовсе надоели! Думают, в Сибири только травницы да шептуньи добрые живут!.. Нет уж...
   Историю в школе я учила. Это как, бабка моя дохристианскую Русь помнит?!!
   Весь день я повторяла все, чему учила меня ведьма эту неделю. В конце каждой - как она говорила, седмицы - я должна была ей показать, что запомнила и что умею. Сегодня старуха прилетела поздно.
   Зыркнув на меня желтыми огоньками глаз, баба Феля буркнула:
   - А, ты здесь...
   Я уже была одета в удобный костюм и сейчас просто сидела за книгой.
   - Оставь, - бросила старуха, взглянув на "Чернобожью книгу", - ты больше не будешь учить. Ты будешь учиться.
   С этими словами она подошла ко мне и сдернула с моей шеи мой самый первый амулет, дававший мне силу - прядь волос, замотанную в лоскут от савана мертвого ребенка. В тот же миг моя фигурка из воска, четыре года висевшая над очагом, начала плавиться. Капля воска, точно слеза, упала в огонь, и от очага поплыл едкий дым...
  

***

  
   "Это конец, - медленно думала я, - воск расплавился, я умру, все, все..."
   Вместо воздуха - огонь... Стало трудно дышать, в легкие будто полился расплавленный металл. Смерть наступила на горло свинцовым ботинком, вынырнув из тумана; я ничего не видела, не слышала, будто меня уже не было. Но вдруг в моей голове вспыхнула спасительная мысль:
   - Я ведьма! - хрипло крикнула я в едкий серый дым, отчаянно сопротивляясь чему-то, стягивавшему мое тело.
   - Я не упаду, я не упаду. Я хочу... нет, я буду жить!!! Слышите?! Я буду колдовать! Я справлюсь! - закричала я не то мысленно, не то в голос. От жуткой боли, разрывающей тело, от раскаленного воздуха, жгущего глаза, я не знала, что делаю. Почему старуха решила меня убить? Думать было некогда, надо было бороться...
   Понимая, что против неумолимых сил древней некромагии мне не устоять, я все же гордо подняла голову и, разрывая раскаленную пелену тумана, взмахнула вверх руками. Впервые я ощутила себя такой беспомощной и жалкой. Клубящийся серый дым вытягивал из меня сияющие нити жизненной энергии.
   И вдруг меня осенило. Колдунья много раз говорила, что щит на ауре может спасти жизнь... Да, вот она, аура, отчетливая, черно-фиолетовая с голубыми искорками. Собрав последние мысли, я окутала ауру снаружи черным туманом. Все, хватит игр со смертью, я не сдамся... Черт!!!
  

***

  
   Послышался отчетливый звук чего-то падающего. Он был за порогом человеческого восприятия, но я слышала, что это был не стук гробовой крышки и не звон откинутых копыт. Просто, пока я боролась с неумолимой и вполне реальной смертью, в огонь упала лишь вторая капля воска.
   Дым, огонь вокруг меня исчезли. Вернулась темная землянка - я обрадовалась ей, как (хотя, почему "как"?) родной. Передо мной стояла старуха, и на ее морщинистом лице играла странная улыбка. Я смотрела на ведьму во все глаза. Неужели мне все это померещилось?!
   - Сядь, - сказала Фелицата, - и выслушай меня.
   Я покорно устроилась на обрубке пенька около стола.
   - Несколько лет назад, - начала ведьма, - я воспитала троих учеников. С шести лет они знали некромагию как родную. Но когда я отняла их амулеты, они умерли, причем в страшной агонии. Знаешь, почему? - я мотнула головой. - Они не смогли защитить себя. А со смертью нельзя бороться, от нее надо защищаться. Да и надеялись они на мой заговор от смерти, а в главном испытании некромагу ничто не помогает. Поэтому умей и убить, и оживить, и защититься.
   Старая колдунья бросила в огонь мой первый амулет. Я забрала все его силу и теперь уже могла сама держать ее в себе.
   - Если честно, - сказала я, - я даже забыла про заговор от смерти.
   Старуха расхохоталась хриплым смехом. В дремучей тайге упала вековая сосна.
  
  

***

   Первые два-три дня я жутко боялась, что без амулета меня тут же шандарахнет молнией или придавит деревом. Мой самый первый слабенький амулетик накапливал и держал мою силу в себе, точнее, в пряди моих волос, пока я училась. Лоскут саванна не позволял ее терять - в мире живет много магов, любящих отнимать чужую магия, особенно у бедных детей. Правда, когда я стала расспрашивать про амулет, бабка ухмыльнулась:
   - Не бойся. Я лично соберу остатки того, кто посмеет к тебе сунуться. У тебя отменная реакция смерти.
   Реакция смерти - это такой врожденный рефлекс некромага. Типа, я просто обиделась на тетю, ногой топнула, а она возьми да умри. Просто истинная магия человека тесно переплетается с биологическим организмом и его импульсами. Поэтому старуха всегда учила меня сдерживать эмоции: не кипеть от злости, не смеяться истерично и не реветь.
   Лето в этом году выдалось непонятное: то по-осеннему ледяное с ливнями и ветрами, то солнечное, то хмурое и душное. Но вот выдался тихий теплый вечер. Небо смыло облака и плеснуло краской на горизонт. Даже хмурая тайга запахла разогретой на солнце елью и сосной, осветилась румянцем заката и перестала угрожающе шуметь на ледяном ветру.
   А меня сегодня ждало очередное испытание. Ведьма посадила меня в ступу (о которой вы, вероятно, слышали из сказок о Бабе-Яге), и мы отправились в путь. Видимо, лететь было далеко, потому что бабка применила заклинание полетной телепортации - мы переместились на сотни километров к западу. Это уже была Центральная Россия, за Уралом, где я никогда не была. Под нами проплывали сияющие электричеством города и поселки, разбросанные пятнами до самого горизонта. Старуха молча управляла ступой с помощью лохматой метлы, изредка делая нас невидимыми - над нашими головами с гулом проносились самолеты.
   На потемневшем небе вспыхивали звезды. Полная луна с интересом пялилась на нас и плыла следом. Я облокотилась о край ступы, покрытой крупной резьбой рун. Прохладный ночной воздух казался сплетенным из магических волн. Я закрыла глаза и третьим взглядом нащупала скопления энергий луны, полета, ночи, ветра... Невидимые нити устремились ко мне, и, пронзив темную ауру, впитались в кожу. Я открыла глаза, ощущая усмирявшиеся волны новой силы. Магия есть везде, она существует иногда хаотичными переливами, иногда мощными волнами и вспышками. Надо только суметь поймать ее, чему несложно научиться.
   Иногда вас интуитивно тянет еще глубже вдохнуть дуновение свежего ветра, подставить лицо горячему солнцу, окунуться с головой в чистую воду? Ваша душа пытается насытиться природной энергией - без этого она слабеет, ведь мы живем в мире энергообмена, смешения магии. Обычным людям свежие силы необходимы, как воздух и вода. У магов же есть доступ к неограниченной силе - волшебству, они восприимчивы к магии, окружающей их. Некоторые умеют вбирать новые силы, а потом высвобождать и использовать. Как в сказке про петушка: бросили его в колодец - он всю воду выпил; бросили в печь - он затушил огонь этой водой. Умение накапливать чужеродные силы говорит о развитии таланта к управлению магией. Правда, взять биоэнергию или настроение человека - это уже биовампиризм, среди магов есть и такие, а впитывать человеческие эмоции - самое сложное. Для начала их надо увидеть, как ауру. Ауровидению я училась года полтора, как и третьему взгляду. Надо сказать, вещи эти жутко полезные, да и любой обычный человек может этому научиться, если немного поботанить над книжками тибетских монахов.
   Сила луны, переливчатая, сложная, опасная, не спеша, струилась сквозь мою темную ауру. Старуха-ведьма не любила мои игры с лунным светом, но сейчас, когда я повернула голову, она произнесла:
   - Теперь ты действительно сильна для лунной магии. Возможно, у тебя будет шанс стать лунной ведьмой...
   - А кто такие лунные ведьмы? - спросила я, но Фелицата уже опускала метлу - мы начали снижаться.
   - Приготовься, - бурчала ведьма, как обычно, наставляя меня. Хотя тебе уже не привыкать. Но тут опасное место, будь начеку. И спуску никому не давай... Язык нави - это сложно.
   Ступа опустилась на поросшую мелкой травкой круглую поляну, посреди которой бежала узкая тропинка. Я выпрыгнула из ступы, разминая ноги. Старая ведьма махнула рукой (ступа растворилась в воздухе), прихватила метлу и ткнула ею вперед:
   - Пошли.
   Я покорно двинулась за бабкой. Мы пересекли залитую лунным светом полянку, и как-то совсем внезапно очутились у высоких ворот. Литые чугунные узоры извивались, как змеи и ползли в небо. Их черные сплетения, казалось, отталкивали лунные блики, и поэтому темный силуэт из не покрытого ржавчиной металла четко вырисовывался в подсвеченном луной небе. Бабка толкнула створку, и она со скрипом отодвинулась. Я проскользнула за бабкой внутрь. Завыл ветер, такой же ледяной, как и металл ворот.
   - Приятнейшее местечко, - пробормотала я, - И куда мы приперлись?
   - Учти, тебя тут не ждут. Погост это, кладбище. Помниться, лет триста назад его бросили - древнее оно, мертвецы частенько вставали, даже церковь рушили. Так без людей навь силу и набрала, селян таскать стала со всей округи, а как Зловец править начал, энтот погост оградою тут же обнесли, людям запрет поставили. Осин да берез насадили, церковь не тронули, правда, вон стоит, - старуха указала на развалины, темневшие в лунном свете. - Токмо проку от нее...
   - Почему? - удивилась я. - Место ведь вроде святое, души и тела должны покоиться.
   - Да там один поп землю эту проклял, вот нежить силу-то и набрала. Ага, вот, уже пришли. Сейчас к тому истукану подойдем...
   Я покрутила на пальце костяное кольцо. Зловецом (не знаю, почему) моя бабка звала Сталина Иосифа Виссарионовича. Рассказывала, он всей магии боялся, и Бога, и чудес, потому и хотел себя везде видеть главным... По-моему, таких людей не следует допускать до власти и лучше держать их в смирительной рубашке.
   Мы подошли к толстому каменному столбу. Он неприметно стоял за широкими дубами, но как только я приблизилась к нему, то обомлела. Мерцающий свет "дневного" заклинания выхватывал из тьмы грубую колоссальную статую. Квадратное лицо, изрезанная полосами борода, лопатообразные руки с заостренными когтями, узкие щели глаз - типичный славянский языческий бог. Рот истукана был вымазан бурой кровью. Значит, кто-то уже разбудил древнее божество, принеся ему жертву. Или оно и не засыпало, покинутое волхвами?
   Ведьма велела копать землю под истуканом деревянной лопаткой. Пока я работала, обливая землю змеиной кровью, старуха говорила:
   - Тута годков сотню назад колдуна старого похоронили, прибили за то, что он язычником был. А опосля, через тридцать-то лет, истукана откудай-то приволокли; спрятать.
   - А на камешки его пустить не додумались? - я подняла голову и потянулась за очередной склянкой с кровью змеи.
   - Кто ж такой дурень найдется? - усмехнулась старая ведьма. - Они-то, красные, хоть и верующих гнали, колдунов боялись. Все ведь знали, что язычники по всей великой Руси разбросаны, да никто вслух об этом и не молвил, сколько-то веков. Земля наша язычеством славянским дышит, силой несметной, кудесной. И к истукану этому до сих пор собираются те, кто верит. Будет ужо копать, отойди...
   Отряхнув руки, я встала и обвязала истукана белой лентой с медными бубенцами - известный славянский амулет из учебника истории. Затем отошла подальше и прочитала древнее заклятие, которое поднимет колдуна из могилы. (Интересно, вонять будет? Или за сто лет кости мертвеца уже смешались землей? Так, лишние мысли в сторону!)
   - Помраша, лежаша...Да просынеся, ан не явию... а да навию. Дорогу кажу я... - над ямой появилась тень. - Выходи... не на свет ясный, да темнь темну... Из земли сыры зову, силу свою на чуть даю...
   Рыхлая земля зашевелилась. Кто-то шустро копал ее снизу. Вот появились содрогающиеся тонкие пальцы без кожи, белевшие костяшками, высунулись кисти рук, разгребли землю. Показалась лысая голова (по-видимому, лысой она была за неимением скальпа), без носа и губ, с черными зубами. Черные глазницы пару раз с интересом моргнули сморщенными веками.
   - Ну-у, вылезай давай, заждались мы тебя, - проворчала бабка.
   Труп проворно выкарабкался из могилы, ощупал хилое тельце, деловито отряхнулся и прохрипел:
   - Здорово, старая! Еще колдуешь? А я вот отдыхаю...
   - Живем помаленьку, - отвечала ведьма. - Ты вот, помнится, бахвалился, что в человеке каждом дар видишь?
   Тут мертвый колдун заметил меня и, всплеснув костлявыми руками, заохал:
   - Сдурела, ведьма?! Совсем из уму-разуму выжила! Девку нынешнего веку в ученицы взять! Да в ней силы-то будет, что в старухе православной! У-у-у!
   Фелицата снисходительно усмехнулась и проговорила:
   - А ведь она тебя подняла. Не я.
   - Чего?!
   - Да и со Смертью Мертвой справилась намедни...
   - Как-как? - мертвец вытряхнул из ушей землю и с интересом уставился на меня. - Подняла, говоришь? А ну-ка, малая! - скрутив в руке алый шипящий огонек, колдун резко кинул его в меня. Ох, не люблю я эти сглазы на уродство, слишком мне мое личико дорого. Нахмурив брови, я выставила вперед руку со скрюченными пальцами и пустила волной ответное заклятие. Мощный импульс сбил с ног растерявшегося мертвеца и крепко впечатал его в подножие истукана.
   - Ты чего?! - закричала старуха на меня. - Вот я тебе!..
   - Э-э, пустое, - прокряхтел мертвый колдун, поднимаясь. Внезапно он замер и широко открыл почерневшие глаза. В глазницах вспыхнул ярко-красный огонек, и я насторожилась: кто этого психа знает, сглазит еще или убьет. Но через мгновенье мертвец моргнул, и огоньки погасли.
   - Ну, что? - поинтересовалась ведьма.
   - Скажу я тебе вот что, - задумчиво протянул колдун. - Достойную ученицу ты, Фелицата-ведьма, взяла; будет тебе замена. Токмо учи ее, а дар у нее есть, - с этими словами колдун ухнулся в могилу и затих.
   Особо не раздумывая над пророчеством, я хорошенько закопала могилу и обвила истукан венком из колючих вьюнков и, прошептав вместе со старухой прощание, направилась к воротам.
   Ведьма вышла первой, и внезапно высокие створки ворот беззвучно захлопнулись. Хитро глянув на меня через плечо, Фелицата побрела вперед. Я отошла назад и оглянулась: с дальних могил срывались плиты, падали памятники, в воздухе заплясали огоньки. Хозяевам погоста не понравилось присутствие молодой ведьмы, то бишь меня. Это означало, что я не выйду отсюда, пока не покажу всем кузькину мать и то, как я умею драться. Ну что ж, испытание начинается!
  

***

  
   Они наступали не сплоченно. Пока еще их неуверенные шаги раздавались метрах в тридцати от меня. Со стороны ворот не было никого - значит, это будет тыл. Хорошо если на этом кладбище обитают (только) "рядовые" мертвецы или зомби; совсем плохо будет, если из какого-нибудь склепа вырвется злобный дух.
   Я молча стояла на широкой тропе. Волны сил, чуя опасность, прыгали по всему телу, стремясь к самозащите. Потускневшая бледноликая луна зевала за облачной завесой и едва освещала окрестности. По темно-синему небу носились тонкие лохматые силуэты черных облаков. Они сгущались вокруг луны, будто в предвкушении зрелища.
   Едва заслышав тяжелые шаги, я на удачу метнула вперед морталов огонь - отличное средство против ходячей гнили. Трое рассыпались прахом. Постепенно во мне пробуждались чувства некромага - я ловила каждый звук, ощущала движение кожей, чуяла все запахи, витавшие в воздухе. Обостренное зрение теперь различало предметы во тьме. Я снова бросила огонь - еще один мертвец удален. Сбоку раздалось утробное урчание.
   Не разворачиваясь, я швырнула комок огня в сторону, но в мгновение ока очутилась поверженной на землю. Надо мной раздалось раскатистое рычание... Казалось, оно звучало отовсюду, пробивалось из-под земли, окутывало сердце ужасом. Я подняла глаза, различив во тьме непонятный силуэт... и обомлела. Финиш-каюк.
   Надо мной нависал баргет. Перводух, всесильный фантом в образе черного пса, несущего весть о смерти, неуязвимый монстр. Он живет на древних кладбищах, приходит и уходит, когда ему вздумается. Баргетов в мире не много, но там, где они властвуют, просто зона смерти. Настырные очень, если за кем-то увязались, то не отвяжутся до самой смерти, которая не заставит себя ждать. И куда я попала?!
   Нереальный зверь тяжело давил мне лапами на грудь. Ни могильного запаха, ни леденящего холода - этот зверь был и не был одновременно. Его мохнатая морда с огромной пастью зависла над моим лицом. Взгляд пса навевал дикий ужас даже на меня - сужающиеся белые зрачки в центре черных белков пронзали до души. Внезапно баргет высоко вскинул голову и завыл. Хриплый надрывный вой эхом полетел вверх. Мертвецы окружили меня плотным кольцом - они полностью подчинялись духу-псу. Значит, меня сейчас растерзают и растащат по мелким косточкам. Ну, не дождетесь!
   Нейтрализовать армию зомби пока было невозможно, поэтому, когда баргет отвернул морду, я что есть силы ударила атакующим заклинанием. Подействовало! Фантом упал рядом со мной, но я успела вскочить и снова атаковать. Однако призрачный песик был все еще в добром здравии. Поднявшись, он опять глухо зарычал, и я остановилась... Страх, страх... Больше всего боюсь быть растерзанной порождениями тьмы. А если девушка нервничает, что с ней происходит? Банальная истерика. Но на магический потенциал это тоже влияет.
   Усмиряя нервную дрожь, я выбросила вперед кулаки и с закрытыми глазами запела заклятье отвода духов:
   - Аууун... Хомера!.. Шанаа, - двенадцать шелестящих слов медленно слетали с моих губ, - Гарда!
   Баргет с рыком отскочил в сторону, уворачиваясь от синих искорок. Однако это его только разозлило. Но и я тоже не ангел... В бешенстве, не чуя, что творю, я выплеснула всю злобу наружу. В воздухе заискрили алые молнии, ужасный вихрь, пролетая по кругу, повалил всех мертвецов, закружился вокруг баргета... В облачном небе прогремел гром.
   Обычная сила телекинеза (люди почему-то его боятся). Вмиг сделав сознание пустым, я выбросила вперед хаотические волны магии. Затем еще раз,.. еще,.. еще...
   Мертвецы были отброшены на добрый десяток метров. Но баргета такими штучками не проведешь. Фантом неумолимо приближался, дыхание его слилось в один гудящий хрип, клыки жуткой формы обнажились. Дух не дух, а загрызть он может. В такие моменты я остро чувствовала неумолимость судьбы - гильотинщицы. И это я, всесильная ведьма, стану ужином для духа кладбищ и погостов? Какая глупая и нелепая смерть!
   Теперь и я шагала навстречу зверю. Мы стали ходить кругами, постепенно сближаясь. Я старалась не смотреть в черно-белые глаза баргета, чтобы не вызывать панический страх. Нужно было собрать магию, атаковать быстро и четко. Я вдруг подумала о том, как каждое утро встречала летние рассветы. И что хочу увидеть еще один, и так встречать их до бесконечности. Почему-то эта ностальгическая мысль придала мне силы и прогнала пессимизм.
   Вспоминая одно небезопасное заклинание, я вычерчивала в воздухе руны, которые привяжут его к одному месту, а это очень важно. В противном случае, от всего обширного кладбища останется глубокая воронка... Замерев, я прошептала короткую фразу, одновременно с этим от моей груди оторвалась маленькая искра. Воздух завибрировал, точно целлофан. Я резко сделала сальто назад (тренировалась на досуге!) и поставила чудовищной силы преграду на ауру...
   Раздался взрыв, загудел ветер. Встрепенулась земля, поглощая мертвецов, валя деревья, срывая могильные плиты. Баргета пронзило стрелами света, белые полосы будто зачеркнули его. Бешено рычащий пес начал медленно таять; едва смазались его контуры, как он исчез. То ли я его уничтожила, то ли баргет просто удалился... Хм, лучше первое, иначе он будет преследовать меня до самой смерти...
   Моя блокировка ауры была снесена подчистую. Кладбище напоминало теперь свалку. Ничего, люди разберутся. На месте баргета осталась яма и пятно света. Да уж, будто тут дрались ангелы, а не ведьма-некромантка...
   Последний раз оглянувшись на творение рук своих (картина маслом - "Пять Мамаев прошли") я высоко взлетела ввысь - люблю заклинания полета. Пьянящий нектар ночного воздуха дотронулся до моих волос. Победа кружила мне голову, и вне себя от какого-то безумного детского счастья я закричала с черной высоты:
   - Я ведьмааааа!!!
  

***

  
   Ворота гулко скрипнули, выпуская меня. Темнота разбивалась предрассветным сиянием неба, и я шла к старухе без освещающего заклинания. Даже не шла - бежала.
   Фелицата уже сидела в ступе, с хмурым видом опершись на метлу.
   - У-у! Провалила, смерть тебя покоси!
   От такого заявленьица я опешила:
   - Как! Почему? Я ж изгнала баргета...
   - Я тебя чему учила?! Навьему языку! А ты про него вспомнила, дуреха?! Все неправильно!! - кричала ведьма, перемешивая слова с руганью. Ругаться она умела - даже мертвецы мою бабку заслушивались поневоле.
   - Морталовым огнем и поп драться может. Ты не драться должна - научись повелевать этими гниляками! Пока не научишься - не отстану! - жестко закончила старая ведьма. Это означало одно - "двойка" и пересдача. Если завтра припрется баргет, прошу посмертно считать меня героем...
  

***

  
   Все-таки моя бабуся умеет добиваться своего. После одной тренировки я подняла штук десять мертвецов, приказала им перекопать полянку возле кладбища и посадить цветы... Несмотря на свою неуклюжесть, ребята справились неплохо. Правда, Фелицата дала мне по шее за такую творческую самодеятельность, и на следующую ночь мой легион вырыл вокруг кладбища ров, натаскал воды и навалил кучи булыжников по краям. Потом мертвецы рассыпались в прах - я забрала всю их силу, потому что, отдавая им приказы, сама едва стояла на ногах. Зато экзамен был сдан на пять с плюсом.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"